За окном лил дождь. Бродить на улице в такую погоду не доставляло особой радости, но нарушение привычного распорядка дня доставляло непонятный дискомфорт. Стив Хаксли всегда старался следовать заведенному расписанию, скрупулезно выполняя даже самые незначительные дела, если они были запланированы заранее. Даже если это всего лишь прогулка для поддержания формы. Или вечерние посиделки пару раз в неделю в баре с друзьями. Или вечера, проводимые с постоянной любовницей - Николь трудно было привыкнуть, что ее не обремененный семьей и не слишком занятОй бой-френд согласен встречаться только в заранее назначенное время, и никакие намеки-уговоры-бурный секс не помешают ему посматривать на часы, а потом строго по графику встать, собрать всегда аккуратно сложенные вещи и уйти. "Постельные данные" и щедрость - он не скупился на маленькие приятные мелочи, хоть и не был миллионером, - лишь частично покрывали недостатки такого партнера, и Стив подозревал, что его терпят, пока на горизонте не появится кто-нибудь получше. Но его устраивали отношения без обязательств - наверное, при малейшем намеке на бОльшее, он ушел бы сам. Следование четкому распорядку дарило ощущение "выигрыша" - любую неожиданность или сюрприз Стив воспринимал как выпад против него лично и старался как можно более предупредительно защититься против ударов судьбы. Жизнь он сравнивал с компьютерной игрой, где, следуя правильному алгоритму, всегда можно собрать все сокровища и аптечки и перейти на следующий уровень. А отступление от верной дороги вело к поражению. Начинать игру заново Стив не хотел…
Несколько лет назад ему все же довелось попасть на нулевой уровень. Обычно это случается с новорожденными в момент прихода в этот мир, но они начинают действительно с чистого листа. Набирая очки, снова и снова делая ошибки, заново обучаясь самым элементарным вещам, они стремятся к верхнему уровню, которого не достиг еще никто из живущих - хотя, возможно, достигшие не пожелали рассказать об успехе. Но большинство все же застревает на одном из уровней игры под названием жизнь, и, по утверждению буддистов (а также еще пары религий), начинают все заново, теряя все набранные артефакты/силу/умения. Стиву Хаксли повезло больше - он оказался одним из избранных, сумевших "сохраниться" на пройденном этапе. Проигрыш откинул его в начало игры, но не сбросил накопленных знаний и умений. Три года назад он очнулся в больнице, и самым актуальным вопросом для него стал банальнейший: "Кто я?". Имя сообщил ему лечащий врач, когда стало ясно, что самостоятельные попытки пациента вспомнить что-либо о себе безуспешны. Оказалось, что он два месяца провел в коме, но на его счастье, никаких необратимых последствий для здоровья не приобрел. Физиотерапия и усвоение информации о новом мире стали не слишком приятным периодом в жизни взрослого младенца, а все новое вызывало приступы раздражения. Тем не менее, он быстро адаптировался, из ниоткуда всплывали разные мелочи и привычки: умение водить машину, стильно одеваться, пить несладкий кофе, работать на компьютере…
В больнице Стиву повезло еще раз - в соседней палате лежал пожилой джентльмен, оправляющийся от последствий аварии и оказавшийся директором фирмы по продаже автомобилей. Они часто вместе коротали время за игрой в шахматы. Джек Вудли был довольно жестким и не склонным к благотворительности человеком, но несчастье сближает, так что, несмотря на разницу в возрасте, они стали почти приятелями. Амнезия не мешала поддерживать беседу. Любимым коньком Вудли была "автомобильная" тематика. Информацию Стив впитывал как сухой песок воду, к тому же оказалось, что о средствах передвижения он знает не меньше собеседника. Когда же выяснилось, что Хаксли еще и в компьютерах неплохо разбирается, Джек предложил ему небольшую должность в своей компании - больше, чем мог ожидать человек без памяти и документов об образовании. Была еще одна небольшая странность, на которую не обратил внимания больничный персонал: Стива Хаксли доставили без сознания в одну из самых престижных клиник города, из документов при нем были только права, кто-то анонимно переводил оплату за его лечение на счет клиники, но по скупым сведениям полиции об этом человеке родственников, у него не было. Друзья его не навещали. После его выписки уже на следующий день мало кто из работников клиники мог вспомнить об этом пациенте. Хаксли использовал шанс, предоставленный новым знакомым.
С обязанностями новый работник справлялся на удивление хорошо, и через полгода получил повышение - педантичность и исполнительность компенсировали некоторые странности характера и пробелы в памяти. Уравновешенный и приветливый, он почти идеально вписывался в образ примерного клерка. Никто не знал, что раз в неделю Стив навещает психотерапевта.
В отличие от большинства людей, страдавших от амнезии, Хаксли не стремился вспоминать. Его почти не волновало, кем он был до несчастного случая, с кем общался, были ли у него родные. Наоборот, прошлое представлялось источником хаоса и неопределенности. Доктор Смит, которому Стив доверял свои страхи, и который почти полностью забывал их беседы после ухода пациента, озадаченно хмыкал и пытался уложить фобии Хаксли в стандартные схемы. Возможно, в конце концов, доктор смог бы понять причину паранойи пациента и помочь тому преодолеть ее, но вот незадача - каждый раз его что-то отвлекало и сбивало с мысли. Впрочем, Стиву вполне хватало одной возможности высказывать свои страхи. Он уже привык, что в каждом человеке ему чудится противник, а самые доброжелательные улыбки противоречат внутреннему представлению о человеке, поэтому он улыбался в ответ и постоянно был настороже. Привык он и к слежке, которую не смог доказать ни полицейским, ни своему психоаналитику - никто не принимал всерьез рассказы о постоянно преследующем ощущении упертого в спину чужого взгляда. Хотя Стив и не поверил успокоительным заверениям психотерапевта до конца, он учился жить с этим, стараясь забывать или не обращать внимания на неприятный холодок, пробегающий по спине на открытых пространствах и в чужих помещениях. Он выстраивал свою новую жизнь, отгородившись от старой прочными стенами. Разрушить их означало пошатнуть всю его воссозданную личность - а этого Стив не хотел ни в коем случае.
