Кусочки повседневности

Перевод:

Кусочек № 1. Фото.

Йоджи стоял в дверях, пытаясь понять, чем занят Айя. Тот сидел на полу его (йоджиной) комнаты.

Йоджи замер.

Айя сидит на полу его комнаты. Айя. Тот самый Айя, который утверждал, что для того, чтобы очистить этот пол от бактерий, нужно устроить ядерный взрыв и потом подождать приблизительно сто пятьдесят (плюс-минус пятьдесят) лет, и только потом он будет пригоден для жизни.

Вообще-то Йоджи солгал, Айя никогда не говорил ничего подобного, ведь это бы означало, что Айя произнес целую фразу, а зачем, когда приподнятая бровь может подразумевать то же самое.

Итак, Йоджи застыл в дверях при виде сидящего на полу Айи. Жаль, что под рукой нет камеры, можно было бы представить Кену доказательство, а кстати, о камерах и фотографиях – что это Айя держит в руке?

– Айя?

Тот поднял голову, по-прежнему сжимая снимок в руке, но ничего не сказал.

Йоджи перевел взгляд от Айи к открытому нижнему ящику комода, затем обратно на Айю, затем обратно на комод, и так еще раз.

Йоджи застонал – кажется, он знает, что у Айи в руке.

– Айя, отдай мне фотографию, – медленно произнес Йоджи, четко выговаривая каждое слово, чтобы быть правильно понятым.

Айя только крепче стиснул фото.

– Айя, немедленно отдай фотографию.

– Йоджи, – мягко произнес Айя. – Можно, я оставлю это себе?

– Гм, нет, – как бы трудно не было отказывать рыжику, ЭТО он не мог отдать.

– Хн, – хотя Йоджи уже более-менее приспособился интерпретировать «айиский», как обозвал Кен Айин личный язык, он понятия не имел, что это конкретное «хн» означает. Боже, пусть это будет не то, о чем он подумал. То есть, неприятности.

Йоджи смотрел, как Айя положил фото обратно туда, где нашел – в нижний ящик комода, затем поднялся и направился к двери.

Йоджи остановил его, ухватив за руку:

– Айя, ты не злишься?

Тот улыбнулся:

– Нет.

Человек, который придумал фразу «смертельно прекрасный», должно быть был знаком с клоном Айи. Улыбающийся Айя представлял собой истинно жуткое зрелище. У Йоджи впереди тяжелые времена.

* * *

Айя дождался подходящего момента, если Йоджи не хочет делиться после всех этих разговоров об отношениях, компромиссах, необходимости давать и брать, что ж, ему придется передумать.

Время обеда, все за столом, превосходно.

– Эй, Кен, ты ведь все равно идешь наверх, не мог бы ты захватить мой оранжевый свитер? Я оставил его в комнате Йоджи. – На комоде, откуда тот совершенно случайно упал в немного приоткрытый нижний ящик, где Кен обязательно наткнется на фотографию.

Обратно Кен вернулся без свитера, но с фото из йоджиного комода в руках.

– Ребята, вы должны это видеть.

Кен помахал фотографией перед Оми.

Тот покатился на пол от смеха. Айя ухмыльнулся, а Кен больше не пытался сдержать свое ликование.

– Йоджи, – задыхался он. – Скажи, что это не ты!

Йоджи выдернул фотку из руки Кенкена, все еще надеясь, что это не то, чего он так боялся. То самое. Он уставился на своего любовника, немедленно вычислив виновника.

Айя ответил ему усмешкой. Это была первая и единственная вещь, которую он когда-либо попросил у своего блондина-любовника, и если тот не пожелал поделиться, что ж, ему же хуже.

– Ты носил очки, Йоджи? – хохотал Оми. – Большие занудные очки в толстой оправе?

Даже без фотографии Айя ясно представлял перед собой эти очки. Его Йотан в юности выглядел зубрилой.

– И… – от смеха Оми никак не мог выговорить.

К счастью, Кен договорил за него:

– И панамку.

Йоджи пристально рассматривал Кена.

