Раздался звонок, и обожравшиеся суси, сакэ и васаби якудзы и полицейские расползлись по своим местам. Кроме одной дамы, чья маленькая мохнатая собачка скрылась в неизвестном направлении, и теперь она (жена одного из якудз) бродила по театру, собирая на себя паутину и пыль, и звала свою собачонку…
Акт второй.
Оми и Фарфарелло стоят на табуретке, символизирующей, по-видимому, гору, и таращатся на декорации, изображающие еще более далекие горы.
– И туда мы должны пойти? – меланхолично спросил Фарфи. По-видимому, у него зародились серьезные сомнения в психическом здоровье режиссера.
– Да. Я чувствую багровое око…
Фарфи посмотрел на Оми так, словно хотел покрутить пальцем у виска, но воздержался, снял малыша с табуретки и принялся разводить костер прямо на сцене. Оми грыз яблоко, наблюдая за тем, как Фарфи жарит умело распотрошенную тушку китайского пекинеса, неосмотрительно сбежавшего от своей хозяйки. Сама хозяйка в это время бродит по театру и взывает: "Пу!"
По Голосу чувствовалось, что Он явно воспользовался антрактом и выпил Сакэ.
– Когда река не могла больше служить Фродо дорогой, они вновь ступили на твердую землю… Ик-ик-ик… И на первом же привале они столкнулись с Горлумом, который, словно на привязи, шел за Кольцом…
Фарфи ворошил уголья и посыпал тушку солью, как вдруг за сценой раздалась возня, какие-то выкрики, и, спустя несколько секунд, на сцену вылетел злой и взъерошенный Кроуфорд. Он был полностью гол, если не считать очков, клочка ткани вокруг бедер и кобуры с пистолетом под мышкой. Женская половина аудитории судорожно защелкала фотоаппаратами.
– Кроу…форд? – глаза Оми стали размером с блюдца. – Ты чего?!
– Горлум, – поправил американец.
– Чего? – снова выдавил Оми.
– Я – Горлум, – с нажимом повторил Брэд.
– Ты?! А… э… – Омичка только ресничками хлопал, не в силах осознать то, что видит.
– Статист сбежал, – Кроуфорд закатил глаза. – И кое-кому – он бросил нехороший взгляд на Мэнкс – пришла в голову мысль, что я могу его заменить, поскольку Арвен и Горлум не встречаются…
– Похоже, не я один здесь псих, – сделал справедливый вывод Фарфарелло, поигрывая веревкой. И сделал попытку накинуть ее Кроуфорду на шею.
– Фарфарелло, – произнес американец ледяным голосом, скрещивая руки на груди.
Берсерк подумал и решил, что сценарий сценарием, но спектакль-то кончится, а жить еще хочется…
– Ну ладно, – вздохнул он, отказываясь от намерения исполнить свою мечту: связать Брэда Кроуфорда и потаскать его за собой на веревочке.
Оми робко таращил глазенки, снизу вверх глядя на грозного американца.
– Ну? – нарушил молчание Кроуфорд. – Куда ты там собрался, мелкий?
– В Мордор, – пискнул Оми.
– Так чего расселся? Вставай и топай. Чем быстрее этот фарс прекратится, тем лучше!
Оми кивнул, вскочил на ноги и торопливо собрал свои хоббитские пожитки.
– Вперед, вперед, – Кроуфорд безжалостно подгонял мальчишек пинками. – Фарфи, что это ты тут жаришь… кролика, что ли, раздобыл?
– Это собака. – отозвался псих. – Хочешь?
Вместо ответа Кроуфорд позеленел и галопом умчался со сцены. Оми и Фарфи переглянулись и неспешно потрусили за ним, причем Фарфыч не забыл прихватить собой недожаренную тушку.
– А Арагон и его друзья тем временем преследовал отряд нечастных орков, которые косо посмотрели в сторону Леголаса… – Голос, очевидно, на ходу переделывал сценарий под окружающую действительность.
По сцене с катаной наголо и целеустремленным видом появился Айя. Следом за ним вприпрыжку выскочил Шу. Последним появился Йоджи, волоча за собой здоровенный и изрядно надоевший ему топор.
