Глава 3. Одинокие напевы.

- Sugoi..! – выдохнул Ран, увидев номер в отеле. Номер был дорогой и хорошо обставленный, хотя и не настолько, как те, в которых Кроуфорд обычно останавливался. Первая комната была гостиной, ближе к двери стоял журнальный столик, а у дальнего конца комнаты - обеденный. Там же стоял удобный на вид диван, у каждого конца которого имелся маленький столик с лампой, а с одной стороны – большое кресло. Напротив дивана располагался развлекательный центр – деревянные полки, на которых стояли большой телевизор и видеомагнитофон. Дверь рядом с обеденным столом вела в большую кухню, а дверь справа от телевизора – в спальню с двумя кроватями. Там стоял еще один телевизор, и была дверь, ведущая в ванную.

Ран прошелся по номеру, восхищаясь богато украшенными стенами и представленной роскошью. Мысль, что кто-то тратит деньги на то, чтобы остановиться в подобном месте, изумляла. Он заглянул в ванную и довольно усмехнулся, увидев джакузи. Это должно быть забавно.

- Как долго мы здесь пробудем? – спросил он, поворачиваясь к Кроуфорду. Его американский друг, слегка забавляясь, шел за ним следом, пока он исследовал номер.

Кроуфорд пожал широкими плечами.

- Наверное, до тех пор, пока к тебе не вернется память.

Ран остановился, в который раз обратившись к своей пустой памяти. Он замер, закусив губу.

- Ты думаешь… ты думаешь, что я вспомню? – неуверенно спросил он. Мысль, что память не вернется, пугала его. Небольшое время он мог бы продержаться, зная лишь свое имя и Кроуфорда. Все же, с ними, очевидно, случилось что-то, имеющее отношение к взорвавшемуся зданию, так что это обычный посттравматический синдром.

- Это зависит… - сказал Кроуфорд, спокойные карие глаза встретили встревоженный взгляд фиолетовых глаз Рана.

- Он чего? – настаивал Ран, когда Кроуфорд не стал продолжать.

- Может быть, ты не хочешь этого знать, - Кроуфорд повернулся и направился к одной из кроватей.

Несколько мгновений Ран оставался на месте, переваривая его слова. Почему бы он не захотел?... Он молча взглянул на Кроуфорда. Иностранец снял галстук и пиджак. Галстук был аккуратно сложен и положен на маленький прикроватный столик, стоящий ближе к выбранной кровати, а пиджак перенесен через комнату и повешен на спинку стула. Он остался в брюках и белой рубашке, что, по мнению Рана, было неудобно. Ран вздохнул, запустив пальцы в волосы.

- Что там произошло? – спросил он, подходя к второй кровати и садясь на нее. Он закинул ногу за ногу и обхватил колено руками. – Ты сказал, что расскажешь мне, почему взорвалось здание, и какое это имеет отношение ко мне… и к тебе.

Повернувшись и прислонившись к большому комоду, Кроуфорд поправил указательным пальцем очки и посмотрел на Рана.

- Взрыва не должно было быть. Ты, я и еще шестеро были там для проведения своего рода переговоров. Мы работаем на бизнесменов-конкурентов, очень сильных конкурентов. Наши организации сильны, а мы сильнее их. Они нам доверяют. Очевидно, кто-то хотел вывести нас из игры.

Ран нахмурился, обдумывая это.

- В чем заключается моя работа? – спросил он. – Чем я занимаюсь?

В глазах друга появилась усмешка.

- Ты убиваешь людей. Ты убийца.

Ран охнул.

- M-masaka!!

ОН?

- Так же как и я, - Кроуфорд опять поправил очки. – Я говорю тебе правду. Верь или не верь, это твое дело. Это все, что я тебе расскажу.

Ран молчал. Его мысли кружились неистовым водоворотом. Он – убийца? Они оба убийцы? Черт… Какая интеллектуальная работа… Как ОН мог кого-то убить? Убивать нехорошо. Это жестоко. Это убийство. Он заерзал, отведя глаза от взгляда Кроуфорда и уставившись в пол. Если он был убийцей, а теперь потерял память…

- Нет, - наконец, тихо сказал он.

- Что нет?

- Не хочу, чтобы она возвращалась. Память, я имею в виду, - он поднял на Кроуфорда печальные глаза. – Если я был убийцей… я не хочу это помнить.

Губы Кроуфорда изогнулись в легкой усмешке.

- Время покажет, получишь ты желаемое или нет.

Ран встал и начал ходить взад-вперед по комнате. Кроуфорд спокойно наблюдал за снующим туда-сюда встревоженным рыжим.

- Значит, мы… убийцы, - выдохнул Ран. – И этот взрыв – для того, чтобы нас убить. Кто-то опасный преследовал, и возможно, до сих пор преследует нас. И что теперь? Откуда мы знаем, что за нами не следят или что-то в этом роде? Сколько еще мы будем в безопасности?

- В этой жизни ничто не безопасно.

- Это не тот успокаивающий ответ, которого я ждал, - Ран остановился перед Кроуфордом, фыркнувшим от смеха и опять поднявшим руку, чтобы поправить очки. Ран в раздражении сорвал их у него с переносицы. Он повернулся спиной к Кроуфорду, рассматривая очки. Винтик расшатался.

- Это действительно раздражающая привычка, - не оглядываясь, сказал он Кроуфорду. Тот не ответил ему, просто подождал, пока Ран закрутит раскрутившийся винтик ногтем. Красноволосый повернулся и отдал ему очки. Кроуфорд одел их, и они остались надежно сидеть на носу.

Ран несколько мгновений смотрел на Кроуфорда, переводя взгляд с одного его глаза на второй, затем тяжело вздохнул и направился к окну. Скрестив руки на груди, он в качестве самоутешения одной рукой поглаживал предплечье второй. Несколько минут они молчали, затем Ран заговорил.

- Если мы собираемся пробыть здесь какое-то время, нам понадобится еда, не так ли? – спросил он тихо. – А что мы будем одевать?

- Похоже, мы идем по магазинам, - просто ответил Кроуфорд.

 

Глава 5. Иностранное вторжение.

Ран открыл дверь и увидел двух стоящих в коридоре мужчин. Один был одет в выглядящие поношенными джинсы и жилет. Его коротко обрезанные волосы посерели от пыли. На лице виднелись засохшие потеки крови, а каждый видимый кусочек кожи разукрашен шрамами. Один глаз закрывала повязка. Второй глаз цвета января сузился, повернувшись в сторону Рана. Второй мужчина был одет в джинсы и футболку с V-образным вырезом. Ярко-оранжевые волосы, немытые несколько дней, были завязаны в спутанный хвост. Руку стягивала повязка, которой уже было несколько дней. Еще одна повязка, как заметил Ран, выглядывала в нижней части шеи. У него были глаза цвета нефрита, чуть расширившиеся от удивления при виде Рана. Ни один из них не был японцем.

- Так-так, - усмехнулся оранжеволосый своему компаньону. – Похоже, по дороге домой за ним увязался бездомный котенок.

- Вы кто? – спросил Ран.

Нефритовые глаза стали еще шире, прежде чем обратить свой взгляд на что-то позади Рана. Ран обернулся. В комнату только что вошел Кроуфорд и впился карими глазами в двух незнакомцев с нервирующим Рана вниманием.

- Вот ты где! – встретил его оранжеволосый.

- Шульдих, - имя было произнесено спокойно, но Ран видел, что его плечи заметно расслабились, будто бы с них только что сняли тяжелый груз. В глубине карих глаз плескалось не столько облегчение, сколько благодарность.

Шульдих? Почему это имя казалось таким знакомым?..

- Так что с котенком? – спросил Шульдих, проходя мимо Рана в комнату. Его молчаливый компаньон последовал за ним, но не сводил с Рана голодного взгляда. Ран невольно сделал шаг назад. – Решил завести зверушку?

- У Рана, - Кроуфорд сделал ударение на его имени, - амнезия. Не впутывай его в свои игры.

- Ого? – Шульдих повернулся и опять уставился на Рана. – Я не понимал, кто с тобой. Я чувствовал твое присутствие, но продолжал чувствовать еще чей-то разум. Стертый. – Он усмехнулся, на его лице появилось выражение снисходительной насмешки. – Как мило.

- Шульдих, - предостерегающе сказал Кроуфорд.

И тогда до Рана дошло, кто такой Шульдих. Кроуфорд упоминал о нем. Лицо Рана вспыхнуло радостным удивлением.

- Ты тот, о ком говорил Кроуфорд! – объявил он. – Ты его партнер, верно? О, боже! – Он всплеснул руками от радости. – Он думал, что ты погиб при взрыве! – Шульдих рассмеялся. Кроуфорд ущипнул переносицу, жест, как уже понял Ран, означающий, что он старается сохранять терпение. Ран наклонил голову. – Что смешного? – спросил он. Шульдих не ответил. Он потянул Шульдиха за рукав рубашки. – Знаешь, нехорошо насмехаться над людьми. Мы беспокоились.