Оми постарался воспользоваться моментом, когда смог перевести дух:

– И…и…и...

Договорить ему не удалось.

Видя, что Оми никак не может перестать хохотать – только переводит дыхание, и опять заходится смехом – Айя закончил предложение за него:

– Ты был толстячком.

И ухмыльнулся – он вернул должок.

Кусочек № 4.

– Оми, что это такое? – Айя ткнул в лежащую перед ним массу, готовый отпрыгнуть назад, если она шевельнется.

– Десерт.

– Десерт?

– Ага, ну, ты знаешь, та сладость, которую обожает Йоджи-кун. Я решил приготовить это на его день рожденья.

– Зря.

– Почему зря? Думаешь, ему не понравится?

– Нет, – Айя приглядывался к «десерту» и ему казалось, что тот, в свою очередь, разглядывает его.

Оми выглядел удрученным, что Айя вполне мог пережить, но затем Оми приготовился разразиться слезами, а вот этого Айя пережить уже не мог.

По какой-то причине парнишка не умел плакать тихо, он устроит такой переполох, что все вокруг будут убеждены, что Айя, этот большой и злобный тип, чем-то обидел бедного малютку.

Айя поежился при воспоминании о толстой старушенции, накинувшейся на него в магазине, угрожая зонтиком, за то, что он обижает «бедного сладенького лапочку».

Оми с этого перепал здоровенный леденец на палочке, а Айя заработал головную боль от производимого Оми шума и от «хрупкой, слабой, пожилой, любезной и милейшей леди» (Омины слова), яростно атаковавшей его зонтиком с Хелло Китти.

Самое ужасное, что он даже не мог отомстить. Один взмах катаны – и она бы дважды подумала, прежде чем угрожать ему. Хмм, один взмах – и она уже не сможет дважды подумать, если только не относится к темным тварям; хотя под определение «тварь» явно попадала.

Айя быстро думал.

– Я имел в виду – нет, я не это имел в виду. Не нужно лезть из кожи вон, Йоджи понравится все, что ты приготовишь, – пока это не нужно будет есть.

Растекавшаяся перед ним коричневая липкая субстанция, кажется, даже шипящая, была явно несъедобна.

– Эй, Айя-кун, может, попробуешь кусочек, чтобы убедиться, что я все сделал правильно? Я следовал рецепту, который скачал из сети, но все равно не уверен, а ты это пробовал, когда Йоджи его покупал.

– Нет.

Большие влажные глаза, дрожащие губы, приоткрытый ротик.

– То есть – конечно.

Огромная, до краев полная ложка варева.

– Оми, только попробовать. Не хочу портить аппетит. – На следующие три недели.

Оми наклонил ложку и уронил с нее одну капельку обратно на сковороду. Варево булькнуло.

Айя шарахнулся назад:

– Оми, а разве оно не должно быть твердым?

– Никак не затвердевает, Айя-кун; жду уже три дня – и все без толку. Даже в морозилку ставил – безрезультатно.

К этому моменту Айя окончательно уверился, что этот «деликатес» является одним из творений Масафуми или Хирофуми (или кто там из них был ученым). Вообще-то он думал, что они оба были чокнутыми учеными. А сейчас в их ряды влился Такатори Оми, который собирался испытать на нем свое произведение. Айя криво улыбнулся, думать «я слишком молод, чтобы умирать», наверно, недостойно.

Вместо этого у него в голове в данную минуту крутилась песенка «Ничто не остановит Смузи» (Айя-чан была просто одержима этим фильмом /«Мой маленький пони» – прим. автора/).

– Открой рот, Айя-кун.

Зазвонил айин телефон. Айя жестом остановил Оми.

– Йоджи, – практически заскулил он. Долгая пауза, а затем: – Ладно.

Он спасен, спасен благодаря паршивой машине своего бойфренда, про которую он больше никогда не скажет ни одного дурного слова.

– Оми, у Йоджи сломалась машина, мне надо бежать. Пока!

– А как же…

Айя злорадно ухмыльнулся:

– Там наверху Кен.

