Третья. Рассказать другу
«… тайфун Гира. Ночью температура опустится до двенадцати градусов тепла. Ветер шквальный, с порывами до 40 метров в секунду, в районе островов Идзу – штормовое предупреждение».
– Выключи радио, придурок! – доносится из открытого окна.
– А не пошел бы ты! – отвечает ему злющий голос Йоджи.
Я вскакиваю с постели, как если бы обнаружил в ней ядовитую змею. Одеяло отлетает на тумбочку, что-то сыпется на пол, и даже что-то, кажется, разбивается.
«В Токио сильные ливни, не рекомендуется пользоваться личным транспортом», – объявляют по радио.
Смотрю на пол – там осталось только шесть целых фигурок. Автоматически тру шею, где все горело огнем, хотя сейчас там ничего нет, ни единого следа. Хорошо бы в душ – мне кажется, что я еще чувствую на себе грязь, пот и кровь после боя. Но ведь все равно сейчас в коридоре я встречу Оми, который не спал всю ночь, и не смогу не пропустить его вперед.
Тут отчаяние накрывает меня. Я не знаю, что мне делать!
Хватаю с пола залитый чаем будильник и швыряю его в стену, наслаждаясь грохотом, с которым он разбивается, и тянусь за одной из глиняных фигурок, но замираю.
Может, я и идиот, но так рисковать не буду.
Я аккуратно, как если бы это были бутылки с нитроглицерином, ставлю их обратно на тумбочку. Кошки отличаются одна от другой, – у одной глаза прищурены, у другой – широко распахнуты, третья чуть меньше размером, следующая – с приглаженными ушками.
Та, что разбилась сегодня, была пушистой.
Я выдираю из тетради лист в клеточку, пишу на нем несколько строчек, потом одеваюсь и иду вниз, в магазин, хотя мне очень хочется сначала заглянуть к Айе. Но я не уверен, что смогу вести себя адекватно.
Йоджи сидит на стуле возле кассы, хотя магазин надо открывать только через 15 минут, рядом с ним стоит радио, из динамиков которого бодро вещает какой-то ди-джей, окна распахнуты настежь – не удивительно, что это радио прекрасно слышно в моей комнате. Погоду они уже закончили передавать, и теперь рассказывают, как надо кормить аквариумных рыбок.
– Кен? И не спится тебе! Выходной же! – удивляется Йоджи.
– Поспишь тут, когда у тебя радио на весь квартал орет, – возмущаюсь я.
– Слушай, раз уж ты пришел, пойдем покурим, – он копается в кармане куртки и извлекает мятую пачку. – Магазин все равно еще рано открывать.
Йоджи скучно одному топтаться на балконе, и иногда я составляю ему компанию – я не курю, конечно, просто стою рядом.
– Идем, – соглашаюсь я. – Йоджи, у меня к тебе одно дело.
– С кем-то познакомился? – он хитро ухмыляется. – Я к твоим услугам!
– Придурок ты, – отмахиваюсь я и перестаю улыбаться. – Это серьезно и связано со следующей миссией.
– А что, уже есть какая-то информация? – настораживается он.
– Вот, возьми, – протягиваю ему сложенный листок в клеточку. – Прочитаешь ровно через полчаса, и ни минутой раньше, а потом поговорим.
– Какая таинственность! – прикалывается Йоджи. – Это, случаем, не признание в любви, а, Кен-Кен? Я – бисексуал… А ты вполне ничего…
Я серьезно смотрю на него, и он перестает лыбиться.
Там слово в слово записаны все фразы, которые скажут Йоджи и Айя, когда мы с Айей будем на кухне есть пиццу, а Йоджи придет туда в надежде побездельничать.
* * *
– Такой ливень, ты видел? Передавали по радио, что тайфун движется, не пойду сегодня бегать. Я вчера, прикинь, грохнулся в лужу, чуть старичка не сбил с ног!
– Что, только вчера?
– Йоджи, хочешь пиццу?
– Я так и знал, что ты мечтаешь меня отравить.
– Что в магазине?