Бледная ладонь резко шлепнула по руке Рана. Ран взвизгнул и отдернул руку. Тот седой смотрел на него в упор.

- Руки прочь от того, что тебе не принадлежит, - сказано это было спокойно, но Ран услышал в словах смертельную угрозу. Он попятился, широко распахнув глаза.

- Ревнуешь? – спросил Шульдих стоящего рядом с ним мужчину. Его насмешка была вознаграждена пристальным взглядом единственного глаза.

- Садитесь, - сказал Кроуфорд. Ран замер, прислушиваясь к властным ноткам в этом голосе. То было не приглашение и не твердая команда. То был приказ. И по тому, как эти двое машинально направились к дивану, у него сложилось четкое впечатление, что они привыкли получать приказы от американца. Кроуфорд опять повернулся к Рану.

- Бекон все еще на плите.

Это было не просто напоминание, его целенаправленно выгоняли.

Ран кивнул и вышел из комнаты.

***
Кроуфорд смотрел, как усаживаются его товарищи по команде. Шульдих лениво упал на спинку дивана, вздохнув от удовольствия, ощутив мягкость обивки. Фарфарелло сел рядом с ним так близко, что они касались друг друга. Несколько минут Кроуфорд мог лишь смотреть на них, пристально вглядываться в своих товарищей, которых он считал погибшими. Он думал, что никогда больше не увидит их лиц. Знать, что они живы и дышат… Облегчение, которое он чувствовал, было сильнее, чем он смел признаться.

- Где вы были?

- Повсюду, - бойко отозвался Шульдих.

- Ты не ответил, - сказал он тихо, имея в виду тот случай, когда он опускал щиты.

- Ch', - Шульдих слегка пожал плечами. – Я не виноват. Я очнулся вчера вечером. Фарфарелло вытащил меня из руин, и нашел нам убежище в логове какого-то бродяги. С того самого взрыва я был без сознания. Фарф, почему бы тебе не рассказать ему, что ты сделал с этим бродягой?

- Не сейчас, - отрезал Кроуфорд.

Шульдих удрученно вздохнул.

- Ты отказываешься от самого интересного. Ну ладно… Фарфарелло сказал, что я говорил что-то, когда был без сознания, что я говорил с тобой и спрашивал, где ты, - он пожал плечом. – Остаток дня мы искали какие-нибудь следы твоего местонахождения. Я входил в пару сотен разумов, разыскивая твою уродливую морду. – Шульдих провел пальцами сквозь волосы.

- А Наги? – спросил Кроуфорд.

Шульдих замер, а затем пожал плечами.

- Я его чувствую.

- Значит, он жив и в порядке?

- Жив, да, - Шульдих поколебался, прежде чем продолжать, нефритовые глаза встретились с терпеливыми карими. – В нем нет никаких внятных мысленных линий. Фактически, вовсе никаких мыслей. Похоже, что он жив, но это лишь оболочка. Ну, как сестра того весельчака, - он кивнул головой в сторону кухни, имея в виду Рана. – Я не знаю, где он. У меня не было времени найти его, потому что сначала мы пошли за тобой.

У Кроуфорда упало сердце. Изо всех восьмерых бывших в здании убийц, у Наги, по его мнению, было больше всего шансов на выживание. У него была сила, чтобы прикрыть его и расчистить ему дорогу к выходу. Поскольку, он должен был прикрывать только самого себя, для него не должно было составить трудности защищаться и одновременно расчищать завалы. Это не так, как тогда, когда ему пришлось прикрывать всех Шварц в ночь падения Эстет. Прикрывать кого-то, кроме самого себя, в таком состоянии было чересчур и повергло мальчика в похожее на кому состоянии более, чем на две недели.

- Определи, где он находится, - приказал Кроуфорд.

- Да, да, но после душа. Я не мыл голову три дня. – Немец скривился от отвращения. – Я очень надеюсь, что у тебя достаточно горячей воды.

Кроуфорд слегка пожал широким плечом.

- Вообще-то, у нас есть джакузи.

В мгновенье ока Шульдих оказался на ногах, нефритовые глаза вспыхнули в предвкушении.

- А вот это – то, что я хотел услышать. Идем, Фарф, - он поманил за собой своего любовника и вышел.

Кроуфорд повернулся посмотреть, как они уходят.

- Шульдих, - имя слетело с его губ до того, как он успел остановиться. Шульдих замер и поднял тонкую бровь, заметив колебание в голосе лидера. Через всю комнату они смотрели друг на друга. Кроуфорд знал, что заставило его остановить Шульдиха – слова, бьющиеся у него в мозгу, слова, которым он никогда не позволил бы сорваться с губ там, где кто-то может их услышать. Вместо этого он сказал: - Мы оставим вам завтрак, так что не торопитесь.

На губах Шульдиха появилась легкая улыбка. Он знал, что в последнюю минуту Кроуфорд передумал говорить то, что собирался. Возможно, он знал, что хотел сказать Кроуфорд. Возможно, он знал, что Кроуфорд чувствовал. Кроуфорд никогда этого не узнает. Немец не ответил на его слова. Он просто пошел дальше, уводя с собой Фарфарелло.
 

Кроуфорд тихо вздохнул, позволив сказать про себя немцу, так как тот все равно не услышит его из-за щитов. ~Спасибо за то, что ты жив…~

- Кроуфорд?

Он повернулся и увидел стоящего в дверях кухни Рана.

- Завтрак готов, - Ран развязал фартук и перекинул его через руку. С плавной грацией он прислонился к косяку двери. – Куда делись те двое?

- Им нужно помыться. У них давно не было возможности принять ванну. Мы просто оставим им немного.

- Хорошо, - Ран улыбнулся, соглашаясь, затем сделал знак Кроуфорду следовать за ним. – Надеюсь, я приготовил это правильно, - с этими словами он исчез в кухне. Кроуфорд вошел туда, и его окружил знакомый запах бекона и блинчиков. Ран повесил фартук на спинку стула и сел, положив еды себе и Кроуфорду. – Блинчики получились не такими, как выглядят на картинке, - пожаловался он.

Кроуфорд принялся намазывать свой блинчик маслом.

- Вид имеет не такое большое значение, как вкус, - успокоил он Рана. Разрезая блинчик, он заметил, что за ним наблюдают. Он поднял глаза и увидел, что Ран следит за движениями его ножа. – Что-то не так? – спросил он.

Ран немного застенчиво улыбнулся.

- Мне хотелось узнать, как они тебе, - признался он.

Кроуфорд решил порадовать парня и поднес кусочек ко рту. Он медленно разжевал намазанный маслом блинчик, продолжая смотреть Рану в глаза.

- Неплохо, - сказал он. Цветастые комплименты были не в его характере, то есть в тех редких случаях, когда он вообще делал комплименты, так что сказано это было нейтральным тоном. Для Рана, слушающего, очевидно, лишь слова и, возможно, убедившегося, что Кроуфорд не подавился результатом его попытки приготовить западную еду, это не имело значения.

Парень просиял и принялся разрезать собственный блинчик. Несколько минут, пока они завтракали, не было произнесено ни слова. На заднем плане до них доносился из ванной звук бегущей воды. Ран встал проверить как поджаривается следующий блинчик. Переворачивая его лопаткой, он спросил:

- Ты расскажешь мне о них?

- О них можно рассказать не так много.

- Они иностранцы, - эти три слова были и мягким требованием дать больше информации, и вопросом.

- Да, иностранцы. Шульдих из Германии. Он много лет был моим партнером. Тот мужчина, что с ним, - его любовник, ирландец по имени Фарфарелло. – Если Рана и обеспокоило упоминание о сексуальных отношениях между двумя мужчинами, он этого не показал. Следующие слова Кроуфорд тщательно обдумал. – Будь осторожен с Фарфарелло. Он неуравновешен и собственник.

- Неуравновешен? – Ран снял блинчик и положил его на стоящую рядом бумажную тарелку , затем добавил масло на сковороду. Оно зашипело. Он отвернулся от плиты.

- Он душевнобольной. Степень его болезни неизвестна. С тех пор как он с Шульдихом, он, кажется, немного успокоился. Но, несмотря на это, он всегда будет опасен и будет угрозой для жизни всех остальных. – Ран молчал. – Я говорил тебе, что мы – убийцы. Они тоже. Фарфарелло – один из самых безжалостных людей, которых я встречал, и для него преследовать и убить – истинное удовольствие. – Ран тревожно переминался с ноги на ногу. Кроуфорд знал, что он заставил его волноваться, но он просто хотел, чтобы Ран понял, насколько опасен седовласый ирландец. Ему не хотелось проснуться и обнаружить, что Ран разрезан на крохотные кусочки. Несмотря на то, что по каким-то причинам Фарфарелло был чрезвычайно спокоен и тих, угроза оставалась. – Ты понимаешь меня, Ран?

- …Понимаю.

Кроуфорд продолжал пристально смотреть на юношу.

