Кроуфорд устало наблюдал, как семнадцатилетний подросток рыжим вихрем носится по его кабинету.

– Нет, ну какого чёрта?! Какого чёрта, я тебя спрашиваю?! Почему ты не хочешь отдать его в Розенкройц?!

– У меня есть на это причины, – оракул раздраженно потер виски. У него уже начинала болеть голова от воплей Шульдиха.

– Какие причины? – твёрдо, но уже тише спросил немец.

– Достаточно веские, – произнес Брэд и тут же понял, что это было серьезной ошибкой.

– Тебе так сложно объяснить, какого хрена мне пришлось восемь лет жить в этом аду, а этому мелкому япошке ты нанимаешь частного учителя?!

– Ну, у тебя же не было меня… – уныло отозвался оракул. Голова теперь разболелась всерьез и надолго.

– Ладно, допустим. Но почему ты не хочешь отдать его на нормальное обучение?!

– Нормальное? – Кроуфорд скривился. – Хорошо, у меня есть несколько причин, – он жестом прервал Шульдиха, уже готового начать вопить снова. – Первая: телекинетик мне нужен не через восемь лет, а максимум через год. Я просто не хочу ждать. У мальчика сильные способности, ему всего лишь надо научиться управлять ими. Для этого достаточно частного учителя…

– О да, он же великолепно восхитительный маленький гений, вундеркинд, ага… – телепат скептически фыркнул.

– Перестань зудеть, или я подумаю, что в тебе взыграла сыновья ревность, – американец вздохнул. – Вторая: я сам прошел через Розенкройц, и прекрасно помню, какими методами они развивают способности. У мальчишки нестабильная психика. Я не хочу, чтобы он сошел с ума в нашей Альма Матер.

– О, Кроуфорд, неужели жалость? – рыжий просто истекал ядом. Это раздражало.

– Я сказал: мне нужен телекинетик. Наги Наоэ – это находка. Весьма стоящая, если хочешь. Такая сила – большая редкость.

– О, замечательно, а я, значит, совершенно бесперспективный телепат низшего уровня?!

– Шульдих… Когда ты попал в Розенкройц, мне было двенадцать. Угадай с трёх раз, мог ли я набирать себе сотрудников? – немец открыл было рот, чтобы возразить, но оракул не дал ему и слова вставить. – И… что с тобой происходит, в конце концов? Я терплю твою истерику на пустом месте уже пятнадцать минут.

– Ничего. Мне просто не нравится этот мальчишка. Извини, – рыжий откинул со лба сильно отросшую челку, криво усмехнулся и вышел из кабинета.

 

* * *

 

К концу четвертого года обучения им сделали подарок. Стайку двенадцатилетней малышни согнали посмотреть на церемонию выпуска. Обычно хмурые старшие ученики, с которыми можно было лишь изредка столкнуться в коридорах школы, стояли тесной группой и честно пытались прятать улыбки. У всех, как у одного, на лицах застыло неверие – неужели всё? Неужели свобода?

– Мартин Вурлицер!

От выпускников отделился один долговязый мальчишка с кудрявыми светлыми волосами и уродливым шрамом через всё лицо. Он шел неровно, в глазах плескался трепетный ужас. Ему предстояло пройти через огромный зал, подняться на несколько ступеней, опуститься на одно колено перед старейшинами и принять из рук Верховного свиток. Говорили, что в этом свитке содержалась информация распределения – никаких свидетельств об окончании "школы", никаких дипломов, ничего. Только короткое распоряжение и инструкции к его выполнению.

На середине дороги парень запнулся и неуклюже бухнулся на колено. В зале повисла звенящая тишина. Шульдих видел, как в глазах Мартина метнулась паника, почувствовал ледяной жар страха, исходящий от него.

Но тут раздался тихий мелодичный смех. Это была женщина из Старейшин. Она ласково улыбнулась Вурлицеру и, повернувшись к Верховному, что-то сказала. Выпускник всё ещё не смел шевельнуться.

– Ну, что ж, возьми его, – Верховный протянул руку со свитком вперед.

Ощущение страха стало слабее. Мартин нахмурился, и распределение легко выскользнуло из пальцев Старейшины. Секунда – и парень уже сжимал в руках свой пропуск на свободу. Он несмело улыбнулся, поднялся с колен и, развернувшись, пошел к боковому выходу.

Почему-то в этот момент Шульдих подумал, что больше никогда не увидит этого человека.

– Брэд Кроуфорд!

Имена назывались в каком-то странном порядке, совершенно не по алфавиту, и даже не по роду специализации. Возможно, сначала вызывали более сильных или наоборот, более слабых учеников.

Из группы шестнадцатилетних подростков вынырнул очень худой юноша в очках. Его поступь, в отличие от предыдущего выпускника, была твердой. В каждом движении сквозила уверенность. На лице – ни единой эмоции: ни страха, ни радости. Шульдиху это показалось любопытным, и он легко коснулся его разума. Оказывается, парень даже не волновался. В сознание царило спокойное умиротворение. Телепат удивленно потянулся глубже. Оракул. Понятно. Ему просто нечего было бояться. Он знал, что беспрепятственно покинет эти стены, знал, что всё будет в порядке. Он это видел.

Шульдих мысленно усмехнулся. Повезло же.

В этот момент он завидовал Кроуфорду. В этот момент он подумал, что любой ценой выдержит ещё четыре года, чтобы так же равнодушно пройти по кровавой ковровой дорожке к Старейшинам и забрать свой свиток.

 

* * *

 

– Ты мне не нравишься! Понял?! Я тебя просто терпеть не могу!!! – оракул услышал эти крики, ещё стоя за дверью, однако, открыв замок, он болезненно поморщился – настолько громок был голос немца.

– Добро пожаловать в детский сад имени Брэда Кроуфорда, – пробормотал он, захлопывая дверь за собой. В гостиной мгновенно повисла тишина. – Я дома! – на всякий случай крикнул американец.

Из комнаты тут же высунулся мрачный, как туча, Шульдих.

– Привет.

Секундой позже рядом с ним появился Наги.

– Здравствуйте.

– Привет-привет… на ужин что-нибудь есть? – без всякой надежды поинтересовался Кроуфорд.

– Если бы кое-кто не пользовался бы своим даром, когда помогал мне готовить, было бы, – зло буркнул телепат.

Наоэ опустил взгляд, явно стыдясь. Американец вздохнул.

– Ладно, я это предви… то есть я хотел сказать – я так и думал, поэтому купил полуфабрикатов. Наги, поставишь это в духовку? – он протянул телекинетику пакет с продуктами. Мальчик с готовностью кивнул, но Шульдих его опередил.

– Это сделаю я. Ты же не хочешь остаться совсем без ужина?

Он метнул на японца яростный взгляд и скрылся на кухне. Кроуфорд покачал головой.

– Всё ещё ссоритесь?

Телекинетик вздохнул:

– Он меня ненавидит.

– И что же нам делать? – оракул провел рукой по волосам. Сложно это – в двадцать один год стать отцом семейства, состоящего из подростка с ужасным характером и маленького мальчика, которого этот подросток просто не переваривает.

– Не знаю, – Наги беспомощно пожал плечами, – я стараюсь с ним подружится, честно… но у меня ничего не получается.

Губы мальчика скривились, как если бы он был готов заплакать. Но он не заплакал. Откровенно говоря, Кроуфорд ещё ни разу не видел слёз на этом лице.

 

* * *

 

Он постучался в дверь комнаты сто тринадцать. На его свитке было написано идти именно сюда. После того, как он развернул тонкую бумагу, он ещё долго хохотал, привалившись к стене. Настолько пафосная, вычурная церемония, с такой помпой… и ради чего? Ради того, чтобы выдать номер КОМНАТЫ, комнаты в РОЗЕНКРОЙЦ, где ты получишь инструкции. Кажется, это называется идиотизм… или маразм?

– Здравствуйте!

– Привет, – очкарик показался Шульдиху смутно знакомым. Он сидел за здоровенным дубовым столом и внимательно разглядывал телепата.

– Мне… вот в свитке написано… – он протянул очкарику бумагу.

– Да, я в курсе. Меня зовут Кроуфорд. Я подал заявку на тебя.

Точно, очкарика звали Брэд Кроуфорд, и Шульдих видел его выпуск… ну надо же, даже запомнил его.

– Заявку?

– Да, я хочу взять тебя в свою команду.

– Какую команду?

– Официально – группа наемников. Профессиональные телохранители, убийцы, – Шульдих нахмурился: убивать его не учили. – Неофициально – шпионы на благо Эстет. Хотя пока никакой команды и нет, – Кроуфорд улыбнулся, – ты – первый.

– Я могу отказаться?

– Ты так не хочешь со мной работать? – он усмехнулся.

– Не то чтобы… просто… интересно, насколько реальная моя свобода.

Оракул посмотрел на Шульдиха очень долгим, понимающим взглядом и тихо произнес:

– На самом деле никакой свободы нет.

 

* * *

 

Над обеденным столом повисла гнетущая тишина. Телепат время от времени кидал на несчастного Наги злые взгляды, мальчик же в свою очередь не знал, куда ему спрятаться от сурового немца. Кроуфорд некоторое время наблюдал за этой картиной, с похоронным видом препарируя свежеразогретое куриное филе, но, в конце концов, не выдержал. Напряжение за столом его безумно раздражало.

– Уроки сделали?

Шульдих поднял на него сердитый взгляд:

– Конечно!

Телекинетик только кивнул.

– А ты на всех лекциях был? – ехидно поинтересовался рыжий, комкая в руках салфетку.

– Тебя это касается? – не менее ехидно ответил оракул.

– Ну, мы же одна большая семья! Вполне понятно наше беспокойство за липовое образование друг друга! – Ядовито парировал телепат.

"Поздравляю, мистер Кроуфорд, вам удалось перенести внутренний конфликт вашего детского сада на себя", – Брэд мысленно пожал себе руку.

– Да, я был на всех лекциях. И одну даже послушал.

– Вау! Неужели преподом была очаровательная голубоглазая блондинка?

– С чего ты взял, что мне нравятся блондинки?

– Ты увиливаешь от вопроса! – казалось, обстановка, сложившаяся в самом начале ужина, разрядилась. Шульдиха на лице большими буквами было прописано любопытство, а в уголках рта затаилась улыбка.

Кроуфорд усмехнулся.

– Нет, она была очаровательно рыжей.

– Так я всё-таки угадал!

– Ничего подобного! – оракул отрицательно помахал в воздухе вилкой. – Ты сказал, что она была блондинкой!

– Но общая суть!.. – Шульдих удовлетворенно осклабился.

– Ладно, пусть будет по-твоему, – американец снова махнул вилкой. При этом кусок курицы, нацепленный на неё, оторвался и по красивой дуге полетел к полу. Буквально в нескольких сантиметрах от него несостоявшаяся птица резко затормозила, развернулась и неторопливо спланировала на тарелку Кроуфорда.

Над столом повисла тишина. Наги зарделся. И Брэд рассмеялся. Мгновеньем позже к нему присоединился и Шульдих. Телекинетик смущенно, неуверенно улыбнулся и робко посмотрел на немца. Отсмеявшись, тот хмыкнул и подмигнул мальчишке.

– Но ты мне всё равно не нравишься.

 

* * *

 

– Твоя комната на втором этаже, первая дверь справа. Моя – первая слева. Дальше по коридору – две свободных. Предполагается, что в нашей компании появится ещё пара человек. Ванная в конце коридора. На первом этаже – гостиная, она плавно перетекает в столовую, завершается это всё кухней. При кухне есть что-то вроде кладовой и подвал. С другой стороны гостиной – мой кабинет, по совместительству – библиотека. В подвале – прачечная, ну и всякий хлам от прошлых хозяев. Я ещё не успел разобрать. Ещё есть чердак, но на него можно попасть только с улицы. С чердака выход на крышу. В общем, походишь сам – всё посмотришь. Располагайся. Если что – я в кабинете. Обед… обед через пару часов, окей?

Шульдих только обалдело кивал на все реплики своего нового босса. Он никогда и подумать не мог, что снова будет жить в доме. Фантазия дальше двухкомнатной квартиры идти упорно отказывалась.

– Эммм… Кроуфорд… Послушай… этот дом… он… ну, он твой, да? – немец избегал смотреть оракулу в глаза.

– Да, я его выкупил. Для нас. Для нашей команды. Что-то вроде штаб-квартиры. На ближайшие годы, думаю, осядем здесь. А что? – американец поправил очки, внимательно вглядываясь в лицо телепата.

– Просто я хотел спросить… могу ли я считать это место своим домом? – Голос рыжего был предельно серьезен. Брови чуть нахмурены.

– Да, – на лице оракула снова появилось понимающее выражение. Он улыбнулся. – Добро пожаловать домой, Шульдих.

Двумя часами позже, когда они обедали вместе, немец всё ещё не мог прийти в себя. Его не покидало ощущение, что всё это нереально, что он в любой момент может проснуться в свой комнате Розенкройц. Убогом, маленьком, два на два, помещении, где едва помещались кровать и письменный стол. Он постоянно смотрел на оракула, чтобы убедиться, что всё это существует на самом деле. Что рядом сидит задумчивый двадцатилетний парень, уже стопроцентный выпускник, даже четырехлетней давности, и с невозмутимым видом жует несъедобное нечто собственного приготовления. Шульдиху хотелось смеяться. Хотелось бегать по этому дому и орать что-нибудь… например, банальное "ДА!!! ДА-ДА-ДА!!! У меня получилось!!! Я свободен!!!". Хотелось повиснуть на шее у Кроуфорда и оглушить его воплем "СПАСИБО!!!". Хотелось улыбаться и вести себя, как настоящий придурок.

И он улыбался. Уткнувшись носом в тарелку, едва заметно, но улыбался.

Кажется, он был счастлив.

 

* * *

 

– У нас новая работа, – американец вышел из кабинета и встал напротив Шульдиха, сидящего на диване с толстым фолиантом "Всемирной истории" на коленях.

– Какая? – Немец лениво потянулся.

– Идём охранять важную шишку. Разовая работа – только один вечер. Поступила информация, что его на этом банкете попытаются убить.

– Паршиво. Лучше бы она не поступала, – Шульдих поморщился.

Оракул усмехнулся:

– Нет работы – нет денег. Нет денег – нет сборника "Первая и Вторая Мировые Войны", который так хочет один рыжий молодой человек.

Немец фыркнул.

– Как будто я отказываюсь, – он отложил книгу в сторону и поднялся на ноги. – Мелкого с собой берем?

– Нет, конечно.

– Почему? По-моему, он очень даже неплохо управляет своими способностями. К тому же, я так и не видел этого таинственного "частного учителя", который его должен натаскивать.

– Он приедет завтра.

– Ну, надо же… а я уже начал подозревать в телекинезе тебя, – Шульдих усмехнулся.

Кроуфорд пожал плечами:

– У тебя иногда слишком богатая фантазия.

– Ты себе даже и не представляешь – насколько, – немец подмигнул оракулу.

 

* * *

 

– Шульдих? – Брэд заглянул внутрь его комнаты.

Телепат спал, безмятежно раскинувшись на двуспальной кровати. У него под боком лежала толстая книга, явно из библиотеки Кроуфорда. Американец бесшумно подошел, наклонился, подбирая её. "Мифы и легенды Древней Греции". Брэд усмехнулся. Ему нравилась тяга его подопечного к самообразованию.

– Шульдих! – он снова негромко позвал юношу. Тот что-то пробормотал во сне и, перевернувшись на бок, подтянул колени к груди. Оракул покачал головой и осторожно коснулся плеча рыжего.

Парень моментально взвился на постели, перехватывая запястье Кроуфорда. На лице на секунду мелькнуло затравленное выражение, но телепат тут же расслабился, отпуская руку американца. Брэд нахмурился.

– А ты нервный… – попытка пошутить с треском провалилась.

Они жили вместе уже около четырёх недель, но за это время наладить какие-то, хотя бы приятельские, отношения так и не удалось. Мальчишка старался с Кроуфордом не сталкиваться, почти не вылезал из комнаты… Да и виделись они только тогда, когда ели вместе.

– Что-то случилось? – юноша хмуро смотрел на оракула из-под челки.

– У нас работа. Твоя первая вылазка в качестве наемника.

– Убивать?

– Нет. Охранять.

– Хорошо… – он растерянно взъерошил слегка отросшие после выпуска волосы. – Что я должен буду делать?

Оракул оглянулся и присел на стул, стоящий рядом с кроватью.

– Нас познакомят с тем, кого мы должны охранять, и наша задача будет состоять в том, чтобы его не убили. Вот и всё. Просто весь вечер толочься где-то рядом с ним.

– Это будет какой-то прием?

– Да, что-то вроде вечеринки. Кстати, нам придется одеть костюмы.