– Да там пока ни одного посетителя! А малыш присматривает за кассой. Сегодня ж суббота, ему не надо в школу. Ну, ладно, ладно, уже иду…
* * *
Мы пьем кофе… то есть Айя пьет кофе, а я – чай, примерно в это время я предложил бы Айе спарринг, и он бы согласился. Но я не предлагаю, потому что у меня другие планы. Просто смотрю на него, молча, забыв про чай. Наверное, он чувствует что-то, потому что поднимает взгляд от своей чашки и тоже смотрит на меня в упор, но не холодно, как обычно, нет, его глаза полны настороженности и сомнения.
Я знаю, что он надел эту черную футболку потому, что с серой не отстирались пятна краски. Эта футболка будет на нем и вечером, когда…
Чашка с чаем начинает трястись в моей руке. Прошлой ночью я видел, как потоки воды смывали на асфальт кровь, которой пропиталась черная ткань. Как с его длинных ресниц катились капли дождя. Я не выдержу этого еще раз.
– Кен, я… – Айя хочет сказать что-то, но я не успеваю узнать, что, потому что в этот момент на кухню возвращается Йоджи. В его руках тетрадный листок, глаза подозрительно прищурены.
– Кен, у меня к тебе дело, – резко говорит он.
Из кухни мы выходим вместе, и Айя не останавливает нас.
– Откуда ты знал? – шипит Йоджи. – Ты что, общался со Шварц?
– Со Шварц? – туплю я.
– Кроуфорд – оракул. Он видит будущее. Это он тебе сказал, какие слова мы будем говорить? – Йоджи швыряет меня о стенку в коридоре.
– Какие, на фиг, Шварц? – удивляюсь я.
Наверное, тон не вызывает у него сомнений в моей искренности, потому что он отпускает меня и настороженно ждет, что я скажу.
Мы идем в мою комнату, где я рассказываю ему про кошек – шесть штук стоят у меня на тумбочке, а если заглянуть под кровать, можно найти остатки остальных. Говорю про миссию и особняк толстого урода, про его гостя из Пхеньяна, про пустые коридоры и калитку, у которой нас догоняет охрана. Про мою предыдущую попытку. Знаю, что все это выглядит очень странно, что такого не бывает в нашем мире, мире, где нет чудес и волшебства, но рассчитываю на то, что наша команда до сих пор ни разу не меняла свой состав, потому что мы всегда доверяем друг другу – беспрекословно, не задумываясь.
Йоджи молча выслушивает меня, потом начинает ходить по комнате, пиная кукурузные хлопья.
– Кен, ты ничего такого не принимал? Ну, ты понимаешь… Может, травка какая, или таблетки?
– Нет.
Он достает сигарету и закуривает.
– Ты сомневаешься, что я в своем уме? – спрашиваю я.
– Не знаю. Если бы ты хоть раз сбился или запутался, я бы так и подумал, но все очень складно. Тем более, этот листок твой…
– Йоджи, это правда, – с нажимом говорю я. – Пожалуйста, поверь мне.
– А ты поверил бы мне?
Я разглядываю его какое-то время. Вот Йоджи мог – и травку какую, и таблетки, и набраться до белой горячки, кроме того, он вовсе не был серьезным человеком и любил совершенно тупые шуточки, которые лично меня всегда бесили. На прошлой неделе он подбросил в нашу стиральную машину кружевную маечку и сообщил Оми, чья очередь была заниматься стиркой, что это я в таком хожу, и они потом долго ржали, как идиоты, пока не пришел Айя и не наорал на обоих.
Но когда дело доходило до работы, Йоджи ни разу не подвел никого из нас, более того, я был уверен в нем, как в себе самом.
– Да, – отвечаю я. – Хотя ты, конечно, сволочь редкая.
– Я такой! – улыбается он, закидывая окурок в валяющуюся на полу чашку. – Ладно, к делу. Ну, я думаю так – надо отменить эту миссию.
– Как?
– Ты знаешь, где офис Персии?
– Нет. А ты…
– Оми знает, и он как-то мне проболтался.
– Думаешь, мы можем пойти прямо к нему? – меня это не то, чтобы пугает, но я не уверен, что общение с Персией на подобную тему не будет стоить мне жизни.
– Может, к Мэнкс?
– Она же тебя ненавидит.
– Ненавидит? – Йоджи смотрит на меня снисходительно, как на маленького ребенка. – Да она меня хочет! Просто считает, что такой тип, как я, недостоин ее внимания, и поэтому бесится.