- Если ты когда-нибудь останешься с ним наедине или когда-нибудь в твоем присутствии он будет держать нож, я хочу, чтобы ты позвал Шульдиха. Неважно, как далеко он от тебя. Он услышит.

Ран чуть нахмурился.

- Не услышит, если он не в номере.

- Услышит, - с нажимом повторил Кроуфорд. – Поверь мне на слово.

Ран все равно был настроен скептически, но он кивнул, а этого было достаточно.

***
- Фарфарелло, ложись в постель.

Ран, чистящий зубы в ванной, поднял глаза. Благодаря тому, что дверь была открыта, он хорошо видел спальню. Двоих новоприбывших одели в лишнюю одежду Рана и Кроуфорда, поскольку ничего своего у них не было. Сейчас Шульдих разделся до трусов. Его небрежно сброшенная одежда валялась по всему полу. Фарфарелло вошел в комнату и направился к Шульдиху. За день он мало что сказал. Несколько часов он провел, просто пялясь на миксер, каким-то образом добытый Шульдихом у одного из служащих отеля, перемалывающий овощи в сочную массу.

Ран обнаружил себя странно завороженным ими. Шульдих был громким, дерзким, саркастичным. Шульдих не ходил, он расхаживал. Его глаза оставались холодными, если только не зажигались снисходительной насмешливостью. Его широкий рот обычно изгибался в усмешке, от которой Рана дрожь пробирала. Ран не мог избавиться от чувства, что Шульдих знает, о чем он думает, что Шульдих может видеть его насквозь. Он знал, что это смешно, но не мог избавиться от этого чувства.

Затем Фарфарелло. Этот двигался с плавной грацией, несущей в себе смертельные намерения. Его единственный глаз блестел как у хищника, и каждый раз, как он смотрел на Рана, казалось, будто он решает, как его лучше убить. Он постоянно торчал рядом с Шульдихом, если только не смотрел на миксер. В тех случаях, когда он говорил, и Ран это слышал, он бормотал о ножах, хорошей крови и оскорблениях Бога. Изуродовавшие его тело шрамы – это то, на что, как заметил Ран, он смотрит опять и опять. Шульдих подловил его на этом, и сказал, что все они нанесены самим Фарфарелло.

Ран наклонился над раковиной, чтобы сплюнуть и прополоскать рот. Он не мог понять, как Кроуфорд связался с такими странными людьми,. Он вытер руки и лицо маленьким полотенцем и пошел в спальню. Шульдих раздевал Фарфарелло, и теперь оба повернули головы и посмотрели на него. Усмешка Шульдиха стала шире, он наклонил вперед голову и прижался лбом к голове Фарфарелло сбоку. Однако, они ничего не сказали.

Фарфарелло первый отвернулся, залез на кровать и плюхнулся на простынь. Шульдих забрался за ним.

- Хорошо, - сказал себе немец. – Настоящая кровать… - Он громко зевнул и вытянулся позади Фарфарелло, обняв его за талию. Фарфарелло немедленно подался назад, вжимаясь в Шульдиха. Он обхватил руками руки Шульдиха, его единственный глаз впился в Рана в очевидном предостережении.

- Перестань, liebe, - сонно пробормотал Шульдих. Он протянул руку и провел пальцем по единственной брови Фарфарелло. Фарфарелло покорно закрыл глаз, и Шульдих опять опустил руку на ее первоначальное место.

Ран наблюдал, как они засыпали, у него внутри что-то покалывало при виде такой близости. Он взглянул на вошедшего в комнату Кроуфорда, скользнув взглядом по его лицу, пока тот смотрел на своих товарищей. Он не взглянул на Рана, а просто направился к кровати. Ран зевнул и повернулся, чтобы идти в гостиную.

- До завтра, - сказал он тихо.

- Куда ты?

- На диван. – Разве не ясно? Где еще ему спать?

- Спать всю ночь на диване будет не очень удобно. Можешь спать на одной половине кровати. Я буду спать на второй.

Спать в одной постели с Кроуфордом… Такая уж это хорошая идея? Когда до Рана дошло, что Кроуфорд ждет ответа, он опять повернулся.

- Хорошо. – Он пересек комнату и подошел к кровати. Кроуфорд отодвинулся на ту половину, что была ближе ко второй кровати, оказавшись между новоприбывшими и Раном. Ран взобрался на другую сторону кровати, одетый в одни лишь брюки. Он устроился между простынями, глядя в потолок, и зная, что Кроуфорд раздевается до брюк. Снятую одежду тот аккуратно сложил и положил на пол возле кровати. Когда Кроуфорд залезал в постель, Ран закрыл глаза, чувствуя, как прогибается матрац.

Уснуть будет нелегко.
 

Глава 7. Задохнуться.

Ран вошел в номер.

- Кроуфорд? – позвал он с надеждой, полностью открыв дверь. Однако, встретил его не тихий голос американца, а громкий вопль.

- ЙИЙИЙИИИИ!

- Проклятье! – прошипел Шульдих. Внезапно одним резким движением Ран был брошен на пол. Он вскрикнул, больно ударившись плечом о пол, и, подняв глаза, увидел, Фарфарелло, которого удерживал Шульдих. Казалось, ирландец в ярости, его единственный янтарный глаз ярко светился. В руке он сжимал один из кухонных ножей. Шульдих держал его за запястья, и они оба пихали друг друга – Фарфарелло старался добраться до Рана, а Шульдих пытался ему помешать.

- Фарфарелло! - прохрипел Шульдих. – Прекрати!

- Лживая божья тварь! – прорычал Фарфарелло, вырываясь из рук любовника. – Вырежи себе глаза и наплюй на них!!

- Убирайся отсюда! – рявкнул Шульдих на уставившегося на Фарфарелло Рана. Ран не услышал его. Его охватил глубокий ужас. Этот ирландец, такой тихий вчера, сегодня превратился в демона. Ненависть и смерть исходили от него удушливыми волнами. Под гладкой кожей перекатывались мускулы, пока они с Шульдихом боролись друг с другом. – Ран! – опять сказал Шульдих, и в этот раз это было как будто кто-то стукнул Рана по мозгам.

Его взгляд метнулся к Шульдиху, затем он поднялся на ноги и вылетел из номера. Шульдих дотянулся и захлопнул дверь ногой. Ран прислонился к противоположной стене коридора, уставившись в закрытую дверь. Он тяжело дышал, его мысли растерянно метались по кругу. ~Меч где меч где мой меч достать достать немедленно убить их обоих!!~

В номере разбилось что-то стеклянное, дверь задрожала, когда в нее врезались два тела. Он услышал вопль, но не узнал язык. Не немецкий, потому что он слышал, как Шульдих иногда разговаривает на своем родном языке. Значит, это язык Фарфарелло? Каждое слово пронизано ненавистью.

- Ран.

Ран подпрыгнул от неожиданности. Резко обернувшись, он увидел Кроуфорда. Из горла Рана вырвался приглушенный звук облегчения, и он начал опускаться на пол. ~Кроуфорд вернулся… Теперь все будет хорошо~

- Фарфарелло… Он взбесился… - лихорадочно заговорил он, показывая на дверь. Дверь перестала содрогаться, поэтому он предположил, что драка переместилась куда-то в другое место.

Кроуфорд шагнул вперед, его очки блеснули, отразив свет ламп на потолке.

- Знаю. – В руке он держал ключи от номера. – Не входи, пока я не приду за тобой, - сказал он. Его голос был холодным, опасным. От него у Рана перехватило дыхание. В глядящих на него карих глазах не было ни капли той легкой насмешливости, которую он наблюдал последние несколько дней. В них застил молчаливый, ледяной гнев.

Он молча кивнул

***
/Фарфарелло! Фарфарелло, прекрати!/ - Шульдих вертелся, пытаясь прижать руки юноши к матрацу, на который он столкнул их обоих. Ему удалось дотащить Фарфарелло до спальни, самой дальней от двери комнаты. Нож все еще оставался крепко сжат в руке, теперь лезвие было нацелено на Шульдиха. Он не обращал внимание на горячую кровь, медленно текущую по его лицу после одной из удачный попыток Фарфарелло. Фарфарелло намеревался снять с него скальп. Только благодаря его скорости большая часть тела осталась нетронутой. /Фарф!!!/

Тот опять завопил на него, слова слетали с его губ быстрее, чем когда-либо прежде, легко и свободно благодаря тому, что говорил он на родном языке. Фарфарелло был зол на него. Не на Рана. На него, за то, что накачал его снотворным и ушел с Раном. Фарфарелло был в бешенстве из-за того, что Шульдих провел время с бывшим Вайсс. Разве ирландец не видел, что Шульдих просто развлекался?

Он никогда не видел Фарфарелло в таком гневе.

Это пугало.

