Ты, должно быть, шутишь?

.

Перевод:

.

Оригинальное название: You're Joking, Right?
Оригинал находится здесь: kinukitty.livejournal.com/tag/joking

Назад Пауза Далее

Глава 1

Кен впихнул еще один цветок в создаваемую им аранжировку и оценивающе на нее посмотрел. Ну и убожество.

Хотя чего еще можно ожидать.

- Эй, Йоджи, - окликнул он.

Упомянутый коллега бросил взгляд на аранжировку и его лицо перекосилось. Кен не удивился: он годами совершенствовал свое умение составлять цветочные композиции, и у него получалось все хуже и хуже.

Йоджи неверяще потряс головой:

– Кен, это… у меня нет слов.

- Я убийца, Джим, а не слабак-ботаник, холящий петунии.

- Кен, это – гибискус.

- Вот видишь? Бог с ним, забудь ты про цветочки. Я хотел спросить, тебе не кажется, что Айя в последнее время несколько дерганный и раздражительный?

Йоджи уставился на него:

– Ты, должно быть, шутишь?

Кен пожал плечами:

– Ну, я имею в виду – больше чем обычно.

Йоджи тряхнул головой:

– А что, есть разница?

– Не знаю. Он просто выглядит… Ну, не знаю я. Особенно вздрюченным из-за чего-то, – он сделал паузу, заметив, что Йоджи по-прежнему на него пялится, будто у него выросла вторая голова. – Ну, понимаешь, чего-то еще. Чего-то нового.

– Нет, Кен, я не заметил. А что он сделал?

– Да ничего особенного. Просто… Он избегает нас, понимаешь? И перестань на меня так смотреть. Сам знаю, что он всегда держался особняком, но, по крайней мере, он здоровался и время от времени что-нибудь говорил, когда было необходимо, например, если весь день работал с тобой в магазине. Ладно, забудь – ты же вообще не видишь его, кроме как на миссиях или когда его присутствие в магазине абсолютно необходимо для работы. Он вечно торчит у себя в комнате или работает в подсобке над аранжировками, или в парнике, или еще где-нибудь в сторонке.

– Ага, это я заметил. Просто я пришел к выводу, что поскольку он здесь уже несколько месяцев, его ненависть к нам уже приобрела форму и содержание.

– Что ж, вполне возможно. Просто мне так не кажется, вот и все.

– А что тебе кажется, Кен?

– Не знаю. Но что бы это ни было, я хочу, чтобы оно закончилось. Я уже близок к тому, чтобы убить его, и тогда Критикер будут недовольны.

* * *

Йоджи хотел захлестнуть свою проволоку вокруг айиной шеи и затягивать, пока глаза этого ублюдка не вывалятся на пол с приятным шлепком.

Рыжий и раньше перед миссиями бывал натянут как струна. Этого можно было ожидать, поскольку он по жизни был злобным маленьким мерзавцем и к тому же, маньяком-убийцей. Но сегодняшняя ночь – это что-то особенное. Сегодня он излучал напряжение, как одна из этих пиратских радиостанций, которые забивают эфир бесконечным роком и блюзом, когда ты всего лишь хочешь послушать треклятый прогноз погоды. Он не разговаривал ни с кем, даже на прямые вопросы не отвечал. Но чтобы ты не делал – Айю все раздражало: взглянешь на него не так, не так вздохнешь – каждый раз он злобно косился. Йоджи выдохнул сигаретный дым. Ну вот, опять – суженые глаза, поджатые губы, выпяченная челюсть.

А ему сейчас никуда не деться. Кен снаружи высматривал приближение машины, а Оми уже занял позицию на чердаке. Они прибыли на место заранее, в запасе было, по меньшей мере, сорок пять минут до прибытия мишени – куча времени, чтобы дым сигареты рассеялся в огромном и жутко продуваемом сквозняками складе. Йоджи не нуждался в том, чтобы Айя объяснял ему, как выполнять свою работу. Или как сейчас: стоял и дергался, сверкая глазами, когда он делал что-нибудь, что тому не нравилось.

Йоджи дождаться не мог начала шоу, чтобы побыстрее разобраться с делом и свалить к черту отсюда. Он привык ждать в темных сырых складах, убивать никогда не переводящихся злодеев, но вот подавлять нарастающее желание придушить своего товарища по команде – от этого в шее и плечах возникало неприятное напряжение.

– Мишень прибыла, - голос Кена раздался, наконец, в наушнике Йоджи.

«Что ж, аллилуйя», – подумал Йоджи, выпрямляя спину и слегка разминая плечи. Он занял позицию и услышал, как открылась боковая дверь. Как только небольшая группа людей вошла на склад, Йоджи стал ждать айного сигнала к атаке.

Который так и не прозвучал. Вместо этого одновременно произошло несколько событий и ни одно из них не было частью плана миссии. Четыре человека, которых здесь не должно было быть, подозрительно профессионально появились на складе. Айя оставил свою позицию. Один из упомянутых профессионалов бросился за ним в погоню. Оба умчались в неосвещенную часть в дальней части здания. И, в довершение всего, пуля просвистела около плеча Йоджи, едва не задев.

Падая и перекатываясь за кучу ящиков, Йоджи оценил ситуацию и решил, что все полетело к черту и им, похоже, хана.

* * *

Айя вырубил свой коммуникатор и бесшумно скользнул с укромный уголок, подмеченный им ранее, когда он – просто на всякий случай – проводил свою собственную рекогносцировку. Он старался дышать бесшумно, чтобы звук его не выдал, и сосредоточился на поиске другого убийцы. Он знал того, кто последовал за ним, чувствовал его присутствие, но ничего не слышал.

Это его не удивило – Фарфарелло был хорош.

Айя быстро просматривал те уголки, где мог затаиться другой человек, прикидывая, как тот может атаковать, и какая тактика будет наилучшей. Сердце его возбужденно колотилось.

Он почувствовал удар за секунду до того, как тот был нанесен, – этого времени не достаточно, чтобы отразить нападение по-настоящему, только едва успеть рвануться в сторону и избежать удара ножом между ребрами. Не теряя ни секунды, Фарфарелло перехватил его руку с мечом настолько близко к лезвию, как ни один нормальный человек не рискнул бы. Одним уверенным движением Фарфарелло ударил его предплечье об угол бетонного столба, с тем расчетом, чтобы оно обязательно сломалось. Послышался ясно различимый хруст и меч упал на пол.

Айя не издал ни звука, но потерял несколько секунд, приходя в себя, глубоко дыша и пытаясь превозмочь внезапную вспышку боли. Он прикрыл глаза, заставляя себя притерпеться.

Когда он вновь сфокусировался, то обнаружил, что Фарфарелло перехватил обе его кисти и навис над ним, прижимая к стене. Из них двоих ирландец был меньше ростом, но Айю всегда поражало, насколько же тот силен.

– Не мог дождаться, чтобы увидеть меня, Рыжик? – шепнул Фарфарелло ему на ухо. Он говорил по-английски, голосом хриплым от угрозы и секса.

Айя содрогнулся.

– Слышал, твои хозяева называют тебя теперь Абиссинцем, – Фарфарелло отпустил его руки и прижался к нему всем телом, вжимаясь своей эрекцией в его бедро.

На мгновение Фарфарелло потерял равновесие, Айя извернулся и со всей силы отшвырнул его от себя. Затем рванулся прочь, исчезая в темноте.

Он укрылся позади кучи каких-то коробок, прикидывая, сумеет ли он добраться до меча, которым вполне мог пользоваться другой рукой, или хотя бы разыскать нож. Ответ был – нет. До выхода ему тоже не добраться. Закрыв глаза, Айя прислушался, но не услышал ни звука. Прижимая сломанную руку к телу, он вспоминал, как ощущался Фарфарелло, подрагивающий от едва сдерживаемой энергии. Жесткие выпуклые мускулы, перекатывающие под испещренной шрамами кожей. Фарфарелло был настолько же реален, как кружащаяся вокруг жертвы акула. Он пах… как? Чем-то пряным, перцем и…хурмой? И потом. А еще на нем был кожаный жилет, под которым не было рубашки, и собачий ошейник… это так заводит…

Он тряхнул головой, мысли затуманились от боли и… Нужно собраться. Очень осторожно он начал осматривать ящики в поисках чего-нибудь, что могло бы сойти за оружие. И ничего не обнаружил.

На другом конце штабеля ящиков послышался приглушенный звук. Он рывком перелетел через преграду и набросился на другого убийцу, оба полетели на пол. Он сумел выбить нож из руки Фарфарелло и попытался ухватить его покрепче, когда его противник восстановил равновесие и перекувыркнулся вместе с ним, ударяя его головой о цементный пол и отшвыривая нож прочь, за ящики. «Не имеет значения,» – думал Айя, – «у него при себе еще штук десять. Черт, больно». Ситуация поразила его своим мрачным юмором, и он рассмеялся, по настоящему рассмеялся, вызвав в груди взрыв боли и чуть не потеряв при этом сознание, в довершение всех своих повреждений. Ах-х, треснувшие ребра – превосходное дополнение к сотрясению мозга. Хотя, вкупе с переломанной рукой это уже слишком…

Фарфарелло оседлал его, взгромоздившись на его бедра и прижимая руки к полу, заглядывая ему в глаза – вперед-назад, сканируя. Все это смутно доходило до Айи, у него кружилась голова и его сильно тошнило.

– Отверни голову, если собираешься блевануть, – сказал Фарфарелло с легкой улыбкой. Глаза Айи сузились, посылая «смертельный взгляд», от чего ирландец громко расхохотался. – Вот это мой мальчик – всегда не прочь подраться.

– Гребаный психопат, – пробормотал Айя.

– Это про тебя, а я кто тогда?

Айя взглянул в лицо мужчины. Единственный светло-карий глаз довольно поблескивал. Вокруг уголков собрались морщинки, которые в какой-нибудь другой вселенной, где Фарфарелло не был бы безумным убийцей, показались бы дружелюбными и симпатичными. Но Айе нравилось, как вздергивался уголок его рта, в то время, как другой едва двигался. Может это из-за значительных повреждений на всем лице, теоретизировал Айя, вглядываясь в глубокие шрамы, исчезающие под глазной повязкой. Не повезло, должно быть чертовски трудно компенсировать потерю диапазона обзора. Но – и он ощутил некоторую гордость – нельзя сказать, что у ирландца плохо получалось.

Тут до Айи дошло, что его рот приоткрыт, и он судорожно хватает воздух.

Как и Фарфарелло.

Айя слегка напрягся, ощущая на себе хватку Фарфарелло, пытаясь почувствовать малейшую слабину. Ничего. Он проанализировал ситуацию. Прямо посередине боя он бросил своих товарищей по команде и сейчас лежит на спине на холодном и грязном полу склада под жестким, крепким телом необузданного конкурента-убийцы с фетишем к ножам, и можно сказать, что он практически выбыл из игры, суметь бы себя защитить. Ни одна из его ран не была серьезной, но боль выбивала из колеи и затуманивала разум. Айя был практически беспомощен – Фарфарелло выиграл.

Наконец, Айя разрешил себе обратить внимание на жар между ног. Трепеща, он позволил едва сдержанной страсти на минуту поглотить себя. До него донеслось возбужденное ворчание Фарфарелло. Вся испытываемая им боль переплелась с пульсацией его каменно-твердого члена, зажатого между бедрами противника. С кем-либо другим никогда не было настолько хорошо…

Айя прикусил губу и слегка откинул голову назад, покорно подставляя шею. Он понятия не имел, что еще собирается с ним проделать Фарфарелло, и ему было, в общем-то, все равно. Он хотел кончить.

– Открой глаза, – напряженно прошептал Фарфарелло, и Айя немедленно повиновался. – Сейчас я тебя трахну, – выражение его лица обещало дальнейшее насилие. У Айи перехватило дыхание, и он вновь прикрыл глаза. Губы Фарфарелло прошлись по его горлу, язык ощупывал яремную вену. – Мммм, – шепнул убийца, – так много крови… – Он свирепо впился в подставленную шею. И это был предел того, что мог вынести Айя. Он закричал, оргазм сотряс его тело.

Когда мозги включились вновь, Фарфарелло покусывал и посасывал его шею, приговаривая:

– Хороший котенок… Давненько этого не было, не так ли? Скажи, что скучал по мне.

Айя облизнул губы и попытался вспомнить, как разговаривают. Ничего не вышло.

– А что бы подумала твоя новая команда, узнай они, что я могу заставить тебя кончить только от поцелуев? Ну, понятно, избив тебя предварительно до бесчувствия.

Фарфарелло расстегнул его кожаный плащ и стянул его с плеч, Айя стряхнул его совсем. Беловолосый убийца провел лезвием ножа под рубашкой, срезая ее, и затем нож исчез. Его ладони скользили вниз по обнаженному телу Айи, с силой нажимая на мускулистый живот, быстро расстегивая ремень. Ирландец приподнялся, чтобы расстегнуть молнию айных кожаный брюк и потянуть их вниз, спуская до бедер. Затем эти руки пробежали снова вверх по гладким мускулистым ногам, прямо до чувствительного участка позади мошонки, и сжали яички одной ладонью, взвешивая их.

Айя закрыл глаза, пытаясь контролировать свои ощущения.

Фарфарелло сильно сжал член Айи, размазывая остывающее семя вверх и вниз, вверх и вниз… Айя тихо застонал…

– Скажи, что ты этого хочешь, – четко произнес ирландец. Он дразнил головку члена подушечкой большого пальца. – Я хочу, чтобы ты умолял. Не стану трахать тебя, пока не будешь умолять об этом.

– Сделай это, – произнес Айя.

Фарфарелло улыбнулся, все еще поглаживая член почти болезненно крепкой хваткой. Пальцем другой руки он медленно рисовал круги вокруг аиной сморщенной дырочки. Айя судорожно дернулся, стараясь получить еще.

– Попробуй еще раз.

– Сделай это, – повторил Айя, на этот раз с большим чувством. Никакой реакции. – Трахни меня, – добавил он, впадая в отчаяние. По-прежнему ничего. – Пожалуйста, – прошептал он. Фарфарелло протолкнул кончики двух пальцев внутрь – ровно настолько, чтобы довести Айю до безумия от желания. – Ох, твою мать… пожалуйста… пожалуйста, трахни меня…

Одним сильным движением блондин подтянул айины бедра и перевернул его на живот, вызвав вспышку ослепительной боли. Еще до того, как он смог перевести дыхание, Фарфарелло был сверху него, внутри него. Еще несколько мгновений обжигающей агонии, но Айя жаждал именно ее. Он задыхался от боли, но это было идеально: заявить на него свои права, доминировать над ним… Айя был опять близок к оргазму, когда ирландец наклонился вперед и вцепился зубами в его шею, не прекращая толчков.

Айя застонал и кончил еще раз.

Ирландец взвыл, кончая, затем рухнул поверх Айи. Его дыхание овевало аину щеку, он лежал поверх него и гладил его волосы.

Спустя несколько минуть, Фарфарелло напрягся и пробормотал:

– Да, я уже иду. Раскомандовался, телепат.

Он поднялся, Айя слышал шорох одежды, застегиваемой молнии.

– Нам пора уходить. Мы увели мишень из под носа твоих сладеньких дружков… какая жалость, что Критикер не может тебе найти приличную команду. Но опять же, если бы нашли, я тебе был бы не нужен.

Айя просто лежал, прижавшись щекой к полу.

Фарфарелло наклонился и лизнул его щеку.

– Ну, до следующей встречи, – сказал он, ухмыляясь.

Послышались шаги, затем тишина.

Он пролежал несколько минут, холод пронизывал избитое тело. Решив, что лучше подняться, пока отголоски эйфории еще не выветрились, Айя схватил свой плащ и попытался медленно и осторожно подняться, не забывая о сотрясении мозга. Но все равно вздрогнул, когда пострадавшие ребра запротестовали, голова кружилась, его затошнило. Он замер, несколько минут сидя на корточках, пока перед глазами не перестало двоиться, затем очень осторожно, держась за ящики, потихоньку подтянулся в стоячее положение. Надо будет еще передохнуть, глубоко дыша, и призвать всю свою немалую силу воли, чтобы двигаться ровно. Его не вырвало, а это уже кое-что.

Он огляделся вокруг – стараясь поменьше двигать головой – и обнаружив тряпку, оставшуюся от его рубашки, попытался привести себя в порядок. Инстинкт нашептывал ему, что надо засунуть ее в карман и избавиться от нее позже – непрофессионально оставлять улики позади – но затем Айя припомнил, что уже поступил настолько непрофессионально, насколько только возможно, поэтому просто швырнул ее в угол. Вряд ли Мэнкс пришила метку «Собственность Вайсс» под воротничком.

Осторожно натягивая свой плащ, Айя был вынужден остановиться и сделать несколько глубоких вдохов и выдохов, прежде чем застегнуться и неуверенно сделать несколько шагов вперед. В глазах уже не двоилось – скорее виделось полтора изображения – и ему еще удавалось сдерживать рвоту, так что, учитывая ситуацию, он счел себя в отличной форме. Подняв свой меч, он медленно потащился к двери, и дальше по направлению к главному выходу. Завидя товарищей по команде он заставил себя двигаться более уверенно, не желая выдавать, в каком жалком состоянии находится.

Ага, как же.

– Айя! – зашипел Кен, возникая из ниоткуда. – Какого хрена происходит?

Айя посмотрел на него отсутствующим взглядом. Кен явно в ярости, но Айя был не в том состоянии, чтобы обращать внимание на мелочи.

– Ты отклонился от плана, смылся, никому не сказав, куда тебя понесло, бросил нас со связанными руками когда эти гребаные ниндзи-гайдзины, или кто они там, свалились к нам на головы, затем ты пропадаешь на двадцать пять минут – кстати, за это время мы потеряли мишень – и сейчас у тебя что, просто нет настроения разговаривать на эту тему?

Айя продолжал тупо пялиться. Он и сам знал, что они упустили мишень и не особенно следил за остальным повествованием Кена.

– Айя, тебе, мать твою, лучше объясниться, – шипел Кен, толкая его в плечо…

Ах, сукин сын…

Голова у Айи закружилась так сильно, что он не успел сдержаться: он упал, и его вырвало прямо Кену на ботинки. Сбоку раздалось громкое ржание Йоджи. Кен отпрыгнул в сторону, будто укушенный змеей, ругаясь, как грузчик. Очень грубый грузчик.

Рядом опустился на колени Оми:

– Айя, что случилось? Айя?

Его слов Айя тоже не разобрал, уловив только что к нему обращается Оми и что в его голосе слышно беспокойство.

– Сотрясение мозга, – пробормотал он земле под собой.

Оми растопырил ладонь перед глазами Айи:

– Айя, сколько пальцев я показываю?

Из всех дурацких возможных вариантов…

– Вероятно, меньше десяти, но это только догадка, – прорычал он.

– Йоджи, иди сюда и помоги мне поднять его. Нужно отвезти его домой, – позвал Оми. – И перестань ржать, наконец.

Все еще хихикая, Йоджи подошел ближе и наклонился над павшим товарищем:

– Тебе есть что еще сказать Ральфу, Айя, или к тебе уже безопасно прикасаться?

– Может я сейчас и не в самой лучшей форме, но позже я убью тебя, Кудо Йоджи, – очень четко произнес Айя, медленно приподнимаясь на одном колене и вытирая рот протянутым Оми платком.

Йоджи обхватил его со спины, помогая встать, при этом стискивая поврежденные ребра и, с талантом, порожденным годами практики, заодно неловко задел его сломанную руку.

Айя открыл было рот чтобы выдать какое-нибудь особо изощренное ругательство, но потерял сознание прежде, чем смог его произнести.

Глава 2

Кен вел машину, рядом с ним сидел Оми, на заднем сидении Йоджи поддерживал Айю, положив его голову себе на колени и всматриваясь в бледное лицо. Когда Айя без сознания, можно оценить, насколько же он красив. Кудо беспокоился: парню было явно плохо. Опять же, сочувствовать ему гораздо легче, когда он в отключке.

Йоджи убрал пряди волос с его лица, попутно погладив расцарапанную и покрытую синяками щеку. Нижняя губа разбита и кровоточит. Большим пальцем Йоджи обвел контуры резко очерченного подбородка Айи, обратив внимание, что воротник плаща застегнут наглухо. Он потянул за пряжку, чтобы расстегнуть, решив, что так будет удобнее.

Его рука замерла. Горло Айи сплошь покрывали самые отчетливые засосы, какие ему доводилось видеть – а у Йоджи была масса опыта в этом вопросе. У него отвисла челюсть. Один участок кожи размером с пол-кулака являл собой сплошной темно-пурпурный кровоподтек, выделяющийся на белизне горла как гребаная неоновая вывеска.

Перед миссией этого не было. Вывод – получено во время миссии. От кошмарного типа с наглазной повязкой, который погнался за ним на складе.

Черт, что же случилось? Айя, очевидно, яростно дрался с этим парнем, причем на близкой дистанции. Айя был хорош, но Йоджи видел, насколько быстр тот парень…

И что, черт побери, вообще на него нашло: взял и смылся от своей команды? Да еще и коммуникатор отключил.

На первый вопрос пока ответа не получить, но остальное было очевидно. Он не хотел, чтобы команда услышала то, что произошло. Что внезапно приобрело смысл… Господи, его что, изнасиловали? Йоджи затошнило.

Айя не захочет говорить на эту тему, и его трудно винить – хотя бы на этот раз. Нужно найти способ помочь ему. Айя, конечно, сукин сын, но некоторые вещи… Ему нужно помочь.

Он снова застегнул воротник плаща.

* * *

Кен помог Йоджи дотащить Айю до его комнаты, хотя при этом выглядел так, словно предпочел бы оставить того подыхать в гараже. Йоджи подложил подушку под голову Айи и обернулся к Кену и Оми, следующим за ним по пятам.

– Я вам, ребята, вот что скажу: я его осмотрю и посижу с ним. Только принесите мне аптечку, – он присел на край кровати и неторопливо повернулся к Айе, пытаясь выглядеть так, будто добровольно взвалить на себя такую работу для него самое обычное дело.

– Какого черта? – завелся было Кен.

– Понятия не имею, сколько Айя проваляется в отключке, но не думаю, что он очнется в прекрасном расположении духа. Честно говоря, я боюсь, что он накинется на тебя, Оми, и равно опасаюсь, что ты набросишься на него, Кен. Остаюсь только я. Поэтому принесите аптечку и сматывайтесь отсюда. Если мне потребуется помощь, я позову.

И они действительно сделали, как он сказал. Может из-за того, что каждый из них жаждал разбираться с Айей приблизительно так же сильно, как зайти в клетку к тигру во время кормежки. Кен вылетел из комнаты с такой скоростью, что за ним практически оставался дымный след, а Оми, притащив аптечку, чуть ли не закинул ее в дверь и удрал, торопливо захлопнув ее за собой.

«Какой эффективный метод», подумал про себя Йоджи. Он обернулся к Айе и просто смотрел на него несколько минут, качая головой. Ему доводилось видеть, как Кен и Оми перед лицом до зубов вооруженного противника были спокойны и собранны, а тут – спасовали перед бессознательным товарищем по команде. «Ты – произведение искусства, Айя», думал он, расстегивая и стаскивая плащ, стараясь быть поосторожнее. С этой задачей он справился довольно быстро, сказывалась богатая практика в раздевании.

К несчастью, эта мысль привела к следующей: часть его мозга была несколько взволнована тем, что он делал. Избавление от одежды порождало логическую связку: Айя – секс, чему вдобавок способствовало то, что Айя просто одуряющее привлекателен. А он сидит на айной постели и раздевает его. Вот теперь и остальная часть мозгов тоже запаниковала. Он уставился на Айю, с его сияющей кожей, худым телом и превосходной мускулатурой, на котором из одежды – только тугие черные кожаные штаны с низкой посадкой. «И белья под ними нет», отметила та часть его мозга, которая закатила панику первой.

Минуточку. На Айе нет рубашки. А она ведь была на нем, когда они вошли на склад, та самая садомазохистская штучка с воротником-стойкой и пряжкой вокруг шеи. Айина одежда для миссий определенно носила несколько фетишисткий характер. Выглядело сексуально, но… Но это не главное. А что главное?

Главное то, что, похоже, Айя подвергся сексуальному нападению со стороны таинственного одноглазого убийцы.

Точно. Эта мысль помогла обуздать либидо.

А еще, похоже на то, что у него есть и другие ранения, кроме сотрясения мозга, и предполагается, что Йоджи должен о них позаботиться.

– Значит, займемся делом, – пробормотал он.

У товарища по команде обнаружился впечатляющий кровоподтек поперек ребер – с этого места и начнем. Айя буркнул что-то и недовольно дернулся, когда Йоджи осторожно ощупывал каждое ребро. Вроде, ничего страшного, поэтому он только наложил повязку и двинулся дальше.

Ничего себе, рука-то явно сломана. Он стал прощупывать ее, пытаясь определить сложность перелома…

… тем самым разбудив Айю. И его злобное рычание.

Йоджи инстинктивно отскочил:

– Извини. У тебя рука сломана… я только хотел убедиться, что перелом чистый и там нет сломанных фрагментов кости.

Несколько долгих мгновений Айя, тяжело дыша, разглядывал его. В итоге он произнес:

– Ну?

– Что «Ну»?

– Так чистый перелом или там остались фрагменты кости?

– Похоже, чистый, насколько я могу судить, но тебе надо в госпиталь.

– Просто зафиксируй. Я поеду утром.

Йоджи кивнул, решив, что все равно не переубедит его:

– У тебя сломано несколько ребер, может там только ушиб, но достаточно серьезный. Болеть будет чертовски, – добавил он, накладывая шину.

Айя попытался кивнуть, но тут же резко остановился, поморщившись. Пока Йоджи перебинтовывал руку, он едва слышно бормотал ругательства.

Прищурившись, чтобы лучше рассмотреть его глаза, Йоджи изрек:

– И совершенно точно, у тебя сотрясение мозга – глаза остекленевшие, и ты, кажется, слегка не в себе.

Айя вздохнул:

– Про сотрясение я знаю.

– Есть в запасе еще что-нибудь для меня?

– Нет. Можешь уходить.

– Это вряд ли. Нам надо поговорить. И я собираюсь продезинфицировать укус на твоей шее, – он помолчал, ожидая реакции – ничего. – Я наложу повязку и совру Кену и Оми о происхождении раны, если ты расскажешь мне, что там случилось.

Он не рассчитывал, что Айя оценит его чуткость. Тот глядел на него, оценивая ситуацию. На его лице не было привычного угрожающего выражения, поскольку при любом движении головой его начинало тошнить.

– Слушай, я знаю, что ты не хочешь говорить об этом, и все понимаю. Но на тот случай, если ты позабыл, ты крупно подставил нас этой ночью. Вероятно, из-за тебя мы упустили цель. И ты получил ранения, из-за которых будешь бесполезен в активной деятельности, по меньшей мере, месяц. «Не хочу об этом говорить» здесь не пройдет.

Некоторое время Айя рассматривал пространство над левым плечом Йоджи, затем закрыл глаза. Выглядел он паршиво.

Что ж, у парня сотрясение. Может, все же стоит проявить чуткость.

– Послушай, Айя, – мягко начал он. – Я увидел эту штуку у тебя на шее еще в машине. Кен и Оми об этом ничего не знают, и я им не собираюсь говорить. Но ты должен объяснить, что случилось.

– Ты не захочешь знать, – прошептал рыжик, не открывая глаз.

– Кое-что я уже сообразил. Но все равно, расскажи.

– Ты видел… другого наемника, который погнался за мной.

– Да. И если уж мы об этом говорим, какого черта ты вообще вот так выскочил перед ними?

– Я… знаю, кто они. С тех пор… Раньше. Когда работал с прежней командой.

Ах, да, Вайсс – не первая его команда в Критикер. Йоджи знал это. Айя – такая обаятельная личность, у них должно быть сердце разрывалось, когда он их покинул.

– Хорошо. И вместо того, чтобы оставаться на месте и предупредить нас, ты выпрыгнул у них перед носом. Мне не кажется, что ты очень любишь бегать от врага, так что могу предположить, что ты пытался выманить его. Удалось?

– Они и так знали, что мы там. У меня было… кое-какое дело к нему. Фарфарелло, – Айя почти прошептал имя. – Его зовут Фарфарелло.

– Айя, я проявляю чудеса терпения, но у нас займет дьявольски много времени, если ты продолжишь давать полуответы, от которых возникает еще приблизительно по 20 вопросов.

Айя невыразительно на него глянул:

– Эта команда называется Шварц. У них есть телепат, так что удивить их не получится. Я знал, что они вернулись в Токио, поэтому ожидал встречи с ними.

– А почему ты никогда об этом не говорил?

– Это не предательство: Критикер знают про Шварц. А я… это… личное.

– Уже нет.

Вздохнув, Айя посмотрел ему прямо в глаза.

– Йоджи, я знаю, ты считаешь, что Вайсс меня не слишком волнуют. И ты прав. Я здесь по своим собственным причинам, – он глубоко вздохнул, поморщился, затем упрямо продолжал. – Наш план миссии пошел псу под хвост в тот момент, когда они появились; у меня было дело к Фарфарелло, и я решил, что вы, ребята, вполне можете сами о себе позаботиться. Ничего бы не изменилось, даже если бы я был с вами – мне бы все равно пришлось драться с одним из них. Я и дрался – на другом конце склада. И времени все объяснять у меня не было.

– Ух ты. Словами не передать, каким близким к тебе я сейчас себя чувствую. А почему же ты не рассказал про них раньше, если знал, что мы с ними повстречаемся?

Айя опять уставился вглубь комнаты, потом снова взглянул в глаза Йоджи.

– Мы все равно не смогли бы выработать эффективный план. И… – он громко выдохнул, – я просто не хотел об этом говорить.

Йоджи вдумчиво молчал. Айя умел играть в команде еще хуже, чем казалось, а это говорило о многом.

– Значит, ты знаешь этого… как его – Фарфарелло? И что это вообще за имя такое? Ладно, ты знаком с ним с прежних времен, у тебя к нему было дело. Что за дело?

Подбородок Айи вздернулся в классической позе «Мы не будем об этом разговаривать».

– Что ж, очевидно, он измордовал тебя. Это было частью повестки дня?

– Мне удавалось побить его пару раз, – наконец ответил тот. Такого тона от Айи Йоджи еще никогда не слышал, его было трудно сопоставить с их резким, упертым Абиссинцем. Он говорил с придыханием, почти мечтательно.

– Значит, ты умчался прочь, чтобы подраться с ним. Хотел увести его от остальных, чтобы отомстить?

Айя уставился на Йоджи, как на идиота. Так-то лучше, подумал Йоджи, вот мы и вернулись на круги своя.

– Что-то типа того, – туманно пояснил Айя.

– Айя, то, что он сегодня с тобой сделал – так бывало и раньше?

Секунду Айя выглядел шокированным и покраснел. Затем, похоже, собрался.

– Что, надрал мне задницу? – в итоге произнес он с некой кокетливой улыбочкой.

Черт, ну и странная сегодня ночка.

– Вообще-то я имею в виду происхождение укуса на твоей шее и отсутствие на тебе рубашки, – проклятье, да ведь у Айи очаровательная улыбка.

Которая немедленно поблекла. Айя уставился на него, будто позабыл, как разговаривать.

– Ну?

– Да, – шепнул Айя.

– Он изнасиловал тебя, – мягко произнес Йоджи.

И тут он увидел очень интересное выражение лица: возмущение с примесью детской обиды и оттенком высокомерия.

– Что? Нет, – голос звучал натянуто.

– Он подобрался к тебе настолько близко, что смог оставить этот засос и сорвать рубашку, и ты дрался с ним так яростно, что у тебя сломана рука, трещины в ребрах и травма головы. Это весьма убедительно.

– Он трахнул меня. Так у нас происходит. Это не было изнасилованием.

Так, теперь еще и… отрицание? Нет, решил Йоджи. Наконец-то Айя говорит правду.

– Так ты говоришь,… что этот парень – твой, типа, бойфренд? А ваша драка чуть не до смерти – это вроде предварительных ласк?

Теперь Айя выглядел не таким свирепым. Измотанным. Усталым и испытывающим боль.

– Что-то вроде того, – он опустил глаза. – Я же говорил, что ты не захочешь знать, – тихо добавил он.

Оба замолкли. Айя думал, черт его знает, о чем он там может думать, а Йоджи припоминал все, что он знает о своем товарище. Удивительно, как хорошо у него получалось.

– Вот почему ты был на взводе в последнее время? – наконец спросил он. – Ты… скучал по нему? Нуждался в разрядке?

– Не твое дело, – тихо ответил Айя. По крайней мере, у него хватило совести выглядеть смущенным.

Йоджи кивнул:

– Будем считать это «да».

– Слушай, Йоджи, я здесь не для того, чтобы заводить друзей.

– Угу, мы так и поняли. А зачем ты здесь?

Сравнительно открытый взгляд сменился на замерзшую маску.

– Ладно, этот вопрос мы опустим. Но Айя, ты здесь, и всем нам будет намного лучше, если ты хоть немного расслабишься и прекратишь вести себя как последняя сволочь.

Айя фыркнул, его лицо немного посветлело. Йоджи решил, что он ему действительно нравится.

– Так то, что происходит между тобой и одноглазым психом…

– Фарфарелло, – раздраженно подсказал Айя.

– Не важно. В любом случае ты же понимаешь, что это не может так продолжаться, правда? И уж конечно мне не нужно перечислять, почему?

Вновь несчастный вид. Да, очевидно, он и сам понимает суть проблемы.

– Айя, – сказал Йоджи, – этот парень – Фарфарелло – он действительно может убить тебя?

Рыжик смотрел на него, как будто это вопрос с подвохом.

– Да, в определенных обстоятельствах, – наконец ответил он тоном, подразумевавшим: «конечно может, ты, придурок».

Йоджи глубоко вздохнул:

– Так это – одна из составляющих его привлекательности?

Ответа не последовало. Да, собственно, это был и не вопрос.

– А ты сможешь убить его?

Айя задумался:

– Вероятно, если дойдет до этого. Если удастся. Не знаю.

– Разве это не ставит его в более выгодное положение?

– У него были возможности убить меня раньше, и он этого не сделал. Кроме того, меня могут убить в любое время на миссии, а Фарфарелло – достойный оппонент. Я бы предпочел, чтобы это сделал он, а не те идиоты, с которыми мы обычно имеем дело, – он хмыкнул. - Уж это-то меня совершенно не беспокоит.

Что ж, вот и объяснение его поведению, не так ли.

Йоджи попытался еще раз:

– Ты не сможешь скрыть все от Критикер…

Айя презрительно усмехнулся:

– Критикер знают.

«Твою мать», подумал Йоджи.

– Ну хорошо, может они не против дать тебе поиграть в садо-мазо игры с противником. Но я уверен, что они не позволят ставить под удар остальных.

Никаких резких комментариев не последовало.

– И я прекрасно понимаю, что тебе плевать на Кена, Оми и меня, но мы не позволим тебе подставлять нас.

Ему показалось, что он уловил проблеск уважения в глазах Айи. «Вероятно, выдаю желаемое за действительное», промелькнула мысль. Или тот сейчас просто пропустил все сказанное мимо ушей и думает о чем-то своем. У Кудо часто возникало такое ощущение, когда он разговаривал с Айей.

– Ну, так что ты будешь делать? – спросил Айя напряженным от боли голосом, но в остальном совершенно хладнокровно.

Так что же он собирается делать? Ждать реакции Критикер на отчет о миссии? Несмотря на айину браваду и ту сделку, которую он заключил с их загадочным спонсором, Йоджи по-прежнему был совершенно уверен, что рыжему не сойдут с рук события сегодняшней ночи, а их метод решения проблем обычно был довольно жестким. Надо будет уговорить Оми немного подкорректировать отчет – что означало, что ему придется как-то убедить Оми что ситуация под контролем.

Может, стоит просто разумно все обсудить с Кеном и Оми? Во-первых – вряд ли получится, а во-вторых, он обещал Айе не посвящать их в подробности, если он все расскажет Йоджи – а он рассказал. У Йоджи в жизни не было такого интересного разговора.

Значит, решение за ним.

Он решил помочь Айе, который никак не мог вписаться в команду, не боялся Критикер и не боялся умереть. Хотя довольно болезненно реагировал на унижение, но Йоджи сомневался в эффективности такого метода, кроме того, он уже разыграл эту карту. Нельзя выставлять тайны рыжика напоказ перед всей командой – Йоджи был благородным человеком. До некоторой степени.

Поединок воли.

Доминирование.

Это может сработать.

Йоджи оглядел Айю с ног до головы. Красивый мужчина, упрямый, темпераментный и двуличный. И, как выяснилось, ему требуется сильная рука. Действительно, заманчивая мысль. Айя хотел, чтобы его вынудили подчиниться. Йоджи недобро ухмыльнулся.

– Я займу его место.

У Айи был такой вид, будто его ударили по лицу дохлой рыбиной. Зрелище было бы очень отрадным, если бы не было оскорбительным. «Получи, Фуджимия, - думал Йоджи, - я тоже сложная личность».

– Ты, должно быть, шутишь?

Ну, он и не ожидал что рыжик немедленно купится.

– А что, ты его любишь?

Ответ занял у Айи некоторое время. Йоджи удивился, что тот вообще ответил, должно быть, любопытство взыграло.

– Нет.

Хорошо. Может, он просто любит менять партнеров.

– Как я понимаю, у вас нет эээ…. постоянных отношений. Что-то не похоже, что он бросается к тебе по первому зову.

Айя нахмурился.

– Я вот о чем, Айя: вы встречаетесь в свободное время, или только трахаетесь на миссиях?

– Иногда, – буркнул он.

– Хммм. Вы разговариваете?

Любопытство начало уступать место раздражению:

– Нет.

– Тогда отлично, проблема решена. Мне будет совсем не в тягость трахать тебя, и у меня есть несколько фантазий насчет того, как выбить из тебя дерьмо, – он хмыкнул. – Я дам тебе все, что тебе нужно, бэби.

Лицо Айи совершенно ничего не выражало, но некая сила бушевала за этими сверкающими глазами. Йоджи вспомнил, как несколько лет назад он видел в зоопарке дракона с Комодо: крупный, мощный хищник холодно разглядывает свою потенциальную жертву. Йоджи был почти уверен, что всклокоченный рыжик сейчас не в состоянии прыгнуть вперед и голыми руками убить его, но, тем не менее, он напрягся и приготовился защищаться. Если уложить в линию всех людей, которые недооценили Айю, то получится цепочка трупов, которая протянется через весь Токио. Если, конечно, вам нужна цепочка трупов через Токио… Хотя, как средство устрашения…

– С чего ты взял, что я тебе позволю?

Йоджи изогнул бровь.

Они уставились друг другу в глаза, Айя явно высматривал какую-нибудь слабость. А потом Айя улыбнулся. Пугающей, соблазнительной улыбочкой типа «оставь надежду всяк сюда входящий».

– Хорошо, – ответил он, – можешь показать, на что ты способен.

Он еще не понял, во что ввязался.

Йоджи это исправит.

Глава 3

Не стоит больше пить красное вино, черт его побери: от него случается самое худшее похмелье… Может быть, удастся снова заснуть. Иногда несколько лишних часов сна определяют разницу между жалким убожеством и простым умерщвлением плоти. Взбив подушку и поглубже зарывшись в мягкое, теплое покрывало, он перевернулся на бок…

Резко ударила боль, исходящая, кажется, отовсюду и одновременно. Айя глубоко вздохнул и заставил себя сконцентрироваться. Какого черта? Хуже всего дело обстояло с ребрами, но там боль стихала, если не двигаться. Зато сразу заныла рука… или может, это была голова. Все болело с досадной настойчивостью, пульсировало в разных ритмах и требовало полного внимания. Вот дерьмо, что же случилось? Думать невозможно…

Непонятно с чего, вспомнился фрагмент сна: Фарфарелло, нашептывающий ему на ухо, вылизывающий щеку. Это было так… Твою мать. Это было по-настоящему.

Фарфарелло вернулся.

Айя по новой проиграл в уме всю сцену, возбудившись в процессе, несмотря на ноющую боль. На этот раз ему пришлось так долго ждать… А теперь он чувствовал запах любовника, ощущал прикосновения его рук по всему телу. Боже, как же долго он ждал.

Он с осторожностью прижал руку к груди, вспоминая, как чувствовался рядом с ним Фарфарелло, прижимающий его к полу… овладевающий им.

Месяцами он находился в полубезумии, а может, и больше чем в полу-, вконец измученный и ближе к состоянию полнейшего раздрая, чем случалось за долгие годы, с тех пор, как все, скажем так… полетело к чертям. Потерять Фарфарелло было подобно тому, чтобы опять потерять все, что у него было.

Облегчение затмило боль от ран, дискомфорт понизился до приемлемого уровня, и станет совсем незаметным, как только он выползет из постели и раздобудет какие-нибудь подходящие лекарства. Фактически, он находился в приподнятом настроении, несмотря на то, что ждало впереди. Он вздохнул.

Очень осторожно Айя потихоньку принял сидячее положение. В голове будто орда гномов пыталась кирками продолбить дорогу сквозь левый висок, но когда он выровнял дыхание и заставил себя открыть глаза, боль стала терпимой. Айя поднял руку, рассматривая шину. Что–то он не помнил, как накладывал ее…

Ох, точно.

Йоджи.

Сукин сын.

Айя опять рухнул в подушки и закрыл глаза. Что же он, черт побери, наделал?

Из неприятных мыслей его вырвал звонок телефона. Аппарат лежал на ночном столике, а не валялся в дальнем конце комнаты, и, вознеся благодарность за эту маленькую милость богов, он потянулся за ним. Медленно.

Глянул на определитель – номер местный, но незнакомый – Айя нажал кнопку «Разговор».

– Что?

Услышал в ответ негромкое хмыканье, от которого сердце заколотилось быстрее:

– Что я в тебе особенно люблю, так это твои отличные манеры во всех ситуациях.

Вопреки себе, Айя улыбнулся:

– Так ты поэтому звонишь? В 7 утра?

– Встретимся через час, дом 5, седьмая верфь, восточный док.

– Через два часа. Мне нужно заехать в госпиталь и наложить гипс.

– Хорошо.

Айя выключил телефон и злобно уставился на дверь.

* * *

По дороге в госпиталь выработался план. Умение думать на ходу являлось одной из его сильных сторон. Как правило. Когда он начинал думать членом, результат размышлений не впечатлял.

Прошлой ночью он мог бы справиться с ситуацией и получше, но все еще можно спасти. С Йоджи вышло достаточно неплохо, а с Оми и Кеном он все уладит сегодня.

Айя позвонил Мэнкс и рассказал ей, что произошло, разбудив ее при этом и основательно разозлив – что оставило по себе чувство удовлетворения. Ему нужно было уговорить ее позвонить Оми до того, как тот напишет рапорт, и прежде, чем Йоджи встанет и захочет поговорить с ним. Ей придется объяснить, что Айя вступил в Критикер по своей воле, следовательно, команде не нужно решать, стоит или нет его прикрывать. Мэнкс объявит, что его ждет выговор. Оми поймет, о чем идет речь.

От этого небольшого драматического представления Айя рассчитывал выиграть несколько моментов. Ему не нужно, чтобы Йоджи продолжал задавать вопросы о Критикер, и ему не нужно, чтобы у Оми возникли подозрения. Айя был практически уверен, что сможет справиться с Йоджи, но если Оми и Кен узнают правду, то вся схема развалится.

Плюс, он рассчитывал, что Кен простит его только в одном случае – если будет думать, что в Критикер его измолотили до бесчувствия. Не то, чтобы Айя особенно нуждался в его прощении, но команда должна работать вместе.

Айя вздохнул, выбираясь из «Порше» и направляясь к зданию 5, представлявшему собой убогую хибару. Внутри было темно, и он по привычке немного постоял, прижавшись к стене, пока глаза не привыкли. Жизнь стала гораздо более приемлемой после приема лекарств, которые ему дали в госпитале, – Айя называл их про себя «болеутоляющее суперсекретного агента», поскольку они были невероятно эффективны, и при этом ум оставался на удивление ясным. Уж в чем на Критикер можно было положиться, так это в том, что они горы свернут, лишь бы их агенты продолжали работать.

А сейчас он увидит Фарфарелло, который приведет приговор Критикер в исполнение. Почему бы не совместить бизнес с удовольствием…

Фарфарелло возник рядом с ним, прижался к нему всем телом: плечи, пах, бедра. Обхватил его обеими руками, ухитрившись при этом не задеть раны, и яростно поцеловал. Его губы скользили по лицу Айи, вдоль челюсти, поверх повязки на шее. Там он задержался, прижав губы к центру ранки. Потребовалось пять стежков, чтобы зашить ее – мелочь по айиным стандартам, но для засоса очень впечатляюще.

– Я чувствую жар, – пробормотал ирландец, усиливая нажим. – Вся эта кровь, так близко к поверхности… Я мечтаю о твоей крови, Рыжик. Мечтаю зубами разорвать тебя на куски, – он сильнее прижался носом к повязке, – укрыть тебя собой. Я просыпаюсь, весь залитый спермой, – лезвие бритвы возникло между его пальцев, он проделал аккуратный разрез через айину тенниску, оставив единственную длинную и глубокую царапину, начинающуюся прямо под горлом и доходящую до пояса джинсов. Капли крови выступили на поверхности, скатились по грудинной кости – там порез был немного глубже. Тихо постанывая, Фарфарелло прильнул ртом к его горлу, затем скользнул вниз, вдоль идеальной кровавой линии.

Он стоял на коленях, лихорадочно вглядываясь в Айю снизу вверх, его рот и подбородок покрывали темно-алые пятна.

От одного вида этого гребаного психа у Айи перехватывало дыхание.

Фарфарелло ухватил его за руку и потянул вниз, на пол, рванул пуговицу на его джинсах, не переставая грубо целовать, расстегнул молнию. Ощутив во рту вкус своей собственной крови, Айя застонал. Его мозги замкнуло – перегрузка от сверхдозы наслаждения, острого и опасного. Он кончил в руку Фарфарелло.

Айя закрыл глаза и только чувствовал – редкое наслаждение. Когда он вновь стал осознавать окружающее, Фарфарелло поддерживал его в вертикальном положении и терся своей эрекцией о его член. Который опять стал подергиваться в ответ на стимуляцию и те слова, которые мужчина нашептывал в его рот. Они были неразборчивыми, но какая-то часть аиного подсознания отлично все слышала и понимала.

Увидя, что он открыл глаза, Фарфарелло зажмурил свой единственный глаз и кончил, прижимаясь к его паху.

Даже не беспокоясь запихнуть свой член обратно в штаны, ирландец сел около стены и усадил Айю себе на колени. Обвив руками его талию, он поглаживал его.

– Итак, – шепнул он Айе на ухо, – полагаю, у нас тут возникла ситуация.

– Кто тебе сказал?

– Кроуфорд.

Значит, подробностей он не знает.

– Йоджи решил… – он выдохнул, ощутив, как большой палец ирландца с силой обвел головку его члена, – …что, то, что мы делаем, слишком опасно. Он решил…ох, черт… – Айя на несколько секунд сбился с мысли, с трудом сглатывая. – Он решил, что займется мной сам.

На несколько секунд Фарфарелло замер:

– Ты, должно быть, шутишь?

– Нет, – Айя откинул голову назад для поцелуя, застонал, почувствовав, как Фарфарелло ухватил его за волосы и сильно потянул, властно удерживая его голову на месте.

– А еще меня называют психом. Ты же прикончишь его еще до того, как он успеет снять штаны.

Айя улыбнулся:

– С другими я не настолько опасен, только с тобой.

– Льстец, – блондин оттянул назад его яички и осторожно их сжал, вырывая негромкий стон.

– Он думает… О, да, сделай так еще… – у него перехватывало дыхание. – Думает, что у меня будут неприятности с Критикер, поскольку я облажался на миссии и временно выбыл из игры. – Он указал на свою сломанную руку.

– Тут я несколько перестарался, – прошептал Фарфарелло. – Так приятно было увидеть тебя снова…

Айя пожал плечами.

– Мне плевать. Но Кроуфорд сказал, что я должен оставаться с этой командой, поэтому мне нужно что-нибудь придумать с Йоджи, – он помолчал, глубоко дыша и думая только о том, что проделывал сейчас между его ног Фарфарелло. – Он считает, что ты убьешь меня.

Ирландец хмыкнул:

– Вот ведь идиоты долбаные. Критикер – такое дерьмо.

– Кроуфорд сказал, что эта команда приведет к успеху.

– Что не означает, что все случится лучше или быстрее, если у тебя за спиной будут эти придурки. Насчет сотрудников Критикер Кроуфорд ничего сделать не может, – Фарфарелло поцеловал его в щеку. – Хотя, все идет по плану. Он сказал, что ничего не изменилось.

Айя кивнул.

– Тогда ладно. Итак, Йоджи Кудо – что ты ему рассказал?

Айя вздохнул и опустил голову на плечо ирландцу.

– Вероятно больше, чем должен бы. Он подловил меня в неудачное время, – еще один вздох. – Увидел мою шею и сложил два и два. Получилось у него три, но проблема все равно остается.

– И что он собирается делать?

– Занять твое место.

Фарфарелло фыркнул:

– Ну-ну. Спрашиваю еще раз: Что ты ему рассказал?

– Что Критикер знают про Шварц и про нас. Он понял, что у меня с Критикер заключена некая договоренность, но счел, что они разрешают мне общаться с тобой только, пока это не создает проблемы, чтобы сделать меня поуступчивее или еще чего. Ну и ладно. Я не хочу, чтобы он копнул поглубже: он далеко не дурак.

Несколько минут Айя смотрел в пространство.

– Он обещал ничего не говорить Кену или Оми про нас, если я ему все выложу. Ну, я и подкинул ему несколько тем для раздумий, позволив прийти к собственным выводам. Знаешь, он хочет спасать людей. Решил спасти меня от Критикер, уговорив Оми солгать в рапорте. Прошлой ночью я не мог трезво размышлять, но утром понял, что нам нужно изобразить все максимально достоверно. Я заставил Мэнкс сказать Оми, что я, ну, типа, сдался добровольно, и что меня ждет выговор. Таким образом, они будут считать, что знают, что происходит.

Фарфарелло кивнул и лизнул его щеку.

– Самое главное – не позволять Кену и Оми докопаться до правды. Мне придется делать все, что только можно, чтобы Йоджи молчал.

– Все необходимое, – мурлыкнул Фарфарелло, всасывая мочку его уха.

– Думаю, что смогу поддержать его интерес.

– О, ты-то точно сможешь. Ты его хочешь?

– Мне случалось делать вещи и похуже. В любом случае, вариантов у меня не слишком много.

– Ладно, – шепнул Фарфарелло ему на ухо. Он по прежнему нежно поглаживал его член. – Как ты хочешь чтобы все произошло?

Айя полез в карман и передал ему свой полуавтоматический «вальтер», дулом вперед.

Ирландец кивнул:

– О’кей, встань у стены. Добавим оттенок театральности, дабы впечатлить твоего нового бойфренда.

Айя закатил глаза и поднялся, убирая член в брюки.

Хотя он более или менее догадывался, что произойдет, и внимательно наблюдал, но движение Фарфарелло, взмахнувшего пистолетом и врезавшего рукояткой по его лицу, было молниеносным. В глазах потемнело и Айя откинул голову к стене, задыхаясь, пытаясь совладать с болью. Твою мать, больно. И опять затошнило – он уже начал уставать от этого ощущения. Что очень плохо, поскольку они только начали.

От этих мыслей его отвлекли – даже не мыслей, а так, случайных обрывков, бесцельно проносящихся через работающий с перебоями мозг – отвлек Фарфарелло, облизывающий и посасывающий его ранки, тихо постанывающий и трущийся своей эрекций о его бедро. Способность различать боль и наслаждение – насколько он их вообще мог различать – у Айи была невелика. Он громко застонал. Боже, как больно. Фарфарелло понял его, а уж ему-то можно было доверить сделать то, что должно быть сделано, безо всяких сантиментов… в отличие от Кудо, уж это точно. В происходящем была некая ясность, которую он не станет осквернять мыслями о другом мужчине. Вообще никаким мыслями.

Айя услышал сочный мясистый звук, с которым пистолет впечатался ему в грудь, приблизительно за секунду до того, как почувствовал сам удар. И прежде чем он смог осознать боль, удар последовал снова, и снова, и затем Фарфарелло повернул его лицом к стене и занялся его спиной. Айя уже не различал, куда именно приходились удары, вплоть до последнего, жестокого, по почкам, от которого он сполз вниз по стене и непроизвольно свернулся в комок.

Фарфарелло вложил пистолет обратно в его карман и устроился на полу рядом с ним, крепко обнимая и шепча ему в ухо. Айе хотелось бы разобрать, что он говорит. Ирландец целовал его шею, лизал оставленные им же прошлой ночью следы укусов, пробегал губами вдоль его ушной раковины и успокивающе гудел. До Айи медленно доходило, что другой убийца ритмично трется об его зад, дыша резко и быстро. Айе нравилось, когда тот настолько терял над собой контроль.

– Когда я смотрю на тебя, такого избитого и окровавленного… твоя красота становится почти непереносима, – мурлыкал Фарфарелло, чуть отодвигаясь, чтобы стянуть с него штаны. Он толкнулся внутрь и Айя громко застонал – так больно, все болит, так сильно... но по мере того, как Фарфарелло начал двигаться внутри него, боль – настолько сильная, что он едва не терял сознание – перерождалась в нечто другое, все его тело содрогалось в унисон с заданным Фарфарелло ритмом, а затем ирландец занялся его членом, вновь заставляя его отвердеть… Они не часто позволяли себе настолько сорваться с катушек, такие моменты были чудесными, они выжигали всю его ярость и отчаяние. Он почувствовал приближение оргазма, Фарфарелло заставил его кончить, сдаться наслаждению, которое ощущалось как умирание.

Глава 4

Всю ночь Йоджи мучили беспокойные сновидения. Ну... скорее все утро, поскольку до четырех утра он даже не пытался заснуть. Сны почему-то попадались все больше пешеходные: различные вариации на тему неудачных попыток вовремя добраться до аэропорта, и тому подобное. Он даже обрадовался, когда проснулся.

Он сел, зевнул и взглянул на часы. Боже, еще только десять – не удивительно, что он чувствует себя так, будто его до смерти заклевали утки. Хотя спать больше не хотелось… может стоит вздремнуть попозже. По крайней мере, хоть на работу сегодня не надо. Он потянулся.

Что-то надо было сделать...

Ох, да. Айя перевернул его мир вверх тормашками.

К этому времени он должен бы выработать иммунитет к таким вещам, поскольку его мир неоднократно вставал с ног на голову. Он даже не слишком удивился, узнав в какие странные игры играли их хозяева; ему было почти все равно. А вот Айе удалось серьезно его задеть, похоже, рыжий заразил его своей… чем? Тоской?

Да что же случилось прошлой ночью, черт побери?

Устав от сенсорной перегрузки, и оставив Айю спокойно спать, Йоджи потратил несколько часов на обдумывание ситуации. Он был уверен, что Айя говорил правду – по крайней мере, в основном. Часть правды. Но вот почему он, Йоджи, так отреагировал? Айя конечно, великолепный, сексуальный, опасный, таинственный… Все это он знал уже несколько месяцев. Хотя вплоть до прошлой ночи всего этого было недостаточно, чтобы затмить главный фактор – с Айей практически невозможно иметь дело. И тем не менее, Йоджи взвалил на себя задачу не просто прикрыть их штатного психа, но и буквально драться за него.

Он никак не мог понять причину. И не был готов сказать: «А пошло оно все, ко мне вернулся здравый смысл». Как в том затянувшемся сне.

Йоджи вздохнул и потянулся за сигаретой. Зажег ее, быстро и глубоко затянулся, надеясь, что никотин совершит чудо и поможет прояснить голову. Прошлой ночью этого не случилось, но возможно после нескольких часов сна результаты будут лучше.

Он по-прежнему не представлял, что сказать Оми, а времени уже почти не оставалось.

Лучшее, что приходило на ум – признаться, что он запал на Айю и отдаться на милость мальчишки. Должно сработать, но во рту появился неприятный привкус.

Йоджи встал с постели, поднял с пола брюки и натянул их. Глубоко вздохнул, цапнул сигареты и зажигалку и потопал вниз.

Оми сидел за столом на кухне, с отсутствующим видом прихлебывая кофе из кружки. Выражение его лица было обеспокоенно-смущенным. Расстроенным. Виноватым.

Йоджи подтянул к себе стул и зажег еще одну сигарету.

– Что стряслось, Оми? – он забрал кофе из рук парня и в два глотка опустошил кружку.

Оми всего лишь нахмурился – плохой знак.

– Оми, ты меня пугаешь до чертиков. Что стряслось?

– Айя.

Йоджи кивнул. Точно, сразу головой в омут:

– Ага, я как раз собирался поговорить с тобой об Айе.

Оми кивнул:

– Да. Кен тоже хотел поговорить об Айе. Я не был точно уверен, что делать, но… это уже не имеет значения. Сегодня утром Абиссинец пошел в Критикер и рассказал им о событиях прошлой ночи.

Потеряв дар речи, Йоджи уставился на него. Он ЧТО сделал?

Парнишка кивнул:

– Правильно. Я подумывал, что мы можем попробовать поговорить с ним, или еще что-нибудь, возможно немного изменить рапорт, но…

– Эээм, что он им сказал?

– Я не уверен, что понял все правильно. В общих чертах: в последний момент он решил отклониться от плана миссии и выманить на себя одного или двух членов команды противника, так как решил, что таким образом шансы будут выше, – Оми нахмурился. – Высокомерный засранец. Но он признал, что это было неверное решение, и по его вине мы упустили цель. Вдобавок, его серьезно ранили. Как я понимаю, он пришел к выводу, что Критикер захотят его наказать, поэтому просто пошел к ним сам, чтобы поскорее с этим закончить.

Йоджи неверяще потряс головой.

– Знаю. Мэнкс объявила, что не должна ничего мне рассказывать, но ей Айя признался, что не хочет вынуждать нас сдать его. Именно тогда, когда я решил, что мы никак с ним не сработаемся, этот тип внезапно выкинул финт, который дает надежду, что мы все-таки сможем стать командой.

Йоджи зажег еще одну сигарету. Какого черта Айя вытворяет?

– Ну, так что же произошло?

– По ее словам, он получил выговор и только ему теперь решать, посвящать ли нас в детали. Думаю, мы все увидим, когда он вернется домой.

– Кену ты рассказал?

– Ага. Он тоже не знает, что и думать. Мы попытаемся поговорить с Айей, когда он вернется.

– Ты, должно быть, шутишь?

Оми вздохнул:

– Пойду сварю еще кофе.

– Эй, а Мэнкс ничего не говорила про ту, другую группу, откуда они взялись?

– Нет. Сказала только, что Критикер работают над этим.

