Фарфарелло одиноко шел по набитому до отказа клубу. На душе скребли кошки. Из динамиков доносилась жесткая очень громкая музыка. Кажется, это DaBass. Раньше она заводила его. Но что-то изменилось. Все надоело. Как-то странно – от него ушла подружка. Фарфи потер щеку, она все еще горела от влепленной ему пощечины.
«Ладно, забьем на всякую ерунду, ― подумал Фарфарелло, ― пойду затусуюсь, пройдусь по любимому клубу».
Музыка поднимала настроение, и вот Фарф уже вовсю зажигал на танцполе. Устав от подобного занятия, он пошел к бару через VIP-места.
Вдруг его кто-то резко дернул за руку и, завалившись на диванчик, блондин оказался в объятиях весьма привлекательной девушки. Рыжие волосы так и притягивали своей мягкостью, темно синие глазки блестели от выпитого алкоголя, а губы, эти сладкие губы, находились в нескольких миллиметрах от губ Фарфарелло. Он понял, что возбуждается, и быстро отодвинулся с невинной улыбкой.
— Привет, — сказала красотка.
Сглотнув, Фарф произнес:
— Привет. Как дела?
— Да все нормуль. А как тебя зовут, милашка.
Фарф подумал, что у этой дамы весьма странный выговор, и вообще она какая-то не такая.
— Фарфарелло.
— А меня Шульдих.
Блондин поперхнулся и выдавил из себя подобие улыбки. С большими от изумления глазами он произнес:
— Я думал, ты девушка.
Весьма приятный заливистый смех сотряс этот маленький мирок VIP-места.
— Ты просто прелесть, Фарфарелло.
Резко приблизив свое лицо к лицу Фарфа, Шульдих произнес, почти касаясь его своими губами:
— Мне такие безумно нравятся.
Его дыхание обожгло Фарфи, и поневоле он начал испытывать жгучее желание. Встряхнув головой, он решил продолжить разговор, не выходя за рамки приличия. «Ты никогда не был яойщиком, запомни это Фарф, запомни!»
— А ты не здешний? — выдал он. — Я тебя раньше не видел, хотя считаюсь завсегдатаем этого клуба.
— Нет, я недавно приехал из Германии. Мы с братом решили поотдыхать в этом городе, хотя нам тут понравилось, и мы подумываем остаться. Миленькое местечко. Ты пришел один?
— Нет. Недавно со мной была девушка, но полчаса назад мы расстались.
— Сожалею, — с ехидной улыбкой произнес Шульдих. Он нежно провел указательным пальцем по раскрасневшейся щеке блондина. Тот стал неправдоподобно малиновым и отвернулся.
В это время к их столику подошел еще один парень. Выглядел он прилично, т.е. не как девушка. Темно коричневые волосы, зеленые глаза, спортивная фигура. Все как надо. Шульдих схватил его за руку и, посадив рядом с собой, смачно чмокнул в щеку.
— Рад тебе представить, Фарфи, своего давнего друга. Это Кен. Кен это мой новый знакомый – Фарфи, — Шу как-то странно улыбнулся и подмигнул Кену.
Фарфарелло в непонятках следил за этой парочкой. «Какого хрена я тут делаю, в обществе этих ненормальных придурков? Все, бай-бай. Ухожу на». Он попытался было встать, но нежное прикосновение к руке остановило его. Он посмотрел в глаза Шу, и понял, что не уйдет.
— Пойдем танцевать, — высказал Шульдих и начал насильно выталкивать Фарфа с диванчика.
После долгих препираний, блондина вытащили танцевать. Как ни странно, звучало подобие медляка (ну чего вы хотите от Drum & Bass). Шу нежно обнял Фарфа за талию и уткнулся носом в его плечо. В глазах блондина все помутнело, ноги начали подкашиваться, но он стойко выдержал это испытание и продолжал танец. Какой же для него было пыткой вот так прижиматься к этому человеку, а главное эти чувства были в новинку. Он ловил на себе вопрошающие удивленные взгляды, но решил не придавать этому никакого значения. Наконец-то танец закончился, и они вернулись на свои места.
— Еще шампанского, — выкрикнул Шульдих подошедшей официантке, — у нас сегодня праздник.
— Какой? — спросил Кен, до этого весьма бурно ухлестывающий за официанткой и отдавший пятихатку за танец с ней.
— Ну, как же. Сегодня я встретил весьма милого и привлекательного парня, — сказал Шу недвусмысленно взглянув на Фарфи. Его лицо в ту же секунду залило краской.
— Какая милая манера краснеть, в любых случаях. Ты мне все больше и больше нравишься, — выдал Шу, горячим дыханием опаляя щеку блондина.
— Да, я тоже рад был с тобой познакомиться. Я отлучусь на секунду? — сказал Фарфарелло и вышел из укромного места.
С "милой" улыбкой Шульдих спросил у Кена:
— Ну как он тебе? Правда милашка?
— Да, я согласен, это в твоем вкусе. Правда все эти шрамы на лице, странный цвет глаз навевают пугающие мысли. И вообще, чем тебе нравятся парни, тем более такие?
— А чем плохи парни, тем более такие? — ответил вопросом на вопрос Шу. И с ехидством в глазах сказал:
— Я тебя как-нибудь познакомлю со своим братцем.
— Да мне все равно, хоть с дядей. Я не интересуюсь парнями.
В этот момент вернулся Фарфи и бухнулся на диванчик. Как раз принесли шампанское. Шу произнес тост:
— За встречу! За друзей! И за будущее!
Все чокнулись и залпом выпили по целому бокалу (как водку хлыщут, алкоголики хреновы).
Тут у Шу зазвонил телефон.
― Да. Вообще-то занят. Что случилось? Что!? Ты умом тронулся? Да я тебя… Все, еду, ― он положил трубку и с извиняющимся видом повернулся к парням, ― К сожалению дома приключилась история. Братик дел натворил. Вы тут не скучайте. Еще увидимся. Не дашь свой телефончик?
Фарфи достал блокнот и ручку и быстро начирикал номер.
― Держи. Только слишком не увлекайся телефонными звонками. Я не люблю лишнюю болтовню по телефону.
Шу взял из его рук листок бумаги и начал проходить мимо Фарфарелло. Тот как завороженный смотрел на бедра, ритмично покачивающиеся рядом. Шульдих наклонился и нежно коснулся губ Фарфи в поцелуе.
― Пока, друзья мои.
Фарф коснулся рукой своих губ, словно хотел оставить этот поцелуй навсегда. Потом он быстро очнулся и посмотрел на своего ухмыляющегося собеседника.
― Нечего так смотреть.
― Да, ладно. Я все понимаю. Шу привлекательный парень. Он мне тоже раньше нравился.
― Он мне не нравится!!!
― Ладно, ладно. Давай еще выпьем. Расскажи о себе.
Так они допили бутылку шампанского. В дело уже пошла вторая, третья. Потом наверх пива. Фарфи и Кен нашли общий язык. Новоиспеченные друзья разболтались на славу, рассказали друг другу все, что только можно.
Тут вырубилась музыка. Включили свет. Все, клубняк закрывается. Придется идти домой. Вдрызг пьяные парни разошлись по домам. Еле дошли.
+ II +
Злющий на своего братца, Шульдих вставил ключи в дверь. Под ногами хлюпала вода.
― Что за черт! Неужели и до сюда дошло?
Дверь наконец-то поддалась. И глазами полными удивления он уставился на квартиру. Из кухни мерно лилась водица, ручейками расползаясь по дорогому ковру. Он зашел туда. Газовая плита превратилась в уголек, хоть посылай фотку на акцию «Comet, как испортили вашу плиту другие средства». Стол был немного подпален. Холодильник открыт настежь, но непонятно почему – он ведь не пострадал. Наверное кормили бригаду пожарников. Короче Шульдих был в ауте.
― АЙЯ!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
Из ванной выглянула голова вышеназванного человека и с невозмутимым видом сказала:
― Нам надо купить новую плиту.
― Какого черта… Чем ты занимался в мое отсутствие? Или тебе захотелось поглазеть на мальчиков-пожарников?
В ответ глаза Айи холодно блеснули:
― Я готовил нам ужин. А ты неизвестно где шляешься. Я же не виноват, что тебе не удосужилось заказать нормальную плиту в нашу квартирку. «Лишние деньги тратим на всякую ерунду». А куда ты тратишь эти деньги? На выпивку, шлюх?
― Да пошел ты. Я еще объясняться буду. Хе. Ладно не обижайся, все нормально. Просто я познакомился с таким кавайным парнем. Хотя это слово ну никак уж к нему не подходит. А вот ты меня отвлек. Противный.
Несколько изменившись в лице, услышав о новых похождениях братца, Айя спросил:
― С каких это пор ты ухлестываешь за парнями? Раньше я тебя в этом не замечал.
― Просто он шел, такой одинокий, что во мне заговорила жалость. И как ни странно я почувствовал, что хочу его.
― Ну вот. Прекрасно, мой брат яойщик. Че за фигня. Ладно. Оставим тупую тему, надо прибраться и ложиться спать.
Шульдих, взяв в руки тряпку, начал равномерно размазывать по полу грязную воду, то и дело вспоминая о нежных губах Фарфарелло, его податливом теле, которое на несколько минут танца оказалось в его руках. С блаженной улыбкой на губах, он почувствовал шлепок грязной тряпки по своему лицу.
― Что за….
Последовала вторая попытка, но неудачно. Шу резко отпрыгнул и увидел леденящий душу взгляд Айи. Тот медленно, словно чеканя слова из стали произнес:
― Какого хрена ты делаешь? Я, по-моему, сказал убираться, а не наводить грязь, улетая в своих мыслях к новой пассии. Еще раз – и в глаз грязной тряпкой.
Шу улыбнулся способности брата угадывать его мысли, а может это он сам, когда увлечен, может передавать мысли брату. Нет, ерунда какая-то, не может этого быть.
Доделав эту мерзкую, грязную работу. Братья улеглись спать.
+ III +
Фарфарелло медленно открыл один глаз, с большим усилием – второй.
«О дьявол, какой яркий свет. Почему я забыл задернуть занавески!? Идиот».
Он медленно поднялся. Жутко болела голова, хотелось пить. И еще эта дребезжалка на столе.
― Хватит звонить. Нет меня дома. Ушел, уволился. Нет больше Фарфарелло. Кому там неймется.
Он медленно поднялся. Пошел на кухню. Хорошо, что всегда в холодильнике есть пиво про запас. Ммм. Как приятно. Фарфи медленно дополз до ванной и ужаснулся человеку, отражающемуся в зеркале: опухший face, синяки под глазами.
