1. Быть одному
Брэд никогда не думал о такой распространенной человеческой проблеме, как одиночество. Для него это было нормальное рабочее состояние, благодаря которому легче поддерживать свои способности в максимально эффективной форме. Оно не тяготило. Более того – оракул чаще страдал от недостатка одиночества, чем от его избытка. Но агентам Розенкройц полагалось работать командами. И буквально каждую секунду своего существования находиться под чьим-то неусыпным присмотром. Пусть даже тех же товарищей по команде. Хотя… это уже дело прошлое.
- Шульдих?
Не было нужды оборачиваться, чтобы понять, что немец стоит у него за спиной. С некоторых пор телепат стал восприниматься как раздражающее огненное пятно, нахально вторгающееся в призрачно-стабильное состояние покоя. Когда команду дополняли Наги и Фарфарелло, это не так бросалось в глаза. Оказалось, что работать с тремя паранормами гораздо проще, чем с одним. Особенно, если речь идет о Шульдихе. Телекинетик и Берсерк сглаживали кипучую энергичность немца, растушевывая ее, сводя к общему нейтральному фону, при котором было не так уж неудобно вычленять вероятности будущего. Но сейчас рядом с пророком остался только Шульдих… Не самый лучший вариант.
- Ты кофе уже варил? – поинтересовался немец, лениво почесывая всклокоченную рыжую шевелюру.
- Расческа лежит на диване, - напомнил Брэд, с досадой вспомнив, как он утром совершенно случайно на нее сел. А сей предмет у телепата отличался повышенной остротой зубастости. Впрочем, как и сам немец.
- Я спрашивал про кофе, - голос Шульдиха звучал на редкость капризно. Как у ребенка, нудно клянчащего леденец. Наиболее раздражающим для Брэда образом. Телепат наверняка об этом догадывался, поэтому в последние месяцы разговаривал исключительно таким тоном.
- Я всегда варю кофе в восемь утра. Ты это знаешь. А вот расческу тебе пришлось бы искать полтора часа после завтрака, благодаря чему твое свидание с риэлтором обязательно сорвалось бы.
- Не терпится меня выставить? – скривился телепат, наконец-то разобравшись с такой непомерно сложной процедурой, как наполнение пустого стакана уже сваренным кофе.
- Мы все это уже обсуждали, и ты был не против, - Брэд взял с журнального столика газету и стал просматривать колонку новостей. В Розенкройц для провидцев был придуман страшный промежуточный тест контроля способностей – предугадать основные события, которым на следующий день суждено появится на страницах СМИ. Стопроцентного результата не удавалось достичь никому. Кроуфорд намеренно ограничивался показателем чуть выше среднего. Достаточно, чтобы оставаться на хорошем счету и не расходовать свои силы попусту.
- Да-да, помню, - Шульдих громко шлепнулся на стул и отхлебнул кофе.
Он вообще умудрялся любое свое действие сопровождать максимальным количеством шума.
- Чем планируешь заняться дальше? – моментально поинтересовался Кроуфорд, ни на секунду не отрываясь от чтения. В этом он походил на многорукого языческого бога – нет такого дела, на которое не нашлось бы у меня лишней длани.
- Ну, для начала буду наслаждаться свободой и отдыхать от вида твоей постылой рожи.
- С твоими расходами это удовольствие удастся растянуть максимум на год, - предупредил Брэд, привычно опуская «лестный» эпитет. – А потом у тебя кончатся деньги.
- Неужели это все, что я заработал, столько лет впахивая на Шварц?
- Пригласи аудиторов, - пожал плечами оракул. – Сам ты все равно посчитать не в состоянии.
Вообще-то подобная реплика должна была вызвать бурю гнева, как всегда шумного и неприятного, и Кроуфорд уже приготовился в срочном порядке ретироваться в свою комнату вместе с газетой и недопитым кофе. Однако нет, всплеск эмоций пока не состоялся.
- Еще посетуй на моё непомерное разгильдяйство, - пробурчал Шульдих, отхлебывая кофе еще громче.
Брэд промолчал. Во-первых, вопреки врожденному бытовому разгильдяйству, телепат всё-таки являлся профессионалом высшего класса и к своей работе относился более чем ответственно. А во-вторых, они доживали под одной крышей уже последние дни. И потому требовалось еще немного терпения. Несмотря на то, что оба непомерно устали. Сосуществовать рядом друг с другом оказалось вовсе не так просто.
Утреннее солнце играло на светло-бежевых стенах кухни красными зайчиками, а шевелюра немца, оказавшаяся прямо напротив незашторенной части окна, пылала неестественно алым светом. Единственное яркое пятно на фоне классического интерьера. Такое возмутительно неподходящее…
- Слушай, а, может быть, попросить Наги, чтобы он устроил меня к Такатори?
- Не думаю, что бывший вайсс это допустит, - Брэд упорно продолжал изучать информационную составляющую газеты. Аналитика его интересовала мало. Он и сам умел сопоставлять факты и прогнозировать куда как лучше, чем рядовые журналисты, пусть даже с немалым стажем.
- Не думаешь, или это тебе твои чертовы видения говорят? – ожидаемо взбеленился Шульдих.
- И то, и другое.
- И чем же мне в таком случае заняться? Ну, давай, провидец наш ненаглядный, отверзни свои уста и соблаговоли выдать, куда податься ненужному телепату?
- В цирк иди, - бросил Брэд и отложил газету в сторону. Очередного выяснения отношений, видимо, избежать не получалось. Для оракула – это дискомфорт, а вот для Шульдиха – жизненная необходимость. Что же, можно напоследок совершить и что-то великодушное. Например, дать немцу выпустить пар. Ведь он уже полгода на это безуспешно нарывался.
В качестве ответа последовало тихое шипение.
- Издеваешься?
- Ты попросил совета, - Брэд налил себе вторую чашечку кофе.
- Я же серьезно спрашивал, черт побери!
- Я серьезно ответил.
Шульдих вскочил с места и бешеным взглядом окинул кухню. Такое впечатление, что искал предмет потяжелее, чтобы запустить им в оракула. Кроуфорд снисходительно фыркнул – смелости телепату все равно не хватит. Даже если такой предмет и найдется.
- У тебя встреча с риэлтором, - невозмутимо напомнил пророк. – Ты рискуешь опоздать.
- Мать твою, Брэд, я никуда не пойду! – Шульдих скрестил руки на груди и с видом съехавшего на всю голову камикадзе уселся обратно на стул. – И что ты сделаешь? Выставишь меня насильно?
- Нет, уйду сам. В принципе, это квартира все равно съемная…
- Скотина!
С данным утверждением было трудно спорить.
- Ты что, раздумал уезжать? – оракул спокойно посмотрел на телепата поверх очков, прекрасно зная, что именно этот взгляд приводит того просто в бешенство. – Будешь по мне скучать?
- Вот еще чего! – Шульдих повторно взвился из-за стола. – Да с таким, как ты, жить в одном доме только от полной безысходности можно.
- Смею напомнить, что безысходность сия иссякла, - ледяным тоном отозвался Кроуфорд. – Мы все выжили. А вот верхушка ЭсЦет – нет. Так что теперь у каждого из нас есть возможность выбирать…
- Ага, и под этим шикарным девизом ты с радостью избавился и от Фарфи, и от Наги.
- Они сами захотели…
- Да, Брэд, рядом с тобой и айсбергу станет не по себе, и он, сломя голову, рванет в теплые воды…
- Заметь, я никого не держу.
- Да заметил я уже! Заметил! – немец завелся не на шутку, – Тебе вообще никто особо не нужен. Ты, не задумываясь, поставил крест на Шварц!
- Рано или поздно все выжившие уходят в легальный бизнес. Это нормальная последовательность событий.
- Ну да, господин брокер, успех на бирже вам гарантирован. И плевать, что будет с остальными.
- Наги, насколько я понял, вполне доволен своим нынешним положением.
- А как насчет Фарфарелло? Ты хотя бы знаешь, что с ним?
При упоминании Джея, Кроуфорд почувствовал резкий укол. Да, он знал, где теперь Берсерк. А вот Шульдиху это знать не обязательно. Да он и не узнает никогда…
- Нет. У меня не было видений на его счет.
- Ни разу? И ты его отпустил с этим инкубом, даже не посмотрев варианты будущего?
- Я просматривал, - сохранять хладнокровие в течение разговора становилось все сложнее. Однако Брэд знал, что не сломается. Никогда еще не ломался.
- И что ты там видел? Что? Семейную идиллию?
- Вполне приемлемое существование.
- А поточнее?
- Ты же знаешь, я никогда не раскрываю своих видений.
- Скотина ты, вот что я знаю.
- Иди, Сократ ты наш, риэлтор уже заждался.
- Да пошел ты!..
- Ты это уже говорил…
Шульдих, тяжело дыша, снова опустился на стул. Когда он бесился, то до невозможности начинал напоминать неваляшку – встать, сесть, встать… И так до бесконечности. Словно таким образом стремился контролировать вспыхивающий в нем гнев. Однако Кроуфорд абсолютно точно знал, что ни хрена немец не пытается обуздать. Просто ярость у него цикличная. Как волны – нахлынет, саданет ледяной болью по обнаженной коже, и сразу же назад… Будто опасаясь столкнуться с последствиями. Что же, все-таки Шульдих – телепат, так что это естественный механизм самозащиты. Удар – блок, удар – блок…
- Ты бы мог сделать последние дни совместной жизни более приятными, - наконец прошипел Шульдих, явно требуя продолжения.
- Я стараюсь, - Брэд снова взялся за газету.
- Ах, значит, это я тут скандалю?
Ответом ему была, разумеется, тишина. Оракул счел вопрос риторическим.
- Черт тебя возьми, Кроуфорд!
Шульдих вырвал газету из рук провидца и подверг ее четвертованию. Испещренные мелкими закорючками обрывки разлетелись в разные стороны.
- Убирать будешь сам, - сухо сказал оракул, думая о том, что основное он прочитать и так успел, так что новую покупать не придется.