Йоджи кивнул. Так лгал Айя или нет? Если нет, то что еще Критикер от них скрывают?

Он сидел за столом, рассеянно курил и воспроизводил все события прошлой ночи, выискивая подсказки. Непонятно, чего Айя пытался добиться такой ложью? Кроме того, для спектакля было слишком правдоподобно – не мог же он все подстроить. Хотя это не означало, что Йоджи ему поверил.

Так какого же черта Айя сегодня утром сдался Критикер? У него должны были быть дьявольски убедительные причины – все они хорошо знали, что случается, когда ты не выполняешь приказы. Возможно, Айя знал об этом не понаслышке, поскольку пытался дезертировать еще до того, как его послали в Вайсс. Хотя что там в действительности произошло – один черт знает, больше ни во что верить нельзя.

Его размышления были прерваны скребущим звуком у двери черного входа. Он и Оми были уже на полпути через кухню, когда замок, наконец, повернулся и, пошатываясь, вошел Айя. Он закрыл дверь и тяжело к ней привалился, очень осторожно переводя дыхание, прежде чем оглядеться.

Интересно, подумал Йоджи, что нужно с ним сделать, чтобы стереть этот раздраженно-презрительный взгляд с его лица?

– С удовольствием бы любовался на вас двоих целый день, или хотя бы столкнул с дороги, чтобы подняться наверх – но должен признать, что небольшая помощь мне бы не помешала, – его голос звучал глубже, чем обычно, и хрипло. Как будто он кричал. Хотя этого не может быть – Айя не стал бы кричать. Разумеется, сдерживание крика тоже плохо сказывается на голосовых связках.

Кудо медленно подошел к нему и протянул руки:

– Обопрись на меня – даже не знаю, где тебя можно касаться.

– Было бы идеально, если бы ты ничего не касался, – пробормотал Айя. – Не слишком-то радуйся – это лишь уступка необходимости, – и затем прильнул к Йоджи, как любовник. Кудо и не подозревал, как же ему хочется, чтобы так и было, пока Айя не проделал этого. Уже не в первый раз Йоджи задумался, насколько же опасен этот двуличный ублюдок.

Рыжий держался очень прямо и шел напряженной, нетвердой походкой. Что ж, боль, по крайней мере, была настоящей. Йоджи предельно осторожно помог ему взобраться по ступенькам. Айя очень ясно дал понять, что не желает, чтобы Йоджи заходил к нему в комнату, но не протестовал, когда Йоджи не отпустил его и настойчиво довел до постели.

Кудо потянулся к его плащу, чтобы расстегнуть.

– Могу только вообразить, до какой теории ты додумался, и насколько извращенным ты меня считаешь, но позволь мне доступно объяснить, что теперь самое время оставить меня нафиг в покое и свалить отсюда.

– Я собирался осмотреть твои раны.

– Увлекся своей ролью? – фыркнул Айя и поморщился. – Что ж, в этом нет необходимости. Ничего серьезного, просто болезненно. Работал профессионал, – еще не распухший уголок его рта изогнулся в мрачной полуулыбке.

– Значит, я ничего не могу для тебя сделать?

Губы рыжика почти произнесли слово «нет», когда он спохватился. Пристально посмотрел Йоджи в глаза ясным, открытым взором. Сравнительно открытым. Улыбка вернулась, на этот раз менее горькая. Приподняв бровь, Айя спросил:

– Снимешь мои сапоги? – это прозвучало так мило, что действовало на нервы.

– Ага. А как насчет болеутоляющих препаратов?

Теперь Айя глядел на него с надеждой:

– Дилодил?

– У тебя же сотрясение.

– Нормально.

Может и нормально, Айя обычно точно знает, с чем может справиться. Вдобавок, Йоджи не собирался препираться. Иногда лекарства просто необходимы. Он кивнул и пошел за таблетками.

Когда он вернулся, то почти ожидал найти Айю уже раздетым, лежащим в постели с натянутым до подбородка одеялом – просто чтобы его позлить, но обнаружил его на том же самом месте. Это радовало – он дождаться не мог, чтобы раздеть этого злобного ублюдка.

– Вот, – он подал две маленькие желтые таблетки, который Айя всухую проглотил. Он очень старался не задеть ладонь Йоджи, когда брал их – сила привычки, догадался Йоджи.

Кудо сел на кровать и второй раз за последние двенадцать часов приступил к раздеванию Айи. Старался при этом не возбуждаться – не вышло. А кто бы не возбудился? Таким уж Айя уродился.

С верхней одеждой справиться было легко: простая черная кожаная куртка до бедра с нормальным количеством пуговиц и безо всяких пряжек. Интересно. Похоже, Айя опять потерял рубашку; вместо нее тянулся идеально прямой разрез от середины грудины прямиком до бедер. Взгляд Йоджи проследил весь путь до низу – задержавшись, чтобы как следует рассмотреть айин пах в этих тесных джинсах – затем вопросительно взглянул ему в глаза.

– Они срезали с меня рубашку, – равнодушно отозвался тот, – поскольку мне такие вещи нравятся.

И насколько сильно Айе нравятся «такие вещи»? Он возбуждается, когда его зверски лупит пистолетом некий садист – сотрудник Критикер, или только когда это делает кто-то ему не безразличный?

Его взгляд скользнул по торсу мужчины, не пропуская ни одной детали, и Йоджи был вынужден признать, что было нечто эротичное в том, чтобы раздевать Айю, выявляя доселе спрятанные повреждения… можно оценить специфическую красоту контраста между белоснежной кожей и всеми этими пурпурными, голубыми и черными кровоподтеками.

Кудо решил не торопиться, разрешая себе наслаждаться процессом. Если бы на его месте был, скажем, Кен – Боже упаси – он бы постарался действовать быстро и эффективно из-за уважения и желания не продлевать страдания раненного товарища. А вот с Айей ни в чем нельзя быть уверенным.

Он расстегнул пуговицу на его джинсах и потянулся к молнии. Интересно, а Фарфарелло тоже нравилось вот так раздевать Айю? Как его садист-любовник относится к нанесенным им же ранам? Скорее всего, так же, решил Йоджи. Более того, его не особенно взволновало, что он может заразиться извращенностью от одноглазого монстра. Ничто из того, что Йоджи делал или чувствовал, уже его не удивляло. Вступив в Вайсс, он обнаружил, что способен на все.

До Йоджи дошло, что он стоит на коленях между Айиных бедер, положив руки на его бедренные косточки, и его глаза устремлены на совершенную, незапятнанную кожу его живота. Хм, собственно, даже ниже. Он поднял глаза, заглядывая рыжему в лицо, пытаясь понять, о чем же тот думает. Йоджи не беспокоился, что его действия могут быть восприняты, как оскорбление - прошлой ночью Айя дал свое согласие и Йоджи поймал его на слове. Но вот свой внезапный, необъяснимый приступ тоски Йоджи предпочел бы скрыть. Айе он не доверял ни на секунду.

Айя наблюдал за ним. Действительно наблюдал. Ага, как за добычей. Йоджи постарался игнорировать пробежавшую вдоль спины дрожь, как и осознание того, что это ощущение ему понравилось.

Он спокойно улыбнулся:

– Ты что, еще в сознании? Я дал такую дозу, которая и лошадь свалит. Закрой глазки и умри наконец.

Айя медленно улыбнулся в ответ, и Йоджи опять вздрогнул – от этой улыбки мороз бежал по коже. Кудо сомневался, что большинство их тех, кто видели ее, прожили достаточно долго, чтобы рассказать об этом.

– Собираешься трахнуть меня во сне? – мурлыкнул рыжик.

Вот дерьмо, гребаный сукин сын, член Йоджи встал, как каменный за рекордно короткое время.

– Тогда я не услышу твоих криков.

Айя, похоже, обалдел, но выглядел… заинтересованным? Довольным? Его улыбочка стала шире:

– Я не рассчитывал, что ты ответишь на вопрос.

Йоджи пожал плечами.

– Я не подумал об этом, – он до конца стянул айины джинсы и не торопясь разглядывал обнаженное тело: широкие плечи, узкая талия, длинные ноги, каждый изгиб, контур и уголок абсолютно идеальны. Айя не был возбужден, что лишь добавило огня в костер йоджиного желания: это так заводит – оставаться одетым, пока твой партнер обнажен. О, над этим аспектом тоже стоит поработать, не правда ли? Йоджи надо будет лучше продумать все это дерьмо про доминирование. Попозже. Когда-нибудь. А прямо сейчас он хотел взять в руку мягкий пенис Айи и нежно перекатывать его между пальцами, положить ладонь на полные, округлые яички, едва прикрытые мягкими рыжими волосками.

Айя шевельнулся, раздвигая ноги пошире и приподнимая бедра, предлагая свободный доступ.

Йоджи взглянул ему в лицо, ожидая встретить понимающую ухмылку. Вместо этого он обнаружил, что веки мужчины полуопущены, рот слегка приоткрыт, губы – в обычное время сжатые в натянутую, сердитую линию – теперь расслаблены и доступны, как и весь он. Йоджи понятия не имел, в какую игру Айя играет, но надо отдать ему должное, он был хорош.

– Не можешь же ты действительно хотеть, чтобы я прямо сейчас тебя трахнул.

Медленная, заспанная улыбка. Наркотики, наконец, сделали свое дело.

– Нет, - прозвучал тихий ответ. – Хотя сама идея мне нравится, – Айя закрыл глаза.

Йоджи еще долго рассматривал Айю, прежде чем укрыл его и покинул комнату. Он был все еще возбужден, хотя и значительно терпимее, чем раньше и испытывал большое искушение просто пойти к себе в комнату и подрочить, предаваясь фантазиям об избитом товарище. Потом можно вздремнуть и хоть на время перестать думать об этом бардаке. Он уже сделал первый шаг в этом направлении, как на него снизошло озарение: Айя ухитрился уклониться от расспросов о том, что же, черт побери, случилось сегодня утром. На Йоджи сыграли, как на проклятой скрипке.

Тряхнув головой, Кудо поплелся вниз и обнаружил в гостиной Оми с телефоном. На софе сидел Кен и смотрел на парнишку, внимательно прислушиваясь к разговору.

Оми кивнул ему и жестом предложил дождаться конца разговора.

– О’кей. Что ж, спасибо, Мэнкс. Дальше мы справимся, – он выключил телефон и посмотрел на коллег. – Он отстранен от активной деятельности, пока доктора не признают его годным, но никаких других ограничений – странно, да? Похоже, они решили, что им удалось его вразумить. А что ты узнал, Йоджи?

Блондин вздохнул. Что Айя ухватил его за яйца – вот что он узнал.

– Ничего стоящего. Он измордован так, что мало не покажется, но, похоже это все. Я скормил ему болеутоляющих таблеток, и он уснул, – он переводил взгляд с одного на другого. – Ведь вы же не рассчитывали, что он действительно мне что-нибудь расскажет, верно?

Кен фыркнул, а Оми покачал головой.

– Думаешь, это его способ извиняться? Мне кажется, это несколько экстремально, но…

– Айя и сам несколько экстремальный, мать его, – встрял Кен.

«Точно», подумал Йоджи.

– Так ты считаешь – это извинение? – поинтересовался Оми.

Кен вздохнул:

– Ага. Возможно. Имеет смысл. А ты что скажешь, Йоджи?

Нет. Единственное, в чем Йоджи был твердо уверен – раскаяние тут совершенно не причем. Он пожал плечами:

– Понятия не имею. Хотя, собираюсь расспросить, когда он проснется – и если каким-то чудом получу ответ, то обязательно с вами поделюсь. – Йоджи сделал паузу, зажигая сигарету, и пытаясь придумать, что сказать. – Ладно, вот, что я думаю: если рыжий будет вести себя так, что рядом с ним можно будет жить, мне плевать, почему это произошло. Правильно?

– Может быть, – медленно произнес Оми. – Считаешь, что мы просто должны оставить его в покое, если он… раскаивается? Передышка бы нам не помешала.

Кен пожал плечами:

– Не знаю; мне он всегда казался кем-то вроде ангела – каждый раз, как вижу его, вспоминаю, что я в аду.

Глава 5

Айя пялился в потолок и нехорошо думал о своих товарищах по команде. Он проспал сутки, может даже немного дольше, и никто из этих бесполезных ублюдков даже не подумал заглянуть к нему. А ведь знают, что у него сотрясение мозга, под действием выданных Йоджи таблеток он вполне мог умереть во сне, а они бы и не заметили. Разумеется, вполне возможно, что на это они как раз и надеялись… Мысль, что это всего лишь жестокость вместо некомпетентности, несколько умерила его раздражение.

Конечно, Айя и не мечтал умереть во сне. Настолько ему не повезет. Кроме того, сцена его смерти уже запечатлена на звездах, о чем поведал несравненный мистер Кроуфорд. Уголок его рта изогнулся в мрачной усмешке, он вспомнил, каким разозленным выглядел Оракул, когда сообщал такие вещи.

Сразу возникла ассоциация - чувствовал он себя отвратительно. Нужны лекарства. Нужна еда, хотя он и не уверен, что сможет удержать ее в желудке. А еще нужно в туалет. Фактически, единственная вещь в этом мире, которая могла убедить его выползти из кровати – это жуткое желание пописать, и поскорее, а то случится неприятность.

После удовлетворения самой насущной потребности напрочь пропало всякое желание спускаться вниз по лестнице. Он лег обратно в постель, зажмурился и сконцентрировался на выравнивании дыхания. Больно. Несколько секунд в голове маячила только одна мысль. Больно.

В конце концов, на сцене возникли и другие потребности. Еда. Лекарства. Нужны еда и лекарства. Через несколько дней ему станет лучше, а спустя еще какое-то время – и совсем хорошо. А в данный момент он ни на что не годен. Айя был вполне способен на героические свершения, когда соответственно настраивался, но его возможности не бесконечны.

Он позволил своим мыслям плыть по течению, стараясь припомнить, как это – ощущать себя человеком. С каждым разом вспоминать становилось все труднее и труднее. Он постоянно растравливал свои эмоциональные раны, гнался за неуловимой искрой настоящей боли, но больнее всего было оттого, что он уже ничего не чувствовал.

Раньше мысли о людях, которых он любил, разрывали его на части. Стоило ему вспомнить некоторые детали, ежедневное общение с сестрой, разговоры с родителями, как боль потери всегда ставила его на колени. Но боль еще и не давала забыть. А теперь все поблекло, осталось только черное и белое. Воспоминания о родных уже не причиняли такой боли, потому что с каждым днем они становились все менее реальными. Поначалу, он напоминал себе, что они ушли; теперь ему приходилось напоминать себе, что они существовали. Раньше он был уверен, что то, что он делает, вернет сестру обратно, теперь он даже не верил, что она когда-нибудь проснется. Все, что осталось – мрачная решимость заставить виновных заплатить.

Ему это было обещано, и поэтому он продолжал жить.

И все равно – будь ты проклят, Брэд Кроуфорд.

Негромкий стук в дверь отвлек Айю от размышлений. Стук он как обычно игнорировал. Затем передумал и разрешил Йоджи – а кто еще это мог быть – войти. Как не противно это признавать, но в данный момент Йоджи был ему нужен. Надо привести себя в порядок. Всю эту кашу заварил исключительно он сам.

Йоджи вошел и прикрыл за собой дверь:

– Я как раз думал: не впал ли ты в кому. Как себя чувствуешь?

Айя прищурился, глубоко задетый бесцеремонной репликой.

– Вероятно, несколько хуже, чем выгляжу, – наконец ответил он.

– А выглядишь ты паршиво, – спокойно заметил Йоджи, – даже несколько отчаянно. Осторожнее, Айя, не перегибай палку.

– О чем ты, черт побери?

– Похоже, самоконтроль тебе сейчас не дается. Мне кажется, ты переигрываешь.

Потребовались все аийны силы, чтобы удержаться от реакции. «Ты сделаешь все, что потребуется» напомнил он себе, как уже делал миллион раз. Иногда помогало.

– Мне нужны еда и лекарства, не обязательно в этом порядке, но с очень небольшим промежутком. Ты мне поможешь? Можешь даже не прекращать ухмыляться.

Кудо внимательно его рассматривал. Айя уже начал ненавидеть этот изучающий взгляд.

– Прямо сейчас? – с нажимом добавил он.

– Для парня, который в данный момент целиком зависит от моего милосердия, ты слишком злобен и высокомерен.

– Подумаешь, сюрприз. «Ах, какая милая змейка. Ой, она меня укусила», – безэмоционально произнес Айя.

Йоджи улыбнулся:

– Ага. Итак, что случилось? Почему ты пошел к Критикер, хотя знал, что можешь этого не делать?

Айя закрыл глаза и выругался про себя. «Сам виноват», – напомнил он себе. Он сам вручил Кудо преимущество, разумеется, парень им воспользуется. Если бы можно было отложить разборку со своей новой немезидой пока он хоть немного не поправится… Вслух он спросил:

– Может, поговорим на эту тему после того как ты принесешь пищу и лекарства?

– Конечно. Если бы я тебе доверял, – протянул Йоджи, усаживаясь на кровать. – А я не доверяю. Как насчет прямо сейчас? Мне вполне подходит.

Айин палец, сжимавший воображаемый курок, дернулся. Он досчитал до десяти на немецком, этот язык он считал удивительно отрезвляющим, затем с полным самообладанием встретил взгляд Кудо.

– Пришлось.

– Что «пришлось»?

– Явиться с повинной. После нашего разговора я все обдумал и решил, что так будет правильно.

Йоджи уставился на него:

– Почему? И не надо мне лапши типа «я это заслужил».

Айя сосредоточился на том, как лучше все изложить. Обычно он старался придерживаться правды, насколько считал допустимым.

– Нет, вопрос о расплате за содеянное меня не слишком волнует. Хотя, я и заинтересован в работе с этой командой. Мне не хотелось, чтобы вы отвечали за мои проступки, и честно говоря, думаю, вас обрадовало, что я получил то, что мне причиталось, – вот и еще один грех – умолчания.

Молчание. Лицо Йоджи выражало некоторый скептицизм.

Айя с трудом подавил раздраженное цыканье.

– Так все и было, – рявкнул он, – а веришь ты или нет, мне параллельно.

Йоджи опять его рассматривал.

– Повторяю, мне абсолютно плевать, веришь ли ты мне, понимаешь ли меня, так что можешь катиться к черту.

– Я могу просто уйти и оставить тебя здесь.

Айя отвернулся и уставился на пустую стену:

– Мне бывало и хуже. Выживу.

– Неужели? – заинтересовался Йоджи. – Еще хуже?

– Да, – без запинки последовал ответ.

В воцарившемся молчании Айя целиком погрузился в созерцание стены. Безупречная поверхность, всего один отслоившийся кусочек штукатурки. Он вспомнил, как появилась эта отметина – когда он швырнул телефон через всю комнату. Вскоре после прибытия в Конеко, ему позвонил Шульдих и сообщил, что возвращение Шварц в Японию откладывается на несколько месяцев, вот тогда обуреваемый яростью Айя на насколько секунд выпал из реальности.

До него дошло, что Йоджи что-то говорит, и он повернул голову, чтобы взглянуть на него, затем запоздало спохватился и смягчил выражение лица. Один Бог знает, что Йоджи сможет прочитать на нем – ничего хорошего для Айи, это уж точно.

На полуфразе Йоджи запнулся и кивнул сам себе.

– Пойду принесу немного супа, – он ушел, тихо прикрыв за собой дверь.

Айя закрыл глаза и стиснул кулак. Твою мать, Йоджи слишком наблюдателен. Придется притворяться получше.

Не лишне будет немножко сыграть на йоджиной симпатии; вероятно, это сработает настолько же эффективно, как и акцент на сексуальное притяжение. Такая комбинация будет непреодолимой. Йоджи увлекся им. Йоджи хочет его – хочет трахнуть его, заботиться о нем, разгадать тайну. Все что Айе нужно сделать – это завлекать, пока тот не увязнет в паутине.

Он вздохнул. Болело все, разница только в том, острой или ноющей была боль. Степень боли его больше не заботила. Боже, как он докатился до такой жизни?

Чертов уровень сахара в крови должно быть небывало низок, если он опустился до бессмысленного юношеского нытья. Придется постараться – слишком многое сейчас от него зависит. Нельзя позволять мелким личным слабостям сбивать себя с пути.

Нужно немедленно взять себя в руки. Он представил, как Фарфарелло обнимает его, гладит по волосам, шепчет ерунду на ушко. Ирландец любит смотреть, как кроваво-красные пряди скользят вокруг его белых, как слоновая кость, пальцев, бормоча про красоту и любовь. Воображаемые сцены всегда успокаивали Айю. Кроме того, Фарфарелло поможет ему, ведь теперь он вернулся. Только Фарфарелло можно верить.

Даже не постучав, вошел Йоджи с подносом. Айя нахмурился и попытался сесть, от чего его гримаса стала намного более убедительной. Черт, как же больно.

Кудо молча установил поднос на ночном столике и сел на кровать. Осторожно помог Айе приподняться и сам устроился так, чтобы Айя мог прислониться к нему. Одной рукой он поддерживал рыжика, а другой установил поднос на его коленях. На подносе обнаружился мисо-суп с рисом, чашка чая и две таблетки – какие именно, Айя не знал, но тем не менее тут же проглотил. Затем съел суп, механически пережевывая, в ожидании, когда подействуют лекарства.

Вообще-то приятно вот так лежать, прислонясь к Йоджи. Он теплый и твердый, заботливо придерживает его, чтобы свести к минимуму давление на ребра. Айе нравится, как рука Йоджи собственническим жестом обнимает его живот. Нюансы не слишком бросались в глаза, но Айя умел читать людей, особенно когда речь шла о сексе. Или как получить то, что он хочет. Как правило, эти две вещи были тесно связаны.

Он слегка улыбнулся, отложив ложку и потянувшись за чаем. Боль уходила, еда восстановила силы. А нежданный физический комфорт от близости Йоджи делал жизнь почти приятной.

– Тебе это нравится, – тихо произнес Йоджи, едва прикасаясь губами к его уху. Желание волнами исходило от него, Айя почти чувствовал его запах.

– Мммм, – осторожно мурлыкнул он.

– И это ты ненавидишь, – это был не вопрос.

Допив чай, Айя поставил чашку на поднос, и Йоджи убрал его.

– Что ж… верно. Но я почти все ненавижу, – он щекой почувствовал улыбку Йоджи. – И я… собираюсь над этим работать. Чтобы установить более… подходящую дистанцию, – он немного помолчал, собираясь с мыслями. – Хотя, Оми и Кен меня мало волнуют.

– Я заметил. И они заметили. Все заметили.

Айя легко пожал плечами.

– А как насчет меня? – тихо поинтересовался Кудо. Айя ощущал его дыхание на шее.

– О, ты мне нравишься, – промурлыкал он. Реплика была точно рассчитана, чтобы быть одновременно унизительной и возбуждающей. Честно говоря, Йоджи вел себя как маленький, требовательный ребенок. Айя чувствовал его досаду и вместе с тем – радость.

– Я тебе не верю, – прошептал Йоджи.

– Ну, у тебя есть свои недостатки. Я имею в виду… все это дерьмо про женщин старше 18? Идиотские позы и махание бровями. Это не делает тебя менее опасным, просто чертовски раздражает.

– А вот это грубо, знаешь ли. Не удивительно, что все леди предпочитают Йоджи.

Все остатки айиных эфемерных проявлений доброй воли немедленно испарились:

– Думаю, это совершенно не мое дело, если ты считаешь нужным вести себя на людях как последний засранец, но у меня нет ни малейшего желания любоваться на эту дурацкую плейбойскую фигню когда мы одни. И если уж совсем прямо – да, я могу заполучить любого, кого хочу. Просто не зацикливаюсь на том, чтобы изображать из себя перебравшего гормонов сатира.

– Нет, твой стиль очевидно намного сложнее, крутой мальчик в кожаном плаще. Но это ничего, – вежливо откликнулся Йоджи. – Говоришь, перебравший гормонов сатир, а я скажу – очаровательный и любезный дамский угодник. Конечно, это не причина менять свое мнение.

Айя даже не пытался скрыть смех. Йоджи не так уж плох. У него бывали и худшие задания. А кстати о задании…

– Ты еще не сделал свой ход.

– Нет, – спокойно сказал Йоджи, но Айя громко и отчетливо услышал неозвученное «Слава Богу». – А тебе, похоже, не терпится, – добавил он. – Вот почему ты так ревнив к моим женщинам?

Айя закатил глаза.

– Ты сам в это не веришь. Слушай, я заключил с тобой сделку и готов выполнить взятые на себя обязательства, – он немного повернул голову, чтобы Йоджи видел его в профиль – стоит напомнить мальчику, чего он хочет. – Я не шучу, ты же знаешь, – добавил он, интимно понижая голос. – Я все сделаю.

Йоджи почти не отреагировал.

– Это, Айя, как раз одна из тех вещей, которые я понял про тебя за последние несколько дней.

Айя надулся более-менее достоверно:

– Не понимаю, почему ты сдерживаешься?

– Понимаешь.

Да. Он понимал. Вся проблема в том КАК именно Айя этого хотел. Манипулировать Йоджи до смешного легко. Самое замечательное, что он осознает, что им манипулируют, но это только добавляет ему интереса. Вот если бы с Кроуфордом было так же легко… Разумеется, играть в такие игры с Кроуфордом он бы не рискнул.

Айя кивнул. К этому моменту лекарства заработали на всю катушку. Казалось, что голова обернута несколькими слоями ваты, захотелось спать. Он решил, что самое время подманить Йоджи поближе.

– Йоджи, – тихо позвал он, позволив себе немного заминки в голосе. Сделал паузу, как будто подыскивал нужные слова, затем прошептал: – Останься со мной, – и закрыл глаза, даже не дождавшись ответа.

Глава 6

Кроуфорд отставил в сторону кофейную чашку и бросил отстраненный взгляд в окно. Прошло несколько секунд. Его брови сдвинулись, затем на лице появилась обычная бесчувственная маска.

Шульдих терпеливо подождал, не последует ли этому какое-нибудь объяснение. Терпение никогда не относилось к его врожденным талантам, но никому еще не удавалось что-нибудь вытянуть из Брэда Кроуфорда, давя на него.

– Прекрати на меня пялиться, – равнодушный голос американца не выдавал ни раздражения, ни даже уверенности, что Шульдих послушается.

К дьяволу терпение.

– Что ты видел?

Несколько долгих секунд Кроуфорд разглядывал его, думая о…, черт его знает о чем он думает. Очки лежали на столе, по соседству с чашкой кофе, так что, по крайней мере, Шульдих мог ясно видеть его глаза.

– Планы на сегодняшний вечер меняются.

Шульдих жевал печенюшку, ожидая продолжения. Один укус, два укуса, три укуса…

– Я собираюсь пригласить мистера Фудзимию присоединиться к нам сегодня днем для небольшого совещания.

Немец мигом оживился. Лишь несколько человек умели дергать Кроуфорда за цепочку так, как Ран:

– И что ты ему скажешь?

– Обо всем узнаешь на совещании, – американец надел очки и поднялся из-за стола. – А теперь, прошу меня извинить, мне нужно сделать несколько телефонных звонков.

Шульдих вздохнул. Как же он ненавидел ничего не знать. Всего несколько человек были способны хранить от него секреты, и они, похоже, этим ужасно наслаждались и проделывали этот трюк чисто из вредности. Иногда это его раздражало, но по большей части напоминало зуд, который нельзя почесать. И чем больше он задумывался на эту тему, тем больше расстраивался.

Затем его осенило, что можно пойти и сообщить Фарфарелло хорошие новости. От этой идеи он просиял. Обыкновенно, мысли Фарфарелло были недоступны для чтения, как и у американца, но, если Кроуфорд напоминал кирпичную стену, ирландец больше походил на бурную реку. Опусти туда руку – и вода просто потечет сквозь пальцы. Обжигающе ледяная вода. Но когда он думал о Фудзимии, этот поток становился более упорядоченным. И хотя с Фарфа много не считаешь, передаваемые им образы всегда были потрясающе интенсивными. Возможно, удастся даже подсмотреть несколько сцен с вечеринки на складе на прошлой неделе. Телепат по-волчьи осклабился, вспоминая образы, которые вернувшись в тот день домой транслировал Фарфарелло. Шульдих облизнулся. Ран, конечно, маленький паршивец, но шоу с его участием – это что-то.

Позабыв про кофе, Шульдих отодвинул свой стул от стола и направился через холл к комнате ирландца, нетерпеливо предвкушая утреннее представление.

Он постучался и подождал. Это тоже противоречило его натуре, но Фарфарелло требовал вежливости в общении с ним. Шульдих усвоил, что имеет смысл в таких вопросах не лезть на рожон – какой интерес две недели лечить ножевую рану, если можно просто сказать «Доброе утро» и войти.

– Можешь войти, – голос Фарфарелло звучал глубоко и хрипло – должно быть он его разбудил.

Просочившись в комнату, Шульдих театрально провозгласил:

– Возрадуйся! Я принес тебе радостную весть!

Блондин сел на постели, килт угрожающе низко сполз по голому животу. Шульдих уставился, облизываясь – если вам нравятся покрытые шрамами, тощие и смертельные, тогда лучше Фарфарелло не найти. Мужчина потер глаз и потянулся.

– Рад это слышать, – зевнул он, – я не против перемен.

Шульдих плюхнулся на кровать, от этого движения килт сдвинулся вниз еще на один дюйм, обнажив бедренную косточку.

– Кроуфорд сказал, что наши планы на сегодняшнюю ночь меняются. И эти перемены, очевидно, связаны с твоей вечной любовью. Он придет сегодня днем на совещание.

Медленно расплываясь в улыбке, Фарфарелло откинулся обратно на подушку. И в тот момент, как Шульдих поджидал возможность прорваться сквозь ментальные щиты ирландца, его затянуло в столь реальную сцену, что он на секунду забылся, и оох, этого он еще не видел. Ран привязал Фарфа к какой-то трубе – Боже всемогущий, и как ему только удалось? – и упоенно трахал его, всасывая кровь из открытой раны на горле ирландца, как вампир. Шульдиху казалось, что все это происходит с ним. Чувствовал головокружение от потери крови, ощущал, как немаленький член Рана снова и снова вбивается в его задницу… Ах, единственное, что может быть лучше, чем большой член – это вечно стоящий член. Немец уловил, что Ран не часто оказывался сверху, но очевидно вкладывал в дело всю душу. Если она у него была.

И в тот же миг видение прервалось. Фарфарелло опасным взглядом смотрел на него. Что ничего не означало – у Фарфа почти все выражения выглядели опасными.

– Эта картинка тебе понравилась, не так ли? – спокойно заметил Фарфарелло.

Все еще слегка обалдевший, Шульдих кивнул.

– Он может защититься от тебя, но я все равно требую, чтобы ты относился к нему с уважением, – Фарфарелло нахмурился. – Тронешь его – убью.

– Да, да, да, – пробормотал немец, приходя в себя. – А я-то думал, что ты не ревнив.

– У меня есть пределы.

Никогда еще не произносилось более правдивых слов.

* * *

Ровно в 4 часа, минута в минуту, пришел Ран – он всегда появлялся вовремя: слишком профессионал, чтобы опоздать хоть на минуту, слишком стервец, чтобы дать им хоть лишнюю минуту. Кивнул Кроуфорду, Шульдиху и Наги, открыто улыбнулся Фарфу. Черт, улыбка у него очаровательная. Это постоянно удивляло Шульдиха.

– Выглядишь намного лучше, – прокомментировал Кроуфорд.

– Хотя на щечке все еще остается впечатляющий синяк, – встрял телепат. – Фарф знает, что делает, да? Твой новый бойфренд любит порно со сломанными куклами, – он ощутил восхитительную вспышку гнева, но никаких подробностей: читать разум Рыжика не получалось никогда. Чертовы психопаты с супом вместо мозгов.

Подчеркнуто обращаясь только к американцу, Ран произнес:

– Я могу работать, хотя предпочитаю пользоваться пистолетом, поскольку левая рука еще недостаточно оправилась. И… думаю, я исправил ошибку, допущенную на прошлой неделе.

Нет, ну какая лапочка. Эта высокомерная маленькая сволочь пытается вести себя прилично.

Кроуфорд одобрительно кивнул:

– Собственно, ситуация складывается лучше, чем была. Ты применил очень… действенную… стратегию.

Шульдих захихикал. Хотел бы он хоть краешком глаза подсмотреть, что же увидел Кроуфорд.

Ран пожал плечами:

– Это инструмент. Я пользуюсь тем, что есть.

Улыбка Кроуфорда.

– То, что у тебя есть гораздо более… эффективно… чем то, что есть у большинства людей.

– Это комплимент?

Оооох, приехали, подумал Шульдих.

Ран скользнул к Кроуфорду, наклонился к нему, чуть ли не прижимаясь к его груди.

– Я думал, что между нами все кончено, папочка, – выдохнул он, бросая взгляд из-под ресниц.

Шульдих радостно закудахтал:

– Оох, один-ноль в пользу дьявольской куклы!

Ран развернулся к нему лицом:

– Пошел на х…, и не называй меня так.

Телепат восхищенно хихикнул:

– А у тебя горячий любовничек, Фарф.

Фарфарелло согласно кивнул.

– «Дьявольская кукла» – неплохое имя для тебя, любовь моя.

– И тебя туда же.

– Ладно, – продолжал Шульдих. – Как насчет «Шлюшка Критикер?»

Глаза Рана сузились:

– Я не…

– О? А чья тогда?

Негромкий уверенный голос Кроуфорда положил конец перебранке:

– Моя. А теперь, начнем совещание.

Телепат надулся, но больше не нарывался. Лицо Рана вновь приняло безразличное выражение, он опустился на пустой стул и тихо ждал.

– На повестке дня два пункта. И мы их обсудим по-деловому, – Кроуфорд в упор посмотрел на Шульдиха, который беззаботно пожал плечами, но промолчал. – Во-первых, события этой ночи. Шварц дано задание охранять первого вице-министра обороны, который сегодня вечером будет выступать на банкете. Он – член Эсцет, и я видел, что его немедленное устранение принесет нам выгоду. А поскольку казнь того, чья безопасность была доверена нам, привлечет к нам нежелательное внимание, я попросил Критикер послать на дело Вайсс. Сейчас, пока мы разговариваем, мистер Фудзимия, для вашей команды проводится брифинг.

Как только американец назвал цель, глаза Рана чуть-чуть расширились:

– Первый вице-министр обороны. Он что – третий в пищевой цепочке?

– Да. Второй или третий – зависит от того, с какой стороны считать.

Ран вздохнул:

– Я полагаю, есть причины, почему все должно произойти именно сегодня на банкете, перед глазами сотен людей, а не, скажем, у него дома или в офисе. Самое идеальное было бы – в пустынном гараже.

– Причины есть, – подтвердил Кроуфорд. Шульдиху показалось, что его голос звучал несколько агрессивно.

– Почему бы мне просто не сделать это одному?

– Я обдумывал этот вариант, но лучше все-таки подключить их. У них не будет повода для подозрений, особенно сейчас, когда ты пытаешься… исправить упущение. Правильно?

Ран кивнул.

– Охрана мистера Кимуры будет действовать более небрежно, чем обычно, из-за хаотичности мероприятия, как всегда бывает в таких случаях, но некоторое прикрытие не помешает. Разумеется, мы всеми возможными способами поможем вам, но будем оставаться в тени. Думаю, это лучший план. Если, конечно, ты считаешь, что Вайс справятся?

Короткая пауза, а затем Ран произнес:

– Они справятся.

– Превосходно. В конце совещания я предоставлю тебе полную информацию. Следующий пункт повестки дня – ваши… взаимоотношения… с мистером Кудо.

Ран закрыл глаза, у него был такой вид, будто он предпочел бы быть где-нибудь в другом месте.

– Ты видел что-нибудь? – обреченно спросил он.

– Я видел вполне достаточно, – сухо ответил Кроуфорд. – С той ночи на складе мои видения становились все яснее и яснее, причем с совершенно неожиданными подробностями.

С каждой минутой Ран выглядел все более несчастным.

– Вывод: я хочу оставить мистера Кудо на борту, пусть все идет как есть. Я хочу, чтобы ты предпринял все необходимые шаги в этом направлении.

На Рана просто жалко было смотреть. Бесценное зрелище.

– Хочется верить, что именно так ты и планируешь – верно?

Ран угрюмо кивнул:

– Когда?

– Сегодня ночью. Скорее всего, в сегодняшнем задании возникнут…некоторые… осложнения. Не предвижу никаких непреодолимых трудностей, но рассчитываю, что ты сумеешь обернуть события так, чтобы участие мистера Кудо играло тебе на руку, – Кроуфорд холодно улыбнулся. – У тебя исключительный талант в этой области.

Очко Кроуфорду. Ничья.

– Из твоих уст это можно считать комплиментом, – спокойно отозвался Ран.

Ран перехватывает мяч и снова ведет игру. В самом деле, с таким-то язычком – зачем ему вообще оружие.

Кроуфорд продолжал, будто не слыша реплики.

* * *

Как только совещание был окончено, Кроуфорд тут же ушел, за ним последовал Наги. Фарфарелло бросил на Шульдиха взгляд, в корне пресекающий любой раздражающий комментарий, который тот собирался выдать, затем подошел к Айе и положил свою ладонь на его руку, повыше гипса. Один его палец скользнул внутрь.

– Можешь задержаться на несколько минут? – тихонько спросил он.

Нет, не может – в свете текущих событий у него едва хватит времени подготовиться.

Айя молча кивнул.

Фарфарелло отвел его в свою комнату, закрыл и запер дверь. Он потянул Айю вниз, на кровать рядом с собой и тесно к нему прижался.

– Почему ты так расстроен? – шепнул он, запуская пальцы в волосы Айи. Боже, как приятно.

– Они расскажут?

– Не думаю, но это совершенно не имеет значения. Черт с ними, со всеми троими. Расскажи мне, что случилось, прежде чем уйдешь.

– Просто на прошлой неделе слишком много думал, вот и все.

– Думал о ком – о Йоджи Кудо?

– Кроме всего прочего.

– Ты не хочешь это делать, – он поцеловал Айю в висок, затем прикоснулся губами к синяку на щеке.

Сердце Айи колотилось. Он инстинктивно вжался в бедра партнера и ощутил, что у того уже встал. Черт, ну нет у них времени для этого.

– Нет. Не хочу. Но это не имеет значения, – он потерся задом о пах ирландца, упиваясь встречным рывком его бедер, ощущением трения эрекции сзади. Глубоко прерывисто вздохнул. Времени нет.

– Что ж, Шульдих сказал, что этот парень оснащен не хуже жеребца, так что хоть кое-что ты с этой сделки поимеешь, – ладонь Фарфарелло скользнула под его рубашку и прошлась по напряженным мышцам живота, сведенных желанием.

Ая прикрыл глаза. У них нет времени…

– Трахни меня, - прошептал он. Голос звучал хрипло, … жаждущее. Он бы смутился, услышь его кто-нибудь в этот момент.

– Да, – зашипел Фарфарелло, отодвигаясь и стаскивая с него джинсы. Он заполз сверху и прижал свой член к губам Айи. Айя дождался, когда тот нажмет, чтобы проникнуть внутрь, а затем пустил в ход зубы, именно так, как нравилось Фарфарелло, и сразу же заглотнул его до конца. Фарфарелло беспомощно сделал несколько толчков, затем, задыхаясь, вытащил член. Одним молниеносным рывком он перевернул его, занял удобную позицию и вломился внутрь.

Первый всплеск боли изгнал из головы Айи все посторонние мысли … как хорошо…

Фарфарелло отчаянно врывался в него, затем быстро кончил с тихим ворчанием и рухнул сверху. Айя закрыл глаза, вдыхая запах пота любовника и тоже кончил в мягкую хлопковую ткань килта. Слышалось только немного сбитое дыхание.

Несколько минут он запоминал ощущение веса Фарфарелло, вжимающего его в матрас, скольжение его влажной от пота кожи, когда тот пошевелился, запах пота и секса…

– Мне пора, – пробормотал он.

– Ага, – Фарфарелло немного помедлил, потом подскочил и схватил полотенце, чтобы вытереть Айю. – Мне жаль, что тебе так тяжело, Рыжик.

Айя сердито тряхнул головой:

– В последнее время я немного расклеился. Все будет в порядке.

Фарфарелло скептически на него глянул.

Айя сузил глаза. Глубоко задетый, он рывком выпрямился и яростно стал натягивать одежду. Глаза жгло, он не мог говорить, потому что, если произнесет хоть слово, то расплачется. Пропади все пропадом, он распадается на куски. Айя съезжал с катушек и раньше – больше чем один раз – но всегда ухитрялся снова собраться. Есть работа, которую нужно сделать, и он всегда был способен заставить себя сохранять функциональность, подгоняемый гневом, отчаянием, а иногда – только профессиональной гордостью. По какой-то причине на этот раз ничего не срабатывало. Он и так – одна сплошная рана, эмоционально и физически, а тут ему сообщают, что он не справляется – можно подумать, он сам не знает. Проклятье, так недолго и совсем потерять контроль.

Комкая в руке рубашку, Айя выпрямился, встречая любопытный взгляд Фарфарелло. Он почти уверен, что смог удержать на лице нейтральное выражение, только рот искривился, черт, он всегда забывает про рот. И про глаза. Глаза выдают его с потрохами – даже Йоджи знает это.

Ирландец тряхнул головой.

– Все еще пытаешься оборвать поводья. Злись на меня, если хочешь, но не я заварил эту кашу, и не я бросил тебя туда.

– Мне не нужно твое снисхождение, самодовольный ублюдок, – рявкнул Айя.

Фарфарелло приподнял бровь:

– А из-за чего, собственно, ты разозлился?

Айя открыл рот, затем закрыл. Нельзя плакать… если он заплачет… И на вопрос Фарфарелло тоже невозможно ответить. Он и сам не знал ответа. Как больно. Ниже, кажется, падать уже некуда.

Наконец удалось надеть рубашку. Не оборачиваясь, он пошел к двери.

– Доконай их, – сказал Фарфарелло. Айя вышел, ничего не ответив, а Фарфарелло добавил. – Это была небольшая шутка.

Айя стоял в прихожей, слыша, как ирландец хихикает про себя по другую сторону двери.

Глава 7

Йоджи раздраженно одернул куртку и зажег сигарету – последнюю в пачке, как он заметил. Это уже серьезно. Половину пачки он выкурил сидя за кухонным столом и ожидая возвращения Айи. Битых два часа как он одет и готов к выходу, гребаная полицейская форма ужасно неудобная и плохо на нем сидит.

Он ненавидел миссии с переодеваниями.

Как ненавидел и миссии-в-последнюю-минуту. Они удивились, когда Мэнкс заявилась для срочного совещания. Начиная с этого момента ситуация последовательно становилась все хуже и хуже. Вайсс должны уничтожить высокопоставленного правительственного чиновника. Он сделал что-то очень плохое. Сегодня ночью он должен умереть. В разгар банкета. И, ах, да, Айя возвращается к активной деятельности и заправляет всем шоу. Когда вернется один бог знает откуда. Мэнкс убедила их, что его необъяснимое отсутствие – не проблема и что он уже в курсе дела. По ее словам, она уже с ним побеседовала, и он дал согласие. В таких делах Айя – эксперт, сказала она. Конец совещания.

Они втроем внимательно просмотрели данные о миссии и были готовы идти. Ну, настолько, насколько вообще можно быть готовыми к миссии, для нормальной подготовки к которой требовались месяцы планирования. Вдобавок, если они не выйдут максимум через 30 минут, то вообще не успеют вовремя занять позицию. А Айи еще даже дома нет. И позвонить он не удосужился.

– Какого хрена?

Поразительно, как эти слова соответствовали настроению Йоджи, хотя их произнес не он. Кен возник на кухне и энергично забегал по ней взад-вперед. Его униформа водителя автобуса выглядела чертовски более комфортабельной по сравнению с власяницей, выпавшей на долю Йоджи.

– Ну и как мы будем координировать миссию? – риторически вопрошал Кен. – А что если он так и не появится? Втроем мы не справимся.

«Без Айи не справимся», про себя поправил Йоджи. Кроме всего прочего, никто из них не умел обращаться с винтовкой. Его удивляло, что Айя умел, хотя по сравнению с другими открытиями… Вслух он произнес:

– Ну… Мэнкс сказала, что он в курсе. Нам остается только чертовски надеяться, что она права.

– Она разговаривала с ним, правильно?

– Именно это она и сказала.

– Ну так где его на хрен носит? – Кен был готов взорваться.

– Я не знаю, Кен, – господи, как же не вовремя кончились сигареты. – Мэнкс сказала, что он знает план действий. Слушай, когда Айя появился у нас, она упоминала, что он может использовать «специальные эффекты», помнишь? Надеюсь, что это один из них.

– Я не спрашиваю, умеет ли он доставать кролика из задницы, Йоджи, я пытаюсь решить, не стоит ли отказаться от миссии.

– У нас в запасе еще около 30 минут, так что обсуждать это рановато, – предупреждая возражения, Йоджи вскинул руку. – Кен, мне тоже чертовски не по себе, но мы можем только ждать. Больше ничего.

– Просто… эта миссия с душком. Если от Айи можно ожидать все то же самое дерьмо, то я УВЕРЕН, что предпочел бы обойтись без него. В плане миссии пробелы, допуск по времени смехотворный. А теперь у нас даже нет возможности пробежаться по плану с участием ключевого исполнителя. В смысле – мы вообще собираемся инструктировать его? Он и прочитать-то информацию не успеет толком.

– Можете рассказать мне по дороге, – глубокий тембр айного голоса вспугнул обоих. – И подробности мне не нужны, кое-что я уже знаю.

– Как, черт побери, ты сюда попал? – раздраженно спросил Йоджи. Он не спускал глаз с двери в холл, а внешняя дверь всего в пяти футах. Как же он не заметил его появления?

– Через дверь, – ответил Айя, кивая головой в соответствующем направлении. Голос его прямо-таки источал отвращение. – Времени мало. Я иду наверх, подержи передо мной карту, я взгляну, пока будут переодеваться. Остальное расскажете по дороге, – и зашагал прочь, не обращая внимания на ненавидящий взгляд Кена.

Йоджи вздохнул, полез за сигаретой и опять вздохнул, на этот раз значительно громче, ничего там не обнаружив.

– Высокомерный мерзавец, – кипел Кен. – Я должен…

– Заткнись и успокойся нафиг. Он просто старается быть эффективным, – не особенно интересуясь каким взглядом смотрит на него Кен, Йоджи лениво выудил из стопки на столе папку с планом миссии и извлек оттуда пару планов этажей, как и было приказано. Потом, взглянул на Кена. Который, вопреки ожиданиям, не исходил яростью, а с неприкрытым любопытством рассматривал Йоджи.

– Ты спишь с ним, не так ли?

– Какого…?

– Лучше бы вам, черт возьми, не обсуждать меня, – произнес Айя, появляясь на кухне.

Йоджи не мог удержаться и не отметить, что Айе униформа чертовски шла. Даже дурацкая шапочка – которую сам Йоджи еще не одел, оттягивая неприятный шаг до последнего возможного момента – на айиной голове смотрелась чуть ли не беззаботно. Йоджи потряс головой. Какая чушь лезет в голову, когда под рукой нет сигареты.

Айя сурово смотрел на них:

– Где планы этажей?

Йоджи подтолкнул их к нему, и он несколько минут изучал бумаги, затем положил их обратно на стол. И вновь поднял глаза.

– Кто-нибудь проверил винтовку?

– Оми, – ответил Йоджи. Айя кивнул.

– Ты уверен, что справишься с этой штукой? – поинтересовался Кен.

Айя закатил глаза:

– А что еще мне делать, как ты думаешь, бросаться в него мечом?

– Я только… мы не пользуемся огнестрельным оружием.

– Это ВЫ не пользуетесь. Я применяю все что угодно, лишь бы работало.

Ноздри Кена раздувались:

– Я никогда не видел, чтобы ты стрелял, и ты не упоминал, что являешься гребаным «снайпером», вот я и хотел убедиться, что ты действительно умеешь с ней обращаться.

– В цель я попаду. Прямая видимость, менее ста ярдов. Мишень даже не будет двигаться, – Айя сузил глаза. – Нам нужно беспокоиться, как войти и выйти. Роли все знают?

– Все, кроме тебя, – буркнул Кен, тыча пальцев ему в грудь.

Взгляд Айи опустился вниз, затем вернулся к Кену:

– Убери немедленно, или я оторву твою руку и заставлю ее съесть.

Йоджи увидел голые ноги Оми, спускающегося по ступенькам, и облегченно вздохнул.

– Все заткнитесь и пошли работать, – скомандовал он, вставая и направляясь к Кену и Айе. Прищурившись, добавил. – У нас нет времени для игр в доминирование. До конца миссии вожак стаи – Айя. Если выживем, завтра обсудим динамику в команде.

* * *

Айя раздраженно сорвал шапочку в ту же минуту, как они добрались до комнаты. Мерзкая куртка последовала за ней через секунду, зацепившись за гипс, затем настала очередь грубой рубашки и неудобного галстука, на нем осталась только тонкая майка. Чертово дешевое дерьмо, все равно, что смирительная рубашка. Мрачная, гадкая смирительная рубашка – даже без застежек и ремешков. Хотя на Кудо форма смотрелась почти лихо. Айя не пытался подавить усмешки от этой мысли. Не был точно уверен, осталось ли у него достаточно самоконтроля.

Он натянул пару тонких, облегающих замшевых перчаток, взял переданный Оми чемоданчик, и приступил к сборке винтовки. В здание ее пронес Оми, которому чтобы найти брешь в системе безопасности пришлось проползти около мили сквозь канализационные трубы. Кен просто зашел на кухню через служебный вход и начал протирать столы, никто не обратил на него внимания. Айя и Йоджи, одетые в форму полиции префектуры и снабженные малоубедительными фальшивыми удостоверениями, внаглую миновали охрану здания, личную охрану министра, взвод токийских полицейских и, заодно, нескольких правительственных агентов – просто для смеха.

Закулисное пространство представляло собой небольшой лабиринт из мини-прихожих, ведущих к служебным помещениям. Самым сложным было пробраться через последние пару ярдов. Комнатка по сути являлась дальним концом банкетного зала, отделенным раздвижными дверями и прикрытым от зала тяжелыми бархатными занавесями.

Айя собрал винтовку и установил ее на упор. Через плечо он бросил взгляд на одетых официантами Оми и Йоджи – их прикрытие для выхода. Парни молча и внимательно смотрели на него. Он повернулся к ним спиной.

– На позиции? – прошептал Айя.

После небольшой паузы в наушнике послышался голос Кена:

– Готов.

Айя щелкнул закрывающим раздвижные двери замком и очень, очень осторожно приоткрыл одну из них где-то дюйма на два. По другую сторону занавеси, прямо перед щелью стоял Кен, прикрывая обзор.

– Все чисто, – прошептал Кен.

Айя извлек нож и быстро проделал разрез в портьере. Установил опорный штатив на позицию, слегка задев дулом винтовки ногу Кена.

– Очень смешно, – пробормотал Кен. – Не балуйся со спусковым крючком, цель покажется только минут через десять, не раньше.

– Просто стой на месте, Сибиряк. Я проверяю линию обзора, – Айя поудобнее улегся на пол около винтовки. Та же модель, с которой он тренировался – Критикер может и не в восторге от огнестрельного оружия, но Брэд Кроуфорд настоял, чтобы Айя научился хорошо стрелять, причем в разных обстоятельствах. Проверяя прицел, он старался расслабиться, его заверили, что прицел выверен и соответствует дистанции. У него будет только один выстрел, а конкретно этой винтовкой он никогда не пользовался – фактически, вообще никакой не пользовался за последние шесть месяцев.

У Айи был обширный репертуар различных методов подавления паники, которые до определенной степени неплохо помогали, и один из лучших способов – целиком сосредоточиться на работе. Он занял идеальную позицию и навел прицел где-то на фут над подиумом, приблизительно на то место, где будет голова мишени. Проход хорошо просматривался.

– Я на позиции, – шепнул он.

Жаль, что он не один. Задача Йоджи и Оми – выиграть для него несколько секунд, если кто-нибудь войдет в комнату, но он бы предпочел рискнуть. Айе не нравилось чувствовать на себе их взгляды, не нравилось то, что они должно быть думали. Им почти ничего не сообщили о преступных деяниях, совершенных их сегодняшней мишенью, и такой тип казни казался его коллегам слишком клинически-холодным. Куда лучше они себя чувствовали, имея перед глазами наглядные улики преступлений и сражаясь один-на-один с вонючими монстрами со щупальцами.

Айя не разделял их сомнений. Он любил изящество и интимность катаны, но при случае не имел никаких предубеждений против более… отстраненного подхода.

Что не означало, что ему нравится, когда его рассматривают со страхом и отвращением.

Взглянув на часы, он отметил, что речь должна начаться через пять минут. Еще раз проверил прицел и увидел, как импозантный мистер Кроуфорд вслед за их мишенью поднимается на сцену и занимает место позади него, ухитряясь выглядеть одновременно неприметно и угрожающе – как всегда. Ну, положим, не всегда. Айе иногда удавалось заставить его умолять.

Он зажмурился, запрещая себе думать на эту тему. Боже, если он сейчас же не возьмет себя в руки, их всех убьют по его вине.

Он слышал, как Кен резко втянул в себя воздух – узнал Кроуфорда с той встречи на складе. К счастью, он в достаточной степени профессионал, чтобы ничего не сказать, и тем самым окончательно разнести в пух и прах айину сосредоточенность. На миг Айя задумался, где же Фарфарелло – ему был виден только подиум.

Он опять прикрыл глаза и позволил своим мыслям скользить прочь. Будто его не существует, он – просто часть винтовки. Весь мир сузился до кружка прицела, слегка покачивающегося в такт с его дыханием и биением сердца. Все вокруг замедлилось, частью мозга он осознавал, что их цель представлена аудитории и речь началась. Подушечка указательного пальца очень осторожно погладила курок.

Кен сдвинулся на несколько футов в сторону, линия стрельбы была как на ладони. На подиуме Кроуфорд потихоньку сместился влево, приблизительно дюймов на шесть. Айя задержал дыхание. С колотящимся сердцем он выровнял прицел и нажал курок. Громкий хлопок прогремел в относительной тишине банкетного зала.

Мужчина на сцене прекратил говорить через долю секунды после того, как входное отверстие пули расцвело между его глаз и брызги крови, мозгов и черепа из его затылка размазались по белой стене позади.

Всего этого Айя уже не видел. Он вскочил на ноги и схватил поданную Йоджи куртку официанта. Они рванулись к двери, сливаясь с потоком обращенного в паническое бегство персонала, хлынувшего из кухни при звуке выстрела.

Мысли Айи вернулись к прошлому. Интересно, доволен ли им Кроуфорд.

Это открыло плотину, и Айя споткнулся, подхваченный хаотичным водоворотом воспоминаний, наконец-то пошел адреналиновый всплеск. Бежавший позади Йоджи подхватил его под локоть. Они затерялись посередине бегущей перепуганной толпы, торопливо покидающей банкетный зал под аккомпанемент взрывов отвлекающих зарядов, размещенных Оми по всему зданию.

Так они и покинули здание, смешавшись с толпой, и исчезая в ночи.

Глава 8

Йоджи ничего не мог с собой поделать: его беспокоило, не замерз ли Айя.

Совершенно дурацкая мысль, но он никак не мог от нее избавиться. Ночной воздух был холодным а он и Айя выбросили свои куртки официантов в мусорный бак еще несколько кварталов назад, после того, как разделились с Кеном и Оми. Стандартная процедура - группа из двух человек не так бросается в глаза, как группа из четырех. Похоже, стандартной процедурой теперь стало и то, что они с Айей попадали в одну пару – не то, чтобы его это сильно беспокоило, но нужно дать им понять, что он это заметил. Мерзавцы.

Йоджи расстегнул несколько пуговиц на слишком жесткой полиэстровой полицейской рубашке, по прежнему красовавшейся на нем. Стоит приложить некоторое усилие, ведь небольшая стилистическая правка создает разницу между непривлекательностью и – ну, скажем так, несколько меньшей непривлекательностью.

Кстати, о привлекательности, вероятно, не стоит так пялиться на Айю. Который и вправду выглядит немного замерзшим, будучи одетым только в тонкую белую майку. Но хорошо выглядит. Даже очень хорошо. Крутым, мускулистым и решительно настроенным, хотя и несколько помятым, с этим своим гипсом. Йоджи определенно приобрел некоторый фетиш в отношении гипса. Крутой, но побитый…

Он продолжал исподтишка коситься на рыжего. Знал, что Айя заметил и, следовательно, разозлился. Но Йоджи не мог удержаться. Да и не хотел.

Перед его глазами стоял образ Айи, собирающего ту винтовку, лежащего на полу и хладнокровно стреляющего. Мэнкс была права – он знал, что делает. И что это значит? Ну, кроме того, что Йоджи полный псих, поскольку от одной этой мысли у него встало. Айя был хладнокровным убийцей, непонятно кому преданным. И невероятно опасным. Это уже тянет на извращение.

Наконец, Айя остановился и повернулся к нему:

– Что?

Йоджи решил косить под дурачка:

– Что ты имеешь в виду под этим «Что»?

Айя сузил глаза, практически вибрируя от злости:

– Ты все время на меня таращишься.

Йоджи пожал плечами, излучая беззаботность в подчеркнуто провокационной манере.

Айя несколько раз глубоко вздохнул, затем быстро пошел дальше. Похоже, он в ярости. Нет, не так. Похоже, что он готов взорваться в любую минуту. Самое время для небольшой подколки, решил Йоджи.

– Эй, – окликнул он, легко прикасаясь к руке напарника.

– Что? – прошипел Айя. У него это прозвучало, как проклятие.

Йоджи выжал из себя улыбочку:

– Где ты был?

– О чем, черт побери, ты болтаешь?

– Ты совершенно точно знаешь, о чем. Сегодня. Где ты был, что это было важнее, чем подготовка к миссии?

Глядя прямо перед собой, Айя расправил плечи и зашагал вперед.

– Отвечай.

– Не твое гребаное дело.

– О. Где же я мог это слышать раньше? – риторически вопросил Йоджи. – Скажи, где ты был.

Айя, зараза этакая, продолжал его игнорировать.

– Слушай, лапуля, я знаю, что тебе нравится чуток загадочности в отношениях, но это уже перебор. Выкладывай. Сейчас.

Размечтался.

Ну все. Как только они вошли в аллею, Йоджи не задумываясь, толкнул Айю к стене, прижимая его всем телом. Он чувствовал, как Айя напряг мускулы, готовясь отшвырнуть его прочь, но так и не довел движение до конца. Посопротивлялся, затем затих. Он глядел снизу вверх на Йоджи остекленевшими глазами, рот приоткрыт, грудь вздымается. Просто невозможно устоять. Повинуясь инстинкту, Йоджи прижался к нему бедрами и не смог подавить стона, почувствовав, что у него тоже стояло.

