Клетки

Глава 1

 

Йоджи смотрел на пятнадцатиэтажный дом, который будто нависал над ним. Нависал, возможно, не совсем подходящее слово, потому что по бокам от него стояли еще более высокие здания. Вообще, «Апартаменты Ханабатаке», как назывался этот дом, не вписывались в свое окружение – казалось, что они появились здесь из другого времени. Что-то было в них, неуловимое, но дающее смотрящему понять, что тут располагаются не просто офисы и квартиры. Необычные детали: крепкий камень стен, вырезанные на отдельных кирпичах цветочные орнаменты, сразу выделялись среди простых стеклянно-гранитных фасадов соседних домов. Кроме того, почти на всех балконах, выходящих на улицу, стояли цветы.

 

Выбросив сигарету, Йоджи забрал коробку с пассажирского сиденья своего «Ягуара» и решил, что, наверное, не выспался сегодня, раз так крепко задумался и засмотрелся на какой-то чертов дом. Последняя неделя выдалась не из легких: после того, как он принял предложение Рики, он все время провел пакуя вещи и извещая клиентов о скорой смене своего адреса.

 

Но все усилия того стоили. Апартаменты Ханабатаке не были дешевыми. Ни для какого кошелька. Высокая цена служила сразу двум целям: избавиться от нежелательных обитателей и придать этому месту оттенок престижа. Несмотря на цены, комплекс никогда не испытывал недостатка в клиентах и инвесторах, и поселиться здесь было чрезвычайно трудно. Чтобы купить квартиру в этом доме, нужно было иметь много денег и связей. Или, как было с Йоджи, близко общаться с кем-то, у кого было и то и другое. Рика, его дорогуша, его бесценный подарок судьбы, просто отдала ему эту квартиру.

Йоджи все еще был немного в шоке от того, что наконец-то стал жильцом Ханабатаке. Он хотел купить здесь квартиру с тех пор, как услышал об этом месте. Одна из его богатых клиенток рассказала об этом доме, и с того времени Кудо мечтал о нем, как о еще одном символе статуса, вроде машины или дорогой одежды. К тому же, это приблизит Йоджи ко многим его женщинам, и встречаться с ними станет намного проще. Они всегда смогут сказать своим мужьям, что ходили по магазинам в этом районе, а сами в это время будут трахаться с ним. Еще одним плюсом было то, что его новый адрес мог привлечь лучших клиентов, значит, можно было позволить себе выбирать из них наиболее привлекательных. А так как квартира была полностью оплачена, и оставались только ежемесячные коммунальные платежи, у него теперь было больше денег на себя. И если он не захочет работать в какой-то из вечеров, то ему не придется этого делать.

 

Перейдя оживленную улицу, Йоджи вошел в Ханабатаке. Его сразу же остановил безупречно одетый охранник, не дав пройти и метра вглубь здания.

– Это частная резиденция.

– Я знаю, поскольку с сегодняшнего дня я живу здесь.

Йоджи поставил коробку на пол у своих ног и вытащил водительские права.

– Кудо Йоджи. Я переезжаю в квартиру 13Е.

Охранник посмотрел на права и низко поклонился.

– Извините, но вам придется подождать здесь. Я должен кое-что проверить.

Мужчина поспешил к столу, за которым сидел другой охранник, и кратко с кем-то поговорил по телефону.

Вздыхая и слегка пиная коробку, Йоджи гадал, успеет ли он хотя бы войти в квартиру до того, как рассыплется его мечта. Не передумала ли Рика? Может быть, стоило согласиться на ее помощь при переезде?..

Меньше чем через три минуты, к Йоджи подошел почти седой мужчина средних лет, одетый в черный костюм от Армани.

– Кудо-сан? Меня зовут Шизука. Мы недавно говорили с вами по телефону.

– Да, во вторник, если быть точным. Только не говорите мне, что что-то случилось с квартирой после того, как я подписал все бумаги из агентства Яйдо, которые мне вчера прислали!

 

Он специально перечислял имена и события на случай, если его приняли за самозванца или кого-то вроде того. Хотя Йоджи понимал необходимость в такой строгой охране, а это было еще одной причиной, по которой он хотел жить здесь, ему все равно не нравилось настолько подозрительное отношение. Что, неужели они не узнали, что он грязный полукровка, когда получили информацию о своем будущем жильце? Хоть Кудо и был дико занят упаковкой вещей, он все равно потратил время на то, чтобы одеться в достойную пару брюк и красную шелковую рубашку, чтобы не выглядеть слишком неказисто в первое свое появление здесь. Шизука поклонился ему.

– Я извиняюсь за причиненные неудобства. Мы ждали вас сегодня, но были очень заняты и немного не рассчитали время. Еще раз извините. Позвольте показать вам вашу квартиру.

 

Йоджи нагнулся за коробкой, но Шизука его опередил. Охранники поклонились ему и пожелали приятного пребывания в Ханабатаке, после чего вернулись к дверям. Проходя через холл, Йоджи отметил отличный дизайн: превосходное смешение японского и европейского стилей. Даже лифт был безупречным, с бледно-золотыми стенами и золотого цвета ковром. Отражение Йоджи взглянуло на него с зеркальных дверей лифта, когда Шизука нажал кнопку тринадцатого этажа, и Кудо порадовался, что не пожалел времени утром и оделся подобающим образом, учитывая такой «горячий прием» здешнего персонала.

– Я еще раз приношу свои извинения. Охрана всегда требует, чтобы кто-то из персонала встречал новых жильцов, поэтому администратор постоянно находится поблизости, когда новый человек переезжает к нам. К сожалению, сегодня мы были заняты и не рассчитывали, что вы так рано приедете, поэтому вас остановили на входе. Однако, теперь мы вас знаем, и это больше никогда не повторится.

«До тех пор, пока я плачу по счетам, так это следует понимать», - подумал Йоджи. Он махнул рукой.

– Не беспокойтесь. Я понимаю необходимость в такой охране, тем более что они были вежливы. Если меня не станут допрашивать каждый раз, когда я буду идти домой, то все отлично.

Шизука улыбнулся.

– Вас больше никогда не остановят на входе. Я прошу вас составить список всех ваших вероятных посетителей. Когда гости придут, охрана будет звонить вам и проверять, действительно ли вы их ждете. Но я уверен, что риэлтор все вам объяснила.

– Да, объяснила.

– Хорошо. Позвольте тогда рассказать вам об этом здании. В подвале у нас – сауна с бассейном, открытая для всех жильцов, на десятом этаже – полностью оборудованный спортивный зал. Персонал поможет вам с любой химчисткой, если понадобится, а на крыше есть сушилка для одежды и белья. Там также находится оранжерея, но это частная собственность одного из наших жильцов, поэтому мы просим вас туда не входить.

 

Шизука говорил все то время, пока лифт медленно взбирался вверх, и продолжал что-то рассказывать даже когда кабина остановилась, и открылись двери. Йоджи уже знал почти обо всем, о чем ему поведал мужчина, потому что провел небольшое собственное расследование. Кудо сделал это перед тем, как согласился переехать сюда, и был знаком со зданием едва ли не лучше персонала. Как бы он ни мечтал о жизни здесь, от старых привычек трудно избавиться.

Они прошли по коридору с бледно-зеленым ковром и кремовыми стенами к пятнистой деревянной двери, на которой было написано 13Е. Его новый дом. Шизука отпер дверь и передал ключи Йоджи.

Внутри, на полу перед дверью, небольшой кусочек пола был выложен плиткой – там следовало снимать обувь, но Йоджи не стал отвлекаться на такие мелочи. Теперь это была его собственность, и он мог разгуливать здесь обутый во что угодно. Пока Шизука разувался, Йоджи рассматривал обстановку.

 

Стены – золотистые с синим, ковры – глубокого темно-синего цвета и очень мягкие. Квартира была очень просторной, учитывая район Токио, где она находилась, и это частично объясняло ее заоблачную стоимость. Риэлтор описывала площадь квартиры в татами, хотя вместо них здесь были ковры, поэтому Йоджи до конца не представлял себе ее масштабы. Гостиная была достаточно большой для дивана, пары кресел, пары небольших столов и техники. С таким количеством свободного места не будет никаких проблем с развлечениями для гостей. Соседняя комната была вполовину меньше, скорее всего, там должен был быть кабинет или гостевая спальня.

Хозяйская спальня оказалась тоже довольно большой, в ней должна была поместиться огромная кровать Йоджи и куча места еще осталась бы для другой мебели, хотя, в принципе, кроме тумбочки, одежного шкафа и зеркала у него ничего и не было. Самое важное – это кровать. На ней он зарабатывал себе на жизнь, так что, раз она здесь помещается, Йоджи мог обойтись без всего остального. Кроме того, здесь хватало места и для его огромного гардероба.

Ванная делилась на две части. В одной был туалет, раковина и шкафчик, в другой – традиционная ванна. К счастью, кто-то немного переоборудовал ее так, что теперь появилась возможность принять душ. Плохо, что этот кто-то не обновил ванную полностью – не убрал отверстие слива в центре пола и не сменил кафель, но к этому можно было привыкнуть.

Задержавшись у зеркала, Йоджи присмотрелся к своим глазам. Да, еще немного красноватые, что было заметно с его темно-зелеными радужками, но уже не так сильно. Чего еще можно было ожидать? Он провел предыдущую ночь за выпивкой и танцами, а чтобы вовремя приехать сюда, успел поспать всего пару часов. Его волосы растрепались и выбились из удерживавшей их завязки. Йоджи распустил их по плечам и снял галстук. Поправив свою красную рубашку, он вышел.

 

В кухне было все, что нужно, даже небольшая стиральная машина. Да, это место действительно стоило всех хлопот с переездом. Йоджи до сих пор не мог поверить, что каким-то чудом стал владельцем такой квартиры. Ему нужно сделать для Рики что-нибудь необычное и прекрасное сегодня вечером. Будучи в замечательном расположении духа, Йоджи улыбнулся Шизуке, который терпеливо ждал его в гостиной.

– Ваш телефон подключен, и по вашей просьбе я назначил человека из нашего персонала, чтобы следить за порядком в вашей квартире. Ее зовут Момое-сан. Когда привезут вашу мебель?

– Примерно через полчаса. Я просто зашел все проверить и занести пару коробок перед походом по магазинам, поэтому меня не будет, когда ее привезут. С этим не возникнет проблем?

Шизука слегка наклонил голову.

– Нет, сэр. Риэлтор выбрала уважаемую фирму, мы часто с ними работаем. Наш человек поможет им и проследит, чтобы все было сделано, как следует.

Он потянулся к карману пиджака и достал маленькую стальную визитницу. Открыл ее, вытащил визитную карточку и с поклоном вручил Йоджи.

– Если у вас возникнут какие-либо проблемы, Кудо-сан, пожалуйста, свяжитесь со мной. Надеюсь, вам понравится жизнь в Ханабатаке. Удачного дня!

Йоджи схватил карточку двумя руками и притворился, что читает ее, мужчина тем временем быстро вышел из квартиры.

 

Посмеиваясь над отношением консьержа, Йоджи, тем не менее, спрятал карточку в свою визитницу. Он вполне мог рассчитывать на охотную помощь Шизуки из-за утреннего инцидента, так что карточка могла когда-нибудь пригодиться. Но ему все равно было смешно. Как ни крути, Ханабатаке немногим отличался от высококлассного борделя, и никакие усилия не могли этого изменить.

Взяв коробку, которую консьерж оставил на столе в кухне, Йоджи отправился в спальню и открыл один из шкафов, тот, что был поменьше. Он поставил коробку на самую верхнюю полку и задвинул ее вглубь, вплотную к стене, после чего развернулся и вышел из квартиры. Ему нужно было кое-что купить для нового дома, немного еды и самое главное – выпивку. Йоджи с удовольствием вспомнил, что, пока ехал сюда утром, заметил недалеко магазин со спиртным.

 

* * *

 

Входя в здание, Айя кивнул охране и еще раз – Шизуке, который разговаривал с грузчиком, одетым в униформу с той же эмблемой, что была на грузовике, припаркованном снаружи. Радуясь, что консьерж был занят и не попытался подойти, чтобы поговорить или помочь ему с сумками, Айя быстро прошел к лифтам. Он был счастлив, что кроме него в кабине никого не было, ведь на это он и рассчитывал. Было только десять утра, а большинство жильцов Ханабатаке обычно проводили утро в своих постелях, отсыпаясь после бурной ночи.

 

Спокойно дойдя домой, Айя открыл дверь и вошел в свою квартиру. Он обрадовался, когда в своем ящике на двери среди другой почты заметил письмо в конверте из плотной кремовой бумаги, пахнущее гиацинтами. Его радость немного омрачилась отсутствием вестей из Америки, но он сразу напомнил себе, что получил письмо от сестры как раз перед отъездом, так что этого следовало ожидать.

Отложив другие письма на маленький столик из вишневого дерева, стоявший возле двери, и разувшись, Айя открыл ароматный конверт. Он увидел аккуратные строчки, и уголки его губ поднялись в легкой улыбке, когда он прочитал почти официальное приглашение. Айя положил его к остальной почте и прошел в спальню.

Поставив свои сумки и пакеты на низкую скамеечку около кровати, он принялся их разбирать. Пакеты из магазинов отложил на потом, три кимоно и все, что брал с собой в Киото, оставил завернутыми в бумагу и спрятал в один из кедровых комодов. Ничего не нужно было стирать, поэтому, быстро убрав туалетные принадлежности в ванный шкафчик, он принялся снимать темно-синее кимоно и хакама, в которые был одет. Потом сложил дорогую одежду на тумбочке и пошел в ванную.

Медленно и тщательно заплетя свои длинные волосы, Айя заколол их на макушке, чтобы не намочить. Быстро приняв душ, он решил отложить долгую ванну на вечер, вспомнив, что сегодня уже освежился перед отъездом домой. Это было одним из обязательных ритуалов – мыться, когда его любовник уходил или когда Айя возвращался к себе после встречи с мужчиной.

Одетый в белую юкату, украшенную светло-зелеными бамбуковыми листьями, Айя убрал дорогое кимоно, в котором был раньше, и поискал что-то более подходящее на этот день. Темно-серое кимоно с маленькими китайскими львами, вышитыми золотыми и алыми нитками, было бы роскошным в понимании многих людей, но у него оно было одним из «нормальных». Одним из тех, в которых он ходил дома, если конечно не переодевался в юкату, чтобы работать в оранжерее. Серые хакама в тон завершили наряд.

После этого он взял один из пакетов, которые привез с собой, и вышел из квартиры. Айя прошел по коридору с высоко поднятой головой, не смотря ни на кого, мимо грузчиков, заносивших вещи в соседнее помещение. Он заметил, что мебель была западного, европейского стиля, и, когда услышал шепотки рабочих, обсуждавших его вид, наряд и вероятную профессию, притворился, что ничего не слышал, заставив себя как ни в чем ни бывало идти дальше.

В дверь на другом конце холла Айя постучал дважды, и ему быстро открыла миниатюрная женщина с нитями седины в волосах. Увидев его, она захлопала в ладоши от радости.

– Ах, Айя-сан! Вы вернулись! Аюми-чан будет очень рада вас видеть. – Женщина поклонилась, а он зашел в квартиру и снял уличную обувь, сменив ее на домашнюю пару, которую оставлял здесь.

– Где она, Коми-сан?

– В чайной комнате. Она была уверена, что вы появитесь до обеда, и ждала вас. Вам не стоило так спешить на пути из Киото, Айя-сан. В утренних поездах всегда такие толпы людей.

Кивая головой, пока Коми, одетая в слишком яркое и несерьезное кимоно для женщины ее возраста, продолжала щебетать, Айя прошел к чайной комнате. Отодвинув легкую дверь, он поклонился пожилой женщине, которая ждала его внутри.

 

На Аюми было замечательное кимоно цвета неяркого золота, с узором из мандаринов и зеленых листочков, красоту которого подчеркивал темно-золотой пояс. Ее снежно-белые волосы были подняты наверх и закреплены несколькими лакированными шпильками, на кончиках которых сверкали крошечные драгоценные камни. Ее милое лицо, ничем не выдававшее ее восьмидесятилетний возраст, было собранным и спокойным. Айя знал, что она так изысканно оделась специально для встречи с ним. Молодой человек слегка покачал головой – ему следовало выбрать наряд получше, даже если он собирался просто выпить чаю с дорогим другом.

– Айя, ты замечательно выглядишь. Как Киото?

Опускаясь на колени перед низким столиком, Айя наклонился и поцеловал Аюми в щеку. Она улыбнулась в ответ и принялась наливать кипяток в чайник, стоявший перед ней.

– Неплохо. Мы с Кикё провели в походах по магазинам почти весь вчерашний день, поэтому мне не было так скучно, как в прошлый раз.

Аюми рассмеялась, услышав такие новости, и ее голос был радостным и ясным, как у молоденькой девушки. Она поставила чайник и погрозила Айе пальцем.

– Как нехорошо с твоей стороны врать мне. Я же знаю, что ты лучше провел бы день за книгой, чем за глупыми и бесполезными покупками.

Она знала его очень хорошо, но все равно не понимала, насколько тяжело было Айе находиться в фамильном поместье любовника и не покидать своей комнаты, чтобы не сделать что-то, чего его родственники не одобрили бы. Некоторые из них вообще были против его присутствия там.

– Аюми, я клянусь, в этот раз мне было веселее. Кикё об этом позаботился, и к тому же мы купили не только безделушки. Айя поднял пакет и поставил его перед своей подругой. Изогнув элегантную бровь, Аюми пару секунд посмотрела на Айю перед тем как открывать подарки. В первой коробке оказался зеленый чай-порох, причем ее любимого сорта, который она могла использовать, проводя чайные церемонии. В следующей – простая на вид чашка, грубо-шершавая и коричневая, с рисунком из красноватых язычков пламени снаружи, и гладкая и темно-красная внутри.

– Айя, тебе не стоило дарить мне такой дорогой подарок. Но, конечно, спасибо огромное. – Она наклонилась и поцеловала его в щеку – жест, приберегаемый ею только для самых близких друзей. – Я обязательно проведу чайную церемонию через несколько дней, чтобы по достоинству оценить твои подарки. У тебя найдется время, как думаешь?

Айя кивнул. – Думаю, да. Хирофуми будет занят работой всю следующую неделю, из-за этого он так рано сегодня уехал из Киото. – Он старался не показывать свою радость от того, что у него будет несколько дней спокойствия и тишины, свободных от визитов мужчины. – Я спросил его про наш с тобой поход на праздник цветения вишни, и он дал мне свое разрешение.

Аюми захлопала в ладоши, и ее лицо расцвело улыбкой. – Отлично! Мое новое кимоно будет готово к празднику, и мы будем неотразимой парой!

Ее золотые глаза сверкнули, когда она наклонилась и схватила красную косу, которая спадала вниз по айиной груди.

– Оно замечательного серо-серебристого цвета и украшено камелиями точно такого же цвета, как и твои волосы, я специально настояла на этом. Какое прекрасное будет сочетание, только подумай, какие о нас пойдут слухи! – Глаза Аюми вдруг стали хитрыми. – Однако нам нужно быть осторожными, иначе люди подумают, что я украла тебя у твоего любовника.

В такие моменты Айя понимал, почему эта женщина в свое время была самой востребованной гейшей Токио. Аюми могла заставить его улыбаться таким вещам, которые он даже не считал интересными. Но Хирофуми знал, что Айя относится к Аюми так, как если бы они были кровными родственниками, и только так, иначе никогда бы не позволил им общаться. Она годилась Айе в бабушки, но, каким-то образом, каждый, кто оказывался рядом с ней, забывал о ее возрасте.

– Они знают, что мне никогда не досталось бы такое сокровище, как ты, Аюми, и что я скромно следую за тобой как щенок, счастливый просто быть рядом. – Приятная чепуха легко срывалась с языка, и на секунду Айя вспомнил, как говорил похожие вещи своей сестре, просто чтобы заставить ее улыбаться. Точно такой же эффект они произвели на пожилую женщину.

Аюми разливала чай и цокала языком. – Ах, Айя, такие милые слова от такого серьезного молодого человека. Иногда ты искушаешь меня попробовать свои чары на тебе, просто ради того, чтобы слышать такое почаще. – Она поставила чайник и подождала, пока Айя возьмет свою чашку. – У тебя не будет ни шанса устоять, знаешь.

– Знаю. – Губы Айи снова изогнулись. За последние несколько минут он улыбался чаще, чем за последние три дня. Даже Кикё не мог добиться от него улыбки, хотя обычно его друг был очень изобретательным. Но сейчас Айя был дома и, наконец, позволил себе расслабиться, в первый раз с тех пор, как поехал в Киото.

– Ты очень умен, раз понимаешь это. – Аюми взглянула на него своими светлыми глазами поверх чашки, пробуя чай. Довольный, Айя тоже принялся за чай, наслаждаясь горячим настоем. Несколько минут они молчали.

 

Опустив свою чашку, Аюми подвинула поднос со сладостями к молодому человеку. Ее больная рука чуть подрагивала. Потом она налила им еще чая и села обратно на свою подушку, спрятав измученные артритом руки в рукава кимоно.

– Ты знаешь, у тебя теперь новый сосед.

– Да, я видел, как заносили мебель, когда шел сюда. – Айя откусил кусочек пирожного. Он терпеливо ждал, пока Аюми расскажет последние сплетни Апартаментов. Как самый давний здешний житель, она имела доступ к поразительному количеству информации обо всех жильцах. Казалось, что Аюми, склонив голову, рассматривает завитки пара, поднимавшегося над ее чашкой. – Ты будешь очень рад узнать, что это не очередная маленькая девочка, – сказала она осторожно, стараясь не разбудить болезненные для Айи воспоминания. Но, несмотря на ее мягкий тон, у него перед глазами мелькнуло заплаканное лицо Сакуры, и он встряхнул головой, чтобы избавиться от видения.

– Я не ожидал, что квартиру так скоро продадут. После смерти Кимуры прошло чуть больше месяца.

– Я тоже была очень удивлена, когда Шизука сообщил мне эту новость. Оказывается, вместо того, чтобы отойти к детям, эта собственность досталась его жене. – Аюми улыбнулась, подняла свою чашку с чаем и аккуратно обхватила ее ладонями. – Возможно, она хотела продать эту квартиру или оставить для подрастающих сыновей, чтобы им было где развлекаться со своими девушками, но вместо этого она подарила ее.

Айя сделал глоток остывающего чая и провел пальцем по керамике, восхищаясь узором из кленовых листьев. – Она подарила ее?

За апартаменты в Ханабатаке можно было получить немало денег даже при нынешнем экономическом кризисе. Квартиры были просторными, прекрасно отделанными, и, конечно же, в цену входило не только само жилье. Это было престижно, и вот за этот престиж, связанный с Ханабатаке, нужно было хорошо платить.

Аюми кивнула. – Да, я была шокирована, когда услышала это. Похоже, что, пока ее муж… отдыхал с маленькими девочками, – она нахмурилась с отвращением, – у нее самой был любовник. Сейчас ее дети уже в колледже, и она уезжает к родственникам на Гавайи. Люди считают, она хотела избавиться от квартиры до отъезда и решила, что это подходящий подарок для любовника, – Аюми коварно улыбнулась, – Должно быть, он чрезвычайно хорош, раз заслужил такой прощальный подарок.

С облегчением узнав, что его соседом теперь будет мужчина, Айя хмыкнул, ставя свою пустую чашку на столик, – Или ей было приятно думать, что она отдаст квартиру, которой ее муж владел последние лет двадцать и где он все эти годы скрывал своих девочек, своему собственному любовнику.

– Тс, Айя, ты слишком молод, чтобы быть таким циничным, – на секунду глаза Аюми погрустнели, и Айя пожалел о сказанном. И хотя он, скорее всего, был прав, Аюми предпочитала не упоминать всю горечь их жизни в разговорах. Такое отношение помогло ей пережить бессчетные годы, когда она была гейшей, смерть ее постоянного спонсора и любимого человека и последующие одиночество и изоляцию.

 

Стараясь загладить свою ошибку, Айя склонил голову, длинные пряди волос закрыли лицо.

 - Я прошу прощения, Аюми. Это были.. не лучшие несколько дней, к сожалению. Я все еще не пришел в себя после поездки.

После общения с семьей его любовника и повторяющихся напоминаний о том, какое именно место в его жизни он занимал сейчас: грязный секрет, с которым уважаемые люди не хотят иметь ничего общего.

Аюми похлопала его по руке. – Я боюсь, Айя, что ты не придешь в себя, пока не проведешь несколько часов со своими растениями. Думаю, ты будешь рад узнать, что я позаботилась о том, чтобы за ними ухаживали, пока тебя не было.

Айя поднял голову и улыбнулся женщине, и был удивлен, когда Аюми достала из-под стола большой синий подарочный пакет. Она поставила его на стол, и по тому, как дрожали ее руки, Айя понял, что он был тяжелым.

– Не только у тебя есть подарки. Я хотела подождать и удивить тебя позже, но сейчас тоже вполне подходящий момент.

Удивленный таким жестом, поскольку он знал, что у Аюми почти нет возможности делать кому-то подарки, Айя осторожно поднял пакет и подвинул его ближе к себе. Он был тяжелым, и внутри что-то шуршало. Аккуратно запустив туда руку, Айя вытащил единственную орхидею, поставленную в простую, радужно-переливчатую черную вазу. Он изумился тому, как цвет орхидеи сочетался с мерцающим фарфором, и как несколько изящных листочков, оставленных женщиной, заворачивались возле стебелька. Это была очень простая, очень элегантная икебана, напомнившая Айе, что он все еще был учеником Аюми, даже после всех прошедших лет.

– Аюми, это прекрасно.

Она улыбнулась ему и кивнула с благодарностью.

– Обычно я не граблю твою оранжерею, но когда я увидела орхидею, идея композиции просто возникла в моей голове. Я подумала, что она должна быть у тебя.

Из-за артрита Аюми прекратила заниматься цветами около двух лет назад. Чего ей стоило сделать икебану для Айи и подарить ее в одной из собственных ваз.. Айя не мог отвести взгляда от цветка. Он привык получать роскошные подарки от Хирофуми, но это.. это было самой драгоценной вещью, которую ему подарили за последнее время.

– Спасибо, – сказал Айя тихо, зная, сколько боли приносило Аюми составление икебаны, напоминая ей о ее возрасте и растущей слабости.

– Не за что, – Аюми провела распухшими пальцами правой руки по своему богато украшенному поясу. – Ты заставляешь меня скучать по юности, Айя, и по телу, которое не предавало меня. Я бы прогнала твою печаль и дарила бы тебе цветы каждый день, если бы была хотя бы вполовину моложе.

На несколько минут снова воцарилось молчание.

 

Затем Аюми взяла чайник и начала заваривать новый чай. – Ну что, ты хочешь услышать, что ты пропустил, пока был в отъезде? – ее голос уже был гораздо веселее, чем несколько минут назад. – Ты не поверишь, в какую ситуацию опять попала эта глупая Маки! – и Айя обратил все свое внимание на подругу, начавшую пересказывать свежие сплетни.

 

* * *

 

Йоджи возвращался в свою новую квартиру, еле удерживая в руках все пакеты. Ему действительно следовало бы поехать за покупками на машине, раз уж он столько всего набрал, да и саму машину стоило загнать на ее место в подземном гараже, но Йоджи не хотелось возиться с поиском парковки возле магазинов. Вместо этого он немного размялся и теперь хотел есть, а его руки грозили просто отвалиться от тяжести покупок.

 

Приближаясь к входу в здание, Йоджи быстро понял, что некоторые пакеты придется поставить на землю, чтобы освободить руку и открыть дверь. Замечательно, вместо всех этих вышибал внутри, разве нельзя было нанять швейцара или кого-то вроде того? Он начал опускать сумки, которые держал в правой руке.

– Давай помогу.

Йоджи посмотрел на вспотевшего и растрепанного парня, который выглядел всего на пару лет моложе его самого. У него были темные волосы, карие глаза и дружеская ухмылка на симпатичном лице. Йоджи мимоходом отметил его загар, хорошую фигуру и ужасный оранжевый свитер, в который тот был одет. Казалось, они уже где-то виделись…

– Спасибо.

Незнакомец кивнул и открыл дверь, а Йоджи немного удивился, когда увидел, что он тоже заходит в здание и охрана машет ему руками. Юноша прошел вместе с ним к лифту и снова улыбнулся, пока они ждали, когда двери откроются.

– Ты недавно здесь?

– Ага, только сегодня переехал. Я Кудо Йоджи. А ты?

– Хидака Кен. Живу в 8G. Давай, помогу тебе с этими пакетами. – Кен протянул руку, и Йоджи благодарно передал ему часть ноши, пытаясь восстановить кровообращение в пальцах. Кудо не знал, можно ли ему доверять, но Кен выглядел достаточно вежливым и казался простоватым и честным. Какого черта он делал в таком месте, как Ханабатаке, Йоджи не знал. Лифт приехал, и они шагнули внутрь.

– Спасибо за помощь. Не против подняться ко мне?

Кен улыбнулся снова и покачал головой.

– Не против. Все равно мне сейчас нечем заняться. В ближайший час – ни одной игры по телевизору.

Йоджи с ужасом смотрел, как капли пота разлетались в стороны от каждого движения юноши. Весна была теплой, по крайней мере, ее начало, и не было никаких других причин так потеть, кроме интенсивных занятий физкультурой. Которые Кудо считал слишком тяжелыми. Зачем утомлять себя таким скучным занятием, как упражнения? Тем более, когда есть множество более приятных способов вспотеть. Хотя Йоджи все равно уделял время поддержанию хорошей формы, по крайней мере, тогда, когда не страдал похмельем. Все, к чему он стремился – держать себя в тонусе и не выдыхаться слишком рано на танцполе или в постели.

– Ты, должно быть, переехал в 13Е. – сказал Кен, увидев, кнопку какого этажа нажал Йоджи. Карие глаза осмотрели его с головы до ног, оценивая, и Кудо не удержался от сексуальной улыбки, которая заставила несчастного парня ярко покраснеть и отвести взгляд. Как раз в этот момент лифт остановился на его этаже, и Йоджи, все еще смотря на смущенного собеседника, шагнул в холл, сразу же столкнувшись с кем-то, от кого пахло цветами. Секундное замешательство, и что-то, что было в руках у этого человека, упало на пол. Йоджи в растерянности отступил на шаг и остановился, когда, наконец, заметил, с кем столкнулся.

 

Женщина была одета в темное серое кимоно, которое выглядело чертовски дорогим, судя по украшениям на тяжелом шелке, но что-то в ее наряде казалось неправильным. Потом он заметил длинные красные волосы, цвета свежей крови, которые спадали прядями по обеим сторонам ее бледного лица и спускались длинной косой по спине. Она была высоковатой, но все равно красивой, с этими необычными волосами, каким-то образом не выглядевшими крашеными и подходившими к цвету бровей, бледной кожей и яркими фиолетовыми глазами, окруженными густыми ресницами.

– Извини, дорогая.

Женщина смотрела куда-то на пол с болью на лице, но до того, как Йоджи успел опустить взгляд и узнать, на что та смотрела, она подняла голову и уперлась в него взглядом. На ее лице было столько ярости, что Кудо невольно попятился, из-за чего злобный взгляд вдруг сменился паникой.

– Смотри, куда идешь! – произнесла женщина, но не мягким голосом, а глубоким и резким. Этот голос вообще не был похож на женский. Пока она наклонялась и поднимала смятый цветок и пустую черную вазу, которая пережила падение благодаря толстым коврам в холле, Йоджи понял, что было не так с ее кимоно. Под ним были светлые серые штаны, и пояс был слишком узким. По крайней мере, для женского пояса. Соединив все это с низким голосом и более пристальным взглядом на ее лицо, Йоджи внезапно осенило. Черт возьми, это был мужчина.

 

Ошеломленный таким открытием, Кудо молчал, пока этот странно одетый тип рассматривал цветок в своих руках, а через секунду смерил его взглядом еще более злым, чем предыдущий. Йоджи мог поклясться, что услышал слово «ублюдок», а затем незнакомец развернулся и буквально понесся по коридору.

– Эй, я же извинился! – крикнул он вслед разъяренному мужчине, но тот прошел по коридору до последней квартиры, как раз соседней с квартирой Йоджи, и открыл дверь. Потом незнакомец обернулся, чтобы еще раз сверкнуть на него глазами, и захлопнул дверь за собой. Йоджи продолжал смотреть в ту сторону, пытаясь понять, что такого было с этим придурком. Ну да, он столкнулся с ним и испортил цветок, но он же извинился. Блин, это же был всего лишь цветок.

– Что это с ним?

Кен только застонал и пошел по коридору к квартире Йоджи.

– Прекрасно, просто прекрасно. Ты не провел здесь и дня, а уже разозлил Айю. Я бы на вашем месте, Кудо-сан, пока не торопился распаковывать вещи.

Отпирая дверь и входя внутрь, Йоджи жестом пригласил Кена зайти. – Зови меня Йоджи, я ненавижу, когда ко мне все время обращаются по фамилии. – Он прошел в кухню. – Ты знаешь этого психа? Пиво будешь?

– Пиво не помешало бы, и если я буду звать тебя Йоджи, зови меня Кен, – сказал парень, ставя пакеты с йоджиными покупками на кухонный стол. – Пока ты тут живешь, во всяком случае.

 

Отметив, что грузчики распаковали и расставили его немногочисленные вещи, среди которых была микроволновка, стол, стулья, немногочисленная посуда: тарелки, столовые приборы, и множество бокалов, Йоджи порылся в пакетах, пока не нашел упаковку с пивом, которую он и вытащил. Затем засунул все пакеты в холодильник, решив, что может разобрать их позже. Передав Кену пиво, он двинулся в сторону гостиной.

– Проходи, садись.

Грузчики, однако, неплохо поработали, и комната была готова к приему гостей, только несколько картин стояли прислоненными к стенам. Черный кожаный диван и кресла были поставлены напротив телевизора, расположенного так, чтобы его не было видно сквозь широкие двери патио. Йоджи отметил, что еще осталось место для небольшой софы, и решил купить такую на днях. Он растянулся на диване, а Кен осторожно опустился на одно из кресел.

– Итак, что ты говорил? Почему я здесь не задержусь?

Кен глотнул пива перед тем, как ответить: 

– Это был Айя, тот, с кем ты столкнулся в холле.

– Айя – кто? – Йоджи быстро расправился с пивом, заслужив восхищенный взгляд Кена, и, поставив пустую жестянку на стол у дивана, схватил новую банку.

– Просто Айя. Насколько всем известно, у него нет фамилии. У многих, живущих здесь, ее нет, – Кен какое-то время смотрел на банку в своих руках, словно ища что-то. Потом он вздохнул и сел поглубже в кресло. Йоджи поморщился при мысли о том, как его мокрая от пота спина отпечатается на дорогой коже. Придется ее почистить, как только Кен уйдет.

– А, к черту, я, наверное, лучше скажу тебе, все равно ты рано или поздно об этом услышишь, – Кен криво усмехнулся Йоджи. – Ты ведь знаешь, кем являются почти все здешние жильцы, верно?

Йоджи кивнул. – Ага, я знаю все про Ханабатаке. Это место, где богатые и влиятельные прячут своих любовниц, – он начал поигрывать прядью своих волос. – Любой, у кого достаточно денег и связей, может поселить здесь свою милашку, поэтому арендная плата так высока и охрана серьезная.

Кен, судя по выражению лица, пытался понять, каким образом Йоджи получил квартиру. Кудо интересовал то же вопрос, только насчет Кена. Он не выглядел особенным, хотя и был привлекательным. И Йоджи был уверен, что где-то его уже видел…

– Почти исчерпывающе. Позволь дать тебе совет: будь осторожен, если решишь пофлиртовать с кем-то из местных. Здесь полно ревнивцев и богатеньких «папиков», которые довольны, когда их любовницы спрятаны в таком надежном и безопасном месте. Многие из них принадлежат к якудза, я видел, как несколько людей вели себя неосторожно и потом просто исчезли, – глаза Кена погрустнели на миг, он быстро допил пиво и потянулся за новым, но Йоджи опередил его и передал жестянку.

 

– Спасибо, – Кен молчал, пока открывал ее и делал первый глоток. – Вообще-то, мы говорили об Айе, не так ли?

 

Йоджи снова кивнул, вставая и вынимая сигареты. Перед тем, как подойти и раздвинуть балконные двери, он предложил сигарету Кену, но тот отказался.

– Да, точно. Что с ним такое? Почему он так забавно одет, и кто засунул палку ему в задницу?

Кен рассмеялся.

– Не дай Бог, он тебя услышит! – он отпил еще пива. – Если кого-то из здешних жильцов и не стоит сердить, так это его.

– С чего это? – Йоджи прислонился к стене и выдохнул дым на улицу.

– С того, чей он любовник и друг. На другом конце коридора – квартира старой женщины, которая живет здесь с войны. Из того, что я слышал, я узнал, что ее любовником был очень важный государственный чиновник, и, несмотря на то, что он уже умер, у нее до сих пор достаточно связей и власти во всем, что касается Ханабатаке. Она – самый давний жилец в этом доме, и хорошо знает всех, кто долго здесь пробыл. Ее зовут Аюми, в прошлом известная гейша, и к ней до сих пор приходят очень влиятельные люди, – Кен отбросил мокрые волосы с лица. – Черт, даже якудза обходят ее стороной. Они не ругаются в ее присутствии и обращаются с ней так, как будто она императорских кровей.

– И она друг Айи, я так понимаю, – Йоджи пускал дым колечками, и после еще нескольких затяжек вернулся на диван. Кудо не мог верить всему, что рассказывал Кен, ведь они только познакомились, но он постарается добыть как можно больше информации, пока тот не замолчит.

– Ага. Он живет здесь дольше меня, и все, что я знаю, так это то, что как только Айя поселился здесь, она взяла его под свое крыло. Он часто бывает у нее, приносит цветы и подарки.

«Хм, маленький красавчик – подлиза», – думал Йоджи, пока открывал новое пиво.

– Ладно, а кто же тогда его любовник? – мужчина, конечно, был красивым, но Йоджи с трудом мог представить его чьим-то «мальчиком на содержании». Он выглядел холодным, но очень экзотичным, даже больше, чем сам Йоджи. Зная, что евразийская внешность привлекает многих его клиентов, он решил, что с рыжим было то же самое. Значит, у них было нечто общее.

– Хирофуми Такатори.

 

Йоджи поперхнулся пивом, сел и уставился на Кена.

– Ты это серьезно?

Глаза Кена сверкали от удовольствия, он выглядел довольным, как мальчишка, только что разболтавший самый большой секрет просто ради интереса.

– Я не шучу. Если ты останешься здесь надолго, сам все узнаешь, – потом его лицо посерьезнело. – Только ни слова об этом за стенами этого дома.

– Может я и блондин, но я не дурак, – пробормотал Йоджи. Так значит, красавчик был шлюхой Такатори? Йоджи никогда не слышал ни слова о том, что кто-то из этой семьи предпочитал мужчин. Конечно, если у тебя папа – премьер-министр, то ничего не стоит скрыть и не такое. И уж конечно, Хирофуми Такатори хотел бы скрыть тот факт, что он гей.

– Ну, ты был достаточно глуп, чтобы разозлить Айю, это уж точно, – Кен поставил свою банку на столик. – Те, кто не ладит с Айей, потом обычно обнаруживают, что их выкинули отсюда на улицу. Я видел такое пару раз с тех пор, как поселился здесь, и.., – лицо Кена погрустнело. – И это еще не все.

Йоджи поднял брови и наклонил голову, молча прося продолжать.

Кен посмотрел на него, потом на свои руки.

– Я не хочу отпугивать тебя от этой квартиры, но ты в курсе, что последний ее жилец покончил с собой?

– Ага, в курсе, – Рика говорила ему об этом, но мысль о том, что в квартире кто-то умер, не заставила Йоджи отказаться от предложения его клиентки. – И что?

Кен снова покраснел. – Ну, многие приобретают здесь квартиры, потому что не хотят, чтобы их видели с пассиями на публике. Некоторые из здешних жильцов – мужчины, – на мгновение щеки Кена стали еще ярче. – А некоторые – почти дети. Блин, да они и есть дети.

Он замолчал, как будто сомневаясь, стоит ли продолжать. – Предыдущий владелец этой квартиры предпочитал маленьких девочек, Йоджи.

– Насколько маленьких? – Вот об этом Рика ему не сказала.

– Насколько я знаю, от восьми и до четырнадцати. Когда одна вырастала, он избавлялся от нее и находил новую. Последней точно было не больше тринадцати лет. – Кен схватил пиво и сделал несколько глотков.

– Ее звали Сакура, она была милой, только немного глупенькой. Она любила общаться, и ей было одиноко, поэтому мы были с ней хорошими друзьями. А еще, она обожала Айю, – Кен пожал плечами. – Ходили слухи, что они были любовниками, поскольку она вошла в число людей, с которыми он разговаривал, и он иногда дарил ей цветы. Я даже не знаю, верить ли этим слухам, но так все считают. Однажды, когда Сакура была в расстроенных чувствах, она искала Айю, и, по слухам, у них был разговор. Люди думают, что именно тогда он положил конец их отношениям, и это толкнуло ее на самоубийство.

 

Боже, какая отвратительная история. Разве можно было так обращаться с маленькой девочкой? Если все действительно было так, в следующий раз, когда Йоджи увидит Айю, он ударит его, плевать на друзей этого ублюдка.

– А почему ты не веришь слухам? Ты знаешь что-то, чего не знают остальные?

Качая головой, Кен посмотрел на двери патио. – Не совсем. Просто я никогда не видел, чтобы Айя обращался с ней, как если бы они были вместе, и я слышал, что у него ужасно ревнивый любовник. Айя много времени проводит в спортзале, почти каждый день занимается кендо, я часто его там вижу. Я несколько раз замечал на нем синяки, однажды – как раз после того, как здесь появилась Сакура и о них пошли слухи. Он выглядел так, как будто его избили, но, что забавно, после этого все равно не изменил свое отношение к ней.

– Хм. – Йоджи допил вторую банку пива и взялся за третью. Потом его одолело мрачное любопытство. Ему всегда говорили, что он совал нос не в свое дело. – Как она убила себя?

– Она закрылась на кухне и открыла газ. Ее нашел Айя, вломился в квартиру после того, как пару дней не видел и не слышал Сакуру, – Кен поднялся, поставил пиво на стол. – Хорошая квартира. Больше, чем наша с Казе, – он снова покраснел. – Ээ.. А ты будешь здесь жить один или как?

Улыбаясь тому, как Кен выпалил свой вопрос, Йоджи помахал рукой в воздухе. – Вся квартира моя и только моя. Хотя у меня будет много гостей. Я, знаешь ли, люблю развлекаться, – успокоил он. Но Кен, похоже, понял намек, и стал еще краснее. Кудо хотелось знать, кто же этот Казе и в каких он с Кеном отношениях. Тот не выглядел геем, но Йоджи не очень разбирался в таких вещах. У него было несколько любовников-мужчин, и большинство из них были клиентами, которых он обслуживал. Ему, в принципе, было все равно, кого трахать, пока это доставляло удовольствие и приносило деньги. Тихий голос в голове напомнил ему, что так было не всегда.

– О, я понял, – Кен смотрел на свои руки, которые не знал, куда деть. – Слушай, здесь не так много парней. Я вот знаю около шестнадцати, включая тебя, Айю и меня. Многих из этого числа, не считая нас, я бы не назвал парнями, если ты понимаешь, о чем я. В общем, я живу внизу, в 8G, и если тебе захочется отдохнуть или пообщаться, заходи. Я обычно там, если не выхожу на пробежку.

Интересно, отметил Йоджи про себя, что Кен не упомянул время, которое он проводит со своим любовником. Кудо кивнул, понимая, что попал в сложную ситуацию в этом доме, и помощь в столь непростом окружении была бы полезна.

– Звучит отлично. Ты тоже заходи, лучше где-то после обеда. Я обычно раньше не встаю, – он подмигнул Кену. – Моя красота нуждается в отдыхе, чтобы не разочаровать моих дам.

Румянец с Кена постепенно сошел, он ухмыльнулся в ответ и пошел к двери. – До обеда здесь почти никто не встает, только я и Айя. Мы часто сталкиваемся в спортзале, потому что хотим успеть позаниматься до того, как соберется толпа.

– Так что с ним такое, почему он так одевается, будто только что вышел из какого-то исторического представления? – спросил Йоджи. Черт, он спутал парня с женщиной, а таких ошибок он никогда не совершал. Кто станет сейчас носить кимоно, кроме женщин? Айя носил кимоно, чтобы быть больше похожим на японца? Вот уж кого Йоджи не хотел бы иметь своим соседом, так это высокомерного полукровку с большими связями.

Останавливаясь у двери, чтобы обуться, Кен, казалось, был озадачен.

– Честно говоря, не знаю. По-моему, я никогда не видел его в чем-то другом. Кто-то говорил, что Аюми учит его быть гейшей, как она, но я думаю, что это просто злые языки тех, кто завидует, что Айя стал ее лучшим другом.

 

Да уж, местечко было своеобразное. Хотя Йоджи не очень-то и беспокоился. Квартира принадлежала ему, и он ни перед кем не должен был отчитываться. Кудо не собирался слишком уж вливаться в здешнее общество, ему хватало забот с собственными клиентами и не хотелось думать обо всем этом в нерабочее время, хотя иногда попить с Кеном пива было бы неплохо. По крайней мере, пока он не узнает историю парня и все, что сможет – о жильцах Ханабатаке.

– Что ж, он может одеваться как угодно, просто пусть лучше не пытается меня отсюда выжить, или получит кое-что посерьезнее палки в свою задницу, – у Йоджи наконец-то было собственное жилье и шанс вырваться из той жизни, в которую Кудо втянулся пару лет назад, и он не собирался сдаваться без боя. Если красавчик попытается его задеть – получит по заслугам.

 

* * *

 

Айя ворвался в квартиру и поспешил на кухню. Он поставил помятый цветок на стол и горестно нахмурился, когда понял, что несчастный просто безнадежен. Ботинки чертова блондина уничтожили нежную орхидею. Потом парень поднял вазу и проверил, нет ли на ней трещин, рассматривая ее на свет, падающий из окна над раковиной. По крайней мере, хотя бы ваза не пострадала. Лицо Айи вдруг вытянулось, когда он заметил клеймо изготовителя на ее дне. Господи, Аюми подарила ему работу самого Озаки. Айя никогда не думал, что будет держать хоть одно из этих произведений искусства в руках, не говоря уже о том, чтобы владеть им. А этот проклятый белобрысый ублюдок чуть не лишил его драгоценного подарка.

 

Дрожа от гнева, Айя тихо вошел в свою мастерскую. Как и вся остальная квартира, она была сделана в традиционном стиле: с татами на полу, лакированными панелями, раздвижными бумажными дверями и низкой мебелью. Почти все пространство комнаты занимал большой стол, на котором Айя составлял свои икебаны. Две стены занимали полки с книгами, высушенными букетами, вазами и несколькими подарками от Хирофуми. Сделав пару глубоких вдохов, чтобы успокоиться, Айя освободил место на полке из красного дерева и осторожно поставил вазу туда. Теперь он сможет любоваться ею каждый раз, когда будет работать с цветами, и Айя был уверен, что этот подарок послужит для него источником вдохновения. Один взгляд на вазу – и гнев просто таял.

 

Айя все еще смотрел на это произведение искусства, когда зазвонил телефон. Дотянувшись до трубки, лежавшей на низком столе, парень посмотрел на нее с тревогой и опустился на колени. Ему вообще мало кто звонил, а по личным вопросам – только три человека. Он только что разговаривал с Аюми, у Кикё были свои планы на сегодня, так что оставался только Хирофуми. Который должен был быть на совещании почти весь день. Айя поднял трубку и ответил спокойным голосом.

– Айя, здравствуй. Ты не занят?

Это действительно был Хирофуми. Айя на секунду прикрыл глаза и попытался угадать, что мужчина хотел от него в данный момент.

– Нет, Хиро, я свободен, – как будто у него были еще какие-то дела, кроме Аюми и его увлечений. – Я только что пил чай с Аюми. Она просила передать тебе привет. Как твое совещание?

На том конце провода раздалось недовольное фырканье: 

– Очень скучно, я не хочу верить, что проведу весь день, слушая одни и те же доклады про курс йены к другим валютам, и что мне придется делать это еще две недели. Но сейчас перерыв, и я звоню тебе не за тем, чтобы жаловаться.

– О, – Айя постарался, чтобы его голос был ровным, хотя перспектива лишиться целой недели свободного времени не доставляла особой радости.

– Да. Я просмотрел бумаги, которые секретарь собрала для меня, и кое-что там касается твоей сестры. Я подумал, что ты хотел бы быть в курсе ситуации.

– С ней все хорошо? – паника заполнила Айю при мысли о том, что же такое должно было случиться с девушкой, чтобы Хирофуми вот так ему звонил.

– Да, с ней все в порядке, Айя. А вот с её машиной, боюсь, нет. Вчера в Новой Англии, похоже, была сильная снежная буря, и машина твоей сестры, вместе с парой других, пострадала. Повреждения довольно серьезные.

– Но сама она не пострадала, точно? – Айя прижал руку к груди, стараясь успокоить бешеный стук сердца. Ничто не могло случиться с его сестрой, только не с его маленькой Айей-чан. Она – единственный оставшийся член его семьи, и он стольким ради нее пожертвовал. С ней все должно было быть хорошо.

Хирофуми тяжело вздохнул.

– Боже, Айя, я наверно все делаю не так, да? Я просто позвонил, чтобы рассказать тебе о случившемся и успокоить. Я уже распорядился: ей купят новую машину, поскольку старая слишком сильно разбита. Я не хотел, чтобы ты волновался, если сестра напишет тебе об этом в письме. Все уже улажено, – мужчина замолчал на мгновение. – Мне жаль, если я тебя напугал. Новая машина просто отличная, это последняя модель той, что была у Айи-чан раньше. Ты говорил, она ей очень нравилась.

Айя прикрыл глаза и сосредоточился на том факте, что его сестра была в безопасности. Она жива, здорова и, скорее всего, не знает – радоваться ли ей подарку, или чувствовать себя виноватой из-за количества денег, которые он на нее тратит.

– Она знает о новой машине?

– Понятия не имею. Я сам получил эту информацию пару часов назад и поручил все Шимохире до того, как ушел на совещание. Она прислала записку о том, что проблема улажена, и твоя сестра получит новую машину утром по местному времени.

Хирофуми реагировал быстро. Он всегда так поступал, когда дело касалось Айи-чан, зная, как много она значит для своего брата. Айя представил, во сколько могла обойтись новая машина, и опустил голову.

– Спасибо, Хиро. Я очень благодарен, что ты все так быстро уладил.

– Это пустяки, Айя. Все, что я сделал, – это пара звонков, об остальном позаботились без меня, – голос Такатори был мягким и спокойным, и Айя мог представить себе, как мужчина улыбался, говоря с ним. Хирофуми мог очень приятно улыбаться, когда сам этого хотел.

– Ты уже встречался с Аюми? Ей понравились твои подарки?

Уже почти кивнув, Айя вспомнил, что говорит по телефону, и тихо ответил: 

– Да, понравились. Вообще-то, у нее тоже был для меня подарок – прекрасная композиция в вазе Озаки, – он знал, что Хирофуми удивится, когда увидит вазу, и что лучше будет рассказать о ней сейчас. Тогда подарок не покажется мужчине подозрительным.

– А, ты, кажется, упоминал этого мастера раньше. Я рад за тебя. И благодарен Аюми за то, что она не дает тебе скучать.

– Да, – прикусив нижнюю губу, Айя секунду раздумывал, упоминать ли то, о чем Аюми сегодня говорила, или не стоит. Но он и так будет должен Хиро за новую машину, поэтому скромничать уже не было смысла.

– Хиро, она была очень рада тому, что мы с ней пойдем на праздник цветения вишни, и даже заказала новое кимоно для такого случая.

Мужчина помолчал немного, а потом ответил все тем же теплым голосом.

– Понятно. Она все так же покупает кимоно у Китамуры, правильно?

– Да.

– Отлично, я обо всем позабочусь. Что-нибудь еще, Айя? У меня осталось всего несколько минут перед продолжением совещания.

Подняв голову, он заставил себя произнести: 

– Нет, спасибо, Хиро. Может... Я знаю, ты на этой неделе очень занят и не сможешь приехать ко мне, но, может быть, я смогу приехать к тебе? – как бы ни была ему ненавистна мысль о том, что у него не будет недели покоя, Айя был в огромном долгу перед мужчиной, и не мог просто принять подарки, даже не попытавшись отблагодарить за них. Это был единственный способ успокоить свою совесть – попытаться сделать хоть что-то для любовника в ответ на его щедрость.

– Айя... – голос Хирофуми стал глубоким и хриплым. – Я бы очень хотел увидеться с тобой как можно скорее. Но всю эту неделю я буду занят, – у Айи затеплилась надежда. – Я придумал. Ты можешь прийти завтра в мой офис в Парламенте. У меня будет небольшой обеденный перерыв, и я смогу провести его с тобой. Будь там в 11.30 и одень кимоно с семейными гербами. До встречи, любимый.

– Да, – он держал трубку около уха, пока не услышал, что Хирофуми выключил телефон, и потом медленно положил ее обратно на стол. Какое-то время Айя думал о маленьком кедровом ящичке, лежащем в одном из шкафов, и о тех вещах, что в нем хранились. Затем он поднял глаза на вазу, подаренную ему Аюми. Это было неподходящее время: сейчас у него все еще было слишком много обязательств. Но однажды такой момент наступит, и он сможет избавиться от своего позора.

– Shikata ga nai. Другого пути нет... – фраза помогала ему сосредоточиться, вспомнить, что некоторые вещи нужно было просто перетерпеть. Айя поднялся и решил, что сейчас стоило бы сходить за продуктами, после этого – убедиться, что с цветами в его оранжерее все в порядке, и, возможно, начать составлять новую икебану. Он отнесет ее Аюми вечером и попросит прогуляться завтра вместе с ним. Будет лучше, если люди подумают, что он сопровождает ее в здание Парламента, а не идет к своему любовнику.

 

* * *

 

Аюми сидела в своей гостиной, любуясь закатом через двери патио. Где-то в глубине квартиры Коми мыла посуду, напевая веселую песню. Пение прекратилось, и она спросила Аюми, не принести ли ей мороженого на десерт.

– Нет, Коми, спасибо. Я сыта, – Аюми подняла чашку с чаем и сделала глоток горьковатого напитка. Знакомый вкус помогал успокоиться, и она подумала о том, что, возможно, позволит себе выпить немного сакэ попозже вечером. В той бутылке, что Айя принес ей две недели назад, еще что-то оставалось.

Думая о своем юном друге, Аюми поставила чашку на стол перед собой и вздохнула. Сын Китамуры позвонил как раз перед ужином и сказал, что кимоно, которое сейчас для Аюми доделывал его отец, и все будущие заказы теперь будет оплачивать любовник Айи.

Ей не следовало ничего говорить этим утром, за чаем. Даже уставший после поездки Айя догадался, что значило для нее новое кимоно. Сын Аюми давал ей достаточно средств на жизнь, но на излишества почти ничего не оставалось. А новое кимоно было чрезвычайно дорогим. Конечно, она какое-то время копила деньги, особенно с тех пор, как Айя взял на себя все внеплановые покупки. Он платил, когда они ходили куда-нибудь пить чай или перекусить, его кредиткой они пользовались, ходя по магазинам, и цветы, украшавшие квартиру Аюми, были из его оранжереи. Все, чего ей хотелось – это новое кимоно, в котором она провела бы вечер под цветущими вишнями вместе с немногими оставшимися у нее друзьями.

Если бы только Натсуо оставил ей что-то еще, кроме квартиры и всех его подарков. Аюми знала, что он завещал своему сыну присматривать за бывшей любовницей и считал, что этого достаточно. Рейдзиро действительно следил, чтобы ей было на что жить, но не более того. Казалось, ему все равно, есть ли ей чем заняться, счастлива ли она. Хотя чего еще ждать от человека, с которым она ни разу в жизни не встречалась.

Похоже, у кого-то сегодня приступ сентиментальности. Наверное, сакэ – плохая идея, пить в одиночестве или в компании Коми было бы слишком грустно, а беспокоить Айю не хотелось. Аюми вдруг вспомнила свою молодость, когда казалось, что ей никогда не придется провести ни одного вечера вне чайного домика или чьего-то дома, без компании мужчин и других гейш. Как плохо, что теперь почти никто не устраивает такие праздники. Нет, современные мужчины ходят в бары, где женщины, подающие им напитки, немногим отличаются от проституток. Сейчас мужчинам, чтобы развлечься, нужен секс, а не флирт, смех, песни и музыка.

Снова подумав об Айе, Аюми грустно улыбнулась и подняла голову, чтобы посмотреть на собственную фотографию, сделанную сразу после войны. На ней Аюми была во всей своей красе, такая молодая и прекрасная, что дух захватывало при одном только взгляде. Как жаль, что времена гейш прошли и что Айя был мужчиной. Будь он девушкой, Аюми, без сомнения, сделала бы из него лучшую гейшу во всем Токио. С его красотой, естественной грацией и умом это было бы легко. Но Айя был молодым мужчиной, поглощенным своим горем, которое только росло с каждым проходящим годом. Аюми было больно видеть, как неохотно тот уехал в Киото, и как появились тени в его глазах, когда он вернулся. Здесь они могли забыть, насколько отличались от всех, но в поместье Такатори в Киото Айе постоянно приходилось помнить, что он был любовником Хирофуми, привязанным к нему против воли до тех пор, пока мужчина хотел этого. Аюми, по крайней мере, искренне любила Натсуо, хотя и не была настолько наивной, чтобы думать, что он испытывает к ней такие же чувства. Для него она была просто еще одним приобретением.

Забавно было думать, как похожа ситуация с Айей на то, что было с ней. Кроме, разве что, того факта, что Хирофуми любил Айю, хоть и очень собственнически. Причем любил достаточно сильно, чтобы оплачивать многочисленные счета его сестры и гарантировать, что пожилая женщина получит любые кимоно, какие только захочет. За шанс освободить Айю она отказалась бы от всех этих будущих кимоно, и даже от тех, что у нее уже были, тех, что напоминали ей о прошлом, и которые она не смогла бы заставить себя продать даже в самые трудные времена. С каждым годом она видела, как все меньше и меньше оставалось от мальчика, поселившегося в 13F четыре года назад – напуганного, одинокого и отчаянно пытавшегося все это скрыть. От мальчика, который охотно начал учиться икебане у Аюми, чтобы хоть чем-то занять себя. От мальчика, который медленно умирал внутри него с каждым проходящим днем. Ран превращался в туманное воспоминание, становясь холодным и равнодушным Айей – человеком, который закрылся от всего остального мира и не допускал в свою жизнь никого, кроме нее и еще нескольких дорогих ему людей.

 

* * *

 

Йоджи как раз закончил зажигать свечи в гостиной, когда услышал стук в дверь. Радуясь тому, как точно он рассчитал время, за которое Рика поднимется к нему после звонка охраны, предупредившей его о гостье, блондин тепло улыбнулся и поспешил к двери. Открыв ее, он улыбнулся самой сексуальной из всех своих улыбок и низко поклонился Рике, притворяясь, что снимает шляпу, как актеры в иностранных исторических фильмах. Этим забавным жестом он заработал ее смешок.

– Йоджи, ты настоящий джентльмен. Мне будет очень тебя не хватать.

Он выпрямился и за руку провел даму в гостиную. Привлекательная женщина, давно отметившая сорокалетие, но выглядевшая лет на десять моложе благодаря отличной фигуре, оглянулась вокруг, рассматривая гостиную и квартиру в целом.

– Я бы предложил тебе экскурсию, но, боюсь, здесь пока еще нечего смотреть. Одна комната до сих пор пуста, кухня едва обставлена мебелью... ну а спальню я берегу как сюрприз, – сообщил Йоджи, подмигивая Рике, пока та устраивалась на его кожаном диване. Йоджи быстро наполнил бокал ее любимым вином, которое заранее поставил в ведерко со льдом, и присоединился к ней. Часть своей репутации он заработал именно умением обходиться с женщинами, и большинству его клиенток это очень нравилось. Что касалось остальных... Йоджи был рад обслужить их так, как им того хотелось, пока ему за это платили. Тихий голос в голове пожурил его за мрачную мысль.

– Нет, я не хочу рассматривать пустую комнату или... кухню, – Рика слегка вздрогнула в своем элегантном бледно-желтом кашемировом платье, потом заставила себя улыбнуться. – Вместо этого я бы охотно взглянула на спальню.

– Конечно, как дама пожелает, – Йоджи наклонился вперед, коснулся губами губ Рики и прижался к ней своими затянутыми в кожаные штаны бедрами. Она тихо застонала, когда он обнял ее и провел руками вниз по спине. Рике нравились именно такие прикосновения, а еще она любила, когда играли с ее длинными волосами. К счастью, Йоджи пока не пропил свою память и практически никогда не путал, что заводило одну клиентку, а что – другую.

– Хм, Рика, а тебе действительно нужно ехать на Гавайи? – Йоджи выдохнул вопрос, когда немного отстранился, чтобы взглянуть в ее затуманившиеся глаза. Ему очень нравилось сводить с ума своих женщин, приевшихся мужьям, которые больше были заняты своими карьерами, чем теми, на ком женились. Для большего эффекта он провел рукой по ее щеке.

– Я.. Да, Йоджи. Мне действительно это нужно. Я скучаю по сестре, и я... я не могу больше жить здесь. Сейчас меня наконец-то ничего в этом городе не держит, – она так пылко говорила об этом. Йоджи представил себя на ее месте и решил, что был бы счастлив сбежать от такой жизни, наполненной разочарованиями и позором. Если бы в другом месте он смог устроиться лучше, Кудо давно уехал бы из Токио. Но переезды не всегда помогают уйти от собственного прошлого, которое, к тому же, не хочет тебя отпускать. Как правило, всех своих демонов ты берешь с собой.

Казалось, Рика прочла его мысли. – Поедем со мной, Йоджи. Тебе понравится на Гавайях, я уверена, – она улыбнулась и поправила выбившуюся прядку его волос.

Качая головой, он нежно поцеловал свою клиентку в губы. – Я житель Токио до мозга костей, хоть и не выгляжу таким, – он умудрился сказать это без следа горечи. – Кроме того, такая женщина, как ты, полностью свободная, на Гавайях... у тебя будет столько поклонников, что ты забудешь обо мне меньше чем за месяц, – и это было правдой. Ведь Йоджи для Рики был ничем иным, кроме как игрушкой для секса, которую она завела, чтобы отомстить неверному мужу. Возможно, она привязалась к нему больше, чем следовало бы, но у нее хватало ума понимать, что никакого будущего с жиголо быть не может.

По ее грустной улыбке было ясно, что она все понимала. Рика подняла голову, чтобы поцеловать Йоджи в щеку. – По крайней мере, мне не придется волноваться за тебя, когда я уеду. Тебе будет хорошо в этой квартире, я это знаю. Ты уже ведешь себя здесь, как дома.

Йоджи уже благодарил Рику за подарок во время их предыдущей встречи, а за последние пару лет у него появилась привычка скрывать свои чувства, поэтому он не стал говорить ей спасибо снова. Вместо этого он предпочел просто показать свою благодарность женщине, которая заслуживала кого-то лучшего, чем он сам.

– Мне кажется, что, поскольку ты уезжаешь через пару дней и это – наша последняя встреча, не следует терять времени, – Йоджи быстро поднялся и подхватил Рику на руки, заставив ее вскрикнуть от неожиданности. Ее возглас он заглушил долгим поцелуем. – Все еще хочешь увидеть спальню?

– Да, мне бы очень этого хотелось, – Рика весело смеялась, пока он нес ее на руках.

 

* * *

 

Йоджи подтянул простыни, все еще пахнущие сексом, к подбородку, и зарылся поглубже в постель. Рика ушла, оставив его ночевать в одиночестве, но он чувствовал себя достаточно уставшим и довольным, чтобы проспать до обеда. Засыпать в обнимку с чьим-то теплым телом было лучше, но блондин уже привык обходиться и так. Он быстро прогнал все эти мысли, пока они не потянули за собой воспоминания о прошлом и кошмары, портящие его сон. В этом за последние два года он стал мастером.

Уже засыпая, Йоджи подумал о том, слышал ли его Айя через смежную стену. Хм, Рика всегда была громкой, а сегодня он заставлял ее кричать почти весь вечер. Йоджи хихикнул, представив себе красавчика в бигудях, с каким-нибудь кремом на лице, которому не дают заснуть стоны Рики. Так ему и надо. Хотя, возможно, он попытается отомстить, когда его бойфренд доберется до его задницы.

Гадая, что же красноволосый прятал под всем этим шелком, Йоджи посмеивался, пока не заснул. Там должно было быть нечто весьма привлекательное, раз уж Айя живет в этих Апартаментах.

* * *

Айя вошел в здание Парламента с опущенной головой, держа Аюми под руку. Черный парик скрывал его яркие волосы, и он старался, чтобы люди не замечали цвета его глаз. Светло-коричневое хаори, украшенное на спине пейзажем с горой Фудзи, черное кимоно и хакама привлекали некоторое внимание, но ненадолго: потом все взгляды обращались к Аюми, также одетой в черное кимоно. Ее наряд по всему низу был украшен изображениями цветков сливы и дополнялся темно-фиолетовыми оби и хаори. Аюми улыбалась и кивала пожилым политикам, которые окликали ее по имени, некоторые из них подошли, чтобы поинтересоваться ее здоровьем. Айю все воспринимали, как эскорт.

В конце концов, они дошли до лифта и вдвоем поднялись на один из верхних этажей. Выйдя в тихий коридор, Аюми погладила руку Айи и ободряюще ему улыбнулась.

– Я пойду к Оказава-сану. Когда встретимся?

– Дай мне сорок пять минут, Аюми. Я буду ждать тебя здесь, – Айя поклонился своей подруге и поспешил по коридору в сторону лестниц. Он уже был несколько раз в этом здании и знал, как добраться до места работы Хирофуми без лифта. Молодой человек предпочел бы встретиться с мужчиной в его офисе в здании корпорации Такатори, но тот занимался какими-то бюджетными делами своего отца и должен был работать здесь еще несколько недель.

 

За считанные минуты Айя дошел до офиса Хирофуми. Секретарша, женщина средних лет с короткими черными волосами, покрывшись, как всегда, ярким румянцем, смотрела, как он входит в комнату, кивает и проходит к двери ее шефа. Шимохира знала об их отношениях, и должна была проследить, чтобы им никто не помешал во время «обеда».

Проскользнув в комнату, Айя запер за собой дверь. Когда замок щелкнул, мужчина поднял взгляд от компьютера на своем столе и с улыбкой посмотрел на гостя голодными глазами.

– Ты как всегда вовремя, – Хирофуми закрыл программу, с которой работал, и начал расчищать место среди бумаг на столе. Справившись с этим, он повернулся. – Сними плащ и парик и иди сюда.

Делая, как ему было сказано, Айя стянул парик и снял хаори, подходя к свободному креслу. Кабинет был выдержан в светло-серых тонах и украшен растениями и дорогими картинами. Огромный стол Хирофуми доминировал в комнате, превосходя размерами все, кроме кожаного дивана в стороне. Айя оставил вещи на кресле и подошел к своему любовнику.

Как только он оказался на расстоянии вытянутой руки, Хирофуми притянул его к себе и страстно поцеловал. Закрыв глаза, Айя разомкнул губы и позволил языку мужчины проникнуть в свой рот. Он отвечал на поцелуй как мог, но Такатори был сегодня особенно горяч и страстен. Как только голова Айи оказалась запрокинутой назад, язык мужчины погрузился глубоко в его рот. Рука Хирофуми потянула за длинные волосы, стянутые в узел, и через секунду они уже висели распущенными вдоль спины. Такатори наконец-то отстранился, чтобы посмотреть на него горящим взглядом темных глаз.

– Боги, Айя, ты так невероятно красив, – Хирофуми играл его волосами, пропуская длинные пряди сквозь пальцы и перекидывая их на ему грудь. Затем он так расположил прядки волос, что белые гербы клана Такатори на кимоно были четко видны в смешении алого и черного. – Ты надел его.

– Да, – как будто у него был выбор. Хирофуми говорил ему что делать, и он подчинялся. Это было правилом, которое никогда не менялось, и не изменится, пока они оба живы. Shikata ga nai.

Дрожащими руками Такатори распутал узкий пояс, не дававший распахнуться айиному кимоно. Потом он собрал ткань в одной руке и прижал Айю к столу. Оби полетел в сторону, когда Хирофуми занялся хакама, развязывая пояс складчатых штанов и спуская их вниз по ногам любовника. Под хакама на парне ничего не было.

– На стол, я хочу тебя на столе.

Подчиняясь, Айя сел на стол, аккуратно обращаясь с шелковым кимоно. Хирофуми помог расправить дорогую ткань позади него, так что теперь молодой человек сидел на прохладной деревянной поверхности. Его любовник распахнул кимоно пошире, почти благоговейно проводя руками по телу Айи. Затем его руки спустились на бедра, раздвигая их до тех пор, пока Айя не оказался полностью открытым и выставленным напоказ. Только огромным усилием воли ему удалось не покраснеть от того, как глаза мужчины пожирали его тело.

– Прикоснись к себе, Айя, – Хирофуми на мгновение придвинулся ближе, целуя парня и поправляя его кимоно так, чтобы оно оставалось распахнутым, но гербы клана все равно были видны. Потом он отступил на шаг и взялся за молнию своих брюк.

Айя закрыл глаза и провел пальцами по своему мягкому члену. Он надеялся, что вся затея Хирофуми закончится быстро, он переживет это и поспешит домой, чтобы помыться. Это тяжело было переносить, когда они были у него в квартире, но сидеть здесь, как обычная шлюха, которую имеют там, где удобно – это было испытанием для той малости, которая осталась от гордости Айи. Потом он с горечью напомнил себе о том, что действительно был шлюхой, просто очень особенной и дорогой. Его никак нельзя было назвать «обычным».

– Открой глаза, Айя, и погладь себя сильнее, – Айя посмотрел на тяжело дышащего любовника, ласкающего себя. Взяв собственный член полностью в руку, парень начал двигать ею, одновременно играя другой рукой с сосками. Чем скорее он будет выглядеть возбужденным, тем скорее все это закончится. Хирофуми нравилось думать, что его партнер наслаждается происходящим так же, как он сам.

Постанывая при виде того, как Айя прикасается к себе, Хирофуми шагнул ближе. Он поднял сброшенный пояс, взялся за колено парня и отвел его в сторону, заставляя раздвинуть ноги еще шире. Айя откинулся назад и оперся на руки. Мужчина дернул любовника за левое запястье, вытягивая его вперед, а когда тот упал на спину, схватил правое и быстро связал ему руки. Он подтянул Айю за бедра к краю стола, ближе к своему паху. Молодой человек чувствовал, как член мужчины прижимается ко входу в его тело. Руки Хирофуми продолжили дело, начатое Айей, двигаясь на его члене и пощипывая соски, пока не добились результата. Тяжело дыша, Хирофуми потерся о партнера.

– Скажи это, любимый.

– Хиро... возьми меня. Я тебя хочу, – Айе хотелось закрыть глаза, но Хирофуми пристально смотрел на него, шаря рукой в столе. – Я хочу тебя внутри, глубоко и сильно, – воздух наполнился запахом миндаля. – Боги, Айя... – скользкие длинные пальцы прижались к нему, после чего один скользнул внутрь. Айя слегка поморщился от ощущения вторжения, его связанные руки напряглись и снова расслабились. Хирофуми наклонился ближе, дорогая шерстяная ткань его костюма покалывала обнаженную кожу Айи. Мужчина поднял руки любовника и завел их ему за голову. Айя резко вдохнул, когда палец задел ту самую точку внутри него, заставляя все тело вздрогнуть от удовольствия.

Хирофуми поцеловал его снова, словно этот вздох был сигналом. – Держи ноги раздвинутыми, а руки – за головой, – еще один быстрый, но сильный поцелуй. – Ты не подозреваешь, как часто я представлял тебя вот таким, лежащим на моем столе, чтобы я мог делать с тобой все, что захочу. Чтобы я тебя трахал и заставлял умолять. Ты хочешь этого, Айя?

Выгнув спину, Айя смотрел на своего любовника из-под полуопущенных век. – Я хочу этого, Хиро. Я твой. Делай со мной что хочешь.

Убрав руку от Айи, Хирофуми быстро стянул свой костюм и повесил его на спинку кресла, чтобы не помять. Закончив с этим, он поставил ступни партнера на стол так, чтобы его ноги были разведены как можно шире, а бедра подняты вверх. Айя чувствовал себя как на каком-то средневековом орудии пытки, вроде дыбы. Позиция была неудобной, его руки свешивались со стола и уже начинали неметь.

– Я хочу взять тебя быстро и жестко, Айя. Прямо сейчас.

– Быстрее, Хиро, сделай это, – произнося эти слова, Айя, подстегиваемый желанием поскорее закончить с «платой», не ожидал, что Хирофуми действительно сделает все грубо и быстро. Ему пришлось сдержать крик, когда любовник вцепился в его бедра и впихнул свой член в едва растянутый проход. Айя изогнулся, стараясь сбежать от боли, но легкий стон все же сорвался с его губ, когда мужчина одним внезапным толчком проник в него так глубоко, насколько смог.

– Айя, ты в порядке?

Зная, что если он ответит: «Нет», – Хиро остановится и выйдет из него. Парень кивнул и заставил себя двинуть бедрами ему навстречу. Хирофуми давал Айе-чан шанс добиться того, о чем она мечтала: спастись от позора семьи Фуджимия, и все, чего он хотел взамен, было тело Айи. Такатори часто делал даже больше, чем от него ждали, для своего любовника и его сестры, и нельзя было просто так этим пользоваться. Если Хирофуми хочет его именно так, Айя не будет ему отказывать. Он будет терпеть боль и унижение, как делал это последние четыре года, и будет делать еще лет восемь.

– Сильнее, Хиро, я хочу тебя, – слова произносились резко, как обычно, так что Хирофуми считал, что они говорились в страсти, а не в отчаянии. Он начал толкаться в Айю, проникая глубоко и резко, так, как его просили. Айя вскрикивал от боли до тех пор, пока его бедра не были подняты вверх, и после этого он стонал уже от наслаждения. Независимо от того, насколько грязным он чувствовал себя в эти моменты, вспышек удовольствия, которые Айя ощущал, когда Хирофуми задевал ту точку внутри него, было достаточно, чтобы забыть обо всем. Даже о том, что он позволял себя трахать нелюбимому мужчине только ради денег.

Хирофуми выкрикивал его имя так громко, что Айя был уверен – секретарша слышала это, а потом рука мужчины на члене лишила его всяких мыслей. Он стонал от двойной стимуляции, погружавшей его все глубже и глубже в удовольствие, и не сопротивлялся приближению оргазма. Айя обвил ногой талию Хирофуми и крепче прижал мужчину к себе, заставляя его толкаться глубже, задевая простату. Такатори ускорил свои движения, роняя капли пота ему на лицо и грудь, и Айя не выдержал. Он кончил с криком, дрожа всем телом и сжимаясь вокруг члена Хирофуми. Мужчина еще несколько раз толкнулся в него, после чего кончил сам. Он рухнул на партнера сверху, задыхаясь и покрывая его шею поцелуями. Переводя дыхание, Айя лежал с закрытыми глазами, чувствуя, как угасает удовольствие, и на смену ему приходит боль в руках и анусе. Он не шевельнулся, даже когда Хирофуми отодвинулся, выскальзывая из его тела.

– Спасибо, Айя, – Хирофуми схватил его за руки и помог сесть. Айя не сдержался и поморщился, когда пришлось выпрямиться. Такатори нахмурился, потом дотянулся до ящика и вытащил пару салфеток. Он аккуратно вытер любовника от семени и пота.

– Тебе ведь не было больно, правда?

Вздыхая, Айя взглянул на свои связанные руки. – Немного, сначала. Но потом стало лучше, Хиро. С тобой это всегда приятно, – и действительно, Хирофуми мог отказаться от собственного удовольствия, когда не получалось добиться ответной реакции от партнера. Айя считал, что ему повезло с любовником. Хирофуми никогда не гнался только за собственным наслаждением.

Мужчина убрал длинные пряди, прилипшие к лицу и груди Айи. – Прости, но я так давно хотел взять тебя именно так, на своем столе, чтобы ты был полностью в моей власти и все равно хотел меня. То, что я едва смог уделить тебе время в Киото, хотя и знал, что мы еще долго не сможем увидеться, сводило меня с ума, – он мягко поцеловал Айю в губы. – Я хотел получить достаточно удовольствия, чтобы пережить следующую неделю.

Айя тихо хмыкнул, и, когда Хирофуми развязал ему руки, заставил себя обнять мужчину за плечи и поцеловать его. Такатори пылко ответил ему, крепко обняв. Когда он отстранился, то смотрел на Айю с улыбкой.

– Ты знаешь, у меня еще осталось... – Хирофуми взглянул на часы, – около двадцати минут до того, как я начну рассказывать о дефиците нескольким ровесникам моего дедушки. Может, я успею доставить тебе удовольствие за это время?

Не говоря ни слова, Айя потянулся за новым поцелуем.

 

* * *

 

Йоджи вошел в Ханабатаке, держа в руке несколько пакетов. Сегодня он будет развлекать Яёи, которая обожает китайскую кухню. Ужин с небольшим количеством сливового вина приведет ее в хорошее расположение духа, а это значит, что у блондина будет очень приятная ночь. Яёи была одной из его любимых клиенток, молодая, богатая и обожающая всякие шалости. Йоджи тоже имел неистощимую фантазию, так что им всегда было хорошо вдвоем. А после этого у него как раз появятся деньги на ту софу, что он присмотрел.

Идя к лифту, Йоджи увидел красавчика Айю, стоявшего рядом с Шизукой и какой-то женщиной, одетой в кимоно. С его длинными красными волосами, обрамлявшими лицо, Айя был очень похож на девушку, и Йоджи задумался, не был ли тот трансвеститом или кем-то вроде. Может быть, парень ждал того дня, когда сможет избавиться от своего члена и станет настоящей женщиной. В конце концов, стервозность и резкие смены настроения у него уже были.

– А, Кудо-сан, позвольте представить вам двоих наших любимых жильцов, – позвал его Шизука. – Это Аюми-сама и Айя-сама.

– Я уже имел честь встретиться с Айей, но не с этим воплощением красоты, – Йоджи проигнорировал красноволосого и поклонился гейше. На вид казалось, что ей примерно пятьдесят с чем-то лет, ну максимум шестьдесят, не более того. Но разве Кен не говорил ему, что она живет здесь с войны? С его слов получалось, что женщине было гораздо больше пятидесяти.

Дама, одетая в черное и фиолетовое, скромно улыбнулась и ответила точно таким же поклоном, ни сантиметра ниже, чем тот, что Йоджи сделал перед ней. – Ах, наконец-то тайна раскрыта. Вы – тот самый новый жилец на нашем этаже. Приятно познакомиться, Кудо-сан.

– Пожалуйста, называйте меня Йоджи, – он улыбнулся женщине, отмечая, насколько та была симпатичной, несмотря на ее возраст. Не ослепительно красивой, но очень милой. Он хотел бы, чтобы многие его клиентки были похожи на нее, и так же хорошо выглядели.

– Как мило, Кудо-сан, – пожилая гейша произнесла радостным голосом, но глаза ее сузились. Она положила руку на локоть Айи, который до сих пор не проронил ни слова.

Шизука пожелал всем доброго дня и вызвал для них лифт. Пока они ждали, Йоджи заметил, как Аюми рассматривала его, и как Айя не отрывал взгляда от пола.

– Милая леди, я ошеломлен. Что я могу сделать, чтобы заслужить вашу благосклонность и дружбу? – Йоджи уступил Аюми дорогу, пропуская ее в лифт первой, но она не двинулась с места, пока Айя не шагнул вперед. Следуя за ними, Йоджи почувствовал знакомый ему слабый запах: запах секса, пота и чего-то еще, с тонким ароматом, похожим на миндальное масло. Интересно, что от Аюми пахло только гиацинтами.

 

Аюми погладила Айю по руке. – Ты должен уважать моих друзей, для начала.

Замечательно, значит, красавчик уже рассказал бабуле о том, как они столкнулись в холле. Йоджи выдохнул и провел рукой по своим волосам.

 

– Я извинился, по крайней мере, попытался, до того, как он ушел. Я не хотел топтать его чертов цветок.

Светло-карие глаза Аюми расширились на мгновение, а потом она посмотрела на Айю. – Айя, о чем он говорит? Это про тот цветок, что я вчера тебе подарила?

Айя сердито посмотрел на Йоджи, а затем повернулся к женщине с обычным непроницаемым выражением лица.

– Мы столкнулись в холле, и мне жаль говорить об этом, но твоя композиция упала. Уцелела только ваза.

В этот момент лифт достиг их этажа, и Йоджи, нахмурившись, вышел наружу, немного осторожнее, чем вчера. Так Айя ничего не говорил подруге о происшествии и не пытался выжить его отсюда? И это Аюми подарила ему тот цветок?

– О, Айя, мне так жаль. Я постараюсь сделать тебе еще одну.

– Все в порядке, Аюми. – Айя похлопал ее руку на своем локте, и Йоджи вдруг заметил, какими толстыми были ее пальцы и как распухли на них суставы. Он также заметил, что именно парень нес пакеты с покупками. Кудо прошел за парой по коридору, пока они не остановились у квартиры 13А, в которую и постучал Айя. Им быстро открыла женщина средних лет, поприветствовала Аюми и ее друга по именам и, придерживая дверь распахнутой, забрала сумки у молодого человека. Аюми повернулась к Йоджи. – Мне кажется, Кудо-сан, вам есть, что рассказать о себе, я же, в свою очередь, должна как следует поприветствовать вас здесь, – она поклонилась. – Пожалуйста, я буду очень рада, если вы как-нибудь зайдете на чай. Сообщите мне, когда выберете время.

Затем она поклонилась Айе, гораздо ниже, чем до этого – Йоджи, и ушла к себе.

Молодой человек выпрямился после ответного поклона и без лишних слов направился к своей квартире. Йоджи шел рядом, посматривая на него краем глаза. Айя с распущенными волосами выглядел моложе и казался одновременно и мужчиной, и женщиной. Если бы на его лице были хоть какие-то эмоции, он смотрелся бы весьма привлекательно. Конечно, Айя и так был очень симпатичным, но улыбайся он чаще, и мог бы стать одним из тех красивых мужчин, с которыми Йоджи был не против познакомиться поближе.

– Слушай, со вчера не могу успокоиться. Что у тебя за наряд? Я не думал, что парни могут быть гейшами.

Айя, наконец, посмотрел на Йоджи, но его лицо ничего не выражало. – Мужчины-гейши существуют, причем они появились раньше, чем гейши-женщины, и до сих пор встречаются, хоть их и мало. А почему я так одеваюсь – это не твое дело, – молодой человек продолжал идти к своей двери.

Обиженный таким отношением, Йоджи впихнул свой ключ в замок и уставился на соседа. Оказывается, парень не собирался быть вежливым с теми, кто ничего для него не сделал. Блондин не спускал такого никому, особенно таким же полукровкам.

– Я думаю, ты из тех людей, у которых портится настроение после секса, а, Айя-чан? В чем дело, твой парень спустил раньше, чем дал тебе такой шанс? Ты хоть отработал те деньги, которых стоишь, хм? Айя, как раз открывавший свою дверь, поднял голову и посмотрел на Йоджи. На мгновение, блондин поймал в его глазах вспышку гнева, сменившуюся грустью и усталостью, из-за которых тот выглядел вдвое старше. Его обычное непроницаемое выражение сменилось болью и горем, и Айя кивнул.

– Да, я всегда прилагаю к этому все усилия, – тихо сказал он, входя в квартиру и закрывая за собой дверь. Йоджи оставалось только стоять и смотреть на то место, где только что был Айя. Что ж, он хотел эмоций, разве нет? Хотел увидеть что-нибудь еще, кроме злобного взгляда и дурного характера. Цель достигнута – ему выпала возможность понаблюдать за чужой болью.

Йоджи прошел в свою квартиру и захлопнул дверь. Ну и что, если его слова причинили боль красавчику? Скорее всего, Айя вечером будет жалеть, что не огрызнулся в ответ, и в следующий раз Кудо так легко не отделается. Возможно, он побежит к Аюми плакаться, как блондин с ним плохо обошелся. Что поделаешь, Йоджи всегда платил обидой за обиду.

 «Я не всегда был таким», – вдруг подумал Йоджи. – «Я не всегда был таким подлым, ведь было время, когда я переживал не только о деньгах и собственном благополучии».

«Тот, прежний Йоджи не стал бы так обижать кого-то, специально или нечаянно», – знакомый голос произнес у него в голове.

– Да, но тот, прежний Йоджи мертв, как и ты, Аска. Поэтому отстань от меня, – пробормотал он. Ему вдруг резко захотелось выпить, он надеялся, что Яёи придет поскорее. Немного алкоголя и ночь секса помогут забыть о былом Йоджи и обо всех людях, которых он когда-либо подводил. Может быть, ему удастся убедить голос Аски, что человек, которого она любила, исчез, умер, и что ей пора перестать охотиться за его трупом.

Глава 2. Разговоры, проливающие свет

 

Йоджи смотрел через перила на оживленную улицу. Пешеходы спешили туда-сюда, делая вид, что им нужно сделать что-то важное. Он уже давно ничего такого не испытывал.

– Эй, Йоджи, я не собираюсь вешать твое белье вместо тебя!

Сбросив сигарету вниз, он повернулся и подошел к Кену, развешивающему постиранные вещи. У него была целая корзина мокрого белья, в основном простыней, и той одежды, которая не требовала специального ухода. Йоджи ненавидел стирку и откладывал ее целую неделю, что провел в Ханабатаке, и только сейчас сдался, потому что понадобились чистые простыни. Он хотел было отдать все в чистку местным работникам, но это оказалось слишком дорого. Конечно, платить Момоэ за уборку в квартире все равно приходилось, но за стирку его грязного белья Кудо не собирался никому отдавать такие деньги.

– Ладно-ладно, я просто любовался городом, Кен. Ты мог бы быть помягче с новичком, вообще-то, – Йоджи насупился и начал развешивать свои простыни. Несмотря на сказанное раньше, когда Кен расправился со своим бельем, он поспешил на помощь блондину. Очень скоро несколько веревок были заняты их вещами.

– Спасибо за помощь, Кен. Может, зайдешь сюда через пару часов и снимешь их за меня?

Кен улыбнулся. – И почему мне кажется, что если я сделаю ошибку и соглашусь, то буду делать это за тебя все время? – похоже, парень был немного умнее, чем выглядел.

Глядя на небо, Хидака покачал головой. – Сегодня тепло и солнечно, и ветер хороший. Простыни высохнут за пару часов, и тебе придется снять их, иначе это сделает кто-нибудь другой. И поверь, тебе это не понравится, – он хихикнул, глядя на погрустневшего Йоджи, – они так помнут все, что придется еще раз стирать и сушить. Некоторые здешние жильцы терпеть не могут, когда веревки заняты уже сухими вещами.

 

Хмыкнув, Йоджи взглянул на оранжерею, находившуюся на другом конце крыши, и на вещи, развешанные перед ней. Там сохли, в основном, полотенца и простыни, а если приглядеться, можно было заметить фигуру, двигающуюся внутри цветника.

– Он из таких? – Йоджи махнул рукой в ту сторону.

– Кто, Айя? – Кен бросил взгляд туда, куда махнул блондин, и покачал головой. Он сел на настил крыши и сделал глоток энергетика из бутылки, которую принес с собой. Парень выдернул Йоджи из постели сразу после своей пробежки и заставил устроить стирку, а потом еще и потащил сюда, чтобы все развесить.

– Нет, с ним у меня никогда не было проблем по поводу вещей. Он встает раньше почти всех и обычно управляется со своими делами до того, как здесь появится кто-то еще, – Кен еще минуту смотрел на оранжерею, а потом повернулся к Йоджи. – Почему он так тебя интересует? По-моему, каждый раз, когда мы видимся, ты расспрашиваешь о нем.

 

Ну, частично это было из-за того, что Кен был очень разговорчивым, когда речь шла о других людях, но о себе рассказывал мало, не скрывая лишь тот факт, что жил со своим другом Казе.

Другом, которого Йоджи еще ни разу не видел, хотя с Кеном встречался, по меньшей мере, раз в день. И который трудился допоздна, в отличие от Кена, у которого, похоже, не было работы. Во всяком случае, достойной, о которой можно было говорить. Раз Йоджи не мог ничего узнать о самом Кене, он сосредоточился на другой тайне, которой в данный момент оказался Айя.

– Потому что у него я уж точно ничего не смогу спросить. Его единственная реакция на меня – злобный взгляд, когда наши дороги пересекаются, – и снова тихий голос внутри, от которого Йоджи так и не смог избавиться, напомнил ему, что в таком положении вещей Айя был виноват не меньше, чем его новый сосед. Айя ни слова не сказал ему после того разговора в коридоре.

Кен вздохнул, вытянул ноги и откинул голову, подставив лицо солнцу. – Я не знаю, почему ты ждешь ответов именно от меня. Я разговаривал с ним от силы раз пять за все время. Один раз это было, когда он сказал, чтобы я не.., – Кен провел рукой по лицу, на котором на мгновение появилось выражение боли. – В общем, он сказал, чтобы я осторожнее упражнялся здесь, на крыше, возле его оранжереи. Поэтому я теперь бегаю. Еще один раз он сказал мне «доброе утро», когда мы развешивали белье, а в другой – сказал «пока», уходя из спортзала. Последний разговор был о том, чтобы он нормально обращался с Сакурой и не обижал ее, и с тех пор он со мной больше не общался.

Йоджи аж присвистнул. – И ты не побоялся задеть красавчика? Я удивляюсь, как тебя не выкинули отсюда за такую храбрость.

– Ну, он не разозлился. Он казался взволнованным чем-то и немного грустным. Все, что он ответил тогда, это чтобы я не лез не в свое дело и что он никогда не обидит девчонку, во всяком случае, намеренно. Он даже сказал, что она ему почти как сестра, – Кен прикрыл глаза на секунду. – Казе чуть не убил меня, когда узнал. Я сделал ошибку, оскорбив Айю в спортзале, в присутствии других людей.

Йоджи заправил прядку волос, свесившуюся ему на лицо. – Чего он так разозлился на тебя?

– Он боялся, что Айя может выкинуть нас отсюда, – Кен открыл глаза и щурился на солнце несколько секунд, потом перевел взгляд на сохнущие вещи. Йоджи заметил небольшой румянец, расцветающий на лице друга. – Мы не владеем этой квартирой, Казе просто снимает ее через кого-то. Ему нравится говорить людям, что живет здесь, он говорит, что это круто и отсюда ему ближе до работы. Айя с легкостью мог от нас избавиться, если бы захотел.

– Так он пытался что-нибудь сделать?

– Нет, во всяком случае, я ничего не знаю об этом. Вскоре после нашего разговора, мы встретились, он выглядел так, как будто его избили, и две недели после этого не разговаривал ни с кем, кроме Аюми и Сакуры. Я думаю, ему было о чем волноваться, кроме меня и моих претензий.

 

Зажигая еще одну сигарету, Йоджи внимательно смотрел на оранжерею. – Его часто избивают?

– Я.. чтобы настолько сильно – такое я видел только раз за все свое время здесь, а это уже почти два года. Я не знаю, кто это сделал – его спонсор или Кимура, или кто-то еще, – в голосе Кена появились нотки удивления. – Не знаю, заметил ли ты, но Айя не из тех, с кем можно просто поболтать обо всем на свете. Если я не могу обсудить с ним, кто выиграет Кубок Мира, то о том, почему он ходит весь в синяках, я и подавно не спрошу.

– Да, пожалуй, ты прав, – при упоминании о спортивных достижениях Йоджи вдруг начал что-то вспоминать, но вид открывающейся двери оранжереи отвлек его. Айя, одетый в красную юкату такого же цвета, как и его шевелюра, вышел из стеклянного домика с корзиной цветов в руке. Его длинные волосы, достававшие до поясницы, были заплетены в косу и перекинуты через плечо, спадая в корзину. Он спокойно проверил свои сохнущие на веревке вещи перед тем, как направиться к лестнице. Его взгляд скользнул по Йоджи и Кену, но Айя повел себя так, будто вовсе их не увидел, и продолжил свой путь.

Поняв, что зажатый в пальцах окурок уже их обжигает, Йоджи выругался и выкинул его. – Черт, а у него серьезные проблемы с общением.

– Йоджи, это Айя. Я тебе советую прекратить столько о нем думать и просто принять тот факт, что он всегда будет заниматься своими делами и вести себя так, будто тебя нет на свете, – Кен поднялся, чтобы расправить одну из своих простыней. – Кроме того, начинает казаться, что ты им всерьез заинтересовался. Я думал, ты предпочитаешь женщин, – сказал Кен, бросив на Йоджи оценивающий взгляд.

 

Чуть не сказав, что да, по большей части так оно и есть, блондин подумал, что едва не начал защищать свою сексуальность от того, кто сам толком ни в чем разобраться не мог. Йоджи знал, как выглядят на простынях пятна от любриканта, и хотел уже посоветовать Кену либо использовать смазку на водной основе, либо купить хороший порошок для стирки, но потом все понял.

– Я люблю красоту, Кен. Пока клиенты понимают, что вести в наших отношениях буду я, и при этом хотят меня, и сойдутся со мной в цене, конечно – я не против хорошо провести время. Какое тебе дело до этого?

Снова покраснев, Кен сглотнул и продолжил приводить в порядок свои вещи. – Мне все равно, с кем ты спишь, Йоджи, раз это не дети. Но Айя не для тебя, и это даже не смешно. Тебе придется ему заплатить, и никак иначе. А насколько я знаю, Хирофуми платит достаточно большие суммы денег за право держать его в своей постели. Черт, я слышал, что Айя настолько взял его в оборот, что Такатори даже оплачивает некоторые счета Аюми. Он построил для своего любовника эту оранжерею, чтобы тот мог возиться с землей, и переделал спортзал, чтобы ему было, где заниматься кендо. Почему-то я сомневаюсь, что ты сможешь себе позволить нечто настолько дорогое, как Айя.

 

Этот факт уязвлял гордость Йоджи. Он привык привлекать к себе внимание, а сделав это – заполучать практически кого угодно в свои сети. Черт, он мог одним движением заставить Кена покраснеть. Но добиться хоть какой-то реакции от Айи не получалось, кроме грустного взгляда тем вечером, когда он оскорбил его. Нужно было обязательно увидеться с Аюми. Вообще-то, старые женщины не вызывали у блондина особого интереса, но тот факт, что она игнорировала его, заставлял волноваться. К бывшей гейше прислушивались в Ханабатаке, и Йоджи знал, что на него косо посматривают некоторые жильцы как раз из-за того, что он не понравился Аюми. Теперь в ближайшее время придется принять ее приглашение на чай и выяснить, сможет ли он все исправить. Что касалось Айи…

 

Йоджи мог признаться себе, что действительно считал парня привлекательным. Этот факт застал его врасплох, когда они как-то ехали вместе в лифте. Кудо не мог оторвать глаз от длинных красных волос, ниспадающих по айиной спине, восхищаясь тем, как прекрасно тот выглядел в темно-синем кимоно, украшенном светлячками. Блондин обычно не чувствовал такого притяжения к мужчинам, но Айя был настолько красив, что устоять было невозможно. Жаль, что он оказался сволочью.

 

Таким образом, Йоджи оказался в тупике: он хотел кого-то, но этому кому-то было на него наплевать. Кудо уже давно не испытывал настоящего влечения, отличного от простого желания получить секс и сбежать от воспоминаний на какое-то время. Это чувство вызывало беспокойство, и Йоджи хотелось от него избавиться. Но Айя был таким чертовски безразличным, что он не мог выкинуть его из своей головы. Обычно он просто получал, что хотел, и шел дальше… но Кен был прав насчет Айи – тот был вне досягаемости Йоджи.

Может, у Айи и была интрижка с той девчонкой, Сакурой, может, и нет, но, кроме того единственного раза, когда от него пахло сексом, он не показывал никакого желания спать с кем-либо. Кудо решил, что Такатори отлично платил за привилегию держать Айю только для себя одного. Йоджи не выносил, когда не мог чего-то добиться, поэтому продолжал упорно пытаться это получить. Однако, голос в голове, заменявший ему совесть, служил напоминанием о том, чем закончилась его последняя попытка достичь недостижимого. И Йоджи не собирался обжигаться снова.

 

* * *

 

Айя только закончил менять простыни, когда раздался стук в дверь. Он поспешил из спальни, чтобы впустить гостя.

– Здравствуй, Айя. Как дела? – поприветствовал его пришедший подросток.

– Все хорошо, Мамору. А у тебя? – он провел младшего брата своего любовника на кухню. Там уже стояла тарелка с выпечкой, и Айя наполнил электрический чайник водой, чтобы заварить чай.

– Нормально все. Ой, с креветками! Спасибо, Айя, – Мамору взял печенье и вгрызся в него, усаживаясь за стол. Покончив с выпечкой, он вытащил ноут из сумки и подключил его к телефонной розетке возле стола. Следом появились и несколько учебников.

– Пожалуйста, – пока грелась вода, Айя заканчивал прибирать на кухне. Ему мало что приходилось делать по дому, но если бы Хирофуми пришел и застал его за уборкой, то горничным Ханабатаке снова влетело бы. Айя этого не хотел. Ему нравилось наводить порядок, это позволяло занять себя хоть чем-то. Кроме того, мысль о том, что кто-то чужой будет хозяйничать в его квартире, вызывала неприязнь. Айя предпочитал уединение.

Когда вода закипела, он налил им обоим чая и сел напротив подростка.

– Почему у тебя так много домашних заданий, ведь учеба только началась?

Мамору улыбнулся ему и потянулся за новым печеньем. – Ты знаешь, как это, Айя, в начальной школе. Мне кажется, наши учителя делают ставки, сколько из нас не выдержит.

Айя вспомнил свои годы в школе, и ему пришлось глубоко вздохнуть, чтобы унять боль в груди. Вся работа, все попытки попасть в лучший колледж… все это у него отобрали, когда цель была, наконец, достигнута. Сосредоточившись на горячей чашке в руке, Айя прогнал воспоминания. У него больше не было ни прошлого, ни будущего. Shikata ga nai. С этим нужно смириться.

– Тогда, может, ты объяснишь мне, почему сейчас читаешь книгу, по которой, я знаю, ты в прошлом году уже писал реферат? – Айя вопросительно поднял книгу. Мамору покраснел и наклонился, чтобы подуть на чай, будто пытаясь его остудить. Одновременно он что-то бормотал.

– Что?

– Потому что Ока должна прочитать ее к одному из уроков, и я пообещал ей помочь.

– А-а, – это следовало понимать так, что Мамору должен был написать реферат за нее, что было неудивительно. Девчонка вертела им, как хотела. Казалось, это обычное дело для младших сестер и старших братьев. – Как твоя сестра?

Мамору улыбнулся и спрятал книгу обратно в сумку. – У нее все отлично, Айя. Ее мама просила сказать тебе, что на следующей неделе она снова устраивает ужин омакасе в своем ресторане. Она интересовалась, хотите ли вы с Аюми прийти.

Айя минуту подумал и решил, что его подруга будет очень рада пойти туда. – Я зайду к ней завтра и оставлю деньги. Если у меня не получится составить ей компанию, Аюми возьмет с собой Коми, – Айя не знал, будут ли у Хирофуми планы на него в этот вечер.

– Хорошо, Айя, – Мамору сделал глоток из своей чашки и уткнулся в ноутбук. Оставив чайник включенным, чтобы гость мог налить себе еще чая, если захочет, Айя вернулся в спальню. Он собирался закончить уборку, пока Мамору будет делать домашнее задание. Начав прибираться, Айя подумал о том, как ему не хватало мальчика весь прошедший месяц. Хорошо было провести несколько часов в приятной компании у себя дома, причем в такой компании, которую не надо было развлекать, и которая не мешала ему заниматься своими делами. Айя с тоской подумал о сестре. Он ужасно по ней скучал, но ей было гораздо лучше в Гарварде. Там она могла осуществить свою мечту и стать доктором. Здесь у нее не было бы ни единого шанса.

 

Следующая пара часов прошла в относительном молчании, пока Айя заканчивал уборку и готовил ужин. Он помог Мамору с заданием по английскому, и как раз мыл посуду, когда открылась входная дверь. Айя уже вытирал руки, когда Хирофуми, улыбаясь, прошел в кухню. Он подошел к Айе и обнял его, горячо целуя.