- Это была игра, liebe! – говорил Шульдих, громко охнув, когда колено Фарфарелло с силой врезалось ему в живот. Он чуть отступил, его хватка ослабла достаточно, чтобы Фарфарелло смог освободить руку. Ногти вцепились Шульдиху в лицо, немец выругался, пытаясь перехватить запястье и убрать голову из зоны досягаемости. Фарфарелло извивался под ним, его удары становились все более свободными и точными.

Перед лицом Шульдиха мелькнул кулак и с силой врезался в голову Фарфарелло. Немец застыл, резко повернув голову, чтобы посмотреть, кто ударил его любовника. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как кулак впечатывается в его собственное лицо. Горячая жидкость потекла по лицу, он отполз назад по кровати, зажимая рукой кровоточащий нос.

Фарфарелло быстро сел, подняв нож.

Мелькнул пистолет, и он остановился, заметив дуло лишь в дюйме от своего лба. Они оба подняли глаза и увидели Кроуфорда.

- Опусти нож, - это было сказано медленно, безо всякого выражения.

Шульдих медленно вытер нос рукой, размазав кровь. Его нефритовые глаза впились в Фарфарелло. Ему не хотелось смотреть на Кроуфорда. Он догадывался, что тот увидит прогулку, на которую Шульдих взял бездомного котенка, и знал, что он будет в бешенстве. Устроенная Фарфарелло потасовка могла только разозлить его еще сильнее. Злой Кроуфорд – это плохой Кроуфорд. Их лидер обычно оставался холодным и собранным, контролируя эмоции и выражение лица. Шульдих никогда не видел действительно разъяренного Кроуфорда, как это было сейчас.

Он решил, что с взбесившимся Фарфарелло у него больше шансов на выживание.

- Уже вернулся, Кроуфорд? – И это все его большой рот.

Кроуфорд не стал отвечать, даже глазом не моргнул, чтобы дать понять, что заметил дерзкое замечание. Американец играл в гляделки с Фарфарелло.

- Положи. Нож. – повторил Кроуфорд. – Немедленно.

- Это не твоя драка, - зашипел на него Фарфарелло, разозлившись, что им помешали.

- Теперь моя, - твердо ответил Кроуфорд.

- Фарфарелло… Опусти нож, - попытался Шульдих.

Фарфарелло бросил на него гневный взгляд.

- Я не слушаю божьих шлюх.

На несколько биений сердца Шульдих застыл в шоке, переваривая брошенное ему в лицо обвинение Фарфарелло. Ирландец опять и опять мысленно произносил издевательское слово «шлюха», чтобы быть уверенным, что он услышит. Шульдих открыл рот, чтобы что-то сказать, но не произнес ни слова. Фарфарелло думал, что он шлюха? Он, кто даже не смотрел ни на кого другого в плане секса после того, как сошелся с Фарфарелло? Он даже отказался от игривого флирта с Кроуфордом и Наги. Боль, которую он отказывался признавать, запульсировала в нем, обратившись в гнев.

- Ты! Как ты смеешь говорить мне такое?

- Докажи, что это неправда, - последовал спокойный ответ.

Прежде чем он полностью осознал желание прыгнуть и избить Фарфарелло, Кроуфорд произнес:

- Сделаешь к нему шаг, и я тебя пристрелю.

- Черт бы побрал твое предвидение! – огрызнулся Шульдих. – Где оно было, когда мы в нем нуждались? Где оно было, когда здание Иокама Индастриз взорвалось вместе с нами? Ты мог убить нас!

- Убийцы погибают.

- Этого взрыва не должно было быть!

- Убийцы совершают ошибки.

- НЕ ТЫ!!! – взорвался Шульдих.

Несколько мгновений единственным звуком в комнате было прерывистое дыхание Шульдиха. Шульдих и Кроуфорд, не отрываясь, смотрели друг на друга, нефритовые и карие глаза сталкивались и скользили друг по другу. Игра «кто кого переглядит», как и множество раз в прошлом. Эта игра закончилась так же, как и все остальные, но с одним небольшим различием, ставшем критическим: Шульдих отвел взгляд, но без высокомерного фырканья или насмешливого кивка головой. Он опустил глаза. Он сдерживал дыхание, от чего тишина стала абсолютной.

Шульдих ждал, что кто-то из них что-нибудь скажет, что угодно, но они ничего не говорили. Наконец, он не смог больше этого выносить и соскользнул с кровати.

- Я ухожу, - бросил он через плечо.

- Ну и иди, - ответил Фарфарелло.

Упс…

Шульдих вышел из номера, раздумывая, не хлопнуть ли дверью, даже в то время, пока он тихо прикрывал ее. Повернувшись, он увидел Рана. Юноша сидел на полу, прислонившись к стене и прижав колени к груди. Ран поднял фиолетовые глаза и их взгляды встретились.

- Daijoubu, Шульдих? – тихо спросил бывший лидер Вайсс.

- От тебя больше проблем, чем развлечений, - спокойно сказал Шульдих, поворачиваясь к нему спиной.

- Фарфарелло разозлился на тебя из-за меня? – спросил Ран.

- Фарфарелло всегда злиться, по той или иной причине, - ответил немец, стараясь, чтобы голос звучал беззаботно.

- Прости.

Шульдих не был уверен, что он в состоянии вынести жалость и сочувствие, наполняющие разум Рана. Где ненависть? Где гнев? Где ледяная маска? Где человек, державшийся с таким забавным пренебрежением, жаждавший смерти Шульдиха? Где этот человек? Он исчез или погребен под этим сжавшимся наивным парнем?

- В конце концов, существует два типа людей, - сказал Шульдих Рану. – Те, кто притворяются не теми, кем они являются, и те кто отрицают то, чем они есть. К какому типу принадлежишь ты?

Вопрос удивил Рана.

- Я… не знаю.

- Подумай об этом.

 

Шульдих ушел.

***
Ран постучал ложкой по ближайшему к нему шкафчику.

- Ужин готов! – позвал он. Через несколько мгновений к нему в кухне присоединился Кроуфорд. – А Фарфарелло? – спросил он, заметив, что ирландца нет. – Ты еще не выпустил его?

- Нет.

Ран тихо вздохнул. Перед этим Кроуфорд позвал Рана и попросил его убрать из ванной все, что не закреплено, а затем запер там Фарфарелло. Ран ожидал, что Фарфарелло восстанет против своего пленения, но этого не случилось. После той вспышки и драки он был очень тихим. Когда Ран спросил Кроуфорда, была ли у этих двоих любовная ссора, Кроуфорд просто задумчиво посмотрел на него и пожал плечами.

Он высыпал рис в миску и отнес ее и блюдо темпуры из креветок на маленький столик.

- Я удивлен, что Шульдих еще не вернулся.

Кроуфорд не обратил внимание на замечание, вместо этого сказав:

- Он водил тебя в цветочный магазин.

Услышав эти спокойные, холодные слова, Ран прервал сервировку стола.

- А. – Он передал рис Кроуфорду, и они сели. – Зачем он…?

- Шульдих любит рисковать. Он выяснял, как далеко может зайти, выяснял, не сможет ли он подтолкнуть твои воспоминания. – Кроуфорд положил себе риса и взял блюдо с темпурой. Чай уже был разлит, Кроуфорд сделал глоток из своей чашки. – Он упоминал тебе о какой-нибудь девушке?

Ран перебрал воспоминания.

- По дороге домой. Он сказал… - Ран запнулся, обдумывая. – О своей подруге в больнице, юной девушке. Она в коме. Он хотел повидать ее завтра. – Он грустно покачал головой. – Не могу представить, как такое может случиться с кем-то столь молодым… Это так грустно.

- Не думаю, что ты пойдешь.

Ран замер, склонив голову.

- Почему нет?

Кроуфорд опустил чашку.

- Ты хочешь, чтобы к тебе вернулась память, Ран? Подумай об этом. Хорошо подумай и скажи мне. – Американец откинулся назад, сцепив руки и положив их на колени. Его взгляд оставался непроницаем – смесь терпения и любопытства.

Ран закрыл глаза, расслабился и позволил мыслям свободно течь.

~Хочу ли я вспомнить?~

~Тот человек в магазине… Хочу ли я знать, кто он? Хочу ли я знать, почему он так отчаянно хотел, чтобы я вернулся, почему он думал, что Шульдих что-то сделал со мной?

~Девушка в больнице… Я ее знаю?~

~Мои товарищи по команде… Хочу ли я вспомнить их?~

Внутри него все завертелось во внезапном болезненном водовороте паники.

~Мы с тобой воюем по разные стороны, Кроуфорд. Ты сказал, что мы встретились в том здании для переговоров. Мы пришли ради беседы или ради кровавой бани? Шульдих… Я его ненавижу? Он саркастичный и высокомерный, но он не плохой человек. Фарфарелло… Больной, но у Шульдиха, очевидно, к нему сильные чувства, и взаимные. А Наги, мальчик, которого ты выходил искать сегодня, какой он? Что есть между нами двоими?~

~Мы с тобой враги, Кроуфорд, не так ли? Не так ли? Мы с тобой…~

~…враги…~

Глаза Рана распахнулись, из горла вырвался тихий звук – смесь подавленного рыдания и стона.

