Прежде чем начать, сразу озвучу несколько важных моментов. Несмотря на то, что этот разбор не претендует и не может претендовать на то, чтобы называться полноценной синастрией, некоторые основополагающие моменты всё же сохранены.

Первое: сильные планеты у партнеров резонируют и взаимно увеличивают мощь друг друга. Иногда, если резонируют особенно мощно — например, в одной и той же области, то увеличивают в квадрате. Или в кубе.

Второе: поскольку у нас тут часто и со вкусом слэш, то не будем ханжами и отдельно остановимся на вопросе «кто сверху». Обычно это вопрос волевого (Солнца) или чисто животного (Марс) характера. То есть, все социальные загоны типа «кто круче» или там «не стремно ли главсэмэ отдохнуть в коленно-локтевой позе», они все сюда. Могут быть включены другие планеты, но в основном бал играют эти. О чем это говорит — в основном, о том, что персонажи, у которых эти планеты активны, будут весьма задаваться подобным вопросом. Он будет если не принципиален, то важен — если, конечно, не вмешаются планеты совсем другого порядка, поскольку секс всё ещё и всегда — способ очень личного взаимодействия.

Третье: а вот если мы говорим о «буйстве глаз и половодье чувств», то это всё к Луне и Венере, реже, для уникумов, к Нептуну. Луна отвечает за чувства вообще. Тот самый Глубокий Внутренний Мир с его творческими и не очень чувствами разной степени высоты бултыхается внутри человеческой тушки как раз по Луне. Любовь совсем узкоромантическая — к Венере, она среди прочего эстетизма отвечает за умение облекать эти чувства во внешнюю форму, в том числе, красиво ухаживать. Для особо продвинутых — понимать, в чем именно красота ухаживания заключается для этого конкретного человека. Некоторым дарят цветы, а некоторым — головы поверженных врагов. Сцукоразница. Любовь по Нептуну — большая редкость, потому что даже под большой укуркой любить одновременно весь мир вокруг и вот этого конкретного человека, со всеми его достоинствами и недостатками, а так же врачевать его душеные раны этой любовью, могут таки немногие. Да и нужно это уметь тоже не всем, кармические задачи, знаете ли, обладают ощутимым разнообразием.

Четвертое: в астрологии есть гендерная стереотипия. Точнее, те принципы, которые воплощены в планетах, более или менее однозначно оцениваются обществом. Если очень грубо, то планеты можно разделить на «мужские» и «женские», опять же, исходя из современных стереотипов.

Мужская линейка: Солнце, Марс, Юпитер, Плутон.

Женская линейка: Луна, Венера, Сатурн, Нептун.

Плюс относительно нейтральные: Меркурий, Хирон и Уран.

Персонаж с большим количеством или сильно стоящими планетами противоположного ему биологического пола воспринимается соответственно, с определенными социальными искажениями, или будет выламываться из стереотипов с особым цинизмом. Тот, кто вспомнил сейчас про вечный вопрос фандома, сэмэ Ая или укэ, отраженный в Третьих Шипперских войнах, может взять с полки пирожок и погладить себя по голове за догадливость.
Вот теперь можно пробовать.

 

 

Крольдих, или "Рагнарёк для самых маленьких"

 

1. Предполагаемая динамика отношений в каноне

Пре- и просто Капитель.

Основное представление об отношениях на этом этапе — «приятельские потрахушки». Пусть простят меня шипперы, но полноценно чувствовать, не говоря уже о том, чтобы любить, им пока просто нечем. И некогда. И есть масса гораздо более интересных вещей вокруг: личная вендетта вот, например. Или любимые игры с чужими разумами. Это отношения близких приятелей, почти друзей, которым весьма комфортно друг другом, особенно когда лень идти кого-то «снимать». Ну, такой вот почти что джеймсоблэк задолго до Роулинг — к вопросу о том, что там могло быть в Розенкройц. Потребности в какой-то глубине чувств нет, забота друг о друге если и есть, то довольно опосредованная, рассудочная и через раз. В духе соответствия совместным планам и капризам дара. Боевая пара должна бесперебойно функционировать, периодически радуя себя и друг друга плюшками послаще и поприкольней.

Они почти боги. И они пока смеются.

Короткий и невнятный период OVA и драм, посвященных Шварц.

Характеризуется тем, что вот здесь что-то начинает разлаживаться. Привычные колесики взаимодействия ещё крутятся, но уже периодически скрежещут. Непонятные, незаметные песчинки взаимного непонимания, вызванные интересом к чему-то новому, которые растаскивают в разные стороны. В частности, однозначной трактовки появления Шварц в самом конце OVA, в том же месте, где только что были Вайсс, но за пределами основного действия, нет, как и объяснения упоминания их в драмах посреди появления Фарблос. Лолшто это было? Лично у меня существует подозрение, что это, как часто у Коясу, в чистом виде метафора интереса, которая будет озвучена Кроуфордом в Глюэне. Увидеть другой тип отношений и заинтересоваться, пока, впрочем, не признаваясь себе в этом. Ну, пора бы уже, да. Тем более что Дорогое Мироздание™ смотрит на них критически и вполне готово приступить к качественной обработке неразумных детей напильником.

Всё меняется, когда приходят Они — Кариозные Монстры (с). Это смешно, конечно, но только потому, что страшно. Потому что я не знаю, как надо искорежить Льва, чтобы получить на выходе ту отстраненную тень, ведомую какими-то остро иными энергиями, которую видно в Глюэне. И через какую травму нужно провести, чтобы продолбиться к той черной дыре, которая у Шульдиха вместо Луны, чтобы там забрезжил слабенький, но свет. Как может выглядеть включение Урана, напрочь передавливающее Солнце? Например, полной потерей контроля над собой и провалами в памяти — обнаружить, к примеру, что часть своих действий ты не контролируешь вообще. И прочий Альцгеймер в аналогичном духе. Это скрутит в бараний рог любого Льва и выразительно покажет, насколько ты мелок перед стремлениями того, что на эту жизнь родило тебя паранормом. Указанную операцию повторять по необходимости, если понадобится — до трансов с пеной изо рта. Всё это, пока до воспитуемого не дойдет — действия в исключительно своих интересах для него кончились, отныне и навсегда. Совсем.

Полагаю, быть или не быть рядом со своей стороны вот здесь выбирает именно Шульдих. Просто потому, что больше некому. В голове у Кроуфорда теперь очень часто «никого нет дома». И нужно в темпе брать ответственность не только за себя, но и за выживание пары. В таких условиях уровень Сатурна повышается быстро и оперативно: либо сдохнешь вместе с любовником, либо дойдет. До Шульдиха таки доходит, хотя ему, мягко говоря, не в радость. В Глюэне он не слишком вообще понимает — или не хочет понимать, или не хочет признаваться, что понимает, - зачем они здесь. Шульдих присутствует там исключительно потому, что там Кроуфорд, которого ведет внутренняя потребность дара. И за бравадой, прячущей… много чего, он следит за состоянием Кроуфорда очень пристально.

Потенциально, СайдБи.

Лично мне очень жаль, что манга оборвана на середине, тогда, когда команда КБ фактически завершила процесс тимбилдинга и готова выйти на более масштабный, общесоциальный уровень. Полагаю, именно там эти двое должны были появиться снова. С учетом того, сколько у них ещё областей для роста, у них всё ещё только начинается.

 

2. Про гомосексуальность и то, кто сверху.

Сначала кратенько про первое. Особенно про то, что чисто и исключительно «гомо» сексуальности здесь нет — по разным причинам у обоих. Включенный Уран вообще слабо понимает, почему надо разделять и на кой людям бинарные оппозиции, если вариантов намного больше. Не менее активный знак Скорпион на предложение женщинам трахать мозги, а мужчинам не трахать, трахнет мозги вам. Возможно, с особым цинизмом, чтобы дурацкие вопросы не задавали. Сексуальный контакт здесь в общем вторичен и подтягивается скорее как безотказное средство, вторым пилотом.

Про второе. Не сказать чтоб самый животрепещущий вопрос для фандома, скорее, однозначно решенный в народных массах. В целом, фандомная раскладка даже верна, Кроуфорд довольно долго сверху — правда, с включением Урана все эти выяснения взаимной крутости скоропостижно заканчиваются. А вот дальше секс пойдет на совершенно других принципах. Уран сам по себе штука, конечно, мощная, но к сексу как форме любви в отличие от Нептуна с Плутоном имеет отношение чрезвычайно небольшое. Примерно по принципу «мы с тобой отлично понимаем друг друга и вообще практически братья по духу и складу ума, но если ты — за, то и я тоже». Это просто ещё одна форма беседы. Как только люди не треплются, знаете ли.