– Костюмы? – на лице Шульдиха появилось озадаченное выражение, и он совершенно неожиданно смутился. – Я… никогда не носил. И… не умею…

Кроуфорд улыбнулся. Когда он только вырвался из стен Розенкройц, всё было точно так же. Неловкость, незнание элементарных вещей… Рыжий был чертовски на него похож.

 

* * *

 

Шульдих сидел в гостиной, забравшись на диван с ногами, и, как обычно, листал толстый фолиант. Кроуфорд очень редко видел его дома без книги. Телепат, пожалуй, не читал лишь когда ел и спал, и то, только потому, что читать за едой американец ему строго запретил, а делать это во сне никак не получалось.

– Ты сегодня рано, – рыжий поднял взгляд от страниц.

– Встречу отменили. Где Наги? – Брэд опустился в кресло.

– Какая-то школьная экскурсия. Часам к семи их развезут по домам.

– Точно. Совсем забыл. Мне же звонила его учительница, – оракул снял очки и потер переносицу. Последние дни приходилось много нервничать из-за Эстет, да ещё это идиотское задание вчера… никто даже и не пытался напасть на их клиента.

– А что с учителем для вундеркинда?

– Он должен появиться ближе к вечеру, – американец закрыл глаза, блаженно вытянувшись в кресле. Как же он устал за эту неделю...

Телепат отложил книгу и спустил ноги на пол.

– Послушай, Кроуфорд… Мне скоро стукнет восемнадцать.

– Я помню.

– Не в этом дело. Я просто подумал… – телепат замялся. – Через два года мне будет позволено создать свою собственную группу…

Американец нахмурился.

– Ты хочешь уйти?

– Ты ведь почему-то ушел.

– У меня просто не было другого выхода, – Брэд пожал плечами.

– Почему?

На некоторое время в комнате повисла тишина. Шульдих уже был уверен, что Кроуфорд так и не ответит, когда тот заговорил.

– Я курсировал по группам, нигде не задерживаясь больше, чем на четыре месяца. Куда бы я ни попадал, там уже была слаженная команда, в которую я не вписывался. Я был чужим, – он усмехнулся. – Да и никому не нужен был довольно слабый оракул. Они старались от меня побыстрее отделаться, чтобы заполучить кого-то сильнее или хотя бы полезнее. Так что можно сказать, что это не я ушел, а меня "ушли". Но я наглый и попросил себе группу. Поскольку мы пока справляемся очень хорошо – Старейшины довольны. У меня в команде очень сильный телепат. Безумно талантливый телекинетик, которого я нашел сам. Им нравится моя деловая хватка. И они пока рады нас спонсировать. Если ты уйдешь… Я влипну, но, думаю, выкручусь.

– То есть ты не хочешь, чтобы я уходил, потому что тебя ожидают проблемы?

Американец неожиданно рассмеялся и поднялся из кресла.

– Я не боюсь проблем. С ними интереснее. Это как головоломка, которую нужно решить максимально быстро и просто. А ты… Я считаю тебя своим другом. Я не хочу, чтобы ты уходил, потому что… – он вздохнул. – Мне кажется, что я уже привык к твоим постоянным воплям и истерикам. Мне будет их не хватать. К тому же, мне нравится наблюдать за тем, как ты читаешь. Ты очень забавно смотришься с книгой, – Брэд улыбнулся.

Телепат провел ладонью по толстому фолианту, лежащему рядом с ним и нахмурился.

– Тоже мне… забавно… да! Ты сказал что-то про слабого оракула?

– Второй от минимума уровень. С натяжкой, – во взгляде Кроуфорда проскользнуло напряжение.

– А почему я должен работать… – Шульдих осекся.

Оракул прошелся по комнате. Около двери он остановился.

– Ты ничего не должен. Когда тебе исполнится восемнадцать, ты выйдешь из-под моей опеки и сможешь уйти куда угодно, – его голос прозвучал очень холодно. – Это что-то вроде свободы в границах, поставленных Эстет. Ты волен выбирать, с кем работать. Надеюсь, ты найдешь хорошую группу. Откровенно говоря, тебя с распростертыми объятьями примут в любую, даже самую крутую команду. – Шульдиху показалось, что он уловил в его интонациях горечь. – Если хочешь, я помогу тебе с выбором. У меня всё-таки богатый опыт.

Кроуфорд вышел. Телепат несколько секунд сидел не двигаясь. Потом запустил руки в волосы и зажмурил глаза.

– Идиот-идиот-идиот… Какого хрена ты вообще начал этот разговор?!

 

* * *

 

Пистолет в его руках не дрожал. Шульдих просто представил, что это не человек, а соломенная кукла, на которых они отрабатывали боевые приемы в Розенкройц, прежде чем молотить друг друга. Он не усомнился даже на секунду. Этот человек шел убивать их клиента. Значит, он должен умереть.

Курок оказался неожиданно тугим, гораздо туже, чем на тренировках. Телепат даже успел удивиться – он месяц стрелял из этого оружия в тире, организованном Кроуфордом в подвале, но курок всегда нажимался легко и плавно. Сейчас ему пришлось напрячь руку изо всех сил. Пистолет дернулся.

Когда пуля только ещё отправилась в полет, Шульдих уже знал, что промахнулся, что кусок металла прошьет не сердце "объекта", а только его плечо, но уже ничего нельзя было поделать. Рыжий только успел мысленно выматерить Кроуфорда, который сейчас патрулировал другой коридор.

"Я не умею убивать, мать твою!!! И ты это знаешь!!! Почему тебя здесь нет?! Чёртов оракул…" – где-то на краю сознания бились умные мысли, предостерегающие немца: ты впадаешь в панику, ты начинаешь бояться. Нельзя! Профессионалы так не делают. Нельзя!

Человек вскрикнул, падая на колени, и тут же перекатился за кадку с пальмой, выхватывая здоровой рукой пистолет.

"***" – только и успел подумать Шульдих. Дальше его мысли отключились. Действовали уже исключительно рефлексы. Он рванулся вперед, бешено мечась от стены к стене, чтобы не угодить под пули. Впервые в жизни способность быстро перемещаться реально пригодилась. Он оттолкнулся от пола обеими ногами и, в кувырке перемахнув через кадку, за которой прятался убийца, коленом приземлился на его спину. Раздался омерзительный хруст, человек громко вскрикнул, захрипел, забился под Шульдихом и замолчал. Совершенно автоматически юноша встал на ноги и, подняв пистолет, выстрелил в затылок неподвижно лежащему противнику.

– И контрольный… в голову, – пробормотал он и нервно расхохотался. В этот момент из-за поворота вылетел запыхавшийся Кроуфорд. Увидев живого, здорового и истерично гогочущего немца, он резко затормозил и подошел к телепату уже спокойным шагом.

Присел на корточки перед трупом. Нахмурился. Телепат икал от смеха и вытирал набежавшие на глаза слёзы, его била крупная дрожь. Он обхватил себя руками.

– К… контр… рольный… т-ты… учил… ч-что обязател-льно… н-надо…

Кроуфорд поднялся и, схватив мальчишку за плечи, тряхнул его.

– Успокойся.

Этого было достаточно, чтобы Шульдих разревелся, как девчонка. Он вцепился в пиджак оракула обеими руками и жалобно, тоскливо завыл на одной ноте, уткнувшись лицом в грудь американцу. Брэд неловко коснулся его волос, обнял за плечи.

– Тихо… тихо. Всё позади. Ничего страшного… всё пройдёт. Тихо…

Неожиданно телепат затих. Ещё несколько минут он простоял, молча вжимаясь в оракула, потом отстранился.

– Извини.

Он не смотрел в лицо начальника.

– Нужно вызвать кого-нибудь… ч-чтоб убрали, – он сглотнул и глубоко вздохнул, стараясь не разреветься вновь, – а то пистолеты с глушителями, ни черта не слышно… Охрана тут ещё не скоро появится.

– Да, я знаю.

Телепат кивнул, всё так же не рискуя смотреть на Кроуфорда. Ему было стыдно за истерику. Очень стыдно.

– Да, кстати, Шульдих… я хотел попросить. В следующий раз, когда будешь звать меня мысленно, не употребляй *** и ***, хорошо?

 

* * *

 

В дверь позвонили. Шульдих нехотя сполз с дивана, откладывая книгу. Скорее всего, это прибыл тот самый частный учитель, который должен был натаскать Наги.

На пороге стоял высокой кудрявый мужчина со шрамом на лице.

– О, герр Вурлицер. Здравствуйте.

Телепат искренне удивился. Неужели самые слабые в Розенкройц сбивались в стаи с тесным общением, чтобы дойти до выпуска живыми и относительно здоровыми? Причем таким тесным, что даже через пять с лишним лет готовы были оказывать друг другу услуги.

– Здравствуйте. Могу я видеть герра Кроуфорда?

– Да. – Рыжий обернулся, за его спиной стоял оракул. – Добрый вечер, мистер Вурлицер. Проходите. Шульдих, проводи, пожалуйста, гостя в гостиную. Я позову Наги.

 

* * *

 

Шульдих бежал по коридору. Из-за кадки палили непрерывно, а он все никак не мог добежать до неё, казалось, с каждым шагом она удаляется на два. Боль острой иглой вонзилась в его руку. Телепат поднял пальцы к лицу, по ладони текли ярко-красные струйки крови. Он вздрогнул. Теперь боль ярко полыхнула в плече, боку, ногах.

Он был мишенью. И его с удовольствием расстреливали. Человек за кадкой пошевелился, поднимаясь.

Шульдих почувствовал, как ужас волной поднимается откуда-то из живота. Телепат дернулся, стараясь развернуться и убежать, но ноги намертво прилипли к полу.

– На самом деле никакой свободы нет, – сказал человек, стоящий за кадкой с пальмой. Он шагнул в сторону, выходя из-за декоративного дерева.

Полчерепа было разворочено, по лицу стекала вязкая черная жижа. Человек улыбался. Он двинулся к Шульдиху, выставив вперед пистолет. Телепат попытался закричать. Позвать на помощь, ведь где-то здесь должен был быть Кроуфорд. Кроуфорд! Кроуфорд!!!

Человек засмеялся. Жижа на его лице потекла вверх, обволакивая лицо, страшную, раскуроченную рану. Он подходил всё ближе, а Шульдих не мог ни закричать, ни убежать. Неожиданно лицо убийцы поплыло, на глазах меняясь.

– Ты звал меня? – голос стал глубже, мягче.

Перед ним был Кроуфорд, окровавленный, измазанный черной дрянью, улыбающийся безумно и идущий его убивать.

Шульдих закричал, сначала без единого звука, а потом во всю силу своих легких, чувствуя, как голос с отчаяньем, раздирая горло, рвется наружу.

Он распахнул глаза. Резко сел. Тихо, темно. Сквозь тюль в комнату заглядывает луна.

Просто кошмар. Но сердце отказывалось успокаиваться, рвалось из груди, безумно стуча. Шульдиха затягивала пучина только что пережитого ужаса.

– Только сон, просто сон… сон и ничего больше. Кошмар… так бывает. Ничего страшного… ничего, абсолютно ничего.

Дверь распахнулась. На пороге стоял Кроуфорд. Непривычно взлохмаченный. В мягких домашних брюках и хлопчатобумажной футболке, на носу – криво посаженные очки.

– Что случилось?

– Сон… – с облегчением пробормотал Шульдих.

С появлением оракула ему стало гораздо спокойнее. Никакой черной жижи, никакой крови, ничего… Только совершенно реальный, растрепанный, сонный двадцатилетний парень.

– А… – американец прошел в комнату и сел на край кровати, – бывает. Мне после первого убийства тоже снились кошмары. Наверное, с неделю. Мой тогдашний босс меня чуть не прибил – я своими воплями будил всю команду, – он усмехнулся и взъерошил и без того всклокоченные волосы.

– Извини, что разбудил.

– Ничего, я всё понимаю, к тому же я ещё не успел заснуть. – Кроуфорд врал, конечно, но Шульдих сделал вид, что верит. – Подвинься.

– Что? – Телепат озадаченно заморгал.

– Тебе же спокойнее спать будет, – оракул пожал плечами.

– Нет, – рыжий протестующе замотал головой, – мне не пять лет, я…

– А я не хочу всю ночь носиться туда-сюда, – американец бесцеремонно подвинул Шульдиха руками и, отобрав у него вторую подушку, вытянулся рядом.

– А я и не прошу, – возмущенно произнес немец.

Кроуфорд его проигнорировал. Через десять минут с его стороны послышалось (оставляем так) тихое сопение.

Шульдих хмыкнул, закидывая руки за голову. Почему-то хотелось улыбаться. В конце концов, было приятно, что кто-то о нём заботится.

 

* * *

 

– Ты похож на отца-одиночку, – на губах Мартина играла легкая усмешка.

Брэд повертел в руках чашку с чаем и отставил её на журнальный столик:

– Иногда я им себя чувствую, – он вздохнул, – Наги одиннадцать лет, а Шульдих – ребенок, у которого не было детства. Сейчас, оказавшись на свободе… иногда мне кажется, что он пытается наверстать упущенное.

– Мы ведь тоже пытались, – лицо Вурлицера посерьезнело.

Кроуфорд, казалось, даже не обратил внимания на его слова, он задумчиво смотрел в окно. Наконец, он перевел взгляд на собеседника:

– Что насчет Наги?

– Я не берусь точно классифицировать категорию мальчика, но, мне кажется, что она плавает в районе высшей. Он очень силен. И у него уже получается контролировать свою силу. Пусть только на мелких предметах – без сильных эмоций он человека даже толкнуть не сможет – но тем не менее. Он быстро учится. И учится сам. Сомневаюсь, что моё обучение ему сильно понадобится. Тем более длительное. Я думаю, пары-тройки занятий хватит с головой. Я просто объясню ему приемы.

– Хорошо. Когда ты собираешься начать?

– В любое время, хоть завтра.

– Отлично. Значит, завтра, в семь часов, мы будем ждать.

– Да, ещё кое-что. Если ты разрешишь использовать твоего телепата для транслирования прямых знаний, мы управимся быстрее и… скажем так, качественнее.

– Моего телепата? – Кроуфорд усмехнулся. – Хорошо.

Шульдих, который всё это время стоял за дверью, внимательно вслушиваясь в разговор, почувствовал, как его сердцебиение ускорилось после слов оракула.

"Моего телепата…" Это не прозвучало едко или горько, как должно было бы быть. Голос оракула был тёплым.

Рыжий помотал головой. Что за дурацкая реакция, Шульдих? Откуда эмоции? С чего вдруг?

 

* * *

 

– Что делаешь? – Немец лениво привалился к дверному косяку. Оракул ходил по гостиной туда-сюда, сердито ероша волосы и изучая какие-то распечатки.

– Есть пара идей, как заработать деньги. Хочу попробовать играть на бирже… и вот, пытаюсь вникнуть, изучаю биржевые сводки.

– Скучно, – ехидно произнес рыжий и, в несколько шагов преодолев расстояние между ними, выхватил у Кроуфорда стопку бумаги.

Американец ошалело уставился на своего подопечного. После убийства они значительно сблизились. Начали разговаривать за обедом, пару раз вместе смотрели вечером видео, Шульдих даже шутил с оракулом, его поведение стало свободнее. Но подобная шалость стала неожиданностью. Кроуфорд озадаченно моргал, глядя в шкодливо прищуренные глаза немца. А тот просто стоял на безопасном расстоянии, лукаво ухмылялся и помахивал распечатками.

– Шульдих?

– Да? – ухмылка стала шире.

– Отдай. Мне. Бумаги, – Брэд шагнул к нему.

– Возьми, – рыжий сместился в сторону. Так, чтобы между ним и оракулом стоял диван.

– Шульдих, – на этот раз голос американца звучал угрожающе.

– Да?

– Мне нужно разобраться в этих чертовых биржевых сводках!

– Так возьми их у меня и разбирайся, – телепат пожал плечами. Кроуфорд прищурился.

– Значит, взять? – он медленно двинулся влево, огибая диван. Рыжий зеркально повторял его движения, глядя оракулу в глаза.

– Да.

– Отлично, – Брэд снял очки и положил их на журнальный столик. На лице телепата появилось выражение ликования.

Кроуфорд рванулся напролом – резко оттолкнувшись от пола, он перепрыгнул через диван. Шульдих отскочил в сторону. Секунда и он уже стоял под прикрытием кресла.

– Отдай мне их по-хорошему.

– Да возьми! Кто мешает?

– Шульдих!

– Я тебя внимательно слуша-А-А-А-А! – Немцу пришлось снова отскочить в сторону, потому как Кроуфорд бросился на него.

– Значит, по-хорошему не хочешь, – оракул прищурился. – Окей!