– Ты уверен?
– Да.
– Даже если это чистая правда, не факт, что она согласится отменить миссию только потому, что ты будешь ее просить. Женщины непредсказуемы. Она может сделать наоборот.
– Наоборот? Придумать на сегодня две миссии?
Мы немного молчим, а потом начинаем говорить практически одновременно, перебивая друг друга, и придумывая на ходу разные идеи, одна безумнее другой.
* * *
Через час мы сидим за столиком у окна кафе напротив главного полицейского участка. Йоджи, правда, заработал хороший нагоняй от Айи, когда отпрашивался из магазина, но это не особо его волнует. Обзор хороший, хотя стекло полностью мокрое, и рисунок дождевых капель на нем меняется каждую секунду. Мы надеемся перехватить Мэнкс до того, как она зайдет к Персии и получит у него кассету с заданием для нас. У меня правая рука забинтована и висит на переброшенной через шею косынке, у Йоджи под обтягивающим топиком выделяется повязка через всю грудь.
Пока делать нечего, и мы просто треплемся. Вообще-то, нас с Йоджи нельзя оставлять вдвоем – мы как начнем говорить, так и не можем остановиться.
– Айя – ну ты видел? – вот гад! Разошелся, понимаешь! – возмущается Йоджи. – Один раз в жизни попросил его за меня поработать до обеда, так он чуть не удавился от злости!
– Йоджи, – ну, я попробую сейчас, – а ты и Айя?..
– Это было давно, недолго и не особо здорово, – вздыхает он. – Он, конечно, красивый, куколка чертова… Но двум семе нечего делать вместе. Одни сплошные проблемы, каждый раз мы по полчаса спорили, кто будет снизу, а в очередной раз дошли до того, что подрались, прикинь, по-настоящему! Он мне чуть руки не выкрутил, а я ему локтем едва челюсть не сломал, чудо просто, что это в моей комнате было, катаны у него под рукой не оказалось, поэтому мы только немного поколотили мебель да синяков друг другу наставили. После этого мы поговорили и решили все прекратить.
Я уставился на Йоджи, открыв рот.
– Что, правда? А ты не заливаешь?
– Честно-честно, – Йоджи прикладывает руку к груди. – Что тебя так удивило?
– Айя такой спокойный… Ну, почти всегда.
– Спокойный? Хм, Кен, ты тормоз. Айя – огонь! Просто у него самоконтроль на уровне. Кен-Кен… – Йоджи наклоняется ближе ко мне, отодвигая свою чашку. – Мне кажется, он давно на тебя глаз положил, но боится, что ты натурал.
Я бормочу что-то типа: «ну, это, в общем», но Йоджи с восхищением перебивает:
– Ты покраснел!
– Отвали, придурок! – я пытаюсь отвернуться, но краем глаза замечаю, как Йоджи самодовольно лыбится. Вот урод!
– Кен, а я ведь не шучу. Айя очень хорош. Честно, не будь он такой неуступчивой сволочью, я бы ни за что от него не отказался. – Йоджи перестает улыбаться и задумчиво смотрит куда-то в сторону. – Слушай, а как Айя… ну…
– Пуля пробила бронежилет и прошла насквозь. Чуть выше сердца. Не думаю, что он понял, что произошло.
– Не хотел бы я когда-нибудь такое увидеть. Счастлив тот, кто умирает первым.
– Йоджи, Мэнкс.
У Мэнкс даже зонтик красный. Ветер выворачивает его спицами вверх, стараясь вырвать из рук. Йоджи достает телефон и набирает ее номер. На ее месте я бы сто раз подумал, прежде чем зайти в кафе, где мы сидим. Мы не должны знать, где находится офис Персии, мы ненавидим ее, и мы убийцы. Но она заходит. Строго смотрит на нас и садится на свободный стул. Ее юбка почти полностью мокрая, а красные туфельки забрызганы грязью, хотя машину она наверняка оставила на той стоянке, что за углом здания.
– Привет, – начинает Йоджи.
– Откуда вы узнали, где находится офис?! – требует она.