Но в раскладах вот здесь всплывут еще два момента, причем в первую очередь у Шульдиха: его Сатурн, который вынужден расти неебическими темпами, и его же отчетливо включенный через Меркурий знак Скорпиона. Рост Сатурна на практике означает готовность нести ответственность за их судьбу как пары, себя в этой судьбе и предельно жестко доводит до сведения, что теперь ты — с ним. Либо — выход там. Больше не будет никаких иллюзий и самообмана перед собой в духе «это всегда можно бросить и потом, мы же просто трахаемся». Не «просто». Уже нет.

Скорпион включится тогда, когда будет принято решение остаться и что-то уже делать. А что тут можно делать, если партнера треплет дар вдогонку его остальным личным загонам, тоже не самым маленьким? Правильно, влиять там, где можешь, то есть сесть и терпеливо все эти загоны начать разбирать. Тем более что Шульдих это дело умеет и любит, он прочищающими мозги срежиссированными ситуациями всю жизнь балуется. А вот теперь пора всерьез — с полным осознанием цены ошибки, меры причиняемой боли и неспособности помочь как-то еще. Терпеливо, смирившись с тем, что, во-первых, к своим мозгам Кроуфорд его подпустит не вдруг — и именно этот этап мы наблюдаем в Глюэне, — во-вторых, с первого раза скорее всего не получится, в-третьих, эмоциональная отдача будет общая, проще говоря, очень горько это — вплоть до неоднократного желания сдаться и завыть над в очередной раз бесчувственным телом. Пилите, Шура, она золотая. (с)

 

3. Зачем они друг другу.

Опять же, вопрос меня интересует в довольно узком смысле: «Зачем они таки друг другу в контексте выполнения своих кармических задач на эту жизнь?»

Неплохо бы с этой точки зрения кратко вспомнить, какие задачи им вообще предложены. Итак, Шульдиху — брать на себя ответственность и учиться привязываться, программа-минимум. Программа-максимум — научиться полноценно чувствовать и серьезно относиться к своей прямой обязанности ставить мозги человеческие на место. Правильный трикстер, в общем-то, с небольшими приятными дополнениями в виде любви и прочих плюшек. Право же, с учетом предлагаемого фронта работ только эти плюшки и помогают смотреть на род человеческий понимающе. И даже радоваться тем редким экземплярам, которые не заставляют вправлять себе мозги, а позволяют тихо отдохнуть рядом.

Кроуфорд — учиться быть орудием высших сил и при этом не забывать про свои Львовские цели. То есть, при настоятельной необходимости собирать вокруг себя стаю товарищей — и вперед, сражаться за светлое будущее. Ну, или чуть менее темное, хотя бы. Кроме того, неплохо бы тоже разобраться, что чувствуешь, почему и как. Совсем в идеале — найти себе партнера, которому хватит нестандартности мышления принять вот этот твой долг, а ещё лучше — еще и сумеет помочь разобраться с личными тараканами поменьше. Но первое главное, конечно.

Резюмируя: они могут найти это друг в друге. Особенно если постараются.

 

 

Ранкен, или «Принцесса стоит смерти»

 

1. Предполагаемая динамика отношений в каноне

Капитель

«Первая миссия» и Капитель предлагают довольно странный тип отношений в команде в принципе: примерно до середины сезона или около все Вайсс делают вид, что ничего к друг другу не чувствуют. Собственно, именно поэтому ни разу не поднимается вопрос о верности команде как таковой — ни при участии в миссиях, ни относительно отлучек «по личным делам». Что касается одной из составляющих пейринга, то вся бешеная эмоционалка Рана расходуется только и исключительно на очень короткий список цепляющих пунктов, по которым его стабильно выносит куда-то на орбиту. А накладывающаяся параллельно с этим необходимость правильно осознавать себя в плутонианских энергиях треплет его настолько ощутимо, что большую часть времени он вообще «снаружи» ситуации. Кто все эти люди рядом со мной и почему они что-то от меня хотят? С другой стороны, из всех Вайсс Кэн в целом единственный за сезон, кто умудрился не проехаться по больным мозолям Фудзимии. У Кудо есть Ной, похитившая сестру, у Омички фамилия неудобная. Нет, в дальнейшем и это перестанет быть помехой, но ощутимо позже. У Оми — к циклу DP, а вот с Ёдзи всё затянется до конца Глюэна. А ровное дружелюбие и склонность Кэна сначала к командной работе, а потом к тому, чтобы отчетливо выделять Рана, приводят к тому, что Ран периодически выныривает из себя при наличии у того ощутимых проблем и даже впускает его в свое личное пространство. У Кэна, в свою очередь показавшего готовность слышать Рана ещё в «Первой миссии», когда он взрывается от работы в магазине, эта готовность со временем мутирует в пока еще неоформленное желание следовать именно за Раном. Потому что Фудзимия способен хотя бы минимально этически обосновать то, зачем они тут творчески гробят свои жизни, а не пытаются спасти после окончания личной мести то, что от их жизни ещё осталось. С учетом смерти Сюити и возвращения команды в Конэко для Кэна это очень актуально. К сожалению для себя, останавливаться на ровном околодружеском уровне приязни и уважения Кэн не умеет. И вот сначала он принимает похищение Аи-тян чуть ли не как своё личное дело, а потом и вовсе вместе с остальными Вайсс бросается в совершенно самоубийственную драку на маяке. При этом не сомневается в том, что уже уезжавший с Аей-тян на побережье Ран сделает это снова, если им всё-таки случится спасти девушку и выжить.

OVA и цикл драм до второго распада Вайсс

Этот «гастрольный» период характеризуется прежде всего тем, что проблемы с самоконтролем, в частности, жаждой крови, доезжают и до Кэна. Пока Ран выясняет, кому он там чего должен в смысле смерти, и огребает незакрытые гештальты в лице своей первой, частично выжившей команды, Кэн тихо признается, что вполне способен оценить художественную ценность расчлененки в исполнении чокнутой парочки Аяме и Адзами. Эстет, практически, куда там «художнику» Кудо. А вроде бы, ничто не предвещало. ©

В сущности, ничем, кроме выработки личного внутреннего стержня здесь человеку помочь нельзя. Ран придерживается этого правила ещё в Капители, причем неукоснительно. Что в отношении себя, что в отношении товарищей, поскольку любые предложенные костыли подведут именно тогда, когда ты будешь в них больше всего нуждаться. Но всё же отходит от него, пытаясь если не помочь медленно сходящему с ума Кэну, так хотя бы показать ему свою поддержку.

Глюэн и примыкающие к нему драмы

Со смертью Персии-2, Карасумы, и команды Сиона Вайсс-3 снова распадаются. Ран уезжает в Америку и возвращается только через два года, к последней миссии, ради которой старую команду собирает Мамору. Впервые оставшийся без своего «якоря» надолго Кэн бродяжничает, хотя и выглядит более адекватным, чем Ёдзи. И судя по их разговору с Раном поверх головы аккуратно уроненного на асфальт Агури Кё, Кэн уже прекрасно знает, какой именно якорь ему нужен. В Глюэне он счастлив снова убивать и снова быть в команде, потому — снова! — игнорирует те нехорошие и не слишком приятные внутренние течения, которые в ней происходят. В Глюэне фокус Кэна окончательно смещается именно к Рану, и шипперы пейринга могут быть наполовину счастливы, начиная с седьмой серии. Фиксация Кэна очевидна и с течением времени только усиливается; тем больше его жаль, потому что, когда он добровольно садится в тюрьму, чтобы разобраться в себе, чего требовал от него Ран в той сцене в беседке, Ран улетает в Америку умирать. Его команда снова распалась, и с его добровольно взваленным на себя долгом он слишком устал один. Синигами хочет домой, в мир мертвых, и в принципе не склонен считать свою смерть чем-то нежеланным.

SideB

Коясу не был бы собой, если бы не обеспечил фанатам парочку инфарктов концом сезона, когда Ая якобы умирает на Рождество в Нью-Йорке. «Саечка за испуг!», как бы говорит нам маэстро, продолжая историю. К устроенной для Рана simulate battle сэр Криптон подходит творчески: желая надежно удержать у себя потенциального ценного сотрудника, он оперативно связывается с его бывшим начальством в Японии. И к схватке явно бродивший по потолку в Японии Кэн быстренько оказывается в поместье. Их совместная драка воистину прекрасна: они оценивают обстановку, проверяют соратников и выясняют отношения — всё это одновременно и не прекращая сражаться. Основательно задолбавшийся быть один Кэн просто ставит свой смысл, дом и принцессу перед фактом, что теперь он — рядом, вне зависимости от того, какое мнение имеет на этот счёт сам Ран. Это его решение и его выбор, даже если его стремление быть вместе является односторонним. Кэн готов заплатить и эту цену — и, возможно, именно поэтому платить её не приходится.