- Нет, - прошептал он.

- А почему?

- Потому что я боюсь быть убийцей. - Ран пропустил пальцы сквозь волосы. – Я боюсь узнать, сколько человеческих жизней я отнял. Скольких женщин я сделал вдовами, скольких детей я сделал сиротами, скольких родителей сделал бездетными. Потому что я не доверяю той красноволосой женщине, которая считается моим союзником. Потому что я чувствую, что есть боль, которую я не совсем уверен, что хочу вернуть. – Его голос смягчился. – Потому что я знаю… это все изменит между нами.

- О? – Кроуфорд опустил палочки. – И что, по твоему мнению, это изменит?

Ран обнаружил, что не в состоянии отвести взгляд он глаз Кроуфорда, как бы ему этого ни хотелось.

- Я не… Я не думаю, что ты по-прежнему будешь мне нравиться, - признался он. Кроуфорд молчал. Ран неловко вертел палочки.

~Скажи что-нибудь. Выругай меня. Посмейся надо мной. Опусти меня. Пожалуйста… Я просто не могу выносить это молчание.~

Но Кроуфорд не сказал ничего. Вместо этого он поднял чашку и сделал еще глоток чая. Рану, наконец, удалось отвести взгляд, и он начал есть. Нелегко было заставить себя глотать еду. Она была жесткой и трудно пережевывалась, а когда он глотал, царапала горло. Он сделал глоток чая, пытаясь проглотить застрявшую в горле еду. Наконец, он встал и начал собирать посуду. Он сомневался, что ему удасться съесть что-то еще.

Когда он полоскал свою тарелку в раковине, его локтя легко коснулась рука. Он поднял глаза и увидел, что Кроуфорд стоит прямо рядом с ним и очищает свою тарелку.

- Ты должен быть осторожен, Ран, - сказал американец. – Ты не знаешь, откуда ты.

- Мне и не надо знать, - сказал Ран, вытирая руки о фартук – фартук, над которым Кроуфорд слегка посмеялся два дня назад, - чтобы понять, что я чувствую.

- А. Значит у тебя нет воспоминаний, и ты решил, что хочешь быть моим другом, - в его голосе была насмешка, но не в его глазах.

- Я не сказал «другом», - тихо поправил Ран. В глубине этих глаз вспыхнули искорки – удивление, возможно? Или узнавание? Ран не мог сказать, потому что в следующее мгновенье он наклонился к Кроуфорду и встретился губами с его губами в легком поцелуе. Тот застыл от удивления. Ран откинул голову назад, встретившись глазами с Кроуфордом. Сердце билось в груди испуганным ритмом.

~Я только что не сделал то что я только что не сделал о господи я только что сделал это~

- Заканчивай ужинать, пока еда не остыла, - удалось выдавить Рану, а затем он вышел из комнаты. Он отправился прямо в спальню, где и плюхнулся на кровать. Перекатившись на спину, он легко прикоснулся пальцами к губам. Они пощипывали. Как странно.

В кухне Кроуфорд повторил его жест.
 

Глава 9. Улыбка за кофе.

Когда утром Кроуфорд и Ран уходили, Шульдих и Фарфарелло все еще спали. Если бы они не спали, Шульдих бы ронял не слишком тонкие намеки о том, куда Кроуфорд уводит Рана. Без сомнения, большую часть утра парочка любовников будет занята. Деньги заканчивались, поэтому Кроуфорд решил, что они не станут ловить такси, а просто пройдутся. У него было лишь то, что лежало в машине, а большая часть из этого пошла на оплату счетов за отель. Остаток разделили между едой и одеждой, в результате чего у группы оставалось очень мало денег. Прежде всего они добрались до больницы Магикбас и поднялись лифтом на седьмой этаж.

Ран вошел в комнату следом за Кроуфордом. Там стояли три кровати, отделенные одна от другой занавесками. Первая кровать была пуста, на второй лежала женщина. За следующей занавеской находился маленький мальчик. На ум пришел Фарфарелло, кажущийся благодаря огромной кровати в номере отеля меньше, чем он есть, так как мальчик, казалось, тонул в белых простынях, на которых он лежал и которые укрывали его сверху. На взгляд Рана он выглядел лет на четырнадцать. Кроуфорд остановился с одной стороны кровати, глазами оценивая состояние мальчика. Ран протянул руку и легонько провел пальцами по лбу ребенка. Кожа была гладкой и холодной.

Это Наги?

- Бедный ребенок, - прошептал Ран. Такой юный, и в таком состоянии…

- Мне это знакомо, - сказал Кроуфорд, подходя к ногам кровати Наги проверить прикрепленную там карточку. – С ним уже было такое.

- Он второй раз в коме? – ужаснувшись, спросил Ран.

- Это не кома, - сообщил Кроуфорд, опуская карточку на место. – Он в состоянии, худшем, чем обморок, но лучшем, чем кома. В последний раз оно продолжалось две недели. Дней через семь или восемь он должен встать. Это все, что мне надо было знать. – Он повернулся, собираясь уходить.

Ран бросил на мальчика еще один взгляд, рассматривая черты лица.

- Что могло стать причиной? – спросил он, торопясь следом за другом.

- Он прикрывал кого-то, когда здание взорвалось. Однако, единственный, кто был достаточно близко, это Оми.

- Опять Оми, - задумался Ран, вспоминая, что это имя уже упоминалось утром. – Должно быть, Оми много значит.

- Теперь значит.

Кроуфорд жестом приказал Рану подождать и пошел поговорить с медсестрами за стойкой. Ран подчинился и прислонился к косяку двери комнаты, где лежал спящий Наги. Он сунул руки в карманы и тихо вздохнул про себя. Жизнь жестока, если делает подобное с кем-то столь юным…

Кто-то легонько коснулся его локтя, и взглянув, он увидел маленькую медсестру.

- Давно вас не было, - сказала она. – Вы уже видели мисс Фуджимия?

~Кого?~

- А, нет. Я навещал друга моего друга.

- Я хорошо убрала ее комнату для вас, - сказала медсестра, кивая и махая тряпкой в направлении остальных комнат. В этом коридоре оставалось еще три комнаты. – Не забудьте навестить ее прежде, чем уйдете. Только оставьте дверь открытой, хорошо? Я проветриваю ее.

- Оставлю, - заверил он. Она улыбнулась и пошла дальше. Ран смотрел как она уходит, разрываемый любопытством и внутренним побуждением. Кто такая мисс Фуджимия? Еще одна связь с его прошлым? Очевидно, он навещал ее довольно часто. Его взгляд задержался на оставшихся комнатах. Две двери были закрыты. Одна открыта. Он взглянул на Кроуфорда, затем медленно зашагал по коридору. Сердце часто билось в груди, и он осознал, что сдерживает дыхание.

~Ты глупец, Ран~ - выругал он себя.

Но что такого было в этом месте, что, казалось, схватило и притягивало его? Стремление увидеть ее и стремление убежать были одинаково сильными. Он подошел к двери и остановился, положив руку на косяк. Отсюда ему было видно, что в кровати кто-то лежал.

- Привет? – тихо позвал он. – Ты не спишь? – Если мисс Фуджимия спит, он, наверное, не должен ее беспокоить…

~Но я должен увидеть…~

Ран медленно шагнул в комнату.

- Ран.

У Рана едва сердце не выпрыгнуло. Резко обернувшись, он увидел Кроуфорда и сглотнул внезапно появившийся в горле комок страха. Кроуфорд перевел взгляд с него на кровать и того, кто там лежал.

- Что ты делаешь?

Мелькнувшее видение – воспоминание:

Он тянется к ней, сидящей на кровати, но, кажется, расстояние между ними только увеличивается. Он обнаружил, что не может взглянуть ей в глаза, и тихо умоляет ее понять. Затем она исчезает, а кто-то шепчет ему в ухо, дразнит его… Шульдих…

И все исчезло.

- Уведи меня отсюда, Кроуфорд, пожалуйста, - лихорадочно прошептал Ран.

Короткое мгновенье Кроуфорд смотрел на него, карие глаза искали взгляд фиолетовых. Затем Кроуфорд кивнул. Он мягко взял Рана за локоть и повел прочь от комнаты. Всю дорогу из больницы Ран чувствовал, что дрожит. Оказавшись снаружи, он не оглянулся.

***
Кроуфорд редко посещал Koneko no Sumu Ie. Обычно это делал Шульдих – для забавы и ради разведки в разумах Вайсс. Возможно, в этом магазине американец был во второй раз, и подойдя к нему, он осознал, насколько тот популярен. Взгляд на часы сказал ему, что осталось несколько минут до того, чтобы школьницы, заполонившие магазин, разбежались по классам. Снаружи было лишь несколько человек, так что Кроуфорду не составило никакого труда добраться до двери.