― Все, завязываю с пьянкой. Так невозможно. Потом удивляюсь, почему от меня девушки уходят.
Тут он мгновенно вспомнил своего нового знакомого, и непроизвольно его плоть напряглась.
― Тьфу, дьявол. Я же не гей. Какого хрена я думаю столько об этом мимолетном прикосновении, поцелуе. Определенно хватит пить. А то мне уже девушек не хватает.
Сколько бы он себя не убеждал, но рыжий парень так беспроходно и засел в его блондинистой голове.
Снова начал звонить телефон. Наконец решив, что Фарфарелло должен был вернуться, увольнение не прошло, он подошел к аппарату и взял трубку.
― Да.
На другом конце провода послышался вздох, и нежный голосок Шульдиха начал балаболить в трубку:
― Добрый день, лапочка. Как делишки? Почему 15 минут назад не поднимал трубку? Где тебя с самого утра носит? Вы с Кеном без меня не скучали? А вот у меня случился пожар. Братик постарался. Ну, да я его не виню. Он и так у нас хозяйственный. Без него я как без рук. Не хочешь вечером в какой-нибудь ресторанчик нагрянуть?
― Я уже обещал Кену пообедать. Он, кстати, хороший малый. Составил мне приятную кампанию.
― Ну вот, я начинаю ревновать. Как ты мог.
Усмехаясь за пределами трубки о назойливости парня, Фарфи успокоил:
― Ничего у нас не было. Он пойдет мне за хорошего друга.
― Да, он классный парень. Тебе, кстати, не придется с ним обедать. Уже полшестого вечера.
― Сколько!? ― с нескрываемым удивлением спросил Фарф.
― Могу точнее 17 часов, 32 минуты, 44 секунды.
― Ну ничего себе, это я весь день проспал. А я Кену обещал пообедать. Правда он телефона не оставил, и я ему тоже… Дуралеи, ― последовал веселый смех с обоих концов провода.
― Ну вот и прекрасно, вместе поужинаем. Я приглашу брата. Он классный парень. Только, чур, за мной остается выбор ресторана. Не бойся, вкус у меня вообще приличный, даже если я и немец. ОК?
― Хорошо. Все что угодно, ― Фарфарелло пытался побыстрее отвязаться от своего собеседника, потому что его голова раскалывалась от невыносимой боли.
― Договорились. Встречаемся в семь. Пока, мой ласковый котенок.
В трубке раздался громкий крик: «Айя, мы идем в ресторан», и пошли гудки. Фарфи сорвался с места и побежал в ванну за анальгином.
― Да когда же прекратится эта боль. А что мне одеть? Какого хрена я зацикливаюсь на этом? Пойду как обычно. Не на свидание же, ― пытался себя убедить Фарфи и все равно пошел к зеркалу примеряться.
+ IV +
Да, со вкусом у Шульдиха было все в порядке. Он привел их в маленький уютный ресторанчик в центре города. Занавески на окнах, затемненное помещение, медленная музыка, все настраивало на романтику. Интим царил в этом ресторанчике. Их подвели к самому дальнему столику в наиболее темном месте. На дубовом столе XVIII века была накрыта алая скатерть на которой стояла свечка, создаваемая тусклую подсветку.
― Ну как вам это место? ― спросил Шу, ― Правда милое? Я его только вчера заметил, когда домой возвращался.
― Да оно просто прекрасно, ― сказал Кен.
Шульдих сел напротив Фарфи, чтобы смотреть прямо на него. Им принесли «Шардоне» 84 года, т.к. главных блюд следовало немного подождать. Вино им очень понравилось. Его мягкость ласкала вкус, а цвет притягивал нежным блеском. Немного подождав, Шу решил познакомить всех со своим братом.
― Итак, позвольте представить вам Айю, моего брата. Айя, это Кен и Фарфарелло.
― Рады познакомиться, ― в один голос сказали парни.
Кен посмотрел на Айю, сидящего напротив, и замер от холодного блеска его глаз, заглядывающих прямо в душу. Ему захотелось встать и убежать, словно он почувствовал опасность. Его руки непроизвольно затряслись, и ему пришлось поставить бокал, чтобы он не упал.
«Что это за странное чувство. Нет этого парня стоит избегать», ― подумал Кен.
― Почему ты принес с собой катану? ― спросил Фарфарелло
― А он с ней не расстается, ― не дав сказать Айе, проговорил Шу, ― это вполне нормально. Он с ней даже спит. Катана для него словно амулет, как монетку носят в кошельке, так и он ходит по улице с холодным оружием.
― Я люблю ее так же, как люди любят домашних животных. Чем ты занимаешься, Фарфарелло? ― спросил Айя.
― В общем-то, ничем. Мне досталось небольшое наследство, которое я частично вложил в компанию. Так что деньги капают мне в карман, а я ничего не делаю.
― Все ясно, ― сказал Шу, ― А мы с братом приехали из Германии. Он, правда, на самом деле японец. У нас просто одна мать, но разные отцы. В Германии у нас есть замок, но там весьма скучно, поэтому мы решили приехать сюда. Классное место.
Холодные глаза Айя на мгновение взглянули на Кена. Он весь загорелся, словно от прикосновения. Эротические мысли начали зарождаться в его голове при взгляде на губы японца. Пришлось снова спрятать руки, чтобы не было ничего заметно. Шульдих пнул Кена под столом ногой, ехидно поглядывая то на Айю, то на него.
― А что делаешь ты, Кен? ― вывел его из забытья вопрос Айи.
― Я… Я футболист. У меня есть своя команда. Ничего особенного. Простая жизнь.
― Ладно, хватит о работе, ― сказал Шу, ― Знаете, я тут совсем недавно, но узнал столько нового. Классные клубы, рестораны. Встречаешь таких интересных людей, ― поглядывая на Фарфи.
В этот момент принесли первое блюдо. Это был кролик в сладком, нежном соусе. Попробовав кусочек, они получили несказанное удовольствие. За первым последовало второе. Все наслаждались интимной атмосферой. Разговоры шли совсем о незначащих темах. Как всегда заводилой за столом был Шульдих. Кен и Фарфи сидели в некотором смущении, словно на первом свидании, а Айя отличался своей холодностью и неразговорчивостью.
― Прекрасный ужин, ― подытожил Шу. ―Этот ресторан я запомню. Надо почаще сюда наглядываться. Придем как-нибудь еще, Фарфи?
― Да, конечно. Здесь просто прекрасно.
― Ладно, десерта я не хочу. Я думаю, что нам с Фарфи стоит прогуляться.
Ничего не спросив у Фарфарелло, Шу вытащил его из ресторана, и они пошли по направлению к парку.
― Так ты говоришь, что у тебя есть собственная команда по футболу? ― спросил Айя.
Кен сидел в изумлении после быстрого ухода Шу и Фарфа. Атмосфера была напряженной, Кену стало трудно дышать. Он не смел смотреть в глаза Айе. Этот человек вызывал в нем смешанные чувства. Одни только его губы заставляли тело не подчиняться разуму.
― Да.
Принесли десерт: фрукты, мороженое. Айя пересел на место Шульдиха, таким образом оказавшись около собеседника. Он начал медленно очищать мандарин. Кен заворожено смотрел на его действия, представляя как эти руки могли бы ласкать его тело. Он встряхнул головой.
Айя тем временем закончил чистить фрукт, отделил дольку, слегка провел ей по подрастаевшему мороженому и поднес к губам Кена. Тот сидел, не отводя взгляда от глаз Айи. Они выражали усмешку.
― Знаешь, мандарины с мороженым лучше всего есть, когда их нежно кладут тебе в рот и за этим следует сладкий поцелуй, ― медленно сказал Айя.
Он интимно положил кусочек фрукта в рот Кену, но поцелуя за этим не последовало. Футболист сидел как загипнотизированный, пытаясь ясно взглянуть на ситуацию. Он чувствовал и облегчение, и досаду за то, что Айя его не поцеловал. Тем временем японец сидел как ни в чем ни бывало и допивал остатки «Шардоне».
Придя в себя, Кен решился спросить:
― Ты такой же как и твой брат?
― В плане?
― Ну-у-у. Встречаешься с парнями? Или у тебя есть девушка?
― Нет. Девушки у меня нет. Была, но давно. Я ее бросил. Слишком занудна, ― потом резко приблизившись к лицу Кена сказал, ― А вот насчет парней можешь и сам проверить…
Кен сглотнул. Глаза Айи смотрели в его, и мир вокруг словно начал таять, распадаться на кусочки. Для него не стало существовать ничего кроме этих глаз и этих губ. Но в следующую секунду Айя отодвинулся и принял обычную позу. Сердце Кена сжалось. Ему захотелось заплакать, но он сам не понимал отчего.
― Вроде бы мы все съели. Пошли домой. Я тебя провожу, ― это было не предложение, а приказ. И Кену пришлось безоговорочно подчиниться.
Расплатившись, они покинули это уютное место.
+ V +
Шульдих нежно взял Фарфи за руку, и они, изредка перекидываясь словечком, шли по безлюдному парку. В эту летнюю ночь ярко светила луна, и все вокруг отражалось в серебряном свете. Дул легкий теплый ветерок, изгоняя из головы неприятные вещи. Они медленно шли по блестящей дорожке луны. Им не нужны были слова, молчание заставляло думать об одном: как хорошо им вместе.
Шу остановился и привлек к себе Фарфи. Нежно провел рукой по волосам, спускаясь к раскрасневшейся щеке. Эти движения гулом отдавались в сердце Фарфарелло. Кровь разгоряченно пульсировала в висках. Не сдержав стона наслаждения, блондин ближе прильнул к Шу. Шу поднял его подбородок и нежно коснулся губ. Ответив на поцелуй, Фарфарелло начал медленно таять в его руках. Ласково заигрывая языком, Шу доводил парня до безумия. Ему стало хотеться большего. Поцелуй длился вечность. Не в силах оторваться, Шу опустил руки на талию Фарфи и стал нежно поглаживать его животик. Внутри блондина стал разгораться огонь, голова кружилась. Из последних сил он взял себя в руки и отстранился. Шу встряхнул головой и хриплым голосом произнес:
― Извини, не знаю что со мной, ― и продолжил в своем обычном насмешливом тоне, ― Ласковый, ты сводишь меня с ума. А твоя манера краснеть не оставит равнодушным ни одно сердце.
Фарфи смущенно отвернулся.