В дальнейшем процесс их сближения только усиливается, особенно в арке с Кэном: Ран требует от людей тем больше, чем ближе подпускает к себе. Для Кэна имеет значение только второе, тем более, что открывающееся поле для сближения, не виденное прежде, он оценивает не как препятствие, а как пространство для освоения. А бояться трудностей Кэн разучился гораздо раньше, чем начал убивать.

Охота, как говорится, пуще неволи.

 

2. Про гомосексуальность и то, кто сверху

И снова разобьем на уже знакомые две части. Что касается вообще склонности к своему полу в чистом виде, то с этим у обоих плохо, в смысле никак. У Рана, как у человека с ярким и сильно выраженным Плутоном, будет скорее полное равнодушие относительно пола того, с кем он спит. Как и у любой другой высшей планеты. Выражено, правда, это будет несколько в других соображениях: ему всё равно, кого убивать — мужчину или женщину. Так почему должна быть разница для секса или любви? С Кэном сложнее, потому что из ситуации социальной, сиречь Юпитерианской, а с этой планетой у Кэна традиционно не очень, неприемлемости такой связи его не может вывести ни довольно слабый Нептун, ни совсем не в тему здесь Сатурн. Но — там, где не помогают сильные стороны, помогают слабые. Кэн вполне осознает свою сосредоточенность на Ране и без особых проблем, особенно если речь пойдет о необходимости сильного средства, сделает исключение.

Что касается второй части. В слэше между мужчинами у нас как всегда ребром встает вопрос подчинения-обладания, исключительно Солнечно-Марсианский. С Марсом у обеих сторон вроде бы «паритет», а вот Солнечные темы обладания и исполнения давнего желания оставить — и остаться — рядом встанут у Кэна в полный рост. Он долго гнался за и теперь хочет практически любым способом чувствовать, что догнал. Но если бы всё было так просто, мальчики не были бы настолько прекрасны как вместе, так и в одиночку. Потому что — да, снова Плутон, всё верно. Побочным эффектом постоянного присутствия Плутона в жизни человека часто является бурная сексуальность. Это ощущение почти сверхъестественного магнетизма, причем «рокового», губительного вида. Личностей так или иначе неустойчивых будет к такому человеку тянуть просто неодолимо, потому что задачей Плутона является, напомню, трансформация всякого неправильного, больного или внутренне уродливого в нечто новое. Секс тут не обязательно единственная форма «активного общения», но раз уж мы говорим именно о слэше, то — дальше. На практике это означает, что, с кем бы и в какой бы позе ни трахался Ран, иметь партнера в мозг будет он. И каким наутро от него уползет этот самый партнер, будет зависеть только от его, Рана, целей.

Такие дела.

 

3. Зачем они друг другу.

И снова — раскладка по жизненным целям.

Для Кэна — необходимость таки научиться смотреть и видеть неприятные стороны любимых людей и понимать, какими будут их последствия. Освобождаться от склонности назначать кого-то своим маяком и этическим ориентиром.

Для Рана — учиться понимать себя и свои желания, разрешать их себе, осознать то, что из исполнения мечты рождается большая внутренняя сила и духовный подъем. Позволять себе в открытую быть обеими сторонами того, для чего больше всего приспособлен: синигами и частью хотя бы небольшого, но сплоченного клана одновременно. Черпать силы в одном для другого. Осознать собственную ценность как человека, который многое может дать в ответ. Учиться иногда просто любить и верить — не отчаянно и насмерть, так, как он умел с сестрой, а со знанием и уверенностью в возможности хорошего конца.

В сущности, шансы развернуть друг друга именно в этих направлениях у них достаточно велики. И это, в общем, видно уже в арке Кэна — в истории с Облиенами Ран предоставляет ему право и обязует принимать решение самостоятельно. И, скорее всего, не отцепится и в дальнейшем. Не самая, мягко говоря, пугающая для Кэна новость. Тем более, что в течение этого длительного времени у Кэна есть все шансы таки продолбить лбом ту туеву хучу настроенных Раном стенок и таки донести до периодически тупящей в таких вопросах головы, что, жизнь прекрасна.
По крайней мере, вместе.

 

 

Брэдоран, или «Настоящее танго: двое и смерть»

 

1. Предполагаемая динамика отношений в каноне

Капитель

Весь первый сезон – это брачные танцы. Извините. Но четкое ощущение, что у отдельно взятой образцовой Твари Тьмы наступил период поиска пары, которая на него и сваливается. Буквально. На самом деле, нет способа заинтриговать Льва сильнее, чем искренне его не заметив. «Искренне» здесь ключевое слово: несмотря на то, что Львы вообще не слишком внимательны в отношении других людей, своё слабое место они знают – их легко обмануть лестью и восхищением, даже наигранными. Они не терпят неискренности и виляния именно потому, что оценивают любые действия, примеряя их к себе. А сыграть кого-то кроме себя для Льва немыслимо – всё равно что отказаться от своей личности.

Итак, Ран, ринувшись на Такатори Рэйдзи, совершенно не замечает Кроуфорда, блестяще выполняющего свои обязанности… и вот тут я зависаю в первый раз. Что это было? Что это за ехидные улыбочки и невербальные подъебы, призванные продемонстрировать «я лучше тебя»? Перед кем Кроуфорд красуется, если понятно, что с Такатори у него отношения чисто деловые и доказывать ему свою крутость не нужно? Когда проваленная миссия Вайсс успела мутировать в сольный номер Брэда Кроуфорда? И, главное, зачем?

В сцене с вертолетом Ран всё ещё в несознанке, учитывая отправленную в полет катану и офигевшего Кэна, повисшего на его плечах. Со стороны этот взрыв эмоций впечатляет. Кроуфорд, надо думать, проникся. И возмутился, что все эти эмоции направлены не на него, а на его высокопоставленного подопечного. Какая неприятность, право. Здесь следует в скобках упомянуть невнятное указание на то, что Рана, ещё не вступившего в Критикер, при первом нападении на Рэйдзи снова останавливает Кроуфорд. Если это так, то всё сказанное про произошедшее на Человеческих Шахматах можно без колебаний умножать на два.

Ко второй встрече Кроуфорд готовится ещё тщательней. Потому что, простите, у него свидание. Будь это желанием только использовать Вайсс в дальнейшем, всей этой игры на понтах не было бы. Критически, сверх меры раскормленное Солнце желает снова доказать свою крутость. И быстро. Сначала себе, потом должным образом распустить хвост перед Раном. Печаль и боль, потому что Фудзимия, просидевший хрен знает сколько времени в ожидании Такатори, на контакт категорически не идёт. Да, он проигрывает в драке, его явно отпускают – но самостоятельно на Оракула он реагирует только тогда, когда тот, произвольно меняя темы и стремясь вытащить ту, увиденную на Человеческих Шахматах и на крыше реакцию, кратко упоминает свой дар и следующую из него свою личную этику. Вот на этику Ран реагирует: до того он пытался понять и разобраться, где и почему ошибся, а в этот момент картинка в его голове сложилась. И снова – он толком не видит Кроуфорда. Оракул для него пока абстракция, папка «паранорм», подвид «пророк».

Должна с прискорбием констатировать, что ухаживать иначе, чем многократно демонстрируя партнеру свою крутость, Оракул не умеет. Наверняка дергал в школе девиц за косички и был капитаном бейсбольной команды. Ну вот не заложено внутри природой других способов, просто потому, что Львам, на самом деле, крайне важно выглядеть в глазах значимых людей максимально хорошо. Тяжело у Кроуфорда с Венерой, по которой он склонен к сложным, имеющим четкое описание на каждый чих эстетическим системам. Что, вообще говоря, признак стесненности в этой сфере. Просто потому, что вместо свободного восприятия ему требуется масса уточнений и правил. И отдельно у Оракула плохо с Луной, то есть с пониманием своей и чужой эмоциональной сферы, которую он не умеет воспринимать, с трудом осознает и до поры – до финала Глюэна – старательно игнорирует, не принимая во внимание. Собственно, категория «игры» или даже «Большой Игры», которую часто инициирует Оракул в фанфиках, именно этим и объясняется: это попытка отстранения, способ при неудаче сказать «не больно-то и хотелось» и перевести любые важные эмоциональные отношения в соревновательную, чисто Солнечно-Марсианскую категорию. И выиграть там, конечно.