Трудность, как он вскоре решил, состояла в том, чтобы пройти через магазин. Он пробирался сквозь толпу, его барабанные перепонки болели от создаваемого девочками шума. Неподходящее место для кого-то с его ростом. И его бы здесь не было, ни будь он единственным, кто мог сейчас связаться с Вайсс.

Глазами он легко отыскал тех троих, что работали – Кудо Йоджи, Цукиено Оми и эту агентшу Критикер Бирман. Его мысли вернулись к Рану, которого он оставил в маленьком кафе на другой стороне улицы ждать, пока Кроуфорд не закончит. Это единственное, что он мог сделать с красноволосым. Эти девочки съели бы его живьем, а без своей каменной маски он был бы беспомощен и не смог бы защититься.

Кроуфорду не пришлось делать ничего – просто стоять там. Его роста было достаточно, чтобы легко его заметить. Потребовалось всего лишь несколько мгновений терпения, прежде чем на него смотрели три пары глаз, чего он и хотел. Вайсс быстро переглянулись, а Бирман направилась к нему. Посетительницы не имели ничего против ее отсутствия; их все равно гораздо больше интересовали мальчики. Бирман поманила Кроуфорда и вошла в соседнюю комнату, где они могли поговорить наедине.

Взгляд, которым она смотрела на него, не был ни враждебным, ни дружеским, скорее смесью настороженности и нежелания.

- Где Абиссинец? – спросила она.

- В безопасности, - спокойно ответил Кроуфорд. Он пришел сюда не для того, чтобы говорить о Ране, но он знал, что это все, о чем хотела говорить Бирман.

- Когда мы можем ожидать, чтобы Шварц его вернули?

Он смотрел на нее с насмешливым снисхождением, слабая усмешка изогнула уголки его губ. Она заметила это выражение высокомерия, и ее рот сжался в тонкую линию.

- Фуджимию не удерживают против его воли, - сказал он. – Он решил остаться с нами. Когда он решит иначе, ему позволят вернуться. Все зависит от него.

- Как мы можем быть уверены, что вы не причините ему вреда?

- Нет ничего забавного морочить голову тому, чья память пуста.

Несколько мгновений она смотрела на него, будто пытаясь решить, серьезно он или нет. Удовлетворившись, она кивнула и склонила голову на бок.

- Так зачем вы пришли? – спросила она. – Если говорить не об Абиссинце, тогда о чем?

- Трое Шварц живы и здоровы, - сказал он ей. Она моргнула, обдумывая это. – Наги прикрывал вашего тактика, в результате чего оказался истощен и попал в больницу.

Она помолчала, затем ответила на любезно предоставленную статистику тем же, осознав, что они находятся в состоянии короткого перемирия. Она осторожно подбирала слова.

- Трое Вайсс целы, включая Абиссинца. Один пострадал от многочисленных переломов и находится на попечении врачей.

Теперь настала очередь Кроуфорда подбирать слова. Однако, он знал, что то, что он скажет, привлечет внимание агента.

- Той ночью целью были Шварц, и взрыв совершил тот, кто знал, что там будут сражаться Вайсс.

- Мы тоже это подозревали, - пробормотала она задумчиво. Очевидно, она надеялась на подтверждение своих подозрений. Она слегка кивнула. Кроуфорд предполагал, что она уже задумалась о том, что тактик Шварц выведен из строя – и пришла к пугающему осознанию, что Шварц находились не в том положении, чтобы суметь найти информацию, что говорило о многом.

Кроуфорд знал, что то, что он собирался сказать, скорее всего выкинет Шварц из круга, в котором они работали со времени падения Эстет. Это поражение имело две стороны: Шварц потеряют клиентов, которые были у них последние несколько месяцев, и все эти бизнесмены обнаружат, что они – возможные мишени. Конечно, Шварц легко смогут найти другой круг.

Эти люди не смогут так легко защититься от Шварц.

- Люди, которых вы ищете, - сказал он и остановился, чтобы убедиться, что владеет полным ее вниманием, - окажутся частью Северо-Восточного Кольца.

При этой информации ее глаза чуть расширились, показав, что она не ожидала, что он так сузит круг подозреваемых. Она, очевидно, надеялась на несколько намеков, намеков, которые не подвергли бы риску работу Шварц. То, что сказал Кроуфорд, ограничивало поиск до двадцати с небольшим. Северо-Восточное Кольцо было очень замкнутой группой.

Ее ответ перекрыло накатившее на Кроуфорда видение. Он просмотрел его и позволил ему уйти. Когда видение исчезло, он увидел, что Бирман отодвинулась от него на шаг, а он сам слегка пошатывается. Он без труда выпрямился. Она никак не прокомментировала, очевидно, догадавшись, что с ним случилось. Отступив в сторону, она жестом пригласила его идти первым. Он прошел, больше не оглядываясь на нее. Магазин опустел, и он ощущал всю силу взглядов Вайсс ему в затылок. Ему было все равно, и он не обратил на них внимание, выходя на утреннее солнце.

Его больше занимало видение, центром которого оказался Ран.

~Как они смеют прикасаться к тому, что им не принадлежит?~

***
Они еще не ушли. Ран поднял глаза от своего кофе и увидел как тот, кто, очевидно, был их лидером, садится на скамейку напротив него. Лидер искоса смотрел на него. Ран поднял взгляд выше, на пятеро других. Все они были стройными. Все они смотрели на него очевидно голодными взглядами, от которых леденело в животе.

- Итак, красавчик, - сказал лидер, привлекая внимание Рана, - что ты думаешь?

- Я сказал нет. Уходите и оставьте меня в покое. – Он поднял чашку.

Рука ближайшего к нему мужчины толкнула чашку обратно на стол. Мужчина наклонился, его холодное дыхание коснулось лица Рана, отчего у того зашевелились волосы на затылке. Он отказывался смотреть на этого человека, не отводя взгляд от лидера.

- В чем дело, бишонен? – спросил тот, кто вторгся в его личное пространство. – Мы будем нежными.

- Наверное, он девственник, - усмехнулся другой.

- Что ты делаешь на улице совсем один, милый мальчик? – спросил лидер, потянувшись, чтобы погладить руку Рана. Ран отдернулся, сузив глаза.

- Я не один. Мой друг скоро вернется.

Крепко схватившая его за локоть рука вздернула его на ноги, и он обнаружил, что смотрит в зловещие черные глаза.

- Он не будет скучать по тебе. А теперь, подыграй хорошенько…

Глаза Рана сузились так, что остались одни щелочки. Как эти люди смеют к нему прикасаться…

- Я не хочу причинять вам вред, но сделаю это, если вы не опустите. – Вот так. Первое и последнее предупреждение. Если они не отпустят его… Ну, он не знал точно, что сможет сделать против шестерых, но собирался сделать столько, сколько сумеет!

- И что это вы тут делаете?

Услышав этот знакомый и любимый голосе, Ран бы вынужден закрыть глаза от нахлынувшего на него облегчения. Его как будто накрыло горячей волной с головы до пят, отчего закололо в пальцах. Причиной такого облегчения был один-единственный иностранец по имени Брэд Кроуфорд.

Эти шестеро повернулись посмотреть, кто помешал их развлечению.

- Ch'. Это просто гайджин.

- Он выглядит так, будто палку проглотил.

- Наверное, гомофоб, - фыркнул лидер. – Гейко, потискай Тоуму, посмотрим, заставит ли это его уйти. – Двое мужчин сделали, как им было сказано. Кроуфорд и глазом не моргнул. Очевидно, жизнь с Шульдихом привила ему защиту от шока при публичном гомоэротическом поведении. Заметив, что это не работает, лидер бросил сердитый взгляд и встал. – Уходи, гайджин. Это наш друг. Он один из нас. Разве не так? – он предостерегающе взглянул на Рана, как будто угрожая ему и требуя подыграть.

- Уверен, что вы ошибаетесь, - спокойно, ровно сказал Кроуфорд. – Ран – мой.

Они заморгали, быстро переглянувшись. При этих словах щеки Рана слегка покраснели, хотя он и говорил себе, что Кроуфорд сказал это, что заставить этих людей уйти.

- Почему ты так долго, Кроуфорд? – спросил он. – Я заказал тебе кофе.

- Эй! – резкий окрик от владельца кафе. – Если вы, парни, собираетесь продолжать в том же духе, - он с отвращение скривился на тех двоих, что щупали друг друга, - и много болтать, убирайтесь отсюда. Мы не пускаем сюда тех, от кого проблемы. Или убирайтесь, или я позвоню в полицию.

Момент был напряженным, затем эти шестеро что-то побормотали между собой. Не один из них сделал по отношению к Кроуфорду грубый жест, выходя из кафе. Ран с облегчением опять уселся на скамейку. Кроуфорд взглянул на Рана, его голос прозвучал полунасмешливо, полуустало.

- Мне совсем нельзя оставлять тебя одного, да?

- О! – закричал Ран.

Кроуфорд моргнул, затем осмотрел его.

- Их приставания так сильно тебя взволновали?