– Арагон встретился с Йомером и отрядом роханской гвардии. Сначала они не проявили дружелюбия, увидев эльфа и гнома, и дело чуть не дошло до драки…
Айя пожимает плечами и готовится сделать "шине". Йоджи отбрасывает топор и тянется за леской. Шу изображает гадскую улыбочку, от которой "роханцы" явно взбледнули.
– Но недоразумение уладилось, – торопливо закончил голос. – Йомер указал Арагону, где они видели орков.
"Роханцы" галопом умчались со сцены, пока Айя не передумал. Сцена повернулась, показав набросанную на ней гору статистов, изображавших убиенных орков.
– Неужели нам ни одного не осталось? – горестно вопросил Айя.
– Нельзя быть таким кровожадным, – поучительно заметил Йоджи.
Айя задумался.
– Можно, – с убеждением сказал он.
– Но не нужно, – Шу хмыкнул. – Ты же следопыт? Вот и ищи эти… следы.
– Да, Айя, поиграй в индейцев, – Йоджи изо всех сил старался не улыбаться.
Абиссинец смерил их обоих уничтожающим взглядом и аккуратно, не теряя достоинства, опустился на четвереньки. Поползав немного так по сцене и пристально изучая пол, он встал и указал рукой вперед:
– Они пошли туда! Вперед, мы их догоним!
И троица изобразила бег на месте.
-Герои углубились в лес, – продолжил Голос. – Но вместо орков они повстречали воскресшего Гэндальфа.
Троица остановилась перед вальяжно восседающем на камне Наги в белом костюмчике от Армани.
– Наги, какого хрена? – выдавил Шульдрих. – Ты прям как невеста, весь в белом…
– Это потому, что дальше будет встреча с Кеном, – пояснил на ухо Айе ухмыляющийся Йоджи.
– Волшебник всегда приходит вовремя, – несколько невпопад заявил Наги. – Хватит шастать по лесу, мы идем в этот… как его… Пиподос… Эдопас… Эдорас… в Рохан, короче.
– Зачем? – вопросил Айя. – Там есть орки?
– Мы должны спасти прекрасную принцессу от домогательств грязного Гримы Червослова! – патетически заявил маленький телекинетик. – И вообще…
Йоджи понимающе усмехнулся. Шу ласково похлопал, или, скорее, погладил обалдевшего Айю по спине.
– Не беспокойся, потом будет еще много орков, – прошептал он ему в ухо, не забыв лизнуть его (в смысле ухо). Айя как-то странно затрясся и убежал со сцены.
– Что это с ним? – с подозрением спросил Наги.
Шу скромно опустил глазки, а Йоджи пожал плечами.
– Наверно, отправился спасать Ке… эээ… принцессу.
Наги нахмурился и с криком: "Стой, Фудзимия! Я сам спасу Кена!" – побежал следом.
Следующая сцена. На сцене сидит актер, играющий Теодена. Перед ним, нахохлившись, ходит одетый в длинное платье Кен. За ним увивается играющий Гриму актер. А поскольку багнак у Кена отобрали, он только закатывает глаза и отпихивается, когда тот прижимается слишком близко.
– Племянница Теодена, прекрасная Йовин, томилась в мрачном замке, когда туда пришли трое героев и волшебник.
На сцену вылетает всколоченный Наги. За ним выходят остальные.
– У героев потребовали оставить свое оружие.
Йоджи с облегчением бросил топор на пол, Шу отложил лук. Что касается Айи, то он лишь холодно огляделся, всем своим видом показывая, что забрать катану можно будет лишь у его трупа, да и то… сомнительно. Наги, похоже, вообще ничего не слышал, прикипев взглядом к Кену.
– Но герои и без оружия расправились с прислужниками Гримы.
Мальчики демонстрируют, как они знают кун-фу. Йоджи – стиль тигра, Айя – дракона, Шу – змеи. (Брюс Ли и Нео форева!) Наги же на всех парах, сметая всех на своем пути, пронесся к Кену, и стукнул актера – Гриму посохом по голове. После чего уставился на Сибиряка огромными влюбленными глазами, явно ожидая похвалы. Хидака поперхнулся воздухом и покраснел. Шу тихо захихикал. Женская часть аудитории сентиментально высморкалась в платочки.