– Говори! – прорычал Йоджи.

Господи, Айя, похоже, завелся.

– Я выполнял другую работу, – Айя задыхался.

– Какую работу, – у Йоджи тоже возникли проблемы с дыханием.

Айя уставился ему прямо в глаза. Он всем телом прижимался к Йоджи, все в нем кричало: «Трахни меня!»

– Не могу сказать.

Йоджи отшвырнул его обратно к стене, и Айя издал горловой звук.

– Почему это ты не можешь сказать? Если ты не предавал нас…

Внезапно Айя мигом пришел в себя и оказался не столь беспомощно-возбужденным, а скорее разъяренным до чертиков:

– Твоя логика безупречна, но это глупо. Ты же знаешь, что я говорю правду – Мэнкс знает, где я был. Она связалась со мной. И я получил информацию.

В данный момент Йоджи первый бы признал, что с логическим мышлением у него сейчас проблемы, но точку зрения Айи он уловил. Видя, как на его лице появляется понимание, Айя добавил:

– Критикер постоянно используют меня для таких дел, в которых вы, ребята, не захотите пачкать свои ручки.

Йоджи уставился на него. Айя позволил ему сохранять физический контроль, но его терпение быстро улетучивалось. Хоть он и был вымотан, но мог вывернуться в любой момент. И Йоджи знал, что должен отпустить его. Но чувствовать под собой это твердое, сильное тело, шелковистую кожу под своими пальцами, прекрасное лицо прямо напротив, полные губы всего в дюйме, только чуть-чуть наклониться… Он больше не мог сдерживать себя. Айя его достал.

Йоджи впечатал его в стену и яростно поцеловал. Глаза рыжика закрылись, и он застонал прямо в йоджин рот, выгибая спину и плотнее втискиваясь пахом.

– Трахни меня, – пробормотал он.

Йоджи именно этого и хотел, причем настолько сильно, что услышав от Айи эти слова, чуть в штаны не кончил. Несмотря ни на что, часть его мозгов все еще работала – орала, что нужно немедленно остановить это безумие.

– Айя, нет, – надо признать, вышло не слишком убедительно, особенно из-за того, что он продолжал тереться об рыжика, запустив одну руку в завораживающие волосы, а другой придерживая его за задницу.

– Ну давай же, Йоджи, – выдохнул Айя. – Вставь мне. Здесь. Сейчас.

Кудо застонал.

– О, Боже, – он толкнулся бедрами вперед, Айя подался ему навстречу – такой твердый и отзывчивый. «Не здесь» подумал Йоджи. Такие вещи всегда поначалу кажутся сексуальными, но вот логики в них ни на грош, и даже если все и получается, то вы все равно оказываетесь на публике с голой задницей и членом и в изгвазданной обуви. «Но я хочу трахнуть Айю в аллее», – заныл он про себя.

– Не… здесь, - сумел прохрипеть он еще раз, на это раз более-менее убедительно. – Отель.

Айя пробормотал что-то неразборчивое, вцепился в Йоджи, развернул и впечатал его в стену. Затылок ощутимо приложился об стену, от боли Йоджи закрыл глаза. На секунду сознание затуманилось, в ушах зазвенело. Когда он пришел в себя, Айя уже стоял перед ним на коленях с расстегнутой ширинкой. Удар головой об стену несколько притупил желание, но он оставался полувозбужденным, а сосательные движения эксперта очень быстро вернули его в рабочее состояние. Он смотрел вниз, в дикие, пристальные глаза Айи – твою мать, как же это возбуждает. Отметил, что Айя сжимает кулаком собственный член, жестко и быстро. Йоджи кончит приблизительно секунд через тридцать. Что ж, с учетом обстоятельств, это не позор. Айя умел проделывать ртом такие штучки, что и мертвый бы кончил. Йоджи прикрыл глаза, откинул голову к стене – с осторожностью – запустил руку в айины волосы и наслаждался моментом, каким бы коротким он не был.

Оргазм буквально вырвался из него – этот факт отметили его последние четыре функционирующие мозговых клетки. Быстрый и яростный – это про Айю. Он услышал, как рыжик сплевывает, затем открыл глаза, чтобы увидеть, как тот запихивает член обратно в штаны и поднимается, вытирая рот ладонью.

Айя встретил его взгляд, по его лицу ничего нельзя было прочесть. Мускул около его рта дернулся, он резко развернулся и вышел на улицу. Ему удалось почти сразу поймать такси – маленькое чудо, даже для Айи. И еще одно чудо: он подождал, пока Йоджи очухается, застегнет брюки и поковыляет за ним. Кудо пришел к выводу, что это можно официально считать самым необычным днем в его жизни.

* * *

Айя был готов убить кого-нибудь – кого-нибудь еще – прежде чем он придет домой. В такси Кудо даже не пытался заговорить с ним, но тяжесть его взгляда сама по себе раздражала. Его мысли были буквально написаны на лице, все равно что слушать бесконечное бормотание. Айя отсосал ему в аллее – проехали, Кудо. Не похоже, что для кого-то из них это в первый раз. Это ничего не значит.

И Айя знал, что Кен и Оми с готовностью разделят его ненависть. Если Кудо был так решительно настроен докопаться, где он нафиг мотался целый день, можно смело делать вывод, что остальная команда ждет, не дождется своей очереди позлить его. Гребаная Мэнкс – иногда ему казалось, что она нарочно все подстроила. Эта сука что, сдохла бы, если бы организовала ему прикрытие? Конечно, чего еще ожидать от дамочки, которая носит шпильки вместе с проклятущими носками?

Айя вылез из такси, не прекращая разрабатывать стратегию. Он шел впереди потрясенного до глубины души Кудо – и это злило еще больше, поскольку Айя-то знал, что минет был хорош, но уж не настолько. Пусть этот идиот заплатит водителю, возможно хоть это выведет его из ступора. А Айе может быть удастся незамеченным добраться до своей комнаты.

Он не успел дойти даже до середины лестницы, как столкнулся с Кеном.

– Какого черта случилось сегодня, Айя?

Айя закрыл глаза и стал считать по-немецки до десяти.

С Крашерс этот трюк получался лучше.

– Не смей игнорировать меня, ты, высокомерный сукин сын, – Кен сильно толкнул его, сбрасывая с лестницы – прямо в руки Йоджи.

Айя зарычал. Он прикончит Кена. Чтобы добиться того, что ему нужно, Кроуфорду придется обойтись командой Вайсс из трех человек. Сейчас Айя обхватит руками горло Кена и будет сжимать, пока у того глаза не вывалятся.

Единственная помеха – держащий и не отпускающий его Кудо. Этот долговязый сукин сын сильнее чем кажется – стоит это запомнить.

– Ну-ка перестаньте, оба! – приказал Йоджи. Он толкнул Айю в ближайшее кресло и развернулся к Кену. – Сядь! Оми! – заорал он. – Двигай сюда – у нас совещание, – он уселся на софу рядом с Кеном, встречая его злобный взгляд и прищуриваясь.

Если бы у Айи был пистолет, он бы с радостью пристрелил обоих.

Примчался встрепанный и обеспокоенный Оми.

Троих.

За секунду оглядев комнату, Оми сел на ближайший к двери стул, что, как вынужден был признать Айя, вовсе не глупо, учитывая уровень жажды убийства в комнате. Парнишка нахмурился.

– Кен, я же сказал тебе не спешить. Объяснил, что мы подождем до завтра и все обсудим как разумные люди.

«Разумные» – о, чудесно.

– Очевидно, нам нужно перейти к плану «Б», – произнес Йоджи, зажигая сигарету. Он втянул в себя дым и сразу расслабился. Уже несколько оживленнее, Кудо продолжал. – Кен, кажется, испытывает настоятельную потребность узнать, чем Айя весь день занимался. Мне и самому несколько любопытно. Оми?

Тот кивнул.

– Уверен, что Айя с радостью нас всех просветит. Айя?

Айя впился взглядом в товарищей по команде и в миллионный раз задумался, как он вляпался в этот бардак. Как, черт побери, Кроуфорд ожидает от него выполнения задания? Он заставил себя спокойно произнести:

– Я выполнял работу для Критикер. Если Мэнкс вам о ней не сказала, очевидно, вас это не касается. Нужны детали – спросите у нее, – скрестив на груди руки, он ожидал их реакции. Будь все проклято, здесь холоднее, чем на улице.

– Мы – команда. У нас нет секретов друг от друга, – сообщил Кен.

Айя сдержал желание закатить глаза:

– Очевидно, вы работаете на другую организацию Критикер, чем я.

Оми неохотно кивнул.

– Он прав, Кен. Он не должен рассказывать, чем занимается на одиночных миссиях, – подумав минуту, Оми вздохнул. – И не его вина, что у нас появилась миссия в то время, как он уже работал над другим заданием.

Айя немного успокоился. Они ему поверили.

Кен все еще выглядел сердитым, но уже угомонился. Бросив на Айю обвиняющий взгляд, он произнес:

– Я догадался. Но больше я таких миссий не хочу.

Айя взорвался.

– А что, думаешь, мне это сильно нравится? Думаешь, я подписывался выполнять сложные миссии практически «втемную»? Ты…, – его прервал телефонный звонок. Он выдернул мобильник из чехла и откинул крышку. – Что?

– Эй, мужик, классный выстрел, – прокудахтал Шульдих. – Слушай, Кроуфорд просил передать, что феллацио на свежем воздухе проблему не решит. Хотя, добавил, что не беспокоится, поскольку знает, что ты можешь и получше. Займись делом, дьяволенок.

Яростно рыча, Айя запустил телефоном об стену. Тот разлетелся на несколько частей, и все четверо молча уставились на обломки.

– Эээ, Айя? – наконец, спросил Оми.

– Ошиблись номером, - прошипел он.

Кен тряхнул головой:

– Мрачный псих срывается на насилие. Смотрите в 23.00.

Айя был уверен, что, как правило, он не слишком часто устанавливает границы, но эту он проведет прямо сейчас. Парень, чьего Ай-Кью едва хватило для получения водительских прав, не будет над ним издеваться. Собрав воедино свою израненную гордость, Айя рванулся из комнаты в надежде подняться наверх без всяких приключений и там наедине с собой дать выход гневу.

Чего, разумеется, не произошло. Кудо перехватил его уже на верхних ступеньках. Айя пытался просто смириться – ему часто приходилось смирять себя, должен бы уже и привыкнуть. Кроме того, у него приказ; и что-то не похоже, что они с Йоджи на сегодня закончили. Он только надеялся провести минутку в уединении, собраться. Черт побери, у него был трудный день. И они дьявольски много требовали от него в деле с Кудо. Пытаясь подумать об этом, он обнаружил только море бурлящего хаоса, от чего хотелось расстроено разреветься.

Держись, может все и получится.

Он позволил Йоджи последовать за собой в комнату, затем развернулся и встретил его взгляд. Дал Йоджи увидеть свой гнев, понять, каким преданным и напуганным он себя чувствовал. Должно быть это ужасно – и Айю это действительно ужасало – но он знал, что Йоджи живет ради этого дерьма. Тот таял прямо на глазах. Йоджи Кудо – неудачник с мягким карамельным сердцем.

Отвернувшись, Айя ждал, когда Йоджи пойдет следом. Он не хотел, чтобы Кудо был здесь. Не хотел, чтобы тот его трогал. Почти поглотившая его паника не имела ничего общего со страхом – он не боялся Кудо. Он дико злился, что его опять превратили в шлюху. Злился, что Кроуфорд подкладывает его под кого угодно. Снова. И злился, что его жизнь превратилась в такой бардак, а они все равно продолжают доставать его.

Он вздрогнул, когда Йоджи положил руки ему на плечи, подождал, но не отодвинулся. Айя набрал в грудь побольше воздуха, затем едва заметно откинулся назад, чувствуя его тепло.

Айя обернулся, стоя слишком близко чтобы разглядеть выражение лица Кудо. Неловко положил голову ему на плечо, уткнувшись лицом в шею. Это… успокаивает. Вот так чувствуют себя нормальные люди, подумал он. Вроде того. Испуганными, смущенными и неловкими. Нежными. Теплыми. У самого Айи кровь была холодна, как у ящерицы.

Йоджи сглотнул. Айя смотрел, как дернулось его адамово яблоко, сдвинулась кожа. У Йоджи красивая кожа. И пахнет он приятно, хотя Айя не мог не удивиться: ну кто же пользуется одеколоном, идя на убийство.

Потом Йоджи обнял его, наклонился, чтобы поцеловать. Айя поначалу не давался, потом сменил гнев на милость. Йоджи целовался хорошо, как и было заявлено в рекламе. В постели он тоже будет хорош. Айя глубоко вздохнул, чтобы успокоиться. Он сможет это сделать – конечно, сможет. Его заставляли делать куда более отвратительные вещи. Нежность он тоже вытерпит.

Впрочем, он не доверял себе, так что позволил Йоджи делать все самому. Видимо, получилось – тот буквально трепетал от возбуждения. Или, может это он сам дрожит. Дерьмо. Он так устал и запутался. И замерз. А Йоджи… Йоджи сильнее, чем выглядит.

– Ты был просто невероятен сегодня, – прошептал Йоджи. – Поверить не могу, что ты можешь такое делать.

Ох – эти слова ударили сильнее, чем должны бы.

– И ты хочешь побольше узнать о том, что я умею, не правда ли, – промурлыкал Айя, прижимаясь к его бедру. У него стояло. У них обоих.

Сжимая в ладонях аино лицо, Йоджи пристально вглядывался в его глаза, в поисках ответа:

– Я хочу тебя – кем бы ты ни был.

Айя знал, что нужно что-то сказать, подыграть и выполнить свою работу. Но не мог произнести ни слова. Господи, что же делать. Слишком… Они хотят слишком многого.

Йоджи провел большим пальцем вдоль аиной щеки, затем облизал его.

– Слезы Айи, – слегка улыбаясь, произнес он. – Теперь я получу волшебную силу?

Слезы?

Айя закрыл глаза.

– Заткнись и трахни меня, Кудо. Просто трахни, – «и закончим с этим» думал он. В конце концов, ему больше не вынести.

Глава 9

Айя был на грани – чтобы заметить это, не нужно быть наемным убийцей или частным детективом. И без того держащаяся на честном слове маска разваливалась на мелкие кусочки прямо на глазах у Йоджи. Раны от осколков будут чертовски болезненными, но Йоджи было по фигу.

– Заткнись и трахни меня, Кудо. Просто трахни меня… – смелые слова, но вот произносивший их голос звучал нетвердо и еле слышно.

Видит бог, Йоджи хотел помочь. Он потянул Айю за руку, чувствуя, как решительное сопротивление пугающе быстро переходит в согласие – вот Айя непоколебимо стоит на месте, а затем просто падает на руки Йоджи, как будто кто-то нажал переключатель. Прямо как в гребаном любовном романчике. Господи, да он весь дрожит, лицо влажное от слез, которых он даже не замечает.

Прямо сейчас секс Айе не нужен. А что тогда ему нужно – психотропные препараты, экзорцизм, пуля в голову? – ничего этого Йоджи дать не мог. Вот секс – это пожалуйста, если все что у вас есть – это молоток, то все проблемы походят на гвозди.

Пообщаешься с Айей – сам станешь психом.

– Я позабочусь о тебе, бэби, – прошептал Йоджи.

Айя настороженно поднял глаза. Он напомнил Йоджи дикую лошадь, напуганную и готовую убежать.

– Хочешь сказать, что тебе не нужна забота? – мягко произнес Йоджи, успокаивающе поглаживая рыжий затылок. Все это время он, не переставая, поддерживал Айю.

Несмотря на сюрреалистичность ситуации, Йоджи решил, что сейчас Айя выглядит куда более реальным, чем раньше. На миссии Айя походил на киношного героя. В цветочном магазине он напоминал скульптуру, волшебным образом оживленную, но не до конца живую. Но теперь – налитые кровью дикие пристальные глаза с воспаленными веками. Из носа течет, и время от времени он автоматическим и нетерпеливым движением вытирает его рукой.

– Мне не нужно… Черт побери, Кудо, просто переходи к делу!

Йоджи протиснул руку между их телами и положил ладонь на яички Айи, осторожно их сжимая. Сам Йоджи был на грани того, чтобы кончить в штаны, но Айя совершенно не был возбужден. Это должно стать сигналом «Стоп!», как в тумане промелькнула мысль, а не возбудить еще больше.

– Ладно, бэби, – сказал он, подводя Айю к кровати. Сел, потянув того за собой, и перекатился, чтобы быть сверху. Так приятно чувствовать под собой твердое, напряженное тело Айи. – Тебе нужно подчиниться, правильно?

Довольно долго он ждал ответа.

– Ты должен заставить меня, – послышался, наконец, шепот.

– Ох, так я и знал, – негромко простонал Кудо. – Я могу принудить тебя. И причинить боль тоже могу. Вполне вероятно, даже больше, чем он. Но я сделаю все по-своему, – понятное дело, Айя отплатит той же монетой.

Йоджи передвинулся в сторону, так, чтобы большая часть его веса приходилась на кровать. Несколько минут он разрешил себе просто лениво поглаживать айин живот, касаясь кончиками пальцев твердых выпуклых мускулов. Затем почти машинально расстегнул на рыжем брюки. Просунул туда ладонь и прикоснулся к члену – по-прежнему мягкому и расслабленному, но уже с некоторым намеком на интерес. Вероятно, это у него единственное мягкое место, размышлял Йоджи, нажимая большим пальцем и перекатывая его взад-вперед. Айя прикусил губу.

– Раздевайся! – скомандовал Йоджи и после секундного колебания Айя повиновался, быстро и эффективно избавляясь от брюк.

– У тебя красивое тело, – благоговейно выдохнул Кудо. – Даже со всеми этими синяками и всем прочим.

– Тебе нравятся синяки и… всё прочее, – не вопрос.

– Ага. Всё, – пальцы Йоджи обхватили мягкий пенис Айи и начали слегка подергивать его, чувствуя, как он немедленно начал увеличиваться. – Кажется, я немного одержим тобой, Айя.

– Немного? Всего-то?

– Мммм. Папочка всегда говорил, что меня чересчур привлекают опасные вещи, – он безрадостно хмыкнул. – По крайней мере, мне всегда казалось, что так бы он и сказал, – Йоджи перекатился на спину и усадил Айю сверху. Он был чертовски тяжелым, поэтому Йоджи немного передвинул его, вклинивая свое бедро между его ног. – У тебя невероятный рот, – пробормотал он, целуя Айю и скользя ладонями вдоль его спины и задницы. – Удивительно, что ты вообще целуешься, – он приподнял бедро и почувствовал, как сжались аины бедра, и что у того встало почти полностью. – Парни твоего типа обычно этого не любят.

– А какого я типа?

Вот теперь Йоджи улыбнулся.

– Я имел в виду – предпочитающие грубость, но сейчас, когда ты упомянул это, – это отличный вопрос. Я бы задал тебе аналогичный, но не думаю, что ты знаешь ответ.

Айя уже набрал в грудь воздуха для ответа, и поэтому Йоджи вновь накинулся на него с поцелуями. Айя сдался без борьбы.

По мере того, как поцелуй углублялся, Айя становился все менее пассивным. Запустил свой язык в рот Йоджи, потом больно куснул его за нижнюю губу. Начал тереться о бедро Йоджи, его эрекция уже вполне ощутима, он тихонько стонал, и этот глубокий звук возбуждал Йоджи больше, чем можно было ожидать.

В подобных ситуациях некая часть йоджиных мозгов оставалась ясной, и в данный момент она предупреждала его, что что-то не так. Айя должен был действовать по-другому. Точнее, поправил он себя, никто из тех Ай, которых он знал, не должны были так реагировать – ни равнодушный мерзавец, ни огнедышащий психопат. Но хотя несколько клеток мозга у Йоджи еще функционировали, командовали парадом не они, а его член. Этот сигнал опасности был лишь одним из многих, и он задвинул его в сторонку, чтобы подумать об этом позже, хотя чего уж теперь думать. А прямо сейчас… Айя обладает сверхъестественной способностью точно угадывать, чего именно Йоджи хочется.

Йоджи толкнул Айю на бок, ухватил в кулак его волосы, оттянув его голову назад и получив-таки ответную реакцию. Да, точно, вот оно. Йоджи прикусил кожу над грудиной любовника и яростно дернулся бедрами вперед. Айя с готовностью подался навстречу. Удерживая голову рыжика на месте, Йоджи провел языком линию вдоль его челюсти и шепнул ему на ухо:

– Что он делает с тобой?

– Трахает, – рыкнул Айя. – Ты вообще собираешься…

– Дело в том, что я хочу трахнуть тебя, а не воображаемый образ.

Айя выглядел разъяренным:

– Да какая тебе разница, черт побери? Ты хочешь меня. Вот он я. Просто заткнись и вставь мне, пока я не надрал тебе задницу.

Йоджи улыбнулся:

– А что, ты не любишь играть? Я видел тебя в ту ночь на складе – я-то знаю, что любишь.

– Не… так.

– О, думаю, ты гораздо более разносторонняя личность, чем показываешь миру. Ты хочешь очень многого. Фактически, ты ведь никогда не получаешь столько, сколько хочешь, правда? – Айя уставился на него, почти неподвижно застыв на месте. Руки у него тряслись – несильно, но Йоджи заметил. – Я знаю, бэби, – нежно произнес он, чуток посильнее дернув его за волосы, просто как напоминание. – Давай просто притворимся, идет?

– Ты не знаешь, когда нужно заткнуться, Кудо.

– Все зависит от того, чего я добиваюсь.

Айя молча смотрел на него, по-прежнему возбужденный намеком на насилие, но на вид уже трезвый и осторожный, как свернувшаяся кобра.

– Тогда чего ты хочешь? – наконец поинтересовался он.

– Поиграй со мной, бэби. Видишь, как близко я могу подобраться. Притворись, что я – это он, если хочешь, – Йоджи тоже никогда не получал столько, столько хотел. – Все нормально, Айя, – мягко добавил он, – никто ничего не узнает.

У Айи был печальный и загнанный взгляд.

– Честно. Только сегодня. Давай попробуем.

Айя закрыл глаза и, наконец, кивнул. Он выглядел исхудавшим и усталым. И юным – фактически, намного моложе, чем Йоджи его считал. Боже, ему хоть восемнадцать-то исполнилось? Что ж, если понадобится, Йоджи был готов изменить этому правилу.

Он лег сверху и нежно поцеловал его в губы.

– Все в порядке, бэби.

– Какого хрена? Просто притвориться, что все нормально? Как я могу…

Йоджи закатил глаза:

– Полегче, сладенький. Потому что я так хочу. – Айя начал было протестовать, но Йоджи остановил его, приложив два пальца к его губам и оставив их там. Ох уж эти губки. – Боже, Айя, ты прямо королева драмы.

– Это ты хотел поговорить. А мог бы просто трахнуть.

– А и то и другое нельзя?

– Очевидно, нет.

Йоджи ничего не мог поделать – он рассмеялся. Айя совершенно определенно не относился к типу людей, любящих посмеяться в постели, но, черт побери, это так забавно.

– Пропади все пропадом, Йоджи, может, наконец, ты будешь настолько любезен, что заткнешься и трахнешь меня? – голос Айи звучал напряженно.

– Шшшш. Все хорошо, все хорошо, – шепнул Йоджи, целуя аино лицо. – Я позабочусь о тебе. Ты же знаешь – мне можно доверять. Я все исправлю.

– Ты не можешь…

– Могу. Сегодня. У тебя есть предложение получше?

Айя уставился на него:

– Нет.

* * *

Черт бы побрал Брэда Кроуфорда. Это было худшее из того, что он заставлял его сделать.

Невозможно притвориться, что Йоджи – это Фарфарелло, хотя так было бы легче. Йоджи напоминал ему о Брэде. Раньше, когда он был Брэдом, а не мономаниакальным Мистером Кроуфордом. Или даже еще раньше, когда ему казалось, что Брэда волнует что-то еще помимо его плана.

– У тебя есть предложение получше?

– Нет, – наконец прошептал Айя. У него ничего нет. Он позволит Йоджи разорвать себя на куски. В любом случае, это уже не имеет значения, все, что ему нужно – дожить до того, чтобы убить нужных людей в нужное время.

Йоджи опять дернул его за волосы, сильно дернул, и укусил за шею прямо над оставленной Фарфарелло ранкой. Кожа шрама была еще очень чувствительной и это было больно. Айя ощутил абсурдную благодарность. Услышал собственный стон.

– Выходи и поиграй со мной, Айя.

О, как хорошо… Если бы он только так и продолжал… Йоджи дернул его голову назад и больно прикусил кожу.

– Ох, боже, да, вот так…, – с удивлением услышал Айя свой собственный голос.

– Я всего лишь стараюсь привлечь твое внимание, – пробормотал Йоджи, облизывая его шею. – Оставайся со мной, бэби. Умираю от желания выяснить, насколько же ты гибок.

Айя постарался понять, как же он потерял контроль над ситуацией, но быстро переключился на более насущную мысль – как теперь его вернуть.

– Если пожелаешь, можешь быть сверху, – предложил Кудо.

– Хочешь мой член, Йоджи? – Айя знал, что у него сексуальный голос, и сейчас выжимал из него все, что только можно.

– Ага. Твой член. Твою задницу. Всё. Скажи, как ты хочешь?

– Я хочу, чтобы ты меня трахнул. И это я говорю уже не в первый раз.

– Я слышал. Только не был уверен, почему. На случай, если ты решил, что мне нужно только это, то ты ошибся. Мне нужно всё.

– Я…, -–Айя заставил свой мозг не зацикливаться на последнем утверждении. – Так мне нравится.

– Значит, на живот. Верно? Никаких нежностей и контакта глаза в глаза?

– Йоджи, ты слишком много болтаешь, черт побери. Может, заткнешься наконец и перейдешь к делу?

– Ладно. На живот? На спину? – улыбочка Йоджи медленно расплывалась. – На четвереньки? – его голос немного понизился. – О, да. Я хочу тебя так.

Это он может. Айя оттолкнулся и занял нужную позицию, ожидая. Он почувствовал, как покачнулась кровать, когда Йоджи сел, слышал шорох и скрип, когда тот встал и неторопливо, очень неторопливо снял брюки, но Айе было плевать, потому как тот наконец-то нафиг заткнулся.

Его член так и не встал, и Айя знал, что Йоджи это беспокоит, поэтому он закрыл глаза и попытался найти подходящую тему для фантазий. Не Фарфарелло – ирландец не должен иметь ничего общего с происходящим. И уж конечно не Кроуфорд, не важно что там предлагает Йоджи. Ладно, ему и без них есть что представить.

Он расстроено зажмурился. Будь все проклято, обычно у него получалось, но сейчас Кудо мешал сконцентрироваться. Какую бы дистанцию Айя не старался поддерживать между ними, этот сукин сын не позволял себя игнорировать.

Что ж, придется работать с тем, что есть. Айя попытался объективно взглянуть на всю сцену. Он голый, стоит, опираясь на локти и колени, в ожидании, когда его возьмет мужчина, которого он не выбирал и не хотел. Он делает это для Кроуфорда, потому что тот так приказал. Изложенный таким образом сценарий получался весьма возбуждающим. Он почувствовал, как дернулся его член, подумал, как он выглядит – выставленный напоказ, задница практически перед лицом Йоджи, со свисающим членом и мошонкой, каждое движение его эрекции на виду… Он чувствовал позади себя Йоджи – неподвижного, наблюдающего. Тот дышал немного отрывисто, поглощенный зрелищем… Даа. Айя ощутил, что он достаточно расслабился, чувствовал нарастающую тяжесть яичек, пульсирующий жар члена.

Он рискнул бросить взгляд через плечо. Йоджи стоял позади него на коленях, голодными глазами рассматривая его тело. Когда их взгляды встретились, Айя ощутил искру узнавания и ответную вспышку волнения. Йоджи тоже был хищником.

* * *

Айя его в могилу загонит, Йоджи уверен. Вероятно, что и в буквальном смысле, учитывая ситуацию. Но когда он увидел, как этот прекрасный полудикий зверь встает в позицию, предлагая себя, как жертву – у него закипела кровь. Он смотрел, как Айя устраивается на коленях и локтях, твердые, идеально очерченные мускулы играют под сияющей, отмеченной шрамами, белоснежной кожей. Смотрел, как Айя ждет, неподвижный, за исключение постепенно вздымающегося члена. Наконец, Йоджи вытянул руку и прикоснулся к его заду, пробежался ладонью по изгибу спины. Он знал, что делая это теряет последние гребаные мозги, и от одной этой мысли его собственный член дернулся.

Он придвинулся ближе, чтобы потереться своей эрекцией об эту попку и бедро, не переставая трогать его, скользнул рукой вдоль талии партнера, мимо острых бедренных косточек, опуская ладонь вниз, к мошонке. Другая рука в это время исследовала подставленную задницу, пальцы осторожно, но настойчиво кружили около входа. Айя начал что-то бормотать тихим низким голосом, слов было не разобрать. Тем не менее, Йоджи понял правильно, когда Айя толкнулся бедрами ему навстречу, стараясь насадиться на пальцы.

– У нас впереди целая ночь, бэби, – мурлыкнул Йоджи. – Это шоу мне слишком нравится, чтобы торопить события.

– Гребаный ублюдок, – отозвался Айя.

– Может, я не так хорош, как ты, – ухмыляясь, произнес Кудо. Он наклонился вперед и куснул его за ягодицу достаточно сильно, чтобы оставить небольшую красную отметинку. Рыжику это определенно понравилось, так что он повторил, на этот раз куснув посильнее. Приподнял бедра партнера, меняя наклон, и начал покусывать и посасывать сморщенную кожу вокруг ануса. Вложил себе в рот указательный палец, основательно обсосал, смачивая слюной, и затем протолкнул его внутрь.

Послышался стон.

– Боже, Йоджи, этого мало, – такого напряженного голоса ему слышать еще не доводилось.

Аналогично увлажненный средний палец последовал за первым. Йоджи начал двигать пальцы туда-сюда. Айя был настолько тугой, что это движение поначалу было весьма ограничено, но он быстро расслабился, пропуская Йоджи глубже. Плюнув на подушечку большого пальца, Кудо подключил его к действию, двигая по кругу и еще больше раскрывая Айю.

– Твою мать, Йоджи, хватит играть, дай мне член, – прорычал Фудзимия.

Йоджи оторвался от своего занятия, губами проложил влажную дорожку по коже партнера и прижался лицом к его бедру:

– Но мне нравится играть с тобой, Айя.

– Трахать меня тебе понравится намного больше. Я больше не могу сдерживаться. Давай, сейчас же!

Йоджи застонал и подчинился. Он толкнулся внутрь, совершенно не встретив сопротивления, Айя качнулся ему навстречу, насаживаясь на него еще глубже. Йоджи пришлось минутку подождать, глубоко дыша и ни о чем не думая, только чтобы не кончить немедленно. Хоть ему и нравилось считать себя воплощением секса, но этим вечером он основательно исчерпал свои возможности, а у всего есть свои пределы. Очевидно, понимая его, Айя замер, хотя Йоджи отчетливо чувствовал, как напряглись его мускулы, задрожали руки и плечи.

– О, черт, – замогильным голосом произнес Кудо. – Это будет дьявольская скачка, бэби.

– Ты еще ничего не видел.

Твою мать, да. Йоджи задвигался так резко и быстро, как только мог, одной рукой придерживая аины бедра, другой сжимая его эрекцию, жестко и быстро дроча, рассчитывая, что так Айе понравится больше всего. Почти сразу последовал спазм, струйка за струйкой сперма брызгала на простыни и стекала по его руке. Йоджи поймал большую часть и размазал сперму по себе, а затем вломился со всей силы. Он толкнулся еще три раза, а потом перед глазами полыхнуло белым, и он кончил, сильно, хватая ртом воздух, выкрикивая какую-то чушь про страсть и красоту. Или, может, просто матерясь. Какая, собственно, разница.

Вернувшись в реальность, он обнаружил, что распростерся поверх лежащего на животе Айи. Тот не пытался из-под него выбраться, но Йоджи все равно перекатился на бок, чисто из вежливости. Айя повернул голову, лениво его разглядывая.

Боже, он никогда не видел, чтобы кто-то выглядел столь основательно оттраханным.

Рука Айи вяло опустилась вниз вдоль его живота к обмякшему члену.

– Ты не пользовался презервативом, – заметил он, почти без удивления.

– Как-то не захотелось, – пробормотал в ответ Кудо.

– Идиот, – произнес Айя, закрывая глаза и, похоже, не слишком беспокоясь.

– Вполне возможно, – прошептал Йоджи, притягивая к себе и целуя Айю. Тот ответил на поцелуй – Йоджи почти ожидал сопротивления, поскольку рыжик уже получил, что хотел, но Айя, кажется, не возражал. Собственно, более чем не возражал. Господи, он сводил Йоджи с ума – ужасно хотелось узнать, что же происходит внутри этой таинственной головки.

– А у тебя большой член, - пробормотал Айя в губы Йоджи. – И ты умеешь им пользоваться. Я опять хочу тебя.

Про себя Йоджи застонал; он втравился в очень большую проблему. Вслух же игриво произнес:

– Что, уже?

– Угу, дай только несколько минут, – ответил рыжик, углубляя поцелуй и наваливаясь сверху.

Сердце Йоджи колотилось в груди. В физическом плане он здесь главный – Айя очень ясно дал это понять – но это ничего не значило. Настоящая власть у Айи. Йоджи казалось, что его подхватывает течением и утаскивает на глубину, где жуткие монстры как тени скользят в темной бездне.

– Ты не уделяешь мне внимания, – шепнул Айя. Он лизнул йоджины губы, сначала тихонько, затем более настойчиво. Одна его ладонь двигалась вверх и вниз по его спине, слегка царапая, а другая блуждала по груди и мышцам живота, длинные, тонкие пальцы нажимали на наиболее чувствительные точки. – Не надо меня игнорировать, – Айя придвинулся ближе, чуть не ложась сверху, и прижался ртом к уху Йоджи, которое он облизывал и посасывал, не переставая говорить. – Скажи, что ты любишь меня. Я хочу, чтобы ты любил меня, – быстрым поцелуем он впился в шею блондина, прямо под челюстью, затем переключился на горло, прижимая губы к лихорадочно бьющемуся пульсу. – Ты любишь меня? – Йоджи уже открыл было рот, чтобы действительно произнести эти слова, но успел сдержаться. Айя целовал его губы, шепча прямо в них: – Только притворись, бэби. Помнишь? Скажи.

То, что нужно – еще одна сторона личности Айи, от которой сносило крышу. Йоджи слегка вздохнул и чуть больше приоткрыл рот, давая любовнику возможность его исследовать. Наконец, Айя чуть-чуть отодвинулся, едва касаясь губами губ Йоджи и ожидая ответа. «А, какого черта», – подумал Йоджи. Он сам во всем виноват.

– Люблю тебя, – несколько неразборчиво выдавил он. Увидел, как Айя прикрыл глаза, почувствовал, как тот замер.

– Повтори, – очень тихо произнес Айя, Йоджи едва мог разобрать слова. На этот раз он не колебался.

– Я люблю тебя, бэби.

Слеза медленно скатилась по идеальному лицу Айи.

– Я тоже люблю тебя, – прошептал он.

Минут пять Айя лежал, обнимая Йоджи и очевидно раздумывая. Бог знает над чем. Почувствовав, что член Йоджи опять твердеет, рыжик прильнул к его губам, втискивая бедро между его ног.

– Заставь меня кончить еще раз, – сказал он. – Трахни меня жестко, будто я принадлежу тебе.

– Ты будешь смотреть на меня.

– Все, что захочешь, – Айя сполз с Йоджи и лег на спину. Дал Йоджи рассмотреть себя, затем раздвинул ноги.

– У тебя не стоит.

– Встанет. Об этом не беспокойся, просто трахни меня.

– Айя, я хочу, чтобы ты…

– А я хочу именно так, – он свирепо заглянул Йоджи в глаза.

Йоджи кивнул. Встал на колени между расставленных ног и закинул их себе на плечи, взял в руку собственный член и втолкнул его внутрь, никакой подготовки, никаких фанфар. Толкнулся вперед, затем осторожно наклонился, давая Айе привыкнуть. С силой поцеловал, навязывая свой ритм, и очень скоро эрекция любовника терлась об его живот, а сам Айя стонал ему в рот. Боже, он сгорает в этом огне. Потеряв счет времени, он скользил в этой чудесной пещерке, не думая ни о чем, только чувствуя пот, мускулы и жар тела Айи. Это продолжалось так долго, будто оба вошли в транс. Но, в конце концов, он ощутил нарастающий оргазм, затем взрыв по силе не уступающий предыдущему. Всем весом он навалился на Айю, опираясь для поддержки на его ноги, пока не перевел дух.

Айя простонал:

– Боже, ну еще чуть-чуть… Дай мне кончить… еще чуть-чуть, Б… – он резко замолк, не договорив последнего слова, и мотая головой. Выглядел он ошеломленным, потерянным.

Туман перед глазами Йоджи понемногу рассеивался, он вытащил член, повернулся и прижимаясь щекой к айному скользкому от пота бедру, втянул подрагивающий пурпурный член в рот. Он сжал и оттянул назад яички, затем сильно всосал, играя языком с головкой и слегка царапая зубами. С придушенным вскриком Айя кончил, и Йоджи отодвинулся, рассматривая его. Затем снова лег рядом, обнимая и вслушиваясь в его замедляющееся и успокаивающееся дыхание.

– Это было…. Твою мать, – Йоджи не удержался и представил себе Айю с одноглазым психом. Вероятно, это чувство собственника, тут уж ничего не поделаешь. – Как насчет твоего бойфренда, Айя?

– А что с ним?

Йоджи уставился на него:

– Тебе не кажется, что тут вроде как возникла проблемка? Для бойфренда?

– Фарфарелло тут совершенно не при чем, – ответил Айя.

Йоджи подозревал, что не будь тот в данный момент настолько измотан, то непременно разозлился бы, хотя кто его знает.

– Как это – не при чем? Ты же его обманываешь, разве нет?

– Нет, – несколько минут Айя молчал. – А ты? – наконец поинтересовался он.

– Ты про что?

– Кого ты обманываешь?

Йоджи в ответ слабо улыбнулся:

– Никого. Мне больше некого обманывать, бэби. С этой стороны мне боли уже не причинить.

– Лжец.

– Не беспокойся обо мне, Айя. Я от тебя не отстану. У меня есть скрытые резервы.

Рыжик закрыл глаза и прислонился к его плечу.

– Посмотрим, – пробормотал он, засыпая.

«Это уж будь уверен, бэби», – думал Йоджи, целуя его в лоб.

Глава 10. Люцифер

Айя не слишком торопился. О, после разговора с Мэнкс, он выскочил из дома с такой скоростью, будто за ним цунами гналось – и не потому, что был их цепным псом, а потому, что и сам хотел убраться подальше. Не дать себя застукать вместе с Йоджи становилось чрезвычайно трудно. Благополучно смывшись из дома, он вел машину на предельной скорости, повинуясь сигналам светофора, и рыча, когда попадал в пробку. Айя припарковался за квартал и неторопливо зашагал по указанному Мэнкс адресу, остановившись по дороге купить чашечку кофе. Добравшись, наконец, до офиса, он пешком потопал на двенадцатый этаж. Как выяснилось, здание принадлежало Такатори, и он с большим удовольствием выпустил бы Кроуфорду кишки за то, что тот заставил его сюда притащиться.

В коридоре ему никто не встретился. Обнаружив в самом конце холла нужную дверь, он вошел. За длинным столом, перелистывая документы, восседал Кроуфорд. За его спиной открывался потрясающий вид на район Отемачи.

Больше в комнате никого не было. Смелый ход – вынужден был признать Айя – встретиться с ним вот так, без группы поддержки. Как же он ненавидел эту постоянную демонстрацию силы со стороны Кроуфорда.

– Разве не рискованно приглашать меня сюда? – наконец поинтересовался он.

Жучков здесь не было, но, разумеется, Кроуфорд не мог позволить себе быть замеченным хоть в какой-то связи с Вайсс.

Кроуфорд выдержал паузу ровно настолько, пока аино раздражение не переросло в гнев, Просто удивительно, как точно была рассчитана эта пауза.

– Не беспокойтесь, мистер Фудзимия, я не стараюсь, чтобы вас убили. Будь это так, я нашел бы для этой цели кое-кого получше, чем какой-то там Такатори, – Кроуфорд наконец поднял глаза от своих бумажек. С легким раздражением глянул на картонный стаканчик кофе в аиной руке, затем снял очки и жестом указал на кресло. – Присядьте.

«Совершеннейший ублюдок», подумал Айя опускаясь в элегантное, но неудобное кресло для гостей. Он откинулся назад и непринужденно скрестил ноги, рассчитывая еще больше разозлить мерзавца.

– Неужели вам пришлось меня ждать?

– Совсем нет. Я точно знал, когда вы прибудете.

Айя раздраженно дернул носом:

– Удивлен, что мы встречаемся наедине – уже очень долгое время нас не оставляли в одной комнате без дуэньи.

– Я прекрасно могу защититься от вас, мистер Фудзимия.

Айя поставил свой стаканчик на пол около кресла и встал. Обошел вокруг стола и присел на краешек, бедром задев локоть американца.

– Ага. Надо отдать вам должное, до сих пор у вас это прекрасно получалось.

– Я хотел похвалить вас за то рвение, с которым вы последовали моему приказу в отношении мистера Кудо. Ваши таланты убийцы и вора уступают только вашему потрясающему таланту шлюхи.

– Так и должно быть – вы использовали меня таким образом достаточно часто, – Айя уже не мог сохранять нейтральный тон, как бы ему этого не хотелось, но уж лучше источать яд, чем другие эмоции.

– Я нахожу, что люди лучше всего выполняют ту работу, которая соответствует их природным склонностям.

Айе захотелось его убить:

– Ты за этим притащил меня сюда, самодовольный подонок?

Кроуфорд улыбнулся. В игре, где жесточайшие оскорбления маскируются под вежливую деловую беседу, Айя проиграл – как обычно.

– Мне нужен отчет о вашем последнем задании.

Теперь пришла айина очередь улыбаться.

– С твоими и Шульдиха возможностями – уверен, что ты уже знаешь все, что нужно. Фактически, мне даже стало интересно, зачем ты заставил меня это сделать. Провел последнюю пару дней дроча над своими видениями? – он опустился на колени возле кресла Кроуфорда и прижался лицом к его бедру, глядя на него снизу вверх. – Соскучился? – его взгляд метнулся вниз и уперся в эрекцию американца. – Хочешь, чтобы я об этом позаботился? Ты всегда утверждал, что в этом деле я лучший в городе.

Кроуфорд быстро откатил свое кресло назад и встал, сбрасывая Айю на пол. Тот ухмыльнулся и вскочил на ноги.

– Приятно знать, что я все еще действую на тебя, папочка, – пробормотал он, прилагая все усилия, чтобы его голос звучал максимально низко и чувственно. Он отошел в сторонку и сел на софу, откинувшись на спинку и широко разведя ноги. Хотел увидеть, посмотрит ли американец на свой пах и рассмеялся, когда так и случилось, даже хотя взгляд был брошен вскользь, как бы случайно.

– Хочешь посидеть со мной на кушетке, пока я буду рассказывать, как Йоджи меня трахает? Он напоминает мне тебя, знаешь ли. Того, кем ты притворялся. Ты на это и рассчитывал?

А вот теперь Кроуфорд выглядел разозленным.

– Пытаться угадать вашу реакцию? – он насмешливо фыркнул. – Ну, уж нет, черт побери.

Айя пожал плечами:

– Очень в твоем стиле. Ты никогда не упустишь возможности воткнуть нож поглубже.

– Всего лишь неудачное совпадение, уверяю вас.

– Видишь ли, поскольку ты так настойчиво оставляешь между нами этот стол, мне начинает казаться, что ты действительно меня боишься.

Глаза Кроуфорда сузились.

– Желаемое за действительное? – ответил он, затем заставил свое лицо вновь разгладиться в привычную маску. Хотя и с видимым усилием. – Я вас не боюсь, и не позволю собой манипулировать. – Он опять опустился в кресло, непринужденно ставя локти на стол.

Айя хмыкнул:

– Ну конечно. Не волнуйся – я-то знаю, кого нагибают и кто кого берет в наших взаимоотношениях.

– Нам не надо…

– Всего лишь метафора, мистер Кроуфорд, – оборвал его Айя. Он закрыл глаза и откинул голову на спинку. – В самом деле. Так зачем я здесь? И почему больше никого нет?

– У меня для вас другая работа. На этот раз – секретная. Секрет от Критикер, секрет от Шварц.

– Должно быть, это для тебя важно, если ты встречаешься со мной без своего сторожевого песика.

– Не стоит переоценивать свои способности или свою позицию, мистер Фудзимия. Наги заслуживает уважения.

Айя, не открывая глаз, произнес:

– Только один из вас заслуживает мое уважение.

– Как трогательно, мистер Фудзимия. Я уверен, что Фарфарелло просто жаждет утешить вас за последние несколько дней – он с большим интересом слушал все детали, которые Шульдих поведал нам насчет вашего небольшого эмоционального срыва в ту ночь, – в ответ на аино молчание, он добавил. – Ох. А может, и нет.

Кроуфорд и Шульдих были идеальной парой, поскольку работали схожим образом, только в разных стилях. Оба нажимали на все кнопки, пока не находили нужную. Очень осторожно Айя произнес:

– Так и знал, что ты ему расскажешь.

– У вас это звучит так, будто Фарфарелло этого не хотелось. Совсем наоборот.

– Без разницы. Так ты собираешься поведать мне, что это за секретная миссия, или будешь изображать Критикер и пошлешь меня на дело вслепую?

– Всего лишь хотел помочь вам сфокусироваться, мистер Фудзимия. Вы слышали о Хирото Накаяма?

Айя задумался. Звучит знакомо.

– О, он работает на Критикер. Ученый. Высокопоставленный, древняя семья, связи в правительстве. Работает в области… генетики.

– Очень хорошо. А еще он работает на Эсцет.

Айя выпрямился, распахнув глаза.

– Вижу, вы уловили связь, – натянуто улыбаясь сказал Кроуфорд. – Он – часть программы размножения, над которой работал ваш отец, – он сделал паузу, давая Айе время осознать сказанное.

Колесики в мозгу Айи завертелись. Он не испытывал преданности к Критикер и не питал иллюзий, что эта организация чем-либо отличалась от гадючьего гнезда, но… не считал их действительно «злыми».

– Они знают? Они участвуют в этом?

– Мы не знаем, насколько он работает на Критикер, но это несущественно.

– Но Критикер противостоят Эсцет.

– Критикер хотят остановить старейшин Эсцет – это верно. Но Критикер состоит из множества фракций, и не у всех единая цель. Также будет ошибкой предположить, что они не захотят наложить лапу на ту власть, которую может им дать Накаяма.

– У них есть собственная программа размножения?

– Нет. Но они заинтересованы. И конечно они захотят увидеть ваши возможности в действии, правда?

Да, что есть, то есть. Айя ясно представлял, почему Критикер захотят взять под контроль группу специально выращенных потенциальных рекрутов, обладающих оптимальной скоростью, силой и разумом. Разумеется, этих потенциальных рекрутов не так уж и много – у них будет приблизительно такой же выбор, какой был предоставлен самому Айе. Не так плохо, как пытаться вызвать к жизни древнего демона для уничтожения мира, но и не совсем то, за что он хотел бы сражаться.

Кроуфорд кивнул:

– Ну что, все просчитал? Я хочу, чтобы Накаямы не стало.

Айя кивнул:

– Когда?

– Скоро. Начните подготовку прямо сейчас, тогда вы будете готовы к моменту, который я сочту подходящим.

– Хорошо, – он кивком указал на папку на столе. – Это для меня?

– Прочитай здесь и запомни.

Айя протянул руку. Кроуфорд сделал паузу, очевидно раздраженный тем, что придется поступиться даже такой малостью, но в конце концов поднялся и принес папку. Айя немедленно приступил к чтению и быстро увлекся. Хотя все-таки заметил, что Кроуфорд присел на другой конец софы. Не совсем в углу – это можно было бы расценить, как трусость – но и не настолько близко, чтобы Айя мог случайно его коснуться.

Информации было довольно много. Накаяма работал как в офисе, так и дома, Кроуфорд собрал планы этажей, карты местности, даже диаграммы охранной системы. Тщательное посменное расписание работы охранников. Список файлов, которые нужно скопировать из компьютера и убрать из архивов, с точным указанием их месторасположения, вместе со списком файлов, которые нужно будет уничтожить.

Айя детально изучал информацию, запоминая и систематизируя. Когда он, наконец, закончил и поднял глаза, то с удивлением обнаружил, что Кроуфорд неотрывно смотрит на него. Всего на одну секунду выражение глаз лидера было мягким, будто он смотрел на что-то любимое. Лицо Кроуфорда немедленно разгладилось, отчего в груди Айи угнездилась боль.

– Мне нужно будет еще раз взглянуть на схемы и списки, – сказал он, отдавая документы.

Кроуфорд кивнул, само воплощение бизнеса. Хотя и не поднялся.

Айя подтянул к себе одну ногу и откинулся поудобнее, раздумывая о только что прочитанном и прикидывая возможные сценарии. Была пара возможностей обтяпать дельце, но…

– Ладно, – наконец произнес он. – Что у тебя на уме?

– Все должно выглядеть, как вмешательство третьей стороны. Вы разыграете спектакль, изображая обыск – чтобы не создать впечатление, что точно знаете, что и где искать. Ничто не должно указывать на Шварц. Помочь вам мы не сможем, только подсказать, когда начать. И уж конечно нельзя привлекать Критикер.

Айя пристально взглянул на Кроуфорда:

– Это задача не для одиночки.

– Я в курсе.

– Так как же я…

– Придется привлечь напарника. Кого-нибудь, кому вы можете доверить свою жизнь.

«Ох, нет, твою мать», думал Айя.

– Ты хочешь, чтобы я втянул Йоджи, – с нажимом произнес он.

– Я же говорил, что он понадобится.

Айя смотрел прямо перед собой, ни глаза, ни мозг не фокусировались на чем-то конкретном. В горле стоял комок. Он хотел бы отказаться, но уже смирился с неизбежным. Худшее в отношениях с Йоджи был уже позади, правильно? Он же не рассчитывал, что сделав это однажды, не столкнется с последствиями.

– Думаешь, он пойдет на это, а? – наконец выдал он.

– Вы знаете, что пойдет.

Айя закрыл глаза. Да, знает.

– Что можно ему рассказать?

– Все, что хотите про Критикер, и как можно меньше про Шварц.

– Эсцет?

– На ваше усмотрение, но Шварц не вмешивайте.

Неопределенно кивнув, Айя уставился за окно. Гул потока машин. Дорожные работы. Возможно, он мог бы уехать куда-нибудь и найти работу на стройке или что-то в этом роде. Вероятно, он прожил бы так несколько недель, прежде чем его найдут и прикончат. Он праздно задался вопросом, кто это будет...

– Вы беретесь за задание?

Айя медленно развернулся лицом к Кроуфорду, все еще чувствуя отстраненность. Он видел этого мужчину во сне. Он помнил прикосновения этих рук к своему телу, помнил голос, шепчущий ему на ухо. Он так часто это вспоминал, что уже больше не мог понять, сколько же в этом было настоящего, а сколько того, что он сейчас проделывал с Йоджи. Вероятно, все вместе, а остальное – лишь его собственные отчаянные домыслы. И все равно, это был такой очаровательный сон.

Кроуфорд странно на него смотрел. Вероятно, просто беспокоился насчет его способности выполнить работу, но также присутствовал некий намек на приглушенные эмоции – неужто, жалость? Он свыкся с властностью, грубостью, презрением, но не собирался терпеть долбанную жалость Брэда Кроуфорда.

И тем не менее, он никак не мог разозлиться. Злость – с ее помощью он прошел через все унижения и убивающее душу дерьмо, которым они обливали его, злость была его лучшей броней. Но ярость, обычно кипящая под гладкой поверхностью, сейчас превратилась в абстракцию, вроде различия между тем, что читаешь и что ощущаешь на самом деле. Он просто смотрел, раздумывая, не так ли чувствуют себя призраки. Вообще-то, он часто над этим думал. Так легко вообразить себя парящим над землей голодным призраком, ждущим кого-нибудь достаточно сострадательного, чтобы оставить ему несколько зернышек риса…

Пора с этим кончать. Не получится списать паузу на временную отвлеченность или пренебрежение. Айя открыл рот, чтобы заговорить, но не смог. Просто не смог. Что тут скажешь? Он закрыл глаза.

Поцелуй возник как удар из ниоткуда. Он почувствовал дыхание Брэда около лица за секунду до прикосновения его губ; настоящий поцелуй, страстный, каким он и должен быть. Айя удивлялся, неужели он окончательно потерял способность отличать сон от реальности – он годами надеялся, что это произойдет. Он замер, как будто попал в ловушку и пытался выиграть несколько драгоценных секунд, чтобы сориентироваться и понять куда бежать.

Брэд обвил его руками, пальцы болезненно впивались в плечи, губы и зубы терзали рот. Затем тихо шепнул ему на ухо:

– Если бы я только мог, то сделал бы все по-другому, Ран.

О, господи. После всех усилий затраченных, на то, чтобы похоронить эти чувства, взять и растравить старую рану.

– Я просматривал каждую вероятность, какую только мог, чтобы найти другой путь. Ничего нет, – голос Брэда звучал натянуто, слова лились безостановочно, будто прорвало плотину. – Я забочусь о тебе единственным образом, каким только могу, Ран, – он отпустил его и отошел прочь.

Айя посмотрел ему в глаза. Брэд так красив без этих ужасных очков. Как кинозвезда. Фактически, Айя был убежден, что Брэд носит эти проклятущие стекляшки именно поэтому – чтобы отвлечь людей от своего облика. Вероятно думает, что так к нему будут относиться более серьезно.

– Я не могу, – наконец сказал он. Голос звучал натянуто.

– Возможно, не прямо сейчас. Но тебе придется, – единственная торопливая нотка, почти спрятанная за спокойствием. Кроуфорд, неприступный носитель судьбоносных указаний, вернулся. А может никогда и не уходил – Брэд тоже славился тем, что торговал собой, чтобы получить то, что ему нужно. Имея дело с Кроуфордом единственное, на что можно полагаться – так это на его видения, и что он свернет небеса и землю, чтобы достичь цели. И ад тоже свернет. Айя внезапно улыбнулся, представил Кроуфорда в образе Люцифера.

– Почему ты сменил имя?

Айя изумленно воззрился на него:

– Что?

– Почему ты стал называть себя «Айя»? Необычный выбор.

– Этого ты не предвидел?

Кроуфорд вздохнул – по-настоящему вздохнул.

– Нет.

Айя пожал плечами.

– В числе всего прочего, – он сначала хотел ограничиться этим, но затем продолжил. – Ну, как будто если ее имя будет звучать в мире вместо моего, возможно, она вернется, а я… исчезну, – он вновь пожал плечами. – Временное помрачение рассудка.

Так они и сидели, глядя друг на друга в молчании, пока не начало темнеть и офис не заполнили тени.

– Я свяжусь с тобой, когда получу больше информации, – наконец произнес Кроуфорд, поднимаясь и возвращаясь к своему столу. Он надел очки и выглянул в окно. – И будь добр, замени мобильник. Мне не нравится использовать Мэнкс, чтобы связаться с тобой, а твоя небольшая пассивно-агрессивная выходка меня не впечатлила.

Айя смотрел ему в спину. Именно так он чувствовал себя на похоронах родителей – ничего больше нельзя сделать, кроме как повернуться и уйти окончательно. Он пытался удержать их в памяти, но они исчезали во тьме.

Тихо поднявшись, он заставил себя выйти за дверь.

Глава 11

Йоджи и сам знал, что он бесхребетный неудачник, но теперь задумался – неужто он и вправду такой ублюдок, что заслужил Айю.

Он выдохнул сигаретный дым в холодную темноту своей комнаты, затем затушил сигарету и раскурил новую. Двадцать четвертая. Он считал. Сразу после обеда он ушел в свою комнату, желая посидеть в темноте и без помех подумать в сером сигаретном дыму. Что-то вроде медитации. Спустя пять или десять сигарет он замечал только потрескивание табака, когда втягивал дым, саднящее горло на выдохе, да красивую вспышку огонька, когда раскуривалась очередная сигарета. Время от времени он бросал взгляд в окно и глядел на луну, думая, что сейчас делает Айя.

Целыми днями он гонялся за рыжим. Они работала вместе и жили под одной крышей, но Айя ухитрялся никогда не оставаться с ним наедине. Со стороны казалось, что он не прилагает к этому никаких усилий, хотя, очевидно, это было не так. Разумеется, Айя так и раньше поступал – избегал Йоджи, как и всех остальных. Но сейчас все по-другому, потому что раньше Йоджи тоже старался держаться от него подальше. Не то чтобы он рассчитывал, что Айя вдруг возьмет и предложит себя, как какая-нибудь крошка в фильмах про Джеймса Бонда, но был уверен, что в ту ночь между ними возникла некая связь. «Когда же ты научишься», бормотал он про себя. А чего он, черт побери, ждал? Этого он и сам не знал – никогда точно не формулировал, да, вероятно и не мог. Просто – ждал «чего-то».

Одно ясно: Айя псих. Не в том смысле, в каком это слово используют большинство людей, но несомненно гребаный больной на всю голову псих. И Йоджи тоже псих, поскольку это всегда знал, но все равно запал на Айю.

Йоджи решил, что не стоит рассматривать ситуацию в таком свете. Запал на Айю… При одной мысли мурашки по коже. А как еще это можно назвать? Целыми днями Йоджи нарезал круги вокруг рыжика. Ничего в мире так не хотел. Черт побери, думал он, можно прямо сейчас пускать себе пулю в висок.

Дверь тихо приоткрылась и быстро закрылась. В темноте стоял Айя, в лунном свете его кожа сверхъестественно светилась. Возможно, он рассматривал Йоджи, а может, просто ждал. В темноте выражения его лица было не разобрать. Йоджи загасил номер двадцать четыре и повернулся лицом к демону.

– Я подумал, что ты меня решил бросить, – пробормотал он.

– Хотел, – немного невнятно отозвался Айя. – Не смог, – он медленно подошел к кровати и сел.

Йоджи почувствовал запах алкоголя.

– Несколько дней ты бегаешь от меня, как от чумы, а затем вдруг появляешься у меня в комнате в три утра, вдребадан пьяный и ожидаешь… чего? Чего ты ожидаешь, Айя?

Айя встретил его взгляд, хотя выразительность его взора была несколько подпорчена заметной трудностью с фокусировкой.