– Хм, ты замечательно выглядишь в красном, – Хирофуми шепнул ему на ухо перед тем, как отстраниться. – Привет, Мамору.

– Привет, Хиро, – мальчик начал собирать свои учебники и выключил компьютер. – Машина еще внизу?

– Да, и Чоши ждет тебя, так что поторопись, – когда Мамору проходил мимо, Хирофуми протянул руку и взъерошил светлые волосы мальчика.

– Кто кормил тебя сегодня: Сакаки или Айя?

– Айя. У Оки были друзья в гостях, поэтому я побыстрее сбежал оттуда, – мальчик закатил глаза. – Они спорили, на ком я женюсь. Спасибо за ужин, Айя. Можно я приду завтра?

– Да, – Мамору улыбнулся и пожелал им доброй ночи перед тем, как уйти из квартиры. Как только дверь закрылась, Хирофуми снова притянул к себе Айю.

– Знаешь, ты не обязан нянчиться с ним. Если не хочешь, чтобы Мамору заглядывал сюда почти каждый день, он будет сразу идти домой.

Домой, где его не очень-то ждали, и Мамору знал это. Хирофуми был единственным, кто по какой-то причине заботился о мальчике, и Айя был достаточно умен, чтобы не спрашивать о ней. Особенно, если подозрения Кикё были правдой.

– Хиро, я рад его здесь видеть.

Хирофуми хмыкнул и провел рукой по юкате Айи. – Ты уже поел, верно?

– Да, – Айя обвил руками шею Хирофуми и задрожал, когда мужчина развязал пояс юкаты.

– Хорошо. Чай может подождать, сейчас я слишком сильно тебя хочу, – Хирофуми начал пятиться к спальне, гладя руками грудь Айи. – Сегодня был просто ужасный день, и единственное, что помогло мне его пережить – это мысль о тебе.

Айя не сказал ничего, пока они шли в его комнату, и просто стряхнул юкату с плеч, позволяя яркому хлопку упасть на пол. Руки Такатори стянули с него белье, и через секунду он лежал на кровати обнаженным. Быстро сняв костюм и отложив в сторону очки, горящий желанием Хирофуми лег на Айю, накрывая его своим телом. Он поцеловал его, засовывая свой язык к нему в рот, а руками старался вызвать ответную реакцию его тела. Айя лежал на своих высушенных солнцем простынях и полностью отдавался ощущениям, медленно нараставшим внутри.

 

* * *

 

Йоджи пришел домой и сразу направился на кухню. Открыв холодильник, он вытащил бутылку сакэ. Через секунду алкоголь уже лился в его горло ручейком, довольно долго не прекращавшимся. Неохотно опуская бутылку, он вытер рот рукой и решил, что надо принять ванну. Сакэ он забрал с собой.

 

Через пару минут он стоял под горячей водой, такой горячей, какую только мог вытерпеть. Бутылка сакэ ждала на полу, понемногу запотевая. Йоджи тер кожу мочалкой до тех пор, пока та не покраснела. Потом он просто позволил воде литься на него.

 

Обслуживая Генсая, он всегда чувствовал себя грязнее, чем обычно, но сегодня было просто хуже некуда. Йоджи мечтал, чтобы мужчина быстрее понял, что ему нужен садо-мазо специалист, и перестал звонить. Он опять вернулся к своему решению не работать больше с ним.

Сегодняшняя встреча переполнила чашу его терпения, и только факт, что он заранее согласился на визит, удержал его от того, чтобы повернуться и уйти из квартиры клиента.

Он должен был догадаться раньше, когда Генсай продолжал просить его быть грубее в сексе в последние разы. Йоджи любил использовать силу, если партнер этого хотел, но он любил удовольствие, а не насилие. По крайней мере, Генсай сегодня не хотел ничего, кроме действительно жесткого секса, и Йоджи пришлось одеть два презерватива, чтобы защитить себя, на случай, если один презерватив порвется, а у клиента пойдет кровь. Он не знал, что было хуже – согласиться на секс без смазки или сделать фистинг этому придурку. Это было так ужасно, что Йоджи отказался повторять. Он также не собирался выяснять, каких еще извращений мужчина потребует от него в следующий раз.

Это напомнило ему о том, что на этой неделе нужно было сходить на обследование. Йоджи был абсолютно чист, чему искренне удивлялся, вспоминая, как провел первые месяцы после смерти Аски, но некоторые из клиенток требовали подтверждения его здоровья. Было бы нехорошо, если бы чья-то жена или какая-то местная знаменитость подхватила какую-нибудь болячку. Йоджи всегда предохранялся и отказывал всем клиентам, которые требовали незащищенного секса. Он не мог так рисковать.

 

«Ну да, зачем позволять СПИДу прикончить тебя, когда с этим прекрасно справятся цирроз печени и рак легких?» – подумал Йоджи, выключая воду. Все, что его заботило – чтобы его труп хорошо выглядел. Он вышел из душа, схватил бутылку раньше полотенца, и, только сделав несколько глотков, начал вытираться.

 

Отбросив намокшую ткань, Йоджи обнаженным прошел к кровати, сел на чистые простыни и прикончил сакэ. Жаль, водки было не так много, ему бы сейчас пригодилась вся выпивка, которую только можно в себя залить. Йоджи ненавидел ощущать себя грязным и порочным, и злился на себя за то, что, грубо врываясь в тело Генсая, представлял вместо него Айю, умоляющего трахнуть его еще сильнее. Он отдал бы что угодно за то, чтобы это случилось, чтобы красноволосый упрямец умолял его о.. чем угодно.

Йоджи отставил бутылку на тумбочку и скользнул в постель. Он фантазировал, пока не заснул. Ему так хотелось поиграть с этими длинными красными волосами, увидеть метки своей страсти на этой бледной коже. Поглаживая себя, Йоджи позволил эротической мечте убаюкать себя, и в первый раз за многие месяцы уснул без мыслей об Аске.

 

* * *

 

Айя вытащил только что постиранные простыни из стиральной машины и сложил в пластиковую корзину, чтобы вынести на крышу и там развесить их. Хирофуми купил ему сушилку, но Айя предпочитал сушить белье на свежем воздухе, если была такая возможность. Тем более что он все равно проводил наверху час или два, занимаясь своими цветами.

Стук в дверь заставил Айю нахмуриться и подумать о том, кто это мог быть. Аюми всегда звонила перед визитом, Мамору был в школе.

Хирофуми ушел час назад и не вернется до завтрашнего вечера как минимум. «Кроме них, приходить некому», – думал Айя, идя к двери.

 

Посмотрев в дверной глазок, Айя почти улыбнулся. Он открыл дверь и обнаружил Кикё, прислонившегося к стене, и Цубаки, стоящего за ним в коридоре.

– Что вы здесь делаете?

– И тебе доброго утра, Айя, – длинноволосый мужчина протянул руку и заправил одну из прядей айиных волос тому за ухо. – Разве так встречают друзей, проделавших столь долгий путь, чтобы увидеть тебя?

Отступая в сторону, чтобы гости могли войти, Айя наконец поддался желанию улыбнуться. Он скучал по Кикё и переживал, что им так мало удалось побыть вдвоем во время его последней поездки в Киото. Даже несмотря на то, что друг вытащил его в тот безумный поход по магазинам.

– Как вам удалось сбежать на целый день? – радуясь их визиту, Айя все равно хотел знать, как Кикё и Цубаки смогли оказаться у него на пороге.

Кикё, одетый в официальное кимоно с настолько мелким черно-белым узором, что оно издалека казалось серым, разулся и, нацепив тапочки, прошел на кухню. Цубаки, плотную фигуру которого скрывали серые брюки, белая рубашка и синий пиджак, последовал за своим подопечным и другом, поставив на пол их сумки. Закрыв дверь, Айя пошел за гостями.

– Айя, я очень хочу выпить чаю. А потом мы с тобой потренируемся, потому что у меня все тело затекло после поезда, – Кикё наполнил чайник водой и начал искать свой черный чай, оставленный здесь ранее. Он предпочитал этот сорт зеленому, который Айя обычно пил.

 

Хозяин с усмешкой наблюдал, как парень продолжал открывать и закрывать разные шкафы, но никак не мог найти нужный. – А что, если у меня нет времени развлекать вас сегодня?

Хитро улыбаясь, Кикё прекратил свои поиски и прислонился к раковине.

– Я проверил расписание Хирофуми и знаю, что он будет очень занят ближайшие два дня. Это значит, что ты свободен для развлечений. На это у нас с тобой было слишком мало времени в Киото, так что я уговорил Сайдзё позволить мне поехать в Токио для небольшого похода за покупками.

Внутренне застонав при мысли, что Кикё собирается снова таскать его по магазинам, Айя открыл шкаф, в котором хранил его чай. Потом выбрал глубокий синий чайник с белыми розами и отсыпал в него ароматные листья.

– Я как раз шел развешивать белье перед вашим приходом, – Айя наполнил изящный сосуд горячей водой и поставил перед гостями. – Так что вы посидите здесь и попейте чай, пока я займусь этим.

Цубаки поднялся и подхватил корзину с мокрым бельем. – Позволь мне, Айя. Я еще могу проверить твои цветы, пока буду наверху, – добавил он радостным голосом.

Зная, что приятель будет очень рад на пару часов избавиться от своей роли телохранителя, Айя кивнул. Кикё и Цубаки приехали сюда, чтобы сбежать от всего: Кикё – от любовника и этикета, навязанного им, Цубаки – от работы, на которую он согласился, чтобы быть поближе к своему другу детства. Айя был совсем не против дать им возможность хоть ненадолго забыть обо всем. Пока они будут здесь, он сможет отвлечься от монотонности дней, которая его окружает.

 

Цубаки сразу же ушел, оставив Айю наедине с Кикё. Он налил чай и сел за кухонный стол, самый «западный» предмет мебели во всей его квартире. – Итак, где вы остановились?

– Я надеялся, что ты позволишь нам ночевать здесь, поскольку я не хочу останавливаться в доме Рейджи или в гостинице, – Кикё вздохнул от удовольствия, отпив горячего настоя. – Ты не против?

– У меня есть футоны, и ты знаешь, что это не проблема, пока Хирофуми не приходит ко мне, – Айя играл с прядью своих волос в ожидании, пока чай остынет. Такатори не понравится, если во время его визита в квартире будут гости, даже если один из них – любовник его дедушки, ни больше, ни меньше.

Услышав смешок, парень поднял глаза и вопросительно посмотрел на Кикё, за что получил еще одну хитрую улыбку. – Он не придет, Айя. Ему придется быть с отцом, пока они работают над новым бюджетом. Не беспокойся об этом и расслабься. Я приехал, чтобы веселиться, а не покупать новые кимоно, – Кикё выразительно на него посмотрел. – И даже не пытайся сказать мне, что у тебя есть дела поинтереснее, чем стирка и цветы.

Кикё знал, что Айе нечем больше было заниматься, потому что и ему самому ничего не оставалось, кроме как тратить деньги любовника и присматривать за стариком. Парень не был уверен, кому из них жилось хуже. Сайдзё не требовал от Кикё секса слишком часто, но жизнь парня была четко регламентирована, и от него требовались определенные вещи. Айя ублажал Хирофуми гораздо чаще, но в свободное время мог заниматься, чем хотел, в определенных рамках, конечно.

– Нет. Какие у тебя планы? – Айя спросил устало, не уверенный, что хочет услышать ответ. Кикё любил изменять своему любовнику, и имел дурную привычку таскать за собой друга.

– Ага, я знал, что уговорю тебя, – теперь Кикё улыбнулся ему по-настоящему, мягкой улыбкой, и допил свой чай. – Я хочу еще, а потом мы устроим поединок. После этого, я думаю, мы должны потратить безумное количество денег, потом поужинать… а потом мы устроим что-нибудь этакое. Распустим волосы, так сказать, – Кикё рассмеялся, отбрасывая назад свои длинные волосы, и с его лица исчезло то хитрое выражение, с которым он планировал неприятности, в которые они могли бы попасть. Айя с нетерпением ждал, когда Кикё расслабится, сбросит маску насмешника и шута и станет собой.

Настолько, насколько он еще может быть собой. Айя допил чай и поднялся. – Тогда я пойду переодеваться.

 

* * *

 

Бормоча что-то про свое легкое похмелье, Йоджи вышел из лифта и помахал на прощанье оставшейся внутри приятельнице, четырнадцатилетней Изуми. Он вдруг подумал, что это было преступлением – чтобы такая прекрасная девушка тратила свою юность на то, чтобы быть подстилкой какого-то якудза, но если он не мог спасти себя, то чем он мог помочь ей. Качая головой, Йоджи направился в спортзал.

 

Он стал достаточно популярным среди молодежи Ханабатаке, а более старшие жильцы относились к нему прохладно. Но Йоджи мог с этим справиться, когда вокруг было столько молодых и красивых женщин, желающих с ним подружиться. Пока они оставались его подругами, все было отлично. У Йоджи не было желания быть избитым каким-нибудь ревнивцем за то, что он тронул его девушку. До сих пор якудза не создавали ему проблем, особенно потому, что он ни разу не приводил сюда ни одного своего клиента из числа мужчин.

 

Сегодня утром он проснулся раньше обычного, голова болела от выпитого сакэ. Он решил, что от похмелья легко можно избавиться с помощью упражнений. Кен где-то бегал, поэтому Йоджи придется позаниматься в одиночестве, а потом, позже, можно будет пойти с ним куда-нибудь поесть.

Поскольку до обеда было еще далеко, зал был почти пуст. В углу пара женщин смеялась и пыталась заниматься аэробикой. Йоджи подошел к одному из тренажеров, как вдруг услышал стук дерева о дерево. Он увидел двух мужчин, одетых в доспехи и занимающихся кендо, и очень этому удивился. Йоджи знал, что Айя увлекается этим, но думал, что тот был единственным во всем доме.

Кем бы ни был второй мужчина, он был немного ниже Айи и оказался почти таким же хорошим фехтовальщиком, как красноволосый. Занимаясь, Йоджи поглядывал на их поединок, замечая, что каждый наносил противнику примерно одинаковое количество ударов. Он не так много знал о кендо, но ему казалось, что все происходящее перед ним делалось правильно. У этих двоих кендо выглядело как ритуал или танец, но не как спорт. Как раз тогда, когда его тело решило, что с него достаточно, те двое еще раз поклонились друг другу и сняли свои шлемы. Айя развязал платок, который удерживал волосы, и вытирал им прилипшие к его раскрасневшемуся лицу мокрые пряди. На секунду Йоджи представил, что таким Айя был во время секса, румяным, взъерошенным и выглядящим, как обычный человек, а не какой-то искусно одетый музейный экспонат.

Компаньон Айи тоже был длинноволосым, хотя густые пряди, достигавшие середины спины, были более-менее привычного черного цвета. Незнакомец выглядел на несколько лет старше Айи, ему было около тридцати, как Йоджи осмелился предположить. Он был высоким, изящно сложенным и с симпатичным лицом. Мужчина поймал взгляд Йоджи и улыбнулся, лениво помахав рукой перед тем, как подойти к нему.

– Похоже, ты здесь недавно. Я – Кикё, – он слегка поклонился Йоджи. Удивленный, что друг Айи может быть таким простым и приветливым, Кудо улыбнулся ему и наклонил голову. – Я Йоджи. Ты живешь здесь?

– Нет, я приехал к другу на пару дней. Что-то вроде неформального отпуска, – Кикё рассмеялся и оглянулся на Айю. На его лице появилось озадаченное выражение, когда друг не подошел ближе и не присоединился к разговору. Он наклонил голову и нахмурился, а потом снова повернулся к Йоджи, опять улыбаясь, но уже гораздо прохладнее.

– Ты не знаешь каких-нибудь новых клубов, случайно? Чтобы там было весело и не очень тесно?

Йоджи немного подумал, постоянно сползая взглядом на Айю. Тот стоял на некотором расстоянии, опустив глаза на деревянный меч, который сжимал в своих руках.

– Есть новый клуб «Шинджу», в нем было просторно те пару раз, что я там был. Он находится на восьмом этаже здания Хаяшибара, – Йоджи немного удивился, почему его спрашивали о клубе, но Кикё сразу же откланялся, получив ответ, и отошел,  поблагодарив. Айя собрал их доспехи и последовал за другом, не удостоив соседа даже взглядом, когда прошел мимо. Сжав зубы, Йоджи наблюдал, как пара выходит из зала, затем мрачно задумался над поведением Айи. Ему нужно было оставить свое высокомерие до того, как Йоджи либо трахнет его, либо просто изобьет.

 

* * *

 

Кикё улыбнулся обескураженной продавщице, наслаждаясь неудобным положением, в которое он поставил женщину. – Пожалуйста, запишите все это на счет Цукиено, – он наблюдал за тем, как взлетели ее брови от упоминания о владельце счета и от суммы, которую нужно было стребовать. Кикё гордился этим раундом шоппинга. Он сомневался, что у Айи когда-нибудь будет возможность одеть все юкаты, которые он сейчас приобрел, но смысл покупки был не в этом. Главной целью было потратить как можно больше денег Такатори, и раз Айя отказывался швыряться деньгами любовника, Кикё нужно было наверстать упущенное за него.

Он дал продавщице код к счету, который установил для него Сайдзё, и адрес Айи, чтобы покупки доставили туда завтра после обеда. Покончив с этим, он позволил утащить себя из магазина. Цубаки шел за ними – несчастный друг, превращенный в телохранителя приказом Сайдзё. Ха, это было смешно. Если бы с ними что-то случилось, то скорее он или Айя уладили бы проблему, а не его мягкий приятель.

– Кикё, зачем ты потратил там столько денег? – голос Айи был ледяным, и Кикё понял, что ему уже не удастся затащить друга в то множество магазинов, в которое собирался. Нервы парня, должно быть, уже были на пределе от постоянного внимания, которое привлекали их кимоно и прически. Он ненавидел, когда на него глазели, и это было одной из причин, почему он редко выходил из Ханабатаке. Айя совершенно не был рад тому, что его редкая внешность выделялась в толпе и делала его запоминающимся.

 

Если Кикё привык к тому, что на него смотрели, и даже научился щеголять своей странной внешностью на публике, то Айя был слишком скромным, чтобы выработать подобное отношение к происходящему. Этому мешало и то, что в магазине кимоно и магазине фарфора, куда они тоже зашли, работники не могли полностью скрыть свое неодобрение, зная, кем и чем парни являлись. Даже несмотря на то, что эти двое были их лучшими покупателями. «Конечно», – горько подумал Кикё, – «как можно ждать от уважаемых людей, что они будут нормально относиться к таким извращенцам, как Айя и я?»

– Потому что я помогаю экономике, Айя. Кроме того, подумай, как обрадуется твоя сестра, когда получит все эти юкаты и платья, которые ты ей купил, – чтобы заставить Айю расстаться с деньгами, нужно было дать ему возможность потратить их не на себя, а на тех, кто ему дорог. Он спокойно купил чайный набор для Аюми, украшенный цветками сливы и шмелями, на замену тому, который разбился пару недель назад. Потом – несколько подарков для сестры. Но Айя никогда не покупал ничего для себя за деньги Хирофуми, поэтому Кикё взял дело в свои руки.

Он подхватил Айю под локоть и потянул притихшего друга через дорогу.

– Что скажешь насчет того, чтобы немного поесть, а потом сделать последнюю на сегодня остановку в магазине? – им нужна была новая одежда на вечер, и за нее они заплатят наличными. Сайдзё и Хирофуми не открывали для них счетов в магазинах клубной одежды. Мужчины были особенно против того, чтобы Айя и Кикё ходили по клубам и общались с тамошними весельчаками. Нет, Айя и он должны были соответствовать какому-то дурацкому идеалу, и свободные развлечения им не разрешались. Такатори ненавидели, когда их обманывали в том, что касалось их собственности, и не допускали и шанса, что кто-то мог прикоснуться к их любовникам, не говоря уже о чем-то более приятном.

 

Прогоняя темные мысли, которые только делали Кикё грустным и злым, каким он не хотел быть в день прогулки с друзьями, он потащил упирающегося приятеля в небольшой ресторан. Когда официантка, не перестававшая пялиться на них во время заказа, отошла от столика, мужчина вздохнул и потянулся, чтобы погладить Айю по руке.

– Слушай, я ломаю себе голову последние пару часов. Кто был тот парень в зале? Яркий блондин с убийственной улыбкой? – Айя закатил глаза и вытер руки одним из влажных полотенец, что принесла официантка. – Это был мой новый сосед. Он сволочь, – Айя отбросил ткань в сторону и занялся разламыванием своих палочек для еды.

Кикё обменялся взглядами с Цубаки, который кивнул и внезапно встал из-за стола, направляясь к туалету. – Сволочь? Он мне таким не показался, но я ведь не живу рядом с ним. Что случилось, Айя? – Кикё пристально смотрел на друга, взглядом давая понять, что не оставит эту тему, пока тот не расскажет все в подробностях. Они должны были быть достаточно плохими, чтобы так разозлить обычно невозмутимого Айю, как это сделал Йоджи. – Здесь только мы, рассказывай.

Айя взглянул на пустой стул Цубаки и оглядел маленький ресторан. Потом он пожал плечами и налил себе чай. – Ничего особенного, Кикё. Мы встретились не при лучших обстоятельствах, и с того момента все только ухудшается. К тому же, он постоянно допоздна развлекает своих клиенток, и мне приходится проводить вечера в спальне, если хочется покоя и тишины.

Зная, что это не вся история, Кикё подпер голову рукой и уставился на Айю. Тот немного покраснел, но не стал продолжать рассказ, а его лицо постепенно принимало свое обычное бесстрастное выражение. Ситуация между Айей и его соседом должна была быть действительно ужасной, раз он так злился при одном его упоминании.

– Квартира принадлежит ему или его.. покровителю? – Кикё старался говорить спокойно, но по его глазам Айя понял, что друг имел в виду.

 

– Не надо выгонять его, Кикё. Квартира его, и если он уедет.. – Айя покружил чай в своей чашке пару секунд. – Лучше пусть моим соседом будет грубая сволочь, чем еще один ребенок. Следующий жилец вполне может оказаться еще хуже.

– Не окажется, если ты попросишь Хиро купить квартиру для тебя и держать ее пустой. Ты знаешь, он сделает это в мгновение ока. Или его брат может приобрести ее для двух своих девушек.

Айя поморщился при этой мысли. – Их отец взбесится, если такое произойдет. Это будут выброшенные деньги, и он не согласится, чтобы пассии его сыновей жили в соседних квартирах.

– Но давняя любовница и дочь этого лицемера живут всего парой этажей выше, – Кикё снова напомнил себе, что не собирался злиться на Такатори сегодня – это был день веселья, а не горечи. Для нее и так было слишком много времени.

 

Айя ничего не ответил, и Кикё покачал головой. – Скажешь мне, если Йоджи продолжит тебя обижать. Мы сможем что-нибудь сделать, чтобы он оставил тебя в покое. Может, пригрозим сбросить его с балкона, или что-то вроде, уверен, Цубаки сделает это для тебя. Или Хиро может поговорить с ним, – ему удалось добиться призрачной улыбки от парня.

 

Увидев своего друга, возвращающегося за стол, Кикё подмигнул Айе и откинулся на спинку стула. – Не забывай об этом, ладно? Я знаю замечательное кимоно, которое обязательно надену, когда мы решим спихнуть его с крыши Ханабатаке. Я обязательно куплю его, когда вернусь в Киото.

Айя снова вздохнул и кинул в него бумажной оберткой от палочек. – Кикё, есть в мире хоть одна вещь, которую ты никогда не купишь?

– Нет, Айя. Я превратил это в искусство за все эти годы, – Айя понимал приятеля как никто другой. Они оба продали себя Такатори за деньги и власть клана, и Кикё старался, чтобы цена его гордости и чести окупалась втройне. Если для всего окружающего мира он теперь был дорогой шлюхой, то он намеревался быть шлюхой безумно дорогой.

 

* * *

 

Йоджи выпил четвертый виски за этот вечер и зарычал от удовольствия, которое ему доставил дорогой напиток, скользящий по горлу и оставляющий за собой горячую дорожку. Он улыбнулся бармену и развернулся, чтобы обнять за плечи свою сегодняшнюю спутницу. Умеко была занята разглядыванием толпы на танцполе, но придвинулась ближе, почувствовав его прикосновение. Это была бизнес-леди лет тридцати, намеревавшаяся провести свои лучшие годы, пытаясь прыгнуть выше головы на работе, вместо того, чтобы выйти замуж и завести семью. Йоджи виделся с ней примерно раз в месяц, они ужинали, пили вино, потом он возил ее в клуб, а после они ехали к ней и занимались сексом. Он иногда задумывался, спит ли она с кем-то еще, кроме него, но, в целом, ему было наплевать. Она была хорошей клиенткой, и он был не против провести с ней вечер, особенно когда девушка действительно расслаблялась.

– Готова к танцам? – выдохнул он ей в ушко, остановился, чтобы быстро лизнуть его, и отстранился. Умеко слегка вздрогнула и повернулась к стойке, чтобы заказать выпивку. Йоджи поглаживал ее спину, пока они ждали бармена с заказом.

 

«Шинджу» не был любимым заведением Кудо, он был недостаточно модным и многолюдным для такой чести. Но Умеко предпочитала клубы поменьше, и он не смог удержаться и не привезти ее сюда, после того, как сегодня сказал об этом месте другу Айи. В восьмой раз за прошедший час Йоджи оглядывал зал в поисках длинноволосых парней. Кикё ведь не просто так спросил его про клуб, и он сказал, что будет здесь всего несколько дней.

Как раз когда бармен принес Умеко ее заказ, Йоджи заметил знакомую гриву волос. Он вздрогнул от удивления, когда Айя подошел к стойке почти рядом с ним. Его волосы были убраны назад, только две длинные прядки обрамляли лицо, и были заколоты парой серебряных булавок, тесные кожаные штаны обтягивали стройные ноги, а сверху был свободный серебристый топ с узкой сеткой, спускавшейся по левому рукаву. Йоджи выругался, когда увидел следы подводки вокруг глаз парня, подчеркивавшей их фиолетовый цвет еще больше, и блеск на его губах. Айя выглядел как гламурная рок-звезда: немного андрогинно, но совершенно не женоподобно.

 

Потом Йоджи заметил Кикё, который подошел к Айе сзади и слегка обнял, делая заказ и протягивая бармену деньги. Он был одет в красные кожаные штаны, такие же обтягивающие, как и айины, и белый топ в китайском стиле, с длинными рукавами и застежками в виде лягушек. Топ облегал его тело сверху, спускался до бедер и расходился разрезами на боках. Его волосы также были убраны и собраны в пучок, только несколько прядок спадали на шею, обрамляя лицо. Йоджи снова увидел макияж, но скорее театральный, чем женственный.

Кикё заметил внимание Йоджи, холодно ему улыбнулся и потянулся за стаканами. Он что-то сказал Айе, и тот повернулся, чтобы посмотреть на Йоджи. Их глаза на секунду встретились, потом красноволосый перевел взгляд на тесные штаны блондина и черный топ, в которые тот был одет. Затем Айя отвел взгляд, развернулся и направился на танцпол. Кикё еще раз мрачно ухмыльнулся Йоджи и последовал за другом.

Засмотревшись, как они растворяются в толпе, Йоджи подпрыгнул, когда почувствовал прикосновение к своей руке.

 

– Йоджи, я уже готова танцевать, – голос Умеко был немного раздраженным, а слова невнятными, наводя на мысль, что алкоголь уже сделал свое дело.

– Что? – Йоджи посмотрел на Умеко, проводя рукой по волосам. – Ты хочешь танцевать?

– Было бы неплохо, – отрезала она. Потом женщина вздохнула, поставила стакан на стойку и посмотрела туда, куда и Кудо. – Ты знаешь этих двоих?

Качая головой, Йоджи потянул Умеко на танцпол. – Нет, не знаю. Я просто думал, где этот парень так покрасил волосы? Может, мне перестать быть блондином и стать рыжим, как думаешь? – он очаровательно улыбнулся спутнице.

Умеко хихикнула и поиграла одной из его светлых прядей. – Я думаю, тебе идет быть блондином. Твой натуральный цвет прекрасно подходит к цвету кожи. Даже несмотря на то, что у тебя зеленые глаза, ты будешь странно смотреться с красными волосами. Чтобы краситься в такой оттенок, нужно быть таким же бледным, как тот парень.

Он пошел в мать цветом глаз и волос, а в отца – цветом кожи. – Ладно, значит, тогда я просто куплю парик, – он нашел для них свободное местечко на площадке и обхватил руками талию Умеко. – Не хотелось бы тебя разочаровывать.

– У тебя пока что получается этого не делать, – промурлыкала Умеко, прижимаясь к Йоджи. – Это-то мне в тебе и нравится.

Он усмехнулся и притянул девушку поближе, наклоняясь, чтобы поцеловать ее в нос, затем начал танцевать. Они проведут здесь еще какое-то время, выпьют по стаканчику, а через пару часов Йоджи отвезет ее домой и завершит свою работу. Ему просто хотелось закончить все это и отправиться к себе. Бывали моменты, когда его новый стиль жизни становился невыносимым, и сегодняшний вечер как раз был таким. Пока Йоджи не увидел, сколько презрения может уместиться в одной паре фиолетовых глаз, он так себя не чувствовал.

 

Раз за разом он видел Айю и Кикё, танцующих то с женщинами, то друг с другом, но по их поведению ничего нельзя было заподозрить. Они просто выглядели друзьями, желающими хорошо провести время. Осознав, что язык тела, которым они общались, не был языком движений любовников, Йоджи из всех сил постарался забыть о них и сосредоточить свое внимание на Умеко. Это было трудно, его взгляд постоянно возвращался к Айе, танцующему с незаметной улыбкой на лице и полностью отдающемуся ритму. Таким Йоджи представлял бы парня в самую последнюю очередь – румяным от алкоголя, модно одетым и танцующим с такой грацией, как будто он делал это регулярно. Этот сексуальный Айя совершенно не соответствовал той мрачной его версии, одетой в кимоно, которую Кудо видел последние пару недель. Он удивился, как Айя делал это: как он переключался с одного на другое. Йоджи пытался избавиться от боли с помощью секса и выпивки, но оказался загнанным в тупик. То, что начиналось, как способ забыться, стало образом жизни, и он не знал, как вернуться к тому, что было раньше, или как сменить эту жизнь на что-то новое. Но сейчас он увидел своего высокомерного и неприятного соседа без его обычной ледяной маски. Йоджи не думал, что такие перемены вообще возможны, и когда он смотрел на танцующего парня, плюющего на тот ад, что мог ждать его потом в Ханабатаке, то ненавидел его. Ненавидел за то, что тот мог забыться, хотя бы на одну ночь, а он сам был на это не способен.

 

* * *

 

– Айя, это прекрасно, – восхищалась Аюми, нежно касаясь белых и золотых лилий, цвет которых подчеркивался прозрачной черной вазой, в которую ее друг их поставил. Зеленые стебли просвечивали прожилками сквозь стекло вместе с коричневыми и зелеными камнями на дне. Это была прекрасная композиция, одна из лучших, что когда-либо видела Аюми, несмотря на те годы, что она провела, обучая учеников искусству икебаны. Айя склонил голову, позволяя волосам скрыть лицо, и подвинул цветы к гейше. – Спасибо.

С поклоном принимая подарок, Аюми отодвинула вазу в сторону и спрятала руки в рукава кимоно. – Это одна из твоих лучших композиций, Айя. Я горжусь таким учеником, как ты. Тебе следовало бы открыть магазин и продавать свои творения, я знаю многих, кто был бы рад купить нечто настолько красивое.

– Почему-то я не представляю себя владельцем цветочного магазина, Аюми, – Айя выпрямился и покачал головой. – Для этого потребуются большие деньги, да и в Токио достаточно мест, где можно купить икебану.

 

Сначала Аюми хотела продолжить свои мечтания, сказать Айе, что он мог бы достать необходимую сумму, а она позаботилась бы о покупателях. Это была ее любимая игра для развлечения клиентов – пространно размышлять о том, чем бы мог заниматься загруженный работой политик или бизнесмен, если бы окончательно устал от своей напряженной деятельности. Однако у Айи не было возможности оставить нынешнюю жизнь и начать новую, и подобные мечты были бы только жестокой насмешкой. Ее клиентам было забавно представлять себя торговцами в костюмах, актерами, борцами сумо или даже гангстерами. Но Айе не принесут радости размышления о том, что никогда не будет ему позволено. Он принадлежал Хирофуми, и Аюми была уверена, что Такатори никогда его не отпустит.

– Думаю, ты прав. Сейчас не лучшее время для бизнеса, особенно с этим экономическим кризисом, – Аюми театрально содрогнулась. Все было не так плохо, как в годы войны, но, после долгих лет процветания, снижение экономики было тяжелым ударом для многих людей. Будучи гейшей, она привыкла к непостоянству удачи и просто надеялась, что ее профессия сможет пережить тяжелые времена и недостаток богатых спонсоров.

– Пожалуйста, Аюми. Я достаточно слышу об экономике от Хирофуми. – застонал Айя. – Мне цифры уже снятся, это ужасно.

Аюми хихикнула и похлопала себя по губам. – Боже-боже, извини, что причинила тебе боль, Айян. Я не хотела поминать при свете дня ужасные привидения и красные бюджеты, – она не смогла удержаться и продолжила смеяться, когда Айя сердито посмотрел на нее. – Нам остается только сделать свой вклад в экономику. Я великодушно позволю тебе угостить меня ужином сегодня, – улыбнулась она другу. Айя вздохнул и убрал волосы с лица. – Ты говоришь точно как Кикё. Я могу только представить, как Рейджи отреагирует, когда увидит, какие суммы ушли со счетов, пока он был в городе, – на губах Айи даже появилась тень улыбки. Он не питал никаких симпатий к отцу своего любовника. Рейджи всегда смотрел на него с таким презрением.

– Вот из него вышла бы отличная гейша. У Кикё было бы множество покровителей, исполняющих любое его желание, и все они пригодились бы, чтобы оплачивать его причуды. Может оно и к лучшему, что он родился мужчиной.

– Хн, – Айя провел пальцем по столу, прослеживая бледный узор завитков. – Он стал таким, как сейчас, только из-за Сайдзё.

 

Аюми кивнула, перебирая пальцами рукава кимоно. Она знала нескольких таких людей, как Кикё, пойманных в ловушку жизни, которую они ненавидели, и прячущих свою обиду за маской фальшивых улыбок и наигранного веселья. Элегантный молодой человек был великолепным актером, мало кто мог пробиться через его притворство, и уж тем более это не удавалось Такатори. Разве что Сайдзё знал, как несчастен был его любовник, и наслаждался страданиями Кикё. Может быть, это объясняло тот факт, что он ничего не сказал, когда Хирофуми заставил Рана стать Айей, превратив парня в копию его любовника. Или может просто двое мужчин слишком увлеклись фантазиями и не осознавали, что объекты их страсти тяготились своими ролями. И так было не только у Айи с Кикё. Многие жильцы Ханабатаке были вынуждены носить те или иные маски, чтобы удовлетворять ожидания своих хозяев. Аюми вздохнула, подумав о них. По крайней мере, от нее требовалось только никогда не выглядеть уставшей или несчастной. Она справлялась с изнурительной чередой гостей с улыбкой на лице. Было просто выглядеть игривой и счастливой, когда заставляешь смеяться других, и она могла провести весь вечер выпивая, шутя, играя на сямисене или танцуя. Ей никогда не требовалось делать то, чего требовали от ее соседей почти каждый день – продавать себя.

– Куда ты хочешь пойти ужинать, Аюми? – вопрос Айи застал ее врасплох, и Аюми потребовалось время, чтобы избавиться от мрачных мыслей и подумать над ответом.

– Может быть, пойдем к Сакаки? Мне нравится, как ее новый повар готовит черную треску, – ей хотелось бы еще раз попробовать это блюдо, и Рейджи не сможет пожаловаться, что Айя выкидывает деньги Такатори на ветер, если он будет делать это в ресторане его пассии.

– Тогда я вернусь к шести, – Айя поднялся на ноги, его природная грация вызвала укол ревности в груди Аюми. Она давно уже не двигалась так свободно, артрит, усилившийся за последние пару лет, даже заставил ее отказаться от учеников. Женщине не хватало компании и дополнительных денег, которые бы она зарабатывала для себя. Хотя, взамен, боги послали ей Айю.

– Я буду ждать тебя, Айя, – это будет прекрасный вечер, они вдвоем сбегут из своих квартир и будут наслаждаться компанией. Может, они даже посмотрят на витрины или сходят в кино, если Айя наберется смелости. Бедный мальчик до сих пор боялся, что его кто-нибудь узнает на улице. Аюми обожала необычный цвет его волос и глаз, но вынуждена была признать, что именно они делали Айю таким запоминающимся.

Скорее всего, именно поэтому Хирофуми не позволял своему любовнику красить волосы или прятать глаза. Он должен был благодарить богов и за свою удачу, и за позор Айи, мужчина уж точно не терял времени, когда ему выпал шанс заполучить свою давнюю и недоступную прежде мечту. Когда Айя поклонился и вышел из комнаты, Аюми снова поразилась тому, каким везунчиком был Хирофуми. Она не верила, что можно было быть настолько удачливым.

 

* * *

 

Гадая, не совершает ли он сейчас ошибку, Йоджи переложил празднично упакованную бутылку сакэ из правой руки в левую и постучался. Женщина, которую он мельком видел раньше, открыла дверь и подозрительно посмотрела на него. Он постарался выдать самую обворожительную из своих улыбок.

– Здравствуйте, я Кудо Йоджи. Я пришел на чай к Аюми-сама, она меня приглашала, – во всяком случае, так это выглядело. Все, что она тогда сказала, было, что им следует как-нибудь встретиться за чаем. Йоджи подумал, что сейчас как раз подходящий момент. Он надеялся, что Аюми не нужно было предупреждать о визите заранее. Это же просто чаепитие, ничего особенного. Однако, учитывая то, что Айя до сих пор вел себя так, как будто Йоджи не было на свете, ему не хотелось рисковать: он мог позвонить перед приходом и получить отказ.

 

Женщина фыркнула и неохотно впустила его в квартиру, указав жестом, что он должен ждать около двери, и поспешила в комнаты. Когда она ушла, Йоджи отстраненно отметил, что мандариновый цвет не шел ей, и что в кимоно она смотрелась полноватой. Поскольку эта одежда, надетая правильно, прятала все женские изгибы, нужно было быть или очень тонкой, или очень изящной, чтобы не выглядеть, как колода. Подумав об Айе, Йоджи добавил к этому списку еще и рост. Молодой человек действительно выглядел изящным в кимоно благодаря своему росту и широким плечам. На его стройном и мускулистом теле такой наряд смотрелся отлично, хотя Йоджи предпочел бы видеть парня одетым как в тот вечер, пару недель назад.

Прошло всего несколько секунд, и женщина вернулась с кислым лицом. – Аюми-сама ждет вас, – когда Йоджи сделал шаг вперед, она зашипела. – Ваша обувь! Снимите ее!

Понимая, что привык разгуливать по своей квартире обутым, Йоджи быстро разулся и нацепил самую большую пару тапочек, какую смог найти под дубовым столиком. К его удивлению, тапки были приличными и только немного жали. Размер обуви, благодаря маминым американским корням, создавал ему много проблем. Часто приходилось либо покупать импортную обувь, либо делать ее на заказ.

Следуя за седой женщиной, имени которой он не знал, Йоджи шел по татами мимо кремовых стен с несколькими рисунками, выполненными тушью. Женщина раздвинула бумажные двери и пригласила его войти в такую же комнату, как та, которая в его квартире оставалась пустой. Зайдя, Йоджи увидел помещение, выдержанное в кремовых и коричневых тонах, с маленькой нишей на одной стене, в которой была еще одна картина и прекрасная цветочная композиция. Одновременно с этим он ощутил запах цветов, наполнявший всю квартиру, и вспомнил, что в прихожей на дубовом столике стоял довольно большой букет.

 

– Аюми-сама, я надеюсь, что вы не против моего неожиданного визита. Я прошу прощения, что не договорился с вами заранее, – сказал Йоджи, кланяясь пожилой женщине. Он протянул ей бутылку сакэ.

Аюми слегка кивнула, принимая подарок, затем взглянула на вторую женщину. – Коми, принеси, пожалуйста, сливовый чайный набор. Спасибо, – потом она остановила взгляд на Йоджи и указала ему на подушку возле низкого столика, напротив нее.

– Пожалуйста, садитесь.

 

Вздыхая при мысли, что придется сидеть на полу неизвестно сколько, Йоджи медленно заставил свои ноги устроиться в таком положении, чтобы и быть близко к столу, и удобно сидеть. Почти удобно. Ему нужно было это предвидеть и одеть штаны посвободнее. Сейчас парень был рад, что не сидит спиной к двери, иначе входя в комнату, Коми увидела бы слишком много. Он сделал себе мысленную пометку никогда не надевать брюк с такой низкой талией, если собираешься сидеть на полу, или, по крайней мере, подбирать к ним длинную рубашку. Тот обрезанный свитер, что был на нем в данный момент, ситуацию не спасал.

Гадая, должен ли он что-то сейчас говорить, Йоджи просто смотрел на Аюми, которая сидела напротив него и одобрительно кивала, рассматривая бутылку рисового вина, что он принес. Минутой позже снова появилась Коми с черным лаковым подносом в руках. На нем стоял фарфоровый заварочный чайник, две соответствующие ему чашки и тарелка со сладостями, которые были, если Йоджи правильно догадался, из красных бобов. Он ненавидел красные бобы. Коми поставила поднос перед Аюми и тихо вышла из комнаты.

Пожилая гейша наполнила заварочный чайник горячей водой из чайника электрического, который стоял на столе, взболтала воду внутри и вылила ее в небольшую миску. Затем она отмерила в заварник немного зеленого чая-пороха и вновь наполнила его водой. Аюми поставила сосуд и посмотрела на Йоджи своими светло-карими глазами, которые казались почти золотыми.

– Итак, Кудо-сан, чем я заслужила то удовольствие, которое мне доставил ваш визит? Большое спасибо за отличный подарок.

– Не стоит благодарности. Вы сказали, что мне следует зайти к вам на чай когда-нибудь, поэтому я так и сделал, Аюми-сама, – повторил Йоджи, перебирая пальцами края своих джинсов. Ему внезапно стало неудобно, и он стянул тапочки, чтобы они не очень сильно жали. Почему он чувствовал себя так, как будто его заставляли что-то делать? Аюми просто смотрела на него некоторое время, а потом легонько кивнула.

– Да, так и было. Хотя я должна признаться, что вы удивили меня. Не ожидала, что вы примете мое предложение, ведь столько времени прошло. Я думала, вы забыли про приглашение, – Аюми подвинула поднос со сладостями к нему. – Пожалуйста, угощайтесь.

Йоджи покачал головой. – Нет, спасибо, я не голоден, хотя выглядит угощение замечательно, – он начинал жалеть о том, что пришел сюда, и все благодаря окружающей его обстановке. Сидя в комнате с интерьером 19 века, напротив женщины, которая вписывалась в это окружение лучше, чем в современность, Йоджи чувствовал себя не в своей тарелке, и не мог ничего с этим поделать. Он ненавидел это чувство, хотя должен был уже к нему привыкнуть.

– Жаль, оно действительно прекрасное. Надеюсь, чай вам понравится больше, – Аюми налила немного настоя в одну из чашек и протянула ее Йоджи. Он принял напиток, кивнул в знак благодарности и отставил фарфоровую пиалу в сторону. Ему следовало догадаться, что придется это пить, когда Аюми упомянула чай.

– Как вам жизнь в Ханабатаке, Кудо-сан?

– Пожалуйста, зовите меня Йоджи, Аюми-сама. Я не часто соблюдаю формальности, – Йоджи поднял чашку и заставил себя отпить немного горького настоя. – Мне будет очень приятно, если вы станете обращаться ко мне по имени. И да, я вполне счастлив здесь.

Качая головой, Аюми провела пальцем по своей чашке. – Это так странно для старой женщины, вроде меня, видеть, насколько неформально ваше поколение. Оно кажется чужим иногда. Это почти шокирует.

– Я думаю, мое поколение должно казаться странным вашему. Я помню, как нам еще в школе говорили, насколько испорченной стала наша культура, – сказал Йоджи, стараясь не допустить в свой голос горечь. Его самого, полукровку, рассматривали как яркий пример вестернизации Японии. Когда он понял, что никогда не сможет стать таким же японцем, как все, Йоджи почти полностью отказался от своей родной культуры.

Аюми кивнула и улыбнулась ему. – Мне так трудно запоминать новые слова. Кажется, что каждый день возникает еще одно, а мой английский никогда не был хорошим. Айе приходится постоянно все мне объяснять. Я чувствую себя такой старой, когда это случается.

Йоджи задумался: означало ли это, что Айя знает английский. Если это было так, ему следовало быть осторожнее, обзывая парня на этом языке. Йоджи начинало надоедать, что его не замечали, и становилось все труднее держать язык за зубами и не говорить ничего лишнего при встрече с Айей.

– Да что вы, такой красотке, как вы, не может быть и дня больше сорока, Аюми-сама, – Йоджи улыбнулся женщине самой искренней своей улыбкой.

Она тихо засмеялась и стрельнула в него глазами. – Ах, Кудо-сан, я вижу, вы льстец. Осторожнее со словами, или я не устою перед искушением соблазнить такого красивого молодого человека, как вы.

– Я буду ждать этого с нетерпением, Аюми-сама, – Йоджи обнаружил, что расслабляется благодаря этому флирту. Он начинал жалеть, что так долго тянул с визитом к Аюми. – Если вдруг решите прийти и исполнить мои немногочисленные фантазии – вы знаете, где я живу, – он позволил себе сделать улыбку немного хитрой.

Аюми покачала головой, смеясь. – Вам должно быть стыдно, Кудо-сан. Вы так торопитесь. Боюсь, я немного старомодна, но я предпочитаю, чтобы мужчина приходил ко мне, – она наклонила голову и кинула на Йоджи такой соблазняющий взгляд, что, даже несмотря на ее возраст, все его внимание было приковано к ней. – Я предпочитаю, чтобы мои мужчины тоже были немного старомодны, чтобы не чувствовать себя отставшей от времени.

– Поэтому вы так любите Айю? Потому что он старомоден? – вопрос вырвался у Йоджи до того, как он успел подумать, как грубо это прозвучит. Красноволосый часто занимал мысли Кудо, поэтому неудивительно, что он спросил о нем при первой возможности. Кроме того, Йоджи не знал, сколько еще Аюми будет терпеть его присутствие, поэтому не стал извиняться и пытаться опустить свой вопрос. Оставалось только надеяться, что женщина ответит ему перед тем, как выгнать. Может быть, узнав больше об Айе, Йоджи сможет перестать задевать его и оставит в покое.

 

Аюми взглянула на него из-под ресниц, делая глоток чая. Она поставила чашку и спрятала руки в рукава своего бледно-голубого кимоно. – Почему вы так решили? Потому что он так одевается, или потому что он знает, как следует себя вести, Кудо-сан?

Скрипя зубами от того, что Аюми отказывалась называть его по имени, Йоджи отставил свою чашку. – Я счастлив, что вы видите в нем это, Аюми-сама, но, возможно, вы также заметили, что мне не так повезло, как вам. Мне кажется, я не нравлюсь Айе, и я совершенно не могу понять, почему. Я извинился за то столкновение.

Рука Аюми поднялась, чтобы прикоснуться в нижней губе, пока она думала над тем, что он только что сказал. – Кудо-сан, я первая признаю, что вы с Айей встретились не при лучших обстоятельствах. Я также признаю то, что Айя иногда может быть высокомерным. Но слушать, как на него клевещет человек, не давший ему и шанса показать себя с лучшей стороны, я не буду. Если вы пришли за этим, можете уходить.

Йоджи вздохнул и наклонился к низкому столу. Все так хорошо шло, а он разрушил атмосферу доверия одним вопросом. – Аюми-сама, я пришел не за тем, чтобы причинить боль вам или Айе. Вообще-то я пришел совсем за другим. Я чувствую, что вы на меня сердитесь, и не знаю, что нужно, чтобы исправить то неверное впечатление, что у вас обо мне сложилось. Я не надеюсь, что смогу сделать это с Айей, но с вами я рассчитывал наладить хорошие отношения.

 

Оценивающе глядя на него своими светлыми глазами, Аюми вернула руку в рукав, покачав головой. – Лично у меня к вам, Кудо-сан, нет никакой враждебности. Но я знаю, что вы расстроили моего друга, и мне это совсем не нравится. Айе совершенно не нужны проблемы с вашей стороны, – пожилая женщина замолчала на некоторое время, опустив голову и рассматривая чайный набор перед собой. Она подняла свою чашку и обхватила ее ладонями. Посмотрев несколько секунд на прекрасный фарфор, она взглянула Йоджи в глаза с серьезным выражением.

– Я боюсь показаться грубой, но есть несколько вещей, которые должны быть абсолютно ясными для вас. Поймите, пожалуйста, что я не позволю вам причинить ему боль. Я знаю, что вы не единственный, кто виноват в том, что случилось между вами и Айей, но, тем не менее, если вы не можете уладить отношения с ним, то хотя бы перестаньте его оскорблять. Или вас здесь не будет. Больше я ничего не буду вам объяснять.

Его горло внезапно пересохло, а руки сжались в кулаки, когда Йоджи подумал о том, что может потерять свою квартиру здесь, в Ханабатаке.

– Это звучит как угроза, Аюми-сама. Должен сказать, не ожидал ничего подобного от вас. К тому же, я не понимаю, как вы исполните свою угрозу. Квартира принадлежит мне, и я не собираюсь переезжать в ближайшем будущем. И точно не из-за стервозного педика. Квартира моя, и моей останется.

 

Глаза Аюми посерьезнели, стали темно-золотыми, и в них появился гнев. – Если я еще услышу такое в адрес Айи, вы будете бездомным, Кудо-сан, – ответила она тихо, но ее руки тряслись вокруг чашки, которую держали. – Вы окажетесь на улице в течение дня. Не думайте, что я – ветхая старушка с пустыми угрозами. Это действительно случится.

Женщина казалась настолько серьезной, что Йоджи сдержался, не стал отвечать и просто смотрел на нее. Губы Аюми были плотно сжаты, руки продолжали дрожать, и в целом она казалась напряженной, как если бы сдерживала себя из последних сил. Он не собирался сердить ее, но угроза насчет квартиры серьезно его задела. Даже если Йоджи не был уверен, что Аюми действительно сможет сдержать свое обещание сделать его бездомным.

 

Внезапно он вспомнил, что Кен говорил ему о связях и власти, которые у нее были. Йоджи видел нескольких ее гостей, обычно это были менеджеры Апартаментов и пожилые мужчины, которых он видел в компании с разными премьер-министрами прошедших лет. У нее действительно были влиятельные друзья. Сложив одно с другим, он прищурился, глядя на Аюми.

– Это ведь вы, не так ли? Это вы избавлялись от всех, кто мешал Айе жить.

Аюми не отрицала его догадку, наоборот, она кивнула и поставила чашку на стол. – Именно так. Я забочусь о своих друзьях, Кудо-сан, и не боюсь пользоваться своим влиянием на здешнее руководство. Если бы я хотела вас выселить, к чему я сейчас очень близка, вы бы не жили здесь. Продолжайте обижать Айю и вы лишитесь дома, – Аюми снова приложила руку к губам, выглядя взволнованной. – О боже, угрозы за чаем. Я совсем не так представляла себе нашу встречу, Кудо-сан.

Йоджи поднял свою забытую чашку и сделал глоток остывшего напитка, пытаясь понять ситуацию. Кен сказал, что Айя избавлялся от всех, кто ему мешал, а теперь Аюми брала всю вину на себя. Этот факт не сочетался с тем образом, который Йоджи успел для себя составить. Но что еще ему было делать? Похоже, Айя наслаждался тем, что морочил ему голову без особых усилий.

 

Прочистив горло, Йоджи начал говорить в самой вежливой манере, на которую был способен. – Пожалуйста, Аюми-сама, ответьте на мой вопрос, и я уйду.

Аюми согласно кивнула, немного подумав. – Почему вы так о нем заботитесь? Что в нем особенного? Может, если я увижу его вашими глазами, то смогу понять, почему я должен относиться к нему лучше.

– Это очень личный вопрос, Кудо-сан, – она потянулась к его пустой чашке и налила в нее еще чая перед тем, как наполнить свою. – Ваша прямота снова меня шокирует, но, возможно, мой ответ заставит вас пересмотреть свое отношение.

Аюми отпила чай и обхватила чашку ладонями. Ее золотые глаза не отрывались от хрупкого сосуда. – Я забочусь об Айе.. потому что он самый заботливый, самый преданный и щедрый человек из всех, кого я знаю, – в ответ на приглушенное хмыканье Йоджи она подняла глаза и сердито на него взглянула. – Молчите и слушайте ответ на свой вопрос. Вы знаете его несколько недель, я знаю его больше четырех лет. Вы видите только маску, которой он закрывается от мира, в основном – из-за таких людей, как вы.

– Он пожертвует чем угодно ради тех, кто ему дорог, поэтому таких людей очень мало, – взгляд Аюми снова опустился к чашке, а голос наполнился грустью. – Я не буду говорить о его прошлом, только скажу, что случилось нечто, что заставило его отказаться от надежд на будущее ради того, чтобы кто-то другой мог осуществить свою мечту. Он отказался от жизни, за которую многие отдали бы все, и выбрал позор вместо нее. Это было сделано сознательно, ради любимого человека.

Аюми аккуратно поставила чашку перед собой. – И он продолжает жертвовать, по сей день. Я никогда не просила Айю о чем-то, кроме дружбы, а он дал мне все, чего я хотела и в чем нуждалась. Он оберегает меня, как я стараюсь оберегать его, и я знаю, что он обо мне охотно позаботится. Все это потому, что я могу видеть сквозь его маску и понимаю его боль. Многие здесь думают, что он просто дорогая шлюха, и сильнее чем они ошибиться трудно.

Она смотрела на Йоджи, и он почувствовал себя неуютно под этим взглядом. – Я знаю о тебе многое: твое прошлое, как ты получил свой новый дом. Я знаю о женщинах и мужчинах, которые тебе платят. Если кто-то здесь и является шлюхой, то это ты. И здесь ты не один такой. У тебя были свои причины, чтобы выбрать такую жизнь, хотел ты этого или нет. У любого здесь таких причин великое множество. Не думай, что знаешь историю каждого, иначе будешь делать ложные выводы. Не думай, что знаешь все про Айю. Ему слишком много пришлось вытерпеть, поэтому тех, кто имеет честь знать о нем все – мало.

Немного обиженный правдивым и метким комментарием про шлюху, Йоджи вздохнул, поднял свою чашку и выпил еще немного горького чая. Он пришел сюда подружиться с женщиной и получить ответы на вопросы, но вместо этого у него появилось еще больше вопросов и, кажется, новый враг.

Какое у Айи было прошлое, и почему он пожертвовал им? Ради кого? Зачем прятался за маской безразличия? Навыки и чутье, которые Йоджи старался подавлять последние пару лет, снова проснулись в нем, как только он столкнулся с первой за все это время загадкой. Он обнаружил, что, по какой-то странной причине, ему хотелось найти ответы на все эти вопросы.

– Большое спасибо за честный и откровенный ответ, Аюми-сама. Вы были так добры, что просветили меня на этот счет. Я, наверное, этого не заслуживаю. Я сожалею, если наше чаепитие прошло не так, как вы хотели, – Йоджи глубоко вздохнул, отставляя чашку. – Я пришел с надеждой познакомиться поближе, а вместо этого только рассердил вас. Прошу, поверьте, я не хотел.

 

Йоджи поднялся и коротко поклонился Аюми. – Спасибо за чай. Я прошу прощения за свое поведение и ту боль, которую мог вам причинить. Я подумаю над тем, что вы сказали, и постараюсь не враждовать с Айей. Но вы должны признать, что одного меня в случившемся винить нельзя.

Аюми вздохнула и кивнула головой. – Да, нельзя. Но, зная Айю, я скажу, что он еще некоторое время будет неприветливым с вами, даже если ваше отношение к нему изменится. Я свое решение также не изменю.

– Я понимаю. Спасибо еще раз за чай и разговор. Приятного дня, – Йоджи повернулся к выходу, и тут Аюми тихо его окликнула.

– Кудо-сан, – он оглянулся. – Я хочу, чтобы вы знали. Я не всегда провожу чайную церемонию так, но нам действительно нужно было уладить некоторые вопросы. Будь мы вежливее друг к другу, они бы даже не возникли. Если учтете все, что я вам сказала, возвращайтесь сюда, когда захотите, и мы проведем настоящую чайную церемонию, как два друга, – Аюми вдруг улыбнулась блондину самым очаровательным образом. – Ко мне не часто приходят такие красивые молодые мужчины, как вы.

Не в силах сдержать улыбку, Йоджи поклонился снова. – Тогда, я думаю, вы меня еще увидите, Аюми-сама, – он ожидал, что она отмахнется от официального имени, но когда Аюми всего лишь кивнула и пожелала ему хорошего дня, Йоджи только незаметно покачал головой и ушел. Что-то подсказывало ему, что дружбу гейши нужно будет заслужить, и это ему нравилось. С тех пор, как он встречал кого-то, не поддающегося его чарам и заставлявшего вести себя прилично, прошло слишком много времени.

В первый раз он не почувствовал обычного укола боли, когда подумал о том, кто был последним таким человеком.

 

* * *

 

Вздыхая и потирая глаза, Айя отключил компьютер и поднялся со стула. Маленький стол, на котором стояла машина, прятался от чужих взглядов в углу его кабинета, за прекрасной ширмой, украшенной карпами.

Заставляя затекшее тело двигаться, Айя пожурил себя за то, что сидел за компьютером так долго. Но он хотел проверить, все ли в порядке с его сестрой и ее денежными фондами. Она не тратила все деньги, что присылал ей Хирофуми, и вид растущего банковского счета на ее имя в некоторой степени успокаивал Айю. Его сестра думала о будущем, и в тот момент, когда деньги перестанут поступать, у нее все будет хорошо. Конечно, это не случится раньше, чем она получит образование и найдет достойную работу, разве что по воле случая. Айя не оставит свою сестру, пока не будет уверен, что она в состоянии о себе позаботиться.

 

Он вошел в гостиную, чтобы закрыть раздвижные двери, оставленные открытыми для прохладного вечернего ветра. Хорошо, что Хирофуми не будет в городе еще пару дней, а то он бы очень рассердился, увидев, что двери были не заперты так поздно вечером. Конечно, преступник должен быть полным идиотом, чтобы вломиться в Ханабатаке, ведь это был один из лучших районов города, но Хирофуми не нравилось, когда безопасность Айи находилась под угрозой. Он чудом отговорил своего любовника от идеи, чтобы за ним повсюду ходил телохранитель, как за Кикё. Просто Айя очень редко покидал здание, и практически никогда – в одиночку.

Закрыв гостиную, он перепроверил все на кухне и направился в спальню. Проходя по коридору, он услышал стук. Остановившись на секунду, парень задумался над тем, что же на этот раз затеял Кудо.

Единственным соседом кроме него, с которым Айя общался, был Харада, но тот обычно не возвращался до рассвета, так что шуметь мог только Кудо.

Почти скрывшись в спальне, Айя снова услышал стук, на этот раз сопровождавшийся стоном. Любопытство пересилило, он медленно открыл дверь и выглянул в коридор. Не уверенный, что именно он ожидал там обнаружить, возможно, Кудо, трахающего клиентку в холле, или что-то вроде, Айя не был готов увидеть того распростертым на полу и стучащим рукой в его же собственную дверь.

 

Сначала молодой человек хотел закрыть дверь и пойти спать, но если бы кто-нибудь еще на этаже проснулся и нашел Йоджи в таком виде, поднялся бы немалый шум. Кроме того, Аюми недавно попросила его быть повежливее с новым соседом, и если она узнает об этом, то расстроится.

Вздыхая, Айя открыл дверь полностью и шагнул в холл. – Кудо-сан, какого черта вы здесь делаете? – прошипел он тихо.

Один глаз Йоджи был заплывшим, но второй медленно открылся. Опустившись на колени, Айя понял, что он, очевидно, побывал в драке, и вышел из нее явно не победителем. По крайней мере, надеялся, что Кудо не был победителем, потому что, глядя на его испорченную одежду и окровавленное лицо, Айе совсем не хотелось видеть побежденного. Он подумал, что, возможно, Йоджи разозлил кого-то из якудза, державших здесь своих любовниц.

Айя осмотрелся, проверил руку, которой Кудо стучал по двери, но нигде не нашел ключа. Так что вариант – открыть квартиру парня и просто затащить его туда – отпал. Прикидывая, как Аюми будет ему обязана за это, Айя вздохнул и начал поднимать блондина на ноги. Ну, или пытаться поднимать, потому что тот еле соображал.

– Айя?

– Хн, – Айя отвернулся, когда Йоджи дыхнул на него. Стало ясно, почему парень в таком состоянии – от него разило алкоголем и рвотой. Сейчас, скорее всего, он был слишком пьян, чтобы ощущать боль. Идиот.

– А-айя. Что ты делаешь у меня в квартире? – Кудо пробормотал довольно громко.

– Тихо. Мы не у тебя в квартире, – Айя поднял Йоджи на ноги и практически затащил к себе домой. Ему ни капли не было стыдно, когда Кудо врезался в дверной косяк и застонал от боли. Дурак, он это заслужил. Айя умудрился дотащить соседа до гостиной, прислонил его к стене и приказал стоять так. По тому, насколько мутным был взгляд Кудо и как он начал сползать по стене вниз, Айя понял, что времени у него мало.

Он почти побежал к шкафу с футонами и в секунды достал пару, сложил один на другой и накрыл простынями. Затем подтащил Йоджи к этой импровизированной постели и просто дал ему упасть, следя за тем, чтобы тот приземлился на спину. Кудо застонал и пошевелился, когда Айя опустился на колени рядом с ним.

– Тебя тошнит? – Айя шлепнул его по щеке, затем повторял вопрос до тех пор, пока зеленый глаз не открылся и более-менее не сфокусировался на нем. Он не хотел, чтобы Йоджи вырвало на его татами.

– Нет.. Больно.. – Йоджи положил руку на грудь и поморщился. Решив, что его можно оставить на минуту одного, Айя поспешил за необходимыми вещами. Он схватил ведро, которое обычно использовал для уборки, аптечку, ножницы и юкату из тех, что купил Кикё в его последний приезд, и понес все это в комнату.

– Будет тошнить – воспользуешься этим. Я убью тебя, если испортишь мне полы, – пробормотал Айя, размахивая ведром перед лицом Йоджи, прежде чем поставить его в изголовье. Затем он взял ножницы и начал срезать с блондина одежду. Синие джинсы и рубашка из спандекса были слишком тесными, чтобы пытаться их стянуть, и к тому же напрочь испорченными. Судя по брызгам на них, Кудо уже тошнило раньше. Айя скривился от отвращения, скомкал рубашку и кинул в ведро. Срезав штаны, он немного покраснел, не ожидая, что под ними ничего не окажется. Хотя, джинсы были настолько узкими… Он должен был догадаться, что Кудо не носит белья. Грязные штаны отправились в то же ведро после того, как Айя почистил их карманы. Блондин остался лежать раздетым, весь в крови и грязи.

Как можно было довести себя до такого состояния? Пьяный, избитый и грязный. Айя надеялся, что Йоджи не работал. Может, это клиент был виноват во всем? Хотя все это его не касалось.

 

Кудо, кажется, наконец-то отключился, так что Айя смог принести воды и как-то привести его в порядок. Он удивился шрамам на груди парня, в задумчивости проводя пальцами по расчерченной полосами золотой коже. Когда Айя понял, что делает, то сосредоточился на том, чтобы почистить Йоджи и проверить, нет ли у него ран. Молодой человек не был врачом, но научился некоторым вещам от сестры, когда они еще жили вместе, и у него был опыт самостоятельного лечения. Он не думал, что ребра Кудо были сломаны, но они точно будут болеть, судя по синякам, которые их покрывали.

Кровь текла из разбитой губы, и после того, как Айя умыл лицо Йоджи и втер мазь в порезы, он приложил лед к самой большой опухоли. Он также вытер волосы парня, насколько смог, с удивлением наблюдая, как медово-золотые пряди начали завиваться, когда намокли. Йоджи, должно быть, старался их распрямлять, потому что обычно не выглядел кудрявым.

Позаботившись о своем незваном госте, Айя одел его в бело-сине-зеленую юкату. Кудо стонал, когда его переворачивали, но не просыпался. Было почти жаль прятать стройное, мускулистое тело парня и его золотую кожу, но если вдруг каким-то образом Хирофуми вернется из Тайваня раньше и найдет Йоджи в гостиной Айи, объяснить ситуацию будет легче, если парень будет одет.

 

Ликвидировав беспорядок и поменяв ведро, Айя посмотрел на своего соседа. Кудо, конечно, не будет счастлив завтра утром, но он сделал все, что мог, и, возможно, парень не будет слишком ужасно выглядеть с утра. Это, наверно, трудно – привлекать клиентов с опухшим от ударов лицом. Так почему же Йоджи позволил такому случиться? Айя едва знал парня, но тот не казался настолько отчаявшимся, чтобы соглашаться на таких клиентов. Нет, он был просто безразличной сволочью. Сволочью, которая переночует у Айи на полу.

– Хоть бы тебя не стошнило ночью. Боги, Аюми просто обязана это оценить, – молодой человек провел рукой по лицу и оставил шторы на балконных дверях не задернутыми. Так оставалось достаточно света, чтобы Йоджи мог разглядеть что-нибудь, если проснется ночью. Хотя, учитывая то, как от него несло алкоголем, Айя не удивится, если парень проспит весь завтрашний день. Лучше бы он этого не делал, конечно, Айе не хотелось объяснять Мамору, почему у него в гостиной спит чужой мужчина. Он просто надеялся, что никто ни о чем не узнает, особенно Хирофуми.

 

– Надо было оставить тебя в холле, – сказал Айя, направляясь в спальню. Что за чертовщина с квартирой 13Е и ее жильцами, врывавшимися в его жизнь? Все, чего он хотел – чтобы его оставили в покое. И что? Пьяные идиоты спали у него на полу. Он с нетерпением ждал того дня, когда сможет избавиться от всего этого.

Глава 3. Новые впечатления

 

Тело Йоджи вопило, что ему больно, мокро и холодно. Парень застонал, пытаясь разобраться. Почему он чувствовал себя так, как будто его избили и оставили лежать лицом в сугробе? Вместе с тем, как воспоминания о предыдущей ночи понемногу возвращались, он понимал, что половина его догадки была верной.

 

С трудом открыв глаза, он обнаружил, что нечто непонятное мешает ему смотреть. Помня о ребрах, на которые в драке пришлась пара пинков, Йоджи медленно поднял руку, не переставая морщиться от боли.

Коснувшись лица, он нащупал что-то холодное и мягкое. Подняв предмет и подержав его перед глазами, Йоджи понял, что кто-то завернул лед в полотенце и положил ему на лицо.

 

Это объясняло ощущения влаги и холода, по крайней мере. Он отложил компресс и с трудом приподнялся, чтобы осмотреться. Укрытый тонким одеялом, он лежал на чем-то вроде мягкой пуховой постели, расстеленной на полу в помещении, похожем на апартаменты прошлого века: полы с татами, низкие столики, циновки повсюду и несколько ширм, делившие большое пространство комнаты. Блондин запоздало понял, что комната кажется знакомой, но не смог сообразить почему.

 

– Бабусь? – горло пересохло, и голос вышел слабым и дрожащим.

Комната была слишком дорого обставлена, чтобы принадлежать матери его отца, и Йоджи сразу полегчало, когда он понял, что женщина не возникнет вдруг из ниоткуда и не начнет ругать его за что-нибудь.

Сев прямо, чего, кстати, его больной желудок не оценил, он увидел в комнате довольно широкие раздвижные двери, ведущие на балкон, уставленный растениями, и в его сознании все наконец-то встало по местам.

 

Он был в Ханабатаке, но не в своей квартире. Если только кто-то не переделал ее в его отсутствие, конечно. Заправив волосы за уши, он попытался вспомнить, что же случилось прошлой ночью, и не наткнулся ли он на кого-нибудь, добираясь домой.

Была драка в баре, и Йоджи фыркнул, вспоминая, насколько плохо он отбивался. Больше никакой текилы, раз от нее он становится таким сентиментальным, что позволяет какому-то ревнивому отребью с дружками избить себя. Вспомнилась официантка, с которой он пару раз спал раньше, вызвавшая ему такси и отправившая домой, и Йоджи смутно припомнил, как охрана в фойе отворачивалась от него, пока он ковылял по зданию. Еще парень помнил, как прислонился к стене в лифте, а потом…

Черт, он действительно слишком много выпил этим вечером. Даже если это был его личный день развлечений, лучше было бы заняться чем-то другим, а не идти по своим «местам боевой славы» и напиваться до беспамятства. Боже, как болело лицо. Болело все тело. Хотя в этом был плюс – было слишком больно, чтобы ощущать похмелье.

 

Однако если отставить в сторону страдания, ему нужно было подняться. Он находился в чужой квартире, и следовало выяснить, как он сюда попал. На секунду Йоджи задумался: что, если он отключился под дверью у Аюми, и женщина сжалилась и затащила его внутрь. И чего это стоило восьмидесяти-с-чем-то-летней гейше – втащить высокого, пьяного и избитого парня к себе в квартиру. Хорошо, что он был не слишком тяжелым.

 

Откинув одеяло, Йоджи сообразил, что на нем была не та одежда, что вчера. Он был в бело-сине-зеленой юкате из довольно приличного, а значит – достаточно дорогого, хлопка. Потрогав ткань, он заметил, что она была жесткой. Значит, юката была абсолютно новой. Озадаченный одеждой, которую ему не приходилось носить с детства – с тех пор, когда мама таскала его к бабушке на праздники, он покачал головой и осторожно поднялся на ноги.

Его голове и желудку совсем не понравилось это движение, но Йоджи четко помнил, как его вырвало на ботинки противника, поэтому сомневался, что в нем что-то еще осталось. Дождавшись уверенности, что не упадет, если будет двигаться, он начал исследовать все вокруг. Резной комод из черного лакированного дерева с узором из кленовых листьев и ласточек оказался заполнен неплохой техникой. Что ж, это было нормально: по крайней мере, Йоджи не умудрился по пьяни переместиться во времени или упасть в кроличью нору. За одной ширмой был стол с телефоном и, похоже, сетевой розеткой для компьютера, и симпатичное кожаное кресло, придвинутое к нему. Прозрачные раздвижные двери открывали вид, похожий на вид из квартиры Йоджи, но долго смотреть в ту сторону он не смог, поскольку от яркого солнечного света болели глаза.

 

Кудо отвернулся от дверей и увидел пару полок с безделушками и фотографиями. На всех была одна и та же девушка: милашка с длинными черными волосами, заплетенными в косички, и темными глазами. На одном снимке она стояла в чем-то вроде мантии бакалавра, на другом она, улыбаясь, прислонилась к большой вывеске, гласящей «Гарвардский университет». Девушка улыбалась на всех фотографиях, но почему-то Йоджи показалось, что она не была так уж счастлива. В ней было что-то знакомое, казалось, что он раньше ее уже видел. И почему он думал, что она выглядит слишком взрослой и у нее не та прическа? Услышав, как кто-то прочистил горло, он забыл о снимках и обернулся, чтобы застыть от удивления, глядя на хозяина квартиры.

 

– Отлично, ты встал. Можешь уходить. Твои ключи и кошелек – на столе в коридоре. Убедись, что тебя никто не увидит, когда будешь выходить отсюда, – произнося эти слова, Айя сердито смотрел на Йоджи. Закончив говорить, он развернулся и ушел на кухню.

 

Твою мать. Айя. Это была квартира Айи. Йоджи должен был догадаться, когда увидел традиционное убранство и знакомый вид из окон. Это Айя подобрал его вчера и уложил проспаться. Внезапно что-то заподозрив, Йоджи распахнул юкату, чтобы проверить, не воспользовался ли кто-то его состоянием, чтобы как-то пометить или изуродовать.

Возможно, у него на лбу теперь была татуировка «скотина» или что похуже. Однако, все, что он нашел – это чистую, покрытую синяками кожу.

 

– Наверное, я еще сплю, – игнорируя айин приказ уходить, Йоджи побрел в кухню.

Он обнаружил хозяина квартиры у плиты, помешивающего что-то в кастрюле. Айя поднял голову и нахмурился, сердито глядя на Йоджи. Тот вдруг вспомнил, что девушка, которую он вчера пытался подцепить, причем делал это довольно успешно, пока не вмешался ее парень, была рыжей. Кстати, единственной рыжей в клубе.

 

– Убирайся.

– И тебе доброго утра, солнышко, – Йоджи добрался до кухонного стола и сел рядом. – У меня к тебе вопрос: как, черт возьми, я очутился на полу у тебя в гостиной?

Айя занялся рисоваркой, стоявшей рядом с плитой. – Ты валялся в холле. Я не хотел, чтобы меня разбудили какие-нибудь якудза, нашедшие тебя и решившие повеселиться, поэтому я втащил тебя внутрь, – Йоджи получил еще один презрительный взгляд. – Ты был отвратителен.

– Я могу представить, – сухо ответил Йоджи, заправляя обратно выбившуюся прядь своих волос. Которая, кстати, завивалась больше, чем обычно, и на ощупь была довольно чистой. По крайней мере, чище, чем должна была быть, учитывая его вчерашнее «отвратительное» состояние. Должно быть, Айя умыл его и обработал раны. Йоджи осторожно дотронулся до лица – оно не ощущалось сильно отекшим, значит, лед тоже помог.

Хмыкнув, Айя продолжил заниматься, чем занимался, а именно – готовить себе завтрак. Он был в темно-синей юкате с золотыми, красными и оранжевыми карпами, плававшими по всей ткани. Темный цвет подчеркивал бледность Айи и его красные волосы, свисавшие вдоль спины длинной косой.

– Можно мне тоже позавтракать? – сейчас Йоджи так отчаянно нуждался в кофеине, что был согласен даже на чай, если уж у Айи не было ничего другого, содержащего это волшебное вещество. И еще он подумал, что за завтраком сможет как-то прояснить ситуацию. По меньшей мере, попробует добиться от Айи ответов на свои вопросы, пока будет есть. Положив деревянную ложку, которой он помешивал рис, на стол, Айя уперся взглядом в Йоджи. – Тебе не знакомо слово «убирайся»?

 

– Извини, я, наверное, слишком голоден и не понимаю, что ты говоришь, Айя. Погоди, это кофеварка, да? – Йоджи поднялся и подошел к прибору. Даже у Айи, ископаемого времен сегуната, должен был быть кофе, если имелась кофеварка. Йоджи набросился на холодильник, распахнул дверцу и увидел пакет « French Roast » прямо перед глазами.

– Да, как раз то, что нуж-ай! – он схватил кофе одной рукой, а второй тряс в воздухе от боли, потому что именно по ней пришелся удар деревянной ложкой. – Какого черта?

– Может, ты все же уберешься из моей квартиры и оставишь чертов кофе в покое? – Айя потянулся за пакетом, но Йоджи отступил на шаг и прижал его к груди, защищая.

– Отвали, красавчик. Я никуда не уйду, пока не залью в себя немного кофеина, – Кудо оскалился и попятился к кофеварке. Айя уже и так его ненавидел, так что вряд ли их отношения могут еще больше ухудшиться, если ему придется вытолкать наглеца вон. Блин, да если у Йоджи в этот момент будет в руках чашка кофе, он и не подумает жаловаться.

Айя вздохнул, и некоторое время смотрел на пол, покусывая нижнюю губу белыми зубами, раздумывая над чем-то. Потом пожал плечами и пошел обратно к плите. Йоджи проводил его взглядом, чтобы убедиться, что тот не пытается усыпить его бдительность, чтобы потом выкинуть из квартиры, а затем осторожно начал готовить себе кофе. Голова болела страшно, и, судя по ощущениям в желудке, нужно было что-нибудь проглотить, если он хотел чувствовать себя лучше.

 

– Ты еще хочешь завтракать?

Йоджи поднял голову, когда услышал вопрос, удивленный тем, как... ровно звучал айин голос. В вопросе не было эмоций, Айя как будто говорил о том, что солнце сегодня яркое или что-то вроде. Бесстрастное лицо не выражало ничего, когда он начал накрывать стол на двоих. Йоджи кивнул и продолжил отмерять молотый кофе. Наконец запустив кофеварку, он сел за стол. Слева стояла чашка с рисом, справа – мисо, а еще на столе было блюдо с пареной макрелью, немного разных солений и натто. Йоджи взял палочками кусочек рыбы, мечтая о том, что Айя мог бы приготовить омлет или что-нибудь более западное. Он прожевал кусочек и был приятно удивлен тем, насколько вкусным тот оказался. Йоджи боялся, что рыба будет соленой, но у нее был только привкус соевого соуса.

 

– Вкусно, – Йоджи посмотрел на Айю, который добавлял к своему рису натто. – Ты разве не будешь рыбу?

– Нет, – Айя налил себе чаю и принялся есть рис. Сначала Йоджи хотел поддеть парня и спросить, не считает ли тот себя слишком особенным, чтобы разделить с ним еду, но потом понял, что рыбы было не так уж много. До него дошло, что Айя не рассчитывал на его присутствие за завтраком и готовил только для себя.

 

Черт возьми, да что же с ним такое? Йоджи никто и никогда в жизни так не озадачивал. Айя злил его, не выходил из головы и возбуждал до неимоверности, и как раз тогда, когда Кудо уже махнул рукой на свои попытки когда-либо узнать его поближе, он проснулся у парня в квартире. Все, что требовалось вчера от Айи – отпереть дверь и впихнуть пьяницу в его собственную квартиру, однако вместо этого он вымыл Йоджи и позаботился о его ранах, а сейчас напоил кофе и накормил завтраком. Своим собственным завтраком, кстати говоря.

 

Йоджи проглотил рыбу вместе с парой солений, оказавшихся гораздо лучше на вкус, чем на вид, и встал из-за стола, чтобы налить себе кофе. Вернувшись обратно с чашкой в руках, он уставился в темные кофейные глубины и тихо заговорил.

– Спасибо, Айя, что позаботился обо мне этой ночью. И спасибо за завтрак тоже, – он уже не помнил, когда последний раз выражал свою благодарность так же искренне, кроме того случая, когда благодарил Рику за квартиру. Много времени прошло с тех пор, как кто-нибудь делал для него что-то, заслуживавшее такой искренней благодарности.

 

Айя молчал, и как раз тогда, когда Йоджи начал скрипеть зубами и думать, зачем он вообще это сделал, отложил свои палочки и взялся за суп. – Не за что. Но никто не должен знать, что ты провел ночь здесь.

 

Мысль о том, что Айя не желает иметь с ним ничего общего, разозлила Йоджи. Но он мгновенно закрыл рот, обрывая свой едкий ответ, вспомнив, в каком месте сейчас живет, и о том, как здесь любят сплетни – почти так же, как деньги.

– Только не говори, что они раздуют скандал из-за того, что я поспал у тебя на полу одну ночь. Черт, да я даже не в той форме, чтобы что-то затеять, – усмехнулся он и аккуратно откинулся на спинку стула.

– Достаточно одного единственного слуха, пущенного по зданию, и все поверят, что мы... что-то затевали этой ночью, – Айя оценивающе смотрел на Йоджи, держа в руках чашку с супом. – И я не хочу, чтобы даже этот единственный слух пошел.

 

Жалея, что у него нет при себе сигареты, Йоджи смотрел на Айю, попивая кофе. Кофеин и протеин уже улучшили его самочувствие, и теперь он заметил, что айино лицо больше не было бесстрастной маской. Сейчас он выглядел уставшим, глаза были грустными и задумчивыми. От такого вида что-то внутри Йоджи зашевелилось, что-то, чему лучше было не просыпаться, черт возьми. Сейчас он не хотел начинать заботиться о ком-то. В настоящий момент он едва мог позаботиться о самом себе.

 

Йоджи хмыкнул и отпил еще немного кофе. Он вспомнил, как Кен говорил о ревнивом бойфренде Айи, и о том, что парень ходил в синяках после того, как пошли слухи о нем и Сакуре. Что-то щелкнуло у Йоджи в голове при этой мысли, возможно, сложилась одна из головоломок, но он отмахнулся от воспоминаний, чтобы подольше поразмышлять о свежей загадке. Возможно, поэтому Айя точно знал, что делать с синяками – потому что получал такие же время от времени.

 

Внезапно Йоджи захотелось сменить тему, и он помахал палочками в сторону Айи.

– Не хочу показаться грубым, но что ты сделал с моей одеждой? Ты упомянул ключи и бумажник, но не ее.

Айя кивнул головой в сторону угла кухни, и Йоджи заметил там небольшой мешок для мусора, аккуратно завязанный. – Мне пришлось срезать ее с тебя, но она и так уже была испорчена. Можешь оставить себе юкату.

Йоджи скривился, вспомнив, сколько стоили джинсы и топ. Черт, он не мог попробовать снять их, не повредив? Может, их можно было отдать в химчистку. Потом подумал об Айе с чем-то острым в руках возле своего тела и поморщился опять.

– Как же ты удержался и не отрезал что-нибудь еще, когда у тебя был такой шанс?

Айя снова удивил его, слегка улыбнувшись в ответ на вопрос. – Я не хотел пачкать свои полы кровью.

Хмыкнув, Йоджи спрятал ухмылку за чашкой с кофе. Хороший ответ, такой, какого и следовало ожидать. Тут он увидел, как Айя слегка улыбнулся, и не смог отвести взгляд, упиваясь увиденным. Понятно, почему его любовник тратил на него столько денег. Когда Айя улыбался, он был так прекрасен, что дух захватывало.

 

– Айя, я должен спросить тебя, и потом уйду. Почему ты не бросил меня в холле вчера ночью? Ведь у тебя было полное право просто пнуть меня и оставить там.

Айя резко изменился: следы веселья пропали за холодной маской. Он встал, собрал посуду со стола и сложил ее в мойку перед тем, как повернуться и посмотреть Йоджи прямо в глаза.

– Я сделал это потому, что Аюми расстроилась бы, найдя тебя в холле. А это случилось бы утром, когда Коми пришла бы готовить ей завтрак. Я знаю, что ты заходил к ней на чай пару раз.

 

Йоджи кивнул, и глаза Айи сузились. – Я скажу это только один раз, Кудо. Если ты собираешься как-то использовать Аюми или обидеть ее, ты пожалеешь об этом. У тебя не останется ничего, когда я разберусь с тобой. Я доверяю ее решению быть твоим другом, но она не настолько защищена, как кажется, и иногда даже умнейшие люди делают ошибки. Если она ошиблась в тебе и твоих намерениях, то расплачиваться за это будешь ты, а не она. Я ясно выражаюсь?

– Да уж, ясно, – Йоджи чуть не сказал Айе о том, как Аюми угрожала ему почти теми же словами, но промолчал. От угроз Аюми не бежал мороз по коже. Тем более что все, чем она грозила – это выкинуть его на улицу. Поведение Айи ясно показывало, что он на этом не остановится. Если Йоджи обидит гейшу, это будет стоить ему жизни, и он понял это. Он вдруг осознал, что не хочет злить Айю, и удивился, что он не отомстил ему за тот обидный комментарий, отпущенный пару недель назад.

 

– Хорошо. Ты закончил? – Айя указал на пустые тарелки перед Йоджи. Когда тот кивнул, Айя собрал чашки и тарелки и отнес их к раковине. Йоджи поднялся, налил себе новую порцию кофе и пил его, пока Айя мыл посуду. Йоджи мельком оглядел кухню, замечая, как блестели металлические поверхности плиты и холодильника, и как чисто было вокруг. Деревянные шкафы выглядели смазанными мастикой, бело-синяя скатерть – только что выстиранной, и нигде не было беспорядка, хотя в кухне было достаточно разных приборов и посуды, расставленной повсюду. Это подсказывало, что Айя заказывал еду на дом нечасто и не питался в ресторанах, как Йоджи.

– Момое-сан и у тебя тоже убирает? – Йоджи улыбнулся при мысли о пожилой женщине, прибиравшей его квартиру день ото дня. Она всегда говорила о своих кошках, если он оказывался дома, когда она приходила наводить порядок.

– Я сам убираюсь, – Айя отложил последнее блюдо на металлическую сушилку и принялся чистить раковину. – Тебе нужно уйти, пока никто не проснулся.

– Я знаю, – Йоджи допил свой кофе и отставил кружку, бросив тоскливый взгляд на кофеварку, оставшуюся всего лишь наполовину пустой. Айя вздохнул, снова наполнил чашку Йоджи и, держа ее в одной руке, другой подтолкнул гостя к двери.

– Ладно, ладно, я все понял, – пробормотал тот и побрел к выходу. Он нагнулся, чтобы взять свои ботинки, которые с него к счастью, не срезали, а Айя в это время с опаской открыл дверь и выглянул наружу.

 

Он передал чашку Йоджи. – Никого. Иди уже.

Йоджи взял кофе и шагнул в дверь. – Послушай, Айя, я действительно благодарен тебе за то, что ты для меня вчера сделал. Мне жаль, что мы познакомились при не лучших обстоятельствах, серьезно. Ты уверен, что хочешь отдать мне юкату?

 

Айя, казалось, слушал его вполуха, продолжая наблюдать за коридором.

– Да, оставь себе. У меня их больше, чем я смогу когда-либо сносить. А теперь иди.

Качая головой, Йоджи нащупывал ключи от своей двери, выходя в холл.

Айя мгновенно закрыл за ним дверь, а Кудо так же быстро открыл свою, заразившись от соседа паранойей. Перед тем, как запереться, он еще раз осмотрел коридор, чтобы проверить, не смотрит ли кто-нибудь, и незаметно улыбнулся, обнаружив все двери закрытыми. Перед некоторыми из них еще даже лежали газеты, подтверждая, что все жители тринадцатого этажа, кроме него и Айи, скорее всего, до сих пор были в своих постелях. Черт, он ведь даже не знает, который сейчас час.

 

Заперев дверь, Йоджи убрал ботинки и положил бумажник на стол в гостиной. Рухнув на свою новую софу, покрытую роскошным красным бархатом, он взглянул на часы на видеомагнитофоне. Было всего девять утра. Боги, зачем он так рано поднялся? Нужно было вернуться в постель и поспать еще пару часов.

Сделав несколько глотков кофе, Йоджи отставил айину чашку в сторону и направился в спальню. Недолгая остановка в ванной, чтобы отлить, показала в зеркале немного распухшую губу и синяк под глазом, но могло быть и хуже. В этот раз все заживет за пару дней, и можно будет замазать остатки каким-нибудь гримом. В последний раз, когда Йоджи начал драку и позволил кому-то другому ее закончить, он был страшилищем целую неделю. Забота Айи уменьшила вред, который он сам себе нанес.

Растянувшись на постели, Йоджи думал о своем странном соседе. Так значит, Айя подобрал его из-за Аюми. Йоджи снова приходил к ней на чай буквально вчера и приятно провел с женщиной целый час, теперь, когда все угрозы были забыты. С ней было удивительно приятно говорить, и она великолепно умела флиртовать, заставляя даже Йоджи краснеть, не оказываясь при этом вульгарной. Черт, он чувствовал себя польщенным, зная, что раньше, когда гейша была моложе, мужчины должны были платить хорошие деньги за то, что Аюми их развлекала.

Неудивительно, что Айя так ее защищал.

 

Становилось понятно, почему Аюми, в свою очередь, так защищала Айю. Та незаметная улыбка превратила его из высокомерной игрушки в прекрасного парня, которого Йоджи был не против узнать получше. Он застонал и перекатился на спину. Отлично, только этого и не хватало – еще больше зациклиться на Айе. Наверное, лучше было бы злиться на соседа, даже ненавидеть его в какой-то степени. А не удивляться и не испытывать к нему благодарность. Не хотеть заставить его улыбнуться еще раз, не думать, как выглядит его спальня, особенно когда Айя лежит распростертым на кровати с распущенными волосами и без юкаты.

 

Это все хорошая эротическая фантазия, Йоджи, только и всего. Он выставил тебя из квартиры как можно скорее, чтобы избежать сплетен, думаешь, он настолько глуп, чтобы затеять что-то с тобой? Вряд ли. Однако воображение Кудо отказывалось слушать голос разума. Пока Йоджи лежал на своей кровати, оно показывало ему, как мог бы выглядеть Айя в постели, восхитительно обнаженный. Руки Йоджи скользили по телу, одна занялась членом, другая касалась сосков, он думал о том, что мог бы сделать с обнаженным Айей, фантазии развивались и развивались до тех пор, пока он не кончил себе в руку.

 

* * *

 

Входя в гостиную, Айя тер глаза. Ему не удалось нормально поспать прошлой ночью, со всеми этими мыслями о незваном госте и размышлениями о том, что будет, если Хирофуми неожиданно появится. Айе действительно снились кошмары, как его будит любовник и требует объяснить, что Кудо делает в его квартире. Во сне незваный гость спал с ним в одной постели. Просыпаясь, Йоджи обнимал его, и Айе оставалось только наблюдать за тем, как нарастает ярость в глазах Такатори.

 

Сказать, что это было бы ужасно, если бы Хирофуми нашел Кудо здесь, в его квартире – значит не сказать ничего. Айя содрогнулся, представив. Такатори с трудом переносил мысли о том, что Айя может ему изменить. Так что ему лучше ничего не знать об этом утре.

 

Айя принялся избавляться от всех следов пребывания здесь Кудо. В первую очередь он снял и вытряхнул чехлы с футонов. Убрав их в шкаф, Айя собрал простыни и одеяло, которыми пользовался блондин, и засунул их в стиральную машину. Потом он отключил и помыл кофеварку. Айя не часто пил кофе, разве что когда Хирофуми оставался на ночь. Посуда с завтрака была высушена и убрана, и все, что оставалось сделать – это вынести мусор.

 

Чувствуя облегчение от того, что обо всем позаботился, Айя рухнул в кресло и уронил голову на руки. Он был таким дураком, что затащил Кудо к себе прошлой ночью. Ведь Хирофуми раньше удивлял его неожиданными и ранними возвращениями из командировок.

 

Однако утром он не смог заставить себя выставить Кудо после того, как ночью затащил его к себе. Аюми разозлилась бы… и он был у соседа в долгу за то, что тот ничего не сказал про поход в клуб на прошлой неделе. Айя хотел убить Кикё, когда увидел Кудо в Шинджу, испугавшись, что тот расскажет всем о его клубных развлечениях. Хирофуми был бы в ярости, если бы узнал об этом, несмотря на то, что Айя был вместе с Кикё всю ночь. К нему точно приставили бы телохранителя после такого. Но оказалось, что Кудо не сказал никому ни слова.

 

Поэтому он позволил Йоджи выспаться, а когда парень не ушел, как ему было сказано – еще и накормил его. Айя поднялся, чтобы открыть окно, только сейчас заметив, как сильно в комнате пахло кофе. Позаботившись об этом, он отправился в спальню.

Нужно было собраться, пойти развесить постиранное белье, и после этого отправиться в спортзал, пока там было пусто.

 

Переодевшись в подходящую для работы юкату, он вспомнил, насколько прилично Кудо вел себя этим утром, если забыть об отказе уйти без кофе. Айя подумал, что такого Аюми могла сказать новичку, чтобы вызвать в нем подобную перемену. Он точно знал, что за этим стоит его подруга, потому что она просила его дать Йоджи еще один шанс после их ужасной первой встречи. Может быть, она позвонила Кикё и сказала приехать с Цубаки обратно в Токио, чтобы скинуть Кудо с крыши Ханабатаке.

 

Представив себе это и почти улыбнувшись, Айя свернул юкату, в которой был утром, и убрал ее. Неизвестно почему, но ему пришлось признать, что он был рад. Рад, что Кудо не будет больше назойливым ублюдком по отношению к нему. Меньше всего ему нужен был новый сосед-сволочь. После несчастья с последним обителем соседней квартиры это было бы совсем невыносимо. Он заслужил передышку. Если только боги будут так добры, чтобы послать ее ему.

 

* * *

 

Йоджи заправил свои длинные волосы за уши и поправил очки перед тем, как постучать в дверь Кена. Тот не появился на крыше и в спортзале, а когда Кудо ходил за сигаретами, охранники сказали, что на пробежку Хидака тоже не выходил, так что он должен быть дома. Что было на руку Йоджи, который как раз хотел снова взглянуть на одну вещь у Кена в квартире. Теперь, проснувшись и избавившись от похмелья, он был готов разгадать одну из тайн.

 

Дверь распахнулась, и Йоджи оказался лицом к лицу с парнем примерно одного возраста с Кеном, может немного старше, с приглаженными назад черными волосами и улыбкой на симпатичном лице. Он был одет в дорогой деловой костюм, явно сшитый на заказ.

– Здравствуйте, вы не Никайдо, – сказал тот дружелюбно.

– Последний раз, когда я проверял, точно не был. Я Йоджи, Кудо Йоджи. Друг Кена, – значит, это был тот самый загадочный приятель – сообразил Йоджи. Он поправил очки, чтобы они получше прикрывали его глаза.

– Я слышал о вас, – парень распахнул дверь и пригласил Йоджи войти. – Я Казе. Входите.

 

Йоджи вошел в квартиру и даже разулся, немного морщась и пытаясь снять обувь, не нагибаясь. Внутри ничего не изменилось с его последнего визита, разве что стало немного чище. Когда где-то живут мужчины, это всегда заметно по вещам, разбросанным вокруг: футбольные и спортивные журналы, пустые пивные банки, куртки и свитера на спинке дивана и все прочее. Он увидел дальний столик, заставленный фотографиями, на которые ему хотелось взглянуть, и едва удержался, чтобы не рвануться к нему.

 

– Кен, к тебе друг пришел, – позвал Казе. – Выходи и встречай, я ухожу через минуту, – он улыбнулся Йоджи. – Я уезжаю из города на пару дней, так что Кен точно будет рад компании. Хочу только предупредить: он говорил, что хочет попробовать заставить вас бегать вместе с ним по утрам.

– Пожелайте ему удачи в таком случае, она ему понадобится. Нет таких людей, ради которых я вылез бы из постели в такую рань, – Йоджи бросил взгляд туда, куда Казе смотрел секунду назад, где, как он полагал, была спальня. Это было интересно – увидеть Кена с его «приятелем».

– Я думаю, Кену тогда придется бегать одному, так ведь?

 

В его голосе была странная нотка, заставившая Йоджи присмотреться и моментально узнать искорки ревности в его глазах. Кудо поморщился, подумав о соблазнении кого-то настолько... невинного, как Кен, как бы странно это ни звучало, и покачал головой.

– Вам лучше в это поверить. Никакая дружба не стоит утренней пробежки, если вместо нее я могу спать в собственной уютной постели, – Йоджи снова покачал головой. – Тем более что я не любитель бега. О, а вот и ты, Кен, – он улыбнулся другу, когда тот наконец-то вышел из спальни.

 

Кен выглядел так, как будто только что выбрался из постели, несмотря на то, что полдень уже прошел. Взъерошенные волосы, небритое лицо, трусы и мятая футболка. Казалось, что на его лице была тень смущенного румянца, и Кен не смотрел Йоджи в глаза.

– Привет, Йоджи, как дела? – Кен встал на некотором расстоянии от Казе. Тот нахмурился и обнял его рукой за талию. Кен покраснел; румянец еще больше усилился, когда Казе наклонился и поцеловал его.

– Я оставил для тебя пару яиц в холодильнике и целый чайник кофе, – как раз в этот момент раздался стук в дверь. Казе снова поцеловал Кена, прижимая его к себе.

– Увидимся в четверг, Кенкен. Рад был с вами познакомиться, Йоджи, – почему-то Йоджи сомневался, что Казе так вел себя с ним только из собственного дружелюбия. Он наблюдал за тем, как парень подхватил сумку у двери и вышел из квартиры.

 

На минуту Кен замолчал, пристально рассматривая ковер в гостиной. Потом Йоджи начал смеяться. – Так что, это и был твой «приятель», а, Кенкен?

Кен вскинул голову и сердито уставился на Йоджи, и тот подумал, что Кену еще учиться и учиться, пока у него получится что-то похожее на убийственные взгляды Айи. Однако через пару секунд Кен снова покраснел и смущенно улыбнулся.

– Да, это Казе, – он начал теребить край своей футболки. – Ты, наверное, гадаешь, в каких мы отношениях, да?

 

Йоджи фыркнул, направляясь к столику с фотографиями. – Тут и гадать нечего, Кен.

– Я не знаю, что ты подумал, Йоджи, но мы друзья, – Йоджи остановился и, оглянувшись, скептически посмотрел на Кена. Тот покраснел и еще сильнее потянул свою футболку. – Да, это так. Мы знаем друг друга с детства. Это просто... ну, мы еще...

– Спите вместе? Трахаетесь по-дружески, или как вы там это называете? Я все понимаю, Кен, – боги, кому-то действительно пора было вылезать из шкафа. Йоджи было глубоко наплевать, кто с кем спит, если это не касалось детей, и он не собирался напрягаться по этому поводу сейчас. Кроме того, он запросто мог сказать, что почти четвертью его клиентов были мужчины. Черт, да он в последнее время даже возбуждался, мечтая именно о мужчине.

Кен хмыкнул. – Не говори так об этом, Йоджи.

 

Почти спросив, как же тогда ему говорить о том, что Кен спит со своим лучшим другом, причем делает это слишком часто, чтобы называть все «просто экспериментом», Йоджи решил, что ему не нужны все эти проблемы. У него и так каждая косточка болела после прошлой ночи, и единственное, чего он хотел сейчас – это посмотреть на фотографии у Кена и понять, правильно ли он все запомнил.

– Ладно, Кен. Слушай, а где твоя фотография той девушки, что раньше жила в моей квартире? Ты мне еще ее показывал неделю назад, – Йоджи начал перебирать рамки с фотографиями на столике.

– Ты имеешь в виду Сакуру? – Кен подошел и поднял синюю рамку с воздушными змеями. – Вот она. А почему ты спрашиваешь? Только не говори, что ты вчера видел ее призрак или что-то вроде того.

– Не совсем, – Йоджи взял рамку и взглянул на снимок. Он даже поднял очки, чтобы получше его рассмотреть.

– Что, черт возьми, случилось с твоим лицом, Йоджи? – Кен был в шоке.

– Несколько парней вчера решили, что я слишком красив, и что мне будет гораздо труднее подкатывать к их девушкам, если я буду пострашнее, – Йоджи убрал очки наверх и вгляделся в фотографию. Как он и думал, девушка на снимках в квартире Айи была очень похожа на Сакуру. Она была немного старше, чем та, на которую он сейчас смотрел, и у нее были длинные черные волосы вместо коротких каштановых. Глаза тоже отличались, и у Сакуры ноги были длиннее. Он вспомнил, как Кен говорил ему, что она иногда бегала с ним по утрам.

 

– Слушай, а у Сакуры не было сестер? Старших, например? Она никогда не выезжала из страны?

Кен покачал головой и забрал у Йоджи фотографию. – Нет, она даже Токио никогда не покидала. Ее семья была слишком бедной, чтобы путешествовать, поэтому она и приняла предложение Кимуры. Думала, что сможет заработать немного денег для семьи, а потом встретит кого-нибудь, кто... не знаю, заберет ее отсюда, как принц из сказки, – Кен грустно посмотрел на фото умершей девушки. – Она не была очень умной. Кажется, она упоминала брата при мне, но не сестер, – сказал он, ставя рамку на место. – Кстати, ты не сказал, с чего вдруг так заинтересовался Сакурой. Ой, может, ты хочешь кофе?

Йоджи отказался. – Нет, спасибо, я уже выпил пару чашек этим утром, – он задумался, стоит ли рассказывать Кену о своем пробуждении в квартире Айи, но понял, что не хочет этого делать. Айя просил его никому об этом не говорить, и хотя Йоджи не думал, что Кен выбалтывал все, говорилось по секрету, не хотелось допускать даже малейшего шанса, что случившееся сегодня утром станет известно кому-то еще. Кен слишком охотно делился своими секретами, чтобы ему можно было полностью доверять.

 

– Мне кажется, я видел кого-то, похожего на нее, пока развлекался прошлой ночью, но девушка была немного старше, года на четыре. Это, наверно, мое воображение, – он улыбнулся Кену и опустил очки обратно на лицо.