Кусочек № 5. Argh!

Йоджи проснулся.

И немедленно запаниковал.

Он был пристегнут к длинному неудобному креслу, резкий белый свет заливал все вокруг.Насколько он мог рассмотреть, комната производила впечатление холодной стерильности.

Хуже того, свет необычных ярких ламп бил прямо в глаза, а боковым зрением он мог разглядеть острые инструменты (орудия пытки).

Дело плохо.

Йоджи никак не мог понять, как же он очутился в такой ситуации; сидел себе, выпивал с Айей и вдруг очутился здесь.

Айя! О, боже, где рыжик?

Последнее, что он помнил – это как Айя наклоняется над ним и говорит, что ему очень жаль. Нельзя сказать с уверенностью, было это сном или искаженными воспоминаниями. Чтобы рыжий – и извинялся? Вот уж вряд ли.

Йоджи был слишком пьян и слишком устал, чтобы выяснять, с чего это обычно не склонный к извинениям рыжик выглядит полным раскаяния.

Эти размышления были прерваны звуком открывающейся позади него двери и приближающимися шагами двух людей.

Все, с него хватит – привязанный таким образом, он не способен дать достойный отпор, но может позвать на помощь.

– Айя! Помоги мне, прошу. О, боже, мне так жаль! Что бы я не сделал, прости, Айя. Не бросай меня! Айя!

Двое мужчин приблизились к жуткому креслу-лежанке Йоджи.

– А тот парень сказал, что он без сознания.

– Так и было. Минуту назад он был в отключке.

– Что ж, можно начинать.

Йоджи всматривался в их холодные, бесстрастные глаза; остальную часть их лиц скрывали маски.

Один из них, Йоджи не понял точно, кто именно, повернул выключатель. Комнату заполнил пронзительный жужжащий звук.

Ну все. Если эти безумцы хотят драки, они ее получат.

* * *

Айя поморщился, услышав грохот падающей на пол машины.

Затем послышались приглушенные крики, чередуемые с йоджиными воплями: «Помогите!», «Насилуют!», «Пожар!» и «Убивают!».

Айя хотелось извиниться перед окружающими, как требовало его воспитание, но извиниться, значит признать, что он сожалеет, что сделал что-то плохое, а он ничего такого не делал.

Разумеется, Йоджи будет чувствовать себя преданным, но это к лучшему.

И Айя ждал. Хотя мог бы этого и не делать.

Не прислушиваться к топоту бегущих на подмогу людей и к выкрикам: «Придержи ему ногу!» и «Хватай за руку» или «Твою мать! Этот ублюдок меня укусил!», или «А нельзя его просто усыпить?».

От последнего Айя напрягся, готовый броситься на помощь, но его остановила реплика:

– Нет, если конечно ты не хочешь сцепиться еще и с рыжим дьяволом.

Айя усмехнулся; иногда иметь определенную репутацию – это хорошо.

* * *

Наконец, все кончилось.

Из кабинета выскочила запыхавшаяся и растрепанная секретарша, спустя несколько секунд показался Йоджи.

– Прошу прощения, милая леди, за нанесение телесных повреждений. Не могу ли я как-нибудь возместить вам ущерб?

И как всегда, шарм Йоджи, его симпатичная внешность и сильное желание никогда больше его не видеть, сработали.

– Не беспокойтесь об этом. Как обычно, Критикер оплатят счет.

Как только девушка отвернулась, Йоджи расплылся в лихой усмешке в сторону Айи.

– Стоматолог говорит, что все в порядке, никаких дырок. Через шесть месяцев – следующий осмотр, – все это время персонал будет приходить в себя после этого визита. И придется заказывать новое оборудование взамен поломанного Йоджи.

* * *

Секретарша вздохнула. Никогда еще она не была настолько рада видеть спины этой горячей парочки. Блондин каждый раз устраивал погром в клинике.

Ох, как хорошо, впереди целых шесть месяцев покоя, а если повезет, к тому времени, она найдет другую работу.