Все пошло наперекосяк, когда однажды вечером Хаксли возвращался из бара и его чуть не сбил фургон, который почему-то занесло на тротуар. Вернее, он бы его сбил - несколько мгновений, растянутых невозможно долго, Стив в ступоре смотрел на слепящие фары надвигающегося грузовика, - но неизвестно откуда выскочивший молодой человек встал рядом с ним плечом к плечу и вытянул правую руку в нелепом протестующем жесте. Машину, словно наткнувшуюся на прозрачную стену, развернуло и смяло. Отчетливо запахло бензином - видимо, пробило бак. Через мгновение Хаксли отшвырнуло на добрые десять метров, и тут же рвануло. Мелькнула запоздалая мысль: "Что они там, взрывчатку что ли перевозят?" и Стив отключился.
В себя он пришел уже дома. Дорога назад - еще одно белое пятно на его памяти. Повреждений не обнаружилось, но одежда была порядком изгажена. В порыве отвращения Стив содрал безнадежно испорченные пиджак и брюки, отправив в мусорную корзину - следом полетели парочка словечек покрепче. Переодевшись и плеснув в стакан виски - распорядок уже нарушен, остаток дня соблюдать режим не хотелось, - Хаксли включил канал новостей. Проведя у экрана около часа и не дождавшись ни одного упоминания о взорвавшемся грузовике, он пощелкал пультом, но репортажей о происшествии не встретил. Пожав плечами, допил оставшееся в бутылке и уселся, скрестив ноги, прямо на ковре, лениво перекатывая пустой стакан. Надо бы поспать подольше. Назавтра он решил позвонить на работу и сказаться больным - после такой встряски хотелось отсидеться в темной безопасности квартиры. Мысль позвонить кому-либо из приятелей или психотерапевту Стив отмел сразу - почему-то делиться воспоминанием о молодом человеке, движением руки остановившем махину, несущуюся на них, не тянуло. К тому же он не ожидал, что ему поверят, а давать лишний повод упечь себя в психушку тем более не хотелось. Два года назад ему уже предлагали "оплаченный курс терапии" в санатории, специализирующемся на психических расстройствах, но Стив не считал себя больным и, не без труда, сумел отстоять свое право не вспоминать. По этой же причине, несмотря на любопытство, он так и не разузнал, кто переводил деньги клинике и предложил оплатить санаторий. О некоторых вещах оказалось проще не думать - размышления провоцировали сильные головные боли. Теперь же словно сняли блок - впервые ему захотелось разузнать что-то о своем прошлом. Стив списал это на инстинкт самосохранения - произошедшее почему-то казалось связанным с тем, что он так благополучно забыл и не хотел вспоминать.
Встать удалось только с третьей попытки - неожиданно Стив обнаружил, что безобразно пьян. Перед глазами плясали разноцветные точки. Зажмурившись и помотав головой, он медленно прошел в сторону спальни и, не раздеваясь, бухнулся в кровать. В голове шумело, мелькали какие-то футуристические картины: получеловек-полудемон, ощеренная пасть, щупальца, молотящие по воздуху. Перекошенное лицо пожилого японца, занесенная клюшка для гольфа, - и лезвие меча, наискось входящее в грузное тело. Бледное застывшее лицо девочки - черные косы неподвижны на неразвитой груди, пустые раскосые глаза брызжут смертью. Вальсирующие лепестки и подросток, словно держащий на ладони острие гигантского волчка, состоящего из ветра и цветов, - темные волосы, внимательные глаза… Внезапно Стив вспомнил, где уже видел этот взгляд - на повзрослевшем лице его недавнего спасителя.
* * *
Первой мыслью при пробуждении было: "Что ж я вчера не сдох…". В голове словно поселились веселые бегемотики и дружно выплясывали канкан. Пронзительно-яркое солнце, лившееся сквозь незашторенные окна, раздражало неимоверно. Выпив полпачки аспирина и кое-как приведя себя в порядок, Стив ощутил готовность выдержать соприкосновение с внешним миром и позвонил сначала на работу - сообщить, что заболел, а потом любовнице - сегодня вечером у них была назначена встреча. Предстоящий день он решил полностью посвятить своей новой "идее фикс". Ему вдруг страстно захотелось разузнать все о своем прошлом. До этого момента Стив был совершенно равнодушен к своей судьбе - сейчас это его удивляло. Психотерапевт, которого Хаксли посещал после выписки из клиники, наверняка бы нашел по этому поводу много умных слов и теорий, но сейчас Стив ощущал твердую уверенность - все идет так, как надо. По плану. И визиты к специалисту ему больше не понадобятся.
Жажда деятельности отодвинула головную боль на периферию сознания - а может аспирин уже начал действовать, но так или иначе, выйдя из дома и напялив темные очки, Стив почти не чувствовал дискомфорта от вчерашних экзерсисов.
Он прошел почти два квартала, когда осознал, что уверенно и бодро топает сам не зная куда. В голове было совершенно пусто, но к привычному шуму города словно добавился еще один оттенок - он витал в воздухе как легкая дымка ощущений, то ли тень, то ли звук. Помотав головой и списав все странности на похмелье, Стив решил идти в библиотеку - в подшивках старых газет наверняка упоминалась случившаяся три года назад авария. Возможно, там же можно было узнать какую-либо информацию о нем. Почему ему не пришло в голову выяснить этот вопрос в полиции, Стив не задумывался…
* * *
В читальном зале стояла глухая тишина, и даже новый спектр ощущений "потух", словно стены экранировали нечто, струящееся отовсюду и мешающее трезво мыслить. Прошло уже часа два, но никаких упоминаний об аварии и пострадавшем Стивене Хаксли в газетах не было. Уже отчаявшись найти что-либо, он вдруг наткнулся на репортаж о столкновении бензовоза и легкового автомобиля в пригороде, закончившимся сильным пожаром - пострадали даже несколько стоявших поблизости коттеджей. Водителя легковушки отбросило взрывом на обочину - тело почти не пострадало. Но он погиб. Увидев собственное лицо с остановившимися мертвыми глазами на одной из фотографий с места происшествия, Стив почувствовал, как по спине сбегают ручейки холода… В статье указали другое имя - и это было странно. Ведь у него не было родственников, которые могли бы потребовать соблюдения анонимности.
Он так увлекся просмотром газеты, что не заметил человека, присевшего за стол напротив. Добрые четверть часа тот просто разглядывал увлеченно перелистывающего страницы Стива, но потом, негромко хмыкнув, заговорил:
- Ужасный цвет волос. Даже зеленый шел тебе больше.