Беда в том, что Фудзимия, вообще не склонный профанировать отношения, играть отказывается. Для него всё и всегда всерьез, и Оракул раздражает его все сильнее с каждой демонстрацией все больше увеличивающихся понтов. На самом деле, Кроуфорду просто сильно не повезло: в рамках выполнения личного квеста «убей Такатори и верни сестру» Ран и свою-то команду начинает ценить, как личностей, только к концу сезона. Потому их встречи до самого предложения обмена Сакуры на Аю-тян в сущности не преодолевают шаблона «посмотри, как я крут» параллельно с решением обоими текущих задач. Идея довести Рана до бешенства, направленного исключительно на самого Оракула, постоянными проигрышами в бою у Кроуфорда пока не срабатывает – и странно было бы, если бы сработала. Любой проигрыш Сатурнианец уровня Рана оценивает исключительно в критериях «сам виноват» и «учиться, учиться и еще раз учиться», воспринимая любого противника исключительно как внешний контроль своих навыков. Плутон у Рана, ни разу, что примечательно, не включившийся в отношении Шварц (ещё бы! Работа по срыву Ритуала и окончательной ликвидации Эсцет посредством их ещё не доделана), только пожимает плечами и констатирует, что этим засранцам ещё жить и жить.

Сцену с Сакурой следует разобрать отдельно, потому что такого термоядерного кавая я давно не видела. К ней у Кроуфорда окончательно заканчивается терпение. Старейшины, понимаешь ли, достали, в команде проблемы, Сосуд для Ритуала пропал, телекинетик на грани того, чтобы уйти, да ещё и объект ухаживаний на ритуальные танцы не реагирует – жизнь не удалась, словом. Поэтому, как только Ран появляется на месте встречи и с места в карьер требует «верни Сакуру», Кроуфорд выносится вперед бешеным бизоном и выпаливает: «Ты пришел». Ну хоть без «!», тон удержал, да. Лолшто? Я роняю печеньку изо рта. Что это за реплика из совсем другого смыслового блока, больше подходящего свиданию, чем потенциальной схватке? Где драматическая главзлодейская пауза перед началом разговора, призванная внушать и нагнетать? Ужас-ужас просто.

Но дальше ещё страшнее. Потому что то, что творит Ран, это, извините, удар ниже пояса. Эта «Тварь Света» демонстративно разговаривает только с Сакурой. Очень ему, понимаете ли, интересно, она ли обеспечила ему встречу с сестрой, словно там был кто-то еще, и слушать, как при этом смягчается у Рана голос, совершенно невозможно. Казалось бы, с учетом того, что Оракулу надо Фудзимию задержать как можно дольше, чего ему не молчалось, пока эти двое проникновенно разговаривают? Чем дольше протреплются, тем больше фора для тех, кто лезет в Конэко. Нет же, надо прервать едва начавшуюся беседу репликой, которую можно перевести с делового на человеческий примерно как «А ничего, что я тоже тут стою? Не мешаю?», влезть между Раном и Сакурой и нарушить их зрительный контакт. Совершенно невыносимо спокойно стоять, пока тебя сознательно и талантливо игнорируют, я понимаю, но должны же быть какие-то пределы.

И вот тут происходит то, от чего я прощаюсь и со второй печенькой, потому что понимаю, что пределов нет. Ран впервые идёт на контакт. Он демонстрирует понимание Игры, очень короткое, но бешено выразительное, не нуждающееся, по большому счету, в словах. «Разумеется, я её не привез». Сиречь, «ты же понимаешь, что я понимаю, что ты понимаешь» и так до бесконечности. Он впервые демонстрирует готовность подхватить Игру. Это невербальный неуловимый контакт, ощущение взаимного понимания, пока ещё далекое эхо тех возможных эмоций, на которые Ран способен. От него, извините, без дураков захватывает дух. Что в принципе понятно ещё и потому, что 5 дом, дом влюбленностей, ухаживания, творчества и самых разных носимых масок, у Фудзимии начинается в Рыбах, а вот продолжается в Овне. То есть, он будет морочить голову, ускользая из рук и от навязываемого контакта («воду можно удержать только на раскрытой ладони»), пока вдруг!, совершенно неожиданно!, без объявления войны! не перейдет к прямолинейному «вы привлекательны, я чертовски привлекателен, так чего время терять?».

Итак, есть контакт. Кроуфорд может, не подавая вида, тихонько выдохнуть, чуточку расслабиться, погладить себя по голове и вспомнить о том, что он здесь вообще-то по делу. Довести до сведения своего почему-то ещё до сих пор противника, что пока он тут, остальная часть Шварц там, занимается извлечением из Конэко Аи-тян, спустить на Рана свору какой-то гопоты и удовлетворенно удалиться. Не забыв, надо думать, пару минут полюбоваться художественным расшвыриванием шавок. Первый этап брачных игр можно считать успешно завершенным.

Пока Кроуфорд переводит дух, заканчивает последние приготовления к Ритуалу (и его срыву), Ран спешно разбирается с наличными силами. Судя по тому, что он запрещает Бирман участвовать, а потом на Маяке появляется Манкс, общая схема осталась примерно той же: кто-то из секретарш должен был вывести девчонок из здания, пока Вайсс прикрывают их отход, не важно, от Старейшин или Шварц. Силы сурово неравны, само собой, но у мальчиков из Вайсс вообще негусто что с тормозами, что с категориями невозможного. «Встали и пошли», мда. Дорогу осилит идущий. (Кстати, судя по тому, как взрывается и складывается внутрь себя Маяк, я бы ещё с сильной натяжкой предположила, что Ран позвал Крашерс – если не помочь своей команде, так хоть подстраховать секретарш. Но этого нам, само собой, не показали. Крашерс же в свою очередь только за). При этом самоконтроль Рана, без сестры уже явно подкосившийся, практически трещит по швам – примерно от входа, аккурат для драки со Старейшинами у Рана включается Плутонианский транс, чуть ли не силой заставляющий вытащить на поверхность всё, что довольно долго было похоронено у него глубоко внутри. Солнце и Луну, прежде всего.

Сначала – Луну, конечно же. И Сакуру, на самом деле, жаль. Лунный, то есть эмоциональный, контакт в исполнении Рана, да ещё и уверенного сначала, что обращается к сестре – это вынос мозга и сердца, причем на очень долгое время. Благодарная улыбка и настоящее имя, почти что нежность… бедная девочка, словом. Не повезло с первой любовью. Ничего удивительного, что, когда Вайсс уходят на поиски Аи-тян, она не только следует за ними, но и умудряется вытащить на себе бессознательную ровесницу. Отлежав на алтаре, пережив вторжение духа в тело и не так уж давно потеряв почку, да.

Рядом с Аей-тян команду Вайсс дожидаются Шварц, и это снова похороны здравого смысла, причем с тремя порванными баянами. Я не в силах понять, зачем, зачем Шварц нужна встреча с Вайсс. Допустим, какое-то время они ждали третьего Старейшину, которого и убили, таким оригинальным способом написав заявление об увольнении. Но какого черта они сидят там потом? Вайсс им что, сердечно дороги, причем, судя по концовке OVA и упоминанию перед дракой с Фарблос в драмах, персонально Кроуфорду с Шульдихом? В любом случае, Ая-тян им не нужна – ради возможности наконец получить всё внимание Фудзимии для себя only Кроуфорд не только пропускает выстрел Манкс, но и позволяет девушку увести. С хорошим результатом, на самом деле: с искренним, чисто Солярным (вообще последний, кажется, случай в продемонстрированном нам каноне) воплем «как же ты меня ДОСТАЛ, я тебя убью!» на него налетает Ран, и в их танго с оружием наконец перестают вмешиваться всякие левые личности. То-то Оракул так сияет, смотреть больно.