Теперь он уже не останавливался для мирных переговоров, носясь по комнате за телепатом. Рыжий радостно гоготал, перепрыгивая через мебель. "Догонялки" плавно перетекли из гостиной в столовую. Теперь они уже носились вокруг обеденного стола, снося стулья, затем Шульдих опять ринулся в гостиную. На этом маневре Кроуфорду удалось ухватить его за руку.

Телепат споткнулся. Описал рукой с распечатками дугу в воздухе, выпуская листы, и они с Брэдом покатились по ковру.

Следующие несколько секунд, запыхавшийся Шульдих, подмятый Кроуфордом под себя, тщетно пытался отдышаться. Распечатки красиво разлетелись по комнате, заскальзывая под мебель.

Еще некоторое время немец старательно пытался вырваться, однако Брэд, поймав жертву, выпускать её уже не собирался. Оба сквозь фырканье и пыхтение хохотали.

Неожиданно всё прекратилось. Рыжий моргнул. Совсем рядом с его лицом было лицо оракула. Глаза, не спрятанные за стеклами очков, выглядели непривычно огромными. Совершенно непонятно почему Шульдих смутился.

– Извини, – пробормотал он, отворачиваясь.

– Да ладно… – Кроуфорд усмехнулся, выпуская его из захвата, поднялся на ноги и огляделся, – только вот собирать их будешь ты один.

– Что?!

– И по порядку.

 

* * *

 

– Скоро выпуск Розенкройц. Я должен уехать на несколько дней за новым членом нашей команды, – Кроуфорд обувался в коридоре. Хмурый и усталый. Последнее время он выглядел так постоянно. Шульдиху это очень сильно не нравилось, хотя по идее это даже не должно было его задевать. – Скажешь об этом Наги, когда он вернется из школы.

– Новый член команды? Это такой тонкий намек, что мне пора бы начать паковать вещи? – телепат стоял, прислонившись плечом к двери. Он не знал, зачем говорит это. И почему настолько ядовитым голосом. Если бы его спросили – он бы честно признался, что сам не понимает, что творит последние два месяца… а может быть, и последние два года.

– Стандартная группа наемников состоит из четырех человек. Четвертого для группы выбирают Старейшины. Я должен забрать его, – казалось, ехидный вопрос даже не задел оракула. – Я заодно захвачу для тебя материалы по действующим группам.

– Какие ещё… – Шульдих нахмурился.

– Я же обещал помочь с выбором, – Брэд вздохнул и впервые за всё время разговора посмотрел немцу в глаза. – Привезу личные дела каждой команды. Полистаешь, выберешь, что тебе больше нравится. Подашь запрос в Розенкройц – тебя переведут.

– Ясно. Спасибо.

– Пожалуйста.

 

* * *

 

Телепат лежал в постели, бездумно изучая потолок. Сегодня ему исполнилось семнадцать лет. Сегодня был ровно год с тех пор, как он вышел из стен Розенкройц. Серьезный праздник. Он не помнил, как празднуют праздники. Последний раз он отмечал день рождения, когда ему было семь лет. Тогда ещё были живы родители. Кажется, у него был огромный шоколадный торт, на котором надо было задуть свечки, новый игрушечный автомобиль, очень большой, по колено, а рядом сидела мама, которая поцеловала его в щеку и сказала, что теперь он совсем взрослый.

Шульдих закрыл глаза. Казалось, что всё это было в другой жизни. Или во сне. Так нереально, полустертыми картинками, много-много лет назад.

– Десять… – тихо прошептал немец. Хриплый со сна голос прозвучал глухо, одним выдохом.

Дверь тихо скрипнула. Телепат приподнялся на локте.

– Вот чёрт… я думал, ты спишь, – оракул смущенно улыбнулся.

Смущенно?! Шульдих моргнул, на его лице медленно, но верно проступало удивление.

Кроуфорд тем временем поправил очки, вздохнул и, выудив из-за спины маленькую коробку, перевязанную лентой, протянул её немцу.

– Я хотел оставить её на столе и уйти… Я уже тысячу лет никого не поздравлял с днём рождения, – он снова поправил очки, – но ты не спишь и… вот. Это тебе. С днём рождения, – американец наконец посмотрел телепату в глаза.

– Мне? – Шульдих озадаченно моргнул.

– Да.

– Подарок? – он с изумлением пялился на коробку.

– Да.

– С днём рождения? – недоверчиво переспросил рыжий.

– Да! – раздраженно рявкнул оракул. Сейчас он чувствовал себя полным идиотом. – Пожалуйста, не делай мою жизнь ещё сложнее, чем она есть. Просто разверни это.

Телепат усмехнулся, осознавая комичность ситуации. Он всё ещё не верил, что такое происходит на самом деле. Развязал ленту, открыл крышку. В коробке лежали электронные часы. Судя по виду – очень дорогие. Шульдих изумленно открыл рот.

– О… Спасибо.

– Пожалуйста, – буркнул в ответ Кроуфорд, разворачиваясь и спеша уйти из комнаты.

Однако рыжий его окликнул.

– Что?

– Честное слово, огромное спасибо, – телепат широко улыбался, в одной руке всё ещё держа крышку от коробки, а в другой сжимая часы.

Брэд тихо фыркнул. Заспанный Шульдих, с всклокоченной шевелюрой, со следом от подушки на щеке, счастливо улыбающийся… всё это выглядело на самом деле забавно.

 

* * *

 

Кроуфорд вернулся через неделю. Наги радостно бросился к нему, однако остановился в двух шагах и смущенно пробормотал:

– Здравствуйте.

– Привет, – оракул потрепал его по голове. – Как дела?

– О, всё просто шикарно, – отозвался Шульдих, тоже выходящий в коридор. – А где же новенький?

– Так как дела, Наги? – повторил американец, даже не глядя в сторону телепата.

– Хорошо, – мальчик несмело улыбнулся.

Немец тихо фыркнул.

– Привет, Шульдих.

– Привет-привет… На вопрос-то ответишь?

– Возникли проблемы. Сделаешь мне кофе – поделюсь.

– Договорились.

Наоэ легко подхватил чемодан Кроуфорда.

– Наги? – американец изумленно посмотрел на телекинетика.

– Я отнесу это в Вашу комнату, – с очень серьезным видом пояснил мальчик.

– Не бойся, ему не тяжело. Вурлицер неплохо обучил его. Жаль, у меня нет этого дара, я бы сейчас был суперспецом в телекинезе. Ты же знаешь, всё, что герр Мартин показывал мелкому, проходило через мой мозг… – Шульдих с притворной печалью вздохнул. – Ладно, пойдём на кухню.

Пока телепат возился с кофеваркой, Кроуфорд сидел за кухонным столом, подперев голову обеими руками.

– Так что там за проблемы? – поинтересовался рыжий, вынимая из кухонного шкафа чашку.

– У Старейшин крайне специфическое чувство юмора.

– О, тебя задели их шутки? – немец ухмыльнулся.

– Не смешно… – оракул сложил руки на столе и уткнулся в них лбом. Теперь его голос звучал глуше. – Наш новый член команды не просто психически нестабилен. Он ненормальный. Мании, депрессии…

– Что? – Шульдих от удивления раскрыл рот.

– У него пунктик на тему Бога. Огромное желание за что-то там отомстить Всевышнему. Пунктик, что он невинная жертва. Пунктик, что нужно ранить себя, – Кроуфорд поднял голову.

– О… ещё и мазохизм.

– Этому пацану только шестнадцать, но он абсолютно, полностью, совершенно точно сумасшедший.

– И что ты теперь будешь делать? – телепат поставил перед ним чашку с кофе.

– А что я могу? То, что предписано инструкциями, – Брэд скривился. – Оборудую для него две комнаты. Нормальную, без острых углов, зеркал и с небьющимися стеклами в окнах. И клетку. На период обострений.

– Клетку?

– Небольшое помещение с мягкими стенами… Чёрт, как же всё паршиво! – в голосе оракула впервые прорезалось отчаянье.

– Хм… Кроуфорд, помнишь, ты говорил, что тебя кидали из группы в группу…

– Три ха-ха, – американец стал ещё мрачнее, чем был.

– Почему?

– Две причины. Первая. Я слабый оракул. Права выпендриваться не имею. Беру, что дают, или больше никакой группы. Думаешь, я не пытался отказаться от этого "забавного" паренька?

– А второе?

– А второе… Второе – это именно то, что меня кидали из группы в группу. Можешь считать, что во мне проснулось сострадание, – едко отозвался Кроуфорд.

– Проблемы превращают тебя в язву. Ты же говорил, что они для тебя головоломки, интересные для решения, и всё такое, – Шульдих усмехнулся.

– А мне сейчас просто безумно интересно… – устало отозвался Брэд и снова опустил голову на руки. – Да, кстати, – он вынул из внутреннего кармана пиджака диск, – это тебе. Личные дела команд. Как только разберусь с новичком – посидим, поработаем над выбором.

Немец нахмурился.

 

* * *

 

– Ты можешь хотя бы иногда думать головой?! – Кроуфорд тряс Шульдиха, ухватив его за воротник куртки. – Так, забавы ради, включить мозг?!

– Но я же хотел помочь! – немец вцепился в руки оракула, пытаясь отодрать их от себя.

– Помочь хотел?! Шульдих, твою мать!!! Ты должен был спросить меня!!! Понятно?! Всегда сначала спрашивать меня!!! Никакой самодеятельности! Я сотню раз говорил тебе это! Так сложно было запомнить?!

– Но…

– Какого хрена ты меня не слушаешь?!

– Да такого, что тебе могли элементарно прострелить башку!!! – рыжему наконец удалось вырваться.

– Мне бы – не прострелили! – рявкнул Кроуфорд, сверля подопечного яростным взглядом.

– О, великий непогрешимый оракул! Который всегда всё знает и видит заранее! – телепат стиснул кулаки. – Извини, что пытался спасти твою шкуру!

– Придурок! Шульдих, ты идиот! Не нужно было спасать мою шкуру, заслоняя её своей! Ты, чёрт тебя побери, не бронированный!!! И я тебя не просил спасать меня!!!

– О! Прости меня, пожалуйста! В следующий раз я просто постою в сторонке и с удовольствием пронаблюдаю за тем, как твои мозги растекутся по асфальту!!! – рыжий развернулся на каблуках и рванул вверх по лестнице. – Грёбаный оракул…

Дверь в его комнату громко хлопнула. Брэд привалился к стене.

– Глупый мальчишка, – он снял очки и потер переносицу, – дурак…

Шульдих лежал на кровати, уткнувшись носом в угол между стеной и матрасом. Ему было безумно обидно. В конце концов, он ведь действительно хотел помочь Кроуфорду. Да ведь и помог! Только вот американец этого замечать категорически не желал. Несправедливо. По идее он мог хотя бы поблагодарить рыжего… Но что до реальности – всё кончилось бурным скандалом. Юноша сильнее вжался в стену. В горле стоял противный комок, нос и глаза щипало.

– Вот ещё… ещё я сопли из-за этого урода буду распускать… никогда… чёрта с два… – он шмыгнул носом и зажмурился.

Дверь тихо скрипнула.

– Шульдих?

"Отвали…" – подумал немец.

– Шульдих…

"Меня здесь нет. Сгинь".

Кроуфорд присел на край кровати и осторожно коснулся плеча рыжего. Телепат попытался притвориться спящим, но то ли мягкость тона оракула так подействовала, то ли его прикосновение – Шульдих почувствовал, как по щеке стекает предательская слеза. Он раздраженно фыркнул.

– Извини. Я не должен был на тебя орать.

– Вау… – ядовито, но со слезами в голосе, буркнул немец.

– Прости, – Брэд мягко сжал плечо телепата.

– Фигня… – всё так же мрачно отозвался рыжий.

– Я прощен? – с усмешкой в голосе поинтересовался оракул.

– Да, а теперь исчезни и дай мне умереть спокойно, – огрызнулся Шульдих.

Кроуфорд вздохнул, поднялся с кровати и вышел.

 

* * *

 

Весь день в доме толклись рабочие. Их постоянное снование вверх-вниз по лестницам раздражало Шульдиха. В гостиной как в проходной комнате невозможно было читать. Телепат ненавидел изменять своим привычкам и терпеливо старался сосредоточиться, уткнувшись в книгу. Но мельтешение перед носом, громкие разговоры, чужие люди… Всё это безумно отвлекало. Ему приходилось по несколько раз перечитывать одно и то же предложение, чтобы вникнуть в смысл написанного.

Наконец, не выдержав, он захлопнул книгу.

– Чёртовы старикашки-старейшины… удружили. Даже с Наги не было таких проблем…

Отправляться в его собственную комнату было как минимум неразумно. Апартаменты новичка находились через стену, а слушать визг дрелей и ругань рабочих, меняющих окна… нет, увольте. Шульдих задумался. Как ни крути – единственным спокойным и наиболее удаленным от бурной деятельности нанятых Кроуфордом людей был кабинет оракула. Телепат удовлетворенно кивнул. В кабинете, у окна, стояло довольно большое кресло, в которое легко можно было залезть с ногами. Вполне уютное место для чтения.

Он осторожно повернул ручку двери и бесшумно вошел внутрь. За столом американца не наблюдалось.

Шульдих огляделся. Нахмурился.

Искомый Кроуфорд занимал то самое кресло, на которое телепат так рассчитывал. Причем не просто занимал. Глаза оракула были закрыты, голова чуть наклонена набок, грудь мерно вздымалась. Спящий Брэд выглядел измотанным и изможденным. Немец вздохнул. Будить лидера группы было просто жалко. Он тихо подошел к столу и уселся на рабочее место шефа.

Некоторое время он читал, а потом… Тишина, ровное дыхание Кроуфорда, мягкий, приглушенный свет из окон (Шульдих не стал включать лампу) – всё это убаюкивало и телепат сам не заметил, как задремал, положив голову на книгу.

Проснулся он, когда уже стемнело, у себя на кровати, заботливо укрытый пледом.

В доме царила тишина, и немец решил, что вполне может позволить себе проспать до утра, не думая о том, как оказался здесь.

 

* * *

 

Кроуфорд заглянул в комнату телепата. Шульдиха в ней не было. Брэд вздохнул – пора было бы уже привыкнуть, что немец оккупировал диван в гостиной, и в девяносто девяти процентах случаев его можно найти именно там.

Оракул спустился по тихо поскрипывающей лестнице. Рыжая макушка торчала над спинкой дивана, судя по шелесту страниц, юноша что-то увлеченно листал.

Брэд обошел диван и встал над Шульдихом, скрестив руки на груди. Спустя пару минут телепат всё-таки соизволил обратить на него внимание, поднял голову и вопросительно уставился на американца.

– Середина июля. Сколько раз за лето ты выходил из дома, исключая задания?

Рыжий удивленно моргнул.

– Эмм… а почему это тебя интересует?

– Так сколько? – оракул поправил очки, пряча усмешку.

– У меня не настолько совершенная память, чтобы…

– Три. Первый раз ты сидел у себя на подоконнике и выронил книгу – пришлось спуститься во двор. Второй – я попросил помочь вымыть машину. Третий – ты вышел на крыльцо, встречая меня.

– Тебя по полдня нет дома! Откуда ты можешь знать, что я делаю в твоё отсутствие? – Шульдих упрямо нахмурился.

– Для этого даже не надо быть ясновидящим. Твой постоянный распорядок дня: с утра два часа на тренировки, остальной день – на накачку мозгов литературой. Перед сном ещё час тренировок. Ты не выходишь из дома даже чтобы почитать на свежем воздухе. Максимум – это подоконник. И то, с того случая, когда тебе пришлось подбирать книгу под окном, ты всё время торчишь здесь.

– Эмм… Кроуфорд. Я что-то плохо понимаю. Ты пытаешься притвориться моим папочкой? – раздраженно поинтересовался немец.

– Нет. Я пытаюсь сообщить тебе, что мы едем за город.

– ЧТО? Ну, уж нет, не знаю, как ты, а я не собира…

– И никаких книг. Переоденься. Через двадцать минут жду тебя в машине, – безапелляционным тоном сообщил оракул и покинул комнату.

Телепату потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя от возмущения.

– Это вторжение в личную жизнь! Личное время и дела!!! – наконец крикнул он, надеясь, что Брэд его услышит.

 

* * *

 

Что-то изменилось в доме. Шульдих не мог сказать наверняка – он только что открыл глаза, но в груди уже поселилось неприятное чувство напряжения. Что-то было не так с самой атмосферой. Другой дух, другой фон. Рыжий нахмурился и, для максимального сосредоточения закрыв глаза, просканировал окружающее пространство.

Кроуфорд уже был в кабинете, о чём-то говорил по телефону. Наги сидел у себя, листая учебник. При поверхностном обследовании его эмоций телепат понял, что мальчик встревожен. И отнюдь не грядущими годовыми контрольными. Это заставило чувство напряжения усилится.