Вскинувшись, Хаксли окинул незнакомца возмущенным взглядом и на автомате уже хотел ляпнуть что-нибудь грубое в ответ, но что-то в облике человека напротив словно наложило чары немоты. При этом ничего примечательного во внешности заговорившего с ним не было: стильные очки, отражающие свет лампы и почти скрывающие карие глаза, светло-русые волосы и хорошо сидящий серый пиджак. Лишь одна деталь привлекала внимание и выделялась на этом ровном фоне - массивная и явно недешевая зажигалка, сверкающая позолотой. Тонкие сильные пальцы крутили ее, нетерпеливо постукивая по столу, и это движение противоречило терпеливому спокойствию, которым дышала расслабленная поза незнакомца.
Волосы Стив красил с самого выхода из клиники. Потому что непонятного цвета ежик волос, коротко выстриженный машинкой во время пребывания в коме, смотрелся дико - тусклая рыжина густо перемежалась сединой. Подобный окрас, контрастируя с молодым лицом, придавал Хаксли диковатый вид. Привлекать внимание он не любил и выбрал самый обычный темно-каштановый цвет взамен неприятно-пятнистого. Равнодушному к своей внешности Стиву были, в общем-то, безразличны замечания незнакомца о его шевелюре, но тут он неожиданно разозлился. Как ни странно, кипучее раздражение казалось знакомым - словно его вызвало не бестактное замечание, а сам голос говорящего. Ощущение дежа вю - этот низкий вкрадчивый баритон он уже слышал. И тут же пришла мысль - этот человек, возможно, знал его до аварии. Совпадение или нет?
Не отвечая на подначку, Стив спросил, стараясь не выдавать своего волнения:
- Мы знакомы?
- Я пришел раньше. Обстоятельства изменились.
Ответ не имел ничего общего с темой беседы, но почему-то не вызвал никакого удивления - только ощущение раскручивающейся удавки. В голове стучало: "Скоро. Скоро. Уже сейчас…" Между тем "внешний" Стив продолжал попытки вогнать разговор в рамки нормальности, но он все больше походил на беседу безумных персонажей сказок Льюиса Кэрролла. Непонятные фразы просачивались сквозь сознание, ничего не оставляя на поверхности - но встать и уйти он не мог, будто что-то сковывало движения. Наконец, сделав усилие, Хаксли, решил задать подозрительному типу пару вопросов. От бегства его удерживало только желание разузнать что-либо о своем прошлом. Но как только он начал что-то говорить, незнакомец перебил его, вполне цивилизованно назвав себя:
- Прошу прощения. Я не представился. Брэд Кроуфорд. И - да, мы знакомы. Сейчас эта встреча кажется странной, но уже через несколько часов вы должны все вспомнить. А пока мне надо, чтобы вы пошли со мной. Здесь опасно.
Идти с Кроуфордом Стив не собирался, и хотя незримая "удавка" на пару минут стянула горло, мешая дышать, тело почти двинулось выполнять просьбу. Это лишь еще больше утвердило Хаксли в намерении бежать. Кажется, его новоявленный знакомый это понял, но не сделал ни единого жеста, чтобы удержать - лишь нахмурил брови. Уже пройдя половину пути к выходу, Стив обернулся. Кроуфорд все еще сидел за столом, глядя ему вслед - очки зловеще бликовали, отражая лампы. Радуясь столь быстрому освобождению, Хаксли быстрым шагом покинул библиотеку и уже собирался поймать такси - хотелось как можно быстрее убраться подальше от этого места, - как вдруг возле него затормозила машина. Передняя дверь открылась, хотя он разглядел, что водитель был один и сидел напротив. Потом неведомая сила втянула Стива внутрь и, словно ускорением при старте, вжала в сидение, хотя они еще не тронулись. Несколько минут он пробовал освободиться, бессильно ругаясь и обливаясь потом, но поняв, что попытки бессмысленны, наконец обратил внимание на водителя. Это был молодой человек, почти подросток - темные глаза настороженно и упрямо смотрели сквозь рваные пряди длинной челки, а рот искривился в непонятной усмешке - это выражение было странно-знакомым, но видел он его на другом лице... И все же Стив сразу его узнал: это был тот самый мальчик из его сна. Изменившийся, повзрослевший - но точно он. Несколько минут они злобно смотрели друг на друга, словно рассерженные кошаки. Их молчаливую борьбу прервал хлопок двери - на заднее сидение чинно уселся недавний собеседник Хаксли. При дневном свете его волосы оказались седыми. Невозмутимо посмотрев на обоих, Кроуфорд негромко сказал:
- Думаю, вам обоим лучше пристегнуться.
Юноша отвел испытующий взгляд и как-то съежился на сиденье, сразу показавшись ниже ростом. Стив демонстративно скрестил руки на груди, всем своим видом показывая, что не собирается выполнять указания каких-то непонятных типов и помогать своему похищению. Сзади довольно хмыкнули - кажется, его упрямство чем-то порадовало Кроуфорда.
Машина резко рванула с места, визжа шинами, и Стив едва успел выставить руку, защищая лицо. С заднего сидения послышалось:
- Вот видишь, он уже возвращается. Только Шульдих так капризничает и упрямится по пустякам.
Юноша за рулем ничего не ответил, но его отчетливо передернуло. После этого всю дорогу он не произнес ни слова и демонстративно не замечал Стива. Как ни странно, молчание в машине не напрягало спутников - каждый думал о своем. Хаксли пришла в голову мысль, что трое незнакомых людей, встретившихся впервые - или как утверждал Кроуфорд, не видевшихся несколько лет, должны были засыпать друг друга вопросами и наперебой рассказывать новости. И инициатива должна исходить от наиболее осведомленных - себя потерявший память Стив к таковым не причислял. Молчание незнакомцев настораживало и раздражало, но почему-то "выяснять отношения" не хотелось. Его охватило ощущение покоя и… возвращения домой. Словно он вот-вот должен вспомнить что-то хорошее, но никак не может сосредоточиться.
В дороге Стив незаметно для самого себя задремал и проснулся только когда они уже приехали. Вредный мальчишка пихал его в бок. Увидев, что Хаксли открыл глаза, он тут же нахмурился и пошел прочь. Машина стояла, по-видимому, в подземном гараже - и въезд был закрыт. "Ловушка" - мелькнуло у Стива, но признаков агрессии никто не проявлял. Стоящий неподалеку Кроуфорд пультом открыл дверь и кивком пригласил наконец-то вылезшего из машины Хаксли следовать за ним. Покрутив головой и не увидев ничего для себя утешительного, Стив решил принять правила игры. По крайней мере, эти люди уже однажды спасли ему жизнь, и кто знает - возможно, у них действительно есть важная информация об его прошлом.