В тишине гулко раздался выстрел, и послышался звук падающего тела. Шульдих резко обернулся и увидел высокого брюнета с пистолетом в руке. Рыжий мгновенно отреагировав бросился на стрелявшего. Размахнувшись, он врезал прямо в челюсть этой незнакомой личности. Тот упал, выронив пистолет. Шу подошел, отбросил пистолет в кусты и со всего размаха ударил по ребрам нападавшего. Послышался громкий стон, и брюнет скорчился от боли. Он сплюнул кровь из разбитой губы и попытался подняться.
― Кто тебя прислал? Отвечай, ― безжалостно спросил Шу.
― Никто. Я сам пришел.
― Врешь. Говори, ― последовал мощный удар в живот.
Изнывая от боли, отпинанный охрипшим голосом выдал тайну:
― Такатори.
― Вот падаль. Я значит не захотел с ним сотрудничать, так он решил меня убрать. Целиться надо лучше миленький. А теперь вон отсюда. И скажи Такатори, что я прежде его убью, чем он доберется до меня. Пошел вон.
Еле встав, прислужник Такатори начал медленно убегать, с каждым шагом набирая скорость.
Улыбнувшись своим мыслям, Шульдих повернулся к Фарфи. Тот лежал на асфальте. Со срахом подбежав, рыжий перевернул его. Пульс есть, небольшое пулевое ранение в руку, это исправимо и без врачей, и огромный синяк под левым глазом. Оглядевшись, Шульдих увидел скамейку, о которую ударился Фарфи.
― Да, не везет тебе сегодня дружочек. А с таким фингалом твое лицо становится суровее. Очень мило. Придется взять тебя к себе домой. Какая жалость, ― ехидно улыбнулся Шу.
Подхватив Фарфи на руки, как пушинку, Шульдих направился к дому.
+ VI +
Медленно шагая по ночному городу, Айя и Кен шли к дому. Разговоры почти не присутствовали. Изредка они перекидывались парой фраз.
Каждый думал о своем. Айя шел как всегда гордо подняв голову. Его непроницаемая маска на лице давала понять, как будто хозяин думает о будущем убийстве, но никак не о симпатичном парне, идущем рядом. Что же скрывается в его душе?
Именно это и пытался понять за последние полчаса Кен. «Как он холоден. Мне хочется плакать от недостатка внимания. Но почему? Я готов вечно спорить так с собой. Он ведь даже не давал мне ни малейшего повода. А сердце разрывается. Обидно. Я строю планы, будто мы уже месяц встречаемся. А, кажется, только вчера говорил Шу, что я не по этой части. И правильно он надо мной посмеялся. Чувствую, что с этим человеком я познаю много горя. Черт, но он же мне не давал повода. Что за ерунда, не надо зацикливаться».
Они подошли к дому. Это была обычная постройка, незатейливой архитектуры. Они взошли на крыльцо.
― Вот мы и пришли. Это мой дом. Спасибо, что проводил.
Вдруг Айя резко прислонил Кена к двери, прислонившись к нему совсем близко. Тихо, еле слышно он проговорил:
― Такой сладкий, возбуждающий.
Кен недоуменно стоял. Все его тело ныло в предвкушении поцелуя. И он незамедлительно последовал. Кен никогда не предполагал, что первый поцелуй будет столь яростным. Он думал, что это должно быть нечто нежное, как будто проба на вкус. Но одним движением Айя смел все предположения. Он дико вцепился в губы Кена, как будто он умирал и поцелуй был его спасением. Ни капли нежности, только страсть, разрывающая все препятствия. Язык Айи доводил Кена до умопомрачения. Вроде всего лишь поцелуй, но такой возбуждающий. Кена начало трясти, ноги стали словно ватные, он медленно начал сползать по двери, но сильные руки Айи подхватили его. Он все целовал Кена, как будто решил свести его с ума.
Но в мгновение ока все закончилось. Айя отошел от Кена и выглядел как всегда холодным и непроницаемым, будто ничего и не произошло. В то время как Кен еле стоял на ногах. Если бы не перила, он давно бы уже валялся под дверью.
― Спокойной ночи, ― бросил Айя и ушел.
Кен с горечью смотрел ему вслед. Он дотронулся до своих губ и вновь и вновь вспоминал этот поцелуй. Что же это значило? Можно на что-то надеяться или это было развлечение? В раздумьях Кен простоял весьма долго.
Наконец он пришел в себя и начал открывать дверь. Ключи выпали из его рук. Он их поднял и после долгих попыток наконец-то открыл дверь. Он ничего не стал делать, только разделся и завалился в постель. Всю ночь он не мог заснуть. Его мучили эротические фантазии, раздумья. Забвение пришло только к самому утру. Ему снился Айя. Совсем не такой, как на самом деле, а нежный и ласковый.
Было бы Кену спокойней, если бы он знал, что и Айя не смог в эту ночь сомкнуть глаз?
+ VII +
В голове шумело. Кругом темнота. Где я? Ничего не помню, что со мной было. Хотя нет. Шульдих. Ресторан. Прогулка. Поцелуй. Ммм, а какой был поцелуй. Все тело реагирует только на воспоминания… Черт. Потом был выстрел и … больше ничего не помню. Наверное, в меня попали. Рука болит. Значит, попали в руку. В общем-то, не слишком больно. Царапина. Но все-таки, где я?
Тут открылась дверь, и в комнату вошел Шульдих.
― А, проснулся мой сладкий. Как твои дела?
― В голове шумит. Рука побаливает. Где я?
― У меня дома, ― при этих словах глаза Фарфи округлились, ― Сегодня я буду твоим лечащим врачом.
Шульдих быстро приблизился к Фарфи и ласково поцеловал его. Фарфи ответил со всей нежностью, на какую был только способен (^_^). Ему и вправду нравился Шу.
Рыжий немного надавил на больную руку и услышал протестующее мычание Фарфарелло.
― Извини, извини. Ты сегодня больной. Не буду приставать. Но помни, ты выздоровеешь, ― он взглянул на блондина голодным взглядом и провел рукой по его торсу. Плоть Фарфи тут же отреагировала, заставив улыбнуться Шу. Тут то Фарф и заметил, что лежит он полностью раздетый под шелковыми простынями. С изумлением смешанным со смущением он спросил:
― А зачем меня раздевать-то было? Ранена только рука и больше ничего.
― Во-первых, у тебя еще синяк под глазом. Во-вторых, ты лежишь в моей постели, ― понизив голос до весьма интимного он загадочно продолжил, ― а в ней спят только полностью раздетыми. Притом мне же хотелось взглянуть на тебя, а ты спал.
― Но это не честно. И вообще я больной. Мне нельзя волноваться.
― Нечестно говоришь, ― при этих словах Шульдих начал медленно стягивать с себя футболку. Фарфи открыл было рот, чтобы что-то сказать вопреки, но слова застряли в горле, после того, как он увидел полуобнаженного Шу. Шу начал медленно вынимать из брюк ремень. Но тут раздался звонок в дверь, и рыжий вышел из комнаты монотонно матерясь.
Фарфи вздохнул с облегчением. Какого черта его угораздило попасть под пулю. Не оказался бы в такой ситуации. Вид полураздетого Шу подействовал на него как наркотик. Возбуждение так и не прошло. Фарф тешил себя мыслью, что это только от того, что Шу так похож на девушку. Что за ерунда, ему что, женщин не хватает? Но все равно как он нежен и красив. Так и хочется его съесть. «Бред с больной головы и пробитой руки», ― такой диагноз поставил себе блондин.
Пришел Айя. Взглянув на вид Шульдиха, он медленно начал понимать в чем дело.
― Развлекаемся в мое отсутствие? ― с усмешкой спросил он.
Смутившись, хотя это не в его стиле, Шу произнес:
― Да нет. Хотя я пытался его совратить, но ты несколько помешал. А мне стольких трудов составило настроить его на нужный лад. Ты не представляешь какой он лапочка, ― заметив несколько мечтательный взгляд Айи, Шу высказал предположение. ― Ты как я вижу тоже неплохо провел время. Как тебе Кен? Правда милый парень? Я знал, что он тебе понравится.
Снова приняв свой закрытый от мира вид, Айя выдал:
― Да, он ничего. Не думал, что парни мне тоже несколько нравятся.
― Рад, что хоть со мной в этом мире ты говоришь открыто. Но я тебя слишком хорошо знаю, чтобы ты от меня что-то утаивал. Ты все-таки мой брат.
― Больше ничего интересного не произошло?
― Да так, мелочи. Фарф валяется раненый. Такатори прислал наемника, чтобы нас прикончить, но к счастью он оказался растяпой. Надо этого ублюдка убрать, жить он мне что-то мешает.
― Устроим.
― Ну не надо сразу так прямо и в пекло лезть. У нас есть деньги, наймем кого-нибудь. Я, конечно, понимаю, что ты сам это мечтаешь сделать, но не стоит нарываться.
― Ладно, будь по-твоему. Так на чем вы остановились с Фарфи? Может пойдешь продолжишь?
― Обязательно. А вот чем мы занимались – это не твое, братец, дело. Почему ты, кстати, этим не занимаешься с Кеном? И что ты вообще этой ночью делаешь дома?
― Он еще не готов. Да и я тоже. Надо над многим поразмыслить.
― Ладно, иди тормози как обычно. Закапывайся в свои мысли. А я пойду развлекаться. Доброй тебе ночи.
― А тебе долгой и бурной, ― с ехидной усмешкой выдал Айя.
Пнув брата ногой, Шу быстро удалился в свою комнату.
К его глубокому сожалению он увидел, что Фарфарелло уже спит. Он подумал, может разбудить его поцелуем и завершить начатое, но отказался от этой мысли. Все таки раненый человек, надо же иметь хоть каплю сострадания к близким.
С этими мыслями он осторожно взял с кровати подушку, вытащил из шкафа одеяло и пошел в гостиную. В предвкушении завтрашних насмешек Айи, он лег на диван и, как ни странно, быстро заснул.
Айя выглянул в коридор, увидел спящего брата и с весельем на лице (его никто не видел, так что не имело смысла скрываться от самого себя) пошел на кухню. Ему не спалось. Полазив в холодильнике, он понял, что будет довольствоваться чипсами с чаем. Веселое предприятие. Шу просто как всегда забыл про обязанности. «Завтра надо будет сходить в супермаркет. На хрен. Иду спать».
+VIII+
Кен вот уже который час бродит по супермаркету.
― Где в этом громадном помещении найти гребаные сосиски? ― говорил он сам с собой, еле таща за собой тележку, доверху нагруженную продуктами.
Мгновенно он остановился. Ему показалось, что метрах в 10, за стойкой с овощами он увидел Айю.
