– Зачем мы зашли в ювелирный магазин? – при виде безделушек в витринах, глаза у Шульдиха вспыхнули, а подметив бриллиантовое кольцо за несколько тысяч евро, он присвистнул. – Опять разыгрываем любовников? – Шульдих потянулся было приобнять Кроуфорда, но американец шагнул в сторону.
– Я здесь из-за Наги.
Шульдих буквально задохнулся. Кроуфорд насмешливо улыбнулся.
– Он просил меня забрать обручальные кольца, заказанные им в его последний визит – Кроуфорд подошел к прилавку. – Не волнуйся, у меня нет каких-либо скрытых мотивов.
Шульдих саркастически заметил:
– Что ж, это хорошо. А то я на секунду подумал, что ты слишком близко к сердцу воспринял метафору о «давно женатой паре».
*Не расстегивай пальто, а то засветишь свои пистолеты*.
Опустив взгляд, Шульдих понял, что действительно, кобура его красавца Джерико видна. Ну и пусть, ему пофиг, не станет он прятать пистолет.
– У меня есть на него лицензия, – сообщил Шульдих, указывая на висящее на ремне оружие. *Даже не думай звать копов* – добавил он внушение, и клерк за стойкой наконец-то перестал таращиться.
Кроуфорд на беглом немецком общался с клерком, слегка замедлившись только произнося имя Наое Наги с немецкими модуляциями, и хотя Шульдих делал вид, что не прислушивается к происходящему, а рассматривает красивые часы под стеклом, он все равно все слышал. Когда они оставались наедине, Кроуфорд предпочитал говорить на английском, хотя его немецкий был безукоризненным. Шульдих ничего не мог с собой поделать – его это заводило.
В конце концов, по-немецки Кроуфорд разговаривал с ним только в те моменты, когда вколачивал в матрас, доводя до полуобморочного состояния.
* * *
– Что в пакете?
Шульдих запихал непрозрачный пластиковый пакетик во внутренний карман пиджака.
– Цацка для меня, как обычно.
Кроуфорд подозрительно на него глянул, но ничего не сказал.
– Ты намеренно ускользаешь от моего предвидения.
Шульдих усмехнулся, озираясь в поисках стоянки, где они оставили свой мерседес.
– А зачем бы мне это делать? – он поежился от холода, когда пиджак с его плеч исчез.
– Не замерзни до смерти, – сказал Кроуфорд, держа пиджак, чтобы тот мог как следует одеться. По пути к парковке он напомнил: – Говорил же тебе, одевайся теплее.
– С чего бы мне тебя слушаться, – подразнил Шульдих, но позволил Кроуфорду помочь с пиджаком.
Судя по всему, Кроуфордом этот спор велся уже далеко не в первый раз.
– С того, что это твоя обязанность.
– На случай, если ты не заметил… – Шульдих наконец-то сумел правильно застегнуть пуговицы, раздавшийся сигнал оповестил их, что машина уже разблокирована. – Шварц уже нет.
– Так почему ты все еще здесь?
Около пассажирской дверцы Шульдих обернулся и посмотрел в лицо Кроуфорду.
– Потому что ты – это единственная семья, которая у меня осталась, – в ту же секунду, как произнес эти слова, Шульдих пожалел об этом. Открыв дверцу, телепат грациозно скользнул внутрь и захлопнул за собой дверцу.
*Ты размяк*.
*Заткнись и залезай в машину, чтобы я мог потратить еще твоих деньжат*.
Хмыкнув, Кроуфорд обошел машину, приоткрыв дверцу ровно настолько, чтобы проникнуть внутрь – черт бы побрал кретина, припарковавшегося слишком близко к его драгоценной машине – и захлопнул ее с такой силой, что сработал замок.
Кроуфорд завел машину, выжал сцепление и собирался нажать на газ, когда рука Шульдиха легла поверх его руки.
– Шульдих…
Он позабыл, что, несмотря на свои длинные ноги, Шульдих умеет чрезвычайно быстро перебираться через консоль, и тот чуть не вышиб из него дух – с такой силой поцеловал его.