Сиять ему, впрочем, недолго. Основательно раздраженное неумением и отсутствием даже попытки работать вместе Дорогое Мироздание™ рявкает поверх буйных голов сражающихся немедленно рушащимся маяком, и сие затянувшееся рандеву благополучно накрывается «гастрольным» периодом OVA и драм цикла Dramatic Precious. И снова нам показывают короткий тридцатисекундный эпизод про Шварц, которые, по всей видимости, появляются как раз на том месте, где недавно стоял трейлер команды Вайсс. Кажется, Оракул настроен решительно, но, похоже, ещё не совсем определился с тем, чего именно хочет от Рана. Обе драмы «Шварц» демонстрируют нам всё ещё довольно низкий уровень Луны у Кроуфорда, хотя он медленно движется от интереса и отрицания к пониманию. Отмечу коротким оффтопиком то, что Кроуфорд здесь уже даже не пытается как-то «держать» команду: то, что Фарфарелло уйдет с девушкой, если выживет, достаточно очевидно. Однако он рискует четырьмя шеями вместо одной и вместо того, чтобы сдать Салли Фарблос, всё-таки вступается за неё. Комплекс мотивов там довольный сложный и, судя по всему, всегда готовым доказывать свою невъебенность Солнцем там дело не ограничивается. Кроуфорд среди прочего желает понять мотивы Фарфарелло, рассмотреть их поближе, пронаблюдать чисто эмоциональное взаимодействие пары с близкого расстояния. Луна вылезла из своего угла и уже готова открыть дверь ногой.

Восстановить какую-либо канонную хронологию далее представляется невозможным, и я могу только предполагать с большей или меньшей степенью достоверности. К вопросу «было ли что-нибудь вообще» я напомню, что после гибели команды Сиона и второго распада Вайсс Ран уезжает именно в Нью-Йорк, где и живет два года, пока Такатори Мамору не просит его вернуться в Японию ради последней миссии. Шипперам пары я здесь напомню, что свою косу Ран отращивает именно тогда. Хейтерам – что возвращается обратно он без колебаний и рискуя жизнью, чтобы выйти из «Совета Ста». Что касается Кроуфорда, то в принципе совершенно неясно, зачем он появляется в Коа. Этого не знает даже пришедший с ним Шульдих, не говоря уже о том, что, судя по поведению Наоэ Наги, к Глюэну практически все связи между бывшими Шварц разорваны.

К сожалению, СайдБи до конца нам не показали, и к концу имеющихся частей команда КБ как раз закончила процесс тимбилдинга и готова выйти на более обширный социальный уровень. Коясу говорил, что Шварц ещё должны были появиться, но, к сожалению, этого мы уже не увидели.
 

2. Про гомосексуальность и то, кто сверху.

С первым по результатам разбора предыдущих пейрингов вроде бы ясно, так что можно сразу перейти ко второму. Со вторым, традиционно, намного сложнее.

Здесь нужно сразу разграничивать и различать, чем именно заняты персонажи. Что у них: потрахушки от взаимного влечения, не ведущие ни к чему, кроме снятия сексуального напряжения, или же что-то большее?

«Что-то большее» в данном случае втиснуто в довольно конкретные рамки. Где-то после драм «Шварц», но до Глюэна Кроуфорд по полной огребает трансформацию дара, которая раз и навсегда вычеркивает исключительно эгоистические цели и задачи из дальнейших планов Оракула на жизнь, недвусмысленно донося до его сведения, что разгульная вольница ответственности только перед собой и своей командой для него кончилась. Шансы пережить полноценную психическую ломку без человека, которому не нужно объяснять, в какую именно сторону его гнет, и способного внятно сформулировать для Кроуфорда его новые права и обязанности, подкрепив всё соответствующей этикой (а с социалкой и прочими этическими Юпитерианскими примочками у Кроуфорда плохо), довольно-таки невысоки.

Кроме того, при взаимодействии любой пары персонажей происходит взаимное наложение сильных и слабых мест, партнер как бы поддерживает своей развитой планетой пробой в соответствующем месте у другого. У этих двоих выходит дополнение чуть ли не по всем планетам. Это большая удача и искушение одновременно. С одной стороны, шанс перестать развиваться после того, как твое слабое место прикрыто чужим сильным, велик. С другой стороны, эффективность тандема взлетит при этом на недосягаемую высоту – в том случае, если этим, таким разным людям, всё-таки удастся договориться.

И если форма «взаимопонимания», опять же, хотя бы минимально включит в себя не только голый марсианский секс, а венерианские энергии, то эта пара с размаху вляпывается в незамедлительно включающийся у Рана через стоящую в нем Венеру 8 дом гороскопа. 8 дом… это такая замысловатая штука, которую то и дело тянет определить в пафосных терминах вроде «роковая», «безумная» и так далее. Грубо говоря, это область глобального, того самого «большого счета»: коль любить, так королеву, воровать – так миллион, да. Управителем 8 дома является Плутон и знак Скорпиона, так что, бугага, скучно не будет. (Ещё, замечу в скобках, что это, например, дом больших денег – эх, пошел бы Фудзимия в модели, такие гонорары бы одним взмахом ресниц зашибал! Ну, с другой стороны, зато на персонифицированную Смерть в кои-то веки приятно посмотреть).

У Рана с его Венерой в 8 доме вообще не бывает (и не может быть) легких любовных отношений. Просто потому, что в области любви и отношений у него будут снова стоять задачи по выявлению и трансформации самых важных и острых внутренних проблем.
У Львов с любовью традиционно не очень: в их внутреннем мире слишком много их самих – и для партнера не остается места. Из этого следуют два вывода: во-первых, по-настоящему Лев вляпается тогда, когда внутренне перестанет отделять партнера от себя, когда в голове этого царя зверей он и партнер сольются в этакий симбиоз с едиными целями и ценностями. К сожалению, красиво оно звучит только со стороны: осознавать, что для партнера это не так, для Льва болезненно и выматывающе. Хотя и очень полезно: снимает стружку с чрезмерно раздутого самолюбия в нужном месте. Во-вторых, поскольку на сложносочиненные переживания Львы снова не способны, единственная безошибочная и инстинктивно понятная для них форма любви, она же самый большой страх, – это самопожертвование. Отказ от первостепенности своих желаний, готовность лишиться самих себя, умение принимать реальность такой, какой она им не нравится, осознавать то, что какие-то вещи неподвластны даже их воле.

С учетом Плутона у Рана и 8 дома шанс рассыпаться на кусочки и собрать себя обновленными и в правильном порядке этой паре персонажей предоставлен. Обратной стороной этого крайне тяжелого и берущего за душу для обоих процесса является возможность получить на выходе действительно глубокие и подлинные отношения, прошедшие огонь, воду и медные трубы.

О слэшерской расстановке, или в каком порядке писать персонажей в графе «пейринг». Снова зависит от того, насколько это серьезно. До включения Урана и минимальной проработки Юпитера и Сатурна, сиречь, до осознания, что «крутость» позиции в сексе – понятие исключительно животно-социальное, Кроуфорду таки да, будет принципиально. Не говоря уже о том, что Солнце будет рваться убедиться, утвердиться и как-то доказать себе, что всё, можно больше не гнаться, партнер здесь, рядом. Если добавить одновременно ещё и весьма вероятный бешеный рост Лунной эмоциональности – а в присутствии Рана это практически неизбежно, раскачать чужую эмоционалку он более чем способен, - то на выходе получим просто-таки мавританские стрррасти.

С Раном сложнее. К концу Капители у него уже крайне ярко выражены Сатурн и Плутон, к концу драм – начинают подавать голос и Луна, и Юпитер. Ему, в принципе, всё равно – особенно если посреди секса он огребет Плутонианский транс, то, в какой бы позе они ни трахались, у Кроуфорда есть все шансы осознать после, что как минимум в мозг поимели именно его. Плутонианский транс в постели, упоминавшийся ранее только в контексте правильного убийства, видимо, нуждается в пояснении. Это процесс ломки нездорового и ненужного, причем практически любым способом. (К вопросу о функциональном использовании БДСМ-практик, к примеру. Но отнюдь не обязательно только и исключительно их). Это ощущение медленно едущей крыши у партнера, который в процессе осознает, что после случившегося непоправимо и единственно правильно изменился. Это вскрытие под чужими руками глубин в тех местах, где раньше виделась только мелкая лужица.

А вот если речь идёт уже о включении Урана, то разу ко второму-третьему, надо думать, Оракул необычайно остро осознает, что рядом с Раном его несколько «отпускает». Достаточно, чтобы появился шанс понять, почему же его так плющит и что с этим теперь делать. А до кучи – кто тут якорь и где бы он без этого якоря был. Способы, которыми Ран будет его держать и вытаскивать, опять же разные, и секс среди них в числе первых и из самых простых и эффективных. Особенно если учесть, что принимающая позиция Кроуфорду с большой вероятностью в новинку.

 

3. Зачем они друг другу

Про жизненные цели обоих я писала неоднократно в разборах предыдущих пейрингов и повторять не вижу смысла. А вот подводные камни размером с айсберг, появляющиеся при попытке их совместить, попробую указать.