― Прекрасно, у меня еще и галлюцинации начались на почве бессонной ночи.
― А почему же ты так плохо спал? ― вопрос поверг его в ужас. Неужели это правда.
Медленно обернувшись, он встретился с фиалковыми глазками Айи. Присмотревшись, Кен увидел за спиной его спиной тележку, тоже наполненную с горкой. «Он оказывается тоже посещает этот супермаркет. Почему же мы раньше не встречались? Все, выбрось эти мысли из головы».
― Ты не это искал? ― Айя держал в руках те самые сосиски.
― Д-да, спасибо.
― Ну, если ты закончил свой туристический поход по магазинам, могу я пригласить тебя на чашечку кофе? В этом супермаркете находится славненькая кафешка.
В душе Кен сиял от счастья. Улыбнувшись, он кивнул.
Заплатив за покупки, они растолкали все по машинам и пошли в кафе. Оно оказалось весьма миленьким. Ммм, блаженный запах кофе.
― Этому месту надо отдать должное – кофе здесь и вправду великолепный, ― сказал Айя, отпив несколько глотков, принесенного ему напитка.
Посидев еще пару минут, наслаждаясь кофе, он спросил:
― Какая у тебя заветная мечта? Может не слишком полезная, или не самое дорогое, что ты хранишь в секрете, но что-то, что принесло бы радость.
Мгновенно Кен подумал об Айе, но отстранил эту мысль на задний план – это слишком невыполнимо и фантастично.
― А зачем тебе?
― Любопытство.
Кен долго раздумывал над скрытностью Айи. Он не говорит, а приказывает. К сожалению Кен не может устоять против этого человека. И он ответил:
― Как бы это смешно не выглядело, но я всегда хотел попробовать французских круассанов. Здесь их не продают, а если и есть, то кажется это ничем не сравнимо с Францией.
Айя задумался.
― Интересно, просто, необычно. Подождешь пару минут? Мне надо позвонить.
― Да, конечно.
Айя отошел на несколько метров и начал тихо разговаривать по телефону. Сколько бы Кен не прислушивался, ничего не получилось. Его распирало любопытство. «Что же придумал этот человек? Он всегда останется для меня загадкой».
Наконец Айя закончил разговор и подошел к их столику. С невозмутимым видом он начал собираться.
― Поехали.
― Куда?
― Сюрприз.
― А как же продукты?
― Я скажу, чтобы их забрали, только оставь ключи у стойки. Не бойся, здесь меня все знают и боятся.
― Ну, ладно.
Они вышли из кафе, сели в машину Айи и поехали. Кен иногда смотрел на Айю. Его лицо как всегда ничего не выражало. Он держался за рулем весьма уверенно и вел как профессиональный водитель. Ни к чему не придраться. «Он идеален», ― подумал Кен, ― «но хотя с какой стороны посмотреть. В его мысли не заглянешь так, как у Шу. С тем весело, интересно, а Айя всегда такой холодный. Правда мне в нем ни капли не нужно веселье, этот ледник возбуждает меня до потери сознания. … Так. Стоп. Прогоняем эти мысли. Лучше бы подумал куда мы едем».
Они повернули в сторону аэропорта, и Кен не на шутку забеспокоился. Какой леший их туда несет?
― Мы едем в аэропорт?
― Да, ― холодно усмехнулся Айя на его очевидный вопрос.
― Зачем? Мы летим куда-то?
― Да.
― Куда? ― с раздражением спросил Кен: ему надоело вытягивать из него ответы.
― Есть круассаны во Францию.
― ???
― Это же твое желание? Не смотри так, на меня напала ностальгия – захотелось сделать тебе приятное, ― на мгновение Кену показалось, что он увидел огоньки радости в его глазах. Но это мгновение было настолько коротким, что он подумал, что ошибся.
Остальное время до аэропорта они провели в молчании. Приехав туда, они увидели, что им уже был подан самолет. Насколько люди все быстро делают за деньги. Оказалось это был частный самолет Айи, и в нем все было первоклассно.
+ IX +
― С добрым утром, лапочка! Как твои дела? Лучше себя чувствуешь?
Фарфарелло продрал глаза и поднял недоуменный взгляд на Шульдиха.
― О черт! Я заснул. А сколько времени?
― 11 часов утра.
― Такая рань? Ты что издеваешься? Э… ― он наконец-то заметил поднос в руках Шу и посмотрел на него, подняв брови.
― Я решил, что ты голоден, ― он поставил поднос на тумбочку, ― здесь сок и пирожки. Думаю тебе хватит.
― По утрам я пью кофе.
― Буду знать. В дальнейшем пригодится, ― Шу весело подмигнул Фарфи, быстро чмокнул его в губы и вышел.
Фарфарелло принялся за еду. Все было довольно вкусным. Сок в меру холодный, а булочки с нежной вишневой начинкой. Он был удовлетворен завтраком. Вернулся Шу.
― Ну как? Понравилось? Айя ушел в магазин. Хотя это сложно сказать. Он недавно звонил и сказал, что на некоторое время улетает во Францию.
― Зачем? ― изумленно спросил Фарф.
― Как он сказал: «Поесть круассанов в приятном обществе». Я даже предполагаю с кем он уехал, ― с усмешкой произнес Шу, ― Он таки подцепил нашего доброго друга Кена.
― Как ты думаешь, у них серьезно?
― Про Айю нельзя ничего говорить точно, но думаю, что Кен ему весьма … привлекателен.
― Хм. Кен хороший парень. Не хотел бы его видеть расстроенным.
― Будем надеяться. А теперь я думаю можно продолжить то, на чем мы остановились вчера.
Глаза Шу загорелись страстным огнем, который мгновенно передался и Фарфи. Он до подбородка натянул одеяло, но как видно это ничуть не остановило Шульдиха. Он начал медленно расстегивать рубашку. Тусклый свет от окна, завешенного занавесками, отливался на красивой груди рыжего. Все это потихоньку начало заводить Фарфа. Его пробил возбуждающий озноб, внизу живота все словно загорелось, в горле пересохло. Охрипшим голосом он медленно произнес, борясь с искушением:
― Нет. Нет. Нет.
― Почему же? Ты меня не хочешь? Только скажи это, и я докажу обратное.
Тут же в Шу полетела подушка, затем другая (он ее успел принести, пока Фарфи спал). Немец на мгновение отвлекся. Этого вполне хватило блондину, чтобы закутаться в простыню, схватить свою одежду и прямиком броситься в ванну, превозмогая боль в руке.
Шульдих с негодованием начал стучаться в дверь.
― Фарфи открой! Ну зачем? Я думаю, что мы оба получим наслаждение.
― Нет. Это слишком быстро для меня.
― Не воспринимай все так серьезно. Это всего лишь секс.
― Вот именно, ― эти слова послышались Шу с какой-то долей грусти. Фарф включил воду и начал принимать душ. Шу остался в пролете.
+ X +
В окне быстро мелькали облака. Даже не успеваешь насладиться красотой, увидеть главное. Айя сидел у окна, рядом с ним пристроился Кен. Им принесли шампанского. В воздухе, да еще после выпитого спиртного, Кена укачало, и он заснул. Во время сна футболист пристроился на плече Айи. Японец наслаждался этим моментом. Спящий Кен выглядит весьма милым и привлекательным. Хотя он всегда привлекательный. Айя смотрел на него нежно, и его сердце сжалось от любви к этому молодому человеку.
«Как оказывается просто влюбиться. При этом меня гложут обычные сомнения: а вдруг он не тот, за кого себя выдает и вообще подослан Такатори (на заметку: НЕ ЗАБЫТЬ С НИМ РАЗОБРАТЬСЯ!!!). Я ведь его совсем не знаю. Нет, я определенно пессимист, или слишком осторожный. Что же мне…»
Монолог Айи самого с собой прервался, т.к. Кен наконец-то проснулся. Он лениво поднял голову, осторожно осмотрелся и понял, что спал на плече Айи. Быстро покраснев, он отодвинулся подальше.
― Извини.
― Да ничего страшного. Мы уже подлетаем. Ты вовремя проснулся, ― сказал Айя со своей обычной прохладцей.
Неизвестно на что обидевшись, Кен отвернулся, еле сдерживая слезы. Айя ничего не сделал, но именно «это ничего» и вывело футболиста из себя. Ну, ничего не поделаешь.
― Пристегните, пожалуйста, ремни, ― прозвучало в динамике, и через несколько минут самолет начал спускаться.
В аэропорте к их самолету подъехал лимузин. Они сели в него и поехали по прекрасным улочкам Парижа.
Кен не отрываясь смотрел в окно.
― Ты никогда не был в Париже? ― спросил Айя.
― Нет. Как-то не доводилось. Все время занят футболом. Некогда даже телек посмотреть, ― смутившись и как-то странно улыбнувшись, он произнес, ― Кроме последнего времени.
В машине они сидели рядом друг с другом и часто соприкасались бедрами. Эти прикосновения доводили Кена до какого-то странного состояния не владения собой. Тело Айи, даже одетое в черный плащ и вообще укутанное как только можно (это при жаре-то 26 градусов), заставляло его дрожать от вожделения. Иногда он поворачивал голову в сторону Айи и как бы невзначай смотрел на него. Его ярко-красные волосы развевались на ветру. Так и хотелось запустить в них руки, стереть это могильное выражение с его лица поцелуями, нежными руками провести по его телу, услышать его стоны наслаждения… Наверное Кен «слегка» засмотрелся, потому что очнувшись, он увидел, что Айя пристально на него смотрит с высоко поднятыми бровями (че мол надо?).
― Извини, ― опять это знакомое выражение. Оно, наверное, уже вошло в привычку.
Айя только как-то злобно усмехнулся и снова вперился взглядом на улицу. Так в обычном молчании они доехали почти до Эйфелевой башни. Рядом находилось много кафешек. В одну такую они и зашли. Место у окна было свободно, и они сели наслаждаться прекрасным видом. Айя немного улыбнулся при виде на панораму, и Кен понял, что ему тоже не чуждо прекрасное. А то он уже начал сомневаться в наличии сердца у этого человека.
― Ваши круассаны и кофе, пожалуйста.
― Да, спасибо, ― отозвался Кен, все еще наслаждаясь пейзажем. Официантка мило ему улыбнулась и подмигнула. Кен ей ответил приветливой улыбкой, но, посмотрев на Айю, он похолодел от его взгляда. Все это ему надоело, и он решился спросить:
― Я что-нибудь не так делаю? Почему я всегда встречаю эту глыбу льда перед собой? Может я тебе денег задолжал?
