Шульдих с трудом приподнял веки. Голова раскалывалась с дичайшего похмелья, мутило, жутко хотелось курить…
«Я ж не курю!» – спохватился немец и торопливо огляделся. Так и есть! Обычно тщательно убранная комната походила на свинарник после ковровой бомбардировки, по всем углам валялись окурки и пустые бутылки. Последний раз Шульдих наблюдал подобную картину наутро после выпускного, и то не у себя; так что лицезрение подобного бардака для по-немецки аккуратного (и практически непьющего!) телепата стало, пожалуй, одним из сильнейших потрясений в жизни.
Предчувствуя худшее, Шульдих бросился в ванную. Так и есть! Из зеркала на него глянуло помятое встрепанное нечто со стоящей дыбом огненной шевелюрой и яркими изумрудными глазами.
«Что?!!» – Шульдих протер глаза. Зеленые. Нет, точно зеленые!
– Либо я сошел с ума, либо мы в фанфике, – обреченно изрек немец, приводя себя в порядок.
– Кстати, мы в фанфике! – в приоткрытой двери показалась недовольная физиономия Кроуфорда. Начальник смерил задумчивым взглядом задницу телепата, скривился и добавил: – Фанфик яойный.
– Что?!! – Шульдих подавился зубной пастой. – Опять?!!!!!!!
Кроуфорд со вздохом кивнул и удалился, а немец так и застыл с зубной щеткой в руках, молясь про себя, чтобы хоть на этот раз автором оказалась наивная романтичная школьница, а не извращенная садомазохистка с больным воображением. Впрочем, подумав, молитву прекратил. Милые романтичные школьницы любят трагические концовки, а умирать от любви (за любовь) во цвете лет немца совершенно не тянуло.
Спускаясь к завтраку примерно через пять минут (всё-таки в творчестве юных барышень есть свои плюсы – бриться, например, не надо…), Шульдих почувствовал возвращение головной боли. Настроение, и так далекое от праздничного, упало просто в катастрофические глубины. По какому-то непонятному капризу природы и авторов голова у него болела исключительно в фанфиках. Но зато как! Хоть на стенку лезь, или с Кроуфордом яойся (последнее, как ни странно, периодически помогало).
За завтраком рыжий гадал, с кем его скрестят на этот раз. Оптимизма это не прибавляло: Кроуфорд с Аей – айсберги отмороженные, Фарфарелло – садист, Наги и Оми – вообще статья за развращение несовершеннолетних, Ёджи ещё ничего, вот только таскать эту орясину на руках до кровати – удовольствие ниже среднего. Хоть бы групповуху устраивать не пришлось…
– Брэд, я в цветочный магазин, на свидание, – оторвался от тарелки Наги Наоя.
– К кому это? – меланхолично поинтересовался Кроуфорд.
– А как будто не ясно?!! – взвился подросток, запуская в стенку кофейником. – Бли-ин, ну у нас с Тот все только-только налаживаться начало!!!
– Да ладно тебе, – попытался успокоить телекинетика пророк, – у вас с Оми хотя бы интересы общие есть…
– Интересы?!!! – многострадальная стенка подверглась атаке тостера, двух тарелок и блюда, с которого Фарф в последнюю секунду успел спасти булочки. – Да с этим придурком даже по сети общаться невозможно! Дитя невинное, амнезийное… Хоть вешайся!
Наги резко встал, телекинезом прихватил со стола бутерброд и скрылся за дверью.
«Ну, хоть малолетних совращать не придется», – с облегчением подумал Шульдих. Хотя чибикам все же посочувствовал – у обоих девушки.
– Я, пожалуй, с ним пойду, – поднялся Кроуфорд, – Заодно с Аей увижусь.
Вид при этом у лидера был такой, словно у него болят все зубы разом, а в мыслях крутилась Сильвия Лин* и обе вайсовские секретарши. Манера Аи шипеть «шине» на все, что шевелится, его отнюдь не возбуждала. Впрочем, в последнее время Абиссинец шипел еще и по чисто житейским причинам – неуемная активность яойщиц привела-таки к закономерному результату, вызвав у лидера Вайсс тяжелейший геморрой. Фудзимия теперь даже ел стоя, а спал – исключительно на животе.
В голову Шульдиха закрались весьма неприятные предположения. Немец покосился на Фарфарелло – псих, судя по всему, никуда уходить не собирался, тоскливо размышляя о Салли Шумарс**, и о том, что гомосексуализм, конечно, Бога оскорбляет, но не проще ли кого-нибудь убить. Ну, или там церковь взорвать… Ирландец поднял глаз на Шульдиха – тот на всякий случай вжался в спинку стула. Затянувшееся молчание нарушил властный голос с потолка:
– Ну!!
«Автор!» – ужаснулся телепат.
– Фарфарелло… я это… - Шульдих глубоко вдохнул и зажмурился, – я тебя люблю!
– Э-э-э… ну… я тебя тоже… люблю.
– Дальше! – голос на потолке не унимался. – Целуй его! Шу, не вырывайся, не поможет. Фарф, ну ты его за волосы, что ли возьми… Хорошо. Просто отлично! Больше страсти, Кристиан!
– Сама такая! Ай!
– Не отвлекайся! Фарфарелло, расстегни на нем рубашку. Так. Ага. Ниже. Фарф, да не кривись ты так, он мытый! Теперь укуси здесь.
– А-ай-ё-моё!!! Блин, извращенка, ты вообще о мужских эрогенных зонах представление имеешь?!
– Я о женских имею, – неуверенно донеслось с потолка, – Фарф, бери его на руки!
– Б****! Он же тяжелый!
– Ничего, не надорвешься. Теперь тащи в свою комнату. Яоиться будете!
– А может без подробностей?! – горестно возопил Шульдих, отрываясь от облизывания ирландца (не слишком эротичное занятие, учитывая тот факт, что Фарф-то как раз мытьем сегодня пренебрег).
– Нифига, рейтинг NC – 18! О, пришли! Значит так, любрикант на тумбочке, спецвыпуск «Камасутры» под подушкой. Приступайте.
"Хоть о смазке вспомнила", – с некоторым облегчением подумал Шульдих. Со знаниями о том, как именно ЭТО делают парни, у фикрайтеров часто бывали серьезные проблемы.
– Попадись ты мне! - прошипел Фаррфарелло авторше, сдирая с немца джинсы. – Я тебя…
– Что? – искренне заинтересовалась яойщица.
– Фанфик про тебя напишу! – услышав такое, Шульдих аж «Камасутру» выронил. Впрочем, идея ему понравилась.
– И что там будет? – удивленная автор ненадолго прекратила сотворение очередного шедевра.
Парни ответили хором:
– NС-21, PWP, BDSM!!!!!!!
*Была такая. В аудиодраммах.
**Оттуда же.