Она еще раз вздохнула над несбыточными желаниями, и подняла трубку, чтобы напомнить запланированным на пятницу пациентам об их визитах.

И вскрикнула.

Список возглавлял Хидака Кен. Большинство дожидающихся своей очереди пациентов, возможно, не поверят, но он был еще хуже, чем только что ушедший блондин. Обычно, чтобы удержать его в кресле требовалась помощь маленького блондина и рыжего.

Двое за одну неделю это уже чересчур.

К черту уведомление за две недели, она уходит прямо сейчас.

Кусочек № 6. Хэллоуин

Кен замер, услышав звяканье дверного колокольчика.

Он стоит прямо напротив двери, он должен ее открыть, детишки по ту сторону двери этого ожидают, а с другой стороны, Айя его убьет, поскольку им пора на миссию.

Но эти дети, с жалобными мордашками и грустными, но полными надежды глазами. Он же не может их разочаровать, правда?

И он уже одет…

Кен распахнул дверь, молясь, чтобы его смерть от рук Айи была быстрой, и повстречался с четырьмя дьяволятами. Или, если быть более точным, с четырьмя мальчиками, наряженными демонами из ада.

– Ты кто? – насмешливо поинтересовался один из мальчишек, по чьему лицу стекали капли крови. Визажист, наносивший ему грим, был по-настоящему талантлив.

– Я – убийца, – на Хэллуин правда и ложь сливаются.

– В таком идиотском прикиде – это вряд ли, – сообщил второй мальчишка.

– В смысле, ну какой убийца повяжет на пояс ярко-оранжевый свитер? – встрял третий.

– Это куртка…

– Чтобы слиться с окружением, что ли, болван?

Все должно было быть не так.

– А разве вы не должны спросить: «Угощенье или шутка?»

Ну и ну, ребятки и вправду дьяволята, за исключением четвертого, который просто стоял, держа перед собой мешок для конфет.

– А что у тебя на голове? – наконец внес свою лепту четвертый.

И тут Кен понял, как спасти ситуацию и выглядеть крутым:

– Это приборы ночного видения.

– А смахивают на дешевые мотоциклетные очки, которые носят яппи.

Кен от всей души возненавидел четвертого. Тупой испорченный мальчишка, откуда ему, черт побери, знать?

– О, Боже мой, ты – яппи-мотоциклист.

Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу. Глупые мальчишки. И зачем он тренирует таких же паршивцев?

– Эй, Кен, ты не видел мои… упс, простите, я не знал, что у нас гости. Приветик! – это прискакал Оми.

– Хочешь, чтобы мы купились на твой трюк с маленькой девочкой или откупишься? – поинтересовался первый.

– Мы бы не возражали, – подхватил второй.

Стоп. А сколько этим детишкам лет? И что за «маленькая девочка»? Они решили, что он настолько стар, чтобы иметь детей???

Вниз по лестнице прогрохотали тяжелые размеренные шаги, выводя Кена из задумчивости. Айя. Надо уводить детей.

– Так что, ребята, вам нужны конфеты или нет? – Кен отчаянно выставил перед собой вазу с конфетами. – Просто забирайте. – Уходите, уходите, уходите.

– Кен, кто там? – поздно. Рядом с Кеном во всей красе появился Айя – в черном длинном непромокаемом плаще, по контрасту с которым его бледная кожа сияла в полумраке.

– А ты кем вырядился, черт побери? – мальчик номер один.

– Тот парень из Матрицы? – мальчик номер три.

– Неа, это уже устарело, – снова номер один.

– Вампир? – номер два.

Айя сверкнул глазами:

– Твой худший ночной комар, паршивец.

– Вамп? Серьезно? Разве ты не знаешь, что вампиру положено хотя бы иметь острые клыки?

– Хочешь чего-нибудь острого? Могу дать тебе очень острый ме…

Его речь прервали две загорелые ладони, закрывшие ему рот. Пришел Йоджи.

– /Помоги! Спаси меня!/ – молили глаза Кена.

– /… прямо в кишки,/ – кричали глаза Айи.