– Приложи лед к глазу, Йоджи. Тебе все это померещилось до или после удара? – Кен направился в кухню. – Я иду за кофе, принести тебе льда?

– Я в порядке. Лед я уже прикладывал утром, и вообще, все не так плохо, как выглядит, – Йоджи бросил еще один взгляд на фотографию и покачал головой. – Мне пора, увидимся позже, Кен.

– Йоджи, – он остановился на пути к двери, услышав свое имя. Обернувшись к Кену, Йоджи увидел, что тот опять вцепился в край футболки. – Насчет Казе и меня, это тебя не напрягает? В смысле... в смысле, что мы с ним больше, чем друзья?

 

Желая сказать, что, на самом деле, он понял это еще несколько недель назад, вместо этого Йоджи просто покачал головой. – Нет, мне все равно, Кен. Я сегодня вечером ничем не занят, мне пришлось отменить свое «свидание» из-за этого, – Йоджи указал на синяк под глазом. – Так что если хочешь перекусить – приходи, – Йоджи ненавидел есть в одиночестве.

Обрадованный таким предложением, Кен улыбнулся и кивнул. – Звучит отлично. Мне особо нечего делать, пока Казе не будет в городе.

– А чем он занимается? – Йоджи не смог удержаться от этого вопроса. Не стоило задавать его, тем более здесь, в этом месте, но, встретив этого загадочного Казе, Йоджи поддался любопытству.

Кен неопределенно помахал рукой. – Он управляющий в маленькой компании. Сам он называет себя «мальчиком на побегушках», потому что всегда ездит туда-сюда за тем, что требуется его начальству, но за это неплохо платят, – у Кена при этих словах лицо приобрело виноватое выражение. – Я позвоню тебе насчет ужина попозже.

 

Йоджи кивнул и ушел. Значит, мелкий менеджер вроде Казе мог позволить себе снимать квартиру в Ханабатаке и покупать дорогие костюмы и обувь. Это было как-то... слишком. Вдобавок, у Кена не было работы, хотя он упоминал о каких-то деньгах на банковском счете. Йоджи действительно скоро придется реанимировать свои старые способности и узнать, что же Кен скрывает на самом деле.

Но сейчас его больше интересовал Айя. Хотелось знать, что за девушка была на фотографии, так похожая на Сакуру. Кен говорил, что Айя относился к умершей соседке, как к сестре, или что-то похожее. Аюми сказала, что Айя пожертвовал своим будущим ради кого-то другого. Была ли эта девушка его сестрой? Любовницей? В одном только Йоджи был уверен – ответов на эти вопросы он от Айи не получит. Наверно, пришло время для его забытых навыков, тех, что делали его таким прекрасным частным детективом. По крайней мере, до последнего раза, когда он стал слишком дерзким. Они вдвоем стали.

 

Чувствуя, как исчезает его хорошее настроение, он ссутулился и даже не заметил приветствия, которым его встретила пара женщин, слишком поглощенный своим горем. На мгновение ему захотелось забыть о своем желании выяснить прошлое Айи и Кена. Но он знал, что если проснулось любопытство, отказаться будет невозможно. Хотя на этот раз он вполне может найти больше, чем пару омерзительных тайн. И в этот раз, если он зайдет слишком далеко, платить за это будет только он один.

 

* * *

 

Аюми пила чай, пока официант убирал со стола. Когда он ушел, она улыбнулась Айе.

– Ужин был прекрасным, большое спасибо.

 

Айя кивнул и поднял свою чашку чая. Аюми подумала, что он замечательно выглядит в темном кимоно с серебряной строчкой. Оно подчеркивало бледную кожу Айи, но не делало его слишком невзрачным, и цвет контрастировал с красными волосами, которые Аюми обожала. Он был настолько красивым, что ей хотелось стать немного моложе и получить возможность сделать что-то большее, чем просто любоваться им.

 

– Ты ужасно неразговорчив сегодня. Я надеюсь, это не из-за меня, – пожурила его Аюми.

Айя моментально отвлекся от чая и покачал головой. – Конечно же, нет. Я просто думал о письме, которое получил от сестры.

– Ей нравится ее новая машина?

– Да, очень, – Айя взглянул на черную фарфоровую чашку в своей тонкой руке. – Она получила предложение провести часть лета с друзьями в местечке под названием Аутер Бэнкс, возле океана. Это было бы хорошим отдыхом от школы и работы.

 

Аюми заметила, что голос Айи немного изменился, и отставила свою чашку в сторону. – Да, звучит отлично. Твоя сестра так старательно учится, чтобы быть лучшей в классе, так что она заслужила небольшие каникулы, – она ждала, пока Айя скажет ей, в чем дело.

– Да, я тоже так думал. Однако, это место очень дорогое. Айя-тян сказала, что была бы очень рада найти там временную работу, но я не хочу, чтобы она работала официанткой или горничной тогда, когда, по идее, она должна была бы наслаждаться летом, – Айя вздохнул и закрыл глаза. – Она еще не уверена, возьмут ли ее на работу, а ответить нужно уже на следующей неделе.

 

Ах, теперь Аюми поняла, что беспокоило ее друга. – Айя... ты знаешь, Хиро заплатит за нее, тебе стоит только попросить, – она ненавидела говорить об этом, но сейчас только озвучивала его мысли. Аюми никогда не понимала нежелание Айи просить любовника о чем-либо. Хирофуми никогда не отказывал ему, даже казался счастливым, когда Айя просил его о чем-то, так что тому нечего было стыдиться. Он отказался от всего, чтобы стать любовником Такатори, и жил точно так, как указывал ему мужчина. Хирофуми был ему обязан за это, считала Аюми.

 

Ссутулившись, Айя наклонил голову так, что длинные пряди волос, не заплетенные в косу, коснулись стола. – Я знаю, Аюми. Но тебе не кажется, что это будет уж слишком – так много просить у него?

– Ни капли. Айя достаточно работала и заслужила себе стипендию. Хиро даже не пришлось платить за ее обучение два последних года, он оплачивал только ее жилье и карманные расходы. Кроме того, он платил за ее поездку в Торонто прошлым летом. Я и мысли не допускаю, что он откажет тебе в этот раз. Спроси его, Айя. Он разозлится, если узнает, что ты этого не сделал, – Хирофуми будет зол из-за того, что упустил еще один шанс покрепче привязать любовника к себе. Аюми ждала, когда же мужчина поймет, что любовь купить невозможно. Во всяком случае, любовь Айи.

– Я спрошу его позже. Я не хочу, чтобы Айя-тян волновалась о том, поедет она или нет. Она, должно быть, действительно очень этого хочет, если написала мне, – Айя вздохнул и сел прямо, но его взгляд оставался на чашке у него в ладонях.

 

Протянув руку, Аюми погладила пальцы Айи. – Твоя сестра очень хорошая девушка. Она почти никогда ничего у тебя не просит, так что ты можешь ее немного побаловать. Ты должен гордиться тем, как она старается заработать высокие оценки в иностранной школе. Она умница, и у нее все получится.

 

Если что-то и могло сделать Айю счастливым, так это упоминание о его сестре. Он улыбнулся Аюми и легонько сжал ее руку. – Я говорил тебе, что профессора уже предложили ей пойти в медицинскую школу? Они хотят, чтобы она осталась в Гарварде для получения степени. Она писала, что, если у нее будут такие же высокие оценки, ее автоматически примут туда, как только она подаст заявление.

– И через несколько лет она будет доктором, – все благодаря ее брату, который пожертвовал своим собственным будущим, чтобы у Айи-тян оно было наилучшим. На мгновение Аюми задумалась, что будет делать Айя, когда его сестра закончит колледж и станет врачом. Что-то внутри подсказывало ей, что тогда за ним придется очень тщательно присматривать.

 

Она решила, что лучше будет сменить тему. – Ты, должно быть, перенял у сестры какие-то навыки, раз недавно так хорошо позаботился о ранах Йоджи-сана.

Айя замер, и его ладонь выскользнула из рук Аюми. Она остановила его, сжав свои пальцы, несмотря на то, что от усилия заболели суставы. – Не волнуйся, Айя. Йоджи-сан рассказал мне обо всем вчера за чаем и поклялся, что больше никому, даже Хидаке, не сказал о случившемся. Я ему верю. Я не слышала ни единого слова о том, что ты помог ему той ночью, – она смотрела на друга с упреком. – Я не должна была узнавать об этом от него, Айя.

 

Он вздохнул и перестал пытаться убрать руку, так что женщина расслабила пальцы. – Я знаю, Аюми. Я просто не знал, как сказать тебе об этом, чтобы Коми не услышала. Это первый раз с той ночи, когда мы можем поговорить наедине.

Аюми легонько шлепнула Айю по руке, – Хм, эта отговорка почти подходит. Ты знаешь, что ей можно доверять, она не расскажет ничего из услышанного в моем доме, иначе я не держала бы ее. Я не могу поверить, что ты собирался скрывать это от меня, Айян. Тебе придется потрудиться, чтобы заслужить мое прощение.

 

Ее друг улыбнулся снова и кивнул. – Как насчет матча сумо? Хиро дал мне пару билетов недавно, и я надеялся пригласить тебя.

Хлопая в ладоши, Аюми улыбнулась в ответ на приглашение. Она так любила эту борьбу, и уже давно не посещала ни один матч. Потом ее выражение лица стало более серьезным, и она взглянула на Айю из-под ресниц.

– Билеты подойдут... если ты расскажешь мне обо всем, что случилось той ночью.

Айя покачал головой. – Мне следовало аккуратнее торговаться с тобой, – он отпил немного чая, посматривая по сторонам, чтобы убедиться, что никто не обращает на них внимания. Удостоверившись, что их никто не подслушивает, он поставил чашку на стол.

– Я нашел Кудо-сана в холле той ночью, и подумал, что ты расстроишься, если узнаешь, что он переночевал там, или что кто-то из якудза нашел его и … – Аюми не нужно было рассказывать о том, что какой-нибудь из этих головорезов мог сделать, если бы наткнулся на бессознательного парня. У них было не самое лучшее чувство юмора.

 

– Я не смог найти его ключи, пока мы были в холле, поэтому затащил его к себе. Я вымыл его и уложил в гостиной, а утром попытался выставить, когда он проснулся. Он не хотел уходить без завтрака, поэтому я накормил его, – Айя коснулся своей пустой чашки длинным, тонким пальцем, и Аюми налила ему еще чая. Он смотрел на стол, потом перевел взгляд на нее.

– Я.. должен признать, что он был удивительно вежлив со мной. Что ты сказала ему на ваших чаепитиях?

Аюми только улыбнулась, услышав удивление в голосе Айи. Она стрельнула в него глазами, когда он наполнил ее чашку ответным жестом. – Все, что я сделала – это пояснила, что если он хочет быть моим другом, ему придется уважать людей, которые заслуживают этого. Он признал, что неверно судил о тебе из-за вашей первой встречи, и сказал, что попытается все исправить. Я рада, что он не солгал мне. Это разозлило бы меня гораздо больше.

Несколько минут они вдвоем молча пили чай. Потом Аюми покачала головой. – Так ты попытаешься все исправить? Ничего не выйдет, если пытаться будет только он один.

 

– Я не знал, что мне есть, что исправлять, – тихо сказал Айя.

– Айян, – рука Аюми мелькнула, чтобы слегка шлепнуть руку Айи, лежащую на столе. – Ты прекрасно знаешь, как ведешь себя. Такой холодный и высокомерный, ты едва замечаешь его существование. Относишься к нему, как к неприкасаемому. Я знаю, что он испортил мой букет, но это не причина, чтобы так плохо относиться к человеку, – пожурила она.

 

Он холодно смотрел на нее, пока она говорила, но взгляд смягчился, когда она погладила его по щеке. На короткое время он стал Раном, таким юным и неуверенным, и Аюми не смогла прочесть все эмоции, мелькавшие в его фиолетовых глазах. Ей показалось, что она заметила вину, стыд и страх, и искренне хотела знать, что чувствовал ее друг.

 

– Айя?

– Ты права, Аюми, – он наклонился над столом в таком же жесте, рука, касающаяся лица женщины, была прохладной. – Это был не лучший способ познакомиться, и потом, мне кажется, я продолжал так к нему относиться, потому что… Я не хотел повторения истории с Сакурой, – последние слова он прошептал.

 

Аюми грустно улыбнулась. – Я не вижу, каким образом такое могло бы случиться. Сакура была милой, мечтательной девочкой, которая была на самом деле наивнее своих лет. А Йоджи-сан... он умный и привлекательный, но я чувствую, что он так же закрыт для окружающего мира, как и ты сейчас, Айян, – Айя нахмурился, услышав эти слова. – Я не вижу никакой опасности в том, что Йоджи-сан поверит, что между вами может быть что-то, кроме дружбы двух соседей, если это все, чего ты от него хочешь.

 

Что-то было в том, как расширились глаза Айи перед тем, как он быстро опустил взгляд на свою чашку, наклонив голову и спрятав лицо за волосами, что заставило Аюми подумать о только что сказанном. Потом она подумала о своем новом друге, Кудо Йоджи, о том, как он был красив, и каким он мог быть очаровательным, если вел себя достойно.

– Разве что… ты хочешь, чтобы между вами было что-то большее, чем дружба. Ведь так, Айя? – взволнованная Аюми наклонилась к другу. За те четыре года, что она знала его, молодой человек никогда не проявлял романтического интереса к кому-либо, хотя было достаточно тех, кто решился бы испытать ярость Хирофуми, пытаясь сделать Айю своим любовником. Она волновалась, что Айя никогда не познает любовь, никогда не испытает настоящей страсти. Это казалось невозможным для него – ощутить все эти чувства… разве что, только если частичка Рана все еще оставалась в нем.

 

– Аюми, нам пора уходить, – Айя поднял голову и поискал глазами официанта, собираясь попросить чек. Рука Аюми схватила его за подбородок и рывком повернула голову так, чтобы он смотрел на женщину.

– Мы уйдем после того, как ты ответишь на мой вопрос. Почему на самом деле ты так груб с Йоджи-саном? – она пристально смотрела на Айю, ожидая ответа.

Айя держал ее взгляд несколько секунд, а потом немного покраснел. – Он думает, что я – шлюха, Аюми. Он однажды даже насмехался надо мной из-за этого. И это человек, который продает себя любому, у кого есть деньги, каждую ночь. Неважно, что я думаю о нем, ничего подобного никогда не произойдет.

Сжав губы в тонкую линию, Аюми решила еще раз серьезно поговорить с Йоджи, когда тот придет на чай. Она не потерпит, чтобы ее Айю обижали. – Что ты чувствуешь к нему? – она задала вопрос тихим голосом, но Айя прекрасно знал ее, чтобы догадаться -  ей нужен ответ и она не отступит, пока его не получит.

 

Его румянец стал еще более заметным, и Айя нервно облизнул губы. – Я думаю, он очень красив. Мне нравятся его глаза и улыбка. Его голос, у него такой приятный голос. Я вижу его и думаю, как бы все сложилось, если бы мы встретились в другом месте, не здесь.. Потом я слышу, что он говорит мне, и хочу больше никогда его не встречать.

– Он был грубым в то утро, у тебя в квартире?

– Нет, – Айя обхватил пальцами руку Аюми и осторожно убрал от своего подбородка. – Теперь он мне улыбается, и в улыбке нет усмешки. Я думаю, что он даже пытался завязать разговор пару раз, но мы видимся только в здании, и всегда рядом есть кто-то еще. Я не понимаю его, Аюми. Как можно так быстро перейти от искреннего презрения почти к дружбе? Я всего лишь дал ему поспать у себя на полу.

 

Айя был таким смущенным, что Аюми слегка улыбнулась. Она хотела сказать, что Айя сделал нечто большее, чем просто дал Йоджи место, где тот отоспался, но он не понял бы ее. Вместо этого, она сконцентрировалась на сказанном.

– Я думаю, он тебе нравится, совсем немного, – когда Айя начал качать головой, она поцокала языком. – Нет, послушай меня, Айя. Я думаю, он тебе нравится, и поэтому ты с ним так груб. Он обидел тебя, ты обидел его в ответ, вместо того, чтобы просто проигнорировать. По крайней мере, так было еще несколько вечеров назад.

 

Она снова наклонилась вперед. – Сделай что-нибудь, Айя. Я не думаю, что он приходит на чай просто ради меня. Он спрашивает о тебе, да, Йоджи-сан делает это. Мелочи, детали, но я могу точно сказать, что ему интересно. Может, он хочет стать твоим другом. Может, он хочет чего-то большего, – может быть, Айя сможет научиться открывать свое сердце, пока оно не умерло от горя и тоски. Аюми видела много гейш и «куртизанов», закончивших так, поглощенных своей болью и ставших призраками самих себя.

 

– Я буду хорошо к нему относиться, Аюми, потому что я знаю, тебе бы этого хотелось. Я буду его другом. Однако, – голос Айи стал холодным на этих словах. – Это все. Ты знаешь, почему между мной и Кудо-саном никогда не сможет быть ничего большего, – его правая рука сжалась вокруг чашки, и взгляд Аюми сместился на его большой палец, сустав которого был немного опухшим и пересекался бледным шрамом. Айя понял, что чувствует Аюми с ее артритом, когда получил серьезный перелом.

 

Какой же она была дурой. В своих романтических фантазиях она забыла о Хирофуми. Даже если Айя и почувствовал искру желания к Йоджи, он никогда бы не поддался этому порыву. Он принадлежал Такатори, и не рискнул бы вызвать его гнев. Глупо было подбадривать его и, к тому же, опасно. Если Хирофуми приревновал к маленькой девочке, то с его яростью ничто не сравнится, если он обнаружит Айю с другим мужчиной. Но Аюми не могла прекратить надеяться, что Айя сделает что-то, что принесет ему ощущение счастья и любви.

 

– Прости, Айя, – она мягко коснулась его правой руки. – Я просто.. я хочу, чтобы у тебя было больше друзей. Это ужасно, что ты проводишь все свое время в одиночестве – в квартире или в оранжерее.

– Я вижусь с тобой, и Мамору часто заходит, – Айя отпустил чашку и погладил Аюми по руке. – Мне не нужно столько друзей, как у тебя.

– Все равно, еще один не помешает, а я порадуюсь. Будь добр к Йоджи-сану, Айя, и постарайся поговорить с ним, когда будет возможность. Лучше иметь друзей, чем врагов, – последних у Айи в Ханабатаке было полно.

– Хорошо, Аюми. Сдаюсь, – Айя вздохнул и поклонился ей.

– Хороший мальчик, – она погладила его по голове и улыбнулась, когда он снова вздохнул. – Не хочешь сходить в кино? Коми сегодня рассказывала мне про новый фильм, достаточно хороший. Она сказала, что он страшноватый, но не такой, как те, – Аюми помахала рукой. – Ну, ты знаешь. Сплошная кровь и раны. Не такой, к счастью, – она вздрогнула. – Нынешняя молодежь. Если они хотят смотреть на мясо, пусть идут работать мясниками.

– Извини, Аюми, но мне нужно домой. Хиро собирался зайти позже, – он кивнул официанту и смущенно улыбнулся женщине. – Если хочешь, у меня есть время для десерта, но не для кино.

Она покачала головой.

– Все в порядке, мы сможем пойти в другой раз, – Аюми спрятала руки в рукава кимоно, когда официант подошел к их столику.

 

* * *

 

Хирофуми еле сдержал вздох, оглядывая элегантно обставленную комнату, столы, покрытые скатертями и сервированные фарфором, людей в смокингах и дорогих платьях, пьющих и говорящих. Почувствовав прикосновение к руке, он перевел взгляд на нарушителя своего спокойствия.

 

– Хирофуми, дорогой, я на минутку, – Моритаке Чио улыбнулась ему, поднимаясь. Она была великолепна: длинные волосы, убранные назад бриллиантовыми заколками, вышитое синее платье без бретелек, подчеркивающее все ее изгибы. Несколько людей за соседними столиками заметили, как она положила руку ему на плечо, и посмотрели на вторую женщину, сидящую за его столом.

 

Рюсаки Номи немного смутилась и тоже встала.

– Я.. наверно присоединюсь к вам, Моритаке-сан, – молоденькая девушка – лет двадцать, не старше – весь вечер чувствовала себя неуютно. Она слегка споткнулась, следуя за известной певицей и актрисой.

Хирофуми поддался желанию вздохнуть.

– Масафуми, где ты ее нашел? – ему пришлось понизить голос. Масафуми покачал головой и подвинул свой стул ближе к Хирофуми, залезая в карман за серебряным портсигаром. Он предложил брату сигарету и потом зажег обе, делая затяжку перед тем, как ответить.

– Она работает в моей компании и помогает нам в исследованиях, – Масафуми пожал плечами. – Умная, тихая и не привлекает внимания. Мне надоело таскать с собой модель месяца на такие мероприятия.

 

Они пришли сюда в политических целях, их присутствие должно было показать, что они поддерживают отца. Рейджи Такатори был где-то в комнате, если Хирофуми хотел его найти, нужно было всего лишь поискать центр всеобщей активности. Однако единственным его желанием было пойти домой. Подобные ужины нагоняли на него смертную тоску.

 

Казалось, у Масафуми были такие же мысли. – Долго нам еще тут сидеть? Ненавижу тратить свои вечера на такое. Бесконечные разговоры, удары в спину и поцелуи в задницу… потому я и пошел в медицину, а не в политику.

– Да, потому что ты любишь разбирать все на части и потом собирать обратно, но при этом механизмы для тебя слишком скучны, – Хирофуми улыбнулся брату. – Еще час или два потерпеть, и ты будешь дома со своими женщинами, и..., – это было все, что он мог сказать в общественном месте. Хоть Хирофуми и был уверен, что их стол стоит достаточно далеко от других, и никто его не услышит, но не любил испытывать судьбу. Если кто-то подслушает, что он говорит про Айю, им обязательно захочется узнать, кто же эта «девушка» и не изменяет ли он Чио. Такой поворот событий не устраивал ни его самого, ни его спутницу. Они предпочитали, чтобы пресса и публика думали, что они влюблены друг в друга, а не в кого-то еще. Кого-то... кто не понравился бы журналистам и обществу.

 

Масафуми наклонился ближе и постучал портсигаром по столу. – Не могу дождаться момента, когда отправлюсь домой. Терпеть не могу уходить в середине проекта, даже если…, – тут его голос стал еще ниже, – Шизура прекрасно следит за исследованием вместо меня, но оно сейчас на критической стадии, и я буду зол, если что-то пойдет не так, пока я буду сидеть здесь.

Масафуми злобно смотрел на стол какое-то время, потом его лицо смягчилось. – К тому же, Нанами хотела, чтобы я уложил ее спать сегодня, – мысль о приемной дочери как всегда заставила его улыбнуться.

 

Хирофуми поднял свой стакан, уже больше наполненный растаявшим льдом, чем виски, и быстро опустошил его. – Я бы тоже предпочел быть сейчас не здесь, брат.

– Да уж, я думаю, – улыбка Масафуми приобрела оттенок ухмылки. – Как дела у... Айи?

– Отлично, просто отлично, – он не смог удержаться от улыбки, когда вспомнил последние ночи, проведенные с Айей. Его любовник был таким... восхитительным. Так охотно исполнял все просьбы Хирофуми, так стремился доставить удовольствие. Мужчина знал, что обрадовал Айю согласием оплатить каникулы его сестры и что любовник выражал свою благодарность единственным известным ему способом.

 

На мгновение улыбка Хирофуми потускнела, когда он подумал о том, как изменился Айя за прошедшие годы. Он был более открытым, когда был Раном, был способен выражать свою радость. Хирофуми не нравилось думать, что это он виноват в этих изменениях, но он знал, что это так. Айе тяжело давались разлука с сестрой и добровольное заточение в квартире. Мужчина знал – нужно оставлять своему любовнику больше свободы, но.. Хирофуми хмыкнул и поискал глазами официанта.

Ему нужно было еще выпить.

 

– Масафуми, мне скоро понадобится новый рецепт, – он не хотел больше причинять Айе боль и страдания. Он хотел, чтобы его любовник был счастлив.

 

– Завтра после обеда он будет у тебя, – Масафуми больше ничего не сказал, потому что официант подошел к их столу, и мужчина, воспользовавшись случаем, заказал напитки. Если было неприемлемо жить с двумя женщинами, так же неприемлемо – быть геем, то разговаривать о проблемах со здоровьем, особенно психическим – уж тем более.

– Спасибо.

– Это не проблема, Хиро, – Масафуми потушил сигарету и вздохнул. – Еще один час. Я дам этому ужину еще час, а потом меня срочно вызовут в больницу, – он закрыл глаза на секунду. – Крупная автомобильная авария, я думаю. Какой будет твоя отговорка?

Ему пришлось сдержать улыбку при мысли о том, как они с Масафуми устраивали такую игру, когда были детьми. – Мне позвонит секретарша и скажет о важных документах, которые нужно было отправить еще вчера, но этого так никто и не сделал. Конечно же, мне придется ехать и выяснять, в чем дело.

– Конечно, – они обменялись заговорщическими улыбками.

 

Пока его брат оглядывал комнату, ища то ли официанта, то ли их спутниц, Хирофуми думал о том, как проведет вечер, вырвавшись отсюда. Айя будет ждать его, одетый в шелковое кимоно. Он приготовит ему чай или сакэ – что мужчине захочется – и Хирофуми сможет просто поговорить с ним какое-то время, рассказать об этом глупом ужине, услышать, как Айя провел день, а потом, расслабившись, он притянет парня в свои объятья, вдохнет его запах и почувствует, как его волосы скользят между пальцев. Его прекрасный любовник. Он не желал никого с тех пор, как Айя стал принадлежать только ему. По правде, он никого не желал с тех пор, как увидел молодого человека несколько лет назад, и когда начались их отношения, Хирофуми был ему верен. Все, что ему нужно было для счастья – это Айя, и это никогда не изменится. Он слишком сильно любит его.

 

* * *

 

Йоджи стоял у себя на балконе и курил, наблюдая за медленно ползущими облаками. Похоже, синоптики опять ошиблись, и дождь не будет ждать вечера, чтобы пролиться. Он подумал о тех жильцах, чье белье сушилось на крыше. Им лучше его побыстрее снять, иначе все вымокнет и придется стирать снова.

 

Он вздохнул и прислонился к кирпичной стене балкона. Начал бездумно водить пальцем по цветам, вырезанным на камне. В отличие от большинства здешних балконов, на его собственном растения были только такие – ненастоящие. Может, стоит попросить у Айи каких-нибудь цветов, которые можно посадить в ниши на стене.

 

Это будет хорошим поводом поговорить с Айей, таким, что даже если кто-то услышит их, то не пустит сплетен и разговоров, которые постоянно кишели в здании. Это было чертовски невыносимо теперь, когда Айя больше не делал вид, что Йоджи не существует, и разговаривал с ним, если они оказывались вдвоем – выискивать всего лишь несколько минут то тут, то там, чтобы нормально пообщаться.

Кто-нибудь всегда мешал им, и Айя замолкал и уходил, как будто они вообще не говорили до этого.

 

Нужен был предлог, чтобы провести некоторое время наедине, узнать соседа получше. Убедиться, что Айя действительно стоил такого сумасшествия. Чем больше времени Йоджи проводил с ним, тем больше склонялся к тому, что да, стоил, но не собирался дать себя обмануть нескольким минутам общения, даже несмотря на то, какую огромную услугу тот оказал ему две недели назад. Или тем фактом, что Йоджи охватывало тепло каждый раз, когда Айя удостаивал его одной из своих редких улыбок. Йоджи зарычал, выкидывая сигарету, и приказал себе прекратить думать об этом.

 

Входя в кухню, чтобы попить, он заметил кружку, которую ему одолжил Айя. Почему-то он ее до сих пор не вернул. Хотя это был хороший предлог постучать к нему в дверь, вряд ли то этого будет достаточно, чтобы Айя впустил его внутрь. Йоджи почему-то казалось, что в нее нужно положить что-нибудь в качестве благодарности за кофе и за заботу, проявленную тем утром, но он не мог придумать, что именно. Аюми, возможно, могла бы подсказать, но у него сложилось впечатление, что она и так была слишком заинтересована происходящим между ним и его соседом, поэтому у Кудо не было желания вмешивать ее в это дело еще глубже.

Хватало того, что он постоянно пытался вытянуть из нее информацию об Айе и его прошлом, и уходил ни с чем. Придется вскоре применить несколько запрещенных приемов, иначе никаких ответов он не получит.

 

Может, снова напиться, чтобы его избили... Йоджи побился головой о холодильник перед тем, как открыть его и достать банку пива. Какой же он дурак. Айя по достоинству оценит то, что ему придется опять поднимать его избитую и окровавленную задницу с ковра в холле, и никогда больше не станет с ним разговаривать. Кроме того, он и так не работал несколько ночей из-за синяков и не хотел, чтобы это случилось снова. Его не столько расстраивали потерянные деньги, которые уже не были так важны теперь, когда у него было собственное жилье, сколько тот факт, что один из его клиентов был весьма недоволен. Йоджи придется очень постараться во время их следующей встречи.

 

Сегодняшний вечер, однако, он приберег для себя, первый раз с тех пор, как опять начал работать. И в этот раз он не пойдет в загул и разнос. Возвращаясь от клиента, Йоджи взял в прокате несколько фильмов: пару комедий, которые должны были поднять ему настроение. Добавить к этому упаковку с пивом в холодильнике, заказать хорошей еды на дом – и он готов расслабляться этим вечером. Он уже кучу лет такого не делал. Если не было работы, он обычно шел в клуб или бар, но после своего последнего подобного похода решил сделать перерыв. Йоджи вовремя заметил предупреждающие сигналы и понял, что с пьянством надо на некоторое время завязать.

 

Потягивая пиво, он пытался решить, какую именно еду заказать. Есть уже хотелось, хотя до ужина было еще далеко. А завтрак и обед он пропустил.

 

Листая меню ресторанов, которые привозили еду на дом, он задумался, не спросить ли Кена, что тот хотел бы поесть, но потом вспомнил, что Кен гулял со своим «приятелем». Они собирались провести день в парке, поскольку у Казе был выходной. Йоджи видел его еще пару раз, потому что Кен теперь приглашал его чаще, но друг Хидаки ему все равно не нравился. Йоджи, однако, ничего не говорил об этом Кену, потому что тот был уверен: Казе – это лучшее, что есть в его жизни.

 

Вдруг Йоджи сообразил, что у Айи не должно быть никаких планов на сегодня. Аюми угощали ужином ее друзья, а в новостях он видел, что Такатори Рейджи и Хирофуми были сейчас в Малайзии и пробудут там еще пару дней. Нужно было проверить, не захочет ли Айя присоединиться к Йоджи за ужином, раз они оба остались в одиночестве.

 

Кудо выбрал один из ресторанов и уже направился к двери, чтобы спросить Айю, не хочет ли он чего-нибудь. Однако, не дойдя пары метров, подумал о том, что будет делать, если молодой человек откажется. Это будет выглядеть странно – такое внезапное приглашение на ужин, но Йоджи не хотел упускать представившийся шанс. Вцепившись руками в свои волосы, он шагал по комнате, пытаясь придумать что-нибудь.

 

Шум капель, бьющих в стеклянные двери, отвлек парня. Он поспешил закрыть балкон, но задержался на минуту, наблюдая за ливнем. Снаружи было ужасно, и ему было жаль того, кому приходилось выходить в подобную погоду. Нужно будет заказать огромное количество еды, чтобы курьеры из ресторана не испугались такого дождя.

 

Йоджи перестал хмуриться, когда нашел решение проблемы. У него будет повод зайти к Айе, и даже если кто-нибудь увидит его у двери соседа, то ничего не заподозрит. Кроме того, не будет казаться, что он слишком торопит события и приглашает молодого человека на что-то, отдаленно напоминающее свидание. У Йоджи было предчувствие, что Айя не обрадуется прямым предложениям в его сторону, только не с его постоянным страхом сплетен и всего остального. Он решил начать с выбора фильмов. Если все пройдет гладко и удачно, он проведет вечер в роскошной компании и, возможно, узнает соседа получше. Это Йоджи нравилось больше, чем сидеть дома в компании одних лишь воспоминаний и алкоголя.

 

* * *

 

Мамору что-то напевал себе под нос, заканчивая задание по математике. Все, что оставалось сделать, была литература – и с домашней работой будет покончено. Это он мог сделать и позже, когда вернется домой, так что сейчас можно было развлекаться с Айей. Может быть, он сбегает и возьмет в прокате фильм, пока Айя будет готовить ужин, или еще лучше – уговорит друга заказать что-нибудь на дом. Для них двоих это будет замечательный день. Мамору любил так проводить свободное время.

 

Он гораздо лучше сходился с тихим Айей, чем со своими школьными приятелями и Окой, постоянно окруженной друзьями, которые его раздражали. Убрав свою домашнюю работу, Мамору поднялся, чтобы взять что-нибудь попить. Айя держал газировку специально для него, и, найдя банку, мальчик пошел в гостиную посмотреть, не взял ли тот каких-нибудь фильмов за эти пару дней. Фильмов он не нашел и решил подключиться к сети и проверить почту. Скорость здесь была гораздо выше, чем на кухне.

Он только вышел в интернет, когда Айя вернулся в квартиру с влажными и растрепанными волосами, неся корзину с бельем.

– Мамору, закрой, пожалуйста, двери на балкон, дождь начинается.

– Правда? – мальчик отвернулся от компьютера и заметил, что снаружи стемнело и подул сильный ветер. Мамору поспешил к дверям и закрыл их почти полностью. Он оставил небольшую щелку для свежего воздуха. Айя позаботился об окнах и дверях в остальных комнатах и отнес белье в спальню. Он пытался причесать волосы пальцами, возвращаясь в гостиную.

– Извини, что я так долго, но когда я заметил тучи, то решил снять и белье Аюми тоже. Я думал, до вечера дождя не будет, – Айя смотрел сквозь стеклянные двери, слегка нахмурившись. Понаблюдав за ливнем с минуту и снова попытавшись убрать волосы за уши, он взглянул на Мамору.

– Я заварю чай. Хочешь?

– Нет, спасибо, Айя. У меня есть газировка, – Мамору помахал банкой и пискнул, когда жидкость чуть не пролилась на пол. – Ой, извини.

– Не разлей, иначе будешь чистить все мои циновки, – предупредил Айя, направляясь в кухню. Мамору улыбнулся в ответ на шутливую угрозу, которую слышал каждую неделю. Он ничего не проливал на драгоценные айины татами, хотя несколько раз действительно рисковал. К тому же мальчик знал, что Айя не заставит его отмывать их, даже если он что-то разольет. Айя злился бы на него, пока чистил все сам, это да, но этим бы все и ограничилось.

 

Причина, по которой Мамору так любил проводить вечера после школы у Айи, была простой – это было единственное место, где он мог расслабиться. Айя обращался с ним, как с братом, постоянно заставлял его делать домашнее задание, напоминал, чтобы он не мусорил, и давал ему возможность и место подумать или позаниматься. Здесь, в отличие от дома, его никто не осуждал. Здесь его не игнорировали и не подлизывались к нему. Мамору был счастлив сбежать от внимания отца и слуг. К тому же, у Хирофуми всегда было хорошее настроение, когда он был здесь, а не дома. Его старший брат тоже не любил свой дом, но их отец настоял на том, чтобы все жили вместе. По крайней мере до того, как сыновья заведут свои собственные семьи. И не с теми людьми, которых уже выбрали себе Масафуми и Хирофуми.

 

Он мог понять неодобрение отца по отношению к старшим братьям, но не мог понять, что лично он сделал ему плохого. Он был лучшим в классе, вроде не был геем, не создавал проблем, но отец на дух его не переносил. Поэтому Мамору сбегал к Айе так часто, как мог, когда не должен был быть дома или в школе. Он был рад возможности провести здесь субботу.

– Айя, какие у тебя планы на вечер? Может, возьмем фильм?

Айя вышел из кухни, нахмурившись. – Не кричи, Мамору, – он взглянул в окно, мальчик заметил, что дождь усилился. – Может быть, когда дождь кончится. Я в такую погоду не выйду, ты тоже. Ты останешься на ужин?

– Я хотел бы, если ты не против, – Мамору не отводил взгляда от компьютера, говоря это. – У тебя нет никаких планов, да? Просто я знаю, что Хирофуми с отцом уехали на неделю в Малайзию, но, может, вы с Аюми собирались что-то делать сегодня.

– Нет, она сегодня ужинает с друзьями. Я собирался просто посидеть дома, – Айя подошел к стеклянным дверям и плотно закрыл их, потому что дождь начало задувать ветром на балкон. – Наверно, это к лучшему, учитывая погоду. Оставайся.

 

Радуясь полученному разрешению, хотя Айя почти никогда не выгонял его, Мамору быстро просмотрел свою почту, убеждаясь, что там не было ничего важного. Только несколько писем от друзей, которые хотели получить ответы на задания по математике. Он быстро выключил компьютер, опасаясь, что гроза усилится.

 

Айя переместился обратно в кухню, а Мамору решил, что ему не помешает чашка чая, и отправился за ним. Следующий час они провели за проверкой домашнего задания, причем способности к математике у Айи оказались даже лучше, чем у Мамору, он также помог мальчику попрактиковаться в английском. Мамору догадался, что раз Айя собирался изучать международные отношения, то приложил немало усилий, чтобы свободно разговаривать на этом языке, и не растерял своих способностей за прошедшие годы.

 

Действительно, иногда Хирофуми вызывал Айю, чтобы развлекать иностранных инвесторов, так что он, вероятно, общался с ними на английском. Громкое бурчание его желудка положило конец их учебе. – Извини, Айя.

 

– Хмм.. – Айя подошел к холодильнику. – У меня осталось немного вчерашнего лосося, если ты так голоден.

Спрыгнув со стула, Мамору поспешил к холодильнику за едой. Он жутко был голоден, но не хотел ни просить Айю приготовить что-нибудь, ни заказывать что-то на дом в такую непогоду. Сейчас он перекусит лососем, а потом, может быть, дождь утихнет и можно будет уговорить Айю заказать что-нибудь или сходить куда-нибудь поесть.

 

Как только Мамору принялся за роллы, в дверь постучали. Он заметил, как Айя напрягся при этом звуке, насторожившись, он пошел посмотреть, кто там. Мальчик отложил еду и последовал за ним, думая, что это Коми или его брат, вернувшийся домой раньше. Мамору надеялся, что это все же Коми, потому что Хирофуми выставил бы его, чтобы провести время с Айей.

 

Он совсем не ожидал увидеть высокого парня с зелеными глазами и мелированными светлыми волосами, стоящего у двери с огромным пакетом еды в руке.

– Здравствуй, Айя.

– Кудо-сан, что ты хотел? – Айя не выглядел рассерженным, скорее смущенным. Мамору, пытаясь выяснить, кем был незнакомец, подкрался ближе к двери.

 

Кудо невинно улыбнулся и поднял пакет, из которого доносились восхитительные ароматы, заставившие Мамору истекать слюной.

– Я заказал на ужин немного лапши, но они все перепутали и привезли мне чужой заказ. Я подумал, что, возможно, ты захочешь помочь мне съесть все это, поскольку один я ни за что не справлюсь, – он снова улыбнулся Айе, а потом заметил Мамору. Улыбка парня поблекла, а глаза сузились. – Ой, я не знал, что ты не один.

– Здравствуйте, я… Мамору, – он не хотел называть свою фамилию, если было возможно, даже если это выглядело немного невежливо. Мамору поклонился парню. Выпрямившись, он увидел, что тот странно смотрит на Айю.

 

Айя вздохнул и, отчаянно жестикулируя, зазвал парня в квартиру. – Не стой в дверях. Это... брат моего друга, – Айя скрестил руки на груди и неодобрительно посмотрел на Йоджи. – Почему ты сразу не заметил, что тебе принесли не тот заказ?

Гость, казалось, проигнорировал вопрос, повернувшись к Мамору. – Я Кудо Йоджи, можно просто Йоджи, если ты не Айя, конечно, – он подмигнул Мамору, кланяясь. – Что касается еды, то я заметил сразу, но курьер сказал, что лучше отдаст мне больше лапши, чем будет возвращаться с правильным заказом в такую погоду. Ну, так что ты скажешь? Здесь хватит на нас троих, – Кудо смотрел на Айю с энтузиазмом.

 

Мамору не мог поверить, что Айя действительно стоял и разговаривал с кем-то, кого он не знал. Ему было известно, что у Айи было не так много друзей, и он хотел знать, почему никогда раньше не слышал об этом Кудо Йоджи. К тому же, он не купился на историю с лишней едой. Мамору прищурился, глядя на пришедшего, и задумался, не был ли тот еще одним желающим переспать с Айей.

 

– Разувайся и неси это на кухню, – Айя развернулся и пошел, показывая дорогу, оставив за собой обалдевшего Мамору, и, судя по виду, настолько же обалдевшего Кудо. Они переглянулись, а потом Йоджи начал снимать свои туфли. Нацепив пару тапочек, он поспешил за Айей.

 

Что ж, все вышло не так, как Мамору рассчитывал. Айя, должно быть, дружил с этим Кудо, иначе просто выставил бы его за дверь. Мамору пошел за ними, переполненный вопросами. Он обнаружил Кудо за столом, наблюдающим, как Айя раскладывает чашки и палочки для них троих.

– Извините, Кудо-сан, а откуда вы знаете Айю? – спросил мальчик, сев за стол.

 

Кудо сморщил нос и начал вынимать картонные коробки с лапшой из пластикового пакета. – Я же сказал, зови меня Йоджи. Только Айя обращается ко мне по фамилии, – он показал язык красноволосому, заставив Мамору захихикать. – Я сосед Айи.

– А, понятно, – не совсем, конечно, но это объясняло то, как Айя познакомился с парнем, и почему его не выгнал. Мамору слышал, что новый сосед Айи был мужчиной, и был рад видеть, что они поладили. Айе нужно было с кем-то общаться, кроме него и Аюми. Может, это заставит его чаще улыбаться. Придется, однако, хорошо присматривать за Кудо, чтобы убедиться в честности его намерений. В еще одном источнике неприятностей Айя нуждался в самую последнюю очередь – Мамору знал, что его друг до сих пор переживает из-за всей этой истории с Сакурой.

 

Кудо положил себе немного еды, а Мамору, когда углядел коробку лапши с креветками, снова начал захлебываться слюной. Айя не сказал ни слова и подвинул лапшу мальчику.

– Так ты еще учишься в школе? – спросил Кудо, указывая своими палочками на школьную форму Мамору. – Разве ты не должен сейчас гулять с друзьями или делать уроки?

– Я сейчас с другом, Ку.. – выразительный взгляд заставил Мамору улыбнулся. – Йоджи-сан. Сегодня у меня нет никаких дополнительных секций, поэтому я пришел к Айе.

– Хм, – Кудо перевел взгляд с него на хозяина квартиры, который ел молча. Бледный Айя смотрелся странно в темно-зеленом кимоно с сосновыми ветками, притом, что Мамору был в своей темно-синей школьной форме, а Йоджи – в обтягивающей футболке и джинсах с низкой талией.

– Вы собирались чем-то заняться сегодня? – спросил Кудо удивительно спокойным голосом.

– Нет, – всего одно слово от Айи, но оно заставило Йоджи улыбнуться. Мамору решил, что теперь уж точно будет приглядывать за ним.

– Мы думали взять несколько фильмов, но это если дождь прекратится, – он крутнулся на стуле, чтобы посмотреть в окно кухни. За стеклом было еще темнее, чем раньше. – Хотя я не уверен, что это случится.

Кудо потянулся за еще одной коробкой лапши. – У меня есть пара фильмов, которые я еще не успел посмотреть. До завтра я их возвращать не собираюсь, так что могу принести сюда.

 

Все это выглядело абсолютно подстроенным. Лишняя еда, фильмы… Мамору не мог понять, что именно затеял Йоджи. Он повернулся к Айе, который прекратил есть и с непонятным выражением смотрел на своего соседа.

– У тебя не было… планов на сегодня?

На мгновение улыбка Кудо померкла, но вскоре вернулась, и он откинулся на спинку стула. – Нет, сегодня у меня выходной. Насколько я слышал, дождь будет лить до утра, а в такую погоду никто не хочет выходить на улицу. Так что я один на всю ночь.

 

Мамору покраснел, когда понял, о чем Айя спрашивал. Он должен был догадаться, когда узнал, что Кудо живет здесь. Мальчик отложил палочки и ждал, что Айя ответит.

 

Его друг быстро взглянул на него, и его бесстрастное выражение немного смягчилось. Айя закусил нижнюю губу, быстро перевел взгляд на Йоджи, а потом – на стол.

– Я.. Мы с Мамору собирались кое-чем заняться сегодня вечером…

На мгновение ему показалось, что Айя был бы не против провести какое-то время с Кудо, и на это мгновение мальчик почувствовал ревность. Потом она сменилась чувством вины за такое отношение к другу, и он задумался, почему Айя просто не сказал «да». В следующую секунду ему захотелось ударить себя по голове за собственную недогадливость. Айя не собирался соглашаться провести время с другим мужчиной при брате своего любовника.

 

– Хорошая идея, Йоджи-сан. Может, действительно принесете фильмы? – Мамору улыбнулся им обоим. Потом Кудо ушел, сказав, что сейчас вернется. Мамору остался наедине с Айей, который смотрел на него, наклонив голову набок.

– Будет классно провести вечер, смотря фильмы, правда, Айя? – когда тот ничего не ответил, Мамору принялся подкладывать себе добавку в тарелку. – Этот Кудо, он ничего. Хорошо дружить с соседями. Я не думаю, что Хирофуми будет возражать... но, в принципе, ему не обязательно знать об этом.

– Спасибо, Мамору, – Айя закончил ужин, и мальчик сделал то же самое. Он посмотрит на этого соседа сегодня и выяснит, пытается тот забраться к Айе в штаны или нет. Если Йоджи хочет дружить с Айей, и Айя не против, в чем Мамору немного сомневался, он не видит причин, мешающих им делать это. Да, Хирофуми скорее всего рассердится… но его здесь нет. Он не видит, как Айя одинок, как он скучает, раз даже визит шестнадцатилетнего подростка становится событием дня. Если Кудо развеселит Айю, у Мамору не будет с этим проблем. А то, о чем Хирофуми не знает, не может его расстроить.

 

* * *

 

Айя закрыл глаза, почувствовав руку Хирофуми, гладящую его волосы, отводящую пряди с шеи и лица. Потом любовник придвинулся ближе, крепко обнимая его и целуя в плечо. К несчастью, такая близость для Айи означала, что Такатори лежал на его длинных волосах, и он уже ощущал, как натягиваются пряди.

 

Однако заставить себя пошевелиться и освободить их он не мог. Если начнет ерзать, то не остановится до тех пор, пока не окажется в ванной, смывая следы секса, липнущие к коже.

– Айя, ты поставил будильник? – дыхание Хирофуми ощущалось теплом на его коже, мужчина подтянул Айю поближе к себе, удерживая рукой за талию. Ладонь любовника прошлась по животу, и юноше пришлось бороться с желанием задержать дыхание и избежать прикосновения.

– На шесть часов. Достаточно рано, Хиро?

– Вполне, – Хирофуми потерся носом о шею парня. – Мне хватит времени позавтракать с тобой перед работой, – Айю снова поцеловали, и потом Хирофуми замолчал, а его дыхание постепенно выровнялось.

 

Айя лежал, дико уставший. Ему безумно хотелось принять ванну, поменять простыни и проветрить комнату от запаха секса, наполнявшего ее. Пот Хирофуми лип к нему, его вкус был во рту. Айя сжал руки на простынях. Ему гораздо больше нравилось, когда Такатори приходилось уезжать после секса, и он не оставался до утра. Тогда Айя мог помыться и избавиться от следов произошедшего, и ему не напоминали об этом всю ночь.

 

Он так устал. С тех пор, как Хирофуми вернулся, он каждую ночь оставался у Айи и однажды даже провел с ним целый день. Это было слишком. Айя ненавидел гадать, не сказал ли он или не сделал чего-либо, что может рассердить мужчину, и у него не было времени на Аюми и цветы. Он ненавидел знать, что он в полной власти Хирофуми, который может брать его, когда захочет. Однако он должен был притворяться, что счастлив видеть мужчину, счастлив от того, что с ним обращаются, как с собственностью, и делать вид, что так же сильно хочет Хирофуми, как тот хотел его.

 

Четыре года такой жизни, и Айя уже не был уверен, в своем ли он уме. Изоляция и требования давили на него, доводя до состояния постоянной усталости. Аюми, Кикё и Мамору были его спасением, вместе с кендо и икебаной, но этого уже не хватало. Иногда всем, что удерживало его от ящичка в шкафу или от прыжка с крыши Ханабатаке, была мысль о сестре, усердно работающей, чтобы получить ученую степень и восстановить честь семьи Фуджимия. Она не давала сумасшествию взять над ним верх.

 

Но она же приносила ему столько боли. Айя знал – сестра недовольна тем, что брат не позволяет ей вернуться в Японию летом, она пыталась показать это. Он не мог позволить ей приехать и узнать, как именно он зарабатывает деньги, узнать, как низко он пал. И он не хотел, чтобы она приехала сюда и разбередила старые раны. До сих пор оставались люди, помнящие позор их отца и всей их семьи. Айя не хотел, чтобы его сестру обижали, чтобы люди отворачивались от нее с таким же презрением, как от него.

 

Он старался зарыться головой в подушку, но прижатые пряди волос не позволяли много двигаться. Айя вздохнул и заставил себя расслабиться и попробовать отдохнуть даже с Хирофуми, прижимающимся к спине, держащим его слишком близко и крепко. Этой ночью ему опять не удастся выспаться.

 

По крайней мере, Такатори будет занят следующие два дня, и Айя сможет передохнуть. Он проведет целый день в своей оранжерее, купаясь во влажном тепле помещения и мириадах запахов от цветов, находящихся внутри, сделает новый букет для Аюми. Потом они сходят куда-нибудь поужинать, пойдут в кино и проведут вечер за разговорами. Она говорила об этом недавно, когда Хирофуми был на работе, а у Айи было немного свободного времени. У нее уже весь вечер был распланирован. Гейша даже предлагала пригласить Кудо пойти с ними.

 

Айя почувствовал, как его щеки горят при мысли о соседе. На мгновение он представил, как бы это было – если бы Кудо был в его постели, обнимал его, вместо Хирофуми. Потом он прогнал эту мысль.

Это никогда не произойдет, это просто невозможно. Достаточно рискованно было просто дружить с ним, но чтобы посметь замахнуться на что-то большее… Глупо было даже говорить с Кудо, и неважно, что об этом думала Аюми. Он крупно рисковал – своей жизнью и жизнью сестры.

 

Но все же... тот вечер с Кудо и Мамору, когда они вместе смотрели фильмы, был так похож на его прежнюю жизнь. Айя даже почти рассмеялся пару раз – благодаря комедиям, которые принес Йоджи, и его с Мамору шуточкам. Эти двое отлично поладили, и их веселье настолько заразило Айю, что он даже поучаствовал в битве попкорном в собственной гостиной.

 

С того вечера от Кудо не было ни злых взглядов, ни едких комментариев. Вообще-то, их не было с того утра, когда тот проснулся у Айи в гостиной. Это было странно – развешивать белье на крыше и видеть сонного и растрепанного блондина, делающего то же самое, а если никого не было – говорящего с ним о простых житейских мелочах. Как поживают его цветы, какие сплетни в Ханабатаке, и все прочее. Айя понял, что ему не нужно бояться, что какая-нибудь неудобная тема всплывет в их разговоре, Кудо точно знал, о чем говорить не следует.

 

Может, поэтому проводить время с блондином было так приятно, он понимал, через что Айе приходится проходить. Аюми... она любила Натсуо и не думала о том, чем жертвует ради него. Мамору, несмотря на ум и наблюдательность, был просто ребенком. Он не мог даже представить, как живет Айя. Что касается Кикё, то его друг был слишком далеко, чтобы молодой человек мог искать у него поддержки и понимания, и он нашел свой собственный способ отвлекаться от такой жизни. А Кудо был рядом и знал, чему Айя подвергался каждый раз, когда приходил Хирофуми.

 

Наконец-то у Айи был кто-то, с кем можно было поговорить и найти понимание – то, на что он изначально надеялся в отношениях с Сакурой. Поэтому встречи с Кудо наполняли его каким-то удовлетворением, которого он раньше не испытывал.

Хирофуми начал тихонько храпеть, и его рука, обнимавшая Айю, напряглась. Немного дрожа остывающего на коже пота, Айя ухитрился подтянуть уголок покрывала на себя. От материала до сих пор пахло лавандовым порошком, которым он стирал белье, и он просто сконцентрировался на легком запахе, чтобы успокоиться.

Айя вздохнул, пытаясь достаточно расслабиться, чтобы уснуть на несколько часов, желая того спасения, которое дарил ему сон. Время пройдет гораздо быстрее, если он будет спать, и Хирофуми скорее покинет его. Айя сможет отмыть с себя все следы этого мужчины и на короткое время забыть, во что превратилась теперь его жизнь.

 

* * *

 

Йоджи подскочил со стула, услышав звук падающих в почтовый ящик конвертов. Он поспешил к двери и прижался к ней ухом, слушая шаги, удаляющиеся по коридору. Когда все стихло на пару минут, он выглянул из квартиры и посмотрел по сторонам. В коридоре никого не было.

 

Зная, что в любой момент кто-нибудь может выйти из квартиры или лифта, Йоджи ринулся к айиной двери. Его сосед сегодня гулял с Аюми, она вчера рассказывала об их планах. Они собирались сходить за новыми цветами для оранжереи. Это означало, что Айи не было дома, поэтому забрать его почту было некому.

 

Йоджи отодвинул заслонку на щели почтового ящика и заглянул внутрь. Там была прозрачная корзина, ловящая почту, и он мог ясно разглядеть несколько конвертов. Благодарный своим длинным пальцам и тому, что почтовый ящик не был защищен от воров, Йоджи смог ухватить большую часть конвертов. Аккуратно вытащив письма наружу, он принялся их просматривать.

 

Там была пара каких-то приглашений, флаер на выставку керамики и банковское извещение. Йоджи заметил, что на конверте не было имени, только номер квартиры Айи. Он отложил письма и снова заглянул в ящик. Это заняло минуту, но он смог достать пару конвертов, которые пропустил в первый раз. Это был еще один флаер, на этот раз из магазина кимоно, и еще одно письмо, которое и привлекло его внимание.

 

Оно было из США. На нем было несколько штампов и наклейка с адресом Айи поверх того, который был написан там изначально. Письмо явно пересылали из другого места. Йоджи попытался приподнять наклейку, но без особого успеха, да и к тому же он знал, что ему не стоит долго возиться с почтой. Поэтому он сдался и посмотрел на обратный адрес.

 

Письмо было из… Массачусетса. Интересно, ведь, если Йоджи правильно помнил, именно там находился Гарвардский университет. Потом он увидел имя адресата. Фуджимия Айя. Секунду он думал, почему Айя пишет письма сам себе, потом покачал головой. Почему-то он сомневался, что тот покидал страну в течение последней недели, ведь они виделись почти каждый день.

 

Фуджимия. Фамилия была очень знакомой. Йоджи знал, что где-то слышал ее раньше, но не мог припомнить, где. Ладно, если не вспомнит за день-два, то полистает старые газеты. Он догадывался, что фамилия должна быть как-то связана с Айей, тем более что он был тезкой с отправителем. Йоджи задумался, было ли это имя настоящим, ведь многие здешние жильцы брали себе новые имена, и непонятно было – почему Айя выбрал именно такой псевдоним. Может, он выяснит и это, когда займется поисками информации о фамилии Фуджимия.

 

Он засунул письма обратно в ящик и поспешил в свою квартиру. Теперь у него была зацепка, и весьма хорошая. Чем больше времени он проводил со своим соседом, разговаривая на крыше или на его кухне, встречаясь у Аюми или посещая вместе ресторан, тем больше ему хотелось узнать, получить ответы на все свои вопросы. Он не знал, что именно тянуло его к этому парню. Было ли это из-за красоты и спокойного ума Айи, или просто из-за таинственной ауры, которую тот распространял.

 

Йоджи надеялся, что последнее, потому что тогда он мог избавиться от своей одержимости, пока с ними ничего не случилось. Если нет.. Он не был уверен, что тогда сделает, и это пугало. Впервые за долгое время, его эмоции опять влияли на его поступки, и он слишком увлекся, чтобы остановиться. Это было очень плохо. На этот раз за его ошибки будет платить не только он сам – внезапно понял Йоджи. Своими действиями он мог навредить Айе. Как тогда – ей. Однако эта мысль не останавливала его, и это пугало еще больше.

 

Глава 4. Реальность, приносящая боль

 

Кен наблюдал за тем, как Йоджи механически вешает свои простыни, едва в состоянии сцеплять их вместе прищепками. У Кудо были красные глаза, он выглядел уставшим и был настолько тихим, что Кен действительно пожалел, что разбудил его, чтобы вместе развешивать белье.

 

– С тобой точно все в порядке, Йоджи?

– Ага, Кен, – Йоджи подавил зевок. – Я всю ночь развлекал клиента и не выспался. Дай мне еще пару минут, и я проснусь.

– Я дал тебе уже полчаса, ты, ленивец, – он ухмыльнулся другу, который в ответ на подколку показал ему язык. Кен решил прекратить подшучивать.– Почему ты тогда просто не сказал мне проваливать и не остался в постели? – Кен был немного в шоке от состояния Кудо и его присутствия в таком виде на крыше. У него сложилось впечатление, что его новый друг больше всего на свете хотел остаться в кровати и поспать, но почему-то не стал возражать насчет стирки.

 

Сдавшись и бросив вешать мокрое белье, Йоджи сел на пол и вытащил сигареты. – Мне нужно было устроить стирку, и у меня есть планы на сегодня. Если бы я выспался и проснулся в свое обычное время, то ничего бы не успел: ни постирать, ни высушить все, – он зажег сигарету и удовлетворенно вздохнул, затянувшись. – Так что нужно было либо встать и еще подремать попозже, либо остаться без чистых простыней. А они мне нужны.

– Я могу представить, – щеки Кена загорелись, когда он подумал о том, для чего именно Йоджи нужны были простыни. Его до сих пор удивляло то, что парень был… шлюхой. Он не вел себя так, как другие мужчины, живущие здесь, или как большинство здешних женщин. Кен на мгновение задумался о том, как Йоджи дошел до такой жизни.

 

Кудо откинулся на локти и растянулся на крыше, явно наслаждаясь солнечным светом. Кен сжалился над своим другом и закончил развешивать простыни за него. Пока Йоджи курил, а Кен занимался бельем, дверь на крышу открылась, и кто-то вышел на площадку. Йоджи быстро глянул на дверь, и его плечи поникли, когда он узнал Маки. Он снова принялся смотреть на небо.

 

«Должно быть, он думал, что это Айя», – подумал Кен. Он не знал, что происходило между двумя соседями, но знал, что там что-то было. Йоджи выходил развешивать белье гораздо раньше, чем делал это пару недель назад, примерно в то же время, когда Айя работал в оранжерее или тоже развешивал свою стирку. Кен также заметил, что между соседями больше не было вражды. Ему было известно, что они вдвоем ходят к Аюми – все здание сплетничало о том, как женщина постоянно заманивает к себе двух молодых и красивых парней. Похоже, многие завидовали старой гейше.

 

– Какие у тебя планы на сегодня?

Его вопрос, казалось, напугал Йоджи, потому что тот сел и улыбнулся ему, когда увидел все свои простыни висящими на веревке. – А, я иду с Аюми по магазинам. Она настояла, чтобы я посетил несколько летних фестивалей вместе с ней, и для этого мне нужно подобающе выглядеть. Женщина уговаривает меня купить юкаты, представь себе. – Йоджи закатил глаза и поправил очки на носу. – Я с детства не носил ничего подобного на людях.

– Скоро мы будем путать тебя с Айей, – поддразнил Кен. Он вежливо помахал Маки, когда она начала развешивать свое белье возле них. – Он обычно ходит с ней на фестивали, вообще-то. Ты, должно быть, действительно с ней подружился, раз она берет тебя вместо него, – добавил Кен, ожидая, что Йоджи скажет что-нибудь про Айю. Он не верил, что тот не пойдет с Аюми на праздники, и подумал, не пойдут ли они туда в этом году втроем.

 

Йоджи только хмыкнул и снова лег на крышу. Кен нахмурился, снова задумавшись о том, что же было между ним и Айей. Кудо перешел от постоянных вопросов о нем к тому, что почти никогда его не упоминал, особенно после того, как они втроем провели какое-то время вместе с Аюми. Он подумал… Кен помотал головой при этой мысли. Он не мог представить себе Айю, заводящего любовника – тем более, Йоджи в качестве такового. Даже зная, что у его друга есть клиенты-мужчины, Кен с трудом мог назвать его геем. Йоджи не был похож на содержанцев, живших здесь и обслуживающих мужчин. Он не выглядел «таким».

 

– Хороший день сегодня, правда? Что вы делаете после обеда? – Маки улыбнулась Йоджи, задавая вопрос, но выражение ее лица немного изменилось, когда она посмотрела на Кена. Он с ней не ладил. Кен не обращал внимания на сплетни, а она называла его педиком, потому что он не захотел спать с ней. Кен не дотронулся бы до этой женщины и трехметровой палкой, якудза передавали ее друг другу постоянно, и, к тому же, она была не в его вкусе.

 

Она не обрадовалась, когда никто ей не ответил, и начала дуться. Кен знал, что с ней не стоит заговаривать, и Йоджи, похоже, это понял тоже, что было прекрасно. Хидака знал, что она была одной из нескольких женщин Ханабатаке, которые не отказались бы развлечься с любым желающим этого мужчиной, но Йоджи был умнее и предпочитал проводить время с Аюми и Кеном. Он даже признавался другу, что не хотел бы быть избитым какими-нибудь гангстерами из-за здешних женщин. Если ему нужна была женская компания, то он предпочитал проводить свое время с Аюми, которая была умной и не втянула бы его в неприятности. Кен немного завидовал, потому что гейша никогда не уделяла ему особенного внимания.

 

Ветер усилился, и Кен уже собирался ткнуть Йоджи носком обуви, чтобы тот поднялся, и они пошли бы вниз, как вдруг одно из полотенец Маки вырвалось из ее рук и полетело по воздуху.

– Мое белье!

Йоджи сел и огляделся, потом со вздохом поднялся и поспешил за полотенцем, лежащим возле оранжереи. На мгновение он задержался, поднимая мокрую ткань, и пристально посмотрел на небольшой домик, а потом вернулся к Маки и отдал ей полотенце.

– Думаю, это придется постирать снова.

– Спасибо, Йоджи-сан, – она улыбнулась ему и откинула назад свои длинные мелированные волосы, выставляя при этом внушительную грудь. – Я собиралась приготовить сегодня что-нибудь, но я ненавижу готовить только для себя. Почему бы вам не зайти на обед? Это самое меньшее, что я могу сделать, чтобы вас отблагодарить.

– Нет, спасибо, у меня уже есть планы, – Йоджи улыбнулся ей и отвернулся, направляясь к месту, где он лежал, чтобы подобрать свои сигареты. Кен попытался сдержать смех, когда увидел выражение лица Маки, получившей отказ. Похоже, это у него не получилось, потому что она злобно посмотрела на него и швырнула полотенце в свою корзину.

 

– Тогда как насчет завтра?

Йоджи покачал головой. – Извини, милашка, но у меня все расписано на неделю вперед. Я уверен, ты сможешь найти, кого позвать на обед, – он даже не смотрел на нее, наклоняясь за их с Кеном корзинами.

– С кем ты собираешься провести день, с Аюми или Кеном? Одна слишком стара для тебя, а другой занят, разве не так? Или ты любишь составлять ему компанию, когда его приятель уезжает? – поддела его Маки. – Я думала, тебе нравятся женщины, а ты просто еще один педик, – фыркнула она.

 

Кен почувствовал, как его лицо горит от унижения, но, прежде чем он смог что-то сделать, Йоджи шагнул к женщине и улыбнулся. Поразительно, каким угрожающим было выражение его лица. Он заставил Маки посмотреть на него, подняв пальцем ее подбородок.

– Мне действительно нравятся женщины, дорогуша, у меня проблемы только с такими сучками-сплетницами, как ты. Я знаю, какие слухи ты пустишь про меня, если я не сделаю того, что ты от меня ждешь. Что касается моих друзей, то я могу общаться с людьми, не трахаясь с ними, но я сомневаюсь, что ты хоть когда-нибудь пробовала так делать, – несмотря на такие слова, его голос оставался спокойным, и, на самом деле, даже почти очаровательным.

Маки покраснела и отпихнула руку Йоджи. – Ты обычная шлюха, Йоджи.

– Прошу уточнить. Я – очень разборчивая шлюха, и спасибо за комплимент, – он улыбнулся и поклонился женщине. – Я не трахаюсь со всеми, кто скажет мне «привет».

Теперь его улыбка стала хитрой и, прежде чем Кен успел понять это, Йоджи обнял его рукой за талию и прижал к себе.

 

– К тому же, Кенкен гораздо симпатичнее тебя, Маки. Я в любом случае предпочту это, – он погладил Кена по заднице, – такой сучке, как ты. Прощай, – он утащил приятеля за собой в сторону двери.

 

Кен подождал, пока они спустятся на один лестничный пролет, затем отпихнул руку Йоджи. – Тебе понравилось злить ее? Она теперь, наверное, сбросит наше белье с крыши. И тогда именно ты будешь все перестирывать и развешивать заново.

– Нет, не сбросит, потому что все, что мне останется сделать, это пожаловаться Аюми, и у Маки будут неприятности, – заметил Йоджи. – Я слышал о ее прошлых выходках, но с друзьями Аюми она не связывается. Эта замечательная дама достаточно часто ставила ее на место, чтобы та, наконец, признала ее авторитет.

 

Кен подумал немного. – Да, ты прав, Маки никогда даже не трогает Айю, а ведь она ненавидит геев. Я думаю, она сердится из-за того, что они гораздо красивее, – он улыбнулся Йоджи. – Единственная причина, почему она до сих пор здесь – это потому что один из ее друзей принадлежит к якудза, но, скорее всего, она здесь надолго не задержится. От нее слишком много проблем.

Потом он посмотрел на Йоджи. – И да, спасибо за последний комментарий. Теперь все будут думать, что мы с тобой трахаемся, а у меня, знаешь ли, гораздо более высокие стандарты, чем ты думаешь.

Йоджи невинно улыбнулся и пожал плечами. – Я не против. Ты очень симпатичный, Кенкен, и ты не найдешь никого лучше меня, – он рассмеялся, когда Кен закатил глаза в ответ на последние слова. – Если честно, то извини. Я не подумал. Черт возьми, да что ж такое со сплетнями в этом доме? – его улыбка растаяла, и, казалось, он над чем-то задумался. Йоджи молчал всю дорогу до своей квартиры.

 

– С тобой все в порядке? – Кен не привык видеть друга таким тихим, особенно после того, как они только что шутили и дразнили друг друга.

– Ага, только немного устал. Хочешь чего-нибудь выпить? Я бы выпил сейчас… – Йоджи потер глаза. – Воды. Да, я бы выпил воды.

Не думая о том, что собирался сказать его друг сначала, Хидака ответил, что тоже не отказался бы от воды. Скорее всего, Йоджи хотел чего-то покрепче, и Кен был рад, что он передумал. Кудо в последнее время стал гораздо меньше выпивать. Кен не видел ничего плохого в паре пива иногда, но ящик в день – это было многовато.

 

Пока Йоджи был на кухне, зазвонил телефон. Скоро включился автоответчик, и после веселого записанного послания хозяина квартиры послышался мужской голос.

– Йоджи, ты дома? Это Генсай. Я… я просто звоню узнать, свободен ли ты сегодня. Я надеялся с тобой встретиться. Перезвони мне, ладно?

Кен смотрел на телефон даже после того, как незнакомец повесил трубку, он задумался над тем, как выглядели клиенты Йоджи мужского пола. В голосе этого, например, не было ни капли женственности, которую он ожидал бы от мужчины, платившего Кудо за секс. На самом деле, его голос был по-настоящему мужским и явно принадлежал хорошо образованному человеку.

 

– Держи воду.

Он вздрогнул при звуке голоса Йоджи, схватил предложенную бутылку и подчеркнуто не смотрел на друга, когда тот подошел к телефону и стер сообщение.

– Ты разве не будешь ему перезванивать? – нерешительно спросил Кен.

– Нет. Я отказываюсь сотрудничать дальше с этим больным придурком, – он посмотрел на телефон со злостью, а потом сделал большой глоток воды. – Я не люблю те вещи, которые он просит меня делать.

– О, – Кен задумался, что это могло означать, а потом начал думать о том, был ли Йоджи тем, кто трахал, или тем, кого трахали? Если дело было в этом, то как Йоджи переключался туда-сюда с мужчин на женщин?

– Ты гей? – вопрос вырвался быстрее, чем он успел сообразить, что говорит.

Йоджи, как раз пивший воду, поперхнулся и закашлялся. Кен метнулся к парню и хлопал его по спине, пока тот не отдышался.

– Господи, Кен, ты чего? – выпалил Йоджи.

– Я..э…, – Кен сдался и занялся своей бутылкой воды. Он не знал, зачем задал этот вопрос, тем более что Йоджи знал, что они с Казе спят вместе. Кену действительно было все равно, гей его друг или нет, это его не волновало. Он просто.. он понял, что привык видеть стереотипных уке, как большинство парней, живущих здесь, и не мог представить Йоджи на месте кого-то из них, когда тот был с мужчиной.

– Я би. Я уже говорил, что люблю красоту, – Йоджи пожал плечами. – Меня привлекают те, кто привлекают, хотя чаще это женщины. Женщину легче подцепить, не боясь, что тебе отобьют все внутренности, если ты ошибешься с сексуальной ориентацией человека, – потом он поморщился. – Бояться нужно только их ревнивых дружков.

Потом Йоджи посмотрел на него с любопытством, заправляя волосы, падавшие на лицо, за уши. – А ты? Ты би или гей?

– Я не гей, – отрезал Кен автоматически, краснея при этих словах.

 

Йоджи недоверчиво посмотрел на парня, а потом прищурился. – Ты знаешь, что слово «гей» обычно означает секс с человеком того же пола, правда, Кен? Я только хочу узнать, кто из вас девушка – ты или Казе?

Кен сжал зубы и запустил руку в волосы. – Я знаю, что значит это слово, Йоджи, так что не язви. Мы оба парни, и мы не геи. Мы с Казе дружим с детства, у нас были девушки, просто… – он не знал, зачем завел этот разговор. Обычно Кен избегал даже мыслей об этом. На мгновение ему почудился голос отца Тимоти, описывающего ад, ждущий содомитов, и слова его бывшего партнера по команде.

– Я не какой-нибудь женоподобный гомик, а Казе уж тем более. Мы просто... мы можем доверять друг другу, и мы всегда рядом, когда это нужно. Мы никогда не спали с другими парнями, и секс – это не единственное, что мы делаем вместе, – он нахмурился, глядя на Йоджи, надеясь, что не перегнул палку с этим разговором, как ему показалось. – У меня не было нормальных свиданий в последнее время, а Казе занят работой. Мы.. помогаем друг другу расслабиться, – он замолчал на несколько секунд, а потом неуверенно улыбнулся. – И какого черта я перед тобой оправдываюсь?

 

Йоджи просто смотрел на него, сжав губы, а потом покачал головой. – Ладно, Кен, ты не гей. Но не каждый гей является «женоподобным гомиком» или «педиком». Ты видел тренировки Айи. Скажешь, он не сможет надрать тебе задницу, если захочет? Я бы мог познакомить тебя с некоторыми своими клиентами. Они платят мне, потому что я сохраню их тайну, ведь они не хотят рисковать, ища себе нового партнера. И они уж точно совершенно не похожи на то, как ты себе представляешь геев, – Йоджи выразительно смотрел на друга какое-то время, потом вздохнул и пошел к балкону. Раздвинув двери, он вылил недопитую воду в цветы, которые недавно приобрел.

 

Кен остался в гостиной, гадая, следует ли ему уйти или нет. Йоджи, наверно, обиделся на его слова, но он не знал, как извиниться. Кен никогда не желал другого мужчины так, как желал женщин. Казе был единственным человеком, которого он любил в своей жизни, но это была связь не страстная, а скорее удобная. Казе столько для него сделал, когда все другие отвернулись, и это было так приятно – знать, что он мог дать человеку то, в чем тот нуждался.

Услышав, что Йоджи вернулся в комнату, Кен быстро проглотил остатки воды и протянул пустую бутылку своему другу. – Мне пора. Хочешь, я сниму и твои вещи заодно, когда пойду за своим бельем? Если оно, конечно, еще там.

 

– Да, я был бы очень рад, Кен, – Йоджи улыбнулся, и парень вдруг почувствовал себя намного лучше. – Думаю, мне стоит немного полежать, у меня такое предчувствие, что Аюми будет меня сегодня таскать по всему городу.

– Нет проблем. Кроме того, я думаю, что тебе не стоит встречаться с Маки некоторое время. Твое белье может быть в безопасности, но она может не удержаться и сбросить тебя с крыши, если вы опять окажетесь там вдвоем, – Кен покачал головой, когда Йоджи картинно закатил глаза. – Ты должен знать, что если разозлить женщину, то это всегда выходит боком.

 

– Я знаю, Кенкен, но меня волнуют только те, кто мне действительно небезразличен, а не какие-то стервозные сплетницы, – Йоджи зевнул, идя с другом к двери. – Кстати, хотел тебя спросить. Ты когда-нибудь слышал фамилию Фуджимия?

В голосе Йоджи была странная нотка, которая не сочеталась с чрезвычайно небрежным тоном вопроса. Кен искоса взглянул на него и задумался. – Я.. она мне знакома, но ничего в голову не приходит. Это фамилия твоего.. ээ.. клиента?

– Нет, не клиента, – эта странная нотка снова зазвучала в голосе Йоджи, он выразительно помотал головой. – Я услышал ее недавно и с тех пор не могу успокоиться, мне кажется, я должен ее знать, – потом он пожал плечами. – А, ладно, как только я перестану об этом думать, то сразу вспомню.

Кен кивнул. – Ага, я тоже так делаю обычно. Что будем делать завтра? Может, посмотрим фильм или поедим чего-нибудь? – он не выходил из здания уже почти неделю, не считая пробежек и походов в магазин, и начинал потихоньку сходить с ума. Он ненавидел моменты, когда Казе уезжал так надолго, потому что не любил куда-то выходить один. Всегда оставалась вероятность, что его узнают, а он никогда не знал, как себя вести в таких случаях. А когда Кен выходил куда-то с Йоджи, большинство людей замечали только красивого блондина, а не его.

– Хмм. Извини, Кен, но завтра у меня дела. Не знаю, сколько времени они займут, поэтому вообще ничего на этот день не планирую, – Йоджи открыл дверь и отдал Кену его корзину. – Может, послезавтра?

– Хорошо, увидимся тогда, – он помахал другу, выходя в коридор, и вернулся к себе. Может быть, по телевизору будут показывать игру, тогда он сможет себя занять на пару часов и избавится от скуки. Кен надеялся, что Казе вернется побыстрее.

 

Йоджи сидел перед компьютером в библиотеке университета Токио, надеясь, что не забыл, как пользоваться интернетом, и что никто не попросит его показать студенческий билет. Вообще-то, ему пришлось прокрасться сюда, смешавшись с толпой студентов, входящих и выходящих из помещения. Окику уже выпустилась, так что он не мог рассчитывать на ее помощь, пока будет просматривать архив новостей. Он надеялся, что у нее все в порядке. Йоджи всегда обожал флиртовать с ней перед тем, как рыться в файлах, даже несмотря на то, что это ужасно злило Аску.

 

Он написал «Фуджимия» в строке поиска и ограничил выборку статьями за последние пять лет. Аюми сказала, что знает Айю больше четырех лет, так что он начнет с этого промежутка, а потом добавит еще год, если не найдет ничего. По крайней мере, он не искал ничего связанного с именами Ватанабе или Судзуки.

 

Поиск занял несколько минут, но программа выдала довольно объемный результат. Йоджи отбросил все, что было больше четырех лет назад, и отсортировал оставшийся приличных размеров список по дате. Он открыл файл, который сразу привлек его внимание.

 

По всей видимости, Фуджимия Ютака совершил самоубийство в своем офисе из-за какого-то скандала. Йоджи поплохело, когда он вчитался в детали: мужчина совершил сеппуку, а секретарша нашла его тело на следующий день – вакидзаши все еще торчал из тела, а кровь и внутренности были на полу. Боги, какой же сумасшедший выберет этот самый мучительный способ самоубийства? Если бы Йоджи когда-нибудь решил прекратить свое существование, он сделал бы это быстро: прыжком с крыши какого-нибудь здания или встав перед скоростным поездом. Главное – быстро и никаких шансов выжить.

 

Статья разожгла любопытство, и Йоджи продолжил изучать информацию о мужчине. Похоже, Фуджимия был замешан в каком-то финансовом скандале. Его обвиняли в присвоении средств… Йоджи не сдержал удивленный возглас, когда прочитал следующее имя. Компания Фуджимии работала на правительство, поскольку Ютака был близким другом Такатори Рейджи, сегодняшнего премьер-министра и, случайно или нет, отца любовника Айи. Фуджимию обвиняли в переводе денег, предназначенных для благотворительности и различных организаций, на его собственные счета. Конечно, мужчина отрицал все обвинения и совершил сеппуку, чтобы защитить свою честь.

 

Теперь Йоджи вспомнил этот скандал, хотя в то время не уделял ему большого внимания. Он привлек его внимание в основном из-за ужасного самоубийства и того факта, что в стране мог появиться новый премьер-министр. Некоторые люди обвиняли Такатори в предательстве друга, но, в конечном итоге, все оказалось просто бурей в стакане. Следственный комитет, созданный в связи со скандалом, не нашел никаких доказательств участия в этом премьер-министра, и единственное, в чем его можно было обвинить, так это в неправильном выборе друзей. Да и об этом вскоре забыли, поскольку доверять прибыльные связи своим компаньонам было обычным делом, а Фуджимия не был замечен ни в чем предосудительном до того, как разразился этот скандал.

 

Зная, что точно движется в нужном направлении, Йоджи сосредоточился на поисках информации о Фуджимии Ютаке. Мужчина сделал несколько заявлений о своей невиновности, а потом совершил самоубийство. Его высмеяли в прессе за то, что он сбежал от ситуации, как трус, не обращая внимания на способ, который он выбрал для этого, и мало кто за него заступился. Постоянно цитировался Такатори, сказавший, что ему трудно поверить в то, что человек, которого он знал больше двадцати лет, мог так поступить, но ему нечего противопоставить найденным уликам и доказательствам.

Йоджи еще почитал обличительные статьи и узнал, что если бы Фуджимия не убил себя, то его ожидала бы тюрьма и жизнь, полная позора. Это было странно – то, что почти никто за него не заступился, и то, как мгновенно его осудили и признали виновным.

Кудо поискал упоминания о семье мужчины. Некролог дал ему первую зацепку – в нем говорилось, что Фуджимия оставил после себя жену и двоих детей. Йоджи заметил, что программа нашла еще одно упоминание о смерти, связанное с фамилией Фуджимия, вышедшее спустя почти четыре месяца, и обнаружил, что это был некролог Фуджимии Юри, жены Ютаки. В нем было сказано, что она умерла в больнице от осложнений. Быстрый поиск выдал статью о ее неудачной попытке самоубийства. Женщина пыталась повеситься, но дети нашли ее и вытащили из петли.

 

Йоджи запустил поисковик на все статьи о Фуджимии Ютаке за последние десять лет. Большинство заметок касались его инвестиционной компании и контрактов с правительством, и все вместе они составляли образ успешного человека. Разительный контраст по сравнению с тем, что о нем говорили после скандала. Однако в этих статьях было мало упоминаний о его родственниках, в основном слова о том, что у него есть жена, сын и дочь.

 

Огорченный, Йоджи провел еще час, пытаясь найти хоть что-то о семье мужчины. Наконец, ему повезло – он нашел статью в общественном разделе «Ahashi Shimbun». Фуджимия давал интервью у себя дома для специального выпуска под названием «50 наиболее влиятельных бизнесменов Токио».

На фотографии мужчина был с семьей, торжественно выглядевшей перед камерой. Ютака был в темном деловом костюме, его жена, милая женщина с короткими волосами, была в кимоно. Йоджи сразу же узнал девушку возле нее – она была примерно одного возраста с Сакурой и одевалась, как мать.

Йоджи провел пальцем по изображению сына Фуджимии, стройного тинейджера, который не очень уютно чувствовал себя перед объективом. Айя смотрел на Йоджи с фотографии сквозь густые, коротко обрезанные волосы, и только две длинных прядки спускались по его щекам. Мальчик был в белой рубашке и черных брюках и прятал руки за спиной, стоя возле отца.

Подпись гласила: Фуджимия Ютака, Юри, Ран и Айя. Прочитав статью, Йоджи узнал, что сына звали Раном, а дочь – Айей. Это решало загадку с отправителем письма из Америки. Теперь он ломал голову над тем, почему Айя взял имя сестры.

 

Поиск по именам детей не дал почти ничего. Они оба были лучшими в школе, а в одной статье было упоминание о том, что Рана приняли в Токийский университет. Йоджи задумался, учился ли Ран когда-нибудь в колледже.

Кудо поискал еще немного, пока за его спиной не встал студент и не откашлялся многозначительно. Зная, что если у него попросят документы, начнутся проблемы, Йоджи собрал несколько распечатанных статей, в том числе и ту, где была фотография Айи, и отошел от компьютера. Он поспешил выйти из огромного здания, спеша вернуться домой и начать думать над тем, что только что нашел.

В статьях говорилось, что все активы Фуджимии были конфискованы, даже его компании. Его имя перемывалось всем Токио и, без сомнения, всей страной. Что произошло с его детьми? За несколько месяцев они стали сиротами и потеряли все, что имели.

 

Аюми сказала, что Айя пожертвовал своим будущим ради близкого человека, вспомнил Йоджи, выруливая в поток машин. Должно быть, она имела в виду его сестру, которая сейчас училась в Гарварде. Скорее всего, Айя согласился быть любовником Такатори ради сестры. Знала ли девушка, что брат для нее делал? Знала ли она, что он продавал себя, чтобы она могла посещать школу? Йоджи не верил в это, думая о том, как письмо пересылалось в Ханабатаке с другого адреса. Аюми также сказала, что Айя всеми силами старался скрыть настоящего себя от окружающих людей, и Йоджи готов был поспорить, что сестра Айи тоже входила в их число.

Он хотел знать, каким образом было сделано это предложение. Фуджимия Ютака и Такатори Рейджи были друзьями много лет – он понял это из прочитанного, так значит Хирофуми был знаком с Айей? С чего бы ему делать такое предложение сыну человека, из-за которого его отец чуть не потерял свое положение? Может, из-за этого Айя сменил имя и спрятался в Ханабатаке? Но разве Кен не рассказывал ему, что Рейджи держит здесь свою собственную любовницу? Старший Такатори наверняка знал, кого его сын выбрал себе в любовники.

 

– Отлично. Я заработаю себе адскую головную боль, пытаясь разобраться в этой свалке, я уверен, – однако все это было слишком интересным, чтобы бросить начатое.

Айя снова умудрился поразить его. Йоджи не ожидал узнать, что прошлое нового знакомого включало в себя крутую частную школу и принадлежность к одной из богатейших семей Японии, и что тот не был полукровкой, как Йоджи. Каково это было – видеть, как опорочена семья, потерять обоих родителей и лишиться всего, не будучи в этом виноватым? Айя не был активным соучастником своего падения, в отличие от Кудо.

Это объясняло многое, например, маску, которой он закрывался от мира. Последние пару недель у Йоджи был шанс заглянуть за этот холодный фасад, когда он разговаривал с Айей и видел, как тот общается с Аюми и Мамору. Парень был образованным, преданным, заботливым, когда дело касалось близких ему людей, и немного замкнутым. Вот кем он не был – так это высокомерным, грубым придурком, которого Йоджи видел в первые недели жизни в новом доме. Он вынужден был признать, что Айя превосходно отвращал от себя людей, желающих с ним подружиться. Наверно, так было из-за того, что случилось с его отцом.

 

Йоджи разгадал одну загадку, но осталось еще несколько, и он знал, что они не будут такими легкими. Одна из них – как именно Айя стал любовником Такатори Хирофуми, и какую роль в этом сыграла его сестра, кроме очевидной. Он также не мог забыть о Сакуре и о том, что Хирофуми действительно избивал Айю от случая к случаю.

 

Кудо зажег сигарету, пока стоял у светофора. Он чувствовал знакомое жжение в груди, которое появлялось каждый раз, когда он начинал новое расследование и принимался раскапывать все необходимые материалы, чтобы собрать головоломку. Он уже давно не испытывал ничего подобного, и еще больше времени прошло с тех пор, когда его это в последний раз действительно волновало. Именно это обстоятельство больше всего удивляло – как на самом деле важно было докопаться до правды об Айе. У Йоджи было впечатление, что скоро нужно будет начинать беспокоиться из-за своих эмоций, и это было таким шоком – что-то чувствовать снова после всех этих лет. Он знал, что следует бояться, учитывая последний раз, когда он испытывал нечто подобное к другому человеку, но это было слишком приятно – обнаружить, что внутри него еще осталось что-то живое.

 

Скорее всего, он был дураком и открывался навстречу еще одному сокрушительному удару в сердце. Если повезет, то, когда все случится, это добьет его. Йоджи знал, что не сможет снова вынести боль. И все равно, он чувствовал, что наткнулся на что-то, что стоило такого риска. Все, что нужно было сделать – это подумать о том, как Айя ему улыбается, и страхи отступали.

 

Йоджи поморщился, вылезая из машины и направляясь через подземную стоянку к лифту. Айя убьет его, если узнает, что кто-то копался в его прошлом. А разве у него был выбор, если парень был так неразговорчив? Теперь у него имелись некоторые ответы, и он может подождать, пока Айя упомянет о том, кем он был до того, как сменил имя и переехал сюда. Йоджи знал – было важно, чтобы Айя сам сказал ему правду.

 

Войдя в квартиру, он убрал ключи и положил статьи на один из столиков возле дивана, чтобы почитать их еще раз перед тем, как уйти на ночь. Он машинально проверил свой автоответчик и увидел, что тот мигает. Его ожидало четыре сообщения. Одно от Кена, насчет того, чтобы посмотреть футбол завтра после обеда, еще одно – от Аюми, с приглашением зайти на чай в ближайшие дни. Он решил перезвонить обоим и согласиться.

 

Когда он прослушал оставшиеся два сообщения, его хорошее настроение быстро испортилось. В первом Генсай умолял вернуть его в список клиентов, а второе звучало немного угрожающе – мужчина говорил, что знает, где Йоджи живет, и обещал зайти как-нибудь вечером и убедиться, что больше его не будут игнорировать. Придется позвонить охране внизу и сказать, чтобы Генсая задержали, если он действительно решится осуществить свою угрозу.

Запустив руку в волосы, Йоджи направился к холодильнику за пивом, которое поможет ему успокоиться и сосредоточиться на выяснении айиного прошлого.

 

* * *

 

Айя поставил чашку кофе перед Йоджи. Он встретил его по пути в оранжерею, когда тот возвращался домой, и, поскольку все остальные соседи еще спали, пригласил на завтрак. Пришлось признаться себе, что приятно завтракать с таким человеком, которого ты мысленно не умолял побыстрее доесть и оставить тебя в покое.

 

– Спасибо, Айя. Знаешь, для человека, который не любит пить кофе, ты отлично его варишь, – Йоджи устало улыбнулся, потягивая горячий напиток.

– Я никогда не говорил, что не люблю кофе, просто для меня в нем слишком много кофеина, – заметил Айя, идя к плите. Он решил приготовить омлет этим утром, с сыром, устрицами и красным перцем, и хотел убедиться, что еда не пригорает. Айя не так часто делал что-то, кроме риса, мисо и рыбы на завтрак. Его мать не верила в питательную ценность западных блюд и всегда приводила в пример то, какими тучными были американцы. Айя подумал о ней с грустью, вспоминая, как Айя-тян с каждым годом становилась все больше и больше похожа на нее. Он был рад, когда голос Йоджи прервал его грустные раздумья.

 

– И это говорит человек, который пьет.. сколько чашек чая в день? Я удивляюсь, что ты не летаешь после часа или двух, проведенных у Аюми. Что с ней вообще такое? Кажется, она не может разговаривать без чая или сакэ, – Йоджи поморщился, ставя чашку на стол. – Я просто не могу за вами угнаться. Мне нужен мочевой пузырь побольше.

 

Айя сдержал улыбку, готовя посуду для завтрака. Когда он только познакомился с Аюми, то чувствовал себя точно так же, но сейчас для него было странным вести разговор без того, чтобы предложить гостю угощение или что-то, чтобы освежиться.

– В зеленом чае меньше кофеина, чем в кофе. А по поводу Аюми, я думаю, это просто привычка с прошлых лет, когда она развлекала людей, – Айя расставил еду перед Йоджи и сел на свое место. – Она всегда следит за тем, чтобы у ее собеседников было достаточно еды и напитков, особенно напитков. Кроме того, тогда человеку есть чем заняться во время разговора. Если тебе нечего сказать, ты можешь притвориться, что пьешь, и всегда есть чем занять руки, – он налил себе немного чая перед тем, как взять палочки.

 

Йоджи тихо хмыкнул, поднося кусочек омлета ко рту, и, прожевав его, улыбнулся Айе. – Ты прекрасно готовишь, ко всему прочему. Думаю, ты прав, но все равно, я выпил больше зеленого чая за последний месяц, чем за последние пять лет.

В это можно было поверить, видя, как часто Йоджи бывал по утрам здесь или у Аюми, и учитывая, насколько по-западному он жил большую часть времени. Айя, в конце концов, отучил своего соседа от привычки входить в квартиру, не снимая обувь. Однако он ничего не ответил, молча расправляясь с омлетом и наслаждаясь компанией, которую не надо было развлекать и перед которой не надо было притворяться. Особенно по утрам, когда Йоджи сводил к минимуму свой флирт, желая просто немного поговорить, поесть и выпить кофе. Обычно он был слишком уставшим после «рабочей» ночи, вернувшись от клиента, и ничего не требовал.

 

Айя был этому очень рад, учитывая обстоятельства. Если бы Йоджи не был таким компанейским и легким в общении, он не приглашал бы его раз за разом. Дружить с ним только ради Аюми было бы слишком большим риском. И если честно, то Айе нравился флирт, даже при том, что он не мог на него ответить. Йоджи был осторожен и не заходил слишком далеко, не вынуждая Айю прекратить его визиты, чего никому не хотелось бы. Было так приятно разделить с кем-то пищу, начать день с непринужденной беседы и пары шуток, обычно со стороны Йоджи. Ему не было так одиноко, и он так давно не общался с другим мужчиной, кроме Кикё и Хирофуми. Айю удивляло то, насколько ему было приятно общество соседа, и это немного беспокоило. Тем не менее, последнее чувство никогда не останавливало его, поэтому он приглашал Кудо почти каждое утро.

 

Заметив, что чашка Йоджи почти опустела, Айя поднялся и налил другу еще кофе. Тот поднял бровь и кивнул благодарно, но ничего не сказал, пока не доел омлет.

– Спасибо, Айя, это было восхитительно, – он отодвинул тарелку и откинулся на спинку стула. – Что делаешь сегодня?

– Я должен помочь Аюми убрать ее весенние кимоно и достать летние, – он будет пользоваться машиной и шофером, которых заказал для него Хирофуми. Парень почти вздохнул, подумав о том, что его любовник должен зайти этим вечером, и напомнил себе купить продуктов, пока будет вне дома. Ведь Хирофуми останется на ужин, да и на завтрак тоже.

Йоджи обхватил чашку ладонями и смотрел на коричневую глазурь. – Она когда-нибудь носит что-то кроме юкаты и кимоно? В том смысле, что я знаю, сколько ей лет, но другие женщины ее возраста носят брюки и тому подобное. Да и современные гейши не носят кимоно все время.

 

– Она никогда и не подумает одеться во что-то другое, если только это не будет какой-то особый случай, – тихо ответил Айя. Он снова поднялся из-за стола, чтобы собрать посуду и положить ее в мойку. – Я не думаю, что она делает это из-за своей профессии, – поймав озадаченный взгляд Йоджи, он облокотился на стол и начал теребить прядку своих волос, выбившуюся из-под завязки. – Она носит их не потому, что гейша, а потому, что ей в них удобнее. Я думаю, это напоминает ей о молодости, до того, как умер ее покровитель и она заболела артритом. Аюми.. – Айя замолчал на минуту, гадая, не говорит ли он лишнего. Он уважал тайны других так же, как свои, но Йоджи жил здесь уже пару месяцев и был другом Аюми. Айя не рассказал бы ему ничего такого, чего тот не заметил бы сам, – иногда Аюми живет в смешении прошлого и ее воображения, как мне кажется. Это ее спасение.

 

Йоджи кивнул.

– Я думаю, что знаю, о чем ты говоришь. Мы с ней на прошлой неделе как-то пришли в булочную, которая ей нравилась, и обнаружили, что она закрыта. Аюми не могла успокоиться, пока мы не вернулись домой и не выпили чаю. А потом… – Йоджи поднял свою чашку и понес ее Айе. – Она вдруг стала такой радостной, говорила и смеялась, пока мы пили, и смешила меня почти весь вечер. Зашел разговор о Хоккайдо, и она начала планировать путешествие для нас троих. Она так увлеклась, что я просто соглашался с ней, хотя и знал, что мы не сможем туда поехать, – Йоджи нахмурился и поставил чашку в мойку. – Но она думала, что мы просто возьмем вещи и поедем следующим утром, забыв обо всех назначенных встречах, о моих клиентах и …

– И о Хиро, – Айя обнаружил, что наклоняется в ту сторону, где стоит Йоджи, бессознательно подвигаясь ближе к гостю, и заставил себя выпрямиться. Он напомнил себе, что если для Йоджи флиртовать было обычным делом, то для него это было невозможно. – Да, ее воображение разыгрывается временами, и она совершенно забывает, как обстоят дела на самом деле. Если бы у нее не было кимоно и чайных церемоний, я думаю, она не смогла бы так легко прятаться в своих фантазиях. – Однако он и не собирался просить женщину измениться. Хотя Аюми иногда и поддавалась своим мечтам, и ему пару раз пришлось за это расплачиваться, она была счастлива, и он – тоже. Реальность, в которой они жили, не была приятной, поэтому любое избавление приветствовалось.

 

Йоджи постоял рядом с ним еще немного, и Айя понял, насколько четко он ощущал присутствие друга. От него неуловимо пахло сексом, одеколоном и чем-то пряным, что заставляло Айю желать сократить дистанцию между ними, прижаться к высокому парню, спрятаться носом в изгибе его шеи и глубоко вдохнуть. Чувствуя, как загораются его щеки, Айя резко отвернулся и начал мыть посуду.

– Что ж, я, пожалуй, пойду, – медленно произнес Йоджи и на секунду наклонился еще ближе к Айе. – Знаешь, я должен тебе пару завтраков, и сегодня я, скорее всего, рано освобожусь. Может, зайдешь завтра, а я что-нибудь для тебя приготовлю? – Йоджи дотронулся до его плеча, и Айя повернулся, чтобы взглянуть на парня. Тот улыбался ему, а его темно-золотые волосы свисали на лицо так, что Айе захотелось поправить их. – Я, конечно, не так хорошо готовлю, но я тебя не отравлю, честное слово.

– Я не смогу, Йоджи.. я.. буду не один утром, – Хирофуми спрашивал, что из его одежды осталось у Айи, и упомянул, что придется взять с собой смену, чтобы пойти на деловую встречу на следующий день.

Йоджи на секунду нахмурился, а потом неуловимым движением подхватил клочок мыльной пены из раковины и мазнул пузырьками по айиному носу. – Ну ладно, у тебя есть отговорка. Но я заставлю тебя попробовать мою стряпню в другой раз, обещаю. Пока, Айя.

 

Ворча и вытирая пену с лица, Айя неодобрительно посмотрел на друга и продолжил мыть посуду. Ополаскивая тарелку, он понял, что широко улыбается.

 

* * *

 

Давясь членом, Кикё всей душой желал полететь в Америку и убить того гениального фармацевта, который изобрел Виагру. Если бы не этот чертов препарат, он не стоял бы сейчас здесь, на коленях, и не ублажал бы ртом человека, которого ненавидел. Старого извращенца, которого заводил не столько сам минет, сколько унижение Кикё.

 

Руки парня сжали ткань кимоно Сайдзе, усиленно работая языком, он заставил мышцы своего горла глотать. Кикё принялся сосать еще сильнее и, в конце концов, был вознагражден, когда его партнер вскрикнул слабым голосом и кончил. Он подавился горьким семенем, которое заставил себя проглотить. Когда Сайдзе расслабился, Кикё отодвинулся от паха мужчины и еле удержался, чтобы не вытереть рот рукой.

 

Сайдзе улыбнулся ему, он выглядел удовлетворенным и удивленным. Кикё хотелось ударить его, достать веер с острыми краями, спрятанный у правой ноги, и раскроить ублюдку горло. Однако каким бы Сайдзе ни был извращенцем, он соблюдал условия их сделки, так что Кикё тоже должен был им следовать. Он надеялся, что Кейко была довольна его местью, где бы она ни была.

 

– Что-нибудь еще сегодня, господин? – поразительно, как вежливо он мог разговаривать, как совершенно его маска могла спрятать его истинные чувства. В конце концов, у Кикё было десять лет, чтобы довести ее до такого совершенства. Он говорил так, словно действительно хотел остаться здесь и делать все, что старому ублюдку еще придет в голову, хотя, на самом деле, все, что ему хотелось сделать – это убежать и смыть вкус Сайдзе из своего рта, и прикоснуться к коже, которая не будет сухой и морщинистой.

– Нет, сейчас я готов спать. Пришли Чию помочь мне, – Сайдзе схватил прядь длинных черных волос Кикё до того, как тот успел встать, и пропустил ее между пальцами. – Ты все еще очень красив, Кикё, – сказал он. – Возвращайся завтра вечером, – судя по ухмылке мужчины, на этот раз Кикё одним минетом не отделается. У Сайдзе всю неделю было хорошее настроение, и он был более требовательным, чем в последние два месяца. Кикё действительно хотел прикончить его нового врача.

 

Получив разрешение уйти, он поспешил по коридорам старого замка, стараясь оказаться как можно дальше от мужчины. Хотелось бежать, не останавливаясь, пока он не окажется так далеко от Такатори, как только возможно в этой жизни.

В конце концов, он успокоился и сообразил, где находится, и постарался, чтобы его никто не заметил. Большинство слуг уже спали, а те немногие, что ходили по коридорам, были охранниками и, значит, не помешали бы ему. Он прошел мимо пары из них на своем пути, и те старательно отводили глаза.

 

Через несколько минут он добрался до своего убежища. Проскользнув в комнату, и даже не позаботившись постучать в дверь, он увидел Сиона, лежащего на постели с бутылкой пива в руках. Кикё выхватил бутылку, стремясь избавиться от вкуса во рту. Выпив ее всю, он рухнул на постель рядом со своим любовником.

 

– Кикё, – мужчина помассировал ему плечи и поцеловал сзади в шею, собрав волосы Кикё одной рукой. – Ты в порядке?

– Честно говоря, нет, – он поставил пустую бутылку и устроился рядом, перебирая руками волосы Сиона, почти такие же длинные, как и у него самого. Это успокаивало – гладить густые темные пряди. Одно присутствие любовника успокаивало. Мужчина помогал ему забыть ужасы и позор его жизни. Может, он и начал спать с ним, только чтобы досадить Сайдзе, но сейчас Кикё нуждался в Сионе, чтобы просто не сойти с ума.

– Ага, – Сион продолжил массаж, пока Кикё не почувствовал, как напряжение оставляет его тело. Здесь он был в безопасности. Люди Сиона будут молчать, как делали это последние два года. Давно прошел тот момент, когда он надеялся, что Сайдзе узнает об их связи, теперь все, что имело значение – это возможность провести как можно больше времени с Сионом.

 

Вскоре он заурчал от удовольствия. – Если не прекратишь, я засну.

– Тогда засыпай, Кикё. Я не против.

– Врешь, – Кикё прижался спиной к Сиону, зажав его член между их телами.

Мужчина усмехнулся и перевернул его, так что они оказались лицом к лицу. – Нет, не вру. Я, конечно, буду более чем счастлив, если ты еще немного подождешь со сном, но я могу дать тебе немного отдохнуть, – Сион ухмыльнулся. – Я просто разбужу тебя через несколько часов, и мы сможем насладиться друг другом.