- Не беспокойся, сегодня придет прислуга, - прохрипел Шульдих, сам напуганный собственным поступком. Он еще никогда в жизни не смел портить вещи Брэда. А уж тем более – вырывать что-либо из его рук. Поэтому сейчас ждал справедливого наказания. Кроуфорд мысленно усмехнулся, прикидывая в уме, как это было бы возможно сделать – наказать перегнувшего палку телепата. Выгнать его из команды? Но Шварц и так больше не существовало. Сдать в Розенкройц? Только вот некогда мощная организация на данный момент пребывала в стадии саморазложения, и виной тому был именно он, Кроуфорд. Посему остатки ЭсЦет имели на него зуб куда больший, чем на подвластного ему телепата. Опуститься до уровня бытовых разборок и просто садануть по морде? Категорически не хотелось.
Как ни крути, оставался только ледяной взгляд сквозь стекла очков и гордый исход из кухни. Интересно, а на чем строился его авторитет раньше? На страхе? Почему никто из членов Шварц никогда не думал перечить ему, хотя некоторые его приказы многим из них и не нравились? На ужасе перед ЭсЦет? На уверенности, что он, непогрешимый оракул, лучше знает? Или на самом стремлении Шварц повиноваться? Ведь, когда они расправились со своими хозяевами, страха уже не должно было оставаться. И все равно, перед тем, как переметнуться к Такатори, Наги пришел к Брэду и очень робко и очень издалека стал просить разрешения. И если бы Брэду вздумалось сказать «нет»… Возможно, чуть позднее телекинетик ослушался. Но только не тогда - авторитет оракула был нерушим, как скала. И сейчас Кроуфорд все еще пользовался его остатками.
- Я не пойду ни к какому риэлтору! – истерично выкрикнул Шульдих ему вслед, – Мне и эта квартира нравится! Если хочешь, сам убирайся к чертовой матери!
Брэд на секунду задержался в дверях.
- Напоминаю, что она съемная, - заметил он, даже не оборачиваясь, - И аренда этой квартиры стоит весьма недешево. С твоей стороны было бы всё-таки разумнее обзавестись собственным жильем.
И он решительно двинулся вперед, старательно игнорируя вполне уже знакомые ругательства на немецком, хлынувшие ему вслед.
***
Шульдих панически боялся одиночества. И в то же время стремился быть свободным. Хотя в его представлении «свобода» выглядела довольно странно. Подразумевалось, что он может исполнять все свои желания и потакать собственным прихотям. Целыми днями шататься по кабакам, трахаться со всем, что приглянется, транжирить деньги направо и налево, вваливаться домой в любой час суток, сколько угодно хлопать дверьми, мусорить, разбрасывать одежду, ходить по квартире голым… Но в то же время рядом просто обязан быть кто-то, оплачивающий его расходы, готовящий ему завтрак, варящий кофе. Кто-нибудь, на кого можно положиться, доверить ему свои счета, свой дом, свои секреты. Этот кто-нибудь обязан любить его, Шульдиха, просто за то, что он такой неповторимый… Никогда не смотреть с укоризной, не делать замечаний, не учить жизни, не требовать повиновения. Разумеется, Брэд на такую роль не подходил – он требовал, и много. Поэтому телепат был только счастлив избавиться от нынешнего начальства. Просто счастлив…
А этого «кого-то» он и так найдет. Какого-нибудь пожилого миллионера. Запудрит ему мозги и будет держать под своим постоянным контролем...
Вот в этом и состояла вся загвоздка. Шульдих не хотел держать рядом с собой марионетку, которой требовалось постоянно управлять. Пусть это не так уж сложно, но все равно изматывающе. Так что в схему абсолютного комфорта не укладывалось тоже…
Чертов Кроуфорд. Немец ни на секунду не сомневался, что это именно непогрешимый оракул развратил его, приучил к ощущению дома. Ведь до встречи с ним он был независимым розенкройцовским волчонком. А волчата не боятся одиночества, они способны выжить и самостоятельно.
Или боятся?
Шульдих никогда не увлекался Дискавери, поэтому имел очень приблизительное представление о жизни волчат.
Впервые они заговорили о перспективе разойтись в разные стороны еще три месяца назад. Тогда Шульдих был безусловно «за» и чуть ли не прыгал от радости. Мысль о предстоящем одиночестве всего лишь мельком пугнула своей непроглядной темнотой, но тут же отступила под натиском радужных мечтаний о яркой и красочной жизни без «этого зануды». А к предстоящему одиночеству он уж как-нибудь приспособится. Либо морально, либо материально, подыскав Кроуфорду подходящую замену.
С того памятного разговора немец стал пропадать в барах с удвоенной силой, стараясь среди разношерстной толпы выискать подходящую «нянечку». Но, увы, искать такое сокровище в кабаках, как быстро стало понятно, занятие абсолютно бесполезное. Тогда он изменил тактику. Вывалившись в не совсем трезвом состоянии из очередного адского пристанища, тормознул первое попавшееся такси.
- В Асакусу, - коротко сказал он, памятуя, что это один из самых состоятельных районов Токио.
- Улица? Номер дома? – стандартно поинтересовался водитель.
- А, неважно, - махнул рукой весьма хмельной немец. – Останови возле какой-нибудь резиденции побогаче.
Таксист, если и удивился, то виду не подал. Японцы, они вообще народ деликатный. Порой настолько, что это даже бесит. Именно поэтому, вместо того чтобы по-честному расплатиться, Шульдих вторгся в разум водителя, заставив того поверить, что факт расчета уже состоялся. А потом вторгся еще раз, и таксист начисто забыл о рыжем гайдзине, из-за которого весь салон провонял алкоголем.
Итак, он оказался рядом с высокой кованой оградой, увитой неким подобием плюща, за которой угадывалась весьма приличная резиденция. Привлечь внимание охраны труда не составило. Достаточно было только погромче попинать решетчатые металлические ворота. Нажимать на кнопку звонка Шульдих не стал принципиально.
После нескольких минут общения с охранником, рыжий телепат выяснил, что данный комплекс материальных благ принадлежит далеко не бедствующему бизнесмену Сейчиро как-то его там. Что тот одинок и не стар – где-то около сорока. На вопрос о внешности охранник ответил, что не страшен. Шульдих подумал, что ему это подходит, и попросил охранника впустить его и проводить к хозяину, на что тот, конечно же, не устояв перед обаянием телепата, согласился.
Сейчиро был один. Сидел в огромной спальне, облаченный в халат, чем-то напоминающий кроуфордский, читал газету и курил. Вскинув голову, он сначала сильно удивился и вроде бы хотел закричать, а потом предсказуемо расплылся в довольной улыбке и даже поблагодарил охранника за то, что тот сопроводил к нему столь бесценного гостя.
Шульдих оглядывал спальню, и у него чуть ли не сводило зубы. Она до невозможности напоминала личное обиталище Кроуфорда. Тот же подчеркнуто классический европейский стиль. Даром что японец, а все туда же. Нет чтобы там татами, футоны... Вместо этого – паркет из темного дерева, огромная двуспальная кровать, две симметрично расставленные прикроватные тумбочки с настольной лампой на каждой, низенький столик, ноутбук… На экране – биржевые сводки. Косплеит он этого чертового оракула, что ли? Тем временем япошка чуть ли не истек слюнями, буквально облизывая взглядом фигуру весьма помятого нелегкими буднями посетителя. Шульдих неожиданно вспомнил, что уже успел внушить своей потенциальной «нянечке» вожделение, и такого уровня телепатическое воздействие следовало закрепить еще физическим контактом. Он лег на кровать и прикрыл глаза.
Японец воспринял это как сигнал к действию. Он тут же набросился на раскинувшуюся на простынях рыжую игрушку. Шульдих погасил обе возмутительно яркие настольные лампы. Заниматься сексом под телепатическим воздействием не так уж плохо, если только не смотреть в этот момент на абсолютно мутные бесстрастные глаза партнера. А потом он представил, как эта недоделанная версия Кроуфорда ползает по нему, и его вырвало. Сейчиро мгновенно остановился. Послушная марионетка. Именно та игрушка, которую телепат никогда не хотел... Немец брезгливо поморщился и просто-напросто сжег миллионеру мозги. Из злости на самого себя. А потом волна ярости подкатила к горлу, и он заодно расправился и с охраной. Благо, что слуги в доме спали крепко, а телепат действовал бесшумно.
После этого Шульдих забился в первый попавшийся темный переулок, где его настиг приступ панического ужаса. Он боялся одиночества и ощущения ненужности. Ему казалось, что если он останется один, то непременно превратится в Фарфи. Берсерка свела с ума одиночная камера – в этом Шульдих был почти уверен. А всю жизнь притворяться кем-то другим – это все равно что оказаться в одиночке.
Утром Кроуфорд, читая заметку о невероятной и ужасной трагедии в доме известного в деловом мире бизнесмена Сейчиро, всего лишь обронил:
- Славно развлекся?
И все. Ни слова больше. Ни о самовольстве, ни о неоправданных и ненужных действиях, ни о чем вообще. Как будто его это отныне не касалось. Что бы ни вытворил телепат, к пророку оно больше не имело никакого отношения.
Чертов Брэд! Шульдих стиснул ладонями отчаянно ноющую голову. Чертов отмороженный оракул! Но, какой бы сволочью он ни был, расставаться сейчас было никак нельзя. Немец пока не успел к этому подготовиться. Ему нужно еще немного времени. Хоть сколько-нибудь.
Взгляд упал на сиротливо валяющийся на кухонном кафеле обрывок газеты.
«Бизнесмен Хидеки Хотару объявил о своем решении участвовать в выборах на пост мэра города. Несмотря на упорно распространяемые слухи о его связи с якудза, он заявил, что верит в своих избирателей и не позволит лживым сплетням повлиять на его решение. Однако не следует забывать, что у господина Хидеки весьма много не менее влиятельных недоброжелателей. Плюс, ко всему прочему, полиция по-прежнему продолжает проявлять к его фигуре повышенный интерес…»
Дальше Шульдих дочитывать не стал. Кажется, он нашел нужную ему отсрочку. По крайней мере, очень на это надеялся.
