Графоман

Сказка про одного автора

С днем рождения, Джедайт!

1.

Кроуфорд откинулся на спинку кресла, снял очки и устало потер глаза. Свернул документ, и щелкнул мышкой, отправляя «Огненную страсть» в компанию к страсти тропической, роковой и жаркой. Снова не то. Невыносимо болела спина, жгло глаза, буквы плыли, смысл ускользал, и страшно хотелось спать. Стрелки настенных часов неумолимо приближались к полуночи, но в рабочем плане на сегодня значились еще три потенциальные нетленки, которые необходимо хотя бы просмотреть по диагонали.

Кроуфорд водрузил очки обратно, отпил из большой кружки давно остывший кофе и открыл следующий документ. «Последняя страсть» – гласил заголовок. «Воистину, – подумал Брэд. – Здесь меня и закопают. А ведь как чудесно все начиналось».

Он прикрыл глаза и вспомнил пыльные дороги детства, старое ранчо, папиных лошадей и мамины пироги. Мама вытирала слезы краешком передника, собирая узелок с пышками ему в дорогу, и просила только никуда не вляпываться. Кроуфорд слушал вполуха, нетерпеливо поглядывая в окно, туда, где за горизонтом, песками и кактусами скрывался город. Туда рвалось сердце и просилась душа, туда несли ноги, и где-то там, он свято верил, сбудутся все мечты.

– Ничего, наиграется – вернется, – уверенно говорил папа, покручивая усы. «Никогда», – думал Кроуфорд, собирая чемодан.

Мама проводила его за порог и украдкой сунула в карман несколько свернутых бумажек. Ее взрослый сын нахмурился.

– На бизнес, – смущенно.

Всё-таки мама у него была лучшая на свете.

Город ожиданий не обманул, но взамен потребовал работы без перерыва и выходных, вытягивая силы, время и деньги с интенсивностью торнадо в летнюю грозу. Кроуфорд хватался за любую работу, не ел и не спал по трое суток, забыл что такое отпуск, личная жизнь и общественные праздники, с упорством локомотива день за днем двигаясь к намеченной цели. Восемь лет адской карусели превратили его в законченного трудоголика, позволили скопить нужную сумму и открыть дело, ради которого всё и затевалось.

– Название? – сурово спросили у Кроуфорда в органах регистрации.

Брэд, который не помнил, когда он последний раз ел и спал, дернулся и тяжело задумался.

– Как назовете? – снова спросили у него. И тут Кроуфорда осенило.

– «Кактус», – уверенно произнес он.

– Почему? – удивился видавший виды клерк.

– Красиво цветут, – туманно пояснил Брэд, и через пять минут будущая акула издательского бизнеса с пакетом документов на руках сползла по стенке в голодном обмороке.

В первую же неделю начинающие и не очень авторы завалили Кроуфорда своими сочинениями по самую макушку. На электронную почту «Кактуса» посыпались просьбы, пожелания, настойчивые требования и угрозы немедленно сделать что-то страшное, если ответ не придет прямо сейчас. Кроуфорд сдуру ответил на первые пять писем, о чем впоследствии сильно пожалел. Авторы, почуяв слабину, утроили усилия и все как один затребовали развернутые отзывы. Желательно, по каждой главе. Кроуфорд накапал себе двадцать капель валидолу, залез на сайт конкурентов и узнал, что нарушил первую заповедь редактора – никогда, ни под каким видом не вступать в личную переписку с авторами. Съедят заживо. Сделав такое полезное открытие, Кроуфорд вернулся к себе, и быстренько состряпал универсальную форму условно-вежливого отказа, куда оставалось только вписать имя автора и название. Жить стало легче, но основная проблема – отсутствие качественного контента никуда не делать, более того – продолжала нарастать день ото дня. Поначалу Кроуфорд еще верил в чудо и каждый день с энтузиазмом начинал с проверки редакционной почты. Однако суровая реальность довольно быстро вернула его с небес на землю, лишний раз доказывая, что мечты и практика имеют между собой мало общего.

