- Ну, хорошо, - сказал Шульдих, – раз уж острая необходимость. Раз уж такая острая необходимость. Если уж это так необходимо. Стало. Неожиданно вдруг. Разумеется, при таком раскладе вещей…
- Шульдих, – сказал Брэд и машинально потер виски.
- Но ты понимаешь, что я был занят? Надеюсь, понимаешь? Что ты меня отвлек? Понимаешь? Что я сейчас просто демонстрирую свое терпение – одно из всего того долготерпения к твоим неправомерным импульсивным поступкам в отношении меня?!
- Разумеется, ты не был занят, – разумеется, Кроуфорд хотел сказать что-то совсем другое.
- Разумеется, был, Брэд. – Шульдих довольно огляделся. – Но раз уж ты меня отвлек. Бесцеремонно и эгоистично. Узурпировал власть! Тиранически! Если уж ты отвлек меня, то я буду вести собрание. Я, а не ты. Это справедливо. Садись за стол. Я сяду тут - во главе. Нет, не здесь – вон там сядь. Ручку возьми. Бумагу. Пиши.
Шульдих широко улыбнулся:
- Пиши число.
- Итак, на повестке дня... – Шульдих с удовольствием рисовал на огромном листе бумаге какой-то сложный узор-схему - На повестке…Оп! – резкий поворот фломастера - Наша команда, Брэд. Наша с тобой. Компания. Можно сказать — компания. Без придурков и детей-придурков. Только я. И – не я.
Шульдих уверенно пририсовал к сложному узору-схеме нарцисс — буквально парой движений — профессионально! Натренированно!
- Красиво? – спросил он, любуясь.
(Нет, не так – авторское пояснение– А вот как!):
- Красиво, – сказал Шульдих, любуясь.
- Ну, давай, – сказал он, налюбовавшись, – описывай. Итак, пары слов, Брэд. Пары слов! Что-нибудь, знаешь, из серии - холодный-страстный, теплый-мягкий, согбенный под невыносимым грузом опыта – юный и прекрасный, суровый как …
- Я суровый, - подтвердил Брэд.
Шульдих отмахнулся.
- Видишь ли, суровость и молодость не конкуренты, – хмыкнул он. – Сам понимаешь. Не мальчик, Брэд. Суровым может стать любой дурак. А молодым никто. Вообще. Всегда становишься только старше. Кошмарная несправедливость. Увы - закон жизни. Закон, который нельзя обойти. Даже тебе. Запомни это. Не нужно вытеснений, это усугубит проблему, а у тебя их и так навалом. Ну, и все-таки - как можно описать наше взаимодействие? Давай в двух словах, давай, не раздумывая - быстро, четко!
- Воля и разум, – вдруг не задумываясь и неожиданно быстро и четко сказал Брэд .
Шульдих задумчиво на него взглянул. Повисло молчание.
- В общем, спасибо за «разум», – сказал он. – Я польщен. Честно. Ты можешь быть объективным, Брэд. Спасибо, да.
- Ты не понял, – Кроуфорд снял очки и протер их клетчатым носовым платком. - Воля и разум - это относится только ко мне.
- Ты не можешь быть объективным! – выкрикнул Шульдих. - Ты пристрастен! Ооо, я это знал! Знал! Всегда знал! Вот мой вариант - крутость и вседозволенность! Ха?! Это, кстати, тоже относится только ко мне! – криком пояснил он.
Кроуфорд кашлянул.
- Ладно – немец вычеркнул что-то в каком-то блокноте. – Сплоченность это не к нам. Поддержка тоже, да-да. Ты – эгоист, Брэд, я сказал это в самом начале. Такие в команде – балласт. Думают только о себе, лелеют свое эго как… как не знаю что. Поэтому единомыслие тоже отпадает – я же не могу соглашаться с таким эгоистом. Беспрекословно, по крайне мере. Не дождешься. Не жди. Нет. А вот если попрекословить часа полтора… Команда держится на том, что я все еще не теряю надежды тебя перевоспитать. Я верю в тебя! Цени это! Доверие не валяется на дороге! Доверие таких как я – особенно! Ты написал число? Напиши прописью. Дай посмотрю. Ну и почерк! Идеальный! Абсолютно! Это плохо, Брэд! Где твоя личность, где твоя индивидуальность? Переписывай.