***
Кроуфорд слегка помассировал виски и постарался расслабиться. Все-таки стоило сегодня не вступать в пререкания с Шульдихом, а просто покинуть кухню, как только тот там появился. Не предсказанная, но вполне ожидаемая перепалка породила именно то, что и должна была породить – эмоциональную нестабильность. Дискомфорт. Значит, справиться с потоком будущего будет очень и очень непросто.
В Розенкройц среди оракулов Кроуфорд считался в меру одаренным и самым психически устойчивым. Именно поэтому его хотели сделать лучшим. Только вот сам пророк не особо старался превратить свой дар в блюдечко с бегающим по нему яблочком. Скажи-ка мне, будущее…
Он, как и все остальные провидцы, прекрасно знал, что дар не любит подчиняться и чаще всего показывает будущее в соответствии с какими-то странными законами мирозданья, возможно, по принципу случайной выборки. Оракул – всего лишь сосуд для приема информации. А когда этот сосуд начинал спрашивать, дар бесился и втискивал в человеческие мозги столько…
Кроуфорд с непонятным чувством наблюдал за тем, как его одногруппники, тоже оракулы, один за другим становились овощами. Но даже при этом не утрачивали своей ценности. Они оказывались в инвалидных креслах, их опутывали системы поддержания жизнедеятельности… Но, пока губы еще могли шевелиться, они продолжали предрекать будущее. И из этого тоже можно было урвать свой клок шерсти. Что ЭсЦет и делали, выжимая из сумасшедших провидцев последние капли их дара. А потом оракул умирал.
Когда Брэд достиг 18 лет, из всех, кто с ним начинал эту гонку на выживание, в своем уме остались только трое. Они пожали друг другу руки и, молчаливо кивнув на прощание, разошлись в разные стороны.
Кроуфорд был расчетлив. Он эксплуатировал свой дар в щадящем режиме. Ровно столько, сколько того требовали Эсцет и его собственная безопасность. Но с появлением Шварц пришлось окинуть сеткой ясновидения еще трех людей. Причем не просто окинуть, а завязать их судьбы в единый узел с самим собой. Самым нестабильным элементом в этой системе оказался Шульдих. С его прибытием пришлось не только принять в сетку будущего еще одного человека, но и позаботиться о собственных ментальных щитах. Иначе телепат мог бы считать начальство сугубо развлечения ради. А Брэду этого крайне не хотелось. Причем не в силу каких-либо объективных причин, а потому что он не допускал, физически не мог допустить ни одного любопытствующего взгляда в свое внутреннее пространство. Какие бы демоны ни одолевали Брэда Кроуфорда, это его личные демоны, и делиться ими с кем-либо приравнивалось практически к полному фиаско.
Однако Шульдих не сдавался. Он, привыкший к легким победам и не признающий авторитетов, счел оракула вполне достойной целью и при любой подвернувшейся возможности пытался пробиться сквозь ментальные щиты начальства. Конечно, можно было попытаться приструнить зарвавшегося подчиненного с помощью методов, опробованных не на одном поколении телепатов в Розенкройц, но тогда в идеально слаженной команде Шварц появилось бы существенная брешь. Брешь по имени Шульдих. И в решающий момент, к которому Кроуфорд шел всю свою жизнь, его команда стала бы неисправным оружием, выстрелив в самого же оракула. Поэтому оставалось лишь укреплять трещащие по швам щиты и со снисходительной усмешкой отбивать любую попытку проникновения.
Постоянная внутренняя оборона неизбежно перетекла и на внешний уровень. Любое предложение телепата, даже самое дельное, встречалось со скептической ухмылкой. Любое слово вызывало язвительное замечание. Шульдих бесился. Брэд тоже. Но никогда и ничем этого не выказывал. Как будто текущее положение вещей его вполне устраивало.
Да если честно, так оно почти и было. Через некоторое время Кроуфорд нашел максимально комфортный и эффективный способ сосуществования с собственной командой… Даже Шульдих, с его повышенной экспрессивностью, занял своё место и осознал выгоду сотрудничества с текущим начальством. И все сложилось относительно удачно. По крайней мере, после переворота, устроенного оракулом, все члены Шварц выжили. Что само по себе уже было достижением.
А потом мир стал изменяться. Причем сам по себе. Кроуфорд больше не вынашивал гениальных замыслов и не планировал мировое переустройство. Он уже достиг той вершины, на которую планировал забраться. Теперь нужно было учиться просто жить, скрупулезно отслеживая количество информации, которое вываливал на него дар, чтобы отследить роковой момент, когда его ясновидение даст сбой.
И он произошел. И вовсе не так, как рассчитывал Кроуфорд. Он как-то раз проснулся утром и увидел самого себя – в инвалидном кресле, с трясущейся головой и абсолютно пустым взглядом. Вслед за этой сценой дар вылил на него такой поток разнообразной информации, какого раньше не случалось и за месяц. И оракул понял, что с игрой в будущее пора завязывать. Некоторые провидцы совершали роковую ошибку: увидев собственное поражение, пытались нащупать другой вариант будущего, и тем самым лишь приближали неотвратимый момент падения. Кроуфорд в заблуждения впадать не стал. Он уже давно знал, что следует сделать после такого видения, и чего ЭсЦет ему никогда не позволили бы – он прекратил пользоваться даром. Совсем. Даже когда пророчества сами приходили к его порогу и барабанили в дверь, не открывал им.
Благо, что членов Шварц, безоговорочно веривших ему (в него?), оракул начал потихоньку расформировывать сразу после падения ЭсЦет. Еще не предвидя собственного поражения, он внутренним чутьем понял, что не стоит с этим делом затягивать и стал выплетать своих подчиненных из сети ясновидения.
Первым из Шварц вышел Фарфарелло. Оракул видел, чем обернется для Берсерка его свобода, но решил не препятствовать, тем более что удержать его, равно как и спасти, уже все равно не мог. Потом Наги. За него как раз Кроуфорд не волновался, поскольку давно просчитал будущее своего воспитанника, а Такатори Мамору стал счастливой звездой юного телекинетика. Единственным темным пятном оставался Шульдих. Будущее немца клубилось неопределенностью, и ни на один вопрос не было четкого ответа. А потом случилось роковое утреннее видение, и Кроуфорд запоздало понял, что затянул расставание с рыжим. Теперь следовало пустить того в свободное плавание, не имея никаких прогнозов относительно предстоящих штормов.
Он знал, что финансовая проблема встанет перед телепатом в последнюю очередь. Пусть даже тот умудрится растранжирить все, что когда-либо заработал, пророк собирался в момент наступления часа Х посадить Шульдиха на ежемесячную дотацию. Но только так, чтобы тот не догадался, каким таинственным образом его счет регулярно пополняется. Впрочем, немец никогда не умел считать деньги. Возможно, он этого даже не заметит. Относительно телепата оракула беспокоила совершенно другая проблема, а именно неприятности, которые тот умудрялся навлекать на себя в невероятном количестве. Даже более того – Шульдих был ходячим магнитом для всевозможных бед. Может быть, именно поэтому Кроуфорд и не торопился избавить рыжую скотину от собственной опеки. Каждый раз обещая себе, что сейчас только решит очередную проблему, отведет нависшую беду…
Дверь внизу хлопнула. Значит, Шульдих ушел. Не надо быть провидцем, чтобы понять, что далеко не на встречу с риэлтором. Тогда куда? Кроуфорд уже привычно подавил желание заглянуть в будущее. Конечно, за один-два раза он с ума не сойдет. Возможно, даже сумеет использовать свой дар пару десятков раз. Не исключено, что и сотню. Но, может быть, и нет. Никто не знает, сколько видений отделяет оракула от безумия.
Кроуфорд еще раз помассировал виски и открыл ноутбук – сейчас следовало сосредоточиться на работе.
Брэд любил играть на бирже. Это была его стихия, которую можно предсказать не только с помощью дара, но и пользуясь собственным интеллектом и мощной степенью информированности. Мир бизнеса в большинстве случаев предсказуем. По крайней мере, с момента отказа от предвидения Брэд не потерял еще ни цента, а, напротив, приумножил собственный капитал. Главное – держать руку на пульсе, как бы банально это не звучало…
Плавать в мире цифр было легко и спокойно. Брэд не любил чистую математику. Однако, когда за цифрами скрывались вполне конкретные блага, и процесс сложения превращался в процесс приумножения, отношение пророка к различным вычислениям совершенно менялось, и он мог любоваться стройными рядами цифр целыми сутками.
Оторвался от ноутбука оракул только около шести вечера. Биржа еще не закрывалась, так как работала по американскому времени, а не японскому, но особой активности там не наблюдалось. Мирный день. Хотя все-таки следует через пару часов проверить сводки – вот-вот должны рухнуть акции одной крупной компании, занимающейся машинным маслом. Пусть скандал вокруг предстоящих судебных дрязг пока не набрал полную силу. И даже не реализована угроза технической экспертизы. Вроде бы ничего необычного. Но экспертной компанией выбрана маленькая конторка с плохо запоминающимся названием. В таком громком деле экспертизу должны были поручить кому-то более солидному. Кто не станет рисковать добрым именем ради нескольких сотен тысяч долларов. Поэтому Кроуфорд небезосновательно подозревал в этой относительно безобидной истории серьезный рейдерский наезд. И даже если первая атака будет с честью отбита, акции компании всё равно поползут вниз. Поэтому Кроуфорд поспешил и буквально с час назад сбросил их с рук, пока они еще находились на пике стоимости. Совокупный заработок оказался невелик, но в то же время не так уж и плох.