– Гэндальф снял с Теодена чары… – Голос смолк, поскольку играющий Теодена актер вскочил с трона и убежал со сцены, очевидно, демонстрируя снятие чар и возвращение бодрости. – А принцесса Йовин сразу обратила внимание на Арагона и решила ехать с ними в Минас-Тирит…
Кен, не отрывая взгляда от Наги, протопал в направлении Фудзимии.
– Я умею владеть мечом, – промямлил Кен. – Возьми меня с собой.
Айя слегка поднял бровь.
– Я хочу защищать своего дядю…
– Дядю?! – удивился Айя, поднимая вторую бровь.
– Дядю, – несчастным голосом подтвердил Кен.
– Но у тебя нет никакого дяди!!
– Очнись, Фудзимия, – прошептал Йоджи ему в ухо. – Он имеет в виду сказочного дядю!
– А… – Ран почесал в затылке и скептически оглядел платье Кена. – А тебе идет, – невпопад заметил он.
Кен покраснел. Откуда-то сбоку вылетело мусорное ведро и опрокинулось на голову Фудзимии.
– А Наги ревнив, – меланхолично заметила из зрительского зала Мэнкс, грызя поп-корн. Персия достал новый пузырек с валерьянкой.
Фудзимия злобно сверкнул глазами, вынул катану и приготовился сделать Наги небольшое "ши-не". Шу повис у него на шее, а Йоджи, подхватив за шкирку Наоэ и Кена, в темпе удалился со сцены.
Ран проводил их злобным взглядом, после чего попытался стряхнуть с себя Шу. Тот стряхиваться отказался и кокетливо улыбнулся.
– Эй, я не знал, что тебе нравятся мальчики в платьях… Хочешь, я тоже одену?
Мужская половина аудитории в едином порыве заорала "ДА!" и пустила слюни.
Ран оглядел всех Очень Злобным Взглядом, громко заскрипел зубами и удалился со сцены с висящим на нем Шульдихом.
За кулисам громко плакал Голос. Персия грыз флакон из-под валерьянки. На сцене сиротливо лежал забытый Йоджи топор…
Сцена поворачивается, и выходят Оми, Фарфи и Брэд – сиречь Сэм, Фродо и Горлум.
– Они шли по болоту, – Голос проявлял чудеса выдержки, – и видели в воде мертвые тела. Фродо засмотрелся на одно лицо и не заметил, как кто-то утянул его под воду. Из декораций, изображающих болото, вытягивается чья-то рука и тащит Оми за собой.
– Но, как ни странно, Горлум спас его.
Кроуфорд закатил глаза и нырнул за декорации. Фарфи проводил его несколько обиженным взглядом, но, решив, что Брэд к Оми клеиться не будет, спокойно уселся на сцену и принялся разводить костер. Из-за декораций доносились звуки возни и вылетали чьи-то зубы. Наконец, оттуда вышел Кроуфорд, волоча за собой Оми.
– Ни на минуту глаз отвести нельзя! – возмущался американец. – Прямо детский сад какой-то! Фарфи, что ты делаешь?
– Дожариваю наш обед – невозмутимо отозвался Фарфарелло, доставая из сумки изрядно потрепанную тушку пекинеса.
Кроуфорд вновь позеленел, зажал рот ладонью и пулей рванулся за декорации, откуда сразу полетели очень характерные звуки.
– Горлум… – извиняющемся тоном заметил Голос, – любил есть сырую рыбу….
– Это его проблемы, – ирландец пожал плечами.
Оми, сочувствуя Кроуфорду, робко подергал психа за рукав.
– Фарфи, а может, потом поешь? Я тебя шоколадом угощу…
Псих задумчиво почесал ножом в затылке.
– САМ накормишь? – с нажимом спросил он, наконец. Оми покраснел и кивнул.
– Ну ладно, – Фарфарелло сунул несчастную, так-и-не-пожаренную-тушку назад в торбу.
Несколько побледневший Кроуфрорд вышел из-за декорации, вытирая рот ладонью, и бросил на Оми благодарный взгляд.
– Ну, что там еще дальше? – мрачно вопросил он.