– Хорошо, поясню. Я ожидаю, что ты обнимешь меня, поцелуешь и скажешь, что все будет в порядке, – он остановился и отрывисто рассмеялся, вытирая рот рукой. – Однажды ты сказал, что позаботишься обо мне? Повтори это. Скажи еще раз, что любишь меня. Тебе же нравится слушать звук собственного голоса – придумай любое дерьмо, какое захочешь.

– О, понятно. Ты опять вернулся ко мне. Это такой стереотип или что? А то я что-то запутался. В любом случае, у меня для тебя есть новость: ты слишком пьян, чтобы трахаться.

Айя пожал плечами:

– Может быть. Зависит от того, что тебе нужно. Во всяком случае, это значительно больше, чем просто потрахаться.

Хотелось бы Йоджи, чтобы Айя не был настолько уверен в своих словах. Он вздохнул. Нет смысла изображать борьбу – у него не было настроения проигрывать еще одну битву и они оба об этом знали. Помимо первоначального приступа обиды за то, что с ним обращались, как с куском дерьма, которое хотят поскорее отскрести от обуви, преобладающей реакцией Йоджи на нежданный визит было облегчение. Возможно, даже удовольствие, насколько он вообще теперь мог ощущать удовольствие. Он не собирался выпихивать Айю из своей постели.

– Ага, – наконец произнес он, притягивая Айю рядом с собой на подушки. – Ты сильно пьян?

– Пьян, – с нажимом сообщил Айя. Он прикрыл глаза, но умиротворенным не выглядел. Йоджи с удовольствием его рассматривал и совершенно не смутился, когда Айя открыл глаза и застукал его за этим занятием.

Некоторое время рыжик смотрел на него.

– Йоджи, – наконец произнес он. – Ты нужен мне.

Блондин фыркнул:

– Чушь собачья.

– На этот раз никаких шуток, – ответил Айя, уголок его рта чуть-чуть приподнялся. – Ничего, кроме правды. – Теперь он тихо посмеивался над собственным пьяным юмором. – Как ощущения, Йоджи? Ты победил, правда?

– Не уверен, что я бы назвал это победой – даже если бы поверил в то, что ты говоришь.

– О, кое-чему ты поверил, – глаза Айи опять закрылись. Он улыбался, или усмехался – что-то между, решил Йоджи. – Это уже не имеет значения. Сам поймешь.

Йоджи зажег еще одну сигарету:

– Значит, я нужен тебе, а?

– Угу. Я пытался этого избежать, но ничего не придумал, – его глаза вновь приоткрылись, выражение лица было почти добродушным. – Жаль.

– Мне тоже, – отозвался Йоджи. Хотя на самом деле не имел этого в виду. Ему все равно прямая дорога в ад, с тем же успехом окажется там на несколько дней пораньше – если будет играть с любимой игрушкой дьявола.

– Что-то ты сегодня не слишком разговорчив, – сварливо буркнул Айя. Сварливо и пьяно.

– Ты, похоже, разочарован?

Айя кивнул:

– Типа того. Сам себе удивляюсь.

– В каком баре ты был?

– Ни в каком. Просто слонялся по улицам с бутылкой в кармане пальто, – он осклабился в злобной улыбочке. – Маловероятно наткнуться на кого-нибудь хуже, чем я, верно?

– Шансы, вероятно, в твою пользу.

– Какие мы вежливые. Я устал от этого, твою мать… Ты и вправду настолько на меня обиделся?

– Я позволил тебе комфортабельно обосноваться в моей постели – разве похоже, что я обижен?

– Что верно, то верно. Но ты вполне можешь при этом злиться. А что – у тебя только одно чувство за раз?

– С тобой? Никогда, – после длинной паузы, Йоджи сказал. – Я подумал, что это был одноразовый трах.

Айя тряхнул головой, затем вгляделся в глаза блондина.

– Я же сказал – ты мне нужен, – похоже, он что-то обдумывал. – Как ты говорил раньше – давай притворимся, ладно? У тебя когда-нибудь был настоящий бойфренд? Или подружка?

Йоджи медленно кивнул.

– Я так и думал. Хорошо, обращайся со мной сегодня вечером, как со своим бойфрендом.

– В каком смысле?

– Не знаю. Покажи мне, – Айя рассеянно пожевал нижнюю губу, наблюдая за реакцией Йоджи. Фактически, в данный момент Айя выглядел на удивление оживленным, даже дружелюбным. Это действовало на нервы.

– Айя, какого черта ты здесь делаешь? Скажи правду.

– Я уже говорил. Каким бы ты хотел меня видеть, Йоджи? Если бы я был твоим бойфрендом?

– Я понятия не имею, какой ты в действительности, не говоря уж о тебе в роли моего бойфренда. Кроме того, таковой у тебя уже есть, – Йоджи горько улыбнулся. – Хотя, не думаю, что особенно нежен.

– Тебя он беспокоит? Фарфарелло?

Йоджи уставился на него:

– У меня просто слов нет. Беспокоит ли он меня? Как будто это пустяк! Разреши сказать: для любого, у кого есть хоть какой-то здравый смысл, Фарфарелло станет непреодолимым препятствием. Разумеется, если бы у меня был здравый смысл, таким препятствием стал бы ты. Все эта ситуация настолько ненормальна, что я и вообразить такое себе не мог, пока не встретил тебя.

Брови Айи сошлись на переносице – он пытался понять. По-прежнему, покусывая нижнюю губу. На удивление восхитительное зрелище.

– А что, ты сам хочешь быть моим бойфрендом? – конечно же он не хочет, убеждал себя Йоджи.

Лицо Айи разгладилось и приняло то совершенно равнодушное выражение, которое Йоджи знал и любил.

– Что-то типа того, – пробормотал он.

Именно в этот момент, Йоджи понял, что у него разболелась голова. Возможно, это началось только что, но он уже стиснул зубы, так что, вероятно, раньше он просто не обращал на боль внимания. Видимо, начало мигрени совпало с появлением Айи.

– Что ж, – якобы беззаботно сказал Йоджи. – Будь ты моим бойфрендом, ты бы говорил мне правду.

Айя искренне рассмеялся, улыбаясь так, что в уголках его глаз появились морщинки. Йоджи пропал окончательно.

– Ну конееечно, – наконец откликнулся Айя, все еще посмеиваясь. Черт побери, Йоджи был готов сделать для него что угодно. Все. Нарушил бы любой запрет, только бы услышать этот смех снова. Звучащий в темноте голос Айи был одной из тех неожиданно прекрасных вещей, которые человек может искать всю свою оставшуюся жизнь.

– Как ты во все это вляпался? – Йоджи хотелось, чтобы тот продолжал говорить.

– Влюбился не в того парня, – несколько секунд Айя раздумывал, затем хихикнул. – Сам знаешь, как это случается, – добавил он, усмехаясь. Улыбка медленно умерла на его лице, и он вздохнул. В глазах его появилось отстраненное выражение. – Во всяком случае, окружающий мир и раньше не был моей раковиной.

– Это был тот одногла…. хмм, Фарфарелло?

Айя вновь вздохнул. Это получилось у него агрессивно:

– Нет, не Фарфарелло. Это случилось до него.

– А как давно ты вообще с Фарфарелло? – якобы небрежно поинтересовался Кудо.

– Не уверен, что «с Фарфарелло» – подходящее определение, – кисло сообщил Айя. Он нахмурился, но эта гримаса больше походила на надутое выражение. Будь это кто-либо другой, Йоджи не колеблясь определил бы это как «надулся».

– Значит, у вас проблемы? Он ревнив? – такая мысль никогда не посещала Йоджи, его пробрала дрожь. Сама идея, в общем, была привлекательной, но если кошмарный одноглазый тип действительно возжаждет его крови – эта мысль действовала на нервы.

Айя фыркнул.

– Фарфарелло не ревнив, – это прозвучало гордо, но несколько наигранно.

– Угу. Это я заметил, – Йоджи призадумался. – Где ты был сегодня?

Глаза Айи распахнулись. Он тихо проворчал:

– Ты разбудил меня.

– Извини. Так где ты был? С ним?

Айя сонно глядел на него:

– Я уже несколько дней его не видел. Можешь не беспокоиться. Я вообще почти его не вижу.

Он не твоя собственность, напомнил себе Йоджи. Держи свои мысли при себе.

– Вы этим занимаетесь, когда встречаетесь?

– Не только. Какая же ты зараза, Йоджи Кудо… – глаза Айи сомкнулись, он снова заснул.

Йоджи опустил глаза на руку Айи, покоящуюся на его груди. Руки у Айи большие и сильные. Йоджи осторожно провел пальцем вдоль гипса до запястья. Если раньше он пребывал в спокойном, если не сказать, в тихо-безнадежном состоянии, то теперь оказался в эпицентре бури. Главным чувством стала страсть – Айя глубоко его зацепил. Вот так вот. Но дело не только в страсти, не в случае с Айей. Здесь были также тоска, смущение, гнев… и возбуждение. Долгие годы Йоджи ждал именно этого.

* * *

Айя проснулся, когда Йоджи встал с постели. Вероятно, пошел в ванную. Судя по свету за окном, уже поздно – где-то около полудня. На зубах будто варежки надеты. Грязные. Глова гудит. Он осторожно повернулся, не тошнит – значит выспался.

Айя подумывал было смыться до возвращения Йоджи, но решил, что это непродуктивно. Лучше полежать здесь, пообжиматься с Кудо, дать себя трахнуть – если он того пожелает. Но сначала отлить и попить водички. И разыскать лекарства.

Сев в постели, Айя обвел взглядом комнату Йоджи. Он бывал здесь нечасто, но скоро все изменится. Здесь приятно поваляться – огромная кровать, красивое постельное белье, достаточно чисто. Он поискал взглядом личные вещи, но ничего не увидел. Что не удивительно – у них с Йоджи действительно много общего. Через кровать он потянулся к тумбочке и цапнул йоджины сигареты. Закурил и подвинул пепельницу поближе. Нужно успеть удовлетворить Йоджи и выбраться отсюда до часу дня. День у него свободен, так что после визита в госпиталь к сестре, может быть он пройдется по магазинам.

Тихо приоткрыв дверь и обнаружив, что Айя проснулся, Йоджи улыбнулся.

– Не знал, что ты куришь.

Бросив на него оценивающий взгляд, Айя вынужден был признать, что Йоджи выглядел хорошо, весь такой помятый, облаченный только в белые хлопковые, опасно низко сидящие на бедрах, штаны. Айя выудил из пачки еще одну сигарету, раскурил ее и передал Йоджи, опустившемуся рядышком на постель.

– Мало есть такого, чего я не делаю, – соблазнительно улыбаясь, поведал Айя.

Йоджи выпрямился и пару раз медленно погладил себя, устраиваясь поудобнее, но покачал головой.

– Не стоит этого говорить мне, бэби. По крайней мере, сейчас. Я уже опаздываю на работу, уже и так задолжал Кену.

Этого Айя услышать никак не ожидал. С одной стороны – он только обрадовался, но с другой – если Йоджи так легко может от него отказаться, то впереди значительно больше работы, чем он думал. Вспышку раздражения от этой мысли удалось превратить в капризную гримаску.

– Да мне-то что, – сказал он, старательно изображая обиду. Если такая тактика не подойдет, попробуем что-нибудь другое.

Йоджи улыбнулся. Айя понимал, почему все девушки влюблялись в него – он выглядел таким теплым, открытым и… знающим.

– В чем дело, бэби? – мурлыкнул блондин. – Не нравится блюдо, приготовленное по твоему же рецепту?

И вновь Айя удивился. Но в этот раз раздражение смешивалось с подлинным удовольствием. Он встал, потянулся. На нем по-прежнему были джинсы, но не было рубашки – должно быть, валяется где-то на полу. Он вернется попозже и разыщет ее. На душе у него немного полегчало – судя по тому, как смотрел на него Йоджи, беспокоиться особо не о чем.

– О, вполне нравится… бэби, – произнес он, неторопливо направляясь к двери. Положив руку на ручку, он бросил взгляд через плечо и увидел, как внимательно смотрит ему вслед Кудо. Все будет в порядке. Он вышел в коридор и тихо прикрыл за собой дверь.

* * *

Айя торопливо покинул госпиталь. Он ненавидел это учреждение, а в последнее время прибавилась и что-то вроде ненависти к безжизненному телу, в которое превратилась его сестра. Несколько месяцев он мог только смотреть на нее – в чем тут смысл?

Поеживаясь, он свернул за угол, решая, куда пойти. Еще рано и впереди целый день.

Фарфарелло возник из ниоткуда.

– Подумать только, где я тебя встретил, – хихикнул он.

Айя улыбнулся в ответ:

– Меня ищешь?

– Что ж, поскольку гребаного телефона у тебя нет, мне, черт побери, пришлось отправиться на поиски, – он ухватил Айю за руку и потянул за собой. Айя собирался свернуть направо, а они повернули налево – история его жизни – подумал он про себя. Хотя, не возражал.

– Прямо за углом есть магазин, – продолжал Фарфарелло. – Туда мы и идем. Прямо сейчас. Хочу видеть, как ты купишь эту штуку и положишь себе в карман. Затем мы прогуляемся или еще чего-нибудь.

Айя было приятно, что Фарфарелло искал его, но он не мог не задуматься – не послал ли ирландца Кроуфорд.

– Отлично, – пробурчал он.

– Да уж, отлично – я думал, что придется обойти весь гребаный Токио, чтобы разыскать тебя.

– Чушь, – отрезал Айя, заходя в магазин. – Ты точно знал, где меня искать.

– Только потому, что я поймал тебя около больницы. Если бы мы разминулись, мне бы пришлось мотаться за тобой черт знает сколько времени. Он не настолько точен, знаешь ли.

Вообще-то, сама идея, что Фарфарелло будет безуспешно носиться в его поисках, Айе понравилась. Он слегка улыбался, покупая телефон по поддельным документам, предоставленным Кроуфордом, и оплачивая его наличными. Щедрость Кроуфорда не распространялась на кредит. Оформив покупку, продавец сверкнул Айе ослепительной улыбкой, и после секундного замешательства – несколько завистливой – Фарфарелло.

– Телефонный столб тебе в задницу, – высказался ирландец с таким видом, будто собирался привести угрозу в исполнение. Он схватил Айю за руку и вытащил его из магазинчика.

– Это еще что, черт возьми? – спросил Айя.

– Слушай, я не в настроении. Я и так зол, а тут еще этот мужик флиртует с моим бойфрендом прямо перед моим носом. С чего бы мне быть вежливым?

– Вот уж не думал, что ты ревнив, – Айя улыбался уже в открытую.

– Человек чувствует, то, что чувствует, – слегка пожимая плечами, произнес Фарфарелло.

Айя ухмыльнулся:

– Я так понимаю, что все эти грозные взгляды и надутые губы не удержали тебя от того, чтобы узнать номер?

– Не было никаких надутых губ и почти не было грозных взглядов. Скорее скромная демонстрация выражения неодобрения. И да, номер у меня есть. Оскорбительно, что ты вообще спрашиваешь. Думаю, теперь я не куплю тебе мороженое, – он обернулся к Айе. – Ах, и кто у нас теперь дуется?

– Ты упомянул прогулку. С конкретной целью?

– Нет. Сегодня я свободен, вот и решил, что мы можем порыскать по городу.

Айя не мог сдержать недоверчивость:

– Кроуфорд…

– Гребаный Кроуфорд, – буркнул Фарфарелло. – Говорю тебе: я уже устал от него, – он остановился вместе с Айей, пристально его рассматривая. – У тебя есть задание, – наконец произнес он. – Это я уважаю. Но видения Кроуфорда не совершенны, Рыжик, а мужчина должен идти собственным путем, руководствуясь собственным видением.

Айя смотрел отсутствующим взглядом.

Ирландец нежно улыбнулся. Айе показалось, что тот похож на арктического волка:

– Не беспокойся – не Кроуфорд решает, чем нам с тобой заниматься. Я выполняю его указания так, как считаю нужным. В отличие от вас, я не его адепт. И не откажусь от тебя по его слову. Ты ведь этого боишься, верно?

Айя кивнул.

– Значит, ты получил ответ до того, как спросил.

Айя спрашивал не совсем об этом, но он получил ответ на более важный вопрос, так что был вполне удовлетворен:

– Отлично. Так ты хотел прогуляться?

– Вообще-то, я хочу оттрахать тебя, избить до бесчувствия и выпить твою кровь.

Страсть затуманила мозг Айи:

– Тогда надо снять комнату.

– Я бы предпочел проделать это на природе, где ничто не скроет нас от небесного ока – но у меня есть приказ не привлекать внимания. Придется найти компромисс, – добавил он.

– Пошли, – откликнулся Айя, хватая его за руку.

* * *

Они вошли в комнату и заперли дверь.

– «Sturm und Bang», – удивленно качая головой, произнес Фарфарелло. В его голосе звучало чуть ли не почтение.

– Я всегда хотел здесь побывать, – сказал Айя.

– Вот и побывал, – прорычал Фарфарелло, бросаясь вместе с ним на кровать. Он приподнялся, оседлал айины бедра и медленно начал расстегивать и распахивать его рубашку. Одним пальцем он зачарованно, с благоговением на лице, обводил контуры шрамов. Это занятие вводило его в своеобразный транс. Айю одновременно успокаивало и заводило – видеть Фарфарелло вот так – поклоняющимся его телу.

– Этот оставил тебе я, – шепнул ирландец, пробегая большим пальцем вдоль отметины под грудиной. Айя прикрыл глаза, вспоминая. Краем сознания он отмечал, что его бедра судорожно толкаются вверх, хотя под немаленьким весом Фарфарелло двигаться было почти невозможно. Парень выглядел худым, но весил как тонна кирпичей.

– Ты чуть не убил меня, – выдохнул Айя. Он вспомнил свои ощущения: жгучая боль от пореза, шок, моментальная паника, когда он осознал серьезность раны, увидел под разошедшейся кожей темноту. Затем он впал в исступление. Фарфарелло взглянул на него – яркие, горящие глаза, покрытое кровью красивое лицо. Айя не ожидал такой реакции, но тут же воспламенился. У него стояло так, что было больно, он задыхался, а оргазм был невероятно силен.

Фарфарелло нахмурился, вероятно, сочтя его слова недооценкой своих талантов:

– Возможно, я несколько увлекся. Но я бы не позволил тебе уйти.

– Было классно, – звук собственного голоса взволновал его самого – настолько глубокий, хриплый, уязвимый. В первый раз, когда Фарфарелло проделал это с ним, Айя сам себе поражался, гордясь, насколько опасным и развратным он оказался. Сейчас он уже не заморачивался такими детскими претензиями; все, что его волновало теперь – выгодно ли ему это. Именно это его заводило. Позволяло чувствовать себя целым.

– Это всегда классно, – пробормотал Фарфарелло, по-прежнему не спуская глаз с его груди. – Ты всегда на высоте, – он поднял взгляд, пристально вглядываясь в лицо Айи. – Слишком хорош, чтобы разорвать тебя на куски, как бы сильно мне этого не хотелось.

Романтик Фарфарелло. Почти слишком романтичный, чтобы быть реальным.

– Что ты собираешься проделать со мной сейчас? – выдохнул Айя.

– Придется быть осторожным – приказ Кроуфорда. Но, конечно, только потрахаться – не слишком большое разочарование?

Вспышка гнева, хоть и притушенная остатками страсти.

– Я думал, что ты не отчитываешься перед Кроуфордом, – Айя подозревал, что его угрюмое выражение лица было слишком патетичным, но тут уж ничего не поделаешь.

– Не будь дураком. Я сказал, что не считаю его воплощением непогрешимости, но основные его приказы я выполняю. Он мой босс.

– Контролирующий твою сексуальную жизнь.

– Кто бы говорил. И не думай, что я не понимаю, что ты сейчас делаешь – тебе не удастся подбить меня на насилие, если я не захочу. Если того, что я предлагаю, тебе недостаточно – мы простой уйдем.

Пытаясь побороть приступ разочарования, Айя прикрыл глаза. Фарфарелло уселся позади и втащил его себе на колени, крепко удерживая за плечи. Поцеловал в щеку, в то место, где еще не сошли отметины после ночи на складе.

– Пусть все идет как идет, Рыжик, – наконец произнес он. Его голос звучал нежно, но безапелляционно. – Он превратил тебя в гребаного монстра, как и нас всех, но ты сам его выбрал. Чего уж теперь жалеть себя.

– Считаешь, что у меня был выбор? Когда? Когда у меня был выбор? Я был создан для Эсцет, и если они не найдут меня, то это сделает Критикер.

– Смерть – тоже вариант. Ты мог отказаться, но захотел спасти мир.

Айя уставился на него:

– Это плохо?

Большой палец Фарфарелло пробежал по его нижней губе.

– Возможно, – он улыбнулся. – Ну, хочешь трахнуться, или просто пойдем, купим мороженого?

Айя прижался лицом к его плечу. Вдохнул, досчитал до четырех и выдохнул. Повторил, сосчитал до шести, затем до восьми.

Фарфарелло запустил пальцы в волосы Айи:

– Иногда я удивляюсь, до чего же ты сдвинутый. Конечно, до Шульдиха тебе в этом плане еще далеко – но это трудно считать достижением.

– Не дразни медведя, – буркнул Айя.

– А чего ты такой дерганный? Твое новое задание, похоже, успешно продвигается.

Айя медленно отодвинулся; Фарфарелло его не удерживал.

– Это только кажется, – Айя даже не очень понимал, отчего ему так больно, но ощущение относительного счастья, появившееся от нежданной встречи с Фарфарелло, полностью сошло на нет, оставив после себя чувство холода и потери.

– Вот и я так говорю. Видения Кроуфорда постоянно улучшаются – не знаю точно, на что он нацелился, но сам он своей стратегией доволен просто до неприличия.

– Стратегия, – повторил Айя. Он никак не мог собраться.

Ирландец наклонил голову.

– Шульдих сказал нам, что ты занялся парнем – Кудо, – он улыбнулся. – И представил весьма убедительные доказательства.

– Я его... ненавижу, – тихо ответил Айя.

– Нет, не ненавидишь. Кажется, он не так уж и плох, Рыжик. Собственно, он мне и самому стал немного нравиться. Он заботится о тебе. И мне понравился огонек в его глазах. Этот парень – правильный ублюдок.

Накопившийся гнев вылился во вспышку:

– И ты знаешь об этом во всех подробностях, не так ли, поскольку Шульдих рассказывает все в деталях, – прошипел он.

Фарфарелло приподнял одну бровь:

– А я-то думал, что тебе будет приятно, что я интересуюсь твоей работой.

Айя ощутил, как его мозг цепенеет.

– Пошли отсюда, – наконец произнес он. – Что-то я не в настроении.

Ирландец пожал плечами.

– Полагаю, для всего бывает первый раз, – сказал он, грациозно поднимаясь. Совершенно невозмутимо. Айю это страшно раздражало.

Ухватив его за руку, Фарфарелло улыбнулся.

– Давай сделаем маникюр, – предложил он, стаскивая его с кровати и застегивая на нем рубашку. – Я хочу покрасить ногти черным лаком.

Глава 12

Йоджи совершенно вымотался. И что на Оми нашло – дать Айе выходной на всю субботу? Вероятно, он просто не желал иметь с ним дело. Айя в последнее время очень старался, но разговорчивости у него не прибавилось, а в плохой день от его недовольной мины в комнате становилось просто нечем дышать.

Йоджи старался не выказывать по отношению к Айе больше интереса, чем раньше, но он должен был знать точно. Разумеется, учитывая выдавшийся денек, покажется странным, если он не спросит. Как только урвет для себя несколько свободных минут. Он взглянул на часы – слава Богу, уже скоро шесть. Почти закончили. Как говорит Кен: время летит незаметно, когда ты отмахиваешься дешевыми розами от визжащих девчонок-подростков.

– Пять минут! – громко возвестил Кен. Йоджи отложил коробку с цветами, которую волок, чтобы пополнить запасы в холодильнике, и направился к самой большой кучке юных леди, бурно флиртуя и подгоняя их к выходу, словно пастуший пес. Оми сторожил дверь, не впуская никого внутрь, выпроваживая тех, кто уже понял намек, и мило уговаривая тех, кто был не прочь задержаться. И хотя они старались изо всех сил, именно в такие моменты социальные таланты Айи пришлись бы очень кстати.

Когда все, наконец, было закончено, Йоджи привалился к стене и закрыл глаза. Он вымотался. С другой стороны, работа отвлекала его от одержимости Айей, что совсем неплохо. Эта одержимость его уже достала дальше некуда.

Он заставил себя открыть глаза и оттолкнуться от такой удобной стены.

– Я подмету и закончу с холодильником, – заявил он, направляясь обратно за новой порцией цветов.

– Хорошо, – дружелюбно откликнулся Оми. – Когда закончим, может, закажем какой-нибудь еды, а? Что-то я не заметил, чтобы кто-нибудь из нас сегодня выходил на обед.

– Неплохо звучит, Оми, – сказал Йоджи. – Кстати, какого черта ты отпустил сегодня Айю? Обычно по выходным нам нужны в магазине все руки.

Оми вздохнул:

– Прости. Я специально так составил график. Знаю, что не должен бы, но…Так здорово, что его целый день нет. Понимаешь? Я хотел, чтобы все было, как в старые времена.

Кен закивал, хотя и значительно менее энергично, чем сделал бы это в начале дня.

– Оно того стоило. Он в последнее время совсем странный, – он вперил в Йоджи пронизывающий взор. – Мне по-прежнему кажется, что когда-нибудь он сорвется и прикончит всех вокруг. В выпуске новостей все соседи будут твердить: «Они казались такими милыми парнями. Но затем там поселился этот рыжеволосый демон, и все изменилось». Он снова взглянул на Йоджи. – Что с ним такое, Йоджи? Ты же знаешь, правда?

Йоджи чертовски хорошо умел играть в покер. Склонив голову, он заглянул Кену в глаза и слегка приподнял бровь:

– Ты о чем, Кен?

– О том, что в последнее время ты проводишь с ним уйму времени. Я видел, как ты выходишь из его комнаты. Решил, что ты, ну, вроде как пытаешься разобраться с ситуацией. Вообрази мое удивление, когда до меня дошло, как именно ты с ней разбираешься.

Йоджи знал, что все равно придется им в конце концов все рассказать, но очень надеялся, что раньше его убьют на миссии. Так и не придумал, как это лучше изложить – но опять же, наделся, что не придется.

– Объясни, что ты имеешь в виду, Кен. Я устал, голоден и не в настроении играть в игры.

– Чушь собачья, – тон Кен оставался нейтральным, но в глазах вспыхнул хищный огонек, который Йоджи не понравился. Оми пока молчал, но очень внимательно слушал.

Придется все выложить начистоту. Он ответил таким же невыразительным голосом:

– И что же ты хочешь знать.

– Айя. Какого черта, Йоджи? Ты трахаешь Айю.

– Ага, я его трахаю. А что, тебе нужны детали?

– Считаешь, что это не мое дело? Ты же спишь с врагом, парень.

– Айя – не враг. Он гребаный придурок, но не враг, – про себя Йоджи добавил: «как мне кажется. По крайней мере, о Боже, я надеюсь, что это так».

Кен втянул носом воздух, закрыл глаза и шумно выдохнул:

– Попытайся не быть таким засранцем, Йоджи. Я считаю, что он – мерзкий тип, он превратил наши жизни в ад и ни один из нас ему не доверяет. Ты сам вплоть до недавнего времени на эту тему очень громко распространялся. Поворот на сто восемьдесят градусов, тебе не кажется?

– Не совсем. Я по-прежнему продолжаю считать его мерзким типом, и он по-прежнему превращает мою жизнь в ад. Но при этом, я нахожу его очень симпатичным, да и в постели он хорош, – Йоджи пожал плечами. – Ты же меня знаешь.

Глаза Кена сузились.

– Я-то тебя знаю, – зловещим тоном произнес он.

Йоджи развернулся к Оми:

– А ты, Оми? Вопросы? Проблемы?

Добрых тридцать секунд Оми лишь рассматривал его. Это было неприятно.

– Ты утверждаешь, что это просто секс и никаких отношений у тебя с ним нет?- с сомнением произнес он.

– Именно это я и говорю.

– Я и не подозревал, что ты, гм, по-братски относишься к тем, кого, гм… знаешь.

– Спасибо, Оми. И я его действительно совсем не знаю, правда ведь? – вздохнул Йоджи. – Слушай, иметь его под рукой очень удобно. Здесь нет никаких проблем – он же не пытается заманить меня на темную сторону или еще чего. Я по–прежнему считаю, что он – мерзавец.

– Довольно существенная перемена. Почему ты нам ничего не сказал?

– Потому, что знал, что ни одному из вас это не понравится – вот почему. Похоже, я оказался прав, а?

– Ох, мне нужен перерыв, – взорвался Кен, явно разозлившись. – Не прикидывайся, что это пустячок, и не стоит разыгрывать перед нами сцену «Ну почему вы такие злые?».

– А чего ты хотел, Кен? Я не жалею, что ничего не сказал, фактически, даже предпочел бы, чтоб вы так и не догадались. Я сплю с ним. Вот такие дела. Простите, если вам от этого неуютно, постараюсь пореже попадаться вам на глаза. Что мне еще сказать?

Кен недоверчиво уставился на него:

– Так ты собираешься и дальше с ним встречаться?

– Мы не ходим на свидания, Кен. Он раздражает меня. Я раздражаю его. Это просто секс.

Кен продолжал таращиться.

– Ну да, я собираюсь по-прежнему трахаться с ним. Это не обсуждается. И не нужно чувствовать себя обманутым и все такое дерьмо – к вам это не имеет никакого отношения.

– Не понимаю, какого черта с тобой происходит, Йоджи. Это Айя. АЙЯ. О чем ты только думал?

– Было не до размышлений, – пробормотал Йоджи. Он уже вышел из оборонительной позиции и начал ощущать отчужденность. Не то чтобы он не понимал их смятение – понимал. Боже, еще как понимал. Если бы с Айей был Кен, Йоджи бы тогда… внезапная волна ревности прервала его размышления. Переключился бы Айя на Кена, если бы тот смог дать ему, то, что он хотел? Ни фига себе, одно предположение полностью сносило крышу.

Кен открыл было рот для без сомнения хлесткой реплики, которую прервало внезапное появление Айи. Йоджи, Кен и Оми стояли, пялясь на него, а он замер и в свою очередь уставился на них. Потом взглянул на часы, видимо, удивленный, что они еще здесь. На его лице застыло обычное выражение нервной, мрачной решимости – но на одну секунду Йоджи был уверен, что разглядел что-то еще. Рыжий выглядел расстроенным. Нет, это не совсем подходящее слово. Потрясенным – так будет вернее. Йоджи захотелось подойти поближе и обнять его. Наверняка Айя этого не позволит.

Твою мать.

Йоджи изобразил самую фальшивую и раздражающую улыбочку:

– Со стороны может показаться, что мы говорили о тебе, правда?

В сузившихся фиолетовых глазах появилось смертельно опасное выражение. В этом он был чудо как хорош. Йоджи оценил.

– Оми и Кен как раз спрашивали про… ну, знаешь – про нас. Смешно, а?

Айя бросил на Йоджи очень быстрый, но внимательный взгляд, вчитываясь в подтекст. Затем демонстративно отвел глаза. Выпрямился, расправил плечи и выпятил подбородок. Благодаря этим незначительным переменам теперь всем окружающим казалось, что он обиделся и притворяется, что нет. Виртуозное исполнение – Йоджи и сам чуть не поверил. Хотел бы поверить.

Выдержав точно рассчитанную драматическую паузу, Айя заговорил, слегка повышая голос:

– Вас беспокоит командная динамика? Или просто не можете поверить, что у Йоджи и в самом деле такой ужасный вкус?

Кен выпалил прежде, чем Оми успел вмешаться и унять его. Будем считать, что он просто беспокоится.

– И то, и другое.

Айя кивнул.

– Кроме всего прочего, это еще больше сближает меня с командой. А насчет Йоджи… – он смерил блондина совершенно нечитаемым взглядом, затем чуть-чуть изогнул уголок рта. Ерунда, конечно, но видеть это было больно. – Не думаю, что вам стоит волноваться о Йоджи.

– Итак, вы, парни, храните от нас секреты, – наконец выступил Оми. – Хотя ты вообще ничего никогда не рассказываешь, Айя.

Губы Айи сжались в жесткую, напряженную линию. Совсем не так, как той, другой ночью…

– Это началось совсем недавно и Йоджи не хотел, чтобы вы знали, потому что… Ну, а с чего бы ему этого хотеть? Если бы ты спал со мной, неужели бы ты захотел, чтобы все вокруг знали об этом? – Айя резко развернулся и стремительно покинул комнату, не выходя из образа оскорбленного достоинства и даже громко захлопнув за собой дверь.

Что ж, не совсем то, чего ожидал Йоджи, но сойдет. Возможно. Он громко вздохнул:

– Сами напросились.

Кен изучающее на него посмотрел:

– А ты уверен, что он не примчится обратно и не прикончит нас?

– Почти уверен, – честно отозвался Йоджи. Затем посмотрел на Оми. – Слушайте, все это довольно неприглядно. Я не хотел вас впутывать. Простите. Но я сам с ним разберусь, ладно? Можете мне поверить.

У Кена явно остались кое-какие сомнения, но он неохотно улыбнулся:

– Тебе-то мы доверяем. Дело в…Айе.

Оми согласно закивал.

– Айя всего лишь придурок, а не сам дьявол, – Йоджи снял фартук и направился к двери, позабыв про работу и про обед. – Сейчас поднимусь наверх, попытаюсь … исправить ситуацию, – он задержался и оглянулся на товарищей. – Все в порядке?

Оба неохотно кивнули. Пока сойдет. Он кивнул и ушел, перешагивая по две ступеньки за раз.

Распахнул дверь в комнату Айи, и отстраненно порадовался, что ему позволено зайти, что Айя оставил дверь незапертой для него. Сам Айя лежал на кровати, уставясь в потолок, и курил одну из йоджиных сигарет. Пачка и йоджина же зажигалка лежали по соседству с ним на кровати. В качестве пепельницы он использовал пустую чайную чашку.

– Хорош, – сухо произнес Йоджи, усаживаясь на кровать и хватая свою собственность.

– Ты выглядел так, будто помощь тебе бы не помешала.

– О, так вот что ты делал. А мне-то показалось, что ты больше бил на жалость и старался выставить меня полным козлом.

Айя медленно выдохнул, очевидно, загипнотизированный струйкой дыма.

– Срабатывает со всеми, – он бросил взгляд на Йоджи. – Тебе ведь все равно, правда? Ты прилагаешь массу усилий, чтобы выглядеть человеком, который только этим и занимается.

Йоджи зажег сигарету:

– Это выгодная позиция.

– А я все думал, когда же они пристанут к тебе с расспросами?

– Угу, я тоже. В целом, все прошло неплохо.

Айя кивнул. Швырнул окурок с банку и сел, не спуская глаз с Йоджи. Выглядел он вполне искренним, но Йоджи отлично знал, что Айя полон сюрпризов.

– Мне нужно любое преимущество, чтобы меня не выкинули из команды. Если они будут меня жалеть, то не станут так сильно ненавидеть.

Ну и что, черт побери, сейчас происходит?

– Я считал, что ты только и мечтаешь избавиться от нас, – его окурок также отправился в банку, и он слегка поморщился, услышав шипение. Отвратительно. Люди должны пользоваться пепельницами. Он прилег рядом с Айей и обнял его, подавляя дрожь возбуждения, когда Айя перекатился лицом к нему, прижавшись щекой к его плечу.

– Йоджи, нам надо поговорить кое о чем. Это важно.

Желудок Йоджи сжался.

– Мне нужна помощь, – нежный поцелуй в подбородок. – Больше мне некого просить.

О, должно быть, плохо дело.

– Когда ты пришел сегодня вечером, то выглядел чем-то расстроенным. Это поэтому?

Айя кивнул.

– Даже не знаю, с чего начать. Все, черт побери, так запутанно, ты мне не поверишь, – он отодвинулся, чтобы заглянуть Йоджи в глаза. – Тебе я скажу правду. Клянусь. Ты единственный, кому я могу доверять.

Йоджи не поверил ему ни на секунду, но должен был признать, что все происходящее весьма стимулирует. В этом был весь Айя – от общения с ним кровь быстрее текла по венам.

– Просто скажи, чего ты от меня хочешь. Видимо, мы говорим о чем-то большем, чем поездка в аэропорт.

Айя выглядел несчастным.

– Я прошу о многом. Хотя, лучше начну с другого. Сначала я объясню причину. – Он глубоко, слегка прерывисто вдохнул. Его желание убедить было почти осязаемым, оно затмевало все остальное. – Дело в моей сестре.

– Твоей сестре?

– Не знаю, чему ты так удивился – масса людей имеет сестер, – для того, кто нес полную чепуху, он выглядел ужасно раздраженным. – Пару лет назад организация под названием Эсцет уничтожила моих родителей, а моя сестра впала в кому, – при виде сочувствующего выражения лица Йоджи он усмехнулся. – Ну да, хреново. Ладно, проехали. Дело в том, что эти люди – воплощенное зло. Ты даже вообразить не можешь, насколько. И им нужна моя сестра. Я не могу позволить им завладеть ею, Йоджи. Это – главная моя задача. Эсцет не должны получить ее.

А вот теперь, как бы дико это не звучало, Йоджи мог с точностью утверждать, что это правда. Или Айя окончательно съехал с катушек, потому что он верил в то, что сказал. Йоджи кивнул, приглашая Айю продолжать.

– Такую сделку я заключил с Критикер. Их главная задача – уничтожить Эсцет, и они обещали, что предоставят мне шанс поспособствовать этому.

– А почему я никогда не слышал об этих людях, если они наш Враг Номер Один?

– Когда наступит подходящие момент, мы будем наготове и ударим. До того – чем меньше людей об этом знают, тем лучше.

– А тебе откуда это известно? И нафига им твоя сестра?

– Моя семья входила в Эсцет. Сестра и я являемся частью их репродуктивной программы – поэтому она им нужна.

– А почему тогда ты им не нужен? И что это, черт побери, за «репродуктивная программа» такая?

– В данный момент они считают, что я мертв. Об этом позаботились Критикер. А о программе тебе пока ничего знать не нужно. Опасно даже упоминать о ней, никто ничего не должен знать, Йоджи. Просто я… верю тебе и ты заслуживаешь знать, чего я прошу.

– Что ж, если участвуют Критикер, то я уже замешан, не правда ли?

– Вроде того, но далеко не так серьезно, как скоро будешь. В какой-то момент придется вступить с Эсцет в открытую схватку, и тогда каждый день, который ты прожил, не зная их, покажется благословением. Я втягиваю тебя слишком рано, прости. Прошли бы месяцы, может даже год, пока ты узнал бы о них, если бы не я.

– Ты говоришь так, будто ставишь смертельный диагноз, – произнес Йоджи.

Айя не ответил.

– О чем ты говоришь, Айя? Я – пес Критикер, если они прикажут сделать что-нибудь, я это выполню.

– Сейчас это не Критикер, Йоджи, а я. Об этой миссии, которую я хочу попросить тебя принять, Критикер не знают, и не должны узнать.

Йоджи приподнял брови.

– Некоторые члены Критикер не прочь наложить лапу на ресурсы Эсцет. Одного из них нужно уничтожить. И тут мне нужна твоя помощь, – Айя сделал паузу, давая возможность осознать сказанное.

– Ни хрена себе, Айя – ты собираешься убить члена Критикер?

Тот кивнул.

– Где ты раздобыл информацию? Еще одна фракция внутри Критикер? И почему они действуют через тебя, а не через Мэнкс или кого-нибудь, стоящего выше нее в пищевой цепочке?

– Моя информация исходит из внешнего источника, а не от Критикер. На внутреннюю иерархию мне совершенно плевать. Мы с Критикер используем друг друга. Вот как это работает.

– Мэнкс знает об этом?

– Обо мне и об Эсцет, но не о планируемом мной убийстве. Она не должна знать. Кен и Оми тоже не должны. Только ты и я.

– Что ставит тебя в чертовски уязвимое положение, не правда ли? Откуда ты знаешь, что я тебя не сдам?

– Не сдашь, – горькая улыбка. – Ты тоже хочешь спасти мир.

Йоджи фыркнул.

– Давай прикинем все в общих чертах. Плохие-преплохие парни образуют группу под названием Эсцет, но они настолько плохие, что в тайну посвящены всего несколько людей, и ты – один из них. Критикер хочет избавиться от них, и потому ты здесь, при всем том, сами Критикер хотят прибрать к рукам их возможности. От таинственного источника ты получил супер-секретные разведданные, согласно которым выявлен двойной агент Критикер/Эсцет. Ты своими силами хочешь уничтожить этого агента, но для этого тебе нужна моя помощь. Ах да, и еще у тебя сестра в коме. А рассказать мне подробнее ты не можешь, потому что это ОООЧЕНЬ большой секрет. Ну как, я правильно излагаю?

Айя кивнул.

– Совсем свихнулся, мать твою?

Айя снова кивнул.

– Как и ты. Так ты мне поможешь? – он поцеловал Йоджи, это был самый сладкий поцелуй на его памяти. Перерастающий в отчаянное желание, играющий всеми оттенками страсти. Йоджи отстраненно задумался, смогут ли его мозги когда-нибудь встать на место. Но не прервал поцелуя. Айя горячо выдохнул ему на ухо: – Ты принадлежишь мне. Если придется выбирать между мной и Критикер – ты выберешь меня. Правда ведь?

Может быть, Йоджи совершает ошибку. Может, Айя – сам дьявол. Точно, дьявол.

– Да, – прошептал он, запечатлевая в памяти, как айин рот прижимается к его скуле и шее.

– Любишь меня? – тихо спросил Айя. И возобновил посасывание его кожи вдоль подбородка.

– А иначе какого черта я бы на это пошел? – поинтересовался в ответ Йоджи, стаскивая с Айи рубашку. Тот ненадолго отодвинулся, позволяя стянуть ее через голову.

– Не важно, почему, – сказал он, вылизывая ухо блондина. – Ты в деле, верно?

Ему было так хорошо…

– Ага, в деле.

Глава 13

– О, да ладно тебе, давай еще разочек. Тебе понравится, – приговаривал Шульдих, отнимая компьютерную мышку у Кроуфорда. Телепат был доволен, дружелюбен и выражал это как умел. Но все равно, лучше так, чем когда он дуется.

– Шульдих, я лучше выколю себе оба глаза, чем посмотрю еще одно видео по YouTube. Я занятой человек. Иди, поиграй в гостиной.

Шульдих нахмурился, но, к счастью, отстал.

– Ну и ладно, – сказал он, небрежно пожимая плечами. – Тебе же хуже.

– Ничего, переживу.

Раздался стук в дверь, три удара.

– Войдите, – Кроуфорд не знал, что Фарфарелло сегодня вернется так рано – вероятно сработал фактор Рана. Способность Кроуфорда предвидеть действия Рана была ограничена и нестабильна. Он решительно подавил вспышку раздражения от этой мысли.

– Нашел его? – спросил Шульдих. – Я думал, ты будешь отсутствовать дольше.

Фарфарелло выглядел абсолютно расслабленным.

– Не получилось, – он взглянул на Кроуфорда. – Мне нужно еще кое-что сделать. Но я решил заскочить и дать тебе его номер телефона, пока тебя кондрашка не хватила.

Кроуфорд противился желанию закрыть глаза или еще как-нибудь выказать свое недовольство этими людьми.

– Ценю твой профессионализм, – он записал продиктованный Фарфарелло номер. – Как я понимаю, вторую часть моих инструкций ты выполнить не смог.

– Насколько я помню, это было необязательно. Я должен был получить номер телефона и поднять ему настроение.

– Просто расскажи, что произошло.

– Я уговорил его купить телефон, мы пошли в отель, он злился и упрямился – как всегда – поэтому мы ушли. Он взбесился, потому что я не подыгрываю ему, когда он изображает примадонну.

– То есть, по сути, настроение ты ему не поднял?

– Это не всегда возможно, – пожал плечами Фарфарелло – Но я предложил ему мороженое.

Как бы Кроуфорду не хотелось думать, что его мрачная гримаса выражает лишь легкое неудовольствие, но он понял, что выдает желаемое за действительное.

– Значит, фактически, после встречи с тобой он еще больше расстроился.

Фарфарелло слегка обиделся:

– Зато теперь у него есть телефон.

Кроуфорд подавил вздох.

– Меня беспокоит его способность восстанавливаться. По сравнению с нашим прошлым визитом в Японию, он кажется значительно нестабильнее.

– Он сказал, что не в настроении, – Фарфарелло переводил взгляд с Кроуфорда на Шульдиха. – И нечего так удивленно смотреть. Рано или поздно это было неизбежно. Если это все, то я сваливаю – у меня весь день выходной, хоть сваливать уже не с кем, – он хихикнул, затем его лицо разгладилось. – Или мне нужно вернуться обратно и оттрахать его вне зависимости, хочет он того или нет?

Кроуфорд не смог полностью скрыть напряжение в голосе:

– Можешь отдыхать весь остаток дня.

Фарфарелло был уже полпути из комнаты.

– Возможно, тебе просто стоит забрать его обратно?

– Ла ла ла ла ла ла ла не слышу, не слышу, не слышу, – напевал Шульдих, зажимая уши ладонями.

Улыбаясь, Фарфарелло обернулся:

– Могу повторить то, что сказал, когда согласился взяться за него – я буду строить взаимоотношения так, как считаю нужным.

Кроуфорд кивнул. В любом случае, все скоро образуется.

– Хорошо. Спасибо. Отдыхай.

Слегка поклонившись, Фарфарелло покинул комнату.

Кроуфорд на мгновение сконцентрировался, надеясь на видение касательно Рана. Плохая привычка, вроде расчесывания шрама. Будущее Рана было настолько неуловимым, что это сводило с ума. Как и настоящее.

– Шульдих, – наконец сдаваясь, вздохнул он. – Можешь попытаться считать мистера Фудзимию?

– Второй раз за день? Какой же ты настырный, – нахмурясь, произнес телепат. Минуту он молчал, затем тряхнул головой. – Ничего отчетливого.

Кроуфорд кивнул.

– Благодарю. Сейчас мне нужно сделать несколько звонков, – он с намеком посмотрел на дверь. Шульдих беззаботно ухмыльнулся и выскользнул прочь.

Через несколько секунд зазвонил телефон, но Кроуфорд уже поднял трубку.

– Добрый день, мистер Такатори. Я ждал вашего звонка.

* * *

Кроуфорд был очень занятым человеком. У него была работа, занимающая целый день, была сверхурочная деятельность по повышению доходов и было хобби. То бишь: Такатори – чтобы обманывать и умиротворять, старейшины Эсцет – чтобы предавать и ставить палки в колеса, биржевые брокеры, в которых нужно было вселять страх Господень. Ну и грядущая миссия Рана, чтобы было о чем подумать.

Миссия опасная, очень сложная, да еще с таким хилым прикрытием, и, несмотря на то, что несколько раз в день он все проверял и перепроверял, Кроуфорд, считай, посылал Рана туда вслепую. Он всесторонне изучил материалы, но не привык ввязываться в ситуацию не имея представления, как она разрешится.

Его видения относительно Рана были яснее, если он сохранял отстраненность. И разумеется, Ран выбрал самый неудачный момент чтобы свести его усилия к нулю – типично для него. Но он, Кроуфорд, сумеет уменьшить ущерб – с помощью Йоджи Кудо.

В ту ночь, когда они сражались на складе, мистер Кудо предложил сам себя как на блюдечке. Несколько видений с вариантами возможного будущего промелькнули перед его глазами во время драки, и Кроуфорд той же ночью сформировал план еще до того, как отправился спать. Мистер Кудо открыл несколько очень полезных вариантов развития событий.

Из-за первого видения его чуть не ухлопали. Кроуфорд нахмурился, припоминая. Он с легкостью предвидел все атаки, пока не был захвачен видением, как Кудо трахает Рана. Даже более, чем просто трахает. Картинка была весьма зажигательной. Он был настолько потрясен, что на несколько секунд потерял концентрацию, и Шульдиху пришлось его прикрывать.

Все, на что он был способен – противиться желанию убить самодовольного и отвратительного Йоджи Кудо.

По прошествии нескольких дней Кроуфорд был вознагражден некоторыми изменениями в вариантах просматриваемого им будущего, причем позитивными изменениями, и, как он понял, они стали результатом включения мистера Кудо в пейзаж. Тогда он заставил себя более пристально вглядеться в эту пару… И каждый кусочек головоломки встал на место. Раздражающий мистер Кудо воплотит в реальность все мечты Кроуфорда.

Ну, большую их часть.

Сукин сын. По крайней мере, он, похоже, оценил Рана по достоинству. Фарфарелло тоже оценил, в своем роде, но в Йоджи Кудо было что-то такое, что поддерживало Рана… в рабочем режиме. А это для Кроуфорда всегда стояло на первом месте.

Он поднял телефон и набрал номер Рана.

* * *

– Ты в деле, правда? – спрашивал Айя, вкладывая в вопрос все свое отчаяние. Если это не поможет достучаться до Йоджи, то ничто не поможет.

Кажется, прошла вечность, прежде чем тот отозвался.

– Ага. В деле.

Айя действительно говорил правду. Он доверял Кудо. Усевшись сверху, оседлав его бедра и наклоняясь над ним, опираясь на локти, Айя крепко поцеловал его, искренне оценив поступок. Из-за только что принятого решения Йоджи будет страдать.

Йоджи дернулся бедрами вверх, добавляя немного восхитительного трения. Айя застонал ему в рот и толкнулся навстречу, их эрекции терлись друг о друга в едином порыве – желании снять напряжение. Задача была нелегкая, а делать работу хорошо для него всегда было важным. Манипуляции и интриги заводили его. Если не думать на эту тему, может быть удастся настроиться на действительно отличный секс. Он чертовски устал от постоянной неудовлетворенности, руки Йоджи были повсюду, его дыхание обжигало ухо Айи. Возможно, он недостаточно хорош для Фарфарелло или Брэда Кроуфорда, но Йоджи он, очевидно, вполне устраивает.

Айя прикрыл глаза и содрогнулся. Его яички тяжелые и наполненные, член такой твердый. Он хотел ощутить Йоджи внутри себя прямо сейчас, ему это необходимо.

Йоджи нетерпеливой заныл, и Айя осознал, что бормотал все это вслух.

– Мне это нужно, Йоджи, – выдохнул он. – Господи, я даже думать не могу…Ну, давай же, Йоджи. Сейчас.

Йоджи рывком перевернул его и начал срывать с них одежду. Айя даже не пытался ему помочь, пусть Йоджи сам разбирается с проклятущими молниями, застежками и… Пальцы Кудо были уже в его заднице, пока другой рукой он нашаривал смазку. Немного больно, как Айе и нравится. Если чуть пожестче, то он кончит прямо сейчас. Йоджи наконец нашел тюбик и расположив Айю поудобнее, быстро и грубо толкнулся в него, честно говоря, чересчур грубо, но Боже, это хорошо, так хорошо… Айя даже и не пытался сдерживаться. Он кончил с такой силой, что потерял сознание.

Все еще задыхаясь, с бешено колотящимся сердцем, он с негромким стоном открыл глаза. Йоджи вколачивался в него, глубоким осипшим голосом бормоча бессмыслицу.

– Боже правый, такой прекрасный, такой, мать твою, прекрасный, всё, что угодно, Боже, всё, что только попросишь…, – он кончил зажмурившись, едва сдерживая крик, его пальцы до боли впились в бедра Айи.

Страстный. Йоджи такой страстный, и отзывчивый, и он не выдвигает никаких условий, в отличие от всех остальных. Кудо готов послать к черту миссию, предать доверие своих товарищей, получить Айю любым путем, каким только сможет. Ему, похоже, все равно. У Айи от этого голова шла кругом. Попробовать то, чего так жаждал, было одновременно и страшно и возбуждающе. Он опять завелся.

Йоджи рухнул рядом, крепко его обнимая.

– Ты предашь их ради меня, правда? – шепнул ему на ухо Айя, запуская одну руку в светлые волосы, а другой сжимая скользкое от пота плечо. – Ради меня ты и себя предашь.

– Уже предал, – пробормотал Йоджи.

Айя тёрся об него всем телом, прижимая свой полувозбужденный член к бедру Йоджи. Он не мог остановиться.

– Тебе это нравится, а? – Йоджи покрывал поцелуями его лицо, ухо, шею. – Я последую за тобой в ад. Я принадлежу тебе – только не бросай меня.

– Торопишься, – сказал Айя. Он никак не мог сосредоточиться. – Ты обо мне еще многого не знаешь.

– Ну, так скажи. Или не говори. Это неважно – чтобы ты не сделал. Или почему. Всё неважно.

– Ты это не серьезно.

– Серьезно. Я совершенно готов к тому, что меня по твоей вине прикончат, – Йоджи немного передвинулся, чтобы иметь возможность целовать его плечи и грудь. – Это небольшая потеря, – он втянул в рот сосок и хмыкнул, когда Айя выгнулся. – Ты – это единственное, что заинтересовало меня за чертовски долгое время, – он заглянул Айе в глаза, натянуто улыбаясь. – Можешь вытворять что пожелаешь, бэби.

Айя фыркнул, но его ироничная отстраненность была наигранной. Помимо воли он был тронут. Не знал, что сказать, но, к счастью, раздался звонок. Телефон лежал в кармане его пиджака, который висел на кресле и до которого с постели было не дотянуться. Скорее всего, звонят Шварц, поскольку пока больше никто номера не знает. А в данный момент общаться со Шварц что-то не хотелось. Не хотелось выслушивать приказы убить кого-нибудь, переругиваться или обсуждать что-нибудь с любым из них. Гребаные высокомерные тираны – если хотят, пусть оставляют сообщение.

– Я уж постараюсь, чтобы тебя не убили, – наконец ответил он.

Йоджи улыбнулся:

– Какой же ты сентиментальный дурачок.

Опять зазвонил телефон. Лицо Йоджи помрачнело.

– Лучше ответь, похоже твой бойфренд жаждет пообщаться.

– Как ты знаешь, я сегодня уже виделся с Фарфарелло. И не трахнул его.

– Я думал, что у вас несколько наоборот.

– Пытаешься разозлить меня? – Айя обнаружил, что все равно улыбается. – Ладно, он меня не трахнул. Как он бы это сформулировал, мы не достигли сексуального взаимопонимания.

– И зачем ты мне это говоришь?

– Думал, что ты будешь счастлив это услышать.

– С каких это пор тебя заботят такие вещи?

Телефон еще раз зазвонил и на этот раз Айя с готовностью поднялся и ответил на звонок – пора было сменить тему. Кроме того, подобно мигрени или венерическому заболеванию, Шварц нельзя долго игнорировать.

– Чего? – нетерпеливо рявкнул он.

– Я уже начал задумываться, не забыли ли вы, на кого работаете, мистер Фудзимия. Как всегда, не помешало бы проявить чуточку уважения, – Кроуфорд, разумеется. Ледяной тон, едва контролируемый гнев.

Хорошо.

Несколько секунд Айя выжидал, прежде, чем ответить – просто чтобы еще больше позлить собеседника.

– Чего тебе надо?

– Полагаю, это лучшее, на что я могу рассчитывать.

– Что посеешь, то и пожнешь. Так чего тебе надо? Я занят, – он бросил взгляд на кровать. Йоджи, приподнявшись на одном локте, внимательно слушал и даже не пытался этого скрывать.

– Занят, – Кроуфорд, похоже, вот-вот сорвется. – Готовимся к грядущей миссии?

– Фактически, да.

– Ах, значит, закладываете фундамент. Если бы вы всем приказам следовали с таким же… энтузиазмом.

– Пошел на хрен, – Айя нажал на отбой и положил телефон на стол. Если этому сукину сыну действительно есть что сказать, он перезвонит.

Йоджи опять улыбнулся.

– А мы-то думали, что ты грубишь по телефону только в магазине, – он поманил Айю к кровати. – Друзья или семья?

– У меня нет ни того, ни другого, – ответил Айя, усаживаясь рядышком с ним.

– А сестра?

Айя пожал плечами:

– Она не произнесла ни единого слова за весь год и не шевельнула ни единым мускулом. Не знаю, можно ли ее считать.

Кудо наклонил голову набок и взглянул на Айю:

– Ты даже не считаешь ее больше человеческим существом, но посвятил свою жизнь – и мою – ее спасению?

– В таком изложении звучит не слишком разумно, правда?

Йоджи передвинулся и стал покрывать поцелуями его спину.

– Если уж на то пошло, ты вообще не слишком разумен, – он сильно прикусил айино плечо.

Порывисто вздохнув, Айя закрыл глаза.

* * *

Кроуфорд медленно положил телефон. Он это заслужил. Какого черта он вообще позвонил Рану безо всякой причины? Знал же, что не стоит.

У Рана такой голос бывает во время секса. Он трахается с Кудо Йоджи – следуя приказу Кроуфорда. Он должен радоваться. Он и радуется. Его план работает.

Внезапно, все затмил запах крови. Кроуфорд прикрыл глаза и увидел. Мертвый Ран лежит в луже крови, пропитывающей прекрасный античный ковер в офисе Хирото Накаямы. Кудо расправляется с убийцей, видимо, телохранителем, но свет угасает и Кроуфорд не может рассмотреть нужные ему детали. Кудо выглядит, как воплощение дьявола, Кроуфорд и сам бы не мог лучше отомстить за любовника. Но Ран все равно мертв.

И вот, Кроуфорд вновь в своем офисе. Отсутствующим взглядом уставился на стол, воскрешая в памяти только что увиденное, стараясь припомнить все возможные детали. Постепенно сцена дополняется новыми подробностями. Он внимательно наблюдает, как Ран и Йоджи копаются в файлах, старательно изображая нарочитый беспорядок. Затем все происходит одновременно. Йоджи усаживается за компьютер, а Ран замечает какой-то намек на движение, разворачивается к двери и видит бесшумно приближающуюся фигуру. Матовый графит пистолетного дула не отбрасывает ни единого блика, но Ран видит его. Человек прицеливается в Кудо, и Ран совершенно точно успеет убить его – но не успеет спасти своего напарника.

Ран не делает того, что должен. Вместо этого, он устремляется наперехват пуле. Дергается, затем падает лицом вниз. Кровь пропитывает ковер еще до того, как он падает на пол.

А Кроуфорд наливает стакан виски еще до того, как второе видение гаснет окончательно.

Ран точно знал, что делает. Он плюнул на миссию и намеренно подставился под пулю. Кроуфорд садится со стаканом в руке, к тому времени, как он его допивает, руки уже не трясутся.

Он поднимает телефон и набирает номер Рана. Ему предлагают оставить сообщение, и он вешает трубку, затем звонит снова. И снова. И снова. Наконец, Ран берет трубку.

– Вспомнил, что хотел мне сказать? – его голос звучит невероятно низко, хрипло, чуть ли не расслабленно. Кроуфорд может вообразить, как тот сейчас выглядит.