– Оми, – кратко бросает Йоджи, и она немного расслабляется. – Мэнкс, у нас небольшая проблема. Мы с Кеном вчера развозили заказы и попали в аварию, – он задирает свой топик и показывает повязку на груди, одновременно демонстрируя изумрудную стразу в пупке. – У меня три ребра сломаны, а у Кена рука в гипсе. Мы не сможем работать. Вот… и мы хотели попросить тебя и Персию не давать нам на этой неделе миссий. Понимаешь, Айя и слышать об этом не хочет, говорит – если что, они с Оми вдвоем справятся. Геройствует, как всегда! Айя крут, но это же самоубийство – идти на миссию вдвоем!
– Мне надо доложить Персии, – говорит Мэнкс. По ее лицу невозможно понять, верит она нам, или нет. – И больше никогда сюда не приходите.
– Хорошо, хорошо, – соглашается Йоджи, я тоже киваю, с надеждой глядя на нее.
Через минуту дверь кафе закрывается за ней.
– Что скажешь? – спрашиваю я.
– Не знаю, – Йоджи протягивает мне пачку, и я вытягиваю оттуда сигарету. – Если мы доживем до утра, то все будет нормально.
* * *
– Шеф, информатор сообщил, что О-Джиро искал себе квалифицированных телохранителей.
– И нашел?
– Неизвестно. Но сегодня ко мне подошли Кудо и Хидака и просили не давать им миссий на этой неделе под предлогом, что находятся не в форме.
– Они действительно не в форме?
– Я поверила бы в это, только посмотрев их рентгеновские снимки.
– Что ты думаешь по этому поводу?
– Я не верю в совпадения.
– Возьми группу зачистки и отправляйся туда, как стемнеет. Фуджимию, по возможности, не трогать. За Цукиено отвечаешь головой.
* **
Они приходят, когда Йоджи тянется к ручке ролета, чтобы закрыть магазин, а я помогаю Оми заполнять кассовую книгу. Мэнкс и несколько человек в черных костюмах. Оми замечает их первым и кричит:
– Йоджи, назад!
Скорее всего, если бы он не среагировал так быстро и так точно, они действовали бы по-другому, сказали бы что-то типа того, что нас с Йоджи вызывает Персия, и пристрелили бы где-нибудь в другом месте, чтоб остальные не видели. Но Оми не дал им выбора.
Йоджи на секунду замирает в проеме двери во весь рост, я вижу, что он тянется к своим часам, но слишком медленно, безнадежно медленно…
Выстрелы отбрасывают его на стеллаж с орхидеями, одновременно мы с Оми выхватываем из-под кассы оружие и начинаем палить в ответ. Я не могу понять, сколько их – несколько остаются лежать у двери магазина, остальные успевают спрятаться за стены. Я бегу к Йоджи, хватаю его под мышки и тащу в сторону подвала. Они стреляют, но Оми с двумя пистолетами в руках нас прикрывает, отступая следом.
В зал влетает Айя, с катаной в руках.
– В подвал! – орет ему Оми.
Можно было бы попробовать уйти через запасной выход… Но я не верю, что Мэнкс этого не предусмотрела.
Мы почти скатываемся по ступенькам в подвал и баррикадируем дверь. Йоджи сидит на полу возле дивана, прижав колени к груди.
– Черт! Что произошло? – кричит Айя.
– Это Мэнкс! – отвечает Оми. – С группой зачистки. Нам конец.
У него слегка дрожат губы, он отворачивается и идет к шкафам, где находится наше оборудование.
Я подхожу к Йоджи. Его колотит, и он с трудом дышит сквозь крепко сжатые зубы.
– Йоджи, куда попали? Давай посмотрим, Оми сейчас принесет аптечку.
Рядом на корточки садится Айя и заставляет его разогнуться. Я вижу, что руки Йоджи прижаты к животу, а зеленый фартук весь пропитался кровью.
– Тихо, тихо, все будет хорошо, – шепчет Айя и прислоняет его к себе.
Почему Оми там так долго копается?! Я оглядываюсь – Оми стоит с большой белой коробкой в руках и смотрит на Йоджи, туда, где его измазанные кровью руки прижимаются к животу, потом переводит взгляд на меня и качает головой. По его щекам катятся слезы.
Йоджи начинает колотить еще больше, его лицо совершенно белое, а дыхание превращается в резкие короткие выдохи. Оми кладет руку поверх йоджиных судорожно сжатых ладоней, будто надеется этим унять боль. Айя крепко держит его за плечи и продолжает говорить:
– Я знаю, знаю, что больно, потерпи немного. Все будет хорошо, вот увидишь.