Пройдя по коридору, через дверь с электронным замком они попали в обычную, правда роскошно обставленную, квартиру. По дороге в гостиную он насчитал 4 двери, ведущих в другие комнаты. Обстановка не сочеталась с образом хозяев - мягкие кресла и диван, накрытые уютной плюшевой тканью, толстенный ковер с разбросанными подушками для сидения, камин и комнатные растения в напольных вазах по углам. Впрочем, обстановкой мог заниматься наемный дизайнер.
Кроуфорд и все так же молча следующий за ними юноша уселись - на полу, хотя в их распоряжении был диван, - и вопросительно взглянули на гостя. Помедлив, Хаксли последовал их примеру - сидеть на полу он любил, но обычно дома, а не в гостях. Когда все удобно устроились, Кроуфорд, наконец, подал голос:
- У тебя наверняка много вопросов. Задавай. Я отвечу, если смогу.
Столь логичное и желанное в сложившейся ситуации предложение почему-то завело Стива в тупик. С удивлением он обнаружил, что не хочет ни о чем спрашивать и вообще - ему все равно. Странная апатия, охватившая его, не давала пробиться на поверхность недавно еще столь тревожащим вопросам. В итоге он тупо обвел взглядом своих похитителей и выдавил:
- Как… вас зовут. Откуда вы меня знаете?
Кроуфорд удовлетворенно кивнул, словно ничего другого от него и не ожидал. Терпеливо продолжил:
- Я Брэд Кроуфорд, если ты не запомнил. А это - Наоэ Наги. Раньше мы были… коллегами. Совместный бизнес. Если через 12 часов ты все еще не вспомнишь - я расскажу подробнее.
Он замолк, вопросительно подняв бровь, словно дожидаясь еще вопросов. Но Стив почувствовал, что странное оцепенение и сонливость охватывает его все сильнее - ответы падали словно в глухую вату. Все стало безразлично - кроме огромного желания заснуть. Наплевав на правила приличия и здравый смысл, Стив пробормотал: "Я сейчас, всего минуточку…" Потом веки его отяжелели, и он заснул - в окружении людей, которых едва знал, в незнакомом доме. И не почувствовал, как странно-бережно Кроуфорд поднял его и устроил на диване, заботливо прикрыв пледом. А потом какое-то время молча наблюдал, как мирно спит его гость - и выражение лица у него было престранное.
* * *
Стиву снился яростный секс. Столь откровенных "мокрых снов" у него не было уже давно. Партнер его был мужчина, но во сне это принималось как должное. Он бесстыдно опускался на любовника, пристально вглядываясь в его лицо - смутно знакомое, но черты плыли и размывались, не желая складываться в четкую картину. Оргазм сплавил их в единое целое, и он увидел… себя. Бледная кожа, рыжеватые длинные ресницы, большой рот, ямочки на щеках - привычные резкие черты, но выражение лица превращало его близнеца в незнакомца, словно ехидная ухмылка и злобное веселье, сочащееся из глаз, полностью меняли картину. Всхлипнув, Стив проснулся…
В комнате он был один. Это вызвало странное чувство обиды - словно в детстве: он заболел, а мама с братом пошли в кино. Стоп… Стоп… Мама с братом? Значит… Проверив, Стив убедился, что помнит все. "Белых пятен" почти не осталось, словно он вышел из комнаты, оставив после себя жуткий бардак, а когда вернулся - обнаружил полный порядок. Не было никакого Стива Хаксли. Не было и Шульдиха - боевика Эсцет, человека, сменившего сотни имен и обличий, наделенного даром читать умы и души людей. Существующий здесь и сейчас парень охотно отзывался на имя "Стив", но и на "Шульдих" бы обернулся. Сплав всех тех модусов, что прикидывал на себя, как маски, телепат команды Шварц, более всего сейчас походил на недавно снятую личину - слепок личности Кроуфорда, так удачно служившем ему последние три год. Легкое гудение, преследовавшее его целый день до этого, превратилось в отчетливые голоса и шепот - телепатия возвращалась. Вернее, снова начинала осознаваться. Он заблокировался, как сумел, но над щитами еще надо было работать. Сидя поджав ноги на полу в просторной светлой комнате чужого и все же столь знакомого дома, Шульдих вспоминал, как три года назад он думал, что умерли они. Его команда.
* * *
После гибели Старейшин часть выпускников Розенкройц сплотилась возле - Шиндо Хатэ, одного из протеже Старейшин. Он принялся сколачивать собственную организацию, которой хоть и было далеко до Эстет с ее связями, но все же сбрасывать ее со счетов было бы неосмотрительно. В отличие от "паршивых овец в стаде", коими проявили себя Шварц, Шиндо был фанатиком, верящим в идеалы Организации. Шварц, помогавших провалить Ритуал, он ненавидел и если бы не был так уверен в их смерти, то несомненно организовал бы охоту на предателей. Шульдиху повезло меньше остальных членов команды: его, полуживого из воды выловил патрульный катер и доставил в больницу. Расследовавшая смерть Старейшин поисковая группа Хатэ нашла его лишь на второй день: даже педантичный и предусмотрительный Шиндо не смог сколотить вокруг себя ядро своей будущей организации раньше - столь быстрый крах казавшихся неуязвимыми Старейшин не мог предвидеть никто. К этому моменту телепат успел оклематься и удрать из госпиталя, прикрывшись ментальным слепком личности одной из медсестер. Двое сильнейших паранормов шли по его следу. Они могли уничтожить Шульдиха и на расстоянии, но Шиндо хотел присутствовать на казни предателя лично - у них были свои счеты, еще со Школы. Наверное, это его и спасло.
Шульдих уже не верил, что выкрутится на этот раз, и к тому же так устал, что готов был сдаться бывшим боевикам Эсцет. Четверо суток без сна сильно сдвинули восприятие, и когда на пороге маленького номера в дешевом отеле, где он остановился, появились Наги и прячущийся за ним Кроуфорд, телепат открыл огонь. Стрелять в призраков глупо, но Шульдиху к тому моменту было все равно. Впрочем, Оракул заранее предвидел его реакцию, и пули отразились от кинетического щита, поднятого Вундеркиндом. Истерику, которую закатил телепат Брэду, удостоверившись, что явившиеся - действительно оставшиеся в живых члены его команды, Шульдих считал самым позорным моментом своей биографии.
