Он перевернулся на бок и, не открывая глаз, потянулся в поисках тепла, но наткнулся только на нечто острое, кольнувшее ребра и разбудившее его.

– Господи! – взвизгнул он, снова плюхаясь на спину. Одной рукой шарил под простыней, а другой ощупывал пострадавшее место, нет ли крови. Глаза он упрямо держал закрытыми. – Фарф, – сварливо и хрипло пробурчал он. – Твою мать, ну сколько можно повторять – не тащи ножи в кровать!

Что-то зашевелилось возле ног – вот он где, мелкий поганец – и сильная рука собственнически обхватила его щиколотку. Вот тебе и весь ответ. Фарфарелло дрых, свернувшись в изножье постели, как кот. Так не очень-то согреешься.

Бурча что-то себе под нос, Шульдих вышвырнул нож. Тот звякнул об пол и потревожил его второго соседа по койке, заставив шевельнуться во сне и тем самым выдать свое местонахождение – слева от Шульдиха. Телепат триумфально усмехнулся и перекатился на бок, нащупывая рукой тонкое тело, растянувшееся на самом краешке кровати.

Обхватив рукой талию другого мужчины, Шульдих подтащил его к себе, пока тот не оказался спиной прижат к боку Шульдиха. Ахххх, тепло… Он уткнулся холодным носом в заманчиво подставленную шею, впихнул ледяные ступни под того, кто лежал в ногах кровати, и собрался было снова заснуть.

Последовавшая за этим реакция была немедленной и неприятной. Ощутив холодное прикосновение к своей шее, притиснутый к нему рыжик вскрикнул и резко дернулся. Нос Шульдиха внезапно вступил в болезненный контакт с дернувшимся плечом любовника. Фарфарелло на своем конце кровати рявкнул неразборчивое ругательство и раздраженно всадил зубы в холодную ногу, столь грубо прервавшую его отдых.

Взвыв раненым волком, Шульдих немедленно принял ответные меры. Резко пнул ногой, стараясь заехать ирландцу по лицу, и грубо толкнул другого партнера. Ран с воплем скатился с кровати и грохнулся на пол. Разразился хаос.

Спустя несколько минут, бросая друг на друга злые взгляды, они побрели на завтрак. Восседающий за столом Кроуфорд опустил газету и изогнул бровь, тщательно пряча веселье за маской строгого неодобрения. Он демонстративно обозрел следы укусов на лодыжках и руках, которые потирал Шульдих, затем медленно моргнул при виде синяка на лице Берсерка и ободранного локтя, с которым угрюмо нянчился Ран.

– …Знать ничего не желаю, – невозмутимо заявил Кроуфорд и снова закрылся газетой.

– Держи свои холодные ноги при себе по утрам, – грозно поглядывая на любовника, предупредил Фарфарелло и потопал к холодильнику, поискать чего-нибудь пожевать.

Шульдих скорчил рожу его голой спине.

– Что ж, если бы кое-кто, – дернул он головой в сторону Рана, который лишь сверкнул на него глазами и двинулся напрямик к кофейнику, – не уволок себе все одеяла, мои ноги не замерзли бы. Во всяком случае, ты сам виноват, что дрыхнешь в изножье кровати, как собака или зверушка какая. Разве не в этом заключается сам смысл спать с кем-нибудь? Чтобы задница зимой не мерзла?

Фарфарелло спокойно покосился на него через плечо: 

– Я думал, что ты заполучил нас в постель, чтобы мы могли…

– Хватит, Фарфарелло, – откидывая с глаз темную челку, на кухню вошел Наги, уже в школьной форме. – Достаточно плохо, что мне приходится слышать тот шум, который вы трое издаете ночью. Детальное описание событий мне не нужно, большое спасибо.

Шульдих искоса посмотрел на него и бесцеремонно плюхнулся на стоящий возле стола стул. Сам он не завтракал.

– Что ни говори, коротышка, просто ты ревнуешь.