– Айян, почему бы тебе не вернуться в дом и не помочь Оми найти его ботинки. Кенкен, дай мне конфетки, – Кен развернулся и удрал. – А теперь, джентльмены, чем могу помочь?

Первый мальчишка смерил его взглядом с головы до ног:

– Ты – жиголо?

– Ну, это зависит.

– От чего?

– Есть ли у тебя сестренка старше восемнадцати?

– Это уж чересчур грубо, пижон. Пошли отсюда!

– А конфеты?

– Ха, угощенье или шутка – это для детишек. А мы просто развлекаемся.

Как один, они развернулись и ушли.

Йоджи уже закрыл было дверь, но тут четвертый мальчишка примчался назад и цапнул из вазы в его руках горсть конфет.

Шмяк!

Голова Йоджи ударилась об дверь.

– Это еще за что, Айя?

Айя не снизошел до объяснений, лишь сверкнул глазами.

– Миссия, – рявкнул он и развернулся на каблуках.

Хмм, точно, он же больше не должен упоминать про «девушек старше восемнадцати». Упс.

Кусочек № 7. Оружие.

Йоджи печально сгорбился в своем пальто. Миссия, невыносимо холодно и он облачен в несексуальную, защитную одежку. В довершение всего, холодное, непривычное ружье оттягивает руки, а на запястье отсутствуют часы.

Он взглянул на оружие – источник всех своих проблем. Критикер желали, чтобы их убийцы умели обращаться с этими бесхитростными инструментами, вот он и прячется за кучей мусора, а вокруг – никого, кроме Кена и кусачего ветра.

Кен бы представлял собой куда лучшую компанию, если бы Йоджи мог видеть его, или хоть поговорить с ним, но коммуникаторов у них не было, так что Йоджи мог только догадываться, что поделывает товарищ по команде.

Неподалеку кто-то двигался – пора шевелить задницей. От него требуется снять мишень, используя ружье, тем самым продемонстрировав свою компетентность.

Легко и бесшумно он скользил от одного укрытия к другому, медленно обходя источник шума и приближаясь к нему. Наконец, он поднял ружье в ожидании, когда покажется мишень. Пальцы плавно нажали на курок, но в последнюю секунду Йоджи дернулся, уводя ствол в сторону.

Развернувшись на звук, Кен автоматически пальнул.

– Осторожнее, Кен!

– Прости.

Йоджи видел, как темная фигура возникла из тени позади Кена. Он открыл было рот, чтобы предупредить товарища по команде, не подозревающего об опасности. Как в замедленной съемке Йоджи наблюдал, как нападавший выстрелил, и Кен застонал боли, а затем медленно осел на землю.

Не обращая внимания на стрелка-одиночку, который вновь поднял ружье и прицелился в него, Йоджи рванулся к павшему товарищу. К его удивлению, немедленного выстрела, обрывающего его жизнь, не последовало.

Он смотрел прямо в дуло ружья.

Желая видеть лицо своего убийцы, Йоджи поднял взгляд. Его глаза расширились.

Курок медленно пошел вниз.

– Предатель, – изрек он, не отводя взора от фиолетовых глаз нападавшего.

Долгая драматическая пауза.

А затем раздался грохот двух выстрелов.

* * *

– Какого черта, Оми, за что? Я же в твоей команде! – Айя дал Оми подзатыльник.

– Мне уже до смерти осточертела вся эта мелодрама. Ради бога, мы же просто играем в пейнтбол! Но неееет, сначала вы с Йоджи-куном были напарниками, и когда Йоджи-кун упал, ты кинулся его спасать и сам погиб в процессе. Потом это были Кен-кун и Йоджи-кун, и смотрите, как эффектно все повернулось! Он был в чужой команде, но ты все равно колебался, когда надо было его убить. Вот я и убрал вас обоих. Дураки! В конце концов, я остался последним выжившим. Победа!

Трое старший убийц как один двинулись вперед. Айя и Йоджи подхватили юного блондина за руки и за ноги, в то время, как Кен прицелился в него из ружья.

