Кусочек № 5. Argh!

Йоджи проснулся.

И немедленно запаниковал.

Он был пристегнут к длинному неудобному креслу, резкий белый свет заливал все вокруг.Насколько он мог рассмотреть, комната производила впечатление холодной стерильности.

Хуже того, свет необычных ярких ламп бил прямо в глаза, а боковым зрением он мог разглядеть острые инструменты (орудия пытки).

Дело плохо.

Йоджи никак не мог понять, как же он очутился в такой ситуации; сидел себе, выпивал с Айей и вдруг очутился здесь.

Айя! О, боже, где рыжик?

Последнее, что он помнил – это как Айя наклоняется над ним и говорит, что ему очень жаль. Нельзя сказать с уверенностью, было это сном или искаженными воспоминаниями. Чтобы рыжий – и извинялся? Вот уж вряд ли.

Йоджи был слишком пьян и слишком устал, чтобы выяснять, с чего это обычно не склонный к извинениям рыжик выглядит полным раскаяния.

Эти размышления были прерваны звуком открывающейся позади него двери и приближающимися шагами двух людей.

Все, с него хватит – привязанный таким образом, он не способен дать достойный отпор, но может позвать на помощь.

– Айя! Помоги мне, прошу. О, боже, мне так жаль! Что бы я не сделал, прости, Айя. Не бросай меня! Айя!

Двое мужчин приблизились к жуткому креслу-лежанке Йоджи.

– А тот парень сказал, что он без сознания.

– Так и было. Минуту назад он был в отключке.

– Что ж, можно начинать.

Йоджи всматривался в их холодные, бесстрастные глаза; остальную часть их лиц скрывали маски.

Один из них, Йоджи не понял точно, кто именно, повернул выключатель. Комнату заполнил пронзительный жужжащий звук.

Ну все. Если эти безумцы хотят драки, они ее получат.

* * *

Айя поморщился, услышав грохот падающей на пол машины.

Затем послышались приглушенные крики, чередуемые с йоджиными воплями: «Помогите!», «Насилуют!», «Пожар!» и «Убивают!».

Айя хотелось извиниться перед окружающими, как требовало его воспитание, но извиниться, значит признать, что он сожалеет, что сделал что-то плохое, а он ничего такого не делал.

Разумеется, Йоджи будет чувствовать себя преданным, но это к лучшему.

И Айя ждал. Хотя мог бы этого и не делать.

Не прислушиваться к топоту бегущих на подмогу людей и к выкрикам: «Придержи ему ногу!» и «Хватай за руку» или «Твою мать! Этот ублюдок меня укусил!», или «А нельзя его просто усыпить?».

От последнего Айя напрягся, готовый броситься на помощь, но его остановила реплика:

– Нет, если конечно ты не хочешь сцепиться еще и с рыжим дьяволом.

Айя усмехнулся; иногда иметь определенную репутацию – это хорошо.

* * *

Наконец, все кончилось.

Из кабинета выскочила запыхавшаяся и растрепанная секретарша, спустя несколько секунд показался Йоджи.

– Прошу прощения, милая леди, за нанесение телесных повреждений. Не могу ли я как-нибудь возместить вам ущерб?

И как всегда, шарм Йоджи, его симпатичная внешность и сильное желание никогда больше его не видеть, сработали.

– Не беспокойтесь об этом. Как обычно, Критикер оплатят счет.

Как только девушка отвернулась, Йоджи расплылся в лихой усмешке в сторону Айи.

– Стоматолог говорит, что все в порядке, никаких дырок. Через шесть месяцев – следующий осмотр, – все это время персонал будет приходить в себя после этого визита. И придется заказывать новое оборудование взамен поломанного Йоджи.

* * *

Секретарша вздохнула. Никогда еще она не была настолько рада видеть спины этой горячей парочки. Блондин каждый раз устраивал погром в клинике.

Ох, как хорошо, впереди целых шесть месяцев покоя, а если повезет, к тому времени, она найдет другую работу.

Она еще раз вздохнула над несбыточными желаниями, и подняла трубку, чтобы напомнить запланированным на пятницу пациентам об их визитах.

И вскрикнула.

Список возглавлял Хидака Кен. Большинство дожидающихся своей очереди пациентов, возможно, не поверят, но он был еще хуже, чем только что ушедший блондин. Обычно, чтобы удержать его в кресле требовалась помощь маленького блондина и рыжего.

Двое за одну неделю это уже чересчур.

К черту уведомление за две недели, она уходит прямо сейчас.

Кусочек № 7. Оружие.

Йоджи печально сгорбился в своем пальто. Миссия, невыносимо холодно и он облачен в несексуальную, защитную одежку. В довершение всего, холодное, непривычное ружье оттягивает руки, а на запястье отсутствуют часы.

Он взглянул на оружие – источник всех своих проблем. Критикер желали, чтобы их убийцы умели обращаться с этими бесхитростными инструментами, вот он и прячется за кучей мусора, а вокруг – никого, кроме Кена и кусачего ветра.

Кен бы представлял собой куда лучшую компанию, если бы Йоджи мог видеть его, или хоть поговорить с ним, но коммуникаторов у них не было, так что Йоджи мог только догадываться, что поделывает товарищ по команде.

Неподалеку кто-то двигался – пора шевелить задницей. От него требуется снять мишень, используя ружье, тем самым продемонстрировав свою компетентность.

Легко и бесшумно он скользил от одного укрытия к другому, медленно обходя источник шума и приближаясь к нему. Наконец, он поднял ружье в ожидании, когда покажется мишень. Пальцы плавно нажали на курок, но в последнюю секунду Йоджи дернулся, уводя ствол в сторону.

Развернувшись на звук, Кен автоматически пальнул.