Из всех жанров больше всего Брэд на дух не переносил любовные романы с волоокими девами на обложках, тонущих в объятиях полуобнаженных красавцев. Открывая контору, Кроуфорд поклялся себе не издавать такого рода литературы никогда. На деле же восемь из десяти присылаемых произведений оказывались именно историями о большой и чистой любви, посещающей героев во второй главе и достигающей апофеоза еще через пять никому не нужных подробностей. Кроуфорд честно пробовал их читать, но засыпал уже на второй странице, и самое страшное – не мог вспомнить, о чем же была данная конкретная «Страсть» уже через минуту после закрытия документа с текстом. Оставшиеся две из десяти книги оказывались, как правило, многотомными эпопеями о героях и злодеях, эльфах и драконах, войнах, интригах и дворцовых переворотах. Кроуфорд складывал их в отдельную папку и пытался читать в перерывах между «Страстями», беготней по налоговым, деловыми встречами и иногда сном. Читать эпопеи оказалось еще сложнее, чем «Страсти» – те хотя бы заканчивались. Эпопеи же не заканчивались никогда, и Кроуфорд страшно путался в именах, событиях и датах, подолгу вспоминал содержание, и часто начинал перечитывать заново, что, конечно, не прибавляло скорости процессу поиска достойного для печати произведения.

– Главное в жизни – поставить на ту лошадку, – мудро говорил когда-то папа. Брэд не спорил, но книги все приходили и приходили, а заветной лошадки все не было и не было. Кроуфорд тосковал и подумывал вытащить какую-нибудь из «Страстей» из корзины и присмотреться повнимательнее, но пока держался.

Время шло, деньги таяли, призрак ранчо все отчетливее начинал маячить перед глазами.

Спасение пришло неожиданно в лице странного, беловолосого типа с туманным прошлым. Тип нарисовался в дверях рано утром, назвался Джеем и бесцеремонно развалился на единственном диване, спихнув лежащие на нем документы на пол. Один глаз типа закрывала черная повязка, вторым, круглым и желтым, он уставился на Кроуфорда, явно чего-то ожидая. Кроуфорд напомнил себе, кто тут главный и строго вопросил, в чем, собственно, дело.

– Ты объявление в газету давал? – этикетом одноглазый себя не затруднял.

Кроуфорд кивнул, медленно вспоминая, что да, было такое.

– Ну вот, все сходится. Я и есть ответственный, коммуникабельный, перспективный и что ты там еще написал?.. – беловолосый достал из кармана сложенную в несколько раз газету, развернул и уткнулся носом в бумагу: – Креативный, да. Могу работать.

– А еще? – Кроуфорд почуял ветер перемен, но правила игры требовали свое.

– Могу не работать, – ухмыльнулся одноглазый. – Решайся. Только быстро, у меня номерок к зубному через час.

Кроуфорд нехорошо улыбнулся, объявил болезному испытательный срок, выдал для начала с десяток свежеприсланных «Страстей» и повелел явиться с подробным отчетом через две недели.

Джей пришел через два дня.

– Вот эти пять – в топку, эти две – туда же, но авторов возьми на заметку, а вот эти три – серия, отпишись авторше, пусть делает из них одну, и можешь издавать.

Кроуфорд, который был уверен, что одноглазого он больше не увидит, молчал и пытался понять, в чем тут подвох.

– Ты прочитал десять книг за два дня? – наконец отмер он.

– Нет, конечно, – удивился Джей, – только первые три главы. И вдруг застыл, пораженный внезапным открытием. – Ты что, – севшим голосом спросил он, – читаешь все, что тебе присылают от и до?

Кроуфорд кивнул, чувствуя, как его репутация крутого босса только что скоропостижно скончалась, не успев родиться.

Джей схватился за голову и спросил, понимает ли Кроуфорд вообще, куда влез. Брэд сказал, что смутно, но очень надеется разобраться в процессе.

– Первую заповедь редактора уже знаешь? – безнадежно поинтересовался одноглазый спаситель. Кроуфорд снова кивнул. Он вообще решил пока говорить поменьше.

– Тогда вот тебе вторая – читать только первые три главы. Их же и просишь присылать, а не весь шедевр. Хотя иногда хватает и одной.

Кроуфорд сделал еще один полезный вывод и самолично зачислил в штат первого сотрудника.