– Кен, спасай рыжего, – шепчет Йоджи.
Я закрываю лицо руками. Его дыхание начинает сбиваться. Когда в подвале устанавливается полная тишина, я слышу, как тикают на телевизоре часы.
У Айи звонит мобильный телефон. Он долго не обращает на него внимания, но потом снимает трубку и слушает. Связь хорошая, мы с Оми тоже слышим голос Мэнкс:
– Фуджимия, приказ касается только Кудо и Хидаки, тебя и Оми мы не тронем в любом случае, слышишь?
Айя не отвечает.
– Или они выходят из подвала сами, или ты умрешь вместе с ними.
Айя отключает телефон и встает.
– Я пойду, – говорю я. – Я готов.
– Заткнись! – бросает Айя. – Это все сказки, реально шанс есть только у Оми.
– Айя, пожалуйста, я уверен, что Мэнкс говорит правду. Мы с Йоджи сегодня…
– Не хочу ничего слышать, – грубо перебивает Айя, с яростью глядя на меня. – Ты всерьез полагаешь, что я выдам своего друга убийцам?
Я замолкаю, лихорадочно соображая, что можно придумать, чтобы Айя согласился со мной, а он уже повернулся к Оми.
– Оми, ты сейчас идешь наверх и делаешь то, что скажет Мэнкс.
– Нет! – кричит Оми. Его лицо залито слезами, и он все еще сжимает руки Йоджи, но голос тверд. – Ни за что! Я остаюсь с вами!
– Оми, ты должен…
– НЕТ! Я сказал – НЕТ! – он орет так, что его, наверное, услышали наверху. – Они убили Йоджи!
– Успокойся, – говорит Айя пугающе ровным голосом. – Обстоятельства сложились так, что только ты можешь остаться в живых. Йоджи не станет легче, если ты тоже умрешь.
– Он всегда понимал меня. Он был моим другом. Он любил меня! Я их ненавижу! Мне плевать, как сложились обстоятельства! Я не хочу так жить!
Айя больше не спорит. Я пытаюсь, но Оми и слушать не хочет.
Мы собираемся. Я натягиваю багнак, Оми проверяет арбалет.
Они еще надеялись, что Айя согласится на их условия. Оми вышел первым, подняв руки, и они не стреляли. Арбалет был у него за спиной, он выхватил его молниеносным движением, как только из-за двери появились мы с Айей. Им понадобилось несколько секунд, чтобы опомниться, и за эти секунды мы превратили магазин в набитый трупами ящик.
Я нахожу Мэнкс – пистолет в ее руках заходится выстрелами, но пули не достают меня, и я вгоняю лезвия ей под ребра, разрывая красный костюм.
Теперь я знаю, что такое убивать с удовольствием.
Когда она падает на пол, выстрелы уже стихли. Я оглядываюсь по сторонам – и вижу только Айю, который стоит, чуть пошатываясь, все еще держа катану в боевой позиции.
Все, группы зачистки больше нет. И тут я замечаю Оми. Он лежит на полу лицом вниз, под головой растеклось красное пятно. Переворачиваю его на спину, пытаюсь найти пульс, но уже понимаю, что это бесполезно. Его лицо совершенно безмятежно. Я надеюсь, что малыш догнал Йоджи на том длинном пути, как и хотел.
– Кен, ты в порядке? – хрипло спрашивает Айя.
– Оми, – беспомощно говорю я, переводя на него взгляд.
Айя тяжело валится на пол.
Весь пол заляпан кровью и засыпан ошметками цветов. Я подползаю к Айе, кладу голову ему на грудь и замираю. Я не могу пошевелиться. Мне кажется, что я слышу, как звенят на кухне тарелки, как шумит вода в ванной, как шуршит целлофан для цветов в подсобке, но на самом деле это просто ливень за пустыми рамами витрин.
Счастлив тот, кто умирает первым.
Я кричу, раздирая воротник своей куртки, потому что не могу дышать, а потом прислоняю костяшки пальцев к груди и резко сжимаю кулак. Даже успеваю услышать хруст, с которым ломаются ребра.
Я думаю о глиняных фигурках на тумбочке в моей комнате.