Входная дверь в очередной раз хлопнула – вернулся Шульдих. Кроуфорд глянул на часы, хотя и так с точностью почти до минуты знал, сколько сейчас времени. Это было скорее силой привычки. Итак, сегодня немец небывало рано. С чего бы это? Телепат, несмотря на всю хаотичность собственной жизни, на самом деле был существом в большинстве случаев предсказуемым. Например, разругавшись с начальством, он никогда не возвращался домой в этот же день. В лучшем случае – на следующее утро. То есть, значит, у него что-то случилось… И оракул тут же себя одернул – хватит, пора заканчивать с этой гипертрофированной заботой о команде, которой в сущности больше нет. И собственным чувством ответственности заодно.
«Интересно, на что ты станешь похож? – язвительно усмехнулся собственный внутренний голос, который почему-то чересчур часто заимствовал интонации телепата. - Ведь это было единственное из человеческих чувств, которое ты себе позволял, а сейчас предстоит задавить и его»
Он заставил себя остаться в кресле и снова уткнуться в ноутбук. Как будто ничего и не происходило. Однако Шульдих пришел сам. Как обычно бесцеремонно открыл дверь начальства и завопил:
- Брэдли!!!
- Шульдих, - ровным тоном отозвался провидец. – Привыкай, наконец, стучаться.
- Да брось ты, Брэдли, у тебя все равно никакой личной жизни нет!
- Это еще не повод… И с чего ты решил, что ее нет? То, что я никого не таскаю в квартиру…
- Кому ты рассказываешь? – телепат опустился в свободное кресло и весело сверкнул белыми зубами. – От тебя даже сексом не пахнет. Совсем… Может, у тебя проблемы, Брэдли? Если бы ты мне доверился…
Кроуфорд брезгливо поморщился и снова уткнулся в ноутбук.
- Ясно, ясно, - миролюбиво поднял руки немец. – Я опять вторгаюсь, куда меня не просят. Ладно, оставь свои проблемы себе. Тем более что меня сейчас в большей степени волнуют мои собственные.
- Почему-то я даже не удивлен, - не удержался от комментария пророк.
- Конечно. Ты же всегда знал, что я эгоист, - нахальная улыбка в сочетании с невинно-синими глазами смотрелись просто убийственно. – Так вот, Брэдли, поразмыслив на досуге, я пришел к выводу, что пока еще не готов начать жить самостоятельно.
- И с чего ты сделал столь далеко идущие выводы? – мрачно осведомился оракул.
- Ну, причин много. И основная из них – финансовая.
- Можешь устроиться на работу.
- Куда? В цирк? Ты же сам сказал… А денег мне определенно не хватит. Мне нужны намного более существенные подъемные.
Кроуфорд едва удержался от того, чтобы спросить «сколько» и выписать чек. Однако опять же внутреннее чутье подсказывало, что сейчас телепат извлечет на свет какую-нибудь свою очередную сногсшибательную в своей бредовости идею.
- Так вот... Я предлагаю перед окончательным расставанием взяться за небольшую халтурку.
- То есть? – Кроуфорд отвел взгляд от ноутбука и внимательно посмотрел на ерзавшего на кресле немца.
- Есть некий бывший якудза, - развязным тоном стал повествовать Шульдих. – Пару лет назад он решил обелиться и уйти в легал. А сейчас, дабы не мелочиться, метит в большую политику. Но, как сам понимаешь, среди его бывших… эээ… покровителей от органов правопорядка, есть и такие, которые в таком раскладе не заинтересованы. Так что, совсем не исключено, что его могут попытаться и того…
- Каким образом ты вышел на этого бывшего якудза? – лицо Кроуфорда так же, как и его голос, было непроницаемо.
- Он связался со мной…
- Шульдих!
- Ладно-ладно, я сам позвонил ему и спросил, не желает ли он воспользоваться услугами такой замечательной группы оперативников, как Шварц.
- А ты не забыл рассказать ему про нашего большого клиента с похожей историей, Рейджи Такатори?
- Ой, как-то из памяти вылетело, - немец картинно шлепнул себя по лбу.
- Ты использовал телепатическое воздействие для убеждения.
- Да как ты мог подумать!
- Это был не вопрос, - Кроуфорд сделал внушительную паузу. – Мы не возьмемся за это, Шульдих. Шварц больше не существует. Пора уже успокоиться.
- Послушай, - телепат моментально скатился с кресла и оказался рядом с пророком, – Брэдли, я еще не готов морально к самостоятельности. Мне нужна еще одна операция, еще одно совместное дело…
- Неубедительно, - отрезал Кроуфорд.
- Я хочу остаться работать у этого, как его там, Хидеки. Если мы покажем себя во всей красе, потом будет легче его убедить взять меня телохранителем.
- Ты и так можешь убедить кого угодно в чем угодно, - скривился пророк, наблюдая за тем, как руки Шульдиха теребят рукав его халата. Но, похоже, сам телепат этого не замечал.
- Сложно держать человека под постоянным воздействием, ты же знаешь. Поэтому мне было бы легче, чтобы он принял это решение сам.
- Тогда соблазни его, - огрызнулся Кроуфорд и тут же пожалел об этом.
Шульдих был очень разборчив в выборе партнеров и к подобным высказываниям в свой адрес относился очень болезненно. Да и Брэд никогда не считал телепата шлюхой, основываясь на убеждении, что каждый имеет право удовлетворять свои потребности наиболее приемлемым для себя способом. Просто оракул злился, а в приступе раздражения он, как и любой другой человек, мог сказать что угодно.
По идее, сейчас немец должен был взорваться. Но нет, его руки, всё еще теребящие кроуфордский халат, всего лишь на какую-то секунду замерли, а синие глаза воззрились на пророка с обидой.
- Брэдли, почему ты не хочешь мне помочь? – обиженно спросил он. – Ведь я же стараюсь…
- Увиливаешь ты, а не стараешься, - поморщился оракул, уже осознав, что проиграл. В основном, по собственной вине. – Ладно, я подумаю, что с этим можно сделать.
Шульдих возликовал.
- Значит, я могу позвонить нашему миллионерчику и сказать, что мы согласны?
- Назначь ему встречу, - мрачно процедил Кроуфорд. – Только имей в виду, что я туда поеду один…
- Это немного несправедливо, Брэдли, - чуть ли не промурлыкал телепат, оставив наконец-то многострадальный халат пророка в покое и отползая обратно в кресло. – Выборы состоятся примерно через три месяца. Так что, очень скоро мы разойдемся как в море корабли.
- Очень на это надеюсь, - пробормотал оракул, снова уткнувшись в ноутбук. На бирже наблюдалось какое-то оживление. Ага, акции производителя машинного масла все-таки стали падать. Впрочем, как и ожидалось.
***
Следующее утро началось со встречи с потенциальным клиентом.
Хидеки Хотору было чуть больше пятидесяти. Как человек, доживший в своем нелегком деле до столь почтенного возраста, он прекрасно разбирался в людях и сейчас, созерцая строгого, одетого с иголочки мужчину в очках, пытался оправдать свое звание тонкого психолога.
- Надо сказать, я удивлен, что такая группа наемников, как Шварц, проявила интерес к моей скоромной персоне, - задумчиво сказал он, глядя на посетителя. – О вас ходит странная слава.
- Вот как? – Кроуфорд иронически сощурился. – Какая же?
- В частности, что не все ваши клиенты оставались в живых после того, как разрывали с вами отношения.
Намек был весьма прозрачный. Такатори Рейджи. Старый шакал, как огромное чернильное пятно, висел на относительно безупречной репутации Шварц в Японии. От такого так просто не отделаешься.
- Могу только заметить, что все наши наниматели были живы, пока их контракт с нами действовал, - осторожно ответил пророк.
- Несомненно, - бывший якудза размышлял о чем-то своем.
Кроуфорд нахмурился. Вплоть до этой встречи он пребывал в абсолютной уверенности, что Шульдих в достаточной мере промыл мозги этому японцу, и тут его встретят с распростертыми объятиями. Однако что-то было определенно не так.
- Обычно наниматель ищет телохранителей сам, - неожиданно заговорил Хидеки. – Поэтому я удивлен. Это выглядит так, будто вам что-то от меня нужно.
Нет, психологической обработкой тут определенно даже и не пахло. Черт побери этого Шульдиха! Какого хрена он затеял этот балаган? И даже более того – втянул в него самого Кроуфорда.
- Всем что-то от кого-то нужно, - почти равнодушно произнес оракул. Он уже был морально готов к тому, чтобы встать и уйти. Недостаток убеждения клиента – явная промашка немца. В конце концов, хватит за него расплачиваться.
- Да, и какие ваши цели?
- Мои? – Кроуфорд расслабленно посмотрел на уже не состоявшегося, по его мнению, клиента. – Никаких. Это была инициатива одного из членов моей команды. А вот что понадобилось ему – ума не приложу. Возможно, просто захотел подзаработать.
- Хм, - бывший якудза почти добродушно улыбнулся. Именно почти. Такие люди не умеют даже улыбаться по-настоящему. – Будь я более неопытен, то подумал бы, что вы подбираетесь ко мне, чтобы убить.
- О, поверьте, убить вас было бы намного проще, чем охранять. Правда, в то же время намного дешевле.
- Парадокс, правда? – Хидеки сверлил его взглядом. Но Брэда это совершенно не беспокоило. Ему же удобнее, если вся эта бредовая затея провалится. – Смерть стоит дешевле, чем жизнь.
- Ничего удивительного, - пожал плечами пророк. – Гроб дешевле, чем квартира. Между смертью и жизнью соотношение примерно такое же.
- Ха, - бывший якудза почти искренне рассмеялся, в очередной раз поразив пророка своим «почти». Интересно, он вообще что-то может делать в полной мере? Или же нет? – Забавно. Вот, возьмите, - он протянул собеседнику пополам сложенный лист бумаги. – Это сумма вашего гонорара. Устраивает?
Оракул развернул бумагу, мимолетно скользнул взглядом по цифрам и ничем не выдал своего удивления. Таких денег им пока еще не предлагали. Даже богатый, как Скрудж, Такатори, платил за равный объем работы намного меньше. С чего такая щедрость? Или бывший якудза и правда чего-то очень боится? Подавив соблазн хотя бы ненадолго скользнуть в будущее, пророк с равнодушным видом свернул лист и передал его потенциальному нанимателю обратно.