Первый и самый очевидный, который ложится в канон, это, разумеется, включение Рачьего архетипа у Рана. Стоит только им начать развивать рядом друг с другом свои слабые стороны, как немедленно встанет проблема реализации программы Рачьего Солнца. Перевожу: как только Ран при помощи Кроуфорда начнет более-менее, во-первых, осознавать, что у него вообще есть какие-то только собственные желания, а не те, которые имеют отношение к разнообразным дорогим ему людям, ради которых он без колебаний порвется на части. Что, во-вторых, их можно и даже нужно реализовывать, причем с изумлением осознавая, что это, оказывается, придает сил жить дальше и «работать по специальности». И, в-третьих, они даже вполне конкретны и разномасштабны, то есть задают направление правильного существования, он немедленно понимает про себя, что жизнь без команды/клана/семьи вообще ни разу не входит в его жизненные ценности. Что выводит нас на начало Глюэна и просьбу Такатори Мамору вернуться в Вайсс хотя бы ради последней миссии. Это семейное дело, оно больше никого не касается ©, - как говорил Атос, роковой мужчина моей юности. Family business, соглашаются братья Винчестеры.

Кроуфорд остается с едва осознанной концепцией служения высшим силам, раскачанными Луной и Венерой, возросшим уровнем Сатурна и пониманием, что сильно изменился за эти отношения. Ему ответили на большую часть вопросов, которыми он задавался в драмах «Шварц» – не спрашивая, насколько он готов к этим ответам. Ну, с учетом опять же конца Глюэна – ответы он принял и готов учиться дальше. Причем вне зависимости от того, кто демонстрирует необходимый ему уровень принятия эмоций, например, у Вайсс – после помощи Наги он пытается понять, что за узы их связывают. Что ж, респект и уважуха человеку, готовому сознательно над собой расти. Что касается возможного продолжения в дальнейшем, например, в SideB, союз их обновленных, в принципе, более чем возможен. Особенно если Кроуфорду удастся предварительно только понять про себя, сможет ли он смириться с тем, что Ран принадлежит сначала Абсолюту и команде, а уже потом – себе и ему? Сможет ли делить Рана с тем, чему он принадлежит? Захочет ли вливаться в уже сформировавшуюся команду, которую, с другой стороны уже не нужно удерживать и сплачивать своими усилиями ежедневно? Хороший такой вопрос для Льва его уровня.

Большому кораблю, знаете ли, большое плавание.

 

 

Шуран, или «Ворон ворону глаз не выклюет»

1. Предполагаемая динамика отношений в каноне

К сожалению или к счастью, я в фандоме недавно и не застала того времени, когда «Убийца и Белый Шаман» была каноном, «Первую миссию» ещё не перевели, и без того неоднородный канон был ещё более неоднороден. Авторский замысел с течением времени значительно изменился, но в данном случае приходится опираться, как говорится, на то, что есть. Вся фанонная составляющая пейринга, таким образом, растет из официальных клипов и этой манги, поскольку в дальнейшем эти персонажи тет-а-тет не пересекаются. Ну, будем, как говорится, работать с тем, что есть.

Итак, как бы оно могло выглядеть, если бы было живым. © Довольно забавно, на самом деле. В «Шамане» Коясу явно ещё не определился с концепцией полностью, поскольку он неоднократно подчеркивает необычность Рана: тот замечает Шульдиха с напарником еще до происшествия, выживает при взрыве и вообще странным образом привлекает к себе внимание телепата. Коясу намекает на латентный паранормальный дар очень отчетливо, решая, к слову сказать, этим довольно много задач и закрывая дырки в матчасти. Действительно, если Ран хоть где-то паранорм, то становится хотя бы приблизительно понятно, почему он с такой результативностью лезет под пули и по убойной силе – по крайней мере, в Капители – единственный из команды Вайсс способен представлять для Шварц относительную опасность. Обоснуй от Коясу, мда. Теперь банановый.

Возвращаясь к пейрингу. Ничем хорошим, что понятно, это привлечение к Рану внимания Шульдиха не заканчивается, поскольку до наведения порядка в собственной душе и голове – волевым, так сказать, Сатурнианским усилием – Ран представляет собой сплошную рану, непрерывно сочащуюся эмоциями. С одной стороны, там остатки человеческих представлений о правильности, боль и скорбь по погибшей семье, отвращение и ненависть к себе, вынужденному заниматься такими вещами. С другой, надо думать, не менее тяжкое ощущение того, что при необходимости происходящее сейчас в принципе не предел того, что Ран считает возможным сделать ради семьи и призрачной надежды спасти хотя бы сестру. И третье, ещё более страшное: то, что эти сотворенные его руками смерти на самом деле приносят скорее даже не удовлетворение, не радость – а чувство правильности. Мир становится хотя бы немного, но чище. Гармоничнее. Замечу в скобках, что вот так чудовищно выглядит – и ощущается для человека неподготовленного – Плутонианская ситуация вообще. Жернов, который смалывает тебя в пыль, чтобы выпечь потом гномий хлеб из этой муки. Бур, вгрызающийся в горную породу, чтобы достать оттуда самоцветы. Это очень-очень мучительно, и после её преодоления думать об обретенном и понятом не хочется. Хочется тихо сдохнуть или хотя бы выспаться, отдохнув. Без снов.

Для Шульдиха, что понятно, перечисленные метания есть праздник и пир, тем более, что непосредственное начальство, в общем, к его игрищам относится довольно равнодушно. Так что Шульдих трактует это равнодушие как картбланш и разворачивает деятельность по полной. Спокойных снов Рану не светит, что мы имели возможность наблюдать и что неоднократно описано во всех исследованиях пейринга. Проблема для телепата заключается в том, что ситуация конкретно этих снов не может продолжаться долго. Не с Плутоном и Сатурном у Рана. Не с его склонностью требовать от себя и от окружающих четкого понимания, что и кто они такое. «Прими и живи дальше» - в целом, единственно возможный внутренний итог этих снов, а итог внешний мы наблюдаем в Капители: жестко подавленная целеустремленностью Луна и необратимо сместившиеся относительно общественной морали установки личной этики. Вполне рабочая система, «с такой можно развязывать войну». © Тут же, опять добавлю оффтопиком, подчеркну невозможность увиденной мной как-то в фаноне ситуации: где Шульдих не приемлет Абиссинца, а желает видеть того Рана, который существовал ещё, пожалуй, до Сёндайской команды – сиречь, сразу после аварии. Нежная пушистая няшка, по сравнению с Аей Капители, рядом с Шульдихом просто не выживет: тот весьма склонен периодически проверять на прочность мозги не только чужих, но и разнообразных своих. Другое дело, что тот полный отказ (или его попытка) от своих чувств и желаний, которая наблюдается у Рана в Капители, не есть здóрово и здорóво, хотя с учетом плотной работы с Сатурнианскими и Плутонианскими энергиями вполне понятен.

До известной всем истории с Сакурой у этих персонажей есть ещё одна, одновременно очень яркая и не бросающаяся в глаза сцена взаимодействия. Это сцена первой личной встречи Шульдиха и Вайсс, пришедших спасать Оми от Хирофуми. Напомню детали. Оми подвешен за руки, и Хирофуми, разъяренный отказом вернуться, вовсю охаживает его палкой. Вайсс это наблюдают, но вмешиваются только после разрешения Аи и только тогда, когда Оми выбирает между своими двумя ипостасями «Такатори Мамору» и «Цукиёно Оми» именно вторую. Именно Бомбейца. А ещё там присутствует, причем в том числе в мозгах Вайсс, мешая им себя видеть, Шульдих. Который, надо думать, весьма впечатлился подходом Абиссинца к командной работе в целом и к личной этике членов его боевой группы в частности. «Вау, - может сказать рыжий. - Да ты возмужал, Гарри Поттер». Фактически Ая здесь завершает начатую Шульдихом ситуацию выбора и самопознания для Оми, и с учетом дальнейшего развития личности нашего пока ещё чиби-Такатори, у них весьма высокие шансы красиво ставить мозги на место в паре «если что». Проблема в том, что если по Плутонианским энергиям Шульдих с Аей сойтись ещё могут – и сходятся, – то вот с Сатурном всё не так хорошо и красиво. Просто потому, что у Шульдиха его нет. И случай с Оукой это наглядно иллюстрирует.