- Давай пойдем в другую сторону. - Шульдих прошел три шага влево, потом вернулся на три шага вправо. - Давай, давай, варианты. Свои варианты! Свои! Не заученные фразы! Не молчи. Что я один говорю? Говорю и говорю. Я что - один должен работать, а ты будешь тут коряво писать число? Дай сюда бумагу – я тут распрягаюсь, а он пишет число! Ты что, число сегодняшнее не знаешь? Вот календарь – посмотри. Календарь на стене – ты сам его повесил! И пока ни слова по делу! Ну и? Мода и стиль. Вот! Отличная тема. Отличная! Это всегда интересно. Я модный и стильный. Это плюс. Ты не модный. Это печальная реальность. Ты обычный. Так одеваются миллионы. Это еще хуже, чем твой почерк. Брэд, так нельзя. Я вечно возглавляю хит-парады хуже всех одевающихся. И это обидно. Мне обидно. Обидно, что люди так погрязли в косности и однообразии. Мне обидно за людей! Но возглавлять эти хит-парады - в любом случае лучше, чем слиться с толпой – внимательный взгляд на Кроуфорда – подстричься, надеть очки, костюм, галстук. Часы. Ботинки. Носки – длинные, все по правилам, никаких отклонений от нормы. Майка?
- Шульдих!
- Трусы. – Шульдих был неумолим.
- Ты предлагаешь мне одеться как ты? - Брэд потер переносицу. Потом снова снял очки и достал – клетчатый! - платок, но обнаружил, что стекла чистые и снова надел очки, не протирая.
- Не дай Бог. – Шульдих заметно вздрогнул. - Не всем дано, Брэд. Если не дано, то не дано – смирись. Кто-то должен олицетворять стабильность – вот ты и будешь. Итог, Брэд – непревзойденный стиль – мой - и твоя скучная классика, проверенная долгим беспросветным временем – эпохами рабовладения, феодализма и первичного накопления капитала. Дальше.
Шульдих хотел что-то записать в тот самый непонятный блокнот, но передумал – и не написал в блокнот ничего.
- Хвастаться паранормальными способностями нехорошо. Или хорошо? Это наш козырь, в конце концов. Но их странно распределили, эти способности. В группе явный дисбаланс. Несоответствие собственно способности и характера ее владельца. Вот смотри – я знаю, как лучше - придурок должен видеть будущее – все придурки так всегда делали, во все времена, во все исторические эпохи — это их прямая обязанность. В этой орде провидцев нет ни одного флегматика-математика, все какие-то истерично-экстатичные носители одной идеи. Как это относится к тебе, Брэд? Ты хочешь быть таким? – не ожидал. Отдай свой дар Фарфарелло. Отдай. Ему подходит. Пусть вещает. Пусть вещает, как допотопный радиоприемник. Мы даже купим ему магический шар… Можно купить и воздушный – на сдачу. Ему скучно в подвале одному, в конце концов! Ты должен понять! Должен, Брэд! Пойми!
Шульдих драматично простер руку к Брэду.
- Я должен кидаться вещами – это эффектно. – продолжил он через пять секунд. - Мгновенный эффект. Как растворимый кофе. И, кстати, такое же барахло. Но это визуально эффектно, а визуалы заполонили мир. Эффект интеллекта еще нужно донести до масс — и это тоже печально, как твои унылые майка и трусы. Это неблагодарный труд. Поверь мне, я знаю горечь разочарования. – Шульдих трагично и немыслимо изогнул губы. - А тут – вау! Просто вау! Невероятная зрелищность! Пример? – ты знаешь про футболистов, да? – все смотрят футбол, даже женщины! — и их не интересует интеллект футболиста! Клянусь! Только эффект от бросания предмета! Мяча в ворота! Спроси Хидаку — он ответит, если поймет вопрос. Дитя-придурок пусть читает мысли – пусть хоть что-то читает. Брэд, дети не читают — тебя не может это не волновать! Волнует же, да? Это-то тебя волнует? Ты же не можешь быть совершенно равнодушным к проблемам общества?
Кроуфорд вытер пот со лба – рукой, забыв про клетчатый платок.
- Нельзя быть равнодушным! Нет! – Шульдих жаждал донести эту идеи до каждой клетки головного мозга Кроуфорда, явно пытаясь захватить и спинной. - А тебе, Брэд, ничего не надо – я так считаю - вся эта паранормальность - это не твое, ты самый обычный - зачем тебе лишние проблемы? Зачем тебе футбол? Вот футбол-то тебе зачем? Зачем тебе чужие мысли? У тебя должны быть свои, в конце концов!
Брэд снял очки. Потом надел очки — к черту платок, какой тут платок! Шульдих пристально следил за его движениями.