 

Но Кикё он нужен был именно сейчас, ему нужно было почувствовать вкус Сиона, прикосновение и запах, выжечь ими следы Сайдзе. Кикё потянулся и поцеловал мужчину. Он хотел его прямо сейчас. Его самого поразило, насколько сильно он его хотел.

Сион, казалось, понял это, потому что больше разговоров о сне не было. Его большие, мозолистые руки медленно освобождали Кикё от одежды, и скоро они оба были обнаженными, прижимаясь кожей к коже. Ощущение мускулистого тела мужчины, прильнувшего к нему, заставило Кикё застонать, желая большего. Сион застонал в ответ и перекатился на спину, притягивая Кикё к себе на грудь.

 

Чувствуя себя счастливым от возможности забыться в удовольствии, подаренном любовником, Кикё охотно отдался Сиону. Все его маски были сброшены, когда он, полностью обнаженный, нежился в надежных объятиях любимого человека.

 

* * *

 

Йоджи перехватил поудобнее сумки в левой руке и улыбнулся Аюми. – Так как, ты поделишься тем бисквитным тортом, который я помогал тебе нести?

Она засмеялась легким беззаботным смехом и похлопала парня по правой руке.

– Йоджи, как не стыдно. Может, я берегу этот торт для кого-то особенного?

– Да, и этот кто-то – я, – он сам засмеялся, когда женщина снова похлопала по его руке. – Ладно, Аюми, я тут надрываюсь, таская за тобой все эти сумки. Мое бесстыдство нуждается в энергии, чтобы его хватило до вечера.

 

Она поцокала языком и покачала головой. – Теперь я не смогу отпустить тебя, совершенно измотанного, домой, верно? Я думаю, я должна тебя накормить, когда вернемся, чтобы отблагодарить за помощь с покупками, – женщина взяла Йоджи за локоть. – Жаль, что Айя не сможет присоединиться к нам. Он так любит кофейные бисквиты.

– Это странно, потому что он никогда не пьет кофе, – заметил Йоджи. Он продолжал идти по улице, удивляясь тому, насколько расслабленным чувствовал себя сейчас. У него, как и у Айи, вечером была работа, но она казалась такой далекой, пока он шел в Ханабатаке под руку с гейшей, неся ее покупки. Это было так... нормально. Единственное, чего не хватало – это Айи, его тихого присутствия возле Аюми и низкого голоса, отмечающего мелкие детали происходящего вокруг, которые Йоджи никогда не заметил бы сам.

– Айя… странный, это верно, – Аюми помотала головой. – Нет, я хотела сказать, уникальный. Он вряд ли похож на странного в мире, где все такие.

 

Это было хорошим описанием. Йоджи кивнул, соглашаясь с Аюми. Когда они подошли к Апартаментам, в его мыслях был только его сосед, но тут он заметил темно-серый седан иностранной марки, подъезжающий к Ханабатаке. Пока он смотрел, шофер вышел из машины и открыл пассажирскую дверцу. Высокий мужчина быстро выскользнул из иномарки и стремительно направился к входной двери здания.

– Это Хиро, – тихо пояснила Аюми. – Он приехал немного раньше. Хорошо, что я не просила Айю пойти с нами в магазин, – ее тихий голос звучал обеспокоено.

Они вошли в здание, и Йоджи рассмотрел Такатори Хирофуми, когда они подошли к лифту. Он был рад, что темные очки скрывали его глаза, когда мужчина точно так же рассмотрел его самого.

 

– Хиро-сама, как я рада вас видеть. Вы замечательно выглядите. Как поживаете? – Аюми отпустила руку Йоджи, чтобы поклониться мужчине, пока они ждали лифт.

Он ответил поклоном. – Все хорошо, Аюми-сама, я рад видеть вас такой же красивой, как и прежде. Вам понравился недавний ужин с Айей и билеты в театр?

Аюми кивнула и захлопала в ладоши, – О, да, большое спасибо. Это был замечательный вечер, и я уже несколько месяцев не видела настолько хорошо поставленной пьесы. Жаль, что вы не смогли пойти вместе с Айей, – с легкостью соврала она. Йоджи знал, что Айя гораздо больше радовался возможности пойти туда с Аюми, а не со своим любовником, и что гейша тоже предпочла бы, чтобы там с ней был Айя.

Двери лифта открылись, и они втроем вошли в кабину. – Я вижу, вы ходили по магазинам, Аюми-сама. Это бисквитный торт, да? Айя будет рад, когда зайдет к вам на чай в следующий раз, – Хирофуми выразительно перевел взгляд с сумки на Йоджи.

Аюми это заметила и постучала пальцами по нижней губе пару раз перед тем, как начала говорить. – Да, он будет доволен. Позвольте вам представить моего друга, Хиро-сама. Это Кудо Йоджи, – Аюми похлопала парня по руке, а потом потянула за нее, пока Йоджи не поклонился с неохотой. Это был первый раз, когда он видел Такатори Хирофуми собственными глазами, и ничего особенного в мужчине не нашел. Такатори был высоким, немного худым, красивым и казался мирным из-за очков и приглаженных назад волос. Однако в его карих глазах Йоджи заметил искры гнева.

 

– Приятно познакомиться, – пробормотал Йоджи, выпрямляясь.

– Мне тоже. Я – Хиро, – мужчина едва заметно поклонился Йоджи. – Так значит вы – сосед Айи. Должен признать, вы совсем не такой, как я себе представлял, Кудо-сан.

– О, мне жаль, – Йоджи почувствовал, как сжалась рука Аюми на его локте, и взглянул на женщину. Ее лицо казалось бледным, а улыбка – натянутой, а когда он снова посмотрел на Хирофуми, то заметил, что гнев из его взгляда пропал, но Йоджи все равно чувствовал себя странно неуютно в его присутствии. Он не мог понять, что разозлило Такатори, и у него было смутное подозрение, что это был он сам.

 

Атмосфера в лифте продолжала накаляться, но тут, к счастью, раздался звонок, и двери открылись. Аюми снова поклонилась Хирофуми и потянула за собой Йоджи, придерживая его за рукав рубашки. Они не произнесли ни слова, пока не вошли к ней в квартиру и Коми не забрала покупки на кухню.

– Что случилось, Аюми? И не говори, что ничего, потому что ты чем-то расстроена. Это из-за Хирофуми? Что с ним такое было? – спрашивал Йоджи, усаживаясь перед низким столиком.

Она села, не вынимая рук из рукавов. – Я беспокоюсь, потому что Хирофуми выглядел разгневанным, и это может сказаться на Айе. Он не выглядел обрадованным встречей с тобой.

– Что я такого сделал? Почему я ему не понравился и почему он отыграется за это на Айе? – после того, как женщина не сказала ни слова, он наклонился и дотронулся до ее руки. – Аюми, чего ты боишься?

Она вздохнула и покачала головой. – Наверно, это все чепуха и обычные страхи старой женщины. Я надеялась, что Хирофуми тебя никогда не увидит, потому что я боялась, что он будет ревновать. Он, скорее всего, думал, что ты… такой же, как и другие парни, живущие здесь. Айя не сказал ему, что ты красив, потому что это разозлило бы его любовника. Теперь Хирофуми будет думать, что ему солгали, и будет искать причину, почему Айя не сказал ему правду.

 

– Он злится, потому что я не педик? – когда женщина нахмурилась, Йоджи сморщил нос. – Не надо лекций, пожалуйста. Ты же знаешь, именно так называют большинство здешних парней, и я не отношу Айю к их числу. Почему это так важно – что Хирофуми обо мне думает? Неважно, на кого я похож, между мной и Айей никогда ничего не было.

– Потому что... – она снова покачала головой. – Он считает Айю своей собственностью, и тому приходится плохо, когда Хиро считает, что его обманывают. Айя никогда не давал ему повода так думать, но это иногда случается, причем из-за гораздо менее подозрительных вещей, чем дружелюбное отношение Айи к симпатичному соседу. Я надеюсь, Хиро не забудет о своем обещании, – последние слова она почти прошептала с испуганными глазами.

Коми вошла в комнату как раз в этот момент, неся поднос с чайным набором и тарелку с тортом. Она улыбнулась, но когда ни Йоджи, ни Аюми на ее улыбку не ответили, она нахмурилась. Однако по незаметному жесту Аюми женщина тихо ушла.

 

Йоджи дал Аюми несколько минут, чтобы справиться с эмоциями, пока она готовила чай. Когда чайник был наполнен водой, он прокашлялся. – О каком обещании, Аюми? Это как-то связано с тем последним случаем, когда Айю избили?

Женщина подняла взгляд от фарфорового чайника в полном удивлении. Потом она прищурилась. – Откуда ты узнал об этом? От своего друга, Хидаки?

Йоджи кивнул, и она медленно выдохнула, постукивая пальцами по нижней губе. – Я скажу тебе правду, потому что, скорее всего, ты слышал только вранье. Айя дружил с Сакурой, он относился к ней, как к сестре. Заботился о ней, как мог, и старался развеселить, слушая ее рассказы и даря цветы. Однако некоторые местные жильцы, – она фыркнула, – не поняли настоящей природы их отношений. Они говорили, что у этих двоих роман, и было только делом времени, чтобы эти слухи дошли до Хирофуми.

Аюми спрятала руки в рукава и начала немного покачиваться. – Он... – она покачала головой. – Я до сих пор помню, как выглядел Айя наутро после скандала. Все его лицо было сплошным синяком, а глаза настолько заплыли, что он едва видел. У него несколько недель потом болели ребра.

 

– Ублюдок избил его, – руки Йоджи сжались в кулаки при мысли о том, что Айе причинили такую боль. – Почему Айя ничего не сделал? Почему он не ушел?

– Йоджи, мы не должны говорить об этом. Такого больше не повторится. Я просто старая женщина, которой мерещатся ужасы, и все, – она улыбнулась парню, но в улыбке не было радости.

– Скажи мне, почему Айя не ушел от мужчины, который избил его, Аюми? Или почему он не дал Хиро сдачи за то, что тот посмел его ударить. Скажи мне правду, а не то, что я могу вытянуть из Кена или кого-то еще из местных, – он пристально смотрел на подругу. – Я устал от сплетен и хочу знать правду. Айя мне ничего не скажет, так что остаешься только ты.

– Йоджи, Айя не обрадуется тому, что я рассказываю тебе о его проблемах, – сказала она, наклоняя голову и пряча глаза. – Я и так уже рассказала тебе о его прошлом больше, чем должна была. Давай выпьем чаю и поговорим о чем-то другом, – она потянулась за чайником.

Он поймал ее руки и осторожно задержал в своих. – Пожалуйста, расскажи. Как я могу быть другом Айи, если не знаю, что из моих поступков может ему навредить, а что – нет? Аюми, мне нужно знать правду, и ты единственная, кто может мне помочь. Ты сказала, что хочешь, чтобы мы были друзьями, но это невозможно, если он останется для меня полнейшей тайной, – Йоджи отпустил руки Аюми, когда она подняла голову и посмотрела на него. – Почему он не ушел?

 

– Он не может, – Аюми начала наливать чай трясущимися руками. – Хирофуми… Я не назвала бы это любовью, хотя он думает, что это она. Хирофуми верит, что любит Айю, и никогда его не отпустит, – она села и сплела руки. – Йоджи, никогда не говори Айе, что это я рассказала тебе обо всем. Он очень на меня обидится. Возможно, будет лучше, если ты будешь в курсе. Ты должен понимать, насколько осторожным нужно быть с Айей, – теперь Йоджи был совершенно сбит с толку этим замечанием и гадал, насколько Аюми догадывалась о настоящих его чувствах к их общему другу.

– В первый раз он ударил Айю через пару месяцев их «отношений», и я убедила его уйти, думая, что так будет лучше. Айя не сделал бы этого, он говорил, что Хирофуми ему нужен, я уговорила его уехать на пару дней, чтобы подумать обо всем спокойно и дать успокоиться Хирофуми. Это было ошибкой, и во всем была виновата я. Все, чего я хотела – чтобы у мужчины было время подумать о том, что он сделал, и устыдиться, и чтобы Айя убедился, что он может никогда не возвращаться сюда и быть свободным.

 

Йоджи пораженно смотрел, как по щеке Аюми катилась слеза, и молчал.

– Хирофуми нашел его меньше чем за день. Он так сильно избил Айю, что того пришлось везти к врачам, но Такатори не позволил ему остаться в больнице. Он привез его обратно, как только врачи с ним закончили, и оставался с Айей пару дней, пока тот приходил в себя. Хирофуми, казалось, стыдился своего поступка и постоянно просил прощения за свой гнев, – она вытерла слезу, но вместо нее потекли новые. – Он пообещал принимать лекарства, чтобы контролировать себя, и большую часть времени он это делает, но иногда все равно теряет контроль, например, когда думает, что Айя ему изменяет или собирается от него уйти. Он показал всем предельно ясно, что ни тому, ни другому он случиться не позволит.

– Он знает, что это ты уговорила Айю бросить его? – спросил Йоджи через минуту.

– Нет, иначе Айе было бы запрещено со мной разговаривать, – женщина прижала ладонь ко рту. – Айя сказал, что это была его идея. Ты хоть немного представляешь, как я себя чувствовала после того, что с ним случилось? Я знала, что виновата в том, что моему дорогому другу причинили боль. Поэтому, Йоджи, я тебе все это рассказываю. Тебе нужно быть осторожным с Айей. Если бы он не нуждался в ком-то, с кем можно поговорить, ком-то, кто понимал бы его и предложил бы свою поддержку, я бы давно уже избавилась от тебя. Йоджи, он медленно умирает внутри, как бы я не старалась предотвратить это, – голос Аюми был таким грустным, что ее больно было слушать. – Я рассчитываю на тебя, на то, что ты спасешь его. Я думаю, ты хочешь ему помочь, как и я, и, делая это, ты поможешь себе. Просто будь осторожен, потому что за любые наши ошибки расплачиваться будет он один.

 

– Теперь я это понимаю, – она была права, он хотел спасти Айю, сделать так, чтобы друг улыбался, и он не мог отрицать своих чувств, какими бы сумасшедшими они не были. Йоджи протянул руку и нежно вытер ее слезы. – Почему он до сих пор с ним, Аюми? Он мог бы уйти, если бы действительно хотел. Мог бы сбежать достаточно далеко, чтобы быть свободным, – Хирофуми вынужден был бы осторожничать с поисками Айи, чтобы пресса не узнала о его отношениях с другим мужчиной.

Аюми покачала головой. – Он не может, Йоджи. Или, я бы сказала, он просто этого не сделает.

– Из-за сестры, так? – увидев ее удивление, Йоджи грустно улыбнулся и вложил пиалу с чаем в руку женщины. – Он не уйдет из-за нее.

– Йоджи, как ты узнал об этом? Айя сказал тебе? – Аюми отставила чай и пристально посмотрела на парня, настолько пристально, что тот покраснел.

– Ну… нет. Я видел фотографию его сестры, когда Айя позволил мне переночевать у него, тогда. А потом я… просто сложил два и два, – он поежился от того, как Аюми продолжала на него смотреть. – Она ведь его сестра, или я ошибся в догадках? Кен сказал мне, что к Сакуре Айя относился как к сестре, а они похожи.

 

Аюми просто сидела, спрятав больные руки в кимоно, и отказывалась смотреть на парня.

– Почему ты мне не отвечаешь, Аюми? Почему ты так неохотно говоришь обо всем, что касается Айи? Он мне почти ничего не рассказывает, и ты туда же, – он дернул себя за волосы. – Я устал от всех этих здешних секретов, от того, что пока что-нибудь плохое не случится, я ничего не узнаю. Мне надоело быть в неведении. Кажется, люди здесь настолько потерялись в своих секретах и отрицании очевидного, что забыли правду.

Аюми продолжала смотреть на стол, ее щеки порозовели. – Я думаю, у тебя хватит ума не упоминать девушку при Айе, – ее голос пылал гневом. – Я даже описать не могу, насколько Айя будет зол, когда узнает, что ты шастал по его квартире.

– Я не шастал, фотографии стоят на виду, вообще-то, – вздохнул Йоджи. Он вдруг почувствовал себя уставшим, а до работы оставалось не так много времени. – Аюми, я клянусь, что спрашиваю обо всем не для того, чтобы навредить тебе или ему. Я просто хочу получить ответы. Какую власть Хирофуми имеет над Айей?

Аюми отпила чай, и по ее глазам казалось, что она смотрит в далекое прошлое. – Очень сильную, Йоджи. Такую, что мне не верится, что ее можно разрушить.

– Я бы не был так уверен в этом, – хмыкнул блондин, окончательно устав от того, что ему опять не говорят правды, хотя он все же узнал что-то новое. – Я думаю, он может освободиться, если достаточно постарается. Такатори могущественны, но и они всего лишь люди.

– Ты знаешь, но не понимаешь, – Аюми поставила чашку. – У Айи нет семьи, только сестра. Все, что они имели, было у них отнято, и все, что у них есть сейчас – все это дал им Хирофуми. Айя... у него впереди было такое будущее, и вдруг его не стало. Он должен был сам заботиться о сестре, и он сделал все, чтобы хоть у одного из них была достойная жизнь. Я не буду больше ничего объяснять, просто скажу, что его семья была опозорена, а у него не было выбора.

 

Она спрятала руки в рукава. – Я многого не знаю, Йоджи, он о многом отказывается говорить. Но из того, что мне удалось собрать, ясно, что, когда Хирофуми обратился к нему со своим предложением, Айя сразу же согласился. Я сомневаюсь, что он думал, будто у него есть выбор. Такое впечатление, что Хирофуми не терял времени и побыстрее спрятал его здесь. Он устроил все, чтобы сестра Айи посещала школу в США. Он остался совершенно один.

 

Неудивительно, что Айя привязался к Аюми, которая по непонятной причине была к нему так добра. Он отдал все, что у него еще оставалось, ради матери, которая вскоре умерла, и младшей сестры, и остался в полном одиночестве из-за этого. Йоджи не знал, смог ли бы он сам сделать что-то подобное для тех, кого любил.

– А как же Хирофуми? Почему он связался с опозоренным? – он подумал о том, каким собственником был Такатори. – Зачем ему рисковать, ведь если кто-то узнает о его связи с мужчиной – будет скандал?

– Не знаю, Йоджи, – Аюми наклонила голову и стала пить чай. У Йоджи осталось ощущение, что она с ним не до конца откровенна, но он достаточно хорошо знал женщину, чтобы не настаивать больше. Он уже получил несколько ответов, несколько новых кусочков головоломки. Вопросов все равно оставалось море, но сейчас не было времени заниматься этим конкретным делом.

 

– Аюми, мне жаль, что ты не одобряешь мою настойчивость по поводу разгадывания тайн Айи, но я просто должен это сделать. Я был бы рад поговорить с тобой еще, но мне нужно идти. Можно, я зайду к тебе завтра? – он надеялся, что Аюми не очень на него разозлится, потому что в последнее время он стал высоко ценить ее дружбу.

– Конечно, Йоджи, – она слегка постучала пальцами по губам и немного нахмурилась. – Похоже, я не могу на тебя сердиться из-за твоих поисков правды, поэтому я много рассказала тебе сегодня, игнорируя просьбу Айи молчать. Однако ты должен понять, с чем ему приходится сталкиваться. Будь осторожен с ним. Не давай Хирофуми поводов сердиться, прошу тебя. Пусть этот наш разговор тебя не пугает. Хотя ты и представляешь угрозу, но я все равно чувствую, что ты принесешь Айе больше пользы, чем вреда.

– Я знаю, и я не сделаю ничего, что может навредить ему, даю слово, – Йоджи поднялся и поклонился женщине. – Только тебе не кажется, что я могу навредить ему, как раз если не буду знать всех подробностей?

– Ты прав, Йоджи, я подумаю об этом, – Аюми подняла голову, чтобы он мог поцеловать ее в щеку. – Будь осторожен сегодня, пожалуйста. Не заставляй старую женщину волноваться.

– Не думай о плохом. Я буду осторожен, специально для тебя, – Йоджи улыбнулся и шагнул к выходу, а потом вспомнил про торт и наклонился, чтобы цапнуть пару кусочков. – Увидимся завтра.

 

Айя встрепенулся, когда услышал, что дверь в его квартиру открылась. Только у Хирофуми и Аюми были ключи, но Аюми никогда бы вот так просто не зашла к нему. Взглянув на часы, Айя нахмурился, заканчивая завязывать пояс вокруг талии. Хирофуми пришел немного раньше, наверное, он захочет что-нибудь выпить перед тем, как они уйдут вдвоем.

 

Он как раз закончил расправлять свое черное кимоно, украшенное синими и белыми волнами по краям, когда Хирофуми вошел в спальню. Айя мгновенно насторожился, заметив, как хмурился мужчина. Обычно Такатори улыбался, когда видел его.

 

– Добрый вечер, Хиро? Как прошел твой день?

Хирофуми подошел к Айе и схватил его за руку, дергая к себе. Парню пришлось сдержаться, чтобы не дать сдачи, настолько он был напуган таким развитием событий. Что случилось с мужчиной? На что он злился? Айя рассеянно подумал, не забыл ли Хирофуми принять свои лекарства, потому что никакой другой причины так обращаться со своим любовником он придумать не мог. С чего бы ему так злиться? Айя ничего не сделал, чтобы вызвать гнев мужчины, во всяком случае, ничего такого, что он сделал бы сознательно.

 

Другой рукой Хирофуми схватил его за подбородок и вздернул его голову так, что их глаза встретились. Мужчина действительно был чем-то разъярен, и Айя вдруг замер, готовясь к тому, что его будут бить.

– Расскажи мне о своем новом соседе, Айя, – голос Хирофуми кипел злобой, а его хватка на запястье Айи стала такой крепкой, что он почувствовал, как сдвигаются кости. Он пытался не морщиться от боли, не зная, не разозлит ли это мужчину еще больше.

 

– Я.. Это Кудо Йоджи, Хиро. Я рассказывал тебе о нем, – рассказывал, что Йоджи был проститутом, и позволил сделать выводы самостоятельно. – Он немного старше меня, и он… продает себя, потому что у него нет постоянного покровителя, – Что, черт возьми, Хирофуми мог узнать, что так его разозлило? Кто-то пустил слух про них с Йоджи? Кто-то узнал про их совместные завтраки?

 

Такатори хмыкнул и отпустил руку Айи только для того, чтобы пихнуть его на кровать. Мужчина мгновенно оседлал его бедра и схватил любовника за длинные волосы, грубо дергая за них до тех пор, пока Айя не застонал от боли. Другая рука Хирофуми поднялась, и Айя уже ждал удара.

– Хиро..

От нового рывка у него на глазах выступили слезы. – Я только что видел его, Айя, – прошипел Хирофуми. – Он не совсем такой, как я себе представлял, как ты мне его описывал. Он очень красивый мужчина. Почему ты общаешься с ним, а? Что вы делаете вместе? – он снова и снова дергал Айю за волосы.

 

Айя заставил себя дышать ровно, оставаться спокойным перед разъяренным Хирофуми. Должно быть, он пропустил прием лекарств, и что-то его разозлило. Никто не взялся бы предсказать, что могло случиться, если бы мужчина сорвался. В последний раз, когда такое случилось, Айя остался с подбитыми глазами, трещинами в ребрах и россыпью синяков.

– Я просто разговариваю с ним, Хиро, – он старался говорить успокаивающе, без паники, стыда и ненависти, которые ощущал в этот момент. – Я вежлив с ним, когда мы где-то встречаемся, и когда Аюми приглашает его куда-либо с нами. Он… – он чуть не сказал «хороший», но решил, что Хирофуми это может не понравиться. – Он мой сосед и друг Аюми, поэтому я общаюсь с ним, по-дружески.

– Он шлюха, Айя, – глаза Хирофуми распахнулись, он тяжело дышал, наклонившись ближе, и снова потянул Айю за волосы. – Он предлагал себя тебе? Или наоборот, он хочет тебя, хочет тебя поиметь? – пальцами он впился в голову Айи и дернул ее на себя, сгибая шею парня под болезненным углом. – Ты позволяешь шлюхе трахать тебя?

 

– Нет, Хиро. Я бы не сделал этого, я не изменил бы тебе, – Айя приготовился к новым оскорблениям. Он вдруг почувствовал себя таким уставшим и опустошенным, ему хотелось только одного – побыстрее покончить с болью. Позволить Хирофуми избить его и успокоиться после сделанного, чтобы уже не волноваться пару месяцев, до следующего припадка. Он ненавидел себя за это, за то, что просто принимал ситуацию, как есть, и все больше и больше хотел только того, чтобы Хирофуми избил его и ушел, чтобы после спокойно доползти до шкафа и покончить со всем раз и навсегда.

 

Хирофуми раздвинул его ноги и устроился между ними, еще больше вжимая Айю в мягкий матрас и еще сильнее запрокидывая ему голову. Парень еле слышно всхлипнул от боли. Ему так хотелось закрыть глаза, но Хирофуми продолжал неотрывно смотреть на него, все еще злясь и ожидая малейшего проявления слабости. Айя подумал о том, как это было бы – иметь любовника, которого не нужно будет бояться, вокруг которого не нужно будет ходить на цыпочках, чтобы не спровоцировать побои, и ему пришлось быстро прервать эти размышления, когда он начал думать о Йоджи. Нужно было сосредоточиться на том, что было здесь и сейчас, на том, чтобы успокоить Хирофуми. Аюми расстроится, если он придет к ней весь в синяках, а о спасении говорить было еще рано.

 

– Я никогда не изменял тебе, Хиро. Клянусь. Зачем мне это? – он должен был думать о сестре, об оплате ее счетов, о том, чтобы она могла провести лето с друзьями. Об Аюми, которая так радовалась походам в рестораны и магазины. Они зависели от него, и он не мог их подвести. Айя смотрел на Хирофуми и еле сдерживался, чтобы не показать свое отвращение к мужчине, спровоцировать избиение и быстрее покончить с этим. Он презирал себя за то, что лежал вот так, принимая оскорбления и практически желая побоев, но выбора у него не было.

 

Мужчина смотрел на него какое-то время, не выпуская волосы Айи и держа его голову над постелью, а потом его хватка постепенно ослабла. – Нет, ты такого не сделал бы, я знаю, Айя, – он сменил гнев на милость и осторожно опустил голову парня на кровать. – Ты мой, и ты никогда не сделаешь ничего подобного. Прости, любимый. Мне жаль, что я причинил тебе боль. Я не хотел, я... пожалуйста, Айя, я не могу вынести и мысли о том, что ты мне изменяешь.

Все произошло внезапно. Секунду назад его чуть не избили, а сейчас Хирофуми целовал его, засовывая язык к нему в рот и прижимаясь бедрами к бедрам. Айя тихо вскрикнул. Он предпочел бы оскорбления. Боль можно было вытерпеть, но сейчас его настолько переполняли эмоции, что позор был невыносимым. Он не хотел вспоминать, кем на самом деле являлся. Он не хотел быть шлюхой Хирофуми.

 

Мужчина возился с его одеждой, и вскоре черное кимоно и синяя нижняя рубашка лежали на скамеечке у кровати. Он снова страстно и собственнически поцеловал Айю, расстегивая собственные брюки. Справившись с ними, он перевернул Айю на живот. Парень услышал, как открылась тумбочка, а потом почувствовал руку Хирофуми на своем бедре.

 

– Айя... скажи, чего ты хочешь.

Айя хотел, чтобы Хирофуми ушел и никогда не возвращался. Он хотел открыть шкатулку из своего шкафа и использовать ее содержимое по назначению, чтобы навсегда прекратить свой позор. Но он знал, чего от него ждут. Хотя слова были ему ненавистны, он все равно их произнес, зная о том, что может сделать Хирофуми в таком настроении, как сегодня. Всегда оставалась вероятность, что мужчина отыграется за Айю на Аюми или его сестре, как он не раз уже угрожал в прошлом.

 

Рука на бедре начала сжиматься, причиняя боль, и он вспомнил о недавнем гневе. Пару секунд он молчал, наполовину надеясь, что Хирофуми снова сорвется и ударит его, а потом заговорил.

– Тебя... я хочу тебя, Хиро, – у слов был вкус пепла, и ими было трудно не подавиться, но он делал то, что от него требовалось.

– О, Айя, – Хирофуми наклонился и поцеловал парня сзади в шею, одновременно толкаясь в него скользкими пальцами, чересчур быстро, так что это не было приятно. – Я тоже хочу тебя. Я хочу трахнуть тебя и услышать, как ты будешь кричать мое имя. Мое. Я – единственный любовник, который у тебя когда-либо будет, – Айя сжал зубы и попытался расслабиться под натиском пальцев Хирофуми и его грубого голоса. Хотелось, чтобы все это скорее закончилось, чтобы Хирофуми просто трахнул его и прекратил унижать. Тогда он сможет жить спокойно, хотя бы до следующего раза. Но он знал, что так просто не отделается.

 

Неприятные ощущения продолжались несколько минут, казалось, пальцы Хирофуми поначалу намеренно избегали прикосновений к простате Айи, а потом мужчина приподнял его бедра и обхватил другой рукой член. Плоть постепенно твердела, и волна удовольствия накрыла Айю.

 

– Кого, Айя? Кого ты хочешь? – голос Хирофуми был резким и несколько злым, и мужчина немного переместился за спиной у парня.

– Тебя, я хочу тебя, – ложь едва успела сорваться с его губ, когда мужчина снова прикоснулся к той чувствительной точке, заставляя Айю кричать.

А потом Хирофуми ворвался в него, двигая бедрами с достаточной силой, чтобы полностью погрузиться в тело парня. Айя был растянут как раз настолько, чтобы лишь немного застонать от боли, когда его начали вбивать в постель. Его голова оставалась на матрасе, а зад был поднят вверх, словно он по собственному желанию предлагал себя Хирофуми.

– Айя. Я люблю тебя, Айя, – вздыхал Хирофуми, врываясь внутрь и выходя из его тела. Айя едва не рассмеялся, чувствуя, как отделяется от этого безумного мира, поймавшего его. Такатори любил его. Разве того не стоили все унижения и оскорбления, чтобы мужчина, к которому он никогда ничего не испытывал, кроме утерянного уважения и дружеского отношения, «любил» его? И сделал его шлюхой?

– Хиро... Ах..! – любовник приподнял бедра Айи так, чтобы задевать его простату с каждым толчком, и тело парня взяло верх над разумом, освобождая его от боли и стыда на короткое время. Он прятался в удовольствии, отчаянно желая сбежать от реальности настолько, насколько возможно.

 

Но в глубине души он все же предпочел бы боль.

 

* * *

 

Йоджи стоял на балконе и курил. Вода с его волос, которые он не озаботился высушить, а только промокнул полотенцем, выйдя из душа, медленно капала ему на плечо и стекала вниз по груди, заставляя вздрагивать время от времени. Он только что вернулся от одного из своих клиентов-мужчин и, приняв душ, подхватил бутылку сакэ, и вышел сюда посмотреть на город и подумать о том, что ему раньше сказала Аюми. Ему не хотелось вспоминать о вспышке ярости, увиденной в глазах Хирофуми, о том факте, что Айя сейчас был где-то с мужчиной, и о том, что сам Йоджи ничего не мог с этим поделать.

 

Если смотреть влево, можно было увидеть неоновый свет одного из оживленных районов Токио, но перед Ханабатаке и так происходило много такого, что еще не успело наскучить. Со всех сторон доносились голоса соседей Йоджи, разговаривавших и смеявшихся. Ночь была прекрасной, и многие вышли на свои балконы или оставили балконные двери открытыми.

 

Он наблюдал за улицей минут десять, пока не увидел знакомую серую машину, подъехавшую к Ханабатаке. Йоджи подошел к краю балкона и высунул голову, чтобы лучше видеть происходящее. Он увидел Айю с поникшей головой и ссутуленными плечами, который вышел из темного седана. По крайней мере, так показалось Йоджи. Гадая, не было ли это вызвано лишь игрой его воображения и большим расстоянием, заставлявшими думать, что он видел Айю согнутым пополам, как старика, Йоджи выбросил окурок и пошел в квартиру. Задержавшись, чтобы поставить большую бутылку сакэ на стол, и не подумав даже накинуть рубашку, он просто открыл дверь и, убедившись, что в коридоре никого не было, прислонился к дверному косяку.

 

Айя добрался до тринадцатого этажа всего за пару минут. Йоджи оказался прав, и он действительно жутко ссутулился, не поднимая взгляд от ковра перед ним. Он брел по коридору, потеряв свою обычную грацию и ускоряя шаги по мере приближения к своей квартире.

 

– Эй, Айя, с тобой все в порядке? – Йоджи протянул руку и схватил рукав айиного кимоно, когда понял, что иначе тот просто пройдет мимо. Айя поднял голову, его глаза были красными и припухшими, а лицо – бледнее обычного. Йоджи был рад, что на лице приятеля не было синяков, но это не объясняло, почему он выглядел так, будто сейчас расплачется.

– Что, черт возьми, с тобой случилось?

– Йоджи, – Айя потер глаза рукой. – Ничего не случилось. Отпусти, – он достал ключи и направился к своей двери, и Кудо заметил, что у него дрожали руки.

Желая узнать, что так сильно расстроило Айю, Йоджи нахмурился и дернул за рукав, притягивая друга ближе к себе. Тот вскрикнул от неожиданности и злости, когда шатнулся в сторону Кудо, но прежде чем он успел что-либо сделать, Йоджи утащил его в квартиру и закрыл за ними дверь.

 

– Отпусти! – Айя зашипел и дернул назад рукав своей одежды, но Йоджи не собирался подчиняться, пока не получит ответа на свой вопрос. Он выпустил ткань и вместо нее схватил Айю за руку, насильно таща рассерженного парня в гостиную.

– Ты с ума сошел? Отпусти меня. Подожди, я же в обуви, Йоджи! – Айя начал подпрыгивать на ходу, пытаясь разуться, а Йоджи просто пихнул его на диван одним движением. Потом встал напротив, наблюдая, как Айя ругается и пытается сесть нормально.

– Ты рехнулся, – щеки Айи пылали, волосы растрепались и свисали на лицо. Йоджи заметил, что сегодня Айя был с распущенными волосами, и подумал, как прекрасно тот выглядит, и как черное кимоно с белыми и синими волнами делает его кожу бледнее, а волосы – еще ярче. Потом он заметил синяк на запястье Айи, и вспомнил, зачем притащил парня сюда.

 

– Я рехнулся уже давным-давно, Айя. Теперь рассказывай, что случилось, потому что я не выпущу тебя, пока ты этого не сделаешь. Черт, ты выглядишь так, как будто рыдал, и я помню, что сегодня утром у тебя еще не было этого синяка.

Айя зло смотрел на него, а потом потер глаза. – Я не рыдал, и ничего не случилось. Сегодня был трудный день, и я устал, поэтому дай мне уйти, – он нахмурился.

– Пожалуйста, – слово было сказано так, как будто у него рот был полон осколков стекла – с болью, коротко и хрипло.

Вздыхая, Йоджи покачал головой. – Что-то пошло не так, Айя? Я знаю, что у вас с Хиро были планы на этот вечер. Он причинил тебе боль? Это он оставил этот синяк? – он почувствовал, как закипает от гнева, поднимающегося у него в груди при одной только мысли об этом.

– Нет, он не делал мне больно, – Айя откинулся на спинку дивана, подобрав колени, спрятав руки в рукава и прижав их к груди. Голова повисла, как если бы у него не было сил держать ее прямо. – Он ничего мне не сделал. Пожалуйста, я хочу уйти. Я хочу просто принять ванну и выспаться, – Айя дрожал, все его тело было в таком напряжении, что почти гудело.

 

Йоджи сел рядом с другом. – Что произошло, Айя? Я не отпущу тебя, пока не расскажешь, – он никогда не видел приятеля настолько потерянным и, честно говоря, боялся оставлять его одного, учитывая историю его семьи. Увидев бутылку со спиртным, Йоджи перегнулся за ней через Айю, на мгновение прижимаясь к нему и наслаждаясь запахом лаванды и кедра, исходящим от шелковой одежды.

– Вот, выпей, – он был немного удивлен, когда Айя выхватил у него бутылку и принялся пить прямо из горлышка. Йоджи знал, что Айя достаточно медленно пьянеет – он провел пару вечеров, выпивая сакэ с ним и Аюми – но пить таким образом было плохой идеей. Когда он попытался отобрать спиртное, Айя просто отпихнул его руку. Примерно через минуту Айя поставил бутылку к себе на колени, откашлялся и сделал несколько глубоких вдохов. Он не отдал сакэ, а расслабился на диване, подтягивая колени к груди и укладываясь на них головой.

 

Не зная, что делать теперь, Йоджи поддался желанию, преобладавшему над всеми остальными, и начал гладить Айю по волосам. Тот вздрогнул от первого прикосновения, но затем, повернув голову и понаблюдав за ним удивленным взглядом, закрыл глаза и начал расслабляться. Йоджи вытащил пряди, зажатые между диваном и спиной Айи, и перекинул через плечо друга, расчесывая и распутывая их пальцами.

– Так что там сегодня случилось? – Йоджи говорил тихо и не прекращал расчесывать волосы.

Айя сделал еще глоток сакэ и начал говорить, не открывая глаз. – Мы пошли на ужин с клиентом Хиро. Я видел его пару раз раньше. Хиро однажды приказывал мне провести для него чайную церемонию. Мы были в отдельном зале, вчетвером. Он привел... парня с собой. Он гей, этот клиент Хиро.

Айя глотнул еще сакэ. – Мы немного выпили, съели по паре блюд, а потом... – он снова приложился к бутылке, дрожа все сильнее и сильнее. Когда он снова опустил бутылку, то с усилием потер глаза руками. – Его спутник не знал японского, поэтому мы говорили по-английски. Вернее, они говорили. Мне было нечего сказать. Я просто должен сидеть и прислуживать гостям и Хиро, как чертова гейша. Я уверен, они в половине случаев даже не знают, что я не девушка. Но этот мужчина знал и продолжал глазеть на меня. Я чувствовал, как злится Хиро. Он и так был мной недоволен сегодня... но я думал, что он успокоился и забыл об этом. Я сидел там, пока его клиент пытался ко мне прикоснуться, и я хотел, чтобы этот вечер скорее закончился, до того, как что-нибудь случится, – он мельком прикоснулся к синяку на своем запястье.

 

– Иностранец заговорил о походе в клуб и продолжении веселья. Он стал наливать мне выпить и хотел, чтобы я пил больше сакэ, – Айя поднял бутылку, собираясь глотнуть еще, но передумал и опустил ее. Он продолжил говорить с явной злостью в голосе. – Потом ни с того, ни с сего он спросил Хиро, не может ли тот одолжить меня. Он хотел получить меня на ночь и пообещал Хиро, что не навредит мне и вернет в хорошем состоянии. Как будто я был какой-то... игрушкой, что ли... Он даже предложил «поменяться мальчиками», как он сказал, и его парень просто сидел рядом с ним, как будто ничего не происходит, – Айя все же решил глотнуть еще алкоголя.

Йоджи поправил пряди, падавшие на лицо Айи. – Что сказал Хиро? – спросил он, стараясь, чтобы голос был ровным.

– Он ему отказал, – Айя открыл глаза и уставился на Йоджи, отодвинув бутылку буквально на пару сантиметров ото рта, чтобы иметь возможность говорить. – Сейчас они вместе гуляют по клубам, чтобы тот нашел себе кого-нибудь на ночь, – его глаза горели яростью. – Мне было сказано отправляться домой, и я, как «хороший мальчик», подчиняюсь приказам хозяина. Я всегда делаю то, что от меня хотят, неважно, чего я сам при этом хочу. Даже тогда… – Айя смотрел в никуда и снова начал пить, поглаживая пальцами поврежденное запястье руки, держащей бутылку.

 

Чувствуя облегчение от того, что Хиро не приказал Айе переспать с другим мужчиной, Йоджи продолжал гладить его по волосам. Когда тот продолжил напиваться, Кудо забеспокоился и попытался снова отобрать спиртное. Айя уже почти прикончил сакэ, а ведь он уже выпивал сегодня вечером.

– Айя, по-моему, тебе хватит. Тебя будет тошнить, если ты не остановишься, – блондину удалось схватить бутылку и выдернуть ее из рук парня.

– Меня уже тошнит, – Айя дернулся за спиртным, но теперь его вел не только гнев. – Меня от себя тошнит. Отдай, я не хочу себя больше так чувствовать.

– Нет, – поскольку в бутылке осталось совсем немного, Йоджи опрокинул остатки рисового вина в себя. Пока он пил, Айя колотил его кулаками по груди и плечам с такой силой, что Йоджи морщился, но не остановился, пока не допил всё сакэ. Потом Кудо отпустил бутылку, давая ей упасть за диван, и притянул друга к своей груди.

 

– Успокойся, я не дам тебе заблевать весь мой диван, – Айя злобно взглянул на него и боролся еще с минуту, а потом внезапно силы оставили его. Он обмяк в руках Йоджи и потер глаза, прижимая к ним ладони, как будто стараясь сдержать слезы.

– Нет, я хочу еще, Йоджи. Я все еще чувствую себя грязным... Все, о чем я мог думать, было то, что после всего пережитого меня чуть не обменяли, как.. не знаю.. проклятую лошадь или ещё что-то, и я ничего не мог с этим сделать. Я никогда еще в своей жизни не был таким беспомощным. А потом мне было так противно, когда Хиро отказал ему, потому что это должен был сделать я, а он мог запросто согласиться, и я пошел бы с этим ублюдком. Я бы позволил какому-то незнакомцу трахнуть меня. А почему нет, ведь я позволяю ЕМУ делать это, когда только он захочет.

Убрав руки Айи от его глаз, Йоджи устроился на диване, держа друга у себя на коленях. Он был таким теплым, так замечательно пах и был весь укутан шелком кимоно и его собственных волос. Осмелев от выпитого сакэ, Йоджи позволил себе сначала потереться о его шею, а потом уткнуться в макушку Айи, удивляясь, когда это вдруг лаванда и кедр начали так прекрасно пахнуть вместе.

 

– Я знаю, Айя, я знаю, что ты чувствуешь, – самое ужасное, что он не врал. Йоджи помнил, как жил в полном дерьме: ни работы, ни денег, ни дома – ничего. Ему тогда ничего не хотелось, кроме еще одного стакана выпивки, чтобы утопить в нем свои несчастья, и чтобы женщина, с которой он флиртовал весь вечер, заплатила за них двоих и пригласила его к себе. Он помнил, как это было – проснуться на следующее утро в ее постели, получить немного денег и оказаться выставленным за дверь. А потом снова встретить ее вечером и знать, как все будет, если он согласится на ее предложение выпить вместе. Можно было усомниться в том, так ли уж неохотно он все это делал, и то же самое можно было сказать об Айе, который спал с клиентом за деньги. Да, они могли отказаться… но на самом деле у них не было выбора. Никто бы этого не понял, не оказавшись на их месте.

 

– Как ты избавляешься от этого омерзения? – голос Айи был таким отчаявшимся и юным, без следа гнева. Он прижался ближе к Йоджи, обхватил его руками за шею и положил голову ему на плечо.

Йоджи обнял его покрепче. Он часто представлял парня в своих объятиях, но… это должно было быть по-другому. Не сейчас, когда Айя так страдает. – Я не знаю, Айя, честно. Я знаю только, что это нельзя утопить в алкоголе. Я пытался последние два года, и у меня ничего не выходило.

– Мммм, – Айя подвинулся, чтобы посмотреть снизу вверх на друга. Его глаза были покрасневшими, а взгляд – нечетким. – Я так устал от всего. Я просто хочу уйти, Йоджи. Хочу, чтобы все это прекратилось, пока не стало еще хуже. Я хочу уйти навсегда.

От этих слов Йоджи протрезвел и вспомнил фотографию залитого кровью офиса, где отец Айи убил себя, которую нашел во время своего расследования. Потом он вспомнил, что мать парня тоже покончила с собой. У него возникло нехорошее подозрение, как именно Айя хотел уйти.

 

– А как же Аюми и я, Айя? Как же Мамору? Если тебя не будет, мы будем грустить. Как же твоя сестра? – он не хотел упоминать ее и чертыхнулся про себя за оговорку, когда Айя отодвинулся еще дальше, нахмурившись.

– Моя сестра? Как ты узнал о ней? – потом Айя погрустнел. – Я не могу ничего сделать сейчас. Нужно подождать, пока она не сможет заботиться о себе. Я так устал от ожидания, Йоджи, но я не могу ее бросить вот так. Мне нужно просто смириться с тем, что происходит.

Айя выглядел таким грустным и потерянным в этот момент, что до того, как Йоджи понял, что делает, он наклонил голову и прикоснулся губами к губам друга. Потом начал целовать его, запустив руку в длинные алые пряди и приподняв лицо Айи, чтобы сделать поцелуй еще глубже. Айя, казалось, оцепенел на мгновение, а потом Йоджи почувствовал, как его целуют в ответ. Он застонал и прижал Айю к себе, в шоке от собственной страсти, вспыхнувшей вдруг внутри. Он хотел, чтобы это мгновение никогда не кончалось.

 

У Айи был вкус сладкого сакэ, и Йоджи толкнулся языком еще дальше, желая получить как можно больше этого вкуса. Айя повернулся в его объятиях и сел на Йоджи верхом, насколько это позволяла одежда. Йоджи схватился за пояс кимоно, стремясь развязать его и убрать тяжелый шелк с тела, о котором он мечтал уже два месяца.

 

Он почти справился с узлом, когда Айя отодвинулся, жадно глотая воздух. – Голова кружится, – он положил голову Йоджи на грудь, задыхаясь, и всем телом распластался на нем.  Кудо напомнил себе, что Айя пьян, и если бы он с ним сделал что-нибудь сегодня... тот никогда бы его не простил. Айя открылся перед Йоджи, и если бы он этим воспользовался, то больше никогда не услышал бы от Айи ни слова. Не говоря уже о том, что с квартирой можно было бы попрощаться, когда обо всем узнала бы Аюми. Он сделал несколько глубоких вдохов, стараясь успокоиться.

 

Они просидели так несколько минут, а потом Айя попытался отстраниться.

– Прекрати, – сказал Йоджи, держа его еще крепче.

– Мне нужно вернуться к себе, – промычал Айя. – Хиро.. он может вернуться ночью. Мне нужно быть там, когда он придет.

Запуская руку в волосы друга, Йоджи отказался его отпустить. – Я отнесу тебя обратно, Айя, обещаю. Просто отдохни, ты говорил, что устал. Поспи, моя радость, – Айя что-то пробормотал, но быстро сдался и уткнулся головой под подбородок Йоджи, еще больше расслабившись.

 

Йоджи продолжал расчесывать волосы Айи пальцами, пока не понял, что тот крепко уснул. Это было так приятно – сидеть и держать его, давая хоть какое-то утешение. И наслаждаться взамен его присутствием. Он не чувствовал себя так с того времени, когда Аска еще была жива, но она его никогда не утешала. Она, скорее, была уверенной за них двоих. Ее никогда не унижали так, как Айю.

Следующий час он просидел, просто перебирая айины волосы и слушая его дыхание, и не двигался, пока не услышал, что шаги в холле стихли. Айя даже не заметил, как Йоджи поднял его, хмыкнув от неожиданной тяжести, не заметил он и того, как Кудо взвалил его на плечо, чтобы отнести в квартиру. «Айя действительно отключился», – подумал Йоджи, пройдя пару шагов. И весил он точно больше, чем казалось с виду. Убедившись, что взял ключи от квартиры соседа, он направился к выходу.

 

Йоджи возился с замком, удерживая Айю на плече и волнуясь, что в любой момент кто-нибудь может выйти в холл и увидеть их вдвоем, и что может уронить друга. Он вздохнул с облегчением, когда наконец открыл дверь и вошел в темную квартиру. Нащупав выключатель, Йоджи понес Айю в спальню.

Там он уложил парня на кровать и закончил развязывать его оби. За секунды он снял с него кимоно и хакама, сложив их аккуратно, убрал, и вернулся к Айе. На низкой тумбочке у постели он заметил пару завязок для волос и заплел айины длинные волосы в косу, чтобы они не запутались, пока он будет спать.

 

Снимать с него белье или нет? Йоджи понятия не имел, как обычно спит Айя, и у него чесались руки стащить фиолетовый шелк с этого стройного тела. Решив, что его бушующие гормоны наживут ему проблем, он неохотно оставил боксеры на парне и начал откидывать покрывало, чтобы уложить Айю на простыни. Еще раз подняв его, Йоджи несколько минут просто крепко держал друга на руках, больше всего на свете желая присоединиться к Айе в постели, провести с ним ночь и проснуться рядом. Однако все его нынешние проблемы померкнут перед новой, если Хирофуми неожиданно решит прийти сюда.

 

Поэтому он уложил Айю и пошел в ванную в поисках стакана. Найдя необходимое, Йоджи наполнил емкость водой и, немного поискав аспирин, взял и его с собой, чтобы оставить на тумбочке. Кое-кто будет утром страдать от похмелья.

 

Позаботившись обо всем, Йоджи снова нагнулся, отвел с лица айины волосы и поцеловал его открытые губы, наслаждаясь лаской пару секунд перед тем, как подняться и уйти. Он еще задержался у двери в спальню, просто чтобы посмотреть, как Айя спит, а затем ушел к себе.

Глава 5. Мгновения спокойствия

 

Хирофуми лежал за Айей, подложив одну руку под голову, а другой обнимая любовника за талию. Он просто лежал, наслаждаясь ощущением его гладкой кожи, запахом его лавандового шампуня для волос и просто тем, что Айя был рядом. Мужчина всегда пользовался моментом, когда мог понаблюдать за спящим парнем, потому что обычно любовник просыпался раньше. Однако сегодня, несмотря на его долгую гулянку с Тайсоном – поход по клубам в поисках подходящего «развлечения» на ночь для иностранца – он проснулся первым. Скорее всего, это из-за сакэ, запах которого мужчина учуял от него.

 

Он почувствовал укол совести, когда вспомнил прошлый день. Он обидел Айю, пусть не сильно и не специально. Хирофуми провел пальцами по левому запястью парня, тому, на котором остались синяки после обвинений в неверности. Какой же он дурак. Айя не поступил бы так с ним, не причинил бы ему такую боль, но Хирофуми все равно нарушил свое обещание и нанес вред любимому человеку.

Но, черт возьми, он был так зол вчера, наконец встретив Кудо и увидев, что он был совсем не таким, каким Айя его описывал. Кудо был красив, даже очень, его окружала аура секса и шарма, которая привлекла даже самого Хирофуми. Он ожидал увидеть кого-то вроде… Хоши или Кане – двоих мужчин, живших здесь. Женоподобных и обязанных своим местом жительства постоянным покровителям и клиентам. Мужчин, которые не интересовали Айю, и которых он избегал. А Кудо был таким, что его хотелось узнать получше, и Хирофуми волновался, что его любовнику захочется именно этого. Но ещё больше его волновало то, что Кудо мог сам быть заинтересован в близком знакомстве с Айей. Он наводил справки о парне и узнал, что тот работал как с женщинами, так и с мужчинами. Именно его бисексуальность так беспокоила Хирофуми.

 

Это все равно не оправдывало того, что он обвинил своего любовника в измене. – Мне так жаль, – прошептал он перед тем, как потянуться и поцеловать Айю в щеку. Парень не проснулся, а только тихо застонал. Хирофуми погладил его по голове, наслаждаясь прикосновением пальцев к волосам. Похоже, это успокоило Айю, потому что он затих и прижался теснее к мужчине.

 

Через какое-то время Айя повернулся и снова издал стон, на этот раз более низкий и приглушенный. Хирофуми потянулся через него за стаканом воды и затем смотрел, как его любовник медленно просыпается. Айя моргнул пару раз и крепко зажмурился. Лицо его было бледным, даже с небольшим оттенком зеленого. Держа стакан одной рукой, Хирофуми аккуратно помог Айе сесть, что заставило его снова застонать, и прислонил к себе. Он поднес стакан к его губам, медленно наклоняя сосуд и позволяя любовнику потихоньку глотать воду. Когда воды осталась примерно половина, мужчина убрал стакан и потянулся за аспирином. Он вытряхнул пару таблеток из склянки и прижал их к губам Айи. Проглотив их, тот облокотился на него, часто и неглубоко дыша ртом.

 

Убедившись, что Айю не будет тошнить, по крайней мере, прямо сейчас, Хирофуми поставил стакан и обнял своего любовника. Он почти мурлыкал от удовольствия, держа его в объятиях, медленно опускаясь с ним обратно на подушки. Айя застонал снова, оказавшись на матрасе, но не попытался освободиться из рук мужчины.

 

– Ты в порядке, Айя? – он мягко провел рукой по спине парня.

– Не совсем…, – ответил Айя хриплым и слабым голосом. – Когда.. когда ты пришел?

– Часа в три, – устало сказал Хирофуми. – Так много времени ушло, пока Тайсон не подобрал что-то по своему вкусу, и я смог оставить его одного, – это было трудновато – найти для американца рыжего японского парня, которого тот счел бы достойным своего внимания, и не убить иностранца при этом. Если он когда-нибудь попытается снова подкатить к Айе... Мужчина потерся о шею любовника и обнял его крепче. – Прости меня, Айя. Я не знал, что он попросит о чем-то таком вчера вечером. Я никогда больше не буду заставлять тебя посещать наши с ним встречи, – если бы ему не нужен был бизнес этого человека, он бы вообще больше не имел дел с Тайсоном. Однако пока действует их договор, ему нужно терпеть иностранца.

 

– Хммм.., – Айя просто лежал, закрыв глаза рукой от света. Вид его запястья снова напомнил Хирофуми о его безумном поведении. Он схватил руку Айи и спрятал ее в своих ладонях, заставляя того открыть глаза и устало посмотреть на него.

– Прости, Айя. Я.. последние две недели были просто ужасными на работе, – он тщетно пытался найти оправдание своим поступкам. – Я сильно нервничал и не очень хорошо перенес встречу с Кудо. Я просто..., – он нагнул голову и уткнулся в плечо Айи. – Я всегда теряю голову, когда думаю, что могу лишиться тебя. Мне так жаль, – это было правдой. Когда бы он ни думал о том, как войдет в квартиру и увидит, что Айи нет или что он с другим мужчиной, он всегда терял над собой контроль и срывался, обычно на своем любовнике.

 

Дрожащая рука коснулась его волос, и когда он посмотрел на Айю, то увидел, что тот спокойно смотрит на него. На секунду он захотел уметь читать мысли. За прошедшие годы Айя слишком хорошо научился скрывать свои настоящие чувства, так что мужчина был не в состоянии их понять. Ему не особо удавалось держать лицо, когда он был подростком, но за то время, пока Айя был его любовником, он отточил это искусство до совершенства. С новым приступом вины Хирофуми понял, что Айя научился этому, чтобы защищаться от него. Он знал, что ему тяжело день за днем сидеть здесь, не имея возможности чем-то заняться, кроме как уживаться с мужчиной, который может в любой момент наброситься на него. Однако это был единственный способ сделать Айю своим – держать его здесь.. Он загладит свою вину, как-нибудь.

 

Айя вздохнул и свернулся калачиком, лежа на боку и обхватив себя руками. – Все в порядке, Хиро. Я знаю, что ты не хотел так поступать.

– Нет, не хотел, – он никогда не желал этого, по крайней мере, сегодня он смог остановить себя до того, как все зашло слишком далеко. – Любимый, хочешь пить? Может, чай? – он хотел спросить Айю, каким образом он так напился после того, как они расстались, особенно потому, что не нашел ни одной бутылки из-под сакэ, придя сюда несколько часов назад, но не хотел устраивать новый допрос. Скорее всего, Айя ходил к Аюми рассказать о прошедшем вечере, и женщина напоила его.

– Чай, пожалуйста, и еще воды, – Айя потянулся за простыней, Хирофуми подтянул ее, помогая, и нежно поцеловал его в губы, после чего тот зарылся головой еще глубже в подушку. Мужчина поднялся с постели и ушел на кухню, чтобы принести все для Айи, задержавшись ненадолго в комнате и закрыв жалюзи на раздвижных балконных дверях.

Он проведет здесь, рядом с любовником, еще пару часов перед работой. Несомненно, отцу не понравится его опоздание, но к чертям старика. Он хотел позаботиться об Айе подольше, чтобы извиниться за свое вчерашнее ужасное поведение. Не стоило заставлять Айю присутствовать на этом ужине, тем более после того, как Тайсон настаивал на встрече с ним. Что ж, теперь он будет умнее. Ведь никто не успел пострадать.

 

Хирофуми наполнил электрический чайник водой, думая о том, как загладить свою вину перед Айей. Следующие два дня он будет занят на работе: надо заключить сделку с Тайсоном и помочь отцу продумать основу бюджета. Немного подумав о том, чтобы увезти Айю на пару недель куда-нибудь, например, в Киото, он решил, что это нереально. Значит, он извинится другим способом. Он достанет билеты, пусть сходит с Аюми на несколько спектаклей или матчей сумо. А в промежутках между их походами Хиро будет проводить здесь как можно больше времени.

 

Если бы только Айя был женщиной. Можно было бы жениться на нем. Больше никогда бы не пришлось прятаться, чтобы увидеться, а Айе не нужно было бы волноваться о своем низком положении. Вместо этого Хирофуми приходилось называть любимого женским именем, на случай, если речь о нем зайдет при посторонних, притворяться, что влюблен в Чио, и каждый день выслушивать от отца лекции о его «извращении». Как будто бы отец сам был образцом добродетели и не содержал дюжину любовниц, разбросанных по стране. Некоторые из них были не старше его родной дочери. Хорошо, что отец не мог приказать ему не видеться с Айей, поскольку Хирофуми поддерживал дед.

 

Ничто не разлучило бы его с Айей: ни отец, ни предрассудки, ни что-либо еще. Он любил парня с того момента, как впервые увидел его семь лет назад, и желал его с неугасающей страстью. А теперь, когда Хиро наконец получил Айю, он бы никогда его не отпустил.

 

* * *

 

Звук открывающейся входной двери отвлек Айю от книги. Он отложил чтение, закрыл глаза и прижал к ним ладони, думая о вернувшемся Хирофуми, причем вернувшемся тогда, когда Айя уже решил, что избавился от него на сегодня. Невозможно было дольше выносить его виноватую заботу и хотелось, чтобы его оставили одного.

– Ну вот, неужели на нас так невыносимо смотреть? – удивленный голос Аюми заставил его уронить руки и открыть глаза от неожиданности.

 

Пожилая женщина стояла у кровати с цветами в руках и улыбалась. За ней стоял Йоджи, держа поднос и обеспокоенно глядя на Айю.

– Что вы здесь делаете? – Аюми никогда не входила в его квартиру без предупреждения, она всегда звонила перед этим. Но Айя не был расстроен ни ее визитом, ни присутствием Йоджи, хотя ему было немного стыдно смотреть на соседа, потому что он не мог полностью вспомнить события прошлого вечера. Он помнил только, что напился сакэ и рассказывал о том, что случилось за ужином.

– Айя, так не встречают гостей, даже незваных, – Аюми села на кровать рядом с ним. – Йоджи, поставь поднос и принеси мне вазу для цветов. Там должна быть синяя, она прекрасно к ним подойдет, – женщина переложила золотые и розовые георгины, чтобы освободить одну руку, и прикоснулась к его щеке.

– Хорошо. Она в другой комнате, так? – Йоджи не ждал ответа, поставил поднос на тумбочку у кровати и вышел. Айя на мгновение засмотрелся на его задницу, затянутую в тесные голубые джинсы и ни капли не прикрытую белой футболкой, но прикосновение Аюми быстро вернуло его к реальности.

 

Он посмотрел на нее и заметил, что беспокойство, которое было во взгляде у Йоджи, теперь отражалось и в ее глазах. – Ты в порядке? Ты какой-то горячий, – она убрала его непослушные пряди. – Йоджи пришел ко мне сегодня и рассказал о вчерашнем вечере. Я прошу прощения, что воспользовалась своим ключом без предупреждения, но... мы волновались за тебя, – ее глаза скользнули по синякам на его запястье, и он пожалел, что не спрятал руку под простыней.

– Я.., – взгляд золотых глаз Аюми заставил его поперхнуться враньем. – Я устал, у меня до сих пор похмелье и вообще, мне плохо, – только Аюми могла вот так вытянуть из него правду. Она снова погладила его по щеке, сдерживая слезы.

– Мой бедный мальчик, – Аюми провела пальцами по его волосам и нахмурилась. – Айян, твои волосы насквозь мокрые! У тебя температура, а ты их даже не высушил, – начала ругаться женщина.

– Что там с его волосами? – Йоджи выбрал именно этот момент, чтобы вернуться в комнату с вазой, которую просила Аюми. Он даже налил в нее воды и поставил на стол перед тем, как принести поднос с чайником и моти.

– Они мокрые, – заявила Аюми таким тоном, будто это было ужасным преступлением. – Он лежит с абсолютно мокрыми волосами, а у него температура.

Айя не закатил глаза только потому, что устал, и смиренно принял чашку чая, переданную другом. Ему удалось полежать в ванне после ухода Хирофуми, но сил хватило только на то, чтобы после этого просто промокнуть себя и волосы полотенцем, накинуть юкату и упасть обратно в постель. Он расправил влажные пряди на подушке за собой, чтобы они быстрее сохли, и совершенно об этом забыл.

Йоджи нахмурился и пошел в ванную. Вскоре он вернулся с полотенцем и сел на середину постели, совсем близко к Айе.

 

– Слушай, сядь немного повыше, чтобы я высушил твои волосы, – Йоджи забрал чашку и отставил ее в сторону, а потом потянул Айю за руку.

Возмущенный таким отношением, он зыркнул на друга и крепко прижал простыню к груди, отказываясь двигаться. – Не надо, оставь меня в покое.

– Я не оставлю тебя с мокрыми волосами, Айя, тем более, когда ты заболеваешь, – Йоджи снова потянул его за руку, и обессилевший Айя ничего не мог поделать, кроме как тихо ругаться и бросать злобные взгляды, пока тот усаживал его вертикально. В принципе, он мог стукнуть Кудо, но Аюми из-за этого слишком рассердится.

– Я не болен, просто устал, и у меня похмелье. Я не понимаю, почему мои мокрые волосы стали такой проблемой, – он попытался отодвинуться, но Йоджи обхватил его рукой за талию и держал, прижимая к своей груди. Айя внезапно вспомнил, как прислонялся к нему, и перестал сопротивляться, вдыхая его запах, пока аккуратные руки расчесывали ему волосы. Йоджи обнимал его прошлой ночью? Очень похоже на то, потому что его предательское тело было только счастливо снова оказаться рядом с ним. Это так сильно отличалось от объятий Хирофуми.

 

Аюми снова прикоснулась к его щеке, а потом прижала ладонь к его лбу. – У меня никогда не было температуры из-за похмелья, Айян, и я никогда не выглядела такой уставшей. Думаю... ты слишком много нервничал в последнее время. Тебе нужно отдохнуть. Йоджи, высуши ему волосы, а я пока приготовлю суп, – ее рука задержалась на его щеке на мгновение, и он почувствовал ее легкую дрожь. Потом Аюми ласково улыбнулась и вышла из комнаты, заглянув по пути в ванную.

Йоджи послушался и начал промокать айины пряди полотенцем. – Твоя подушка вся вымокла из-за волос, ее теперь фиг высушишь. Как ты с ними справляешься, Айя? Я хочу сказать, ты замечательно выглядишь с ними, но, может, их стоит немного подрезать?

Айя не мог, это было бы вызовом для Хирофуми, который потребовал отрастить волосы с самого начала. – Я привык к ним, Йоджи, – устало ответил он. Йоджи был таким нежным, его прикосновения успокаивали настолько, что Айя почти засыпал. У него все еще болела голова, и желудок вел себя странно, поэтому идея отдохнуть, пока тело не восстановится, казалась очень хорошей. Тем более, когда кто-то занимался его волосами. Это было так приятно и напоминало о детстве, когда мама помогала ему сушить их после ванны. Айя сдался и решил просто наслаждаться вниманием и заботой.

– Йоджи, что вчера произошло? – он задал вопрос максимально нейтральным тоном, наполовину боясь ответа. Он чрезвычайно редко напивался до отключки, но сейчас ничего не помнил после того момента, когда рассказал Йоджи об ужине, кроме, разве что, объятий. После этого точно ничего не было.

 

Йоджи перестал промокать его волосы и начал расчесывать влажные пряди. – Ты разве не помнишь? – Айя покачал головой. – Ну, ты много выпил, так что удивляться нечему, – пробормотал он. – Я затащил тебя к себе, чтобы выяснить, что случилось, потом ты выпил почти все мое сакэ и рассказал про того козла с ужина.

 

– Это я знаю, – раздраженно промычал Айя и отодвинулся немного, хотя рука Йоджи все равно вернула его обратно. – Что потом? Как я вернулся к себе? – вот что его волновало: что случилось после того, как он вырубился, и что могло случиться, если бы Хирофуми вернулся и не нашел его.

 

Йоджи продолжил возиться с его волосами. – Ты был таким уставшим и расстроенным, что я не хотел тебя сразу отпускать, поэтому мы немного посидели у меня на диване. Я.. держал тебя на руках, потому что ты практически заснул на мне, а когда понял, что это безопасно – отнес тебя сюда и уложил в постель. И это было не так уж легко, знаешь ли, – Йоджи притворно сморщился и потер поясницу. – Ты гораздо тяжелее, чем кажешься, – потом его лицо стало серьезным. – Что с Хирофуми? Он больше не обижал тебя? – голос Йоджи стал резким на этом вопросе.

 

Радуясь, что ничего из сказанного Йоджи не противоречило его собственным немногочисленным и туманным воспоминаниям, Айя расслабился, снова облокотившись на него и забыв о раздражении. – Он пришел рано утром и остался на несколько часов. Потом немного помог мне справиться с похмельем и ушел на работу, – было почти приятно, когда мужчина его просто обнимал и гладил по спине. Никаких требований, никаких оскорблений. Хирофуми будет беречь его еще пару недель и, если все будет как обычно, скоро начнет сводить его с ума своей навязчивой заботой.

 

Чередуя сушку волос и их расчесывание, Йоджи так приятно прикасался к нему, что Айя начал понемногу засыпать. Он закрыл глаза и попросту наслаждался ощущениями, теплом и запахом друга, его осторожной заботой. И как-то уж слишком быстро Аюми позвала его и погладила по руке.

 

– Айя, проснись. Я принесла тебе суп, – он открыл глаза и увидел Аюми с подносом, на котором стояла миска с супом и стакан апельсинового сока. Она приготовила ему белый мисо с большими кусками грибов, тофу и морской капусты, и впервые за этот день его желудок оказался не против немного поесть. Потом Айя вспомнил, что лежит на груди у Йоджи, и покраснел от смущения и досады. Однако тот удержал его за плечо, когда Айя попытался подняться.

– Выглядит аппетитно, Аюми. Ты приготовила на всех? – спросил Йоджи, прижимая Айю обратно к себе. – Сиди, я почти закончил. Ты можешь есть, а я пока расчешу тебя и заплету косу, – прежде чем он успел возмутиться, Аюми протянула ему сок и еще одну таблетку аспирина.

– Выпей, Айя. Сейчас я принесу тебе суп, Йоджи. Ты такой обжора. Следи за своим аппетитом, а то растолстеешь и распугаешь всех своих клиентов, – пожурила она, наблюдая за Айей. Тот проглотил таблетки и почувствовал, что Йоджи трясется. Он смеялся, пока Айя допивал сок.

– Никогда не слышал таких жалоб раньше, Аюми. Более того, они сами пытаются меня откормить, но я быстро сгоняю все лишнее, – Йоджи собрал волосы Айи в одну руку, задев пальцами его шею и заставив парня вздрогнуть. – И это хорошо, потому что я не смогу, как некоторые гейши, прятать свои объемы под слоями шелка. Сколько там у тебя приходится на саму ткань, дорогуша?

Аюми фыркнула, поднимаясь на ноги. – Сейчас я такая же стройная, как была в юности, чтоб ты знал. Стыдись, Йоджи.

– Ну, тогда тебе придется нам это доказать. Как насчет того, чтобы примерить бикини и показать нам свое прекрасное тело, которое ты постоянно прячешь? – голос Йоджи был полон веселья, и Айя снова ощутил, как он трясется от еле скрываемого смеха.

– Ах ты..! – Аюми подхватила книгу Айи и немедленно шлепнула ею Йоджи по голове. – Извращенец! Не могу поверить, что ты так разговариваешь с пожилой женщиной вроде меня. Хн! – она стремительно вышла из комнаты, но Айя успел заметить улыбку на ее лице.

 

– Знаешь, глупо ее вот так дразнить. Она всегда найдет способ ответить тебе тем же, – предупредил друга Айя. Хотя все равно, забавная ситуация повеселила его и помогла расслабиться, впервые за долгое время. Он почувствовал, как Йоджи разделил его волосы на пряди и начал заплетать косу.

– Выражение ее лица стоило того. К тому же, теперь я могу жаловаться на головную боль, чтобы она чувствовала себя виноватой, – Йоджи потер голову. – Она довольно сильная, для такой маленькой женщины, – после этого они молчали, и Аюми вскоре вернулась, неся суп.

– Нужно было опрокинуть сюда банку соли, Йоджи. Не знаю, почему я этого не сделала, – проворчала она, передавая пиалу. – Айя, ты должен поесть! Я не дам тебе разболеться, – она протянула ему его миску, и тот со вздохом принял ее и начал есть.

Суп был теплым и восхитительным, в нем было как раз достаточно тофу и морской капусты. Желудок Айи заворчал на первых глотках, но вскоре успокоился. Он даже не заметил, как суп исчез, а сам почувствовал себя почему-то еще больше уставшим, чем до еды. Он облокотился назад, на плечо Йоджи, когда Аюми забрала пустую посуду. Внутренний голос пытался осуждать его за то, что он так расслабился с друзьями, что так свободно пользуется теплом и присутствием Йоджи, но ему было лень с ним ругаться. Эти двое были из тех людей, рядом с которыми не нужно было притворяться, поэтому он занялся именно этим – отдыхом рядом с другом. Глаза его снова закрылись, он почувствовал теплое прикосновение к щеке, потом теплые губы прижались к его лбу... а потом он заснул.

 

* * *

 

Составляя пустые миски на поднос, Аюми краем глаза заметила, что делал Йоджи. Он погладил Айю по щеке и поцеловал его перед тем, как уложить на постель. Айя тихо застонал, но не проснулся, даже когда его укрыли до подбородка простыней.

– Что ты ему подсунула? – голос Йоджи был немного раздраженным, а взгляд не покидал Айи. – Он слишком глубоко заснул, чтобы это был нормальный сон.

– Хм... я растолкла одну из его снотворных таблеток и смешала ее с апельсиновым соком, – женщина закончила прибираться и села рядом со спящим другом, нежно убирая рукой пряди с его лица. Айя был все еще слишком горячим на ощупь, но, возможно, отдых поможет ему почувствовать себя лучше. А она за эту пару часов приготовит подходящую еду. – Я не хотела давать ему что-то более сильное, чтобы его не тошнило снова, но он оказался таким уставшим, что этого было достаточно. Ему необходимо поспать, и подольше, чем час или два.

 

Йоджи улыбнулся и растянулся на кровати рядом с Айей. У женщины глаза чуть не полезли на лоб от такого жеста. Она всерьез задумалась над тем, что же на самом деле произошло прошлым вечером в квартире блондина. Совсем не из дружбы Йоджи прибежал к ней в семь утра и ждал вместе с ней, пока уйдет Хирофуми, чтобы проведать Айю. Да и для Айи было необычным такое близкое общение с другим человеком. Возможно, сейчас он не совсем хорошо себя чувствовал, но она предпочла бы видеть его ворчливым, а не уставшим и с температурой.

– Ты правильно сделала, Аюми. Ему необходим отдых – вчера он говорил, что смертельно устал. Я могу представить, каково ему после того, что случилось, – Йоджи возился с косой Айи, перекладывая ее то так, то этак, пока, наконец, не перекинул ее через плечо. Потом он заметил, что женщина за ним наблюдает, и сел на кровати. – Как думаешь, сколько у нас времени до прихода этого ублюдка?

– Ты о Хирофуми? – она нахмурилась, когда Йоджи кивнул. Пусть она и соглашалась с таким определением мужчины, но Айе не понравилось бы, если бы он это услышал. – Я сомневаюсь, что он вообще сегодня вернется, иначе он не заходил бы утром ко мне и не просил присмотреть за Айей, – она хотела захлопнуть дверь у него перед носом, когда он пришел, злясь на то, что мужчина посмел снова причинить боль Айе. Но она не стала рисковать и раздражать Хирофуми, особенно после вчерашнего. В следующий раз Айе может достаться еще больше.

 

– Я останусь здесь с ним, чтобы убедиться, что он нормально поест и останется в постели, – она посмотрела на друга и поправила воротник его юкаты. Ключицы Айи сильно выделялись, и она еще больше утвердилась в намерении следить за тем, чтобы он хорошо питался. Айя явно слишком много нервничал за последние дни, и если она о нем не позаботится, то он станет таким же костлявым, как Йоджи.

– Хочешь, составлю компанию? – на этот раз Йоджи выдал не голос, а глаза. Он с надеждой смотрел на Аюми, а потом грустно отвернулся, когда она покачала головой.

– Думаю, будет лучше, если я буду одна. Айя может проснуться и понять, что я сделала. Он быстрее прекратит злиться, если накричит на меня, а потом будет стыдиться, что сорвался на старой женщине, – она мягко улыбнулась, представив себе эту картину. Да, Айя будет обижаться целых пять минут, а потом заставит себя быть вежливым и постарается не расстраивать ее. Она, конечно, притворится, что чуть не расплакалась, когда он будет ругать ее, и Айя будет слушаться ее весь вечер. Он был слишком мягким, когда дело касалось небезразличных ему людей.

 

И такой же была она.

– Но он проснется нескоро, так что ты можешь ненадолго остаться, а потом сходить за покупками для нас и провести здесь вечер, когда Айя успокоится, – ей не хотелось видеть грусть в глазах друга, пусть и такого недавнего, как Йоджи.

 

Он улыбнулся и снова растянулся возле Айи. В ответ на ее взгляд он ухмыльнулся и улегся поближе к другу, а потом сразу же вскочил с ругательствами. Поменял мокрую подушку у Айи, откидывая ее в конец кровати и передвигая спящего.

– Я совсем забыл об этом, – и поскольку Аюми продолжала смотреть на него, он поиграл прядкой своих волос и опять улегся. – Раз уж я остаюсь здесь, то нужно устроиться поудобнее. – Йоджи подавил зевок и свернулся вокруг Айи, как можно ближе, но не касаясь его. – Тем более, я прошлой ночью так и не выспался.

– Тогда отдыхай. Я посмотрю, что мне нужно для ужина, и напишу тебе список покупок, – она грациозно поднялась на ноги, насколько ей позволяли больные артритом колени, и ушла в кухню, думая с интересом, насколько быстро Йоджи сможет заснуть.

На кухне она придирчиво осмотрела все, с большим вниманием, чем когда готовила суп. Ей хотелось приготовить одэн для Айи, а для этого нужно было еще несколько составляющих. Было очень кстати отправить Йоджи за покупками, чтобы он не мешался под ногами. Ей как раз хватит времени, чтобы поговорить с Айей.

 

Было так приятно видеть, как эти двое вели себя друг с другом. За последние недели она наблюдала, как они стали друзьями, заметила их взаимные привязанность и доверие. Как она и хотела, у Айи теперь был новый товарищ, который был рядом гораздо чаще, чем Кикё. Искра интереса, которую она заметила в глазах Йоджи, медленно разгоралась и в глазах Айи, в этом не было сомнений. Только не после того, что она видела в спальне.

 

Все шло даже лучше, чем она могла надеяться, размышляла женщина, хозяйничая в шкафах Айи. Теперь им нужно будет быть осторожными, особенно после того, как Йоджи встретился с Хирофуми. На мгновение ее руки задрожали от ярости, когда она вспомнила о новом синяке на запястье Айи. Хорошо, что на этот раз он не пострадал сильнее. Но это не меняло ее планов.

 

Айя никогда не сбежит ради себя самого. Он проведет всю жизнь в качестве любовника Хирофуми только ради того, чтобы его сестра ни в чем не нуждалась. Поэтому Аюми нужно было найти причину, чтобы он захотел жить иначе: далеко от Такатори и найдя счастье с кем-то другим.

Сначала она думала, что Кикё подойдет для этого, но, хотя они с Айей и стали друзьями, виделись они очень редко. Айя завел несколько приятелей, когда только переехал сюда, но один за одним они уезжали, когда удача отворачивалась от них. Потом была Сакура, глупая девочка... причинившая Айе только боль и напомнившая, почему он выбрал именно такую жизнь.

Может быть, присутствие Йоджи изменит положение вещей, и Аюми сделает все, чтобы это случилось. Если у Айи будет другой любовник, которого он будет желать и любить… это может заставить его уйти от Хирофуми. Она не загадывала дальше, предполагая, что Айю и так будет трудно заставить рискнуть ради своего счастья, и не думала о будущих препятствиях. Каким-то образом она просто знала, что будущее, которого она так желала, наступит. Айя будет счастлив, будет улыбаться и смеяться снова. Йоджи разделит с ним его горе и радость, а она увидит, как ее друзья наслаждаются жизнью и друг другом. Женщина прекратила свои поиски и смотрела в окно, мечтая с улыбкой на лице.

 

* * *

 

– Отстаньте от меня, – мычал Йоджи, пока кто-то тряс его за плечо. Ему было тепло и уютно прижиматься к Аске в их постели, и ему хотелось еще хоть немного поспать. Потом противный голос спросил, кто же может будить его в их квартире, если девушка спит в его же объятиях. Он устало приоткрыл глаза и вместо коротких черных волос увидел длинные алые пряди.

– Йоджи, просыпайся. Мне нужно, чтобы ты кое-то купил, – Аюми снова потормошила его. – Давай, тебе я снотворное не подсыпала.

Сдерживая проклятья, Йоджи быстро сел на постели и запустил руку в волосы, стараясь привести в порядок вьющиеся пряди. Пока он спал, он каким-то образом подполз совсем близко к Айе, и Аюми застала их так. Он поморщился, глядя на женщину и пытаясь заставить свои уставшие мозги работать нормально, но она посмотрела на него как ни в чем ни бывало и начала возиться с Айей, как кошка с котенком. Она погладила его по щеке, прижала ладонь к его лбу и причесала его волосы рукой, пытаясь убрать с лица растрепавшиеся пряди.

– Он уже не такой горячий. Думаю, все, в чем бедный мальчик нуждался – это в отдыхе, а нормальная еда и вовсе сотворит с ним чудо, – Аюми снова посмотрела на Йоджи. – Однако тебе придется походить по магазинам, чтобы это случилось. Я дала тебе поспать пару часов, так что побудь полезным и привези мне вот это, – она протянула ему листок бумаги. Он схватил его и вздохнул, увидев длину списка.

– Мне придется зайти как минимум в два магазина, чтобы все это купить, Аюми. Ты не можешь просто приготовить ему терияки и рис? – он умоляюще смотрел на нее, совершенно не желая носиться по всему району за продуктами. Конечно же, она просто отмахнулась от его взгляда своей крошечной рукой.

– Ха, Айе нужно что-то более сытное. Вперед, Йоджи, или я не позволю тебе ужинать с нами, – она сложила руки на груди и пристально посмотрела на него, но весь вид портила улыбка, прятавшаяся в уголке губ. – И никакого десерта! Коми получила посылку от своей сводной сестры из Америки, а в посылке было замечательное шоколадное печенье. Я думала подать его с ванильным мороженым, и мне будет очень жаль, если тебе не достанется, – она сказала это таким грустным голосом, что Йоджи на секунду поразился, насколько хорошая из нее вышла бы актриса.

 

Он снова вздохнул и неохотно сполз с кровати, одергивая свою футболку и поправляя джинсы. – Ладно, я понял, это такой тонкий намек, – он подошел к женщине, поцеловал ее в щеку и задержался еще на мгновение, чтобы взглянуть на Айю перед тем, как уйти. Он выглядел лучше, не был ни бледным, ни пылающим. – Это печенье просто обязано стоить таких усилий.

– Именно. Даже Айя объедается им, а он вообще-то не очень любит шоколад, – она похлопала Йоджи по плечу и подтолкнула парня к двери. Он решил подчиниться и вернулся в свою квартиру.

 

Он проверил автоответчик перед тем, как почистить зубы и переодеться в немятую футболку, и прослушал одно радостное сообщение от Кена, одно – от сегодняшнего клиента, уточнявшего, приезжать ли ему сегодня к десяти, и еще одно – от другого клиента, который хотел перенести встречу на этих выходных. Еще там было сообщение от Кавате, сотрудницы Ханабатаке, которая просила его подойти к администратору. Это немного озадачило, но в целом Йоджи был рад, что от Генсая ничего не было слышно. Всю последнюю неделю мужчина звонил по меньшей мере раз в день. Может, он наконец-то понял намек, во всяком случае, Йоджи на это надеялся. Не хотелось менять номер из-за этого придурка.

 

Приняв презентабельный вид, причесав волосы и накинув на белый короткий топ свободную синюю рубашку, он отправился по магазинам. В лифте он спускался вместе с Наоко и Такой, двумя молодыми женщинами с пятнадцатого этажа, с которыми как-то пропустил пару стаканчиков свободным вечером. Они всегда были неразлучны и не искали ничего, кроме хорошей компании, чтобы вместе обсудить тяготы «работы». Тогда ему понравилось с ними общаться. Они договорились как-нибудь повторить, и Йоджи ждал этого момента. Может быть, удастся вытащить Айю с собой.

 

Его хорошее настроение продержалось до того, как он поговорил с Кавате – молодой женщиной, одетой в простое серое платье и говорившей мягким голосом. Блондин спросил ее, в чем дело, и был удивлен, когда она передала ему продолговатый сверток.

– Это привезли для вас сегодня, Кудо-сан, но мы не могли дозвониться к вам в квартиру, – она поклонилась и вернулась к работе за компьютером.

Озадаченный подарком, он не тратил время зря и сразу прочитал небольшую карточку, прикрепленную к нему. Йоджи поморщился, когда увидел, что это от Генсая. Великолепно, мужчина перешел от звонков к подаркам. Парень разрывался между желанием выбросить это, чем бы оно ни было, и желанием вернуть обратно бывшему клиенту, но ему не хотелось больше с ним связываться. Не хотелось даже удостаивать его ответом, пусть и отрицательным. Направляясь к двери, он передал подарок, который, похоже, был бутылкой чего-то, охране, стоящей на посту.

– Вот, берите и наслаждайтесь, – он всучил сверток старшему из охранников, мужчине вдвое старше его, но все еще сохранившего внушительную мускулатуру. – С наилучшими пожеланиями, – и пошел дальше, но, прежде чем он дошел до двери, его окликнули.

 

Охранник держал бутылку коньяка, похоже, достаточно дорогую. – Кудо-сан, вы уверены, что вам это не нужно?

– Абсолютно, – он отмахнулся от благодарностей и быстро ушел. Так значит, Генсай пытался подкупить его алкоголем? Что ж, это лучше, чем цветы, но все равно не поможет. Йоджи имел достаточно клиентов и не нуждался в тех, от чьих запросов его тошнило. А это был как раз тот случай.

 

Он шел по улице, наслаждаясь одним из первых теплых летних дней, когда еще не так жарко и влажно, и смотрел на список, что дала ему Аюми. Блин, придется заходить в три места за мясом, специями и овощами, которые она хотела, не говоря уже о сакэ и, елки-палки, чае и свечах. Жаль, что в этом районе не было приличного рынка, а то он справился бы с заданием гораздо быстрее.

 

Он думал о событиях этого дня на пути в магазин, где были самые свежие овощи. Ему не удалось поспать этой ночью, так он переживал за Айю. Каждый раз, когда он засыпал, ему снился Айя, совершивший сеппуку, и то, как он обнаруживал его тело. В конце концов, он сдался и, как только подумал, что Аюми уже встала, уже стучал в ее дверь. Даже Коми еще не успела прийти к ней, чтобы помогать по дому, но гейша впустила его и напоила чаем, пока он рассказывал о том, что случилось. Она позвонила вниз, охране, чтобы узнать, приходил ли Хирофуми. Они сразу ответили, что да, и он еще не уходил. Потом было долгое ожидание, пока ублюдок уйдет, закончившееся тем, что он постучался к Аюми и имел наглость просить ее присмотреть за Айей, которому было плохо исключительно по вине Такатори. Йоджи в это время сидел на кухне под присмотром Коми, которая не давала ему сорваться и побить мерзавца, Такатори он там, или нет.

 

Он не должен был так себя чувствовать, не должен был так нервничать из-за другого человека. Такого не случалось с тех пор, как умерла Аска, но он не мог запретить себе заботиться об Айе или Аюми. Черт, даже Кен ему был небезразличен. Впервые за долгое время ему казалось, что он не один, пусть даже его окружали такие же шлюхи, как он сам.

Он покачал головой при этой мрачной мысли. Его друзья не были шлюхами, а он – был. Кен проводил почти все время с ним и постоянно звал всюду за компанию, и Аюми, несмотря на ее первое впечатление о нем, стала человеком, чьим обществом он по-настоящему дорожил. Что касается Айи.. Йоджи снова забеспокоился из-за глубины своих чувств к парню. Он вдруг вспомнил, как ненавидел соседа, и удивился – что же так радикально изменило его отношение? Был ли это сам Айя, оказавшийся гораздо лучшим человеком, чем Йоджи, и не отказавший ему в помощи той ночью, или та правда, которую он узнал о парне, о его прошлом и его жертвах? Может, это был тот факт, что Айя никогда не относился к нему, как к шлюхе, а только переживал за то, чтобы Йоджи не воспользовался добротой Аюми в дурных целях.

Йоджи слишком давно не позволял никому так приблизиться к себе, намеренно или случайно.

 

Неужели он, наконец, начал забывать Аску? Он искренне любил свою подругу и знал, что она любит его не меньше. Из-за этого она и погибла – из-за его глупой гордости – это трудно было пережить. У него было счастье, и он потерял его по собственной глупости. Был ли он настолько наивен, чтобы еще раз за ним погнаться?

Он хотел, чтобы Айя был счастлив, и не мог этого отрицать, не думая о причинах этого желания. Если Айя будет рад, то и Аюми тоже. Он переживал за гейшу и желал ей счастья не меньше, чем Айе. Эти двое как-то просочились за его защитные барьеры и заставляли его снова ощутить себя человеком. Причем настолько, что он стал меньше выпивать, и его не тянуло загулять, напиться и устроить драку, в которой он не собирался становиться победителем.

 

Добравшись до места, Йоджи потер голову рукой, нащупывая небольшую шишку от удара книгой. Черт, Аюми сильная. Возможно, он затеял опасную войну, в которой вряд ли победит, но он все равно будет стараться. Просто надо убедиться, что рядом нет книг, когда снова начнет дразнить женщину. Почему-то он сомневался, что она разобьет у него на голове чайник или бутылку сакэ, так что ему пока не придется полностью отказываться от нового развлечения.

Идя по магазину, он заметил девушку у кассы, которая ему улыбалась. Он подошел к ней, решив попросить помощи в поиске овощей, которые подойдут под строгие требования Аюми, и провести немного времени, беззаботно флиртуя. Он давно не делал ничего настолько невинного.

 

Айя медленно просыпался, сначала ощутив головную боль, а потом запах готовящейся еды. Он неторопливо сел, схватившись за голову, и попытался сглотнуть пересохшим горлом. Прошло некоторое время, прежде чем он смог встать, и еще больше времени ушло на поиски тапочек, которые оказались как раз там, где он их вчера оставил. Затем он отправился на кухню.

 

Аюми стояла у плиты, помешивая что-то в самой большой из кастрюль, повязав передник поверх своего сине-зеленого кимоно. Пряди белых волос спадали ей на лицо, и женщина что-то напевала, готовя еду, причем голос никак не выдавал ее возраст.

– А почему готовишь ты, а не Коми? – спросил он, облокотившись на холодильник.

Она испуганно вскрикнула и упустила ложку в то, что, по идее, было их ужином. Потом повернулась и схватилась за сердце. – Айян! Не надо ко мне так подкрадываться!

– Я не подкрадывался, – возразил он, открывая холодильник и вынимая оттуда банку зеленого чая. Закрыв дверцу, Айя заметил, что уже стемнело, и взгляд на часы подтвердил, что он проспал большую часть дня. Удивленный тем количеством времени, которое прошло, он потер глаза, до сих пор сонные. Голова была словно набита шерстью, а такого с похмелья с ним не бывало. Кроме того, оно должно было уже пройти к этому времени, и он не должен был чувствовать себя таким заспанным. Обычно эти ощущения приходили после того, как он принимал снотворное, которое ему прописал Масафуми.

 

Потом он заметил тревогу в глазах Аюми и сообразил. – Куда ты подмешала таблетки, в суп или в сок? – его голос был резким, частично из-за жажды, частично из-за злости на то, что его опоили.

– В сок, – тихо ответила она. – Айя, ты так ужасно выглядел, у тебя была температура. Я хотела убедиться, что ты выспишься, поэтому..., – она шмыгнула носом. – Я так беспокоилась за тебя. Йоджи прибежал утром и рассказал, как странно ты себя вел вчера, и мои страхи только выросли, когда я узнала, что Хирофуми был с тобой. Я думала, что поступаю правильно, честное слово.

 

Он только скрипнул зубами, открывая банку, еле сдерживаясь, чтобы не накричать на женщину. Но он никогда не был способен выражать свой гнев, когда видел слезы, и это прекрасно знали его мать и сестра, а теперь – и Аюми. Он был в ярости из-за случившегося, из-за того, что кто-то другой решил за него и обошелся с ним как с ребенком. Айя ненавидел оказываться в таких ситуациях, но это же Аюми. Если и был на свете человек, который действительно желал ему только добра, как и его сестра, то это была именно гейша. Хотя ему все равно хотелось кричать.

 

– Что ты делала, пока я спал? – в его голосе еще был гнев, и ему стало неловко, когда ее глаза заблестели от навернувшихся слез. Он поставил банку на стол и провел пальцами по волосам, растирая голову, словно стараясь заставить свои мозги работать.

– Я начала готовить ужин. У нас одэн и суномоно, и Коми испекла печенье чуть раньше, твое любимое, мягкое, – она нерешительно улыбнулась, и хотя он понял, что, скорее всего, его искусно разыграли, у него не было выбора кроме как отставить в сторону злость и кивнуть.

– Спасибо, пахнет замечательно, – он взял банку и глотнул холодный чай, чтобы промочить горло и не разговаривать так, словно он рычит. Пока он пил, женщина подошла и прикоснулась к его щеке.

– Да, ты сейчас выглядишь намного лучше, но все еще немного горячий. Тебе нужно будет еще поспать, Айя, и хорошо поесть, – ее рука прошлась по фартуку. – Я.. я говорила с Хиро сегодня, – ее глаза стали серьезными, когда она произнесла имя его любовника, выдавая то, как она злилась на мужчину. – Он звонил, пока ты спал, чтобы узнать, как ты себя чувствуешь. Я сказала, что ты вымотался и почти заболел, и сказала, что тебе нужен отдых. Он со мной согласился. Ты не хочешь поехать в Odoriko-Onsen-Kaikan на несколько дней?

 

У Айи поднялось настроение при упоминании горячего источника. Это было довольно далеко от Токио, так что они будут жить в гостинице у друзей Аюми и целыми днями смогут отмокать в горячей воде. Они не ездили туда уже несколько месяцев.

– Только мы вдвоем? – он хотел убедиться, что Хирофуми не планировал поехать с ними, пусть даже это и было бы неудобно для него – находиться так далеко от Токио и работы.

– Да, только мы. Я думала пригласить с нами Йоджи, но, боюсь, он не сможет так быстро договориться с клиентами. Мы уезжаем послезавтра, если ты согласен, – улыбка Аюми стала уверенной, когда она увидела его радость. – Как тебе идея?

– Отлично, – он улыбнулся в ответ, счастливый, что сможет сбежать из Токио, от Хирофуми, хотя бы на пару дней. Айя сомневался, что его здоровье было в такой большой опасности, как Аюми наговорила его любовнику, но жаловаться он не собирался.

 

Она рассмеялась вслух и захлопала в ладоши. – Замечательно! Я позвоню Рей вечером и скажу, что мы займем две комнаты. Ох, это будет весело. Мы сможем проводить вечера в мандариновой роще, попивая сакэ и считая светлячков. К Рей приехали внуки, может, они устроят для нас спектакль, – женщина снова рассмеялась и вернулась к плите – вылавливать палочками утонувшую ложку. – Жаль, что Йоджи не сможет поехать с нами, я уверена, ему бы понравилось.

 

Часть его радости улетучилась. – Это к лучшему, Аюми. Я полагаю, что Хиро даст деньги на все, а если он узнает, что Йоджи был с нами…, – он потер запястье, все еще болевшее. Нет, ему не хотелось снова сердить своего любовника, пусть это и было бы весело, если бы Йоджи поехал с ними.

Аюми замерла на несколько секунд, наклонившись над кастрюлей. – Айя, он... пожалуйста, скажи мне, этот синяк – это все, что он с тобой сделал?

– Это все, Аюми. На этот раз он меня не бил, – Айю вдруг охватила усталость, и он присел за стол. – Когда у нас ужин? – спросил он, желая сменить тему. Аюми начала бы расспрашивать о деталях, а ему не хотелось вспоминать отчаяние и позор, которые он испытывал прошлой ночью.

 

Женщина молчала, а потом повернула голову и наблюдала за ним несколько секунд. Затем ее внимание вернулось к ужину. – Через полчаса, я думаю. Йоджи присоединится к нам, если ты не против. Бедный мальчик заслужил это, ведь он носился по всему району в поисках продуктов, – Аюми потыкала во что-то в кастрюле палочками и отложила их. Наполнив чайник кипятком и заваркой, она села рядом с Айей.

– Он скоро придет, – Аюми, слегка наклонившись над чайником, не отрываясь смотрела на него сквозь ресницы. – Может, я повторюсь, но он очень беспокоился за тебя, Айя. У тебя теперь есть настоящий друг, а ведь вы знакомы всего несколько месяцев.

Гадая, на что она намекает, Айя просто хмыкнул и попытался заправить за уши мешавшие и липнувшие к лицу пряди. – Мне жаль, что я доставил вам обоим столько хлопот.

– Что вчера случилось, Айя? Ты обычно так не напиваешься, – она отвлеклась от чайника и смотрела парню прямо в глаза с нескрываемой заботой.

Он вздохнул и снова принялся теребить волосы пальцами. – Хиро разозлился из-за Йоджи, но не бил меня. После того, как он успокоился, мы пошли на ужин с его клиентом, Тайсоном, – его губы сжались при упоминании об американце. – Он оказался еще большим дураком, чем показался мне в прошлый раз, и..., – Айя закрыл глаза, ему неприятно было вспоминать снова о происшествии, даже ради Аюми. – Он спросил Хиро, не хочет ли тот поменяться любовниками на время, пока он будет в Токио, или хотя бы на одну ночь. Я ничего не мог сделать, а просто сидел и слушал это.

 

Айя так боялся, что Хирофуми согласится, только чтобы порадовать американца. Однако рука, собственнически схватившая его за бедро, и возмущение в глазах Хирофуми быстро положили конец его опасениям. Но он все равно чувствовал себя грязным из-за этого испытания. Не говоря уже об отвращении к себе, которое он чувствовал из-за того, что, если бы его любовник согласился, ему пришлось бы пойти с иностранцем.

– Все, чем я отличаюсь от уличной шлюхи, так это тем, что Хирофуми не делится тем, за что платит деньги, – голос Айя был полон отвращения к себе. Одна мысль о прошлом вечере вызывала тошноту. Он дико хотел избавить себя от этого позора. Самоубийство пока не входило в его планы, а вот пьянство до потери сознания – очень даже.

– Ты знаешь, что это не так, Айян, и я не позволю тебе говорить такую чушь, – пожурила его Аюми. – Ты не больше шлюха, чем те, кто женился или вышел замуж по расчету, согласившись на союз с человеком только ради богатства и статуса. Это так ново – жениться по любви, даже сейчас это не так часто происходит, как всем кажется. Если бы все следовали желаниям своего сердца, выбирая супруга, не было бы нужды в гейшах или проститутках, которые нас заменили. Ты сделал то, что пришлось сделать, ты самоотверженный. Ты не шлюха.

 

Она держала его за руку, и только поэтому он все еще сидел за столом, хотя очень хотел убежать от заботы женщины. От ее прикосновения к его щеке у него на глазах выступили слезы. Он чуть не расплакался, но отказался поддаться эмоциям. Нужно было быть сильным ради сестры. Тем более, если он сломается, то еще больше расстроит Аюми.

Глубоко вздохнув, он подумал о сестре. Она старалась вернуть честь имени Фудзимия, веря, что и он занимался тем же. Нужно было быть сильным, чтобы у нее гарантированно был шанс осуществить свои мечты. Но ему было так одиноко, и он так устал, что даже присутствие Аюми не помогало. Он не мог дождаться, когда уедет на пару дней и попытается отдохнуть.

 

Неохотно отпуская его руку, Аюми налила им еще чая, который Айя медленно пил, пока женщина занималась ужином. Она периодически отвлекалась от салата, чтобы посмотреть на парня, подлить ему напитка или ласково прикоснуться к его рукам или лицу. После пятнадцати минут такого хлопотания, он почувствовал себя виноватым, что заставил Аюми так нервничать, и объявил, что идет в душ.

 

Он сбежал в ванную, снял юкату и боксеры и методично тер свою кожу, пока она не стала красной. Потом полежал в воде минут десять, помня об ужине и зная, что Аюми расстроится, если он не придет. Ванна помогла ему окончательно проснуться. Высохнув, он поискал подходящее кимоно и выбрал темно-серое, украшенное бледно-серым и белым облаками, с белыми фениксами, летящими сквозь них. Светло-серые хакама и оби завершили наряд, и парень еще ненадолго задержался, чтобы заново заплести косу.

 

Вернувшись на кухню, он обнаружил Йоджи, сидящего за столом и флиртующего с Аюми. Ее щеки были ярко красными, и он подумал, что это явно не из-за жаркой плиты. Они прекратили разговор, когда Айя вошел, и он почувствовал себя уверенным под их взглядами, потому что друзья замолчали на несколько секунд.

– Должен сказать, ты чертовски хорошо выглядишь, не то, что утром, – заметил Йоджи, выпрямляясь на стуле. Аюми зашипела на парня и шлепнула его по плечу, расставляя для всех салаты.

– Стыдно, Йоджи. Тебя что, никогда не учили вежливости? – она повернулась к Айе и улыбнулась. Он невольно улыбнулся в ответ, увидев, как хорошо она выглядела в своем любимом кимоно и с прядками волос, вьющимися вокруг лица.

– Надеюсь, – Айя сел за стол и заметил свечи и вазу с лилиями, которые дополняли своим ароматом восхитительный запах, наполнявший помещение.

 

Йоджи сидел справа от него, Аюми – слева, его одиночество отступило благодаря двум его друзьям. Он знал, что это будет замечательный ужин, и не только из-за пищи.

Даже с преследующей его головной болью и усталостью, Айя был рад компании Йоджи и Аюми. С ними он мог забыть о своих проблемах и немного помечтать. Неважно, что Хирофуми не нравился Йоджи, Айя не собирался прекращать их дружбу. Сейчас у него наконец было что-то личное и дорогое, и если он надеется пережить грядущие годы, ему понадобится сила друзей, чтобы питать его собственную. У него наконец-то снова появилось что-то свое.

* * *

Услышав стук в дверь, Мамору поспешил в коридор и открыл ее. – Йоджи, ты опаздываешь! Айя уже принялся за попкорн, – он улыбнулся своему новому другу и заметил, что Йоджи не ответил ему улыбкой, входя в квартиру. – Что-то случилось?

– Все в порядке, Мамору. Я просто нашел неприятный сюрприз, вернувшись домой, – Йоджи поправил волосы одной рукой, и Мамору заметил, что в другой он держал подарочный пакет.

 

– Это подарок для Айи? – спросил он, направляясь в гостиную, где все было готово для просмотра фильмов. На этот раз они собрались во вторник, потому что у Хирофуми был деловой ужин, и ждали, пока Йоджи вернется из автомастерской, чтобы начать веселье.