Что там происходит, собственно. Всё просто: Шульдих не умеет вовремя остановиться и признать, что в отличие от его обычных игрушек эта жертва успешно прошла ломку, в целом приняла правду про себя и неслучившуюся любовь, с чем и готова жить дальше. Впрочем, для самого Оми после непрерывной работы рядом с Аей и, как ни крути, привитыми от него Сатурнианскими принципами другое вряд ли возможно. Именно поэтому от «поиграть» Шульдих – надо думать, не без разочарования – переходит к «убить». Гадкие, гадкие Сатурнианцы, обламывающие малину. Определенно. Конец общеизвестен: вместо Оми погибает Ока. Из-за чего Шульдих с Фарфарелло и отступают: развлечение явно пошло не так, как планировалось. Клюшка Справедливости И Необходимости Думать О Последствиях Своих Действий от Такатори Рэйдзи для обоих уже готова.

Вообще говоря, для Шульдиха всё это неслабый такой щелчок по носу. Сатурнианские щелчки в принципе болезненны – поскольку разный уровень этой планеты примерно похож на разницу в возрасте. Вроде как стоишь ты такой красивый и шикарный, игрушками любимыми развлекаешься, а тут приходит непонятно кто, и не только всю малину тебе обламывает, но и ощущение после себя оставляет очень уж неприятное. Мол, вьюнош дорогой или дитя неразумное, сколько можно в такие игры баловаться, когда ты уже повзрослеешь. Шульдиха отшатывает от такого лакомого куска, каким был Оми, показавший в этой сцене просто высший пилотаж духовного роста и мудрость пополам со взрослостью. Поражение весьма обидно, непривычно и вообще всячески царапает. Шульдих вьется вокруг Вайсс и дальше, жаждая внутреннего реванша.

Неудивительно, что в дальнейшем Шульдих с Раном пересекаются ещё раз, хоть и косвенно: только в том, что касается Сакуры. То есть, это фактически означает, что ничем внутри телепату, откровенно пояснившему Сакуре, что ему известно про Рана всё, зацепить того не за что, и остаются средства исключительно внешние. Убьет ли Абиссинец влюбленную в него девочку, и если да, то чего стоит вся его муками выкованная этика? Не убьет, и тогда готов ли умереть сам, даже рискуя не только своей жизнью, но и судьбой сестры? Нет – и да. Спасибо Коясу за выразительные ответы и помощь Ёдзи, который не настроен терять коллегу.

Конец ОВА, таким образом, повисает в той же неопределенности, что и с Кроуфордом. Зачем-то они двое ищут Вайсс вместе, даже после успешного срыва Ритуала. Не вопрос, Шульдиху нетрудно скататься по Японии вместе со что-то желающим от Вайсс Кроуфордом, но вопрос о сущности личного стремления остается тут открытым.

 

2. Про гомосексуальность и то, кто сверху.

Как ни забавно, в той форме, в которой сформулированы вопросы в заголовке, ответ на них будет один: что Шульдиху, что Рану в целом похуй и на пол партнера, и на «иерархическое» положение в паре. Соперничество в том или ином виде у них будет сформулировано трогательно иначе: кто кого трахает в мозг и с каким результатом это делает.

Тут заключается принципиальная разница в подходе и дистанции. Судя по показанному в каноне, эскапады Шульдиха скорее суть срежиссированные мизансцены (или их серия), тогда как этическая работа Рана с каждой их команд намного более длительна. Тому есть много причин, основной из которых является разница в постановке целей. Развлечение Шульдиха всегда конечно с учетом неизбежной потери им интереса, тогда как инспирируемая Раном душевная работа принципиально не имеет конца, как всякая деятельность, направленная на стимуляцию душевного (само)развития.

Что отдельно умиляет, любой проработанный фанон в целом сохраняет эту динамику и внутренний ритм их отношений: можно вспомнить что «Дурную траву», что «Сделку без последствий». Оборотной стороной такой динамики естественным образом является то, что инициатором отношений в трех четвертях случаев будет являться Шульдих, просто потому что более а) легок на подъем и б) склонен к разного рода авантюрам. Со стороны Рана могу отметить, что само по себе вскрытие этических нарывов и использование разнообразных личных связей ради того, чтобы натыкать пациента носом в самое больное его место, за минусом мучительства исключительно для личного удовольствия, будет являться скорее достоинством.

В целом, им есть на чем серьезно сойтись в дальнейшем, если они каким-то чудом сумеют преодолеть первый этап установления отношений как таковых и не остановятся на банальных потрахушках.

 

3. Зачем они друг другу.

Эта тема стоит отдельного романа, в данном случае пожалуй что и производственного. Напомню ещё раз про поставленные перед каждым из них кармические цели развития личности.

Шульдиху предстоит вытащить наконец голову из задницы и начать учиться всему тому, что он очень не любит и не умеет. Ну, всяким там скучным вещам вроде несения ответственности за последствия своих действий, умения привязываться, взросления психологического, настоящих чувств и умения признавать за собой их наличие. Если совсем хорошо – осознать своё призвание и снова отнестись к нему серьезно, что, кстати говоря, несложно. Великанская для Близнецов проблема поиска внутренней подлинности и вообще смысла в алогичном мире вокруг в принципе уже решена второй, Скорпионьей половиной. Осталось признать уже, да. Ерунда, в самом деле.

У Рана, если кто обиделся за телепата в предыдущем абзаце, голова примерно так же глубоко. Всю Капитель балансирующий между ощущениями «сдохни, но отомсти за семью» и внезапно!трансовым «чистильщик и орудие в высших сил», Ран вполне понятно пребывает в недоумении относительно того, чего же хочет. Солярные проблемы с наличием у себя вообще хоть каких-нибудь немножечко своих желаний встают там в полный рост. Что важно, не с пониманием, а с наличием! С пониманием и принятием своих, возможно, весьма неприглядных с этической точки зрения желаний там как раз всё Сатурниански хорошо. Причем именно личных. Для разнообразия не связанных с семьей. Луну-чувства неплохо бы вот из бункера выпустить, да, не говоря уж о Венере-любви. Да и Юпитер не помешал бы, в том числе поделиться с окружающими, а то Капительная Юпитерианская фигура, сиречь Такатори Сюити, идеолог и торговец верой и смертью, как-то скоропостижно закончился, а новый Персия, Карасума, должность эту откровенно не тянет. Есть над чем срочно работать, словом.

Потому что для Рана кроме должности синигами естественным путем возникает вопрос о Плутонианской деятельности менее... кровавого характера. Больше того, любой грубый материальный план с точки зрения астрологии есть низший уровень проработки. То есть, без освоения его должным образом невозможен переход на уровень более высокий, как невозможны стены и крыша без фундамента, но всё же без них даже при прочном фундаменте как-то грустно. Собственно, следующий после материального уровня – это личностный (работу по которому в отношении себя и окружающих можно наблюдать уже в Капители, несмотря на качественный косплей стоящего в углу холодильника) и социальный уровни.

Понятие совместной боевой пары здесь, с учетом саморазвития обоих, выглядит довольно привлекательно: это не только обучение всех попадающих в команду (а иногда и случайно пробегавших мимо) выживать, это ещё и обеспечение умения развиваться и учиться, прививая необходимые качества вроде внутренней честности, умения не предавать свои желания, расставлять приоритеты и вообще как-то правильно чувствовать.

Естественным образом те же самые качества выковываются в горниле совместной жизни, поскольку эти два скорпиона в банке будут инстинктивно искать – и находить! – уязвимые места друг друга. Это отношения вражды-партнерства-дружбы, которые в первую очередь будут отличаться тем, что любая мозгоебская техника перед выносом «на люди» будет многократно проверена друг на друге. А наличие взаимного чувства поможет пережить эти эксперименты и понять, что «не по злобе лютой, а токмо пользы ощутимой для». Почему и сбережет друг другу пару не самых некрасивых глаз в каноне, поскольку ворон ворону, как уже говорилось…

Последняя ремарка, чисто мифологически-эстетическая. Союз двух психопомпов (трикстера и ангела смерти) – это такой скоростной экспресс по блиц-обретению личности и зрелости. «Наша команда похожа на сборник мифов, но во плоти, что для наших врагов некстати». © Fennec

Вот такие они вороны. Хугин и Мунин. «Мысль» и «память».

 

 

Брэд Кроуфорд/Кэн Хидака. «Среди неверных верный он один». © Мильтон.