– Осторожнее, Кен!

– Прости.

Йоджи видел, как темная фигура возникла из тени позади Кена. Он открыл было рот, чтобы предупредить товарища по команде, не подозревающего об опасности. Как в замедленной съемке Йоджи наблюдал, как нападавший выстрелил, и Кен застонал боли, а затем медленно осел на землю.

Не обращая внимания на стрелка-одиночку, который вновь поднял ружье и прицелился в него, Йоджи рванулся к павшему товарищу. К его удивлению, немедленного выстрела, обрывающего его жизнь, не последовало.

Он смотрел прямо в дуло ружья.

Желая видеть лицо своего убийцы, Йоджи поднял взгляд. Его глаза расширились.

Курок медленно пошел вниз.

– Предатель, – изрек он, не отводя взора от фиолетовых глаз нападавшего.

Долгая драматическая пауза.

А затем раздался грохот двух выстрелов.

* * *

– Какого черта, Оми, за что? Я же в твоей команде! – Айя дал Оми подзатыльник.

– Мне уже до смерти осточертела вся эта мелодрама. Ради бога, мы же просто играем в пейнтбол! Но неееет, сначала вы с Йоджи-куном были напарниками, и когда Йоджи-кун упал, ты кинулся его спасать и сам погиб в процессе. Потом это были Кен-кун и Йоджи-кун, и смотрите, как эффектно все повернулось! Он был в чужой команде, но ты все равно колебался, когда надо было его убить. Вот я и убрал вас обоих. Дураки! В конце концов, я остался последним выжившим. Победа!

Трое старший убийц как один двинулись вперед. Айя и Йоджи подхватили юного блондина за руки и за ноги, в то время, как Кен прицелился в него из ружья.

– Вы этого не сделаете.

Айя приподнял бровь.

– Но игра же окончена, ребята, – заныл Оми.

Йоджи хихикнул.

– Кен-кун, ты же не будешь в самом де… аааргх!

Кусочек № 10. Говорят, это случается с каждым мужчиной.

Говорят, хотя бы раз в жизни это случается с каждым мужчиной. Он слышал эти произнесенные шепотом слухи, но никогда не верил, что это правда.

Он слышал, что когда это случается, то лучше уж смерть. Хочется умереть, лишь бы эта боль закончилась, но это тоже пройдет.

Он слышал, что другие мужчины проявят в этом случае особенное сочувствие. Тут же придут на помощь, и будут хранить этот маленький секрет… потому что знают, что то же самое может случиться и с ними, в любое время, безо всякого предупреждения.

Они солгали.

О, было действительно больно, и он не был уверен, что эта боль когда-нибудь окончится, но он не услышал полезных советов, рука помощи не протянулась, чтобы облегчить страдания. Была только боль и доносящиеся издалека раскаты громкого ржания.

Если бы он только мог сосредоточиться на чем-нибудь другом, он бы позаботился, чтобы кое-кто в полной мере разделил его боль. Но в данный момент было только ощущение, что жизнь уже окончена, так почему же, о, почему боль не прекращается?

Наконец, наконец, рядом с его руками возникли другие руки, отводящие в сторону его пальцы и заставляющие его тело выпрямиться. Чьи-то слова дрейфовали на грани восприятия, пытаясь убедить его что-то сделать, сконцентрироваться, но как же можно сконцентрироваться, чувствуя такую боль.

– 3

– 2

– 1

А затем – еще более сильная вспышка боли. Мир поблек вокруг него, конечно, он умер, должно быть, кто-то сжалился и избавил его от страданий.

Но нет, он все еще жив, и вместе с ним жива боль, возможно, она лишь чуточку поуменьшилась.

Шок от холода. Очень сильного холода. В таком месте, которое никогда не должно подвергаться воздействию столь арктических температур, но неким образом холод принес облегчение, так что он не особенно протестовал, лишь сверкнул глазами.

И боль пошла на убыль, и скоро он сможет выползти из своего угла и возможно однажды вернется к нормальной жизни, где воспоминания о боли не будут его преследовать.

Может быть…

– Ты там в порядке, Айя?

Фиолетовые глаза с ненавистью глянули в улыбающиеся зеленые.

– Ох, да ладно, не может же это быть настолько больно. И я тебе помог.

Фиолетовый взгляд стал тверже.

– Ага, может мне и потребовалось некоторое время, чтобы откликнуться, но сам знаешь, окажись ты на моем месте, тоже бы смеялся…

Если бы это было возможно, то Йоджи скончался бы на месте от чистой ненависти, бьющей из этих глаз.

– Давай по справедливости, Айян, ты так старался устроить впечатляющий выход, весь такой надменный и напыщенный, оставить меня одного в холодной постели, даже не попрощавшись натягивал брюки, а затем покатился по полу в агонии. Отойдя от первоначального шока, я не мог не рассмеяться. Твое выступление было испорчено, и что самое замечательное – твоими же собственными усилиями…

Айя медленно высвободил одну руку, пытаясь двигаться, не беспокоя чувствительные участки тела.

– Неужто ты только что показал мне средний палец, Айян? Я думал ты выше этого, – хихикнул Йоджи. – Ах, что ж. Век живи, век учись. Во всяком случае, мне пора бежать, или я опоздаю на свою смену в магазине, а этого ведь мы не можем допустить, правда? – и подмигнул.

Йоджи спокойно перешагнул через почти безжизненно-неподвижное тело Айи. Уже подойдя к двери их спальни, блондин бросил взгляд через плечо и произнес:

– Мне известно, что Кен-кен уже дважды прищемил себе хозяйство молнией, – после чего вышел.

Айя ухитрился выжать из себя легкую улыбку – значит, есть возможность пережить это…