– Вы этого не сделаете.

Айя приподнял бровь.

– Но игра же окончена, ребята, – заныл Оми.

Йоджи хихикнул.

– Кен-кун, ты же не будешь в самом де… аааргх!

Кусочек № 9. Требуется помощник.

– Какого черта мы не подумали об этом раньше?

– Это очень разумный шаг… – айин голос замолк.

– И избавит меня от массы работы!

– Йотан, нельзя быть таким ленивым.

– Ну да, ну да, чиби.

– Ничего себе, смотрите, куда он пошел!

Тот, о ком они говорили, был занят – здоровенным секатором подравнивал куст, придавая ему поразительное сходство с цветущей розой.

– Ммм, – Айя погрузился в глубокую задумчивость над листком бумаги, карандашом и калькулятором. Внезапно, он поднял глаза: – Кто-нибудь, придвиньте к нему ТО растение.

– Айян, ты уверен?

Рыжий властным жестом указал на разросшуюся сосну Кена. Футболист уже несколько месяцев пытался (правда, безуспешно) овладеть искусством бонсай, и обращался с этим растением лучше, чем с любым живым человеком.

– Выполняй!

– Ладно… но с Кенкеном сам будешь разбираться.

При помощи метлы, Йоджи нерешительно подтолкнул растение к тому, которого они все боялись до беспамятства.

Уголком глаза уловив движение, мужчина обернулся. Йоджи ойкнул и поспешил спрятаться за спиной Айи.

– Эй, ребята, что вы делаете? – Кен пришел к ошибочному выводу. – Моя малышка! Моя драгоценная малышка! Вы пожертвовали моей малышкой! Не бойся, моя радость, папочка спасет тебя!

Йоджи с ужасом наблюдал, как Кен несется к чужаку.

– Нет, Кен, не надо, – прошептал он.

– Знаешь, если бы ты действительно опасался за его жизнь, ты бы заорал, – бесцеремонно заметил Айя, не отрываясь от расчетов.

– И тем самым привлек бы его внимание? Что-то не хочется.

– Трус.

– Ребята?

– Это бы прозвучало убедительнее, если бы ты вместе со мной не прятался за прилавком.

– Я не прячусь, я считаю.

– Ребята!

– Что?

Оми показал пальцем.

– Ну кто бы мог подумать!

Айя пару секунд пожевал губу, потом расправил плечи:

– Я хочу его нанять!

– Свихнулся? Совсем крыша съехала? Бэби, ты заболел? Может быть, его безумие заразно, – Йоджи снова ойкнул, когда один золотистый глаз уставился на него.

– 3000 йен в час.

– 750 йен, – внес Айя встречное предложение.

– Я псих, а не дурак. Вы сможете расширить бизнес на профессиональный ландшафтный дизайн, бонсай и декоративные растения.

– Ты распугаешь всех покупателей.

– Я эксцентричен, они буду платить за эксцентричность.

– Эксцентричность для богатых.

– А я и буду богат, ведь вы нанимаете меня за 3000 йен, – ответствовал Фарфарелло. – Если для вас это слишком много, я могу предложить свои услуги в другом месте.

– 1500. Больше никак. И не пытайся торговаться, у некоторых из нас больше нет ночной работы.

– Договорились. По рукам.

Айя, Йоджи и Оми переглянулись, молчаливо стараясь уговорить друг друга набраться храбрости (или глупости) и подойти на расстояние вытянутой руки к беловолосому убийце.

– Договорились, – все удивленно обернулись, увидев, кто ухватился за обе руки Фарфарелло. – Т…ты научишь меня?

Так или иначе, Йоджи решил, что Кен заикался не от страха, а от возбуждения. Его драгоценная «малышка» стала выглядеть как вполне добропорядочный бонсай. Глубоко и прочувствованно вздохнув, Йоджи подошел к витрине магазина и снял табличку «Требуется помощник».

Кусочек № 10. Говорят, это случается с каждым мужчиной.