Кроуфорд принес новости - Шиндо оказался истинным наследником Старейшин - он искал артефакты, используемые в Ритуале. Основатели Эсцет надеялись вдохнуть новую жизнь в увядшие тела, вызвав нечто из другого мира, но у Шиндо была другая цель: он хотел править миром. Стандартная, в общем-то, мечта для человека с манией величия, но при удачном стечении обстоятельств у него были все шансы ее исполнить. Не доставало лишь нескольких деталей - реактиваторов, которые находились в частных коллекциях антиквариата. Артефакты имели форму двух ритуальных кинжалов, и не были нужны Старейшинам для проведения Ритуала, но вот для осуществления мечты Шиндо о мировом господстве понадобились. Именно этими двумя кинжалами нужно было "приколоть" сущность вызываемого демона, дабы удержать его от бессмысленных разрушений и заставить повиноваться, а потом использовать полученную силу для выполнения своих планов. Один из кинжалов уже находился у Шиндо - и теперь он искал второй. А Шварц искали способ уничтожить Шиндо и его команду - Кроуфорд не собирался прятаться остаток своих дней. А еще он хотел вернуть своего телепата.
Оракул предвидел события, последующие за проведением Ритуала - выжить и освободиться у них был один шанс из ста. Конечно же, не было и речи о том, чтобы кому-либо доверить свой план. Приказ обрушить своды Кроуфорд отдал Вундеркинду за несколько минут до выполнения, но для того, чтобы Шварц смогли уйти, Шульдиха пришлось оставить выкручиваться самому. Вероятностных линий, указывающих на положительный для телепата исход, было больше восьмидесяти процентов - и Оракул решил рискнуть. О том, чего стоило ему такое решение, не знал никто. Кроуфорд не любил демонстрировать слабости. Имидж расчетливого честолюбца позволял диктовать условия, не объясняя мотивов своих действий - его боялись и уважали, а привязанность и товарищеские чувства считал слишком эфемерной субстанцией, чтобы ими дорожить.
План удался блестяще: искали только Шульдиха, остальных сочли мертвыми. Теперь и последнему члену команды надо было исчезнуть. Для инсценировки все подготовили заранее - авария должна была выглядеть правдоподобно. Но оставалась маленькая деталь - паранормы Шиндо, шедшие по ментальному следу рыжего, как собаки за истекающей кровью добычей, тут же снова засекли бы телепата, если бы тот оставался в сознании. Решение не понравилось ни одному из членов команды - но Кроуфорд сказал, что другого выхода нет.
Наложить долговременную личину - сложная задача даже для Шульдиха. Нужно было много времени и близкий контакт. Под рукой оставались два человека, с которыми телепат прожил рядом несколько лет. Когда в качестве "модели" он выбрал Брэда, никто не удивился.
Близкий контакт… Целоваться с Кроуфордом Шульдих не любил, приходилось задирать голову, а это раздражало. Впрочем, Брэд не часто был в настроении для прелюдий. Они занимались этим время от времени уже пару лет - но парой в обычном понимании этого слова так и не стали. Просто завуалированное предложение-признание Шульдиха: "Один парень спросил у меня, не гей ли я…" и принявший правила игры Кроуфорд: "И что ты ему ответил?" Возможность снять напряжение, и, при этом не искать кого-то на стороне, не нуждаться в людях - столь похожих на них внешне и столь отличных внутри - для телепата и пророка со слабым даром эмпатии было… удобно. "Я сказал, что если ты гей - то и я тоже…"
В отношения старших Наги не влезал и никогда не озвучивал свои мысли по этому поводу. И все же Шульдих часто замечал на себе задумчиво-тяжелый взгляд подростка - но пробиться за щиты Вудеркинда не смог. Да и не особенно старался - все же распотрошить мозги члена команды - это не "цели" на миссии щелкать. Фарфарелло только ехидно усмехался, но молчал - Кроуфорд и Шульдих были не теми людьми, что позволили бы неуважительные замечания в свой адрес. Со смертью Берсерка баланс отношений в команде нарушился. Новый устояться не успел - телепату предстояло провести несколько лет отдельно от остальных.
Телепат, спрятанный от паранормов Шиндо личиной, просто выживал до необходимого момента и в нужное время должен был присоединиться к остальным Шварц для завершающего удара. Кроуфорд и Наги незаметно и методично уничтожали команду Хатэ, устраивая необходимые "случайности". В такой ситуации допустить обнаружить себя было равноценно смертному приговору. План Кроуфорда походил на шахматную партию, растянутую на годы, но в итоге он планировал поставить мат. Игру пришлось окончить раньше - в одном из видений Оракул увидел Шульдиха, случайно сталкивающегося в офисе с пришедшим на переговоры с его боссом Шиндо. Смерть телепата, разоблачение команды, снова Ритуал… Бывшие Шварц ходили по лезвию ножа. Дальнейшее будущее Кроуфорд увидеть не мог, хотя и старался, пока не вырубился от головной боли. Одно он знал четко - будет ли вызван демон, зависит только от Шварц.
* * *
Позевывая и потягиваясь, Шульдих вышел на кухню - в животе отчетливо бурчало. Там обнаружился Наги, прихлебывающий черный кофе, - еще одно напоминание, насколько все изменилось в его отсутствие - раньше Вундеркинд предпочитал зеленый чай. На появление телепата Наги не отреагировал, задумчиво медитируя над чашкой. Чувствуя себя идиотом, Шульдих полез в шкафчик, порылся и достал пачку кукурузных хлопьев, достал из холодильника молоко - еда была чужая, дом тоже чужой, но оставаться голодным и строить из себя жертву похищения он не собирался. Время от времени ловя на себе пристальный взгляд телекинетика, Шульдих поглощал еду, размышляя, как поступить дальше. Он больше не чувствовал себя частью их маленькой команды, и остальные ясно дали понять, что прошедшие годы отдалили их, из сплоченного коллектива превратив в нежелательных соседей, коллег, вынужденных выполнять неприятную, но необходимую работу… В такой ситуации можно было в любой момент ожидать удара в спину - тогда, три года назад, Кроуфорд уговаривал почти съехавшего с катушек телепата "умереть на время", и главным аргументом и средством убеждения было: "Ты мне нужен".Теперь стало ясно - да, он нужен, как удобный инструмент и щит, который в нужный момент поставят между собой и противником. Не то, чтобы у него были какие-то сомнения или романтические заблуждения, но раньше принцип выживания команды заключался в том, что они всегда были готовы прикрыть друг другу спину и поддержать в трудный момент. Несмотря на несхожесть характеров, убеждений и мировоззрений, у бывших боевиков Эсцет было нечто общее. На людей Шварц были похожи только внешне - к сожалению, все они умели видеть представителей человеческой расы изнутри.