Наги припечатал его взглядом и направился к холодильнику, намереваясь забрать у Фарфарелло кусок замороженной ветчины, который тот глубокомысленно рассматривал. – Мне пора в школу. Я должен приехать пораньше, чтобы встретиться с преподавателем и обсудить проект, – он убрал ветчину в холодильник и выудил из стоящей на кухонном столе коробки пончик.

– Тебя отвезет Абиссинец, – сказал Кроуфорд, протягивая руку к кружке кофе и не отрываясь от газеты. – Через полчаса он должен быть в цветочном магазине.

– Эй, – Шульдих ткнул вилкой в газету. – Ужасный ты наш, завязывай с этим «Аби», – он сверкнул дикой улыбочкой своему любовнику с фиолетовыми глазами. – По крайней мере, до следующего раза, когда мы попытаемся убить друг друга на миссии.

Не обращая на него внимания, Ран рылся в шкафчиках в поисках сахара. Фарфарелло подобрался поближе под предлогом «помощи». В результате он залез в ящик столового серебра и принялся искать ножи для стейка. Ран захлопнул ящик, Фарфарелло едва успел выдернуть пальцы и бросил на него недобрый взгляд.

– Их там нет, – терпеливо напомнил ему Ран. – Наги их убрал подальше.

– Кстати об острых объектах… – Шульдих нахмурился, вспомнив царапину на ребрах. – Какого хрена тот нож делал в кровати, ты, недоумок? Я уже говорил, что не занимаюсь никаким извращенным дерьмом. Если бы я хотел боли во время секса, то засунул бы член в блендер, понятно?

Фарфарелло изогнул бровь. Наги подавился пончиком и скривился от отвращения.

– Даже не думай об этом! – предупредил Ран, хватая запястье Фарфарелло и пристраивая его в более безопасное место – на край раковины. – Вымой руки.

Как только его рука получила свободу, Фарфарелло убрал ее от раковины и потянулся к пижамным брюкам Рана, запустил пальцы внутрь и, наклонившись, прошептал что-то на ухо рыжика. Ухмылка сидящего за столом Шульдиха сделалась еще шире, когда он телепатически уловил их разговор.

Наги бросил на Кроуфорда возмущенный взгляд: "Как можно есть, когда они тут такое вытворяют?" – и потребовал:

– Скажи им перестать, или я всех троих пришпилю к стене, пока не закончу завтракать. По крайней мере, тогда мы получим немного мира и покоя.

Шульдих хихикнул и ногой толкнул его колено. Наги ответил мрачным взором.

– Когда-нибудь слышал фразу: «Детей должно быть видно, но не слышно?» Заткнись и доедай уже. Они же не собираются этим заниматься прямо на кухонной стойке или рядом, – его ухмылка стала как у Гринча. – И вообще, они предпочитают стол. Как на прошлой неделе, когда Фарф нашел соус для стейка и…

Наги бросил пончик на свою тарелку и резко поднялся.

– Я потерял аппетит, – он удалился в ванную чистить зубы.

Ран подошел к столу, держа свой кофе, Фарфарелло по-прежнему цеплялся за его брюки. Шульдих перехватил проходившего мимо него ирландца и усадил себе на колени. Фарфарелло выпустил Рана и взамен ухватил горсть огненно-рыжих волос. Шульдих поморщился, слегка наклонив голову, чтобы облегчить боль, и предостерегающе впился сильными пальцами в бедра мужчины. – Ох, черт возьми. Я же говорил, хватит дергать меня за волосы.

Фарфарелло его проигнорировал, прядь за прядью рассматривая удерживаемые в кулаке волосы. Шульдих обратил взор к другому своему любовнику, не шевеля головой, чтобы не рисковать очередным рывком за волосы.

– Черт побери. Передай мне пончик. Из тех, которые посыпаны этими маленькими штучками.

– Ты же не завтракаешь, – заметил Ран.

– А я не собираюсь его есть.

– Фарфарелло не любит сладости, – напомнил Ран, прихлебывая кофе и с легким интересом поглядывая на него.

– Просто дай мне этот гребаный пончик.