– Я должен тебе кое-что сказать. Немедленно. Лично. Встретимся в гараже в конце улицы с цветочным магазином через двадцать минут, – и вешает трубку прежде, чем Ран успевает возразить.

* * *

Айя задержался, чтобы принять душ, но не мешкал. Кое-что в голосе Кроуфорда насторожило его и в затемненный гараж он прибыл точно во время.

Прижимаясь к стене, он осматривал помещение, свет от уличных фонарей едва пробивался сквозь окна. Айя знал, почему Кроуфорд выбрал это здание – в стороне от улицы, нет офисов и квартир наверху или по соседству. Кроуфорд или наорет на него, или убьет. Возможно, и то, и другое вместе.

Блеснули стекла очков Оракула. Это он любит. Айя скрипнул зубами, но внешне ничем не показал своего раздражения, подходя к дальнему углу гаража, где к черному «Лексусу» прислонился Кроуфорд.

– Ты вовремя, – ровно произнес американец. – Выразить не могу свое удивление и восхищение.

– Что-то случилось? – Айя прислонился рядом с ним к машине. Ситуация вызывала беспокойство.

– Браво, мистер Фудзимия. Да. Кое-что надвигается.

Айя ждал продолжения, ощущение опасности резко подскочило. Вся эта встреча неправильная – поза Кроуфорда, тон его голоса, вообще то, что он пришел к Айе.

– Вы планируете сорвать миссию с Накаямой, мистер Фудзимия? – голосом ледяным, даже для него, произнес Кроуфорд.

Айя искренне смутился:

– Что?

– Это простой вопрос, хотя, возможно, ваши гормоны еще недостаточно успокоились, чтобы ожидать от вас ясности ума.

Айя даже не разозлился, что удивительно. Несколько секунд он раздумывал, ни до чего не додумался и решил дать правдивый ответ:

– Нет, не планирую.

– Вы мне лжете?

– Нет. Посмотри на меня, – Кроуфорд смотрел прямо перед собой, и Айя ухватил его за плечо, чтобы развернуть. – Я не лгу, – повторил он, глядя в глаза американцу.

Кроуфорд несколько секунд рассматривал его, затем моргнул. Кивнул и опять отвел взгляд. Поза стала менее напряженной, но никто, даже по ошибке, не счел бы его счастливым.

Айя попытался снова:

– Так в чем дело?

– У меня было видение.

Айя вздрогнул. Теперь все стало на место. Его убьют. Конечно, он знал, что это когда-нибудь случится, но совсем другое дело точно знать дату. Он вытащил из кармана йоджины сигареты и закурил.

– Как это произойдет? – тихо спросил он.

– Это произойдет, – рявкнул Брэд, – из-за того, что ты, очевидно, значительно больше увлекся Йоджи Кудо, чем кто-либо мог ожидать.

Из-за Йоджи… Ох. Айя пару раз затянулся, вынудив себя полностью успокоиться. Прямо сейчас он не способен думать об этом. Он выкурил полсигареты, прежде чем Брэд вновь заговорил.

– Вы будете рыться в файлах в офисе Накаямы, – сказал американец, голос его звучал ровно и размеренно, как будто он рассказывал историю. – Мистер Кудо будет ужасно расстроен – может, тебе от этого будет легче, – язвительно добавил он.

Айя пытался думать. Он нарочно подставится под пулю для Кудо? Он подумал о том, как легко Йоджи сходится с людьми, как от общения с ним отступили его собственная тьма и боль. Вспомнилось, как губы Йоджи прикасаются к его коже, и то, что Йоджи так походит на него самого, только он лучше. Да, понял он, он вполне может поступить именно так, как описал оракул.

– Это не значит, что я люблю его, – наконец произнес Айя.

Гневно взревев, Кроуфорд схватил Айю и несколько раз шарахнул его об стену с такой силой, что та вздрогнула, а в ушах Айи зазвенело. Ему даже в голову не пришло защищаться.

– Ах ты маленькая сучка, – прошипел Кроуфорд, нанося удар, от которого под глазом Айи наверняка появится синяк, а затем еще один – разбивший ему губу. Айя рефлекторно облизал кровь. Внезапно, Кроуфорд остановился и посмотрел на него. Озадаченный Айя встретил его взгляд. Озадаченный и возбужденный. Ну что тут поделаешь?

Кроуфорд сильно, до боли, прижал его к себе.

– Как ты можешь так поступать со мной? – он прерывисто вздохнул. – Пожалуйста, Ран. Пожалуйста, не делай этого.

– Это нарушает твой план?

Кроуфорд прикрыл глаза:

– Даже не знаю. Еще не проверял.

Что ж, свершилось чудо.

– Но план более важен, чем я – ты сам так сказал. Судьба человечества и все такое дерьмо.

– Я так сказал, – прошептал Кроуфорд. – Я верю в это. Но мне это никогда не нравилось. Я никогда не мог изменить свои чувства, – он поцеловал уголок айиного рта, задержав свои губы. – Каждый раз, как вижу тебя, хочу поцеловать в это место, – произнес он, снова целуя тот же уголок. – Каждый раз, – его губы скользнули вдоль айиного рта и впились в них отчаянным поцелуем. Айя ответил не сразу, настолько сильным оказался шок. Секунду он даже раздумывал, не отодвинуться ли в сторону, но не смог. Брэд в любой момент отстранится, это – единственный шанс.

Брэд склонился над ним, с такой силой прижимая к стене, что Айя мог притвориться беспомощным. Вжимаясь своей эрекцией в пах Айи, Кроуфорд произнес:

– Это – единственный язык, который ты понимаешь, не так ли? – он с силой толкнулся, и продолжал двигаться до тех пор, пока Айя не оказался на грани оргазма.

Кончая, Айя заскулил, но не позволил себе издать больше ни звука. Он молча прикусил кровоточащую губу, пока его голова и плечи вздрагивали, опираясь на стену, а глаза закатились. Он ничего не мог отдать Брэду, теперь уже ничего. Только оргазм, который он не мог сдержать – ничего более.

Все еще обнимая его, Брэд затих на долгое время, поначалу тихонько покачивая бедрами, затем просто стоял, слегка наклонившись к нему. Он тихо заговорил прямо на ухо Айе:

– Ты больше не мой, верно?

Айя не ответил. Что он мог сказать?

– Хотя бы, обещай попробовать. Все наладится, Ран. Обещаешь мне не кидаться под пулю?

Айя прикусил губу, чтобы заставить ее кровоточить еще больше. Легкий укол боли успокаивал, но не подстегнул мозги, которые решительно отказывались думать. Наконец, он слегка кивнул:

– Я попробую.

Брэд отступил на полшага, все еще придерживая его за плечи. Он смотрел в глаза Айи и выглядел подавленным, Айя его таким вообще никогда не видел.

Айя прижался к нему лбом. Надо отвести взгляд. Он уже в себе не уверен.

Тем не менее, в действительности ничто не изменилось. Все осталось таким же, как и час назад; только теперь появилась дополнительная информация. И ей даже не найти применения – всего лишь разрозненные факты. Скоро он умрет. Йоджи вернется с миссии, а он – нет.

Все правильно.

– Ничего не изменилось, – пробормотал Айя.

– Что это значит, Ран?

– Ничего. Дай мне отсосать тебе, Брэд. В последний раз.

Единственным предупреждением было рычание. Затем, кулак Брэда врезался прямо в его челюсть. Следующий удар разбил нос.

– У меня уже не стоит, – сообщил Кроуфорд.

– Не важно, – сказал Айя, вытирая нос рукавом и втягивая в себя кровь. Откинув голову, он опять заглянул Брэду в глаза. Не похоже, что они закончили. Разумеется, вся эта кровь, которая бы страшно возбудила Фарфарелло, для Брэда не стимул. Айя снова вытер нос, потом рот. – Или ты мог бы меня трахнуть, – это прозвучало отчаянно. Безнадежно. Патетически. Он опустил глаза в пол.

Совсем ничего не изменилось.

Брэд приподнял его подбородок и пристально вгляделся ему в глаза.

– Трахну, как никогда раньше. Когда вернешься с задания, – затем он отступил в тень. – Возвращайся с миссии, Ран, – и ушел.

Глава 14

Айя соскользнул вниз по стене и осел на холодный бетонный пол гаража, смутно замечая отражение уличных фонарей, свет которых просачивался сквозь грязные окна. Нос еще немного кровоточил, но на это можно не обращать внимания. От проглоченной крови его подташнивало, даже возникла смутная мысль вызвать рвоту, но, в конечном счете, он от нее отказался.

Приходилось прикладывать массу усилий, чтобы игнорировать свое жалкое состояние. Столько труда ушло на поддержание баланса, а Кроуфорд только что свел все его усилия на нет.

Некоторое время он смотрел в никуда, стараясь даже не думать. В конце концов, он заметил, что плачет. Слезы жгли лицо и добавляли дискомфорта к неприятному ощущению в горле. Он понятия не имел, что делать с предупреждением Кроуфорда, но, черт побери, он должен справиться.

Поднявшись на ноги, Айя усилием воли заставил себя успокоиться – почти до состояния полной пустоты. Раньше между этими понятиями была разница, но теперь она размылась. Он настроился на выживание. Бродить по улицам сейчас небезопасно. Пойдем домой и подумаем, что делать.

* * *

Йоджи ждал, расположившись ровно посередине айиной кровати, слегка надеясь, что чокнутый рыжий ублюдок начнет выступать по этому поводу. Наконец-то он получил от Айи то, что хотел, только чтобы быть изгнанным с кратким: «Мне нужно идти на работу». Вдобавок, пронырливый мерзавец снова стянул его сигареты. Это была последняя пачка, и если он хочет быть здесь, когда Айя вернется, ему даже нельзя выйти купить еще.

Йоджи считал, что, в общем и целом, Айя говорил правду. Конечно, ему хотелось, чтобы Айя действительно доверял ему. Чертовски глупо – Айя ничего бы ему не сказал, если бы не крайняя необходимость. Ему нужен напарник, а не бойфренд. Еще один бойфренд – напомнил он себе.

Что ж, могло быть хуже. По крайней мере, ему нужно то, что Йоджи может дать.

Задняя дверь бабахнула, что-то проорал Кен. «Милый, я дома», с иронией подумал Йоджи. За айиным вызывающим молчанием или негромкой уничтожающей репликой – Йоджи точно не расслышал, но оба варианта могли иметь место – последовал разъяренный рев Кена, в который периодически вклинивался голос Оми.

– А вот и мой мальчик, – пробормотал про себя Йоджи.

Неожиданно, вопли Кена заглушил рев Айи, который в таких перебранках никогда не повышал голос. Все дело в контроле, игре типа «я бОльший мерзавец, чем ты». Но не в этот раз. Айя растерял весь свой гребаный контроль. Он орал и, ни хрена себе, бросался мебелью или чем-то в этом роде. В его воплях было столько ненависти и такое отсутствие самоконтроля, какого Йоджи вообще ни у кого не слышал, а это о чем-то говорило. Должно быть, это дошло даже до Кена, который заткнулся, позволив Айе пройти мимо. Мгновенное ошеломленное молчание, затем вверх по лестнице яростно прогрохотали айины шаги. Он ворвался в комнату, с треском захлопнув за собой дверь, и замер в центре комнаты, обнаружив лежащего в его кровати Йоджи. Тот медленно приподнялся, полуприсев и сгруппировавшись, готовый защищаться, если потребуется. Может, Айя и ухватил его за яйца, но из ума Йоджи еще не выжил.

Айя стоял, его грудь вздымалась. Света было недостаточно, чтобы видеть детали, но что-то было не так. Включив лампу, Йоджи рассмотрел его как следует. Грязный, с размазанной по лице подсохшей коркой крови, на которой отчетливо выделялись дорожки слез. Пятна крови на рубашке и рукаве пиджака. Губы распухли и покрылись корочкой. Подбитый глаз и яростное выражение лица.

– Айя, – тихо, но убедительно позвал Йоджи – нельзя дать озверевшему псу почувствовать страх, это все знают. – Айя, иди сюда.

Тот не шевельнулся, похоже, даже не понял его. Йоджи ждал. Наконец, рот Айи приоткрылся и сформировал слово. Беззвучно, но Йоджи уловил свое имя.

– Айя, иди сюда, – на этот раз он добавил в голос командные нотки. Затем, мягко. – Иди сюда, бэби.

И Айя качнулся вперед, тяжело осел на кровать.

– О, боже, – нетвердым и сорванным голосом прошептал он.

Йоджи забрался позади него и обвил руками его плечи. Айя откинулся на него, от его гнева уже не осталось ни следа. Йоджи запустил руку в карман айиного пиджака, нащупывая свои сигареты. Извлек пачку, обнаружил, что она пуста и попытал счастья в другом кармане. Нашел свою зажигалку, но никаких сигарет. Сукин сын. Выудив айин мобильник из его внутреннего кармана, он открыл крышечку и набрал номер Кена. Было слышно, как внизу раздался звонок, три, четыре раза, пока Кен не взял трубку.

Он не стал дожидаться «Алло».

– Кен, я постираю твое белье и возьму на себя все твои оставшиеся до конца недели смены в магазине, если ты прямо сейчас сходишь, купишь мне блок сигарет и притащишь его в комнату Айи.

– Йоджи, какого хрена с ним происходит?

– Не знаю, но у меня кончились сигареты, и, мать твою, не лезь ко мне сейчас, ладно. Кен?

После долгого, долгого – особенно для Кена, который чаще начинал бросаться словами, а думать, что говорит, значительно позже – молчания, тот ответил:

– Угу. А завтра у нас с тобой будет долгий и неприятный разговор. И если мне покажется, что ты пытаешься отвертеться, то я надеру тебе задницу. Понял?

– До последнего слова. А теперь двигай. И если принесешь с ментолом, то я тебя убью, без всяких шуток. Понял?

Кен неохотно хохотнул. Вот такой вот он парень, Кен:

– Ага.

– Спасибо, Кен, – Йоджи действительно был благодарен. Он дал отбой и положил телефон на прикроватный столик.

– Расскажешь мне об этом? – поинтересовался Йоджи, поворачиваясь обратно к Айе и легко проводя большим пальцем по его нижней губе. На пальце осталась кровь, которую Йоджи задумчиво слизнул.

– Разве тебе не нужно в химчистку вместе с Кеном, или еще куда? – глубокий и мелодичный голос Айи звучал спокойно и вполне нормально.

– Попробуй поиграть в другом ключе, Айя. Я не в настроении.

– Мммм. Я сегодня несколько выбит из колеи.

– Это я вижу. Изложу как можно проще. Я хочу, чтобы ты рассказал мне правду, и предположим, что тебе не плевать на то, что я хочу.

– Я… – Айя замолк, беспомощно разводя руками. И больше уже не пытался объясниться.

– Кто тебе звонил сегодня?

– Я не могу сказать.

– Критикер?

– Я не могу сказать, – он шумно сглотнул и вытер нос рукавом пиджака. Снял плащ и оставил валяться на полу, затем снова повернулся к Йоджи. – Нет. Не Критикер.

– Что это была за работа?

После долгой паузы, Айя ответил.

– Просто встреча.

– Та еще, видимо, встреча. Но могу предположить, что ты знаком с чертовски опасными людьми, верно?

– Я такой, – мягко сказал Айя.

– Лестью ты ничего не добьешься. Это был твой бойфренд? Потому что ты жутко расстроен. И даже не стараешься это скрыть. Случилось что-то плохое.

Айя медленно кивнул:

– Ага. Случилось кое-что плохое. Фарфарелло тут ни при чем. И я не собираюсь тебе больше ничего рассказывать.

Уже не впервые Йоджи охватило желание шарахнуть Айю об стену и измолотить в кровь. И очевидно, не только его одного. Вдобавок, Боже правый, ну сколько Кену требуется времени, чтобы пробежаться за угол и обратно? Ему нужны эти чертовы сигареты прямо сейчас. Айя просто таращился в пространство, весь из себя такой трагичный. Слегка окровавленный и сильно побитый. Но, как неожиданно осенило Йоджи, он совсем не разозлился, обнаружив Йоджи в своей комнате. Это… Ах, черт. Это сделало его счастливым.

– Я люблю тебя, бэби, – он поцеловал Айю в ушко и потянул обратно на постель. У Айи перехватило дыхание, и Йоджи вдруг ощутил в себе порыв защитить его, а не злиться, лезть в душу или даже хотеть его. Он развернул рыжика к себе и крепко обнял, поглаживая по спине под рубашкой.

– Йоджи, не нужно…

– Заткнись, – он улегся в постель вместе с Айей, одной рукой гладя его попку, а другую запустив в волосы. Глаза Айи был закрыты, лицо искажено от боли и покрыто грязью. Йоджи нежно его поцеловал. – Я люблю тебя.

– Прекрати, – тихо произнес Айя, не особенно уверенным тоном.

– А я сказал тебе заткнуться, – Йоджи перекатился, так что теперь он наполовину лежал на Айе, как бы укрывая его. Защищая. А почему бы и нет? Кто-то же должен заботиться о чокнутом ублюдке. – Открой глаза, – Айя неохотно повиновался. Все-таки потрясающие у него глаза: серо-голубые – в такой комбинации и при нужном освещении получался почти лавандовый оттенок. – Люблю тебя.

Услышав эти слова, Айя ощутил что-то, чего вероятно и сам не понял. Больно было видеть, как что-то неуловимо меняется в его глазах.

– Господи боже, Кен что, собственноручно табак сушит? – внезапно засмеялся Йоджи, воображая Кена где-то в поле, тщательно вручную собирающим урожай табака и затем высушивающего его над небольшим костром.

– Помянешь черта, – пробормотал Айя.

Йоджи прислушался и узнал шаги Кена в коридоре за секунду до того, как дверь с грохотом распахнулась. Возникла небольшая пауза, во время которой Кен разглядывал их и, похоже, остался недоволен увиденным.

– Надеюсь, тебе это принесет массу пользы, – рявкнул он со злорадством, точным броском швыряя коробку в голову Йоджи. Айя перехватил ее в воздухе еще до попадания. Кен с отвращением потряс головой. – Не понимаю, Йоджи. Я совсем ничего не понимаю, – выходя, он с такой же силой шарахнул дверью.

Йоджи сел и разодрал коробку, затем извлек одну из прекрасных, хрустящих коробочек. В нужный момент Айя вложил ему в ладонь зажигалку, затем встал и полез в шкаф, что-то разыскивая. Йоджи заинтересовался, что же он делает, и решил обязательно спросить, как только еще чуточку покурит.

Найдя то, что искал, Айя вынырнул из глубин шкафа и вернулся к кровати. Вручил Йоджи черный пластиковый пакет с чем-то тяжелым внутри.

– Вот. Это тебе.

На коробку шоколадных конфет не похоже. У Йоджи возникло нехорошее предчувствие. Он сидел и докуривал сигарету, явно не торопясь открыть пакет.

Айя положил пакет рядом с ним на постель, смотрел и терпеливо ждал.

– Пепельница у тебя имеется?

Айя огляделся, после чего притащил ему пустое блюдце. Это уж слишком.

– Айя, я хочу тебе кое-что объяснить. Ты куришь. Можешь думать, что это не считается, поскольку сигареты всегда мои, но факт есть факт. И как курильщик ты просто обязан иметь треклятую пепельницу. Банки – это не пепельницы и тарелки тоже не пепельницы, – сморщив нос, Йоджи затушил окурок о блюдце. – А может, ты решил, что я должен снабдить тебя еще и пепельницей, а? Хорошо. Я принесу. Но потом я буду ожидать, что ты будешь ею пользоваться, мать твою. Ты меня понял?

Айя удивленно пялился на него, и до Йоджи дошло, что возможно он чуточку перегнул палку. Но, черт побери, это была стрессовая ситуация. Он перевел взгляд на пакет, мирно лежащий около его бедра, и, вздохнув, взял его в руки. Лучше с этим сразу покончить. Запустив руку внутрь, Йоджи извлек зловеще выглядящий небольшой черный пистолет. Еще внутри оказалась длинная коробочка, вероятно, патроны. Он поднял глаза на Айю.

– Тебе понадобится пистолет. Стрелять умеешь?

Глядя на пистолет, Йоджи неопределенно кивнул:

– Это Глок.

Похоже, Айя несколько обиделся.

– Сам знаю, он чертовски уродлив. Но подожди, пока не начнешь из него стрелять. 26-калибр. Легкий, но без сильной отдачи, десять выстрелов подряд. И вдобавок, мягкий спусковой крючок, – нахмурившись, он сделал паузу. – У меня Вальтер. Жаль, не смог добыть для тебя такой же.

– Сойдет, – улыбаясь, ответил Йоджи. – Зачем мне Вальтер? Я же не Джеймс Бонд.

– Это не игра, Йоджи. Это моя миссия и я должен быть уверен, что ты… – Айя замолчал и, кажется, погрузился в свои мысли. – Следующие несколько дней займемся стрелковой подготовкой, – наконец произнес он. – Тебе она понадобится, – он тяжело сел. Выглядел он измученным, сидел ссутулившись и остекленевшими глазами глядел прямо перед собой.

Йоджи беззастенчиво за ним наблюдал, уже который раз удивляясь, что же, черт побери, происходит. Несколько минут они провели в молчании, Айя отсутствующим взглядом смотрел на стену, Йоджи рассматривал Айю, рассеянно поигрывая пистолетом.

– Айя, ты хоть помнишь, что это значит – быть нормальным человеком?

Тот никак не отреагировал, и Йоджи пришел к выводу, что его не слушают. Айя целиком поглощен собственными мыслями, нет, даже больше. Как будто… ушел в астрал, или что-то в этом роде. У него прямо-таки талант выглядеть так, будто вас уже давно нет рядом.

– Нет, – внезапно произнес Айя. – А ты?

Что – он? Ах, да.

– Эээ, типа того. Немного. В таких случаях секс бывает особенно хорош. Я могу быть кем угодно, в любое время, где угодно, когда трахаюсь. Можно перенестись на пять лет назад, еще до того как случилось все это дерьмо, – он призадумался. Насколько он помнил, это был первый личный вопрос, который задал ему Айя, так что ответ стоит некоторого усилия. – И, знаешь, иногда я просыпаюсь и несколько минут лежу в постели, прежде чем все вспоминаю. Все это, – он внимательно наблюдал за Айей в ожидании какой-нибудь реакции, но так и не дождался. – Так ты и правда совсем ничего не помнишь?

– Нет. Иногда, когда стараюсь, припоминаю сценки, события, но не могу вспомнить свои ощущения.

Йоджи прикрыл глаза. Негромко спросил:

– Ты влюблялся когда-нибудь, бэби? – как бы Айя не ответил на этот вопрос, Йоджи был совершенно уверен, что на самом деле ему не хочется это слышать.

– Да, – на этот раз ответ прозвучал незамедлительно, очевидно, тут ему и задумываться не пришлось.

– Да? Расскажи, – Йоджи убрал пистолет в пакет и запихнул его под кровать. Откинулся на подушку и уцепил Айю за локоть, вынуждая все еще отвлеченный, но на удивление разговорчивый объект своей страсти прилечь рядышком. Айя не сопротивлялся и даже устроился в кольце его рук, опустив голову на плечо блондина.

– Лучше бы этого никогда не случалось, – Айя сглотнул. – Жаль, что я не могу заодно забыть и то чувство.

Йоджи кивнул, устраивая подбородок на макушке Айи.

– Я тоже так иногда думаю. Ну, в небольших дозах это хорошо – я постоянно немножко в кого-нибудь влюблен. Чтобы хорошо провести время, ну, ты понимаешь? Чтобы чувствовать себя человеком. Но влюбиться по-настоящему? – Йоджи нащупал сигареты, раскурил две и одну передал Айе. – Разрывает тебя на части, – тихо закончил он.

– Я… – Айя глубоко вздохнул. – Стараюсь ничего не чувствовать.

Йоджи фыркнул.

– Угу. Похоже у тебя отлично выходит, – не получив ответа, Йоджи повернул голову, чтобы видеть выражение лица собеседника. С удивлением заметил на его лице озадаченное выражение вместо каменного. – О, Боже, ты взаправду считал себя неэмоциональным? – было бы смешно, не будь это так чертовски грустно. – Айя, ты…, – Йоджи вздохнул. – Ладно, забей, – пробормотал он. – Итак, Фарфарелло? Это в него ты был влюблен?

– Нет. Я же уже говорил.

– Я помню. Просто я не всегда верю в то, что ты говоришь, – ответа на эту реплику Йоджи не ждал, и был прав. – Не повезло твоему бойфренду, значит. Хотя, не то чтобы я особо за него печалился. Так кто же тогда?

– Я не собираюсь об этом говорить.

Кудо немедленно насторожился. Точно таким же тоном Айя отказывался говорить о своих таинственных коллегах. Даже почти в тех же выражениях. Должно быть, Айя еще более запутался, чем казалось Йоджи. И, похоже, он даже не подозревает, что только что проговорился.

– Что ж, повезло ему, – сказал Йоджи. Он старался говорить мягким, дразнящим тоном, но получалось не слишком. Ну, не будем ожидать чуда. – Это ведь парень, правильно? – скорее всего – судя по тому, как сильно Айе нравилось, когда его трахают, но люди могут очень сильно удивить вас в этом вопросе, а Айя, конечно же, полон сюрпризов. – А он знает? Потому что ты, влюбленный – это должно быть нечто.

– Я умру за тебя, – хриплым шепотом произнес Айя. – Разве этого недостаточно?

Йоджи поцеловал его в макушку:

– Нет, бэби. Боюсь, что нет.

Айя кивнул:

– Так и знал.

– Ага. Конечно, знал. Итак, кто избил тебя сегодня, Айя?

Айя отрицательно качнул головой.

– Ну что тебе терять? Я тебя не выдам – это ты чертовски хорошо знаешь. Просто объясни в общих словах, во что я втравливаюсь, ладно?

– Всего лишь разногласия по поводу... процедурных вопросов. Ничего страшного. Я в порядке.

– Дело в той работе, на которую мы с тобой собираемся?

Айя нервно играл с одеялом. Йоджи наблюдал за его длинными тонкими пальцами. Он чувствовал слабину и знал, что сейчас самое время дожать рыжика, но не мог заставить себя сделать это.

– Тот, кого ты любил – ему, как и мне нравилось видеть твои надутые губки? Потому что мне они кажутся одной из самых прекрасных вещей в мире.

Этим он заработал слабый, но довольный смешок:

– Ну, значит, повезло мне.

– Ты не ответил на мой вопрос.

– Не ответил, потому что это было утверждение, а не вопрос. Ты не видишь разницы?

– Это было не утверждение, – обиженно заявил Йоджи. – А кристальнейшая правда. Немного наивная, возможно, но это истинное выражение моих внутренних чувств. И не надо закатывать глаза на меня.

– Ладно, я закатывал глаза около тебя. И ты меня не видишь – откуда тебе вообще знать, что я их закатываю?

– Я чувствую.

– Аа. А это ты чувствуешь?

Йоджи улыбнулся ему в волосы и обнял его.

– Я люблю тебя, бэби.

– Ты это уже говорил. Это не принесет тебе ничего хорошего.

– Знаю, – внезапно Йоджи почувствовал себя очень, очень усталым – а ведь это не ему сегодня надрали задницу. Физически, во всяком случае. – Давай просто спать, хорошо? Поговорим о работе завтра, – он поцеловал Айю в висок и вздохнул. – Только… не надо так стараться из-за меня, Айя. Я у тебя и так есть. Сбереги силы для… чего-нибудь другого. Хорошо?

Айя так долго не отвечал, что Йоджи подумал, что тот уже заснул.

– Посмотрим, – наконец произнес он глубоким, немного заплетающимся голосом. Вскоре раздался тихий храп.

Глава 15

Всю ночь Йоджи боролся с чередой странных снов и проснулся совершенно измученным. А, кстати, почему это он проснулся? Ага, кое-кто вылезал из кровати. Он приоткрыл глаза и увидел, что Айя тоже смотрит на него. Странное выражение его лица удивительно сочеталось с мрачными снами Йоджи, что тому совсем не понравилось.

– Я – в душ, – сообщил Айя.

– И правильно. Выглядишь ты несколько потрепанно, – часть крови и грязи вытерлась о подушку, как с отвращением заметил Йоджи, но все равно Айя остался грязным.

Рыжик улыбнулся по-настоящему.

– Теперь понятно, почему ты такой сердцеед, – улыбка несколько искривилась. – Или стоит использовать для этого другое название.

Ублюдок. Но, тем не менее, это доказывало, что под всеми этими слоями лжи действительно находится Айя.

– Помощь нужна?

– Нет, думаю, я вполне самостоятельно могу оскорблять тебя.

Йоджи цапнул его за руку, затащил обратно на кровать и поцеловал, несмотря на всю грязь и кровь.

– В битве на оскорблениях я встану с тобой спина к спине против любого, – заявил он, сжимая его в объятиях. – Хотя, я имел в виду душ.

– А тебе не нужно доложиться остальным и объясниться с Кеном, прежде чем он сам отправится тебя разыскивать?

– Надо подумать: умиротворить Кена или секс в душе. Нелегкий выбор, но думаю, я знаю, что делать.

– Про секс я ничего не говорил.

– Тебе и не надо.

– Ты не спрашивал.

– А тебе нравится, когда не спрашивают, ведь так?

Айя бросил на него взгляд. Не прямое «нет», но Йоджи не рискнул бы разгадывать значение этого взгляда. Как только он открыл рот, чтобы спросить, Айя покачал головой и сказал:

– Поговорим об этом позже, – и поднялся, двигаясь с некоторым трудом. Осторожно потянулся, и тут же, нахмурившись, бросил это занятие.

В задумчивости, Айя медленно расстегнул рубашку и уронил ее на пол. Опуская руку, он бессознательно провел ладонью по животу, расстегнул пуговицу на джинсах и расстегнул молнию. Затем спохватился, что в комнате есть кое-кто еще.

Включив знойный взгляд, явно виденный в кино, Айя медленно улыбнулся, опуская ладонь на пах, поглаживая яички кончиками пальцев.

– Я думал, ты хочешь трахнуться, – произнес он с возбуждающей смесью намека и недвусмысленного обещания.

Йоджи уже полз через кровать. Он не отрывал взгляда от айиной руки:

– Продолжай, бэби.

Айя как следует приласкал себя, прежде чем спустить джинсы вниз до колен. Штаны были и так свободными, а после сна еще растянулись. Одно отработанное, чувственное движение – и они падают на пол. Айя невозмутимо стоял перед ним, отставив в сторону бедро, позволяя Йоджи смотреть. Его член начал проявлять интерес к происходящему, и Айя стал поглаживать его равномерными, дразнящими движениями, от которых он заметно увеличился в размерах. Даже если бы от этого зависела его жизнь, Йоджи бы не смог оторвать взгляда. На секунду он задумался, сколько же жизней действительно зависели от этого? Что ж, Йоджи не был уверен, дорого ли стоит его собственная жизнь. Разбрасываться ей он не собирался, но и на героические подвиги тоже не тянуло.

Рука Айи рассеянно ласкала четко очерченные в форме буквы V мускулы живота, постепенно двигаясь назад, поглаживая нежную, бархатистую кожу на заднице.

– Повернись! – хрипло сказал Йоджи.

Айя повернулся, двигаясь неторопливо, но уверенно. Йоджи всегда предпочитал работать с людьми, которые знают свое дело. Айя слегка выгнул спину, соблазнительно демонстрируя себя. Ладонь двигалась все ближе и ближе, и наконец, первые два пальца скользнули в задницу; спина его изогнулась еще больше. Он замер, глядя на Йоджи через плечо, и дразнящее приподнял бровь.

– Давай!

Айя послушно стал растягивать себя пальцами. Йоджи видел, как напрягаются сухожилия на его руке и внутренней части запястья. Он вскочил на ноги прежде, чем осознал, что делает, ухватил Айю, развернул к себе и стал тереться об него, яростно целуя. Айя издал низкий рычащий звук. Йоджи смутно припоминал, что хотел трахнуться в душе, но честно говоря, сейчас самый подходящий момент. Во всяком случае, так легче. Он подтолкнул Айю к кровати и швырнул на нее, лишь на минуту отвлекаясь, чтобы насладиться видом распростертого на кровати почти игривого Айи, его рук и длинных ног. Прекрасный. Лицо Айи было полыхающим и грязным, дыхание – отрывистым. Через секунду Йоджи был сверху.

– Ты изумителен.

– Я думал, я потрепанный, – в голосе Айи было больше желания, чем поддразнивания.

– Это не всегда взаимоисключающие понятия. Как тебе хорошо известно.

Айя прикрыл глаза и отвернул голову в сторону, движение, которое Йоджи интерпретировал, как знак, что Айя обижен, расстроен или просто не желает обсуждать текущую тему.

– И ты не потрепанный, а просто побитый. А как ты знаешь, это обстоятельство не обязательно меня расхолаживает, – Йоджи поцеловал его шею и улыбнулся в теплую кожу. – И это хорошо, поскольку тебя на удивление часто бьют, даже для человека твоей профессии.

– Карма, – пожал плечами Айя.

– В таком случае, – заявил Йоджи. – ты вел себя очень, очень плохо – и очень, очень хорошо, – он ухватил его бедра, приподнимая их. Послушный – и гибкий – Айя закинул колени на плечи блондина. – Или, может быть, это я вел себя очень, очень хорошо, – внес поправку Йоджи, глядя сверху вниз на партнера.

– Заткнись и трахни меня.

– Ну, ты напросился, бэби.

– Ты все еще болтаешь, а не трахаешь.

– Так лучше? – поинтересовался Йоджи, жестко и грубо входя. Айя зажмурился. Вероятно, было немного больно – он знал, что Айя любит именно так. – Вот, бэби, больше никакой болтовни.

Айя начал злиться:

– Ты заткнешься наконец?

Смеясь, Йоджи решил, что хватит доводить рыжика. У них еще так много впереди – была у Йоджи привычка во время секса болтать чепуху, маленькие ласковые глупости и порно-поощрения, и он не собирался себя ограничивать. Хотя, Айя не особенно возражал – пока тот не переходил на личности. Первые пару толчков Йоджи двигался медленно и легко, пока не нашел правильный угол, а затем сорвался с катушек. Быстро и яростно, идеально для Айи, который стонал и бился под ним, мотая головой и… Боже, Йоджи обожал его трахать. Айя такая потаскушка – истинная родственная душа. Надо будет в следующий раз дать ему возможность быть сверху, посмотреть, на что он способен. И еще проверить, можно ли его разговорить. У Айи грязный рот и грязные мыслишки – такие возможности стоит изучить. Попозже. И так прямо с утра полно работы.

Айя был близок к финалу. Йоджи мог продержаться подольше, если бы захотел, но ему действительно было чем заняться. Днем можно будет повторить, не торопясь. Он ускорил движения от жесткого и быстрого до исступленного темпа. Когда он кончил, Айя простонал какое-то слово, но Йоджи не разобрал, какое. Уж точно не его имя. Он быстро прокрутил его мысленно, пытаясь угадать, что это за слово, но потом сдался. Это подождет, а вот оргазм, нарастающий в его животе, ждать не станет.

Он отбросил все мысли, его тело перехватило контроль, получая восхитительное удовлетворение, прежде чем бесформенной грудой рухнуть на Айю, который раздраженно столкнул его с себя. Йоджи этого почти не заметил и не сопротивлялся.

* * *

– Я ждал тебя, зараза ты этакая.

– И тебе доброго утречка, Кен, – приветствовал Йоджи, беззаботно заходя на кухню. – И если уж ты тут все равно сидишь здесь столько времени, почему бы не сварить мне кофе? Как ты можешь быть таким черствым.

Кен даже не улыбнулся. Плохой знак.

Не беспокоя себя отмериванием, Йоджи забросил приличную горсть кофейных зерен в машину и драматически вздохнул. Налил воды и нажал на кнопку, затем некоторое время таращился на маленький красный огонек, прежде чем неохотно повернуться к Кену.

– Подожди хоть, пока…, – Йоджи замолк, жестом указав на громко жужжащую машину. Успокаивающий звук.

– Нет. И даже не пытайся вешать мне лапшу на уши, что не можешь думать, пока не выпьешь кофе. Говори. Немедленно.

Йоджи сел.

– Кен, честно говоря, я не знаю, что с ним стряслось. Он ничего не рассказал. Но легко можно представить бесчисленное количество ситуаций, в которых кто-нибудь выбивает из этого гребаного придурка дерьмо.

– Если бы дело было только в этом, он бы не был таким осатаневшим. Ты слышал, как он вопил со всей дури. Швырнул в меня стул, – Кен указал на три деревяшки, бывшие некогда одним из их кухонных стульев, а теперь валявшимся под здоровенной вмятиной в стене.

Йоджи улыбнулся:

– Да ладно тебе, Кен. Если бы он действительно целил в тебя, он бы попал.

– Я не про то, – Кен опять разъярился, но несмотря на это, держал себя в руках. Йоджи вздохнул. – Все началось с того столкновения на складе. Когда поведение человека так меняется, для этого всегда есть причина.

– Что ж, ты проницателен и все такое, но я не знаю, Кен.

– Думаю, ты знаешь больше, чем говоришь.

– Как правило, да. Но не теперь.

Кулаки Кена стиснулись, но кроме этого, никакой другой видимой реакции не последовало.

– Не лги мне, Йоджи Кудо! Мы с тобой друзья. Правда? Для таких, как мы, это много значит, – Кен пару раз глубоко вздохнул. Йоджи заинтересовался, считал ли он до десяти про себя, припоминал футбольную статистику, или еще чего. Вероятно, спрашивать не стоит. Кен вперил в Йоджи особенно пронизывающий взгляд. – Йоджи, я поддержу тебя, даже если мне не нравится то, что ты делаешь. Только не лги мне, твою мать.

Ну вот, теперь Йоджи чувствовал себя первостатейной сволочью. Он терпеть не мог чувствовать себя сволочью до завтрака.

– Кен… Я не знаю, что с ним происходит. Честно. Верь мне, я пытаюсь все выяснить. Сам умираю от желания узнать, – Йоджи про себя хихикнул над последним выражением, поскольку оно вполне могло стать правдой в буквальном смысле.

Кен не спускал с него взгляда:

– Ладно. А насчет всего остального?

Так, Кудо, пора менять тактику. Йоджи драматически вздохнул. Наклонился вперед и изобразил самое лучшее измученное выражение лица.

– Точно, Кен. Раньше я лгал, – он глубоко вздохнул, как будто готовясь сообщить главное откровение. – Не знаю, как это случилось, но… я люблю его, – он сделал паузу, будто собираясь с силами. – Но, клянусь, я бы не…, – он замолк, потому что выражение лица Кена и его поза были какие-то не такие. – Что?

Кен потряс головой, глядя на него с некоторым отвращением и снисходительностью. Возможно, даже чуток забавляясь.

– Йоджи, ты произведение искусства. Хочу тебе кое-что объяснить, ладно? Разумеется, ты кое-что чувствуешь к Айе. Ты любишь помогать людям – или «на людях» – пока это тебе интересно. А я никогда не встречал никого настолько сдвинутого, как Айя, так что… Ну, это не высшая математика, Йоджи. Я уверен, что ты думаешь, что любишь его, но… – он замолк, исчерпав доступные формулировки для выражения своих чувств.

– Знаешь ли, встречаются разные виды любви, Кен.

– Угу. Думаю, в этой области ты – наш домашний эксперт. Но дело в том, что всю свою энергию ты раздаешь окружающим. Ты понемножку любишь кучу людей. Но не можешь сконцентрироваться на одном человеке.

– Не знаю, о чем ты говоришь, Кен.

– В точку. Поэтому я это тебе и говорю.

Йоджи прикрыл глаза. Все шло хуже, чем он ожидал:

– Возможно, тогда стоит начать с начала.

У Кена все еще был не обещающий ничего хорошего серьезный и проницательный взгляд, который всегда у него появлялся вместе со здоровой дозой искреннего раздражения:

– В данный момент тебе кажется, что ты в него влюблен, а судя по прошлому опыту, больше похоже на то, что ты обманываешь себя. С другой стороны, я не уверен, что Айе можно верить, так что я не в восторге от твоей выходки.

– Боже правый, Кен, ну что может стрястись? – Йоджи поднял руку. – Нет, не отвечай. Слушай, я провел с Айей куда больше времени, чем ты, и считаю, что ему можно верить.

Кен недоверчиво на него уставился:

– Основываясь на чем?

– Пока он был честен. Он выполнил свою часть сделки.

– За исключением его постоянных секретов и, ах да, его психозов и чуть не сорванной миссии. Черт побери, Йоджи, ты бредишь? Он неуравновешен. Боюсь, он сорвется на следующей миссии и тебя убьют, когда ты будешь стараться ему помочь.

Йоджи открыл было рот, затем закрыл. Последнее утверждение было неприятно близко к истине.

– Что ж, он сорвался на одной миссии из скольких, ста? Не такой уж плохой процент…

Кен продолжал смотреть на него. Наконец, он сказал:

– Йоджи, ты гребаный идиот.

– Просто выкладывай, что у тебя на уме, Кен – и не нужно подслащивать пилюлю.

– Не стану. Слушай, я понимаю, он заставляет твой член танцевать, а спор с членом тебе никогда не выиграть. Я не буду предлагать тебе бросить его – хотя именно и это стоит сделать.

– Так что мне прикажешь делать? И, кстати, Кен, меня не так-то легко оскорбить, но тут ты вступаешь на опасную территорию.

– Как ни удивительно, мне плевать. Постарайся спрятать свой шок, – Кен запустил пальцы в свою шевелюру. – Йоджи, ради кайфа ты все что угодно сделаешь. Или кого угодно, – пробормотал он. – Похоже, Айя может в любой момент взорваться, и я не хочу, чтобы в этот момент ты оказался поблизости, даже если сейчас тебе это кажется таким возбуждающим, и романтичным, и прочее дерьмо.

– Кен, я могу…

– Не могу поверить, что я это говорю, но мне действительно немного жаль Айю.

– Ты о чем?

– А ты еще говорил, что я дурак. Йоджи, будь это одна из твоих переспал-и-свалил пассий, я бы не переживал. Он, считай, калека, и когда ты устанешь от него – а ты устанешь, если, конечно, он прежде тебя не прикончит – ты уничтожишь его. Он едва держится, а ты разломаешь его на миллион кусков.

Йоджи приподнял бровь:

– Тебе не все равно?

– Возможно. Немножко. Вероятно, больше, чем тебе.

– Грубиян. Я буду защищаться от твоей жестокой клеветы позже. После того, как выпью кофейку.

– Не беспокойся. И это не клевета, это правда.

Йоджи нахмурился:

– Тебе его жаль?

– Чуть-чуть, – Кен пожал плечами. – Что не делает его менее ублюдком. И, как я уже говорил, главная причина, прочему я опасаюсь его срыва – не хочу, чтобы он утянул тебя за собой на дно. Он не похож на тех, с кем ты трахаешься, Йоджи. Он – гребаная ядерная бомба, и отсчет к нулю уже пошел.

– Ну, я склонен проигнорировать твою разнородную смесь метафор, поскольку ты из кожи вон лезешь, чтобы мне помочь. Ценю, парень. Спасибо, – Йоджи откинулся на спинку стула, потянулся и зевнул. – Что-нибудь еще, или я могу приступить к своему обычному завтраку?

– Пошел ты, Йоджи, – шарахнул кулаком по столу Кен. – Не знаю, чего я вообще волнуюсь. Ты заслужил то, что с тобой произойдет.

К этому моменту, он должен был бы уже привыкнуть к кеновым разговорам «как мужчина с мужчиной», но Йоджи почувствовал, что злится.

– А Айя – нет? – он вложил в фразу так много сарказма, что даже Кен не сможет его пропустить.

Кен смотрел ему в глаза:

– Я сказал все, что было нужно, – затем он опустил взгляд на стол, выдохнувшись.

А вот это уже интересно. Кен что-то скрывает от него.

– Не думаю, – осторожно заговорил Йоджи, выдерживая тон между дружественным и агрессивным. Кен не слишком хорошо реагировал, когда на него давили. – Что еще, Кен? – тот продолжал таращиться на стол. – Да ладно тебе, Кен. Я поливаю тебя дерьмом, но я слушаю. Скажи то, что мне нужно знать, дружище.

Кен кивнул:

– Просто… будь поосторожнее с Оми, хорошо?

Это было не то, что ожидал услышать Йоджи:

– Что ты имеешь в виду?

– Ничего конкретного. Вот смотри – у Айи есть свой человек в Критикер, это я знаю. Но и у Оми он есть. На вашем месте я бы не стал делать ничего, чтобы заставить Оми выбирать между мной и организацией. Вот и все.

Какого хрена? Что, у всех членов Вайсс кроме него есть тайные связи?

– Откуда у тебя информация, Кен?

– Видимо, я не такой тупой, как кажется.

Йоджи закатил глаза:

– Вот только не надо.

– Нет у меня никакой информации. Просто не упускаю из вида то, что происходит вокруг меня. Ты удивишься, как много можно уловить, если не бегать за каждой задницей.

Это окончательно разозлило Йоджи:

– Если у тебя нет информации, что тогда есть? Смутное ощущение? Мрачное предзнаменование?

На лице у Кен появилось то самое растроенно-упрямое выражение, которое означало, что он вот-вот замолчит.

– Я просто не уверен, что ты выбрал нужного человека, Йоджи. Может, лучше Айи в постели нет – хотя Господь свидетель, я даже думать об этом не желаю – но когда речь заходит о Критикер, мне кажется, у Оми яйца побольше будут, – Кен поднялся. – Я все сказал, – повторил он, поворачиваясь на каблуках и направляясь в сторону магазина.

Йоджи решил, что кофе может еще немного подождать. Он понесся в комнату Айи. Тот все еще был в душе, куда Йоджи и направился.

– Что это за сделка с Оми? – Айя уронил мыло и неторопливо наклонился, чтобы его поднять. – Предполагалось, что ты будешь осторожен, не так ли? И вообще, господи боже, сколько еще ты намереваешься торчать в душе?

– Столько, сколько захочу, черт побери.

– Что насчет Оми?

– А что с ним?

Йоджи прислонился к краю раковины:

– Только что я говорил с Кеном.

– Ну и как? – равнодушно поинтересовался Айя.

– Не совсем то, чего я ожидал.

– Разве он не сказал, что я недостаточно хорош для тебя, бэби?

– О, сказал. А еще посоветовал приглядывать за Оми. Что тебе известно?

Айя ровно ответил:

– Это не проблема.

– Какое облегчение, – произнес Йоджи. – Видимо, мне не стоит этим забивать свою хорошенькую головку, да?

– Что-то типа того, – Айя выключил воду и кое-как вытерся.

Йоджи был полностью поглощен мыслями об Оми, но вид оценил:

– Ты – сексуальный, хотя отвлечь меня не выйдет.

Айя пожал плечами.

– Я не пытаюсь отвлечь тебя. Если бы захотел, то отвлек бы, – он едва заметно улыбнулся, будто это была шутка, которую Йоджи все равно не понять.

– Ладно, может на минутку ты бы меня и отвлек. А теперь объясни, что имел в виду Кен.

Айя снова вернулся к вытиранию, на этот раз его движения были медленными и преднамеренными.

– Не-а, это тоже не сработает. Не нужно готовить речь, Айя. Просто скажи. Я не отступлюсь.

– И что ты намереваешься делать, если не скажу? Надерешь мне задницу?

Теперь еще и флирт.

– Я не собираюсь вознаграждать тебя за придерживание информации. Думаю, если не скажешь ты, тогда придется спросить Оми.

Айя замер:

– Нет, – в его голосе звучало «повинуйся или умри».

Йоджи улыбнулся – кое-чего он достиг:

– Вероятно, было бы легче воспринимать тебя всерьез, если бы на тебе была одежда.

Айя прошел мимо него в спальню, где нашел и натянул на себя джинсы:

– Лучше? А теперь слушай меня. Ты НЕ будешь спрашивать Оми. Он и без того что-то подозревает. Нужно продолжать играть точно в том же ключе, что и раньше.

– Нет, если ты не расскажешь, в чем тут дело. Слишком точно в цель, Айя. Я должен знать.

– Йоджи, я не могу тебе больше ничего сказать.

– Не пойдет, – Кудо привалился к стене, скрестив на груди руки.

Айя внимательно за ним наблюдал. Его лицо абсолютно ничего не выражало, вероятно, он просчитывал варианты. В конце концов, он кивнул, потянулся за телефоном и сел на кровать, набирая номер. Спустя несколько секунд он произнес в трубку:

– Возникли проблемы с Оми?

Йоджи заметил его напряженную, жестокую улыбочку, когда он добавил:

– Йоджи хочет знать.

Около тридцати секунд он выслушивал ответ и, не говоря ни слова, дал отбой. Его лицо по-прежнему ничего не выражало, но Йоджи уловил едва заметное изменение, которое ему совсем не понравилось.

– Ничего не изменилось.

– Кому ты, черт возьми, звонил?

– Я спросил про Оми, поскольку тебе это интересно, это все, что я сделал.

– У тебя есть информатор, которому ты доверяешь настолько, что даже не проверяешь данные?

– Да.

И Йоджи видел, что так оно и было. Он действительно пошел бы к Оми, если бы не получил ответа, но Айя предотвратил этот шаг. Йоджи решил принять эту жертву.

– Отлично, Айя. Итак, хочешь присоединиться ко мне для небольшой практики по стрельбе? – Йоджи был уверен, что смотреть, как Айя стреляет, доставит ему огромное удовольствие. Он и сам был неравнодушен к маленьким контролируемым взрывам.

– Я не могу. Но тебе стоит пойти. Думается мне, что времени у нас в обрез.

Йоджи приподнял бровь.

– У меня назначена встреча. Если будут спрашивать – ты не знаешь, куда я ушел. Ясно?

– Так я и вправду не знаю.

– Ворчливость тебе не идет. Когда вернусь, возможно, смогу рассказать больше.

– Ну да, меньше-то уже некуда.

Айя закатил глаза:

– Заткнись. Постарайся сделать по максимуму, ладно? Времени у нас мало.

Глава 16

– Твой мальчик более вздрюченный, чем обычно, – с трудом сдерживая возбуждение, сообщил Шульдих. – Что ты проделал с ним на этот раз?

– Твердо с ним поговорил.

– Хммм. И не только.

– А что? Ты что-то уловил?

– О, как обычно – я люблю его, я ненавижу его, никогда больше не пойду гулять! Только в тысячу раз сильнее, видишь ли.

– Он со мной несчастлив.

– Он несчастлив с тобой уже давным-давно. Это намного больше, чем просто несчастлив с тобой.

– Не думал, что тебе не все равно.

– Чем шизанутее они, тем больше они мне нравятся. Рыжик – один из самых моих любимых людей.

Кроуфорд, наконец, поднял взгляд от газеты:

– Ты считал что-нибудь особенное?

– Нет. Вроде как статические помехи усиливаются и становятся еще более статичными.

Кроуфорд аккуратно сложил газету и положил ее на стол:

– Благодарю, Шульдих. Ты очень мне помог.

– Тебе повезло, что я ценю сухой юмор. Значит, Фарфарелло? Похоже, они опять сцепились.

– Мне кажется, что Ран достаточно расстроился из-за меня, чтобы применять еще и силу.

– Что ты сделал?

– Любопытство сгубило не только кошку, Шульдих.

– Ох, как мрачно, Брэд. Ты уверен, что знаешь, что делаешь? Он уже в таком штопоре, что безопасностью тут и не пахнет. Ты утверждаешь, что нужно поддерживать его в функциональном режиме – ну, я вообще не понимаю, как кто-либо может работать в таком состоянии. Даже такой упертый социопат, как Рыжик.

– Твоя точка зрения учтена и должным образом оценена. Я верю, что он справится с этой… возросшей статичностью, и, в конечном счете, станет только сильнее.

Зазвонил телефон американца, и несколько секунд тот пялился на него так, будто кто-то навалил кучу посреди его стола. Прижав к вискам два пальца, он выждал несколько звонков, прежде чем ответить.

– Нет. Можете успокоить мистера Кудо, с вашим соратником в коротких штанишках нет проблем. Ничто не изменилось. Пока, – Брэд помолчал, закрыв глаза. – Я бы хотел просмотреть вместе с вами кое-что, что привлекло мое внимание. Если сможете оторваться от своей новой игрушки, я хотел бы вас видеть сегодня днем, – пауза и Кроуфорд нажал отбой. Жестом настолько выверенным, что тот лишь подчеркнул его раздражение.

Шульдих улыбнулся, никто не умел так доставать Кроуфорда, как Рыжик.

– Помяни дьявола, – пропел он.

– Дьявол среди нас, – сухо заметил Кроуфорд.

– Льстишь? Хочешь попросить меня об услуге?

– Конечно, нет. Я прекрасно знаю, как дорого стоят твои услуги, – Кроуфорд снял очки и сдул воображаемую пылинку. – Сегодня днем я должен переговорить с мистером Фудзимия. Могу я доверить тебе провести встречу с чокнутым Такатори-ученым без меня?

– Конечно. Прихвачу Наги для защиты, – подмигнул Шульдих.

– Боишься, что он превратит тебя в жабу?

Улыбка Шульдиха превратилась в ухмылку:

– Обожаю, когда ты шутишь, Брэд. Выглядишь почти человеком.

– Не привыкай. Забирай Наги, но Фарфарелло оставь здесь.

– Тебе тоже нужна защита?

Кроуфорд нахмурился:

– У меня свои причины, Шульдих.

– Как всегда, – временами он искренне любил Брэда. – Тогда я пошел работать. Удачи с Рыжиком!

Лицо американца приобрело решительно кислое выражение. Очень интересно: ему так удобно или наоборот? Скукота. Насвистывая, Шульдих потопал прочь из офиса по направлению к комнате Наги.

* * *

Айя припарковал машину и сидел в ней, пока не закончилась мелодия, которую он слушал. «Уповаю на Господа, а верю в тебя – чего еще мне на фиг остается». Такая линия поведения ему подходит. Разумеется, он никогда не уповал на Господа, он не настолько прямолинеен, как они считали. Мог бы получить лицензию артиста. Неохотно выключив музыку, он выкарабкался из машины, и, волоча ноги, двинулся вперед. Он ощущал себя мрачным подростком – собственно, почти так оно и было. Хотя Айя как-то все время об этом забывал. Шаги эхом отдавались в гараже, топот тяжелых ботинок приносил удовольствие.

Поднимаясь на лифте, Айя размышлял на тему: какой тип охраны может быть в этом здании. Охрана должна быть обязательно – и довольно много – но она оставалась незаметной. Он задумчиво потрогал шрамик на нижней губе. Подъем приходил в тишине и спокойствии, и, казалось, продолжался вечность.

Когда же дверь, наконец, отворилась, Айя потащился по длинному и столь же тихому коридору. Неужто Кроуфорд снимает целый этаж? Очень похоже на то, но он взял за правило не выказывать интереса к делам Шварц и не задавать вопросов

Нажав на ручку двери и обнаружив, что она открыта, он вошел. Опять любимые Брэдом игры в стиле «кто сильнее». Чертовски раздражает. Без стука Айя прошел в офис Кроуфорда, с удовольствием отметив, как чуть дернулся глаз мужчины.

– Еще хорошие новости? – поинтересовался Айя, слегка удивляясь, как равнодушно прозвучал его голос. Что ж, сегодня его сердце спокойно. Он уселся на софу, стоящую почти на другом конце комнаты от стола Кроуфорда, и стал ждать.

– Что, никакой остроумной болтовни? Никакого провокационного поведения?

Айя даже не повернул головы:

– Нет. – Кроуфорд ухитрился свести на нет все его хорошее настроение. Затем он кое-что припомнил: – Какого черта происходит с Оми?

– Мы уже это обсуждали.

– Нет, не обсуждали. Сам знаешь, я не мог говорить при Йоджи.

– Значит, не стоило звонить мне пока он был рядом.

– Это был красивый жест – ты знаешь об этом все. Да ладно тебе, Брэд. Ситуация и так неприятная. Я не могу позволить тебе хранить от меня такие секреты. О чем вы договорились с Оми?

– А что сказал мистер Кудо?

– Кен посоветовал ему присматривать за Оми, и он спросил меня, в чем дело. Вот и все.

Кроуфорд вздохнул.

– Я много раз повторял тебе, Ран, что не могу сообщать каждую деталь. На данный момент, Критикер хочет сохранить в тайне истинную личность мистера Цукиено, но если у мистера Хидаки появились подозрения, то должно быть это у них не слишком хорошо получилось, – презрительное хмыканье. – Веришь или нет, мистер Цукиено – наследник Критикер. И он будет управлять организацией намного скорее, чем они могут вообразить, – он сделал паузу, спокойно взглянув на Айю. – Разумеется, это строго конфиденциально.

Айя громко вздохнул.

– Поверить не могу, твою мать, что ты мне об этом ничего не сказал. Если бы я не должен был умереть приблизительно через двадцать четыре часа, то очень бы разозлился, – он опять вздохнул, уже менее агрессивно. – А «Это не проблема» означает, что Оми на самом деле не встревожен, или он не собирается ничего предпринимать. Или, возможно, это означает, что Оми собирается убить нас, но только после миссии, так что для тебя это не проблема? Поскольку меня ты уже списал со счета, и я знаю, что на Йоджи тебе плевать.

В награду он получил глубоко раздраженный взгляд на лице Кроуфорда:

– Это означает, что на этот раз мистер Цукиено не готов действовать в соответствии со своими подозрениями. Если ты будешь следовать приказам, то тебе нечего бояться со стороны младшего Такатори.

– И Йоджи тоже?

– Да. И твоей маленькой собачке Тото тоже.

– Ловлю тебя на слове.

– С трудом себе это представляю, но, как я уже сказал, это не проблема. Если ты будешь следовать приказам. Повторяю на всякий случай, вдруг до тебя дойдет: ЕСЛИ будешь следовать приказам. А если кинешься под пули, чтобы спасти своего маленького развращенного дружка, я не могу предсказать последствия.

– Пошел ты.

– Взаимно.

Айя пожевал губу. Он не мог объяснить свою иррациональную решимость спасти жизнь Йоджи. Это было не сознательным решением, а чем-то вроде убежденности, которая всегда была при нем, а он только сейчас заметил. Что ж, небольшой романтический полет воображения, не так ли?

– Мерзавец, – пробормотал он.

– Говоришь сам с собой?

– Как бывает всегда, когда я общаюсь с тобой.

Кроуфорд продолжил:

– Очевидно, мы готовы обсудить следующую тему. Я предвижу для тебя возможность перейти к проекту Накаяма. Сможете подготовиться к завтрашнему дню?

Айя замолк, чувствуя себя так, будто из под его ног еще раз выдернули ковер:

– Я считал, что у нас есть немного больше времени.

– Я бы предпочел не ждать. Сейчас превосходная расстановка сил и я не хочу ее упускать.

Ну разумеется. Что значат еще несколько дней жизни Айи по сравнению с возможностью получить преимущество?