И вот он наткнулся на "изменение". В соседней комнате кто-то был. Шульдих потянулся к его разуму.

Обжигающий холод, пугающая ненависть и злость, дикость, жестокость и что-то ещё, недоступное пониманию, но далеко не более приятное, чем всё выше перечисленное.

– Добро пожаловать домой, новичок… – пробормотал немец.

Он снова потянулся к разуму оракула, на этот раз собираясь поговорить. Кроуфорд как раз положил трубку.

[- Когда ты успел его привезти?]

[- И тебе доброе утро.]

[- Судя по твоей язвительной доброжелательности, тебя опять напрягают проблемы.]

[- Его привезли, Шульдих. Полчаса назад сдали мне с рук на руки. Этот… парень чуть не оттяпал мне палец, когда я протянул руку для рукопожатия.]

[- Они притащили его без предупреждения?] – Шульдих сел на постели

[- Да. Два дюжих молодца из Эсцет, очень похожих на санитаров среднестатистической психушки, вручили мне бумаги, заставили расписаться на бланке "сдал-принял" и вручили мальчишку.]

[- И как ты умудрился доставить его в комнату?]

[- Наги… он как раз собирался идти в школу. Помог. Я бы, в принципе, и так справился, но не обошлось бы без членовредительства, а начинать с этого совместную работу – не лучший выход.] – Рыжий был уверен, что Брэд в этот момент усмехнулся.

[- И что ты теперь будешь делать?]

[- Попробую завоевать его доверие.]

[- Как?] – Шульдих фыркнул.

[- Пока не знаю. Читаю его личное дело, зацепиться не за что. Поройся в его памяти, может, есть что-то. Окей?]

Телепат вздохнул. Не то, чтобы он не любил копаться в чужих разумах Скорее наоборот. Но когда этот разум настолько озлоблен – приятного мало, всё равно, что добровольно лезть в террариум.

[- Шульдих?]

[- Да, конечно. Кстати, как его зовут?]

[- Фарфарелло.]

[- Ничего себе имечко…]

[- Это кличка.]

 

* * *

 

Шульдих лежал на траве и, чуть щурясь, всматривался в ярко-синий лоскут неба, просвечивающий сквозь листву деревьев. Пахло разогретой солнцем зеленью и озером. До его слуха доносилось мягкое шуршание воды по песку, тихое пение одинокой птицы, едва уловимый шелест леса.

Это было приятно. На самом деле. Телепат даже удивлялся, почему всю дорогу так сильно злился на оракула. Если бы ему сейчас предложили вернуться в душную гостиную, к пыльным книгам, он бы ещё десять раз подумал перед тем, как согласиться. Здесь было лучше. Пахло летом и свободой. Легкий ветер ерошил волосы, и тёплые лучи солнца приятно ласкали кожу.

– Кроуфорд?

– Да? – американец лежал чуть впереди и в стороне, опираясь на локти и глядя, как слабые волны то накатывают на берег, то отступают. Без галстука, с закатанными рукавами, босой – он выглядел очень непривычно, совершенно по-новому. Шульдих никак не мог понять – нравится ему это или нет.

– Почему ты меня сюда притащил? – вопрос прозвучал несколько грубее, чем немцу хотелось.

– У тебя бледно-зеленый оттенок кожи, красные воспаленные глаза и тени под этими самыми глазами. Ты похож на героя фильма ужасов. Я не хочу, чтобы мой сотрудник выглядел подобным образом. Тебя нужно иногда вытаскивать на природу, – Брэд помолчал. – В конце концов, здоровье и всё такое. А что?

– Ничего. Просто… мне здесь нравится, – Шульдих ухмыльнулся и закрыл глаза. На губах Кроуфорда появилась улыбка. – А сам ты часто бываешь здесь?

– Нет. Сегодня – впервые.

– Возьмешь меня с собой в следующий раз?

– Конечно, если ты не будешь упираться всеми конечностями.

Шульдих фыркнул и потянулся. Сейчас ему было чертовски хорошо.

– Не буду…

 

* * *

 

– Наги, тебе придется остаться с Фарфарелло. Приготовь ужин и проследи, чтобы он ничего не сотворил при помощи столовых приборов. Если он попытается напасть на тебя или причинить вред себе – фиксируй его своим даром. Можешь даже вырубить. Но аккуратно.

– Кроуофорд, ему одиннадцать лет, – телепат скептически фыркнул.

– Я справлюсь, – Наги одарил его хмурым взглядом. Шульдих почувствовал, как царящее в душе ребенка беспокойство заменяется дерзким упрямством.

– Попробуй поговорить с ним. Но будь осторожен. Хорошо? – оракул внимательно смотрел в глаза телекинетика.

– Да, – Наги кивнул.

– Отлично. Ты справишься, – американец потрепал мальчика по волосам.

Рыжий поморщился.

– Кроуфорд, ты можешь быть менее пафосным?

– Шульдих, почему, когда мы собираемся в одном помещении втроем, твой характер резко портится?

Телепат хмыкнул. И первым вышел из дома. Они молча дошли до машины. Сели.

– Так что за задание?

– Средней сложности. Сделка наркоторговцев. Мы присутствуем в качестве телохранителей покупателя. Вероятность перестрелки очень высока. Я бы сказал, восемь из десяти. Наша задача – спасти шкуру клиента и его деньги. Бонус – добыть товар. Весь спектакль происходит на заброшенном заводе за городом.

– А ты правда не боишься оставлять Наги наедине с этим психом?

– Первое. Этого психа зовут Фарфарелло, привыкай. Второе. А ты видишь другой выход? Я мог бы, конечно, оставить тебя. Но когда я уже принял такое решение, мой дар услужливо подкинул мне картинку собственного трупа, с шикарнейшей раной на груди. Поэтому я решил подстраховаться.

– Труп? – Шульдих нахмурился.

Кроуфорд кивнул.

– Это операция настолько важна?

– Я устал повторять, что я не могу отказываться от заданий. Пока что – не могу. Мой рейтинг в Их личном списке слишком мал. Не беспокойся, очень скоро для тебя всё будет нормально. Я подскажу тебе группы, начальники которых имеют большой авторитет.

– Слушай, ты можешь не подкалывать меня на эту тему постоянно?! – Шульдих зло сощурился.

Оракул на секунду оторвался от дороги и посмотрел на немца с удивлением:

– Я не подкалываю… – Рыжий фыркнул. – Кстати, мы почти приехали. Клиент будет ожидать нас на месте, вместе со своим привычным штатом головорезов.

Машина съехала с шоссе на заброшенную, разбитую дорогу. Через несколько минут они въехали на территорию завода.

 

* * *

 

Они только что вернулись с очередного задания. Впервые, за очень долгое время опять была стрельба. Шульдиха пуля царапнула по щеке, Кроуфорду удалось выбраться целым и невредимым. Но гнетущее напряжение после перестрелки осталось у обоих.

Оракул обрабатывал рану телепата перекисью водорода, рыжий мрачно смотрел на стену.

– Знаешь, Кроуфорд, однажды нас убьют.

Американец хмыкнул, аккуратно промокая щеку телепата ватным тампоном и нанося заживляющую мазь.

– Тебя всего лишь задели.

– Нет, ты не понял. Я это вообще, абстрактно, – немец посмотрел на оракула и снова отвел взгляд.

– И почему же тебе это пришло в голову?

– Ты знаешь… я не верю в то, что умру естественной смертью.

– Глупости, – Брэд потянулся за бинтом.

– Нет, не глупости! – Шульдих сердито сверкнул глазами, – Вероятность, что в одной из таких перестрелок кто-то из нас поймает пулю – очень велика!

– Кто из нас оракул, чтобы просчитывать вероятности?

– Чёрт! Ну почему ты не соглашаешься?!

– Потому что ты, Шульдих, обладаешь способностью двигаться очень быстро и можешь увернуться от пули, а я способен предвидеть собственную смерть и смогу её избежать.

– А если не предвидишь? – телепат хмуро смотрел на Кроуфорда.

– Ты всегда сможешь увернуться, – оракул поднялся на ноги, убирая медикаменты обратно в аптечку и ясно давая понять, что более этот разговор продолжать не намерен.

 

* * *

 

Шульдих стоял за плечом клиента, ожидая начала "спектакля". Его раздражали приторные улыбки на губах продавцов, насмешливая наглость покупателя. Больше всего на свете он сейчас хотел, чтобы они с Кроуфордом оказались дома.

Партия наркотиков была огромной. Несколько весьма внушительных упаковок. Продавец доставал их из коробки по очереди, всё с таким же доброжелательным выражением на лице. Неожиданно его рука чуть дрогнула, изменяя своё движение в коробке. В следующее мгновение Шульдих рванул клиента за плечо вниз, а то место, где секунду назад находились их головы, прошила автоматная очередь.

Немец схватил клиента за ворот и толкнул его за железную колонну. Скосил глаза на Кроуфорда. Безусловно, тот тоже успел пригнуться и теперь, спрятавшись за соседнюю колонну, стрелял в противников.

Выстрелы раздались откуда-то сверху, Шульдих вскинул взгляд и увидел, что на балконе стоит несколько человек с оружием. Он схватил совершенно растерянного клиента за локоть и рванулся в сторону оракула. Человек был безумно медлителен, это злило. Телепат толкнул его в пространство между рядом пустых ржавых баков и стеной.

– Сидите здесь и не высовывайтесь.

И развернулся как раз вовремя, чтобы заметить мужчину с винтовкой, целящегося в оракула.

[- Кроуфорд, сзади!!!] – ещё только отсылая эту мысль, телепат понял, что американец не успеет увернуться, и бросился вперед. В голове пронеслась нечеткая мысль о дежа вю.

 

* * *

 

– Кроуфорд, почему я никогда не видел тебя с девушкой? – Шульдих присел на подлокотник кресла, стоящего в кабинете оракула. Сам американец обустроился за столом и что-то торопливо записывал в блокнот.

– Ммм? – не отрываясь от занятия, переспросил Брэд.

– Ты с кем-нибудь встречаешься?

– Почему это тебя интересует? – Кроуфорд заглянул в какие-то бумаги, нахмурился, хмыкнул и вернулся к записям.

– Не знаю. Я просто подумал, что мы живем вместе год с лишним, а за это время я не разу не видел твоих пассий.

– Не понимаю… – оракул откинулся в кресле, озадаченно всматриваясь в какие-то распечатки.

– Эй! Я задал вопрос, – рыжий насупился.

– Шульдих, пошевели мозгами – зачем мне водить девушек домой?

– Э-э-э… то есть?

Американец вздохнул и посмотрел на телепата.

– Ты их не видел, потому что я не привожу их сюда. Я встречаюсь. И с чего это вдруг тебя интересует моя личная жизнь? Я же не пристаю к тебе с вопросами, почему ты постоянно торчишь где-нибудь с книжкой в руках, вместо того, чтобы вести нормальную подростковую жизнь…

На лице Шульдиха появилась едкая ухмылка.

– Нормальную подростковую жизнь, Кроуфорд? Как ты себе это представляешь? То, чем я занимаюсь…

– Ты опять несешь чушь, – нетерпеливо перебил его оракул. Он снял очки и устало потер переносицу. – Даже несмотря на то, кем мы являемся – мы обычные люди. Твои страдания, – Брэд насмешливо хмыкнул, – сродни страданиям кондитера, который бы ныл, что не может вести нормальную личную жизнь, потому что от него всё время несет сладостями. Нет ни одной причины, по которой ты не можешь влюбляться и быть счастливым. Конечно, вероятность получить увечья или умереть во время заданий очень велика, и это принесет страдания тем, кто будет близок к тебе, но… знаешь, сколько несчастных случаев происходит в мире каждый день?

Телепат упрямо нахмурился и отвернулся, уставившись в окно.

– Что-то не так в твоей теории, – он хмыкнул. – И кстати… ни с кем ты не встречаешься. Врать телепату, имеющему способностями к эмпатии – чёрта с два, Кроуфорд.

Оракул пожал плечами:

– Думай, что хочешь.

В желудке немца завертелся едкий холодок. Ничего он не чувствовал, Брэд слишком хорошо контролирует свои эмоции. Удар был нанесен наобум, просто ради интереса. Шульдих даже не знал, зачем он это сказал, да и зачем спросил про девушек – тоже. Ему ведь чихать, есть ли кто-то у оракула или нет. И его совсем не напрягало, что у него самого никого нет. Он не чувствовал себя одиноким. Уж что-что, а это точно. Он привык быть один. Да и Кроуфорд, который всё время рядом… не девушка, конечно, но всё-таки какое-то тепло и взаимопонимание.

"Было бы забавно в него влюбиться", – с едкой усмешкой подумал телепат. – "Глупость какая…"

 

* * *

 

Шульдих ненавидел больницы. Мерзкий свет дневных ламп. Всё такое белое, холодное, чертовски стерильное. Хотя самым неприятным были, конечно, чувства, пропитывающие здания госпиталей. Фон боли, отчаянья, ужаса. Отвратительно. Не более приятными были мысли лечащихся. Телепата начинало тошнить от них, если он находился в больнице больше пятнадцати минут. Даже блокировка сознания не помогала.

Поэтому сейчас он шел по коридорам как можно быстрее, неприязненно морщась и совершенно инстинктивно сторонясь проходящих мимо людей.

Рыжий постучался и толкнул дверь в палату Кроуфорда.

– Привет, – он минуту постоял на пороге, всматриваясь в пугающе бледное лицо оракула. Яркими картинками в памяти вспыхнули воспоминания: человек с винтовкой, оракул, который не успевает увернуться, слишком много шагов между ними, отчаянный прыжок…

Пуля снесла с его вскинутой руки часы, оцарапала кожу и, в завершении пути, вошла в грудь Брэда. Телепат убил того ублюдка телепатичексой плетью, со всей возможной яростью, со всем отчаяньем ударив его волной ужаса. Шульдих сглотнул – отголосок боли, разрывающей всё внутри, когда он тащил истекающего кровью Кроуфорда к машине, неприятно полоснул по сознанию, а следом за ним всплыла не менее болезненная и совершенно непонятная нежность. Телепат поморщился, только этих сопливых эмоций ему ещё не хватало.

– Привет. Проходи.

Немец подошел к кровати и сел на стул для посетителей.

– Этот козёл снёс пулей мои часы, – тихо произнес он.

– Я же говорил тебе носить их на левой руке, как все нормальные люди, – Брэд хмыкнул.

– Я терпеть не могу быть как все, – раздраженно буркнул телепат. Атмосфера больницы начинала давить на него, – к тому же если бы не они, может быть, пуля прошла бы чуть левее и я бы сейчас сидел на кладбище возле твоей могилы.

Оракул фыркнул.

– А ты будешь приходить на мою могилу? – с совершенно искренним любопытством поинтересовался Кроуфорд.

Шульдих хмыкнул и отвел глаза.

– Врач сказал, что ты будешь жить.

Оракул с усмешкой кивнул.

– Ты мог бы ответить чисто теоретически. Окей… – он вздохнул. – Наверное, я должен поблагодарить тебя, – американец тоже не смотрел на телепата, вглядываясь в пейзаж за окном.

– Да нет… Знаешь… мне действительно жаль, что часы…

– Да ладно… купишь новые.

"Но это, чёрт побери, будут часы НЕ ОТ тебя", – немцу очень хотелось произнести эти слова вслух, но он лишь усмехнулся:

– Конечно.

– Кстати, извини, твой день рождения завтра, но мы ещё долго не сможем выбрать команду. Хотя, думаю, ты можешь разобраться без меня.

– Я подожду, – сказал Шульдих, резко поднимаясь на ноги. Желудок уже скручивало – проклятые больницы. – Я пойду, у меня ещё куча дел. Я же теперь за старшего, – он усмехнулся. – Дома всё в порядке, кстати. Наги почти удалось подружиться с Фарфарелло.

– Подожди. О Фарфарелло. Ты покопался в его мозгах?

– Да, не нашел ничего. Я попробую нырнуть глубже, но думаю, никаких шансов. – Тошнота подкатывала к горлу. – Я тороплюсь, извини… ну… выздоравливай. Пока.

– Пока, – оракул хмыкнул, провожая Шульдиха взглядом.

Рыжий торопливо покинул здание клиники. Его уже очень сильно мутило. Он перешел через дорогу и оглянулся на больницу. За каким-то из этих окон лежал затянутый в бинты Кроуфорд. Брэд Кроуфорд, который неожиданно начал разговаривать со своим телепатом очень холодно. Брэд, мать его, Кроуфорд, который теперь относился к Шульдиху совсем иначе. Грёбаный лидер, не упускающий возможности напомнить немцу о переходе в новую команду. Проклятый американец, который неожиданно оказался крайне важен для него.