Телепат ощущал изнутри уродство душ, а на расстоянии физического контакта эмоции ранили еще больнее. Телекинетик же с прикосновением чувствовал все физические "неправильности" тела, все болезни и недостатки... Как относился к проблеме общения с не-паранормами Оракул, никто не знал - но партнеров он обычно тоже выбирал среди равных. После смерти Старейшин общение с обученными паранормами стало для Шварц практически недоступным. Их коллектив, уменьшившийся на одного человека, остался островком посреди бескрайного моря существ - иных, непохожих, непонятных и непонимающих. Существа были агрессивны и самодовольны - они точно знали, что лучше всего - быть похожими на них. Прикинуться такими же Шварц могли. В общих чертах. Но общаться на равных - нет.
Шульдих день за днем совершенствовал способность блокировать людей снаружи - его затягивало в серую массу, медленно пережевывало и окрашивало в несвойственные ему тона. Он нашел себе опору - ненадежную и непостоянную, но далеко в будущее телепат и не заглядывал - он же не пророк. Наги с удовольствием общался с ментальными отображениями людей в Интернете, но с трудом выносил их при личном контакте. Повзрослев, попавшие подростками в команду Шварц паранормы начали понимать, что обладание способностями не обязательно делает человека лучше, но умение закрываться от слишком проницательного ока дара сильно облегчает общение.
Поглядывая на Наги, чересчур долго допивающего кофе, Шульдих размышлял обо всем этом и прикидывал, каковы его шансы. Исключили ли его из своего уравнения эти двое? Достаточно ли им оставаться вдвоем? Что еще переменилось за время его отсутствия? Что важнее для бывших товарищей - бонус в виде телепата в команде или собственное выживание?
Сила, выбившая из-под него стул и швырнувшая на стол, сбив недоеденный завтрак, удивила. Как и нависшее знакомо-незнакомое лицо Наги: горящие глаза, красные пятна на щеках. Такой телекинетик пугал и одновременно затрагивал какую-то струну в глубине души Шульдиха, в существование которой он не хотел признаваться сам себе. О ярости путая "р" и "л" - они говорили по-английски - Вундеркинд прошипел:
- Ты. Только о себе думаешь. А каково нам было три года вдвоем гоняться за недобитками Эсцет? Да еще тебя прикрывать, пока ты как на курорте отдыхал? С шлюхой этой… - Наги осекся, тяжело дыша.
"Считывал меня", - восхитился Шульдих. Почему-то вспышка японца не испугала его, а позабавила. Он чувствовал, что тот ничего ему не сделает. Дурацкая привычка дразнить людей очень легко всплыла на поверхность, но телепат сдержался:
- И как давно модифицировался дар? - произнес он нарочито спокойно. Наги не ответил, продолжая вжимать его в стол - и силой, и телом.
- Работа, конечно, топорная - если бы у меня все щиты не были сбиты, хрена с два у тебя получилось. И вообще, если я так кругом неправ, может, объяснишь мне, какого хрена вы притащили меня сюда и даже в курс дел не ввели? Почему я проснулся не в своей комнате? Вы оба молчите, как воды в рот набрали и делаете вид, что я тут домашний питомец… - Шульдих сам себя накручивал, с удивлением обнаруживая, что нарочитый по началу запал, подпитываемый идущим из глубины сердца раздражением, породил обжигающую злобу - и он не стал прикрывать ее щитом. Мальчишка, словно в трансе, склонился еще ниже, и выдохнул:
- Такие мысли - это предательство. Я не позволю тебе…
- Прекратить.
Резкий голос Кроуфорда разрушил непонятное оцепенение, охватившее обоих Шварц. Наги поспешно отскочил. С вызовом вскинул голову, глядя прямо в глаза Оракулу:
- Он больше не считает себя одним из нас. И до сих пор не смог щиты восстановить. Он нелоялен тебе.
После тяжелой паузы Кроуфорд холодно сказал:
- Наги, выйди. - И, обернувшись к поднявшемуся и нарочито отряхивающемуся Шульдиху, тихо произнес:
- Нам надо поговорить.
Телепат с усилием проглотил рвущееся на язык "давно пора". Не время и не место для ссор - он приготовился слушать.
- Сейчас ты - главная мишень паранормов Шиндо. Вернее, будешь через 6 часов. - Кроуфорд часто путал настоящее и будущее время. - Все, что известно тебе - станет известно и им. Как считаешь, это пойдет на пользу команде?
К возбуждению, все еще гуляющему в крови, теперь прибавилась нотка страха:
- Ты решил меня сдать?
Оракул пересек разделяющее их пространство кухни, и, положив руки на плечи, слегка стиснул, пристально вглядываясь ему в лицо:
- С каких пор Шварц сдают своих? Как ты смеешь обвинять меня в подобном?
Шульдиха охватило чувство дежа вю - несколько минут назад почти в тех же выражениях, и используя те же… кхм… средства убеждения, с ним беседовал телекинетик. Нервный смех телепата, который тот не мог остановить, Кроуфорд погасил поцелуем. Схватив Шульдиха за руку, молча выволок в коридор - путь до его комнаты они проделали с рекордной скоростью. Кусаясь и разрывая одежду, они вспоминали друг друга - а Шульдих вспоминал себя. С готовностью принимая Брэда, он словно возвращал личину владельцу - шелуха остатков Стивена Хаксли сползала с него, возвращая чувства - преломленные, но живые. Он не задумывался о внезапной пылкости всегда сдержанного Оракула. Щиты укреплялись, срастались с сознанием прежние умения. Шульдих, наконец, нашел себя…
После, когда они лежали расслабленные и умиротворенные на широкой кровати, Брэд задумчиво пробормотал:
- Теперь ты мне будешь говорить, что это я тебя использую?