― Все в порядке.
― Нет, но…
― Все в порядке, ― сказал Айя тоном, не терпящим возражений.
Обозлившись на себя за глупые вопросы, Кен уткнулся в свою чашку и принялся уплетать круассаны, не чувствуя их вкуса (и зачем спрашивается перлись в такую даль!?). Покончив с едой, он спросил:
― Когда мы поедем домой?
― Завтра.
― Почему не сегодня?
― Я хочу еще здесь побыть, ― ну конечно, зачем же считаться с чужим мнением. Как хочешь, так и будет сделано.
Они вышли из кафе в гробовом молчании. Подойдя к машине, Кен снова поинтересовался:
― Куда мы теперь поедем?
― В отель.
― Ммм.
Они сели в машину и провели весь путь в молчании. Хотя выглядели они милой яойной парочкой, между которыми пробежала черная кошка.
Подъехав к самому дорогому отелю (чего еще можно было ожидать!?), Кен в изумлении посмотрел на Айю, но, не увидев никакой реакции, отвернулся, словно отпинанный котенок. Айя взял ключи от пентхауса. С уверенностью он зашагал к лифту, не ставя под сомнение тот факт, что Кен идет сзади. На радость Кена номер оказался с двумя спальнями, хотя при этом Кен счастливым не выглядел.
Он начал бегать по номеру, осматривая все подряд. Айя в это время стоял и наблюдал за ним. Кен прибежал в спальню и плюхнулся на кровать. Шелковые простыни ласкали его лицо, и все навевало об интимности этого места. Он лежал с закрытыми глазами.
Вдруг дверь в комнату захлопнулась, причем был слышен поворот ключа. Кен открыл глаза и поднялся. Айя стоял прямо перед ним. Его глаза выражали желание. Кена затрясло, как в лихорадке. Он сидел в предчувствии, но с некоторым страхом. Девственником его назвать нельзя было, но не по этой части. Поэтому он боялся.
Айя медленно подошел к постели, опустился на колени и притянул к себе Кена. Его губы жадно впились в губы футболиста. Поцелуй захватил обоих неописуемой страстью. Айя стал потихоньку расстегивать пуговицы на рубашке Кена. Она полетела в сторону. Он медленно провел кончиками пальцев по груди Кена. За пальцами следовал язык, очерчивающий неопределенные фигуры по телу парня. Кен уже слабо стонал под этими напористыми ласками. Айя стал медленно снимать брюки Кена, при этом следуя за движениями рук губами. Он пробирался все ниже и ниже. Футболист сладко таял на постели, он уже изнемогал от желания. Наконец стянув с него последний элемент одежды, Айя выпрямился, чтобы осмотреть свое творение. Присмотревшись, по его глазам можно было понять, что он в восторге, но, к сожалению, взор футболиста был затуманен и он не увидел главного.
Айя дотронулся губами до его члена, чем вызвал большее стонание со стороны Кена. Проводя языком то вверх, то вниз, мучитель фактически доказывал свою власть над парнем. Он изощрялся, как мог, медленно доводя мальчишку до экстаза. Поглощая его вновь и вновь, руками он ласкал его тело, дотрагивался до самых интимных мест. Кен метался на кровати в страстной истоме, он ждал, стонал, просил, но Айя не торопился, возводя его все выше и выше.
― Айя, пожалуй… Айя… Я… Ближе… Айя…
Вскрикнув на пике оргазма, Кен рухнул на постель в изнеможении. Его тело сотрясалось от наслаждения, разум еще не вернулся к реальности.
Дав ему несколько минут отдохнуть, Айя начал раздеваться сам. Он побросал вещи на пол и лег рядом с Кеном. Их тела соприкасались, что сразу же отразилось на желании Кена. Заметив это, Айя посмотрел ему в глаза, задавая мысленно вопрос: «Стоит?». Получив утвердительный ответ, глаза Айи мгновенно поменяли свой цвет. От возбуждения они превратились в черные впадины, которые сразу же поглотили все сомнения Кена.
Айя лег сверху. И принялся снова за ласки. Но это длилось не слишком долго. Раздвинув ему ноги, Айя резким толчком вошел в Кена. Это вызвало жуткую боль у последнего.
― Нет… нет, ― прокричал он, на глаза навернулись слезы, но все отрицания утонули в поцелуе Айи.
Постепенно боль исчезла, началось снова предвкушение наслаждения. Кен почувствовал нетерпение, он получал удовольствие, несравнимое ни с чем. Ни одна девушка не доводила его до такого блаженства.
Их тела покрылись испариной. Айя ускорял свой темп. Он уже не мог себя сдерживать. Страсть поглотила все разумные клетки его мозга. По телу пробегала дрожь предвкушения. Еще чуть-…чуть. Кен под ним издавал стоны, являющиеся для Айи музыкой. С каждой секундой они добирались до глубины чувств.
В один момент, достигнув оргазма, они издали протяжный стон наслаждения и легли на кровать рядом друг с другом в обнимку. Так они лежали довольно долго, не смея ничего сказать, чтобы не нарушить тот момент счастья, который они поймали.
Потихоньку Айя начал поглаживать спину Кена, опускаясь все ниже. Услышав протесты, он провел языком по его шее, прикоснулся в поцелуе к уху, начал мягко поглаживать волосы. Кена не надо было долго упрашивать, для Айи он всегда готов…
Весь остаток дня они провели в постели, на алых шелковых простынях, занимаясь любовью, изредка давая себе отдохнуть. Ближе к полуночи их силы иссякли, и они сладко уснули. Айя нежно обнял Кена, его рука ласково трепала в полудреме волосы футболиста. Так он и заснул, прижавшись всем телом к любимому человеку. Он не в силах сказать Кену о настоящих чувствах. Его гложут сомнения.
Утро ударило им в лицо лучами восходящего солнца. На этом кончилась милая сказка их отношений. Начался обычный будний день.
+ XI +
Он открыл дверь своей квартиры. Оказывается, там творился жуткий беспорядок. Подумав, Фарфарелло вспомнил, что последний раз встал с большого бодунища и, быстро собравшись, уехал в ресторан с Шульдихом. Пройдясь из комнаты в комнату, он начал понимать, что эта жизнь ему уже скучна. Скучна без Шу. Но, к сожалению, немец не хочет связывать себя какими-то отношениями. Грусть навалилась на Фарфарелло при воспоминании последних часов у Шу.
…Тогда, помывшись в ванной, он вышел, но Шульдиха нигде не было. Он прошелся по квартире, заглянул во все комнаты, зашел на кухню. На холодильнике висела записка, прикрепленная магнитом в виде смешной капусты.
«Извини, что покинул тебя. У меня срочная встреча. В холодильнике ничего нет. Можешь воспользоваться кофе и чипсами. Не уходи до моего возвращения. Твой ласковый и любимый Шу».
― Ну уж нет. Я здесь ни останусь ни минуты. Снова выдерживать нападки этого ненасытного немца, ― сердце его дрогнуло при воспоминаниях о полуобнаженном Шульдихе, ― Ну почему все так сложно. Я же не мог в него влюбиться? Или мог? Все еду домой, там и подумаю.
Он вышел из квартиры. Хорошо, что дверь просто захлопывалась, и не надо ключа. Фарф поймал такси и доехал до дома…
Немного прибравшись, он пошел на кухню. Оказалось, что и в его холодильнике ничего дельного тоже нет. Фарфи заказал пиццу, а пока ее доставляли, решил позвонить своему партнеру по бизнесу, Брэду Кроуфорду, а то давно не общались. Надо же узнать насколько хорошо капают денежки на его счет в банке. Этому парню можно доверять до поры до времени, пока ему это выгодно.
― Да, все в порядке. А у тебя? Прекрасно. Я немного отсутствовал, ты не звонил? Ну и хорошо. Ладно, пока.
Повесив трубку, Фарф задумался над тем, что у этого человека красивый голос. Теперь он посмотрел на Брэда как на симпотного парня, и понял, что если бы не Шу, можно бы было в него влюбиться. На время.
Пиццу еще не принесли, и Фарф решил посмотреть телевизор.
В течение получаса он сидел на диване, тупо уставившись в ящик. Там шло какое-то веселое кино, но Фарфи его не видел. Он существовал в своих мыслях.
…Что же я делаю? Шульдих шумный парень. Да, мне с ним весело, интересно, я его хочу, но он как-то слишком несерьезно относится к нашим … гм … отношениям. Странно, но мне хочется плакать при мысли, что придется расстаться. Что это? Может быть … любовь? Нет, ерунда какая-то. Как я могу его любить? Он же парень? Раньше мне нравились девушки, но это было несколько обычно. Да, повстречаемся, переспим. Самое большое, я гулял с девушкой – 25 дней. Много да? Мне вполне хватило. И вообще я не рассматривал отношения, как что-то долгое. Ведь наскучивает. Хотя во мне такое чувство, что с Шу будет все по-другому. Он словно не может наскучить. Каждый раз нельзя от него ожидать чего-то определенного. Всегда неожиданность, что он выдумает на этот момент. Ммм? Что это? Слезы? Сердце защемило. Нет, я все-таки его люблю. Прекрасно, (всхлип) я стал геем!!!…
Звонок в дверь. Фарфи с надеждой вскакивает на ноги и стремглав несется открывать. На пороге стоит разносчик пиццы – мальчик, лет 16. Впервые Фарф взглянул на него, как на предмет вожделения. И как ни странно он захотел. Но, прогнав эту мысль, он расплатился с парнишей и закрыл дверь.
От размышления об их отношениях с Шульдихом у Фарфи заболела голова. Наскоро перекусив, он решил прогуляться. Зашел в маленькую кафешку. Снова слегка перекусил. Во время сильного волнения (в котором он сейчас находился) ему всегда очень хочется есть. Больная тема. Все удивляются, куда же девается эта пища. На вид Фарфарелло весьма тощий. Наверное, хороший метаболизм.
Потом он решил прогуляться по парку, тому, где его недавно ранили. Предавшись воспоминаниям, Фарф не заметил как прогулял добрые 1,5 часа. Он вспоминал об их первом поцелуе. В тот момент его тело было подвластно только ему. В голове крутилась мысль, что он полюбил Шу навеки. Настроение немного поднялось, хотелось что-нибудь сотворить. Может нарисовать, или в крайнем случае что-то испечь, хотя кулинар из него никакой (вы этого просто не знаете, т.к. не пробовали хотя бы его выпечку).