– Спокойно, спокойно… Ты сам, придурок, захотел уйти от него. Ты сам виноват, что он стал таким…

Он опустил руку в карман и стиснул раздробленные пулей часы. Где-то здесь должна быть очень хорошая часовая мастерская.

 

* * *

 

– Кроуфорд, мне кажется, что ты врешь, – Шульдих стоял в дверях кабинета оракула. Хмурый и решительный.

– Что? – Брэд одарил его удивленным взглядом.

– Ты всё время говоришь про нормальную жизнь, про нормальные отношения, что они у нас должны быть… – голос юноши сорвался. Он порывисто втянул воздух в лёгкие. – Это всё порядочное дерьмо, господин Лидер. Ты учишь меня, но сам… Какого хрена, Кроуфорд?! Почему ты мне это впариваешь?! – рыжий стиснул кулаки.

Американец вышел из-за стола, подошел к Шульдиху почти вплотную.

– Ты дрожишь.

– Да! Чёрт побери! Потому что я, мать твою, в бешенстве!!! – В тоне немца всё явственнее проступали слёзы. – Я хочу знать, с какого перепугу меня учат жить, быть таким мега-правильным мальчиком, как все?! Я хочу знать, почему ты сам не становишься таким?! Какое ты имеешь право…

Оракул сделал шаг вперед и крепко обнял Шульдиха. Телепат осекся. В его голове нервно-насмешливой мыслью промелькнуло "Кроуфорд всегда знает, как меня заткнуть". Он тихо и очень горько рассмеялся и закрыл глаза, чувствуя, как намокают ресницы.

– На самом деле мне кажется, что у меня едет крыша…

– Это нормально, – очень спокойно ответил американец, – для НАС – это нормально.

 

* * *

 

– Этого не может быть, – Шульдих испепелял мастера взглядом.

– Молодой человек, – устало повторил тот, – я же вам объяснил. Я даже показал ваши часы коллеге. Они совершенно точно не подлежат восстановлению! Честное слово, я бился над ними сутки. Единственное, что я вам могу посоветовать, – это купить такие же.

– Мне нужны ЭТИ часы! – рыжий понял, что начинает беситься.

– Это невозможно, – мастер покачал головой. – Я не знаю, как ещё вам это объяснить.

– Я заплачу вам десять тысяч долларов.

– Молодой человек…

– Пятнадцать.

– Они даже новые столько не стоили.

– Двадцать.

– Я не могу их починить! – мастер, наконец, не выдержал. – Клянусь вам! Для меня столько денег не были бы лишними, но я не могу починить ваши часы! Они сломаны безвозвратно!

Больше всего на свете телепату сейчас хотелось зарычать… и разнести эту маленькую мастерскую. Он схватил часы с прилавка и, развернувшись на каблуках, вылетел из помещения.

Злость и ярость постепенно сменились отчаяньем.

Он не помнил, как добрался до дома, очнувшись от мрачных мыслей только на пороге своей комнаты. И то только потому, что его окликнул телекинетик, выходящий от Фарфарелло.

– Тебе пришла посылка. Какой-то срочный заказ.

– Что? – телепат оглянулся.

Наги протянул ему пакет.

– У меня нет таких людей, которые могли бы послать мне… – Шульдих замолчал, увидев имя отправителя. Торопливо сорвал упаковку, открыл очень знакомого вида коробку и расхохотался. – У него что, видение было, что мои часы сдохнут без права воскрешения?

– Это от Кроуфорда? – мальчик с любопытством уставился на новые часы, точь-в-точь такие же, как и были у немца раньше.

 

* * *

 

Неделю спустя после того разговора Шульдих обнаружил, что очень нравится девчонке из своего класса. Она просто не спускала с него взгляда. Немец смущался, читая её. ТАК о нём никто никогда не думал. Это вгоняло в краску.

Немец терпеть не мог, когда его что-то смущает. А эта девица. Дурочка. Она раздражала, она могла одними только мыслями довести его до крайней степени смущения. И ладно бы только это. Образы из её головы… Рыжий безумно возбуждался. А поскольку разрядки не было, он приходил в бешенство.

Тогда он решил, что лучшая защита – нападение. Он был уверен, что сегодня же поцелует её, а завтра… почему бы ни остаться у неё на ночь?

Он выждал подходящий момент и обернулся. Их взгляды встретились. Девушка смущенно улыбнулась.

"Чёрт… как же тебя зовут?" – немец ответил на улыбку и подмигнул ей. В ту же секунду пришлось ставить щит. Со стороны девчонки лавиной понеслись приторно-взволнованные мысли от "он меня заметил" до "он меня хочет". Телепат невольно поморщился. Атака была слишком яростной.

"Кажется, это называется гормоны… – с ухмылкой констатировал он, – осталось только внушить ей, что она что-то забыла в пустом классе на третьем этаже…"

 

* * *

 

Открывая дверь в комнату новичка, Шульдих был готов ко всему. И к тому, что они с Наги ведут душеспасительные беседы, и к тому, что треплются о музыке, фильмах и прочей фигне, и к тому, что отчаянно дерутся… но не к этому.

Фарфарелло – жилистый угловатый подросток с седыми волосами и повязкой на левом глазу – сидел на краю кровати, напротив него, забравшись на стул с ногами, устроился телекинетик. Между ними, поддерживаемая только силой японца висела шахматная доска. Они играли. Молча.

Телепат застыл на пороге. Несколько раз моргнул, пытаясь отойти от шока, и, наконец, выдохнул заранее заготовленную фразу:

– Наги, ты не мог бы оставить нас на некоторое время?

Мальчик изумленно посмотрел на Шульдиха.

[- Мне надо поговорить с ним, чёрт побери! Просьба Кроуфорда. Сгинь, сделай одолжение.]

– А… хорошо. Потом доиграем, – он кивнул новичку. Шахматная доска плавно отлетела на письменный стол.

Фарфарелло не ответил. Его единственный глаз довольно недружелюбно изучал немца.

Дверь за Наги закрылась.

– Что тебе нужно?

– Да вот, поговорить хочу.

– Ага, – парень криво усмехнулся, – тебя послал твой немощный босс-очкарик.

Шульдих сощурился и очень нехорошо улыбнулся.

– Да нет. У меня нет такого босса.

– О! Неужели этот тупица уже мертв? Это ты его убил? – с притворным восторгом поинтересовался Фарфарелло. – Какой молодец!

Немец мысленно выматерился и медленно выдохнул.

– Неверно рассуждаешь, блонди. У меня никогда не было ТАКОГО начальника.

– О, неужели этот рохля на самом деле супермен? Или он просто здорово трахается?

"Точка кипения, – подумал рыжий. – Сейчас я его буду убивать. Упокой Господи…хотя не заморачивайся."

Новичок не успел заметить, как телепат рванул вперед. Он просто неожиданно понял, что лежит на полу, а на нём верхом сидит Шульдих и методично разбивает ему лицо. Голова моталась из стороны в сторону. С каждым следующим поворотом Фарфарелло замечал всё больше красных пятен на светлом ковре. Ему это казалось безумно забавным.

Он громко расхохотался, даже не пытаясь остановить телепата. Немец, впрочем, замер сам, с недоумением глядя на захлёбывающегося смехом подростка.

– Я не боюсь боли, придурок, – белобрысый приподнялся на локтях, растягивая в ухмылке окровавленный рот. – Неужели твой папик не дал тебе почитать досье? А, прости, ты так завелся от одной только мысли, что можешь добраться до его чле…

– Боли не боишься, значит? – прошипел в ответ Шульдих. Он наклонился к самому лицу новичка. – Сейчас проверим.

И коснулся его лба своим.

"Болевые центры… хм… отсутствуют, а что если…"

Мальчишка неожиданно тонко и как-то особенно жалобно закричал. На его лицо появилось выражение беспомощности и отчаянья. Он забился, вырываясь, но немец перехватил его руки, прижимая к полу.

– Не нравится? – очень тихо спросил он, чуть отстраняясь и глядя в широко распахнутый глаз. Юноша под ним, задыхаясь, ловил воздух ртом. – Я спрашиваю: не нравится?! – рявкнул телепат, встряхивая новичка.

– Н… нет, – сдавленно прошептал тот, отводя взгляд.

– Так вот, запомни, крысеныш. Мы тут, конечно, одна большая семья, но не дай бог, я замечу хоть одно неосторожно движение в сторону Кроуфорда. Я тебя уничтожу. Я буду убивать тебя медленно и со вкусом. В адских пытках. Где бы ты ни был. Я достану тебя везде, даже на расстоянии в сотни и тысячи километров. Я покажу тебе ТАКУЮ боль, что ты собственное имя забудешь, а смерть тебе покажется раем. Понял?

– Да… – Фарфарелло всё ещё не мог отдышаться.

– Смотреть мне в глаза!

Блондин повернул голову, впиваясь в немца взглядом.

– Да! Понял! Их ферштейн дих! – зло огрызнулся он.

– Ну, вот и замечательно, – Шульдих разжал пальцы. На запястьях Фарфарелло остались красные следы. – Добро пожаловать в команду.

Он вышел из комнаты и тяжело привалился к двери.

– И всё-таки он тебе нравится, – ехидно донеслось из комнаты.

Шульдих вздохнул и закрыл глаза.

[- Наги? Захвати с собой бинты… да и вообще, всю аптечку. И жидкость для мытья ковров.]

[- Что?]

[- Что слышал. Быстро.]

Телепат с трудом оторвался от опоры, дошел до своей комнаты, заперся в ней и только после этого сполз по стенке. Его сотрясала крупная дрожь. Он с ужасом смотрел на свои руки. На костяшках запеклась кровь. Чужая. Шульдих тихо завыл, вцепившись зубами в рукав.

"Это не я… Это был не я! Нет, нет, нет… Не Я!!! – он обхватил плечи руками, пытаясь справится с собой, но огромный комок, застрявший в горле, не желал растворяться. – Кроуфорд… где ты, когда ты так нужен, ублюдок?… Чёртов оракул… помоги мне…"

 

* * *

 

– Ты выглядишь до неприличия довольным, – отметил американец, выглядывая из-за распечаток.

– А ты всё ещё пытаешься разобраться в игре на бирже? – попытался уйти от скользкой темы телепат.

– Я читаю об инвестициях. Хочу выгодно вложить деньги и к тридцати годам стать мультимиллионером, – оракул отмахнулся. – Так что случилось такого, что ты чуть ли не урчишь от удовольствия?

Немец загадочно улыбнулся и пожал плечами.

– Ты нашел себе девушку! – американец прищурил один глаз и ухмыльнулся.

– Ты же не телепат, – мягко напомнил Шульдих, опираясь локтями на спинку дивана.

– Но я угадал, – Кроуфорд хмыкнул, снова возвращаясь к распечаткам.

– Неа, – Шульдих улыбался на все тридцать два зуба.

Брэд вопросительно поднял бровь:

– Парня?

– Эээ… что? – озадаченно переспросил телепат.

– Ты нашел себе парня? – оракул перевернул страницу и нахмурился.

– Иди ты в… нафиг – фыркнул немец, – я никого не находил. Она сама до меня добралась. Я всего лишь улыбнулся, – он потянулся и, перевалившись через спинку, рухнул на диван. Тот жалобно скрипнул.

– Мачо, – хмыкнул Кроуфорд, – не ломай мебель. И какая она?

– Грудь большая, ноги длинные… блондинка… крашеная. Хорошенькая, но глупая. Хотя целуется… – он присвистнул.

– А тебе есть с чем сравнивать? – оракул поправил очки, пряча усмешку.

Шульдих нахмурился.

– Хм… нет.

– Хочешь? – Брэд отложил распечатки в сторону.

– Хочу что? – немец сел на диване.

– Сравнить.

– С кем?

– Со мной, – на лице Кроуфорда не было и тени насмешки. Рыжий невольно подался вперед.

– Ты серьезно?

– Вполне. От моих девушек я часто слышал, что потрясающе целуюсь. Хочешь попробовать?

Телепат смотрел на американца, не моргая. Что-то в этой ситуации было совсем неправильное. Слишком.

– Почему бы и нет? – Шульдих отвел рукой падающую на глаза челку.

Брэд усмехнулся, снял очки и пересел с кресла на диван. Он осторожно провел рукой по щеке немца, зарылся пальцами в сильно отросшие волосы и наклонился к лицу рыжего.

Чем меньше становилось расстояние между ними, тем отчаяннее странное предчувствие в груди телепата вопило: Не делай этого! Ни в коем случае! Нет! Нет-нет-нет! НЕТ!!!

Оракул закрыл глаза, почти касаясь губами губ Шульдиха.

"Не у каждой девчонки такие ресницы…" – отстранено подумал телепат, пытаясь заглушить голосок предчувствия.

Губы Кроуфорда оказались очень мягкими и нежными. Но поцелуй сложно было отнести к первому или второму. Брэд оказался крайне настойчив, он почти насиловал рот телепата, с жадностью врываясь внутрь языком… Он впивался в Шульдиха, и рыжему показалось, что американец пытается выпить его душу. В глазах поплыл дурманящий туман, отчаянно не хватало воздуха.

Неожиданно всё прекратилось.

– Что скажешь? – поинтересовался Кроуфорд с ухмылкой.

Телепат вяло кивнул, всё ещё пытаясь отдышаться и прийти в себя:

– Зашибись…

 

* * *

 

[- Кроуфорд! Кроуфорд! Кроуфорд!!! И не вздумай говорить, что ты спишь! Ещё только девять вечера.]

[- Перестань орать. Что произошло?]

[- Я… поговорил с Фарфарелло. Мне кажется, что я совершил серьезную ошибку.]

[- В чём дело?] – Шульдих почувствовал напряжение, сквозящее в мыслях оракула.

[- Он наговорил кучу дерьма и… в общем, я это дерьмо из него выбил.] – Телепат нервно сцепил пальцы.

[- Подробнее.]

Рыжий представил, как в голове американца заработала аналитическая машинка, решающая проблемы, и горько усмехнулся.

[- Набил ему морду. Он заржал и сказал, что ему плевать – боли не чувствует. Тогда я применил к нему пыточную сеть.]

[- Что?]

[- Это телепатический удар, когда из подсознания жертвы в сознание вытаскиваются все её самые страшные кошмары.]

Повисла пауза.

[- Шульдих, ты не должен был применять на нём удар Бергауза.] – Даже от мыслей оракула веяло арктическим холодом.

[- Я не мог по-другому!]

[- Всегда можно договориться словами. А с таким, как Фарфарелло, можно действовать только словами. Потому что иначе просто опасно!]

[- Но теперь он будет слушаться тебя, хотя бы из страха! Ты же хотел его покорности!] – Телепат мерял комнату шагами.

[- Я хотел его доверия, – устало ответил Кроуфорд, – а ты мне оказал медвежью услугу…]

[- Ты сам просил найти к нему подход!]

[- Найти!]

[- Ты даже не знаешь, ЧТО он говорил!!!]

[- Что бы он ни говорил, Шульдих…]

[- Он поливал дерьмом ТЕБЯ!]

[- Да даже если и так, это вовсе не значит…]

[- Тебе мало? А как тебе понравится, что он сказал, что…] – Рыжий осекся…

[- Что?]

[- Не важно…]

[- Шульдих, ска…]

[- Когда ты вернешься?]

[- Шульдих, подож…]

[- Я хочу, чтобы ты вернулся. У меня крыша съедет от этого зоопарка!]

[-Шульдих, не переводи тему. Что Фарфарелло сказал тако…]

– Пожалуйста, просто возвращайся, – сдавленно прошептал Шульдих, отталкивая сознание Кроуфорда.

 

* * *

 

Рыжий ёрзал на стуле под прицелом внимательных карих глаз.

"Чёрт! Когда она перестанет на меня пялиться?"

Если раньше внимание девушки его раздражало потому, что вызывало вполне здоровое подростковое возбуждение, то теперь оно его раздражало совершенно абстрактно. После сумасшедшего поцелуя с оракулом, слюнявые ласки девчонки не приносили ничего, кроме разочарования.

"Чёрт! Чёрт-чёрт-чёрт! Ну почему Кроуфорд не девушка? Даже если бы он был меня всё так же старше на четыре года… о, чёрт…" – телепат уронил голову на сложенные на парте руки.

{- Почему?! Почему он на меня не смотрит?!}

{Я сделала что-то не так?}

{Я ему больше не нравлюсь?!}

{Если он сейчас не обернется – я умру…}

"О! Пожалуйста, сделай одолжение!" – рыжий бросил косой взгляд из-под локтя на свою "подружку". Девушка выглядела взволнованно-несчастной. На какое-то мгновение ему даже стало её жаль.