– Мы будем готовы.

– Очень хорошо. Никаких записей – сможешь все запомнить и объяснить мистеру Кудо? – Кроуфорд подтолкнул к краю стола папку, ожидая, что Айя подойдет и возьмет ее. – Большую часть ты уже видел; я лишь внес некоторые уточнения.

– Мне нужна распечатка.

– Я же сказал…

– А мне плевать… Я не смогу запомнить все в точности. Если это тебя не устраивает, найди кого-нибудь получше. Или тех, кого можно так же легко пустить в расход, как меня, нет?

– Может быть, попробуем подойти к ситуации рационально, Ран? Скопируй на простую бумагу, тогда лист нельзя будет проследить.

– Когда его найдут на моем остывшем трупе, ты имеешь в виду?

– Если так случится, то да.

– Не могу не заметить, что хотя ты заявляешь, что не хочешь моей смерти, очевидно, этого недостаточно, чтобы отозвать меня с миссии.

Некоторое время Кроуфорд молчал.

– Нет, – наконец, произнес он.

Что ж, чертовски глупо было надеяться на другой ответ. Айя встал, схватил папку и, скрестив ноги, опустился на софу, откинувшись на подлокотник. Приблизительно раз двадцать прочитав страницу, он наконец, заставил себя сконцентрироваться и погрузился в успокаивающий ритуал планирования миссии. Это был его самый любимый момент. Будто игра.

Поглощенный запоминанием расписаний и проработкой стратегии, Айя все-таки заметил, что Кроуфорд принес ему блокнот и ручку. После нескольких секунд колебания, американец уселся на софу, будто хотел быть поближе, но не решался. Были, конечно, и несколько других, куда менее лестных, но столь же правдоподобных мотивов его поведения. Когда его очередной раз отвлекли, Айя поднял глаза и раздраженно выпятил подбородок, заметив, что Кроуфорд снял свои очки и внимательно его рассматривает.

– Что? – Айя и сам понял, насколько ворчливо и обиженно это прозвучало. Он яростно скрипнул зубами, но от близости Кроуфорда по-прежнему было трудно дышать.

Откашлявшись и глядя на свои колени, Кроуфорд сказал:

– Если ты готов, я просмотрю возможности, которые представятся завтра.

Айя неопределенно кивнул. Он чувствовал дразнящий намек на запах одеколона Кроуфорда, легкий, почти неуловимый. «Hermes», те, которые в оранжевой коробочке. Большинство даже не заметили бы его, потому что надо быть очень близко… Чтобы отогнать воспоминания, Айя крепко зажмурился и подпрыгнул, ощутив ладонь Кроуфорда на своем колене.

– Ты справишься, Ран. Ты выполнишь миссию.

– Ты это видел?

– Нет. Я видел, как Накаяма будет уничтожен, но больше ничего.

– Значит, нет причины предполагать, что я смогу изменить свою… судьбу.

– Не обязательно, – признал Кроуфорд. – Но я снабдил тебя ключевой информацией, как избежать этого, и будущее постоянно меняется. Ты это знаешь.

Айя пожал плечами:

– Я знаю, что ты готов пожертвовать мной, чтобы убрать того, кто даже не является ключевой фигурой.

По крайней мере, несколько секунд Кроуфорд имел совесть выглядеть задетым.

– Это имеет прямое отношение к нашему окончательному успеху. И заодно купит твоей сестре немного времени, – он поднял руку, прерывая возможные возражения. – Нет, – отрезал он. – Я не могу тебе рассказать все. Но я говорю правду – как и обещал, и еще не нарушал обещания. Больше этого от меня никогда не получить. А теперь соберись, выслушай то, что я тебе говорю, и прикинь, как остаться в живых.

Айя закатил глаза:

– Конечно, тренер.

– Что ж, думаю, сарказм лучше, чем жалость к самому себе. Теперь постарайся слушать внимательно. Завтра во второй половине дня на дом мистеру Накаяме доставят некое компьютерное оборудование. Он не обратился к Эсцет или Критикер, чтобы доставить это оборудование, а, следовательно, тебе не придется иметь дело с тренированными агентами, – он сообщил Айе название магазина и информацию по доставке. – Дальше будешь действовать на свое усмотрение и попадешь в офис не вызывая подозрений. Сам понимаешь, такой шанс упускать нельзя.

Айя кивнул. Так будет действительно легче выполнить работу, но он не мог заставить себя радоваться этому. Кроуфорду, очевидно, все равно, так что Айя взял блокнот и приступил к копированию списка файлов, их было приблизительно пятьдесят.

– Придется много работать с компьютером. Это не наш конёк. Нельзя ограничиться меньшим количеством?

– Боюсь, нет.

– Чем больше времени это займет, тем опаснее. Нас двоих недостаточно, чтобы перебить всех в доме и на досуге поискать файлы.

– Знаю. Мне нужны все файлы.

Айя вздохнул и дописал список:

– Ладно. Скажу Йоджи, чтобы он оставил диск в моей квартире, если не выживу. И дальше тебе придется иметь дело с ним.

– Надеюсь, что ты избавишь меня от этого. Мистер Кудо воображает себя героем.

– Ага, это меня волнует больше всего.

– Я обещал тебе награду. Я найду возможность отдать ее тебе.

Борясь с захлестнувшей его волной удушающего гнева, Айя прикрыл глаза:

– Ты меня поражаешь. Сам даже пальцем не шевельнешь, чтобы спасти мою жизнь, но рассчитываешь, что я пожертвую напарником ради шанса переспать с тобой?

– Я сделал все что мог, и значительно больше, чем ты мог бы рассчитывать. Поверить не могу, что ты видишь все в таком свете, но это твой выбор. Я никогда тебя ни к чему не принуждал.

Айя уставился на него, затем потряс головой.

– Невероятно, – он встал и пересек комнату, комкая лист бумаги с названиями файлов и запихивая его в карман. – Все. Я ухожу.

– Фарфарелло интересовался, не захочешь ли ты его увидеть, прежде чем уйти.

Айя с грохотом захлопнул за собой дверь. Он не собирался заходить к Фарфарелло – надо пойти домой и приступить к подготовке миссии вместе с Йоджи. А кроме того, он и так в раздрае. Но Фарфарелло поджидал его недалеко от выхода.

– Отличная засада. А теперь – прочь с дороги, я иду домой.

– Я хочу поговорить. Это не займет много времени, если ты будешь хорошим мальчиком и не станешь сопротивляться, – улыбнулся ирландец. – Хотя, я правильно пойму, если ты будешь плохим мальчиком, – он потянулся к его руке.

Айя увернулся и шагнул в комнату Фарфарелло:

– Чего тебе?

Тот закрыл дверь и встал позади Айи, но не касаясь его:

– Хочу тебе помочь.

Айя фыркнул:

– То есть, хочешь трахнуться.

– А эти два понятия должны быть взаимоисключающими?

Фарфарелло всегда действовал на него успокаивающе. И когда все так усложнилось? Ирландец прижался к нему сзади и выдохнул ему в ухо.

– Кроуфорд такой, как он есть. К тебе это не имеет никакого отношения… – рука Фарфарелло скользнула поверх айного бедра и замерла на животе под рубашкой. Один палец проник за пояс его джинсов. – Ты задаешь неправильные вопросы. Хочешь знать, насколько он тебя любит, почему он так с тобой обращается – эти вопросы относятся к мужчине, а не к монстру, – его большой палец описывал круги по животу Айи. – Лучше просто двигаться, дышать и чувствовать, – Другая ладонь сжала его через джинсы, и тело Айи немедленно отреагировало. Не было ни сил, ни желания сопротивляться. Он откинулся назад, на Фарфарелло и закрыл глаза.

Губы ирландца шепнули ему на ухо:

– В наше время доверие нелегко заслужить, – он стиснул член Айи и прижался своей эрекцией к его заду.

– Цитируешь Курта Рассела.

– Я человек разносторонний. А теперь заткнись и дай мне сделать это.

– Хорошо. Только… завтра у меня работа. Не…

– Я буду осторожен, – он толкнул Айю на кровать и склонился над ним. – У тебя лицо поцарапано, – выдохнул он.

– Ввязался в драку.

– Никто не умеет делать этого лучше тебя, – ответил Фарфарелло, целуя ссадину на щеке. Лизнул ее, и это было больно; Айя поморщился, чувствуя, как медленно нарастает жар. – Твои глаза такие же красные, как волосы. Синяки это подчеркивают, – Фарфарелло нежно и почтительно провел пальцем по веку Айи. – Ты – прекрасное создание. Светишься, как острый клинок.

Это должно успокаивать – усиление позитивного настроя и все такое. И в некотором роде так и было. Айя испытывал к Фарфарелло определенные чувства и действительно был доволен, что представилась возможность попрощаться. Как бы он хотел чувствовать… больше. Фарфарелло заслуживал большего.

– Ты расстроился из-за меня, – Фарфарелло потихоньку снимал с него одежду.

– Я… я уже не знаю, – он действительно не знал. Но внезапно слова пришли: – Он не должен был подкладывать меня под кого-то ради работы, которая требует эмоциональности. Я не знаю, что мне делать. Я испытываю чувства и не понимаю их. Не понимаю, что происходит. Когда дело касалось только работы и тебя, я справлялся, – Айя закрыл глаза. – Он не должен был так поступать со мной.

– Я предлагал другие варианты, но ты же его знаешь. Никогда никого не слушает, всегда наготове очередной план, чтобы улучшить предыдущий, – Фарфарелло помолчал, нахмурившись. – Хотя платит он хорошо, – он облизывал лицо Айи, играя языком с припухшей губой. – На этот раз я собираюсь тебя трахнуть, любимый. Не сопротивляйся. Я знаю, как с тобой обращаться – просто не мешай. Потом можем подраться, если захочешь.

Айя чуть не захихикал. Фарфарелло им манипулировал. Из него получилась странная разновидность отца, но Айе чертовски нужен был отец, а Кроуфорд на эту роль никак не подходил.

– Ладно.

– Вот и хорошо, – мурлыкнул ирландец, опускаясь вниз, чтобы втянуть наполовину отвердевший член в рот. Вопреки уверениям Йоджи, никто не умел отсасывать лучше, чем Фарфарелло. Нулевой интерес к личному комфорту и полное отсутствие рвотного рефлекса, не говоря уж про целеустремленность и желание выполнить работу независимо от последствий. Эти качества прекрасно подходили для орального секса и за время, проведенное вместе с Фарфарелло, Айя многому научился. Он прикрыл глаза, откинул назад голову и поплыл по течению.

Потребовалось времени больше обычного, но результат был неизбежен. Он кончил, да еще как. Может быть, он чувствовал, что им немножко манипулируют, возможно, даже вынуждают, а может, он просто устал, кто знает, черт побери? Но он чувствовал себя спокойнее, особенно когда твердый и теплый Фарфарелло лежал рядышком и обнимал его, дыша в затылок.

Внезапно Айя припомнил, немного запоздало, что Фарфарелло так и не кончил. Возможно, его это не интересовало, ведь это всего лишь трах.

– Ты хочешь…

– Я в порядке. По правде говоря, отдрочил как раз перед твоим приходом.

– О, я просто подумал, что мы должны… – Айя собрался. – Проехали. Все в порядке. Это… Проехали. Просто – спасибо.

Фарфарелло сел, быстрым кошачьим движением. Он уставился на Айю сузившимися глазами.

– Ты прощаешься?

Глубоко потрясенный, Айя немного запнулся:

– Нет. Я просто… просто…

– Можешь не стараться. Я всегда говорил тебе, чтобы ты поступал, как хочешь, правда?

– Я не знаю.

– Шшшш, маленький глупыш. Не заводись снова. Жизнь продолжается, а затем останавливается. Я живу, пока могу, – он улыбнулся. – Привязанности – это источник боли, Рыжик. В смысле, плохой боли.

– Это не единственный источник.

Фарфарелло вздохнул.

– Убей Будду и все такое, – пробормотал он. – Попытаюсь еще раз. Ты свободен в выборе, по крайне мере, со мной. Иди с миром.

Какого черта?

– Ты хочешь, чтобы я ушел? Вот для чего вся эта чушь про свободу? Если со мной слишком много проблем, можешь так и сказать, вместо того, чтобы вешать мне на уши философское дерьмо. Поверить не могу.

Фарфарелло обнял его и крепко прижал к себе:

– Какого хрена! Просто сядь. Заткнись. Сидеть! Понял?

Внезапно Айя почувствовал, что яркое пламя негодования потухло. Он решил поступить, как ему было сказано. В любом случае, он все равно не знал, что еще делать. Ирландец обнимал его до тех пор, пока его сердце не перестало колотиться, мысли не угомонились, и, наконец, он обнаружил себя забившимся в дальний уголок сознания, в ожидании. Как забытый под кроватью носок. Эта мысль заставил его тихонько фыркнуть. Про себя.

– Полегчало?

Айя кивнул.

– Спасибо, – произнес он, отодвигаясь и встречая взгляд Фарфарелло. – Я был… Да. Ну, ты сам видел.

– Видел. Хочешь поговорить? Или потрахаться? Потому что я не возражаю. Кое-что в твоих неожиданных выходках наполняет мою голову грязными мыслями.

Айя заколебался, но, в конце концов, кивнул. Не то, чтобы ему очень хотелось трахаться, что само по себе огорчало. С помощью секса он всегда справлялся с проблемами, и очевидно, этот прием больше не срабатывал.

– Да, – ответил он хриплым и низким голосом. – Вставь мне.

– Иисус рыдает, – пробормотал Фарфарелло. Он молниеносно разделся, грациозно и шустро, как всегда. Айя лежал и позволял раздевать себя. Он был совершенно не возбужден, но это никогда не волновало Фарфарелло раньше, похоже и сейчас не волнует. Обыкновенно, Айя воодушевлялся где-то в процессе. Фарфарелло перевернул его на живот.

– Сделай мне больно, ладно? Только не оставляй отметин. Завтра мне понадобится Кудо, и я не хочу, чтобы он ревновал.

– Посмотрим, что можно сделать, – произнес Фарфарелло. Прозвучало угрожающе. Наконец-то Айя ощутил небольшую искру предвкушения.

Глава 17

Йоджи провел день, практикуясь в стрельбе по мишени, как и обещал Айе. Как приказал ему Айя. Ну, какая, в сущности, разница? Он съездил в Йокогаму, заплатил неким громилам за право единоличного пользования заброшенным ночным клубом, а затем несколько часов провел, паля во все стороны. Неплохое времяпровождение, и он считал, что умение попадать в цель поможет ему в выполнении задачи. Какой бы она ни была.

На обратном пути, уже в сумерки, Йоджи на несколько часов застрял в пробке. Это время он с пользой потратил на всестороннее обдумывание отвратительной ситуации. Ничего нового он не надумал, но иногда нужно просто сказать «а пошло оно» и смириться. Так он и поступил. Но при этом чертовски надеялся, что Айя расщедрится на более подробную информацию касательно их сверхсекретного задания. Неужели он просит слишком многого?

Вот, теперь он завелся. Он постарался успокоить мысли и целиком сосредоточиться на поездке. Наверное, Айя так делал постоянно. Действительно, стоит только около мили протащиться в заторе не ругаясь и не злясь – и начинаешь чувствовать себя обладателем большого члена.

Нельзя сказать, что к тому моменту, как он добрался до гаража, он достиг внутренней гармонии. И тем не менее, хотел видеть Айю. Порше был на месте, так что можно начать ныть немедленно.

Он едва успел закрыть за собой дверь кухни, как на него налетел Кен:

– Где тебя черти носили?

– Э-ээ… гулял. А что, что-нибудь случилось?

– Да нет, только ты прогулял свою дневную смену, а так – ничего особенного. Должен сказать, я, собственно и не ожидал, что ты отработаешь все мои смены за неделю, но надеялся, что ты хотя бы не станешь прогуливать свои.

– Ох. Тебе пришлось работать за меня?

– Нет, Йоджи. Я просто ушел и оставил записку, в которой говорилось: «можете брать все что угодно», – Кен закатил глаза. – Вообще-то мне не пришлось отрабатывать всю твою смену. За пару часов перед закрытием показался Айя и дотянул до конца. Даже как-то странно. Он явно пытается не потерять свою ауру таинственности в наших отношениях.

– Да, это странно, – пробормотал Йоджи, протискиваясь мимо Кена к лестнице.

– А я-то думал, что ты подыскиваешь фразу «Прости меня», ты, самовлюбленный кусок дерьма! – заорал ему вслед Кен.

Ага, щаз. Кен переживет. Йоджи ворвался в комнату Айи и обнаружил того сидящим на кровати, торопливо запихивающим в рот крекеры и изучающим какой-то текст на листке из записной книжки. По крайней мере, он поднял взгляд.

– Ты отработал вместо меня?

Айя пожал плечами, вытирая рот тыльной стороной ладони:

– Мне не сиделось на месте. Иногда монотонная бездумная работа помогает.

– О, это уже лучше. Я уж испугался, что ты хотел помочь Кену. Это было бы верным признаком надвигающегося Апокалипсиса.

Айя фыркнул:

– Слушай, нам нужно кое-что обсудить.

Что ж, самое время.

– Хорошо. Хотя сначала мне нужно пойти перекусить.

Уголок айиного рта дернулся чуть вверх:

– Дать тебе мой мобильник? Посмотрим, вдруг Кен принесет тебе суши?

– Ха, твою мать, ха. Я собирался предложить нам обоим заказать еды. Подумал, что ты тоже голоден, а то вон как лопаешь эти крекеры, будто боишься, что они тебя слопают первыми.

Айя медленно кивнул.

– Можно. Это будет долгая ночь, – он на несколько секунд задумался и сообщил: – Мне два драгон-ролла и парочку томаго. И чего-нибудь жареного. О, и зеленый чай. И не забудь мисо-суп.

Йоджи уставился на него:

– Уверен, что этого хватит?

– Ешь, пей и веселись – ведь завра мы умрем, – ответил Айя.

Мда, это несколько нервировало.

– Эээ, Айя…

– Всего лишь речевой оборот. Давай, накорми меня.

* * *

Айя доел мороженое и вытер руки. Он не уточнил, из какого ресторана хотел бы заказать еду, и порадовался, что Йоджи не выбрал дешевую забегаловку, находящуюся по соседству.

– Ты всегда так много ешь, а я раньше не замечал?

– Я целый день ничего не ел. И думаю, ты обратил внимание только потому, что платишь.

– Вообще-то, я довольно щедрый парень. Никто не скажет, что я обхожусь дешевкой.

Айя слегка улыбнулся:

– Доступным – да. Дешевкой – нет.

– Доступные мне особенно нравятся, бэби. – Подумав минуту, Йоджи добавил: – Хотя дешевка – тоже неплохо. Знаешь ли – всему свое место.

Айя закатил глаза:

– Пора начинать. Этой ночью нас ждет масса работы.

Йоджи вопросительно склонил голову, с интересом глядя на него. И они еще считали Айю психом.

– Выходим завтра, во второй половине дня, – похоже, это будет даже еще более увлекательно, чем подозревал Йоджи. – Слишком рано. Я знаю. Но подвернулся удобный случай, его нельзя упускать, – он стряхнул с кровати крошки от обеда в огромный пакет, в котором прибыла еда, и тщательно расправил покрывало. Выигрывая тем самым еще несколько минут, чтобы собраться с мыслями.

– Айя, ты в порядке? Если у тебя какие-то проблемы, тогда…

– Думаю, у меня по жизни проблемы, – пробормотал Айя. – Нет, сейчас самое время. Хотелось бы, конечно, иметь несколько дней на подготовку, но и так сойдет. Зато кое-что будет проще сделать. Ну, войти туда, по крайней мере.

– Выйти оттуда – более важно, Айя.

– Угу, – Айя помолчал, усилием воли заставляя свое лицо оставаться неподвижным. – Не волнуйся, Кудо. Я о тебе позабочусь, – на него напал приступ смеха, некая часть его мозга неожиданно нашла это утверждение истерическим смешным. Та часть, с которой он не слишком часто имел дело. Лишь только он успокоился, как при виде обалдевшего выражения лица Кудо на него накатила следующая волна хохота. – Я не знаю, – сказал он, ощущая необычную смесь удовольствия и желания оправдаться.

– Умеешь ты вдохновить, парень.

– На работе я не буду смеяться – поверь мне.

– Айя, ты в порядке? Серьезно. Принял что-то или еще чего?

Что ж, всякий, имеющий глаза, мог заметить, что Айя уже давно не в порядке.

– Работать я могу, Йоджи, – приходится признать, что неохотное пожатие плеч Йоджи – это лучшее, что он в данный момент заслуживает. Айя глубоко вздохнул и бросился головой в омут, излагая план, который родился по дороге домой после встречи с Кроуфордом. – Накаяма – наша мишень – ожидает завтра доставки на дом кое-какого компьютерного оборудования. Доставим его мы. Это будет легко.

– Не хочу показаться чересчур пессимистичным, но несколько моментов ты пропустил. Например, как мы вклинимся в службу доставки. И как, черт побери, ты все это узнал? Если информация исходит от Критикер…

– Критикер не при чем. Как я уже упоминал, у меня свои ресурсы.

Йоджи выглядел обиженным.

– Все при деле, кроме меня.

– Ну, теперь и ты в деле, и это не шутка, – Айя смаковал успокаивающую вспышку раздражения, вызванную йоджиным нытьем. Теперь все казалось более знакомым. – Я узнал название компании и заехал туда сегодня днем. Осмотрел погрузочную зону, пофлиртовал с диспетчером. Ее за чем-то позвали, и я скачал с ее компьютера информацию по доставке. Влез в график и переписал доставку на уже занятых работников, распечатал накладные. Так что теперь у нас есть номер грузовика, на котором повезут товар. Все что нужно сделать – это войти, забрать грузовик и уехать. Ничего сложного, – он опять сел, ожидая шквал вопросов.

– Хорошо, начнем с того, что по твоему утверждению, супер-злодей-свихнувшийся-двойной-агент-ученый покупает компьютеры в Электрик Сити?

– Они каждый день доставляют сотни компьютеров, – он сделал паузу, чтобы Йоджи понял. – Вполне разумно, если ты не хочешь, чтобы кто-нибудь обратил внимание, что ты покупаешь.

Йоджи подумал и признал логику, или оставил это на потом.

– И никто не обратил внимания, как ты болтаешь с диспетчером? Ты довольно заметный парень, Айя.

А вот это просто оскорбительно.

– Ты что, считаешь меня дилетантом, черт возьми? – Айя надулся. – Да, люди видели меня, болтающим с диспетчершей. Но там было полно народа, с какой стати кому-нибудь обращать на меня внимание. И вдобавок, ее офис несколько в сторонке, а не где-нибудь посереди сцены.

– Никто не видел, как ты работал за компьютером?

– Ты начинаешь меня злить, Йоджи. Нет. Никто не видел, как я работал за компьютером.

– Что ж, когда этим делом займется полиция – или Критикер, или Бог знает кто еще – тебе не кажется, что тебя смогут вычислить?

– Не додумаются. Я был просто парнем, флиртующим с диспетчершей. Поверь мне, далеко не первым.

– А она не заметит изменения расписания?

Айя вздохнул:

– Вряд ли.

– Я просто опасаюсь, что кто-нибудь проследит связь. Кому-то ведь поручат заняться графиком доставки.

– Они будут знать, что кто-то украл грузовик, но не будут знать, кто. Я вижу, куда ты клонишь. Это не упрямство. На миссиях Вайсс мы постоянно рискуем куда больше.

– На миссиях Вайсс у нас за спиной Критикер.

– На этой миссии у нас за спиной тоже есть кое-кто.

Йоджи помолчал и затем кивнул. Он, конечно, заткнется, но счастливым себя чувствовать не обязан.

– Пока я был там, прихватил пару униформ – и нет, меня никто не видел – поэтому завтра утром мы просто заскочим туда, хапнем грузовик и отвезем груз. Таким образом мы минуем охрану и окажемся прямо в офисе Накаямы. Он будет там и, надеюсь, компьютер тоже. Все покупки за один заход.

– И что мы будем делать с его компьютером?

– Красть информацию. Массу файлов. У меня есть список, – хмуро ответил Айя. – Еще нам надо будет покопаться в бумажных папках, создать беспорядок. Все должно выглядеть, как будто мы не знаем точно, что ищем.

– Но мы знаем. Точно знаем, что искать.

– Ага.

Кудо вперил в него внимательный взгляд:

– Твои информаторы имеют доступ к личному компьютеру цели и файловой системе. Жаль, что на других наших миссиях нет подобных сведений.

– Слушай, что бы ни сказал тебе Кен, мне можно верить. Против Критикер и Эсцет, у меня есть поддержка.

По виду Йоджи было ясно, что он сомневается.

– Это правда, – сказал Айя, прикасаясь к его руке и заглядывая в глаза. – Если не веришь мне – уходи прямо сейчас. Будешь сомневаться – нас обоих убьют.

Йоджи выдержал его взгляд. Наконец, кивнул и явно расслабился:

– Что за пенни, то и за фунт, я полагаю, – лениво протянул он.

– И это говорит беспечный парень-шлюха, которого я знаю, – сухо произнес Айя. – Хотя, если серьезно – я не прячу карты в рукаве, понятно? Все получится, – он помолчал, соображая, не зашел ли слишком далеко в своей откровенности, или Йоджи нужно еще. – Я предоставил больше информации по миссии, чем обычно дает Критикер. И рассказал тебе про свою сестру – даже бросил даму в беде.

Минуту Йоджи казался смущенным, затем кивнул, легко ухмыляясь:

– Высоко держим планку, Айя.

– Ты оскорбляешь мою сестру?

Йоджи закатил глаза:

– Ох, да ради Бога! Я угрохал весь день практикуясь в стрельбе, чтобы прикрывать тебя на самой поспешно организованной миссии, какая только может быть, я накормил тебя суши на 10 тысяч йен – что еще парень должен сделать, чтобы заработать доверие?

– И как прошла тренировка?

– Нормально. Я и раньше умел стрелять.

– Ты уверенно себя чувствуешь?

– Вполне. Но если расскажешь, как мы выберемся оттуда, я буду чувствовать себя еще увереннее.

Айя и сам хотел бы это знать.

– Мы добываем файлы – это основная задача – и убиваем доктора. Мы убьем всех, кто окажется у нас на пути. О, и если получится, неплохо бы с утречка вернуть грузовик обратно на склад до открытия, – Айя закрыл глаза, пытаясь побороть еще один приступ истерического смеха. – Что может быть проще, правда?

– Скажи мне, что есть другой план.

– Ха, теперь у тебя не такое замечательное чувство юмора? – хихикнул Айя. Ничего не мог с собой поделать.

– Айя, серьезно, ты принял что-нибудь?

Нет, но это показалось неплохой идеей. Айя взял карандаш и лист бумаги и быстро набросал схему поместья. Отметил места расположения камер наблюдения, посты охраны и помещения персонала и передал его Йоджи.

– Пройдем через задний вход. Над левой стороной двери находится камера наблюдения, так что на всякий случай постарайся особо не светиться. Офис находится на другом конце дома, территорию патрулируют охранники. Четверо охранников внутри, от четырех до шести снаружи и один на воротах. Еще у Накаямы есть личный телохранитель, да и секретарь вполне может представлять опасность. Персонал исключительно из частных агентств – он работает на обе стороны, так что старается не снабжать ни одну сторону избыточной информацией. Пять человек постоянных служащих. Комната охранников расположена здесь, – Айя указал на комнату через несколько дверей от нужного им офиса. – Нужно будет заглянуть туда, чтобы позаботиться о записях с камер наблюдения и сигнализации. Потом убиваем тех, кто находятся в офисе, забираем файлы, находим Накаяму, если он в доме. По возможности избегаем охранников. Они хорошо тренированы. Парочка – не проблема, но не стоит связываться со всей кодлой. Надеюсь, мы сумеем убраться оттуда до того, как патруль обнаружит, что в доме что-то не так, но рассчитывать на это я бы не стал.

Йоджи слушал Айю и всматривался в схему, запоминая каждую деталь:

– Так твой источник считает, что есть шанс, что Накаяма лично будет в офисе?

– Предполагается, что он трудоголик. Практически живет в офисе. А значит, секретарь и телохранитель тоже будут там. В любом случае, первым делом, как мы попадаем в здание и минуем комнату охранников, я забегу в туалет. Ты ведь умеешь работать с компьютерами и оборудованием?

Йоджи потряс головой:

– Я любовник, а не спец по компьютерам.

– Не важно. Много времени это не займет. Просто не высовывайся, пока я не вернусь.

– А если у тебя возникнут проблемы?

– Не возникнут. В офисе будет не больше двух человек, и они не будут ждать нападения. Мне понадобится лишь несколько минут, так что можешь не торопясь опустошать коробки, – Айя криво улыбнулся. – Это не должно представлять для тебя проблемы, в магазине ты только этим и занимался.

– Не надо грубить только потому, что я не дерганный невротический придурок, как некоторые.

– Предпочитаю думать о себе, как об акуле. Бесконечное движение по кругу.

– Дерганный. Невротический. Придурок.

– Полагаю, у тебя есть право на собственное мнение, каким бы ошибочным оно не являлось. В любом случае – ты со мной? Заметил что-нибудь, что я пропустил?

– Каков шанс, что ты столкнешься с бОльшим количеством противников в комнате охраны?

– Всегда есть такой шанс, но их не может быть слишком уж много – комната маленькая. Буду импровизировать. Со мной все будет в порядке.

– Хорошо. А если что-то насторожит телохранителя прежде, чем ты вырубишь систему коммуникации?

– Присмотри за этим и доберись до телохранителя первым, затем – секретарь, затем – Накамура. Цель не тренирована, поэтому оставь его напоследок. Что бы ни случилось, не пользуйся проволокой – с тем же успехом можно оставить визитную карточку. И не позволяй Накамуре выключить компьютер – пароль у меня есть, но никогда не знаешь – а вдруг его сменили.

– Ладно. А если наружная охрана услышит выстрелы?

– Если работать с глушителем не услышат. А услышат – вызовут подмогу, – Айя сделал паузу.

Если дойдет до этого – им хана. Подмога прибудет из Эсцет, а против их агентов шансов у них нет. Он вспомнил слова Кроуфорда, предупреждающего не говорить Йоджи об этом, не давать ему повода отступить.

– Сколько у нас будет времени? – задал вопрос Йоджи.

Так нельзя. Айя еще не превратился в Кроуфорда, и не собирается оставлять за собой долги:

– Понятия не имею. Если дойдет до этого, лучше застрелиться, пока тебя не схватили.

Йоджи уставился на него, обдумывая сказанное:

– Потому что я не выберусь, или потому что, пожалею, что не умер сразу?

– Умница. Я так и знал, – Айя выждал минуту, а потом спросил: – Не передумал?

Взгляд Йоджи скользнул от глаз Айи к уже поблекшим синякам, оставленным Кроуфордом на его щеке, к его рту, затем обратно. Похоже, Йоджи его пожалел:

– Я в деле, бэби. Я уже говорил.

Йоджи – это нечто. Айя ощутил совершенно неуместное чувство близости:

– Честно говоря, у меня есть все основания думать, что до этого не дойдет.

Йоджи на это только кивнул и отмахнулся, как от пустяка:

– Ладно. Ты вырубаешь систему безопасности и возвращаешься в офис. А потом?

– Запираю дверь и иду к тебе – дай мне время освоиться и когда я буду готов, подам условный сигнал и мы начинаем стрельбу в том порядке, как я уже говорил. Затем мы добываем файлы. Я занимаюсь компьютером, ты – шкафами, – Айя указал на карту. – Я буду присматривать за дверью, ты сосредоточься на бумагах. – Айя глубоко вздохнул. При таком раскладе Йоджи не будет на линии огня – самый лучший компромисс, до которого он мог додуматься. Вероятно, самого Айю все-таки подстрелят, но он знает о грядущем, так что шанс еще есть, а Йоджи будет в безопасности. – Разбросаешь документы вокруг как попало.

– Большой такой списочек. Нам нужны все эти файлы?

Айя улыбнулся. Кроуфорд, вечно несговорчивый и непреклонный.

– Все. Это самая худшая часть задания, но файлы нужны все, – он снова замолк в нерешительности. – Они так же важны, как и мишень, Йоджи. Если со мной что-нибудь случится, забирай документы и сваливай. Понял?

Йоджи приподнял бровь.

– Ты веришь в это – что бы оно ни было, не так ли? Ты делаешь это, потому что действительно веришь, – он выглядел удивленным.

– Можно и так сказать.

– Я серьезно. Месть я и сам понимаю, но чтобы действительно верить в то, что я делаю – ну, я вроде как пива зашел попить, знаешь ли. Я принял условия игры – а ты нет. Ты действительно без дураков веришь во что-то, – он рассмеялся, но звук получился скрипучим. Болезненным.

Айя решил не обращать внимания на слова Йоджи. Такое сплошь да рядом происходило с Фарфарелло, и сейчас не время разбираться еще и с Йоджи:

– Забирай файлы и убирайся. Ясно?

Йоджи кивнул, все еще выглядя ошарашенным, и это нервировало. Айя продиктовал адрес квартиры, которую снимал на случай непредвиденных обстоятельств.

– Знаешь, где это? – Йоджи кивнул и Айя выудил из пиджака запасной комплект ключей и передал ему. – Доставишь документы туда. Нажмешь на телефоне кнопку «повторный вызов» и скажешь тому, кто ответит, чтобы у тебя забрали груз.

– А не будет ли слишком оптимистичным спросить, как мы собираемся выходить?

– Собственно, есть пара вариантов. Если нам очень повезет, мы просто идем к грузовичку и уезжаем прежде, чем охранники заподозрят неладное. Думаю, на поиски файлов уйдет около двадцати минут, так что мы можем успеть до проверки. Если не получится, все будет зависеть от того, насколько они хороши в своем деле. Если нас заблокируют в офисе, прорываемся через окно. Там первый этаж, внизу газон, – по мере описания, Айя делал наброски на карте и ее полях. – Как только окажешься снаружи, стреляй во все, что движется и беги, как будто за тобой черти гонятся, – Айя улыбнулся, видя мрачное выражение лица Кудо. – Они будут поджидать тебя здесь и здесь, – Айя указал на два участка, где ограда вокруг поместья была или низкой или вела к калитке, – но ты направишься сюда, – он провел линию по направлению к небольшому эксплуатационному домику, откуда можно было перепрыгнуть на другую крышу, вскарабкаться на следующую стену, перебраться через еще одну стену и спрыгнуть с высоты второго этажа на заросшую деревьями территорию за пределами поместья.

Йоджи вздернул бровь.

– Что ж, очевидно, для такой пробежки нужно быть в форме. Ты вполне справишься.

– Нет, если буду ранен.

Айя нахмурился и указал другой путь отхода, который включал в себя проползание сквозь кустарник, но не требовал карабканья вверх и вниз:

– Этот путь чуть более опасен. Ты находишься на открытом месте здесь, здесь и здесь, – он провел другую линию по соответствующим участкам. – Но все равно, они не будут этого ждать, так что это безопаснее, чем просто идти на выход.

Йоджи взял карту и стал ее изучать, затем смял в комок и зашвырнул в корзину для мусора. Вероятно, пришел к выводу, что если Айя не вернется, чтобы навести у себя порядок, уже не будет иметь значения, кто ее найдет. И был прав.

– Есть предложения?

– Ну, не знаю. Для двоих эта работенка сложновата.

– Просто ты привык работать в группе.

Йоджи пристально взглянул на него:

– А ты нет. Ты постоянно работаешь в одиночку, правда?

– Ты и сам знаешь.

– И часто ты работаешь соло?

– Пару раз в месяц. Хотя, по большей части для Критикер. Но время от времени берусь и за внеплановые задания, только не говори моему сутенеру, – ему многое сходило с рук, но в таком вопросе Критикер, скорее всего, молчать не станут.

– И зачем все эти сверхурочные? Деньги нужны?

– А кому не нужны?

– Да ладно тебе, Айя.

– Как ты уже говорил, я дерганный. Или может быть, у меня более высокие стандарты в работе, чем ты думал, – в действительности, он об этом не задумывался – просто двигался от задания к заданию. – Люблю работать. Это совершенствует мои таланты.

Йоджи фыркнул:

– Миссии Вайсс для тебя недостаточно напряженные? Видишь перед собой толпу монстров-мутантов и думаешь «Мне нужно еще»?

– Защищаешь честь Вайсс? Я не ищу монстров-мутантов, просто берусь и за другую работу. Все чудовища достаются Вайсс. Время от времени мне просто хочется, ну, сам знаешь, пойти и убить кого-нибудь. Безо всякого заумного дерьма.

Йоджи бросил на него взгляд:

– Хочешь сказать, что стараешься быть поближе к реальности?

– Ох, отвали, Йоджи. Ты сам начал.

– Вот уж не знал, что ты такой хрупкий цветочек, – Йоджи толкнул его в плечо, заставляя лечь на кровать. Айя позволил. Блондин забрался сверху, низко нависая над Айей. – Тебе нравится это, Айя? Убивать людей?

Мурлыканье в голосе Йоджи ему понравилось, как и его немного сумасшедший взгляд.

– Они это заслужили. Все они.

– Я не об этом спрашивал.

Йоджи был прекрасен, мать его. Прекрасное тело, прекрасная кожа, прекрасные поджарые мышцы, чувственные губы и понимающие глаза – пару лет назад, до того, как все покатилось в ад, Айя гордился бы такой добычей. Эта мысль заставила его рассмеяться.

– Нравится, – он смотрел в глаза Йоджи, наблюдая, как расширяются зрачки. Затем прошептал: – Но не настолько сильно, как тебе.

Йоджи даже не моргнул:

– Да уж. Рыбак рыбака видит издалека.

– Вся эта стрельба тебя утомила?

– Угу, хотя, ты меня еще больше утомляешь.

– Подобное к подобному?

Йоджи улыбнулся. Легкой, диковатой улыбочкой:

– В некотором роде.

Айя опять засмеялся, задыхаясь от внезапно нахлынувшего нетерпения:

– Ты знаешь, чего я хочу.

– О, да, я знаю, чего ты хочешь, бэби. Ты не один такой, знаешь ли. Чего ты хочешь и что тебе нужно – я знаю об этом все.

Айя уже сдался, но инстинктивно заставлял Йоджи поработать, чтоб получить желаемое:

– Ты самоуверен.

– Без этого никак, – ответил Йоджи. – Хотя, на сегодня игра закончена, – его тон был грубым и опасным. – Хочешь, чтобы папочка сказал тебе, что делать. Обойдешься!

О, такой же разговор у него состоялся с Фарфарелло и точно также его разозлил. Особенно неприятно, что Йоджи пойдет с ним ничего не зная о Кроуфорде.

– Черт бы все побрал…

Йоджи обнял его за талию. А он даже не заметил его движения.

– Заткнись. Мне надоело разбираться, кто ты есть на самом деле. Сам-то хоть знаешь?

Ну вот, опять. Конечно же, он не знает. И до всех этих событий не знал, как можно теперь от него этого ожидать? Может быть, ничего и не получится, в конце концов. Хотя, не имеет значения. У Йоджи странное чувство чести и завтра он выполнит задание, несмотря на все, что выкинет Айя сегодня. Даже не придется с ним трахаться.

– Оставь меня в покое, Йоджи, – Айя отвернул лицо в сторону. – Я устал. Просто оставь меня на фиг в покое, – он ждал, что Йоджи отступит – знал, что тот отступит – но ничего не произошло. Наконец, Айя раздраженно взглянул на него. Ну до чего же он ненавидел эти драматические сцены.

– А неплохо получилось, бэби – проговорил Йоджи, потираясь носом об его шею.

Йоджи всегда точно знает, где куснуть и с какой силой, но Айя не мог в должной мере насладиться этим, потому что никак не мог понять, в какую же игру Йоджи сейчас играет.

– Еще.

– О чем, черт побери, ты болтаешь?

– Ты перестал играть со мной. Только что – я заметил. Именно этого я и хотел. Хоть один раз, наконец, я хочу трахнуть тебя.

– Я показал тебе все, что у меня есть, Йоджи.

– Нет. Кое-что осталось, я вижу это в твоих глазах, оно затаилось и ждет. И ты мне это отдашь.

Ох, твою мать.

– Что, думаешь, что глубоко внутри я не хочу, чтобы папочка все исправил? Отвали, Йоджи. Больше ничего нет.

Кудо тряхнул головой:

– Упрямец.

Теперь Айя разъярился. Не стоит вынуждать его защищаться. Таким он никому не понравится:

– Я же сказал тебе отвалить.

– Кто ты, Айя, когда поблизости никого больше нет? Когда ты наедине с собой и не перед кем разыгрывать героя? Или что ты там еще о себе думаешь.

Ну все, хватит. Зарычав, Айя извернулся, стараясь неожиданно подловить Йоджи и сбросить с себя. Не вышло – рефлексы блондина были слишком хороши, а может быть он только того и ждал. Так или иначе, Айя начал впадать в ярость. Теперь только вопрос времени, когда он сорвется и прикончит не того человека. Или – поскольку Йоджи прижимает его к постели – когда сорвется, и его самого прикончат. Конечно, ему нужно продержаться всего лишь еще одну ночь, правда?

Йоджи тихо произнес:

– Можешь сопротивляться, если это тебя заводит. Но я получу тебя, бэби. Я готов, я больше и я лучше. Ты никуда не денешься. Понял?

– Гребаный…

Йоджина ладонь закрыла ему рот:

– Это был риторический вопрос.

Айя немного подергался, ища слабину в хватке Йоджи. Ничего. Но, в конечном счете, он все равно облажается. Нужно только подождать.

– Попробуем еще раз?

Не в состоянии пошевелить головой, Айя моргнул, обозначая «да».

Рука, закрывавшая рот, сместилась к его горлу.

– Считаешь себя героем? – это прозвучало почти непринужденно. – Я частенько задавался этим вопросом.

– Я – всего лишь собственность.

Йоджи хмыкнул:

– Симпатичная собственность.

– Ты сам спросил.

Йоджи философски кивнул:

– Он когда-нибудь душил тебя?

Непонятно, что навело его на эту мысль. И конечно Йоджи имел в виду не Кроуфорда, Айя это понимал, а Фарфарелло.

– Нет. Ему больше нравятся порезы и кровь.

– Не забудь синяки. Похоже, их он просто обожает.

Айя кивнул:

– Которые кровоточат.

– Угу, я так и думал, – он пристально смотрел на айино горло и сжимал на нем руку – неприятно, но не критично. – При удушении тоже остаются синяки.

– Значит, это твой сдвиг?

– Нет. Хотя случается.

– Ты мне угрожаешь?

– Нет, если тебе это не нужно.

Айя вздохнул. Ощущать руку Йоджи на своем горле ему даже понравилось. И уж точно нравилось чувствовать, как тот прижимает его. Гнев постепенно уступал место похоти – вечная проблема.

– Я не знаю, чего ты хочешь, Йоджи.

– Чья собственность? Не Критикер же ты имел в виду.

– Именно Критикер.

– Я тебе не верю.

– Йоджи…

– Чья? Возможно, стоит поделиться с тобой моей теорией. Обхохочешься. Я тут подумал, кто, черт побери, может иметь доступ к такой информации, которую ты получил. А потом вспомнил про твой специфический вкус в выборе бойфрендов. И тут я задумался, а вдруг ты и вправду не работаешь на Шварц, – пальцы Йоджи сильнее стиснули его шею. – Как тебе это?

Он уже на грани паники, но все еще можно удержать, не дать перерасти в проблему.

– Я не работаю на Шварц. Я работаю на Критикер. Кто такие Шварц, и кто такие Эсцет я уже объяснил. Критикер довольно мрачная организация, но тут уж моей вины нет.

– Возможно, стоит сформулировать вопрос по-другому. Ты работаешь со Шварц?

– Нет, – истинная правда. Кроуфорд – это куда больше, чем просто Шварц.

Йоджи внимательно наблюдал, но Айя знал, что не выдал себя.

– Почему ты пытаешься меня испугать? Почему именно сейчас?

– Я не пугаю.

Айины глаза указали на руку на его горле:

– Не знаю, Йоджи.

Йоджи убрал руку с его шеи, но сам остался на месте:

– Такой уж я любопытный.

– Не забудь «напористый». А теперь слезь с меня нафиг.

– Я по-прежнему хочу…

– Забудь. Все кончено. Ты переиграл с рукой. Теперь отвали. Гребаный псих.

Йоджи бросил на него взгляд, затем перекатился на бок:

– Из твоих уст это говорит о многом, бэби.

Ага. Может и так.

– Просто проваливай к черту отсюда, ладно, Йоджи? Иди поспи. Не напивайся. Сделай это для меня, хорошо?

Йоджи неохотно кивнул, но поднялся и вышел.

Айя закрыл глаза.

Глава 18

– Поверить не могу, что ты сказал Оми, что идешь на встречу с психиатром.

– Нужно же было придумать какой-нибудь предлог, чтобы он меня отпустил с работы.

– Он ведь проверит, сам знаешь.

– Я знаю, что он проверит, Йоджи, – рявкнул Айя. – все улажено.

– Это как?

– Мэнкс подтвердит, что я был у чертова психиатра. Управление гневом. Или ночное недержание мочи. Кто знает? – Айя хмуро тряхнул головой. – Она иногда придумывает такое дерьмо, ни в жизнь бы не поверил.

– И часто Манкс тебя прикрывает?

– Постоянно, твою мать. Та еще пронырливая сучка.

– Но если она соврала ради тебя, то она будет знать, что ты уходил и делал что-то, что не должен делать, и…

– Она считает, что я делаю ей одолжение. Беру работу со стороны. Я позаботился об этом сегодня днем.

– И она ни о чем не догадается?

– Тот парень мертв, и я поработал с системой, так что время на пленке с камер наблюдения изменится на два часа вперед. Сможет ли она проследить взлом системы? Ага. Хотя, я не думаю, что она это сделает.

– Айя…

– Йоджи, Бога ради, может, заткнешься уже? Я пытаюсь сосредоточиться.

Они вырядились в краденые униформы и без помех прошмыгнули в зону погрузки Электрик Сити, а теперь пробирались на громоздком грузовике сквозь вечерние пробки. Все прошло без сучка и задоринки, но Йоджи все еще дергался. Хотя и заткнулся, потому что Айя выглядел натянутым как струна, и Йоджи не хотел ухудшать ситуацию.

Понятно, почему Айя нервничает. Видимо, от исхода этого дела так много зависит, что такие обыденные вопросы, как их выживание, отошли на второй план. Йоджи по-прежнему считал, что для такой работы нужно гораздо больше людей. Скорее всего, Айя тоже так думал. Он чокнутый, но не в этом смысле.

Откинувшись на сидении, Йоджи вспоминал события прошлой ночи. Он был так близко – почти уловил за сложной системой обороны проблеск истинной сущности Айи. Но, очевидно, Йоджи надавил не на ту кнопку. Что ж, кое-какого прогресса он достиг, а Рим не один день строился.

Йоджи знал, что в отношении Шварц он на верном пути. Возможно, Айя не врал этой ночью, но и до конца откровенен тоже не был. Слишком уж большое совпадение – он связан с Фарфарелло, который является членом команды, в которую входят оракул и паранорм, и в то же время полученную им информацию по миссии может заполучить только оракул и паранорм. Другое возможное объяснение, до которого додумался Йоджи, – что информатор Айи входит в число домочадцев мишени, но это вряд ли. В этом случае, он бы предупредил Йоджи, кого нельзя убивать.

Айя не тот, кем притворяется. Йоджи ввязался в невероятно опасную ситуацию и собирается убить человека, о котором ничегошеньки не знает, и по мотивам, в которые не верит. Он даже не удивлялся, что ему все равно. По крайне мере, ему было любопытно все обдумывать и пытаться разгадать тайну. Это куда лучше, чем подыхать от скуки.

– Пригни голову, – посоветовал Айя, заезжая в ворота окруженного стеной особняка. Он показал охраннику документы и тот их внимательно проверил. Еще он заставил Айю открыть заднюю дверь грузовика, прежде чем позволил им проехать через ворота. В данном случае Йоджи бы предпочел немножко меньше профессионализма.

Как было указано, Айя проехал вокруг и припарковался на небольшой площадке вблизи задней двери. Йоджи сосредоточенно, хотя и незаметно, запоминал окружающее. Пока они разгружали оборудование, он тихонько прикидывал расположение камер наблюдения и расстояние до возможных путей отхода. Несомненно, Айя занимался тем же, хотя со стороны казалось, что тот думает только о том, как бы занести все коробки внутрь.

– Придется сделать два захода, – проворчал Айя. Йоджи кивнул. Так даже лучше – они смогут приглядеться к окружению. Их ждал сопровождающий, чтобы проводить внутрь, рассматривая с клинической отстраненностью профессионала. Плохо – куда проще иметь дело с наемными полицейскими.

Путь через холодную и пустынную прихожую был в точности таким, как описывал Айя, войдя в офис, они, как и ожидалось, увидели троих людей. Накаяма сидел в мягком кресле, строча заметки. Йоджи его сразу узнал. Секретарь расположился за массивным деревянным столом и разговаривал по телефону, а весьма профессионального вида амбал-телохранитель ошивался поблизости. И больше никого. Секретарь поднял взгляд и жестом указал на стол на другом конце комнаты, Айя кивнул. Они сгрузили коробки и сопровождающий охранник отвел их обратно, так и не произнеся ни слова. Окутавшая дом тишина была почти осязаемой. Йоджи предпочел бы использовать их обычное оружие, поскольку даже с глушителем выстрелы прогремят, как динамит. Он чертовски надеялся, что Айя не ошибся насчет того, что в этой части дома больше никого нет. А еще он не понимал, как это никто в этой комнате не услышит, как Айя вырубает полную комнату охраны, но самого Айю это похоже не волновало. Возможно, главный офис звуконепроницаем.

Когда они вернулись с остальными коробками, секретарь ожидал их, чтобы сверить все доставленное оборудование с накладной. Айя передал бумаги и стал спокойно ждать.

– Все в порядке, благодарю. Вам не нужно это устанавливать, только извлеките из упаковок и протрите, пожалуйста, – вежливо улыбаясь сказал мужчина. Он тоже выглядел опасным.

– Да, сэр, – ответил Айя. Он низко опустил голову, изображая почтительность. – Мой напарник сейчас приступит, но мне нужно в туалет, если позволите, – Йоджи извлек резак, который нашел в грузовике, и начал вскрывать картонную упаковку. Охранник жестом приказал Айе следовать за ним в вестибюль. Прощай, охранник.

Йоджи работал так медленно, как только мог, не привлекая внимания – как заметил Айя, этой техникой он овладел в совершенстве. Уже не впервые она пригодилась. Он проделывал неторопливые, точные разрезы и осторожно извлекал аппаратуру – ведь на нем был рабочие перчатки, и он не хотел ничего уронить – и аккуратно укладывал упаковку обратно в коробку. И еще раз. Работая, он посматривал на находящихся в комнате людей. Одна минута. Две минуты. Открыть коробку. Извлечь прибор. Отложить упаковку. Накаяма встал и направился к столу. Быстро начал набирать текст.

Прошло шесть минут, Йоджи увидел, что телохранитель взглянул на часы и нахмурился. Йоджи уже мысленно прикинул куда стрелять и приготовился выхватить пистолет, когда дверь отворилась и вошел Айя, выглядевший абсолютно спокойным. Он слегка кивнул секретарю и направился к Йоджи. Телохранитель не спускал с него глаз, но Айя сразу углубился в работу, даже не глядя на Йоджи. Все должно идти по плану. Еще несколько минут они работали, пока остальные не вернулись к своим делам. Теперь в любую секунду Айя подаст сигнал. Йоджи размеренно дышал, очищая разум, убирая волнение на задний план. Оно не ушло, но уже не отвлекало.

Айя прикоснулся к его руке. Йоджи глянул на него, увидел как тот глазами указывает на секретаря. Йоджи еле заметно кивнул. Айя легонько стукнул пальцем по столу – один. Два. Три.

Разворачиваясь, Йоджи выхватил пистолет, прицелился и выстрелил. Ему казалось, что он двигается медленно и неторопливо, но в действительности все заняло секунду или долю секунды. Еще раньше прогремел выстрел Айи, и оба – охранник и секретарь – упали. Почти сразу же Айя выстрелил еще раз, и их объект рухнул поверх стола.

Они не медлили ни секунды. Айя подбежал к компьютеру, а Йоджи стал рыться в папках с бумагами, выхватывая те, которые были в списке, и попутно разбрасывая кучу бумаг. Приятное занятие, Йоджи даже напевал под нос. Он открыл последний стеллаж и углубился в папки, когда услышал, как открывается дверь. Прогремело три выстрела, прежде чем он успел обернуться и увидеть, как Айя осел, а затем рухнул на пол, на его груди быстро расплывалось темное пятно. В дверном проеме лежали двое мертвых охранников.

Йоджи рванулся к скорчившемуся Айе, под которым на восточном ковре с пугающей быстротой растекалась кровь. Йоджи казалось, что его сердце сейчас остановится, но он не позволил панике замедлить свои движения. Нырнул за стол – это обеспечит временное укрытие на случай, если подкрепление уже в пути – и бухнулся на колени рядом с Айей, нащупывая пульс. Кровь затекла под его колени и пропитала ткань брюк.

Айя жив, но явно не сможет передвигаться. Йоджи схватил ближайший труп – это оказался Накаяма. Айя спихнул его с кресла, когда садился и копировал документы. Йоджи вытряхнул тело из пиджака и порезал рубашку на полосы. Прижал пиджак к айиной ране так туго, как только мог и зафиксировал полосами рубашки. В порядке эксперимента он приподнял Айю и прислонил к столу – мертвый вес.

Сукин сын.

Йоджи огляделся – все спокойно, поэтому он быстро отволок трупы в комнату и запер дверь. Возможно, этот трюк купит немного времени, если никто пока ничего не знает. Его инстинкты требовали вытаскивать Айю нафиг отсюда – и к дьяволу документы, но для Айи они были важны. Йоджи вернулся к последнему стеллажу с папками и нашел-таки последний документ, сложил всю добычу в холщовую сумку. Затем проверил компьютер – скопировано 47 файлов. Пересчитал файлы в Айином списке – сорок семь. Извлек флэшку и спрятал себе в карман.

Теперь надо разобраться с кровью. Может, у Эсцет и нет доступа к айиному ДНК, хотя один Бог знает, к чему есть – паранормы и все такое. А уж у Критикер он точно есть. Придется вырезать этот распроклятый кусок ковра и забрать с собой. Похоже, толстая бархатная занавеска позади стола впитала все брызги – хоть в чем-то повезло. Он убедился, что жалюзи опущены прежде чем сорвать занавесь. Ее уголком он протер стол, затем свернул и приступил к работе над ковром, это займет гребанную вечность, но тут уж ничего не поделаешь.

Ну и как ему, черт побери, вытаскивать Айю? Он слишком тяжелый, долго его на руках не пронесешь, следовательно, разработанные пути отступления бесполезны. Йоджи не сможет незаметно проскочить по территории со 150-фунтовым истекающим кровью напарником на руках, а даже если и сможет, то через стену он с ним не перелезет. Придется добираться до грузовика, это единственный шанс.

Йоджи затолкал кусок ковра и занавеску в две компьютерные коробки и пошел к грузовику, забросил их внутрь, будто пустые коробки, которые нужно забрать с собой. Затем быстренько вернулся в офис.

Он еще раз прокрутил все в мозгу. Если они не нарвутся на засаду в прихожей, он действительно сможет незаметно затащить Айю в грузовик – тот стоит близко от двери, а о камерах наблюдения можно больше не волноваться. Охранники во дворе находятся не слишком близко к дому, задняя дверь грузовика распахнута, так что Айя будет на виду всего несколько секунд. Затем Йоджи надо будет не возбуждая подозрений у остальной охраны проехать мимо поста на воротах. Уже темнеет, охранник, возможно, не заметит кровь на черном рабочем комбинезоне Йоджи. Но захочет увидеть подписанную накладную. Йоджи перерыл весь стол секретаря и нашел несколько документов с подписью. Пару раз потренировался и затем подделал ее на накладной. Вышло неплохо – не идеально, но может сойти. А если нет, то Йоджи прикинул, что успеет прикончить охранника и открыть ворота до прибытия подкрепления.

Йоджи запихнул планшет с накладной в сумку, перекинул ее на спину и повернулся к Айе, тот выглядел совсем плохо. Йоджи присел рядом с ним на корточки и поцеловал, шепча «Я удержу тебя, бэби». Он подхватил неподвижное тело на руки и застонал. Твою мать, а он тяжелый. Шагая через комнату, Йоджи поудобнее перехватил Айю и с облегчением услышал тихий протестующий звук, который тот издал. Около двери Йоджи прислушался, затем поволок Айю через холл, который слава Богу, был широким. И пустым.

Двигаясь с максимальной доступной скоростью, Йоджи дошел до задней двери. Выглянув в маленькое заднее окошечко, он решил, что все спокойно, поэтому направился прямиком к грузовику и уложил Айю в фургон. Выудил ключ из айиного кармана, опустил металлическую дверь и побежал к водительскому сиденью. Извлек документы из заляпанного кровью мешка, а сам мешок запихал под пассажирское сиденье. Посмотрел на себя в зеркальце заднего обзора. Вытер маленькое пятнышко крови со щеки, повернул ключ зажигания и с разумной скоростью поехал к воротам, где и представил поддельные накладные. Осторожно огляделся вокруг в поисках остальных охранников и открывающей ворота кнопки.

Возвращая бумаги, охранник сказал:

– С тобой был еще один парень. Где он?

– В фургоне, заполняет документы для следующей доставки. Мне позвать его?

Охранник бросил взгляд на часы и отрицательно помотал головой. Вернулся в свой маленький офис и открыл ворота. Может быть, он торопился на свидание. Йоджи понадеялся, что тот отведет девушку в приличный ресторан, потому что она только что спасла его жизнь. Он вел грузовик медленно и осторожно пока не отъехал подальше и не добрался до шоссе. Затем, прилагая все свое мастерство водителя, чтобы как можно быстрее и дальше увести пятитонный грузовик, достал свой мобильник и позвонил Кену.

Лучше бы этому паршивцу не пытаться преподать Йоджи урок и выключить голосовую почту, или Йоджи его убьет нафиг.

Наконец, Кен поднял трубку:

– Ты бы лучше…

– Заткнись. Кен, ты мне нужен. Есть кто-нибудь поблизости?

– Ага, хорошо, я могу взять на себя вашу тренировку. На каком поле?

Йоджи вздохнул с огромным облегчением и дал Кену адрес айиного убежища.

– Я там буду где-то через двадцать минут, Кен. Мне нужно, чтобы ты нашел врача и привел туда как можно быстрее. Айю подстрелили, и рана тяжелая. В больницу я его отвезти не могу. Обещаю, я все объясню позже, тогда и можешь надавать мне по заднице, но пожалуйста, помоги мне, Кен. Пожалуйста, – его спокойствие таяло на глазах, Йоджи подумал, что так и до гипервентиляции недалеко. – И Оми ничего не должен знать, – запоздало добавил он.