- Удивлены? – снова растянув губы в своей недо-улыбке, спросил тот.
- Нет, - честно соврал Кроуфорд. – Каждый сам выбирает цену за собственную жизнь.
- О вашей команде ходит много интересных слухов…
- В частности?
- В частности, что вы знаете, на кого сделать правильную ставку.
Ага, вот установка и обнаружилась. Шульдих определенно становится все изощреннее и хитрее. Не вдалбливает мысль – вам нужны Шварц. Нет, установка совершенно другая – Шварц выбирают победителей. Если у тебя есть шансы, тебе позвонят.
Кроуфорд позволил себе загадочно улыбнуться и промолчать.
Работенка не выглядела сложной. Даже для пророка, отказавшегося от использования дара. Но Кроуфорд привык страховаться. Раньше он делал это с помощью предвидения, а теперь, когда такой возможности больше не было… Им нужны были еще двое. Такие же, как они сами. Убийцы и телохранители в одном лице. Способные одинаково спокойно охранять клиента и устранять нежелательные элементы. Только не паранормы. Сейчас оракул не в том состоянии, чтобы утверждать свой авторитет, доказывать лидерство и внимательно следить за непредсказуемыми и не в меру честолюбивыми новоявленными членами команды. Ему нужны простые смертные. Великолепно обученные, дисциплинированные, хладнокровные, желательно не сомневающиеся в том, что он до сих пророк. Как ни крути, все дороги вели к Вайсс.
Однако Белый крест, насколько было известно Кроуфорду, распался еще раньше Шварц. Хидака уехал куда-то на заработки. Вроде бы даже в другую страну. Чуть ли не в Испанию мандарины собирать. Или в Ирландию за грибами. Цукиено… Ну, об этом и вовсе можно забыть. Ныне - Такатори Мамору, влиятельная шишка. Ему теперь самому телохранители нужны, да побольше. Кудо… Этот вроде переквалифицировался в частного детектива. Интересно, как у него идут дела? В любом случае, он подходит идеально. Фуджимия… С бывшим лидером Вайсс все вроде бы сложнее. Всерьез занялся цветочным бизнесом. Живет с сестрой. Семейная идиллия. В такую так просто не вклинишься. Начинать нужно с самого слабого звена – с Йоджи Кудо.
***
Йоджи часто думал о такой проблеме, как одиночество. А когда думал о ней, то пил. И чем чаще думал, тем больше напивался. Все логично…
Сначала он еще пытался брыкаться, воображая себя крутым детективом, для которого не существует тайн. Мамору, пусть исподтишка, но регулярно подбрасывал ему клиентов. И Йоджи радостно пускался по следу… неверных жен и частенько шатающихся в клубах с дурной репутацией детей из богатых семей. Для таких расследований особых талантов не требовалось, только хорошая камера с большим объективом. Одно время Кудо даже думал переименоваться из детективного агентства в фотомастерскую. А потом ему разом все осточертело. И он пустился во все тяжкие. Поначалу тяжкие казались на удивление приятными – ночные клубы, выпивка, девочки. А потом кончились деньги. Сначала – на клубы, потом – на девочек. На выпивку пока еще оставалось, но только дешевую… Однажды плейбой, теперь больше напоминающий драного кота, попал в больницу с алкогольным отравлением. Почувствовав, что загибается от судорог, забил на гордость и набрал номер Оми... Больше все равно позвонить было некому.
Такатори, надо отметить, откликнулся мгновенно. Быстренько определил бывшего коллегу в небольшую частную клинику, где Кудо вытащили буквально с того света. Потом Мамору, весь такой неправильно повзрослевший, сидел возле койки бывшего коллеги и долго рассказывал ему, как преступно столь бездарно разбрасываться собственной жизнью, которую им с таким трудом удалось сохранить. А Балинез слушал и думал только о том, как доплетется до дома и достанет упрятанную заначку сакэ.
Оми понял, что его слова не долетают до Кудо, и сколько ни кричать, до него сейчас не достучишься…
- Хотя бы не пей всякую гадость, - сказал он.
«Для этого нужны деньги», - подумал Йоджи. Мамору, видимо, подумал о том тоже, потому что с того самого дня на личном счете запойного бывшего детектива Кудо загадочным образом стали появляться небольшие суммы. Недостаточные для того, чтобы шиковать. Но вполне хватит, чтобы в очередной раз не отравиться.
Когда в дверь его офиса-квартиры постучали, Йоджи, разумеется, был пьян. Но еще не настолько, чтобы не доплестись до порога и не распахнуть дверь. Кого он ожидал увидеть? Да, если честно, никого. Ему было совершенно все равно. Просто решил проверить, не глюк ли это. В последнее время такое с ним частенько стало происходить. До зеленых демонов еще, правда, не доходило, но вот Аска появлялась уже почти воочию. То на кухне, то в спальне. Веселая такая, улыбчивая. Как и раньше. И не то чтобы Йоджи тосковал по ней. Он уже смирился. Успел смириться. Но она все равно приходила, говорила, что если он не бросит пить, то она приведет с собой души всех тех, кого он убил… Йоджи скалился пьяной улыбкой и салютовал ей наполненным доверху бокалом.
- Балинез? Фу, какая вонь!
Йоджи отнесся к появлению Кроуфорда на пороге своего офиса вполне спокойно. В конце концов, если к нему постоянно приходила бывшая возлюбленная, то почему бы не прийти и бывшему врагу? Интересно, оракул тоже сдох? Или это так, предварительный визит?
Тем временем Кроуфорд впихнул парня обратно в квартиру и быстро захлопнул за собой дверь.
- Великолепно, - на его лице появилось выражение брезгливости. – Ты хотя бы в туалет ходишь, или прямо так, где придется?
Кудо не счел нужным отвечать.
- Oh, my God, - сказал оракул и открыл окна настежь. Благо, что коморка Йоджи выходила не на солнечную сторону. Ослепительного света сейчас он не вынес бы.
- Кроуфорд, - наконец, промямлил Кудо.
- Узнал-таки? – пророк даже не думал улыбнуться. – И то хорошо. Пошли-ка.
И он, схватив слабо упирающегося Балинеза за шкирку, поволок его прямиком в душ. Включил воду и оставил несчастное убожество мокнуть под далеко не теплыми струями воды. Пока тот приходил в себя, Кроуфорд оглядывал его обиталище и пытался убедить себя, что он все-таки не ошибся. По крайней мере, вытащить Кудо из того дерьма, в котором он сейчас сидит, не так уж сложно. По его сведениям, Балинез пропадает в запоях не больше полугода – недостаточно для того, чтобы переквалифицироваться в хронические алкоголики. Скорее всего, душевная ломка. Рухнувший быт. Пусть даже неправильно-мрачный, но все равно быт. То есть то, к чему уже привыкли. Ощущение безнадежности и потерянности.
В принципе, все понятно. И даже ему, Кроуфорду, на руку. Сейчас Йоджи уязвим и податлив, как пластилиновая кукла – лепить можно что угодно. Идеальный объект для любых манипуляций. И через него уже потом можно будет подключить Абиссинца. Другой вопрос – стоит ли эта игра таких свеч?
Брэд потряс головой, словно отгоняя сомнения. Разумеется, стоит. По крайней мере, из не-паранормов, Вайсс – наименее худший вариант. И раз уж так получилось, что он сам больше не сверхчеловек, ему нужен кто-то, способный прикрыть тылы. Шульдих – великолепный телепат, но одного его не хватит.
Кудо выполз из душа уже голый. Видимо, одежду он оставил прямо там. И, судя по всему, соизволил вымыться. Ничуть не стесняясь наготы, он проковылял мимо пророка и опустился в единственное оставшееся в комнате кресло.
- О, оракул, - сказал он, протянув руку к столу, где громоздились банки с пивом, – А я думал, ты мне приглючился.
- Даже не надейся, - усмехнулся Кроуфорд. – Кстати, как и на то, что у тебя осталось спиртное.
- Правда? - на лице Балинеза отразилось разочарование. – А, может, сбегаешь за чем-нибудь? Выпьем по старой памяти.
- Мы с тобой, Кудо, еще ни разу вместе не пили, - поморщился пророк. – Так что у нас старой памяти нет и быть не может.
- Жаль. А как насчет исправить упущение?
- Самому-то не надоело? – Брэд постарался посмотреть на голого Балинеза как можно прочувствованнее.
- Мне? Нет… Я доволен. Вполне.
- Разумеется. Вижу. Ты бы оделся, что ли.
- Тебя смущает? – в голосе бывшего вайсс неожиданно всколыхнулись прежние плейбойские нотки, а потом он расхохотался. – Не волнуйся, мы же оба мальчики!
Кроуфорд позволил себе довольно искренне улыбнуться. Хотя вообще-то он этого обычно не делал. Особенно рядом с бывшими врагами. И вообще ему по статусу полагалось сверлить Балинеза презрительным взглядом, демонстрируя тому его полное убожество. Но Кудо внезапно оказался вовсе не тем человеком, которого можно достать выдержками из общечеловеческой морали. Поэтому пророк сейчас смотрел на смеющегося Балинеза и попутно корректировал весь дальнейший план собственных действий. О, это будет даже легче, чем казалось на первый взгляд.
- Теперь колись, зачем явился, - отсмеявшись, спросил Кудо.
- Хочу тебя нанять, - честно и в лоб ответил Кроуфорд.
- Надо же, какие дела творятся, - Кудо попытался присвистнуть, но в виду не совсем трезвого состояния у него получилось какое-то неопределенное шипение, – А что, твоих Х-менов уже не хватает?
- Шварц распались, если ты не знаешь.
- Не-а, не знаю. Хотя, постой. Вроде бы твой мелкий на нашего мелкого теперь работает? Это я помню. А что с остальными? С психом и рыжей скотиной?
- Фарфарелло тоже ушел. А вот Шульдих по-прежнему при мне.
- И что, дуэт не столь надежен, как квартет?