– Сэм, Фродо и Горлум попали в руки пограничного отряда Минас Тирита…
На сцену робко высыпали статисты. Кроуфорд поправил очки и внимательно оглядел их. Статисты стушевались и ретировались.
– Но, в общем, это не важно, – торопливо продолжил Голос, – потому что их все равно отпустили, и они пошли дальше.
Троица удалилась со сцены.
– Тем временем Арагон, Леголас и Гимли отражали атаку отряда орков, напавших на отряд беженцев. И Арагон упал в пропасть… Сцена показывает Айю, который лежит на полу с закрытыми глазами.
– Арагон был на грани смерти, – Голос хихикнул, – но ему приснилась прекрасная принцесса Арвен. Она поцеловала его во сне.
Из-за кулис с разных сторон выходят две фигуры в платьях. Одна – Брэд, вторая – Шу. Мужская половина аудитории заходится в истерике и давится слюнями.
Брэд удивленно смотрит на Шу. Тот прикладывает палец к губам и машет руками, прогоняя Брэда. Тот пожимает плечами и с явным облегчением удаляется. Шу приближается к Айе, опускается рядом с ним на колени, и це-лу-ет… Персия в глубоком обмороке. Мэнкс проносит поп-корн мимо рта. Мужская часть аудитории неожиданно глубоко понимает всю трагичность слова "спермотоксикоз". Голос обморочно безмолвствует. Падает занавес.
Конец второго акта.
Антракт. Туалетные комнаты.
Антракт окончен. Начинается третий акт..
Брэдли снова в длинном платье меланхолично тащится среди других статистов, изображающих Исход из Лориэлена.
– С грустью в сердце покидала прекрасная Арвен-Вечерняя Звезда родные чертоги. И уже почти закончен был ее путь, но открылось ей видение…
Брэд с недоумением прикоснулся ко лбу:
– Нет у меня никакого видения!
Тут на край сцены из-за кулис выпихивают Айю. Слышен чей-то громкий шепот: "Ну, покажись на секундочку, чего тебе стоит!?"
Айя мрачно встает у края сцены.
– Арвен увидела своего возлюбленного и дитя, которое радостно смеялось, и, несомненно, несло в себе эльфийские черты…
Из-за кулис высовываются чьи-то руки и всучивают обалдевшему Айе совсем уж мелкого пацана лет 4-5. Фудзимия обескуражено смотрит на него, держа как можно дальше от себя на вытянутых руках.
– Это что? – выдавил он. – Зачем мне это?!
Голос, тем временем, вдохновенно продолжал:
– И поняла тут Арвен, что не может она покинуть Арагона и отказаться от нерожденного пока ребенка…
Зал рыдает.
Брэд посмотрел на Айю… на ребенка… опять на Айю… позеленел, и с воплем:
– Рожать от Фудзимиии?! Не дождетесь! – покинул сцену.
Айя обвел зал леденящим взором, нашел Персию и взглядом посулил ему множество радостей в преисподней, причем в самое ближайшее время. После чего, по-прежнему держа пацаненка на вытянутых руках, покинул сцену.
Следующая сцена показывает Оми, Фарфа и опять Брэда в набедренной повязке, которые изображают карабканье на гору.
– Хоббиты и Горлум были все ближе и ближе к Одруину. Уставшие, они забились в расщелину в скале и заснули, а Горлум проявил свое коварство, лишив хоббитов еды.
Оми сворачивается клубочком и закрывает глаза. Фарфи обвивается вокруг него и натягивает на них одеяло. Кроуфорд некоторое время смотрит на эту идиллическую картинку, почесывая в затылке, потом его взгляд падает на мешок Фарфи… Кроуфорд на цыпочках подкрадывается к торбе, с брезгливой гримасой вытаскивает из нее вонючую тушку и бросает ее в суфлерскую будку, откуда немедленно раздаются ругательства. Через несколько мгновений из будки высунулась рука и запулила тушку в зал, чем вызвала нездоровый ажиотаж и нервные женские крики. Кроуфорд с крайне довольным видом усаживается на пол, отряхивая ладони. Слабеющий Голос продолжает бубнить:
– И когда Сэм проснулся и не нашел своих запасов, он обвинил во всем Горлума…
– Какой нормальный человек будет обвинять меня в том, что я избавился от этой… бррр… гадости?! – ледяным голосом осведомился Кроуфорд.