Так, медленно прогуливаясь, он подходил к мосту, через небольшую речку. Издалека Фарф увидел его. Шульдих. В сердце разлилась теплота, захотелось подбежать и обнять его так, чтобы захрустели кости. Уже намереваясь это сделать, Фарфи остановился, т.к. увидел, что он не один. С Шу была девушка. Высокая, стройная, брюнетка. О такой модели мечтает каждый полноценный мужик (главное – натурал). Она мило разговаривала с Шульдихом. Даже издалека было видно, что она заигрывает. Лукавый взгляд, нежное прикосновение к его руке…
Шепотом, для самого себя Фарфарелло сказал:
― Нет, это мой Шу. Ты не должна. Шу, ты не можешь так со мной поступать, я только понял свои чувства.
В этот момент девушка поцеловала Шульдиха. Фарфарелло смотрел на это с такой болью в сердце, какой не испытывал даже при потере родителей, хотя это было давно. Не в силах выдержать и секунды дольше, он побежал. Побежал вперед без оглядки, слезы застилали ему взор. Ему послышалось, что Шу позвал его, но, подумав, что послышалось, Фарф побежал дальше. Несколько раз чуть не попав под машину, он наконец-то добежал до дома. Подумав несколько минут, блондин решил пошататься по барам.
+ XII +
Проведя весь день в мечтах о Фарфарелло, Шу направился на встречу со своей бывшей подружкой Джуди. Она снова чего-то захотела. Как надоело выяснять с ней отношения.
Он сидел на скамейке в парке, где недавно они с Фарфи прогуливались. Воспоминания о его податливом теле будоражили разум Шульдиха. Как ни странно, но этот парниша возбуждал его очень сильно.
Тут подошла Джуди.
― Здравствуй, милый. Как дела?
― Все было хорошо, пока ты не позвонила. Чего хотела?
― Ну зачем же так грубо. Я хотела поведать тебя, ― сказала она ласковым, манящим голоском.
― Меня не проведешь. У тебя деньги закончились? Так я не банк, чтобы обеспечивать тебя.
― Милый, не нужны мне твои деньги. Мы так давно не виделись. Я соскучилась.
― Интересный предлог.
― Перестань. Слушай, а давай снова будем встречаться. Мне так без тебя холодно. Ты такой нежный, я скучаю без твоих ласок.
― Не пройдет. У меня есть … другая.
― Ты разбиваешь мне сердце. Кто она?
― Не твое дело.
― Ну я же знаю, что ты любишь только меня. И хочешь только меня.
― К сожалению, ты не права. Ее я хочу намного больше, чем тебя когда-то, ― подумав, Шу дополнил, ― и люблю я только ее, ― на его лице появилась мечтательная улыбка от воспоминаний о губах Фарфарелло.
― Тебе доказать, что хочешь ты только меня? ― с этими словами Джуди жадно впилась губами в рот Шульдиха. Она пыталась завести его, но, заметив, что тот даже не думает отвечать, отстранилась. ― Ты и вправду похоже влюбился.
― Да.
Шу развернулся, чтобы уйти. И тут он заметил убегающего Фарфи. В его сердце затаилась тревога. Что же он мог видеть? Похоже поцелуй точно. Тогда…
― Фарфи! ― окрикнул он его. Но тот только на секунду затормозил и побежал дальше.
― Я тебе этого никогда не прощу, ― в гневе сказал он Джуди.
― А, это твоя подружка. Как интересно! Никогда не подумала, что ты можешь стать голубым.
Шульдих еле сдерживался, чтобы не ударить ее. Но подумав, что Фарфи не мог уйти далеко, побежал вслед, не обращая внимания на ехидный смех сзади. Он добежал до окраины парка, но его там не было. Решив, что Фарфи пошел домой, Шу стремглав понесся туда. Он долго звонился в дверь квартиры, но никто не открывал. Тяжело вздохнув, Шу пошел домой. На его душе лежал тяжкий груз. Лишь мысль о том, что он влюбился, вселяла надежду в его побитое сердце.
+ XIII +
Кен упал на свою постель. Как хорошо дома. Час назад он ввалился в свою квартиру обессилевшим. Вроде как ждут дела, но ни к чему руки не доходят. Они с Айей прекрасно провели время. Встав с утра, отправились домой. Весь путь они мило беседовали. Хотя это как сказать мило. Айя в своем репертуаре с каменным лицом. Но к счастью он нормально общался. Рассказал немного о себе, своей семье, Шульдихе. В общем это было для него необычно. Кен в радости от такого общения и от проведенной ночи с Айей порхал по дому как бабочка.
Он разогрел немного еды, оставшейся после вчерашнего завтрака. Продукты, купленные в супермаркете, он уже расставил по полочкам холодильника. Каждую минуту Кен ждал, что Айя позвонит и пригласит его куда-нибудь. Но он все не звонил.
Кен сбегал на тренировку, пришел, посмотрел телевизор, а Айя так и не звонил.
― Позвони мне. Пожалуйста. Я так этого жду. Ведь у нас все хорошо, правда? ― он с надеждой смотрел на телефонный аппарат.
― Где же ты, Айя? Почему не звонишь? Мне так плохо без тебя.
Пошатавшись без дела часов до 7 вечера, Кен решился сам позвонить. Сначала он долго сидел с поднятой трубкой, не решаясь набрать номер. В конце концов его руки сами начали нажимать кнопки. Гудок, другой, вот кто-то поднял трубку…
― Да, ― голос Айи раздался в телефоне. Сердце Кена готово было вырваться из груди от счастья.
― Привет. Как дела?
― Нормально.
― Почему не звонишь?
― Некогда было. А есть причина, почему я должен позвонить?
― …Да нет. Я думал…
― Неважно, что ты думал. Я причины не вижу, ― эти слова, сказанные весьма холодно, зародили в душе Кена сомнение. Наверное что-то случилось.
― Что-то не так?
― Все нормально.
― Может тогда сходим куда-нибудь? Я знаю симпатичный китайский ресторанчик.
― Нет, спасибо. Я не могу. Причем я не слишком люблю китайскую пищу.
― …А… ладно тогда. Может еще увидимся. Пока.
― Пока, ― в трубке раздались короткие гудки.
Кен несколько минут сидел с телефоном в руках и смотрел на него как завороженный. Потом он положил трубку и медленно поплелся в спальню.
― Айя, что же я не так сделал? Я вообще ничего страшного не делал. Я люблю тебя Айя, ― слезы выступили на его глазах. Сам факт того, что он разговаривает сам с собой, привел Кена в замешательство.
― Так дело не пойдет, мне скоро надо будет лечиться от депрессии. Разговор сам с собой – признак сумасшествия. Нет, надо жить дальше, даже без Айи. Я сильный.
Кен встрепенулся, пошел в ванную, помылся.
― Вроде чувствую себя лучше. Надо пройтись.
Он оделся и вышел на улицу. Кен подумал и решил пойти в клуб, где познакомился с Фарфарелло. Надо немного поразвлечься.
В его квартире раздался телефонный звонок…
+ XIV +
Медленно шагая по улицам, Шульдих осмыслял свое состояние. Как же получилось, что он влюбился в Фарфарелло? Это же не в его стиле. Причем тот парень, а парней у него до этого не было. Кроме правда мелких заморачиваний по пьяне. Встреча, ночь в постели и все, на этом расставались. Никому иного и не надо было. Вот и вся история. Не очень примечательная, но такая жизнь Шу вполне нравилась. Жизнь без обязательств. Но что же все-таки случилось. Неужели это любовь?
Он тихо шел по улочке, не оглядываясь, задумавшись. Было около половины седьмого вечера, а на улице уже темнело. Шульдих после долгих раздумий решился зайти в бар.
Первым попался какой-то захолустный барчик, в подвале. Что же поделать, если поблизости ничего подходящего нет. Он зашел туда и сразу же увидел знакомую фигуру. Это был Фарфарелло. Он сидел у стойки, пил пиво. В его взгляде ничего не выражалось. Рядом сидели какие-то девчонки, весело стреляли в его сторону глазками. Иногда пытались привлечь внимание, но ничего не получалось. Фарфи сидел, уставившись в одну точку перед собой.
Испытав настоящую радость от того, что наконец-то нашел его, Шульдих с сияющей улыбкой подошел к одинокому Фарфу.
― Привет, ― сказал он.
Фарфарелло повернулся к нему. Его взгляд мог бы убить, но Шу выстоял.
― Здравствуй, ― отозвался Фарф.
― Где ты пропадаешь? Я тебя ищу уже полдня. Почему ты меня не дождался?
― Какая тебе разница? ― с грустью в голосе выдал блондин.
― Большая, знаешь ли. Ты же был сегодня днем в парке? ― получив утвердительный кивок, он продолжил. ― Я там встречался со своей бывшей подружкой.
― Мне нет до этого никакого дела.
― Если бы не было, ты бы не уносился оттуда, как ошпаренный, ― Фарфарелло покраснел. ― Вот видишь, я же говорил, что дело есть. Она меня …
― Мне все равно, ― произнес Фарф, словно отбивая слова отбойным молотком.
― Нет, ты послу…
― Даже не собираюсь. Отстань от меня.
― Ни за что, ― Шульдих лукаво улыбнулся и приблизился к губам Фарфи, чтобы поцеловать.
Но блондин отвернулся с презрительным выражением лица. Шульдих не успокаивался:
― Ты все-таки послушай меня. Это не то, что ты думаешь. То, что она меня целовала, ничего не значит.
Фарфарелло вскочил со своего места с мрачным выражением на лице и крикнул на весь маленький бар:
― Отстань от меня! Мне нет до тебя дела! И больше не ищи меня, не звони, не пиши! ― с этими словами он выскочил из бара, чуть не сбив с ног парочку, туда входившую.
Весь бар недоуменно смотрел на разыгравшуюся сцену. Через секунду все начали снова говорить о своем.
Шульдих сидел, молча уставившись вперед. Как же так получилось, что он не захотел разговаривать.
«Неужели я так его обидел? Но тогда это означает… что… он любит меня, ― эта мысль принесла некоторую радость в его сердце, ― И что же мне делать. Так он никогда не простит того поцелуя. Похоже он весьма ревнивый».
Это его развеселило. Хотя особо веселиться повода не было. Он заказал кружку пива, быстро выпил его и пошел домой. Может Айя уже дома. Есть надежда, что хоть у него все в порядке в личном вопросе.
+ XV +
Прошла неделя. Айя так и не встречался с Кеном, а Шу не видел Фарфи. Все ходили будто в воду опущенные. Дела делали на автопилоте. Поесть, посмотреть телевизор, снова поесть, поспать и так целыми днями, как по заведенной пластинке.