Говорят, хотя бы раз в жизни это случается с каждым мужчиной. Он слышал эти произнесенные шепотом слухи, но никогда не верил, что это правда.

Он слышал, что когда это случается, то лучше уж смерть. Хочется умереть, лишь бы эта боль закончилась, но это тоже пройдет.

Он слышал, что другие мужчины проявят в этом случае особенное сочувствие. Тут же придут на помощь, и будут хранить этот маленький секрет… потому что знают, что то же самое может случиться и с ними, в любое время, безо всякого предупреждения.

Они солгали.

О, было действительно больно, и он не был уверен, что эта боль когда-нибудь окончится, но он не услышал полезных советов, рука помощи не протянулась, чтобы облегчить страдания. Была только боль и доносящиеся издалека раскаты громкого ржания.

Если бы он только мог сосредоточиться на чем-нибудь другом, он бы позаботился, чтобы кое-кто в полной мере разделил его боль. Но в данный момент было только ощущение, что жизнь уже окончена, так почему же, о, почему боль не прекращается?

Наконец, наконец, рядом с его руками возникли другие руки, отводящие в сторону его пальцы и заставляющие его тело выпрямиться. Чьи-то слова дрейфовали на грани восприятия, пытаясь убедить его что-то сделать, сконцентрироваться, но как же можно сконцентрироваться, чувствуя такую боль.

– 3

– 2

– 1

А затем – еще более сильная вспышка боли. Мир поблек вокруг него, конечно, он умер, должно быть, кто-то сжалился и избавил его от страданий.

Но нет, он все еще жив, и вместе с ним жива боль, возможно, она лишь чуточку поуменьшилась.

Шок от холода. Очень сильного холода. В таком месте, которое никогда не должно подвергаться воздействию столь арктических температур, но неким образом холод принес облегчение, так что он не особенно протестовал, лишь сверкнул глазами.

И боль пошла на убыль, и скоро он сможет выползти из своего угла и возможно однажды вернется к нормальной жизни, где воспоминания о боли не будут его преследовать.

Может быть…

– Ты там в порядке, Айя?

Фиолетовые глаза с ненавистью глянули в улыбающиеся зеленые.

– Ох, да ладно, не может же это быть настолько больно. И я тебе помог.

Фиолетовый взгляд стал тверже.

– Ага, может мне и потребовалось некоторое время, чтобы откликнуться, но сам знаешь, окажись ты на моем месте, тоже бы смеялся…

Если бы это было возможно, то Йоджи скончался бы на месте от чистой ненависти, бьющей из этих глаз.

– Давай по справедливости, Айян, ты так старался устроить впечатляющий выход, весь такой надменный и напыщенный, оставить меня одного в холодной постели, даже не попрощавшись натягивал брюки, а затем покатился по полу в агонии. Отойдя от первоначального шока, я не мог не рассмеяться. Твое выступление было испорчено, и что самое замечательное – твоими же собственными усилиями…

Айя медленно высвободил одну руку, пытаясь двигаться, не беспокоя чувствительные участки тела.

– Неужто ты только что показал мне средний палец, Айян? Я думал ты выше этого, – хихикнул Йоджи. – Ах, что ж. Век живи, век учись. Во всяком случае, мне пора бежать, или я опоздаю на свою смену в магазине, а этого ведь мы не можем допустить, правда? – и подмигнул.

Йоджи спокойно перешагнул через почти безжизненно-неподвижное тело Айи. Уже подойдя к двери их спальни, блондин бросил взгляд через плечо и произнес:

– Мне известно, что Кен-кен уже дважды прищемил себе хозяйство молнией, – после чего вышел.

Айя ухитрился выжать из себя легкую улыбку – значит, есть возможность пережить это…

Кусочек № 12. Ослик и морковка (Айя на кухне)

– Дерьмо!

Кен поднял взгляд от своего журнала, пораженный столь сильным выражением из уст Оми.

– Что?

– Айя на кухне.

– Оми, я не могу. Не могу. Только не снова, я не выдержу.

У Кена начиналась истерика. Оми шлепнул его по лицу, получив от этого извращенное довольствие. Всегда хотел это проделать.