– Будешь главный по «Страстям», – злорадно сообщил он, с немалым облегчением спихивая Джею тексты и папки. – Найдешь гения – выдам квартальную премию.

Что в переводе означало – никогда.

– Найду, – оскалился Джей. Что в переводе означало – хаха.

Взаимопонимание в творческом коллективе – это очень важно.

Наги, анемичный мальчик японской наружности, заявился в их маленький офис сам, в разгар рабочего дня.

– Пиццу заказывали? – осторожно спросил он, приоткрыв дверь.

– О! – обрадовался Джей, – тащи сюда.

Кроуфорд, который вот уже полчаса пытался вникнуть в содержание некой эльфийской саги, недовольно нахмурился и посмотрел на вошедшего.

Прыткий ребенок бочком подобрался к столу Джея и сунул нос в монитор.

– Ээ, – глубокомысленно выдал разносчик фаст-фуда, – а можно спросить?

– Валяй, – великодушно разрешил Джей, ухватывая кусок побольше.

– Это ваш сайт, да? А кто верстал? Вот тут, например, сбоку…

Кроуфорд подумал, что еще одной порции ценных указаний он морально не переживет. Джей хмыкнул, но промолчал. Скорее всего, просто потому, что рот был занят пищей. Ребенок понял, что ляпнул что-то не то, сник и начал продвигаться в сторону выхода.

– Стой, – неохотно произнес Кроуфорд. – Так что там с сайтом?

Наги просиял, резво подскочил обратно и тихо, но очень подробно и обстоятельно принялся объяснять, что же тут накосячил разработчик.

Разработчик в это время сидел напротив с каменным лицом, и молча слушал, почему его сайт никогда не попадет ни в один поисковый топ. Было обидно. Ускоренный курс веб-дизайна в сельской школе это вам не Йель, но до сих пор Кроуфорд был уверен, что сайты он делать умеет.

– Вот, а уже вот здесь разместим рекламу, и дело пойдет, – воодушевленно закончил ребенок. – А кто у вас занимается сопровождением?

– Ты, – сказал Кроуфорд. – Можешь приступать.

– Ого! – выдал Джей, дожевывая последний кусок. – А меня так еще по испытательным срокам гонял.

Брэд грозно посмотрел на специалиста по страстям и посоветовал взять номерок к гастроэнтерологу. Потому задумчиво окинул взглядом Наги.

– И сколько раз ты проворачивал такой фокус? – неожиданно спросил он.

Наги вздрогнул, покраснел и что-то промычал.

– Как вы догадались? – с усилием выдавил он, пряча глаза.

– Мы не заказывали пиццу – это первое. Та, что ты притащил, имеет недельный вид и разогревалась не менее десяти раз – это второе. – Джей поперхнулся и закашлялся. – Я видел тебя в коридорах на прошлой неделе – это третье, – невозмутимо закончил Кроуфорд. – Так сколько? И не вздумай мне врать.

– Восемь, – неохотно сообщил Наги. – Деньги нужны, а не берут нигде. Я еще в школе учусь. В двух местах только обещали перезвонить, но все глухо. – Он помолчал. – Так я пойду?

– Иди, – сказал Кроуофорд. – Завтра в три часа без опозданий. На полставки. А днем чтобы ходил в школу, я проверю.

«Кактус» ожил, приобрел приличный вид и даже начал что-то издавать. Джей не обманул – «Мои страстные ночи» неожиданно разошлись на ура и у них запросили допечатать тираж. Кроуфорд, который по-прежнему искренне не понимал, чем эта страсть отличается от всех прочих, подсчитывал прибыль и продолжал поиск. Рукописи, плохие и хорошие текли нескончаемым потоком, но теперь они справлялись с этим намного быстрее. Брэд утверждал в печать, подписывал договоры, занимался еще тысячей повседневных дел, но вечерами все так же лопатил присылаемые файлы в надежде найти ту самую свою лошадку и открыть миру нового автора. А лучше нескольких.

Дело сдвинулось с мертвой точки в один из таких вечеров, где-то между восьмой и десятой кружками кофе, когда Кроуфорд открыл новый документ и возвел усталые глаза в монитор.

«Звездные дороги бесконечности» – гласил заголовок, набранный метровым кеглем.

Автор – Шульдих.