Вечер. Шульдиха дома нет. Айя сидит в пустой квартире и ничего не делает целый день. В его голове крутятся разные мысли. Он корит и себя, и Кена, за то, что тот ему вообще встретился. Голова уже идет кругом.
«Что со мной происходит? Куда делась моя холодность. Я каждую секунду думаю о нем. И вообще, на самом деле, зачем мне эта маска ледника? Вот я так себя спрашиваю уже незнамо сколько лет. И получаю один ответ: чтобы не испытывать боль от разлуки. В детстве ушла мать, воспитал отец. Я ведь ее любил, а она ушла. Как она могла? Вот поэтому никто, кроме брата, не видит моих истинных чувств. Но Кен? Я склоняюсь к тому, что уже поздно его не любить. По-моему, я люблю Кена. Но все равно не смогу ему этого сказать. Это буду не я, если выскажу все как есть. В голове уже мысли путаются. Как же быть? Кен, Кен. Кто ты? Я сомневаюсь. А вдруг ты враг? Я чувствую, что это не так, но что такое чувства? Гормоны. Или все-таки это что-то большее? Боже, как раскалывается голова! Шу где же ты. Надо срочно поговорить!»
В двери повернулся ключ, и вошел долгожданный Шульдих.
― Ты звал?
― С чего ты взял? Мысли читаешь? Ладно, не об этом. Мне срочно надо поговорить.
― О чем? Хотя я догадываюсь. Кен.
― Да. Я сомневаюсь. Что мне делать?
― Хм. А что ты чувствуешь к нему?
― Я… не уверен.
― А ты попробуй заглянуть внутрь себя. Чье лицо стоит у тебя перед глазами?
Айя улыбнулся. Сердце застучало быстрее. Кен, сладкий Кен. Шульдих удовлетворенно сказал:
― Ну и что? «Лучше уж так сдохнуть, чем никогда никого не любя».
― Неделю назад он мне звонил после поездки в Париж, а я отказался с ним встретиться. Может он обиделся? Когда позже я ему перезвонил, то его уже не было дома.
― Езжай к нему. Признайся.
― А если он ко мне ничего не испытывает? Хотя после той ночи мне в это трудно поверить.
― Вот и все. Я думаю, что стоит отбросить все сомнения и поехать. Признайся. Поверь, я хорошо его знаю. Просто так бы он с тобой не переспал.
Впервые в жизни Айя покраснел. Он улыбнулся Шульдиху. Быстро побежал в спальню, схватил плащ и ушел. В дверях Шульдих ему крикнул:
― И сотри это ледяное выражение со своего лица.
Через некоторое время он добрался до квартиры Кена. Несколько минут он не решался позвонить, но, вспомнив слова Шу, нажал на кнопку. Дверь потихоньку открылась. На пороге стоял Кен. Его лицо выражало полнейшую грусть. Как он изменился! В глазах ни капли интереса к жизни, он будто даже похудел. «Если верить Шу, это сделал я», ― подумал Айя с грустью.
Взглянув на пришедшего, Кен вроде бы прояснился, но мгновенно принял отстраненный вид. Лицо Айи как всегда было холодным и неприступным.
― Привет, ― сказал Кен, ― Проходи, не стой на пороге.
― Да, спасибо.
― Не хочешь чая?
― Можно.
Они прошли на кухню. Кен поставил чайник и сел за обеденный стол. Айя прислонился к кухонному столу около холодильника. Пару минут они находились в молчании. Наконец Айя спросил:
― Как у тебя дела?
Кен с безразличием ответил:
― Все нормально.
― Хорошо спал последнее время?
С горестью посмотрев на Айю, он выдавил из себя:
― Вполне.
Чайник закипел. Отвлекшись от «полноценной» беседы, Кен разлил чай. Молча они его пили. Футболист с грустью посматривал в окно. Допив, он помыл посуду и вышел в гостиную. Кен сел на диван и погрузился в свои обычные мысли о бренности жизни.
Айя все стоял. «Хватит изображать из себя неприступного. Если ты не решишься, то никогда не узнаешь, почему он так страдает». С этими мыслями он прошел в гостиную.
Кен одиноко сидел на диване. Тихонько подобравшись, Айя обнял его сзади и начал нежно целовать в шею. Кен прикрыл глаза и отдался чувствам. Потом он резко подскочил.
― Не надо снова. Я не хочу быть мальчиком для секса, ― его речь оборвалась, когда он посмотрел на Айю. У того на лице сияла улыбка. Открыв рот, Кен уставился на него.
― Это еще раз доказывает, что ты ко мне не равнодушен, мой маленький Кен, ― весь вид Айи выражал полнейшую радость и удовлетворенность увиденным.
― Что-то случилось? Ты какой-то не такой.
― Я настоящий. Кен, прости меня.
― За что?
― Я сделал тебе больно.
― Ах, за это. Ну ладно, прощаю. Ты, кстати, приехал с определенной целью?
― Да.
― Ну и?
Айя медленно подошел к ошеломленному Кену, обнял его и нежно произнес:
― Я хотел признаться.
― В чем? ― недоуменно спросил Кен.
― Подожди, не все же так быстро. Мне надо собраться с мыслями.
― Ты какой-то сегодня больно разговорчивый, ― ему становилось трудно дышать вблизи Айи.
― Да, я такой.
― Ну, ты собрался с мыслями?
― Да. Я еще раз прошу прощения за ту боль, которую тебе доставил, за то, что не позвонил, и вообще я наглый самонадеянный засранец.
― Я понял, я тебя прощаю. Давай присядем, мне трудно разговаривать.
Глаза Айи зажглись страстным огоньком. Они сели на диване, и Айя продолжил:
― Впервые, когда я тебя встретил, там, в ресторане, я понял, что ты мне нужен. Ты посмотрел мне в глаза, и мое сердце начало медленно таять. Я страстно захотел тебя поцеловать. Сделав это, я думал, что не смогу уйти. Но как всегда меня подвело сомнение. Я боюсь любить, мой дорогой Кен. Я боюсь потерять тебя так же, как потерял свою мать. Надеюсь, что это хоть немного простит меня в твоих глазах?
― Айя, я…
― Подожди. Я еще не закончил. В Париже я провел незабываемые день и ночь в твоих объятиях. Мне трудно говорить об этом, я еще никогда никому, кроме брата, не изливал душу. Кен, ты покраснел. Это так мило, когда ты краснеешь. Ну, так мы о Париже. Мне еще ни с кем не было так хорошо. Прошу, Кен, пойми меня.
― Я прекрасно тебя понимаю.
― Кен, я люблю тебя.
На глазах футболиста выступили слезы. Он не хотел уже их сдерживать. Айя стал медленно слизывать соленые капельки с его лица.
― Кен, мой маленький Кен. Не плачь. Не надо. Мое сердце не выдержит твоих слез.
Всхлип. Кен обнял Айю, он так ждал этого момента, а теперь плачет.
― Кен, скажи мне, почему ты плачешь? ― спросил с надеждой в голосе Айя. Он как всегда сомневался.
― Придурок, я же люблю тебя, ― донеслось сквозь постоянный рев со стороны футболиста. ― Неужели ты так и не понял? По-моему все и так видно.
― Для меня не было, все мои органы чувств затмила любовь. Я сомневался, поэтому ничего и не видел. Прости меня, Кен.
― Ты уже неизвестно какой раз просишь прощения. Я же сказал, что прощаю.
Айя ласково взял в руки его лицо и поцеловал. Впервые этот поцелуй был нежным, но вскоре он превратился в нечто большее. С каждой секундой их дыхание становилось все сбивчивей.
― Может пойдем в кроватку? ― предложил Айя. ― Я соскучился по твоему телу. Ни одной ночи нормально не проспал, вспоминая тебя.
Кен покраснел, тем самым вызвав довольное мычание со стороны Айи.
― Пошли.
Дверь в спальню захлопнулась.
«Теперь все будет хорошо», ― подумал Айя, ложась рядом с Кеном.
+ XVI +
Шульдих сидел в задумчивости.
― Я его люблю. Не может этого быть. Нет, я его люблю. Почему же я сижу сложа руки и ничего не делаю? Айя, наверное, уже развлекается вовсю с Кеном. А я сижу, смотрю в окно и издеваюсь сам над собой. Я боюсь? Боюсь признаться в своих чувствах? Со мной этого не было. Раньше было проще. Чем? Не знаю. Наверное, я никогда не любил. Но как мне его вернуть? Надо что-то придумать».
С этой мыслью он ходил по квартире. Через некоторое время его лицо озарила улыбка.
― Да, точно. Так я сделаю.
Шульдих собрался и вышел из квартиры. Он поехал к Фарфи. Около его дома Шу остановился, вылез из машины. Недалеко расположился маленький цветочный магазинчик. Немец зашел туда и стал осматриваться.
― Что-нибудь подсказать? ― весело спросила продавщица. Молоденькая девушка, блондинка. Раньше Шу сразу бы на такую запал. Но теперь все изменилось.
Он ей весело подмигнул и сказал:
― Мне, пожалуйста, все красные розы, которые у вас есть.
― Наверное, хотите помириться со своей девушкой. Какой вы милый, ― застенчиво произнесла она.
― Нет, не с девушкой, с парнем.
Продавщица недоуменно на него взглянула.
― Да, я гей, ― честно признался Шульдих. С души словно камень упал.
― Какая жалость. А на вид не скажешь.
― Я знаю.
― Может, если…
― Если быть не может. Я влюблен, и не собираюсь ему изменять.
― Обидно. Мне бы найти такого классного парня, как вы. Вашему избраннику несказанно повезло.
― Да, осталось только его убедить в этом.
― Думаю, для вас это большого труда не составит.
― Будем надеяться. Спасибо за розы. Можете прислать их через 20 минут по этому адресу? ― он отдал девушке бумажку с адресом и вышел из магазинчика.
― Спасибо за покупку. Приходите еще, ― крикнула она вслед.
― Не за что. Обязательно к вам наведаюсь.
Подойдя к телефонной будке у дома Фарфи, он набрал его номер. Шу ждал ответа.
― Да, ― последовал голос Фарфа. Ммм, этот сладкий голос.
― Привет, Фарфарелло. Это Кен, ― притворился Шу, несколько минут до этого репетируя сам с собой голос Кена.
― Да. Здравствуй.
― Как у тебя дела?
― Хреново.
― А что так?
― Мучаюсь. Делать ничего не хочется.
― Сердечная травма?
― … Можно и так сказать.