Йоджи покачал головой, опускаясь на пол с негромким стоном и устраиваясь на приготовленных для него подушках. Мамору ожидал обычной тирады о том, как приятно иметь нормальную мебель, вроде кресел или дивана, но ехидных комментариев не последовало.

– Нет, это подарок мне, – он посмотрел на синий пакет, наполненный золотой и синей оберточной бумагой, и поморщился. – Один муд.. один придурок, который не понимает, что я не хочу больше иметь с ним дел, постоянно посылает мне подарки, – он вдруг протянул пакет Мамору. – Бери, это тебе. Если я отправлю это обратно, он вернется с новым подарком, но я не хочу оставлять у себя что-то, подаренное им.

 

Осторожно приняв пакет, Мамору вытащил бумагу и развернул ее, чтобы достать дорогие часы, по весу которых было ясно, что они действительно из золота, а не из позолоченного металла. Это было очень дорогое ювелирное изделие, насколько он мог судить. – Хм.. Йоджи, ты уверен?

Тот посмотрел на часы и кивнул. – Да, я действительно не хочу ничего от него брать, и у меня и так уже есть несколько часов.

– Каких часов? – Айя вошел в комнату, одетый в потертые джинсы и белую хлопковую рубашку навыпуск, с закатанными рукавами, его волосы были затянуты в обычный хвост. Это до сих пор было шоком – видеть его в чем-то, кроме кимоно и юкаты, но по какой-то причине Айя, после второго просмотра фильмов, решил на их вечеринки одеваться в обычную одежду. Мамору предположил, что это потому, что в эти вечера Хирофуми точно не пришел бы, и Айя чувствовал себя достаточно безопасно, чтобы одеваться по своему вкусу.

 

Йоджи одобрительно улыбнулся, и Мамору понял, что эта улыбка адресовалась совсем не подносу с попкорном, лимонадом и пивом, который Айя принес с собой. Он также заметил, что его друг сел совсем рядом с Йоджи и скрыл свою улыбку.

Поскольку Айя уезжал на пару дней на прошлой неделе, он был более спокойным, чем раньше, и особенно – когда был рядом с Йоджи. Мамору был рад видеть Айю счастливым, впервые за долгое время, потому что он уже начал волноваться из-за того, как друг терял вес и постоянно казался уставшим.

 

Похоже, отъезд на несколько дней и время, проведенное с Аюми, принесли ему огромную пользу.

– Ух, я мечтал о пиве последний час, – Йоджи потянулся и стянул банку с подноса. – Я только что подарил Мамору часы. Хочешь такие же? – он стрельнул глазами в Айю, растягиваясь на полу рядом с ним. – Думаю, мы сможем договориться.

Айя только хмыкнул и толкнул подмигивающего Йоджи так, что заставил его перевернуться. – У меня их достаточно, благодарю. Почему ты подарил часы Мамору?

– Ну, мне их подарили, но они мне не нужны, поэтому я решил – почему бы не отдать их мальчишке? Он может носить их и производить впечатление на подружек, – Йоджи не смутил отказ Айи, поэтому он ухмыльнулся и подполз к парню поближе. – Женщины любят мужчин, одетых с иголочки, и такие мелочи тоже важны.

– О да, ты все знаешь, – пробормотал Айя, подтягивая ноги под себя и открывая свое пиво, и Йоджи воспользовался моментом, чтобы подергать друга за длинную прядь. Сделав глоток, он отставил банку обратно на поднос и собрал свои волосы, перекидывая их через плечо на грудь.

 

Посмеиваясь над приколами друзей, Мамору показал язык внезапно погрустневшему Йоджи. – Мне ничего не нужно делать, чтобы привлечь девушек, большое спасибо. Мне и так хватает внимания. Ко мне только на этой неделе уже трое подходили с приглашениями пойти куда-нибудь.

– А ты сидишь тут с двумя парнями, вместо того, чтобы гулять со своей сестрой, – Йоджи поерзал на полу, пока не устроился так, чтобы лежать головой рядом с ногой Айи. Удивительно, что тот не противился такой близости. – Тебе стоит подумать над вероятностью того, что ты гей, знаешь ли. Тебя не тянет к цветочным композициям или к дизайну?

 

Айя не стал даже смотреть на него, а просто схватил подушку, прижал к лицу Йоджи и не убирал ее до тех пор, пока тот не стал вырываться. Пока Йоджи пытался отдышаться на полу, Айя встал и подошел к видеоплееру, чтобы выбрать фильм на сегодня.

– Я не гей, – сказал Мамору, когда Йоджи пришел в себя. – Мне нравятся девушки, но только те, которые хотят встречаться со мной, а не с сыном премьер-министра, – он хотел бы ходить в школу, где никто не знал бы о том, кто его отец, и где с ним бы обращались как с Мамору, а не с Такатори Мамору. Самое смешное, все люди, которые старались сблизиться с ним из-за связей его семьи, не понимали, что его отец не хочет иметь с ним ничего общего. Так что он не мог просить отца о чем-либо.

 

– Ладно, – Йоджи сел и глотнул пива, сердито смотря на Айю. – Ты противный гад, Айя, надеюсь, ты это знаешь. Скорее всего, это из-за цветов, с которыми ты возишься целыми днями. Их запах влияет на твои мозги и делает тебя психом.

Айя, казалось, не особо обиделся, потому что вставил кассету в магнитофон и сел обратно, совсем близко к Йоджи. – И это говорит человек, добровольно дышащий никотином и прочими ядами. Придерживайся стереотипов, и я покажу тебе, что с тобой может сделать педик с мечом.

– Оооо! Звучит многообещающе! А какой именно меч ты собрался использовать, Айян? – Йоджи хитро ухмыльнулся и подвинулся ближе к Айе. – Можно я выберу?

Мамору решил, что наблюдать за парнями, когда они были вместе, было гораздо интереснее, чем те фильмы, что он взял по пути из школы. Он сдержал смех, когда Айя ловко засунул горсть попкорна Йоджи за шиворот. Мальчик не мог поверить, насколько веселым мог быть Айя, когда не вел себя официально, и как Йоджи мог превратить что угодно в сексуальную игру или предлог для флирта. Забрав себе одну из тарелок с попкорном, Мамору уселся так, чтобы лучше видеть старших, и наблюдал за тем, как Йоджи вылавливает крошки попкорна из-под футболки, предлагая покормить Айю с рук, если тот слижет с груди блондина все масло.

Одно мальчик знал наверняка – во время этих киносеансов он набирался множества английских ругательств от Айи.

 

* * *

 

Йоджи зевнул и начал плеваться, потому что ветром ему в рот задуло волосы. Он поморщился, выплевывая пряди и заправляя их за уши. Сегодня было ветрено, поэтому он решил подняться на крышу и вытряхнуть свое покрывало.

– Слушай, а может, тебе их подстричь? – подсказал Кен, присоединяясь к наблюдению за суетой улиц внизу. – Или ты собрался отрастить такие же, как у Айи?

На секунду Йоджи вспомнил, какими шелковыми на ощупь были волосы Айи, и его губы изогнулись в незаметной улыбке. Он постепенно начинал обожать этот алый шелк и искал любой предлог, чтобы коснуться его. Первые несколько раз, когда он поправлял прекрасные пряди или проводил по ним пальцами, Айя отодвигался и сердито смотрел на него, но позже стал встречать Йоджи удивленным взглядом и, как тому хотелось верить, легким смущенным румянцем иногда.

 

– Не знаю. У меня не хватит терпения столько ждать, – он подергал одну из прядок. – Кроме того, зачем портить совершенство?

– Ну да, конечно, – Кен закатил глаза и ухмыльнулся. Он вдруг кашлянул в руку, и это звучало подозрительно похоже на «упрямая сволочь», но Йоджи решил не замечать этого, иначе пришлось бы сбрасывать наглеца с крыши. Чего ему совсем не хотелось, потому что они стояли над тем крылом здания, где он жил, и он не желал иметь дело с толпой зевак на своем балконе весь следующий день.

Так что вместо этого он затянулся сигаретой и выдохнул дым на Кена. – Знаешь, а я не слышал еще ни одной жалобы, кроме тех, что меня все время кому-то не хватает, – ладно, он действительно говорил, как самоуверенный задавака, но надо же было держать марку. Кроме того, Кен так симпатично закатывал глаза. – Ладно тебе, ты же знаешь, что хочешь меня.

Кен начал хихикать после этого замечания. – Извини, Йоджи, но ты – это для меня уже слишком. Я всегда западал на девочек-хулиганок, а не на парней, которые проводят перед зеркалом больше времени, чем большинство женщин.

 

Или на таких козлов, как его сосед Казе, но этого Йоджи вслух говорить не стал. Ему нравилось дружить с Кеном, и нравилась простота их отношений. Он не хотел обижать парня. Все, что нужно было Кену – друг, с которым можно хорошо провести время, и Йоджи запросто мог им быть. После стольких часов, проведенных с Айей, это было облегчением, поскольку он с таким упорством игнорировал его шутки, что Йоджи начал всерьез задумываться над тем, был ли Айя геем на самом деле. Потом он вспомнил, как Айя краснел, когда Йоджи играл его волосами, и решил, что тот просто строит из себя настоящего недотрогу, а Йоджи обычно на таких время не тратил. Хотя, он все еще не потерял интерес и решительно отказывался думать – почему.

 

– Знаешь, ты просто боишься, Кенкен. Ты знаешь, что если однажды получишь меня, то никого больше не захочешь, – он прислонился к ограждению в очень сексуальной позе и отказался принимать на свой счет истерическое хихиканье Кена. Он даже не удостоил его сердитым взглядом, когда тот скорчился, задыхаясь от смеха.

– Знаешь, я начну обижаться, если ты не прекратишь хохотать, Кен, – заметил Йоджи, стараясь изобразить недовольный взгляд. На самом деле, ему нравилось валять дурака, и он давно уже так не развлекался. Чаще всего он шутил, чтобы помочь клиентам расслабиться, но не подшучивал над самим собой. Так он обычно делал с Аской. Йоджи удивился, насколько просто и безболезненно стал вспоминать о мертвой подруге. Раньше эти воспоминания приносили столько боли.

– Йоджи.., – Кен замолк на несколько секунд, жадно хватая ртом воздух и сползая на крышу. – Ты.., – парень действительно плакал от смеха, слезы просто текли по его раскрасневшемуся лицу. – О боже, я.. – Кен потряс головой и, наконец, перестал хохотать. – Я в жизни так не смеялся.

– Я так рад, что насмешил тебя, – ответил Йоджи с едва заметной горечью. Да, он шутил, но это все равно было ударом по самолюбию – то, как Кена это развеселило.

 

Кен покачал головой, растрепывая свои темные волосы, и вытер глаза. – Я не над тобой смеюсь, Йоджи. Ладно, может и над тобой…, – он улыбнулся. – Но ты же не имел в виду ничего из того, что говорил, кроме фразы про то, что ты безумно сексуален, – его улыбка стала еще шире, и парень облокотился на ограждение. – Я просто вспомнил строчку из одной книги, где герой называл себя лакомым кусочком белого шоколада, – увидев непонимающий взгляд Йоджи, Кен продолжил рассказывать.

– По-моему, он пытался объяснить, что хотя люди и желали его, но через некоторое время он становился слишком.. сладким для них, или что-то вроде того, и поэтому ни один его роман не длился долго. А потом я подумал, что все это очень хорошо описывает тебя. Если бы между нами что-то началось, для меня это была бы смерть от шоколада. Белого шоколада, если быть точным, – он снова улыбнулся Йоджи, и это искреннее выражение лица делало его на несколько лет моложе.

 

– Точно, но ты умер бы счастливым, Кенкен, – протянул Йоджи, доставая пачку сигарет. Закурив, он скользнул вниз и сел рядом с другом. – Ты думаешь, это правда? То, что я слишком лакомый кусочек? – Аска точно так не думала. Они были так счастливы вместе.

– Думаю, для меня ты был бы таким, – тихо сказал Кен. – Я сам больше похож на моти. Тебе нужно найти такой же кусочек белого шоколада и заниматься этим, как кролики, – он запрокинул голову и посмотрел на небо. – Хмм, тучи расходятся. Скорее всего, всем захочется заняться стиркой и сушкой, так что не стоит оставлять твое покрывало здесь надолго.

– Ага, а то оно опять окажется у вентиляции, – прорычал Йоджи и прищурился. Он до сих пор приходил в ярость, вспоминая, как нашел свои лучшие простыни намотанными на металлическую трубу и измазанными жиром. Конечно, за этим стояла Маки. В тот день он очень хорошо закрепил все на веревке, и ветра не было. Однако прежде чем Йоджи успел поругаться с ней, вмешалась Аюми и все уладила. Под его дверью утром обнаружился новый набор постельного белья, и пошли слухи, что Маки не задержится в Ханабатаке надолго, во всяком случае, так самодовольно сказала Аюми.

 

Похоже, Кен читал его мысли. – Я предупреждал тебя, что не стоит связываться с Маки, – потом он вздохнул и поднялся на ноги. – Честно говоря, я не против, чтобы ее выставили. Казе говорил, что, как только ее покровители найдут новую девушку, Маки снова окажется на улице, – на мгновение Кен погрустнел и Йоджи подумал о том, каким добряком был его друг.

Еще он подумал о том, что Казе весьма интересным образом всегда был в курсе последних сплетен о якузда и их женщинах. И почти никогда не ошибался. Но это было еще одной темой, на которую он не говорил с Кеном, поскольку тот упорно защищал своего «друга» и объяснял все тем, что Казе завел друзей среди гангстеров. По опыту Йоджи знал, что те не были болтливыми со своими собутыльниками, но он мог и ошибаться.

 

– Не стоит жалеть ее, Кен. Из того, что рассказывала Аюми, я понял, что Маки была ходячей проблемой с первого дня, – только то, что Айю она обходила десятой дорогой, спасло ее от моментального возвращения на улицу. Казалось, Аюми использовала уважение якудза и свое влияние на управляющих только тогда, когда дела касались ее друзей. Знание того, что он входит в их число, приятно грело душу.

Кен повернулся и посмотрел вниз, на улицу, прежде чем ответить. – Я знаю, Йоджи, и я много раз хотел, чтобы ее выгнали. Просто я сомневаюсь, что ей будет легче жить, когда она уедет отсюда.

 

Да, он точно был мягкосердечным, – подумал Йоджи и похлопал парня по плечу.

– Вещи гораздо худшие случались с гораздо лучшими людьми, Кен, – он попытался сменить тему. – Кстати, ты свободен завтра вечером? У меня поздняя работа, и я хотел посмотреть до нее один фильм. Американский. Аюми говорит, что в нем достаточно бессмысленного насилия, ругательств и обнаженки, чтобы заморочить мозги любому еще до того, как пройдут начальные титры. Круто?

Это вызвало улыбку Кена, и он охотно согласился сходить в кино с блондином.

– Кажется, я даже видел его рекламу. Мы можем зайти куда-нибудь поужинать и растянуть прогулку на весь вечер.

 

– Похоже, у тебя намечается свидание, красавчик, – Йоджи подмигнул Кену и не смог сдержать улыбку, увидев, как тот покраснел. – Тебе нужно есть меня маленькими кусочками, чтобы ты смог отдалить свою страшную смерть от шоколада, насколько это возможно. Мы не будем..., – двое парней вышли на крышу и привлекли внимание Йоджи. По крайней мере, один из них.

Айя подошел к натянутым веревкам с недовольным выражением лица, которое смягчилось, когда он заметил Йоджи. За ним шел Мамору, который был явно чем-то очень обеспокоен.

 

– Мне так жаль, Айя, действительно. Как ты думаешь, пятна останутся? – он нес пару подушек, а у Айи в руках была корзина с темно-коричневой тканью, которая, при ближайшем рассмотрении, оказалась одним из его кимоно.

– Я выполоскал весь лимонад, так что посмотрим, что будет, когда оно высохнет. Теперь давай эти, – Айя потянулся за подушками резким движением.

Йоджи подошел к ним, выкидывая сигарету по пути. – Вам помочь чем-нибудь?

Мамору обрадовался, увидев его. – Йоджи! Как дела? – получив ответ, что все в порядке, подросток погрустнел. – Боюсь, я в конце концов разлил кое-что у Айи. И похоже, на него самого тоже.

– Хн, – Айя получше расправил кимоно на веревке, и Йоджи стоял достаточно близко, чтобы разглядеть ткань. Она казалась простой с расстояния, но вблизи был заметен хаотичный рисунок шелкового полотна с небольшими нитками, выбивавшимися то тут, то там. Мамору, похоже, испортил отнюдь не дешевую вещь, это было ясно по ткани. К тому же, Айя никогда не носил ни одного дешевого кимоно или юкаты. Неудивительно, что он сердился.

 

– Мне действительно очень жаль, – Мамору выглядел так, словно готов был сию секунду упасть перед Айей на колени и просить прощения, и Йоджи думал, что мальчик не заслуживал такого отношения. Тем более из-за такой случайности. Однако, помня о том, что Кен стоит у ограды, он не мог почти ничего сделать в данный момент. Они с Айей продолжали притворяться хорошими соседями перед окружающими.

 

– Айя, он сказал, что сожалеет, и я ему верю, – Йоджи взял мальчика за плечи и поставил перед собой. – Посмотри на него, разве может создание с таким лицом специально испортить что-нибудь?

Мамору сообразил, что задумал Йоджи и громко шмыгнул носом. Взглянув вниз, Йоджи заметил, что глаза мальчишки стали невообразимо огромными и блестели от слез. Он посмотрел на Айю, и тот через пару секунд хмыкнул и отвернулся, чтобы снова похлопотать над своим кимоно.

– Хорошо, я принимаю твои извинения. Но теперь никаких напитков в гостиной. Тебе с этого дня нельзя выходить с ними из кухни, – Айя еще раз строго посмотрел и переставил прищепки, держащие одну из сырых подушек.

 

Йоджи с Мамору обменялись заговорщическими улыбками, и потом помогли подержать вещи, с которыми возился Айя. Наклонившись ближе, Йоджи вдохнул аромат кедра и лаванды и прошептал на ухо соседу: – «Кроме того, я думаю, что ты лучше смотришься в сером и синем, чем в коричневом, так что не слишком большая потеря, если оно испорчено».

Айя не сказал ничего, зато ткнул Йоджи локтем в ребра, заставив того отойти и проглотить стон боли.

– Йоджи, я, наверное, пойду вниз. Хочешь зайти ко мне и выпить пива? – Кен подошел к ним, держа в левой руке корзину с полотенцами, которые он приносил сушиться.

Йоджи потер свои больные ребра и помахал рукой в сторону веревок с бельем. – Нет, спасибо, я останусь здесь и буду стеречь свое покрывало. Ой, извини, забыл. Кен, это Мамору, друг Аюми и Айи. Мамору, познакомься, это Хидака Кен, – он немного отошел, пока парни кивали друг другу, подбираясь к Айе. Он был совершенно уверен, что тот абсолютно случайно сдул с лица прядь своих растрепавшихся волос и шагнул ближе к веревке и Йоджи, чтобы расправить складку на кимоно.

 

– Приятно познакомиться, – вежливо ответил Кен и перевел взгляд на Йоджи. – Если передумаешь, заходи.

Мамору, стоявший и смотревший на Кена весьма озадаченно, вдруг хлопнул в ладоши. – Я знаю, почему ваше лицо кажется мне знакомым. Вы же играли в футбол, так? У моего друга Мураи есть ваша фотография на стене, – он улыбнулся Кену. – Может, я могу…

– Не сейчас, – вмешался Айя своим низким голосом и зажал рукой рот Мамору. Он взглянул на Кена и слегка кивнул. – Простите, он обознался.

– Все в порядке, – тихо сказал Кен и быстро ушел, почти бегом направляясь к лестнице. Йоджи ошеломленно смотрел на удаляющуюся спину друга, пока не услышал тихий вопрос Мамору.

 

– Айя, в чем дело? Почему ты не дал мне с ним поговорить? – потом его глаза расширились. – Я не ошибся, правда?

Айя грустно покачал головой. – Нет, не ошибся, но никогда не говори о том, кем он был, если встретишь Хидаку-сана снова, – он нахмурился, глядя на мальчика. – Ты вроде должен сообразить, что в таком месте не стоит говорить о прошлом людей, которых ты здесь встречаешь, – Мамору низко наклонил голову и извинился.

В это время Йоджи думал над тем, что сказал мальчик. Футбол, Кен играл в футбол. Теперь он понял, почему его друг выглядел таким знакомым и почему ему всегда в голову приходил спорт, когда он смотрел на Кена. Если Йоджи не обманывала память, пару лет назад был какой-то скандал, в котором оказался замешан профессиональный игрок по фамилии Хидака.

– Что он сделал, Айя, за что его выгнали из J-лиги? – под холодным взглядом Айи Йоджи только вздохнул и убрал за уши алые пряди, упавшие тому на лицо, едва удерживаясь, чтобы не провести пальцами по его щеке после этого. – Не изображай ледышку со мной, Айян, – пожурил он, называя его прозвищем Аюми. – Я узнаю, так или иначе, так что сэкономь мне время и расскажи сейчас.

 

– Я не сплетничаю, Йоджи, – отрезал Айя и сложил руки на груди. За его спиной Мамору украдкой провел пальцами по одной из влажных подушек, которые они принесли.

Йоджи скрипнул зубами и зацепился рукой за бельевую веревку. – Конечно, ты вообще редко разговариваешь, ведь так? – больше всего его раздражало то, что если бы он не был так захвачен Айей с момента их встречи, то уже знал бы все про Кена. Но он так увлекся соседом, который до сих пор оставался для него загадкой, что не стал копаться в прошлом Хидаки. – Ладно, я сам все узнаю или просто спрошу у него самого.

 

Он повернулся, чтобы уйти, и тут Айя схватил его за руку, останавливая своей сильной хваткой. Кудо оглянулся и увидел, как Айя осмотрел крышу, а потом потянул его куда-то влево.

– Пойдем, я не буду говорить об этом здесь. Есть люди, которые ничего не знают о Хидаке, и я не позволю им ничего подслушать, если они вдруг поднимутся сюда во время нашего разговора, – Айя направился к своей оранжерее, а Йоджи и Мамору последовали за ним.

 

В помещении было жарко и влажно. Айя, казалось, не замечал жары в своей хлопковой юкате. Йоджи был просто счастлив, что надел старые джинсы и футболку без рукавов. Мамору быстро расстегнул синюю школьную куртку, и они оба прислонились к разным столикам с растениями в горшках.

 

Айя занялся орхидеями, растущими в дальнем углу постройки. После того, как он побрызгал водой на те, которые поразительно напоминали цветом его глаза, он повернулся к Йоджи и Мамору, сжав губы в тонкую линию.

– Я расскажу только то, что знаю наверняка. Я не буду сплетничать. И рассказывать я буду только ради того, чтобы вы оставили его в покое, – он выразительно посмотрел на Йоджи. – Если вы не помните, пару лет назад был скандал вокруг футбольной команды из-за нечестных игр. Нескольких игроков обвинили в сговоре с букмекерами и в том, что они делали ставки на свои игры. Хидака был одним из них.

 

Теперь Йоджи вспомнил детали событий. Это было сразу после смерти Аски, ему было абсолютно наплевать на спортивные скандалы, но кругом было столько шума по этому поводу, что он даже что-то запомнил.

– Там не были замешаны наркотики? – спросил он у Айи, пока Мамору перебирал листья львиного зева.

– Его обвинили в том, что он был под действием наркотика во время матча, из-за этого не смог завершить игру, и его команда проиграла, – Айя начал водить концом своей косы по ладони. – Он был лучшим вратарем и считался одним из лучших игроков страны. Когда были предъявлены обвинения, его выгнали из команды, – он перевел взгляд на Мамору. – Не говори своему другу, что ты видел Хидаку.

– Я бы не сделал такую глупость, Айя, – Мамору умудрился выглядеть обиженным из-за просьбы. – Единственная причина, почему я что-то сказал сегодня, это потому, что очень удивился. Я и раньше видел здесь знаменитостей, но не среди жильцов.

Айя кивнул и ответил: «Хорошо», – а потом начал снова поливать цветы, и пара минут прошла в молчании.

 

– Погоди-ка, и это все, что ты хотел рассказать о парне, Айя? – Йоджи протянул руку и подергал за длинную косу. – Не замолкай на этом. Он действительно виноват? Он действительно был на наркотиках? Я ничего за ним не замечал такого, чтобы поверить в это.

Айя сердито посмотрел на него и оттолкнул его руку. – Это все, что я скажу по этому поводу, Йоджи. Ты хотел знать, кем он был, я сказал тебе. Теперь докажи, что у тебя есть мозги, как в это верит Аюми, и не говори Хидаке ни слова из того, что мы здесь обсуждали.

Йоджи в свою очередь сердито посмотрел на Айю. – У меня достаточно мозгов, чтобы не пойти к нему и не спросить: «Слушай, а правда, что тебя выгнали из футбольной лиги за махинации и наркоту, Кенкен?». Я сказал, что так сделаю только для того, чтобы тебя разговорить, – неужели Айя думал, что он действительно такой дурак. Йоджи размышлял об этом, рассматривая растения вокруг и не поднимая глаз.

– Я не хочу больше об этом говорить, Йоджи. У Хидаки есть право на тайну, а все, что я сказал – это факты, а не слухи. Хидака никогда не рассказывал о своем прошлом ни мне, ни кому-то, кого я знаю. Поэтому стоит уважать его желание, и не болтать об этом, – Айя слегка покраснел. – Во всяком случае, не болтать об этом и дальше.

 

И почему его не удивляло то, что Айя, не сказавший ни слова о своем прошлом за целых три месяца знакомства, так защищал другого человека, который был так же немногословен, когда дело касалось этой же темы? Йоджи хотелось подергать себя за волосы от досады. Все старались спрятать от него свои секреты. – Как ты узнал о его прошлом, Айя? Кен сказал, что вы говорили всего-то три раза за прошедшие два года.

Айя шагнул к Мамору и убрал его руку от растений.

– Аюми сказала, когда я переехал сюда. Она беспокоилась о паре вещей, но оказалось, что зря, – это все, что он сказал перед тем, как устроиться рядом с Йоджи, слегка прислонившись к нему, и начать поливать ирисы, стоявшие на столе.

Кудо наклонился в сторону Айи, из всех сил стараясь не выдать себя Мамору, стоящему в метре от них, но мальчик, похоже, игнорировал их, как делал всегда, когда они оказывались близко друг к другу. Йоджи не мог понять, что о них думает подросток, зная о том, что Айя спит с его братом, но во время их совместных вечеров, за ужином или во время просмотра фильмов, мальчик никогда не вел себя так, будто его беспокоит Айя и его близкие отношения.

– Значит Аюми можно сплетничать, а нам – нет? – Йоджи захотел ударить сам себя за эти слова, когда Айя отстранился от него, и все его неудовольствие отразилось на его лице.

– Я не стану больше говорить об этом, Йоджи, – Айя сердито посмотрел на него и через пару секунд вышел из оранжереи, оставляя их обоих глядеть ему вслед.

 

Потом Мамору вздохнул и похлопал друга по плечу.

– Это щекотливый вопрос, если ты еще не понял, – на йоджино недоверчивое фырканье мальчик грустно улыбнулся. – Он просто хочет уважать тайны других, Йоджи. Думаю, это из-за того, что он живет здесь так долго, здесь каждому есть что скрывать. К тому же, он привык хранить секреты.

 

Еще бы, ведь он регулярно спал с сыном премьер-министра, о котором ни слова нигде не говорилось на тему того, что он гей. Не говоря уже о прошлом Айи, о котором он отказывался рассказывать, независимо от того, с какой осторожностью Йоджи затрагивал тему. Это чертовски расстраивало.

 

Он вздохнул и отошел от стола, на который опирался. – Знаю, Мамору, но иногда мне все равно хочется схватить и трясти его до тех пор, пока он не заговорит, – он похлопал по карманам, проверяя, на месте ли сигареты и зажигалка, а потом вышел на крышу. – Я пойду и поговорю с Кеном. Увидимся, малыш.

– Пока, Йоджи, – Мамору направился к лестнице. Йоджи забрал свое покрывало и пошел вниз, к себе, чтобы оставить его дома по пути в квартиру Кена.

 

Через пару минут он уже стучал в дверь друга. Кен выглядел немного мрачным, отступая от порога и позволяя Йоджи войти. Тот прошел к дивану, опустился на подушки и откинул голову на спинку. – Ну, так как насчет пива, Кенкен?

Кен не сказал ни слова, сходил на кухню и вернулся с пивом для них обоих. Пока Йоджи не допил свое, говорить он не начинал.

– Думаю, ты размышляешь о том, насколько правдиво то, что сказал мальчик, так? – Кен держал так и не открытую банку в руках. – Или вы об этом уже поговорили после моего ухода?

– Типа того, – Йоджи наклонился вперед и вспомнил о сигаретах, но он знал, что Кен терпеть не может, когда у него в квартире курят. – Я знал, что где-то тебя уже видел, и это не заняло бы много времени – выяснить, где именно. Даже если бы Мамору ничего не сказал. Кстати, Айя отказался сплетничать о тебе, если тебе от этого легче.

 

– Приятно слышать. Да, обычно люди довольно быстро вспоминают о моем прошлом, хотя большинство ничего мне не говорит, – Кен поморщился и поставил свое пиво на стол. – Они не хотят снова вспоминать о том скандале, особенно сейчас, когда у команды дела идут хорошо, – он смотрел на запотевающую банку, а потом повернулся к Йоджи. – Это неправда. Ничего из этого. По крайней мере, из того, что обо мне говорили. Я никогда в жизни не «сдавал» матч, и я не принимал наркотики, во всяком случае, сознательно и охотно.

– Я знаю, Кен, я не верю слухам, – он действительно не верил. Ему часто приходилось видеть наркоманов, особенно за последние два года, и Кен не был похож на них. – Я никогда не встречал такого же спортивного фанатика, как ты, и я не могу представить тебя, играющего нечестно.

 

Кен обмяк в кресле и улыбнулся Йоджи. – Спасибо. Я думал... как только ты услышишь об этом, то поверишь вранью. Многие так делали. Я обожал игру, Йоджи, и я никогда не делал ничего, за что меня можно было бы выгнать из лиги, – его улыбка стала горькой. – Однако это все равно случилось.

Йоджи дотянулся до банки с пивом, про которую Кен, казалось, забыл. Если ему нельзя было курить, то он лучше будет пить. – Можешь не отвечать, но как ты здесь-то оказался? – на этом вопросе он настаивать не мог, ведь он сам не сказал Кену ни слова о своем прошлом. Если парень решит не рассказывать, придется снова прокрадываться в библиотеку и шарить по сети. Тут пришла мысль, что ему следует завести свой компьютер…

 

– Я отвечу. Лучше, если ты узнаешь правду, чем поверишь слухам, – Кен провел рукой по своему лицу и начал говорить. – Во время моей последней игры кто-то подсыпал что-то мне в питье. Это проявилось на тестах, и поэтому я пропустил вторую половину игры. Мне, конечно, никто не поверил, – он фыркнул с отвращением. – Что еще хуже – кто-то из команды соврал полиции, что я участвовал в мошенничестве, наверно для того, чтобы снять вину со всех остальных или что-то вроде того. Полиция, конечно, не нашла ни одного доказательства, как ни старалась. У меня были уважительные причины, чтобы пропустить те игры, в которых мы проигрывали, доктора меня поддерживали, и у обвинения не было доказательств. Мне удалось избежать тюрьмы, только и всего.

 

– Казе пришел в футбол вместе со мной, но получил травму в первом же сезоне и вынужден был уйти. Он стал работать помощником менеджера команды и моим личным менеджером. Из-за всех этих событий он отказался оставаться с командой, и с тех пор мы были вместе, – взгляд Кена переместился на столик с фотографиями, на многих из которых он был вместе со своим другом. – Я не мог никуда устроиться, поскольку меня все узнавали, но у меня были сбережения. Нам хватило их до тех пор, пока Казе не нашел эту работу. Вскоре он получил здесь квартиру, в которую мы вдвоем и переехали. Он считает, что когда пройдет достаточно времени, я смогу снова устроиться на работу, возможно, даже тренировать школьников. Я бы этого очень хотел, – сказал он мечтательно.

 

Йоджи прикинул, сколько должно пройти времени, чтобы люди забыли о позоре Кена, заслуженном или нет. Его прошлое всегда будет ему помехой в поиске работы, и наниматели будут жестокими по отношению к парню, который смошенничал и так подставил свою команду, как приписывали Кену.

– Почему ты не сменишь имя? Здесь полно якудза, со многими Казе дружит, они могут сделать тебе документы и рекомендации. Это довольно просто, как я думаю, и тебе всего лишь нужно будет покрасить волосы или купить линзы, – заметил Йоджи. Черт, да Кен был единственным человеком в этом здании, не считая Йоджи, который пользовался своим настоящим именем. Он сам не начал пользоваться псевдонимом только потому, что не думал об этом, заводя первых клиентов, а потом всем было уже наплевать на его прошлое. Тем более что у него не было никаких больших тайн, в отличие от Кена и Айи.

– Но я ничего не сделал! – голос Кена стал резким от гнева, а руки сжались в кулаки. – Я ни в чем не виноват, зачем мне прятаться? Если я сменю имя, это будет означать, что я виноват и прячусь.

 

Не собираясь спорить, даже видя нестыковки в его логике, Йоджи только покачал головой и допил пиво. – Это твоя жизнь, Кен, ты можешь делать что хочешь. Я просто подумал, что так было бы легче найти работу и продолжать жить, но это твое дело, поэтому поступай, как считаешь правильным.

– Я не буду вести себя, как преступник, Йоджи, просто не буду, – Кен закрыл глаза и запустил пальцы в волосы. – Слушай, спасибо что выслушал и понял, но я... сейчас я, наверное, хочу побыть один.

 

Поняв намек, Йоджи отставил пиво и поднялся. – Сиди, Кен, я знаю, где дверь, – он задержался на секунду, думая, не сказать ли Кену чего-нибудь, чтобы его приободрить. Слова вроде «блин, мне жаль, что ты потерял свою мечту из-за клеветы, и тебе теперь придется жить здесь, пока ты не избавишься от иллюзий и глупой гордости» казались не совсем подходящими. Йоджи никогда не умел толкать речи, разве что когда хотел что-то от кого-то получить. Так что он решил напомнить другу о планах на завтра.

 

– Пойдем, поедим часов в пять? Успеем на семичасовой сеанс, и после этого я пойду на свою «работу», – он старался говорить нейтральным голосом, задавая вопрос. Не хотелось, чтобы это звучало так, словно он уже забыл о рассказе Кена или словно он не хотел с ним больше никуда идти.

– Я.. да, это отлично, Йоджи, – Кен улыбнулся, откидывая с лица волосы и выпрямляясь в кресле. – Встретимся внизу в холле.

– Значит, у нас свидание. Надеюсь, ты будешь в настроении для белого шоколада, – сказал Йоджи и подмигнул парню. Боги, ему так нравилось вгонять Кена в краску. Было приятно видеть, что его обаяние еще работает, потому что рядом с Айей он начинал в этом сомневаться.

 

Йоджи вышел из квартиры и пошел к себе. Он был немного удивлен, когда, выйдя из лифта, увидел Мамору, сидящего под его дверью с опущенной головой, и поспешил к мальчику. – Только не говори, что Айя выгнал тебя из-за того, что ты что-то пролил.

– Нет, мы спустились с крыши, а нас уже ждал Хиро, – объяснял Мамору, пока Йоджи открывал дверь. – Можно побыть у тебя пару часов? Мама с сестрой пошли по магазинам, и я… В общем, у нас дома на выходных будет собрание политиков, и там сейчас такой дурдом с подготовкой, что я не смогу нормально позаниматься.

 

Сомневаясь, что это была настоящая причина, по которой мальчик не хотел идти домой, Йоджи кивнул, входя в квартиру. – Конечно. Я еще целый час или два буду дома, и ты можешь оставаться здесь даже после того, как я уйду. Главное, чтобы ты ушел до десяти.

– Спасибо, Йоджи, – Мамору подхватил свою школьную сумку и забежал в квартиру, направляясь в гостиную – Я уйду в половине десятого, на всякий случай, – он быстро достал ноутбук и подключил его, зная по прошлым визитам, где у Йоджи в квартире были розетки.

 

Когда подросток, наконец, уселся на диван, Йоджи полностью увидел его лицо и огромный синяк на всю правую щеку. – Мамору? Что с тобой случилось? – он схватил мальчика за подбородок и поднял его лицо к свету. – У тебя не было этого синяка двадцать минут назад.

 

Мамору попытался вырваться, но когда это не удалось, просто поднял руку и прикрыл темнеющий след от удара.

– Это пустяки, Йоджи. У тебя есть лед, чтобы приложить? Я не думал, что все будет так заметно.

– Сейчас принесу, – Кудо побрел на кухню и вытащил лед из холодильника. Завернув его в полотенце, пошел обратно в гостиную. – Держи, – буркнул он, пихая сверток в руки Мамору. – Теперь рассказывай, что случилось, – у него были подозрения, но он хотел подтвердить их до того, как вырвет сердце этому ублюдку.

– Ну.. Хиро немного рассердился, когда узнал, что я пролил что-то на айино кимоно и на пол, – Мамору говорил настолько тихим голосом, что Йоджи едва его слышал. – Он знает, как Айя старается поддерживать чистоту в доме.

 

Значит, он ударил его. – Чушь. Не оправдывай его за то, что он бьет тебя без повода, – потом он вспомнил, что Айя сейчас остался один с этим уродом, и пошел к двери. Если на Айе будет хоть один синяк, то Такатори полетит с балкона, и это будет явно не Мамору.

Подросток бросил компресс и схватил Йоджи за руку. – Ты куда?

– В соседнюю квартиру, проверить, как там Айя. Отпусти, мелкий, – он попытался отлепить пальцы мальчика от своей руки, но Мамору был сильнее, чем казался с виду.

– Не надо, Йоджи. Он будет в ярости, если ты туда придешь. С Айей все в порядке, он сразу же успокоил Хиро, – Мамору смотрел на него умоляюще, большими голубыми глазами, полными переживания. – Хиро уже в норме, и он сожалел о том, что ударил меня. Иногда его характер подводит его, но он более осторожен в присутствии Айи, он не причинит ему боль снова. Кроме того, – добавил он, краснея. – Я думаю, что он прогнал меня по определенной причине, и действительно будет очень зол, если ты их прервешь.

 

Вот этот кусок информации Йоджи совершенно не успокоил. Ублюдок ударил родного брата, а сейчас трахал Айю. Его друг сейчас, скорее всего, делал все что угодно, лишь бы не разозлить Хирофуми снова. На мгновение Йоджи захотелось сказать Мамору о том, что случилось пару недель назад, и почему Айя уехал на несколько дней, но он знал, что тот может убить его за такой поступок.

 

Черт возьми... он чувствовал себя таким слабым и бесполезным. Ему хотелось задушить Хирофуми, избить его так сильно, чтобы он никогда больше не рискнул показаться здесь, но Йоджи не мог ничего сделать, поскольку опасался, что Айя и, возможно, Мамору, потом будут расплачиваться за его действия. Он рухнул на диван рядом с мальчиком и ударил подушку, желая, чтобы на ее месте был вполне конкретный Такатори.

– Он не должен так обращаться ни с тобой, ни с Айей. Если я узнаю, что он оставил хотя бы царапину на Айе, я изобью этого ублюдка, как только увижу, – прорычал он. Что с того, что мужчина был сыном премьер-министра? Это не делало его неприкасаемым. Черт, все, что Йоджи нужно было сделать, так это пустить слух, что Такатори делал и с кем, и Хирофуми не смог бы показаться на публике несколько месяцев. Однако это затронуло бы Айю, а его друг не хотел, чтобы люди знали о его занятиях. Только это удерживало Йоджи. Но должно же быть что-то, что он может сделать…

– Хиро не хочет никому причинять боль, Йоджи. У него... у него проблема, но он старается держать ее под контролем, – Мамору прижимал компресс к щеке и смотрел вниз. – Он делает это и ради Айи тоже. Хиро гораздо реже выходит из себя, если Айя рядом. Он идет ему на пользу.

– Хн, – но Хиро явно не шел на пользу Айе. – Я принесу пиво, хочешь?

– Ой, я не уверен, что это хорошая идея, – тихо ответил Мамору.

– Поверь мне, малыш, это ничего не ухудшит. Я принесу тебе банку, – Йоджи поднялся и пошел на кухню, внезапно чувствуя себя гораздо старше своих двадцати трех лет.

 

Он понял, что укрепляется в своем решении, когда вошел в кухню и увидел на столе чашку, которую Айя дал ему давным-давно и которую он так и не вернул. Парень решил, что нужно узнать как можно больше о Хирофуми, если он рассчитывает освободить Айю от него, потому что сам Айя не собирался вырываться на свободу. Он сделает все что угодно, чтобы ублюдок никогда больше не «выходил из себя» в присутствии Айи. Таким беспомощным Йоджи не чувствовал себя с того дня, когда лежал на дороге и смотрел, как у него на глазах убивали его любимую. Он не собирался терять тех, кем дорожил, из-за того, что ничего не сделал.

 

Он только надеялся, что не сделает хуже своим вмешательством, но Йоджи искренне сомневался, что такое возможно. Он знал, что может нажить себе неприятности, но это было неважно. Он был шлюхой, что может быть хуже? Он уже потерял все, что когда-то имело значение. Однако блондин скорее умер бы, чем позволил повториться тому, что случилось в один ужасный день. Самое плохое в этом было то, что Айе было бы все равно, даже если бы ему пришлось расплачиваться за глупость Йоджи, как когда-то Аске. Им обоим нечего терять. Йоджи понял это в тот момент, когда Айя говорил о своем желании прекратить все раз и навсегда. Что ж, если им нечего было терять, то нечему было их сдерживать.

 

Глава 6. Новые мысли

 

Айя наблюдала, как волны накатывают на берег, посмеиваясь, когда холодная вода щекотала ей ноги. Вскоре придется или уйти с пляжа, если она не хочет замочить не только ноги, или просто сидеть здесь и позволить приливу утопить себя. Эта мысль вдруг показалась ей не такой уж плохой, но когда волна плеснула ей выше колен, она решила вернуться в дом. Все равно не стоит дольше находиться здесь одной.

Ян и Мия, скорее всего, уже спят. Они говорили что-то про ранний подъем завтра, про то, что будут искать красивые раковины, которые может принести приливом и про то, что ей стоит присоединиться. Она была единственной на пляже в такое позднее время, и даже несмотря на то, что они снимали дом в «благополучном» районе Outer Banks, Айя не думала, что будет разумно оставаться здесь допоздна.

Но ей так хотелось еще посмотреть на звезды и попытаться придумать, что подарить Рану на приближающийся день рождения. В этом году ему будет двадцать три, тот возраст, когда большинство молодежи заканчивает колледж и начинает самостоятельную жизнь. Только Ран потерял возможность учиться в университете Токио из-за «банковской ошибки» и не пробыл на занятиях ни дня.

Она скрипнула зубами и шлепнула руками холодный песок, стараясь не расплакаться. Это до сих пор доводило ее до слез, даже после прошедших лет – мысли о том, чего они лишились. Нет, чего лишился Ран. Было больно думать о смерти родителей. Не проходило и дня, чтобы она не думала о них, но Ран страдал гораздо сильнее. Ведь она все-таки была здесь, на пляже в США, проводила лето в замечательном доме, выходящем окнами на океан. Когда придет осень, она вернется в Гарвард и начнет свой третий год обучения в колледже, будет ездить на новой машине и приглашать друзей позаниматься у нее в квартире.

Она снова задумалась, как Ран жил и чем занимался там, в Токио. У нее было желание пойти в дом, схватить паспорт, пару самых нужных вещей и полететь домой, увидеться с братом. Проблема была в том, что Ран настаивал на том, чтобы она не возвращалась, пока не закончит учебу. Даже если бы она и ослушалась, то все равно понятия не имела, где он живет и как с ним связаться, помимо почтового ящика и номера телефона. Он тщательно скрывал свой адрес от нее, и уходил от объяснений того, чем занимался, чтобы достать деньги на новую машину или квартиру для сестры.

Он дал ей честное слово, что не вступил в мафиозную банду и не продавал наркотики. Он не был убийцей или вором. Она даже спрашивала его прямо – не стал ли он, упаси боги, проституткой, и он ответил ей в письме, что не работает ни в каком клубе и не продает себя на улицах. На этом ее фантазия касательно самых вероятных незаконных способов заработать большие деньги истощилась.

Может, он работал на какого-то богача, может – на кого-то из правительства, в качестве помощника, работая с иностранными гостями и применяя на практике те умения, которые приобрел, помогая отцу все прошлые годы. Он был достаточно умен, чтобы заработать стипендию в самом престижном колледже Японии, так что ему было что предложить своим работодателям. Но ей было известно, сколько стоила ее квартира, машина, не говоря уже о деньгах, каждый месяц поступавших на ее счет в банке. Там было что тратить, и даже больше. Не говоря уже об этих каникулах. Потом она прибавила к этому те суммы, которые Ран должен был тратить на себя, и снова не смогла понять, как ему это удавалось.

Ей было противно говорить ему о домике на пляже, но брат спросил, какие у нее планы на лето и не поедет ли она в Торонто с подругой, Аико. Поэтому она рассказала ему о предложении Яна и Мии, и о том, что она надеялась найти работу здесь, чтобы платить свою часть денег за аренду дома. Честно говоря, она не ожидала, что он положит на ее счет достаточно денег и на аренду дома, и на питание, и на все прочие расходы. Она думала отказаться, но в своем следующем письме Ран почти умолял ее поехать. Он написал, что не сможет взять отпуск этим летом, скорее всего потому, что будет отрабатывать подаренные ей деньги, и что это порадует его – если он будет знать, что она наслаждается летом, проведенным на пляже с друзьями. Ран даже упомянул их ежегодные семейные поездки к океану, то, как они были неразлучны, даже будучи подростками, и как они проводили все каникулы, плавая, гуляя по берегу и болтая.

Поэтому она приехала сюда, отставив все сомнения, и каждый вечер перед сном писала письма о том, что делала в этот день, чтобы он знал, насколько ей хорошо здесь и как она ему благодарна. Каждый раз она упоминала, как его любит, и не упускала возможности намекнуть, что было бы неплохо следующее лето провести в Токио.

От мысли о возвращении в Японию она слегка вздрогнула. Ей так хотелось увидеть брата, услышать его смех и поддразнивания, увидеть, как от ее улыбки он из серьезного молодого человека становится тихим и счастливым. Ей очень хотелось найти способ, чтобы он смог приехать к ней. Не хотелось возвращаться в Японию и снова слышать, как люди шепчут их фамилию и сплетничают о том, каким подлецом был их отец, что так подставил своего друга. Не хотелось встречаться с бывшими одноклассниками, дружившими с ней до обвинений против ее отца, и отвернувшихся от нее потом и издевавшихся над ней до окончания школы. Не хотелось пройти по улице и знать, что люди сразу же узнают его из-за его ярких волос и бледных глаз, точно так же, как они узнавали ее темно-синие глаза. Их старый сосед назвал их проклятыми и носящими отметину отцовского позора, сказал, что их необычная внешность отличает их от честных людей.

Но она все равно вернулась бы обратно, если бы это означало встречу с Раном. Она так скучала по нему и хотела, чтобы он к ней приехал. Она бы обнимала его целый час, не желая отпускать, пока не убедится, что он действительно с ней, а потом узнала бы, почему он так редко ей звонил, почему не позволял к нему приехать или узнать, где он живет и чем занимается.

Ран никогда ей не врал, во всяком случае, пока. Она в это верила. Но она знала, что что-то он от нее скрывает, и гадала – что же пропустила в своем списке криминальных занятий и профессий. Раз в год Ран посылал ей свою фотографию, и все они стояли у нее на столике живым доказательством того, как изменился ее брат за прошедшие годы. Он стал выше и тоньше, его плечи стали шире, а кожа – бледнее. Сначала Айю шокировало то, что он не перекрасил волосы – она бы на его месте сделала это в первую очередь. В последнее время волосы всегда были собраны сзади, так что трудно было сказать, настолько ли они длинные, как ей казалось на этих редких фотографиях. Самой разительной переменой оказалось то, что теперь Ран практически не улыбался, а свет в его глазах становился все слабее и слабее. Наверно, это все были игры ее воображения, но ей казалось, что Ран из серьезного подростка превратился в отстраненного молодого человека, очень красивого, но почему-то выглядящего неприкасаемым. Это было еще одной причиной, почему она будет держать его в объятьях не меньше часа, когда увидит – чтобы доказать себе, что до него действительно можно дотронуться.

– Тю, Айя, ты идиотка. Он не превратился в привидение, – ее голос так неожиданно прозвучал в грохоте освещаемых луной волн, и она покраснела, поняв, что сказала это вслух по-японски. Обычно она старалась как можно больше говорить на английском, чтобы избавиться от акцента. Но, потерявшись в мыслях, невольно вернулась к родной речи. Она снова, не в первый раз за последние четыре года, ощутила, как на нее накатила тоска по дому. Тоска не столько по Японии, сколько по брату.

Решение вырисовалось у нее в голове. –  Через год, Ран, я вернусь домой. Я хочу увидеть тебя, убедиться, что с тобой все в порядке и что я не придумываю всякую чепуху. Я встречусь с твоим начальником и проверю, забылся ли скандал, могу ли я действительно вернуться домой насовсем и может даже пойти в медицинскую школу в Японии. И я не приму отказа, – единственное, в чем она не была уверена, так это в том, стоит ли говорить брату о своем решении, или просто позвонить ему из Токийского аэропорта. У нее был номер телефона, которым она могла пользоваться в экстренных случаях, хотя он скорее всего раскричится на нее за такой поступок. Вообще-то, если она не скажет ему, что собирается приехать, он все равно на нее раскричится, так что переживать не стоило.

Обрадовавшись своему решению, Айя еще посмотрела на волны, подкрадывающиеся к ней, и ушла, раздумывая над подарком для Рана.

 

* * *

 

Айя услышал, как Хирофуми вошел на кухню, и вскоре почувствовал руку на своей талии и губы, прижавшиеся к его правой щеке. Он оставил мытье посуды и повернулся в объятии своего любовника, чтобы оказаться к нему лицом. Хирофуми был одет в один из деловых костюмов, которые держал в этой квартире – серый с тонкими черными полосками. Айя поправил серебристый галстук, чтоб был на мужчине и разгладил руками пиджак из прекрасной шерсти.

Хирофуми наклонился, и Айя приоткрыл рот, позволяя поцеловать себя и чувствуя вкус зубной пасты, которой Хирофуми только что пользовался. Мужчина крепко обнимал Айю, одна его рука была на пояснице парня, другая – на его плечах. Поцелуй продолжался несколько минут, и, несмотря на сильную хватку, был удивительно нежным. Когда Хирофуми отстранился, он улыбнулся Айе и прижал ладонь к его щеке, просто смотря на любовника какое-то время.

– Как бы я ни скучал по тебе, когда ты уезжаешь, но я думаю, что стоит чаще отправлять тебя с Аюми на горячие источники. После поездки ты выглядишь гораздо лучше, – пальцы мужчины прошлись по алым волосам, собранным сзади в свободный хвост. – Сегодня я весь день буду занят, но завтра смогу заехать на пару часов после обеда, – потом мужчина вытащил из кармана бумажник, выбрал оттуда несколько банкнот и положил на стол рядом с Айей. При этом он не поднимал глаз и вел себя так, как будто чувствовал себя неудобно.

– Пожалуйста, Айя, сходи сегодня куда-нибудь с Мамору – на ужин или в кино. Я знаю, он очень старается в школе, так что вечер отдыха не повредит. Убедись... убедись, что с ним все в порядке, – его голос стал мягче, пока он говорил.

Айя кивнул и взял деньги, пряча их в рукав своей темно-синей юкаты. – Думаю, мы можем сходить в кино, если он захочет, – он прикоснулся к плечу Хирофуми. – Я уверен, он знает, что ты не хотел, Хиро. Он знает, что ты заботишься о нем.

Хирофуми посмотрел на него и грустно улыбнулся. – Я не хотел ударить его, Айя. Я.. так устаю на работе, что иногда забываю принять свои таблетки, или не могу найти уединенное место, чтобы сделать это, – он прикоснулся к щеке Айи, проводя большим пальцем по скуле. – Это не причина бить его и тебя, я знаю, но... Мне жаль. Я ненавижу это повторять, но больше мне сказать нечего.

– Я знаю, Хиро. Знаю, что ты не хотел этого делать, и что ты постоянно перегружен стрессами, – привычные слова легко текли с губ Айи, а потом он поменял тему. Было бы неразумно муссировать тему слишком долго, поскольку это заставляло Хирофуми нервничать, а это ни к чему хорошему не приводило.

– Хочешь, я завтра что-нибудь для тебя приготовлю, какое-то конкретное блюдо? – его обрадовал тот факт, что Хирофуми зайдет завтра всего лишь на пару часов, но он даже не надеялся, что все, чем они будут заниматься – это сидеть и разговаривать. Когда Хирофуми был настолько напряжен, неважно – из-за семьи или работы – он всегда искал разрядки в сексе.

Хирофуми улыбнулся ему, на этот раз не с грустью, а с заметным желанием во взгляде.

– Все, чего я хочу – это ты. Не нужно ничего готовить, у меня на вечер назначен ужин. Можешь разве что запастись пивом и терпением, чтобы выслушивать мои рассказы о прошедшем рабочем дне, – мужчина притянул Айю поближе и его руки скользнули вниз, чтобы приласкать задницу парня.

– Как скажешь, Хиро, – новый поцелуй, весьма страстный, заставил Айю забеспокоиться о том, что Хирофуми сейчас не пойдет на работу, но в следующую секунду мужчина уже шел к двери, подхватив по пути свой портфель с документами. Айя проводил его, и когда дверь закрылась, он просто привалился к ней, почувствовав, как накатила усталость. Он был на грани еще со вчерашнего вечера, когда Хирофуми неожиданно приехал, не застал Айю в квартире и узнал о проступке Мамору. Айя ждал, что Хирофуми накинется и на него, но обошлось – он успешно отвлекал своего любовника до тех пор, пока тот не успокоился, и они большую часть ночи провели в спальне. К такому развитию событий Айя за четыре года уже до боли привык. Он только надеялся, что его терпения хватит до того, как к Хирофуми вернется  мирное настроение. Во всяком случае, этот приступ был не таким ужасным, как предыдущий.

Как только Айя заставил себя отойти от двери, собираясь отмыться от всего и поваляться остаток утра в ванне, раздался громкий стук. Гадая, кто мог тревожить его в восемь утра, он подумал, что, может, Мамору вчера пошел к Аюми, когда его выгнали, а теперь она пришла проверить, как у него дела. Если так, то он собирался сделать подростку внушение, когда снова его увидит – Мамору уже должен был знать, что не нужно рассказывать Аюми о таких происшествиях. И так было невыносимо, когда она узнавала о тех случаях, после которых у Айи оставались заметные синяки или повреждения.

Он был удивлен, открыв дверь и увидев Йоджи, с синяками под глазами и щетиной на лице. Айя едва успел заметить, что он был в старых домашних штанах и полинявшей футболке, как тот прошмыгнул мимо него и прошел в квартиру. Айя пару секунд смотрел, как Йоджи исчезает на кухне, потом закрыл дверь и пошел за ним.

Айя обнаружил Йоджи, когда тот наливал себе кофе, облокотившись на стол, как будто дико устал. Он поуже затянул пояс юкаты, сложил руки на груди и уставился на незваного гостя. – Кто дал тебе право врываться сюда вот так? Если ты хотел сегодня позавтракать, пойди и приготовь себе сам.

Йоджи глотнул кофе и опустил чашку. Сделав три шага, он оказался возле Айи, схватил его за подбородок и повертел его голову туда-сюда, пристально рассматривая. Потом отпустил подбородок и сцапал его руки, проверяя запястья и даже закатывая рукава юкаты.

Айя выругался и отступил назад, выдергивая руки из рук Йоджи. – Ты с ума сошел? Не трогай меня, – он чувствовал себя грязным, до сих пор ощущая на себе пот Хирофуми и все места, где любовник касался его или целовал.

– Я хотел убедиться, что у тебя нет синяков, как вчера у Мамору. Под халатом что-нибудь есть? – Йоджи махнул в сторону пояса айиной юкаты, заставив Айю опустить руки в защитном жесте.

– Он ничего со мной не сделал, – когда стало очевидно, что Йоджи не будет распускать руки, Айя потер глаза и рухнул на стул. – Вчера Мамору пошел к тебе? – он подумал, что так было лучше, чем если бы подросток пошел к Аюми, но не намного.

– Да, он почти весь вечер провел у меня. Почему-то ему не хотелось идти домой, – Йоджи потянулся за своей чашкой кофе и сел за стол напротив Айи. – Неудивительно, ведь у него есть брат, который его избивает.

– Хиро не избивает его, Йоджи, – устало возразил Айя. Когда его друг собрался спорить, Айя поднял руку и покачал головой. – Я не говорю, что он его не бьет, но я никогда не слышал о чем-то более серьезном, чем пара пощечин, – это была правда. Казалось, мужчина приберегает более энергичные побои для Айи и других.

Йоджи тихо хмыкнул и обхватил чашку ладонями. – Ты не думаешь, что и это – чересчур? Айя опустил взгляд на стол, неспособный ответить на вопрос. – Какого черта вы двое общаетесь с этим психом? Сначала он ставит тебе синяк на запястье, потом бьет Мамору. Почему бы не послать его на хрен?

Айя не ответил, а потом услышал вздох Йоджи. – Иногда я сам хочу тебя ударить, знаешь. Чтобы ты сказал хоть что-нибудь, – потом Айя почувствовал руку, прикоснувшуюся к его волосам и скользнувшую сквозь пряди, чтобы остановиться на его шее. Сначала он дернулся от прикосновения, но тепло руки быстро успокоило его. Когда он поднял голову, Йоджи смотрел на него с нескрываемой заботой.

– Он не всегда такой. Иногда… только на пару недель время от времени ему становится хуже, а потом все опять возвращается в норму. Это из-за стрессов, и он никогда не бьет нас специально, – по крайней мере, в последние несколько раз, подумал Айя и сжал правую руку.

Ладонь Йоджи оставалась на шее Айи, и не задумываясь, он наклонил голову и потерся щекой о руку друга, прижимаясь к ней на пару секунд. Он так устал, и иметь рядом кого-то, чьи прикосновения ему нравились, и не бояться этого жеста, было так приятно. Потом он откинулся на спинку стула, разрывая контакт, и опустил глаза.

– Почему ты здесь, Йоджи? Судя по твоему виду, тебе нужно все еще быть в постели, – он надеялся увести разговор от обсуждения себя и своей жизни к менее болезненной теме.

– Хм.., – Йоджи сделал большой глоток кофе. – Я совершенно не мог заснуть прошлой ночью и смотрел что-то по телевизору, когда услышал, как открывается и закрывается твоя дверь. Поэтому я решил зайти проведать тебя, – он немного поерзал на стуле, а когда заговорил снова, его голос был гораздо более веселым. – Ты точно не приготовишь мне завтрак?

Айя рискнул взглянуть на парня и обнаружил, что Йоджи с тоской смотрит на него и чешет живот. – Мне просто необходимо что-нибудь съесть, может, это поможет мне уснуть. Трудновато заснуть, когда страдаешь от голода.

Зная, что его разыгрывают, и абсолютно не обижаясь, Айя фыркнул, но все равно поднялся и пошел к холодильнику. Как бы ему ни хотелось принять ванну, он вынужден был признать, что сидеть здесь и отдыхать в присутствии Йоджи было приятнее. Айя начал по-настоящему наслаждаться их совместными завтраками, а на то, чтобы принять ванну и отдохнуть, у него будет еще целый день. – Я могу сделать тебе омлет с грибами и сыром, больше у меня ничего нет. Мне нужно будет сегодня идти за покупками.

– Отлично, Айя. У тебя все равно больше еды, чем у меня. В моем холодильнике лежит только плесневелая говядина и пиво, – Йоджи снова выглядел счастливым, поднимаясь, чтобы налить себе еще кофе. – Ты не против, если я пойду за покупками с тобой? Можем поехать на моей машине.

Разбивая яйца для омлета, Айя остановился и подумал над предложением. Вообще-то, ему следует пойти одному. Нехорошо, если его слишком часто будут видеть вдвоем с Йоджи, да еще и без Аюми, но втроем, да еще с покупками, они ни за что не поместятся в машине Йоджи. Но у него целый день был свободен, и ему не хотелось стеснять себя желаниями Хирофуми ни в каком виде.

– Хорошо. Если ты не против, я бы хотел поехать около часа дня, – Айя поставил омлет готовиться и вылил в свою чашку остаток кофе. Ему нужен был дополнительный кофеин, да и выражение йоджиного лица, когда тот увидел, как Айя сделал глоток, того стоило.

– В час так в час. Я тогда успею еще поспать и привести себя в порядок, – Йоджи поморщился, проведя рукой по волосам. – Мне нужно еще кофе, – он шмыгнул носом и выразительно посмотрел на Айю перед тем, как залезть в холодильник и вытащить оттуда пакет с молотыми зернами.

– Как ты собираешься заснуть, если пьешь его в таком количестве? – Айя закончил натирать на терке сыр и высыпал его с грибами в жарящиеся яйца.

– Нуу, я быстро трачу энергию, поэтому мне надо запасаться ею в таком количестве, – Йоджи налил воды в кофеварку и улыбнулся, когда она начала работать. Он подошел к плите и встал за Айей, поглядывая через его плечо на омлет. – Пахнет восхитительно.

Всей кожей чувствуя, насколько близко к нему был Йоджи, Айя согласно хмыкнул и выключил огонь под омлетом и горшочком мисо, оставшимся от завтрака Хирофуми. Он только потянулся за чашками, а Йоджи их ему уже протягивал. Айя кивнул в знак благодарности, напил в них суп и отступил назад, ожидая, что Йоджи посторонится. Он врезался в гостя, а тот внезапно подхватил его за талию.

Они замерли на мгновение, удивленно смотря друг на друга, и у Айи возникло неодолимое желание сократить расстояние между ними и поцеловать Йоджи. Он подумал о том, что знает, какой у Йоджи будет вкус – вкус сигарет и сакэ, губы мягкие, а подбородок немного колючий…

Волна желания, захлестнувшая его, шокировала, и заставила Айю отступить на шаг и вжаться в плиту. Он никогда не чувствовал желания настолько сильного, и уже годами не испытывал желания вообще, за исключением нескольких раз с Хирофуми. Он знал, что Йоджи привлекал его, и пытался сначала держать его на расстоянии, а потом подумал, что сможет дружить с ним и подавлять влечение. Судя по тому, что он только что ощутил, его чувства к Йоджи только росли, и он вдруг растерялся, не зная, что с ними делать.

Он сверкнул глазами на Йоджи и подтолкнул его к столу. – Садись, я все принесу, – Айя заметил, что его голос был хриплым, а руки тряслись, когда он выкладывал омлет на две тарелки. Он поставил их и чашку супа перед Йоджи, который не сводил с него глаз, и сел напротив с другой чашкой супа.

– Ты не будешь омлет? Его же две тарелки, – голос Йоджи тоже был хрипловатым, он немного поерзал на стуле, но не переставал смотреть на Айю.

Айя ощутил, как возвращается его усталость, и он поставил локти на стол, копаясь в своем супе. – Я ел с Хирофуми перед его уходом. Кроме того, ты выглядишь по-настоящему голодным, – он подумал, что его желудок все равно ничего бы не принял сейчас, настолько он разволновался. Хорошо, что хоть руки перестали трястись.

– Ну, раз ты уже поел, – Йоджи наконец перестал смотреть на него и радостно принялся за омлет, а потом и за мисо. Айя наблюдал за ним с минуту, а потом поднялся, чтобы приготовить себе чай. Выпить кофе он сейчас точно не смог бы. Когда Йоджи доест, он выпроводит его из квартиры и наконец-то насладится желанным отдыхом и ванной и попытается расслабиться.

Хорошо, что он успел насыпать заварку в фарфоровый чайник и поставить его к тому моменту, как Йоджи заговорил снова. – Айя, можно задать тебе личный вопрос?

– Мм, – он потянулся за электрическим чайником.

– Э.. ты на самом деле гей? – Йоджи быстро выпалил вопрос, и Айе понадобилось время, чтобы понять мешанину слов. Когда он разобрал ее, то порадовался, что ничего не держал в руках в этот момент.

Он выиграл для себя несколько секунд, пока наливал воду в фарфоровый чайник и нес его на стол. Ему хотелось спросить Йоджи, какого черта ему вдруг вздумалось задавать такие вопросы, но он боялся повторения того, что случилось здесь всего несколько минут назад.

Так что он решил ответить вопросом на вопрос. – А почему ты думаешь, что я не могу им быть? Насколько я понял в последний раз, Хиро – мужчина.

Йоджи, который пристально смотрел на Айю, покраснел и опустил взгляд на свою пустую тарелку, потом пожал плечами и снова посмотрел на друга. – Просто, если ты спишь с ним, то это ничего не значит. Я просто…, – он откинулся на спинку стула и вздохнул. – Я знаю некоторых девушек, которые устраивают шоу для удовольствия клиентов, а на самом деле ни лесбиянками, ни би не являются.

Снова Айе захотелось сказать, что ему задали очень личный вопрос и не объяснили почему. Ясно было, что Йоджи это понимает, потому что он слегка покраснел, но все равно смотрел на Айю. Тот налил себе еще чая.

– Я гей, Йоджи, – он вернулся мыслями на несколько лет назад, к своей первой влюбленности, своему однокласснику Аки, который был очень хорош в кендо и из-за которого Айя начал заниматься фехтованием. Влюбленность ни во что не переросла, но в клубе кендо Айя встретил Хидео, почти ставшего его парнем, во всяком случае, настоящих отношений до Хирофуми у него ни с кем не было. Все, на что у них с Хидео хватило смелости – это пара поцелуев до того, как… – Я гей.

Он давно перестал ощущать стыд от этой мысли. Кроме этого было достаточно вещей, которые позорили его гораздо больше. Айя признал то, кем и чем он являлся, и способность принимать то удовольствие, которое Хирофуми мог заставить его ощутить, было той деталью, которая делала весь их договор терпимым. Если бы Айя продолжал стыдиться своей ориентации, к этому добавился бы позор его нынешнего положения, и он уже давно бы поддался желанию умереть. Но Айя принял реальность, с помощью Аюми, и использовал это для собственного выживания. Изменить свое положение он был не в силах. "Shikata ga nai."

Йоджи удивленно моргнул, и Айя понял, что последние слова произнес вслух. – Что ты говоришь, Айя?

Он чуть не спросил, откуда такой интерес к его ориентации, но быстро отмел эту мысль. Йоджи не должно волновать, какой пол он предпочитает. Айя этого не допустит. Некоторые вещи в этой жизни были для него недосягаемы, и Йоджи был из их числа.

– Я спросил, хочешь ли ты еще кофе, – похоже, что Йоджи не купился на это, но все равно кивнул и протянул свою чашку. Казалось, он чего-то ждал, и начал хмуриться, когда Айя только лишь налил ему кофе и сел обратно, пить чай.

– Ну, наверно теперь мне все понятно. Я думал, что ты можешь быть би, как я, потому что…, – Йоджи вдруг замолчал и глотнул кофе, хотя тот наверняка был ужасно горячим.

Айя подождал, пока он допьет, и задал относительно безобидный вопрос. – Ты думал, что я би, потому что…? – когда Йоджи не ответил, взгляд Айи стал сердитым. – Это не имеет отношения к определенным слухам, которые здесь ходят, не так ли? – Йоджи молчал, и Айя гневно прищурился. – Пора бы уже научиться не верить ни слову из сплетен, что здесь рассказывают. Ты думаешь, что я спал с... Сакурой, да?

Йоджи удалось одновременно и покачать головой и показать, как ему неудобно. – Нет, я не думаю, что ты с ней спал. Я просто... я не могу тебя понять, Айя. Ты ведешь себя не так, как те, кого я знаю, и каждый раз, когда я уже думаю, что раскусил тебя, я понимаю, что ошибся, – он наклонился вперед, положив руки на стол, в сантиметрах от рук Айи, которому было трудно сдержаться и не прикоснуться к Йоджи, но он не хотел отвлекать его, пока все не выяснит.

– Почему ты остаешься здесь? Почему позволяешь избивать себя? Ты умный, талантливый и красивый. Ты можешь заниматься кучей других вещей. Черт, ты можешь найти себе кого-нибудь такого же богатого, как этот ублюдок. Или оставить и забыть эту жизнь. Что за власть он над тобой имеет?

Айя холодно посмотрел на друга. – Я не убегу к тому, кто заплатит больше, Йоджи, или к какому-то незнакомцу, – его кулаки сжались при этой мысли, и он отказывался думать об американце, Тайсоне. – У меня есть причины, почему я выбрал то, что я выбрал, и почему я остаюсь с Хиро, которого ты едва знаешь. Тебя не касается то, о чем ты сейчас спрашивал. Ты не имеешь права судить меня или думать, что ты знаешь, что для меня лучше, и что я мог бы сделать по-другому. Я не учу тебя жить, – он не говорил ему, что не стоит так много выпивать, не говорил бросить курить и заняться собой. Его не должно это волновать, но он не мог заставить себя прекратить переживать. По крайней мере, у него хватало ума не озвучивать свои чувства.

Казалось, Йоджи вдруг выдохся. – Нет, ты вообще почти ничего мне не говоришь, не так ли? Тебе искренне наплевать на мое прошлое. И на то, как я зарабатываю на жизнь. Тебя вообще хоть что-нибудь волнует, Айя? Что-нибудь, кроме Аюми и той девушки на фотографиях?

Айя буквально вскипел при упоминании о сестре, он как-то заметил, что Йоджи рассматривал ее фотографии, возвращаясь с перекура на балконе. Потом Айя сделал глубокий вдох и заставил себя успокоиться. Он был на грани после визита Хирофуми, и знал, что если не перестанет об этом думать, то скажет Йоджи что-нибудь такое, что навсегда его отпугнет. Он часто так делал, когда был младше, до того, как обстоятельства заставили его быть более осторожным в словах и действиях.

– Ты скоро поймешь, Йоджи, что это не то место, где спрашивают о прошлом. Обычно это приводит к боли. Я не спрашиваю про твое прошлое, потому что не вижу в этом пользы, и точно знаю, что это принесет вред, – Айя подумал обо всех жильцах Ханабатаке, с которыми он встречался за эти годы, и тех, кто покинул это место, живыми или мертвыми. Чаще – мертвыми. За последние несколько месяцев здесь не случилось ни одного самоубийства, что само по себе было редкостью.

– Что касается того, как ты зарабатываешь на жизнь, то ты уже взрослый, так что я думаю, что ты сам решил, кем тебе быть. И у меня нет права осуждать тебя, – Айя горько улыбнулся. – Тогда мне придется осуждать и себя, – это был самый странный и самый грустный разговор за завтраком за всю его жизнь, а это уже о чем-то говорило.

Йоджи посмотрел на него и тоже грустно улыбнулся. – Тебя что-нибудь волнует, Айя? Такое впечатление, что на собственную жизнь тебе наплевать, поскольку ты отказываешься выбираться из этого дерьма. Похоже, что тебе вообще на все наплевать.

Он хотел соврать и сказать, что это не так, но за последние четыре года все его мысли были заняты только побегом. – Меня волнует судьба Аюми и той девушки на фотографиях, – он нахмурился. – Не спрашивай про нее, Йоджи. Есть вопросы, на которые я не буду отвечать.

– Что ж, я рад, что тебя хоть что-то заботит, Айя, – протянул Йоджи с оттенком злости в голосе. – Хотя с другой стороны, получается, что если есть вопросы, на которые ты не ответишь, то есть и такие на которые ты ответишь. Почему мне кажется, что оба эти утверждения – вранье?

Теперь настала очередь Айи быть застигнутым врасплох, причем и тем, что Йоджи сказал, и тоном, которым это было сказано. Он сказал себе, что не нужно ничего объяснять, но потом его рот открылся и он сделал именно это. – Я переживаю за людей. Только за нескольких, но..., – Айя заправил за ухо прядь волос и закусил нижнюю губу. – Я никогда не волновался о многих вещах, но за некоторые я действительно переживаю, и это не изменилось за годы. О некоторых людях я забочусь, – это были его сестра, Аюми, Мамору и Кикё… и к собственному растущему ужасу, он понял, что за прошедшие недели в этот список каким-то образом попал и Йоджи. Он стал чем-то большим, чем просто друг. Как эти тихие утренние завтраки и чаепития смогли так быстро и незаметно расположить его к Йоджи?

– А ты переживаешь из-за чего-то? – спросил Айя, и его голос был чуть громче шепота.

Йоджи смотрел на него несколько секунд, а потом вдруг очень заинтересовался глубинами своей чашки с кофе. Он молчал несколько секунд, потом прочистил горло. – Знаешь, если бы ты спросил меня пару месяцев назад, я бы честно сказал, что нет. За последнее время я угробил кучу сил на то, чтобы не чувствовать вообще ничего. Особенно к другим людям, – слегка усмехнулся он. – Я, наверно, старею, или что-то вроде того, потому что я снова чувствую и переживаю.

Он оставил свои поиски чего бы то ни было в чашке, и смотрел на Айю. Молчание тянулось, а потом Йоджи прервал его, с горькой улыбкой на лице. – Чертовски больно, да? Чувствовать что-то к другому человеку, особенно когда очень стараешься этого не делать, – Айя мог только кивнуть и обхватить руками чашку с чаем.

– Больно, – Йоджи глотнул кофе и откинулся на стуле, всем видом изображая беспечность. Он начал наматывать прядь своих волос на палец. – Я думаю, нам было бы лучше, если бы мы были такими, как... ох, не знаю, Маки или Кане. Рано или поздно человек, который тебе небезразличен, предает тебя, или, что еще хуже, ты его предаешь, и ты чувствуешь себя так, словно у тебя вырвали сердце, а на его место насыпали битого стекла. Да, нам точно было бы лучше быть такими пустыми и красивыми оболочками, которыми могут пользоваться другие люди, и никогда не испытывать боли, – он говорил спокойным голосом, но его глаза выдавали внутреннюю боль, которая привлекла внимание Айи и не позволяла ему отвернуться. – Думаю, именно поэтому ни один из нас не задумывается о будущем. Мы не можем быть такими оболочками, и для нас существует только боль. А еще я думаю, что мы оба уже почти на пределе.

Он снова засмеялся, напугав Айю до того, что он вздрогнул всем телом и пролил чай себе на руки. Йоджи протянул ему салфетку и продолжил говорить. – Знаешь, я всегда думал, что стереотип шлюхи с золотым сердцем – это полный идиотизм, а сейчас, когда я – шлюха – я уверен в этом. В фильмах всегда показывают этих женщин, обожающих сопливые истории, и каких-то правильных засранцев, которые никогда не посмотрят на них, не вспоминая об их занятии. Или, как вариант, посмотрят, и отдадут ради них все, что имеют. Самое ужасное – это когда все приводят к счастливому финалу, где шлюха обретает любимого человека и новый шанс в жизни. Как будто это действительно настолько просто, – Йоджи обмяк на стуле. – Как будто действительно есть вероятность, что с нами такое произойдет. В этой профессии надежд на спасение мало.

Их нет. Айя снова подумал о тех жильцах, которые покинули Ханабатаке. О том, что многие из них либо перешли к другим покровителям или в другие подобные места, или выбрали другой, более решительный путь к спасению. О тех немногих, что ушли отсюда с твердым намерением больше не заниматься проституцией, никто больше ничего не знал, кроме немногочисленных грустных слухов.

Он знал, как уйдет сам, планировал это сразу, как очутился здесь. Он последует примеру отца, еще немного боли перед тем, как разделаться с ней навсегда. Своим последним поступком он докажет, что не был слабохарактерной подстилкой, и возможно, как он надеялся, у него получится хоть немного оправдаться в глазах предков. Выбора у него не было, на самом деле. Если бы он попытался уйти живым, Хирофуми нашел бы его и притащил обратно, как раньше, а он отказывался проводить остаток жизни в Ханабатаке, в качестве игрушки для мужчины.

Голос Йоджи вытряхнул его из мрачных размышлений. Он думал, что разговор был закончен, но оказалось, что это была просто пауза для кофе. – И все равно я отказываюсь думать, что все это абсолютно безнадежно, – он улыбнулся Айе и махнул в его сторону чашкой. – Мы просто дураки, если думаем, что какой-нибудь рыцарь в сияющих доспехах придет к нам на помощь. Если мы и выберемся из этого дерьма, то только своими силами. Объединившись. Я думаю, что единственное, что может спасти одну шлюху – это другая шлюха. Кто-то, кто знает, насколько все должно было быть плохо, чтобы выбрать такую жизнь, кто-то, кто оказался способен выжить в этом аду и сохранить частичку своей души. Нам нужен кто-то, кто поймет, через что мы прошли, и не будет осуждать нас за содеянное.

– Похоже, это и есть то, что не давало мне заснуть этой ночью. Я имею в виду обдумывание всего этого, – Йоджи встал из-за стола, чтобы налить себе еще кофе, а потом прислонился к кухонной стойке, потягивая напиток и не сводя глаз с Айи. – Последнюю пару месяцев... было приятно разговаривать с кем-то, кто все понимает, и я надеюсь, что ты чувствовал то же самое. Это..., – он пожал плечами, подыскивая следующее слово. – Это дает тебе ощущение, что ты не один, что есть надежда, несмотря ни на что. Потом я подумал, что если бы у меня был хоть один шанс быть кем-то кроме шлюхи до конца моих дней, мне пришлось бы снова переживать о чем-то. Это чертовски пугает, и что еще страшнее – я знаю, что придется рискнуть и открыться, возможно, навстречу новым страданиям. Но что будет, если я снова начну надеяться, заботиться о чем-то больше, чем о себе самом, а потом все закончится неудачей или болью? Надежда – это слишком опасное чувство, – он замолчал и занялся кофе, смотря на Айю поверх чашки.

Айя несколько секунд смотрел на своего соседа и обдумывал его слова. Это было так похоже на то, что Аюми годами пыталась ему сказать, и напомнило о том, что сказал Кикё, когда год назад поделился своим секретом. Еще он думал, что Йоджи прав, они могут открыть себя навстречу еще большим страданиям, если рискнут, но при этом он знал, что еще немного – и он сорвется. Случай с Тайсоном пару недель назад это доказал. Ему пришлось задуматься над тем, было ли правильным избегать страданий, не используя подворачивающиеся шансы спастись. Он знал, что его сестра хотела бы, чтобы он сбежал, так же, как Аюми и Кикё. Он просто не мог представить, как сможет и дальше помогать сестре и Аюми, если воспользуется таким шансом. Однако он не был настолько глуп, чтобы притворяться, что избранный им способ спасения не причинит им ужасную боль. Оставалось только решить – чего же он на самом деле хотел.

Йоджи продолжал смотреть на него, и он задумался, не должен ли он что-нибудь сказать. Он не знал, что сказать, стоит ли давать надежду или лучше промолчать и подумать обо всем еще немного. Потом Йоджи снова удивил его тем, что опустил свою чашку на стол и, внезапно наклонившись вперед, поправил прядку волос, постоянно падавшую Айе на лицо.

Теплое дыхание Йоджи коснулось его уха, когда тот тихонько засмеялся. – Похоже, ты действительно слушаешь то, что я говорю. Думаю, будет честно предупредить тебя, что я в какой-то мере безответственный идиот, – прошептал он на ухо Айе, пододвигаясь ближе. – Я всегда хотел рискнуть, всегда думал, что за ошибки буду расплачиваться только я, пока жизнь меня не научила. Я думал, что усвоил урок после того, как.. как потерял что-то очень мне дорогое, но, похоже, все, что я действительно узнал – я еще больший идиот, чем думал. Даже после всего, через что я прошел, я все равно хочу попробовать еще раз, даже если это принесет мне новую боль. Может, кто-то назовет это смелостью. Может, кто-то с этим не согласится. Так что у меня остается только один чертов вопрос. А ты смелый, Айя?

Потом Йоджи просто развернулся и ушел, забрав с собой свое тепло и оставляя Айю с ощущением холода и замешательства. Оставляя гадать, не померещилось ли ему все, что только что случилось. Как, черт побери, все так обернулось из обычного завтрака? Чтобы человек, которого он едва знал, но за которого, тем не менее, уже переживал, предложил ему шанс на спасение, на побег из этой клетки, в которой его заперли? Shikata ga nai. Слова эхом звучали у Айи в голове, мысль, которая помогала ему столько раз за эти годы. Но что если некоторые вещи не нужно было терпеливо сносить? Что если Йоджи был прав?

Он не был уверен, каким был ответ на этот вопрос, и его поиски явно займут много времени. Ему придется хорошо подумать над тем, что сказал Йоджи, и решить, осталось ли у него хоть немного смелости. Затем ему придется сравнить свои желания и потребности сестры и Аюми, потому что независимо от силы его желаний, на кону стояло не только его счастье.

Однако с одной вещью из сказанных Йоджи, Айе пришлось согласиться, пока он шел в ванную. Надежда действительно была очень опасным чувством.

 

* * *

 

Йоджи как следует затянулся сигаретой и наклонился к цветам, которые Айя ему подарил. Он выбрал львиный зев и георгины, и это буйство цвета всегда заставляло Йоджи улыбаться. Его матери всегда нравился львиный зев… У Айи на балконе росли хризантемы и небольшой кустик жасмина, который цвел сейчас в гордом одиночестве. Когда Йоджи спросил своего друга, почему тот не выбрал для каменных кадок какой-нибудь более ранний цветок, Айя спокойно ответил, что по его мнению, хризантемы стоили ожидания, и когда у всех остальных цветы увянут, у него они будут цвести до глубокой осени. Для такого грустного молодого человека это была довольно оптимистичная картина.

Ну разве не глупость – так разговаривать с Айей этим утром? Йоджи так устал и испереживался, что не мог нормально соображать, и все из-за Айи. Всю ночь провел в мыслях, что Айю обижают, пока он сидит здесь и ничего не делает. Он не мог убедить самого себя, что если сейчас сорвется и побежит ломиться к Айе в дверь, то не сделает хуже. Потом понял, что если настолько волнуется, то увяз по уши. Черт, ему было бы абсолютно все равно, если бы Номи, его другая соседка, оказалась бы к утру порезанной на кусочки, такой тщеславной и болтливой сучкой она была. Но при одной мысли о том, что Айю снова бьют…

Когда он успел так увлечься? Разве он ничему не научился до сих пор? Волноваться о ком-то – значит испытывать боль, видеть их умирающими на своих руках и оставаться разбитым на мелкие кусочки. Сначала его отец, потом мать, и в конце концов – Аска. Он поклялся себе, что она будет последней, но нарушил эту клятву, начав, даже так незаметно, что-то чувствовать к Айе. Даже когда понял, что что-то происходит, не задумался об этом всерьез, и вот, теперь он говорил Айе, что нужно воспользоваться своим шансом, позволить себе чувствовать что-то друг к другу и посмотреть, к чему это их приведет. Может, это будет путь к свободе, может, и нет. Учитывая их везучесть, скорее всего второй вариант.

Однако он решился и сказал, что хотел, желая снова чувствовать, желая чего-то большего, чем разговоры ни о чем за завтраком. Он был таким дураком, и, скорее всего, он останется ни с чем. Айя, наверное, не захочет больше иметь с ним никаких дел, и за покупками они не поедут.

Йоджи вздохнул, выкидывая сигарету, и пошел в ванную, чтобы почистить зубы. Сейчас он уже не выглядел таким уставшим, что было хорошо, учитывая, что поспать после завтрака ему удалось всего пару часов. Из одежды он выбрал обтягивающую зеленую футболку, подчеркивавшую цвет глаз и выделявшую его торс, и такие же облегающие синие джинсы. По какой-то причине ему хотелось приодеться для Айи…

«Потому что ты определенно решил, что трахнуть – это именно то, что ты хочешь сделать с этим человеком, Кудо», – сказал себе Йоджи. Он хотел Айю, уже давно. Это было вот так вот просто, и, учитывая, как давно он ничего не хотел на самом деле, это было страшно. И хотя он и мог упиваться своей виной в большинстве случаев, отказываться он не привык и не умел. Возможно, потому, что если уж он чего-то хотел, то всем своим существом, и притворяться, что ничего не происходит, было трудновато.

Когда, выйдя из квартиры и постучав к Айе, он не получил никакого ответа, то почти поверил, что не зависимо от силы желания, Айю он все равно не получит. Похоже, что он отпугнул его раз и навсегда. Выругавшись сквозь зубы, Йоджи чуть не пошел спать дальше, но потом вспомнил, что ему все равно нужно было ехать за покупками, и уныло пошел к лифту. По пути вниз ему встретились несколько человек. Суми и Мина радостно поприветствовали его, однако он только промычал что-то в ответ, зайдя в лифт. Весь путь вниз, в гараж, он ни с кем не говорил.

Йоджи подошел к машине, раздумывая при этом, не позвонить ли Аюми и не спросить ли, что ей нужно в магазине. Он не хотел брать ее с собой, потому что сейчас не было настроения слушать ее постоянные разговоры об Айе. Она быстро догадается, что он чем-то расстроен, и будет допытываться, чем именно. Объяснять, что случилось утром, у него настроения тоже не было.

Дойдя до машины, он замер, удивленно смотря на Айю, одетого в простое серое кимоно и хакама, который ждал, прислонившись к стене. Заметив его, Айя выпрямился и подошел к машине.

Йоджи не смог сдержать улыбку, выискивая ключи в кармане. Он не отпугнул Айю утренним разговором. Это, конечно, не означало, что Айя всерьез задумался над его предложением, но само по себе уже было хорошим знаком. Вряд ли Айя был бы здесь, если бы не согласился со сказанным, или если бы не хотел с ним больше общаться.

– Ну что, готов к походу по магазинам? – спросил он отвратительно счастливым голосом, удивительно звучавшим даже в его собственных ушах.

Айя фыркнул и сложил руки на груди. – Я надеюсь, что мы поедем, если ты, конечно, собираешься открыть свою машину.

– Боже, погоди секунду, я отключу сигнализацию, – Йоджи разобрался с этим и открыл свою дверцу, на секунду подумав, стоит ли сбегать и сделать то же для Айи. Но это может быть уже слишком. Поэтому он просто скользнул внутрь и оттуда открыл дверь для друга. Тот немного задержался, странно посмотрев на него, а потом залез в машину.

Йоджи начал разговор только когда они выехали на улицу. – Я не знал, что ты ждешь меня внизу. Я постучал к тебе, и решил, что ты передумал, когда не дождался ответа.

– Ну, ты сказал, что поедем на твоей машине, поэтому я решил, что и встречаться мы будем здесь, – пробормотал Айя, проводя рукой по шелку, закрывавшему его бедра. – Поедем в магазин возле станции Онаримон, там обычно самая хорошая рыба, – сказал он, когда они подъехали к перекрестку.

Жаль, Йоджи не знал об этом пару недель назад, когда Аюми отправила его за покупками – это сэкономило бы ему время на поиски. – А я подумал, что мы спустимся к моей машине вместе, – потом он понял, почему Айя ждал его внизу. В гараже было достаточно темно, так что вряд ли кто-то его заметил. Если бы они встретились наверху, то нашлись бы свидетели их совместного ухода, случись кому-то выйти в коридор или зайти в лифт. – Ты боишься, что о нас пойдут сплетни, так?

Айя вздохнул и кивнул. – Я знаю, что мы не сможем избежать их полностью, потому что есть люди, которые извратят что угодно, но мне удобнее быть… твоим другом, если наши отношения выглядят как обычные отношения соседей.

Заметив паузу, возникшую у Айи, Йоджи улыбнулся еще шире. – Думаю, ты прав. Плюс, два сексуальных парня вроде нас определенно привлекают внимание, как бы они не старались этого не делать, – он притворился, что поправляет волосы, пока Айя бормотал что-то очень похожее на «тщеславные блондины». – Я слишком роскошен, а ты выделяешься своими платьями.

– Если бы ты не был за рулем сейчас, я бы тебя ударил, – это было предупреждение. – Никогда больше не называй это платьем, – голос Айи был искренне злым.

– Извини, – сказал Йоджи и они замолчали на несколько минут. – Хотя ты должен признать, что ты выделяешься из-за кимоно и юкаты. И ты не одеваешься так на наши киношные посиделки.

Айя прислонился к дверце машины и теребил край кимоно. – Для наших посиделок мне практически не нужно даже из квартиры выходить.

– Я не понимаю, почему ты не ходишь в джинсах и футболке хотя бы в магазин. Так было бы проще для тебя и экономнее для химчистки. Думаю, сегодня никто не увидел, как ты уходил, и вряд ли у Хиро есть шпионы на рынках, – Йоджи заехал на парковку и повернулся, чтобы посмотреть на Айю. – Ведь их там нет, я прав?

Айя слегка улыбнулся, качая головой, но выражение лица осталось невеселым. – Нет, но я не могу рисковать, что меня увидят в нормальной одежде здесь или в магазине. Я могу одеваться нормально только в особых случаях, и обычные домашние заботы в их число не входят. Кроме того, это привлечет внимание к тому, куда я направляюсь, и с кем я…, – он поднял бровь. – Что будет не совсем хорошо. Все происходящее можно выдать за то, что ты просто делаешь мне дружеское одолжение и подвозишь до магазина, но если я буду одет так же как ты, пойдут слухи, – он наклонил голову и рассматривал наряд Йоджи. – Ну, не совсем как ты. У меня вкус лучше, – сказал он, открывая дверцу и выходя из машины.

Раздумывая над комментарием по поводу его одежды, Йоджи поправил свой зеленый топ и догнал Айю на стоянке. Они зашли в магазин вместе, и Йоджи прихватил корзину для всех их покупок. Потом заработал еще один удивленный взгляд от Айи, когда не дал ему взять вторую корзину для себя, но комментариев вслух не последовало. Они шли по магазину, осматривая каждый ряд витрин и часто останавливаясь, чтобы что-то выбрать. Айя сердился, что Йоджи выбирает только вредные вещи, вроде замороженных обедов, лимонада, тонн лапши и прочего, а потом просто насильно оттащил того к отделу свежих продуктов.

– Айя, если это не полуфабрикаты и не растворимая еда, то я понятия не имею, как это готовить, – сказал он, наблюдая, как его друг копался в свежих овощах и выбирал что-то для них обоих. – Еще есть доставка из ресторанов, а это всегда свежая еда.

Айя фыркнул, запихивая редиску в пакет. – Неудивительно, что ты такой худющий. Некоторые вещи готовятся не так долго, Йоджи. Кроме того, ты экономишь деньги, если готовишь сам.

– Я уж лучше потрачусь, – вздохнул Йоджи и облокотился на корзину, отказываясь идти дальше. – Я не умею готовить, и сразу об этом говорю. Все, что сложнее яичницы и разогревания в микроволновке – не для меня, поэтому я только один раз предлагал тебе завтрак, – Айя отвлекся от грибов и посмотрел на него, поэтому он продолжил свои откровения. – Не знаю, заметил ли ты, но я не обычный японец, и меня воспитывали не совсем традиционно. Моя мама была американкой, и рис был единственным японским блюдом, что она готовила. Я понятия не имею, что делать с большинством того, что ты накидал в эту чертову корзину, – Аска тоже не любила готовить, и постоянно с удовольствием заказывала еду на дом.

 Единственное, что Йоджи получил в ответ на свои откровения, было хмыканье, а потом из-под него вытащили корзину, так что он едва не упал. – Теперь мы пойдем за рыбой, – Айя подождал, пока Йоджи догонит его, и пошел дальше по магазину. – Знаешь, и в западной кухне есть полезные блюда. Она их тебе не готовила?

– Она жаловалась на дорогое мясо, и на то, что она не может готовить бифштексы так часто, как ей хотелось бы, – Йоджи почесал за ухом и усмехнулся, увидев выражение айиного лица. Потом он подумал, пробовал ли его друг бифштекс хоть раз в жизни. Воспитываясь в богатой семье, он, наверное, всегда получал здоровое полноценное питание и не сталкивался с американской кухней или фастфудом.

– Она занималась обработкой данных в какой-то американской компании здесь, и всегда составляла бюджеты то для одного проекта, то для другого, – непонятно, с чего вдруг он взялся рассказывать Айе о своем прошлом, о личных вещах, посреди магазина, больше того – в очереди за рыбой. – Ее не интересовала культура, а японский она выучила ровно настолько, чтобы нормально работать. Черт, у нее даже был помощник, который переводил все, кроме цифр. Дома она была мало, поэтому редко готовила и вся наша еда состояла из того, что она покупала по пути домой.

– Хмм. Подожди здесь, – Айя жестом оставил его стоять там же, где они были, а сам направился к прилавку с рыбой. Похоже, он был знаком с продавцом, стоящим там, и, поговорив пару минут, тот начал показывать Айе разные куски рыбы. Айя выбрал несколько и вернулся к Йоджи, пока рыбу заворачивали.

– Ватанабе всегда дает мне самую свежую рыбу, – объяснил он. – Я и для тебя попросил немного нарезать. Надеюсь, ты любишь тунца и камбалу.

Когда Йоджи вздохнул, Айя наклонился к корзине, так что они почти прикоснулись друг к другу. – Я покажу тебе, как ее готовить, Йоджи. Это не сложно, поверь. Я.. моя мать всегда гордилась, что сама каждый день готовила для нас, и я никогда не старался у нее ничему научиться, – глаза Айи погрустнели, когда он это сказал, и Йоджи поразился тому, что Айя наконец рассказывает о своем прошлом. – Мне пришлось научиться готовить, когда.. когда я остался один. Я немного знал, только простые и полезные блюда. Я научу тебя готовить за неделю, обещаю.

Может быть, Айя действительно серьезно воспринял его слова. По крайней мере, его не отпугнули сумасшедшие разговоры Йоджи. Ведь он продолжал проводить с ним время. Йоджи не смог сдержать улыбку, услышав предложение, и решил немного подразнить Айю. – Не знаю, похоже, что ты облегчаешь себе задачу. Давай так – если ты научишь меня готовить за неделю, то приготовишь мне десять ужинов и сходишь со мной в клуб, – от недоверчивого взгляда Айи он еще шире улыбнулся. – Я хотел вытащить тебя на пьянку с того вечера, когда увидел тебя с твоим другом в Шинджу. Мы бы там вдвоем устроили!

– А что получу я, если ты научишься готовить за неделю? – спросил Айя, слегка нахмурившись.

Он обдумал вопрос. – Ну, если я скажу, что приготовлю что-нибудь для тебя, то ты поймешь, что я постараюсь проиграть в этом споре. Как насчет того, чтобы приготовить мне десять ужинов и похода в клуб?

Айя закатил глаза и направился к прилавку, чтобы забрать свою рыбу. – Как насчет того, чтобы постараться изо всех сил, или я вообще не буду для тебя готовить?

Йоджи надулся от такого предложения и пошел за Айей к выходу. – А что насчет клуба?

– Может быть, если будешь хорошо себя вести, – Айя наградил его необычной улыбкой, в которой было как раз достаточно намека на разврат, чтобы заставить сердце Йоджи затрепетать. Он хотел сказать что-то остроумное и такое же развратное, но вовремя вспомнил, что в общественном месте флирт с Айей был плохой идеей.

Они расплатились за покупки и направились к машине. – Так когда мы начнем уроки? Сегодня я ужинаю с Кеном, так что может быть завтра? – на мгновение он подумал, не отменить ли сегодняшний план, но понял, что Кен расстроится.

– Я.. я занят сегодня вечером и завтра. Нужно пойти с Мамору поужинать, потом в кино, и..., – Айя не продолжал, да и не надо было. Йоджи только подумал, будут ли у Айи завтра синяки. – Мы можем начать с завтрака, если хочешь. Ты сегодня работаешь?

– Да, но не до утра. Пусть это будет поздний завтрак, и мы договорились о свидании, – он подмигнул Айе, заставив его вздохнуть и покачать головой. Потом они завернули за угол, к парковке. Йоджи сделал несколько шагов и понял, что возле его машины кто-то стоит.

На этот раз это был неприятный сюрприз. Его руки сжались в кулаки, когда он узнал мужчину, одетого в камуфляжные штаны и белую хлопковую рубашку с закатанными рукавами, открывавшую накачанные руки. Генсай как-то его выследил. Йоджи решил, что мужчина, наверное, прочесывал район в поисках его машины.

Он чуть было не развернулся и не ушел обратно, но потом отказался оставлять свою машину на растерзание этому ублюдку. Кроме того, с ним давно надо было разобраться, и было бы еще лучше, если бы Айя при этом не присутствовал. Тот замедлил шаги вместе с Йоджи и переводил взгляд с него на Генсая.

– Подожди здесь, Айя, мне нужно несколько минут, чтобы разобраться с этим, – тихо сказал Йоджи, чтобы только Айя мог его слышать.

– А, так ты его знаешь, – Айя коротко кивнул и остановился. – Будь осторожен. Я не хочу снова тебя лечить.

Йоджи мельком улыбнулся и передал ему свои пакеты перед тем, как подойти к машине. Генсай улыбнулся, но Йоджи только нахмурился и остановился вне досягаемости мужчины. – Что ты здесь делаешь? Ты теперь следишь за мной?

Генсай покраснел и выпрямился, словно пытаясь подействовать на Йоджи своим ростом. – Я только хотел поговорить, Йоджи, раз ты не отвечаешь на мои звонки. Я не могу войти в Ханабатаке, поэтому иногда проезжаю мимо в надежде, что случайно застану тебя вне дома.

Отлично, значит за ним следили. Генсай должен был днем работать в гольф-клубе. – Я скажу это еще раз. Оставь меня в покое, черт побери. Я не хочу тебя больше видеть. Это значит, что не нужно больше подарков, звонков и тем более неожиданных встреч, пока я хожу за покупками. Вообще – никаких больше встреч, абсолютно. Насколько яснее я должен выразиться, чтобы ты меня понял? – его голос из сердитого превратился в злой. Что, черт возьми, было с мозгами у этого типа, если он не мог забыть съемную шлюху вроде него?

Его бывший клиент снова покраснел и шагнул ближе, вызывая желание отступить на шаг назад, но Йоджи не сдвинулся с места. – Что с тобой, Йоджи? Я был твоим клиентом почти год, и платил отлично. Теперь у тебя есть жилье, и ты резко стал слишком хорош для меня? – Генсай махнул в сторону Айи. – У тебя теперь есть подружка? Это поэтому ты теперь не встречаешься со мной? Я знаю, что ты не перестал трахать парней, я проверял. Я видел тебя на твоих «свиданиях».

На секунду ему захотелось рассмеяться, в основном потому, что Генсай принял Айю за женщину. Боги, а может сказать Айе об этом и позволить ему порвать ублюдка на клочки? – Я не хочу видеть тебя потому, что ты больной придурок. Тебе нужна помощь или такая же сумасшедшая шлюха, как ты сам, поскольку я больше не буду делать то, что ты хочешь, – он теребил свою серьгу, сверля глазами своего бывшего клиента. – Я трахаю людей, это правда. Я не причиняю им боль и не делаю извращений, которые ты придумываешь. Найди себе кого-то другого для этих занятий и отвяжись от меня наконец.

Генсай, с красным от гнева лицом, внезапно ринулся вперед и схватил Йоджи за руку. – Послушай меня, проклятая шлюха, не указывай мне что делать. Я плачу тебе, и ты лучше...

Они оба в шоке смотрели на нож, который вдруг появился у самого глаза Генсая. Айя держал нож ровно и спокойно, что было очень хорошо, поскольку иначе Генсай лишился бы глаза, настолько близко к нему был клинок. Айя прочистил горло и сказал тихим голосом. – Мне кажется, он сказал, что не хочет тебя больше видеть. Убирайся.

Генсай пару раз сглотнул и осторожно шагнул назад от ножа. Он побледнел и вспотел. Йоджи был уверен, что и руки у него тряслись. Генсай открыл рот, чтобы что-то сказать, но Айя двинулся вперед, держа нож наготове. – Я сказал, уходи и держись подальше, черт тебя дери, – мужчина быстро развернулся и ушел.

Йоджи проводил его взглядом, а потом обернулся и увидел, как Айя идет обратно к их пакетам, брошенным на землю. Он заглянул в один из них. – Хорошо, похоже, яйца не разбились, – он поднял пакеты и пошел к машине. – Думаю, нам тоже следует убраться отсюда.

Это заставило его сдвинуться с места. Йоджи понял, что у него трясутся руки, когда полез в карман за ключами. – Ээ.. Хорошо, – он открыл машину и помог Айе расставить пакеты за сиденьями.