- Нет, это не так, - сказал ему Ран. Он потрогал две чашки кофе, и, надувшись, повернулся к Кроуфорду. – Твой кофе остыл.

Ответ застал Кроуфорда врасплох. Несколько секунд он недоверчиво смотрел на Рана, изучая его надутое выражение лица. Наконец, он вздохнул, улыбнулся и покачал головой.

- Идем, - сказал американец, отворачиваясь. – Мы выйдем через заднюю дверь, потому что эти люди ждут нас у выхода. – Он пошел прочь.

Ран смотрел, как он уходит, чуть приоткрыв рот.

~Он улыбнулся!~

~Он улыбнулся!!!~

Сияющая улыбка осветила лицо Рана. Он выудил из кармана деньги, которые дал ему Кроуфорд, чтобы заплатить за кофе, бросил их на стол и помчался следом за ним. Он достаточно легко догнал Кроуфорда и взял под руку, полуприслонившись к нему, пока они шли.

Кроуфорд не оттолкнул его.
 

Глава 11. Утонуть в желании.

Когда Кроуфорд вернулся, троица лежала на полу и играла в покер. По явному выражению сосредоточенности на лице Рана было ясно, что научился играть он недавно. Ран поднял глаза, при виде Кроуфорда его лицо засияло.

- С возвращением! – горячо приветствовал он. Кроуфорд кивнул в ответ. – Хорошо, что ты вернулся, - продолжал Ран, пробегая глазами по картам, чтобы решить, как ходить дальше. – Прогноз погоды говорит, что ночью будет гроза.

- Я видел тучи.

- Температура понизится до восьми градусов, - продолжал Шульдих. – Сильный дождь, возможен град и сильный ветер.

- Вы убийцы или предсказатели? – сухо спросил Кроуфорд.

- И то, и другое, - Шульдих выложил свои карты. – Фул-хаус.

Фарфарелло отбросил карты в сторону.

- Это оскорбило Бога.

- И сильно. – Шульдих наклонился и захватил губы ирландца требовательным поцелуем. Ран наблюдал за ними со смесью томления и восхищения в глубине глаз. Шульдих оторвался от любовника, облизывая губы, как будто разыскивая какие-нибудь следы вкуса Фарфарелло. Он взглянул на Кроуфорда, приподняв бровь. – Повезло нам четверым. У каждого есть с кем разделить жар тела.

- Шу… - запротестовал Ран, покраснев.

Шульдих громко зевнул и собрал карты в колоду.

- Так что, Кроуфорд? – спросил он, поднимаясь. – Нашел что-нибудь интересное? - Кроуфорд оторвался он рассматривания покрасневших щек Рана и встретил взгляд Шульдиха. Немец отложил карты и жестом предложил ему следовать за ним. – Уверен, тебе есть, о чем рассказать мне, а я хочу выпить в холле.

- Принесете лед? – спросил Ран. Им не так уж требовался лед, но именно его перемалывал Фарфарелло в своем миксере.

- Если не забуду, - усмехнулся Шульдих и вышел из номера. Кроуфорд вышел следом. Холл был забит различными автоматами для закусок и напитков, а также там был контейнер со льдом. В одном углу располагался телевизор, несколько маленьких столиков и дверь, ведущая на балкон. Шульдих вытащил из кармана несколько монет и стал совать их в один из автоматов.

- Все сошлось на Свенска.

- Свенска? – Шульдих замер, задумавшись. Кроуфорд знал, о чем он думает. Свенска был иностранным политиком, в основном имевшим дело с наркотиками. Он привел с собой собственных наемников, чтобы предложить их услуги другим – услуги, от которых отказались из-за предлагаемых талантов Шварц. Однако этот человек несколько раз нанимал Шварц. Теперь становилось слишком ясно, что этих случаев оказалось достаточно, чтобы он узнал о Вайсс и их частых стычках. – Проклятый ублюдок, - пробормотал немец. Бутылка с напитком упала в слот, и он подхватил ее и поставил на ближайший столик. – Где он сейчас?

- За пределами страны. Последние три недели он был в Гонконге. Однако через два дня он вернется, и тот вечер будет самым подходящим для удара. – Кроуфорд наблюдал, как Шульдих роется в поисках чего-то в кармане. Это оказалась маленькая бутылочка с таблетками. – Что это?

- Обезболивающее.

Шульдих вытряхнул три или четыре таблетки в ладонь, закрыл бутылочку и бросил Кроуфорду. Кроуфорд поймал ее и прочитал наклейку, пока Шульдих бросал маленькие таблетки в рот. «Вызывает сильную сонливость. Действует быстро. Побочные эффекты могут включать головокружение, тошноту или гормональные расстройства. Беременные женщины должны проконсультироваться со своим врачом, прежде чем принимать это лекарство. Принимать не больше шести таблеток за 24 часа».

- Где ты это взял? – спросил он. Бутылочка была почти пуста.

- Одолжил в магазине, когда мы искали тебя, - Шульдих открыл напиток и сделал глоток, глотая с соком таблетки. Проглотив, он на мгновенье замер и повернулся к Кроуфорду. - Может, ты и не сильно пострадал, не считая сломанной руки, когда повсюду летал бетон, но меня ударило достаточным количеством хлама, чтобы я провалялся без сознания больше тридцати часов.

- Все это выпил ты? – Кроуфорд потряс бутылочку.

Шульдих забрал ее и опять сунул в карман.

- Ch'. А что, ты думаешь, я давал Фарфарелло, когда мы с Раном ходили покупать цветы? – он усмехнулся и потопал на балкон с напитком в руке. Несколько мгновений он рассматривал дверь, читая написанное на ней маленькое предупреждение. – Это технология Фуриятса, да? – спросил он, подзывая Кроуфорда.

Кроуфорд подошел посмотреть.

- Да. – Они провели миссию, чтобы убедиться, что систему безопасности Фуриятса можно пройти. То была дорогая система, заявленная как новая, но Кроуфорд не удивился, увидев ее в таком престижном отеле. Дверь была снабжена таймером, управляющим открытием и закрытием двери, вероятно, установленном и контролируемом кем-то в офисе менеджера. Теоретически дверь невозможно взломать, когда она закроется. Кроуфорд хорошо помнил эту миссию. Она стоила хороших денег.

Шульдих дернул за ручку.

- Ну, время закрытия еще не пришло, - объявил он, легко открывая дверь. Он вышел, скользя взглядом по облакам. Кроуфорд стоял в дверях, наблюдая за рассматривающим темные небеса немцем. Несколько мгновений они молчали, затем Шульдих заговорил. – Хм, два дня? – он взглянул через плечо на Кроуфорда, темнота ночи скрывала выражение его лица. – Он мог убить нас.

Кроуфорд ничего не сказал.

Шульдих шагнул от перил и покачнулся. Его рука метнулась к двери, чтобы ухватиться и попытаться удержаться; он усмехнулся Кроуфорду.

- Они не солгали, написав, что действует быстро.

- Ты в порядке, Шу? – обе головы повернулись и увидели стоящего в холле, совсем рядом с ними, Рана. Парень переминался с ноги на ногу с неуверенным видом. – Простите, если помешал, но Фарфарелло начинает немного волноваться… - он замолчал, затем показал назад. Кроуфорд вышел на балкон, пропуская Шульдиха мимо себя в холл.

- Волноваться? – голос Шульдиха прозвучал насмешливо. – Нет, ты не мешаешь, kätzchen. Мы уже закончили.

Ран улыбнулся и выглянул на балкон.

- Взгляните на эти тучи, - пробормотал он с благоговением. Все трое уставились на небо. Ран вышел на балкон и встал рядом с Кроуфордом. На улице было темнее, чем должно было быть в такое время, из-за черных туч, заполнявших небо, сколько видел глаз. В отдалении сверкнула молния. Ран ждал, затаив дыхание, и через тридцать секунд послышался гром. – Еще достаточно далеко, - сказал он, скорее себе, чем другим. – Приятно будет наблюдать из нашего окна.

- Делайте, что хотите. Я иду спать, - усмехнулся Шульдих. – Наслаждаетесь минутами романтики на балконе, ja?

Кроуфорд слышал голос Рана, знал, что тот протестует против поддразниваний Шульдиха, но не мог произнести ни слова, когда его накрыло видение. Ран, пятящийся от него, будто в страхе. Фиолетовые глаза практически горят недоверием. Он одет во что-то белое… Затем видение исчезло. Он вернулся к настоящему, почувствовав, как его поддерживает мягкая рука.

- Кроуфорд? – это был Ран. Кроуфорду удалось сосредоточить взгляд на стоящей перед ним фигуре. Тот с тревогой смотрел на него. – С тобой все в порядке?

- В порядке. – Кроуфорд взглянул на дверь. Шульдих уже ушел и захлопнул дверь за собой, вероятно, чтобы дать им возможность побыть наедине. Шульдих не понимал, что значит заниматься своими собственными делами. Хотя… Взгляд Кроуфорда опять вернулся к Рану, пробежав по симпатичному лицу.