"Та-а-ак, стоп. Шульдих, ты клялся ей в вечной любви? Пара поцелуев в коридоре – ещё ничего не значат, к чертям её… к чертям! Она даже не в твоём вкусе… нет, ну фигура, конечно, ничего… но в остальном – увольте. Нужно поискать кого-нибудь… ну, более такого… о, чёрт…"

Он с трудом поднял голову и начал скидывать в сумку вещи. Оставалось три минуты до звонка. Нужно было успеть смыться из класса до того, как она подойдет к его столу.

 

* * *

 

Шульдих сидел в гостиной, отрешенно листая какую-то книгу. Он читал, совершенно не осознавая прочитанного. Сейчас его мысли витали где-то далеко.

Каждые десять минут он привычно сканировал окружающее пространство.

Вот старушка-соседка проходит мимо их дома.

Вот по улице проехал на велосипеде мальчишка-школьник.

Вот Наги в своей комнате сел писать дневник…

Дневник? Наги?

Телепат нахмурился, глубже погружаясь в разум подростка.

[…умаю, что Шульдих ненавидит всех нас. Вчера он до крови избил Фарфарелло. Это на самом деле было ужасно. Я думаю, он очень жестокий.

Вообще, я не совсем прав. Шульдих ненавидит только меня и Фарфарелло. Я его просто раздражаю, хотя меня он никогда даже пальцем не тронул. Не знаю, почему. Может, ему запретил Кроуфорд. Может, сам ни разу не захотел. Хотя иногда он на меня смотрит так, словно хочет убить. Может быть, я преувеличиваю. Я не понимаю этого человека.

Так вот, если он кого-то и не ненавидит, то этот человек – Кроуфорд. Шульдих иногда говорит ему жестокие вещи, гадости всякие, иной раз куда хуже, чем мне. Но мне кажется, что Кроуфорд ему очень нравится.

Вчера я говорил об этом с Фарфарелло, он сказал, что очень может быть, что ненависть к нам вызвана "ревностью".

Я спросил, что такое ревность.

Фарфарелло сказал, что Шульдиху просто не нравится, что в жизни Кроуфорда есть кто-то, кроме него, вот он и бесится. Что они жили долго вдвоем, а потом как снег на голову свалились мы. И Кроуфорд стал заботиться не только о нём…]

Рыжий стремительно рванулся прочь от мыслей мальчишки и нервно расхохотался…

– За-ши-бись… Фарфарелло, психоаналитик чёртов, откуда ты понабрал столько сведений, чтобы выносить такие приговоры…

"Хотя, понятно откуда – Наги… Кое-кто очень маленький – очень болтлив. Кстати, о рыбках…"

Немец вновь потянулся к разуму Наоэ, желая высказать всё, что о нём думает, но...

[…слышал, как Кроуфорд говорил что-то про то, что Шульдих скоро уедет. Насовсем. Я думаю, что это будет хорошо. Мне не нравятся люди, которых я не понимаю. И без него будет проще. Никто не будет драться и ругаться дома. Кроуфорд не будет раздражен, и никто не разобьет лицо Фарфарелло. Никто не будет кричать на меня…]

Телепат подавился заготовленной фразой. Осторожно закрыл книжку и отложил её на журнальный столик. На его лице появилась невеселая ухмылка.

"А ведь мелкий прав… от меня всегда были только одни неприятности. Может быть, Кроуфорд тоже уже хочет, чтобы я побыстрее свалил. После того, как я облажался с новичком, это наиболее вероятно… как он сказал? Медвежья услуга?"

Он горько хмыкнул.

[- Эй, Фарфарелло!]

[- Что?]

[- Могу я с тобой поговорить?]

[- Валяй. Только поднимись сюда. Я ненавижу говорить с теми, кого не вижу.]

Немец поднялся в комнату новичка. Бесшумно открыл дверь.

Белобрысый сидел на подоконнике и смотрел на улицу.

– Привет.

Желтый глаз внимательно вперился в посетителя.

– Чего тебе?

Телепат взъерошил волосы и прошелся по комнате, оттягивая разговор. Он пришел извиниться. Но вот извиняться совсем не хотелось. Этот ублюдок получил по заслугам. Рыжий невольно сжал кулаки. Но тут же заставил себя успокоиться и, наконец, остановившись около кровати, сел на неё.

– Извини за то, что набил тебе морду, – очень больших усилий стоило совладать с тоном, и вместо едкости выдавить раскаяние.

– Я не чувствую боли. Мне всё равно, – Фарфарелло усмехнулся. – Да ты и не жалеешь, не так ли?

Шульдих промолчал, отводя взгляд.

– Это твой босс приказал тебе извиниться?

Телепат зло посмотрел на новичка.

– Нет.

По лицу блондина расплылась совсем уж мерзкая ухмылка.

– И всё равно это как-то с ним связано, ага?

Неожиданно немцу стало всё равно. Его лицо разгладилось, гнев сменился апатией.

– Я сказал ему, что избил тебя и долбанул телепатией. А он сказал, что я серьезно ошибся и сильно его подставил, – он усмехнулся. – Я решил уже совсем до дерьма не доводить и попросить прощения. Откровенно говоря, я впервые кого-то так избиваю, а ментальный удар такой мощности применю второй раз в жизни.

Новенький смотрел на рыжего очень спокойно и сосредоточенно, ухмылка с его губ пропала.

– А первый?

– На последнем задании.

Белобрысый хмыкнул.

– Дай угадаю. По тому парню, что отправил твоего шефа в больницу?

– Так точно, мистер Холмс. Слушай, как ты можешь так легко читать людей? Какие-то особые способности? Ты телепат? Эмпат?

Фарфарелло отвернулся.

– Нет. Просто интуиция и внимательность.

– Ясно.

– Кстати, можешь считать, что извинения приняты. Раз уж для тебя так важно отношение этого Кроуфорда к тебе.

– Да пошел ты… – Шульдих поднялся на ноги, собираясь уходить.

– Я серьезно, – спокойно отозвался блондин.

 

* * *

 

Немец лежал в ванной, целиком погрузившись под воду и зажав одной рукой нос.

73…

74…

75…

Резкий рывок вверх.

Воздуха!

Порывистый вдох.

Он опустил голову на бортик и уставился в потолок.

Вчера он сорвался тоже на семидесяти пяти. Плохо. Никакого прогресса. Шульдих вздохнул. Неделю назад Кроуфорд сказал ему, что необходимо тренироваться в задержке дыхания. Какое-то нечеткое видение, про то, что они будут тонуть.

Кроуфорд. Телепат невольно осклабился.

Ещё задержка дыхания сможет придать выдержки в поцелуях. Он зажмурился, настойчиво отгоняя эту мысль.

Сделал три глубоких вдоха и снова нырнул под воду.

1…

2…

3…

4…

Ночью ему приснился мерзкий сон. Огромная стеклянная колба, на дне которой стоит он, медленно погружается в воду, в отверстия на дне радостно хлещет прозрачная зеленовато-желтая жижа. Потоком его поднимает к потолку. Удар рукой по стеклу, ещё один, голова скрывается под водой, всхлип, вдох, вырываясь к поверхности. Удар, удар, удар, в руке откуда-то что-то железное. Ещё удар. Вода почти заполнила колбу. Остается два сантиметра. Прижаться губами к стеклу, втягивая в себя последние глотки воздуха. Ещё удар, ещё, ещё, ещё…

Спасительный газ рывками вырывается из легких.

Удар, удар, удар.

Да ломайся же ты!

Негаснущая надежда – я вырвусь, выживу, спасусь…

Потребность в новом вдохе.

Удар.

Она становится невыносимой.

Удар.

Вдох.

Смерть.

33…

34…

35…

Нет, во сне его потом вытащили. Просто подняли эту чертову колбу. И он был ещё жив.

А что, если так случится в жизни?

47…

48…

49…

Воздух огромным пузырем вырывается изо рта.

64…

65…

66…

Если выпускать его порциями, то и дышать как-то не хочется… можно гораздо дольше вытерпеть.

79…

80…

81…

Тело начинает отчаянно сопротивляться. Последние пузырьки воздуха ускользают из лёгких.

Человек может задерживать дыхание до трёх минут… или больше… в конце концов, в клетках тела кислород сохраняется приличное время… вроде бы.

100…

Отчаянный рывок вверх. Одной силой воли заставить себя прижаться затылком к дну ванной.

101…

102…

Нет.

Вдох.

Есть… на двадцать семь секунд дольше.

 

* * *

 

Шульдих проснулся от ощущения присутствия в доме кого-то четвертого. Очень размытый, плохо читаемый фон. Он открыл глаза и нахмурился, прощупывая дом. Колючий разум Фарфарелло даже в спящем режиме оставался таким же. Наги снилось что-то приятное, от его сознания веяло уютом. Четвертым человеком в доме оказался Кроуфорд.

– Кроуфорд?! – телепат соскочил с постели.

Торопливо натянул джинсы и, прихватив футболку, вылетел из комнаты.

Брэд был на кухне. Возился с кофеваркой. Бледный и уставший. Немец замер на пороге, не решаясь войти.

– Привет…

Оракул искоса посмотрел на него, мягко улыбнулся.

– Ну и вид у тебя… Футболка задом наперед.

– Чёрт…

Шульдих смущенно стянул её с себя и одел, как положено.

– Сделаешь мне кофе?

– Это эксплуатация детского рабочего труда, – сейчас немцу отчаянно хотелось поднять Кроуфорду настроение, чтобы он перестал быть таким… замученным. Хотелось говорить всякие мелко-насмешливые глупости. Хотелось смеяться.

– Ты не ребенок, – возразил американец.

– Чёрт… – рыжий широко улыбнулся. – Всё никак не привыкну, что мне уже восемнадцать. Ладно, уговорил. Оставь технику в покое, я сделаю тебе кофе.

– С молоком и сахара побольше, – оракул покорно отошел от кофеварки и сел за стол.

– Я помню, – Шульдих уже возился с приготовлением напитка. – Хорошо, что ты вернулся. Почему не предупредил? Мы бы тебя встретили. Ну, завтрак, все дела… Я, кстати, вроде как помирился с Фарфарелло… Ну, во всяком случае, я попросил прощения и меня простили. Так что считай, что всё в порядке… Так почему ты не предупредил?

Брэд едва заметно улыбался, наблюдая за рыжим. Вся эта веселая болтовня, чуть ли не радостное подпрыгивание… Так непохоже на обычного ядовитого телепата. Словно вернулось то время, когда немец был ещё совсем мальчишкой.

– Я не посчитал нужным, – он пожал плечами. – Как дела в школе?

– Почему ты всегда сначала задаешь этот дурацкий вопрос? – Шульдих поморщился. – Нам сообщили точную дату выпускных экзаменов. Наги словил двойку по истории. Страшно расстраивался. Ребенок… – немец фыркнул.

– Кто бы говорил, – пробормотал Кроуфорд. – Что насчет Фарфарелло?

– Они с Наги спелись. Сильно. Играют в шахматы. Мелкий постоянно торчит в его комнате. Знаешь, мне кажется, что этот белобрысый не такой уж и псих, как ты описал.

– Просто ещё не было обострений. Сюда его доставили как раз в последней стадии этого самого обострения. Я читал его досье. Необыкновенно умный парень, но… серьезно болен. Кстати, о досье. Если хочешь – можем прямо сейчас сесть и…

– Мне нужно в школу, – резко перебил его телепат куда более мрачным голосом, чем минуту назад. – Вечером.

Совсем не вовремя вспомнилась запись в дневнике телекинетика, постоянные напоминания Кроуфорда о переходе в другую группу. Настроение упало ниже плинтуса.

"Сказать ему, что я не хочу уходить…? Ага… Гордость, конечно…" – Шульдих стиснул зубы.

 

* * *

 

В солнечных лучах было особенно хорошо видно, сколько на чердаке пыли. Рыжий решил не напрягаться с уборкой, а просто кинул на пол школьный пиджак и опустился на него. Помещение оказалась совершенно захламленным, но так было даже лучше. Телепат вытянулся во весь рост, равнодушно отмечая, что брюки всё-таки придется стирать.

Щеку неприятно саднило. Глупая девчонка решила залепить ему пощечину, а он не стал уворачиваться, всё-таки чувствуя свою вину. Дурак. Но кто знал, что она носит такие царапучие кольца? Извращенка. Может, она мазохистка? Или садистка…

Он осторожно коснулся пореза пальцами, поморщился.

Кроуфорд наверняка спросит – откуда это. Интересно, как он отреагирует на слова "я бросил свою девушку"?

– Шульдих?

"Лёгок на помине…" – уныло подумал немец.

– Ммм?

– Что ты здесь делаешь?

– Пачкаюсь… – лениво отозвался рыжий.

– Что? – Озадачено переспросил оракул.

– В пыли валяюсь, – благосклонно пояснил телепат.

– Забавно, – Кроуфорд засунул руки в карманы и прислонился плечом к дверному косяку. – Что у тебя со щекой?

– Расстался со своей блондинкой.

– О… – американец хмыкнул. – Тебе сочувствовать?

– Ну, только разве что насчет царапины. Больно.

– Хм… ну, тогда сочувствую. А что послужило причиной к расставанию?

– Мои чувства к ней иссякли, – телепат криво ухмыльнулся.

– И поэтому ты залез на чердак и маешься дурью, протирая свой шкурой пол?

– Типа того, – Шульдих закрыл глаза. – А ты меня искал?

– Да нет… Увидел, что дверь на чердак нараспашку, – решил узнать, в чём дело.

– А…

Они помолчали.

– Знаешь, Кроуфорд, а здесь можно сделать отличный тренировочный зал. Разгрести всё, отмыть, притащить оборудование – и вуаля!

– Хорошая мысль, – оракул вздохнул. – Пойдём обедать?

– Хорошая мысль, – передразнивал телепат и поднялся на ноги.

 

* * *

 

Возвращаться домой немцу совсем не хотелось. После последнего урока он ещё пошатался по школе, наткнулся на свою "бывшую", которая считай и девушкой-то ему никогда не была. Торопливо отвязался от разговора про вечеринку в честь окончания школы, на которой его, КОНЕЧНО ЖЕ, не будет. Девчонка надула губки и сказала, что это глупо – не отпраздновать такое важное событие!

– Я даже дни рождения не отмечаю, – огрызнулся Шульдих и, отмахнувшись, пошел прочь.

Она всё ещё надеялась завязать с ним отношения. Причем это было настолько навязчивой идеей, что телепат старался даже не касаться её разума – слишком напрягала мантра: "он будет со мной, он будет моим, он будет со мной, он будет моим… У него просто нет выбора! Ведь он ни с кем не встречается". Нелепые идеи и нелепая аргументация.

Домой он шел самой длинной дорогой, завернув по пути в парк и побродив там. Но бесконечно откладывать возвращение было невозможным и, в конце концов, телепат оказался на пороге родного дома. Нажал на кнопку звонка.

Что-то было не так. Совсем не так – он не услышал звука за дверью. Нажал снова – ответом была тишина.

Шульдих хмыкнул и постучал в дверь кулаком. Через несколько секунд в коридоре послышались шаги.

– Ты чего так долго? Мне уже надоело сидеть в гостиной, ожидая твоего возвращения, – хмурый Кроуфорд одарил его усталым взглядом.

– Задержался в школе. Обсуждали вечеринку по поводу выпуска.

– А… здорово. Думаю, будет весело, – оракул усмехнулся.

– А почему ты меня ждал? – Шульдих стащил ботинки.

– Звонок не работает.

– Ясно… Что с ним?

– Отключили электричество.

– О… – телепат замер, озадаченно моргая. – Плохо.

– Плохо, – Кроуфорд кивнул. – Какая-то авария. Придется некоторое время питаться едой из ресторана и жить при свечах. Ну и компьютер также окажется вне зоны действия. А ведь я хотел купить блок бесперебойного питания… – он взъерошил волосы и вздохнул.

– О… – до Шульдиха наконец начало доходить. Сегодня за комп не попасть, завтра можно будет сбежать из дома под предлогом дурацкой вечеринки… Значит, целых два дня никаких упоминаний о переходе.

Он нахмурился, чувствуя, как при упоминании о том, что ему придется уйти, в желудке сжимается ледяной ком. "Чёрт, я всё это откладываю и так радуюсь каждой отсрочке, словно не сам всю бодягу замутил… Кретин"

 

* * *

 

Телепат елозил шваброй между потолочных балок, собирая паутину. У него было до неприличия хорошее настроение, рыжий даже начал напевать какой-то лёгкий мотивчик. Уборка на чердаке продвигалась на ура. Кроуфорд, сославшись на срочные дела, повесил это развлечение целиком на хрупкие плечи немца и уехал.

А раз стесняться было некого – немец превратил уборку в целое шоу. Пританцовывая под музыку собственного исполнения, он носился по помещению с бешеной скоростью, щурясь на солнечные лучи, бьющие из двери и отмытого, распахнутого окна, и вытирал, мыл, переставлял, разгребал бардак, царящий на чердаке.