- Ну, разве что очки, – вдруг сказал он. – Ну, не то чтобы я считаю, что ты никуда не годишься. Пойми! Я очень тебя ценю! Очки очень популярны. Население просто млеет от очков. Феномен Гарри Поттера! Брэд! Он тоже по сути – паранормал, как мы, и он из закрытой школы. Тайной школы! Она называется… эээ... неважно. Брэд! Они летают на метлах! Представь! Я обзавидовался! Это даже круче, чем маскировать спиннинг под часы. Все бы умерли, если бы я и ты… Вообрази! Поттер как мы. Он с нами одной крови. Ты никогда не думал об этом? Но! Но, Брэд! Но Гарри Поттер за добро! А ты, Брэд, за зло. Ты злой, Брэд. Очень злой. Кошмарно злой. Ужас просто!
Шульдих передернул плечами. Ему явно было страшно и отвратительно от такой невыносимой злобности Кроуфорда.
Брэд молчал.
- Ну, скажи хоть что-нибудь, — Шульдих подошел поближе. — Попытайся меня оспорить. Ты язык проглотил? Скажи «ааа». Открой рот и смело скажи «ааа». Скажи, что ты добрый, или, что ты хочешь читать мысли или кидаться предметами. Хочешь? Хочешь бросить предмет? Какой-нибудь? Тяжелый? Нельзя молча соглашаться. Учись оппонировать.
Брэд молчал.
- Ты не умеешь оппонировать, – подытожил Шульдих и снова посмотрел в свой не исписанный ни единой буквой блокнот в поисках вдохновения и плана.
- Так, ну что еще? Что? Ты, кстати, еще ничего не сказал, кроме пары слов, не относящихся к делу, а я непрестанно генерю идеи. Еще, еще! Что еще? Что-нибудь острое? Ну, что? Секс? О! Ооо! Точно, секс! Как я мог забыть? Тема тем! Великая тема! Тайна тайн! Великая тайна! Секс всегда интересен! В сексе терминов больше, чем в физике, но секс – это не физика. Секс – это физиология, Брэд. И химия. Между двумя людьми.
Брэд с интересом поднял глаза на собеседника. Потом вздохнул и собрался что-то сказать.
- Только не говори, что ты со мной только из-за секса! – возопил Шульдих – Что за взгляд! Не смей говорить, что наша команда держится только на сексе! Что все, что привлекает тебя – это мое прекрасное тело, мой неуемный темперамент, мои знания, мои умения, мои навыки...
Речевой импульс Кроуфорда все еще был силен.
- Я же сказал – не смей говорить! - Шульдих пришел в страшную ярость.- Я сказал это? Я это сказал! А ТЫ пытаешься проигнорировать мои слова! Эгоистично навязываешь свое мнение всему миру и даже не стесняешься этого! Ты хочешь сказать, что ты лучше меня знаешь, что нас держит вместе. Нет, Брэд, ты не знаешь. Я знаю, а ты нет - обычная ситуация. Откуда тебе знать? Хочешь, я скажу? Я скажу! Так вот, Кроуфорд - не работа, не секс держат нашу команду - послушай, что я говорю! Нет - это любовь, Брэд — вот, что ты должен был сказать, а не визуализировать помимо воли... мои знания, умения и навыки. Бурное воображение, Брэд, вредит объективности. Где твой холодный ум? Где, вообще, твой ум? Откуда эта яростная эмоциональность? Эта экспрессия? С чего ты решил, что это уместно? Что это тебе подходит? С твоими трусами-майками и длинными носками?
- Шульдих – все-таки вставил очень веское слово Кроуфорд.
- У тебя есть вопросы? После того, как я все разжевал? Ну, я не знаю! – Шульдих плюхнулся в кресло и утомленно прикрыл глаза. – Давай свои вопросы, – отвлеченно сказал он. – Но покороче, я уже устал. Очень сильно устал.
Стало тихо. И было тихо пару минут.
Шульдих приоткрыл один глаз.
- Я так и уснуть могу, – сказал он. – Честно, Брэд. Принеси уж мне плед тогда, чтобы я не замерз. И подушку под голову. Кстати, отличный повод реализовать задуманное - твоя мысль была, в общем, верной – уж извини, уж извини, прочел - потом, потом страшно покричишь за нарушение прайвеси, не сейчас – от твоих криков только голова болит, а результат нулевой. С другой стороны, что мне делать с таким молчаливым другом? Ты молчишь как трубчатый гриб, даже не как пластинчатый. Как узнать правду? – в голосе Шульдиха проклюнулись ростки страдания. – Неси мне плед и целуй в губы, как ты и задумал. Обнимай и прижимай к своему горячему любящему сердцу и говори мне всякие нежные слова, через запятую, штук сорок, чтобы растопить мое холодное сердце великого тактика и стратега. План готов, Брэд. Действуй! Идеальный план, Брэд! Не откладывай даже на минуту то, что можешь сделать в эту секунду. Теперь это наш девиз и завтра мы закажем униформу с этим девизом во всю спину - вышивка золотыми нитками, да. На фиалковом фоне.
Конец