- Можно и так сказать. Я уже озвучил нашему нанимателю, что Шварц состоит из четырех человек.
- Вот оно как, - Йоджи на некоторое время задумался. – Постой, ты сказал, четырех? А кто четвертый?
Кроуфорд одобряюще усмехнулся. Все-таки, каким пьяным Балинез ни был, он продолжал мыслить. А оракул всегда считал, что мыслящий человек еще не потерян для общества. «Cogito ergo sum»*.
- Надеюсь, что Абиссинец.
- Ая?! – Кудо откинулся на спинку кресла и широко улыбнулся, – Не, этот номер не пройдет. У него сейчас воссоединение с собственной сестренкой и мирная жизнь. К тому же, он тебя и твоего рыжего ненавидит.
- Знаю, поэтому буду приманивать его через тебя.
- Переоцениваешь, - вытянул ноги, зевая, Балинез, – Мы с Аей друзьями никогда не были. Похоже, даже переваривали друг друга с трудом. Это все равно, что головешку и горсть снега запихать в одну корзину, и ждать, что они полюбятся, или хотя бы жить мирно будут.
- Оригинальная метафора, - фыркнул Кроуфорд, – Тем не менее, у тебя получится.
- В хрустальном шаре посмотрел?
- Считай, что так.
Чистой одежды у Йоджи оказалось немного – застиранные, протертые во всех местах джинсы и топик. Не вонючих носков не было вообще. Поэтому Балинез одел весьма потрепанные туфли на босу ногу и прямо в таком виде вышел на улицу. Кроуфорд снисходительно усмехнулся и распахнул перед ним дверцу своего темного Бентли, как перед драгоценным гостем.
***
- Красиво живешь, - сказал Кудо, оказавшись в роскошной квартире, которую снимал оракул.
- Не завидуй, не моё, - отмахнулся тот.
- Я? Завидую? – Балинез, похоже, усмехнулся, – Плохо ты меня знаешь. Выпить есть что?
- Разумеется. Шульдих!
Телепат откликнулся далеко не сразу. Прошло минут пять, прежде чем он выполз из своей комнаты, растрепанный и абсолютно сонный.
- Чего тебе, Брэдли… Ого! Быть не может! Это что, Балинез? Или я сплю и вижу сон?
- Как угодно, - равнодушно пожал плечами оракул, – Но у нашего…эээ…нового союзника определенные проблемы с алкоголем. Так что, будь добр, дай ему психологическую установку на перманентную трезвость.
- Это еще зачем? – первым возмутился Кудо, – Меня-то спросить не забыли? Лично я завязывать не собираюсь.
- И правда, Брэд, - тут же поддержал его телепат. – Какого черта? Если у него алкоголизм, вези его в специализированную клинику – пусть ему там электрошоком мозги полощут.
- Во-первых, - терпеливо начал оракул, - твоя установка будет намного эффективнее, чем традиционные способы лечения. Во-вторых, проблему надо решить не в течение недели, а к завтрашнему утру. Ну и, в-третьих, почему я должен тратить свои деньги в клинике, если у меня в доме бесплатно проживает абсолютно бесполезный телепат, которому я, заметьте, по доброте душевной, делаю большое одолжение.
- А Балинез-то тут при чем? – насупился Шульдих.
- Шварц должно быть четверо. Я уже оповестил об этом нанимателя. Почему так – объяснять не буду. Ты уже знаешь, что мои решения не обсуждаются. Теперь, что касается тебя, - он повернулся к Йоджи. – Не буду говорить об алкогольной зависимости и ее последствиях. Глупо и неэффективно – ты и так все это знаешь. Закончим работу – Шульдих снимет блок, и пей, сколько в тебя влезет. Если захочешь. Вопрос исчерпан?
На его удивление, Кудо согласно кивнул. Видимо, он наивно полагал, что после шульдиховской обработки все равно сможет пропустить стаканчик-другой. Оракул едва сдержал нервную усмешку. Наивный… Как, впрочем, и остальные вайссы.
Он кивнул телепату и стал подниматься в свою комнату. С Балинезом проблем не возникло вообще. Тяжелый запой стер в его мозгу грань между друзьями и врагами. Возможно, он и одумается. Через недельку. Но тогда будет уже слишком поздно – грань вторично сотрется под влиянием совместной работы и быта. Теперь следовало подумать над проблемой с Абиссинцем.
- Эй! – крикнул ему вдогонку Шульдих, – А разместить-то его где?
- В комнате Наги, - почти разражено бросил Кроуфорд.
Йоджи и Шульдих остались одни в гостиной.
- Ну? – не очень дружелюбным голосом спросил Кудо, мрачнеющий прямо на глазах. Приближалась стадия отходняка. Еще не критичная, но ему становилось определенно дурно.
- Что ну? – с вызовом уставился на него телепат, – Играть сейчас будем. В доктора. Жаль только, у меня халата белого нет.
- И так сойдет, - заверил Балинез.
Физический дискомфорт, казалось, возрастал с каждой секундой.
- Может, сначала тебе лекарство дать? – внес рациональное предложения немец, прекрасно понимая, что никакие блоки телесных страданий не облегчат, да и токсины все равно придется срочно выводить.
- Давай.
Йоджи растянулся на диване и прикрыл глаза. Впрочем, телепат не заставил себя долго ждать. Он на своей шкуре не раз опробовал, что такое тяжкое похмелье, а о прелестях отходняка после длительного запоя даже и думать не хотелось. Йоджи послушно проглотил лекарственный раствор и, сцепив зубы, снова откинулся на диван.
- Ну, поехали, - сказал Шульдих и без дополнительных предупреждений вторгся в разум Балинеза.
Кроуфорд спустился в гостиную через полтора часа. Уже принявший душ и переодевшийся в домашний черный халат.
- Как успехи? – поинтересовался он, глядя на неподвижно застывшего в кресле телепата.
- Устал, - тут же не преминул пожаловаться тот. – Блоки ставить – это, между прочим, не память стирать или просто сознание контролировать. Тут нужно быть очень осторожным…
- Ладно, не стенай. Я все равно не проникнусь. Как Кудо?
- Спит, - Шульдих пожал плечами. - что ему сделается? Я был ласков…
- Лекарство дал?
- Разумеется.
- Хорошо.
- Если надеешься, что я его оттащу в комнату Наги, то зря. Я не Геркулес.
- Сам унесу.
- Ну и неси, - телепат неожиданно надулся. – Кстати, я тоже устал. Может быть, и меня потаскаешь?
- Вот еще чего.
- Хотя бы на загривочке?
- Перестань.
- Ага, - немец состроил еще более обиженную физиономию. – Как работать, так Шульдих. А потом – рыжий сделал свое дело, рыжий может удалиться.
- Иди лучше Шекспира почитай.
- Лучше пойду в клуб, развлекусь.
- Давай.
- Брэд! – телепат внезапно ухватил начальство за край халата. – А нам это надо? В смысле, Вайсс? Неужели вдвоем никак?
- Послушай, - Кроуфорд постарался посмотреть на подчиненного как можно серьезнее. – Какой бы простой ни казалась эта работа, команды из двух человек не хватит. Нам нужен кто-то, кто сможет заменить хотя бы Берсерка. Ты понял?
- Да все я понял! – Шульдих в неожиданном приступе ярости соскочил с кресла. – Не такой уж тупой! Давай, бери свою спящую красавицу и тащи ее наверх!
И он, злобно шаркая тапками, направился в свою комнату. Впрочем, Кроуфорд к этому уже привык. Телепаты - они все такие. И настроение у них переменчивое, как у кошек.
Йоджи оказался не таким уж тяжелым. Только взяв его на руки, пророк заметил, насколько бывший вайсс похудел. Ничего странного. В таком беспробудном пьянстве чувство голода притупляется. Впрочем, все это уже позади. Вряд ли по истечении трех месяцев Балинез, пребывая в здравом уме и трезвой памяти, попросит Шульдиха снять установку.
***
Ран думал, что как только Ая вернется к нему, и они заживут нормальной спокойной жизнью, его одиночество закончится. Внешне все так и выглядело. Сестра, поначалу слабенькая и хрупкая, не желала днями сидеть в постели. Она спускалась на кухню и пыталась что-то готовить. Есть это, конечно, было довольно сложно, но Ран шел даже на такие подвиги. Жевал безвкусный рис, пересоленную и иссохшую на сковороде рыбу, запивая это все жалким подобием зеленого чая. И все равно радовался. Потому что это была Ая. Ничуть не изменившаяся с тех времен…
Потом сестра потеряла интерес к кулинарии и перебазировалась в цветочный магазин. Там у нее дело пошло лучше. По крайней мере, она не могла ничего существенно испортить – просто сидела возле витрины и большими ясными глазами смотрела на все, что происходило снаружи.
- Ждешь своего суженного? – как-то пошутил Ран.
- Глупый! – Ая очаровательно улыбнулась. – Просто мир такой… красочный. Я никак не могу привыкнуть.
Зато у нее хорошо получалось составлять букеты и икебану. Даже лучше, чем у брата. У Рана было неплохое чувство композиции, но вот с ощущением цвета возникали проблемы… У Аи же все выходило гармоничным. Ровно столько деталей, сколько надо. Не больше, не меньше. А сами букеты – сдержанные и в то же время яркие. Благодаря ей клиентов за последнее время в магазине прибавилось. Не посетителей, а именно клиентов. Тех, кто способен купить что-то большее маленького отростка кактуса в горшочке. А раздражающих девочек в коротеньких юбочках стало меньше. Конеко облагородился. Словно в нем завелась настоящая фея, которую можно спугнуть чересчур громким смехом, резкими движениями и бестолковой суетой.
Поэтому Ран стал еще бесшумнее и аккуратнее.
Пожалуй, он был искренне счастлив.
Только одиночество по-прежнему никуда не делось. Оно выползало по ночам, привычно укутывая Абиссинца неподвижной тишиной. Раньше одиночество было намеренным. Ран специально держался от собственной команды в стороне, словно чертил невидимую границу, заходить за которую никому не дозволялось. Он думал, что его настоящая жизнь – рядом с улыбкой Аи. Только так можно стать прежним. Но, увы… Не сразу – только через месяц или два – выяснилось, что он просто не может не быть одиноким. Это неотъемлемая часть его самого.