Он как раз танцевал со шваброй, подметая последний кусок пола, когда услышал от двери тихое:

– Ого… – и мягкий смешок.

Рыжий резко обернулся. На пороге стоял Кроуфорд.

– О… – телепат откинул с лица челку, пряча смущение. – Ты говорил, что уедешь на весь день.

– Удалось вернуться раньше времени. Решил тебе помочь.

– В деловом костюме, – немец одарил оракула скептическим взглядом.

– Нет. Просто пока ты делаешь вид, что ты Золушка из одноименного мультика, принесли почту, – американец усмехнулся, – тебе письмо.

– Что? – Шульдих озадаченно моргнул.

– Пахнет духами, – весело сообщил Брэд.

– Духами?.. – немец нахмурился.

– Держи, – Кроуфорд кинул бумажный конверт телепату, тот легко его поймал. – Я пойду переоденусь, потом помогу.

– Угу… – рыжий разглядывал письмо.

На конверте наклеено несколько ярко-розовых сердечек, обратного адреса нет, получатель – рыжий скривился – "Милый Шу". Он тяжело вздохнул – не надо быть ясновидящим, чтобы понять, КТО мог отправить ЭТО.

Он развернул послание и нервно хихикнул. "Я не могу без тебя жить!", "Каждый раз, когда ты не замечаешь меня, моё сердце готово выпрыгнуть из груди", "Ты так жесток", "Пожалуйста, давай вернемся к нашим отношениям!", "Я люблю тебя!", "Я хочу быть с тобой!", "Не причиняй мне боли!", "Твой отказ убьет меня!".

– Да хорошо бы кабы так… – задумчиво пробормотал телепат. – Придется сделать вид, что ничего ни о каких письмах я не знаю… Она уже достала.

 

* * *

 

Шульдих проснулся от головной боли. По крайней мере, ему показалось, что его разбудила именно она. Боль была везде, она пульсировала в висках, горячими шарами накатывалась на беззащитный мозг.

Телепат застонал и с трудом разлепил веки. Солнечный свет резко ударил по глазам. Телепат поморщился. Какого черта? В его комнате никогда не было солнца с утра.

– А кто такой Кроуфорд? – любопытствующий голосок произнес это над самым ухом рыжего.

Он скосил глаза в сторону и окончательно проснулся.

Рядом с ним, подперев голову рукой, лежала ОНА. Его бывшая, определенно, чёрт её побери, бывшая девушка. Она как-то особенно порочно улыбалась и – немец только сейчас заметил – водила пальцами по его груди.

Шульдих зажмурился, пытаясь собрать разбегающиеся мысли в кучу.

Что, мать вашу, произошло?!

Стоп…

Что мы имеем?

Вчера была попойка. Грандиозная такая, с высокоградусной выпивкой. Куча народа, вся параллель. У кого-то дома…

Что дальше?

Дальше – сплошные пробелы. Какие-то смутные, скомканные воспоминания, одни ощущения. Чье-то тепло, смех, удовольствие…

О, чёрт…

Отлично.

Он с ней всё-таки переспал. Интересно только, где восторг от этой мысли?

Шульдих потер лицо и снова застонал от нахлынувшей с удвоенной силой боли.

– Так всё-таки, кто такой Кроуфорд?

– Какой ещё Кроуфорд? – хрипло переспросил телепат. Очень хотелось пить. Ну почему никакой добрый человек не оставил ему бутылку воды и упаковку аспирина на тумбочке?

– Ты во сне бормотал про него что-то, – она совсем по-кошачьи мурлыкнула, – хотя какая разница…

Девушка потянулась к рыжему.

– Нет, стой. Не сейчас, – он уверенно отпихнул её, зажмуриваясь от нового удара боли по мозгу.

[- Кроуфорд?]

[- Да?]

[- Ты не мог бы заехать за мной на машине?]

[- Куда?] – почему-то телепату показалось, что это прозвучало очень ехидно.

А и в правду, куда?

– А где мы, кстати?

Девушка фыркнула, обиженно глядя на немца.

– Разве мы не у тебя дома?

– У меня дома?! – телепат огляделся. – О нет…

Это была комната оракула.

И он, Шульдих, притащил сюда девицу. Приперся домой в состоянии нестояния и… О боже!..

– ***… – рыжий растерянно взлохматил волосы. – Он меня убьет… а если не убьет – то покалечит. Твою мать…

– Что-то не так? – девушка нахмурилась.

– Всё не так. Слушай… Может, ты уйдешь?

Она хмыкнула, гордо вскидывая голову.

– Конечно. Но можно я хотя бы воспользуюсь твоей ванной?

– Дальше по коридору, последняя дверь… – Шульдиху хотелось выть с тоски, он снова закрыл глаза. Как всё по-идиотски получилось.

Он молча слушал тихое шуршание её одежды, скрип половиц под ногами. Наконец дверь за ней с тихим щелчком закрылась. Телепат собрал всю свою волю в кулак и медленно сел на постели. Изменение положения вызвало приступ головокружения. Несколько секунд рыжий приходил в себя, и в конце концов решился открыть глаза. На прикроватной тумбочке стояла бутылка минералки и лежала пачка аспирина.

– Кроуфорд, ты святой… – Шульдих широко улыбнулся.

 

* * *

 

– У тебя такое выражение лица, как будто ты сейчас ударишься в истерику.

Немец оглянулся. Кроуфорд стоял на пороге, одетый в потертые джинсы и футболку. "Откуда у него ТАКАЯ одежда?" – Шульдих мысленно хмыкнул.

– Боюсь, я именно это и сделаю. Моя бывшая возлюбленная всё никак не хочет поверить в то, что она бывшая.

– О… сочувствую.

Рыжий фыркнул.

– Меня это напрягает. Не сильно, но всё-таки. Что мне делать?

– Попробуй перевести её внимание на кого-нибудь другого.

– Внимание… Кроуфорд, чувства – это такая материя, которую телепат трогать не может в связи с тем, что не умеет. Я могу управлять людьми. Могу заставить их сделать что-то. Но внушить продолжительные эмоции-чувства… это не в моих силах. Если бы было – давно бы от неё отделался. Я прошу такого, житейского совета!

– Разочаруй её в себе, – оракул пожал плечами, беря в руки вторую швабру. – Веди себя так, что ей будет неприятно. Покажи себя как отморозка. Другого пути я не вижу.

Шульдих вздохнул.

– Ладно, я пойду к себе – подумаю. Закончишь без меня?

– Окей.

 

* * *

 

– Доброе утро! – немец неуверенно улыбнулся, входя в гостиную.

Кроуфорд сидел в кресле с газетой, и теперь опустив её, скептически смотрел на телепата. На диване устроился Наги, от него просто таки веяло возмущением и сердитостью.

– Кому доброе, а кому и не очень, – хмыкнул оракул.

Наоэ послал рыжему укоризненный взгляд.

– Извини… – тот смущенно взъерошил волосы на затылке.

– Нам с Наги пришлось ночевать в твоей комнате, – ядовито проинформировал его американец.

– Наги-то чего?.. – Шульдиху на самом деле стало очень стыдно.

– Когда в твою стену со стонами долбится кровать… – ехидно начал Брэд.

– Понял. Извини, Наги… – уши телепата полыхали ярче волос.

Мальчик гордо отвернулся.

"Ну и чёрт с тобой", – подумал немец и осторожно присел на подлокотник дивана.

– Кроуфорд, мне на самом деле жаль, что так всё получилось, – "***… Ненавижу, ненавижу извиняться и оправдываться".

– Неважно, – американец снова закрылся газетой. – Кстати, ты ещё год назад говорил, что расстался с ней.

– А я и расстался…

– Что?! – Все разом повернулись к дверному проему. В нём стояла "девушка" Шульдиха, – После того, что сегодня было, ты меня снова бросишь?! – в её голосе звучали слёзы. Телепат мысленно выматерился и взмолился к высшим силам, чтобы весь этот балаган поскорее закончился, – Как ты… как ты вообще можешь?! Ты не посмеешь! – она поджала дрожащие губы, впиваясь пальцами в дверной косяк.

– Понимаешь… я физически не могу с тобой встречаться… – рыжий лихорадочно соображал, что же делать.

– ЧТО?!

[- Подыграй мне, ПОЖАЛУЙСТА.] – Послал мысль немец оракулу и, поднявшись со своего места, кивнул на Кроуфорда.

– Я люблю только его. И могу быть только с ним.

– Ч… что? – голос девушки стал неожиданно очень тихим.

– Ну… так получилось, – Шульдих улыбнулся, плюхаясь к обалдевшему от такого заявления американцу на колени, и обнял его за шею.

[- Ну же! Помоги мне!]

[- Как?]

[- Не знаю!]

[- А с какой стати я должен…]

[- Ну ладно, раз ты так…]

Телепат выхватил из рук оракула газету и, обняв его уже двумя руками, впился в губы Кроуфорда поцелуем.

Девчонка тихо вскрикнула. Наги сдавленно охнул.

[- Молчи, мелкий, я спасаю свою жизнь и твой здоровый крепкий сон!]

Наоэ мысленно фыркнул и буркнул что-то похожее на "извращенец". Американец не сопротивлялся, он осторожно обхватил талию телепата и прижал немца к себе сильнее.

[- А теперь что-нибудь пафосное, типа "я не отдам его тебе".]

[- А может, тебе ещё кофе в постель по утрам приносить?]

[- Пожалуйста, Кроуфорд, или она не поверит.]

[- Не поверит после того, как уже вторую минуту ты…?]

[- Тебе так сложно?]

[- Это глупо.]

[- Я тебя не часто прошу о чём-то!]

[- Ладно-ладно, только отлепись от меня! Если меня из-за тебя посадят за совращение несовершеннолетних…]

[- Мне восемнадцать.]

Шульдих отстранился и обернулся полюбоваться достигнутым эффектом. Девушка стояла, ловя воздух ртом, по её щекам катились слёзы. Телепат почувствовал укол совести.

[- Кроуфорд!]

[- Слушай, по-моему, и так…]

[- КРОУФОРД!!!]

[- Эффект хорош и без…]

[- Я устрою тебе СИЛЬНУЮ головную боль. Очень сильную, в десять раз сильнее вот этой.] – Телепат легко коснулся болевых центров американца.

[- Ай! Это шантаж.]

[- Ну?]

– Извините, мисс, но я не собираюсь отдавать его кому бы то ни было.

На мгновение в комнате повисла звенящая тишина.

– Сволочь! Я тебя ненавижу! – девушка подлетела к немцу и залепила ему пощечину, стремительно развернулась на каблуках и с рыданиями бросилась к выходу.

В коридоре хлопнула дверь. Шульдих перевел дух.

– Я чувствую себя идиотом, – задумчиво произнес Кроуфорд.

– Спасибо, – телепат широко улыбнулся.

– Ты мне должен как минимум вкусный завтрак, – оракул одарил его очень мрачным взглядом. – Кстати, может, всё-таки слезешь с моих коленей?

– А мне её жалко, – тихо произнес Наги.

Шульдих криво ухмыльнулся.

– А что делать? Я не несу ответственности за тех, кого угораздило в меня влюбиться…

Почему-то ему было очень паршиво.

 

* * *

 

– Ты опять безвылазно торчишь дома, – Кроуфорд скрестил руки на груди.

– У меня школа, – безапелляционно заявил телепат, перелистывая страницу. Он даже не удостоил шефа взглядом.

– Это учебник? – с искренним любопытством в голосе поинтересовался оракул.

Шульдих напрягся. Отвечать не хотелось. Как и, собственно, разговаривать на затронутую американцем тему.

– Нет, – наконец буркнул он.

– Ясно, значит, отмазка не принимается.

– И? – телепат сердито уставился в лицо Брэда.

– Одевайся. Мы идем гулять.

– Нет.

– Да.

– Нет!

– Шульдих. Не выводи меня из себя.

– Слушай, Кроуфорд, двадцати минут от автобусной остановки до дома каждый день более чем достаточно.

– Ты обещал, что не будешь упираться всеми конечностями, когда я буду выцарапывать тебя из дома на прогулки.

– Это было летом.

– Шульдих.

– Нет.

– Это приказ, – голос оракула неуловимо изменился, – у тебя есть десять минут на то, чтобы переодеться. Я буду ждать на улице.

Рыжий насупился.

– Нечестно.

Кроуфорд на самом деле умел раздражать.

 

* * *

 

Кроуфорд отодвинул пустую тарелку в сторону.

– Ну, теперь, я думаю, мы можем заняться профилями.

Шульдих чуть не подавился соком.

– Да, конечно, – он нехотя поднялся из-за стола. В душе привычно заскреблась кошка, забытая за бурными событиями утра.

– Отлично. Убери тогда на кухне, а я всё подготовлю.

Телепат кивнул, уныло собирая со стола тарелки. Наги принялся было ему помогать, но немец покачал головой и, с несвойственной ему вежливостью, попросил телекинетика уйти. Фарфарелло удалился вслед за Кроуфордом.

Шульдих слишком мало интересовался делами, происходящими дома последние несколько дней – он даже не знал, какие отношении сложились между Брэдом и новичком. Оба вели себя крайне нейтрально по отношению друг к другу, словно и не замечали.

Телепат вздохнул. Да и какая ему теперь разница, если через несколько дней его, скорее всего, тут уже и не будет.

Кошка с особым удовольствием провела когтями по душе рыжего ещё раз.

Уже собираясь идти на кухню, немец вдруг услышал грохот над головой. Он вздрогнул и вскинул голову, хотя всё равно не мог бы ничего увидеть сквозь потолок.

Шульдих напряженно зажмурился, сканируя верхнюю комнату, и чуть не выронил тарелку.

Там боролись два человека. Искаженный фон, преисполненный ненависти и ярости, и… Кроуфорд.

Рыжий ринулся наверх с предельно возможной скоростью.

Драка происходила в комнате Фарфарелло. Телепат резко распахнул дверь и замер на пороге.

На полу, лежа лицом вниз, корчился и извивался новичок. Он шипел и плевался ругательствами. На нем с совершенно зверским выражением лица сидел оракул, заломив белобрысому обе руки за спину.

Разбитые очки валялись чуть в стороне, по виску американца стекала тонкая струйка крови.

– Ты… очень вовремя… – стараясь удержать вырывающегося юношу, произнес Кроуфорд. – Можешь его оглушить? Я бы не хотел разбивать ему голову.

– Да… конечно.

– Только аккуратно.

Немец напрягся, ныряя в далеко не дружелюбно настроенный мозг Фарфарелло. Отключить психа получилось неожиданно легко. Секунда – и он расслабленно обмяк под американцем. Брэд осторожно ослабил хватку.

– Вот что мне в нём не нравится, так это спонтанность приступов… Ничего ведь не предвещало.

Он слез с новичка и растянулся рядом. Очки, оказавшиеся под его ногой, жалобно хрустнули. Кроуфорд нервно хмыкнул.

Несколько секунд он неподвижно лежал с закрытыми глазами. Шульдих тоже не двигался с места.

– Что произошло?

– Я заглянул к нему переброситься парой слов и был очень удивлен, когда мне заехали кулаком по голове с воплем: "Ты не моя мать!"

Шульдих фыркнул:

– Хорошенькая причина, чтобы бросаться на людей.

– Замечательная, – оракул поднялся на ноги. – Ну что ж, пришло время задействовать клетку, – он бережно подхватил Фарфарелло на руки.

– У тебя кровь идет, – неуверенно заметил телепат.

– Фигня. У меня очки разбиты – это гораздо хуже. Ничего не вижу… Подержи дверь, пожалуйста.

 

* * *

В парке пахло осенью. Под ногами приятно шуршали листья. И немец специально шел по краю тротуара, где их было больше.

Оракул молчал. Телепат тоже не считал нужным разговаривать. В конце концов, он всё ещё дулся. Даже несмотря на то, что решил просто получить удовольствие от прогулки, раз она неизбежна.

– Разве плохо? – неожиданно спросил американец.

– Плохо – что? – рыжий поддел ногой особенно большую кучу листьев и те разлетелись по всему тротуару.

– Здесь.

– Да нет, – Шульдих пожал плечами.

– По-моему, в парке гораздо приятнее, чем в душной гостиной.

– Здесь холодно и можно отморозить всё самое важное, если заберешься на скамейку с книгой.

– Я никогда не говорил тебе, что ты совсем чокнутый книгоман? – весело поинтересовался оракул.

– Нет.

– Ты совсем чокнутый книгоман, Шульдих.

Немец ухмыльнулся.

– Ага…

 

* * *

 

Пальцы Кроуфорда порхали над клавиатурой.