– Я не полный идиот, – негромко отбрил Кен. Затем, уже нормальным голосом, добавил: – Ладно, чувак, приду так быстро, как смогу, но ты будешь мне должен.

На этот раз по-настоящему, Йоджи это знал.

– Спасибо, Кен. Честно. Я просто… Спасибо.

– Ага.

Йоджи дал отбой и взял курс на ближайший промышленный комплекс, который запомнил еще с прошлой миссии. Через несколько минут он избавится от окровавленных тряпок с помощью печи для сжигания отходов. Он заставил себя сосредоточиться на управлении грузовиком. Только вести грузовик. Он сделал все, что смог, и остальное от него уже не зависит.

* * *

Квартирка, которую Айя снимал для экстренных случаев, была небольшой, неприметной и не имела подозрительных соседей. Йоджи объехал здание вокруг, выискивая лучшее место для парковки, и подогнал грузовик прямиком к лестнице черного хода. Один или двое соседей могли видеть его, волокущего Айю вверх по ступенькам, но в таких районах люди не обращают внимания, если кто-то помогает пьяному другу подниматься к себе. Втащив Айю в квартиру, он отогнал грузовик за несколько кварталов и легкой трусцой без приключений прибежал обратно. И слава Богу – на этот вечер приключений Йоджи на свою задницу хватило с избытком.

Из мебели имелся только футон с мятыми простынями, лежащий прямо на полу, и кресло. В нем Йоджи сидел некоторое время, глядя на спящего Айю и прихлебывая виски из бутылки – единственное, что обнаружилось на кухне из провизии, помимо большой аптечки и нескольких банок кофе.

Приблизительно час назад он позвонил Кену. Йоджи знал, что потребуется некоторое время, чтобы найти врача и привести его в квартиру, и с Айей пока вроде все в порядке, хотя с уверенностью судить трудно. Дышал он более-менее нормально, в пульсе не замечалось никаких жизненно опасных перепадов, кровь остановилась – по крайней мере, импровизированная повязка удерживала ее. Айя лежал вспотевший и бледный, с искаженным болью лицом, но после того, как Йоджи вколол ему хорошую дозу морфина, он, наконец, перестал постанывать. Укол его не угробил, так что Йоджи счел это победой.

Но Йоджи устал. Совершенно измотался от паники, перенапряжения, беспокойства. Айя пока держался, но столько всего могло случиться. И врач тоже может не обойтись своими силами, а тогда придется везти Айю в больницу, что невозможно, если Айя сказал правду. А даже если и нет, Критикер найдут его и прикончат, независимо от того, какой была настоящая история.

Осталось всего две сигареты. Пока он ждал, выкурил половину пачки и выпил половину виски. Ему нужен душ и чистая одежда – он рассчитывал, что у Айи будут какие-нибудь запасы, но их не было. Только пара книг, но Йоджи был слишком на взводе, чтобы читать.

В конце коридора послышались шаги, Йоджи затаил дыхание, а они становились все громче и громче. Около двери остановилось двое мужчин; Йоджи в две секунды распахнул ее.

Кен бросил на него мрачный взгляд, но это было не важно. Йоджи шагнул в сторону и впустил его и другого мужчину, который, похоже, страшно нервничал. Как Кен нашел его? Как заставил прийти сюда? Врач, вероятно, считает, что они из якудза, ну и прекрасно. Он позаботится об Айе, потому что побоится отказаться – а только это и важно, даже если он и ошибается в деталях.

Лоснящийся, потный маленький человек посмотрел на Кена, тот пожал плечами и жестом указал на Йоджи. Тот оглянулся на Айю. – Сюда. Он истекает кровью, – врач сглотнул, но быстро овладел собой и опустился на колени рядом с Айей, проверяя жизненные показатели.

Йоджи не спускал с него глаз, не обращая внимания на Кена, который слава Богу молчал и не путался под ногами. Йоджи уже перешагнул грань озабоченности, испуга и других не имеющих значения материй. – Это случилось, – он бросил взгляд на часы, – где-то минут 90 назад. В 6.45 я ввел ему почти двадцать миллиграмм морфина.

Доктор раздраженно на него глянул, но кивнул, достал из сумки ножницы с тупыми кончиками и осторожно срезал повязку, рабочий комбинезон и рубашку.

– Ваш друг сказал, что ему нельзя в больницу. Это плохое решение.

– А под рукой, к несчастью, ничего, кроме плохих решений не оказалось. Справитесь?

– Сделаю все, что смогу. Если там внутреннее кровотечение… – врач осторожно пожал плечами, затем повернулся к Айе. Видимо, он хотел сказать что-то еще, но передумал. Йоджи не хотелось думать об этом. Врачи стараются никогда не давать обещаний, и это вдвойне относится к тем, кого похищают убийцы.

– Полотенца есть? – не поднимая глаз поинтересовался мужчина.

Если они и есть, то, скорее всего, грязные.

– Пойду проверю, – сказал Йоджи. Небольшая ванная сверкала чистотой и там обнаружилась кипа старых, но чистых полотенец. Йоджи приволок их в комнату и врач удовлетворенно хрюкнул. Он уже срезал большую часть заскорузлой от крови одежды и отмачивал соленой водой последний присохший кусок.

Йоджи смотрел, чувствуя легкое головокружение – не от вида крови, а от страха, насколько тяжелой может оказаться рана. В особняке Накаямы он не проверял, так как в тот момент в любом случае не смог бы ничего поделать. Когда сняли повязку, кровь не хлынула потоком – уже кое-что. Врач осмотрел рану, осторожно надавливая на края ловкими пальцами, затянутыми в перчатки, и выбрал пару металлических инструментов.

– Вы давали ему что-нибудь для наркоза? – резко спросил Йоджи.

– Нет. Думаю, вы дали ему более чем достаточно.

Йоджи очень хотелось сказать что-нибудь оскорбительное, но он решил что в данный момент это будет неразумно. Он направился на кухню и прислонился рядом с Кеном к стойке. Кен не посмотрел на него и ничего не сказал.

– Поговорим позже, – тихо сказал Йоджи. До чего же он устал, мать вашу.

Кен вздернул голову.

– О, да. Поговорим, – и вернулся к изучению спины врача.

Услышав внезапный влажный хлюпающий звук, Йоджи поморщился. Вскоре после этого, врач наложил повязку и снова проверил жизненные показатели Айи. Он поднялся, повернулся к Кену и Йоджи и рассказал, как нужно заботиться о ране, что они уже и так знали. Вручил Йоджи пузырек с антибиотиками.

– Ему нужен отдых и много жидкости, и нужно внимательно осматривать рану на предмет заражения, – затем он выдал Йоджи еще один пузырек, на этот раз с обезболивающим. – Больше никакого морфина, – твердо распорядился он.

Йоджи кивнул, и Кен пошел проводить врача до двери.

– Спасибо, – грубовато сказал он. Врач кивнул и убрался нафиг из квартиры.

Кен покосился на Айю, затем взглянул на Йоджи:

– Это был чертовски дорогой вызов врача на дом, Кудо.

Йоджи рассеянно кивнул:

– Что умею, то умею.

– Может быть. Хотя ты гребаный врун и обманщик, так что трудно сказать с уверенностью. Но в данный момент я волнуюсь не о деньгах, – он выжидающе посмотрел на Йоджи, скрестив на груди руки. Выглядел он опасным.

Йоджи глубоко вздохнул. Он думал, что же ему сказать Кену. Можно сочинить такую сказочку, что Кен купится. Но, опять же, может и не купиться. А Йоджи по-прежнему нужна его помощь.

– Мы только что угрохали агента Критикер. А может, и не одного.

Глаза Кена расширились:

– Кровь Христова! И ты меня в это втянул.

– Прости, Кен. Я не знал, что делать, – он махнул рукой в сторону Айи.

– Начинай с начала и не вешай мне лапшу. Я не в настроении.

Йоджи кивнул. Ага. Похоже, придется говорить правду. Так он и поступил, начал с того момента, как они повстречались со Шварц, и по пунктам вплоть до настоящего момента. Кен молчал, не задавая вопросов, просто слушал. Йоджи понятия не имел, хорошо это или плохо. В последовавшем за рассказом молчании, он предложил Кену бутылку виски.

Тот сделал несколько глотков и вернул бутылку. Он смотрел на Айю, который выглядел мертвым, за исключением легкого движения грудной клетки. Кен вновь обернулся к Йоджи.

– Знаешь, Кудо, ты невероятный ублюдок. Я мог бы убить тебя на хрен только за то, что ты меня в это втянул.

Йоджи кивнул. Он это прекрасно понимал и был благодарен, что Кен не поддался первому порыву.

– Скажи мне правду, Йоджи. Ты ему веришь?

– А ты думаешь, я бы проделал все это, если бы не верил?

– Запросто. Иногда мне кажется, что ты что угодно сделаешь ради адреналина. А совести у тебя мало.

Йоджи оскорблено фыркнул. Конечно, он и сам понимал, что все выглядит именно так.

– Совесть у меня есть. Просто она работает по-другому, – иногда ему казалось, что Кен не распознает намек, даже если он укусит его за задницу.

– Просто «да» или «нет», ладно?

Вот, пожалуйста.

– Да. Я ему верю, – в основном.

Кен прислонился к стене и стал думать, иногда поглядывая в сторону Йоджи. Наконец, он подвел итог:

– Ладно. Как мы будем из этого выбираться?

Йоджи рухнул в кресло, облегченно прикрыв глаза.

– Айя был уверен, что его не вычислят. Не знаю, но в первую очередь нам нужно почистить грузовик и перегнать его отсюда подальше, – он посмотрел на Айю, затем на Кена. – Гм, ты не мог бы…? – Йоджи объяснил, где его припарковал.

Кен неверяще на него уставился. Наконец, кивнул:

– Что мне принести?

Йоджи никого в жизни так не любил, как Кена в этот момент.

– Одежду для нас обоих. Еду. Виски. Несколько чистых простыней и полотенец, – он застенчиво улыбнулся. – И блок сигарет?

– Угу, – Кен протянул руку за ключами. – Вернусь через несколько часов. Пока меня не будет, постарайся получить хоть какую-нибудь помощь от тех, с кем работает Айя, – он ушел, не глядя Йоджи в глаза.

Йоджи посмотрел на закрытую дверь и вздохнул. Когда-нибудь он отдаст долг.

Глава 19

Йоджи сел в кресло и допил айино виски. Извлек из кармана флэшку и уставился на неё. Айя говорил, что если с ним что-нибудь случится, вызвать «курьера». И вот теперь неясно, надо ли это делать, поскольку Айя очнется и сам об этом позаботится. Хотя, вполне вероятно, что здесь важно не упустить время. И Йоджи хотел кое-что узнать. Он взял телефон и нажал кнопку «повторный набор».

После первого же гудка кто-то ответил:

– Ран? – голос сдержанный, но в нем чувствовалась озабоченность. Мужчина прекрасно владел японским, но с американским акцентом. Можно очень много рассказать о человеке, исходя из всего одного слова, если вы умеете слушать.

И – Ран? Это имя Айи? Должно же у него быть имя.

– Нет.

– О, – разочарование. – Значит, мистер Кудо.

– Угу. Уж извините.

– Файлы у вас? – само воплощение деловитости, но все равно напряжен, хоть и не слишком.

– Да. Он сказал мне позвонить, чтобы их забрали. Если с ним что-нибудь случится.

Последовала долгая пауза.

– Понятно, – угу, точно, расстроен. Умеет скрывать свои эмоции, но слишком огорчен, чтобы полностью их убрать. Судя по голосу, у них не сугубо деловые отношения. Хотя почему он вообще думает, что Айя способен на такие отношения – один бог знает.

– Я пришлю кого-нибудь.

– Не хотите узнать, что произошло?

Длинная пауза.

– Нет. Детали не требуются.

Хладнокровный ублюдок. Айя вполне мог запасть на такого. Прежде, чем повесить трубку, Йоджи не удержался от пробного шара, а вдруг получится:

– На подборку всех файлов ушло слишком много времени. Он как раз заканчивал, когда его подстрелили.

– Значит, все файлы у вас? – натянут, как турникет.

– Да. Приходите и забирайте, – Йоджи повесил трубку. Торговаться с таким типом – себе дороже, может быть, больше повезет с тем, кто придет. И всегда можно перезвонить.

Йоджи посмотрел на Айю и ощутил вспышку жалости. Иногда Йоджи и себя жалел, со всеми своими легковесными любовными приключениями, но Айя – такая отчаянная потребность, чтобы его кто-нибудь любил и так задешево отдаваться типам вроде Фарфарелло и этого мерзавца на другом конце телефона – вот это трагично.

Сейчас ему остается только сидеть и ждать, когда очередной кусочек из паззла «Айя» встанет на место. Йоджи подошел к футону и присел на краешек, убирая волосы с лица Айи. Оно было влажным от пота.

– С тобой все будет в порядке, бэби. Я о тебе позабочусь, – ресницы Айи дрогнули. – Просыпаешься? С тобой все будет в порядке. Как себя чувствуешь?

Айя открыл глаза. Взгляд был блуждающим, не фокусировался, и глаза его вновь закрылись. Он потянулся лицом к ладони Йоджи и тот погладил его по щеке.

– Поговори со мной, бэби. Как ты себя чувствуешь?

– А ты как думаешь? – невнятно пробормотал Айя.

– Отвратительно, полагаю. Воды?

Айя заворчал, что Йоджи посчитал за «да». Он наполнил стакан и вновь опустился на футон. Осторожно приподнял голову Айи, придерживая его за плечи. Под таким наклоном и учитывая недостаток координации у Айи, половины воды пролилась, но Айе было все равно.

– Что случилось? – наконец поинтересовался Айя.

– А что ты помнишь?

Брови Айя напряженно сдвинулись:

– Файлы.

– Ага. Мы их добыли. Я только что звонил, чтобы их забрали. – Очевидно, так и должно быть. Йоджи потряс головой. Ни слова о том, что произошло с ним или насколько серьезно он ранен – только файлы. – Тебя подстрелили. В грудь. Мы у тебя в квартире, и с тобой все будет в порядке.

Похоже, Айя с трудом воспринимал его слова:

– Ты вытащил меня?

– Ты же не думал, что я тебя брошу, верно?

– Я сказал тебе бросить меня.

– Угу, что ж, я не слишком хорошо выдрессирован.

Озадаченное выражение лица Айи было бесценным.

– Как?

– Поднял тебя на руки и вынес оттуда, – Йоджи придерживался легкого тона. – Хотя есть кое-что, что тебе не понравится.

Айя нахмурился и открыл глаза. Они были затуманены и по-прежнему несфокусированы. Веки его сами по себе закрывались, и наконец, он сдался.

Йоджи стер пот с его лба.

– Я позвонил Кену. Он нашел врача. Сейчас его нет, он избавится от грузовика и купит все необходимое.

Глаза распахнулись, теперь Айя выглядел куда бодрее:

– Кен? Йоджи, какого черта? Мы не можем…

– Заткнись. Я не мог придумать ничего другого. Не волочь же тебя в больницу.

– Я же говорил…

– Нет. Айя, мы убрали мишень и получили файлы. Мы выполнили работу. Но во что бы ты не ввязался, оно не важнее тебя.

Айя фыркнул:

– Ты не знаешь, о чем говоришь.

– И кто в этом виноват? Но мне плевать. Потерять тебя – это не вариант. С этого момента мы работаем вместе. Тут ты ничего не сможешь поделать, – Йоджи поцеловал его. – Ты – важнее, Айя.

Айино лицо сморщилось, как от боли, и Йоджи проверил, не слишком ли он на него навалился и не пора ли сменить повязки. Подняв глаза, он обнаружил, что Айя плачет.

– Ох, бэби, – прошептал он, приобнимая его и одной рукой поглаживая по волосам. – Поспи еще, хорошо? Я справлюсь. И обо всем позабочусь. Просто отдыхай и позволь мне заботиться о тебе, – он сразу понял, когда Айя заснул – болезненные морщинки вокруг его глаз и рта расслабились.

Йоджи лежал, обнимая его, мысли дрейфовали. Он понятия не имел, как сумеет сдержать свое обещание, но он его сдержит. И хотя Айя будет страшно злиться, когда полностью проснется, Йоджи ничуть не жалел, что подключил Кена. Без Кена он не справится.

Дверь распахнулась, и кто-то вошел в комнату – а Йоджи ничего не услышал. Должно быть, курьер. Йоджи даже дергаться не стал, поскольку при другом варианте – что их обнаружили Эсцет или Критикер – они, считай, покойники. Он лениво бросил взгляд через плечо.

– Добрый вечер, – протянул он.

В дверях стоял хорошо одетый мужчина. Симпатичный, хотя противные очки в деловом стиле несколько портили эффект. Йоджи прищурился. Это был один из тех, с кем они сражались на том складе. По крайней мере, сейчас на нем не было белого костюма. Что ж, значит, теория Йоджи оказалась близка к правде. Может Айя и не напрямую работает на Эсцет, но очень близко.

Мужчина уставился на них, явно шокированный. Хотя почти мгновенно спохватился.

– Он жив, – произнес Оракул.

Йоджи опустил Айю на футон и осторожно поднялся:

– Мне нужна кое-какая информация.

Оракул посмотрел на него так, как смотрел бы на половинку таракана в салате, затем медленно, будто исподволь, приблизился к Айе. Он опустился на краешек футона и осторожно прикоснулся к руке Айи.

Йоджи захотелось его убить. Его пальцы подергивались от желания вытащить проволоку и туго затянуть вокруг шеи этого мужчины.

– Ран, – шепнул Оракул, поднимая руку Айи и целуя ее. – Ты сделал это.

Глаза Айи распахнулись. Он панически озирался вокруг, пытаясь сориентироваться. Затем взглянул на Оракула. Взгляд получился не самый выразительный – в конце концов, он был под наркотиками, утомлен и испытывал боль – но совсем неплохо.

– Что ты здесь делаешь?

– Я пришел за файлами.

– Почему сам?

– Не знаю, – тихо отозвался Оракул. – Ран, когда он позвонил, я подумал… Я растерялся, – он откашлялся. Похоже, он хотел сказать еще что-то, но затем посмотрел на Йоджи и замолк.

– Ты вытащишь меня?

Кроуфорд уставился на стену, как будто что-то там увидел. Наконец, покачал головой:

– Я не могу. Прости. Ничто не изменилось.

Айя выдернул свою ладонь из рук Оракула, его лицо исказилось от ярости:

– Возьми эти проклятые файлы и убирайся отсюда.

– Ран…

– Ты можешь уладить дело с Критикер?

Оракул колебался.

– Ран, я говорил, что ты действуешь сам по себе. Нам нельзя вмешиваться, – будто пытался объяснить что-то маленькому ребенку.

– Значит, наша сделка завершена. Говори с Йоджи и уходи, – Айя отвернулся, закрывая глаза, чтобы не дать пролиться слезам, и ненавидя себя за это.

Кроуфорд встал, расправил плечи, разгладил складки на костюме. Похоже, Хьюго Босс. Когда он подошел к Йоджи, его лицо совершенно ничего не выражало.

– Файлы, пожалуйста.

– Он работает на вас?

– Мистер Кудо, вряд ли вы в том положении, чтобы торговаться со мной.

– Я не торгуюсь, я спрашиваю.

– Вы требуете. Или пытаетесь требовать. Если вы считаете, что я не могу просто убить вас и забрать то, зачем пришел, то вы неверно оцениваете ситуацию.

Да нет, Йоджи как раз верно оценил ситуацию. Он взглянул на неподвижно лежащего Айю. Тот не собирался вмешиваться – Йоджи задумался, к чему бы это.

– Нет, я понял, – произнес он, выуживая парусиновый мешок из под кресла. – Вот. Извините за кровь, – он демонстративно посмотрел на большое коричневатое пятно. – Немножко запачкалось, когда я спасал его жизнь.

Оракул никак не отреагировал, просто забрал мешок.

– И флэшку, пожалуйста, – произнес он, поглядывая на карман Йоджи.

Не говоря ни слова, Йоджи передал флэшку. В любом случае, он с этого жлоба ничего не вытрясет, а Айя явно хотел, чтобы тот ушел.

Очевидно, Кроуфорд чувствовал то же самое. Снисходительно кивнув, он удалился, не оглядываясь.

Йоджи запер за ним дверь и вернулся к Айе. Тот не пошевелился и не издал ни звука, но слезы катились по его лицу и падали на простыни. Йоджи осторожно обнял его, стараясь не причинить боли. Он прилег сзади, уткнувшись лицом ему в волосы, гладя по щеке.

– Мне жаль, бэби.

Айя всхлипнул.

– Ты про что?

– Про него.

– Ты ничего об этом не знаешь, – угрюмо произнес Айя.

– Кое-что знаю. Ты любишь его. Ты сделал это ради него. Ты чуть не погиб, а он не собирается тебе помогать, – Йоджи приложил палец к айиным губам. – Шшш, – он обнимал Айю, пока тот вновь не уснул.

Йоджи и сам задремал, его разбудил тихий стук в дверь.

– Это Кен, – пробормотал он Айе, который начал было просыпаться. – Я открою, спи дальше, – он отпустил Айю, выпутался из грязных простыней и потопал к двери.

Кен приволок несколько больших пакетов, в одном из которых оказалась еда на вынос. Йоджи схватил пакет с продуктами и водрузил его на стойку. Поставив свою ношу, Кен глянул на Айю.

– Как он?

– Он… – куда более прибабахнутый, чем я считал. Йоджи запустил пятерню в волосы. – Вроде, в порядке. Надолго не просыпается, но лихорадки вроде нет, и кровотечение остановилось.

Кен кивнул:

– Я принес все необходимое. Пищу, одежду. Бинты. Да, и сигареты.

– Где ты оставил грузовик?

– Неподалеку от магазина. Отчистил кровь и стер отпечатки пальцев. Надеюсь, что в доме вы были в перчатках. Кто знает, какие ресурсы имеются в распоряжении тех людей.

Йоджи кивнул:

– Ладно тебе, Кен. Мы профессионалы.

Кен бросил на него мрачный взгляд.

– Насколько я могу судить, разговоры еще не пошли. Так что на данный момент единственный, о ком стоит беспокоиться – это Оми. Что достаточно плохо. У тебя есть план? Айя же не сможет завтра выйти на работу, будто ничего не случилось.

– Я вроде надеялся, что здесь ты мне тоже поможешь.

– Конечно. К восьми часам мне нужно превратить воду в вино, но после у меня все утро свободное, – Кен с отвращением потряс головой. – Ты поговорил с теми людьми?

Йоджи вздохнул.

– Отсюда помощи не будет. Я подумывал, может, стоит прикинуться, будто я и Айя вместе сбежали. Ты расскажешь Оми, что пытался нас остановить, но мы ничего не желали слушать, и ты решил, что будет лучше, если мы съездим, проветримся. Затем где-то через недельку мы вернемся домой, когда Айя достаточно поправится. Правдоподобно, а?

– А еще более правдоподобно, что Оми сложит два и два и поймет, что за тем убийством стояли вы. Слишком уж подозрительное совпадение по времени. Он догадается.

– Но зачем нам это? У него нет никаких оснований связывать нас с тем убийством.

– Может да, а может – нет. Копать он все равно будет. Во всяком случае, может послать кого-нибудь за вами. Не знаю, насколько чист ваш след до этой квартиры, но даже если Критикер не проследят вас по документам, вы привели грузовик сюда. Если как следует постарается, он вас обнаружит.

– Это чертовски большой город, Кен.

– Они весь мир наизнанку вывернут. Предложи достаточно денег и кто-нибудь что-нибудь да вспомнит, – Кен нахмурился. – Это относится и к вашим новым врагам. Если вы зависнете здесь надолго, вас найдут. Вы продержитесь неделю или чуть больше. А может, и не продержитесь, – он бросил взгляд на Айю. – Я бы не стал рисковать. Он еще долго не сможет драться в полную силу.

Йоджи вздохнул. Все это он уже и сам сообразил, но слыша, как к тем же выводам пришел Кен, осознал, что это правда.

– Мы действительно можем сбежать, но ему потребуется несколько дней, прежде чем он сможет двигаться.

Кен кивнул.

– Думаю, нам надо рассказать Оми.

Йоджи бросил встревоженный взгляд на Айю, но тот похоже снова уснул.

– Как ты это себе представляешь?

– Нам нужна его защита. Если люди Айи его не прикроют, нужно найти того, кто может, по меньшей мере, противостоять Критикер. Если хочешь, я могу обратиться к нему. Все расскажу и приведу сюда. Он может согласиться – тогда он окажется героем и всех спасет. Хотя Айе придется заключить с ним сделку, – он бросил на Йоджи пронзительный взгляд. – А ты остаток своей жизни проведешь в собачьей будке.

– Ты действительно считаешь, что Оми сумеет уладить это?

– Если захочет. И он сумеет. Думаю, ему очень понравится мысль надеть на Айю поводок.

– С чего бы? Он ненавидит Айю. Я думал, он хотел от него избавиться. А сейчас такой подходящий момент.

– Не хочет он избавляться от Айи. Или не может, я не знаю. Без разницы. У него есть масса причин не отпускать его. Мы – команда Оми. Будет не слишком хорошо выглядеть, если он не знал, чем Айя занимался, и допустил такой прокол, – Кен пожал плечами. – Плюс, как я подозреваю, у Айи с Критикер далеко не такой же договор, как у нас. Ну, по крайней мере, у тебя и меня. У него больше свободы. А теперь у Оми появится шанс эту свободу отнять.

– Откуда ты вообще знаешь так много про Оми, Кен?

– Я же говорил – обращаю внимание на происходящее. Вот оставался бы ты дома почаще, так много бы не упустил.

Ни фига себе.

– Не знаю, что скажет на это Айя.

– А если Айя прыгнет со скалы, ты просто сиганешь за ним? Ох, подожди-ка – думаю, да, – Кен мог изобразить во взоре еще больше отвращения, но это потребовало бы дополнительного усилия. – Буди его, Йоджи. Нам надо решать. Немедленно.

– Он вроде как без сознания, Кен.

– Справится. Я должен знать, что делать, прежде чем вернусь домой, а ночь я здесь проводить не собираюсь. Буди.

Кен прав. Твою мать, ну что тут поделаешь? Йоджи прилег на футон и осторожно потряс Айю за плечо.

– Проснись, бэби. Нужно поговорить.

Глаза Айи распахнулись и почти сразу же стали закрываться. Йоджи встряхнул его снова.

– Давай же, Айя. Это важно, – убьем двух птичек одним камнем. – Кен приехал. Он считает, что мы должны привлечь Оми, – это его мигом разбудит.

Глаза Айи открылись, тусклые от боли, затем, когда до него дошел смысл сказанного, взгляд приобрел пронзительность.

– Ни за что, вашу мать, – фраза получилась немного неотчетливой, но вполне понятной.

Кен присел на край футона, где мог видеть лицо Айи.

– Если у тебя есть приемлемый план, я готов его выслушать, – тон его был на удивление мягким. – Слушай, Айя, Йоджи привез тебя сюда на грузовике. Они его в конце концов выследят – Критикер или те, другие. Вы не можете здесь долго оставаться. Тебе нужно вернуться домой и выработать алиби. Если Оми скажет, что ничего необычного у нас не происходит, Критикер не усомнятся в его словах. По этой квартире тебя же нельзя вычислить, да?

Айя тряхнул головой, явно усиленно размышляя. О чем-то очень неприятном. Против логики не попрешь. Наконец, он произнес:

– Оставьте только припасы и уходите. Оба. Мне нужно, по крайней мере, несколько дней. Я рискну.

О, нет, черта с два он рискнет. Йоджи уже открыл, было, рот, но Кен его опередил.

– Айя, с другой группой это может и сработает, но не с Критикер. Они знаю, что ты та еще штучка, и вдруг кто-то, располагающий закрытой информацией, убивает их агента, а ты на неделю исчезаешь? Приди в себя, – Кен обеспокоенно посмотрел на Йоджи. – Он должно быть там все заляпал кровью.

– Большая часть осталась на ковре. По дроге сюда я от него избавился, а остальное почистил.

– Пленки с камер наблюдения?

– Стерты, – сказал Айя.

– Ты уверен, что не было дублирующей системы?

Айя нахмурился. Его нижняя губа опасно дрогнула.

– Да, – ответил он. – Уверен.

Кен кивнул.

– Хорошо. Остался кто-нибудь в живых, кто мог бы идентифицировать вас?

Йоджи кивнул.

– Пара охранников на воротах. На нас была кепки и униформа, и видели они нас недолго. Не думаю, что они смогут дать хорошее описание.

Обдумав информацию, Кен снова кивнул.

– Ага. Ладненько. Жаль, что у вас не было резервного плана на случай ранения.

– Был, – тихо произнес Айя. – Умереть.

Ухмыляясь, Кен сказал:

– Но Йоджи этот план почему-то не устроил, верно? Что ж, парень, ты жив. Хотя, могу поспорить, что к тому времени как Оми с тобой разберется, ты об этом пожалеешь.

– Я не пойду на сделку с Оми, – ощетинился Айя.

Вместо ожидаемого Йоджи взрыва ничего не случилось. Кен просто сидел и с симпатией созерцал Айю.

– Знаешь, Айя, я ведь тебя не виню. Я даже помогу вам сбежать, если вы решите. Но только подумай: прямо сейчас ты бежать не в состоянии. Надо дожить до следующей битвы, правильно?

– Я не сдам своего покровителя, Кен.

Кен примолк.

– Твой покровитель очевидно не испытывает угрызений совести, сдавая тебя Оми, – Айя отвел глаза, Кен уже более мягко добавил. – Оми это не понравится, но мы все уладим. Тебе придется запродать ему свою душу, но, по крайней мере, так ты снимешь с крючка Йоджи.

– Кен! – предупреждающе окликнул Йоджи.

Во взгляде Кена ясно читалось: «мы оба знаем, что это – единственный путь». Йоджи не был в этом так уверен, но, черт побери, ничего другого, что не кончалось бы гибелью Айи, придумать не мог.

– Обо мне не волнуйся, Айя, – не сдержавшись, сказал он.

– Йоджи в порядке. Просто возвращайтесь домой, оба. Притворитесь, что ничего не знаете. Остальное я сделаю.

Ни за что на свете Йоджи не собирался идти домой и бросить Айю сражаться одного.

– Айя, один ты не справишься.

– Мне всего лишь нужно отоспаться один-два дня. Йоджи, если хочешь помочь, скажи Оми, что мы поссорились и я ушел. Скажи, что мне нужно перебеситься и через несколько дней я вернусь. У меня еще есть несколько карт в запасе. И если я нарушу договор с Критикер, то не с Оми, – Айя заглянул в глаза Йоджи. – Я лучше умру, серьезно.

Глядя поочередно то на Айю, то на Йоджи, Кен встал.

– Хорошо. Я собираюсь домой. После сегодняшней игры я пошел и напился. Никого из вас я не видел. Йоджи?

– Я остаюсь, – упрямо буркнул Йоджи. Черта с два Айя от него избавится.

– Нет, не остаешься, – Айя смотрел на него своим знаменитым взглядом. Даже при том, что он был тяжело ранен и накачан наркотиками до бровей, этот взгляд было невозможно игнорировать.

– Можешь провести здесь ночь, Йоджи. Утром убедись, что он в порядке, – Кен выдавил из себя усмешку. – Никто не удивится, если ты заявишься под утро, выглядя так, будто тебя собаки жевали.

– Никогда я так не выглядел. Может быть немного помятым, но всегда сексуально, – Йоджи повернулся к Айе. – Хорошо. Может быть. Если утром ты будешь неважно выглядеть…

– На ночь можешь оставаться, но утром ты уходишь – как бы я не выглядел. Я прекрасно мог о себе позаботиться до тебя и сейчас смогу.

Это причинило большую боль, чем должно.

– Хорошо. Я понял, – Йоджи удалось удержать беспечный тон. – Увидимся утром, Кен, – он быстро, импульсивно обнял друга. – Спасибо за все, парень. Я знал, что могу на тебя рассчитывать.

Кен неловко похлопал его по спине и отодвинулся. Но было видно, что ему приятно.

– Ага. Что ж, больше можешь не рассчитывать, поскольку кайфа я от этого не ловлю, – он глянул на Айю, затем на Йоджи. – Если завтра ему потребуется врач, ты сам по себе. Это была последняя услуга, – он выудил из кармана пузырек с таблетками и бросил его Йоджи. – Вот, принес немного болеутоляющего. На всякий случай.

– Предусмотрительно, – похвалил Йоджи, ставя пузырек на прикроватный столик.

– Я горжусь своей работой, – горько заметил Кен. Он развернулся и направился к двери. – Эй, Айя? Гм… удачи, парень, – он был уже почти за дверью, когда Айя обернулся и произнес: – Спасибо, Кен.

Кен удивленно притормозил и оглянулся.

– Понятное дело, Айя. Стараешься не быть засранцем, а? – дверь за ним тихо прикрылась.

Йоджи поднялся и запер дверь. Подошел к лежащей на стойке сумке с продуктами и начал вынимать коробки.

– Кен притащил нам ужин. Судя по запаху – что-то жареное. Тебе надо поесть, если сможешь.

Айя повернулся лицом к Йоджи. Движение было неловким и напряженным, совсем не похоже на Айю. По его лицу Йоджи догадался, что тот хочет сказать «нет», но слишком практичен для этого.

– Есть там суп, рис или ещё чего?

Покопавшись в коробочках, Йоджи выудил мисо-суп и чашку белого риса. Якитори он отложил в сторону для себя и пристроил еду для Айи на футоне. Помог Айе с трудным процессом усаживания.

– Хочешь, я тебя покормлю?

Айя глянул на него.

– Нет, – он принялся за свой рис, затем отпил прямо из контейнера немного супа.

Не бог весть что, но это должно помочь. Йоджи очистил коробки и слопал свою еду. Затем покопался в принесенных Кеном пакетах. Ах, да – сигареты и виски. Он свинтил пробку на бутылке и про себя добрым словом помянул Кена прежде чем сделать глоток.

Глава 20

Выспаться Йоджи толком не удалось. Таких кошмаров ему не снилось со смерти Аски. И рядом был Айя. Обычно Айя лежал на своей стороне постели, неподвижный и тихий, даже когда ему снились кошмары. Но не этой ночью. Он звал какого-то Брэда, стонал от боли, цеплялся за Йоджи, как за спасательный круг. И плакал.

С другой стороны, Айя все еще жив. И лихорадки у него нет. Похоже врач проделал неплохую работу, дай ему Бог здоровья. Да и Айя тоже крутой ублюдок.

Сон урывками дал Йоджи массу времени подумать. Главное, до чего он додумался – кроме того что Айя, мать его так, сказал спасибо Кену, но не сказал спасибо ему, Йоджи, неблагодарный он сукин сын – что если он просто вернется в цветочный магазин этим утром и притворится, что вчерашнего дня попросту не было, ему это сойдет с рук. Как делать нечего. А еще – он никогда больше не увидит Айю.

Потому что Айя не заляжет на дно на пару дней с тем чтобы на чистом блефе вернуться назад. А также не станет разрывать договоренность с тем, кто не был Оми в Критикер, кто бы он ни был. Он просто уйдет, и может быть, ему удастся удрать, а может, его просто убьют. И Йоджи никогда этого не узнает. Айя просто исчезнет.

Йоджи знал, что надо делать. Нужно выпутываться из этой заварушки, пока еще можно. Таким образом, и Кена в это дело втягивать не придется. Именно этого Айя и хотел. Есть ли у Айи и вправду основания надеяться, что он сможет уйти, или же он просто хочет погибнуть в борьбе, или даже, вполне вероятно, это было единственным, что он еще мог сделать для Йоджи – Йоджи понятия не имел. Вполне вероятно, что правильны все три предположения в равной степени, но Айя все равно не скажет, даже если сам знает. Итак, путь Йоджи ясен. Не было ни единого довода против того, чтобы встать, принять душ, надеть на себя что-нибудь из дурацких спортивных одежек, принесенных Кеном, и топать домой, каким бы он ни был.

Но последний час Йоджи провел лежа на жестком, как камень, дешевеньком футоне, рассматривая доступный для обзора участок лица Айи, зарываясь пальцами в прекрасные, невероятного оттенка волосы, и не мог, черт побери, этого сделать. Не для себя, не для Кена и не для Айи. Йоджи понимал, почему Айя сказал, что он лучше умрет чем заключит сделку с Оми. Это всего лишь краткая констатация факта, и Йоджи вероятно согласился бы с его позицией. Если Йоджи останется, Айя ничего не сможет поделать. Надо отпустить его.

Пошевелился, застонав от боли, Айя. Йоджи понятия не имел, можно ли давать ему этим утром таблетки, или нет; следовало спросить врача. Ну, что ж, теперь уже слишком поздно.

– Доброе утро, солнышко, – мягко сказал Йоджи.

Айя поднял взгляд, прищурился и осторожно отодвинулся от Йоджи. Он лежал рядом, уставясь в потолок и сосредоточившись на том, чтобы равномерно дышать. Йоджи небрежно отвел пряди с лица рыжика.

– Хорошо выглядишь, – черт побери, Айя выглядит разозленным. Кто бы мог подумать, что в таких обстоятельствах ему удастся изобразить такой уровень ядовитого гнева, но Айя не признавал полумер. Йоджи решил рискнуть и дать ему таблетки. Он достал пузырек, вытряс пару пилюль и протянул напарнику.

Айя сверкнул глазами, забросил их в рот и всухую заглотнул. Может быть, он знал, можно их принимать или нет. Йоджи уселся и взял бутылку с водой, которую поставил рядом с таблетками.

– Жидкость, – объяснил он, помогая Айе приподняться и попить. Было заметно, как больно тому двигаться.

– Я не нуждаюсь в твоей помощи, – рявкнул Айя.

– Черта с два не нуждаешься, – парировал Йоджи. У него тоже не самое лучшее настроение. Глаза Айи сузились, и Йоджи оборвал зарождающийся поток оскорблений: – Что это за сделка с Оракулом, Айя?

– Не имеет значения, – Айя выглядел угрюмым и надутым, и как Йоджи бы не радовался, что попал сразу в точку, он не мог не ощутить жалость.

– Имеет, твою мать, еще как имеет. Он мне угрожал. Откуда мне знать, что он не захочет меня убрать? Или подставить?

Айю, похоже, это чрезвычайно задело.

– Если бы он собирался тебя убить, то сделал бы это прошлой ночью. И подставлять тебя он не станет – тогда он потеряет гораздо больше, чем выиграет, – Айя ухитрился выглядеть еще более сердитым, что казалось невозможно. – А просто для минутного удовольствия он ничего не делает.

– Кто он для тебя, Айя?

– Просто выметайся отсюда и топай домой, Йоджи.

– Вчера я выполнил то, что ты хотел от меня. Я сделал работу. Достал все файлы. И спас твою проклятущую жизнь. Ты мне задолжал, твою мать.

Айя открыл было рот, но ничего не сказал. Возможно, понял, что Йоджи прав. Время шло, Айя лежал с сердитым и несчастным видом, его длинные тонкие пальцы играли с простыней. Наконец, он ответил.

– Он – тот человек, который собирается спасти мир.

Йоджи изумленно на него воззрился:

– Айя, в действительности ты же в это не веришь, правда?

– Нет, Йоджи. Верю. Я поставил на эту веру свою жизнь, – голос его звучал еле-еле, как будто у него не хватало дыхания. – Помоги мне встать. Мне надо пописать.

Было ли это разрешением или одним из небольших айиных вывертов, Йоджи решил не заморачиваться. Пока. Он встал на колени и помог Айе подняться – медленно, осторожно и без комментариев. Поддерживал его и помог восстановить равновесие, когда тот пошатнулся и чуть не упал – голова закружилась от медикаментов и потери крови. Йоджи хотел помочь ему пройти несколько шагов до ванной, но Айя сердито отмахнулся и пошел сам. Йоджи уставился на дверь.

Когда Айя вышел, он выглядел даже еще бледнее и неустойчивее. Йоджи рванулся к нему и на этот раз Айя без протестов оперся о него. Йоджи чувствовал, как тот дрожит, и попытался принять на себя большую часть его веса, когда вел его обратно к футону. Айя лег и закрыл глаза, на лбу его выступили капли пота.

– Около кровати есть мусорное ведро, если надумаешь блевануть.

Брови Айи нахмурились, но он ничего не сказал. Лишь с трудом дышал открытым ртом.

Вздохнув, Йоджи прилег рядом, убирая волосы с его лица.

– Расскажи мне об Оракуле, бэби, – сложив два и два, он добавил: – Расскажи мне о Брэде.

Глаза Айи в ужасе распахнулись. Да, вот теперь самое время задавать вопросы. Если из Айи удастся что-нибудь вытянуть, то только сейчас.

– Ну же, Айя.

Слишком измотанный, чтобы даже как следует сверкнуть глазами, Айя просто лежал. Он казался таким потерянным, что Йоджи почти почувствовал себя виноватым. Хотя не слишком точно помнил, как это – чувствовать вину.

– Я рассказал все, что тебе нужно знать. Будет лучше, если этим и ограничимся.

– Угу. Очень драматично. А вообще-то мне плевать, что для меня лучше. Я хочу знать.

После долгой паузы, Айя вновь прикрыл глаза.

– Нет, – прошептал он и Йоджи понял, что тот сдается.

– Начни с Брэда.

– Он – кое-кто из моего прошлого. Его больше не существует.

– О чем, черт побери, ты говоришь?

Глаза вновь открылись и Айя встретил его взгляд:

– Он любил меня. Как ты.

– Он любил тебя, а затем превратился в Оракула?

– Он всегда был Оракулом. Я просто не понимал, что это означает, пока не стало слишком поздно.

– Я не такой, бэби.

– Да, ты немного другой.

Немного. Ублюдок.

– Он серьезно говорил этой ночью. Что отпускает тебя.

– Ага, – голос Айи слегка дрожал. – Ни одно доброе дело не остается безнаказанным.

– И какого хрена это значит?

– Ничего, Йоджи. Ничего это не значит. Он со мной закончил. Получил то, что ему было нужно, и теперь я просто обуза. Собственно, удивительно, что он не прикончил меня. Обычно он не оставляет незавершенных дел. Думаю, на него накатила сентиментальность.

– А как ты думаешь, почему он тогда не убил меня? Ты для него кое-что значишь. А я – ничего.

– Он держит слово, когда это ему удобно. Ты – не угроза. Критикер ты не расскажешь того что знаешь, а больше тебе и сказать-то некому, – Айя сглотнул. – Если снова с ним встретишься, Йоджи, сделай вид, что ничего о нем не знаешь. Он не тот человек, с которым можно валять дурака.

Йоджи медленно кивнул:

– Ладно. Значит, когда ты сказал, что у тебя еще есть кое-какие карты в рукаве, ты не его имел в виду?

– Нет.

– Хватит морочить мне голову. Говори!

– У меня есть и другие связи. Не такие влиятельные, но кое-что может получиться. Зависит от того, как быстро я смогу двигаться.

– Другие связи? Вроде твоего бойфренда? То есть, твоего другого бойфренда? – поразительно, но при всей драматичности происходящего, Йоджи еще мог ревновать.

– Возможно. Не знаю. Он наемник, работает на Оракула.

– Боже правый, Айя. Он же твой бойфренд.

– Это ты его так называешь. Я уверен, что он это видит другим образом.

Йоджи потряс головой. То, каких мужчин выбирал Айя, не лезло ни в какие ворота.

– Он – честный человек, Йоджи. Но его… параметры… не такие, как у большинства людей.

– Точно. Поэтому его честь не позволит ему помочь тебе.

– Сомневаюсь.

Йоджи захотелось ударить что-нибудь. Кого-нибудь. Может быть, Айю, хотя он этого не сделает.

– Так ты решил, что я должен покинуть тебя одного, когда ты даже не можешь самостоятельно пересечь комнату, и ты попытаешься восстановить некие, как там, деловые связи? Чтобы покинуть страну? Или ты действительно собираешься договориться с Критикер?

Айя упрямо поджал губы, но все равно решил ответить:

– Критикер – это последний вариант.

– Я поеду с тобой. Тебе нужна помощь, а у меня нет никаких причин оставаться.

– Нет, – Айя почти выкрикнул. – Господи, Йоджи, ну что мне еще сделать? Я не могу рисковать тобой.

– Что имелось в виду под «еще сделать?»

Айя отвел глаза, на этот раз – полный решимости.

Йоджи ухватил его за подбородок, пальцы болезненно впились в бледную, бледную кожу, и вынудил Айю смотреть на себя.

– Говори, что ты имел в виду.

Айя только смотрел на него – яростный взгляд на маске смерти. Затем, свет погас.

– Ты никуда не уйдешь, да ведь? – печально и надломлено произнес он.

– Сукин ты сын, да что с тобой не так? Я спас твою долбанную жизнь! Я полез туда ради тебя! И я для тебя ничего не значу?

Айя только смотрел. Похоже, он достиг своего предела. Что хорошо, поскольку Йоджи тоже достиг своего предела. Был готов убивать.

– Если бы ты любил меня, то взял бы с собой.

– Если бы я любил тебя, то спас бы твою жизнь, – голос был настолько тихим, что Йоджи едва его слышал.

– Айя, я не брошу тебя.

Тот медленно кивнул:

– Хорошо. Ты победил.

Йоджи в этом серьезно сомневался:

– Значит, ты не собираешься больше спорить по этому поводу?

– Нет, – Айя поднял его руку и повернул, чтобы видеть часы. – Всего 6.30. Дай мне еще немного поспать, хорошо? У нас еще есть несколько часов до того момента, когда придется двигаться.

Он выглядел даже более измотанным, чем прошлой ночью. Йоджи переживал за него, но еще больше он чувствовал облегчение. Так будет лучше. Он любит Айю и позаботится о нем. Йоджи угнездился поближе к нему и почти немедленно заснул.

* * *

Айя лежал неподвижно. Сейчас ему необходимо побыть одному, но пришлось удовольствоваться хотя бы тем, что Йоджи перестал на него таращиться. Что получилось достаточно легко, как только он перестал бороться. Этот способ обычно срабатывал, хотя он редко к нему прибегал.

Айя сдвинул лежащую поперек его грудной клетки руку Йоджи, которая мешала дышать. Хотя, вероятно, это просто жизнь мешала.

Больно. Трудно сконцентрироваться. Болело все. Каждый вдох приносил боль, а сесть было агонией. Вероятно, обезболивающие таблетки еще не полностью подействовали, но с морфином им все равно не сравниться, так что в любом случае их действия будет недостаточно. Но физическая боль ни шла ни в какое сравнение с горем. Он думал, что умрет от горя, но всегда случалось что-нибудь еще, и он продолжал жить.

Брэд отпустил его. Айя знал, что так случится. Хотя еще по-прежнему на что-то надеялся. Прошлой ночью, когда он открыл глаза и увидел Брэда, то подумал, что этот ублюдок передумал. Всего на секунду, но непоправимый ущерб уже был нанесен. Черт побери, ну почему же Йоджи не бросил его?

Он боялся этого – раньше, но прямо сейчас истечь кровью на полу в том офисе показалось неплохим выходом. Сволочь Йоджи. Айя и не предполагал, что тот окажется настолько, мать его, тупым.

Господи, он опять плачет. Плакать тоже больно.

Йоджи продолжает твердить, что любит его. Возможно, сам в это верит. Хотя, это не имеет значения, проблема бы возникла, если бы он любил Йоджи.

Вероятно, вытаскивать его из поместья было невероятно сложно. Айя не мог заставить себя поблагодарить Йоджи, но надо признать, яйца у того есть.

Но теперь-то они в расчете, верно? Почему Айя должен опять спасать его? Он слишком слаб и не может заставить Йоджи уйти, а если Йоджи останется, удрать уже не получится. Шансов не было даже 50 на 50, будь у него 50 на 50 он был бы чертовски счастлив. Своя собственная жизнь значила для него не слишком много – если не удастся уйти от Критикер, но рисковать Йоджи он не станет.

Варианты кончились. Вернемся к началу.

Несмотря на сказанное ранее, Оми вероятно был лучшей альтернативой. Возможно, Мэнкс ему поможет, но с тем же успехом может и сдать. Старикан скорее плюнет на него, чем произнесет его имя. Без покровителя Айя не питал иллюзий о своей значимости в глазах Критикер. А вот Оми… У Оми есть слабые места. Через несколько лет он должен возглавить организацию, и если он не сможет совладать с собственной командой – это будет плохо выглядеть. Выдав Айю, он заработает кое-какие очки, но его репутация при этом пострадает куда больше.

Да. Оми сам все сообразит. Начнем с этого, может быть, еще удастся свести ущерб к минимуму. Разумеется, Оми не настолько глуп, чтобы принять Айю обратно без условий. Он ему и раньше не доверял, и как оказалось, совершенно правильно не доверял, и будет идиотом, если не выставит своих условий. Он захочет держать поводок в своей руке. А Айя может поставить на кон лишь свою свободу – какой бы она ни была. Было бы смешно, если бы не было так, мать его, печально.

Надо поспать. Сейчас он не может полагаться на своё здравомыслие, а долго тянуть с ответом не выйдет – исходя из того, что этот ответ вообще есть. Он сосредоточился на Йоджи, на теплом и твердом теле, прижимающемся сзади. Чья рука обнимала его за живот, поддерживая даже во сне. Айя расслабился. Перестал бороться и погрузился в сон.

* * *

Уже очень давно Айя не видел во сне своего отца. Он не скучал по нему столь же сильно, как по матери и сестре. Отец не часто бывал дома, не слишком занимался его жизнью. Эту тоску стало куда легче переносить после того, как он обнаружил правду об отце – человеке, который привел двух детей в мир, желая уничтожить его. Фанатике, растившем сына и дочь, чтобы помочь Эсцет вызвать их демона. Такая вот кровь текла в венах Айи.

Он тонул, готовясь израсходовать последний глоток воздуха из легких и вдохнуть холодную темную воду. Затем появилась рука, и он ухватился за нее, позволяя вытянуть себя, дрожащего, коченеющего, обратно, к дневному свету. Он лежал на покрытом серой галькой берегу, кашляя и замерзая, вглядываясь в неестественно спокойное лицо своего умершего отца.

– Ты здесь не нужен. Ты должен уйти, – голос был смутно узнаваемым, далеким. Голос его отца. В реальности он его уже не помнил.

– Мне некуда идти, – он не мог пошевелиться, и ему действительно некуда было идти.

– Ты должен уйти. Ты нам не нужен. Им ты не нужен. Для тебя здесь ничего нет.

Если бы Ран был достаточно хорош, то его сестра бы им не понадобилась. Месть бессмысленна, и он не мог защитить мир от того, что сделал его отец.

– Я знаю.

– Ты должен уйти, – повторил его отец и исчез, оставив его снова одного.

Горло горело, он не мог отдышаться. Хватая ртом воздух, он проснулся, услышав отголосок слов Йоджи.

- …кошмар. Проснись, бэби. Я с тобой.

Придя в себя, Айя заглянул в глаза Йоджи. Такие зеленые, зеленые, как весна. Зеленые и налитые кровью. Как цветущая по весне вишня.

– Ты со мной, бэби?

Айя кивнул. Твою мать.

– Тот еще был кошмар, должно быть.

Бывало и хуже. По крайней мере, он знал теперь, что надо делать.

– Который час? – Йоджи продемонстрировал часы. Что ж, ладно. Продолжим.

– Около десяти. Принял решение?

– Ага. Завари мне чая и дай телефон.

Йоджи ощетинился, но сделал, как было сказано – выкарабкался из постели, поставил чайник, затем пересек комнату и вложил трубку в протянутую руку Айи.

– Кому звонишь?

Айя игнорировал вопрос и набрал номер. Это вроде как сорвать повязку с раны – чем быстрее, тем лучше.

– Алло.

– Оми. Надо поговорить.

– Понятно. И о чем нам надо поговорить?

– Есть новости от Критикер?

Долгая пауза. Значит, нет, но он не хочет в этом признаваться. Хорошо.

– Вчера кто-то прикончил Хирото Накаяму. Кое-что об этом деле ты должен знать.

Еще одна долгая пауза, еще более подозрительная, чем предыдущая.

– Хорошо. Давай поговорим.

– Думаю, тебе лучше сюда приехать, – Айя продиктовал адрес и положил трубку. Взглянул на Йоджи. – У тебя есть около двадцати минут, чтобы убраться нафиг отсюда, и на этот раз я серьезно.

Глава 21

Айя прекрасно знал, что значит ждать того, что ты скорее предпочтешь умереть, чем сделать. Последние несколько лет это занимало большую часть его жизни. И, тем не менее, десять минут между уходом Йоджи и прибытием Оми были очень тяжелыми.

Это не должно столько значить. Не то чтобы он когда-нибудь в своей жизни был свободен. Но, возможно, в этом-то все и дело – он дорожил тем крохотным кусочком свободы, который у него оставался, а сейчас Оми заберет его, и Айя окончательно превратится в пса на поводке.

Теперешняя беспомощность только ухудшала дело. Хорошо бы Йоджи был здесь – всплеск раздражения от этой мысли почти отвлек его. И все равно, этого недостаточно, ведь он уже признался Йоджи, а негодование его сейчас не спасет. Он проиграл, придется принять это как мужчина.

Хотя, все не так уж и плохо. В любом случае, это – лучшее, из того, на что он сейчас способен. Он сам обратится к Оми за помощью, до того, как его вынудят, позволит Оми увидеть себя слабым и уязвимым здесь, в своем бывшем убежище. Может быть, Оми и не испытывает к нему симпатии, если это так, придется постараться. Он будет как никогда покорным.

Стук в дверь разбудил его – он опять задремал, черт побери. Он так устал, и боль не ослабевала.

– Войдите, – хрипло, с трудом выговаривая слова, откликнулся он. Сесть он даже не пытался, оно того не стоило.

Дверь распахнулась, и вошел Оми, явно настороже. Его глаза просканировали комнату еще до того, как он прикрыл дверь. Он был один – Айя думал, что он может привести с собой Кена для прикрытия. С другой стороны, возможно Оми подумывает убрать его, а в таком случае свидетели ему не нужны.

– Что случилось?

– Я убил Накаяму, – Айя глубоко вздохнул, это движение, как и все остальное, причинило боль. – Присядь. Извини, встать я не могу.

Оми внимательно глянул на него, затем присел на краешек стула.

– Почему? – лицо и поза Оми показывали каждую его эмоцию: нерешительность, гнев, обиду, стресс. Айя считал, что лидеру не подобает так легко выдавать себя, но может быть, это только его личное предпочтение. В конце концов, Оми не демонстрировал ничего такого, чего он бы уже не знал.

– Он работал на Эсцет. Пользовался исследованиями Критикер, чтобы помочь Эсцет создать армию пехотинцев с генетически расширенными возможностями.

Шок. Отлично, это ему на пользу.

– Как ты об этом узнал? – Осторожный мальчик. Главное, Оми поверил.

– У меня есть свои источники информации. То есть, были, – поправился Айя.

Оми подумал и, наконец, кивнул. Что ж, далеко не секрет, что сотрудник Критикер может спать с врагом, особенно учитывая те проекты, над которыми работал Накаяма. Оми хотя бы знал, кто такой Накаяма. Не придется выкладывать с нуля.

Было видно, как работает мозг Оми, очевидно задаваясь вопросом, неужто кто-то в Критикер отдал Айе этот приказ. Он мог исходить только от двоих: Персии или ублюдка Такатори-старшего, но этого Оми может и не знать. А спросив, тем самым выдаст, как мало он, Оми, посвящен во внутренние дела Критикер.

Айя решил помочь ему:

– Я это сделал сам. Это касалось моей сестры, а Критикер не были заинтересованы в разрешении проблемы.

Дал осознать сказанное, размышляя, каков будет следующий вопрос.

– Касалось сестры?

А, значит, Оми в заговоре не участвовал.

– Ты знаешь о демоне Эсцет?

Оми глядел на него, явно взвешивая варианты. Что означает, что он не знает об основной задаче Критикер – удержать Эсцет от вызова демона, который уничтожит мир. А если он об этом не знает, Айя решил, что он, соответственно, не знает и об особых отношения организации с Кроуфордом. Боже правый, Оми – наследный принц, а даже секретарша Персии хранит от него секреты.

– Накаяма занимался программой размножения. Она была начата уже давно, с целью создания идеальных экземпляров для демона Эсцет. Приблизительно каждую тысячу лет появляется возможность вызвать демона, и этот день уже близок. Предполагалось, что идеальным носителем стану я, но этого не случилось. Поэтому, они попытались снова и взялись за мою сестру. Вот почему Критикер так о ней заботятся. И поэтому я здесь – борюсь против них.

Надо отдать ему должное, Оми выслушал все, не моргнув глазом. Потом поинтересовался:

– Так почему потребовалось убить Накаяму прямо сейчас?

– У него были планы на мою сестру. Этого нельзя было допускать. Таков мой уговор с Критикер. Я принимаю участие во всех действиях против Эсцет, а они помогают вернуть мою сестру, – о том, что при этом ничто не должно мешать плану Кроуфорда, он решил не упоминать. Кроуфорд спасет мир, все, что нужно делать Айе – быть поблизости и убивать всех, кто встанет на его пути.

– Почему ты мне ничего не сказал?

О, да какого черта.

– Ты тоже не был заинтересован в исправлении ситуации.

– Ты этого не знаешь.

– Знаю.

Подумав, Оми кивнул. Неохотно. Парнишке нравилось считать, что он работает для своей команды, что они семья. Появление Айи с первого дня было для него как шип под седлом.

Айе же всегда не нравился омин стиль управления. Айя не доверял людям, которые набивались ему в друзья. Они таковыми не являлись, и Оми не был исключением. Открытая враждебность расставляла всё по своим местам.

– Кто еще знает?

– Один человек – мой информатор. Я не могу назвать его, но гарантирую, что с этой стороны не будет никаких утечек.

Оми нахмурился:

– Кто может связать убийство с тобой?

Довольный, что Оми сосредоточился на текущей ситуации, Айя рассказал, как была выполнена работа, не упоминая Йоджи.

– Там осталось два охранника, ни один из них близко меня не рассматривал. Но тот, кто вел грузовик, привез меня сюда, так что нас можно будет проследить до этой квартиры.

– Кто вел грузовик?

– Кое-кто, работающий на моего информатора. Он – не наша забота.

– И что ты планируешь делать сейчас?

– Я хочу вернуться домой, – слово «домой» застревало у Айи в глотке, частично потому, что было правдой, да поможет ему Бог. А дальше будет хуже. – Мне нужна твоя помощь, Оми. Если Критикер не узнают о моем ранении, у них не будет причин связывать меня с этим делом. Эсцет меня могут проследить только до этой квартиры. Никто, кроме тебя не должен знать, что произошло. Критикер не узнают, что это сделал я, – Айя сделал паузу, чтобы дать время осознать сказанное. Не стоит напоминать Оми, как это выглядит – он позволил члену своей команды выкинуть такой фортель, пребывая в полном неведении. Хороший урок для него, но он сам должен прийти к этому выводу.