Хотя Ран довольно легко с этим смирился. Одинокий - не значит несчастный. Он счастлив. После всего, что было, глупо жаловаться на судьбу. Особенно теперь, когда она наконец сжалилась и сделала ему просто императорский подарок – маленькую фею Конеко.
- Ой, Ран, кажется, к нам посетитель!
Абиссинец быстро глянул сквозь стекло витрины на улицу и замер – к ним приближался ни кто иной, как Балинез собственной персоной.
Если бы Ран мог, то грудью бы встал на пороге магазина. Ни за что бы не позволил Кудо вторгнуться в его с таким трудом налаженную жизнь. Даже взглянуть наглым кошачьим взглядом на Аю. Сама девочка о Вайсс ничего не помнила – тогда она только проснулась и не совсем понимала, что к чему. Но, когда ее в конце концов выписали из больницы, никого из Вайсс, кроме Рана, в Конеко больше не осталось. Оно как-то само получилось. Оми и Кен слиняли почти сразу. По собственному желанию. А вот с Балинезом дело вышло довольно некрасиво. Йоджи нес какую-то околесицу по поводу детективного агентства, совместного дела и прочей чепухи, совершенно не понимая, что Рану это больше не нужно. Для него все закончилось.
В какой-то момент он настолько достал Абиссинца, что тот не выдержал и в резкой форме озвучил то, что на самом деле думал о своих товарищах. Особенно, о самом Балинезе. Это прозвучало... наверно, по меньшей мере, оскорбительно. Впрочем, Кудо не привыкать. Он уже не раз валялся в дерьме. Ничего страшного, если окунется еще раз. На следующий день Йоджи в Конеко уже не было. И Ран не сомневался, что больше никогда его не увидит.
Это было несправедливо. Даже по отношению к Йоджи. Но Абиссинец строил собственную жизнь. В конце концов, Балинезу было куда пойти. У него имелась своя квартира. Та самая, в которой когда-то они жили с Аской. Доверху набитая неприятными воспоминаниями, но все равно его собственная. Останься у Рана дом, он бы без колебаний туда вернулся. Даже если бы седзи были заляпаны родительской кровью. Просто бы сжег седзи. Растолкал пепел по горшочкам, соорудил алтарь и стал бы жить вместе с их душами. И Ая бы стала. В этом Ран не сомневался.
Но их дома больше не осталось. Единственное прибежище – Конеко. Нет ничего страшного, если они с сестрой займут его. Но только не вместе с другими Вайсс. Нечего Ае делать в компании убийц. Ей одного брата-психопата хватает…
- Здравствуйте!
Было уже поздно – Ая приветливо улыбалась светловолосому посетителю, и тот отвечал ей широкой плейбойской улыбкой.
- Вы хотите заказать букет?
- Нет, малышка, я пришел вон к тому мрачному типу, вцепившемуся в кассовый аппарат с таким видом, как будто собирается кого-то убить.
- Не остроумно, Кудо, - прошипел Фуджимия, но руки с кассового аппарата все-таки убрал.
- Когда это мои шутки казались тебе остроумными? – хмыкнул плейбой.
Он снова был во всей красе – одетый вульгарно и сексапильно. Разве только чересчур худой и бледный.
- Ой, Ран, это твой друг? – всплеснула руками Ая.
- Разумеется, - Йоджи успел ответить раньше. – Три года под одной крышей и в одном магазине.
- В смысле? – не поняла Ая, а потом догадалась. – А, вы, наверное, один из тех ребят, которые работали тут с Раном, пока я была в коме?
- Вот именно, малышка, - весело блеснул зелеными глазами Кудо. – Эй, Ран! – в исполнении плейбоя это имя звучало слишком непривычно. – А не соблаговолишь ли ты отобедать со старым приятелем в кафе напротив?
Фуджимия мог бы многое ответить. Но не стал. Вместо этого стянул фартук, спросил сестренку, справится ли она одна, и, получив утвердительный ответ, стрелой вылетел из Конеко.
- Будешь меня убивать? – уже без улыбки поинтересовался Йоджи, выйдя буквально вслед за ним.
- Нет, - коротко ответил Ран. – Пошли в кафе.
Через пару минут они заказали по чашечке кофе и по гамбургеру. Теперь, при более внимательном осмотре, Абиссинец видел, что Балинез на самом деле изменился. Очень изменился. Это не просто худоба, а практически анорексия. Не обычная бледность, а весьма нездоровый цвет лица, подрагивающие губы, воспаленные глаза.
- Ты болен? – кратко спросил Ран.
- Нет, - Йоджи криво усмехнулся. – Хотя, наверное, да. Что, лоск не держится более пяти минут?
Фуджимия не стал отвечать.
- Зачем явился?
- Ответ «соскучился» не принимается? Ладно, Ая, после всего, что было, я не думал, что когда-нибудь и близко подойду к Конеко. Даже если моя дорога пролегала где-то неподалеку, я обходил магазинчик стороной. Все думал – вот ты увидишь меня и взбесишься.
Ран кивнул. Он бы не взбесился. Разве что в самые первые дни, когда только притащил сестренку сюда, такую слабенькую и ничего не понимающую.
- А сейчас осмелел?
- Трясусь от страха, что, не видишь? – Балинез снова улыбнулся.
Его и на самом деле слегка потряхивало. Однако Ран не думал, что причиной тому страх.
Но Кудо истолковал пристальный взгляд бывшего напарника по-своему.
- Ладно-ладно, прекращаю ходить вокруг да около и тратить твое драгоценное время. На самом деле, я пришел сюда, потому что мне подвернулась весьма выгодная работенка. Есть только одна загвоздка – для того, что все было пучком, нужен ты.
Ран ожидал нечто подобного. Поэтому даже не слишком-то удивился. Если Балинез появился рядом с Конеко, значит, его пушистую башку посетила очередная дурацкая идея. Хотя вроде бы уже почти год прошел. Пора бы и сдаться…
- Странное у тебя какое-то молчание, - заметил Кудо после долгой паузы и наконец-то взялся за свой гамбургер. Вид у него при этом был, как будто его заставляют глотать живьем электрического ската. – Ты бы хоть меня придурком обозвал, что ли… А то как-то даже непривычно.
Ран едва слышно вздохнул. Все-таки нужно было извиниться. Тогда он был абсолютно выбитым из колеи психом.
- Йоджи. Помнишь ту ночь, перед тем как ты ушел из Конеко?
Зеленые глаза удивленно блеснули из-под очков, а многострадальный гамбургер был отложен в сторону.
- Ну, как же, как же, - неожиданно хрипло сказал он.- Я уже тогда все понял. Повторять не надо. Но, видишь ли, в тот раз это были просто подобия каких-либо планов. Может быть, я просто отчаянно хотел сохранить хотя бы остатки команды, боялся самостоятельной жизни… Но сейчас все по-другому.
- Неважно, как оно сейчас, - перебил его Фуджимия. – Мое мнение относительно всей этой чуши не изменилось. Я просто жалею о том, что наговорил тебе тогда.
- Да брось ты, Абиссинец, кто же за правду извиняется, - Балинез нервно отхлебнул уже успевший остыть кофе и чуть не подавился от собственной поспешности. – Надо было и тебе когда-нибудь выговориться. Тяжело всех ненавидеть и ни разу не сказать об этом. Хотя я не прав – ненавидел ты, в основном, меня…
Он не смотрел на Рана. Тот не смотрел на него. Вспоминать ту ночь не хотелось ни тому, ни другому. Но все-таки… Это нужно было им обоим.
- Тогда зачем ты пришел? – снова повторил вопрос Фуджимия.
- Веришь - нет, но я не шутил. Ты мне нужен для небольшого дельца в области охраны одной важной шишки. Работа на два-три месяца. Деньги платят огромные. Такие, что мне, наверное, хватит поднять свой детективный бизнес из руин и начать все сначала.
Говоря последнюю фразу, Балинез абсолютно точно не имел ввиду ничего лишнего. Только то, что сказал. Он был не таким человеком, чтобы вкладывать в фразы дополнительный подтекст. Зато Ран относил себя к параноикам. Поэтому услышал: «выгнал меня, как последнюю собаку – пришлось барахтаться – барахтаться не получилось – оказался на дне – вот он, шанс – ты мне должен». Кудо, разумеется, был от такого направления мыслей далек. Но Фуджимия все равно вывел последовательность.
- Я не настолько много должен тебе, Кудо, - сквозь зубы пробормотал он.
- А?.. должен? – Балинез будто очнулся из странной задумчивости, с которой он созерцал блестящие от солнца на противоположной стороне улицы витрины Конеко. – Ты это о чем?
- Неважно, - Ран в очередной раз почувствовал себя идиотом.
По своему обыкновению, Кудо неосознанно умудрялся повернуть любой разговор так, что все окружающие казались зацикленными придурками. Фуджимия почувствовал, как в очередной раз в нем закипает жгучая злость. Выяснилось, что, независимо от степени личного счастья, относиться более спокойно к Балинезу у него не получалось.
- Классно вы тут развернулись, - вполне невинно заметил Йоджи.
Вполне возможно, даже с восхищением. Но Абиссинец против собственной воли отчетливо уловил: «Ты имел к Конеко ровно столько отношения, сколько и мы все. Так почему же магазин должен принадлежать только тебе?»
- Можешь вернуться, - процедил Ран, сам не веря в то, что сказал.
- Я? – Кудо искренне удивился. – Зачем? Мы же поцапаемся при первой же возможности и, дай бог, если не подеремся. А малышка будет переживать.
Вообще-то он был прав. Он в большинстве случаев оказывался прав.
- Видишь ли, задание – это совсем другое дело, - между тем продолжал Кудо. – Там мы вполне можем быть вменяемыми и даже не грызться постоянно. Словом, я не то, чтобы тебя уговариваю, но…
- А чем же ты занимаешься? – смерил бывшего коллегу хмурым взглядом Ран.