– Всего действующих по всему миру групп наемников – сто тридцать две. Из них полных – дай бог шестьдесят процентов…

Съежившийся рядом на стуле Шульдих мрачно внимал спокойному голосу оракула.

– …наша, например, на девяносто третьем месте в рейтинге. Довольно плохой результат. Списать его можно разве что на то, что я пока не таскаю на задания ребенка и новенького.

– Кстати, почему?

– Наги рано. Фарфарелло я всё ещё не доверяю, – Брэд пожал плечами. – Так вот, многие неполные группы обогнали нас. И очень неслабо. Например, на третьем месте команда Поля Бредото – Кальт ["холодный" – нем. – примечание автора]. Сам Бредото – талантливый телепат, под началом у него два более слабых психокинетика. Братья-близнецы Марк и Стефан. Я был у них всего две недели. Поль шустрый парень, карьерист. Быстро от меня отделался. Скользкая тварь, но его деловая хватка достойна восхищения. К тому же он весельчак, приятный мужик. Мальчишки интересуются только друг другом. Все остальные – враги. Но Бредото для них – бог.

– Угу, зашибись.

– Пятое место, – не обращая внимания на ехидный тон рыжего, продолжил Кроуфорд, – Блау ["синий" – нем. – примечание автора]. Лидер – парень по кличке Арчер. Первоклассный снайпер, обладает сногсшибательным зрением, способен увидеть воробья на расстоянии в десять километров. В общем-то, это его единственная способность. Он даже не владеет зачатками эмпатии, как большинство паранормов. Заносчив, ревнив и жесток. С ним работает Лайза, девушка без фамилии. Пирокинетик, по совместительству пироманка. Совсем больная на голову. Но довольно милая. Когда я был у них…

– Ты и у них был?

– Меня протащили почти по всем неполным группам, – оракул вздохнул. – Так вот, когда я у них был, мы сильно сдружились. Она плакала, когда я уходил из команды.

– У вас что-то было?

– Кажется, это всё-таки моё личное дело, – американец усмехнулся. – Третий член группы – Тим Браун, паранорм в возрасте. Ему почти сорок – это небывалый возраст для таких, как мы. Ясновидящий. Прикасаясь к вещам, может рассказать, что происходило с их владельцами. Хороший мужик, добрый. Своеобразный всеобщий папаша. В общем, единственный сложный элемент команды – Арчер. Он выпер меня только потому, что ревновал Лайзу. Шестнадцатое место, – по экрану запрыгали новые фотографии и личные дела, – Сильберн ["серебрянный" – нем. – примечание автора]. Главный у них – телекинетик Карл Швайгер. Обаятельный, веселый парень. Питает сильную слабость к женщинам. Порой кажется тем ещё раздолбаем, но это иллюзия. Изуми, ему пятнадцать лет. Когда я был в их группе, его ещё не было, поэтому сказать про него ничего не могу. В способностях написано – "чтец", что это значит, я тоже не знаю. Лилис Вокалек, оракул. Довольно сильный. Замкнутая и очень мрачная девица. Вечно цапается с Швайгером.

Кроуфорд откинулся на спинку стула.

– Вот. Предлагаю выбирать из этих трёх. Они – лучшие из возможных вариантов.

– Понятно, – Шульдих хмуро смотрел на экран. – Можно я посмотрю подробнее?

– Прошу, – оракул отодвинулся, предоставил немцу доступ к мышке.

– Один.

Американец пожал плечами, поднялся и вышел из комнаты.

Несколько минут рыжий тупо пялился на экран, перечитывая имена и названия. Бредото-Лайза-Сильберн…

Наконец, он коснулся мыши и, торопливо, словно боясь оказаться застигнутым врасплох, прокрутил на девяносто третью позицию.

"Шварц".

Лидер группы: Брэд Кроуфорд. [личное дело]

Член номер 1: Шульдих. [личное дело]

Член номер 2: Наги Наоэ. [личное дело]

Член номер 3: Фарфарелло. [личное дело]

Телепат открыл все четыре профиля в новых окнах.

Брэд Кроуфорд.

Способности: оракул.

Категория: 9 (-)

Сила по шкале Витермана: 3,7

Дополнительно: способности к эмпатии (по ШВ) – 2,5; способности к приему телепатических импульсов (по ШВ) – 7,9.

Личная характеристика: …

Немец промотал до конца.

Если верить профилю, оракул был весьма умной и расчетливой сволочью.

Рыжий криво ухмыльнулся. Ну-ну. Он открыл своё личное дело.

Шульдих.

Способности: телепат. Категория: 2 (+)

Сила по шкале Витермана: 16,9

Дополнительно: способности к эмпатии (по ШВ) – 11,9

Ниже было написано, что немец необщителен, замкнут и не склонен доверять людям. И так далее.

Рыжий фыркнул.

Копаясь в делах остальных двух "шварц", он выяснил, что Наги имеет категорию 1 (++), которой теоретически и в природе-то не существует, и кучу других способностей, помимо телекинеза, а IQ Фарфарелло плавает в районе 300.

Он хмыкнул. Интересно, а то, что ему так не хочется уезжать, связано с тем, что Кроуфорд "умеет привязывать к себе людей"?

Дверь скрипнула. В комнату заглянул оаракул:

– Ты выбрал?

– Да.

– Кого?

– Номер три.

– Кальт?

– Да.

– Почему?

Телепат пожал плечами, на самом деле он назвал первую цифру, пришедшую в голову.

 

* * *

 

– Мне нужно уехать на пару-тройку недель, – голос Кроуфорда прозвучал довольно тихо, поэтому в первые несколько секунд Шуьдих был уверен, что ослышался.

– Что?

– Я должен уехать, – повторил оракул. – Возможно, в нашей команде появится новый человек, – на его губах появилась довольная улыбка, – очень сильный паранорм.

Немец почувствовал, что в его желудке туго сворачивается ледяной ком, на какое-то мгновение он даже перестал дышать.

– Новый человек?

Брэд кивнул. Рыжему потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя.

– Кто-то третий, значит... – он вздохнул и ухмыльнулся. – Надеюсь, это будет красивая девушка.

Американец рассмеялся и покачал головой.

– Нет, этот человек определено мужского пола.

 

* * *

 

Телепат сидел на письменном столе, скрестив ноги по-турецки в своей уже бывшей комнате. Откровенно говоря, он всё ещё не верил, что уедет. Он чувствовал, что вот-вот появится Кроуфорд и скажет:

– Останься.

Но Кроуфорд не появлялся, а стрелка часов всё ближе подползала к роковому часу.

Шульдих выпрямил ноги и подтянул их к груди. Его взгляд был прикован к чемодану, стоявшему у двери. Совсем небольшой – телепат не успел накопить много вещей, пока жил здесь.

А довольно большую библиотеку, собранную за два года, он тащить за собой не собирался.

Он даже уже успел "попрощаться" с книгами – постоял перед полками, коснулся нескольких корешков, вздохнул и отвернулся.

Теперь же немец просто ждал, время от времени вяло сканируя дом.

Кроуфорд безвылазно торчал в кабинете, разгребая какие-то свои дела и совсем не собирался останавливать рыжего. Наги писал дневник, а отошедший от приступа Фарфарелло сам с собой играл в шахматы.

Дверь тихо скрипнула. Телепат вздрогнул и поднял голову. В комнате стоял оракул. Сердце Шульдиха глухо ударилось о ребра.

– Пора, – тихо сообщил американец.

– А… хорошо, – огонек вспыхнувшей было надежды безвозвратно погас.

Немец подхватил чемодан и вышел вслед за Брэдом. Они спустились на первый этаж. В коридоре уже стоял как всегда мрачный Фарфарелло. Рядом с ним – хмурый Наги.

Рыжий нацепил легкую летнюю куртку и принялся завязывать шнурки на кроссовках.

[- А ты уверен, что хочешь уехать?] – даже мысленно хриплый голос новичка заставил телепата вздрогнуть.

[- Меня никто не пытался остановить. Значит, всех всё устраивает, не так ли?]

[- Ты ещё совсем ребенок] – на лице Фарфарелло появилась усмешка, и он хмыкнул вслух. – [Всегда нужно поступать только так, как хочешь ты, вне зависимости от…]

[- Всё равно теперь уже поздно] – Шульдих подхватил чемодан.

– Пока.

– Прощай, – взгляд Кроуфорда был СЛИШКОМ серьезен. Телепату на секунду отчаянно захотелось броситься к оракулу, вцепиться в него и заорать: "Я никуда не поеду! Я останусь здесь, с тобой! Понял, идиот?! Я не хочу никуда от тебя! Ясно?!". Но только на секунду. Рыжий быстро подавил в себе этот идиотский порыв, представив, как глупо это будет выглядеть.

– Пока, – Наги протянул руку для рукопожатия. Немец крепко стиснул её.

[- Я раньше думал, что очень хочу, чтобы ты уехал. Но сейчас думаю, что это плохо, что ты уезжаешь.]

[- Да брось, мелкий… Без меня будет лучше.]

[- Неправда!] – мальчишка мертвой хваткой вцепился в ладонь Шульдиха, но тот покачал головой и улыбнулся.

[- Не дрейфь, мелкий! Оставляю на тебя Кроуфорда и кухню.] – он подмигнул телекинетику.

Фарфарелло кивнул телепату.

– Удачи.

– Аналогично.

– Увидимся.

– Не думаю.

Белобрысый усмехнулся. Немец вышел. У забора его уже ждала новенькая “Volvo” с тонированными стеклами. Облокотившись на неё, стоял парень малоприятного вида.

[- Шульдих?]

[- Поль Бредото?]

[- Добро пожаловать в мою команду!]

[- Идите к черту.]

Парень расхохотался.

Тем временем Кроуфорд прислонился к входной двери и устало потер переносицу.

– Мы его никогда не увидим? – тихо спросил Наги.

– Никогда, – ответил оракул и, оттолкнувшись, двинулся в гостиную.

– Тебе будет очень плохо без него, – с легкой насмешкой в голосе произнес Фарфарелло.

Кроуфорд замер в дверях.

– Чушь какая, – он передернул плечами и скрылся в комнате.

– Телепат вернется, – спокойно сообщил новичок Наги.

– Почему ты так решил? – мальчик недоверчиво уставился ему в лицо.

Псих-гений хмыкнул:

– Это очевидно.

 

* * *

 

То, что в гостиной уже царят сумерки, Шульдих понял только тогда, когда стало невозможно читать, не поднося книгу к самому носу.

Он опустил тяжелый том на колени и оглянулся. В углах комнаты притаились тени, небо за окном приобрело тёмный, серо-синий цвет, вещи в комнате из цветных превратились в черно-белые, словно запыленные.

Телепат потер глаза. Они безумно устали от напряженного вглядывания в текст.

Обычно, стоило только солнцу наполовину заползти за горизонт, сюда приходил Кроуфорд и зажигал свет. Иногда он останавливался рядом с рыжим, качал головой и, тихо вздыхая, уходил, иногда устраивался в кресле с газетой. Или распечатками, или книгой, или просто… устраивался.

В такие часы почему-то было особенно уютно, и у рыжего появлялось совершенно идиотское ощущение – будто они семья. Ну… вроде как братья. Или что-то большее. У Шульдиха никогда не получалось точно сформулировать, чем может являться это "большее".

Немец поднялся с дивана, прихватив одной рукой клетчатый плед, в который он кутался, а другой книгу.

Заглянув в кабинет оракула, он поставил своё чтиво на место и, лениво потягиваясь, с душераздирающими зевками поплелся к лестнице.

В голове было непривычно пусто. Когда в доме находился Кроуфорд, Шульдих всегда чувствовал его присутствие. Что-то вроде: "Я не один. Со мной рядом есть кто-то. Кто-то, кто всегда придет, если я буду кричать во сне, и разбудит; кто-то, кто обязательно успокоит, если на меня нападут глупые детские страхи; кто-то, кому можно верить. На кого можно положиться. С кем спокойно".

Сейчас же телепата грызло тоскливое одиночество. Один в огромном пустом доме, заблудившийся в лабиринте комнат, потерянный и словно забытый.

Рыжий тряхнул головой, пытаясь выкинуть из неё эти унылые мысли и остановился на верхней ступеньке.

Он прислушался. Вокруг колыхалась звенящая тишина. Даже с улицы не доносилось ни звука.

Шульдих осторожно опустился на пол. Идти в свою комнату совсем не хотелось. Он поднес к лицу руку с часами. Чтобы разглядеть цифры, пришлось включить подсветку.

В это время они с Кроуфордом обычно начинали готовить ужин. Вместе. Хотя это громко сказано. Оракул обнаружил в себе абсолютно нулевые способности к кухонному "волшебству". Поэтому над плитой колдовал телепат. Чаще всего напевая себе под нос популярные мелодии. Оракул же просто сидел за кухонным столом и листал газеты.

И это было чертовски замечательное времяпровождение.

Шульдих нахмурился. Зачем им ещё кто-то третий? Но Брэд выглядел настолько довольным, когда говорил о новичке…

А может, и черт с ним. В конце концов, с какого перепугу телепат вдруг решил, что у них с американцем "семья"? Это, конечно, было неплохо – заблуждаться…

Немец хмыкнул и покачал головой.

– Господи... Какая же чепуха в голову лезет.

Он рассмеялся, поднялся на ноги и толкнул дверь в комнату Кроуфорда. Шульдих не знал и не хотел знать, почему он пошел в неё вместо своей. Ведь, в общем-то, нет никакой разницы, ГДЕ ждать возвращения оракула.

 

* * *

 

Дорога бесконечной лентой убегала вперед. Рыжий телепат в полной прострации пялился на асфальт, ярко освещенный солнцем. Казалось неправильным, что этот грёбаный фонарь вообще светит сегодня. Да, пожалуй, НАСТОЛЬКО поганого настроения у Шульдиха не было уже несколько лет.

– Ты не выглядишь особенно счастливым, – заметил Бредото.

Немец поморщился. Сейчас ему меньше всего на свете хотелось говорить со своим новым босом.

– А должен?

– Если я не ошибаюсь, ты ушел от Кроуфорда по собственному желанию, – Поль прибавил газу, и машину чуть не вынесло в кювет на повороте. Шульдих даже не посчитал нужным испугаться.

– И?

– Хм… Кажется, ты должен быть рад, что твои желания исполнились.

– Мои желания… – с непередаваемым ехидством повторил немец.

– О… Ну тогда я вообще не понимаю, что за чертовщина происходит, – Бредото рассмеялся. – Ты не хотел уходить, Кроуфорд едва подавлял в себе желание вцепиться в тебя и никуда не отпускать…

– Что?..

– …ваш малыш чуть сопли не распустил. Он тебя терпеть не может, но совсем не хочет, чтобы ты уезжал.

– Подождите, что вы сказали про Кроуфорда?

– Он, мягко выражаясь, совсем не хотел тебя отпускать, – с ухмылкой повторил Бредото. – Но ты ушел. И я не понимаю одной просто вещи. Нет, двух. Первое – почему? Второе – зачем?

Глаза рыжего широко распахнулись. "Зачем?" – какой хороший вопрос…

– Тормозите.

– Хм?

– Тормозите.

– Но…

– Я СКАЗАЛ СТОЯТЬ!!!

Колеса мерзко заскрежетали по асфальту.

– Спасибо, что покатали на классной тачке, – Шульдих широко улыбался. – Вы хороший мужик, Поль!

Он выскочил из машины и вытащил с заднего сидения чемодан.

– Ауфвидерзейн! Аривидерчи! Адьё и всё такое!

Таща за собой пожитки, немец бодро потопал обратно, загребая кроссовками дорожную пыль.

Бредото поглядел ему вслед, покачал головой и, фыркнув, рассмеялся.

 

Эпилог

На кухне горел свет. Кроуфорд посмотрел на часы – два ночи. Ну и кому там не спиться так поздно? Он нацепил на лицо самое строгое выражение из своего арсенала, грозно зашел на кухню и замер.

Шульдих, пританцовывая, крутился вокруг кофеварки.

– Ну же! Работай! Я что, невнятно нажимаю?! – бормотал он, время от времени раздосадовано чертыхаясь.

– Она перегорела сегодня днём, сразу после твоего ухода.

Рыжий вздрогнул и обернулся.

– О… привет.

В несколько шагов Брэд оказался рядом с ним и с силой прижал к себе. И тут же отпустил.

– К.. Кроуфорд?

Оракул не смотрел на Шульдиха.

– Помнишь ту чушь, что ты заставил меня сказать той девчонке? – тихо спросил он. – Сейчас мне почему-то кажется, что она очень похожа не правду, – он смущенно улыбнулся и потер переносицу. – Глупо так… Я был уверен, что ты никогда не вернешься.

Телепат широко улыбнулся.

– Хреновый из тебя оракул, Кроуфорд…