― Ладно, слушай, ты не мог бы со мной встретиться? Мне срочно надо с тобой поговорить.
― Да, конечно. Когда, где?
― Через час в кафе «Аристократ».
― Но это же на другом конце города!
― Тебе как раз хватит времени доехать. У меня большое горе, и мне нужна твоя помощь.
― Хорошо. Жди. Надеюсь это серьезно.
― До встречи, ― Шульдих положил трубку и быстро спрятался за домом.
Фарфарелло вышел из дома, сел в свою «Бэху-семерку» и поехал по направлению к кафе. С ехидной улыбкой Шу произнес:
― Мне как раз хватит времени.
Он зашел в дом. За стойкой сидел администратор. Это была девушка. Милая на вид, вполне симпатичная, отчего Шу подумал, что ему несказанно повезло.
― Привет. Как дела? ― спросил Шу с ласковой улыбочкой на устах.
― Все хорошо, ― сказала девушка несколько стеснительно, ― вы с какой-то определенной целью к нам, сэр?
― Да. Вы не могли бы мне дать ключи от 13-той квартиры. Я хочу другу сделать подарок. У него сегодня день рождения. Он ненадолго уехал, а скоро придут гости и надо украсить квартиру.
― Ну-у-у. У нас так не принято. А вдруг вы – вор?
Интимно улыбнувшись администраторше, Шульдих спросил:
― А я так на него похож?
― Да, нет, ― засмущалась девушка, ― тогда оставьте свои документы на всякий случай.
― Конечно, я все понимаю. Держите, ― он отдал администратору документы, взял ключи и стал подниматься на 3 этаж.
Шульдих зашел в квартиру. Как ни странно, но там было все убрано. Наверное, у Фарфи было много свободного времени.
― Интересно, неожиданно. У меня может будет собственная домохозяйка. Ладно, бросим шутки, надо воплощать мои желания в жизнь.
В дверь позвонили. Принесли цветы, вернее их еле притащили, т.к. роз было весьма много. Мальчик в дверях поблагодарил за чаевые и ушел.
Шу с гордой улыбкой на губах начал все эти цветы расставлять…
Фарфарелло возвращался домой в поганом настроении. Кен так и не появился. Маленький засранец. Когда он проходил стол администратора, девушка как-то странно ему улыбнулась. Фарф заподозрил что-то неладное, но быстро отбросил эти мысли. Он поднялся на свой этаж, вставил ключи в замок, но дверь была открыта. Блондин осторожно пнул ее ногой.
В течение минуты он заворожено смотрел на представившуюся картину. Везде, где только можно, были расставлены розы. Их аромат дурманил голову. По полу были разбросаны их лепестки. Квартира напоминала оранжерею. Дорожка из роз вела в спальню.
В полном недоумении он медленно прошел в комнату. Посмотрев вперед, он увидел свою кровать и не узнал ее. Она полностью была покрыта лепестками роз. Эти алые листочки напоминали кровь, если до них дотронуться, то почувствуешь ласковый шелк. Кто же мог это сделать?
Дверь резко закрылась, в полутьме не было ничего видно. Чьи-то руки сзади обняли Фарфарелло. Не надо было много света, чтобы блондин узнал эти объятия. Повернувшись, он столкнулся нос к носу с Шульдихом. Тот его нежно обнял и поцеловал. Этот поцелуй заставил дрожать всего Фарфарелло. Он взял себя в руки и медленно отстранился.
― Ты чего-то определенного хо… о-о-о, ― он зачарованно смотрел на немца.
На Шульдихе совершенно ничего не было. Только весьма маленькое полотенце голубого цвета с надписью «Фарф» (оно, кстати, принадлежало блондину) едва прикрывало его бедра. Ноги Фарфарелло начали подкашиваться, и он ухватился за косяк, чтобы не упасть.
― Мой ласковый Фарфи. Теперь я вижу, что небезразличен тебе.
― Ты ошибаешься.
― Нисколько, ― он подхватил на руки еле держащегося на ногах Фарфа и посадил его на кровать из роз.
― Что ты тут делаешь?
― Нам стоит поговорить о наших отношениях.
― Нам не о чем говорить. Ты специально так «оделся», чтобы сбивать меня с мыслей.
― Естественно. Теперь слушай…
― Не хочу.
Шульдих быстро его поцеловал, чтобы заглушить последние противоречия. Фарф начал быстрее дышать, ему стало труднее сосредотачиваться.
― Этого я и добивался, чтобы ты немного помолчал и послушал. Та девушка… Это была моя бывшая подружка, ― он прислонил руку к губам пытающегося что-то сказать Фарфарелло. ― Я с ней давненько расстался. Она хотела возобновить наши отношения, поэтому попыталась доказать поцелуем, что я ее еще хочу. Но ей ничего не удалось. Я не ответил на этот поцелуй, я не люблю ее.
― Мило, а мне то какая разница?
― Не скрывайся. Я же чувствую твое отношение ко мне. Я не Айя, который жил только собой. У них с Кеном, кстати, все довольно серьезно.
― Рад за них.
― Подожди радоваться, оставь свой пыл на меня.
― ???
― Я продолжаю, и не перебивай. Согласен, что сначала мне нужен был от тебя только секс. Ты такой очаровательный, что я не мог отделаться от мыслей о тебе. Но в тот день, когда я встречался с Джуди, во мне кое-что поменялось. Хотя я стеснялся сказать, что у меня есть парень, а не девушка, но она весьма быстро поняла, что ей ничего не светит. Эта неделя была для меня просто кошмаром. Ночами я не спал, всегда думал о тебе. Меня на самом деле подтолкнул совет Айе. У него тоже были проблемы с Кеном. Я сегодня ему сказал: «Лучше уж так сдохнуть, чем никогда никого не любя». И все понял. Я люблю тебя, Фарфи. Полюбил с первого взгляда там, в клубе, но не понимал этого до сих пор. И я больше не стесняюсь, что я гей. Я сегодня с радостью сообщил об этом продавщице всех этих прекрасных роз, ―но его взгляд тут же посерьезнел. ― Теперь твоя очередь, Фарфарелло. Скажи, что ты ко мне чувствуешь?
Блондина всего трясло как в лихорадке. Его сердце ныло от счастья, которое принес ему Шульдих. «Можно ли ему верить? А почему нет. Загляни себе в душу, Фарфарелло. Ты же любишь его. Так скажи ему об этом».
― Конечно, я люблю тебя, ― с улыбкой на лице и в глазах произнес блондин, ― с самой первой нашей встречи.
― Ты – солнышко, для меня, Фарфи. Я просто обожаю тебя!
За этими словами последовал долгий страстный поцелуй. Фарфарелло, закрыв глаза, наконец-то полностью отдался своим чувствам. Шу начал медленно стягивать с него рубашку, штаны. Через несколько секунд Фарф уже лежал голым на лепестках роз. Эта картина настолько возбудила Шульдиха, что он еле сдерживался, чтобы не наброситься на свою любовь. Он начал медленно ласкать тело блондина, доводя его желание до самых высот. Фарфарелло через пелену возбуждения наблюдал за великолепным телом Шу. Как же только он ему дорог. И стоило пройти этот долгий путь, чтобы оказаться вместе здесь, среди роз, как в раю. Шу медленно провел по спине блондина своими тонкими пальцами, дошел до его ягодиц, захватил их, нежно погладил. Потом перевернул своего любимого на живот и одним резким толчком вошел в него. Фарф испытал некоторую боль, которая быстро угасла, т.к. Шу захватил обеими руками саму плоть блондина. Он начал медленно и ласково ее поглаживать, тем временем двигаясь в нем самом. Их темп все время ускорялся. Шу прислонялся к спине Фарфи. Он чувствовал своего партнера каждой клеточкой тела, что доставляло ему неописуемую радость.
― Шу, ты прекрасен. Быстрее Шу, глубже. Как же я тебя хочу.
Стоны Фарфарелло возбуждали его еще больше. Он совершал движения руками параллельно движениям бедрами. Каждая секунда ожидания финала их любви заставляла гореть огнем их сердца. Этот момент все приближался и приближался. Достигнув пика своей страсти, они откинулись на лепестки цветов. Вдыхая аромат роз, Шу страстно произнес:
― Я хочу, чтобы это повторялось каждый день и не по одному разу. Я без тебя жить не смогу, МОЙ ФАРФАРЕЛЛО!
― Я без тебя тоже.
― Да, забыл спросить, откуда ты приехал?
― Из Ирландии.
― Страстная страна, смотрю я. Кстати, извини за то, что тебе пришлось мотаться в «Аристократа».
― А ты тут при чем?
― Я притворился Кеном, чтобы ненадолго выпроводить тебя из квартиры. Мне же надо было сделать тебе подарок, ― смеясь произнес Шульдих.
― Ах, ты… ― Шу защекотали до полусмерти, но потом все закончилось так же быстро, как и началось.
Блондин обнял своего немца и крепко уснул с улыбкой на губах.
+ XVII +
Мальдивы. Прекрасные острова. Ярко светит солнце. Волны временами накатывают на берег, белоснежный песок ласкает кожу. Всю жизнь бы здесь провести. Но это всего лишь заслуженный отдых.
На берегу моря Айя и Кен пинают мяч. Вслед за своим любимым футболистом Айя начал немного играть в футбол. После мощного удара мяч летит прямо в Шульдиха, который невдалеке рядом с Фарфарелло попивает сок. Момент, и немец валяется на песке. Айя хорошо влепил ему прямо в голову. Смех. Наконец-то радость досталась и им. Айя с Кеном уже развлекаются на песке. Нежно гладя друг друга, они ищут в глазах ответа. Поцелуй, и ничего вокруг больше не существует.
― Черт, и это мой брат, ― возмутился Шульдих. ― А это мой возлюбленный, который даже не хочет меня пожалеть.
― Ну иди сюда, Шу. Я пожалею.
Немец ласково подкрался и прыгнул на Фарфи. Он нежно поцеловал своего ирландца и потащил его подальше от берега.
― Я снова тебя хочу, и, кажется, это желание никогда не пропадет. Но не будем уподобляться этим двоим. Пошли в домик.
Он снова его поцеловал.
Теперь точно все будет хорошо.
КОНЕЦ.
P.S. Вы думаете почему здесь написано не о миссиях, не о разделении на Weiss и Schwarz и вообще какая-то слащавая сказочка. Не заморачивайтесь. Ведь герои не только то, что вы видите на экране. Я описал их душу, то, чем они приходятся вне войны. Война уходит на второй план, но чувства остаются. Остается то, что не видно за пределами самого аниме. Надеюсь, теперь поймете.