– Но я собирался это съесть! Я голоден! И я НЕнормальный! – вопил Фарфарелло.
– О! Хорошо, – покладисто согласился Кроуфорд.- Я оплачу тебе поход в самый дорогой ресторан Токио, только забудь ты об этой вонючей мерзости!
– А я? – обижено надулся Оми.
– А твое дело идти к горе!!! – заскрежетал зубами Кроуфорд.
– Не хочу к горе, я тоже хочу в ресторан… – надувшись до размеров осеннего хомяка, провозгласил Оми.
Декорации поворачиваются, почти не заглушая громкий скрип зубов Оракула. – В это время отважный Арагон и его товарищи столкнулись с отрядом, идущим к Саурону. Мощные мумаки грозно надвигались на них, но не дрогнули сердца тех, кто шел за Королем! – несколько оживленней провозгласил Голос.
На сцену с одной стороны выдвигаются держащиеся за руки Гэндальф и Йовин, Йоджи, окончательно посеявший топор, Айя в своем вечном "Я – королева драмы" образе и ненавязчиво обнимающий его за плечи Шульдих. С другой стороны сцены выходит большой тряпичный (и почему-то синий) слон на четырех ногах. Шульдих, удивленно посмотрев на несуразное создание, обратился за разъяснениями к окружающим.
– Я не понял… Это вот синее – что такое?
– Слон, – припомнил виденный фильм Йоджи
– Вот ЭТО синенькое и мохнатенькое – слон?? – не поверил Шульдих. Йоджи кивнул.
– Ну, вообще-то, больше похож на мамонта… – неуверенно добавил он.
Шульдих удивился еще больше.
– Но они же вымерли? Или нет?
– Эй вы, двое, заткнитесь! – опомнился Голос.
Йоджи возводит очи горе и демонстративно "запирает" рот на ключик.
– Отважные воины вступили в бой с огромными гигантами, – зарычал Голос. – Леголас лично уничтожил одного мумака… – шипит Шульдиху: – Не стой столбом! Давай, дерись с мумаком.
Шульдих ухмыльнулся.
– Еще чего! Убивать такое редкое животное!
Голос (теряя терпение):
– Если Леголас не убьет это редкое животное, оно убьет Арагорна!!
Айя недоверчиво вскидывает бровь.
Шульдих (посмотрев на слона уже по-другому):
– Айю…??! – И с криком "А ну подойди поближе, сволочь!" прыгает на "слона", который, почуяв неладное, убегает. Шульдих бежит за ним, на ходу пытаясь выстрелить из лука. Айя удивленно смотрит вокруг и обращается к Голосу:
– А мне кого убивать?
Голос молчит.
Так и не дождавшись ответа, Айя покидает сцену, пожав плечами. Йоджи уходит следом.
На сцене остаются только Гэндальф и Йовин, то есть Кен и Наги, которые, забыв где находятся, тихонько целуются на краю сцены. Свист в публике. Из-за кулис высовываются руки Йоджи и утаскивают ребят за занавес.
– Прекрасная Арвен отказалась уходить за Море и бросилась к своему отцу, умоляя его перековать Меч, – опомнился Голос.
На сцену в длинном платье вышел Кроуфорд, подошел к актеру, играющему Элронда, и не терпящим возражений голосом завил:
– Папа, ты немедленно должен перековать меч.
Элронд изобразил задумчивость и покачал головой.
– Не проси об этом, дочь моя…
Кроуфорд молниеносно достал пистолет, щелкнул предохранителем и направил дуло в лоб обалдевшему Элронду.
– Папаша! Или ты делаешь это, или кузнецов я найду без тебя! Раз…
Побледневший Элронд молча уползает "ковать меч".
Якудза восхищенно аплодируют. Кроуфорд удовлетворенно улыбается и тоже уходит.
– А в это время отважный Фродо после множества препятствий достиг Мордора. В горах его схватили орки…
Появляются мрачные статисты, которые тащат через сцену замотанного, точно мумия, Цукиено. Глаза у чибика сверкают от бешенства, и не ругается он только потому, что добрая половина его лица замотана тряпками.