Оми нахмурился еще сильнее, даже, можно сказать, надулся. Как этот парень собирается через несколько лет возглавить Критикер – тайна, покрытая мраком.

– Почему я должен тебе помогать?

Боже, как же унизительно умолять мальчишку, которому на вид лет двенадцать, одетому в шортики и кеды.

– Ты лучше, чем старик, Оми. Ты знаешь, что некоторые вещи, которые они делают – это плохо. Я просто кое-что исправил. Слушай, я знаю, что со мной трудно сработаться. Я могу измениться. Теперь, когда мне самому нужна помощь, я понимаю, как важно быть частью команды. Если ты позволишь мне вернуться, я сделаю все, что потребуется, чтобы ты мог мне доверять. Поэтому я и просил тебя прийти. Не хочу ничего от тебя скрывать, – Айя внимательно наблюдал за Оми, высматривая намек, получилось ли у него. Он надеялся, что от него не потребуется слишком много, потому что эти слова жгли его горло, как угли.

Оми хотел поверить ему. Это было видно по тому, как он наклонился вперед, по возбуждению в его глазах.

Значит, нужно посулить кое-что еще.

– Оми, только ты сможешь это сделать. Теперь я выложил все свои карты на стол. Прошу тебя, помоги мне. Я сделаю все, чтобы ты об этом не пожалел, – Айя пошевелился так, чтобы разбередить рану и вызвать слезы на глазах. От боли закружилась голова, затошнило, он глубоко задышал, пережидая приступ. Втайне наблюдая за реакцией Оми сквозь ресницы. Парнишка казался обеспокоенным. Айя не сомневался, что очень скоро от этой его слабости не останется и следа, но на данный момент она пришлась очень к месту.

– Что с тобой? Ты был у врача?

– Подстрелили. Просто нужно подлечиться, но… – Айя самоосуждающе улыбнулся. – Рана болит. И можешь не волноваться, тот доктор уже мертв.

Оми фыркнул. Поглубже уселся в кресле, обдумывая.

– Айя, я бы хотел оставить тебя в команде, но тебе придется поработать, чтобы завоевать мое доверие.

К счастью, Айя был слишком вымотан, чтобы закатить глаза. Все они болтают одно и то же бессмысленное дерьмо, вероятно этому учат на некоем корпоративном управленческом семинаре, нет никого, кто действительно думает сам. Критикер долго не протянет, тут и Кроуфордом быть не нужно, чтобы предсказать их падение. Но некоторое время они продержатся, пришпоривая все ту же мертвую лошадь, пока не угробят всех своих людей. Все, что Айя может сделать – это не мешать им.

Что ж, Айя и не сомневался, что Оми примет его обратно – с некоторыми оговорками. Даже легче стало, что они наконец-то перешли к делу. Он посмотрел Оми в глаза:

– Понимаю. Я сделаю все, что захочешь.

Оми едва заметно вздрогнул в предвкушении. Было ли это сексуальным предвкушением? Что ж, может быть стоит поработать в этом направлении. Парнишка – начинающий мегаломаньяк, а расстановка сил между ними в данный момент как нельзя лучше подходит для таких вещей. Возможно, Оми тоже любит сломанных секс-кукол.

– Больше никаких уходов без объяснения причин, никакой работы на стороне – без моего разрешения. Я жду, что ты покажешься на работе и будешь участвовать во всех назначенных Вайсс миссиях. А также ожидаю существенных перемен в отношениях, – Оми счел нужным пояснить: – Если я узнаю, что ты работаешь на кого-нибудь, кроме меня, буду рассматривать это как предательство.

Ничего другого Айя и не ожидал. Он не сможет сохранять свои собственные связи, не сможет работать сверх программы, не сможет сам заниматься расследованиями. Не сможет видеться с Фарфарелло. На каждый гребаный шаг он должен будет просить разрешения у Оми.

– Согласен.

– Я не уверен, что позволю тебе по-прежнему планировать миссии. Будет лучше, если ты будешь просто выполнять приказы.

Нет. Здесь пролегала граница между тем, чтобы проглотить свою гордость или привести всех к гибели.

– Оми, я слишком хорош, чтобы сбрасывать меня со счета. Ты работал со мной. Ты видел мое досье, – хотя, конечно же, он видел подправленную версию, с закрашенными черным фразами через абзац. – Вам нужен тактик. Для того Критикер и послали меня в Вайсс. Это нельзя менять.

– Айя, я знаю, что тебя тренировали лучшие агенты Критикер, и они высоко оценивали твои способности. Но я не могу позволить тому, кому не доверяю, работать над планированием миссий и внесением изменений по ходу операции.

Да уж, лучшие агенты Критикер. Айю тренировали Шварц, а «лучшие агенты Критикер» могут только мечтать достичь такого уровня, как Брэд, мать его, Кроуфорд.

– Следи за мной. Проверяй мою работу. Прослушивай переговоры, – Оми все равно ведь будет это делать. – Я нужен тебе как стратег, – маленький мерзавец тоже это знает, но собирается преподнести как одолжение.

– Хорошо. Мы можем попробовать. Но если мне покажется, что есть причины не доверять тебе – я отстраню тебя от планирования.

Айя кивнул. Мелкий долбаный перестраховщик.

– А как насчет Йоджи?

– А что с ним?

– Есть ли… эмоциональный… компонент в ваших отношениях?

Айя не понимал, с чего это вдруг стало оминым делом, но пора научиться привыкать к допросам.

– Да, – неясно, хотел Оми услышать именно это или нет.

– Что он знает об этом деле?

– Ничего.

– Ничего?

Оми еще работать и работать над упертым выражением лица типа «и ты действительно ожидаешь, что я поверю?».

– Кто же будет втягивать любимого человека в такое дело? – ну вот, как хорошо быть недочеловеком. Он рассудил, что у Оми этот опыт еще впереди. Ждать уже недолго, но пока он на такие поступки не способен.

– Ты любишь его?

Черт возьми. Опять нажимает. Однако, ничего не попишешь.

– Да, – Айя постарался сдержаться и не добавить «и пошел ты» вслух.

– Тогда, что он подумает – где ты был прошлой ночью?

– Я же не знаю, где он был прошлой ночью, с чего бы мне сообщать ему больше, чем он сообщает мне?

– Но я думал…

– Есть масса способов любить кого-нибудь, Оми.

Оми тихо сидел, задумавшись. Наконец-то понял, как мало он знает про такие вещи.

– И что ты ему собираешься сказать? Про все это?

– То, что ты мне скажешь.

Брови Оми сошлись на переносице:

– Не понимаю я тебя, Айя.

– Я облажался, Оми. Тебе принимать решение насчет исправления ущерба.

– А что бы ты сделал на моем месте, Айя?

Выстрелил бы тебе в голову, твою мать, и ушел не оглядываясь, думал Айя.

– Оставил бы меня в команде. Следи за мной, сколько хочешь, пока не сможешь доверять, но используй, чтобы сделать то, что сам не можешь. Скажи Кену и Йоджи, что меня подранили на сверхурочной работе, и что ты за мной присматриваешь, чтобы убедиться, что я больше не беру такой подработки. Это объяснит и то, почему ты покрываешь меня перед Критикер. Критикер ничего не говори. Если где-то на следующей неделе мы получим миссию, я, как обычно, приду на брифинг и откажусь от задания. После буду брать все, что смогу, пока не поправлюсь. А потом, буду брать все миссии, как ты сказал.

– А если миссия будет сегодня? Ты не в состоянии даже показаться на брифинге.

– Это не вызовет подозрений, я не всегда прихожу. Но все, что надо, я сделаю.

– А если кто-нибудь свяжет это убийство с тобой?

– Сдашь меня.

– Если это будут Эсцет, они не будут пользоваться дипломатическими каналами.

Айя кивнул:

– Эсцет на меня не выйдут. Они могут проследить грузовик до этой квартиры, могут разузнать, что тот, кто снимал квартиру, здесь не жил. Но больше – ничего.

– Ты уверен, что квартира «чистая»?

– Уверен, – Айя осознавал, что хотя теперь есть хороший повод не доверять его суждению, но оно все равно кое-чего стоит.

– Кто твой партнер, Айя? Должно быть, кто-то, имеющий власть.

– Оми, у тебя есть шанс выиграть кое-что, оставив меня в команде. Но ты не получишь никакого тактического преимущества, узнав, кто мой партнер, – хотя, если Оми это действительно узнает, то окажется в глубоком дерьме. Да и Кроуфорд чертовски разозлится. Оба этих аспекта были весьма искушающими, но Айя всегда умел сопротивляться соблазну саморазрушительных дешевых острых ощущений. Он вновь вернулся к объяснениям со своим новым повелителем. – Ничего полезного из этого знания ты не выиграешь, но потеряешь преимущество держать меня при себе – поскольку он меня убьет.

Оми смотрел на него так, будто не поверил. Айи и сам не знал, ложь это или нет. Он бы пожал плечами, но его драматическое представление на данном этапе уже не требовало слез. Вместо этого, он позволил себе прикрыть глаза, может, даже задремать на несколько секунд, пока Оми думает.

– А твоя сестра? – наконец, поинтересовался Оми.

Айя немедленно открыл глаза.

– Что «моя сестра»? – о сестре он не волновался, Кроуфорду она еще была нужна, а пока это так, она в безопасности.

– Разве тебя не волнует, что будет с ней, если я не приму твое предложение?

Айя почти надеялся, что мелкий гаденыш выполнит свою угрозу. Кроуфорду Айя-тян нужна живой, но на Оми это не распространялось. И все же, если Айя остается с Вайсс, этому дерьму надо положить конец прямо сейчас. Сам-то он проглотит почти все, чем они его накормят, но если Оми думает, что сможет использовать Айю-тян, как рычаг давления, стоит расставить все по своим местам. Критикер уже почти труп, но еще вполне способны уничтожить Айю, если он сорвется и угробит их восходящую звезду.

Очень осторожно он произнес:

– Зря ты это, Оми.

Тот выглядел огорченным:

– Ты прав. Прости, Айя. Я бы никогда…

Чушь собачья. Разумеется, он сделал бы это; Оми – это Критикер, вдоль и поперек. Он просто пока еще этого не знает.

– Давай оставим этот вопрос открытым. Только что я дал тебе обещание и буду его чтить. Я сделаю все, что ты сочтешь нужным, без колебаний, без возражений. Просто притворись, что не знаешь о существовании Айи-тян и не лезь к Йоджи. Я не торгуюсь с тобой – мне сейчас нечем торговаться. Я просто говорю, как обстоят дела. Моя преданность кое-чего стоит, и ты это знаешь.

– Так его ты тоже защищаешь? Йоджи и свою сестру. Я не знал, что он так много для тебя значит.

– Он… Оми, никто не должен отыгрываться на нем только потому, что я люблю его. Если ты не можешь выполнить это – убей меня прямо сейчас, или сдай, делай все, что сочтешь нужным.

– Ты же знаешь, что он с тобой не останется, верно? Он бы так и так не остался, но теперь это случится еще скорее, ведь ты уже не будешь столь загадочным и увлекательным. И что ты тогда будешь делать?

– Ничего. Свою работу, – как же глупо, твою мать. Больше всего злило то, что Оми считал, что понимает Йоджи. Прямо непристойно. Да, Йоджи его бросит, но не потому что он тупой плейбой, как считает Оми. Это случится потому, что горе Йоджи пожирает его заживо изнутри, а держаться уже почти не за что. Когда Йоджи отпустит Айю, это случится потому, что он отпустит себя. – Я знаю, кто такой Йоджи. Здесь не будет проблем, тебе незачем об этом волноваться, – волна боли захлестнула его, столь осязаемая, что сперва показалось, что разрывается грудь, а не сердце. – Знаешь, Оми, я дольше не выдержу. Мы договорились или нет?

– Договорились, – Оми поднялся и направился к двери. – Я пришлю Кена и Йоджи забрать тебя.

Айя лишь прикрыл глаза и позволил наркотикам делать свою работу. Он сделал все, что мог.

Глава 22

Айя лежал в кровати, бесцельно глядя в окно. Этим он занимался весь день, то выплывая, то вновь погружаясь в наркотическую дрему, периодически отмечая, что утро перешло в полдень, а полдень в сумерки. Он дремал и видел сны.

Бодрствовать было плохо, но спать было вероятно даже хуже. Его сны были жестокими, резкими и неумолимыми как… Он ненавидел Брэда Кроуфорда всей душой. Похоже, единственной живой частью внутри него на данный момент осталась ненависть, холодное голубое пламя ненависти. И каждый раз, как Айя просыпался весь в поту, трясясь после очередного кошмара, ему становилось кристально ясно, как на гребаной карте: Кроуфорд на Йоджи. Он всего лишь поменял одного на другого.

За окном уже стемнело, но кое-какой свет еще проникал. Айе нужно было только повернуть голову набок, чтобы узнать, который час, и подсчитать, когда Йоджи закончит смену в цветочном магазине и поднимется наверх проведать его. Вместо этого, он представлял себе, что Йоджи не придет, никогда больше не придет. Потому что довольно скоро это станет правдой, и Айя должен быть к этому готов. Он воображал, что будет здесь лежать, до тех пор, пока тьма не накроет его, и на следующее утро, и на следующую ночь, до тех пор, пока время не похоронит его заживо. Вот это он легко мог себе представить и ничего кроме этого. Но вместо этого, когда так случится, ему придется заставить себя спуститься вниз, есть ужин и заботиться обо всем, что требует его заботы, зная, что Йоджи никогда больше не вернется к нему. Слеза скатилась по его щеке, и он не побеспокоился вытереть ее.

Дверь открылась и снова закрылась, привыкая к темноте, Йоджи ступал тихо и осторожно, чтобы не разбудить Айю. Затем, в мгновение ока он оказался возле кровати, прижимая Айю к себе и гладя по голове.

– Ты в порядке? Может, позовем врача? – рука Йоджи прикоснулась к лицу Айи, проверяя, нет ли лихорадки.

– Нет. Я просто… – гребаный идиот. – Больно, – наконец произнес он.

– Оми сказал, что давал тебе таблетки за обедом, так что ты должен быть в норме, – Йоджи выглядел обеспокоенным.

Оми заходил? Айя нахмурился.

– Скажи, что он не солгал, – настаивал Йоджи с нейтральным выражением лица, которое обычно являлось дурным предзнаменованием.

– С чего бы ему? Скорее всего, я просто позабыл. Был несколько не в себе, – Айя взглянул на Йоджи. – Должно быть, перепутал его с одним из кошмаров.

Йоджи рассмеялся. В смехе безошибочно чувствовался надрыв:

– Выглядишь ты – краше в гроб кладут.

– Ты все время так говоришь. У меня выработается комплекс или еще чего-нибудь.

Улыбка Йоджи смягчилась.

– Что ж, если ты способен флиртовать, значит чувствуешь себя получше, – он схватил пузырек с таблетками, вытряхнул одну и протянул на ладони Айе. – Вот – всего лишь на пару часов пораньше. Уверен, это ничего страшного.

Айя всухую проглотил таблетки и посмотрел на Йоджи, запечатлевая в памяти нюансы его выражения лица.

– Нет. Но я смирюсь с последствиями.

Йоджи хмыкнул:

– И чего я вообще спрашивал. Хочешь поесть?

Айя обдумал предложение и связанные с этим процессом сложности.

– Не грузись. Я принесу чего-нибудь на ужин.

– Нет, – выпалил Айя, даже не задумываясь. Ужин его не интересовал. Но вот быть одному не хотелось. – Просто задержись на несколько минут.

Йоджи поразился и обрадовался:

– Да. Конечно, – он осторожно наклонился и поцеловал горло Айи, там, где под кожей бился пульс.

Это уже более знакомая территория.

– Хочешь меня трахнуть? Более беспомощным ты вряд ли меня заполучишь.

Прямое попадание. Руки Йоджи сжались в кулаки, дыхание ускорилось:

– Это ужасная идея, Айя. Невозможно, чтобы ты…

– Именно это я и имел в виду, – он держал взгляд Йоджи, зная, что выглядит одурманенным наркотиками и уязвимым, и зная, что против такой комбинации Йоджи вряд ли устоит.

– Боже правый, – прошептал Йоджи. Через секунду добавил. – Я не хочу причинять тебе боль.

Айя скептически на него глянул.

– Ну, угробить тебя не хочу.

– Так поглощен собой? – как можно равнодушнее произнес Айя. Он медленно перевернулся на живот, тщательно следя за тем, чтобы в процессе с него соскользнуло одеяло, обнажив длинную линию бледной кожи, перечеркнутую только повязкой через спину. – Йоджи, мне одиноко, – пробормотал он в простыни. К несчастью, дело было не только в этом, и Йоджи, вероятно, это знал.

Йоджи начал целовать его плечи:

– Знаю, бэби. Хотя, через денек-другой ты будешь в порядке.

Так и будет, хотя Айя не понимал, какое это имеет значение.

Теперь Йоджи перенес свое внимание на айин затылок, затем ниже, вдоль спины, между лопаток:

– Тебе удобно лежа на животе?

Не идеально, но плечами он опирался на подушку – так ощущалось всего лишь легкое жжение. Он утвердительно буркнул.

– Хорошо, – пробормотал Йоджи, со все возрастающей лихорадочностью продолжая исследовать тело Айи, поглаживать его ребра и талию, ласкать нежную кожу его задницы и внутренние поверхности бедер.

Айя чувствовал, как под руками Йоджи он расслабляется. Тугой, жесткий клубок его мыслей начал потихоньку разматываться. Мышцы расслабились.

– Боже, да, – вздохнул он. Рука Йоджи скользнула ему под бедро, приласкала член, слегка сжала яички. На многое, конечно, рассчитывать не приходится, но ведь дело не в этом.

– Я боялся, что никогда больше не смогу сделать этого, – тихо произнес Йоджи, погружая внутрь палец, скользкий от смазки, а Айя даже не заметил, откуда она взялась. – Я так не пугался со времени… – он замолк, может быть, отвлекся, а может быть, просто не хотел говорить. Разницы никакой.

Йоджи тихо вздохнул, поглаживая себя и продолжил:

– Ты был такой бледный. Ты всегда бледный, я и не знал, что может быть столь большая разница, но она была, черт побери. Такой бледный и неподвижный, – Йоджи втолкнул еще один палец и стал массировать простату Айи, не переставая говорить.

– Так хорошо, – выдохнул Айя. – так…, – он забыл, что хотел сказать. – Ты…

Йоджи хмыкнул.

– Думаю, ты уже готов, – он развел бедра Айи, встал между ними на колени, осторожно, опираясь на руку, навис сверху и толкнулся внутрь, постанывая и шепча в затылок Айе. Он двигался медленного и легко, и на этот раз Айя не торопил его, потому что так казалось, что они влюблены, а он хотел, чтобы так оно и было. Йоджи кончил, застонал и скатился с Айи, как только его перестала сотрясать дрожь.

– Все в порядке? – низким голосом спросил он.

– Угу. Хорошо. Я в порядке.

– Боже, да, ты в порядке, – пробормотал Йоджи помогая Айе перевернуться, осторожно обнимая его и целуя. – Почему ты плакал?

– Не знал, что я плакал.

– Когда я вошел.

– О, не имеет значения.

– Имеет, твою мать, имеет.

– Что ж, может и так, но я не помню. Если ты действительно хотел получить ответ, надо было спрашивать до того, как трахнул меня.

– Ты меня отвлек.

– Это не оправдание, Кудо.

Йоджи закатил глаза:

– Без разницы. Я люблю тебя.

Айя чувствовал себя согревшимся и расслабленным. Таблетки подействовали, и он откинулся на Йоджи.

– А ты любишь меня? – спросил тот.

Очень, подумал Айя. Очень сильно, твою мать. Он видел, как в глазах Йоджи надежда сменилась на гнев, но не понял точно, почему.

* * *

Йоджи смотрел в глаза Айи и пытался простить его. Он был почти уверен, что Айя любит его, насколько вообще это умеет, но этого было недостаточно, и это его разрушало. Он глубоко вздохнул.

Айя был под действием таблеток – расширенные зрачки, остекленевшие глаза. От этого зрелища что-то царапнуло глубоко внутри. Где-то поблизости от яиц. Йоджи сел и устроил Айю у себя на коленях, наслаждаясь возможностью поиграть с ним, как с куклой. Айя не возражал, только поморщился, когда Йоджи задел его плечо, но ничего не сказал и не отодвинулся.

– Ты должен мне кое-что сказать, бэби.

Веки Айи дрогнули, затем медленно приоткрылись. Йоджи счел это согласием.

– Что я значу для тебя? И лучше на этот раз скажи правду, твою мать. Второй раз я спрашивать не стану, – было это обещанием или угрозой? Йоджи и сам не знал.

Взгляд Айи был расфокусирован и затуманен.

– А что ты хочешь значить для меня, Йоджи?

Боже, Йоджи захотелось измолотить его до крови. Затем зверски трахнуть. Он слишком сильно сжал ему руку и Айе это явно понравилось.

– Хочу, чтобы ты любил меня, – это прозвучало резко и горько.

Айя встретил его взгляд:

– И все?

Пальцы Йоджи стиснулись, оставляя синяки, что несколько его удовлетворило:

– Иногда я хочу убить тебя.

Вспышка интереса.

– Ответь мне, Айя.

– Спроси еще раз.

Йоджи заставил себя не реагировать, как часто делал на миссии:

– Ты меня любишь? И если ты скажешь что-нибудь, кроме «да» или «нет», я надаю тебе по заднице. И найду способ сделать это так, что тебе не понравится.

Глаза Айи закрылись, он тяжело задышал.

– Что бы ты сделал? – глубоким и хриплым голосом поинтересовался он.

Вот сукин сын.

– Да или нет.

Айя вздохнул:

– Да.

Йоджи, наконец-то, перевел дух. Он надеялся на большее и опасался, что не получит и этого. Небольшая вспышка радости пронеслась через него, слегка омраченная лишь очевидным отсутствием энтузиазма со стороны Айи.

– Да?

Тот вновь открыл глаза и почти адекватно глянул на Йоджи:

– Да.

Это сорвало у Йоджи крышу. В айиной голове происходило так много всего, а он знал лишь о небольшой части. Но хотя бы добился этого. Хотя бы услышал «да».

– Я люблю тебя так сильно, что это больно.

– Всегда бывает больно, – закрывая глаза, пробормотал Айя.

С этим не поспоришь. Йоджи откинулся на подушки и позволил Айе задремать.

* * *

– Айя, проснись. Прибыли твои лекарства.

Айя чувствовал себя слишком заспанным, но все же обиделся на бодрый тон.

– Какого черта, Кен? – буркнул он, пытаясь пробудиться.

– Я принес твои таблеточки. Поднимай свою задницу – не ждать же мне целый день.

Айя попытался. Он медленно сел и протянул руку.

– Так дай их мне и вали к черту отсюда.

Кен уселся на краешек постели:

– Просыпайся. Нужно поговорить.

Да, это что-то новенькое:

– Ага. Я проснулся. Что?

Кен высыпал таблетки на ладонь Айи и протянул бутылку с водой:

– Как дела, Айя?

– Какого хрена, Кен? Будем изливать друг другу душу? Мы теперь друзья что ли?

– Может быть, я просто хочу знать. Я так понимаю, что у тебя не слишком много опыта в таких вещах, но когда люди вместе работают, время от времени они интересуются, что происходит с другими людьми, а иногда обсуждают это. Итак – как дела, Айя? Погоди, давай начнем с самого легкого. Физически тебе лучше? Выздоравливаешь?

Айя неохотно кивнул.

– Хорошо. Я рад. А как твоя голова?

– Работать я могу, Кен.

Тот кивнул:

– Хорошо. Это важно. Хотя я спрашивал не про это.

– А про что?

– Айя, ты в самом деле прошел через многое, а на стойкого оловянного солдатика ты не тянешь, – он вытянул вперед руку. – Я спрашиваю вот о чем: Айя, у тебя депрессия?

Айя лишь смотрел в ответ. Это что, очередной кошмар? Он умер и попал в ад, чтобы оказаться игроком в футбольной лиге вечной тьмы с тренером Кеном?

– Ты пытаешься подбодрить меня? Отвали, Кен.

Кен помахал пальцем в опасной близости от лица Айи.

– Ах, ах, ах – ты ведь обещал Оми стать командным игроком. Я лишь пытаюсь показать тебе, как это.

Одиозный прогресс, однако.

– Оми здесь нет, – пробормотал Айя.

– Так ты хочешь, чтоб он тебе поверил или нет? Потому что ты в этом ничегошеньки не понимаешь, Айя. А я стараюсь помочь тебе. Ты меня слушаешь или нет?

Айя вздохнул:

– Слушаю.

Кен кивнул:

– Превосходно. Итак, Айя – как дела?

– Хреново до ужаса. Спасибо, что спросил.

Кен ухмыльнулся:

– Умница. Могу я помочь?

Айя уставился на него. Какого черта?

– Ты… – он был сбит с толку.

– Уже спасал твою задницу? Да. Собственно, я сделал это больше для Йоджи, но не только. С тобой чрезвычайно трудно иметь дело и на миссиях ты прямо-таки шоу на выезде, но на тебя всегда можно было положиться. Ну, за исключением одного раза. Но как бы там ни было, ты бережешь меня, я берегу тебя. Так работает команда, – он похлопал Айю по руке. – Не все так плохо, парень. Дай нам шанс и это может оказаться не столь тяжелым, как ты думал.

Айя с ужасом посмотрел на руку Кена на своей руке и послал тому предупреждающий взгляд. Но не зарычал, так что это можно считать прогрессом на фронте взаимоотношений.

– Прости, Кен, но я уже занят.

– О, даже и не думал, – закатывая глаза, откликнулся Кен. – В этом смысле я не прикоснулся бы к тебе даже проклятущим багром.

Айя честно не представлял, что на это сказать.

Кен посмотрел на него и кивнул:

– Да, вот так лучше. Думаю, Йоджи нравятся эти высокомерно-сердитые-сексуальные закидоны, но он вообще извращенец, понятно? Со мной даже не пытайся.

– Гомофоб?

– Нет. Просто не интересуюсь. Даже будь я капитаном пиратского флота, охотящегося за задницами, мне оно и даром не нужно. Ты – гребаная плохая новость, Айя, а я не настолько туп, как кажется.

Так-так, это же… Один уголок айного рта приподнялся.

* * *

– Приятно видеть тебя, Кен. Как мило с твоей стороны нанести визит. Не выпить ли нам по чашечке чая? Может быть, закуску? – Кен не слишком опоздал, да и покупателей в магазине не было, но Йоджи прошлой ночью почти не спал, а Айя этим утром вел себя как последний засранец, так что теперь Йоджи срочно требовался перерыв на сигарету. У него накопился запас брюзгливости, который надо было куда-нибудь слить.

– Что ж, яйца у тебя что надо, надо отдать тебе должное. Я только что оказал тебе услугу, которую ты не сможешь вернуть весь остаток своей жалкой жизни, и в довершение всего, ты все еще должен мне неделю работы в цветочном магазине. Сам факт, что у тебя хватает желчи собачиться по поводу моей тридцатиминутной задержки, когда здесь даже еще никого нет – что ж, это впечатляет. Отличная работа, Кудо. А теперь заткнись нафиг, прежде чем окончательно меня разозлишь!

Да уж. Возможно, Кен в чем-то прав. Йоджи просто отмахнулся, но больше ничего не сказал.

Кен кивнул:

– Только что я разговаривал с твоим злобным дружком.

– Он не…

Кен закатил глаза.

– Прислушайся к гласу мудрости, Йоджи: если ты собираешься играться в семантику, то лучше не надо, твою мать. Дружок, бойфренд, сучка, без разницы. Он – испытание и бремя. Хотя, некоторый прогресс налицо, – Кен с интересом рассматривал букет, составляемый Йоджи. – Проклятье. Йоджи. Тебя кто-то расстроил?

Йоджи тоже посмотрел на цветы в своих руках:

– О чем ты? Они заказали что-нибудь необычное.

– Что ж, это тебе удалось, – качая головой, Кен схватил следующий заказ.

– Ты утверждаешь, что я плохой флорист?

– Нет, Йоджи. Я подразумеваю, что ты плохой флорист. Говорить такое прямо было бы грубо.

– А ты никогда ничего подобного не делаешь. Да и вообще, кто бы говорил, – Йоджи обвязал ленточкой аранжировку и завершил работу. Может, необычные пушистые зеленые штучки оценит не всякий, но Йоджи они нравились. Они добавляли фактурности. – Так о чем ты разговаривал с Айей?

Кен выглядел обиженным:

– «Кто бы говорил»… Боже правый, Йоджи, приложи хоть немного усилий, хорошо? – он вздохнул. – Вообще-то, я старался его приободрить.

Йоджи отложил ножницы и в ужасе уставился на Кена:

– И как?

– Собственно, вполне неплохо. Похоже, он теперь знает, как вести себя по-человечески – если его вынудить.

Ха.

– Этого я не заметил. Но если ты постарался его приободрить, а он не открутил тебе голову – что ж, тебе это удалось, – Йоджи не мог не впечатлиться. Он даже немного приревновал.

– Угу, и член у меня тоже будь здоров. Хотя, если говорить серьезно, думаю, он собирается выполнить то, что обещал.

– Что?

– Он обещал Оми стать членом команды. Играть по правилам, не быть таким засранцем. Мне кажется, он действительно настроен на это.

Йоджи медленно кивнул:

– И я тоже так думаю. Вообще-то выбор у него не большой.

– На данный момент, вероятно, нет. Но, должен признать, он очень находчивый парень. Почему бы ему не смыться, когда он поправится.

Твою мать, Йоджи об этом не подумал. И как он мог упустить столь очевидный факт? А он-то думал, что победил. Но разве можно по-настоящему верить Айе? Вполне вероятно, что тот просто тянет время. Йоджи захотелось сесть на пол и опустить голову на руки.

– Господи, Йоджи, успокойся. Говорю же, вряд ли он это собирается выкинуть. Я считаю, что он планирует сдержать слово.

Йоджи тяжело привалился к стойке, его немного подташнивало:

– Правда?

– Да, правда. У меня ведь нет причины лгать себе. В отличие от некоторых, – еле слышно добавил Кен.

Ублюдок. Хотя, это правда. Йоджи проигнорировал головокружение и просто двинулся дальше. Он схватил следующий заказ на работу.

– Так насчет этого твоего «ободряющего разговора». Что ты ему сказал?

– Просто сказал, что я с ним. Что он, ну, знаешь, не одинок. Я подумал, что это ему нужно. Потому что, поверь мне, Йоджи, он знает, что ты уже ушел.

Йоджи с грохотом поставил на стол вазу, которую только что взял.

– Заткнись на хрен, Кен! Я не собираюсь бросать его. А даже если бы собирался, не думаю, что это его сломает, – у Айи есть рыбка покрупнее. Йоджи прищурился, вспомнив напыщенного мерзавца, в которого был влюблен Айя. Действительно был влюблен.

Кен наблюдал за ним:

– Почему ты так говоришь?

– Потому что я люблю его, ты, придурок! Я не собираюсь уходить.

– На этот счет мы можем согласиться или нет. В смысле, почему ты думаешь, что его этим не сломать?

– У него есть кое-кто, за кого можно уцепиться. И не думаю, что для других останется достаточно места.

– Да? И где этот «кое-кто»? Мы видим его только с тобой.

– Вместе пообедать и сходить в кино тут не главное, Кен.

– Что ж, ты знаешь его лучше, чем я. Хотя в одном я уверен – нельзя верить всему, что он говорит. Он не тот тип парня, который все про себя выкладывает. Приходится ограничиваться тем, что он делает.

Йоджи фыркнул:

– В смысле, как он целуется?

– Ага. Вот и я о том же, – Кен выглядел страшно серьезным.

– О, Боже мой. Я ему передам твои слова.

Кен пожал плечами:

– Мне-то что. Он знает, что я его раскусил.

Йоджи рассматривал свои руки, которые уже не с такой силой сжимались в кулаки.

Может, Кен и раскусил Айю. Йоджи чертовски на это надеялся.

Глава 23

Манкс выглядела очень мрачной, когда заявилась, чтобы дать им новую миссию, с самого начала брифинга она держалась как на похоронах. Не то чтобы у кого-нибудь из них будут похороны. Йоджи решил сейчас на эту тему не думать, а отвлечься лучшим возможным способом – посмотреть на Айю. Втайне, конечно. Более или менее. Он не мог не заметить, что все остальные в комнате были заняты приблизительно тем же. Это была первая настоящая миссия, которую они получили после ранения Айи, и Айе придется ее принять, какой бы она ни была. Йоджи считал, что физически Айя уже достаточно поправился, а в ментальном плане вернуться в игру может быть даже пойдет ему на пользу. Айя уже стал напоминать ему большого кота в зоопарке, мечущегося взад-вперед, сходящего с ума в клетке.

– Вайсс, об этой группе у нас очень мало информации, – Йоджи не слишком обращал внимания, что говорилось во время «поиграйте на их чувствах, покажите им страшные фотографии» этапа брифинга – предпочитал просто прочесть позже отчет – но когда он услышал слова Мэнкс, что у Критикер мало информации, ему поплохело. Потому как они и в лучшие времена не получали много информации, если Мэнкс считала, что этого достаточно, им просто сообщали: «Это плохие парни и они что-то такое сделали. Найдите их». С точки зрения Йоджи, это был самый верный способ дать себя убить, и такие миссии он, как правило, отклонял. Но если Айя возьмется за эту миссию, Йоджи тоже будет участвовать. Он вздохнул.

– Мы знаем, что они связаны с проводящим опасные генетические эксперименты ученым, а со склада, которым владеет этот ученый, на рынок поступают патогенные бактерии.

Минуточку – патогенные бактерии?

– Вайсс, ваша миссия – уничтожить эту группу и…

– Гм, прошу прощения? – кашлянул Йоджи. – Вы хотите, чтобы мы отправились на склад, где производятся патогенные бактерии?

Судя по виду, Мэнкс слегка разозлилась на то, что ее прервали, но осталась деловитой и собранной:

– Совершенно верно. Мы считаем, что это новый штамм Yersina pestis, видоизмененный так, чтобы годами существовать вне тела человека. Такая адаптация может привести к появлению еще более опасной для человека бактерии, и как результат…

– Простите, – прервал ее Йоджи, который считал, что извиняться ему совершенно не за что. – Yersina pestis. Что это такое?

– Вся информация есть в докладе по миссии, Йоджи.

– Сделайте мне приятное.

– Человеческие инфекции имеют три основные формы – пневмоническая, септисемическая и бубонная. А теперь, мы можем…

– Септисемическая? Бубонная? То есть, это похуже бубонной чумы? – Йоджи закурил сигарету и за одну затяжку выкурил половину.

– Считается, что эти бактерии ответственны за Черную Смерть, убившую приблизительно треть населения Европы в середине четырнадцатого века, да. Но этот штамм в наше время излечим.

Йоджи закрыл глаза и плюхнулся обратно на диванчик.

– Теперь мы можем продолжать брифинг?

Йоджи слабо отмахнулся. Конечно. Почему бы и нет. Что такое небольшая мутировавшая чума среди друзей?

– Благодарю. Как я собиралась сказать, эта субстанция имеет невероятную важность для нескольких группировок, и склад охраняет очень опасная группа, известная как Шварц. Об этой группе мы знаем очень мало…

Черт побери, это не его день. Бубонная чума. Шварц. Вот дерьмо. Йоджи снова бросил взгляд на Айю, чтобы посмотреть, как он это воспринял. Айя стоял, прислонившись к стене в дальнем углу и скрестив на груди руки, сильный, молчаливый и стоический. Конечно, Айя рвался спасать мир и все такое, так что он в любом случае вызвался бы добровольцем. И Шварц можно взять в дело – какого черта. Устроим вечеринку. Йоджи раскурил еще одну сигарету и следующие пять минут убил, гадая, что Мэнкс носит дома вечером в пятницу, когда просто поедает мороженное и смотрит телик. Конечно же, она снимает облегающий костюмчик с мини-юбкой, носки и туфли на шпильках, может быть, даже увязывает свою гриву в хвост. Оденься она по-обычному, он бы ее и не узнал. У нее есть джинсы? Тренировочные штаны? Вряд ли.

– Кудо, будь так любезен, сообщи нам, принимаешь ты эту миссию или нет? У нас еще полно работы.

– Ох. Гм… – Йоджи слегка повернул голову, чтобы краем глаза видеть Айю. Тот едва заметно кивнул. – Ага. Я в деле. В смысле – когда еще представится шанс познакомиться с Черной Смертью, верно?

Мэнкс прищурилась и подтолкнула к нему папку с заданием.

– К завтрашнему дню я ожидаю предварительный рапорт, – бросила она, поднимаясь по ступенькам и покидая дом. Йоджи показалось, что он заметил ее странный взгляд на Айю, но точно сказать не мог.

Нарушил молчание Кен:

– Да, дерьмовое заданьице. Даже больше, чем обычно.

Йоджи согласно кивнул.

– Это верно, – он посмотрел на Оми и Айю, сначала – в порядке иерархии – на Оми. Не хотел, чтобы у Айи были неприятности. – Итак. Бубонная чума. Каков план игры?

– Уверен, что Критикер предложили бы меры безопасности, если бы считали ситуацию опасной, – сказал Оми. Судя по всему, он больше хотел верить в это, чем действительно верил.

Айя фыркнул.

– Мы поступим как всегда. Войдем и убьем всех, и будем надеяться на лучшее. Пока забудем про бактерию, – он задумчиво обернулся к Оми. – Если Критикер знают, что там производят патогенные бактерии, у них должны быть сведения о том, как их перевозят. Скорее всего, в текущем состоянии они не представляют угрозы. Оми, есть шанс, что Критикер поделятся информацией?

Оми заметно обрадовался:

– Я переговорю с Мэнкс.

– А что насчет Шварц? – поинтересовался Кен.

– Сомневаюсь, что Шварц больше нашего хотят подцепить чуму. Нам просто нужно выяснить, как бактерии хранятся, и постараться, чтобы ни одной из целей не пришло в голову использовать их на нас, прежде чем мы их уничтожим, – Айя легко пожал плечами, в его движениях уже не было той скованности, которую раньше подмечал Йоджи. – Если эти люди работают с такими вещами, то должны соблюдать правила безопасности. Они ведь тоже не хотят заразиться.

Ободренный, Йоджи кивнул. Он задумался, могут ли Шварц обладать иммунитетом к бактериям или еще к чему, они же суперуроды, но тогда Айя бы знал.

Айя посмотрел на Кена, который также кивнул.

– Тогда порядок. Мы с Оми еще раз пробежимся по заданию, Оми подготовит список уточняющих вопросов к Критикер, и, основываясь на нем, мы разработаем план. Никуда не уходите, не сообщив одному из нас; мы нанесем удар как можно быстрее. По крайней мере, я думаю, Оми хочет именно этого, – Айя глянул на парнишку и стал ждать.

Оми заколебался, затем кивнул:

– Спасибо, Айя. Кен и Йоджи, мы дадим знать, когда будем готовы.

Кен вскочил с кресла. Йоджи частенько думал, что Кен от переизбытка энергии может спонтанно воспламениться. Так что, по возможности, лучше держаться от него подальше.

– Хочешь поиграть в видеоигры, Йоджи? – позвал Кен, прыгая вверх через две ступеньки.

– Нет, Кен. Хотя, очень любезно с твоей стороны было спросить, – Йоджи сполз с диванчика и на безопасной дистанции, с достоинством – как он сам считал – проследовал за ним. Проходя мимо Айи, он встретился с ним глазами. – Я буду в своей комнате, – Айя кивнул.

* * *

– Ты собираешь позволить Вайсс убить рабочих пчелок? – поинтересовался Шульдих, окидывая взглядом склад.

– Да. Это создаст у них ложное чувство уверенности и встревожит Такатори. Во всех отношениях выигрышная ситуация, как говорится.

Больше похоже, что он кидает косточку Рыжему, вот уж кто точно знал насколько опасны Вайсс для Шварц – чуть-чуть. Шульдих согласно кивнул, с намеком постукивая пальцами по одному из холодильников.

– Чума, – принюхался он. – Прям тебе 14-й век.

Кроуфорд закатил глаза:

– Все, что делают Такатори, меня раздражает.

Шульдих заржал. – Да, это они умеют.

– Два слова: недавние феодалы.

– Этим можно объяснить удивительную значимость большого папочки, но династия хитрых уродов это династия хитрых уродов. И не важно, где и когда они имеют место.

Кроуфорд натянуто улыбнулся:

– Дьявол, Шульдих, в деталях.

Тот снова заржал.

– Хорошо, герр фюрер, – смакуя очевидное раздражение Кроуфорда, он поинтересовался: – Ну а если вкратце? Ты ожидаешь видения относительно Рыжика, верно? – он все больше и больше гнусавил, продолжая дразнить шефа. – Ах да, я и забыл – ты же его отпустил. Он тебя больше не волнует, поэтому ты без проблем можешь видеть его будущее, верно? Не то чтобы ты и раньше за него переживал, – он расплылся в широкой ухмылке. Если бы дело происходило в мультике, то можно было бы видеть большие волны раздражения, идущие от их могущественного Оракула.

– Для этой миссии нам не потребуется специфическая информация о мистере Фудзимия.

О, да. Кроуфорд притормаживает, надеясь на намек со стороны судьбы, а судьба не торопится ему подсказывать.

– И когда ты собираешься сообщить нам, что именно делать, или мы вольны в своих действиях? Разумеется, я с радостью убью любого из них, в особенности их мелкого лидера. Он меня уже достал. Что-то с ним не так, – в действительности, к Рыжику Шульдих испытывал некоторую склонность, как к одному из своих, неважно, что там говорил Кроуфорд в порыве злости. Но Кроуфорд никому не позволит убить Рыжика, так что этот пункт не обсуждается.

Глаза Кроуфорда сузились:

– Не давай им скучать. Пусть все выглядит, как будто мы с ними сражаемся, поколоти их немного, если хочешь. Но не увлекайся. Вайсс не убивать.

Брови Шульдиха взлетели вверх. Теперь уже не только Рыжик, но и вся команда. Это становится интересным.

– Я вижу изменения в некоторых важных сценариях и хочу, чтобы Вайсс оставались без повреждений, пока я не определю лучший способ решения в данной ситуации.

– Отлично. Тогда я поиграю с мелким Такатори, если у тебя нет других предпочтений. И, – Шульдих хитро ухмыльнулся, – Думается, Фарфарелло не прочь навестить Рыжика.

Кроуфорд прикрыл глаза, затем открыл их, снял очки и принялся полировать их о пиджак:

– Да, это подойдет. Я займусь Росомахой, а Наги развлечет мистера Кудо.

Ох, ненависть, с которой прозвучало это имя – слаще меда. Шульдих залился счастливым смехом:

– Пойду, сообщу остальным.

– Благодарю. И передай Фарфарелло, чтобы не трогал бактерии чумы. Сегодня днем имели место некоторые подозрительные рассуждения касательно Книги Откровений, и я не уверен, что смог убедить его, что не одобрю, если Шварц выпустят на волю бледного коня Апокалипсиса.

Шульдих кивнул.

– Я поговорю с ним. Хотя, не думаю, что с этим будут проблемы. Ему будет на что отвлечься, – уходя прочь, он гоготал, воображая кислый вид Кроуфорда.

* * *

Йоджи залег в ожидании, готовый, как приказано, уничтожать плохих парней, и стараясь не слишком об этом задумываться. На морозильники он поглядывал с опаской. Айя настаивал, что тут не о чем беспокоиться. С преувеличенным терпением он повторял этим своим тоном «Боже правый, и как ты вообще ухитряешься вставать утром и сам одеваться?», что бактерии хранятся при температуре минус двадцать, так что проблем не будет, если только один из плохих парней не взломает запечатанный контейнер и разотрет содержимое по ним, удерживая их на месте, пока бактерии не согреются до комнатной температуры, а затем заставит облизать друг друга. Йоджи жизнь научила с опаской относиться к таким вот шуточкам, и он негодовал над очевидной айиной неспособностью понять, почему он дергается. Потому что, ага, о чем здесь вообще волноваться?

Вдобавок, где-то затаились Шварц. Йоджи не слишком много выведал у Айи – только то, что сам Айя постарается сразиться с Кроуфордом или Шульдихом, потому что они не могут читать его, и что остальным нужно держаться подальше от Наги, если получится. Особенно, если что-нибудь случится с Кроуфордом. Айя не объяснил почему, но Йоджи не понравилось выражение его лица, когда он это говорил.

Понятное дело, времени у них было не слишком много, но Йоджи чувствовал бы себя гораздо лучше, если бы Айя сказал, что он чувствует по поводу встречи со Шварц. Должно быть, это тяжело, каким бы бессердечным Айя не притворялся. Вдобавок, из чувства самосохранения, или эгоизма, или еще чего, Йоджи беспокоился, не используют ли Кроуфорд или Фарфарелло, или оба вместе, такую замечательную возможность сорвать злость на заднице Йоджи.

Внезапно коммуникатор активизировался и в его голове прозвучал голос Айи:

– Цели в главном офисе и по периметру уничтожены. Переходим к фазе два, – фазой два был Оми, занявший позицию наверху и расстреливающий всех, кого мог, из арбалета. Йоджи и Кен занимаются отловом убежавших, а Айя убивает всех, кого они пропустили.

Все шло очень гладко. Слишком гладко. Этот завод производит долбаную бубонную чуму, разве здесь не должно быть значительно больше охраны? На входе они убили нескольких охранников и Айя зарубил еще нескольких снаружи, но этого недостаточно. И где, черт побери, шляются Шварц? Может быть, Оми думает, что Вайсс их перехитрили, или удачно выбрали момент, или еще что-нибудь, но Йоджи знал лучше. Шварц позволили им выполнить миссию. Это было чертовски подозрительно.

Внезапно в ухе вновь раздался голос Айи.

– Показался противник. Мастермайнд двигается к Бомбею на 6 часов; остальные трое покинули офис через восточную дверь. Я займусь Оракулом.

Короткая пауза, и затем голос Оми:

– Двое других займутся Оракулом. Абиссинец, Берсеркер прорвался наружу, догони его.

Айя колебался всего секунду, затем последовал приказу Оми.

* * *

Айя выключил коммуникатор – у Фарфарелло очень хороший слух. Иногда Айе казалось, что он использует эхолокацию.

Выбора у Айи не оставалось – пришлось выполнять приказ Оми, и он понадеялся, что Кроуфорд убил мелкого гаденыша. Во время боя отстранить его от командования… Айя глубоко вздохнул и сосредоточился на том, что было важным в данный момент. По правде говоря, он с куда большим удовольствием поохотится на Фарфарелло, чем будет гоняться за Кроуфордом.

Заставив себя успокоиться, Айя все обдумал. Вполне вероятно, что эту идейку Оми подкинул Шульдих. И, следовательно, Фарфарелло знает, кто его выслеживает. Айя понадеялся, что это не значит, что сейчас Шварц истребляют остальных Вайсс, но в данный момент ему нужно сосредоточиться и не дать Фарфарелло себя угробить. Сначала наденьте кислородную маску на себя, прежде чем помогать другим, и все такое.

Айя имел некоторое представление о том, что будет делать Фарфарелло; по крайней мере, он знал, что сделал бы на его месте сам, и Фарфарелло обучил его многим своим приемам. Айя скользнул в большое и темное складское помещение. Почти никакого света, масса мест, где можно затеряться, много «слепых» уголков. Айя быстро выбрал для себя местечко и вскарабкался на опорные балки под крышей. Присел на корточки, высматривая легчайшее движение, ни на чем не фокусируясь.

Когда он заметил легкий серебряный проблеск в центре комнаты – больше ощущение движения, чем действительное движение – Айя не стал задерживаться, чтобы понять, действительно ли он что-то видел, а, не теряя ни секунды, ринулся туда. Он вскочил на балку и помчался на перехват цели.

Ему повезло. Фарфарелло заметил движение, но уйти не успел. Айя прижал его к полу, и навалился сверху, прилагая все силы, чтобы удержать того неподвижно, ударил руку Фарфарелло об пол, выбивая нож. Несколько секунд Айя лежал, стараясь перевести дух.

Фарфарелло немного подергался и обнаружил, что вырваться не может – на данный момент. Он просто лежал, обхватив бедра Айи ногами. У него стояло, у Айи – тоже.

– Иисус, Иосиф и Мария, – прошептал Фарфарелло.

Айя прикрыл глаза, чувствуя, как из темноты выползает знакомое безумие. Он знал, что с этим надо бороться, но причины для этого становились все более абстрактными.

– И что мы будем делать? – губы Айи коснулись горла Фарфарелло. – Долго я тебя не удержу и отпустить тоже не могу. Я могу только убить тебя, – убивать он не собирался, этого и говорить не надо.

– Тогда отпусти меня, Рыжик, – глубоким хриплым голосом произнес Фарфарелло, но при этом довольно фыркнул. – Я не убью тебя. А то Кроуфорд с меня кожу сдерет. Со стороны Шварц тебе нечего опасаться.

– А как насчет Йоджи?

– И твоему маленькому песику Тото тоже, – хихикнул ирландец. – Никому из твоих. Таков приказ. А теперь делай со мной, что пожелаешь, Рыжик. У меня такой стояк, того и гляди в штаны кончу.

Айя приподнялся, заглядывая Фарфарелло в глаз, и жажда, которую он там увидел, выжгла последние остатки его здравого смысла.

– Все должно выглядеть, как будто мы сражались, – произнес он, переворачиваясь, чтобы Фарфарелло оказался сверху.

Ирландец улыбнулся дико и яростно.

– Да, – шепнул он. – Это будет не слишком трудно, правда? – он лизнул щеку Айи, затем спустился к его шее, где жадно облизал кожу над колотившимся пульсом. – Ты ведь будешь со мной сражаться? – он сильно, до боли, сжал плечи Айи.

Айя раздвинул ноги и обхватил ими бедра Фарфарелло, прижимая их эрекции друг к другу.

– Оох, мы уже грязно играем?

– Грязно, – выдохнул Айя, пристально глядя в сверкающий янтарный глаз.

– Я скучал по тебе, любовь моя, – ирландец извлек кинжал и отработанным движением чиркнул им поперек горла Айи, не слишком глубоко. Резкая боль немного разогнала туман; дрожа всем телом, Айя лежал неподвижно пока Фарфарелло слизывал кровь с лезвия.

– Ты еще не сражаешься, Рыжик, – пробормотал Фарфарелло. Его кинжал находился в опасной близости от лица Айи. – Может быть, ты заснул, застряв в этом цветочном магазинчике, каждый день со сломанными игрушками. Может быть, мне нужно тебя разбудить.

Айя всем телом рванулся влево, нож полоснул кожу вдоль его скулы, и Фарфарелло выпустил его, отлетев к стене и ухмыляясь. В мгновение ока он вскочил на ноги, но Айя уже присел, выхватив меч.

– Хорошо, – сказал Фарфарелло, его возбуждение было почти осязаемым. – Ты сломал несколько ребер.

С другим противником этого было бы вполне достаточно. С другим, не столь серьезным. Не с Фарфарелло, который лишь слегка покачнулся, как будто слушая музыку. Они снова оказались в тупике.

– С этим мечом ты прекрасен, Рыжик, как Архангел Михаил. Он тоже был наемником, – радостно закудахтал Фарфарелло, парируя выпад Айи появившимся в руке кинжалом.

Айя блокировал удар мечом, налег на него под углом девяносто градусов и рукоятью нанес удар по запястью Фарфарелло. Кинжал выпал, по пути оцарапав бедро Айи. Тот зашипел от боли и всадил клинок в незащищенный бок Фарфарелло, стараясь успеть прежде, чем ирландец вытащит очередной нож. Удар отдался в его руке.

Фарфарелло отпрыгнул, сохраняя отличную защитную стойку, и проверил рану в боку. Айя сделал то, что собирался – из пореза хлестала кровь, и он был достаточно глубок, чтобы положить конец бою до того, как Фарфарелло окончательно слетит с катушек. Когда он начинает цитировать Библию, с ним нужно быть осторожным.

Явно серьезно раненый, Фарфарелло поднял на него взгляд.

– И все же, что есть дракон, Рыжик? Скажи мне, – обольстительно произнес он. – Принеси мне священную клятву.

Сукин сын.

– Не знаю, с кем ты говоришь. И все же, я выиграл схватку. Тебе требуется перевязка.

Фарфарелло натянуто и жестко улыбнулся:

– Терпеливый и милосердный. Ты будешь вознагражден, Рыжик. Сатана будет сброшен с небес, и башня падет, и куда бы ты ни пошел, воцарится свет.

– Ты истечешь кровью, если не примешь меры, – заметил Айя, поглядывая на рану Фарфарелло.

Тот засмеялся, как будто это была отличная шутка. Зная, что ему придется столкнуться с последствиями, но не особенно волнуясь об этом, Айя вложил меч в ножны и протянул руку.

Фарфарелло нанес удар, чуть не снесший голову Айи с плеч, затем накинулся на него, швырнул на пол и уселся сверху. Айя крепко зажмурил глаза, чувствуя, как внутри черепа болтаются мозги. Заставил себя дышать размеренно, обуздать боль. Смутно он осознавал, что его переворачивают и Фарфарелло бешено двигается сверху него, внутри него, горячо шепча на ухо:

– Следи за собой, любовь моя.

Айя подумал, что он остался один, и это было уже сверх того, что он мог выдержать. Ему даже не пришлось сознательно отпустить себя, это просто случилось.

* * *

И снова Шварц немного поиграли с ними и исчезли. Смеясь. Хотя, беловолосый псих на вид казался потрепанным – ну, хоть Айе повезло. Йоджи старался не волноваться насчет того, что это могло значить, но Айя к ним не присоединился и не включил коммуникатор. Йоджи полагалось оставаться на позиции, пока Кен или Оми не подтвердят, что Шварц действительно покинули здание, но если на это уйдет еще минут пять, то Йоджи собирался идти за Айей.

Кен подхромал поближе и положил руку ему на плечо:

– Они уже давно ушли. Оми подчищает следы снаружи, пошли искать Айю.

Йоджи кивнул, зажигая сигарету. Всего секунду назад его снедала лихорадочная потребность в движении, а теперь он хотел оттянуть все хоть ненадолго. Быть может, Айя мертв, и Йоджи хотел оставаться в неведении как можно дольше, просто на всякий случай.

– Берсеркера пришлось выносить. Похоже, у Айи получилось гораздо лучше, чем у нас.

Кен как будто обсуждает интересный футбольный матч, но Йоджи был слишком хорошо осведомлен о взаимоотношениях Айи с Фарфарелло, чтобы проявлять аналогичный энтузиазм. Хотя, однажды Айя сказал, что иногда он побеждал.

– Я просто хочу, чтобы он включил свой гребаный коммуникатор, – Йоджи поморщился от того, насколько жалко это прозвучало.

Кен обернулся и посмотрел на него:

– Это может значить что угодно, Йоджи. Иногда эти штуки выходят из строя.

Йоджи уставился на землю. Ага. Иногда так бывает.

– Оми отдал приказ, прямо противоположный айиному.

Йоджи кивнул:

– Я заметил. Уверен, что Айя это тоже заметил.

– Не понимаю, зачем это ему. Если только это не была проверка.

– Или это, или чтобы разозлить его до беспамятства. – Или чтобы Айю убили. И если это так, мрачно подумал Йоджи, кое-кому придется чертовски дорого заплатить. – Что-то тут не так. Кен. Мы производим столько шума, что он уже давно должен показаться, – если может.

Кен вздохнул:

– Угу. Давай разделимся, а?

Йоджи стряхнул пепел в сторону склада слева от них. У него появилось предчувствие.

– Я пойду туда.

– А я возьму другую сторону холла. Слушай, Йоджи, он не дал бы этому парню убить себя.

Йоджи щелчком отбросил окурок и смотрел, как тот скользит по плиточному полу.

– Как я уже говорил тебе, Кен, на самом деле ты совсем его не знаешь, – он оставил Кена в холе и прошел через свисающие пластиковые шторы в темноту.

Глаза быстро адаптировались, и Йоджи стал пробираться по узким проходам хранилища. А что вообще тут хранится? Йоджи снова вспомнил о чуме и содрогнулся. Гребаные Критикер. Он дошел до дальнего угла и остановился, почувствовал запах крови. Двинулся в том направлении, осторожно, стараясь ничего не уронить.

– Айя? – негромко окликнул он.

Что-то шевельнулось, тихий звук через пару проходов. Теперь Йоджи почувствовал панику, которую до сих пор сдерживал, теперь можно – если Айя жив и двигается. Отчетливо и резко запахло кровью, и Йоджи наконец-то разглядел среди теней Айю. Тот сидел, прислонившись к деревянному ящику, откинув голову – определенно, живой. В сознании. Хотя, не отзывался. Йоджи опустился рядом с ним на колени.

– Плохо дело?

Айя кашлянул и поморщился.

– Не так плохо. Вероятно, сотрясение, – он открыл глаза и взглянул на Йоджи. – Видел бы ты того парня.

Йоджи плюхнулся рядом с ним на пол, от облегчения голова шла кругом.

– Я видел. Просто не был уверен, кто победил.

– Я побеждал его, иногда.

– Так ты сказал.

– А ты в порядке? И Кен с Оми?

– Ага. Очевидно, Шварц не собирались по-настоящему с нами сражаться. У тебя есть хоть одна идея, что, черт побери, происходит?

Айя нахмурился. Он этого движения открылся порез на лице, пошла кровь. Даже несмотря на темноту Йоджи заметит синяки. И учует запах секса. Больно, твою мать.

– Похоже, ты ввязался в настоящий бой.

– Оно и чувствовалось, как бой.

– Можно подумать, ты видишь разницу.

– Ты знаешь, кто я. Именно это тебя и привлекает.

Йоджи сжал кулаки:

– Ты сказал, что любишь меня.

Айя обиженно вздохнул:

– Я люблю тебя.

Йоджи вконец запутался, он был настолько зол, что мог убить Айю. И в то же самое время, его сердце болезненно трепетало от надежды, потому что впервые Айя сам сказал это.

– Но и его ты тоже любишь.

– Фарфарелло? Нет. Я тебе уже говорил.

– Я тебе не поверил.

Айя пожал плечами:

– Тут ничего не поделаешь.

Йоджи прикрыл глаза, всего на секунду:

– Можешь встать? Кен тебя ищет и Оми тоже.

Айя нахмурился, но начал потихоньку подниматься, опираясь на стоящие позади коробки. Йоджи сжалился и помог ему. Вздохнув, он обхватил рукой плечи Айи и помог ему выйти из здания.

Назад Пауза Далее

Теги:

АйяЙоджи

Кроуфорд

БрэдоРан

Фарфарелло

Золотой Фонд