– О-ми, надо что-то делать.

– А где Йоджи-кун?

– О-ми, сам знаешь, на этом фронте Йоджи бесполезен.

– Я все обдумал и пришел к выводу, что мы с самого начала избрали неверную тактику.

– О? – выражение лица Кена, обращенное к самому юному убийце в команде, умоляло о спасении. Он не мог большего терпеть, да и никто не смог бы это вынести.

– Мы с тобой оба знаем, что Йоджи-кун съест все, что Айя-кун перед ним поставит, а мы вынуждены страдать из-за его «творений».

– Угу.

– И что Йоджи-кун никогда не отступит, потому что Айя по определению не может сделать ничего неправильного.

– Угу.

– Мы вешаем перед осликом не ту морковку.

– Что? Можно подумать, что его вкусовые рецепторы не страдают, Омитчи.

Оба на минуту замолчали, обдумывая потрясающую способность Йоджи прожевать, проглотить и, очевидно, даже переварить «произведения» Айи.

Кен первый вышел из задумчивости: – К чему ты клонишь, Оми?

– Что Йоджи-кун любит больше всего на свете?

– Айю.

– А конкретнее.

– Эээ….

– Жаркий, страстный секс с Айей-куном.

– Оми, визуальный ряд мне без надобности, спасибо.

Оми ухмыльнулся, Кен все еще с трудом воспринимал отношения между двумя мужчинами. Возможно, его маленькая комбинация положит этому конец и послужит благородной цели спасения их жизней.

– Во всяком случае, мы, вероятно, уговорим Йоджи помочь нам с этим делом.

– Не вижу как, Оми.

– Просто, приблизительно так…

* * *

– Как видишь, Йоджи-кун, это стопроцентно выигрышная ситуация.

– Так ты предлагаешь…

– Каждый раз, как ты отвлекаешь Айю-куна от «готовки» ты получаешь секс и любое блюдо на твой выбор из любого ресторана с доставкой за которое заплатим мы с Кеном.

– Звучит потрясающе, но что вы, ребята, с этого получите? – немного подозрительно поинтересовался Йоджи.

– Наши жизни, ууумф, – Кен схватился за живот, получив удар локтем от Оми.

– Что ж, Йоджи-кун, правда состоит в том, что мы придерживаемся традиционных взглядов, и пока Айя-кун увлекается прогрессивной кухней, нам почему-то не кажется, что ореховое масло, васаби и анчоусы удачно друг с другом сочетаются.

– Хмм, значит вы, ребята, закажете все, что я пожелаю, оплатите это, и все в обмен на то, что я буду «отвлекать» Айю?

– Ага.

– А с чего вы решили, что Айю устроит такой поворот событий?

– Он получит больше времени, проведенного с тобой, Йоджи-кун, что же еще? – Оми взглянул на Йоджи как никогда огромными, яркими и невинными глазами.

– Хватит, чиби, это не сработает. Теперь мне нравятся глаза, в которых написано «Умри!». Но как я понимаю, если Айя про этот план узнает, главным потерпевшим буду я, а мне-то его шедевры как раз нравятся. Так что сделка отменяется.

– Ты хорошо торгуешься, Йоджи-кун, но мы готовы пожертвовать своим временем перед телевизором, когда ты только захочешь – четыре раза в месяц. Помимо твоих обычных часов.

– Оми, видимо это предложение исходит от Кена, но знаешь что? Я не смотрю телевизор, даже когда моя очередь.

– И еще стирка, даже белье…

– Не-а.

– И…

* * *

– Так что ты получил?

– Телевизор, как ты и хотел, стирка, первая очередь в душ, бесплатная мойка и полировка двух наших машин, и вдобавок по 6000 йен каждому.

Айя ухмыльнулся. У младших членов команды ушло довольно много времени, чтобы выработать стратегию, но за исключением того, что Айе приходилось поддерживать голову блюющего Йоджи над унитазом, когда тот опустошал желудок, все прошло по плану и ему теперь не придется готовить!