Казалось, Ран колеблется.

- Я так и не спросил тебя кое о чем… - начал он. – Я вспомнил, когда занимался стиркой с Шульдихом. Я собирался спросить тебя еще раньше, но именно тогда появились Шульдих и Фарфарелло. – Кроуфорд перебрал свои воспоминания в поисках того события. Ах, да. Это было, когда Ран свалился со стула. Он жестом попросил Рана продолжать.

- Я хотел знать, почему все называют тебя Кроуфорд? Даже твои товарищи.

Кроуфорд обдумал вопрос.

- Так меня зовут.

- Тебя также зовут… Брэд, - Ран остановился, закусив губу и склонив на бок голову. – Почему никто не называет тебя так?

- Я не хочу, чтобы они меня так называли.

- Никто? – Кроуфорд не ответил. – Даже… я?

Потребовалось несколько секунд, чтобы вопрос дошел до него. О чем Ран хочет спросить его на этот раз? Может ли он называть его Брэд, а не Кроуфорд? На Кроуфорда нахлынула волна спутанных эмоций, более сильная, чем когда-либо прежде за всю его жизнь. И среди них была благодарность за то, что в тот день им помешали. Если бы Рану удалось спросить его об этом, когда он первоначально собирался, ответ Кроуфорда был бы «нет». А теперь?.. Каким будет ответ теперь?

Ран воспринял молчание Кроуфорд как холодный отказ и отвел глаза.

- Прости, - прошептал он. – Я не должен был спрашивать.

Кроуфорд протянул руку, обхватил пальцами подбородок Рана и опять поверну его лицом к себе.

- Я не возражаю, - сказал американец, медленно произнося слова. – Я не возражаю, если ты будешь называть меня… Брэд. – Ему трудно было произнести это имя. Это имя он хранил для себя. Кроуфорд был человеком, которого знали все. Профессиональный, хладнокровный убийца, лидер Шварц. Человек с даром ясновидения. Брэд был…

Брэд был Кроуфордом Рана.

Все лицо Рана осветилось, он бросился вперед, обхватив руками Кроуфорда за шею и обнимая его. Кроуфорд почувствовал, как при этом движении его тело волнами охватывает шок. Много лет никто не осмеливался так прикасаться к нему. Последний раз его обнимали… Когда? Когда еще была жива его мать? Он обнаружил, что его здоровая рука поднимается сама собой, чтобы обхватить тонкое тело Рана, прижать его поближе. Он чувствовал дыхание Рана на своей шее, чувствовал, как быстро бьется его сердце.

~Никто другой… Ран.~

~Никто, кроме тебя.~

Ран чуть откинулся назад, не отпуская руки. Задыхаясь, он взглянул на Кроуфорда. Глаза потемнели, но не от гнева. То была тьма, в которой, как понял Кроуфорд, он тонет. Он боролся за то, чтобы удержать контроль, даже чувствуя, как земля уходит у него из-под ног. Отсюда не было возврата. Все зашло слишком далеко.

Поэтому он пошел еще дальше и наклонил голову, сокращая расстояние между ними. Его губы отыскали губы Рана. Ран ответил на поцелуй мягкими губами под губами Кроуфорда. Кроуфорд слегка высунул язык, пробуя эти губы на вкус. Ран раздвинул губы, приглашая. Кроуфорд проник внутрь, исследуя рот Рана. На вкус Ран был как все те удовольствия жизни, в которых Кроуфорд отказывал себе. Вкус юности и покинутости, тьмы и боли. Смесь Рана и Айи. Он почувствовал, как язык Ран касается его собственного, сначала стыдливо, но желая познать. Одна из рук Рана двинулась вверх по шее Кроуфорда и погрузилась пальцами в его волосы; вторая прошлась вниз, пока не прижалась легко к его спине. Кроуфорд поднял здоровую руку и обхватил затылок Рана.

Время потеряло значение. Секунды растянулись в часы, часы – в года, года – в жизни и бесконечность. Все, что имело значение, пока они стояли, крепко обнимая друг друга на этом балконе, это вкус друг друга. Начался дождь, слабый в начале грозы. На ледяные капли, падающие вокруг и на двух убийц, не обращалось никакого внимания.

В конце концов, легкие одержали победу над желанием, и они оторвались друг от друга, чтобы вдохнуть. Ран потерся щекой о щеку Кроуфорда.

- Я так тебя хочу, - прошептал он хрипло. – Пожалуйста, Брэд?

- Ты пожалеешь об этом, - тихо и напряженно ответил Брэд. Никогда еще он не чувствовал такого поглощающего желания и нужды. Он хотел Рана. Он должен был получить его. Он хотел этого человека, хотел сделать его всего своим. Он хотел мрачного Айю, любящего Рана, прекрасного Фуджимию. Он хотел взять все, что тот собирался предложить, и еще больше. Он не понимал этого, не мог понять – мог лишь чувствовать и нуждаться.

- Не пожалею.

Воспоминание о недавнем видение промелькнуло в голове Кроуфорда. Он колебался. Риск…

- Пожалуйста. Брэд… - Ран прижался нежным поцелуем к горлу Кроуфорда, передвинувшись вверх от впадины у ключицы.

- Да, - прошептал Кроуфорд, опуская голову, чтобы опять поймать губы Рана. Ран освободил одну руку в поисках дверной ручки, все еще не разрывая обжигающего поцелуя с американцем. Кроуфорд услышал, как открывается дверь. Он повернулся, отступая в холл и увлекая за собой Рана. Им пришлось разорвать поцелуй, чтобы Ран смог повернуться и закрыть дверь. От дождя волосы Рана прилипли к голове, и Кроуфорд наблюдал, как капли стекают с прядей на лбу по лицу и шее. Ран шел прямо за ним, пока они пересекали холл и направлялись к своему номеру.

Как только дверь за ними была крепко заперта, Ран бросился вперед, чтобы сорвать еще один поцелуй, пробравшись пальцами под промокшую от дождя рубашку Кроуфорда в поисках голой кожи. Казалось, провидца охватил огонь, когда пальцам Рана удалось отыскать его живот. Его собственная рука нырнула сзади под мокрую рубашку Рана, пробегая по телу молодого человека. Как Кроуфорд и подозревал, на ощупь его кожа казалось похожей на шелк, что заставляло его желать прикоснуться и увидеть еще больше. Спотыкаясь, они двинулись через комнату к спальне. Вспыхнул свет, освещая и гостиную, и спальню. При свете Кроуфорд увидел, что вторая кровать пуста. Шульдих и Фарфарелло ушли из отеля.

Он почувствовал, как на его губах появляется редкая улыбка, когда они с Раном упали на свою кровать. Он уперся рукой о постель и натолкнулся на то, что было похоже на бутылочку. Пальцы исследовали форму. Маленькая, по размеру идеально подходящая для лосьона или чего-то такого. Бутылочка и пустая кровать сложились воедино. Это тот лосьон, от которого он отказался раньше. Этот Шульдих…

Когда он ощутил проворные пальцы, тянущие за бесчисленные пуговицы на его рубашке, он опять обратил внимание туда, где оно и должно было быть – на прекрасное создание рядом с ним. Ран издал звук раздражения.

- Почему здесь так много пуговиц?

- Чтобы разозлить тебя, - выдохнул Кроуфорд.

Ран насмешливо взглянул на него, затем протянул руку и сорвал с него очки, швырнув их в сторону пустой кровати. Готово, и он опять принялся трудиться над рубашкой. Кроуфорд скользнул руками под рубашку Рана, обводя мускулы отлично сложенной груди. Ран задрожал, когда пальцы Кроуфорда задели небольшую выпуклость – сосок, отметил американец. Он обвел его указательным пальцем, а затем сжал указательным и большим пальцами, дразня чувствительную кожу. Ран охнул, чуть выгнулся при прикосновении, его руки замерли.

- Брэд, - прохныкал он сквозь сжатые зубы.

- Да, - Кроуфорду хотелось, чтобы у него были обе руки. В Ране было слишком много того, что он хотел почувствовать, к чему хотел прикоснуться, чтобы иметь одну лишь руку. Его пальцы прошлись по коже Рана до второго соска, заставляя его затвердеть, как и первый. Ран слегка извивался, издавая короткие звуки удовольствия и желания. Кроуфорд опустил руку, схватил мокрую рубашку Рана за подол и сдернул ее с него. Красноволосый опять попытался заняться пуговицами, но теперь его руки дрожали, что делало задачу невозможной. В конце концов, он просто схватил ее обеими руками и дернул, отчего пуговицы разлетелись во все стороны.

Кроуфорд тихо усмехнулся, помогая ему снять рубашку с гипса.

- А мы нетерпеливы, да?

- Я хочу тебя, - последовал ответ шепотом.

Кроуфорд прижал Рана к кровати и опустился на него сверху. Он наклонился, запутавшись пальцами в волосах Рана, и поймал его губы для еще одного поцелуя. Разразившаяся над отелем гроза заглушит все звуки их любви.