Сев в машину, он завел мотор и повернулся к Айе. – Что... где, блин, ты прячешь этот нож? Почему ты вообще ходишь с ножом? Ты представляешь, что он мог с тобой сделать, если бы добрался до тебя? Генсай ужасно сильный.

– Если бы он что-то затеял, лишился бы глаза, – спокойно ответил Айя. – Поехали.

Неуверенный, как понимать тот факт, что Айя говорил о том, что покалечил бы мужчину, тем же голосом, каким говорил, например, Мамору не съедать весь попкорн, Йоджи сделал, как было сказано. – Ты не ответил на другие вопросы.

Айя хмыкнул и провел руками по кожаной обивке машины. – Я знаю, как о себе позаботиться, Йоджи. Хиро... позаботился о том, чтобы меня научили самообороне, потому что я не терплю нянек, если мне нужно куда-то выйти одному, а также из-за всех посетителей и якудза, которые часто бывают в Ханабатаке. Я ношу нож на тот случай, если кто-то попытается что-то сделать, – он повернул голову, чтобы смотреть прямо на Йоджи. – А что касается того, где я прячу нож, то я не думаю, что тебе нужно это знать.

В ответ последовал смешок. – Нужно? Нет. Хочется? О, да. Почему мне кажется, что это очень счастливый нож?

– Хмм, – Айя откинулся на сиденье. – Так кто такой этот Генсай, кроме того, что он бывший клиент?

Йоджи скривился и остановился у светофора. – Он больной придурок, которому нравится, чтобы ему причиняли боль. Поэтому я посоветовал ему найти кого-то, кто захочет это делать и оставить меня в покое.

– Это он посылал тебе подарки? – Айя нахмурился, когда Йоджи кивнул. – Я надеюсь, ты предупредил охрану Ханабатаке о нем?

– Да, уже давно, – Йоджи фыркнул и вдавил педаль газа. – Я не дурак, знаешь ли. Я сам до этого додумался, – потом он махнул рукой, чтобы избавиться от атмосферы, созданной его злым ответом. – Извини, этот случай почти довел меня. Я никогда не думал, что он начнет следить за мной.

– Наверное, это потому, что ты такой чертовски сексуальный, – реплика Айи огорошила его, и он отвлекся от дороги, чтобы взглянуть на еле заметно улыбающегося друга.

Улыбаясь тоже, Йоджи кивнул. – Это точно. Попробовав меня один раз, ты сражен навсегда, – по крайней мере, он на это надеялся и не знал, радоваться ли тому, что Айя не помнил их поцелуй, или нет.

– Высокомерный дурак, – только и сказал Айя. Несколько минут они молчали, поскольку никому больше не хотелось шутить на эту тему. – Тебе, наверное, стоит позвонить в полицию, Йоджи.

Замечание застало его врасплох. – Что я им скажу, Айя? Что какой-то тип, уважаемый менеджер высококлассного гольф-клуба, сначала платил мне за то, чтобы я его трахал, а сейчас не может оставить меня в покое? Я не уверен, чего от них ждать в ответ больше – смеха или злобы и отвращения.

– Я... я знаю нескольких полицейских, которые воспримут тебя всерьез, – ответил Айя. После этого он как-то ушел в себя, а его лицо стало бесстрастным. Йоджи понял, что Айя задумался о чем-то неприятном.

Тут до него дошло, кем был дядя Хирофуми. Действительно, Айя мог заставить прислушаться к нему кого-то из полиции, если Такатори Шуичи знал, кто он такой. Кроме того, что он – сын Фуджимии Ютаки. Возможно, мужчина даже участвовал в расследовании, касавшемся старшего Фуджимии. Почему об этом ничего не писалось в статьях? Там не было никаких упоминаний брата премьер-министра, который возглавлял полицейский департамент Токио, где велось расследование скандала. Это было не в его власти или он позволил кому-то другому уладить это дело?

Они заехали в гараж Ханабатаке, и направились к лифту, быстро разобрав пакеты. – Почему бы тебе не пойти вперед, Айя? Я поднимусь через несколько минут, – он был уверен, что Айя не хочет, чтобы их видели вместе.

– Мы были вместе в магазине, Йоджи, так что не имеет значения, если кто-то нас сейчас увидит. Наоборот, было бы подозрительно, если бы мы вернулись по отдельности после того, как были где-то вдвоем, – Айя объяснял ему все, словно ребенку. – А теперь пойдем.

И почему он постоянно делал то, что ему говорил Айя? Он недовольно заворчал и шагнул в лифт. – Тогда почему ты не спустился со мной раньше?

– Потому что люди начали бы сплетничать, пока нас не было, и сочинять дурацкие истории о том, где мы можем быть. Теперь, увидев нас с покупками, они не смогут этого сделать. По крайней мере, это будет сложнее, – Айя немного поморщился и покачал головой. – Ненавижу сплетни.

– Я тоже, – искренне согласился Йоджи. – Так ты сегодня идешь куда-то с Мамору? Ты об этом говорил в магазине, вроде бы?

– Да, – на секунду показалось, что Айя хотел сказать что-то еще, но потом просто покачал головой. – Он еще не знает об этом. Это должен быть сюрприз, поскольку мы редко куда-то ходим.

– Я могу представить, учитывая то, кто его отец. Я удивлен, что он вообще может свободно гулять где угодно, как он это постоянно делает, – двери открылись, и они вышли в холл своего этажа.

– Он мало где бывает, и чаще всего приходит сюда. Кроме того, его отец хотел, чтобы ему позволили жить спокойно, так что пресса предпочитает преследовать старших членов семьи, – Айя дошел до своей двери и обернулся. – Спасибо, что подвез сегодня, Йоджи.

– Мне было приятно, Айя. Спасибо... спасибо, что помог мне, – Йоджи секунду поиграл волосами, а потом быстро окинул взглядом коридор. – Эмм.. Одиннадцать?

Казалось, Айя о чем-то раздумывал перед тем, как ответить.

– Десять.

– Десять? – Йоджи поставил часть сумок на пол и свободной рукой притворно схватился за грудь. – Десять? Ты меня убиваешь.

– Я знаю. Десять, – он мог поклясться, что Айя улыбался, входя в свою квартиру и закрывая за собой дверь.

 

* * *

 

Мамору тянул Айю за руку, пытаясь заставить друга идти быстрее. И правда, у Айи ноги длиннее, так почему же он идет так медленно? Если не поторопится, они пропустят фильм.

– Айя, вообще-то я хочу увидеть весь фильм. Из-за тебя мы пропустим начало, – Мамору сдвинул шляпу назад, чтобы умоляюще посмотреть на него. 

Айя вздохнул и пошел быстрее. – У нас еще целых двадцать минут до начала, Мамору. Успокойся.

– Хм. Посмотри на эту очередь и скажи, чтобы я расслабился, – кинотеатр был забит людьми, и он забеспокоился, что билеты кончатся раньше, чем они доберутся до кассы. Американский фильм постоянно рекламировали в последние две недели, и рассказы посмотревших о нем тоже впечатляли. – Лучше бы мы купили билеты до того, как пошли ужинать.

– Да уж. Почему так много людей? – Айя ссутулился, неуютно чувствуя себя в толпе. Мамору стало жалко друга, особенно когда девушки, стоявшие за ними в очереди, начали обсуждать волосы Айи. Они гадали, где можно покраситься в такой же цвет.

– Айя, тебе точно нужно чаще смотреть телевизор. Рекламу этого фильма крутят неделями, – нужно было чаще вытаскивать его из квартиры, подумал Мамору. Это будет трудно, учитывая то, что сегодня Айя пошел с ним, чтобы загладить вину за вчерашний поступок Хирофуми. Мальчик дотронулся до больной щеки. Ночь веселья стоила полученной пощечины, и теперь он мог попросить брата купить ему новый ноутбук. Конечно, он должен был стыдиться мыслей о том, как воспользоваться виной Хирофуми, но раз была такая возможность, он не собирался ее упускать.

– Мы не увидим этот фильм, – заныл он, когда очередь через пять минут не сдвинулась с места. На секунду Мамору задумался, не воспользоваться ли своим именем, чтобы получить пару билетов, но Айя убил бы его за это, а потом отец сделал бы то же самое, когда Мамору вернулся бы домой. Люди заметят, что с ним был красноволосый японец, некоторые узнают Айю, и будут проблемы. К списку людей, желающих его убить за подобную глупость, прибавится еще и Хирофуми.

Внезапно ему под нос сунули билеты как раз на тот фильм, который он так хотел посмотреть. – Вы же за этими билетами стоите, не так ли? – он увидел Йоджи, широко улыбающегося, а потом снова посмотрел на четыре билета, которые тот держал, и недоверчиво помолчал пару секунд. Потом выдал громкий вопль радости.

– Йоджи-кун! Где ты достал билеты? Что ты здесь делаешь? – Мамору подпрыгивал на месте, задавая вопросы, надеясь, что Йоджи не решил просто подразнить его билетами.

Йоджи засмеялся и махнул в сторону парня, стоящего рядом с ним, в котором Мамору, еще раз задрав голову, чтобы заглянуть под шляпу незнакомца, узнал Хидаку Кена. Похоже, он старался замаскироваться, как и Мамору.

– Мы стояли в очереди за своими билетами, когда увидели вас двоих. Айю трудно не заметить с его волосами, хотя даже у меня ушло некоторое время, чтобы узнать его, – Йоджи медленно осмотрел Айю с ног до головы, явно наслаждаясь его видом  – черные штаны и рубашка с длинными рукавами, под цвет его глаз. – Отлично выглядишь, милый, – Йоджи протянул последнее слово, а его глаза искрились от смеха.

Айя сердито взглянул на него и сложил руки на груди. – Я тебе не милый. Ты ждешь друзей? – он указал на билеты.

– Ну, я подумал, раз меня повысили до «Йоджи-куна», то тебе тоже следует придумать особое прозвище. – Йоджи показал Айе язык. – А билеты... когда я увидел вас, то понял, что вы пришли на тот же фильм, что и мы, поэтому я купил билеты на всех. Я не ошибся? – Мамору и Айя кивнули. – Тогда почему бы вам не выйти из очереди, чтобы мы могли пойти в зал и занять свои места?

Все, решено. Теперь он обожал Йоджи. Мамору подпрыгнул и обнял друга. – Теперь ты навсегда Йоджи-кун. Пойдем, – он отпустил Йоджи, но только для того, чтобы схватить за руки его и Айю и потащить их в зал.

Он услышал, как кто-то смеется, а когда оглянулся, обнаружил Хидаку, который зажимал рот рукой, пытаясь сдержать смех. Он подмигнул ему. – Ты идешь? Извини, у меня нет свободной руки для тебя.

– Ой, конечно иду, просто нечасто я вижу Айю и Йоджи, которыми командует кто-то вполовину меньше их самих, – усмехнулся Хидака. Потом улыбка быстро пропала с его лица, наверное, потому, что Мамору и два его друга недовольно нахмурились в ответ. Мамору ненавидел, когда над ним подшучивали из-за его возраста или роста. Еще он ненавидел замечания по поводу своих волос и глаз, в чем они были солидарны с Айей, хотя Мамору не выделялся так сильно из толпы, как его друг.

Через пару минут они уже сидели в креслах, Мамору и Айя в середине, Йоджи с одной стороны и Хидака – с другой. Конечно, Йоджи занял место рядом с Айей, поэтому мальчику было немного жаль Хидаку, который сидел, сгорбившись в своем кресле, окруженный незнакомцами. К тому же, Мамору еще должен был извиниться за вчерашний случай на крыше, но здесь об этом говорить не следовало. Так что он повернулся спиной к Айе, которого Йоджи донимал разговорами о кожаных штанах и том, почему Айя их не носит, кроме всего прочего, и улыбнулся Кену.

– Ты что-нибудь знаешь об этом фильме, ээ…? – вдруг стало ясно, что не стоит на публике обращаться к бывшему спортсмену по имени.

Хидака напрягся, но когда не услышал своего имени – медленно опустил плечи. – Все нормально, зови меня Кен. Да, я видел рекламу и говорил с теми, кто его уже видел, так что я примерно представляю, что будет, – он улыбнулся в первый раз с того момента, когда на него все хмурились. – Я рад, что мы пришли за билетами раньше. Похоже, на всех стоящих в очереди билетов не хватит.

– Я знаю, именно этого я и боялся, когда увидел толпу. Я рад, что Йоджи заметил нас, – он счастливо улыбнулся и даже подпрыгнул на месте. – Намечается отличный вечер! – причем настолько, что ему не хотелось идти домой. Тут он понял, что ему и незачем было туда возвращаться. Уж точно не для того, чтобы переодеться и сделать уроки на завтра. Его школьная форма осталась у Айи, где он переодевался в оставленные там раньше джинсы и футболку, а у Сакаки была еще запасная одежда на случай, если он останется там на ночь. Его отцу все равно, вернется он домой или нет. Только Хирофуми и, может быть, Масафуми будут ругаться, но Хирофуми еще несколько дней будет прощать ему все что угодно. Может быть, стоит уговорить Айю и остаться у него на ночь. Тогда можно гулять допоздна. Это было так весело – сначала поход в его любимый ресторан, сейчас – отличный фильм, который отец не одобрил бы, и Мамору не хотел, чтобы этот вечер кончался.

– Вы с Йоджи куда-то идете после фильма? Я думал, мы можем сходить поесть чего-нибудь вкусного, – он понизил голос, поскольку свет потихоньку гас и начинался фильм.

Хидака посмотрел на него, потом за него, на Йоджи. – Не знаю.. Йоджи нужно вернуться домой после этого, но я не против.

Что ж, было бы хорошо, если бы Йоджи пошел с ними, но Мамору не позволит ничему разрушить его планы. – Хорошо, мы справимся втроем, без него. Я знаю отличную мороженицу здесь, недалеко, – он улыбнулся Хидаке, который все еще сомневался. – Пойдем, ты должен любить мороженое.

– Я не знаю... Я люблю мороженое, но что на это скажет Айя?

– Он не будет против, если я его попрошу. Значит, идем! – и после этого, может быть, они смогут ненадолго зайти в зал игровых автоматов. Если это задумывалось, как его вечер, то он получит от него все возможное. Нечасто выпадала такая возможность, и еще реже Айя присоединялся к нему. Он будет умолять Айю о походе за мороженым и играми, если придется, ему действительно не хотелось идти домой сразу после кино. Если веселье все равно кончится, то пусть оно кончится попозже – разве он просил слишком много?

Казалось, Хидака задумался над этим, и в полумраке кинотеатра Мамору увидел, как он вдруг улыбнулся. – Ну, если ты уговоришь Айю, и я смогу на это посмотреть, то я иду. Все равно мне сегодня особо нечем заняться.

– Отлично! Начинай думать, какой десерт ты хочешь, уже сейчас, – он улыбнулся в ответ и устроился в своем кресле. Йоджи наконец перестал говорить Айе что-то о полезном для внешности лишнем часе утреннего сна, и они вчетвером замолчали, наблюдая, как по экрану пошли начальные титры.

 

* * *

 

Айя еще раз проверил кухню, убеждаясь в том, что от их прошедшего кулинарного урока не осталось ни следа. Кухня была безупречной, так что ему не о чем было волноваться, и, несмотря на то, сколько усилий потребовалось, чтобы вернуть ее в обычное сверкающее состояние, учить Йоджи готовить было очень приятно.

Йоджи не шутил. Он действительно не имел понятия, как приготовить простой завтрак, который Айя выбрал для их первого урока, но быстро учился. Если закрыть глаза на беспорядок, Йоджи отлично справился, и они, довольные, сели и съели плоды своего труда. Радуясь тому, что следующий урок будет только через день и у него есть время прийти в себя после урока сегодняшнего, Айя все равно с нетерпением ждал возможности провести время в компании Йоджи. У него будет повод стоять с ним рядом и вдыхать его пряный аромат... Йоджи, должно быть, пользовался мылом или лосьоном с гвоздикой. Айя не мог придумать другой причины, чтобы Йоджи пах гвоздикой.

Он заставил себя переключиться с этих мыслей, перестать думать о том, как хорошо было стоять рядом с Йоджи, чувствовать его тепло и запах. Сегодня Йоджи не сказал ни слова о том разговоре, и Айя был ему за это благодарен. Он до сих пор не понял, как относился к сказанному. Логика подсказывала, что сумасшествием было даже обдумывать предложение Йоджи, однако он не мог собраться с силами и держаться подальше от друга, как следовало бы. Поэтому пока что притворялся, будто этого разговора не было вообще.

Пиво остывало в холодильнике, и он зажег несколько свечей в комнате, надеясь, что их лавандовый аромат поможет Хирофуми сохранять спокойствие этим вечером. Закончив с этим, он направился на балкон, проверить цветы, и провел несколько минут, подстригая хризантемы, прекрасно разраставшиеся. С такой скоростью они вырастут даже больше, чем в прошлом году.

– Я думаю, ты был садовником императора в прошлой жизни.

Айя поднял голову от цветов и увидел Хирофуми, стоящего в проеме раздвижных дверей, с задумчивым выражением лица. Он быстро отложил сорванные листья и стебли в сторону и поспешил к мужчине.

– Хиро, я не слышал, как ты вошел. Как прошел день? Хочешь пива? – говоря все это, Айя помог Хирофуми снять пиджак. Когда они оказались в гостиной, Хирофуми притянул его к себе для поцелуя. Айя ощутил, как твердая плоть любовника прижимается к его бедру, да и поцелуй был очень страстным. Айя почти задыхался, когда мужчина оторвался от него. Он почувствовал, что тлеющее желание, оставшееся в его теле еще с визита Йоджи, начало усиливаться от прикосновений Хирофуми. Впервые он был не против избавиться от напряжения излюбленным способом мужчины.

Хирофуми улыбнулся и провел пальцем по нижней губе Айи. Тот, радуясь тому, насколько расслабленным выглядел мужчина, улучил момент и лизнул палец, скользивший по его коже. – Боги, Айя, ты заставляешь меня поверить, что день прожит не зря, и в то же время делаешь новости, которыми я должен поделиться, еще ужаснее, – простонал Хирофуми, наклоняясь для нового поцелуя и начиная расплетать руками косу, в которую была заплетены волосы Айи.

– Ммм, день был просто ужасным, – руки Хирофуми распутывали волосы Айи до тех пор, пока пряди не заструились свободно у него по спине. – Пиво не помешало бы, и у меня есть для тебя подарок от Кикё.

– О, давай я уберу это и принесу пиво, – ответил Айя, слегка задыхаясь. Он расправил ладонью темно-коричневый пиджак и пошел к шкафу, куда можно было его повесить. По пути он заметил большую сине-золотую коробку, стоявшую на низком столике в гостиной. Аккуратно убрав пиджак, он пошел за пивом.

Вернувшись в гостиную, где среди подушек сидел Хирофуми, Айя задумался. Почему он чувствовал такое сильное влечение к Йоджи, а не к своему любовнику, с которым был уже четыре года? Хирофуми был привлекательным, его тело хоть и не было таким красивым, как у Йоджи, но все равно мужчина поддерживал себя в форме постоянными тренировками и охотой. Многие люди сочли бы Хирофуми отличной находкой, и не только из-за семейных связей... Это если забыть о душевных проблемах. Однако все, что Айя когда-либо чувствовал к мужчине – это дружескую симпатию и уважение, которые за годы сменились терпением, смешавшимся с отвращением, когда они стали любовниками, и редкие вспышки страсти, когда тело Айи требовало разрядки.

Он поставил пиво на стол, рядом с коробкой.

– Позволь, я помогу, – он убрал руки Хирофуми и закончил за него то, что он начал – развязал темно-золотой галстук и расстегнул пару пуговиц на светлой рубашке. – Ты сказал, подарок от Кикё? – спросил он, глядя на коробку немного нахмурившись. Что на этот раз затеял его друг?

Хирофуми кивнул и провел руками по голубому поясу, державшему запахнутым айино темно-синее с серым кимоно. Не пытаясь развязать пояс, он вместо этого потянулся к бутылке пива.

– Да, он прислал его с человеком из семейной охраны и выразил сожаление, что опоздает на твой день рождения на день или два. Он хотел, чтобы ты получил подарок заранее, до его приезда в Токио.

Немного расстроившись, что не сможет отметить свой день рождения вместе с Кикё, Айя очень осторожно открыл празднично украшенную коробку. Подняв картонную крышку, он увидел темное синее кимоно, украшенное светлыми веерами и красивыми пейзажами. Приподняв край кимоно, Айя обнаружил подходящий по цвету хаори с таким же рисунком, повторенным на светлых участках накидки, светло-синюю нижнюю рубашку и темные синие хакама. Даже если учесть тяжесть плотного шелка, коробка все равно была тяжелее, чем следовало, поэтому Айя не стал ничего из нее доставать. Он подождет, а потом выяснит, каким был настоящий подарок Кикё.

– Я отправлю ему письмо с благодарностями и сожалением, что он не сможет приехать вовремя, – ответил Айя, отставляя подарок в сторону. Глотнув пива из своей бутылки, он посмотрел на Хирофуми, внезапно вспомнив, о чем мужчина говорил раньше. – Ты сказал про новости, и не очень хорошие, – он глубоко вздохнул, гадая, не провоцирует ли он сейчас бурю, поднимая эту тему. – Что случилось?

Хирофуми покачал головой, быстро допил пиво и притянул Айю к себе на руки, усаживая  верхом на своих бедрах. Потом начал развязывать пояс: 

– Ты помнишь, я упоминал поездку в Южную Америку после твоего дня рождения?

– Да, – от ощущения теплых рук, скользнувших под кимоно и поглаживающих грудь, его плоть начала твердеть и он подумал, что сегодня Хирофуми не придется особенно стараться, чтобы добиться реакции. – Ты будешь сопровождать отца во время его визитов в некоторые страны. Так…? – его дыхание сорвалось, когда кимоно и нижняя рубашка были стянуты с его плеч, а руки оказались в ловушке плотного шелка. Хирофуми занялся свободными штанами, остававшимися на Айе. – Тебя не будет почти две недели? – он с таким нетерпением ждал этого.

Его бедра приподняли, и через пару секунд штаны исчезли, вместе с бельем, оставив его полностью обнаженным. Хирофуми снова устроил его на себе, и Айя продолжил расстегивать его рубашку. Если новости были не очень хорошими, то нужно было убедиться, что Хирофуми не сердится, и впервые Айя был не против такого задания.

– Ты такой замечательный, Айя, – один из его сосков лизнули, заставив задержать дыхание. – Это должна была быть короткая поездка, но я только сегодня узнал, что ее продлили. В США будет проходить неформальная встреча по поводу Северной Кореи, и отца пригласили провести там пару недель, в том числе погостить в частном поместье президента во время выходных в честь Дня Независимости, – Хирофуми освободился от рубашки. – Нас не будет почти месяц, и уезжаем мы на следующей неделе.

Ему снова пришлось подвинуться, на этот раз для того, чтобы Хирофуми стянул свои брюки, выудив по пути что-то из карманов, сложить их и убрать вместе с рубашкой и галстуком.

– Я хотел что-нибудь разбить, когда услышал об этом, – Хирофуми выдохнул ему в шею, притягивая Айю к себе и одновременно раздвигая руками его ягодицы, заставляя их члены тереться друг о друга. – Я даже спросил отца, могу ли я приехать после праздников, но он требует, чтобы я был с ним во время всей поездки. Извини, любимый, но я пропущу твой день рождения.

Хирофуми поцеловал его шею несколько раз, медленно приближаясь к губам.

– Ничего, Хиро. Мы устроим что-нибудь, когда ты вернешься, – он не сильно стремился идти на шикарный ужин в отдельном зале какого-нибудь эксклюзивного ресторана, и не спешил получать кучу подарков, которые появятся, когда мужчина вернется.

Рот Хирофуми накрыл его губы, потом послышался звук чего-то рвущегося, а потом скользкие пальцы прижались ко входу в его тело. На секунду Айя представил, что это Йоджи целует и подготавливает его, и не смог сдержать стон до того, как снова обрел власть над своим буйным воображением. Хирофуми отстранился, смотря на него полузакрытыми от желания глазами и, улыбаясь, надавил пальцем глубже.

– Такой прекрасный, и весь мой. Я так хочу тебя, Айя, хочу до боли, – рука Хирофуми провела по плоти Айи, заставляя его толкнуться в свободный захват, и вскрикнуть от удовольствия, вспыхнувшего в его теле.

– Хиро... пожалуйста.., – он не хотел, чтобы сегодня его дразнили, ему нужно было избавиться от этого тянущего желания.

– Скажи это, Айя, – приказали ему резким голосом, когда в него вошел и повернулся еще один палец.

Впервые ему было наплевать на ложь, которую он должен был говорить, потому что сейчас он знал, к чему эта ложь приведет.

– Я хочу тебя, Хиро. Пожалуйста.

Со сбившимся дыханием Хирофуми снова двинул пальцами: 

– Что, Айя?

Его любовник, несомненно, наслаждался происходящим, наслаждался необычной требовательностью Айи. Он провел руками по бокам Хирофуми, а потом прочертил ногтями вниз по его спине, точно так, как мужчина любил, одновременно ерзая у него на коленях, прижимаясь к нему и его сочащемуся члену.

– Трахни меня, Хиро.

– Ох, боги, Айя. Я так хотел растянуть удовольствие сегодня, но..., – он поднял бедра Айи, расположил его над своим членом и медленно опустил. Айя ахнул, когда ощутил, как мышцы раздвигаются от вторжения. Толстая, горячая плоть вжималась в него, и он двинул бедрами вниз, вбирая ее еще быстрее. Он воспользуется этой редкой вспышкой похоти, чтобы подстегнуть Хирофуми, получить собственное удовольствие и побыстрее закончить этот визит мужчины. Закончится один день, один из той недели, после которой он будет свободен на месяц. Одна только эта мысль заставила его вскрикнуть от восторга, и он сделал это снова, когда Хирофуми зарычал и толкнулся в него, задевая самую приятную точку.

Затем он внезапно толкнул Айю так, чтобы он оказался спиной на татами, а бедрами на подушках. Хирофуми стоял на коленях между его бедер и размашисто вламывался в его тело, поддерживая его ноги руками.

– Ты этого хочешь? – рычал Хирофуми, двигая бедрами еще быстрее и все глубже погружаясь с каждым толчком. – Этого?

– Да... – он чувствовал, как приближается к разрядке, чувствовал приятное напряжение, которое будет нарастать и в один момент рассыплется, и на этот раз он не замечал ни пота, капавшего на него сверху, ни рук, сжимавших его бедра с такой силой, что синяки от них будут сходить несколько дней.

Хирофуми застонал и нагнулся, чтобы быстро лизнуть грудь Айи, а потом продолжил двигаться:

– Я вобью тебя в пол, Айя. Я заставлю тебя кричать, снова и снова. Я хочу оставить тебя опустошенным и заполненным мной, хочу, чтобы твои крики стояли у меня в ушах, когда я буду сидеть на этом ужасном ужине сегодня. Чтобы все, что мне нужно было сделать – это закрыть глаза и снова услышать тебя и почувствовать твое тело под собой.

Хирофуми не отступал от своих слов, заставляя Айю выкрикивать свое имя, мотая головой так, что его волосы разметались и прилипли к скользкой от пота коже. Рука мужчины начала ласкать оставшийся без внимания член Айи и внезапно напряжение прорвалось криком и разрядкой.

Хирофуми толкался в него еще минуту, дрожа всем телом и выдыхая имя Айи снова и снова, а потом и он кончил, изо всех сил толкнувшись вглубь. После этого он упал вперед, на грудь Айи, переводя дыхание.

Теперь, когда удовольствие угасло, Айя ощутил боль от жесткого секса, поверхность циновки, к которой были прижаты плечи и спина, и волосы, зажатые под ним и между их телами. Их кожа слиплась от пота и семени, и внезапно он почувствовал себя грязным, его посетило непреодолимое желание отмыть и отскрести кожу до тех пор, пока он не перестанет ощущать прикосновения мужчины. Забытье, добровольное или нет, никогда не продолжалось долго, и реальность снова обрушивалась на Айю.

Он подвинулся и понял, что Хирофуми все еще был внутри. Когда он шевельнулся снова, его любовник схватил его за бедра и удержал на месте. Потершись носом о шею Айи, Хирофуми поднялся на руках и посмотрел на него.

– Айя... У меня еще четыре часа до этого проклятого ужина, и потом до отъезда я смогу уделить тебе не больше пары часов. Позволь мне ощущать тебя вокруг моей плоти, пока есть возможность, и снова заняться с тобой любовью, пока еще есть время. Мне нужно что-то, что поможет смириться с мыслью о четырех неделях без тебя, – голос Хирофуми был хриплым, а в глазах были и грусть, и тень знакомого сумасшествия.

Выбора не было, и желания Айи опять никого не интересовали. Однако ради месяца свободы он мог слабо улыбнуться Хирофуми и кивнуть, приоткрывая рот и изображая некоторое подобие ответа на поцелуй.

– Айя.. ты не представляешь, как сильно я тебя люблю, и что я ради тебя делаю. Я не хочу, чтобы ты грустил, чтобы тебе было больно. Я буду заботиться о тебе, твоем счастье, всегда, – Хирофуми провел рукой по его лицу. Взгляд мужчины светился почти что безумием, которое хоть и не содержало ни капли гнева, но все равно заставляло чувствовать себя неуютно. От него мурашки бежали по коже. – Я позабочусь обо всем, обещаю.

Айя сглотнул и потянулся за лаской:

– Я знаю, Хиро. 

Хирофуми снова поцеловал его и провел рукой по его телу. Айя закрыл глаза и постарался не думать о том, какими ласковыми были поцелуй и прикосновение, потому что все, чего он хотел – это чтобы следующие четыре часа и следующая неделя прошли скорее. На секунду он задумался о том, замечал ли когда-нибудь Хирофуми, что Айя никогда не говорил о своей любви. Такая ложь была ему не под силу, только не с его посредственным актерским мастерством. Возможно, несмотря на все иллюзии, в которых Хирофуми жил, он понимал, что это будет уже слишком. Сердце Айи принадлежало его сестре и Аюми, двум самым важным людям в его жизни, ради которых он терпел эти страдания. Айя не думал, что сможет кого-то еще полюбить.

Пока поцелуй продолжался, Айя представлял, что у этого поцелуя был вкус сакэ и сигарет, и что он чувствует прикосновения небритого подбородка и длинных волос, падающих на его лицо. Это вернуло искру желания, которая поможет пережить еще несколько часов, приближающих его к месяцу спокойствия.

Глава 7. Былые знакомства

 

Аюми сидела в чайной комнате, проводя опухшими пальцами, болевшими сегодня сильнее обычного, по краю набора для сакэ, который она купила более сорока лет назад. Она вспомнила мастера, очень талантливого плотного молодого человека с самым заметным южным акцентом, который ей доводилось слышать. Его работы стали популярными как раз перед несчастным случаем с печью для обжига и последовавшей затем смертью мастера. В такие дождливые вечера недуги старого тела часто заставляли ее вспоминать, какими странными иногда были смерть и судьба.. Она надеялась, что Йоджи и Айя скоро придут.

 

Как будто в ответ на ее молитвы Коми провела Йоджи в комнату. На их лицах были улыбки. Йоджи наклонился, поцеловал Аюми в щеку и устроился напротив нее, поставив на стол бутылку холодного сакэ.

– Аюми, честное слово, ты каждый раз становишься все красивее и красивее. Боюсь, однажды я приду, и твой вид сведет меня с ума, как вишневый цвет в полнолуние, – он блеснул красноречием с таким серьезным лицом, что Аюми не смогла рассмеяться от такой чепухи.

– Ах, Йоджи, в тебе умер поэт, – улыбнулась она с притворной скромностью, поправляя складку своего фиолетового кимоно. – Должно быть, внимание двух самых красивых мужчин Токио делает меня такой красивой.

Йоджи погрустнел и убрал прядь волос за ухо.

– В Токио? Дорогая, мы с Айей – самые красивые в стране. Посмею заявить – в восточном полушарии тоже.

– О, ты подумал, что я про тебя? – она невинно захлопала ресницами. – Я имела в виду Айю и Мамору. – глядя на выражение его лица, она не удержалась и захихикала.

 

Он слегка рыкнул, изобразив на лице гнев, похожий на маску театра Но. Но надолго удержать такое выражение не получилось, поэтому он вздохнул и погрозил ей пальцем.

– Ты.. очень нехорошая молодая дама. Знаешь, тебя следует отшлепать, – Йоджи взглянул на гейшу и ухмыльнулся. – Думаю, это отличная идея…, – он опустил руки на пол и начал подкрадываться к женщине.

Аюми притворно вскрикнула и начала махать вокруг веером, до этого прятавшимся за поясом, словно пытаясь остановить Йоджи:

– О нет, я не позволю сделать с собой такое, ты... ты, животное!

Йоджи засмеялся и подполз немного ближе, оставаясь вне досягаемости веера: 

– Ладно тебе, Аюми, ты знаешь, что тебе понравится. Когда я закончу, я даже поцелую, чтобы было не так больно.

– Ох! – он действительно сумел вогнать ее в краску. – Ты... извращенец! Клянусь, ты оборотень кицунэ, с твоими-то зелеными глазами! – она хихикала и шлепала веером по его протянутым рукам, заставляя Йоджи делать несчастное лицо, мгновенно сменявшееся ухмылкой.

– Кицунэ, да? – Йоджи снова зарычал и перевернулся на спину. – Хочешь подергать меня за хвост? – от этого она засмеялась еще громче, задыхаясь на слове «извращенец».

 

– Я чему-то помешал? – услышав усталый голос Айи, они разом замолчали и посмотрели на дверь. Там стояли Коми и Айя, причем женщина тихо ворчала и выглядела шокированной, а Айя был бледнее обычного, его влажные волосы, не собранные в косу, липли к шее и лицу.

– Айян! Ты как раз вовремя, чтобы спасти меня от этого.. этого извращенца! – она обиженно посмотрела на Йоджи и прикусила губу, чтобы не рассмеяться, когда тот ей подмигнул.

– Ох, дорогая, мне так нравится, как ты произносишь это слово, – протянул Йоджи, поднялся и подошел к Айе. – Дело в том, что я еле от нее отбился. У нее сегодня такое любвеобильное настроение, – когда Айя не засмеялся, Йоджи с Аюми начали хмуриться. Обычно он был уставшим после визитов любовника, но этим вечером Айя был ненормально тихим. Аюми надеялась, что он избавится от этого настроения и присоединится к игре, но, кажется, это был не тот случай. Не случилось ли сегодня что-то? Йоджи быстро озвучил ее страхи. – Все в порядке, Айя? Хиро.. он не..

– Нет, он ничего мне не сделал, Йоджи, – вздохнул Айя, опускаясь на пол и немного морщась, усаживаясь на подушке. Аюми заметила, что кожа на его руках была красной, как после ванны, а на шее была пара синяков. Он заметил ее взгляд и улыбнулся в ответ, избавляясь от усталости в глазах.

– Хиро поделился со мной новостями сегодня. Он уезжает на неделе вместе с отцом, и их не будет около месяца, – его голос окреп к концу фразы, а плечи расслабились, когда он опустил сложенные руки на стол.

 

Целый месяц... Она тоже улыбнулась, сдерживаясь, чтобы не закричать от радости, что ее друг получит такую передышку. Потом кое-что пришло ей в голову.

– Айян! Это значит, что мы можем отпраздновать твой день рождения вместе! Куда бы ты хотел пойти на ужин?

– День рождения? День рождения Айи? – Йоджи недоуменно нахмурился. – То есть он родился, как все нормальные люди, а не был сотворен из лепестков сакуры и камелии, как я всегда думал? – когда Айя бросил на него сердитый взгляд, он усмехнулся и сел с ним рядом. – Извини, не смог удержаться. Мне сегодня сказали, что я поэт. Когда у тебя день рождения?

– …четвертого июля, – тихо ответил Айя. – Я не хочу затевать ничего необычного в этот день, Аюми, – он выглядел изможденным, опустив голову так, что подбородок коснулся груди. Потом вздохнул и поднял голову, потирая глаза руками. – Извините, я устал. Можно мне чая? От сакэ я засну прямо здесь.

– Конечно, Айя, – она посмотрела на Йоджи. – Ты не мог бы попросить Коми принести нам чай? Черный чай, – он быстро встал и поспешил исполнить ее просьбу. Аюми посмотрела на Айю и накрыла его руку своей. – Ты уверен, что все нормально? Ты выглядишь уставшим. Нужно было остаться дома и отдохнуть.

Он покачал головой и погладил Аюми по руке.

– Мне нужно было уйти из квартиры на некоторое время. Я в порядке. Хиро.. просто хотел получить от меня как можно больше до отъезда, – Айя немного покраснел, это было заметно только из-за его бледности. – Он был очень страстным сегодня, – сухо сказал он. – Мы не будем часто видеться на следующей неделе, однако он попросил меня оставаться дома на случай, если у него появится возможность заехать. Мне жаль, но наши планы на завтра придется отменить.

– Ничего. У нас в распоряжении целый месяц, а потом Хирофуми, когда вернется, будет ужасно занят, и нам достанется еще больше времени, – целый месяц в глазах Айи не будет темноты и усталости. Аюми постарается устроить как можно больше вечеров для них с Йоджи, и Айя будет смеяться уже к концу первой недели – это она себе пообещала. Нужно будет придумать что-то особенное на его день рождения, поэтому стоит поговорить с Йоджи и Мамору и узнать, что они смогут сделать. – Кикё приедет на твой праздник? – его друг всегда старался приехать в Токио в этот день или близко к нему, если у Хирофуми уже были свои планы, и вытащить Айю куда-нибудь. На свой день рождения Айя обычно впадал в депрессию. Аюми думала, что это из-за понимания, что еще один год прошел, еще один год жизни, проведенный в роли любовника Хирофуми против собственной воли.

 

– Нет, он приедет на следующий день. Он уже прислал мне подарок, и в нем было письмо. У Сайдзе будет вечеринка именно в этот день, и он хочет, чтобы Кикё был в Киото, – Айя взглянул на Йоджи, вернувшегося с подносом в руках.

– Я совершенно очаровал Коми, – заявил Йоджи с хитрой ухмылкой. – Как только она очнется от обморока, сразу сделает нам свое знаменитое печенье и украсит его сливками, – он сел и подвинул поднос к Аюми. – Надеюсь, она скоро придет в себя, а то у меня остался только час до работы, – он улыбнулся Айе. – Как думаешь, до утра ты успеешь отдохнуть? Я снова буду готовить. Конечно, после того, как ты покажешь мне, как это делать.

– Скорее всего, да, – ответил Айя. – Нам лучше заниматься только завтраками на этой неделе, потому что Хиро если даже и появится, то в обед или вечером, – он заметил недоуменный взгляд Аюми, покачал головой и провел рукой по столу. – Я учу Йоджи готовить.

– Ах, тысячи фастфудов и служб доставки потеряют свой бизнес, когда такое произойдет, – пошутила она, и даже Айя улыбнулся, увидев взгляд, которым Йоджи наградил ее в ответ. – Правда ведь, Йоджи, с тех пор, как ты сюда переехал, охрана перезнакомилась со всеми курьерами близлежащих ресторанов. Охранники даже звонят тебе со своими заказами, – она проверила чай и решила, что он достаточно настоялся. Наполнив чашку, она передала ее Айе, получив еще одну незаметную улыбку, на это раз – благодарную. Казалось, что новость об отъезде Хиро уже начала поднимать настроение ее молодому другу. – Хочешь чая, Йоджи?

– Нет, я лучше попью сакэ, – ответил он, не отвлекаясь от Айи, который поднял свою чашку и подул на горячую жидкость. Айя был в белой юкате с бледно-зелеными побегами бамбука, благодаря которой его глаза и волосы казались ярче.

 

На секунду Аюми тоже засмотрелась на него, наслаждаясь красотой, а потом перевела взгляд на Йоджи, одетого в черные кожаные штаны и серую обтягивающую рубашку из шелка. Они сидели почти вплотную, живой контраст сложения и стилей. Но создавалось впечатление, что их различия только дополняли друг друга.

 

Она налила сакэ Йоджи и себе, улыбаясь своим мыслям. Возможно, это было только ее воображение, считавшее, что эти двое созданы друг для друга, но с тех пор, как между ними возникла дружба, во взгляде Айи снова появился пропавший было свет, а в глазах Йоджи она пару недель назад заметила веселый блеск. Потом – эти кулинарные уроки. Такого Айя не предлагал никому, даже Сакуре.

– Вообще-то, я полагаю, что потери курьеров будут выигрышем продавцов на рынке. И Йоджи станет меньше попадать в неприятности, если он будет занят походами по магазинам, – она передала Йоджи чашку сакэ. – Я слышала, некоторые здешние девушки злятся на тебя. Ты уже разбил их сердца? Ты злой кицунэ.

– Хе, зовите меня просто Инари, – усмехнулся Йоджи. Он глотнул сакэ и вздохнул от удовольствия. – Нет, я рассердил кое-кого из них тем, что не согласился, что выселение Маки – это плохо. Я не могу дождаться – еще три недели, и ее здесь не будет. Ей действительно нужно было дать месяц на поиски нового жилья?

Аюми дотянулась и шлепнула его по колену.

– Стыдно, Йоджи. Не нужно быть таким грубым. Маки скоро уедет отсюда, возможно даже раньше, чем пройдет этот месяц, – она позволила женщине остаться исключительно из вежливости и сама будет рада избавиться от нее до того, как та попытается еще что-то предпринять против Йоджи.

– Думаю, мы нечасто будем ее видеть, раз она занята поисками нового покровителя или работы, – тихо сказал Айя. Он держал свою чашку у груди и выглядел более расслабленным, чем в начале их чаепития. – Так обычно происходит, когда кто-то уезжает отсюда, – они обменялись взглядами, и глаза Айи потускнели, скорее всего, от воспоминаний о том, чем обычно все кончалось у таких людей.

 

– Еще чаю, Айян? – когда он протянул свою чашку, Аюми наполнила её и села обратно на пятки. – Она уже трудится над этим. Коми сказала, что завтра Маки и еще несколько человек идут в гольф-клуб, чтобы та могла найти себе богача, – она поцокала языком и покачала головой. – Гольф-клуб, только представьте. Я иногда не понимаю, о чем думает ваше поколение, – она постучала пальцем по нижней губе и снова покачала головой. – Вернее, я почти никогда не понимаю, о чем думает ваше поколение. Поле для гольфа. Это так... вульгарно, – совсем не похоже на фестиваль, где она встретила Натсуо.

 

Йоджи усмехнулся и поставил локти на стол.

– Ну, там полно богатых мужчин, поскольку членство в клубе стоит дорого. Она обязательно встретит достаточно богатеев, особенно если зайдет в здание клуба после игры. Это не самый романтический способ, но у нее получится. Я встретил пару клиентов таким образом, – его глаза потемнели на секунду, а улыбка поблекла. – В любом случае, когда она уедет, мое белье будет в безопасности, – он посмотрел на Айю, и при этом его глаза снова загорелись. – Кстати говоря, мне нужно завтра затеять стирку и сушку, а тебе?

Айя кивнул и потер шею: 

– Мне тоже нужно будет развесить пару корзин белья. Мы можем пойти после твоего урока. Я могу выйти из квартиры, поскольку у меня есть сотовый, но не могу далеко уходить – вдруг Хиро приедет.

– Тогда это свидание, – Аюми закатила глаза, услышав комментарий, но Йоджи ей подмигнул. Она быстро налила сакэ ему и себе, предвкушая целый час шуток и флирта, пока они втроем будут расслабляться и веселиться. Жаль, что Йоджи скоро придется уйти, но, по крайней мере, у них будет еще немного времени пообщаться.

 

Йоджи наклонился ближе и притворился, будто шепчет ей на ухо: 

– Он без ума от меня, знаешь.

– Хмм, ты – злой кицунэ, ты наверняка уже околдовал его, – она погрозила ему пальцем у самого лица. – Заботься о нем хорошенько, а то я отведу его в святилище и разрушу твои чары.

Айя застонал и спрятал лицо в ладонях: 

– Почему у меня такое впечатление, что ваши знакомство и дружба – это самая плохая вещь, которая могла со мной случиться?

– Я думаю, у кого-то паранойя, – поцокал языком Йоджи, а потом снова наклонился к Аюми и опять понизил голос. – Так я всего лишь должен с ним хорошо обращаться, чтобы ты не жаловалась? – его глаза озорно сверкнули, когда она кивнула. – Отлично. Теперь можно повеселиться по-настоящему.

Айя застонал снова, и она рассмеялась, услышав это. Аюми подняла свою чашку.

– Давайте за это выпьем.

 

* * *

 

Мамору отвлекся от домашнего задания и поднял голову, когда услышал, как Айя ругал Йоджи за то, что тот неправильно сложил простыни. Он улыбнулся, увидев, как блондин опустил голову в притворном стыде, пока Айя сворачивал простыни сам, объясняя при этом, почему их нужно было сгибать вдоль, по центральной складке. Да, у Айи даже был любимый метод складывания белья.

Кен озвучил его мысли: 

– Какая разница, как они сложены? Похоже, Айе нужно новое хобби.

– Ну, он очень серьезно подходит к домашним заботам, – мальчик попытался защитить друга. – Вот когда он начнет ругаться из-за чайных полотенец, тогда я начну волноваться, – они обменялись улыбками и продолжили наблюдать за Йоджи и Айей.

 

Йоджи держал один конец простыни, которую они складывали вместе, и когда он поднес этот край к краю, что держал Айя, то схватил его руки и утянул вальсировать по крыше. Айя заявил, что если простынь помнется или испачкается, то Йоджи сам будет завтра ее вешать, предварительно постирав. Кроме этого Айя позволил кружить себя только пару минут, пока они не вернулись к веревкам для белья. Потом он отошел от Йоджи, проверяя простынь.

– Тебе повезло, что она не помялась, а то я заставил бы тебя погладить ее, – мрачно сообщил Айя своему партнеру по танцу.

Йоджи дотянулся и подергал прядь айиных волос.

– Значит, ты заставил бы меня сжечь несчастную вещь утюгом. Я не глажу простыни, милый, – он вскрикнул и притворился, что прячется за висящим бельем, когда Айя сердито посмотрел на него.

 

Кен хихикал, и Мамору тоже еле сдерживал смех.

– Думаю, стоит заставить его перегладить все белье, Айя, и проследить, чтобы он ничего не спалил, – предложил он.

Йоджи оглянулся на него обиженно.

– Спасибо, мелкий, что подкинул ему идею. В следующий раз не будет тебе никаких креветок и лапши к фильму.

– Ой, ты такой жмот, Йоджи-кун, – он схватился за сердце, как будто от боли, и упал на спину, приземляясь на свой рюкзак с домашним зданием. – Теперь мне незачем жить.

 

– Ага, поживи еще немного, чтобы успеть помочь нам отнести все вниз, а потом можешь умирать от разрыва сердца, – проворчал Йоджи. – Эй, Айя! Смотри, как ты складываешь наволочки, ты все неправильно делаешь.

– Дурак. Пойди на краю крыши поиграй, а? – Мамору сел как раз вовремя, чтобы увидеть, как Йоджи подошел к Айе и продолжил подкалывать его по поводу складывания наволочек. Айя еще раз обозвал его дураком и надел наволочку, которую держал в этот момент в руках, Йоджи на голову.

 

– Знаешь, я никогда не думал, что увижу Айю, дурачащегося с кем-то, – признался Кен, наблюдая за возней и потягивая энергетик из банки. – Это просто на него не похоже.

Мамору поднялся и начал снимать полотенца, висевшие рядом с ними, потеряв всякий интерес к домашнему заданию. Он доделает его после ужина, когда Йоджи уйдет готовиться к «работе», а Кен вернется к себе – ждать своего соседа по квартире.

– Ну, он не такой остряк, как Йоджи, но и у него бывают приступы веселья, – в основном, когда Йоджи рядом.

Прошедшая неделя была интересной, потому что у Айи ничем не были заняты вечера и большая часть дня. Они могли развлекаться вместе, и обычно к ним еще присоединялись Кен и Йоджи. Сначала было немного странно, особенно в первый вечер, когда они собрались вчетвером, а Йоджи потом ушел. Но Мамору удалось запихнуть в Айю и Кена немного мороженого, и они начали осторожно беседовать. Друзьями их назвать было сложно... но их больше не напрягала компания друг друга, причем настолько, что дело дошло и до шуток.

 

Хотя Мамору и жаль было делить внимание Айи с кем-то еще, он вынужден был признать, что проводить время в компании Йоджи и Кена было приятно. Они с Кеном сошлись, когда бывший спортсмен преодолел свое ощущение неловкости по отношению к Айе и к тому, что его прошлое открылось. Йоджи и Айя дольше привыкали к его присутствию, но сейчас они снова продолжили дразнить друг друга или, по меньшей мере, Йоджи продолжал дразнить Айю, а тот продолжал ставить его на место.

– Да, хотя я не уверен, на пользу ли это Йоджи, – Кен засмеялся, когда тот, стянув с головы наволочку, принялся ныть из-за испорченной прически. – Ой, не будь рохлей, Йоджи.

Посмотрев в их сторону, Йоджи скривился и показал Кену средний палец.

– Тебе нечем заняться, кроме как отсиживать задницу, Кен? Например, белье свое снять? – его глаза загорелись нехорошим огнем. – Погоди, не надо, сиди там. Я позабочусь о твоих вещах.

 

Кен вздохнул и поднялся на ноги.

– Да уж, скатаешь все в ком, и оно помнется. Я отомщу еще страшнее, чем Айя. Я отдам это местным горничным, а ты оплатишь счет за их услуги.

Мамору расхохотался, увидев ужас, появившийся на лице Йоджи: 

– Похоже, он это серьезно, Йоджи-кун.

– Наверное, ведь он такая жестокая сволочь, – Йоджи перекинул наволочку через плечо и начал снимать свои рубашки. – В чем дело, Кенкен? Тебе мало любви дома? Хочешь, я утолю твои желания?

Кен покраснел и швырнул пару прищепок в друга: 

– Ни за что в жизни, Йоджи. Извращенец.

– Поэтому ты меня любишь, Кенкен, – подмигнул Йоджи, ухмыльнувшись еще шире, когда Кен фыркнул в ответ.

 

Мамору не мог сдержать смех, слушая перепалку своих друзей, и на мгновение задумался: не так ли должны выглядеть старшие братья. Хирофуми иногда поддразнивал его, но совершенно другим образом, а Масафуми постоянно отлавливал его и пичкал добрыми советами, обычно сообщая ему о последней статистике подростковой беременности, венерических заболеваний и наркотиках. Вело это все к неприятным, но исполненным благих намерений разговорам. Казалось, они заботятся о нем, но разница в возрасте была слишком большой, да и братья были слишком заняты, чтобы проводить с ним достаточно времени, и чтобы между ними завязались теплые отношения. Поэтому он любил общаться с Окой, когда девочку не окружали ее глупые друзья, и с Айей. Теперь у него еще были Йоджи и Кен.

Может быть, раз Хирофуми уехал сегодня, они могут пойти куда-нибудь этим вечером или следующим – посмотреть кино и поесть чего-то вкусного. Было бы неплохо проводить как можно больше времени у Айи или у Кена, играя в компьютерные игры. Как бы он ни любил своего брата, ему хотелось, чтобы Хирофуми подольше не возвращался. Тем более что и отца не будет столько же времени. Это было лучшее в их поездке, по его мнению. Целый месяц свободы и прогулок с друзьями, и ни слова о том, каким разочарованием для семьи он является. Ему хотелось, чтобы его отец никогда не возвращался.

 

* * *

 

Айя с Аюми гуляли по небольшому парку возле Ханабатаке, наслаждаясь легким ветерком, освежавшим солнечный летний день. Они решили прогуляться поздним утром, пока жара не стала невыносимой.

– Ах, я так рада, что сегодня не очень сыро. Как бы я ни любила смотреть, как все цветет, я ненавижу токийское лето, – сказала Аюми.

– Ммм, хороший день, – лето никогда не было его любимым временем года, но, гуляя в тени кленов, Айя должен был признать, что день действительно хорош.

– Да. Нужно было взять с собой Йоджи, он бы тоже порадовался. Лентяй, наверное, до сих пор в постели, – Аюми, одетая в лавандовое кимоно с розами, постучала пальцем по нижней губе, смотря на Айю, и на мгновение показалось, что ей нет ее восьми десятков лет. У айиной сестры было точно такое же кимоно…

 

Он тряхнул головой, чтобы избавиться от этой мысли раньше, чем она его расстроит.

– Нет, мы завтракали вместе, а когда я упомянул о прогулке, он сказал, что ему нужно с утра уладить пару дел, а потом он весь день будет свободен. Я ответил, что дам ему знать, когда мы вернемся, и, возможно, мы сможем выпить чая вместе.

Аюми улыбнулась и похлопала его по руке.

– Вы двое просто хотите еще бисквитного торта, я знаю. Может быть…, – протянула она. – У меня хватит угощения на двоих красивых мужчин, которые зайдут попозже. Может быть.

– Искусительница. И ты еще зовешь Йоджи кицунэ. Я должен проверить, не высовывается ли из-под твоего кимоно кончик хвоста, – пожурил он подругу.

Она рассмеялась и наклонила голову, на секунду положив ее к Айе на руку: 

– Да, думаю, поэтому мы с Йоджи так сдружились. Мы очень похожи. Но что тогда делать тебе, Айя?

– Мне приходится справляться с вами двоими, – обреченно ответил он и вынужден был улыбнуться, совсем немного, когда его ущипнули за руку.

– Стыдно, Айян, быть таким жестоким с такой старой женщиной, как я, – Аюми мило надулась. – Я знаю, ты – кот, ты – несносное существо. Надо купить тебе на день рождения мячик на шнурке, кошачьей мяты и ошейник с колокольчиком, чтобы я слышала, когда ты подкрадываешься.

– А как насчет накормить меня сашими вместо этого? – он почти расплылся в улыбке, увидев выражение ее лица, и все-таки сделал это, когда она вытащила веер и слегка шлепнула его по руке.

– Плохой кот, – они шли в молчании минуты две, привлекая взгляды прохожих, также наслаждавшихся погодой. Айя знал, что выглядит необычно, сопровождая Аюми в своем черно-белом кимоно и собранными в косу волосами. К этому времени он уже практически привык к косым взглядам. Пока не упоминалась его фамилия, он мог игнорировать их и обращать внимание только на цветы, мимо которых они с Аюми проходили.

Аюми направилась к пустой скамейке в тени, они подошли и сели там.

– Честно говоря, Айя, я была бы рада каким-нибудь предложениям по поводу твоего дня рождения. Он уже близко, поэтому у меня остается не больше недели, чтобы все устроить.

Он погладил ее по руке, откидываясь на спинку скамейки.

– Я прошу только, чтобы это было что-то тихое. Мы можем куда-нибудь сходить поесть или остаться дома – мне все равно, – лично он уже получил свой подарок – отъезд Хирофуми. Его любовник уехал не так давно, и Айя дорожил каждым днем. Было приятно не беспокоиться о том, что надолго уходишь из квартиры, и о том, сколько времени проводишь с Йоджи и Аюми. Было приятно спать в кровати одному. – Тебе совсем необязательно что-то делать.

– Но я хочу, – устало сказала она. – Это первый год, когда мне не придется соревноваться с Хиро и Кикё, и я хочу сделать что-то особенное. Кроме того, Йоджи и Мамору планируют отмечать с нами, и Хидака тоже должен присоединиться, – она глянула на него искоса. – Мамору отлично с ним поладил.

– Он не такой плохой, – пояснил Айя. – Я понимаю, почему Мамору и Йоджи дружат с ним, – сам он до сих пор удивлялся тому, что общается с Хидакой. Это все Йоджи и Мамору виноваты, но Айя был не против. Сплетники в Ханабатаке обсуждали то, насколько странной была дружба их четверки, но впервые ни на ком не заостряли внимания. Если бы слухи о его новых друзьях дошли до Хирофуми, ему не на что было бы злиться, поскольку он развлекался не только с Йоджи. Тот факт, что Мамору был с ними, должен был помочь убедить его любовника, что ничего романтического не происходило, даже если чувства Айи были чем-то большим, нежели просто соседская дружба. А если кто-нибудь увидит, как Йоджи с ним флиртует, то этот же наблюдатель заметит, что симпатичный блондин делает то же самое с Хидакой секунду спустя, а потом дразнит даже Мамору.

– Будь осторожен с ним. Я не слышала ничего плохого о Хидаке, но мне не нравятся слухи о его любовнике, – Аюми счастливо вздохнула, вытянув ноги. – Может, я и не люблю жару, но мои бедные суставы ее обожают. Если теперь не будет дождей хотя бы дня два, я буду очень рада.

– Посмотрим, что я смогу сделать по этому поводу, – важно сказал он и сдержал смешок, когда снова получил веером.

– Ты такой же хулиган, как Йоджи и я, ты просто хорошо скрываешь это. Я подарю тебе кошачьей мяты на день рождения, – она притворно нахмурилась, убирая веер. – Дай моим несчастным суставам еще пару минут на отдых, а потом пойдем домой, и там Йоджи сможет справиться с тобой, – Аюми сердито посмотрела на него, а потом улыбнулась, сразу становясь на десятки лет моложе. – Я понаблюдаю, как вы дразните друг друга, в последнее время это – мое любимое развлечение.

– Я не дразню его, – быстро возразил Айя. – Это он меня дразнит.

– Конечно, Айян, конечно, – сказала она покровительственным голосом. – Думай что хочешь.

 

* * *

 

Йоджи услышал стук в дверь и поспешил открыть, даже не подумав посмотреть, кто там. Он был уверен, что знает, кто пришел – Айя или Аюми, которые уже должны были вернуться и теперь приглашали его на чай. Или Айя просто зашел поговорить. Надеясь на последнее и то, что он сможет провести какое-то время с Айей наедине, Йоджи распахнул дверь и удивленно посмотрел на высокого мужчину, который и стучался к нему. На нем была бейсбольная кепка, скрывающая лицо. У Йоджи ушло несколько секунд, чтобы узнать мужчину по фигуре, и захлопывать дверь было уже поздно. Генсай вломился внутрь, вталкивая Йоджи обратно в квартиру и закрывая за собой дверь.

– Убирайся нафиг отсюда, ты.., – от удара в живот у него перехватило дух. Когда Йоджи упал на колени, Генсай схватил его за волосы и потащил в гостиную. Он боролся за глоток воздуха, извиваясь в хватке своего бывшего клиента, царапая руку, сжимавшую его волосы и оставляя полосы на коже Генсая.

– Прекрати, шлюха, – мужчина швырнул его на диван и снова ударил в живот, пока он не успел увернуться или ответить ударом. Мозг Йоджи отказывался работать. Он сообщал своему хозяину, что все это, должно быть, какой-то сон, потому что этот больной придурок никак не мог пройти мимо охраны Ханабатаке и избивать его сейчас.

– Удивлен? Думал, что избавился от меня? Ты, проклятая шлюха, трахающаяся со всеми, кроме меня, – голос Генсая сочился злобой. – Где теперь твой дружок-педик? Как ты меня теперь выгонишь? – каждый вопрос сопровождался ударом по голове или животу.

Сильная оплеуха вернула его в чувство, и ему удалось попасть по руке Генсая и отбить ее в сторону. Потом последовал удар в грудь, опрокинувший мужчину, что позволило Йоджи сползти с дивана, но не успел он сделать и пары шагов, как его схватили за ногу и дернули, роняя на пол.

Приземлился он неудачно, как раз на больно подвернувшееся запястье и подбородок, которым он, падая, проехался по ковру. Моментально на спину ему навалился противник, нанеся удар по почкам, который заставил Йоджи задохнуться от боли. Потом его перевернули.

Генсай схватил его за шею, его огромные руки обхватили ее полностью, впившись пальцами в кожу, и начали душить. Он несколько раз поднимал голову Йоджи и вбивал ее в пол. – В чем дело, Йоджи? Ты не рад меня видеть? – новый удар выбил искры у него из глаз, а грудь начала болеть от недостатка воздуха. – Хорошая у тебя квартирка, очень даже. Не думал, что у шлюхи-полукровки, вроде тебя, может быть такая. Думаешь, ты слишком хорош для меня, если у тебя появилась модная квартира и голубой дружок? А?

Он слабо отбивался от рук Генсая, и тот, наконец, отпустил его горло. Все, что Йоджи смог сделать – это набрать полные легкие воздуха. Когда он подумал, что отдышался, его снова ударили. Генсай смотрел на него сверху вниз, прищурив глаза от злости, его лицо было красным, а дыхание – неровным. Самым ужасным было то, что Йоджи ощущал стоящий член мужчины, прижимавшийся к его животу, и знал, что Генсая заводит боль, которую он ему причиняет. Он попытался отодвинуться, сбежать.

– Думаешь, ты чересчур хорош для меня, чертова шлюха? – прежде чем Йоджи смог ответить, его ударили опять, достаточно сильно, чтобы встряхнуть мозги, и, когда в глазах у него начало темнеть, Йоджи почувствовал, как с него стягивают джинсы. – Знаешь, я собирал информацию о тебе, старался за тобой следить с тех пор, как ты меня послал, словно из нас именно я – дешевка, – теперь голос Генсая стал мягким, почти спокойным. Его слова звучали так, как если бы он злорадствовал. – Мне сказали, что ты всегда сверху и не соглашаешься отдаться ни за какие деньги. Ты отверг многих, не только меня, и куча народу не отказалась бы тебя поиметь. Думаю, ты просто зарвавшийся выскочка, которому нужно указать его место, ты просто проститутка. Может быть, если я затрахаю тебя до крови, ты больше не будешь отказываться ответить мне тем же. Может быть, ты начнешь прислушиваться к своим благодетелям, проклятая шлюха.

Йоджи почувствовал, как расстегнулась первая пуговица на джинсах, и снова попытался заставить свое избитое тело двигаться. Это не происходило с ним, этого просто не могло произойти. Его не собирались насиловать в собственном доме, и тем более, это не мог быть Генсай. Это кошмарный сон.

– Слезь с меня, урод, – простонал он и попытался отбиться, пинаясь ногами. Лицо Генсая покраснело еще сильнее, и он впечатал увесистый кулак в живот Йоджи. Все, что он мог сделать, чтобы его не стошнило – это застыть всем телом, пока мужчина подтаскивал его к себе и начинал расстегивать джинсы.

– Ни одна шлюха меня не отвергнет, – прорычал он, расправляясь с очередной пуговицей. – Ты никогда больше этого не сделаешь, после того, как я с тобой закончу.

 

* * *

 

Айя вошел в Ханабатаке под руку с Аюми, и когда уличный шум остался за закрытыми дверями, его внимание привлек женский смех. Он кивнул охраннику, который улыбнулся им с Аюми, затем посмотрел в сторону лифта. Там было несколько людей, в том числе Маки, которая продолжала смеяться. На ней была короткая красная юбка, едва прикрывавшая задницу, красные туфли на шпильках и обтягивающий черный топ. Она провожала к себе очень высокого, плотного мужчину в камуфляжных штанах, белой футболке и бело-зеленой бейсболке, надвинутой на лоб так, что трудно было разглядеть лицо. Что-то в нем казалось знакомым, и это заставило Айю нахмуриться, пока он пытался вспомнить мужчину.

– Я смотрю, она очень старается найти нового покровителя, – тихо сказала Аюми. – Интересно, он знает, во что влезает, связываясь с ней?

От необходимости отвечать и от попыток вспомнить, где он видел незнакомца, Айю избавил Шизука, подошедший к ним и поклонившийся.

– Аюми-сама, Айя-сама, рад видеть вас в добром здравии. Как поживаете? Я могу чем-то вам помочь? – консьерж посмотрел на Аюми, задавая последний вопрос, и Айя задумался, не хотел ли тот избавиться от еще одного жильца.

– Нет, Шизука-сан, нас все устраивает, правда, Айя? – она посмотрела на него и улыбнулась, потом снова повернулась к Шизуке.

– Да, вполне, – кивнул консьержу Айя. – Передайте, пожалуйста, мою благодарность тем людям, которые чистят мою оранжерею снаружи. Они прекрасно работают, – гораздо лучше, чем предыдущие работники, которые постоянно оставляли потеки на стеклах.

Шизука просиял.

– Обязательно, Айя-сама. Я уже получил несколько благодарных отзывов об этих двоих. Они хорошо работают и получают от этого удовольствие, – он начал рассказывать о том, какие перемены произошли с персоналом, Аюми присоединилась к разговору, вспоминая разных рабочих прошлых лет, и Айя почти улыбнулся, заметив, как они гордились Ханабатаке и тем, что дела здесь шли отлично.

Рука Аюми лежала у него на локте, Айя просто стоял и едва прислушивался к их разговору. Вернуться в квартиру он не спешил, да и Аюми была рада поговорить. Увидев сменяющихся охранников, он вспомнил, где именно видел того незнакомца, что был с Маки, почувствовал, как в спину повеяло холодом, и вздрогнул.

Аюми прекратила разговор с Шизукой и посмотрела на Айю.

– Все в порядке?

– Мне нужно кое-что проверить, – он убрал ее руку со своего локтя и взглянул на Шизуку. – Боюсь… здесь может находиться кто-то, кого Кудо-сан просил не впускать. Я проверю и узнаю, так ли это.

Улыбка консьержа померкла, он расправил плечи, превратившись во внимательного профессионала.

– Пожалуйста, сообщите нам, если это действительно так, мы все уладим. Если хотите, с вами будет охрана, пока вы будете все выяснять. Может быть, им следует пойти туда вместо вас? Я могу отправить их проверить, все ли в порядке.

– Позвольте сначала мне убедиться, – если он ошибся, то будет неприятно, если охрана разозлит клиента, а если он был прав, то не стоило привлекать к происшествию много внимания. Он погладил Аюми по руке и кивнул, когда она попросила его быть осторожным, затем поспешил за стойку в фойе, напугав девушку, работавшую там, и быстро добрался до служебного лифта. Обычный придется долго ждать, и ему не хотелось волноваться, когда по пути лифт будет останавливаться, чтобы подобрать других жильцов.

 

Айя выбежал из кабины, как только двери открылись на их этаже, и направился к квартире Йоджи. Он заколотил в дверь, ругаясь шепотом и ожидая ответа. Йоджи должен быть дома. Он говорил об этом за завтраком и приглашал его зайти после прогулки с Аюми. Конечно, он мог пойти вниз, к Кену, или ему могло нездоровиться настолько, что он был не в состоянии открыть дверь, но у Айи было плохое предчувствие, и он не мог больше ждать. Уже и так прошло несколько минут с тех пор, как Маки с мужчиной поднялись наверх. На мгновение он подумал, что, возможно, стоит сходить к ней и поискать незнакомца там, но он не хотел рисковать и оставлять Йоджи одного, пока будет бегать туда-сюда.

 

Айя быстро открыл свою дверь и понесся в спальню, сбрасывая кимоно, но оставляя нижнюю рубашку и штаны с поясом. Оказавшись в нужной комнате, он схватил катану, лежавшую на черной лакированной подставке, и побежал в гостиную, на балкон. У них с Йоджи была смежная стена вдоль гостиных, и балконы находились всего в трех метрах друг от друга. Айя поясом привязал катану за спиной и раздвинул заросли жасмина, служившие ширмой между двумя балконами. Йоджи просто обязан был быть либо в опасности, либо не дома. Айя убьет его, если сейчас ворвется к нему с катаной и обнаружит друга в ванне.

Взобравшись на перила, он сделал глубокий вдох и заставил себя успокоиться. Это не был большой прыжок, и он делал это раньше, но все равно старался не смотреть вниз, на улицу. Да, Йоджи придется оценить это по достоинству, даже если он не нуждается в помощи. После еще нескольких глубоких вдохов он прыгнул через пустоту и ухватился за каменные цветочные кадки на балконе Йоджи. Его ноги болтались над землей на высоте тринадцати этажей, пока он, сжав зубы, подтягивался и залезал на перила, разбрасывая цветы всюду, даже за балкон.

Оказавшись в безопасности на балконе Йоджи, запыхавшийся и с поцарапанными о камень руками и ладонями, Айя выпрямился и проверил, не уронил ли катану во время прыжка. Будет глупо потерять единственное наследство семьи, которое ему удалось сохранить, из-за такого безрассудного поступка, но если Генсай добрался до Йоджи, понадобится что-то посерьезнее ножа, чтобы отпугнуть его на этот раз.

Айя приблизился к закрытым стеклянным дверям и попробовал раздвинуть их. Как он и подозревал, Йоджи не запирал их, живя так высоко и постоянно бегая туда-сюда на перекуры.

Открыв дверь, он услышал чей-то голос, определенно не Йоджи, и этот голос кипел злобой. Айя остановился, чтобы отвязать катану, поскольку стало очевидно, что она понадобится. И почему Йоджи не вышел куда-нибудь?

– Ни одна шлюха меня не отвергнет. Ты тоже никогда больше этого не сделаешь, после того, как я с тобой закончу.

Потом было слабое бормотание Йоджи, и когда Айя проскользнул в комнату, он услышал хлопок кожи о кожу. Обойдя диван, он увидел Йоджи, лежащего на полу, и незнакомца, которого он видел внизу, теперь уже без кепки, сидящего верхом на блондине. Это точно был Генсай, и он еще раз ударил Йоджи перед тем, как заняться его джинсами.

Айя глубоко вдохнул и взял катану наизготовку, не вынимая ее из ножен. Потом он ринулся вперед, направив оружие на агрессора, и ударил его по правому плечу. Генсай пронзительно вскрикнул от боли и скатился с блондина, держась за правую руку. Опасаясь, что он все же дотянется до Йоджи, Айя снова напал, ткнув его в грудь концом ножен и откинув еще дальше от своего друга. Он встал, закрывая Йоджи собой, медленно вытащил катану из ножен, позволив им упасть на пол, и повернул лезвие. Солнечный блик отразился на масляно блестящей стали.

Глаза Генсая расширились, и несколько секунд они просто смотрели друг на друга, мужчина – с нарастающим страхом, а Айя – ясно давая понять, что осуществит угрозу, сделанную на прошлой неделе. Потом Генсай начал отползать назад и, поскольку Айя стоял и просто наблюдал за ним, неуверенно поднялся на ноги и выбежал из квартиры.

Убедившись, что Генсай не вернется, Айя опустил меч и взглянул на Йоджи.

 

Его друг был жестоко избит, лицо опухло и покраснело, а из пореза на щеке капала кровь. Йоджи застонал и медленно попытался сесть. Айя протянул ему руку, и он уселся на полу, согнувшись пополам, одной рукой прикрывая почти полностью расстегнутую ширинку своих джинсов. Увидев, в каком состоянии был Йоджи, Айя пожалел, что не погнался за Генсаем. Действительно хорошо, что Айя не пошел к Маки. Он как-нибудь проследит, чтобы этот ублюдок никогда больше не смог потревожить Йоджи.

Йоджи застонал, садясь, его живот болел просто ужасно, почти так же, как голова, шея и запястье. Правой рукой он прикрывал пах, ощущая под ладонью расстегнутые пуговицы джинсов и, что было более важно, застегнутые. Ему хотелось рассмеяться, если бы это не было так больно. Все, о чем он мог думать, так это о том, что никогда больше не согласится с людьми, не одобрявшими его тесные джинсы. Только не после того, как они доставили Генсаю столько неприятностей…

– Ты..., – тихий голос Айи сорвался, он прочистил горло. – С тобой все в порядке?

Он немного подумал над вопросом, сгибая и разгибая больное запястье. Похоже, оно не было сломано.

– Да, все хорошо, – Йоджи поднял взгляд на Айю, восхищаясь видом своего обычно безупречного друга, стоявшего с растрепанной косой, царапиной на щеке и содранной на руках кожей, одетого в грязную нижнюю рубашку и хакама, которые, похоже, потерлись о бетон. Потом, наконец, он заметил катану. У него было море вопросов, но все, что смог выдать его пострадавший мозг, было: «Как, черт возьми, ты сюда попал, и где Генсай?»

 

– Погоди, – Айя нагнулся, поднял и спрятал в ножны катану, коснувшись пола своей алой косой, а потом выпрямился и пошел к телефону. Быстро набрал какой-то номер и подождал ответа. – Здравствуйте, это 13Е, – секундная пауза. – Шизука-сан, это Айя. Да, как я и боялся, этот человек, Генсай, ворвался сюда, – еще пауза. – Он в порядке, но хотел бы воспользоваться услугами врача, просто на всякий случай. Боюсь, нападавший сбежал, – Айя замолчал, а затем кивнул, соглашаясь с чем-то, сказанным по телефону. – Я понимаю. Да, очень жаль, мне нужно было взять с собой охрану, но мне не хотелось устраивать неприятную сцену в случае, если я ошибся. Я позвоню в полицию, чтобы Кудо сообщил о происшествии. Да, думаю, так будет лучше. Большое спасибо, – он положил катану на кофейный столик, все еще держа телефон, и повернулся к Йоджи.

 

– Так ты говоришь, этот больной придурок сбежал? – спросил Йоджи, пока Айя помогал ему встать. Боги, живот серьезно болел, и Йоджи был чудовищно зол из-за того, что Генсаю все сойдет с рук. Ему хотелось проткнуть ублюдка айиным мечом. – И чего там тебе было жаль? Зачем звонить в полицию? Я ж говорю, они не станут меня слушать.

Айя осторожно коснулся его лица и нахмурился, когда Йоджи дернулся от прикосновения.

– Шизука сказал, что охранники ищут Генсая, но, возможно, ему уже удалось выйти из здания. Погоди еще секунду, – он набрал еще один номер и прижал трубку к уху.

Что-то здесь было не так, и если бы его голова болела не столь сильно, он бы все понял.

– Что ты имеешь в виду, говоря «удалось выйти из здания»? Мы на тринад.., – Айя поднял руку, явно прося его о молчании.

– Я позже объясню. Лучше, если ты не будешь ничего знать, пока они не придут и не уйдут, – после этого загадочного заявления Айя снова вернулся к телефону. – Я хотел бы поговорить с Китадой-саном. Да, я подожду, – Айя взглянул на него. – Тебе нужно приложить лед к синякам, и, похоже, твою щеку придется показать врачу. Он скоро придет, – прежде чем Йоджи успел спросить, с кем Айя говорит и что за врач, его снова жестом попросили замолчать. Это начинало раздражать.

 

– Китада-сан? Это Айя, – он подождал несколько секунд, и Йоджи показалось, что он слышит женский голос в трубке. – Да, именно. Простите за беспокойство, но у моего соседа кое-что случилось, и ему нужно заявить в полицию. На него напали, – фиолетовые глаза Айи на мгновение остановились на Йоджи, и он вздрогнул от того, каким холодным был взгляд. – У него синяки, но в остальном, кажется, все в порядке, – Айя вздохнул, убирая с лица прядь волос. – Да, это было бы отлично, мы подождем. И Китада-сан.. я был бы благодарен, если бы это дело держалось в тайне. Не хочется никого беспокоить, поскольку сам я не пострадал. Отлично, я рад, что вы понимаете. Большое спасибо.

 

Айя вздохнул, бросая телефон на диван, и потер глаза. Только сделав это, он заметил, как разодрал себе руки, и опустил их вниз.

– Что произошло, Йоджи?

– Как раз это я сейчас и хочу узнать, – пробурчал тот, но потом под строгим взглядом просто медленно вздохнул. – Мне нужно сесть, – он сделал пару нетвердых шагов к дивану, а когда Айя не пошел за ним, оглянулся через плечо. – Ты разве не присядешь со мной? – по какой-то странной причине ему не хотелось, чтобы Айя был далеко, и ему сразу же стало лучше, когда друг кивнул, подошел к дивану и сел, отодвинув телефон.

 

Йоджи застонал, опускаясь на подушки, но было так приятно оказаться не на ногах. Айя подвинулся ближе, потянул за какую-то материю, обернутую вокруг его талии, свернул ее и протянул Йоджи. Тот принял ткань и приложил к порезанной щеке. Черт, похоже, Генсай сегодня одевал кольцо. Йоджи надеялся, что шрама не будет. Потом он понял, что волнуется о чем-то мелком, хотя его чуть не изнасиловали и не забили до смерти, и решил, что он, наверное, в шоке.

– Йоджи..., – голос Айи был встревоженным.

– Дай мне минуту, Айя. Я не совсем хорошо соображаю сейчас, – он откинулся на спинку дивана. – Ладно. Я услышал стук в дверь и пошел открывать, думая, что это ты или Аюми. Оказалось, что это не так, – он попытался изобразить гримасой свою глупость, но это было слишком больно. – Генсай отпихнул меня и начал избивать. Я тебе говорил, что он сильный? Так вот, я просто обожаю, когда мне доказывают, что я прав. А потом ты появился из ниоткуда. Так что вот, похоже, я тебя люблю. Давай поженимся или ты предпочитаешь жить в грехе?

Услышав, как идиотски звучат его слова, он закрыл глаза и подумал о том, насколько вероятно было изнасилование и даже что-то похуже, если бы не Айя.

– Как ты узнал?

Айя убрал рукой волосы, падавшие Йоджи на лицо, и это прикосновение было успокаивающим, несмотря на боль.

– Я видел, как он вошел в лифт с Маки, хотя и не сразу узнал его. Даже после этого я не был абсолютно уверен, поэтому поднялся сюда один. Когда ты не открыл дверь, я.. я пробрался через балкон. Остальное ты знаешь.

Айя пробрался через балкон. Айя как-то умудрился попасть к нему на балкон, на тринадцатом этаже, одетый в платье и с мечом. Сумасшедший придурок. Он не сводил глаз с друга, внезапно сообразив, что тот должен был сильно поцарапаться, проделав такое.

– Ты больной на всю голову, – он точно влюбился. Медленно, он наклонился и обнял Айю, напрягшегося от прикосновения, но все равно позволившего объятия. Айя даже погладил его по спине через секунду. – Спасибо.

– Не за что, – Айя положил голову ему на плечо, и они сидели так несколько минут, пока не раздался стук в дверь. Айя покраснел, отстранился и встал. – Йоджи, сделай мне одолжение, не говори, что это я отпугнул Генсая. Скажи, что ты сам от него отбился, а я пришел уже после того, как он сбежал.

Гадая, почему Айя не хотел, чтобы кто-то знал, что это он его спас, Йоджи все равно кивнул.

– Хорошо, но я хочу, чтобы ты мне кое-что объяснил, когда мы снова останемся одни, – его мысли начали потихоньку приходить в порядок и сообщать ему, что происходило множество вещей, о которых он понятия не имел.

– …Позже, – Айя направился к двери, и до гостиной донесся голос Аюми.

 

– Айян, с тобой все в порядке? Что с Йоджи? Что случилось? – она появилась в дверях, за ней следовал мужчина средних лет с большой кожаной сумкой. Она держала Айю за руку, но когда увидела Йоджи, выпустила ее и поспешила к нему. Айя остался в коридоре.

– Йоджи? О боже, кто это с тобой сделал?

Она села на диван и потянулась к нему, почти прикоснувшись, но в последний момент отдернула руку.

– Ой, твое прекрасное лицо! Йоджи, что случилось? – пока она говорила, незнакомец подошел ближе к дивану.

Йоджи умоляюще посмотрел на Айю, который вздохнул и опустил голову.

– Йоджи, это Рояма-сама – доктор, который обычно здесь занимается всеми неотложными случаями. Он о тебе позаботится. Я пойду переоденусь.

– Айя…, – позвал он хриплым голосом, внезапно испугавшись оставаться в одиночестве и полностью сбившись с толку, даже несмотря на то, что Аюми была рядом.

Айя посмотрел на него сквозь длинные пряди, упавшие на его милое лицо, и слегка улыбнулся, подбадривая: 

– Я пойду в твою спальню, если ты не против. Могу я одолжить что-то из одежды?

– Конечно, все что захочешь, – ответил Йоджи, абсолютно не сомневаясь. Айя мог забрать весь его гардероб, ему плевать. Йоджи чувствовал облегчение от того, что Айя не уходил из квартиры. Внезапно он начал дрожать.

Аюми погладила его по руке: 

– Все будет хорошо. Рояма-сама очень хороший врач. Рассказывай, что случилось?

Йоджи кивнул врачу и подвинулся к краю дивана.

– Рад вас видеть, – он слабо улыбнулся Аюми. – Похоже, один из старых моих клиентов не принял отказа и нашел способ проникнуть в здание. Айя что-то говорил про Маки..

Врач поднял ему голову и подержал перед глазами маленький фонарик-ручку:

– Пожалуйста, Кудо-сан, следите за светом.

– Это тот мужчина, что посылал тебе подарки, так? – было трудно кивнуть, поэтому Йоджи просто угукнул в ответ. Аюми сжала его руку, держа ее в своих. – Хорошо, что Айя узнал его. Он сказал мне, что случилось, когда вы ездили за покупками. Йоджи, тебе нужно было позвонить в полицию еще тогда.

Ему не хотелось слушать о том, как он мог избежать сегодняшнего инцидента, только не сейчас.

– Не сейчас, Аюми, – он охнул, когда на его порезанную щеку нажали.

– Боюсь, мне придется заклеить эту рану, Кудо-сан, если вы не хотите, чтобы остались шрамы. Позвольте, я почищу ее и обо всем позабочусь. До того, как я займусь этим, скажите: где-то еще болит? – врач отложил свою ручку и серьезно смотрел на него.

– Только горло и живот, а, и запястье, – Йоджи поднял футболку, чтобы мужчина мог ощупать его живот и ребра. Последовали еще несколько «охов», однако все оказалось в порядке, и врач, осмотрев его горло и запястье, принялся за порез на щеке. Йоджи старался не морщиться от боли.

Айя вошел, пока все это происходило, и Йоджи не смог сдержать улыбки, увидев красноволосого в своих джинсах, подвернутых пару раз, и одной из хлопковых рубашек, не заправленной внутрь и расстегнутой у шеи. Похоже, Айя позаботился о своих царапинах: у него на руках было несколько пластырей, и один – на щеке.

– Ты был прав насчет врача, – прохрипел Йоджи. Горло от разговоров болело еще больше.

Айя тихо хмыкнул и посмотрел на Аюми. – Ты не могла бы сделать чай? Думаю, нам не помешало бы что-нибудь выпить, – потом, пока Аюми поднималась, направляясь на кухню, он протянул Йоджи джинсовую рубашку. – Ты выглядел замерзшим, поэтому я принес тебе это.

– Спасибо, – он благодарно набросил рубашку поверх своей окровавленной футболки, а потом заметил, что ширинка на его джинсах все еще была частично расстегнута. Он покраснел и быстро привел себя в порядок. Боги, Генсай почти изнасиловал его, как он мог об этом забыть…?

– Спасибо, Айя-сан. Он еще слегка в шоке, так что тепло только поможет, – сообщил доктор, приготовив странный шприц. – Сейчас не шевелитесь, Кудо-сан, это займет всего минуту, – он закрыл глаза, когда на его щеку полилось что-то холодное, а потом почувствовал вспышку боли, потому что края разрезанной кожи прижали друг к другу. Было очень трудно не шевелиться, пока с ним все это проделывали, поэтому Йоджи, закрыв глаза, старался думать о чем-то успокаивающем, чтобы отвлечься.

Когда он снова открыл их, то увидел, как врач отошел от него и сложил что-то в свою сумку. Во время процедуры Айя успел присесть на подлокотник кресла. Йоджи ощущал запах мыла, которым пользовался друг, и почувствовал огромное желание положить голову ему на колени и просто уснуть.

Айя вдруг потянулся за катаной, лежавшей на столе.

– Я уберу это в твою спальню. Сейчас вернусь, – он поспешил из комнаты, но через минуту вернулся. – Они скоро будут здесь, а я не хочу, чтобы они ее видели.

– Кто – они, Айя? – спросила Аюми, возвращаясь в комнату. Врач, тем временем, что-то настойчиво искал в своем портфеле.

– Я позвонил в полицию. Они могут приехать в любой момент, – Айя вернулся на свое место на подлокотнике кресла, и Йоджи подвинулся к нему поближе. Его снова трясло. Почему-то он просто начал трястись и никак не мог остановиться, но рука Айи, обвившая его плечи, помогла унять дрожь. Он так устал, все, чего ему сейчас хотелось – принять долгий горячий душ и уползти в постель. Йоджи напряг мозги в поисках причины, чтобы Айя остался с ним. Сейчас ему хотелось, чтобы друг обнимал его, пока он не уснет, чтобы не чувствовать себя одиноким и несчастным. Его чуть не изнасиловали. Генсай чуть не изнасиловал его, и, судя по тому, как он его избил, он бы на этом не остановился. Если бы Айя не пришел тогда...

Рояма опустился на колени перед ним и наклеил на его раненую щеку какой-то пластырь.

– С вами все будет хорошо, Кудо-сан. Я бы посоветовал приложить лед к синякам на лице, и я оставлю вам болеутоляющие таблетки. Держите рану чистой. Я также оставлю визитку, чтобы вы могли со мной связаться, если возникнут проблемы, – он взглянул на Айю. – Я не вижу признаков сотрясения, но было бы хорошо, если бы кто-то провел с ним день и убедился, что все в порядке.

– Хорошо, – Айя подвинул Йоджи и сполз с подлокотника. – Спасибо, что пришли, – Аюми проводила врача и вернулась на кухню. Они просто сидели в гостиной, Йоджи обнял Айю за талию, притягивая его еще ближе. Довольно скоро Аюми вернулась с несколькими чашками чая на подносе, который она опустила на стол.

Йоджи потянулся к чашкам, взял одну, но только расплескал чай своей трясущейся рукой. Он начал ругаться, а Айя забрал у него чашку и потянул за плечо, заставляя развернуться.

– Похоже, тебе нужна помощь.

– Но я…, – промямлил Йоджи, внезапно лишившись сил даже на то, чтобы нормально говорить. Айя поднес чашку к его губам, и когда он почувствовал горячую жидкость, текущую в рот, то начал глотать. С помощью Айи ему удалось проглотить почти весь кофе своим больным горлом. Затем Аюми подергала его грязную футболку.

– Тебе нужно переодеться, Йоджи. Держи, я принесла тебе чистое, – скорее всего, она сходила за вещами, пока Айя помогал ему пить. Радуясь чистой одежде, Йоджи стряхнул с плеч джинсовую рубашку и осторожно натянул через голову свежую футболку. Его ребра и запястье запротестовали против таких движений. Ох, завтра весь окружающий мир будет сплошной болью. Потом Аюми протянула лед, который он прижал к порезанной щеке. Йоджи готов был поспорить, что ему придется взять несколько выходных, пока все заживет.

– Насколько плохо? – спросил он, показывая на лицо. Аюми улыбнулась, поправляя его волосы.

– Достаточно, чтобы тебе все искренне сочувствовали следующие пару дней, но не слишком плохо. Я видела и похуже, – она перестала с ним возиться и села на диван. Йоджи было приятно сидеть так близко с двумя друзьями, это давало ему чувство защищенности и заботы.

Он фыркнул в ответ на ее заявление, хотя и удивился, где Аюми могла видеть кого-то так же ужасно избитого. Потом он перевел взгляд на Айю, ожидая более честный ответ: 

– Что скажешь?

– Чуть хуже, чем в ту ночь, когда ты очутился у меня на полу, – все, что он сказал. – По крайней мере, сейчас ты чище, хотя теплая ванна явно не помешает. Как только они придут за твоим заявлением, я приготовлю тебе ванну.

Это звучало многообещающе, возможно, ему удастся уговорить Айю потереть ему спину. Пусть его избили и чуть не изнасиловали – это все равно стоило того, чтобы с ним нянчился именно Айя. Интересно, получится ли использовать эту ситуацию еще пару дней… Хиро сейчас в Северной Америке, так что у Айи куча времени, чтобы помогать ему выздоравливать.

Прежде чем его мысли стали совсем непотребными, раздался стук в дверь. Айя быстро и крепко обнял его и встал.

– Не забудь, я пришел после того, как Генсай сбежал, и не говори много, – прошептал Айя ему на ухо. Йоджи проводил его взглядом до двери, вспоминая все вопросы, которые он хотел задать своему тихому другу.

 

Когда Айя вернулся, за ним следовали двое незнакомцев, оба довольно высокие. У симпатичного, помоложе, были светлые волосы и голубые глаза, он был весьма прилично одет – синие брюки, белая рубашка и даже шарф, представьте себе, вокруг шеи. Второй, детектив повыше ростом, выглядел лет на тридцать с чем-то, у него были непослушные светло-коричневые волосы, ореховые глаза и одет он был в пару ношеных штанов, бледно-желтую рубашку, наполовину расстегнутую, и пиджак из тонкой кожи, несмотря на жару. Он казался знакомым, но Йоджи был слишком сбит с толку, чтобы понять, почему. Казалось, сейчас, когда все уже закончилось, сохранять ясность мыслей становилось все труднее и труднее.

– Йоджи, эти господа – полицейские, они пришли взять у тебя заявление, – Айя снова сел на подлокотник кресла и указал рукой на мужчин. – Это Хондзе и Тамема.

Детектив помоложе слегка поклонился, не сводя глаз с Айи.

– Я – Хондзе. Как я понимаю, на вас сегодня напали.

Тамема фыркнул и вытащил из кармана куртки пачку сигарет. Вытянув одну, он убрал пачку обратно, однако закуривать не спешил.

– Ты так говоришь, будто в это есть сомнения. Думаю, мы точно можем сказать, что нападение действительно было, – он улыбнулся Йоджи, жуя сигарету, и полез в карман – на этот раз за маленьким блокнотом и ручкой. – Извините. Мы появились бы здесь раньше, но задержались для разговора с менеджером здания и для того, чтобы взять показания у девушки несколькими этажами ниже.

– Да, Уно-сан из 6I, – добавил Хондзе. – Кажется, ее гость перед уходом напал и на нее тоже. Она сказала, что это мужчина лет сорока, примерно 180-190 сантиметров ростом, с короткими черными волосами и карими глазами.

– Это Генсай, – пробормотал Йоджи, поморщившись от того, какими вышли слова. С каждой проходящей минутой думать становилось все труднее. – Ген-сай Казу, – тщательно выговорил он.

Айя мягко прикоснулся к его плечу и наклонился вперед, хмурясь.

– Боюсь, Кудо-сан все еще приходит в себя после нападения, поэтому я попытаюсь ответить на ваши вопросы. Я видел человека, о котором идет речь, раньше, и видел его в компании Уно как раз перед тем, как на Кудо было совершено нападение.

– Избил меня, ублюдок, – промычал Йоджи, показывая на свое лицо. – Я отбился, – он вздрогнул, вспомнив драку, и понадеялся, что полицейские не будут задавать много вопросов. Пусть лучше Айю достают. Так Йоджи ничего не испортит, тем более что он и не знает толком, что именно может испортить.

Хондзе и Тамема обменялись взглядами, и после Тамема подошел к Йоджи ближе.

– Кудо Йоджи, не так ли? Менеджер сказал нам ваше имя, – сообщил он, открывая блокнот. – Выглядите ужасно, так что я не сомневаюсь, что этот тип действительно на вас оторвался. Вам удалось нанести ему какие-либо повреждения до того, как он сбежал? Выдернуть волосы или поцарапать?

Он подумал секунду.

– Ага, – Йоджи поднял здоровую руку и пошевелил пальцами. – Изрядно его поцарапал, – хихикнул он. Тамема улыбнулся, записывая это в блокнот.

– Вы были знакомы с этим Генсаем? – Хондзе придвинулся ближе, задавая вопрос. – Почему он напал на вас?

Аюми замерла и отставила в сторону свою чашку с кофе: 

– Почему вы...

– Все в порядке, Аюми, это их работа, – перебил ее Айя. Йоджи глянул мельком на друга и увидел, что тот бесстрастно смотрит на детектива. – Генсай был его клиентом, и, по словам Кудо, он прекратил с ним отношения пару месяцев назад. Несмотря на это, Генсай продолжал звонить ему и присылать подарки, заставив Кудо запретить ему визиты в Ханабатаке. Мужчину это не остановило, он начал следить за ним, и неделю назад они даже повздорили в магазине.

Хондзе не сводил взгляда с Айи, пока тот говорил, его губы сжались в линию, словно он был чем-то недоволен.

– Кудо, это правда? – он даже не потрудился посмотреть в его сторону, задавая вопрос.

Не понимая, в чем дело, Йоджи промычал: «да». Почему Хондзе не поверил Айе? Они знакомы?

– Мне нужны будут ваши показания под присягой о ваших прошлых.. отношениях с подозреваемым, – продолжил Хондзе, при этом уголки его рта опустились. – Я хочу знать обо всех прошлых инцидентах между вами двумя.

– Угу, потом, – ответил Йоджи, совершенно не желая подчиняться детективу. Хондзе нахмурился и, наконец, посмотрел на него, делая шаг вперед.

Тамема убрал свой блокнот и схватил напарника за плечо.

– Он не в том состоянии, чтобы сделать это сейчас, Хондзе, так что оставь, – потом он улыбнулся Йоджи. – К тому же, он все знает о полицейских порядках, если я не ошибаюсь. Я уверен, вы появитесь через пару дней и напишете заявление, да? – он вытащил из кармана визитку и протянул ее. – Мы располагаемся здесь. Покажете это дежурному офицеру, и он позовет кого-нибудь из нас, чтобы записать ваши показания. Не делайте этого с первым попавшимся полицейским, пожалуйста, даже если это ваш знакомый.

 

Здесь явно что-то было. Хондзе точно знал и недолюбливал Айю, а Тамема, должно быть, вспомнил, что Йоджи был частным детективом. Возможно, они даже встречались во время какого-то расследования. Это было просто ужасно. Последнее, чего ему хотелось бы – это объявиться вот в таком виде и с заявлением, что его избил один из бывших клиентов. Ну да, почему бы не дать знать всей токийской полиции, насколько низко он пал.

– Ладно.

– Отлично, – Тамема снова улыбнулся и поправил свой пиджак. – Что ж, тогда мы закончили. Охрана здания сказала нам, что этот Генсай сбежал, так что будьте осторожны, Кудо-сан, – улыбка на мгновение стала горькой. – Хотя я сомневаюсь, что он вас еще побеспокоит, – на этот раз Тамема наградил Айю странным взглядом и покачал головой. – Всего хорошего.

– Но…, – он собирался узнать: неужели полиция ограничится этим разговором, ведь Айя говорил, что его воспримут всерьез, но красноволосый вдруг сжал его локоть. Тамема и Хондзе остановились и смотрели на него, поэтому он попытался улыбнуться и кивнуть. – Спасибо, – он снова хихикнул.

– Не за что, Кудо-сан. Пожалуйста, будьте осторожнее в будущем, – Хондзе пригладил свой шарф, осматривая гостиную. – Похоже, это не самая счастливая квартира в этом доме, – перестав оглядываться, он посмотрел на Айю. – Однако вы здесь оказываетесь весьма часто.. Айя-сан. Отличный сосед, разве нет?

Айя молчал секунду, а потом ответил холодным тоном: 

– Мне жаль, если я чересчур забочусь о своих соседях, Хондзе-сан. В следующий раз я не буду лезть не в свое дело и добавлять вам работы.

Хондзе покраснел при этих словах, но прежде чем он успел ответить, Тамема схватил его за локоть и потянул к выходу.

– Всего хорошего, Кудо-сан. Надеюсь, нам не придется больше встречаться из-за подобного происшествия. Не провожайте нас, – детективы ушли, причем Хондзе что-то бормотал по пути.

 

Да, его голове досталось больше, чем просто пара ударов, у него болело все тело, и он только что хихикал, причем дважды, а такого с ним не случалось уже долгие годы. Определенно, он был далеко не «слегка» в шоке. Однако это не было похоже на то, как должно было пройти общение с полицией, учитывая серьезность нападения. Йоджи повернулся, чтобы взглянуть на Айю. Тот рассматривал свои руки. Его волосы свисали вокруг лица и скрывали лицо от взглядов.

– Думаю, я пойду к себе, раз с тобой все в порядке, Йоджи, – Аюми погладила его по плечу, но он даже не обернулся к ней. – Я приготовлю тебе что-нибудь горячее на ужин и приду проведать позже. Тебе надо принять ванну и отдохнуть, – она помолчала секунду, потом вздохнула и поднялась. – Присмотри за ним, Айя.

– Пока, Аюми, – сообразил сказать Йоджи, все так же не сводя глаз с друга. Тот оставался неподвижным несколько секунд, пока Йоджи не потянулся, чтобы его коснуться. Тогда он вскочил с дивана и направился в коридор.

– Айя?

– Я наберу тебе ванну. Тебе нужно принять лекарства и отдохнуть, – не прекращая говорить, Айя вышел из комнаты.

Жалея, что не был телепатом и не мог читать мысли Айи вместо того, чтобы пытаться разгадать его, Йоджи взял со столика пузырек с таблетками и медленно поднялся на ноги. Черт, а идея принять ванну и поспать звучала замечательно. Он, не торопясь, дошел до спальни, оказавшись там, поставил пузырек у кровати и с трудом избавился от джинсов и футболки. Хотелось сжечь вещи, в которых он был во время нападения, чтобы никогда больше их не видеть и не вспоминать о том, что почти случилось, что он был не в силах остановить…

 

Он запустил руку в волосы и глубоко вздохнул. Потом, захватив юкату, подаренную Айей, пошел в ванную. Айя стоял на коленях возле ванны, пробуя воду одной рукой. Комната была наполнена паром, и это заставило Йоджи заурчать в предвкушении того, как он опустится в воду и даст теплу понежить свое разбитое тело.

– Спасибо, Айя, – было немного трудно говорить четко, но думать сейчас, без присутствия полиции, было гораздо легче. Не стесняясь того, что под юкатой на нем ничего не было, Йоджи позволил ткани просто сползти с плеч и стряхнул ее, шагая в горячую воду.

– А.. ты не хочешь сначала принять душ? – может, это было из-за пара, но Айя слегка покраснел. – Я пойду.

Йоджи дотянулся и крепко вцепился в запястье друга, опускаясь в воду.

– Сейчас я хочу только ванну, и ты никуда не пойдешь. Что, черт возьми, происходит, Айя? – если придется, он затащит друга к себе в ванну и не отпустит, пока не получит ответы на свои вопросы.

– Я не знаю, о чем ты говоришь, – ответил Айя, пытаясь отцепить руку от своего запястья. Йоджи притворился, что стонет от боли до того, как Айе удалось это сделать, и он немедленно остановился. – Отдохни, я не буду тебе мешать.

– Врач сказал, что за мной нужно кому-то присматривать, и этот кто-то – ты. Садись и рассказывай, или лезь в воду, – он угрожающе потянул Айю ближе к ванне. – Говори.

Сначала Айя сердито смотрел ему в глаза, потом взгляд опустился ниже. На этот раз было заметно, как он покраснел, даже несмотря на то, что выражение лица не изменилось. Вообще-то Йоджи бы расстроился, вызвав всего лишь такую реакцию у Айи, но сейчас он устал, ему было больно и у него не было никаких мыслей о романтике. К тому же, он не позволит отвлечь себя от разговора.

– Ты знаком с этими двумя?

Айя хмыкнул и уселся на пол ванной, отведя глаза. Его запястье Йоджи так и не выпустил.

– Я знаю их. Они... Это они расследовали смерть Сакуры, – Айя на секунду закрыл глаза. Когда он открыл их снова, Йоджи отдал бы все, чтобы увидеть их выражение, но ему помешали айины волосы. Он уже потянулся, чтобы убрать пряди с лица, когда Айя продолжил рассказывать.

– Если ты не в курсе, дядя Хиро – комиссар полиции. Он назначил Хондзе и Тамему, чтобы они очень тихо разобрались с убийством Сакуры. Поскольку Рейджи держит здесь собственную любовницу и дочь, Шуичи заботится о том, чтобы ни одно дело, касающееся Ханабатаке, не становилось известно обществу. Это означает, что все преступления, совершенные здесь, расследуют его люди. Поэтому сегодня я позвонил его секретарше. Тамема и Хондзе сделают так, что, если понадобится, будет существовать заявление о том, что Генсай на тебя напал, но до этого момента о нем никто не будет знать. Теперь, если кто-то попытается связать тебя с Генсаем, они все уладят.

– Почему, Айя? Почему это так важно? – Йоджи сполз глубже в воду, отпустив запястье Айи и вместо захвата переплетя их пальцы. Айя позволил это, прислонившись к ванне. – Почему они не беспокоятся, что он снова ко мне полезет? – когда Айя не ответил, Йоджи подергал его за руку. – Пожалуйста, мне нужно знать, – он хотел знать, почему ему не нужно больше бояться Генсая, как намекнул Тамема.

Айя убрал волосы назад и положил подбородок на бортик ванны.