Телепат, полезший было за сигаретами, замер.
- О чем ты?
- Ты ведь хотел его. И даже щитами не озаботился прикрыться. - Кроуфорд не сердился. Он констатировал факт. Шульдих не ответил. Ему не хотелось сложностей. Проведя сначала рукой, потом языком по влажной груди Брэда, он прошептал:
- Надеюсь, ты хорошо заботился о малыше. Он вырос несколько… невоспитанным.
- С тобой приходилось еще сложнее.
Покопавшись в ящике прикроватной тумбочки, Кроуфорд протянул ему зажигалку - ту самую, что была при нем в библиотеке. Теперь Шульдих узнал ее - это была его любимая зажигалка, подаренная Оракулом на какой-то праздник. Стивен Хаксли не курил - потому что не курил Брэд Кроуфорд, и тот взял ее на хранение. Телепату пришло в голову, что Оракул повсюду таскал его зажигалку - как талисман.
Закурив, Шульдих некоторое время молчал - но потом решил, что такого Брэда разговорить будет легче, и задал интересующий вопрос:
- Какой у него уровень? Телепатия развилась не в ущерб телекинезу?
Брэд поморщился.
- Не мерил его способности - я не Эсцет. Никаких изменений кроме новых возможностей я не заметил.
- Кто его тренировал? Он прочитал меня - а это не так то просто, хоть я и не в форме.
- Мы не общались с другими. У меня вообще такое впечатление, что кроме нас в мире не осталось живых паранормов, не работающих на Шиндо.
- Что за фургон?
- Просто случайность. Водитель заснул за рулем. Я увидел заранее…
- Наги сказал, что вы за мной… присматривали. Это ведь не первый случай?
- Происшествие не должно было попасть в газеты. - Брэд никогда не отвечал по существу, если не хотел.
- Почему ты сказал, что его люди прочитают меня?
Кроуфорд помолчал, потом осторожно ответил:
- Узнать заранее что-либо, связанное с Ритуалом, невозможно. Но позавчера у меня было косвенное видение. Он было о тебе - самом близком для меня человеке - и потому я смог… - Брэд запнулся. Шульдих старательно не обращал внимания на ненароком вырвавшееся признание Оракула, но горячая волна омыла сердце. Кроуфорд продолжил рассказ:
- Они должны были наткнуться на тебя в офисе Вудли. Шиндо захотел бы использовать тебя в качестве жертвы для ритуала. И знаешь… Нам придется позволить ему найти тебя. Это единственный шанс собрать всех важных людей организации Хатэ и артефакты в одном месте, чтобы нанести удар. У меня есть план…
* * *
Наги обнаружился на балконе в гостиной. Оказалось, он теперь курит. Шульдих подошел сзади, приобнял, уткнувшись носом в лохматую макушку, - этот высокий для японца, почти одного с ним роста юноша, был совсем не похож на тихого вежливого Наги, - но пах он так же. И ментальный фон его почти не изменился - разве что стали непроницаемее щиты. Телепат тихо прошептал: "Прости" прямо в ухо, прикрытое взлохмаченными прядями. Некоторое время они стояли так, в уютном теперь молчании - словно в детской игре "правда или вызов", не решаясь ни на то ни на другое. Немного погодя, Шульдих тоже закурил, глядя, как Вундеркинд прикуривает новую сигарету - ментоловый дым пах судьбой. Такой сложной и разделенной теперь на троих. Миссия была назначена на завтра.
* * *
Шульдих был очень зол. Несмотря на обещание Кроцфорда, досталось ему сильно. Экзекуцию прекратил сам Шиндо, смерив телепата странным взглядом - "Для ритуала он должен быть в сознании". Лежа распятым на каменном алтаре в каком-то огромном пустынном помещении, Шульдих размышлял о том, что внезапность, на которую так рассчитывал Кроуфорд, может оказаться не столь уж значительным преимуществом.
Судя по приглушенности звуков и ослабшему давлению чужих разумов на щиты, находился он под землей. За ним не присматривали - видимо, не сочли необходимым. Возвращение телепата с того света не удивило боевиков и Шиндо - или же те отлично скрывали свои чувства. Шульдих подумал, что если у Хатэ в команде есть пророк, их плану крышка. Но против этой гипотезы говорили три года, в течении которых Наги и Кроуфорд методично уничтожали команду Шиндо - подстраивая случайности, натравливая мафию, убивая лично… Главное - не оставляя свидетелей. Дар Вундеркинда возрос настолько, что тот мог глушить психокинетическим полем даже телепатический призыв, а не только обычные средства связи. Двое телепатов, три года назад шедших по следу Шульдиха, были убиты во время одной из таких миссий. Оставшиеся в распоряжении Шиндо обладали слишком слабыми способностями и не были достаточно обучены, чтобы "взломать" Шульдиха. Впрочем, было похоже, что Шиндо не до телепата из Шварц - он готовился стать властелином мира и уже не обращал внимание на такую ерунду, как месть или осторожность. А тот выполнил единственную возложенную на него задачу - обшарив даром окружающее пространство и людей, собрав всю полученную с момента его захвата в офисе у Вудли информацию и слив все это в единый мыслеблок, из последних сил послал сигнал Наги. Дальше была темнота - так и не узнав, услышали ли его, Шульдих отрубился.
* * *
Пробираясь по коридорам лабиринта, ведущего в подземный бункер, построенный еще век назад, и позднее модернизированный Эсцет, Кроуфорд ощущал - не успевает. Посыл Шульдиха был столь ярким, что спровоцировал неожиданное видение: Шиндо Хатэ заносит простой армейский нож над его телепатом - а в руке его украшенная рубинами ритуальная чаша. Перерезанное горло, алый поток, стекающий на алтарь - и забрызганное кровью воодушевленное лицо их врага. Метнувшийся слитным движением Наги, - то ли отомстить, то ли спасти. Все напрасно. Взрыв, обломки - контролировать себя в минуты душевной скорби телекинетик так и не научился… В просчитанных Оракулом вариантах будущего у них оставался только один шанс - используя силу Наги, пробраться без боя по заброшенному лабиринту, когда-то служившему тайным способом сообщения с миром на случай осады. Следующий шаг был невероятно рискованным, но хотя бы исключал видение Кроуфорда: перехватить Шиндо и убить - до того, как начнется Ритуал.