 

Поскольку, к сожалению, хоть сколько-нибудь личное взаимодействие персонажей в каноне не представлено, мне придется пропустить первую часть и перейти сразу ко второй. Напомню тем, кто все ещё с нами, но не обязан помнить про всякие астрологические термины: в кармической астрологии есть понятие синастрии. То есть, такое занятное следствие из любого близкого контакта: одни и те же планеты у партнеров резонируют и взаимно увеличивают степень проявления друг друга. Иногда, если резонируют особенно мощно — например, в одной и той же области, то увеличивают в квадрате. Или в кубе. То есть, если у обоих всё плохо с Сатурном, то общая степень несобранности и бардака в головах и в жизни вокруг увеличится в геометрической прогрессии. Нестабильная эмоциональность в удвоенном размере имеет все шансы превратиться в непрерывную истерику, подпитывающуюся то с одной, то с другой стороны. И так далее.

 

2. Про гомосексуальность и то, кто сверху.

О, тут всё такое вкусное, что просто не знаешь, откуда начать. И внезапно больше факторов против, чем за. Итак, считаем: иерархические игрища в духе «кто сверху», идущие по Солнцу и Марсу. Ой, мама, Кроуфорд-Лев и Хидака-Овен, имеющие Солнце в обители (то есть в доме) и в экзальтации (в области самого яркого проявления качеств планеты) соответственно. Марс примерно в тех же очень сильных позициях. Короче, прежде чем мальчики дойдут до собственно секса, они вдоволь навыясняются, у кого длиннее и кто круче. Если, само собой, вообще дойдут при данном раскладе. При этом само по себе наложение этих их сильных планет – штука прекрасная, но просто не очень подходит для отношений. Как боевая пара они могли бы быть сокрушительны и прекрасны, как антропогенный конец света, просто-таки «позади нас всё рыдает, впереди нас всё горит».

Посмотрим на Луну в смысле чувств и эмоций, если вести речь о чем-то большем, чем голый секс. Стрельцовская Луна у Кэна в целом, конечно, сильнее той бледной чахоточной тени, что сделал со своей Кроуфорд, то есть иметь (и проявлять) эмоции Хидака будет больше, но она по определению очень… не про то. То есть, только по Луне Кэн в принципе привязывается легко, но и легко расстается. Социальная (не)справедливость задевает его болезненней. Чувства здесь сильны, но только ими вытянуть отношения невозможно: грубо говоря, требования, которые предъявляет к партнеру Кэн, только чувствами не исчерпываются, он всегда будет искать что-то ещё.

Меркурий участвовать не будет, он за мозги, речь и всякую болтологию отвечает.

Венера. Овновская Венера Кэна штука очень простая и мощная, где-то даже приземленная. «Хочешь – трахайся, любишь – целуй», примерно так. И тут двойственный отклик выйдет на неё у Кроуфорда: с его Венерой, склонной ко всяким условностям и излишним телодвижениям, а иногда и потерей за формой сути такая простота, с одной стороны, будет импонировать. Просто потому, что любая сложная структура чаще всего маскирует слабость содержимого. С другой стороны, с наличествующей привычкой усложнять Кэнову простоту подхода принять довольно сложно: могут быть попытки или искусственно усложнить отношения, или эпизодически найти на стороне что-то, простите, более хитровыебанное. Для сравнения: иногда нам надоедает просто хлеб и просто картошка – не потому, что от них голодно, а потому, что тянет на устриц.

Юпитер. О, этот Юпитер. Поскольку у обоих с Юпитером большая такая, красивая дырка, следует отметить, что, чтобы эти отношения вообще хоть как-то состоялись, необходимо наличие успешного или хотя бы не травмирующего гомосексуального контакта до. Просто потому, что только относительно прокачанный Юпитер позволяет минимально приподняться над общественным неодобрением таких связей и постулировать себе, что вот тут я заимствую общественные представления о допустимом, а тут они постоят в сторонке, поскольку мне лучше знать, как правильно. Кроме того, вне зависимости от таймлайна, Кэн будет в том числе и в отношениях искать себе поддержки по этой планете. Человека, которому он может доверять в вопросе «я знаю, как правильно». И это, к сожалению, не Кроуфорд. Максимум мотивации, который может предложить Оракул, это если не «ради денег», то «ради меня/нас» и «будет круто». Тоже неплохо вообще-то, но после Юпитерианца-Такатори Сюити, зацепившего Кэна в самом начале именно мотивом «ты можешь сделать мир чище и восстановить справедливость», уже недостаточно. От таймлайна в данном случае зависит, насколько быстро возникнет эта потребность. Капитель до Сюити – может быть, и не сразу. Драмы до «Огнем против огня», в которых Кэн удерживается на волоске, - быстрее, но тут острее станет вопрос, что рядом с Кроуфордом вместо Вайсс Кэн имеет все шансы повторить судьбу Фарфарелло и стать берсерком. После «Огня» - сразу с переходом отношений из категории потрахушки во что-то более серьезное, или же Кроуфорд будет вынужден мириться с тем, что этическим ориентиром Кэн будет подразумевать Фудзимию. И верность – я не в сексуальном смысле – тоже будет принадлежать Ае. Сверхценники, извините, бывшими не бывают.

Сатурн. С Сатурном примерно та же весовая раскладка, что и с Луной: на момент даже самой ранней их встречи в таймлайне Капители Сатурн Кэна для Кроуфорда – тот уровень, до которого ещё кашлять и кашлять. И это, мягко говоря, неприятно, особенно если учесть, что среди Шварц у Кроуфорда Сатурн самого высокого уровня. Возникнет ситуация довольно неприятная для Львовского самолюбия: он обнаружит, что то, что он считал своей самой высокой степенью выработки этого душевного качества среди близких ему людей, на самом деле так, уровень для начинающих. Сие крайне, знаете ли, возмутительно и может привести к двум вариантам: либо Кроуфорд выберет потакать своему самолюбию и мысленно обесценит эту область в духе «ну и не больно-то хотелось», либо, поскольку он человек, склонный учиться и самосовершенствоваться, таки смирится и начнет развиваться и сюда тоже. В принципе, равновероятно.

С высшими планетами в целом как-то мутно, потому что синхронизировать особо нечего. Нептун у Кэна хоть и имеется, но довольно небольшой, в смысле комфортный по большому счёту что для него, что для окружающих. Плутон у обоих с учетом профессии есть, но опять не личностнообразующий. Кроуфордовский Уран… особенно если попрет, как к Глюэну, штука, конечно, мощная, но к чувствам отношения не имеющая. Максимум, причиной чего может стать экспоненциальный рост Урана, то есть, какие-то трансформации в механизме пророческого дара – это харткомфортная завязка.

 

3. Зачем они друг другу.

Для разнообразия, почти не с точки зрения Дорогого Мироздания. Дело в том, что для Кроуфорда Кэн способен закрыть ту большую Львячью ахиллесову пяту – предательство близкого. На самом деле, это самое страшное, что можно сделать со Львом. Потому что они, конечно, самовлюбленные эгоисты, снисходящие к окружающим их малым сим исключительно от осознания собственной невъебенности и оттого обязанности быть щедрыми и широкими на душу и кошелек, но они это не от сознательного высокомерия, право же. А от склонности любить жизнь и себя в ней.

Так вот, качественно преданный Лев, ежели вдруг умудряется остаться жив, обычно ломается резко, страшно и надолго. По-разному: кто-то в последнем усилии и теша остатки гордости вспыхивает сверхновой и сгорает, кто-то тухнет медленно и еле теплясь. В любом случае, Львы большей частью (не считая удовольствия от собственно игры) потому и предпочитают играть в отношения, что подсознательно осознают цену ошибки. И в этом смысле Кэн для Кроуфорда – один из наиболее выигрышных партнеров. Именно потому, что, если соблюдать предельно простые и понятные правила, Хидака не предаст и даже если уйдет, то не ударит в спину.

Не говоря уже о том, что с Кэном у Кроуфорда есть шанс найти какой-то смысл в том, ради чего треплет его дар, и даже принять это и начать жить в соответствии с этим.

Для Кэна это прежде всего могут быть отношения близости, но не любовного толка. Совпадение сильных планет – это то, откуда чаще всего начинается дружба, «с таким же, как я». Вне каких-либо иерархий. И, как показывает практика, как только у Кэна появляется это ощущение, человека из своих он не вычеркивает до последнего. Весьма вероятно, эти отношения не помогут ему обрести большую критичность к людям, особенно к близким, не помогут смотреть на людей с открытыми глазами, а не слепо верить в них. Но зато вполне могут укрепить в том мучительном поиске лично своих истин вместо того, чтобы доверять кому-то право решать за себя, что именно правильно.

«Есть просто друг – и есть друг, который никогда не предаст». © Fleur