– Йоджи... сам подумай. Почему здесь так безопасно? Почему тебе не надо беспокоиться о том, что кто-то влезет к тебе в квартиру или угонит твою машину, оставленную внизу?

– Из-за..., – ему внезапно стало ясно, о чем говорит Айя. – Якудза и богачей, держащих здесь своих девочек.

– Именно, хотя я больше склоняюсь к мысли о якудза. Готов поспорить, охрана здания не поймала Генсая потому, что Шизука сообщил якудза о том, что может возникнуть проблема. Он почти сказал мне это по телефону, когда сообщил, что именно охрана Ханабатаке не смогла остановить его. Скорее всего, они смотрели в другую сторону, пока якудза со всем разбирались. Даже если Генсай каким-то образом сбежал, его быстро найдут. Потом якудза сделают так, что он никого и никогда уже не сможет побеспокоить. Люди, что вкладывают сюда деньги, не допустят, слухов о том, что подобное может произойти в месте, которое они охраняют. Даже если ты не принадлежишь к их кругу, – Айя закрыл глаза и провел подушечкой большого пальца по руке Йоджи. – Генсай больше никогда до тебя не доберется.

Только он успел снова обрести почву под ногами, его опять сшибли на землю. Ему пришлось напомнить себе, что Генсай пытался его изнасиловать и, вполне возможно, забил бы его до смерти, сделав это. Но Йоджи до сих пор был шокирован тем, как спокойно Айя говорил о том, что человека, скорее всего, убьют.

– А как же полиция? Они ничего не заподозрят, когда обнаружится, что он мертв?

– Сомневаюсь, что они когда-нибудь найдут его тело, – сказал Айя, открывая глаза. Он выглядел настолько же уставшим, насколько уставшим Йоджи себя чувствовал. – Они знают, что живым его не найдут, поэтому я хотел, чтобы ты пообщался с полицией. На случай, если кто-то будет искать его и обратится к ним. Эти два детектива позаботятся о том, чтобы любые поиски прекратились и ни к чему не привели.

– Хм, – Йоджи расчесывал свободной рукой айины волосы, убирая пряди с лица, чтобы лучше его видеть. Айя просто смотрел на него, явно не собираясь больше ничего говорить. Йоджи не обижался, он сам не хотел больше обсуждать эту тему. День выдался не из лучших. – Я твой должник, знаешь.

– Ммм? – Айя выпрямился и поморгал.

– Ты помог мне, – если бы он мог нормально соображать, он был бы многословнее в выражении благодарности и наорал бы на дурака за то, что тот рисковал своей жизнью только для того, чтобы забраться сюда и спасти его. Аюми была бы убита горем, если бы Айя упал. Да и Йоджи тоже.

– А, – Айя устроился поудобнее возле ванны. – Не стоит благодарности, – его глаза наполнились добротой, а на губах появилась озорная улыбка. – Мне не хотелось опять получить нового соседа, поэтому я решил позаботиться о том, чтобы ты здесь задержался.

– Придурок, – Йоджи плеснул на него водой, а потом опустился в неё до самого рта. Поцарапанный подбородок защипало, но шее было приятно.

Так они и оставались: Айя – прислонившись к ванне снаружи, Йоджи – отмокая в ней внутри, держась за руки и не говоря ни слова, пока вода не остыла. Тогда Йоджи вздохнул и сел, со стоном заставив свое тело двигаться.

– Все, я наплавался, – теперь думать было легче, даже несмотря на то, что голова раскалывалась от боли. Айя встал и протянул ему полотенце, помогая вылезти из ванны, а потом выпустил воду, пока Йоджи вытирался. Он промокнул волосы, накинул юкату, свободно завязав пояс, и наклонился к раковине за стаканом воды. Айя проводил его в спальню и задернул шторы, а Йоджи тем временем вытряхнул из пузырька пару обезболивающих таблеток и проглотил их.

– Я зайду к тебе позже, – сказал Айя, помогая расстелить постель. – Мы с Аюми еще придем.

Йоджи опустил пустой стакан и схватил Айю за косу. Крепко держась за нее, он покачал головой.

– Неа, ты останешься здесь. Врач сказал тебе присматривать за мной. Разве меня не надо будить каждый час или что-то типа того?

Айя сердито уставился на то, как он вцепился в косу, и попытался выдернуть волосы из этой хватки: 

– Так делают при сотрясении, а у тебя его нет. Я буду совсем рядом, Йоджи.

– Ты должен быть здесь, – раз это творило чудеса в ванной, он и теперь умоляюще посмотрел на друга. – Пожалуйста.

Айя продолжал на него смотреть, но Йоджи не сдавался, и, в конце концов, выражение айиного лица смягчилось, и он потер глаза руками.

– Ладно, я останусь, – потом сердитый взгляд вернулся. – Но ты лучше не пытайся ничего вытворить.

– Не буду, Айя. Я просто не хочу сейчас оставаться один, – ему хотелось поспать, зная, что Генсай не сможет войти и причинить ему боль. Только не тогда, когда Айя рядом. Он опустился на кровать, укрылся и улыбнулся, когда Айя устроился рядом поверх покрывал. – Спасибо.

 

– Хн. Я просто собираюсь подремать, – проворчал Айя. – Так что заткнись и дай мне поспать, – Йоджи перевернулся на бок, устраиваясь рядом с Айей и наслаждаясь теплом его тела. Айя снова заворчал, укладываясь поудобнее и поправляя подушку. Когда он перестал ворочаться, Йоджи подвинулся ближе и прижался грудью к его спине, так, что их теперь разделяли только простыни и одежда. Ему все еще было больно, да и ребра протестовали против того, что на них лежат, но таблетки скоро подействуют, и он забудет об этом.

Йоджи высвободил руку из простыней и положил ее Айе на талию, просто желая убедиться, что тот не уйдет незаметно. Его друг на секунду напрягся, и Йоджи уже подумал, что поспешил с этим движением, но потом ощутил, как пальцы Айи сплелись с его пальцами, и они оба расслабились. Чувствуя себя поразительно довольным, Йоджи позволил себе заснуть.

 

* * *

 

Кен постучался к Йоджи и с нетерпением ждал ответа. Он был удивлен, увидев, что дверь ему открыл Мамору. Подросток позвал его внутрь, и Кен быстро зашел.

– С Йоджи все в порядке?

Мамору закрыл за ним дверь.

– Да, он в порядке. Я так понимаю, ты слышал, что случилось. Новости уже обошли все здание? – он говорил, шагая в гостиную, Кен шел за ним.

– Ну, Казе сказал мне, что здесь был какой-то придурок, и что от него пострадали Маки и Йоджи. Больше я ничего не слышал, – Кен вошел в комнату и замер на месте, увидев Йоджи. Тот сидел на диване, одетый не во что-нибудь, а в юкату, и держал грелку на груди. – Черт, ты выглядишь так, словно из тебя котлету сделали.

Йоджи бросил на него недовольный взгляд, обнимая грелку.

– Спасибо, Кенкен, теперь я чувствую себя намного лучше. Хочешь посмотреть на мои синяки, чтобы посчитать, сколько ударов мне досталось?

Кен покраснел и медленно подошел ближе.

– Прости, но... Я едва могу тебя узнать из-за всех этих синяков. Как ты? – он сел на другом конце дивана, на котором свернулся калачиком Йоджи.

– Благодаря чудесам современной медицины я в порядке, – Йоджи криво улыбнулся. – Когда лекарства перестанут действовать, это будет совсем другая история. Значит, ты уже в курсе, да?

С трудом отведя взгляд от его побитого лица, Кен кивнул и откинулся на подлокотник.

– Казе сказал мне только что, иначе я пришел бы раньше. Похоже, охрана старается, чтобы никто ничего не узнал. Тебе что-нибудь нужно?

Ответ сопровождался еще одной улыбкой.

– Неа, у меня все есть. Таблетки, грелка, – Йоджи провел рукой по грелке на груди. – И два самых сексуальных парня Токио у меня на побегушках. Черт, сама Аюми теперь готовит для меня еду, так что я уверен – я теперь особенный, – потом Йоджи развалился на диване и вытянул ноги. – Хотя массаж ступней не помешал бы, если ты действительно хочешь что-то сделать.

Кен отпихнул его ноги в сторону.

– Размечтался, – улыбнулся он другу.

– Двое самых сексуальных парней Токио? Правда? – Мамору перегнулся через спинку дивана и мягко коснулся головы Йоджи. – Думаю, тебя слишком сильно побили, если ты говоришь такое.

– Предатель, – пробормотал Йоджи, отмахиваясь от подростка. – Я всего лишь цитирую Аюми, чтоб ты знал. Это и то, что самый сексуальный парень Токио – это я, сейчас не обсуждается. Иначе я буду говорить только о себе и Айе.

– Да, тебе точно слишком сильно дали по голове, Йоджи, – согласился Кен, и они с Мамору обменялись ухмылками, пока Йоджи пытался убить их взглядом. Потом Кен увернулся от подушки, которую блондин в него метнул. – Эй, осторожнее с лицом, я надеюсь когда-нибудь стать одним из самых сексуальных парней.

Йоджи закатил глаза и устроился поудобнее.

– И я думал, что только у меня из-за таблеток начнется бред. Хорошая мечта, Кен, но у тебя нет ни шанса рядом со мной, даже сейчас, когда я так ужасно выгляжу, – потом он посмотрел в сторону кухни. – Эй, Айя! Иди сюда и защити меня, я слишком слаб, чтобы отбиваться, – его голос, и так хриплый, стал еще хуже после крика. Кен заметил синяки на его горле, не удержался и сочувственно потер свое собственное.

Айя вышел из кухни с полным чашек подносом в руках.

– Слишком слаб или слишком ленив? – он поставил поднос на столик, взял две чашки и опустился на колени возле Йоджи. Передал ему напиток и кивнул Кену. – Ты сказал, что слухи еще не пошли, да?

Кен потянулся за чашкой, Мамору подошел к столику, взял себе порцию напитка и уселся посреди дивана, заставив Йоджи снова подобрать свои длинные ноги.

– Ага, я действительно ничего не слышал, и Казе сказал, что якудза не хотят, чтобы люди говорили о том, что этот тип пробрался сюда и избил Йоджи и Маки. Он сказал, что..

Йоджи перебил его.

– Эй, это ж не кофе, а чай! – он сверлил Айю глазами, делая еще один глоток. – Чай с медом.

– Конечно, именно он, для твоего больного горла – Айя не позволил Йоджи опустить чашку. – Ты его выпьешь или будешь иметь дело с Аюми. Она принесла его, пока ты спал, и мед тоже, – Айя убрал с лица прядь волос, и Кен понял, что на нем было не его обычное кимоно, а джинсы и футболка, казавшиеся ему немного большими. – Хотя ей не нужно было этого делать: у тебя по меньшей мере пол-литра меда стоит, – Айя нахмурился, отпивая свой чай. – Даже знать не хочу, зачем ты держишь столько меда, если не пьешь чай.

Взгляд Йоджи из сердитого превратился в хитрый. Он наклонился к Айе.

– Я был бы просто счастлив показать тебе, что я с ним делаю, – Айя так посмотрел на него, что Йоджи вздрогнул, отодвигаясь, и внезапно ухмыльнулся Кену. – Кен будет добровольцем для шоу, правда, Кенкен?

– Даже не мечтай, – он прищурился, смотря на парочку на противоположном конце дивана. Казалось, они отказывались смотреть друг на друга, вместо этого рассматривая все вокруг, но друг от друга все же не отодвигались. – Ужасно не хочется говорить тебе это, но мне никогда не нравились блондины, – пошутил Кен, надеясь разрядить возникшее напряжение. – Так что, если ты не перекрасишься, ищи кого-то другого для своего шоу.

Йоджи грустно посмотрел на него и даже притворился, что шмыгает носом и вытирает слезы.

– Ты жестокий ублюдок, ты только что разрушил все мои романтические мечты о нас двоих. Теперь мое сердце разбито, – он откинул голову на спинку дивана и прижал ладонь ко лбу, изображая безмерное горе. – Мне незачем больше жить, – потом Йоджи еще раз сменил образ и улыбнулся Мамору, толкая его пальцами ноги. – Ой, мелкий, а может, ты утешишь меня в моем горе? Мы можем показать Кену, что блондины действительно лучше всех.

Мамору подхватил брошенную подушку и нацелился ею в лицо Йоджи, остановившись в последний момент и шлепнув его вместо этого по голове.

– Я согласен с Аюми, ты – извращенец, Йоджи. Айя, вбей приличия в этого... кицунэ.

– Я подожду, пока он выздоровеет, чтобы побои получше запомнились, – сухо ответил Айя, а Кен чуть не выплюнул свой кофе. Наверно, Айя тоже получил пару раз по голове, раз мог так шутить. Вообще, если подумать, ситуация была странная – Йоджи – в юкате, а Айя – в джинсах.

– Я расскажу Аюми, что вы меня обижаете, – заныл Йоджи. Он поерзал на диване, пока не улегся головой к голове Айи. – Ты должен присматривать за мной, а не оскорблять меня.

– Йоджи... заткнись и пей свой чай, – устало отмахнулся Айя. – Аюми скоро придет, и ты сможешь ей поплакаться.

– Я не плачусь, – возразил Йоджи, садясь и принимаясь за чай. – Ты не можешь добавить в чай виски или что-нибудь похожее? Черт, я вообще хотел кофе, – надувшись, он сделал еще глоток.

– Не думаю, что смешивать алкоголь и лекарства – хорошая идея, особенно если они так на тебя влияют, – Айя сделал глоток и закрыл глаза, прислонившись головой к дивану. – Знаешь, твое горло будет меньше болеть, если ты не будешь так много говорить, – Йоджи только тихо хмыкнул, допив чай и вернув чашку на стол. Когда он снова сел, то потянулся убрать волосы, упавшие Айе на лицо. Тот открыл глаза, почувствовав прикосновение, но сидел неподвижно, пока Йоджи не закончил, а потом поднял голову. Он посмотрел на Кена с непонятным выражением лица, а потом кивнул. – Ты говорил о слухах до того, как этот идиот нас отвлек.

– Я не идиот, я – кицунэ, – пробормотал Йоджи, дергая Айю за волосы.

Айя выдернул у него рук кончик своей косы и вздохнул.

– Так что там слышно, Кен?

Спрятав улыбку за чашкой с кофе, Кен вынужден был признать, что Йоджи и Айя выглядели очень смешно; даже Мамору тихо хихикал, пытаясь этого не показывать. Было ясно, что Айя с трудом держит себя в руках, что Йоджи об этом знает и все равно наслаждается тем, что тянет за прядки айиных волос.

– Да, впервые все как воды в рот набрали. Я сегодня ни слова не слышал, пока был в спортзале, – он отставил чашку и начал теребить край футболки, переворачивая его и складывая снова и снова. – Казе сказал, что Маки здорово досталось и что ее..., – тут он бросил взгляд на Мамору. – Ее покровители еще больше рассержены. Возможно, у нее не будет времени на поиски нового жилья. Казе думает, что ее выгонят отсюда к концу недели.

На минуту все замолчали, а потом заговорил Мамору.

– Как она вообще встретила этого Генсая? – он заметил озадаченный взгляд Кена и объяснил. – Это тот, кто обидел Йоджи-куна и Маки. Айя сказал, что он видел их вместе, но мы не знаем, как так получилось.

Радуясь возможности рассказать о чем-то до того, как кто-то еще, вроде Аюми, сможет это сделать, Кен наклонился вперед: 

– Помните, вы говорили, что она собирается играть в гольф? – Айя и Йоджи кивнули, а Йоджи даже начал стонать. – Похоже, она встретила этого типа в гольф-клубе и подумала, что он может быть... ну, ее новым покровителем.

– У Генсая достаточно денежная работа, но он никогда не сможет себе позволить поселить ее где-то, по крайней мере, ни в одном месте, похожем на Ханабатаке, – руки Йоджи снова двинулась к косе Айи. – И на женщин у него не встает, во всяком случае, так он мне говорил. Он, должно быть, наврал Маки c три короба, а она купилась.

– Скорее всего, она и не задумывалась. Наверное, старалась найти кого-нибудь как можно быстрее, – заметил Мамору. Он прижал колени к груди и обхватил их руками. – Интересно, как это – настолько зависеть от кого-то, – у него ушла пара секунд на осознание того, что он только что сказал, а потом мальчик покраснел и посмотрел на Айю. – Айя... Я..

– Ничего, Мамору, – Айя потер глаза рукой и выпрямился. – Аюми, наверно, уже закончила готовить ужин, так что я схожу и проверю, не нужно ли ей помочь все принести. Кто-нибудь, достаньте пока тарелки и напитки.

– Тогда я, пожалуй, пойду, – неохотно сказал Кен. Казе собирался на деловой ужин, так что ему придется есть одному.

Айя поднялся на ноги.

– Я уверен, что Аюми приготовила столько, что хватит на всех. Ты можешь остаться, если хочешь.

Йоджи хихикнул и снова дернул Айю за косу.

– Он терпеть не может доедать остатки, знаешь ли. Оставайся, Кенкен, чем больше народу – тем веселее, а я хочу радостную вечеринку.

– Ладно, – его действительно не нужно было уговаривать. Как и Йоджи, он ненавидел есть в одиночестве. Кроме того, последние две недели были такими классными, он подружился с Мамору и даже с Айей. Впервые с тех пор, как оставил футбол, он чувствовал себя нужным кому-то, чувствовал, что у него есть друзья, кроме Казе. Он наслаждался временем, проведенным с приятелями, хотя они познакомились совсем недавно. Черт, он никогда не думал, что будет дружить с Айей, но вся их четверка просто... подходила друг другу.

Айя неодобрительно поцокал языком, спасая свою косу.

– Надеюсь, у тебя скоро кончатся эти таблетки, или до тех пор я не буду иметь с тобой дел, – сказав так, он вышел из комнаты.

Мамору бросил хихикать и начал хохотать в открытую, скоро к нему присоединился Кен. Выражение лица Айи, когда он уходил, полное отвращения и муки, было действительно смешным. Кен глянул на Йоджи и увидел, что тот тоже откинулся на диван и тихо смеется.

Глава 8: Созидающие чувства

 

Йоджи взглянул на свое отражение в зеркале и вздохнул. Правая щека распухла и посинела, а порез выделялся яркой красной линией. Еще его украшали фингал, опухшая нижняя губа и темные синяки вокруг горла. Какое совпадение – он выглядел как кто-то, из кого чуть душу не вышибли. Он злорадно понадеялся, что якудза не подарили Генсаю быструю смерть. Ему почему-то думалось, что его собственная смерть от рук этого сумасшедшего мерзавца не была бы милосердной.

Выглядел он ужасно. Вздыхая, Кудо расчесался и вышел из ванной, все еще переживая по поводу своего вида. Придется сегодня звонить и отменять встречи. Клиенты будут не в восторге, но выбора не было. Никаким образом он не смог бы выйти на работу в ближайшие несколько дней, возможно, даже до конца недели. Только когда синяки сойдут и боль утихнет. Сегодня он всего лишь вылез из постели, оделся и привел себя в порядок, насколько возможно, перед тем, как идти к Айе завтракать, но ему уже хотелось свернуться клубком и спать до тех пор, пока боль не пройдет.

«По крайней мере, об одной проблеме я могу не волноваться, пока не почувствую себя лучше», – подумал Йоджи, выходя на балкон покурить. Хорошо, что не надо платить за жилье, иначе пришлось бы ради этого распотрошить свою заначку. А так он просто не будет ничего покупать пару недель – ни одежду, ни мебель. Еще он попытается уговорить Айю и Аюми поехать с ним отдохнуть ненадолго, на Хоккайдо или к горячему источнику, или…

Йоджи улыбнулся, прислонившись к каменной стене, и вдохнул запах жасмина. Может, он будет не в состоянии веселиться с друзьями на отдыхе, но попытается извлечь максимальную пользу из своих больных руки, горла и живота и попорченного лица и «позволит» Аюми и Айе нянчиться с ним. Это будет почти так же весело, как обычный отдых. Он криво ухмыльнулся, стряхивая пепел с сигареты и представляя Айю, опекающего его. Интересно, получится ли уговорить соседа потереть ему спинку. Представив айину реакцию на такую просьбу, он поперхнулся дымом. Это почти стоило близкого знакомства с мечом – увидеть выражение его лица, когда Йоджи попросит друга это сделать.

Докурив, он пошел к Айе. Тот должен был сделать ему завтрак, и это было единственной причиной, по которой Йоджи так рано поднялся, хотя собирался целый день отдыхать и приходить в себя. Лучше бы его накормили чем-то кроме риса и рыбы, или завтрак не будет стоить таких усилий. Хотя, даже если еда будет обычной, он сможет вернуться в постель после того, как выпросит у Айи немного кофе. Все равно других планов у него не было, только те, в которых все о нем заботились.

Он не стал стучать в дверь Айи перед тем, как открыть ее. На его лице всегда появлялась улыбка, когда он обнаруживал, что дверь открыта специально для него, как это обычно было на их утренних встречах. Войдя внутрь, Йоджи учуял свежий кофе и, более того, бекон. Это было что-то новенькое, что-то, что он ел, только если ходил в «западные» закусочные. Оставалось надеяться, что ему не померещилось. Может, ему действительно слишком сильно надавали вчера по голове.

 

Айю он нашел на кухне, хмурящимся над сковородкой на плите. Подойдя поближе и взглянув через его плечо, Йоджи обнаружил источник мясного запаха, которым был действительно бекон.

– Ммм, я обожаю эту штуку.

Айя рассеянно хмыкнул и ткнул мясо палочками.

– Как узнать, когда оно готово? – спросил он сердитым голосом, не сводя глаз с содержимого сковородки.

Йоджи выхватил у него палочки и взял кусочек мяса. Позволив жиру стечь, а мясу – остыть, он попробовал его.

– Ммм, вкусно. Пусть еще минутку пожарятся, станут хрустящими, и тогда все. Я люблю, чтобы мясо было еще немного мягкое, – он прислонился к Айе, притворяясь, что помешивает бекон, и больной рукой слегка обнял друга за талию.

Айя на секунду замер, а потом очень осторожно уперся в живот Йоджи локтем, чтобы тот отодвинулся.

– Мне нужны новые палочки, раз ты запачкал эти, – он потянулся в шкаф за палочками и перевернул ими французский тост, обнаружившийся на соседней сковородке.

Йоджи смотрел на готовящуюся еду с открытым ртом. Французский тост, бекон и яичница… такого завтрака у него не было с тех пор, когда мать еще была жива. Похоже, он действительно не будет сегодня есть обычные мисо, рис и рыбу.

– Когда ты научился все это готовить, Айя? – восхищенно спросил Йоджи. Айя сказал, что знает очень мало рецептов европейских завтраков, и поэтому они, как правило, обходились традиционными.

Айя выключил плиту, развернулся и подтолкнул Йоджи к кофеварке.

– Позаботься о том, что будешь пить, пока я накрою на стол, – сказал он, потянувшись за тарелками на стойке. – Я подумал, что, раз ты учишься готовить, я тоже могу попробовать что-то новое. Сколько ты хочешь бекона?

– А? – Йоджи растерянно потряс головой, наливая себе кофе. Должно быть, это ему снится, в любой момент он может проснуться, и тогда придется готовить себе завтрак самому. Холодная каша и все такое. Айя не мог все это для него приготовить. – Ой, много. Я домашнего бекона уже сто лет не ел, – он добрел до стола и сел, держа чашку в ладонях и ерзая на стуле, устраиваясь поудобнее. Тело все еще болело, но он больше не жалел о раннем подъеме. Черт, сон мог подождать до тех пор, пока Йоджи не съест прекрасный завтрак, который Айя сделал именно для него. Ну, это если он сейчас не спит.

Поставив перед ним полную еды тарелку, Айя неодобрительно сморщил нос и сел: 

– Ты ведь знаешь, что это вредно, да?

– Айя, последняя вещь, о которой мне стоит волноваться – это болезни сердца, так что, – он показал ему язык и впился в кусок бекона, почти застонав от счастья при этом. Айя приготовил его замечательно, чуть хрустящим, но все еще достаточно сочным.

– Не говори так, – сказал Айя, нахмурившись, и сделал глоток чая. Он посмотрел на Йоджи, и его глаза расширились, когда взгляд опустился ниже. – Тебе сегодня не хотелось одеваться?

Йоджи провел рукой по черно-красной юкате, в которую был одет. Это была одна из тех, что он купил вместе с Аюми.

– Ну, у меня до сих пор все болит, и мне не хотелось одеваться, поскольку я потом все равно лягу спать снова, – он подмигнул Айе. – Я теперь знаю, почему ты их все время носишь. Они такие удобные. Я не думаю, что сегодня смог бы одеть что-то тесное.

– Пожалуйста, скажи, что у тебя под ней что-то есть, – прошептал Айя. Похоже, он о чем-то думал, и Йоджи готов был поклясться, что видел румянец на его бледных щеках. По-волчьи улыбнувшись от такого зрелища, Йоджи усмехнулся и потянулся за еще одним куском бекона. Да, его вчера чуть не убили и не изнасиловали, и сегодня у него все чертовски болело, но это не мешало ему чувствовать себя превосходно при мысли, что Айя увлекся фантазиями о том, как Йоджи выглядел под юкатой. Или даже воспоминаниями, учитывая вчерашнее купание.

– Благодаря тебе я сейчас чувствую себя слишком раздетым. И похоже, что мне это нравится, – поддразнил он. – Правда, Айя, это я должен думать не той головой, а не ты. Может, в тебе тоже есть что-то от кицунэ, – Айя сверлил его взглядом пару секунд, а потом уставился в свою тарелку. Йоджи не удержался и улыбнулся еще шире, увидев айин румянец. – Хочешь, проверю, нет ли у тебя хвоста?

Его друг вздохнул и поковырялся в своем тосте.

– Знаешь, нет смысла тебя бить, пока ты на этих таблетках, ты ведь все равно ничего не почувствуешь, – Айя откинулся на стуле и сделал глоток чая, а Йоджи оставалось только с восхищением смотреть на него. Пряди, наполовину убранные в свободный хвост, спадали вокруг лица на плечи, и на Айе была темно-серая юката с золотыми и красными узорами из язычков пламени, которая подчеркивала яркость его волос. Он был настолько невероятно красив, что Йоджи всерьез подумал, что это сон. В таком случае, если постараться, Айя поднимется со стула, подойдет ближе и сядет к нему на колени, а темная юката упадет с его плеч, когда он наклонится для поцелуя…

– ..да, Йоджи? – Айя был чем-то разочарован, судя по голосу.

– Ммм? Чего? – спросил Йоджи, выныривая из своей весьма приятной мечты. Настолько приятной, что пришлось сесть на стуле немного иначе и понадеяться, что вставать придется еще не скоро и тело успеет «остыть».

Айя бросил на Йоджи взгляд из-под падавших на лицо волос, еще больше усугубляя состояние друга: 

– Я спросил, должен ли тост быть таким сладким. Я его испортил?

Йоджи откусил кусочек хлебца, заметив мимоходом, что Айя забыл достать к нему кленовый сироп.

– Нет, он вкусный, – его мама добавляла туда чуть больше корицы, но и вариант Айи был достаточно хорош. Он откусил еще перед тем, как попробовать яичницу, радуясь, что Айя приготовил легко жующуюся пищу, ведь у него так болело лицо. – Вообще-то, все великолепно. Спасибо, что приготовил это для меня, – долгие годы никто ничего не делал специально для него. Даже Аска. Внезапно ему стало трудно глотать, и он принялся пить кофе, чтобы проглотить ком в горле.

Айя кивнул и резко сменил тему разговора. Они беседовали о погоде, пока ели, потом Айя встал, чтобы налить еще кофе и положить еще бекона. Йоджи до отвала набивал желудок прекрасной едой, потому что не знал, когда у Айи снова будет настроение вот так баловать его. У него была радостная мысль попросить друга повторить все это еще раз в виде урока, но такой вариант он оставил на самый крайний случай, ведь тогда Айя больше не станет готовить ему такие завтраки, ожидая, что Йоджи сам позаботится о себе.

– Как... как ты себя чувствуешь сегодня? – казалось, Айе было неудобно задавать этот вопрос. – Твоя щека выглядит лучше, и голос не такой хриплый, как вчера вечером.

– Рука болит сильнее, чем вчера, и лицо тоже. Не считая этого, мне лучше, – Йоджи встал за добавкой кофе, наслаждаясь теплым напитком. Айя мог прекрасно готовить кофе, лучше самого Йоджи. – Я только надеюсь, что таблетки еще не скоро кончатся, – конечно, он не будет просить еще один рецепт, у него и так хватало зависимостей, так что он старался держаться подальше от подобных вещей и не заражаться идеей «лучшей» жизни с помощью наркотиков. Кудо достаточно насмотрелся такого на обеих своих работах, чтобы знать, кто был в группе риска.

Айя начал убирать со стола, и Йоджи, наконец, заметил царапины на его руках. Сегодня Айя забыл про пластыри.

– А ты как? Никаких последствий от прыжков по балконам? – это вышло немного грубее, чем хотелось, потому что он вспомнил, как Айя вчера рисковал своей жизнью. Придурок мог упасть, или еще хуже – Генсай мог добраться до них обоих. Это было неприемлемо. Йоджи не мог позволить, чтобы небезразличный ему человек пострадал из-за него.

Айя взглянул на него с прохладцей и поставил тарелки в раковину.

– Ничего особенного, но спасибо, что спросил, – он открыл кран. Его напряженные плечи выдавали, как он обиделся.

Йоджи вздохнул и запустил руку в волосы.

– Прости, Айя, я не это хотел сказать. Я знаю, ты спас вчера мою задницу, но мне все равно... хочется вытрясти из тебя душу за такие трюки. Ты же мог погибнуть, – это уничтожило бы и Йоджи, и Аюми тоже.

– Йоджи... Я знал, что делал, – вздохнул Айя, по-прежнему не отводя глаз от намокающей посуды.

Подойдя к мойке, Йоджи облокотился на стол совсем рядом с Айей и пристально посмотрел на друга.

– Ты вчера сказал, что делал это раньше. Когда? Зачем? Только не говори, что у тебя привычка прыгать по соседним балконам.

Айя запустил руку в поднимающуюся в раковине пену и помотал ею под водой, потом подставил под струю, чтобы смыть пузырьки.

– Я.. я однажды делал это раньше, из-за Сакуры. Когда она не открывала дверь и два дня не давала о себе знать, – его напряжение немного ослабло. – Я не хотел просить у Шизуки запасной ключ, вдруг она просто грустила или... что-нибудь еще. Я не хотел никого беспокоить, – он устало улыбнулся. – Второй раз это было проще, когда я знал, что смогу.

Йоджи стоял, не зная, что сказать. Он смотрел на Айю, пока тот не отвлекся от посуды.

– Давай, я знаю, что тебе не терпится задать пару вопросов, они у тебя всегда есть, – спокойно сказал Айя.

Это было так, но почему-то Йоджи не хотелось расспрашивать, только не тогда, когда тема была настолько болезненной для Айи. Однако частный детектив в нем победил.

 – Это было тогда.. когда она..? – Йоджи гадал, как построить вопрос, чтобы не упомянуть самоубийство Сакуры таким образом, который расстроит или рассердит Айю.

– Да, тогда, – устало согласился его друг. – Я пробрался через балконную дверь и обнаружил, что кухня заперта, – Айя потер глаза мокрыми руками, а потом пригладил волосы. – К тому времени она уже была мертва как минимум день.

Йоджи не удержался, обнял Айю за талию и вздохнул, когда тот не отпихнул его руку. Он придвинулся ближе и крепко обнял друга: 

– Почему она это сделала?

Айя застыл, услышав вопрос, но потом положил голову Йоджи на плечо, не давая тому возможности видеть выражение своего лица, поскольку так они смотрели в разные стороны. Йоджи чувствовал напряжение тела Айи.

– Она хотела сбежать, оставить своего любовника и начать новую жизнь на новом месте. У нее хватило ума понять, что одна она это сделать не сможет, поэтому попросила меня пойти с ней, – рука Айи обвилась вокруг живота Йоджи, обнимая его. – Я сказал, что не могу, что у меня есть обязательства, и предложил ей деньги. Не знаю, почему она считала, что я сбегу с ней, но было очевидно, что мой отказ ее огорчил. Сначала я ничего не заподозрил, не встретив ее на следующий день.. думал, что, может быть, она сделала это, и хотел дать ей как можно больше времени до того, как ее любовник узнает обо всем. Поэтому я не обратился за помощью, чтобы попасть в ее квартиру.

 

«Он рисковал своей жизнью, чтобы проверить, все ли в порядке и уберечь девушку от позора или того, что ее найдут и вернут обратно, как с ним сделал Хиро», – подумал Йоджи. Что Айя чувствовал, когда нашел ее мертвой, ту, что была так похожа на его сестру, ради которой он пожертвовал всем? Он не мог себе это представить, поэтому просто обнимал Айю, мечтая забраться с ним в постель и свернуться в один клубок, наслаждаясь ощущением его тела в своих руках и знанием того, что сейчас он в безопасности. Йоджи хотел что-то сказать, утешить, но слишком боялся подобрать не те слова и причинить боль, заставить Айю отстраниться.

 

Через несколько минут это все равно случилось. Айя отпустил его и выпрямился, возвращаясь к посуде. Йоджи позволил своей руке соскользнуть вниз и остался стоять на месте, радуясь тому, что Айя рядом, даже несмотря на то, что его несчастное тело умоляло вернуться в постель. Он даже взял полотенце и начал вытирать тарелки, вызвав этим испуганный взгляд друга. Закончив с посудой, он протянул руку и вплел пальцы в волосы Айи, поднимая его голову, чтобы заглянуть в лицо. Айя предупреждающе смотрел на него, но Йоджи решил, что если тот разозлится, то все поступки можно будет списать на действие лекарств. Он наклонился и очень осторожно прижался губами к губам Айи, мимолетно ощущая вкус корицы и сахарной пудры, а потом шагнул назад.

– Спасибо за завтрак. Я пошел обратно в постель, – он позволил своей обычной улыбке снова появиться на лице, насколько это позволяла больная щека, и пошутил, чтобы разрядить обстановку. – Есть ли хоть один шанс, что ты согреешь ее для меня? Я ненавижу холодные простыни.

Айя недовольно посмотрел на него и запустил Йоджи в голову полотенцем, которым тот только что вытирал посуду.

– Я не грелка, Йоджи, так что иди и страдай от своих холодных простыней, пока я не выпинал тебя отсюда, – хотя слова звучали грубо, он слегка улыбался, пока говорил.

– Ладно, давай, обижай бедного инвалида, – Йоджи шмыгнул носом для большего эффекта и начал ковылять к выходу. – Если завтра не приду на обед, приходи посмотреть на мой  замерзший труп, скрючившийся в постели, – он еще раз хлюпнул носом и еле удержался от смеха, услышав страдальчески-несчастный вздох Айи. Выйдя из кухни, он зашагал так быстро, как только мог, и вернулся в свою квартиру. Вскоре он уже свернулся калачиком в постели, прижимая пальцы к губам и вспоминая сладкий поцелуй со вкусом корицы.

 

* * *

 

Аюми вздохнула, опуская чашку к себе на колени.

– Айя, я не позволю твоему дню рождения пройти без чего-то приятного. Мы не будем в такой вечер есть заказанное из ресторана и смотреть фильмы.

И правда, почему Айя не мог себе позволить немного повеселиться? Если бы гейша не занялась праздником, они тихо поужинал бы вместе и Айя провел бы остаток вечера у себя, грустя. Ей не хотелось, чтобы это произошло, поэтому она продолжала настаивать на том, чтобы сходить куда-нибудь в его день рождения. Видеть Айю таким подавленным было невыносимо.

Они собрались в квартире Йоджи – Йоджи, Айя, Мамору и Аюми. Поскольку Йоджи все еще неважно себя чувствовал, они решили пить чай здесь, чтобы их друг мог растянуться на своем диване и расслабиться, а не сидеть на полу у Аюми. Йоджи был, ни много, ни мало, в юкате, и полулежал на диване, облокотившись на подушки. На другом конце дивана сидел Айя. Аюми и Мамору заняли софу, и чаепитие только началось, когда Айя заявил, что не хочет ничего делать в свой праздник, до которого осталось уже меньше недели.

– Я не хочу устраивать пышный ужин или проводить день, покупая подарки, Аюми, – Айя посмотрел на нее и покачал головой. – Я не хочу ничего замысловатого, – в его голосе появились слегка умоляющие нотки, и он обхватил свою чашку ладонями. – Я думал, мы договорились устроить тихий, приятный ужин дома. Что в этом плохого?

– Мы можем найти другое тихое место для ужина, вроде ресторана Сакаки, – предложил Мамору. Потом он взглянул на Йоджи и опустил глаза, слегка покраснев. – Ну, или не у Сакаки, а где-то вроде этого. Мы даже можем заказать отдельную комнату, чтобы не волноваться о том, что нас могут увидеть, – он умоляюще смотрел на Айю. – Пожалуйста, давай что-нибудь устроим. У меня не так много возможностей провести время где-то с друзьями, и я согласен с Аюми в том, что нам нужно сделать что-то особенное в этот вечер. Кроме того, так мы сможем замечательно поужинать и не думать потом об уборке, – тут он выразительно посмотрел на Аюми.

Айя начал хмуриться, переведя взгляд с Мамору на гейшу. Аюми успела сделать такое же умоляющее выражение лица. Вдвоем они должны переубедить своего друга, но было бы неплохо, если б Йоджи тоже сделал что-нибудь, а не просто сидел и гипнотизировал свой чай. Если бы Айя пошел с ними, Аюми была бы уверена, что он прекрасно проведет время и не впадет в депрессию, как это обычно с ним случалось в день рождения.

Потом Айя потер глаза руками, и Аюми поняла, что затея удалась, по крайней мере, с ужином.

– Хорошо, мы поедим где-нибудь в небольшом ресторане, где есть отдельный зал, – он резко посмотрел на нее. – Ничего особенного, слышишь меня?

– Да, Айя, – покорно ответила Аюми, скрывая улыбку. Она знала прекрасное место, ресторан, принадлежащий внуку одного из ее друзей, и завтра она закажет стол. Это будет прекрасный ужин, и она проследит, чтобы им приготовили особенный десерт. – Так, а что будет потом? Ты же не собираешься просто съесть ужин и вернуться домой?

Йоджи внезапно отвлекся от своего чая.

– Нет, он идет гулять со мной, – он нервно улыбнулся, увидев взгляд Айи, которым тот его наградил за такое заявление, и запустил руку в волосы, не убранные назад сегодня. – Не смотри на меня так. Ты идешь со мной, и отказы не принимаются.

– А ты не думаешь, что это мне решать? – огрызнулся Айя. – Почему я должен делать то, что хотят другие, в свой собственный чертов день рождения?

– Потому что я перед тобой в долгу и хочу сводить тебя куда-нибудь и развеселить, – спокойно ответил Йоджи. – Ну же, Айя, я знаю, что ты любишь ходить по клубам. Мы пойдем в «Шинджу», чтобы тебе не было неуютно. Тебе необходимо что-нибудь вытворить в день рождения, и я хочу убедиться, что ты хорошо проведешь время. Можешь сидеть дома в любой другой вечер.

Айя покосился на Мамору и покачал головой.

– Не думаю, что клуб – это хорошая идея.

– Но Айя, ты должен пойти. Ты рассказывал, что часто развлекался, когда... когда еще учился в школе, так что я уверен, тебе понравится, – Мамору поставил свою чашку на кофейный стол и наклонился вперед, поставив локти на колени. – Ты же понимаешь, что я ничего не скажу Хиро. Думаю, это лучший способ отпраздновать твой день рождения, – на мгновение он замечтался. – Как бы я хотел пойти с вами.

– Извини, мелкий, но, думаю, ты будешь привлекать слишком много внимания, если пойдешь с нами, – Йоджи подмигнул Мамору, внезапно повеселев. – Как насчет того, чтобы мы в другой вечер все вместе занялись чем-то поспокойнее? Айя не сможет достойно веселиться, если все будут танцевать с тобой.

– Мы можем сходить в кино, а потом на игровые автоматы! Кен может пойти с нами, и на этот раз, Йоджи, – Мамору попытался изобразить строгость, – ты будешь с нами весь вечер. Мы сможем разбиться на пары и поиграть командами.

Аюми улыбнулась, увидев счастливое лицо Мамору, озадаченное – Йоджи и расстроенное – Айи. Трудно было поверить, что эти трое дружат всего пару месяцев, так они вели себя друг с другом.

 – Значит, решено. Мы идем на ужин, а потом Айя и Йоджи идут в клуб. Будем приглашать Хидаку?

Айя сердито смотрел в никуда, а потом перевел взгляд на друзей, отказывавшихся обращать внимание на его настроение. Он встретился взглядом с Аюми, которая смотрела на него с радостью, и начал теребить свои волосы, собранные в хвост.

– Почему нет? Любой ресторан, который вы втроем выберете, мне подойдет, но после ни в какой клуб я не пойду.

Аюми скрыла свое неудовольствие за чашкой чая. Она радовалась, когда им удалось убедить Айю насчет ужина, но никак не могла понять, почему её друг отказывался идти в клуб с Йоджи. Обычно он ходил туда с Кикё, и гейша готова была поспорить на свою коллекцию кимоно, что эти двое пойдут развлекаться на следующей неделе, когда Кикё приедет.

Йоджи тоже нахмурился и выпрямился, сидя.

– Почему ты не пойдешь со мной?

– Я не хочу идти в шумное и многолюдное место в свой день рождения, – сказал Айя, обводя край чашки пальцем. – Я хочу просто расслабиться, – он наклонился над чаем так, что волосы свесились вокруг лица и закрыли его от окружающих. – У меня нечасто выпадает шанс делать в свой день рождения то, что хочется, а мне хочется просто тихо пообщаться с друзьями, а не кричать, чтобы меня услышали, всю ночь, как это будет в клубе.

Йоджи задумался над этим, а потом улыбнулся.

– Хорошо, мы можем и так. Может, вернемся сюда после ужина и выпьем немного? – когда Айя отставил свою чашку и посмотрел на него, Йоджи широким жестом обвел свою квартиру. – Обещаю – никакой громкой музыки и толп народу, только хорошее сакэ и отличная компания.

Айя наклонил голову набок, обдумывая предложение.

– Думаю, я смогу выдержать компанию, если сакэ окажется достаточно хорошим.

– Спасибо, друг, – фыркнул Йоджи, дотягиваясь до волос Айи, лежавших на спинке дивана. Он потянул за них, но потом не отпустил, а начал перебирать пряди пальцами. – Только за одно это я тебя так напою, что к концу ночи ты будешь бегать по коридору абсолютно голый и кудахтать, как курица.

Аюми не удержалась и улыбнулась, представив себе это зрелище. Мамору же расхохотался.

– Почему-то я сомневаюсь, что это случится, Йоджи-кун, – еле выговорил он через минуту. – А можно я приду и посмотрю, как ты попытаешься это сделать?

Никто из них не успел ответить, а Аюми уже покачала головой.

– Нет, тебе потом в школу, и я не думаю, что твой брат обрадуется, если узнает, что ты был на вечеринке, где пили алкоголь. – Айя, отбиравший у Йоджи свои волосы, замер при упоминании своего любовника и изменился в лице. – Дай им двоим повеселиться, – Аюми улыбнулась Айе, сожалея о том, что напомнила ему о Хирофуми, но в то же время стараясь отговорить Мамору, напрашивавшегося на личную вечеринку Йоджи. Чтобы Йоджи когда-нибудь решился на первый шаг к Айе, который сам никогда не сделает этого, им необходимо остаться наедине.

– Правильно, мелкий, это вечеринка для взрослых, – Йоджи показал Мамору язык. – Думаю, ты не захочешь остаться напуганным на всю жизнь видом айиной задницы, пока он будет изображать курицу. Она такая белая, что ты можешь ослепнуть.

Айя угрожающе помотрел на Йоджи, выхватывая у него волосы и складывая руки на груди.

– И не мечтай, Кудо. Чтоб ты знал, у меня есть друг, который с большой радостью свесит твою задницу с балкона. Сейчас это будет лучшим подарком к моему дню рождения. Особенно, если он отпустит тебя, пока ты будешь там висеть, чертов извращенец, – злобно пробормотал Айя.

– Нет, я кицунэ, – Йоджи неожиданно наклонился вперед и лизнул Айю в щеку. От такой наглости Аюми чуть не выплюнула чай. – Ты должен звать меня зверем, – Йоджи вскрикнул, когда Айя отпихнул его на другой конец дивана, вытирая мокрую щеку рукавом юкаты.

– Я сам сброшу тебя с балкона, – ответил Айя, покраснев то ли от гнева, то ли от смущения, а скорее всего – от того и другого вместе. Учитывая то, что после такой выходки у Йоджи все кости остались целы, Аюми решила, что смущения было гораздо больше.

Мамору, тихо смеясь, снова наклонился вперед.

– Йоджи, веди себя хорошо, пока он этого не сделал. На этой неделе твоя очередь заказывать еду из ресторана, и ты не отделаешься от этого, умудрившись упасть с тринадцатого этажа, – его комментарий, казалось, разрядил ситуацию. Айя что-то бурчал себе под нос, все еще вытирая щеку, а Йоджи выглядел просто убитым.

– Но.. но.. у меня даже не было шанса оказаться отшлепанным Айей за мое плохое поведение! – наивно сказал он, но Аюми заметила хитрый блеск его глаз. В этот момент она всем сердцем поверила, что ее друг на самом деле кицунэ.

Пока Айя стонал, а Мамору краснел от этих слов, она отставила свою чашку и покачала головой.

– Йоджи, веди себя прилично, или мне придется отослать тебя в питомник, чтобы научить послушанию, – она погрозила ему пальцем для пущего эффекта, Йоджи вздохнул и надулся. Хоть ей и не нравилось прекращать игры в то время, когда им всем, и особенно Йоджи, нужно было развлечение, Аюми не могла позволить так смущать Айю. Кроме того, блондину стоило вести себя осторожнее при Мамору, даже если его разгулявшееся чувство юмора было вызвано стрессом и таблетками, что он принимал.

Йоджи поправил волосы правой рукой и вздохнул.

– Только для тебя Аюми. И потому, что я знаю, что ты это действительно сделаешь, – он потянулся вперед, чтобы поставить свою чашку на стол к остальным. – У тебя, наверное, уже приготовлен поводок и намордник, чтобы..

Ему не удалось договорить, потому что Айя, дождавшись удобного случая, неожиданно огрел его подушкой по затылку, как только Йоджи опустил чашку. Аюми удивленно смотрела на улыбку на лице ее дорогого друга, а тот снова шлепнул Йоджи подушкой, не задевая при этом его порезанную щеку.

– Одно непотребство у тебя на уме, болван, – спокойно сказал Айя, снова ударяя Йоджи, на этот раз – по плечу. – Если ты хочешь быть зверем, мы будем относиться к тебе, как к зверю.

– Ай... – Йоджи согнулся, пытаясь спрятаться от подушки, приземлившейся ему на макушку. – Проклятье, Айя, я... – он получил еще раз по здоровой стороне лица, а Мамору и Аюми только смотрели и поражались. Когда гейша начала хихикать, Мамору схватил подушку с софы и поспешил к дивану, легко шлепая Йоджи подушкой по коленям.

– Аюми, помоги! – взмолился Йоджи, сверкая удивленными глазами, и начал размахивать своей подушкой. – Их больше! – у него получилось хлопнуть Мамору по голове, но Айя снова добрался до него сзади.

Она засмеялась, увидев все это.

– О, нет, думаю, вы сами себя в это втянули, Кудо-сан, так что вам самому и выбираться, – она усмехнулась, увидев, как он обиженно посмотрел на нее и согнулся на диване, размахивая подушкой и пытаясь свернуться в клубок. – Кроме того, мне пригодился бы лисий хвост, или даже два, чтобы сделать накидку.

Пока Йоджи оплакивал ее предательство, Айя невинно подмигнул подруге и снова его шлепнул.

 

* * *

 

Решив подождать еще час перед тем, как идти на пробежку в ближайший парк, чтобы успеть в промежуток между временем, когда все остальные уже закончили свои утренние прогулки, и обедом, Кен направился к Йоджи. Он проверит, спит ли еще его друг и нет ли у него настроения чем-нибудь заняться. С момента нападения на Йоджи прошло два дня, и ему уже должно было стать лучше. Может, они сходят куда-нибудь позавтракать.

Он тихо постучался, не желая будить Йоджи, если тот еще спит. После четвертого стука дверь открыл Йоджи, одетый в синие пижамные штаны и белый топ. Волосы у него были влажными и торчали во все стороны, как будто он только что вышел из душа и вытерся. Лицо Йоджи выглядело ещё хуже, чем раньше – Кен сочувственно поморщился.

– Что, Кен? – Йоджи жестом пригласил его войти и закрыл дверь, но не ушел из коридора. – Ты на пробежку?

– Ты выглядишь.. хм.. хорошо сегодня, – он сомневался, стоит ли разуваться, но Йоджи, казалось, не собирался впускать его дальше в квартиру. – Я собирался и подумал, может, ты захочешь присоединиться ко мне за завтраком.

Йоджи расчесал волосы рукой и покачал головой.

– Я голоден, но я собирался позавтракать у Айи. Ты меня поймал в дверях, – потом он улыбнулся и указал на дверь. – Почему бы тебе не пойти со мной?

Не особо веря, что Айя сделает им завтрак, Кен нехотя кивнул и позволил утащить себя. Йоджи даже не подумал постучать в айину дверь и расплылся в ухмылке, обнаружив, что она не заперта. Они тихо вошли в квартиру, где Кен снял свою обувь, а Йоджи – тапки.

 

– Айя! Что ты нам сегодня приготовил? – они были на полпути к кухне, когда хозяин вышел и увидел их. Он нахмурился и сложил руки на груди. Йоджи совершенно не беспокоило, что Айя не был рад их присутствию, он обнял Кена и прижал к себе. – Смотри, кто за мной увязался! Можно, я его оставлю?

Айя сердито смотрел на них, а Кен нервно потел и пытался вывернуться из йоджиных объятий.

– Пожалуйста, скажи мне, что у тебя осталось уже совсем немного этих таблеток, Йоджи, – Айя вздохнул и взглянул на Кена. – Ты будешь завтракать?

– Хм, ага. В смысле, да, пожалуйста, – он покраснел и, в конце концов, смог вырваться, заехав локтем в бок Йоджи. – Завтрак не помешал бы.

Айя тихо хмыкнул, развернулся и пошел обратно на кухню.

Кен попытался привести в порядок свои волосы и одежду, сердито глядя на Йоджи, снова нацепившего идиотскую улыбку.

– Что за дурацкая идея злить того, кто готовит тебе еду? Что с тобой? Только не говори, что эти таблетки действительно мешают тебе соображать.

Йоджи подмигнул и шагнул к кухне:

– Неа, мне просто нравится злить Айю, изображая, будто так и есть. И не волнуйся, он мне еще за вчерашнее должен, так что приготовит нам что-нибудь вкусное.

Следуя за другом, Кен старался понять, как Айя может быть должным Йоджи, и, в конце концов, сдался: 

– О чем ты говоришь?

Йоджи оглянулся через плечо и скорчил рожицу: 

– Ублюдок вчера избил меня подушкой и даже Мамору втянул в это. Это было просто убийство, и теперь мне нужна новая диванная подушка, поскольку одна во время битвы порвалась. Это была настоящая война подушками по всей квартире.

– Айя? – Кен не сводил глаз с Йоджи. – Айя дрался подушками? – Йоджи кивнул. О, Кен отдал бы что угодно, лишь бы увидеть это. Элегантный, отстраненный Айя колотит Йоджи подушкой. Он не удержался и усмехнулся при этой мысли. – Ох, тебя наверно хорошо отделали, – Йоджи поморщился и вошел в кухню.

 

Айю они обнаружили у плиты, готовящим яичницу. Кастрюлька с мисо побулькивала рядом, а на столе были две чашки с рисом и немного копченого лосося. Йоджи по-хозяйски подошел к кофеварке и налил себе кофе в чашку, стоявшую рядом. Потом потянулся в шкаф за второй чашкой. Наполнив ее, он протянул кофе Кену: 

– Вперед, садись за стол.

Кен выбрал себе стул и заметил, что стол уже был накрыт на двоих. Он вопросительно поднял бровь, глядя на Йоджи, когда тот поставил перед ним тарелку, чашку и приборы: 

– Как часто ты здесь завтракаешь, Йоджи?

Ему ответил Айя, поставив на стол тарелку супа и блюдо с яичницей.

– Слишком часто, – он снова отошел и вернулся с чашкой риса. Смотря на Йоджи, он опустил на стол еду и сел. – Когда ты начнешь готовить?

Йоджи театрально схватился за свой бок, садясь за стол.

– Я бы начал, но.., – тут он жалобно шмыгнул носом. – До сих пор все так сильно болит, – потом он притворился сердитым. – Особенно после того, как меня пятьдесят раз ударили подушкой вчера. Ты должен мне завтраки еще пару дней.

Кен чуть не выронил кофе, когда Айя улыбнулся, почти незаметно, и согласился со словами Йоджи. Попробовав яичницу, в которой был перец и сыр, Кен забыл о своих друзьях... занимающихся чем-то, подозрительно похожим на флирт.. и стал есть. Яйца были просто восхитительными, как и лосось. Кен съел все, что ему предложили, пока Йоджи продолжал бесстыдно флиртовать и дразнить Айю, только хмыкавшего время от времени и угрожавшего сбросить Йоджи с балкона.

Это был один из лучших завтраков за последнее время, и теперь Кен мог запросто понять новую привычку Йоджи – просыпаться рано. Холодная каша, которую он обычно готовил, или яичница, что готовил Казе, когда был в хорошем расположении духа, не шли ни в какое сравнение. Да и последние две недели Казе постоянно пропадал на работе, а когда приходил, то был совершенно не в настроении готовить, так что разнообразие в меню случалось нечасто. Кену осточертела еда из ресторанов. Было так ужасно, что он готов был попробовать себя в качестве повара еще раз, невзирая на опасность отравиться или устроить пожар.

 

Прикончив завтрак, они с Йоджи помыли посуду в качестве благодарности, пока Айя сидел за столом и пил чай. Йоджи ухитрился несколько раз вымазать Кену лицо мыльной пеной, но тот вспомнил, как драться полотенцем, и хорошенько достал йоджину задницу пару раз. Они объявили перемирие, когда Айя спокойно сообщил им, что не обрадуется, если хоть одна тарелка будет разбита.

– Извини, я буду вести себя прилично, – Йоджи скуксился и захныкал. – Только держи подушки подальше, пожалуйста.

Айя закатил глаза в ответ, и Кен готов был поклясться, что видел еще одну незаметную улыбку на его лице. Они с Йоджи обменялись ухмылками и принялись вытирать чашки.

– Итак, какие планы на сегодня, Айя? – Йоджи отставил последние приборы и начал ополаскивать раковину.

– Хмм, мне нужно проверить растения, а потом Аюми планировала пойти за покупками, – Айя отодвинул чашку и поставил локоть на стол, подпирая голову. – Хочешь с нами? Или хочешь, чтобы мы тебе что-нибудь купили?

Йоджи осторожно коснулся порезанной щеки.

– Думаю, я дам вам список покупок. Я не в настроении пугать людей своим видом, – когда раковина стала чистой, он подошел к столу и сел, глядя на Айю. – Но как только синяки сойдут, ты пойдешь со мной покупать мне новую подушку.

– Тогда я сразу куплю тебе несколько. Я уверен, что порванных подушек будет больше, судя по тому, как часто тебя приходится бить, – сказал Айя, играл прядью волос.

Кен едва сдержал взрыв хохота, увидев лицо Йоджи после этих слов.

– Ты... – Йоджи дернул за прядь, которую Айя наматывал на пальцы. – Аюми права, ты – чертов кошак. Всегда так жесток со мной, – он дулся секунду, а потом встал, заставляя Айю тоже подняться, поскольку не отпустил его волосы. – Пойдем, я помогу тебе с цветами.

– Ты уверен, что тебе это под силу? – Айя слегка шлепнул Йоджи по руке, чтобы тот отвязался от его волос. – Я думал, ты слишком слаб, чтобы подняться по лестнице.

– Я справлюсь, если ты будешь идти передо мной, – Йоджи держал серьезное лицо до тех пор, пока Айя не понял намека и не начал сверлить его глазами. Кен не выдержал и засмеялся, причем еще громче – после того, как оба друга вдруг посмотрели на него, словно вспомнив, что он еще здесь. Такое часто случалось, когда Йоджи и Айя принимались дразнить друг друга. Кен думал, что это мило, хоть и немного.. взрывоопасно. Да, взрывоопасно – это было то слово, которым хорошо было описывать то, что происходило, когда Йоджи и Айя оказывались вместе. Кен никогда не видел кого-либо, кто хотел друг друга больше, чем эти двое.

– Думаю, тебе нужно быть осторожным, Йоджи, иначе Айя скинет тебя с крыши, а не с балкона, – потом он улыбнулся Айе. – Спасибо за завтрак, он был превосходным. Увидимся позже, – он вышел из квартиры, улыбаясь тому, как Йоджи жаловался Айе на свои раны, говоря, что не очень-то хорошо бить больного человека. Кен рассмеялся, услышав, как друг вскрикнул – наверное, снова получив от Айи, безразличного к тому, хорошо это или нет.

 

Он обулся и вышел, а когда открылись двери лифта – улыбнулся женщинам, находившимся внутри. Это были те девушки, что недавно переехали на 14й этаж. Они представились, пока лифт спускался, и Кену удалось не нахмуриться, поняв, насколько юными они были. Боже, да они должны быть в школе, а не в таком месте. Вокруг хватало больных на голову людей, и слишком многие из них держали в Ханабатаке своих любовниц. Он гадал, были ли их покровителями якудза или какие-то богатые извращенцы. Да, впрочем, все они ублюдки.

Вместе они дошли до фойе, и Кен быстро ускользнул на улицу, стремясь выйти из Ханабатаке на свежий воздух, под лучи солнца. Он ничего не мог поделать с тем, что здесь держали детей, хотя больше всего на свете хотел пойти и повырывать сердца у тех, кто запер их в этом месте для своего удовольствия или на продажу другим. Год назад в 4В была восьмилетняя девочка. Казе пришлось удерживать Кена, чтобы он не убил того извращенца, что содержал ее. Девочка не задержалась надолго. Кен подозревал, что Аюми и Айя сказали что-то о ней администрации – по крайней мере, эти двое не скрывали своего возмущения ситуацией. Сакура была немного старше, и было ясно, что она здесь по своей воле. Хотя это ей мало помогло.

Он помотал головой, не желая думать о своей мертвой подруге в такой солнечный день. По пути в парк он постарался привести мысли в порядок, а когда это не удалось, то решил просто думать о чем-то не таком грустном. Он вспомнил завтрак, и это заставило его улыбнуться. Кен гадал, стоит ли говорить что-то Йоджи о том, насколько очевидно его влечение к Айе, но не был уверен, что от этого будет польза.

Маловероятно, что Йоджи удастся чего-то добиться, даже если Айя отвечал ему взаимностью. Всегда именно Айя прекращал веселье или осаживал друга, заходившего слишком далеко. К тому же, именно Айе придется худо, если его любовник узнает об измене.

 

Как раз поэтому Кен о Йоджи и Айе не сказал никому ни слова, даже Казе. Теперь он знал, что Айя не был высокомерным придурком, каким всегда казался, а Йоджи был одним из его лучших друзей, которым было плевать, кто Кен такой и с кем он спит. Кен не собирался создавать им проблемы с Такатори. Наверное, говорить, что если они на чем-то попадутся, пострадает только Айя, было бы неправильно. Кен сомневался, что Такатори сможет причинить серьезный вред Айе, он ведь любил его, но Йоджи.. Нет, Кен будет держать рот на замке и убедится, что слухи о его друзьях не разгуляются. Они дали ему свою дружбу и не осуждали его, так что это было меньшее, чем он мог им ответить. Он никогда не предавал своих товарищей по команде или друзей.

 

* * *

 

Айя вздохнул, направляясь к лифту вместе с Йоджи, шедшим за ним. Он был просто уверен, что подлец рассматривал его задницу. Ради интереса он слегка качнул бедрами и, услышав, как Йоджи внезапно споткнулся, позволил своим губам изогнуться в улыбке. Извращенец, вот шлепнулся бы лицом в пол – и поделом.

Он дошел до лифта, и тут вдруг Йоджи из-за его спины протянул руку и нажал на кнопку. Йоджи прижался к нему, и Айя чуть не задрожал от внезапного тепла и аромата гвоздики. Он глубоко вздохнул и выставил локоть, но не слишком резко, помня о йоджином больном животе.

– Не хочешь подвинуться?

Йоджи крякнул от толчка, но не пошевелился.

– Нет, не хочу, – теплое дыхание скользнуло по его шее и, естественно, вызвало дрожь. Когда Айя услышал смешок, то двинул локтем еще раз, только уже сильнее. Это, наконец, заставило его друга отодвинуться.

Айя поправил юкату и повернулся к Йоджи с осуждающим выражением лица, говорящим, что не стоило вести себя так на людях. Это было нормально, когда все происходило в квартире, хотя Йоджи начинало заносить даже там. Он открыл было рот, чтобы накричать на друга, и пробежался по нему раздраженным взглядом, но выпуклость на йоджиных свободных штанах – не кричащая о его возбуждении, но все равно заметная – заставила его закрыть рот и резко отвернуться.

Ему не нужно было этого видеть. Не нужно было знать, что Йоджи в самом деле хотел его, когда и сам испытывал такое же желание. Он не мог позволить себе думать о том, как бы это было – прижать Йоджи к стене и ласкать его через тонкие хлопковые штаны, пока его плоть не станет по-настоящему твердой, и что будет, если лизнуть то место, где шея Йоджи переходит в плечо..

Звонок прибывшего лифта вернул Айю из его грез, и хорошо, что это случилось до того, как он поддался этому порыву. Все его тело затрепетало, и дышать было немного трудно. Он быстро зашел в лифт, а когда набрался смелости взглянуть на Йоджи снова, обнаружил, что тот выправил свою футболку из штанов, чтобы хоть как-то прикрыться. Поездка на пятнадцатый этаж была напряженной, поскольку он буквально ощущал короткое расстояние, разделявшее их.

Он был идиотом, раз не прекратил все это? Ему хотелось дружить с Йоджи, но влечение, что он испытывал, не уходило – наоборот, оно только росло с каждым днем. А мысль о жизни без друга.. Это повергло Айю в шок – он не так давно знает Йоджи, а тот уже стал для него настолько важен.

От этих мыслей его спасло то, что лифт приехал на нужный этаж. Йоджи слегка поклонился и жестом пропустил его вперед, не скрывая наглой улыбки. Айя вышел, стараясь не поддаваться искушению снова вильнуть бедрами.

Он сделал пару шагов и замер, когда охранник преградил ему путь рукой. На этаже было довольно много охраны, и пока он оглядывался, один из служащих вернулся с крыши с позеленевшим лицом.

– Что-то случилось?

– Боюсь, мне придется попросить вас вернуться на свой этаж, сэр, – мужчина поклонился им и указал на лифт.

– Но там наверху моя оранжерея, мне нужно позаботиться о цветах, – холодно возразил Айя, гадая, что могло случиться на крыше.

Молоденькая женщина, Тори, если он правильно запомнил ее имя, стояла в углу и постоянно всхлипывала, а один из охранников, явно неудобно себя чувствовавший, держал ее за руку.

Йоджи подошел сзади, он почувствовал его тепло, а потом услышал и голос.

– Что там происходит?

– Прошу прощения, сэр, но я не имею права говорить об этом. Пожалуйста, возвращайтесь вниз, – охранник нервничал, словно был не уверен в том, что может приказать им уйти, но и не желал пропускать их дальше по коридору. Айя подумывал о том, чтобы воспользоваться своим положением в Ханабатаке и подняться на крышу, чтобы проверить оранжерею, когда на лестнице показался Шизука.

– Я все улажу, Аннами-сан, – консьерж кивнул охраннику, а затем поклонился Айе. – Айя-сама, боюсь, мне придется попросить вас вернуться на ваш этаж. На крышу нельзя подниматься до приезда полиции.

Это привлекло внимание Йоджи. Он подошел ближе и нахмурился, глядя на Шизуку.

– К чему полиция? Что там произошло?

Мысленно желая, чтоб его друг замолчал и дал ему возможность попытаться поговорить с Шизукой, Айя оттолкнул его в сторону и быстро выпрямился.

– С моей оранжереей все в порядке? – вежливо поинтересовался он. – Я был бы очень признателен за возможность все проверить, если это возможно.

Шизука покачал головой.

– Боюсь, Айя-сама, что такой возможноси нет, но даю вам слово, что ваша оранжерея не пострадала сейчас и не пострадает во время расследования, за этим я лично прослежу, – мужчина вздохнул и наклонил голову, стараясь не встречаться взглядом с Айей, а когда тот не ушел, Шизука начал суетиться. – Пожалуйста, поймите, мы стараемся не поднимать шумихи.. но там.. на крыше умер человек, – Шизука наконец посмотрел на него серьезно. – Все выглядит как самоубийство, но им нужно во всем убедиться и... убрать тело.

Зная, что служащий сказал ему так много только из-за того, кем Айя был, юноша благодарно кивнул.

– Мне жаль это слышать, и я понимаю ваше желание сохранить все в тайне. Мы ничего никому не скажем, пока обо всем не будет заявлено официально. Мы вернемся в свои квартиры. Спасибо, что присмотрите за моей оранжереей, – он поклонился и развернулся, утягивая Йоджи за собой, поскольку тот, похоже, не хотел покидать этаж.

 

Йоджи заговорил, как только перед ними открылись двери лифта.

– Айя, там на крыше труп. Ты действительно не хочешь ничего больше узнать? Может, это..

– Не говори его имени, – прошипел Айя, вталкивая Йоджи в ожидающую кабину. – Все равно это не он.

– А кто тогда? – не получив ответа, Йоджи подошел к нему, загоняя друга в угол кабины и удерживая его там расставленными руками. – Айя, мне кажется, ты что-то знаешь и не хочешь поделиться. Мне это не нравится. Говори, кто это был? – Йоджи стоял так близко, что Айя ощущал его дыхание на своей щеке.

– Йоджи, не сейчас. Погоди, пока не зайдем ко мне, – лифт как раз остановился, и Айя проскочил под рукой своего друга и вышел в коридор. Йоджи шел за ним молча до самой квартиры, просто сверля его спину глазами, пока тот открывал дверь и шел на кухню. Оказавшись там, Айя наполнил и включил чайник, и прихватил пива из холодильника. Йоджи уселся за стол и спокойно посмотрел на него, получив пиво.

 

– Ладно, мы у тебя. Не хочешь рассказать, почему тот факт, что на крыше лежит труп, тебя не беспокоит, и почему ты уверен, что это не Генсай? – его голос был гораздо сдержаннее и спокойнее, чем Айя ожидал.

Садясь, он сделал несколько глотков пива и после заговорил.

– Я сказал тебе, что сомневаюсь, что полиция когда-нибудь найдет тело Генсая, а если и найдет, то точно не рядом с Ханабатаке, – Айя вздохнул и убрал с лица свои длинные волосы. – Если бы меня спросили, я бы сказал, что Маки совершила самоубийство.

Глаза Йоджи округлились.

– Маки? Почему ты так думаешь?

– Потому что Аюми вчера сказала мне, что Маки было приказано освободить квартиру уже завтра – на пару недель раньше, чем ей пообещали сначала, – Айя глотнул еще пива и отодвинул бутылку, ему в данный момент хотелось чего-то покрепче или, хотя бы, погорячее. – Сомневаюсь, что ей хватило времени, чтобы найти новое жилье или нового спонсора.

Йоджи нахмурился на свое пиво, которое держал в ладонях.

– И это причина убивать себя?

Айе пришлось напомнить самому себе, что Йоджи живет здесь всего несколько месяцев, причем месяцев достаточно тихих.

– Йоджи, я сомневаюсь, что якудза, вложившие деньги в Ханабатаке, были довольны её участием в том, что случилось с тобой. Безопасность здесь превыше всего. Из-за того, что она привела сюда человека, которого не потрудилась проверить, а, учитывая то, кем были ее спонсоры, поступать так ей не следовало никогда – они потеряли лицо. Одна из их девочек работала на себя и создала такую ситуацию. Многие недовольны тем, что нападение произошло здесь, в том числе и те, кто рассчитывает на помощь якудза в обеспечении безопасности Ханабатаке, – Айя вдруг почувствовал сильную усталость и потер свои сухие глаза. – Они отыгрались на Маки, лишив ее поддержки, а раз некому было ее поддержать, то она посчитала, что у нее вообще ничего больше не осталось в жизни.

Теплые руки обхватили его запястья и потянули вниз, Айя открыл глаза, чтобы встретиться взглядом с озадаченным Йоджи.

– Ты хочешь сказать, что она покончила с собой потому, что у нее больше не было спонсора? Это глупо. Она могла поступить иначе.

– Например? – спросил он тихим голосом, не желая быть тем, кто укажет его другу на жестокую реальность, окружавшую их. – Скорее всего, она не окончила школу и нигде, кроме как проституткой, не работала. Все ее друзья в тех же условиях – они не станут злить своих покровителей, помогая ей. Она стала бы неприкасаемой, так какие у нее оставались варианты? Отправиться в незнакомый город и продавать себя там? Вероятно, у нее не было денег, не было иного способа прокормить себя, кроме того, каким она делала это последние несколько лет, и новая жизнь была бы далеко не такой приятной, как эта. Наверно, Маки не видела смысла жить дальше.

Йоджи смотрел на него, нахмурившись, с упреком во взгляде: 

– Здесь что, все такие – просто сборище шлюх? Ты действительно думаешь, что они не могут уйти отсюда и стать лучше?

– Я ничего такого не думаю, Йоджи, – он освободил свои руки, спрятал их в рукавах юкаты и опустил глаза на стоявшее перед ним пиво. – Я был бы рад, если бы Маки ушла отсюда и начала новую жизнь без проституции. Но я здесь уже больше четырех лет, и могу сказать, что такое редко случается. Большинство из тех, кто уходит отсюда в поисках новой жизни или из-за того, что наскучили своим покровителям, оказываются в гораздо худших ситуациях. Лично я не знаю никого, кто ушел бы и стал жить нормальной жизнью.

Да и как они могли, если у них больше не было семьи, которая может поддержать, часто – из-за того, что от них отказались? Или если они ничего не умели делать, кроме как с кем-то трахаться за деньги? У него было небольшое преимущество, он закончил школу, но даже если он сможет уйти от Хирофуми, что он будет делать дальше? Если повезет, и люди не будут его узнавать, то в резюме ему все равно нечего было указывать кроме работы официантом в течение шести месяцев. На рынке труда, где выпускники колледжей и бывшие менеджеры искали что-то, что будет приносить им прибыль, какие у него были шансы прокормить себя, Аюми и сестру?

Айя поднял глаза на Йоджи.

– Люди обычно не задерживаются здесь надолго. Частично поэтому к Аюми относятся с таким уважением. Она живет в Ханабатаке почти с того момента, как его построили, и знает все, что здесь происходило, знает то, что может навредить очень влиятельным людям. Она – исключение, обычно здесь живут года по два. Множество людей приходят и уходят, и большинство из них.., – он закрыл глаза, вспомнив, как Сакура свернулась клубком на полу кухни, с широко распахнутыми глазами, и какой серой была ее кожа. – Большинство выбирает путь Маки, – и с каждым самоубийством он чувствовал укол зависти. Они делали то, что он сделать не мог, и часть его их ненавидела. Сакура была дорога ему, была заменой сестры, но Айя и ее ненавидел за это бегство.

Он снова склонил голову, не останавливая взгляд ни на чем и думая о том, насколько уставшим и пустым он себя ощущал. В отличие от других, он добровольно выбрал такую жизнь и принял решение стать тем, кем сейчас был. И все равно всем сердцем и душой стремился к побегу.

Айя не услышал, как пошевелился Йоджи. Все, что он понял – секунду назад он потерял всякую надежду и был абсолютно несчастен, а еще через секунду его обняли сильные, теплые руки. Йоджи провел рукой по его волосам, опустившись рядом с ним на колени и крепко обняв. Айя закрыл глаза и прислонился к другу, благодарно принимая объятия.

– С нами такого не случится, Айя, я не позволю. У нас есть ради чего жить, это дает нам надежду. Мы не просто шлюхи. Теперь я в это действительно верю и не позволю тебе думать иначе, – Йоджи говорил тихо, но так убедительно, что на секунду Айя почти ему поверил. Йоджи действительно дал ему надежду, и он не знал – радоваться этому или нет. Было бы намного проще поступить как Маки, нежели доказывать, что Йоджи прав. Айя так устал от позора и хотел, чтобы все закончилось. Но у него был друг, понимавший его чувства, который мог вот так просто его обнять, зная, какую боль он испытывает. Это давало хрупкую надежду, что может быть другой выход, не смерть, потому что Йоджи верил в такую возможность. Глупец. Но именно поэтому Айя позволил ему подобраться так близко, не взирая на опасность, которую Йоджи представлял для него. Похоже, это делало глупцами их обоих.

Айя закрыл глаза и позволил Йоджи обнимать себя, они не двигались, пока не зазвонил телефон и встревоженный голос Аюми не зазвучал из автоответчика. Без слов они отпустили друг друга, но Йоджи все равно был рядом с ним, пока Айя отвечал на звонок и рассказывал Аюми о том, что случилось на крыше.

 

* * *

 

Усевшись в машину Масато, Юуши вцепился руками в свои волосы. Его переполняли гнев, раздражение и отвращение, настолько, что хотелось побить что-нибудь, пока усталость не перекроет все чувства. Такое с ним случалось каждый раз, когда приходилось разбирать происшествия в Ханабатаке.

Масато не сказал ни слова, выезжая на дорогу, и они проехали в молчании несколько кварталов. Потом машина остановилась у обочины, и Масато хмыкнул, глуша двигатель. – Ты так и будешь сидеть весь день или что?

– Я пытаюсь понять, могу ли сегодня общаться с людьми, – Масато фыркнул, отстегивая ремень безопасности, и вышел из машины. Через секунду Юуши решил, что еще больше разозлится, если останется сидеть в жаркой машине один, и присоединился к напарнику. Они зашли в маленькую кофейню, сделали заказ и через пару минут уже сидели за столиком снаружи, попивая кофе.

Масато, никогда не ходивший вокруг да около, облокотился на стол и заявил.

– Это самоубийство.

Руки Юуши сжались на кофейной чашке так, что на мгновение он порадовался, что чашка была керамической, а не пластиковой или бумажной.

– Не буду с тобой спорить. Я не вижу причин считать иначе.

– Тогда почему ты так зол? Хоть раз у нас есть чистое и красивое решение, и после доклада следователя мы можем закрыть это дело и успокоиться, – Масато открыл пакетики с сахаром, прилагавшиеся к кофе, и высыпал их содержимое в свою чашку. – Ты радоваться должен.

– Ага, я должен радоваться, что двадцатилетняя девушка покончила с собой, – он запустил руку в волосы и избегал смотреть на расстроенного напарника. Масато было плевать на самоубийства, особенно, если это была молодежь, у которой должно было быть много причин продолжать жить дальше, но.. – Извини, это все то место, и даже если бы это не было самоубийством, мы ничего не смогли бы сделать, – поездки в Ханабатаке всегда заставляли его чувствовать себя неудачником. Он должен защищать закон, а не позволять преступникам и богачам со связями постоянно избегать ответственности.

Масато выпил кофе и опустил чашку с усталым вздохом.

– Юуши, побереги нервы и привыкни к этому. Это запретная территория. Думай о ней, как о дипломатической неприкосновенности. Да, хреново, что мы ни черта не можем сделать с тем, что там происходит, но у нас связаны руки.

Потому что один из владельцев квартир был премьер-министром и братом их босса. Юуши выпрыгивал из своей шкуры на полицейской службе, чтобы стать личным помощником Такатори Шуичи, постоянно подчищая все дела, в которых были замешаны его родственники.

– Как ты можешь плевать на все, Масато?

Его напарник холодно посмотрел на него и откинулся на спинку стула. Его ореховые глаза наполнились гневом, ветер взъерошивал длинные волосы Масато, но сам он какое-то время не двигался. Юуши поерзал на стуле, пока его друг молчал, зная, что перешел границы, но не желая сдаваться и снова извиняться.

– Я не плюю, Юуши. Но я работаю на этом месте дольше тебя и знаю, что если бы мы пошли туда арестовывать, разразился бы скандал на всю страну, который не утихал бы годами, а преступники, замешанные в нем, воспользовались бы своими деньгами и властью, чтобы выйти сухими из воды. Мы причинили бы огромный вред тем людям, которых пытаемся защищать, и толку от этого было бы мало.

– Однако если мы будем держать рты на замке, внимательно смотреть и делать свою работу, рапортуя так, как от нас этого хотят, возможно, мы сможем что-то сделать в другой раз, не здесь, – Масато убрал назад волосы, брошенные ветром ему в лицо. – Мне не нравится уходить, оставляя преступление без внимания, но мы должны правильно выбирать момент. Ты же знаешь, мы нашли в квартире Уно информацию, с помощью которой можно раскрыть несколько сообществ, зарабатывающих на проститутках в нашем городе.

Юуши поморщился, вращая чашку с кофе.

– Но мы не можем достать никого из здешних жителей. Как думаешь, сколько лет было девчонке, обнаружившей труп? Или ее подружкам, помогавшим ее утешать? Тебе же известно, что им нет восемнадцати.

– Да, это так, – гнев Масато прошел, и теперь мужчина выглядел измученным и казался гораздо старше своих тридцати с чем-то лет. – Но, по здешним меркам, они уже довольно староваты.

– Конечно, здесь не только дети, – на секунду он вспомнил о Фуджимии, которому было всего немного за двадцать, но который все равно был одним из самых старших жильцов Ханабатаке, с кем им пришлось общаться. По крайней мере, сейчас. Так было не всегда.

Масато взял чашку и принялся угадывать мысли. – Ты снова думаешь о нем, ведь так? Об Айе? Что у тебя с ним? Ты, никак, влюбился?

Юуши схватил один из пакетиков с сахаром и бросил его в Масато.

– Заткнись, Тамема. Он не в моем вкусе, – посверлив друга взглядом несколько секунд, он вздохнул и покачал головой. – Как ты можешь обвинять меня в том, что я о нем думаю, когда он тем или иным образом замешан в трех последних происшествиях из тех пяти, что мы здесь расследовали? Даже если бы Уно оказалась порубленной на куски, нам пришлось бы определить ее смерть как самоубийство, только из-за его вмешательства.

– Думаю, ты хватаешься за соломинку с этим последним делом. Скорее всего, она причастна к тому нападению, но я не верю, что он как-то связан с ее самоубийством, – Масато встряхнул пакетик, которым в него бросили, и машинально высыпал его содержимое в кофе. – Разве что если покровители выгнали ее за то, что она его разозлила. Я уверен, он не был рад тому, что из-за нее так избили его соседа, но он определенно не помогал ей повеситься, – детектив перестал размешивать сахар и поднял взгляд на собеседника. – И точно так же он не имел отношения к смерти той девушки, Томоэ. Ты ошибался тогда.

Масато не мог не ткнуть его носом в это дело.

– Да, но то, что ребенок принадлежал Кимуре, не означает, что Айя не развлекался с ней, как люди говорили, – он осуждающе посмотрел на напарника, издавшего неприличный звук. – Что? Ты всегда так делаешь, когда я вспоминаю об этом деле, и это меня достало. Зачем? Почему ты так уверен, что у него с ней ничего не было?

– Потому что... я расследовал дело, касавшееся его отца, – когда Юуши недоверчиво посмотрел на него, он кивнул. – Да, я помогал расследовать его самоубийство, в основном мелкие детали. Я никогда не общался с семьей, но читал документы и видел фотографии. Томоэ выглядела точь-в-точь как сестра Айи. Если у них что-то было, то он – больной извращенец. Я верю его словам о том, что они просто дружили.

– И ты говоришь мне об этом только сейчас? – ему хотелось ударить Масато, но это было так похоже на его напарника. Он мог держать все в тайне месяцами, а потом вдруг удивить его. – Я все равно считаю, что в том деле было что-то подозрительное. Мы так и не получили нормального объяснения тому телефонному звонку.

– И никогда не получим, потому что он в этом замешан, – Масато отхлебнул кофе и облизнул губы, опуская чашку. – Все, что касается этой семьи, останется нераскрытым, тебе пора бы это понять. Как и предыдущие отчеты, сегодняшние точно так же «затеряются», и никто слова не скажет об этом самоубийстве.

– Но мы-то будем знать, – резко возразил Юуши. Он мог молчать, но забыть – никогда.

Масато улыбнулся и отсалютовал ему чашкой.

– Как раз вовремя, Хондзе, ты это понял. Да, мы всегда будем знать и помнить. Никогда не угадаешь, когда неприкасаемый вдруг станет уязвимым, а если такое случится, мы, наконец, сможем добиться справедливости. Черт, я такое даже пару раз видел, так что я все откладываю здесь, – он постучал пальцем по свой голове. – И делаю копии своих отчетов на тот случай, если такое снова произойдет. Твой дружок Айя может рассказать, как удача умеет вдруг повернуться спиной, и деньги с властью не всегда смогут тебя защитить.

– Да, это он может, – наверно поэтому этот мальчишка так запал ему в душу. Фуджимия из одного из самых ярких и влиятельных наследников Японии превратился в шлюху на содержании, но все равно сохранил ауру, показывавшую, что даже в таком положении он лучше Юуши, и это раздражало детектива. То, как Айя отвечал за Кудо в тот день, при расследовании. Как будто он был главным и ожидал подчинения. Это, и тот факт, что Фуджимия мог убить всех на своем этаже, и это сошло бы ему с рук только потому, что Такатори трахал его задницу. То, что он вполне мог быть замешан в убийстве четырнадцатилетней девушки, и с этим Юуши ничего не мог поделать. Фуджимия мог делать все что угодно, а Юуши придется зачищать его следы.

Он решил прекратить эти мысли.

– Так мы объединяем это самоубийство с делом Кудо или как? Они вроде как связаны.

– Нет, – Масато допил кофе, с сахаром и прочим, и перекатывал чашку в руках. – Не нужно. Кудо ни в чем не подозревается.

Юуши прищурился, глядя на напарника: 

– Только не говори, что это из-за того, кем он был.

– Да и нет. Ты чертовски хорошо знаешь, что он не причастен к ее смерти, так что нет необходимости связывать эти два дела. К тому же, так этот отчет будет легче спрятать, а я не хочу, чтобы люди узнали, кем он стал теперь, – Масато поставил чашку и спрятал руки в карманах своего потрепанного синего пиджака. – Он попал в неприятности с последним своим расследованием, хотя был настолько хорошим детективом, что некоторые власть имущие были им недовольны. Я не хочу, чтобы они узнали, чем он сейчас занимается, и начали злорадствовать, как низко он пал. Таким вещам лучше оставаться в тайне.

Юуши почуял, что это была какая-то история, которую ему придется вытянуть из своего напарника за пивом как-нибудь вечером.

– Он действительно был так хорош?

– Да, был. Я удивлен, что ты о нем не слышал, – Масато какое-то время смотрел в никуда. – Он меня не узнал. Но я не удивлен, мы пересекались всего раз, – потом он встряхнулся и встал. – Пойдем, нужно писать отчеты, которые никто даже не подумает читать, и взять какое-нибудь старомодное дело об убийстве или нападении, которое мы действительно сможем раскрыть.

– Ты у нас оптимист, так? – Масато улыбнулся, когда они шли к машине. Юуши заметил, что его настроение улучшилось. Вопросы, требовавшие ответа, все равно остались, и ему был ненавистно то, что он ничего не может с этим поделать, но подождать, как посоветовал напарник, он мог. Может быть, однажды он поможет справедливости восторжествовать.

 

* * *

 

Йоджи как раз начал наливать охлажденное сакэ в две маленькие керамические пиалы, когда в гостиную вошел Айя, одетый в линялые джинсы и черную футболку. Он перестал жалеть, что сменил черные брюки и синюю рубашку, в которой был на праздничном ужине в честь дня рождения друга, на удобные джинсы и безрукавку, пока Айя ходил переодеться из кимоно во что-то более неформальное. Теперь они выглядели как два приятеля, расслабляющихся за бутылочкой сакэ, и у Айи не будет постоянного напоминания о его любовнике, отвлекающего его от веселья.

Йоджи передал Айе одну из пиал и махнул рукой в сторону дивана.

– Садись, а я пока включу музыку, – он не сдержал улыбку, увидев, как Айя нахмурился. – Обещаю, она не будет настолько громкой, чтобы ее перекрикивать.

– Я беспокоюсь не о громкости, а о качестве, – кратко пояснил Айя, устраиваясь на диване и подбирая ноги под себя. – Я слышал, что у тебя обычно играет, когда ты принимаешь... гостей, и я предпочел бы тишину.

– Я ставлю то, что хотят они, а не я, – Йоджи включил плеер и нажал на кнопку, чтобы его открыть. Потом быстро вытащил один из дисков, на которые жаловался Айя. Они были дерьмовыми, с кучей сопливых песен, которые он никогда бы не стал слушать добровольно, но у него была пара клиенток, действительно любивших такую музыку. – Извини, что заставил тебя это слушать. Я не знал, что в твоей квартире тоже все слышно, – он выбрал свои любимые диски и нажал на воспроизведение.

Айя молчал, пока Йоджи не сел на диван рядом с ним. Потом пожал плечами и глотнул сакэ.

– Ты больше не включаешь музыку так громко, как раньше, так что в последнее время мне она не мешала, – похоже, он не заметил, как Йоджи покраснел от этих слов.

Он налегал на громкость тогда, когда злился на Айю. Это был прекрасный способ позлить своего упрямого соседа, но он прекратил так поступать, когда они стали друзьями. Йоджи подождал, может, Айя скажет что-то еще о его плохом поведении, но его друг слишком увлекся алкоголем, чтобы разговаривать. Йоджи его не осуждал, ведь он запасся несколькими бутылками лучшего сакэ, которое смог найти.

– Как тебе ужин? – сам он прекрасно повеселился. Еда была замечательной, компания – еще лучше, и он уже много лет так не смеялся. Однако он сомневался, что Айе ужин действительно понравился. Он странно притих, когда его друзья разговорились, и временами казалось, что Айя заставлял себя радоваться и улыбаться.

Но Айя мягко улыбнулся и потянулся за бутылкой сакэ, чтобы снова наполнить свою пиалу.

– На самом деле, я рад, что меня на это уговорили. Замечательный вечер, – он протянул бутылку Йоджи, но избегал смотреть ему в глаза, пока говорил.

Быстро допив, Йоджи протянул свою пиалу Айе, чтобы тот налил туда сакэ, и решил не настаивать на вопросе. Он подождет, пока алкоголь немного развяжет Айе язык, и тогда можно будет спросить, что его беспокоит.

– Думаю, у Мамору щеки останутся красными еще надолго. Невероятно, как часто он краснел сегодня.

– А чего ты ожидал, с твоим-то поведением? – Йоджи сразу хитро улыбнулся, и Айя презрительно фыркнул.

Он не удержался, и весь вечер заигрывал и флиртовал с Айей и Аюми, а бедный Мамору был в шоке от увиденного. Особенно, когда Аюми отвечала Йоджи той же монетой. Черт, даже Айя неплохо отшучивался, Кен все это время катался по полу от смеха, а Мамору был красным, как свекла. Странно, но мальчишка выглядел разочарованным, когда игры прекратились.

– Да, да, вот такой я плохой, – Йоджи закатил глаза, потягивая сакэ, и не смог сдержать ухмылку. – Жаль, что ты...

– Я не собираюсь тебя наказывать, – твердо сказал Айя. – Тебе нужно напомнить, что завтра здесь будет мой друг? Тот, что с радостью подвесит тебя за балконом?

Йоджи усмехнулся привычной шутке.

– Да ладно, ты такого со мной не сделаешь. Я слишком симпатичный, – он похлопал ресницами и глотнул сакэ. – Тем более что отшлепать меня – гораздо интереснее.

– Тебе – может быть. И не обольщайся насчет симпатичности. Многие женщины любят лис, но все равно носят шубы из их меха, – Айя поигрывал кончиком своих волос, собранных в хвост, его глаза оживились и, похоже, он включился в игру. – Но я всегда могу обойтись подушками, если Шизуке не захочется чистить тротуар.

Йоджи наслаждался словесной перепалкой. Ему нравилось, как Айя держит его в напряжении, и то, как они избегали болезненных тем, не сдерживаясь в других.

– В смысле, от меня, размазанного по нему тонким слоем? – он притворно обиделся. – Ты такой злой, Айян. Хочешь лишить мир моей красоты только потому, что не выносишь приставаний. И если ты еще не заметил, я сегодня убрал все подушки, – он обвел жестом комнату.

Айя огляделся, и улыбка на его лице стала более заметной, когда он не нашел ни одной маленькой подушки, которую можно было бы использовать в качестве оружия.

– Мне придется найти что-то другое, чем можно тебя ударить.

Беря бутылку, чтобы снова наполнить их пиалы, Йоджи рассмеялся, представив, как Айя подхватывает кофейный столик и бьет его им по голове.

– Наверное, мне нужно принести подушки, пока ты не нашел что-то, от чего мне будет гораздо больнее.

 

* * *

 

Не в состоянии сфокусировать взгляд, Айя пытался вспомнить, была это третья бутылка сакэ или четвертая за этот вечер. Он помнил свое последнее похмелье и не желал повторять подобный опыт в ближайшее время, но ему было настолько хорошо и приятно, что не хотелось прекращать пить из-за какой-то призрачной головной боли. Сегодня день был трудным, и хотелось получить удовольствие, пока была возможность. Решив все для себя, Айя налил еще.

Рядом с ним, на диване, Йоджи подпевал звучавшей песне. Айя подумал, что у его друга был достойный голос и хорошее английское произношение, и чуть не сказал ему об этом. Потом он вспомнил, что Йоджи рассказывал о своей матери-американке, и почувствовал себя глупо. Конечно, Йоджи знает, как произносить английские слова, скорее всего, он разговаривал на этом языке в детстве. Айя удивился, почему Йоджи никогда не говорил по-английски при нем, хотя ругательствами пользовался.

– Кто это? – спросил он, больше для того, чтобы что-то сказать, чем из любопытства, а когда Йоджи не перестал петь, просто ткнул его в живот рукой. – Эй, кто это? – он никогда не слышал этого исполнителя раньше и вынужден был признать, что эта музыка была гораздо лучше, чем та, что обычно звучала из йоджиной квартиры.

Йоджи поднял голову и обиженно посмотрел на него, потирая живот: 

– У тебя чертовски костлявые пальцы, так что держи их при себе, ладно? Ты меня как ножом проткнул.

Айя фыркнул, потом заметил пустую пиалу Йоджи и наполнил ее сакэ: 

– Если бы на твоих костях было больше мяса, это было бы не так больно. Так кто это поет?

Йоджи поднес пиалу к подбородку и засмотрелся на нее: 

– Джефф Бакли. Он уже умер.

– Причем здесь это? – спросил Айя, возвращая бутылку на столик. Послушав музыку без аккомпанемента Йоджи, Айя решил, что альбом ему нравится. – Одолжишь мне его, я сделаю себе копию?

– Да, конечно, – Йоджи перевел взгляд с пиалы на него и ухмыльнулся. – Ты можешь получить все, что захочешь, Айян. Особенно, если для этого нам с тобой нужно будет оказаться обнаженными в одной постели.

Айя хмыкнул, услышав предложение, и даже не подумал ударить Йоджи за него, поскольку это казалось бесполезной тратой энергии. Вместо этого он взял пиалу с сакэ.

– Мне нужен только диск, – иногда ему казалось, что Йоджи нравилось получать отказы. А порой он восхищался его упорством.

– Ты испортил все удовольствие, – Йоджи принялся за сакэ, но остановился, когда пиала коснулась его губ. – Нам нужен тост, – он дотянулся и схватил Айю за руку, не давая тому пить и расплескивая сакэ ему на руку. – Не пей, пока не придумаем, за что.

Смерив его взглядом и убрав руку Йоджи со своего запястья, Айя слизнул пролившееся сакэ.

– Зачем нам тост? – он повернулся на диване, садясь лицом к Йоджи. – Разве за ужином их не хватило? – все по очереди произносили тосты в его честь, а Йоджи пожелал ему много-много секса с сексуальным белокурым кицунэ в следующем году. Мамору сразу стал тявкать, как лиса, и Айя не смог удержаться от смеха вместе со всеми. Выражение лица Йоджи, когда его обставили, было бесценным. Айя по-настоящему наслаждался ужином какое-то время после этого.

– Да, но ужин был очень давно, – фыркнул Йоджи. – Сейчас нам нужен новый. Давай я придумаю, – Айя положил голову на спинку дивана и не стал поддаваться искушению предупредить друга, чтобы он не слишком задумывался и не сломал себе голову. – Я знаю, мы на следующий год еще лучше повеселимся на твоем следующем дне рождения, – Йоджи подмигнул ему. – На следующий год я точно затащу тебя в клуб.

При упоминании о следующем дне рождения у Айи испортилось настроение, и он быстро выпил свое сакэ, чтобы отвлечься. Он не знал, что было хуже – мысль, что они с Йоджи и через год будут здесь, или что к тому времени Йоджи, скорее всего, переедет, как это делало большинство живших здесь. За те четыре, вернее, уже почти пять лет, проведенных в Ханабатаке, у Айи не было ни одного соседа, задержавшегося на целый год.

– Вообще-то, ты должен был чокнуться со мной бокалом и сказать что-нибудь, – пробормотал Йоджи. – Ты мог хотя бы сказать, что ужин был непревзойденным. Ведь я здесь, с тобой, что может быть лучше? – Йоджи улыбнулся, но радость медленно растаяла, потому что Айя просто смотрел на него в ответ, без всякого выражения на лице. – Айя?

– Думаю, мне пора домой, – он потер глаза руками и попытался подняться, но обнаружил, что тело перестало его слушаться. Ему удалось только немного приподняться до того, как Йоджи толкнул его обратно на мягкие подушки.

– Нет, ты еще не уходишь, – его голос был немного сердитым, Айя опустил руки и увидел, как его друг хмурится. – Мы еще не допили эту бутылку.

Он взглянул на почти полную бутылку сакэ и две пустых рядом с ней на столе.

– Не думаю, что это хорошая идея. Я не хочу снова напиться.

Услышав смех, он снова посмотрел на Йоджи: 

– Знаешь, уже поздно. Мы напились примерно бутылку назад.

Несколько мгновений Айя просто восхищался красотой Йоджи, его улыбкой и волосами, падавшими на лицо. Прежде, чем успел понять, что делает, он потянулся и убрал прядку волос, прилипших к уголку йоджиного улыбающегося рта.

Йоджи поймал его руку и удержал ее, притягивая Айю к себе и заставляя прижаться поближе. Айя почувствовал запах гвоздики и сигарет, тепло его тела, и все, чего ему хотелось – это прижаться к его боку и окунуться в это тепло. С Хирофуми ему всегда было холодно, поэтому он был рад неожиданному теплу. Айя пододвинулся вперед, чтобы усесться рядом с Йоджи.

Тот обнял его рукой за плечи и прижал к себе. Айя вдруг вспомнил, что его уже обнимали на этом диване, а ласковая рука гладила его волосы. Он положил голову на плечо другу и закрыл глаза, впервые за день ощущая спокойствие.

– Я тебе еще подарок не подарил, – Йоджи тепло выдохнул ему в ухо. – Я хотел подождать, пока мы не останемся одни. Позволь, я схожу за ним.

Теперь уже Айя не хотел его отпускать.

– Не уходи, – он прижал руку к груди Йоджи, чтобы удержать его на диване. – Мне не нужен подарок, сегодняшний вечер уже сам по себе был подарком.

– Я принесу его позже, ладно, и все равно подарю тебе. Я вчера его целый день по магазинам искал, – Йоджи начал гладить Айю по волосам. – Это как раз то, что тебе нужно, еще одно кимоно.

Айя еще немного полежал на нем, а потом сел прямо и уставился на друга.

– Надеюсь, это шутка. У меня уже достаточно этих чертовых тряпок, – Хирофуми все равно подарит ему как минимум еще одно.

Снова рассмеявшись, Йоджи покачал головой.

– Нет, я бы не поступил так с тобой. И это не компьютерная игра и не старая ваза, – сказал он, вспоминая подарки Мамору и Аюми. – И не… что ты еще получил в подарок?

Сестра прислала ему свою фотографию, несколько книг его любимых поэтов и картину, нарисованную собственноручно. На ней был морской пейзаж на закате и силуэт пары, смотрящей на океан. Это напомнило ему о том, как они вдвоем гуляли вдоль берега, когда отдыхали всей семьей…

Он почувствовал, как его кто-то тянет за волосы, и вернулся из своих мечтаний, уставившись на Йоджи.

– Что?

– Ты почти вырубился, – Йоджи обеспокоено посмотрел на него и поправил ему волосы. – Что-то не так?

– Нет, просто задумался о своих подарках, – Айя снова устроился на плече у Йоджи, сползая вниз, пока не уткнулся головой ему в шею. – Мне подарили несколько книг и новые наряды. Один из них как раз кимоно, так что больше мне не нужно, – но Кикё пришлось послать ему что-то, что не вызовет подозрений Хирофуми и позволит спрятать настоящий подарок внутри. Судя по спрятанному подарку, они пойдут в клуб завтра вечером.

Йоджи откинулся на спинку дивана и потянул Айю за собой.

– О... это от..? – лежа головой у Йоджи на шее, Айя почувствовал, как друг внезапно сглотнул, не в состоянии выговорить вопрос целиком. Легко было догадаться, что он хочет спросить, даже в таком пьяном виде.

– Нет, это не от Хиро, а от одного из друзей, что завтра приедут. Хиро подарит свои подарки, когда вернется, – он не хотел этой вечеринки. Будет долгий вечер, в течение которого нужно будет притворяться счастливым, он получит множество дорогих подарков, которые только привяжут его к Хирофуми еще крепче. Несмотря на то, что он ненавидел свой день рождения, ужинать с друзьями и вот так обниматься с Йоджи ему нравилось.

Теплые руки принялись массировать его плечи, тщательно разминая мышцы, вызвав у него тихий стон.

– Хмм, ты почему-то ужасно напряжен. Этого допускать нельзя, ведь так? – Йоджи помог ему подвинуться вперед, чтобы он смог подставить массажу спину. – Это твой день рождения, ты должен быть счастливым и расслабленным.

Айе так надоело это слышать, что он должен радоваться и праздновать еще один прожитый год. Гнев, тлевший внутри весь день, наконец вырвался наружу.

– Какого черта я должен? Что такого хорошего в том, что я жив и на год старше? – он высвободился из рук Йоджи и повернулся к нему лицом. – Что хорошего в моей жизни, из-за чего я должен радоваться, что она стала еще длиннее?

Йоджи смотрел на него полными удивления глазами, беззвучно шевеля губами. Потом он закрыл рот и сделал глубокий вдох перед тем, как ответить на вопрос.

– Ты жив, в отличие от некоторых, кого я могу назвать. Ты молод, здоров, у тебя есть дом и люди, которые за тебя переживают, – он постепенно повышал тон. – У тебя до черта всего, чему можно радоваться, Айя.

Ему так не казалось.

– У меня до черта и того, отчего быть несчастным, – смотря в выразительные глаза друга, он почувствовал необходимость объясниться, рассказать то, что обычно не говорил даже Аюми. Выговориться о том, что тяжелым грузом лежало на нем и заставляло чувствовать себя абсолютно измученным и никчемным. Если кто-то и способен его понять, то это Йоджи.

– Мне двадцать три, – он горько улыбнулся и запустил руку в волосы. – Я уже должен работать в какой-нибудь компании, только выйдя из колледжа, и стараться сделать карьеру. Я должен с кем-то встречаться, может быть, даже серьезно задумываться о создании семьи, – он подумал какое-то время и покачал головой. – Ну, скорее думать о том, чтобы серьезно связаться с кем-то. Я должен делать вещи, нормальные для двадцатитрехлетнего мужчины, но я этого не делаю, правда же?

– Правда, – печально глядя на друга, Йоджи ласково провел рукой по его щеке и покачал головой. – Но ты жив, Айя. Есть надежда, что ты сделаешь все это, когда тебе будет двадцать четыре или двадцать пять. У тебя впереди еще есть годы, чтобы все успеть.

Айя закрыл глаза и наклонил голову за лаской, на несколько драгоценных мгновений поверив Йоджи. Но надолго забыть о реальности он никогда не мог.