Огромный зал был уже полон, когда Хатэ, облаченный в ритуальную мантию и в сопровождении двух телохранителей, стремительно вошел через одну из шести ведущих сюда дверей. Оглядевшись, Шульдих обнаружил, что помещение имеет странную шестиугольную форму. Все ли собравшиеся здесь были паранормами, он не знал. Головная боль, раскалывавшая череп после попытки связаться с остальными Шварц, не давала просканировать присутствующих. От бессилия хотелось выть. Пролежав несколько часов, распятый на холодном камне, он не чувствовал рук и ног. И уже почти не надеялся, что за ним придут - в голову все чаще приходила предательская мысль: гораздо проще сейчас обрушить своды бункера и прихлопнуть всех разом - Наги бы смог. Пробиваться сквозь хоть и поредевший, но сосредоточенный в одном помещении строй паранормов Шиндо было безумием…
Не теряя времени, Хатэ, не снимая капюшона, подошел к алтарю. Неожиданно протянул руку и, схватив Шульдиха за волосы, демонстративно осмотрел телепата - сломанный нос, рассеченная бровь. Засохшая кровь в уголке губ.
- Жертва должна быть неповрежденной. А у него кровь. Мне нужна замена.
Повернувшись на каблуках, резким жестом указал на ближайшего к себе боевика:
- Ты. - Переназначенная жертва не пыталась сопротивляться - были причиной тому страх или фанатизм, Шульдих не понял, но его такой вариант событий только обрадовал - он надеялся на возможность тихо смыться под шумок.
- Этого снять. Пока не трогать, - отрывистый хриплый голос отдавал приказы, и их все так же молча выполняли. Никто не выказал удивления переменой человека на алтаре и то, что Хатэ хладнокровно решил убить подчиненного вместо давнего врага.
Телепата оттащили в сторону, не удосужившись даже связать - но тот не мог двинуться, даже если бы очень хотел. Руки и ноги, занемевшие от веревок, не двигались. За спинами окруживших алтарь людей Шиндо ничего нельзя было разглядеть. И вдруг… Словно теплый ветер прошел по комнате - но то не было движение воздуха. Тех, кто стоял ближе всего, разорвало изнутри - Шульдих уже видел такое на миссиях, хотя тогда не ощущал столь грозного могущества, наполнявшего помещение. "Наги сдерживает свой дар", - подумал он. С трудом поднявшись на ноги, телепат осмотрелся - у противоположной стены с обычным своим высокомерным видом стоял Кроуфорд, направив оружие на устоявших после атаки телекинетика боевиков. И тут Шульдиха зацепило второй волной. На какое-то время он отрубился, ударившись затылком о стену - похоже, Наги разошелся всерьез. Вернувшись в реальность, Шульдих увидел бьющегося в агонии человека на алтаре и одетого в ритуальную мантию Наги с наполненной кровью ритуальной чашей, занесенной над Печатью Призыва. "Если на нее прольется кровь, демон будет призван в этот мир" - понял Шульдих.
- Я не хочу… - в горле пересохло, и все, на что он был сейчас способен, это только хриплый шепот. Но Наги услышал его. Повернув голову, пристально посмотрел в глаза.
- Где Кроуфорд? - спросил Шульдих, не надеясь на ответ. Но телекинетик кивнул куда-то в сторону - Брэд стоял на коленях, направив оружие на Вундеркинда. Недоумевая, телепат переводил взгляд с одного на другого:
- Парни, мы же победили. Наги... - Знакомая кривая усмешка казалась неправильной на серьезном лице Вундеркинда - и Шульдих вспомнил: он столько раз видел ее в зеркале. Дальше все происходило очень быстро. Наги опрокинул чашу на Печать, выставив щит против стреляющего Кроуфорда, - и одновременно нечеловечески гибким движением вогнал оба реактиватора в обозначенные символами точки Печати Призыва. У Шульдиха промелькнуло: а ведь Шиндо бы не смог этого сделать - одновременно пролить кровь на Печать и воткнуть кинжалы. Древние предусмотрели все - вызвать демона мог только тот, кто был бы способен его удержать и без печати. Равный по силе…
Внезапно Печать треснула ровно пополам. Выползшая ниоткуда темнота давила, словно бетонная плита - казалось, сейчас лопнут глаза. На несколько минут они ослепли и оглохли. Когда в голове прояснилось, Шульдих обнаружил, что Наги все так же стоит у алтаря с крайне задумчивым видом - смотрел он на Брэда, поднимавшегося с колен. Оружие Оракул отбросил. "Не получилось" - подумал телепат. Сил не хватало даже на радость. Нарушив затаившуюся тишину, телекинетик негромко приказал:
- Стой на месте.
Шульдих удивленно не него уставился. А Наги, не обращая внимания на покорно застывшего на месте Кроуфорда, медленно подошел к телепату. Протянул руку и дотронулся до холодной щеки:
- С тобой все… в порядке?
Шульдих сиплым голосом пробормотал:
- Ты напугал меня. Я думал - и вправду будет демон… Или печать сломалась? - он сам чувствовал нелепость своего предположения, но продолжал, - Я так и знал, старые пердуны все выдумали с этой мистикой…
Наги мягко его прервал - и от странной безмятежности его тона Шульдиху стало дурно:
- Мне попались некоторые материалы… об этом. В свитках было указано - вызванный демон должен закрепиться в физическом носителе. Человеческом теле. Из живых здесь остались только мы трое. Понимаешь?
Все еще не веря, Шульдих переспросил:
- Мы трое? Но ведь… С нами же все в порядке?
Наги, не отвечая, обернулся к все еще неподвижному Брэду.
- Подойди. Ты же видишь, он волнуется. Нельзя его расстраивать.
Кроуфорд подошел - и Шульдих не узнал движений любовника. Эта нечеловеческая пластика не была похожа на обычную уверенную поступь Оракула. Телепат посмотрел в его глаза - вместо знакомого взгляда в зрачках Кроуфорда плескалась Бездна. Оторопело попятившись, он чуть было не упал, но Наги подхватил его силой - доброжелательная мощь, охватывающая все тело словно воздушная подушка.
- Кроуфорд останется с нами. Все будет как прежде. Только мы. Все как прежде…
Шульдих закрыл глаза - ему не хотелось видеть этих знамений дня нынешнего: наполненная нечеловеческой силой фигура не-Кроуфорда и жадная нежность на лице Наги.