- Верно, уговариваю. Хотя знаю же, что бесполезно. С тобой еще тогда было бесполезно спорить. Ты не слышал, не желал слышать любые чужие доводы…
- Они никогда не были весомее моих.
- Ну да. Разумеется. Ладно, - Йоджи еще раз покрутил в руках гамбургер, прежде чем окончательно отодвинуть его в сторону. – Я знаю, что это бесполезно, поэтому пробую последний козырь и ухожу. Что бы пророк не говорил, это безнадежно…
- Какой еще пророк? – глаза Рана непроизвольно сузились, а в голосе проскользнули шипящие нотки.
- Какой, какой… Как будто ты многих знаешь пророков.
- Ты спелся со Шварц?
- Шварц больше не существует. Только телепат и оракул. Они предложили мне работу. Я согласился. В конце концов, что здесь такого?
- Они враги…
- Ага, сегодня враги… Завтра – союзники… Все мы наемники.
- Не суди по себе, - прошипел Ран.
Он, если честно, даже не понимал, какого черта сидит сейчас в кафе с Балинезом и принимает участие в этом театре абсурда. Ая ненадолго показалась из-за двери, отыскала встревоженным взглядом брата и его друга, улыбнулась и помахала испачканной в земле ладошкой.
- Мне пора, - твердо сказал Фуджимия, как только сестра снова скрылась за дверью магазина. – Это глупый разговор. Ты взрослый человек, так что можешь делать все, что заблагорассудится. По разные стороны баррикад мы точно не окажемся – я вышел из игры. Поступай, как знаешь…
- А на козырь посмотреть не хочешь?- вскинул голову Балинез.
Нет, с ним определенно что-то не так.
- Ты под кайфом? – тихо спросил Абиссинец и, не спрашивая разрешения, взял Кудо за подбородок и притянул к себе. Глаза вроде бы не мутные. Вполне осмысленный взгляд. Только вот кожа липкая и холодная. И дело вовсе не в жаре. В кафе работал исправный кондиционер.
- Брось, Фуджимия, - пробормотал Йоджи, высвобождаясь из его ладоней и отстраняясь. – Не под кайфом, сам видишь. Это последствия…
- Чего?
- Запоя. Пятимесячного, если не ошибаюсь.
Ран снова присел за столик.
- Пять месяцев?
- Ну, по-моему, - Йоджи сделал над собой титаническое усилие и снова отхлебнул кофе. – Может, чуть больше… Не помню. Слушай, позови официантку, пусть чая принесет. Не могу я это пить…
- И как ты с этим справляешься?
- Да никак. Совсем не справлялся. Просто вчера пришел Кроуфорд, взял меня за руку и утащил к себе в квартиру. Сказал, что мы ему нужны. А потом Шульдих что-то сделал у меня в голове. Блок, что ли, поставил. Так вот, меня теперь от одного запаха спиртного воротит. Но, сам понимаешь, ломка все равно обеспечена.
- Ты принял лекарства?
- Ага, перед выходом. Но сейчас опять возвращается.
- Пошли в дом, - немного поразмыслив, принял решение Ран. – Тебе лучше прилечь. Я найду в аптечке что-нибудь подходящее.
- Абиссинец, не суетись. Все в порядке.
- Вижу, - кивнул Фуджимия и, расплатившись, выволок бывшего напарника из кафе.
Медикаменты подействовали где-то минут через пятнадцать. Йоджи расслабился и, вольготно растянувшись на диване в гостиной, ровно задышал. Ран осторожно присел на краешек.
- И как ты до такой жизни докатился?
- Сложно сказать, - Балинез попытался улыбнуться. – Наверное, мозгов нет, считай – калека.
- Самокритично.
- Видишь, хорошо, когда кто-то живой есть рядом, - Кудо перестал паясничать и прикрыл глаза. – Живой, теплый. Плохо, когда по кухне гуляют призраки. Включают воду, газ, готовят еду. Ты садишься за стол перед чашкой с рисом, а она исчезает прямо у тебя на глазах. Позже привыкаешь. Даже начинаешь разговаривать с ними, давно мертвыми… Жалуешься. И они иногда даже жалеют.
- Кудо, ты сходишь с ума…
- Возможно, - плейбой серьезно кивнул. – Скорее всего, оно так и должно быть… Поэтому, когда у меня на пороге появился Кроуфорд, я почти обрадовался. По крайней мере, он был живой.
- А мне позвонить нельзя было? – неожиданно ляпнул Ран и тут же осекся.
А, действительно, что бы случилось, вздумай Балинез в пьяном бреду набрать номер Конеко и начать изливать душу? Что бы сделал Ран? С вероятностью в 90 % - рявкнул что-нибудь нелицеприятное, бросил трубку, а на следующий день сменил телефонный номер.
Видимо, Йоджи знал это тоже. Фуджимия видел это по его горькой усмешке.
- Смотри, Абиссинец, напросишься, - попытался пошутить он.
Однако вышло неубедительно. Он бы и на краю могилы не стал звонить Рану. Заставить его прийти сюда и в самом деле могли только пророк и его телепат.
- Кстати, козырь, - тут же вспомнил о Шварц и Кудо. – Держи, – он извлек из-за пазухи слегка потрепанный белый конверт.
- Что там? – равнодушно поинтересовался Фуджимия.
- Не знаю. Пророк сказал, что сумма гонорара будет вполне достаточной, чтобы это стало реальностью.
Ран открыл конверт.
На него, с довольно старой, местами выцветшей фотографии, смотрел вполне себе уютный небольшой домик. Очень похожий на уменьшенную копию того, в котором когда-то Фуджимия жили единой счастливой семьей. Ран даже не знал, какие при этом на него нахлынули чувства.
- Что там? – заерзал Балинез. – Хоть посмотреть дай, что ли, - и не дождавшись ответа, сам приподнялся на руках, заглядывая Абиссинцу через плечо.
- Ого, – тут же прокомментировал он. – Большие, видимо, деньги…
- Деньги? – странно задумчивым голосом повторил Фуджимия. – Предлагаешь мне поработать за деньги?
- А почему бы и нет? – Кудо снова вернулся в горизонтальное положение. – Мы столько горбатились за пафосные слова, так почему бы сейчас не поработать за деньги?
- Мы не наемники.
- Разумеется. Мы хуже. Мы фанатики.
- Себя ты к ним, конечно же, не причисляешь?
- Ая, не цепляйся. Нет, так нет. Я говорил Кроуфорду, что это безнадежно. Пророк хренов…
- А Кроуфорд сказал, что я соглашусь?
- Ну, типа того…
- Полежи пока тут.
Ран резко встал на ноги и пошел на кухню. Нужно приготовить ужин. Скоро Ая закроет магазин и прибежит сюда, веселая и проголодавшаяся. Да и Йоджи следует чем-нибудь покормить. Иначе он, того гляди, с ног свалится. Только не жирное и не острое. Что-нибудь легкое… Ран ненадолго задумался.
Кудо вполз на кухню, как голодный кот, учуявший запах еды. Ран снисходительно хмыкнул и поставил перед ним чашку с рисом и куриный бульон. На вопрос о специях всего лишь грозно сверкнул глазами. Потом прибежала Ая. Увидев, что друг брата еще не ушел, страшно обрадовалась и, усевшись за стол, стала без умолку рассказывать о том, как они замечательно живут в этом чудесном домике. О том, что в следующем году она вернется в школу, поэтому магазин останется целиком на Ране, и было бы неплохо, если кто-нибудь ему в этом помог. Кудо возмутительно громко ржал и убеждал маленькую леди, что толку от него в цветочном магазине все равно что от слона в посудной лавке, и он до сих пор удивляется, как Фуджимия умудрялся терпеть его несколько лет подряд. Ран, с одной стороны, улыбался, а с другой – в каждом слове ему чудился упрек. Счастлив. В одиночку. Как под пули лезть, так мы делим невзгоды. А когда все закончилось – все вон отсюда. И даже не вздумайте мешать моему прекрасному счастью.
- Ая, - перебил бесконечную трекостню сестры Ран. – Я уеду месяца на два-три. Не надо, не пугайся. Я позвоню Сакуре, она с тобой поживет. Денег на счете достаточно на случай, если в магазине дела идти не будут. Можешь вообще его закрыть. Не перетруждай себя.
- Но… Ран, - девочка беспомощно хватала воздух губами. – Я же еще никогда…
- Не оставалась одна? – закончил за нее брат. – Ничего страшного. Ты будешь не одна, а с Сакурой. Она уже взрослая и сумеет о тебе позаботиться.
- И куда ты поедешь?
- На заработки, - Ран постарался как можно веселее улыбнуться. – Вместе с Йоджи. Предложение стоящее, поэтому я думаю согласиться…
- Ну, если не один, то я хотя бы волноваться не буду, - с непонятным облегчением вздохнула Ая. – Одного бы я тебя точно никуда не отпустила.
- С чего такое недоверие?
- Ну, вдруг найдешь себе девушку, загуляешь и не захочешь вернуться. А Йоджи, по крайней мере, этого не допустит. Правда же?
- Девушки??? – Балинез зарычал и грозно защелкал зубами. – Какие девушки? Только чистая мужская дружба!
И Ая покатилась со смеху, а вместе за ней улыбнулся и Ран.
Он даже сам не знал, почему согласился. То ли причиной стало желание иметь свой дом, то ли постоянное чувство вины перед Кудо, то ли опасение за собственное счастье – все шло уж слишком хорошо… Может быть, тайная мечта наконец вытащить из самого укромного уголка подсобки катану. Не исключено, что все вместе. В любом случае, пророк, даже если и не заглядывал в свое волшебное зеркало, не ошибся – Фуджимия просто не смог отказаться. Даже несмотря на то, что на этот раз сотрудничать придется со Шварц.
Хотя Йоджи по большому счету прав. Все они наемники. И наименее опасны те, кто честно работает за деньги.