Из любопытства, Ран извлек из коробки требуемый пончик и протянул его Шульдиху. Тот вручил выпечку устроившемуся у него между ног мужчине. Фарфарелло заметил покрывающие пончик разноцветные горошинки. Грива его любовника получила свободу в обмен на пончик.

Когда минутой позже вернулся Наги, Шульдих уже убрал свои волосы от греха подальше и вел молчаливый диалог со своим рыжеволосым любовником, в то время как Фарфарелло выбирал крохотные горошинки с поверхности пончика и бросал их на пол, где телепат рассеянно давил их тапком. Мгновение Наги созерцал эту троицу с ничего не выражающим лицом. Ран слегка кривился не отрывая глаз от кофе, хотя легкий румянец на его щеках – как и ухмылка на лице телепата – свидетельствовали о чем именно велся «разговор». Удобно устроившийся на коленях Шульдиха Фарфарелло выглядел значительно спокойнее, а судя по тому, как в демонической ухмылке сверкали его зубы, он тоже не остался в стороне от беседы.

Наги глядел на них – псих, телепат и мечник – и задавался вопросом, у какого бога оказалось столь извращенное чувство юмора, что он свел этих троих вместе и объединил в извращенных «отношениях», которые имели место последние три месяца. Враги и чокнутые, все трое. Прямо-таки воплощение Неправильности.

Ран заметил, как он мнется в дверях, и отставил свою кружку в сторону. – Итак?

– Я готов, – Наги вскинул свой рюкзак на плечо и направился к двери. Он не хотел созерцать «прощальный поцелуй», который имел тенденцию выходить из под контроля. А после упоминания Шульдихом предыдущего раза на столе, он не собирался оставаться здесь и становиться этому свидетелем.

Наги уже надел ботинки и протягивал руку за пальто, когда тишина на кухне была нарушена полным боли и ярости воплем Шульдиха.

– Да пропади все пропадом, Фарф!! Отпусти эти чертовы волосы, пока я не запихнул твою долбанную задницу в духовку и подал ее нашим клиентам на обед! ОЙ! Твою мать, это же…

Наги устало прикрыл глаза, услышав нарастающий шум драки: бьющиеся тарелки, рычащие голоса, грохот катающихся по полу и налетающих на стены тел, голос Рана, орущего, чтобы они перестали – затем гневный рык, когда он сам оказался втянут в разборку.

Кроуфорд торопливо покинул кухню, сберегая в одной руке кофе, а в другой – газету.

Наги обвиняющее на него посмотрел: 

– Ты должен был это предвидеть.

– Я и предвидел, – Кроуфорд пристроил свою кружку и газету на маленьком столике возле софы. – Принеси ведро холодной воды.

– Так почему не остановил? – раздраженно поинтересовался Наги. – Мне в школу надо…

– Тащи ведро, или вы с Абиссинцем оба опоздаете.

Наги нахмурился, но переключил таки свое внимание на ванную. Шум борьбы, доносящийся с кухни, нарастал.

– А почему? Зачем тебе ведро?

– Потому что я видел, чем это в итоге обернется, а у меня сегодня нет на это времени.

– Что? Что случится?

Кроуфорд нетерпеливо протянул руку, Наги состроил гримасу, но переправил полное ведро воды старшему мужчине.

С кухни донесся очередной удар, за которым последовал испуганный стон. Возня стала менее неистовой, ножки стола заскрипели по полу… Глаза Наги расширились, когда снова послышался стон. С досадой и смущением он закрыл лицо руками, а Кроуфорд подхватил ведро и решительно двинулся к кухне.

Наги собрал с пола свои книги, снова водрузил рюкзак на плечо и торопливо покинул квартиру. Не стоит быть поблизости, когда дерьмо попадет в вентилятор.

Он быстренько захлопнул за собой дверь, но всплеск и последовавшие за ним возмущенно-яростные вопли были слышны и через дерево.

Может быть, ему лучше прогуляться до школы пешком.

Он шустро направился к лифту, дабы избежать встречи с разъяренным Раном.