Голос (явно пустившись «во все тяжкие»): – Но отважный Сэм вступил в короткую схватку с орками и отбил у них Фродо.
Откуда-то сверху спрыгивает Фарфарелло. Статисты, уже зная, что ничего хорошего от него ждать нельзя, убегают, бросив в него спеленутым Оми. Фарфарелло ловит его и начинает разматывать. Глазки Оми начинают сверкать совсем по другому…
– И вот, наконец, хоббиты достигли Одруина. Фродо замер, глядя на кипящую лаву, нерешительно косясь на кольцо. Его одолевало искушение…
Оми меланхолично повертел колечко в пальцах.
– Может, оставить себе как сувенир… – подумал он вслух.
Голос (строго):
– Но тут вмешался Горлум.
На сцену, опять в повязочке, вышел Кроуфорд.
– Горлум бросился на Фродо…
Кроуфорд смерил Оми взглядом.
– Мне? Драться с этим мелким??! Не смешите людей!!!
Голос (торопливо):
– Откусил ему палец с кольцом…
Кроуфорд позеленел, а Оми торопливо спрятал руки за спину. Фарфарелло развеселился. Голос начинает лепетать быстро-быстро:
– И вместе с отобранным кольцом Горлум погрузился в огненные потоки Одруина…
Кроуфорд молча забрал у "Фродо" Кольцо и с каменным лицом прыгнул за декорации.
– А дальше что? – спросил Оми.
– А дальше, пока за ними не прилетел Гэндальф, Фродо и Сэм занимались черте чем! – злобно рявкнул Голос.
– Ура! – Фарфарелло принялся стаскивать с Цукиено одежду прямо на сцене.
Свист в публике, сцена торопливо поворачивается.
Погрустневший Голос продолжает читать текст.
– Элронд лично принес Арагону его оружие, и Король только с одними своими верными друзьями (Гимли и Леголасом) пошел тропами мертвых.
Статисты-«мертвецы» окружают Айю и его друзей.
– Чем ты докажешь, что мы должны идти за тобой? – спросил Призрачный Король, ненавязчиво косясь на вооруженную мечами толпу.
– Щас, минуточку…
Айя расчехлил присланное "Арвен" оружие и извлек на свет базуку.
– Все понятно? А теперь вперед, убивать орков!
И вся "призрачная" толпа ломанулась вперед со сцены.
Голос бормочет явно «сам с собою»:
– А по сюжету должен быть меч… (пофигистично) А, какая теперь разница? В общем, Арагон, точно очищающее пламя, промчался по орочьему войску. И вот, горстка смельчаков встала под стенами Твердыни.
На сцене перед хилыми «орками» опять кучкуются Кен и Наги, демонстративно молчащий Йоджи и обнимающий Айю Шульдих. Абиссинец, очевидно, очень устал, иначе с чего бы он прислонился к немцу?..
– И вот, когда они уже собирались напасть на Твердыню… – заунывно произнес голос.
– Шине… – устало сказал Айя, и зевнул.
– Земля дрогнула, и орки стали падать, кричать и корчиться. И поняли все – Хранитель выполнил свою миссию, кольцо уничтожено! – триумфально провопил Голос.
– Неужели эта бодяга наконец-то закончилась? – обрадовался Кен, поддерживая засыпающего на ходу Наги.
– Еще Айя должен жениться, – напомнил Йоджи. – Скорее бы. Надоело все…
– И вот, наступил торжественный момент. Спасенные Сэм и Фродо, Гимли, Гэндальф и Йовин присутствовали на коронации. Леголас лично привез невесту к Королю.
Шульдих, вздыхая, подвел к Айе одетого в белое платье и очень недовольного этим обстоятельством Кроуфорда.
Айя задумчиво окинул их долгим взглядом, подумал, и выдал:
– Я решил, что хочу жениться на Леголасе!
Шульдих радостно кидается Айе на шею под восхищенный свист публики. Кроуфорд облегченно сдирает с головы фату.
Голос (явно рыдая):
- Бардак… то есть… Конец.
Занавес. Зрители аплодируют стоя.
Вайсс и Шварц устало плетутся в гримерку.
Из-за занавеса появляется, наконец, Голос, оказавшийся Бирман, которая уходит напиваться в дым.