– У меня может быть хоть сотня лет, и все равно никакой надежды на малейшее изменение, – сказал он тихо. – Йоджи, я.. уже почти пять лет, пять лет.. с Хиро. Он озвучил мне свое предложение примерно в это время пять лет назад. Я..

Он закрыл глаза, вспоминая ту встречу, то, как его возмущение и отвращение медленно превратились в смирение и отчаяние, когда у него не получилось найти способ содержать сестру и мать. Тогда он понял, что от семейного позора пострадает не только его жизнь, но и жизнь сестры. Это было как раз то время, когда он должен был начать взрослую жизнь, делать, что захочет, а оказалось, что все, на что он может надеяться – это лакейская работа и заработок, который не позволит освободить сестру от такого же пути. Айя с годами стал ненавидеть свой день рождения, поскольку он стал годовщиной этого судьбоносного решения.

Открыв глаза, он увидел, что Йоджи придвинулся ближе, так, что их лица разделяли какие-то сантиметры, и все еще смотрит на него с грустью. Облизнув губы и борясь с желанием сократить это расстояние и поцеловать Йоджи, он продолжил.

– Я не могу уехать отсюда без разрешения Хиро, а это вряд ли случится. Я никогда не смогу завершить образование и сделать достойную карьеру, найти и полюбить кого-то, создать свою семью. Каждый год я становлюсь старше и понимаю, что все возможности уходят безвозвратно. Каждый год – это напоминание о том, как долго я живу здесь, и о том, что еще один год потерян.

Айя потер лицо рукой, почувствовав, как покраснели щеки и зачесались глаза.

– Знаешь, мне иногда снится, что я стар, как Аюми, и жду визита Хиро. Все уже умерли, остался только я, и он – моя единственная компания. Я просто сижу и жду, что он придет. Словно его заводная кукла, ждущая, пока ее включат, чтобы немного развлечься, – он уже сам не понимал, что говорит. Его тошнило, и не только от рисового вина. Эмоции, бушевавшие внутри, лишили его равновесия, и он прислонился к Йоджи, к единственной надёжной опоре.

Йоджи поцеловал его в лоб и обнял.

– Ты не кукла, Айя. Ты умный, красивый молодой человек. Если даже я могу надеяться, что выберусь из этого дерьма, то почему ты не можешь? У тебя получится, – Йоджи снова поцеловал его. – Просто поверь в это, мать твою, ладно?

Айя замер на мгновение, жадно впитывая тепло и близость Йоджи. Он не знал, считать ли своего друга дураком из-за того, что тот верил в их светлое будущее, но сейчас он не мог даже подумать о следующем дне рождения в Ханабатаке. Ему казалось, что без Хирофуми будет лучше, но сегодняшний ужин только напомнил ему о том, чего у него никогда не будет. Хотя Йоджи все равно думал, что он все сможет и будет свободным.

Айя начал отстраняться от Йоджи, отталкивая руки, пытающиеся помешать ему. Он посмотрел ему в глаза, а потом наклонился и прижался губами к его губам. Как он и думал, губы Йоджи были мягкими, пахли сигаретами и сакэ, а подбородок был слегка колючим и шершавым. Айя прижался к нему и закрыл глаза, отчаянно нуждаясь в... том, чего действительно хотел. Чего желал всем сердцем и уже отчаялся когда-либо получить. Он хотел Йоджи.

Всего через пару мгновений Йоджи начал отвечать на поцелуй, обвив Айю руками и притягивая ближе. Поцелуй стал глубже, когда Айя сел на него верхом, они сражались языками, стараясь получить как можно больше друг от друга.

Голова закружилась еще больше, но буря эмоций растаяла под огромной волной желания и удовольствия. Мелькнуло мимолетное чувство тревоги, но Айя проигнорировал его, наслаждаясь мягкостью волос Йоджи, которые он пропускал между пальцами, и вспышками блаженства, когда они прижимались друг к другу твердеющей плотью.

Глухо застонав, Айя отстранился, тяжело дыша. Все его тело гудело от желания. Йоджи вплел пальцы в его волосы и притянул к себе для еще одного страстного поцелуя, и все, что Айе оставалось – это растаять от этих прикосновений. Он ощущал безумное возбуждение и был не в силах сдерживаться. Йоджи чувствовал то же самое, он упал на диван, вытягиваясь на нём и утаскивая Айю за собой.

Айя запустил пальцы под безрукавку Йоджи, стремясь прикоснуться к золотистому телу, о котором он мечтал последние несколько недель. Йоджи был худым и мускулистым, и легчайшее прикосновение к его гладкой коже заставляло того выгибаться навстречу. Он застонал, когда Айя нашел один из сосков и начал выводить вокруг него дразнящие круги, а руки, до этого стягивавшие завязку с айиных волос, замерли.

– Ох, черт, – Айя легонько ущипнул затвердевший сосок, и Йоджи снова застонал, подаваясь вперед бедрами. – Это ведь сон, правда?

– Молчи, – Айя потянулся, чтобы поцеловать Йоджи, не желая думать о происходящем, чтобы не разрушить все. Глубоко внутри он знал, что это было неправильно, и не стоило ему целовать и ласкать своего друга, но реальность отступила так далеко, а желание было таким сильным... У него и так было полно, о чем сожалеть, так что когда он придет в себя, разве будет еще один поступок иметь значение? У него никогда не хватит смелости поддаться своей страсти на трезвую голову.

Йоджи замолк и продолжил терзать его губы, а потом его руки освободили айины волосы и скользнули тому под рубашку. Айя ахнул, когда по его спине, легонько царапая, прошлись ногти, и запрокинул голову. Йоджи рыкнул и притянул его обратно. Их бедра двигались, раскачиваясь, и терлись друг о друга, вызывая сводящие с ума ощущения.

Айя попытался запустить руку между их телами и расстегнуть молнии на джинсах, но сконцентрироваться было чертовски трудно, когда весь мир хороводом кружился вокруг и Йоджи целовал его _так_. Он сдался и вместо этого начал гладить живот Йоджи, наслаждаясь ощущением влажной от пота кожи и редких жестких волосков под своими пальцами. Другой рукой он продолжал дразнить его соски, постоянно перемещаясь от одного к другому.

Йоджи удерживал его голову так, что он не мог прервать поцелуй, даже если бы и захотел. Рука на его спине начала спускаться, проскользнув под джинсы и боксеры, и приласкав ягодицы, заставила его вскинуть бедра. Его толчки стали сильнее и требовательнее, он терся о Йоджи, а тот отвечал ему в том же темпе, яростно поднимаясь навстречу и быстро отстраняясь, чтобы повторить все снова.

Рука Айи скользнула вокруг талии Йоджи в попытке притянуть его ближе и усилить прекрасное трение, заставлявшее задыхаться и извиваться от удовольствия. Они перестали целоваться, чтобы просто не задохнуться, и Айя уткнулся лицом в шею друга, в то время как ощущения становились все сильнее и сильнее. Он застонал от удовольствия, когда длинные пальцы погладили его между ягодиц, надавливая, но не проникая внутрь. Отдышавшись, он принялся посасывать солоноватую кожу Йоджи, двигаясь еще быстрее и снова задыхаясь от блаженства.

Потом внезапно всего стало слишком много, всего этого удовольствия, и Айя кончил, дрожа и прижимаясь к Йоджи. Все его тело напряглось, и он забыл, как дышать, осознавая только волны удовольствия, проходящие сквозь него. Как только он смог сделать глубокий вдох, Йоджи впился ногтями в его спину и выгнулся под ним, выкрикивая его имя.

Потом он просто держался за Айю, пока успокаивалось его сердце, а тело тяжелело от приятной усталости.

– О.. боги.., – выдохнул Йоджи, и Айе пришлось сквозь сон с ним согласиться. Он был поражен количеством только что испытанного блаженства, и чувствовал себя абсолютно опустошенным. Теперь было так тяжело держать глаза открытыми – алкоголь, объединившись с усталостью, наконец-то сделал свое дело. Несмотря на теплую влагу в штанах, ему было чрезвычайно уютно и совершенно не хотелось двигаться. Айя сполз вниз, уткнулся головой под подбородок Йоджи и уснул.

Глава 9: Никогда не говори «никогда»

 

Айя со стоном проснулся, немедленно ощутив все прелести похмелья – пульсирующую боль в голове, тошноту – и поерзал на костлявом теле, на котором спал. Несколько секунд у него ушло на то, чтобы вспомнить, что обычно он не засыпал так на Хирофуми, да и его любовник не был таким худым. Внезапно озадаченный, он медленно сел и открыл глаза.

Теплое тело под ним на самом деле принадлежало Йоджи, который застонал и отвернулся к спинке дивана. Айя не смог ничего сделать и просто смотрел на друга, пока воспоминания о прошлом вечере постепенно всплывали в его мыслях. Они весь вечер пили и разговаривали, потом Йоджи сказал что-то о подарках, и это привело к..

Со всей возможной осторожностью Айя сполз с Йоджи на пол, не сводя взгляда с лица спящего, и ожидая, что тот проснется. После мгновений, показавшихся вечностью, Айя понял, что его друг не собирался просыпаться, во всяком случае, пока. Он неуверенно поднялся на ноги и как можно тише быстро выскользнул из комнаты. Голова кружилась, и слегка тошнило, но ему удалось найти ключи, оставленные на столике в холле у Йоджи, и уйти из квартиры.

К счастью, коридор был пуст, Айя подбежал к своей двери и начал возиться с замком, открыв его далеко не с первой попытки. Все это время он старался не думать, как выглядит с расплетенными и спутанными волосами, в мятой одежде и с весьма неприятно прилипшими к паху штанами. Если бы кто-то его увидел..

Он оказался внутри, закрыл за собой дверь на замок и поспешил в ванную. Там он налил себе стакан воды и попробовал ее выпить, но желудок взбунтовался от одной мысли, и Айя оказался на коленях на полу перед унитазом, ожидая, что его стошнит. Но через несколько минут тошнота прошла, оставив его вспотевшим и обессиленным.

Что, черт возьми, он вчера сделал? Айя все еще чувствовал руки Йоджи на своей спине, то, как они скользили под его штаны.. Отказываясь думать об этом, он отполз от унитаза и сел на пол, наклонившись и положив голову на согнутые колени. Вчера он был идиотом. Как можно было поддаться желанию, что он испытывал к Йоджи? Если Хирофуми когда-нибудь узнает об этом, это может стоить Йоджи жизни, а Айю обязательно опять изобьют если не до смерти, то очень близко к ней. Он был просто гребаным идиотом.

Айя посидел на полу несколько минут, затем устало поднялся. Не глядя на себя в зеркало, он взял стакан с водой и проглотил пару таблеток аспирина. Опустошив стакан, он наполнил его снова и выпил всю воду, отчего в желудке снова стало неуютно. Дав организму минуту на успокоение, Айя быстро снял рубашку, джинсы и боксеры, с отвращением отшвыривая испорченную одежду в сторону.

Его так шатало, что пришлось мыться, сидя на стуле, отскребая себя от грязи и пытаясь использовать знакомый ритуал, чтобы отвлечься от мыслей. От мытья заболела спина, жжение на коже напомнило, как Йоджи выгнулся под ним, крича его имя и царапая его спину своими ногтями, не сдерживая страсти. Айя потер глаза, подумав об оставшихся следах, и порадовался, что Хирофуми не будет еще три недели. Если бы он вернулся до того, как заживут царапины..

Глупо, невообразимо глупо. Выпил немного вина и подверг опасности будущее Аюми и сестры, к тому же рискнул собой и Йоджи. Айя мыл голову и распинал себя за отсутствие контроля. От него зависели люди, нельзя было так поддаваться желаниям, как прошлой ночью.

Закончив с волосами, он окунулся в ванну. От горячей воды царапины на спине снова защипало, напоминая о случившемся. На секунду он вспомнил удовольствие и счастье от поцелуя с Йоджи, прикосновений к его телу, но не позволил себе задержаться на этих мыслях. Вместо этого он подумал о сестре, совершенно одинокой в чужой стране, о том, что может случиться, если он будет не в состоянии больше оплачивать ей квартиру и остальные расходы. Как Аюми смогла бы прожить на жалкие крохи, что давал ей сын, если бы Хирофуми не оплачивал большинство ее счетов?

Прошлой ночью он сглупил, но еще не поздно было все исправить. Он прекратит отношения с Йоджи, если придется, и сделает все для того, чтобы прошлая ночь не повторилась. Если это не сработает… он сделает так, чтобы Йоджи выселили из Ханабатаке. Это будет подло, но Айя позаботится о том, чтобы соседу заплатили хорошие деньги за его квартиру, достаточно, чтобы забыть о такой жизни. У Йоджи есть шанс быть кем-то другим, а не шлюхой, у Айи – нет. Он принадлежал Хирофуми, и его любовник ни за что не потерпел бы измены. Будет лучше, если Йоджи не станет иметь с ним ничего общего.

Айя погрузился в воду, пока вода не подступила к носу. К боли в голове и животе прибавилась боль в груди. Но боль не имела значения. Он не передумает.

 

* * *

 

По мере того, как Йоджи просыпался, он начинал ощущать тупую боль во всем теле. Ему было плохо: шея затекла и не двигалась, а голова была словно набита шерстью. Мысли путались, и их было больно останавливать на чем-то конкретном. Гадая, что такого он сделал, что так себя чувствует, Кудо медленно открыл глаза.

Что ж, причиной боли в шее и теле было то, что он заснул на диване. Вот идиот, провести тут ночь, имея по-настоящему удобную постель в соседней комнате. Должно быть, он напился и отключился прямо здесь…

Он сел и схватился за голову от боли. Увидев на столике две пустые бутылки из-под сакэ и одну – наполовину полную, он внезапно вспомнил, что вчера провел вечер с Айей. Они выпивали, а потом.. Потом Айя поцеловал его, и это привело к чему-то большему, когда они улеглись на диван.

Йоджи нахмурился, потрогав спереди свои джинсы. Они были слишком пьяны для чего-то большего, чем просто потереться друг о друга, а потом он точно отключился. Разве Айя не заснул с ним? Он готов был поклясться, что всю ночь лежал на диване в обнимку с кем-то.

Йоджи неуверенно поднялся, убирая волосы с лица. Его ремень был расстегнут, безрукавка – задрана вверх, поэтому он поправил ее, идя в ванну, чтобы избавиться от неудобных штанов. По пути он заглянул в спальню, на случай, если Айя решил поспать на нормальной постели, но с разочарованием обнаружил, что комната пуста. Твою мать.

Он нервно подергал прядку своих волос. Это необязательно означало что-то плохое – проснуться и узнать, что Айя уже ушел. Может, он должен был позавтракать с Аюми или хотел пойти домой переодеться. Может, Айя не хотел навязываться, думая, что Йоджи испугается.

Йоджи не испугало абсолютно ничего, кроме бегства Айи. Зайдя в ванную, он прислонился к раковине и устало улыбнулся. Как бы он ни был пьян, но все равно помнил отрывки того, что случилось. Какой мягкой была кожа Айи, как двигались мышцы под его пальцами, тихие стоны, которые его возлюбленный издавал от поцелуев и прикосновений… Боги, это было лучше, чем любая его мечта…

Сбросив безрукавку, Йоджи увидел несколько царапин на груди и даже засос на шее. Да, ему точно не приснилась ночь с Айей.

Боги, одна мысль об этом избавила его от головной боли и заставила улыбаться. Пока он не вспомнил, что проснулся один. Айя ушел. Что он сейчас думал? Побоялся ли того, как Йоджи отреагирует, проснувшись и вспомнив, что они сделали прошлой ночью? Или он так боялся своей собственной реакции?

Если Айю отпугнуло случившееся.. Это Йоджи никак не устраивало. Он чертыхнулся, залезая под горячий душ. Проклятье, а что если Айя не помнит, что произошло вчера вечером? Йоджи был совершенно уверен, что Айя тоже кончил во время их забав. Он вполне может догадаться, что что-то произошло между ними, даже если был слишком пьян, чтобы запомнить, что именно. Йоджи надеялся только, что Айя не подумает, что он воспользовался его состоянием.

Он удивленно фыркнул, начиная мыть голову. Как будто он мог воспользоваться состоянием Айи. Может, Айя и был младше и ниже ростом, но он был в гораздо лучшей форме, и у него было преимущество – достойное владение боевыми искусствами. Блин, у Айи получилось прыгнуть с балкона на балкон и не убиться, не говоря уже о том, чтобы отпугнуть Генсая. Никаким образом Йоджи не смог бы воспользоваться состоянием Айи, если тот был в сознании и чего-либо не хотел.

Быстро помывшись, он некоторое время просто стоял под струями воды, давая теплу расслабить затекшие мышцы. Мысли постоянно метались между тем, как Айя наконец станет его любовником и тем, что Айя не захочет больше иметь с ним ничего общего. Ни за что на свете Йоджи не позволит последнему предположению сбыться.

Он выключил воду, вышел из душа и вытерся. Йоджи не собирался позволять страху Айи разлучить их. Он не мог такого допустить. Только не после того, как впервые после пары прошедших лет открылся перед кем-то настолько, что начал волноваться об этом человеке. Отказ причинит ему слишком сильную боль, чтобы вот так просто сдаться. От одной мысли об Айе, не желающем больше его видеть, Йоджи захотелось сделать что-то отчаянное. Например, вломиться к нему в квартиру и добиться понимания.

Йоджи не собирался прекращать видеться с Айей из-за того, что между ними произошло. Ни за что на свете. Йоджи знал, ему очень нравится его тихий сосед, настолько, чтобы снова начать чувствовать и посметь надеяться. Он не думал, что врал, когда шутливо признался другу в любви. Айе он был небезразличен – достаточно, чтобы рискнуть навлечь гнев своего любовника и подружиться с ним, и чтобы прыгнуть в воздух на высоте тринадцати этажей. Лучшее, что с ним произошло со смерти Аски, Йоджи ни за что не отдаст без боя.

Вернувшись в спальню, он сел на кровать, потом откинулся на спину и схватился за голову. Если не удастся поговорить с Айей и разобраться во всем в ближайшее время, он точно ворвется к нему и вправит ему мозги силой. Йоджи решил – он хочет Айю в своей жизни в качестве друга и любовника, и не остановится, пока этого не добьется. Или пока Айя не исполнит свою угрозу и не столкнет его с балкона.

 

* * *

 

Айя лежал на своей кровати, свернувшись в клубок и не фокусируя взгляд ни на чем, и думал, что делать. Ему уже становилось лучше физически. Кикё и Цубаки скоро приедут, и нужно приготовиться к их визиту. К счастью, все покупки он сделал вчера, поэтому выходить из квартиры и рисковать встретить Йоджи или Аюми не было необходимости. Айя не был уверен, что сможет с ними общаться сейчас.

Он закрыл глаза и обхватил себя руками, пытаясь не обращать внимания на боль, нараставшую внутри. Даже зная, что это будет ошибкой, он так хотел пойти к Аюми и рассказать ей все за чашкой успокаивающего чая. Он не был дураком и знал – она надеялась, что между ним и Йоджи что-нибудь случится. Это было ясно по тому, как она приглашала их к себе и усаживала рядом, по всем рассказанным ею историям о гейшах, посмевших завести романы, которые не понравились бы их хозяевам или спонсорам. Сначала, первый месяц, она была осторожной, но последнюю пару недель, особенно после отъезда Хирофуми, она становилась все более и более прямолинейной.

Ему все равно отчаянно хотелось поговорить с кем-то, выплеснуть боль, появившуюся после его решения никогда больше не общаться с Йоджи. Если быть честным с самим собой, то ему хотелось, чтобы кто-то развеял его страхи о причинах этой боли. Убедил его, что он не влюбился в Йоджи. Они были просто друзьями. Красивый блондин волновал его не больше, чем Сакура.

Возможно, если бы у них с Йоджи получилось держать дистанцию, они могли снова стать друзьями через какое-то время. Может, после возвращения Хирофуми, когда искушение изменить ему, пока есть возможность, исчезнет. Будет странно, если он перестанет разговаривать с Йоджи. Аюми, Мамору и Кен точно удивятся и задумаются, что произошло, и сплетники быстро заметят их ссору. Наверно, все, что ему нужно – это день или два вдалеке от Йоджи, дабы убедить себя в том, что события прошлой ночи были просто взыгравшей в них обоих похотью.

Тихий голос у него в голове, подозрительно похожий на Аюми, обозвал его дураком. Хотя другого выхода он все равно не видел. Может быть, если провести какое-то время далеко от Йоджи, все успокоится. Айя надеялся, что так и будет. Ни выгонять друга из Ханабатаке, ни больше никогда его не видеть ему не хотелось. Но нужно было быть разумным.

«Нельзя поддаваться!» – строго сказал он себе, садясь на постели. Несмотря на боль, душевную и физическую, он заставил себя встать и выйти из темной комнаты. Нужно было заняться делами, и чем скорее, тем лучше. Поправив черную юкату, он пошел на кухню готовить чай и начинать приводить в порядок квартиру перед приходом гостей.

Он старался делать уборку как можно тише. Не вышел на балкон полить цветы, потому что Йоджи мог выйти на свой – покурить. Айя не хотел выдавать, что он дома и уже проснулся. Сейчас ему нужно было побыть одному, чтобы боль ушла.

Когда через час раздался стук в дверь, было так тихо, что он подпрыгнул от неожиданности. На автомате он отправился к двери, но опомнился, не дойдя до коридора. Айя остановился, сложил руки на груди и задумался, стоит ли посмотреть в глазок и выяснить, вдруг это был кто-то другой, не Йоджи. Пока он стоял и раздумывал, раздался голос его соседа.

– Айя, ты дома? – снова стук. – Я... Нам надо поговорить. – Молчание, потом опять стук. – Айя? Пожалуйста? – Более долгое молчание, а потом Айя услышал, как открылась и закрылась соседняя дверь. Не веря, что Йоджи действительно ушел, Айя тихо вернулся на кухню и сел за стол.

Боль в груди вернулась с новой силой. А если кто-нибудь сейчас видел или слышал Йоджи? Что люди подумают, увидев, как он стучится в дверь, умоляя впустить его и поговорить? Сплетни начнутся сразу же, и, в конце концов, дойдут до Хирофуми. А когда это случится..

За пару дней такое не уладишь. Придется следовать первоначальному плану и с этого дня избегать Йоджи. Неважно, насколько это будет больно, и как сильно ему будет не хватать Йоджи и их дружбы.

Вся эта боль не стоила и частички вчерашнего удовольствия. Айя разрывался между сожалениями о том, что пошел к Йоджи после ужина, и о том, что они слишком сильно напились для того, чтобы заняться нормальным сексом. Так у него были бы хоть какие-нибудь воспоминания. Все, что у него было сейчас – это боль и неудовлетворенное желание.

 

* * *

 

Йоджи рассеянно смотрел на улицу внизу и курил. Он проснулся несколько часов назад и до сих пор не сумел поговорить с Айей. Ни стук в дверь, ни телефонные звонки не помогали.

Проклятье, он знал, что Айя дома, но избегает его. Йоджи провел целых полчаса, прижавшись ухом к смежной стене, и точно слышал в соседней квартире движение. Но этот упрямец явно не хотел с ним общаться. Ничего хорошего. Совсем плохо.

Он выкинул окурок за балкон, перебирая варианты. Час назад он сдался и позвонил Аюми, узнать, не может ли она устроить чаепитие на троих сегодня, но Коми сказала, что Аюми приняла предложение одного ее друга пройтись по магазинам. Так что этот вариант отпадал до вечера. Мамору был в школе, а после собирался провести время с сестрой, Кен был занят чем-то с Казе. Ни единого шанса использовать кого-то из них, чтобы выманить Айю. Кроме того, Йоджи не был уверен в том, хочет ли он, чтобы кто-то был рядом с ним и Айей, пока они не разберутся во всем. Если они все не обсудят и скажут что-то не тому человеку, Хиро запросто узнает, и..

У Йоджи сжались кулаки от одной мысли о Такатори. Если бы не этот богатый психованный ублюдок…

Всё думая об Айе и вчерашнем вечере, Йоджи ушел с балкона в спальню, где на тумбочке стоял подарок, завернутый в золотую бумагу. Внутри большой коробки была фарфоровая статуэтка, сделанная в мастерских Lladro. Это был самурай верхом на лошади, принимающий цветок от стоящей перед ним гейши. В руке у гейши был зонтик. Возможно, не самый практичный подарок, но Йоджи не смог не купить его. Возвращаясь в гостиную, он задумался, будет ли у него шанс вручить подарок Айе.

Мысль о том, что его целый день будут игнорировать, разозлила Йоджи настолько, что он открыл початую бутылку сакэ, стоявшую на столике, и начал пить. Должна же существовать возможность, что их связь перейдет в стабильные отношения, она просто обязана быть. Айя заслужил немного счастья.

Йоджи фыркнул, поймав себя на этой мысли. Немного тщеславно, разве нет? Полагать, что он может сделать Айю счастливым. Но он уж точно был гораздо лучшим вариантом, чем сынок Такатори. Он не пытался купить айину любовь.

Сакэ продолжало исчезать, пока Йоджи сидел на диване и оплакивал сложившуюся ситуацию. Какого черта вся его жизнь – такое дерьмо?

Уже прилично выпив и почти доведя себя до депрессии, он осознал, что слышит голоса из квартиры Айи. Голосов было несколько: мягкий тенор и бас, гораздо ниже айиного, обсуждали что-то. Сначала Йоджи подумал, что Айя включил телевизор, но потом вспомнил, как тот говорил ему о друзьях, что должны были приехать. О тех, которые очень хотели подвесить его за балконом.

Он еще немного послушал, потом встал, поставил пустую бутылку на стол и отправился в ванную. У Айи были гости, значит, ему придется открыть дверь, если постучат, чтобы не озадачить друзей своим странным поведением. Пока Йоджи не напился настолько, чтобы силой заставить Айю признать внезапное изменение в их отношениях перед его гостями, это была возможность увидеться с ним и, может быть, добиться обещания поговорить позже наедине. Это прекрасный шанс. Сейчас он приведет себя в порядок и сразу же пойдет туда.

 

* * *

 

Кикё улыбнулся Айе, когда тот поставил поднос с чаем и сладостями на низкий стол в гостиной. Он снова обратил внимание на темные круги под фиолетовыми глазами и задумался над тем, что могло их вызвать. Айя точно не мог так напиться вчера у соседа. Он обычно не расслаблялся настолько, чтобы страдать похмельем на следующий день.

– Ты вчера перепил у Кудо, а? – Кикё оставалось только улыбнуться в ответ на выразительный взгляд, которым его смерил Айя, наливая чай. – Значит, так оно и есть. Что будем делать с несчастным пьяницей, Цубаки?

Его старый друг усмехнулся, беря кусочек ёкан, который казался крошечным в его большой ладони.

– Зная тебя, могу предположить, что ты будешь клин клином вышибать, – Цубаки попробовал выпечку с красной фасолью и улыбнулся Айе. – Он сам сегодня утром был немного не в форме, почему мы и приехали позже. Кто-то вчера на вечеринке слишком много выпил.

Фальшиво улыбнувшись, Кикё опустил голову.

– Признаю свою вину. Похоже, я подаю тебе хороший пример, Айя, – он пил чай, стараясь не злиться из-за прошлой ночи. Сайдзе получил удовольствие, пригласив на вчерашнюю вечеринку людей, знавших семью Кикё до того, как для них настали трудные времена. Кикё весь вечер ощущал на себе их удивленные взгляды, пока они пытались понять, чем он занимался, будучи «личным помощником» Такатори. Один или двое знали правду и избегали смотреть на него на протяжении всего вечера.

Айя молчал и продолжал пить чай. Кикё прищурился. Хоть Айя и был сдержанным, но обычно он уже сказал бы что-нибудь, кроме «привет» и «как доехали» к этому времени.

– Так сколько ты вчера выпил?

Айя оторвался от чашки и пожал плечами.

– Было несколько бутылок за ужином... и... две, похоже... у Йоджи, – после упоминания о соседе он снова уставился в свою чашку и замолчал.

Кикё и Цубаки посмотрели друг на друга, потом на хозяина квартиры. Эта внезапная перемена в настроении обеспокоила Кикё. Звонки и письма от Айи за последние пару недель были почти жизнерадостными. Когда Мамору на прошлой неделе приезжал в Киото на семейное собрание, он говорил, что у Айи появились новые друзья и что он выглядит счастливым. Кикё также знал, что Аюми спланировала празднование айиного дня рождения, и был уверен – женщина не давала их другу времени и возможности грустить, как он обычно делал, отпраздновав этот день с Хирофуми. Может, Кикё не особо дружил с гейшей, но они оба заботились об Айе и рассчитывали друг на друга в этом деле.

– Что ж, я надеюсь, ты не слишком плохо себя чувствуешь, – сказал он Айе. – Я хотел увидеть сегодня на тебе тот наряд, что я прислал, и повеселиться. Я думал, мы сходим в тот же клуб, – он глотнул чаю, ожидая ответа Айи.

Тот взглянул на него поверх чашки и кивнул.

– Да... так и сделаем. Мне бы не помешало сходить куда-нибудь, – тихо ответил он.

Цубаки снова подлил всем чая, хотя обычно за этим следил Айя, и провел рукой по своим коротким черным волосам.

– Думаю, сегодня я останусь дома и дам вам, любителям вечеринок, хорошо погулять, – ему не удавалось выспаться в последнее время, поскольку он помогал Сиону руководить охраной. Обычно это делал Риндо, но он сейчас был в Америке, работая на Хирофуми. Кикё был уверен, что Цубаки собирался вечером просто почитать час-другой и пойти спать.

– Хорошо, – пробормотал Айя. Кикё пришлось сдержаться, чтобы не схватить Айю за плечи и не вытрясти его из этой странной задумчивости. Айя выглядел не подавленным, а скорее... поглощенным мыслями. Даже грустным и тоскующим. Это было очень странно.

Он снова попытался вытянуть из друга больше, чем пару слов.

– Так что, пойдем куда-то ужинать, или ты что-то на сегодня приготовил?

– У меня есть морской окунь, которого я собирался сварить, и немного овощей, – Айя отодвинул чашку и потер глаза. – Не хочешь отдохнуть немного перед тем, как пойдем в клуб? – в первый раз с момента их приезда он посмотрел на Кикё и сразу нахмурился. – Ты не очень хорошо выглядишь, знаешь ли.

Да, в этом Кикё был уверен. У него были круги под глазами, и перед отъездом он не позаботился сделать ничего, кроме как расчесаться и стянуть волосы сзади в неопрятный узел. Он был так рад сбежать от Сайдзе на несколько дней, что не думал о своем внешнем виде. Да и головная боль, начавшаяся при отъезде из Киото, мешала любым раздумьям.

– Ой-ой, Айя, ты должен проявлять больше уважения к старшим, – Кикё подергал рукава его кимоно, а Цубаки прикрыл улыбку рукой. – Я все равно гораздо прекраснее тебя, даже когда плохо выгляжу.

Это вызвало подобие улыбки у Айи.

– Я не буду ничего говорить о раздутых самомнениях, потому что боюсь рассердить своих старших, – поддразнил он. – Твое – даже хуже, чем у Йо... – Айя действительно покраснел и быстро поднес чашку к губам, переводя взгляд на что-то в дальнем конце комнаты.

«Что ж, значит то, из-за чего он переживает, связано с его соседом», – понял Кикё. Он позаботится о том, чтобы сегодня Айя достаточно выпил и разговорился, а потом выяснит, что его беспокоит. Если это из-за Кудо, Цубаки будет более чем счастлив столкнуть его с крыши Ханабатаке.

– Ты хочешь сказать, кто-то настолько же тщеславен, как я? – он улыбнулся Айе, продолжавшему прятать глаза. – Думаю, мне нужно встретиться с этим человеком. Что думаешь, Цубаки?

– Мне нужно это увидеть, чтобы поверить, павлин, – Кикё притворно посверлил Цубаки взглядом, но тот только посмеялся в ответ. Взглянув на Айю, он заметил, что на его лице появилась почти незаметная улыбка.

– Не верится, что я приехал сюда за оскорблениями, – надулся Кикё.

Айя посмотрел на него, потом на чашку с чаем, и улыбнулся.

– Позволь, я принесу еще воды, а потом займусь обедом. Я так понял, вы оба проголодались, – он указал на пустую тарелку, на которой были сладости. Цубаки покраснел, насмешив Кикё, а Айя вышел из комнаты.

– Ты разве дома этого не наелся? – поддразнил он друга.

– У Айи всегда вкуснее, – фыркнул Цубаки.

Кикё покачал головой, глотнул чая, а потом вздрогнул, услышав неожиданный стук в дверь. Он привык к тому, что у Айи не было гостей во время его визитов, поскольку Аюми в такие дни держалась подальше. – Я открою, – крикнул он Айе. Ему было любопытно, кто там.

– Нет, я сам открою! – голос Айи был почти испуганным, и на кухне что-то упало на пол. Кикё был к двери ближе и намеревался увидеть гостя. Когда Айя выбежал из кухни, он как раз открыл дверь и начал рассматривать блондина, стоявшего в коридоре.

– Кудо-сан, не так ли? – спросил он, озадаченный тем, почему Айя не хотел, чтобы он открывал дверь. Он знал, что к нему придет именно его сосед?

– Да, все верно, Кикё-сан..? – когда Кикё кивнул, Кудо ему поклонился. На нем были темно-синие брюки и светлая желтовато-коричневая шелковая рубашка, волосы были собраны в хвост, а в руках он держал большую золотую коробку. – Айя дома?

– Да, дома, – Кикё отошел в сторону, чтобы Айя мог поговорить с Кудо, но задержался в дверях, игнорируя попытки Айи впихнуть его в комнату. Он хотел услышать этот разговор.

Айя просто стоял, спрятав руки в рукава кимоно, как обычно делал, если замерзал или нервничал.

– Чего ты хочешь, Йоджи? У меня гости.

Кудо вздохнул и протянул подарок.

– Я так и не вручил его тебе, – сказал он тихо. – Айя... – он мельком взглянул на Кикё, потом снова на Айю. – Я бы хотел встретиться с тобой, если у тебя будет время попозже. Может, выпьем чая, поговорим, – он шагнул вперед, оказавшись в дверном проеме, заставив Айю сделать шаг назад. Всем своим видом он показывал, что не уйдет, пока не получит положительный ответ.

Айя прикусил нижнюю губу на пару секунд, затем потянулся за подарком. Его рука коснулась руки Кудо, и они оба застыли на несколько мгновений, просто смотря друг на друга. Кикё закатил глаза и хотел уже напомнить о своем присутствии, но тут Айя отступил, держа подарок в руках и заметно покраснев.

– Потом, Йоджи, – он развернулся и быстро ушел.

Кудо смотрел ему вслед с тоской во взгляде. Кикё не знал, что между ними произошло прошлой ночью, но он серьезно сомневался, что Кудо снова обидел Айю, как он подумал сначала. Айя ударил бы блондина и швырнул бы в лицо его подарок, если бы это было так. Он точно не стал бы краснеть и убегать от простого прикосновения.

Решив немного пошалить, Кикё прочистил горло и улыбнулся Йоджи, смущенно смотревшему на него.

– Я должен поблагодарить вас, Кудо-сан, за рекомендацию того чудесного клуба, «Шинджу», – Кудо кивнул. – Нам с Айей там настолько понравилось, что сегодня мы пойдем туда снова. Почему бы вам не пойти с нами? Мы уходим около девяти.

Йоджи на мгновение опешил, но потом расплылся в ухмылке.

– Девять мне подходит. Я встречу вас здесь. Можем поехать на моей машине, если хотите, – он еще раз глянул в глубину квартиры перед тем, как уйти, весело насвистывая. Кикё улыбнулся такой внезапной смене настроения. Почему-то он сомневался, что Кудо специально расстроил Айю. У него были свои интересные мысли о том, что могло беспокоить его друга, и он надеялся, что вечер докажет его правоту.

Он обнаружил Айю в гостиной, тот сидел и разворачивал подарок. Избавившись от упаковки, Айя рассматривал дорогую статуэтку, проводя пальцем по тщательно исполненным деталям доспехов самурая. Это было замечательное произведение искусства, и Кикё одобрил такой выбор подарка. Этот Кудо, должно быть, что-то испытывал к Айе, раз потратил столько денег на него и нашел подарок, который будет принят с такой радостью.

– Это прекрасно, Айя.

Айя хмыкнул, продолжая смотреть на статуэтку. Через несколько минут он поднялся и унес ее в спальню. Вскоре он вышел оттуда с пустыми руками и спокойным лицом.

– О чем ты говорил с Йоджи?

Улыбаясь, Кикё собрал обрывки оберточной бумаги и сложил их в коробку.

– О, я поблагодарил его за совет по поводу клуба и пригласил сегодня пойти с нами, – ему пришлось сдерживать смех, глядя на то, как Айя старается удержать непроницаемое выражение лица, услышав такие новости.

– Я уверен, он слишком занят для этого, – ледяным голосом сказал Айя, затем выхватил  коробку и изо всех сил смял ее.

– Нет, совсем нет. Он даже подвезет нас туда, – беззаботно ответил Кикё. – Кудо – замечательный человек, если забыть твое первое впечатление о нем. Он охотно согласился пойти с нами. Я так понимаю, вчера он выпил меньше тебя?

– Я не знаю, – буркнул Айя, направляясь на кухню. Кикё улыбнулся, когда он ушел, и подмигнул Цубаки. Его друг хотел задать вопрос, но он прижал палец к его губам и покачал головой. Кикё даст Айе еще пару минут побыть в тишине, а потом пойдет на кухню и попытается вытянуть из него информацию. Одно было точно – Айя не рад, что Кудо идет с ними, хотя подарок его весьма тронул. О да, становилось все интереснее.

Хорошо, что он здесь и может проследить, чтобы все оставалось интересным. Кикё был рад, что не остался в Киото и не позволил Айе все испортить, что бы там у них с Кудо не происходило. Что бы это ни было, у Кикё складывалось впечатление, что Хирофуми это не понравилось бы, а значит – он сам целиком и полностью «за». Особенно, если его сумасшедшая догадка была верной.

– Цубаки, позвони попозже Мамору, спроси, сможем ли мы переночевать пару дней в поместье Такатори, – на удивленный взгляд Цубаки он ответил ухмылкой. – Думаю, сейчас у Айи не самое подходящее время для приема гостей.

 

* * *

 

Айя причесывался, глядя в зеркало. Подарок Кикё пришелся ему точно впору, и Айя подумал, что, наверно, друг заказал этот наряд специально для него. Потом он вспомнил, что злится на Кикё, и нахмурился. Любопытная сорока, зачем было приглашать Йоджи с ними?

Он целый день не мог успокоиться, а увидев Йоджи – вообще растерялся. Он так хотел Йоджи.. Айя рыкнул, бросая расческу на стол. Он не собирается об этом думать.

Отвернувшись от зеркала, он увидел статуэтку, которую поставил на низкую тумбочку. Рука сама потянулась за ней, прикоснулась к прохладному фарфору. Чертов Йоджи, настолько хорошо узнал его, купил такой подарок на день рождения.

Решив, что и этим мыслям он не позволит развиться, Айя подошел к маленькой скамье у кровати и взял темно-синее кимоно, лежавшее на ней. Он накинул его сверху на свой наряд, стараясь не помять свою новую шелковую рубашку, потом привел в порядок кимоно и завязал пояс. Оставалось надеяться, что никто не заметит, что на нем сегодня ботинки, а не гэта.

Он вышел из комнаты и остановился посверлить взглядом Кикё, ждавшего его в гостиной. На нем было кимоно цвета темного золота, так же поверх клубной одежды. Волосы у обоих спадали на лицо, чтобы скрыть макияж. Раз уж они всё равно ничего не могли поделать с тем, как необычно выглядели из-за своих волос, а Айя – еще и из-за их цвета, они пользовались разной одеждой и макияжем. Люди часто спрашивали, не музыканты ли они, а это было гораздо лучше, чем если бы их принимали за шлюх.

– Ну? – сорвался он на друга, который только спокойно улыбнулся и кивнул на дверь. Идя к ней, Айя надеялся, что Йоджи не успел собраться, и у них будет повод уехать без него. Но ему не повезло: когда он открыл дверь, то увидел в коридоре Йоджи, закрывавшего свою.

Заметив йоджин наряд, Айя почувствовал, как гнев исчезает. Светлые волосы соседа были распущены и растрепаны, обрамляя красивое лицо, на котором почти не осталось следов от побоев – только тонкая красная полоска на щеке и бледные синяки. Золотистая рубашка-сетка подчеркивала золотистый тон его кожи и открывала соблазнительные участки груди и живота. Айя вспомнил, что чувствовал, проводя руками по этому накачанному животу.. Обтягивающие черные кожаные брюки завершали наряд вместе с тонкой черной нейлоновой накидкой, которую Йоджи как раз завязывал.

Он ничего не мог с этим поделать, он так хотел его. Было трудно сдерживать желание прижать Йоджи к стене, зацеловать, пока тот не начнет задыхаться, и не увести его потом в одну из их квартир, чтобы закончить начатое прошлой ночью. Айя резко втянул воздух и помотал головой. Он опять вел себя как идиот.

– Ты идешь, Айя? – он оглянулся на Кикё, направлявшегося к лифту и хитро улыбавшегося. Ох, теперь ему хотелось ударить своего друга. С недовольным лицом Айя поспешил по коридору, стараясь держаться как можно дальше от Йоджи. Он проигнорировал то, как Йоджи попытался сделать ему комплимент.

Он не собирается это делать. Он не собирается поддаваться своим желаниям. Он подумает об Аюми, о сестре, и всю ночь будет с Йоджи холоден, а потом вернется домой и задушит Кикё. Это был идеальный план.

– Тебе понравился подарок, Айя? – голос Йоджи у самого уха почти заставил его подпрыгнуть.

Он оглянулся через плечо и смерил взглядом стоящего прямо за ним соседа.- Да. Спасибо, – слова получились такими же злыми, каким он сейчас был, и он почти пожалел об их резкости, когда увидел тень обиды в глазах Йоджи. Потом Айя напомнил себе о том, почему нельзя поддаваться эмоциям.

– Айя, где твое воспитание? – пожурил его Кикё. – Он ему очень понравился, Кудо-сан. Настолько, что он рассматривал его минут пять. Это прекрасный подарок.

К счастью, лифт приехал раньше, чем Айя решил перейти к удушению Кикё еще ДО поездки в клуб. Он злобно сверкнул глазами на своего, как он полагал, друга перед тем, как зайти внутрь. Пока лифт опускал их в гараж, Айя гадал, какому желанию поддаться сначала – оттрахать Йоджи или убить Кикё.

 

* * *

 

– Побудьте здесь, а я пойду принесу нам выпивку, – Кикё улыбнулся Йоджи и Айе и пошел к барной стойке. Кудо улыбнулся в ответ, радуясь возможности впервые за день побыть наедине (в каком-то смысле) с Айей. С того момента, как он встретил его и Кикё перед поездкой в клуб, Айя игнорировал его, но теперь это будет сложнее.

Он взглянул на Айю, старательно смотревшего куда угодно, только не на него. Его улыбка стала еще шире – он вспомнил, как уронил челюсть, когда Айя и Кикё сняли кимоно, в которых спускались в гараж. Кикё для ночи танцев оделся в кожаные штаны цвета индиго и черную шелковую рубашку, свободно облегавшую его грудь. Глаза его были подведены синим, а волосы – затянуты в хвост синей лентой.

Айя.. он был тоже в шелковой рубашке, но ослепительно белой, со шнуровкой на груди. Рубашка была свободной, с длинным рукавом, как у поэта, а низко на бедрах лежал черный кожаный пояс. На фоне рубашки его фиолетовые глаза и красные волосы выделялись еще больше. Добавьте к этому высокие, до бедра, черные кожаные сапоги и узкие бархатные брюки – в результате Айя выглядел роскошно и немного андрогинно одновременно. Его волосы были распущены и спадали до пояса, глаза были также подведены, но – угольно черным. Айя был настолько чертовски сексуальным, что на него было больно смотреть. Особенно, когда Йоджи вспоминал, как это тело лежало на нем, двигалось вместе с ним, а бледные руки играли с его сосками и сводили его с ума удовольствием.

Горло пересохло, и Йоджи пришлось сглотнуть, чтобы сказать: 

– Айя... насчет прошлой ночи, я...

– Не было никакой прошлой ночи, – перебил Айя, смотря в пол. – Этого не было, Йоджи, говорить не о чем.

Именно этого он и боялся. Айя отказывался с ним говорить из-за того, что случилось на диване. Что ж, упрямый кретин. Йоджи хотел Айю слишком сильно, хотел и как любовника, и как друга. Между ними не должно быть больше никакой дистанции.

– Это случилось, – он понизил голос, насколько мог, чтобы его было слышно сквозь громкую музыку, и наклонился к айиному уху. – Ты не сможешь заставить исчезнуть то, что мы вчера сделали, просто игнорируя это. Ты хотел меня, я хотел тебя, и только то, что мы слишком напились, помешало нам заняться сексом.

Айя вздрогнул от последнего слова и, наконец, посмотрел на него: 

– Это была ошибка, Йоджи. Она не повторится, – Айя убрал прядь волос, падавшую ему на глаза, и огляделся вокруг. – Это была ошибка.

– Черта с два, – Йоджи схватил Айю за руку и не отпускал, не давая тому вырваться из его хватки. – Я думаю, это было то, чего мы хотели уже давно, и я не собираюсь просто забыть об этом. Нам нужно поговорить о том, что мы будем делать дальше, так что перестань вести себя как ребенок и притворяться, что ничего не было.

Свободной рукой Айя внезапно схватил его за локоть и нажал на какую-то точку, из-за чего рука Йоджи дернулась и выпустила запястье Айи. Пока его друг тряс рукой, по которой забегали мурашки, Айя отступил назад и поморщился.

– Слушай меня, Кудо. Ничего не было, – лицо Айи было так близко, что Йоджи боролся с желанием наклониться и поцеловать его, но гневный блеск в айиных глазах помог ему сдержаться. – Эта дружба не стоит той боли, которую она мне может причинить. Я не хочу больше видеть тебя и говорить с тобой. Оставь меня в покое, или будешь искать себе новое жилье.

Невероятно. Мало того, что Айя не хотел больше иметь с ним ничего общего, так он ему еще и угрожал. Он знал, что для него значила эта квартира, как он был счастлив жить здесь, и все равно хотел его выселить. Ублюдок. Ему хотелось схватить Айю за плечи и хорошенько потрясти, но он знал – этого нельзя делать на публике. Но вот когда они вернутся домой…

Поэтому он заставил себя промолчать и просто смотрел на Айю, пока Кикё не вернулся с их выпивкой. Йоджи было наплевать, что там в стакане, он просто выхватил его и проглотил. А, виски. Как раз то, что нужно, чтобы успокоиться, пока Айя не напросился.

Айя проглотил свой напиток точно так же. Кикё удивленно посмотрел на них и покачал головой, делая маленький глоток своего виски: 

– Не спешите, у нас вся ночь впереди. Может, потанцуем? Там уже собирается толпа.

Айя не ждал, пока кто-нибудь ответит, просто вручил другу свой пустой стакан и пошел на танцпол. Йоджи с Кикё обменялись взглядами, потом поставили свои стаканы на стол и пошли за ним.

 

На танцполе Йоджи старался держаться близко к Айе. Наверное, тот блефовал раньше. Айя никогда никого не выгонял из Ханабатаке, и почему-то Йоджи сомневался, что Аюми сделает такое с ним. Только не из-за того, что было прошлой ночью.

Скорее всего, Айя так волновался из-за своего любовника. Хирофуми был не тем мужчиной, с которым можно было шутить, с его-то семейными связями, но он также не был непреодолимым барьером для их отношений. И не станет таковым, если они будут осторожными. А Йоджи таким точно будет, только ради того, чтобы у Айи не было неприятностей.

Напомнить Айе, как хорошо им было вместе, оказалось труднее, чем думал Йоджи. Айя начал танцевать с Кикё, поворачиваясь к соседу спиной, словно его там не было. Когда Йоджи пытался танцевать с ними двоими, Айя снова мешал ему и игнорировал. Кикё озадаченно посмотрел ему в глаза через плечо Айи. Потом Йоджи пытался развернуть Айю к себе лицом, но Айя начинал танцевать с кем-то еще.

Вид друга, охотно танцующего с какой-то первой встречной девушкой, разозлил Йоджи. Он попробовал танцевать за Айей, не приближаясь слишком близко, но так, чтобы танцевать с ним, а не рядом с ним, и получил локтем по ребрам за свои усилия. Пока Йоджи хрипел от боли, Айя воспользовался моментом и ускользнул от него по танцполу.

Йоджи потер больные ребра, глядя, как Кикё улыбнулся ему, извиняясь, и потянулся за Айей. Люди натыкались на него, просто стоящего на месте, так же на него натолкнулась и молодая женщина с длинными, крашенными под блондинку волосами. Стоять дальше, чтобы его продолжали толкать, не имело смысла, поэтому он улыбнулся ей и начал танцевать. Она улыбнулась в ответ и прижалась к нему, явно радуясь такому партнеру.

Йоджи думал пробыть с ней пару песен и дать Айе время выбраться из того дерьма, что он затеял, и даже начал оглядываться в поисках друга. Он нашел его на другой половине площадки, танцующего с Кикё и ведущего себя так, будто все в порядке. Айя снова был тем высокомерным ледяным принцем, который так разозлил Йоджи в первые его недели в Ханабатаке. Айю точно не беспокоило то, что он оставил Йоджи где-то в толпе.

Итак, Айя собирался его игнорировать, не так ли? Йоджи не мог с этим смириться. Его гнев рос, он опустил взгляд на женщину, прижавшуюся к нему, и улыбнулся. Он покажет Айе, что его нельзя так просто отбросить, люди считают его привлекательным и даже желанным. Кроме того, ему будет, чем заняться, вместо того, чтобы побежать за Айей и поцеловать его прямо при всех, чтобы добиться от него реакции. Пусть Айя увидит – другие люди будут более чем рады получить то, что он готов был выбросить.

 

* * *

 

– Ой!

Испуганный криком в самое ухо, Айя наконец оторвал взгляд от Йоджи и глянул на своего партнера. Кикё прекратил танцевать и недовольно смотрел на него. – Что?

– Ты уже второй раз наступаешь мне на ногу, – пожаловался Кикё, поправляя волосы. – Пойдем, уходим с танцпола, пока ты меня не покалечил.

Его схватили за запястье и потянули к бару. Не особо сопротивляясь, Айя вздохнул и убрал с лица прилипшие пряди волос. В клубе было полно народа, а танцпол превратился просто в ад из-за жара всех этих тел. Поднимаясь по ступенькам к бару, Айя ощутил, что воздух стал свежее. Он с облегчением прислонился к прохладному металлу стойки и ждал, пока Кикё закажет им что-то.

Отсюда было прекрасно видно танцпол, и он не смог удержаться и не посмотреть на Йоджи, прекратившего приставать к нему и вместо этого флиртовавшего со всем, что дышало. Йоджи сменил уже шестую партнершу за последний час, и сейчас брюнетка танцевала практически у него на руках, периодически лапая его за задницу. Конечно, Йоджи не был против такого внимания, тем более что он не мог оторвать взгляда от ее впечатляющего бюста, едва сдерживаемого черным топом. Айя задался вопросом, догадывается ли Йоджи о том, насколько глупо сейчас выглядит, а потом напомнил себе, что ему должно быть все равно и совершенно не должно быть больно видеть, как Йоджи бесстыдно флиртует с кем-то другим.

– Вот, выпей, – Кикё всунул ему в руку стакан, и Айя тут же схватил его и осушил. На мгновение горло обожгло, и он потянулся за вторым стаканом, думая, что там содовая или обычная вода. Оказалось, что это то же самое. Выпив все, Айя вопросительно посмотрел на Кикё.

– Тебе нужно было расслабиться. Я никогда не видел тебя таким зажатым, и ты никогда не был так неуклюж в танце, – Кикё поднял бровь, потягивая свою выпивку. – Что случилось?

Айя хмыкнул, опуская стакан на барную стойку:

– Может, я не так уж рад быть здесь сегодня. Может, я вообще не хотел идти в клуб. – Его взгляд снова вернулся к Йоджи.

Отставив выпивку, Кикё вытер руку о свою черную шелковую рубашку.

– Знаешь, обычно тебе нравится ходить со мной по клубам. Я готов поклясться, что ты ждал этого вечера, по крайней мере, пока я не пригласил твоего соседа с нами, – он выразительно посмотрел в сторону танцпола, за которым Айя наблюдал уже несколько минут. – Знаешь, того самого, которого ты игнорируешь весь вечер. Почему ты так на него злишься?

Потому что Йоджи так запутал его, что теперь он не знал, что делать. Потому что ему так хотелось подойти к этой большегрудой женщине, почти запустившей руки к Кудо в штаны, и отпихнуть ее от своего соседа. После этого ему хотелось бы прижаться к Йоджи, обнять его изо всех сил и зацеловать до беспамятства.

– Не знаю, зачем ты его потащил с нами, – пробурчал он, не желая отвечать на вопрос Кикё. – Он неплохо развлекается и без нас.

Кикё поиграл прядкой своих волос и подозвал бармена для нового заказа. Закончив, он повернулся к Айе:

– Может, это потому, что ты изначально был с ним так груб? Почему ты не потанцевал с ним? Ты же делаешь это со мной.

К счастью, в этот момент принесли их напитки, и Айя быстро подхватил один из шотов и опрокинул в горло. Когда Кикё подвинул ему следующий, Айя без колебаний сделал с ним то же самое. Он не собирался напиваться этой ночью, только не после вчерашнего, но так он был хоть чем-то занят и мог не отвечать на неудобные вопросы.

Он должен был быть счастлив, что Йоджи оставил его в покое, как он и просил. Он не должен был чувствовать себя таким растерянным и грустным. Все должно было быть просто: решить не видеться больше с Йоджи и так и сделать. Так почему же у него не получалось перестать думать о нем? Почему ему хотелось утащить Йоджи в туалет и трахнуть его прямо там?

Отказываясь признать боль в груди, возникшую при этой мысли, он потянул Кикё за шелковый рукав на танцпол. Тому не особо понравилась идея уйти из бара, но он все равно пошел за другом в толпу. Конечно же, Айя выбрал место, с которого было удобно наблюдать за Йоджи, и сразу же заметил, что блондин танцевал уже с другой женщиной. Что, неужели ему уже надоела грудь предыдущей?

Уделяя музыке и Кикё лишь чуточку внимания, он начал танцевать, не сводя глаз с соседа. Боль и смущение постепенно сменялись гневом. Как мог Йоджи так с ним поступить? Его жизнь была... не радостной, но простой, пока они не встретились. Теперь он боролся с незнакомыми эмоциями и решением, которое могло повлиять на все, что было ему небезразлично. Айе хотелось подойти и ударить его, но это явно ничего не улучшило бы, разве что сделало бы его счастливым на долгие пять секунд.

Наблюдая за тем, как Йоджи подхватывает новую партнершу, он почти решился добыть себе эти пять секунд счастья. Но он не собирался устраивать спектакль на публике или давать Йоджи повод порадоваться, что он ревнует. Поэтому Айя остался на своем месте и понадеялся, что очень скоро они уйдут из клуба. До того, как Йоджи получит либо поцелуй, либо оплеуху.

 

Кикё аккуратно припарковал «Ягуар» на месте, помеченном «для 13Е», и заглушил двигатель: 

– Мы дома, если кого-то это интересует.

В ответ Айя с силой пихнул спинку его кресла и велел ему быстрее убираться из машины. Он так и сделал, все время не спуская глаз с друга.

Айя практически сполз с заднего сиденья спортивной машины. Может, Кикё не стоило так усердно спаивать друга сегодня, но иного выбора он не видел. Айя был в ужасном настроении, и опьянение хотя бы немного отвлекло его и положило конец требованиям уйти из клуба.

Как только Айя выбрался из машины, то же сделал Кудо. Он обошел вокруг «Ягуара» и встал рядом с соседом, поправлявшим одежду. Он даже протянул руку, чтобы ему помочь. Айя, конечно же, проигнорировал этот жест и пошел к лифту. Кикё закатил глаза и постарался не улыбаться. Кое-кто был так зол, что забыл о своем кимоно, лежавшем в багажнике, и Кикё чуть было не крикнул другу, чтобы тот остановился и оделся. Но решил этого не делать, поскольку не хотел, чтобы Айя рассердился и на него тоже. Придется просто испытать свою удачу и не встретиться ни с кем по пути в квартиру.

Кудо сразу же направился за Айей, а Кикё не спеша пошёл следом. Да, между ними явно что-то произошло. Он никогда не видел, чтобы Айя вел себя так, как сегодня, был так груб с гостем и столько пил. Кудо тоже немного перебрал – достаточно, чтобы оказаться не в состоянии сесть за руль – и флиртовал со всеми, кто оказывался рядом: и с женщинами, и с мужчинами. Из услышанного от Айи и Мамору, Кикё решил, что у блондина достаточно мозгов, чтобы не быть таким «доступным» на публике. В конце концов, они были не в гей-баре.

Однако помимо всего этого флирта, Йоджи мало что себе позволял, кроме вызывающих танцев и нескольких объятий с партнершами. Когда они принимались распускать руки, он начинал все сначала с кем-то еще. Айя, кажется, этой маленькой детали не заметил и жаловался себе под нос на то, что Кудо подцепил кого-то в очередной раз. Кикё готов был поклясться – его друг считал эти разы.

Насколько он мог понять, Айя ревновал и изо всех сил пытался это скрыть. А судя по тому, как Кудо неожиданно появлялся рядом, когда Айя танцевал с кем-то, кроме Кикё, можно было сказать, что с блондином происходило то же самое. Кикё готов был поспорить на еще десять лет и без того затянувшейся жизни Сайдзё, что между соседями что-то произошло. Что-то, что заставило Айю игнорировать Кудо, а Кудо – отчаянно добиваться любого проявления внимания от Айи.

Они дошли до лифта раньше. Когда Кикё догнал их, то увидел, что Айя нервно продолжает нажимать на кнопку, а Кудо наблюдает за ним краем глаза. Кикё хотелось покачать головой. Что ему теперь делать? Он привел их двоих в клуб, а кончилось тем, что оба напились и разозлились друг на друга.

Лифт приехал, к счастью, пустой, и Айя буквально прыгнул внутрь. Кудо быстро присоединился к нему, встав гораздо ближе, чем следовало бы. Кикё снова пришлось сдерживать улыбку, глядя на то, как Айя теребит свой пояс, недовольно хмурясь и тщательно игнорируя Кудо, который продолжал придвигаться ближе.

– Кто-нибудь хочет еще выпить перед сном? Я знаю, у Айи в холодильнике есть пиво, которым мы можем насладиться, – его улыбку встретили два злобных взгляда, и Кудо перестал прижиматься к Айе, прекратившему, в свою очередь, теребить пояс и сложившему руки на груди.

– Не думаю, что это хорошая идея, – тихо сказал Айя.

– Ага, ты же не хочешь напиться и сделать что-то, о чем пожалеешь, правда? – едкий комментарий Кудо удивил Кикё и заставил ярость во взгляде Айи вспыхнуть еще сильнее. Впервые с тех пор, как они вышли из клуба, он посмотрел Йоджи в глаза и заговорил с ним.

– Чтобы о чем-то жалеть, нужно, чтобы что-то случилось, так? А не случилось ничего, – казалось, он совершенно забыл о присутствии Кикё, сцепившись взглядом с Кудо. – А теперь отстань от меня к чертям.

Кудо скривился и взъерошил волосы: 

– Так поэтому ты игнорировал меня весь вечер? Ты действительно думаешь, что все исчезнет, если ты не будешь со мной разговаривать? Ты ведешь себя, как предатель, Айя. Нам нужно поговорить...

Айя оборвал его резким взмахом руки: 

– Не о чем там говорить.

Кикё старался не дышать: напряжение в лифте росло с каждым этажом, на который взбиралась кабина. Его поразили те мелкие кусочки информации, которые выдала эта ссора друзей. Айя и Кудо что-то сделали прошлой ночью, пока пьянствовали. Что-то, что Кудо хотел повторить, судя по всему, и что Айя отчаянно старался предотвратить. Идиот. Он должен был принять то, что предлагал его сосед, ведь их влечение друг к другу заметил бы даже слепой.

– Айя.. боги.., – руки Кудо поднялись на один уровень с плечами Айи и сжались в кулаки, словно он сдерживался, чтобы не схватить его за плечи и не начать трясти. – Перестань быть ребенком.

Злые слова еще звучали эхом в маленькой кабине, когда звонок сообщил, что они прибыли на нужный этаж. Когда двери медленно открылись, Айя шагнул к ним, не сводя глаз с Кудо.

– Лучше быть ребенком, чем шлюхой. Я думал, ты спал со всеми этими людьми из-за денег, но теперь понимаю – это потому, что ты не можешь удержать собственный член в штанах, – голос Айи был ледяным. Он оскорбил Кудо, потом развернулся и вышел из лифта. Йоджи и Кикё только молча смотрели ему вслед, а затем Кикё покачал головой и пошел за другом. Ему придется поговорить с Айей о том, что не стоит так обижать друзей и возможных любовников, но внутри он почти радовался. Несомненно, Айя по уши влюбился в Кудо. Теперь осталось только заставить своего глупого друга опомниться.

 

Не в состоянии двигаться, Йоджи наблюдал за несущимся по коридору Айей до тех пор, пока двери лифта не начали закрываться. Это вернуло его к реальности. Он оттолкнул их и помчался за упрямым идиотом, с каждым шагом распаляясь все больше и больше. Ни за что на свете он не допустит, чтобы последнее слово осталось за Айей. Только не после того, что он сегодня вытерпел. Йоджи собирался вправить Айе мозги, даже если для этого придется пробиваться через Кикё и второго айиного друга. Черт, да Айе повезет, если он сам не будет свисать с балкона, когда Йоджи с ним закончит.

Айя успел зайти в квартиру до того, как Йоджи его догнал. Однако Кикё не спешил закрывать дверь и даже отошел в сторону, когда Кудо распахнул ее и последовал за соседом. Похоже, он улыбнулся Йоджи, но тот не стал оглядываться и проверять, не показалось ли ему. Единственное, что имело значение в этот момент – это чтобы Айя, наконец, все понял.

Айя не заметил, что его преследуют, пока не дошел до спальни – а потом было уже слишком поздно. Йоджи закрыл за собой дверь и встал перед ней, сложив руки на груди, пытаясь удержаться, чтобы не дотянуться, не схватить Айю за плечи и не начать вытрясать из него душу. Или чтобы не зацеловать его до смерти. Сейчас одинаково хотелось и того, и другого.

– Какого черта ты здесь делаешь? Убирайся нахрен из моего дома! – Айя стоял у кровати, сжав кулаки, и злобно смотрел на Йоджи.

– Нет, – это, похоже, разъярило Айю еще больше, и Йоджи не смог не улыбнуться, увидев такую реакцию. Пусть так, он злил его, но теперь Айя уж точно его не игнорировал.

– Убирайся отсюда, – жестко потребовал Айя угрожающим голосом. Когда Йоджи не двинулся с места, Айя шагнул ближе, поднимая руки, чтобы толкнуть его, но через секунду вдруг замер на месте, оставаясь вне досягаемости Йоджи. – Я сказал, что не хочу тебя больше видеть. Уходи.

Так просто он от него не отделается.

– А я сказал, что никуда не уйду. Какого черта, Айя? – он рукой откинул волосы с лица, продолжая смотреть на друга. – Почему ты ушел утром, не сказав ни слова? Только не говори, что тебе стыдно из-за случившегося, – ему хотелось знать, как Айя мог так обойтись с ним после того, как полностью открылся ему прошлым вечером. Хотел знать, как Айя мог подумать, что между ними все закончится после того, что случилось на диване.

Айя молчал, и Йоджи шагнул ближе, сокращая расстояние между ними. Он приблизился на расстояние вытянутой руки, а Айя стоял на месте, и единственной его реакцией были прищуренные глаза. Боги, он так офигительно выглядел сейчас: распущенные волосы обрамляют лицо и спадают сзади вдоль спины, щеки разрумянились от выпитого, а глаза сверкают. Йоджи вспомнил, как Айя выглядел с этими же глазами, потемневшими от желания, и с этими же сжатыми сейчас в тонкую линию губами, припухшими от поцелуев. Он почувствовал, что у него встает от таких воспоминаний.

– Нет, я думаю, что ты не устыдился, а скорее испугался, – Айя вздрогнул от этих слов, и его взгляд стал еще злее. Йоджи потянулся, чтобы коснуться прядки волос, лежащей у Айи на плече, но получил за это по руке. Его собственная ярость вспыхнула внутри от этого удара, но у него получилось взять ее под контроль и улыбнуться. – Да, точно. Утром ты испугался. Как это – наконец оттаять и действительно чего-то захотеть, а? Не быть больше прекрасной маленькой куклой?

– Ты гребаный идиот, – прорычал Айя. – Ты хоть немного понимаешь, что может случиться, если Хиро узнает о прошлой ночи? Ты вообще об этом думал? – он не дал ему времени ответить, дотянулся и схватил Йоджи за рубашку, рывком подтягивая того ближе. – Он может отыграться на тех, кто мне дорог, за эту мою «небольшую потерю контроля», а с тобой он может сделать что угодно, не боясь последствий. Ты хочешь, чтобы однажды вечером тебя на улице забили до смерти? Или остаться без дома и без денег? Чтобы за тобой охотились якудза и полиция? Он уничтожит тебя, если узнает, что ты ко мне прикоснулся.

Йоджи все это знал, и на все это ему было наплевать. Ну, он не хотел, чтобы что-нибудь случилось с Айей или Аюми.

– Я думал об этом, и мне плевать, – он горько усмехнулся, хватаясь за айину белую рубашку, копируя его жест. Теперь их разделяли сантиметры, и то, что он был так близко к человеку, которого так сильно хотел, кружило голову сильнее, чем все, что он выпил за вечер. – Меня это не волнует, – он рассмеялся, подумав о том, как изменился за последние месяцы. – Знаешь, до встречи с тобой меня ничто не волновало, кроме, разве что, того, как достать денег на жилье, сигареты и выпивку. Мне было плевать на других людей, и я был этому рад. Потом, в тот день, я столкнулся с тобой, и ты начал сводить меня с ума. Ты заставил меня думать о тебе, переживать, поверить в себя и свое будущее, а прошлой ночью…, – он глубоко вздохнул, пытаясь ясно выразить свои хаотичные мысли. Он так хотел Айю, его переполняло такое желание, боль и гнев, что даже если бы он был трезв, то не смог бы нормально соображать. – Я не позволю тебе сбежать, и неважно, насколько это опасно.

Только что он наблюдал, как Айя сверлит его взглядом, а потом все затмила боль, когда что-то твердое впечаталось Йоджи в челюсть, почти сбивая того на пол. Он выпрямился и сделал шаг назад, чтобы увернуться от следующего удара Айи. К счастью, после этого он оказался перед дверью. Когда Айя попытался проскочить мимо него из комнаты, он схватил его за руку и дернул назад. Выведя друга из равновесия, Йоджи запросто пихнул его на кровать и прижал, усаживаясь сверху и держа за плечи.

– Ты чертов...

– Слезь с меня, Кудо! – орал на него Айя.

– Черта с два я слезу, – заорал он в ответ и встряхнул Айю. – Что с тобой такое? Ты всю ночь в клубе мешаешь меня с дерьмом, называешь шлюхой, а потом лупишь! Ты рехнулся?

Айя запрокинул голову, похоже, пытаясь убрать прядь волос, упавшую на лицо. Ничего не вышло, он подул на эту прядку и уставился на Йоджи:

– Мне придется сойти с ума, чтобы захотеть когда-нибудь еще связываться с тобой. Ты не боишься, что о нас узнает Хиро? Эгоистичный ублюдок. А как же Аюми? Как же моя сестра? Ведь если мы что-то затеем, пострадаешь не только ты, но разве тебя это волнует?

– Волнует, – он наклонился, пока волосы не упали Айе на лицо. – Я убью этого гада, если он дотронется до тебя, и я не позволю ему обидеть Аюми или твою сестру. Но я не собираюсь отказываться от лучшего, что со мной случилось за эти годы, из страха, что он узнает о нас.

– Нет никаких «нас», Йоджи, – Айя вырывался, пытаясь освободить руки, но, не сумев это сделать, продолжил сжигать Йоджи взглядом. – Я был пьян прошлой ночью и плохо соображал. Если бы я был трезвым, то не стал бы связываться со шлюхой, которая спит с каждым, кто ей улыбнется. Я удивляюсь, что ты не забываешь взять с них деньги, когда секс заканчивается.

Йоджи практически рычал, распластывая Айю на постели.

– А ты как свои деньги зарабатываешь, а? В чем дело? Не можешь ни с кем трахаться, пока тебе не заплатят, Айя? Тебя заводят мысли о деньгах? – он задыхался, говоря все это, грудь сдавило от злости и желания, и хотелось только одного – добиться, чтобы Айя все понял.

Айя под ним тоже задыхался, злобно прищурившись и напрягшись всем телом. Его щеки теперь розовели не только от алкоголя, и все равно он выглядел просто роскошно.

– Я по глупости рискнул всем, что имею, ради шлюхи, – прошипел Айя. – Единственная причина, почему я захотел тебя прошлой ночью – это потому, что напился. Ты воспользовался…

– Да хрен там. Это ты поцеловал меня, тупой ублюдок, – Айя не сможет отрицать, что на равных участвовал в том, что случилось. Сейчас Йоджи был здесь и пытался заставить Айю одуматься только потому, что той ночью ощутил, насколько сильно друг хотел его. – Ты сам хотел этого, по пьяни там или нет. И если бы тебе было на меня плевать, тогда то, что сегодня случилось в клубе, так тебя не задело бы. Просто раз уж ты не собираешься уделять мне внимание, то я без проблем найду тех, кто это сделает. Я не позволю обращаться с собой, как с грязью, которую можно выбросить, наигравшись, – он все больше злился, думая о том, как Айя был к нему холоден весь вечер. – Но и отступать я не собираюсь.

Айя оскалился: 

– С чего бы мне хотеть тебя после сегодняшнего зрелища? Разве ты этого стоишь?

Проклятье, вот теперь он по-настоящему разозлился. Почему Айя такой упрямый? Йоджи пошевелился, лежа сверху, и резко вдохнул, задев своей возбужденной плотью такую же твердость. Гнев растворился в желании и удивлении. Он еще раз качнул бедрами, заставляя Айю задохнуться от ощущений и закрыть глаза: 

– Ты не хочешь меня, Айя? Тогда почему у тебя стоит?

Распахнув глаза, Айя посмотрел на него, но теперь в этих прекрасных глазах Йоджи мог увидеть желание.

– Я тебя ненавижу, – слова получились скорее вымученными, чем злыми. – Ты же сбежишь утром, – без предупреждения Айя быстро поднял голову, и Йоджи не успел увернуться. Ожидая, что его сейчас ударят, он вздрогнул, когда вместо этого Айя прижался губами к его губам. Йоджи замер, а секунду спустя уже отвечал на поцелуй со всей страстью.

Он отпустил руки Айи и застонал, когда они поднялись и обвились вокруг его плеч. Придя в восторг, Йоджи скользнул языком в рот Айи, снова пробуя его на вкус. Боги, он весь день хотел этого, и сейчас всё повторилось снова: Айя под ним, так возбуждающе выглядит и отвечает на поцелуй. Если это сон, навеянный алкоголем, то он будет зол как черт, когда проснется. Если нет, то он определенно НЕ собирался снова просыпаться в одиночестве.

Поцелуй продолжался, пока они оба не начали задыхаться, и все это время они не могли оторвать рук друг от друга. Йоджи ухитрился распустить шнуровку на белой шелковой рубашке и запустить ладонь под нее, чтобы дотронуться до груди Айи. Руки Айи уже были у Йоджи на спине, под его золотым топом, задранным до половины.

– Боги, я так безумно тебя хочу, – выдохнул он в рот задыхающемуся Айе. Потом качнул бедрами и потерся об него, не сдержав стон.

– Назови мое имя, – попросил Айя, обхватывая талию Йоджи ногами.

Немного растерявшись, тот сделал, как просили: 

– Айя...

– Айя, – Айя снова сверлил его взглядом и говорил. – Айя, а не один из твоих клиентов или тех клубных шлюх, что не могут держать руки при себе, – он сжал ноги на талии Йоджи, одновременно с этим стягивая с него рубашку.

Избавившись от нее, Кудо перекатился на спину, утягивая Айю за собой и меняясь с ним местами. Услышав ревность в голосе любовника, Йоджи улыбнулся, а потом его снова поцеловали. Пока Айя не давал ему вздохнуть, он разбирался с кожаным поясом, мешавшим снять с любовника белый шелк. Когда с поясом было покончено, рубашка полетела на пол, на мгновение прервав поцелуй. Через секунду Йоджи встретил Айю на середине движения, и поцелуй продолжился. Они боролись языками, стараясь получить как можно больше друг друга.

Кожа Айи была такой же мягкой, какой он ее запомнил, кроме, разве что, нескольких выпуклых полос вдоль позвоночника. Йоджи провел по ним пальцами, отчего Айя дернулся, и Йоджи успокаивающе погладил по его бокам, чтобы тот расслабился снова. Он водил рукой по краю бархатных штанов, пока Айя не начал ерзать, лежа сверху, так восхитительно прижимаясь к нему, что Йоджи пришлось закрыть глаза и сделать глубокий вдох.

– Айя... о, не делай так. Я не хочу снова кончить в штаны, – Йоджи запустил пальцы в волосы Айи, открывая глаза. Держа голову любовника в руках, он выразительно посмотрел на него. – Я хочу кончить в тебя. Почувствовать тебя вокруг своей плоти, горячего и тесного, так, как я мечтал с тех пор, как тебя встретил.

Айя смотрел на него из-под полуопущенных век.

– Возьми меня, Йоджи. Я.. хочу тебя, – потом он опустил голову, заставляя Йоджи разжать пальцы, чтобы не тянуть за его длинные волосы, и начал ласкать его шею. Потрясенный тем, что Айя действительно сказал, что тоже хочет его, он просто лежал, не шевелясь, пока теплый рот Айи не добрался до его уха. От этого Йоджи застонал и повернул голову, еще больше открывая шею. Он не мог остановиться и продолжал двигать бедрами, пока Айя мучил его, посасывая и покусывая его кожу. Йоджи терпел это, сколько смог, а потом перекатился по кровати, ловя Айю под собой. Боги, как же он любил это – чувствовать его под своим телом…

Он ласкал грудь Айи, возвращая удовольствие, и покусывал бледное ухо, а потом прошелся поцелуями вниз по шее любовника. Добравшись до ключиц, Йоджи принялся ощутимо к ним присасываться, наслаждаясь и мыслью, что Айя будет носить его метку, и тем, как он под ним извивался. Через пару минут он продолжил свое «путешествие» вниз, задержавшись на секунду, чтобы втянуть в рот торчащий сосок, проследить языком линии мускулистого живота и мимоходом лизнуть пупок, прежде чем спуститься еще ниже и выдохнуть на покрытую бархатом выпуклость.

Айя так замечательно выстанывал его имя, но ему нужно было позаботиться о нескольких вещах до того, как поддаться желаниям и забыть обо всем в объятьях своего великолепного возлюбленного. Должно быть, Айя действительно был в ярости, раз даже не разулся, войдя в квартиру. Сейчас Йоджи занялся именно этим. От обуви нужно было избавиться, чтобы потом избавиться от мешающих штанов. Проведя руками по внутренней стороне бедер Айи, Йоджи усмехнулся, услышав его вздохи, вызванные дразнящими касаниями. Взяв пальцами язычки металлических молний, он медленно расстегнул ботинки. Отбросив их, руки Йоджи вернулись на бедра Айи, коснулись возбужденной плоти и заставили того вскинуться навстречу этому прикосновению.

У Йоджи дрожали пальцы, когда он развязывал шнуровку на айиных штанах. Достаточно ослабив ее, он взялся за пояс и потянул их вниз. Айя приподнял бедра, помогая стянуть штаны со своих длинных ног. Вскоре штаны присоединились к сброшенным рубашкам, и Йоджи наклонился, чтобы поцеловать айину лодыжку. Он медленно поднялся по бледным ногам, оставляя поцелуи то тут, то там, пока пальцы Айи зарывались в его волосы. Йоджи упивался каждым стоном, вызванным его прикосновениями, специально обходя вниманием торчащий член и присасываясь к косточке на бедре. Пока Айя вертелся под ним, он возился со своими штанами, отчаянно стараясь снять их как можно быстрее. Далеко не с первой попытки ему удалось расстегнуть пояс, а, разобравшись с молнией, он просто стянул штаны с себя.

Ему пришлось оторваться от Айи, чтобы снять их полностью и чтобы между ними больше ничего не оставалось. Штаны исчезли, и Айя схватил его за волосы и притянул обратно на себя. Йоджи застонал, когда их тела соприкоснулись, а потом застонал снова, когда Айя толкнулся ему навстречу, и их члены заскользили рядом, сводя с ума ощущениями.

– Йоджи…, – Айя выгнул спину, закрывая глаза и закидывая ногу на талию Йоджи.

– Знаю, Айя, – вздохнул тот, приподнимая лицо любовника для поцелуя. Он медленно целовал его, запоминая вкус, пока они продолжали тереться друг о друга бедрами, Йоджи наслаждался тем фактом, что Айя нуждался в нем, и тем, что сейчас он был перед ним обнаженным, а через минуту все его мечты станут явью. Йоджи словно отрезало от остального мира, от всего на свете, кроме Айи.

Руки Айи высвободились из волос Йоджи, одна из них остановилась у него на пояснице. Он провел ладонями по бокам Айи, влажным от пота, взял его за бедра, притягивая их к себе и одновременно опускаясь вниз. Это движение лишило обоих способности дышать, а потом что-то холодное и пластиковое прижалось к тыльной стороне руки Йоджи.

Он отстранился и открыл глаза, улыбнувшись увиденному тюбику смазки, и охотно схватил его перед тем, как снова наклониться и поцеловать Айю, полностью отдаваясь во власть его вкуса и сладких стонов, выдыхаемых ему в рот, пока они терлись друг о друга.

Йоджи неуклюже открыл тюбик и чуть не выдавил все его содержимое на постель. Ему удалось поймать немного рукой, и, покрыв смазкой свои пальцы, он заставил Айю раздвинуть ноги еще шире. После он скользнул вниз по его телу, устраиваясь у него между ног. Переданную ему подушку он подсунул под бедра любовника и облизнулся, глядя на полностью открытого его взгляду Айю. Он не смог удержаться и подразнил его, проведя скользкими пальцами между ягодиц, и улыбнулся тому, как Айя выдохнул его имя от этой ласки.

Поставив локти по бокам от айиных бедер, он пылко лизнул налившийся кровью член, подрагивающий перед его лицом, заставив Айю резко втянуть воздух и напрячься всем телом. Йоджи облизывал головку несколько секунд, отчего его любовник просто извивался под ним. Потом без предупреждения он полностью вобрал в рот плоть Айи.

– Йоджи, – руки Айи сжались в его волосах, тело на секунду выгнулось над постелью, а потом он рухнул обратно, подаваясь бедрами вперед. Йоджи удержал его одной рукой, запуская другую между ног Айи. Один скользкий палец обвел сжатое отверстие, спрятанное там, и Айя дернулся назад. Йоджи опустил голову, чтобы удержать член любовника во рту, и толкнул палец внутрь, упиваясь последовавшим низким стоном Айи. Боги, он обожал каждый звук, издаваемый Айей, и собирался добиться их от него еще больше.

Задержавшись еще на пару секунд, Йоджи отстранился и начал прокладывать дорожку из поцелуев вверх по груди Айи, задержавшись, чтобы куснуть розовый сосок, и запуская еще один палец в любовника. Боги, какой же Айя был тесный и горячий, а какие издавал звуки… Йоджи застонал и закрыл глаза, говоря себе, что нельзя прямо сейчас ворваться внутрь, чтобы немедленно почувствовать этот тесный жар и услышать, как Айя стонет его имя. Нельзя. Но хотелось невероятно.

Айя рывком подтянул его голову к себе для лишающего дыхания поцелуя. Он был требовательным и страстным в этой борьбе языков, старающихся проникнуть как можно глубже. Потом Айя разорвал поцелуй, откидываясь обратно на подушку, резко втягивая воздух и закрывая глаза. Его припухшие губы растянулись в улыбке. Йоджи еще раз согнул пальцы, заставляя Айю вскрикнуть и еще шире развести ноги.

– Ох.. Йоджи.. давай же. Возьми меня, пожалуйста. Я хочу, чтобы ты это сделал. Я хочу тебя, – Айя стонал, подаваясь бедрами вперед и обхватывая ногами талию Йоджи.

Йоджи сорвался, услышав эти слова, узнав, что тот, кого он так долго желал, нуждается в нем так же сильно. Промелькнула мысль о том, что не нужно спешить, но после айиной мольбы он чувствовал, что может просто взорваться. Он прижал ноги Айи к его груди, дрожащими руками выдавливая смазку и дотягиваясь до своего подрагивающего члена. Он тоже хотел этого, отчаянно в этом нуждался, пока Айя не передумал или пока это не оказалось на самом деле пьяным сном.

Смазав себя, он прижался к Айе, задержал дыхание и толкнулся внутрь. На мгновение ему показалось, что он о чем-то забыл, а потом он погрузился в этот тесный жар, скользя в тело любовника, выкрикнувшего его имя. Айя поднял бедра, чтобы пустить его глубже, и Йоджи не останавливался, пока полностью не погрузился в сжимающееся тепло.

Он был так близок к оргазму, что опустил голову Айе на грудь и постарался отдышаться. Это было так замечательно, так непохоже на его обычные ощущения, и ему нужно было успокоиться, чтобы все не закончилось слишком быстро. Айя пошевелился под ним, глубоко дыша, словно расслабляясь тоже, нежно погладил его по волосам.

– Йоджи…, – Айя качнул бедрами, вбирая его еще глубже и почти уводя за грань. – Пожалуйста, двигайся, – простонал он.

Йоджи еще раз глубоко вздохнул и поднял голову, чтобы посмотреть на раскрасневшееся лицо Айи.

– Я.. о боги… Я..

Айя обнял его и притянул вниз, а потом Йоджи не успел ничего понять, как уже оказался на спине, а Айя медленно садился сверху. Йоджи только ахнул, чувствуя, насколько глубоко Айя впускает его, и ему пришлось даже закрыть глаза и сосчитать до десяти. К счастью, Айя несколько секунд после этого не двигался, давая ему время взять над собой контроль. Никогда раньше Йоджи не было так трудно сдерживаться, чтобы не кончить, но он так давно и долго хотел Айю.

Трясущимися руками он дотянулся и ухватил прядь айиных волос, чтобы притянуть любовника к себе и нежно поцеловать. Волосы Айи свесились на него, щекоча кожу легкими прикосновениями, заставлявшими его вздрагивать. Они целовались до тех пор, пока Йоджи не смог хоть как-то себя контролировать. Потом он отпустил Айю, положил руки на его бедра и слегка подтолкнул. Айя сразу же понял намек, хитро улыбнулся и начал подниматься, сжимаясь вокруг йоджиного члена, выскальзывавшего из его тела, а потом рухнул вниз, принимая его в себя до основания.

– О, Айя… Ты так чертовски красив, – он никогда не забудет этот вид Айи, сидящего на нем верхом, с длинными волосами, прилипшими к коже и связывающими их, словно алая паутина. Айя открыл рот, глотая воздух, и откинул голову назад, лаская себя рукой в такт их толчкам. Левая рука Йоджи присоединилась к ней, скользя вверх-вниз, в то время как его член снова и снова исчезал в теле Айи. Он тоже начал задыхаться, чувствуя, как удовольствие нарастает снова, и зная, что в этот раз он уже не сможет сдержаться. Движения стали быстрыми, толчки – резкими и глубокими, имена звучали выдохами. Это было так хорошо, просто прекрасно, и Йоджи не выдержал.

Айя испуганно вскрикнул, оказавшись на спине с ногами, закинутыми на бедра Йоджи, который вбивался в его тело, притягивая ближе с каждым толчком. Боги, Айя был таким тесным и теплым. Йоджи чувствовал, как тело Айи дрожит и сжимается вокруг его плоти, и этого вдруг стало слишком много, вне зависимости от того, насколько ему хотелось растянуть этот момент. Йоджи кончил мощными всплесками, выкрикивая имя Айи. Казалось, что он всего себя изливает в любовника, содрогаясь от опустошения. Он почувствовал, как теплая жидкость вдруг покрыла его ладонь, и вскрикнул снова, когда Айя еще сильнее сжал его внутри. Падая вперед, головой на грудь Айи, он хотел опуститься рядом, но сил было только на то, чтобы хватать ртом воздух. Обоих все еще трясло, дыхание было рваным, а тела пылали жаром.

Йоджи ощущал расслабленность и удовлетворение, впервые за годы чувствуя себя абсолютно счастливым. Он крепко обнял Айю, желая ощутить его рядом, подержать в своих руках. Все эмоции смешались в неразделимое облако привязанности, желания, потребности и счастья, направленных на его любовника. Наконец, он смог лечь на бок, притягивая Айю к себе, прижимаясь ближе и обвивая руками айину спину. Он держался за него очень крепко, из-за чего Айя немного поерзал в его объятиях, но Кудо не хотелось рисковать и отпускать его, чтобы утром не проснуться опять в одиночестве. Что-то подсказывало ему, что если Айя и в этот раз уйдет, то Йоджи никогда его не вернет. Каким бы уставшим и запутавшимся он не был, он знал – такого допускать нельзя. Поэтому, засыпая, он обнял его еще крепче.

 

 

Айя проснулся с головной болью, ощущая чье-то тепло за спиной, и почувствовал, как что-то похожее на теплое влажное полотенце скользит по его животу. Озадаченный последним, он с трудом открыл глаза, и почти пожалел об этом, когда они заболели от рассеянного света, проникавшего в спальню сквозь жалюзи. Проклятое похмелье. Опять. Потом к нему вернулись воспоминания о прошедшей ночи, отчего Айя застонал и зарылся лицом в подушку.

Влажное полотенце на его животе остановилось, и нежные пальцы вплелись ему в волосы.

– Айя? Ты в порядке?

Йоджи все еще был с ним в постели. Он переспал с Йоджи. Никакого кончания в штаны в этот раз, настоящий секс, в его собственной постели, с Кикё и Цубаки в соседней комнате. Вот это да.

– Айя? – голос Йоджи был встревоженным, поэтому Айя медленно открыл глаза и повернул голову, увидев друга, с беспокойством наклонившегося над ним. Несколько мгновений он наслаждался видом Йоджи, помятого и прекрасно обнаженного, а потом вздохнул и кивнул головой.

– Ага, – горло так пересохло, что слово получилось хрипом. Он пару раз сглотнул, прежде чем попытался заговорить снова. – Ты остался, – он хотел сказать что-то другое, но именно эти слова вырвались сами по себе.

Йоджи медленно надавил на его плечо, чтобы он лег на спину, а потом наклонился за поцелуем. Айя просто закрыл глаза и поцеловал его в ответ. У него не получалось не хотеть Йоджи. Причем настолько, что вчера он позволил им заняться сексом в его собственной постели, с Кикё под дверью. Все потому, что не смог дольше отрицать свое желание после того, как Йоджи припер его к стенке. Он сошел с ума, но что странно – его это не беспокоило.

Это был особенно нежный поцелуй, от которого перехватило дыхание, когда Айя зарылся пальцами в волосы Йоджи и прижал его к себе. Хотелось, чтобы поцелуй длился как можно дольше, но, в конце концов, им пришлось прерваться, чтобы вдохнуть, не сводя друг с друга глаз. Айя бедром почувствовал эрекцию Йоджи и понял, что и сам возбудился от этого поцелуя.

Йоджи нежно поправил ему волосы и улыбнулся.

– Да, я остался. Это единственное место, где я хочу быть, если честно, – потом Йоджи потянул его за руки, усаживая. – Сядь, я принес тебе аспирин и воду. Я знаю, у тебя голова болит, моя меня уже помучила.

Точно, ведь Йоджи проснулся раньше. Поднимаясь, Айя провел пальцами по своему влажному животу. Он помнил, как уснул в объятиях Йоджи, настолько крепких, что у него не получилось выбраться из них и привести себя в порядок. Однако это не помешало ему заснуть через пару минут.

– Как давно..?

– …я проснулся? – Йоджи поддержал его плечи одной рукой, дотягиваясь второй до стакана с водой на тумбочке. Потом Йоджи достал аспирин и поддерживал Айю, пока тот глотал таблетки и запивал их. Вернув опустевший стакан на место, они облокотились друг на друга. – Не очень. Встал за таблетками и чтобы помыться, потом решил, что тебе это тоже не помешало бы, и вернулся в постель. Не хотел тебя будить, – Йоджи зарылся лицом в айины волосы, а потом упал обратно на постель, утягивая его за собой. – Ты тоже остался.

– Это мой дом, куда же мне идти? – проворчал Айя, подвигаясь. Он устроился, наполовину лежа на груди Йоджи, смотря на своего... любовника..., положив подбородок на сложенные руки. Любовника. Ну что он за дурак?

Йоджи, только что улыбавшийся, внезапно нахмурился и протянул руку, чтобы убрать прядь волос Айи, упавших ему на лицо: 

– Не смотри так, Айя.

Было трудно сдержаться и не потянуться за лаской, но он справился. Едва.

– Не смотреть как? – Когда Йоджи не ответил, он поморщился: – Как человек, который сделал что-то невообразимо глупое? Как кто-то, кто поставил под угрозу других людей из-за своих собственных желаний? – Боги, он не мог поверить, что переспал с Йоджи и сейчас лежал вот так, желая сделать это снова.

– Ты не эгоист, Айя. Проклятье, да ты от всего отказался ради тех, кого любишь, насколько я знаю. Ты заслужил немного счастья, – поморщился Йоджи в ответ и вздохнул. – Мы оба его заслуживаем, поэтому я не собираюсь притворяться, что ничего не было, и уж точно не позволю тебе снова меня игнорировать.

Чувствуя себя полностью обессиленным, Айя закрыл глаза и уткнулся лбом в руки. Он заслужил счастье? Он думал, что немного счастья у него уже было, но понимал – оно ни в какое сравнение не идет с тем, что он испытал за последние две ночи. Даже с похмелья он чувствовал себя лучше, чем обычно по утрам, когда просыпался рядом с Хирофуми.

– Я не забываю о твоих страхах, Айя. Я знаю, у тебя есть полное право волноваться из-за наших отношений, – голос Йоджи смягчился, он гладил Айю по волосам, успокаивая того прикосновениями. – Я знаю, Хиро очень влиятелен, но почему мы оба должны страдать из-за него? Я хочу тебя, Айя, хотел почти с того момента, как увидел, и я.. я действительно беспокоюсь о тебе. Наверное, даже больше, чем мне следовало бы, но это так.

Айя взглянул вверх и увидел неуверенно улыбающегося Йоджи, продолжавшего пальцами расчесывать его волосы.

– Я не хочу, чтобы тебе причинили боль, но и видеть тебя настолько несчастным я не хочу тоже. Как и Аюми, и твой друг Кикё, я подозреваю, – Йоджи вдруг щелкнул его по носу. – Если два человека, знающие тебя и Хиро лучше, чем я, хотят, чтобы мы были вместе, то почему ты так переживаешь?

Айя сердито глянул на Йоджи, потирая нос.

– Потому что Аюми – неисправимый романтик, а Кикё... он ждет не дождется, чтобы я изменил Хиро, и ему неважно, с кем я это сделаю, – его друг, скорее всего, провел всю ночь, прижавшись ухом к двери и подбадривая его все это время.

– Айя… – Йоджи потер глаза. – Я не дурак. Я знаю, что нам придется быть осторожными, даже больше, чем в последние две недели. Но Хиро проводит здесь едва ли больше пары ночей в неделю и постоянно уезжает в командировки. Мы не будем крутить роман прямо у него под носом.

По крайней мере, Йоджи признал, что это было опасно для них обоих.

– Но зачем нам вообще что-то крутить? Зачем мне так сильно рисковать ради секса, Йоджи? Зачем это тебе? – его горло снова пересохло, и последними словами он почти подавился.

Йоджи несколько минут просто молча смотрел на него. Потом взял лицо Айи в ладони, провел большим пальцем по нижней губе.

– Если бы это был только секс, мы бы сейчас не разговаривали вот так. Я бы уполз к себе, получив желаемое, или ты бы меня выгнал. Черт, я не думаю, что ты позволил бы этому случиться, если бы дело было только в сексе, – Йоджи пристально смотрел на него своими зелеными глазами, серьезно, но в то же время мягко. – Я бы не переживал так за тебя, если бы это был просто секс. Я бы не привязался к тебе настолько. У меня секс – почти каждый день, Айя, и мне не нужны новые победы или вызовы. Это не обычная похоть – то, что мы испытываем друг к другу.

Нет, это не было похотью. Поэтому он сейчас лежал в постели с Йоджи, на следующее утро после того, как убедил себя никогда больше даже не разговаривать с ним, и тем более – с ним не спать. Было страшно осознать, что все это на самом деле не только похоть. Это было словно вручить себя кому-то, кому он доверял и о ком переживал, кому-то, кто не рассматривал его как свою собственность.

– Нам придется быть очень осторожными, Йоджи, – боги, он был таким идиотом. Он рисковал будущим сестры и Аюми только потому, что лежать в постели с Йоджи было невероятно хорошо. – Никто не должен узнать о нас, – он мрачно подумал о Кикё, который, вероятно, был в полном восторге от развития событий, и об Аюми, которая, он был уверен, обо всем догадается рано или поздно. – Мы никому не можем доверять, – пробормотал он.

К чести Йоджи, он всего лишь улыбнулся восхитительно милой улыбкой и притянул Айю к себе для такого же сладкого поцелуя.

– Я не буду рисковать твоим или чьим-либо благополучием, Айя, я обещаю, – Йоджи поудобнее устроил его у себя на груди и обнял крепче. – Я знаю, что вообще не должен рисковать, но… Я думаю, мы слишком сильно нужны друг другу, чтобы просто разойтись сейчас и перестраховаться. Кроме того, думаю, если мы так поступим, это кончится тем, что мы набросимся друг на друга во время чаепития у Аюми, – его рука спустилась по спине Айи и погладила его задницу.

– Думай головой, Кудо, – проворчал он. Когда улыбка Йоджи превратилась в очень хитрую улыбку, Айя закатил глаза и легонько ткнул его под ребра. – Другой головой.

– Ты живешь, чтобы мучить меня, – Йоджи надулся, а потом легко поцеловал Айю в губы. – Так... Что будем делать сейчас? Если я не ошибаюсь, то пахнет кофе. У меня есть шанс выпить чашечку-другую перед тем, как ты выставишь меня за дверь?

Айя опустил голову на грудь Йоджи, раздумывая. Будет легче выдать присутствие Йоджи здесь этим утром как визит на завтрак, а не как визит, затянувшийся с вечера до утра. Он может одолжить любовнику юкату, которая будет смотреться гораздо лучше его помятых клубных одежек, если кто-то вдруг увидит, как он выходит из его квартиры. Конечно, все это означало, что ему придется справиться с Кикё и Цубаки, которые точно были причиной и источником запаха кофе. Но ему придется все равно поговорить с ними, и отговорку он придумает, пока Йоджи еще здесь. Или хотя бы попытается.

– Пойдем, позавтракаем, – он неохотно сел, подтягивая Йоджи за собой. Частично он был собой недоволен за то, что не насладился обнаженным Йоджи в своей постели, но если у них была надежда все это продолжить, кто-то из них должен был думать мозгами.

Поднимаясь на ноги, Айя запоздало понял, что впервые за долгое время он действительно на что-то надеялся. На что-то, отличное от смерти, и поэтому не знал – бить Йоджи или целовать за эту перемену. У него было такое чувство, что время в конце концов решит этот вопрос за него.

Глава 10: На следующее утро

 

– Я думал, ты хочешь завтракать, – сказал Айя удивленно, когда Йоджи зашел вместе с ним в гардеробную и крепко обнял, прижавшись к его спине. Йоджи улыбнулся, поцеловал айино плечо и, подняв голову и куснув бледное ухо, принялся отплевываться от волос.

– Хочу, – он продолжал обнимать Айю, радуясь, что тот рядом. Было так прекрасно, наконец, иметь возможность это сделать, и он наслаждался ощущением Айи в его объятиях, такого теплого и даже прижимающегося к нему в ответ. Йоджи так и подмывало швырнуть любовника на постель и наброситься на него, но он знал, что этим утром нужно быть серьезным и не обращаться с Айей так, словно секс был единственным его интересом.

– Тогда отпусти меня, чтобы я смог найти нам какую-нибудь одежду к завтраку, – Айя подергал одну из рук, обхватывавших его талию, и после быстрого поцелуя в щеку Йоджи сделал, как его просили. Он улыбнулся, увидев, что Айя не отошел от него. Вместо этого он стоял, глядя на яркие ткани, а потом потянулся за двумя свертками. Он легонько толкнул Йоджи под ребра, и они оба вышли из гардеробной. – Вот, это тебе.

Йоджи принял наряд, протянутый Айей – зеленую юкату с золотыми ромбами. Плотный хлопок был жестким на ощупь, и Йоджи готов был поспорить, что одежда была новой, как и та, что Айя дал ему в прошлый раз. Он поблагодарил и начал одеваться.

Айя прошел к шкафу, порывшись в ящике, вытащил две пары боксеров и вернулся к Йоджи.

– И это тоже надень. Должны тебе подойти, – боксеры были из серого шелка.

– Может, мне стоит обидеться на то, как ты стремишься всего меня закрыть одеждой? – поддразнил он. – Ты не думаешь, что нехорошо прятать всю эту красоту? – он показал жестом на свое тело в распахнутой юкате и постарался не рассмеяться, услышав айин вздох.

Все еще держа одежду, Айя провел рукой по груди Йоджи.

– Я думаю, так будет интереснее ее потом разворачивать, – выдохнул он хриплым голосом, от которого Йоджи захотелось застонать и повалить-таки его на кровать. Но вместо этого он понаблюдал за тем, как Айя одел боксеры и юкату, а потом неохотно закончил одеваться сам и завязал пояс.

Когда Айя взял расческу, Йоджи быстро ее отобрал.

– Позволь, я тебе помогу, – подтянув Айю к постели, он усадил любовника перед собой и начал разбирать запутанные алые пряди. – Как ты терпишь их, такие длинные? Чтобы распутать все узлы, понадобится несколько минут.

– Я обычно заплетаю их на ночь в косу, – Айя запрокинул голову. – Наверное... я привык к ним за все эти годы. Я бы чувствовал себя странно, если бы подстригся.

Йоджи не был уверен, что ему нравится идея увидеть Айю с короткой стрижкой, даже если учесть все трудности с расчесыванием. Айя так роскошно выглядел этой ночью, сидя на нем верхом, и эти волосы, укрывавшие их обоих... Йоджи теперь просто нужно будет помнить, что их нужно заплести перед сном, как бы не было приятно вот так сидеть и прикасаться к шелковым прядям. У Аски были короткие волосы, и ей не нравилось, когда он с ними играл. В отличие от Айи, которому это явно доставляло удовольствие – он довольно мурлыкал, прислонившись к любовнику.

Йоджи еще пару минут водил расческой по мягким волосам после того, как распутал все узлы. Потом разделил густую массу на три части и принялся заплетать косу. Справившись с этим, он передал ее кончик Айе и поцеловал его в шею. – Держи.

Айя откинулся назад для быстрого поцелуя в губы, потом вздохнул и поднялся.

– Пора завтракать, как думаешь? – спросил он, подхватывая с тумбочки завязку для волос.

– Ты так говоришь, будто это неприятная обязанность, – протянул Йоджи, вставая и следуя за Айей. О, как ему нравился вид сзади. Он с ухмылкой подумал, что с радостью пойдет за Айей куда угодно.

– Мы будем завтракать с Кикё и Цубаки, Йоджи, – Айя не был рад такой перспективе. – Насколько я могу сказать, вряд ли это будет весело, – он скривился и вышел из комнаты.

Йоджи вспомнил, что Айя говорил про Кикё: тому будет все равно, если Айя изменит Хиро. Кудо задумался, кем же все-таки был этот человек. Айя, казалось, не волновался раньше из-за того, что его друзья все знают, и это было хорошо, поскольку прошедшей ночью они, скорее всего, все слышали, но Йоджи внезапно занервничал. Что могли сделать эти люди при встрече с ними, что так расстроило Айю? Он вспомнил прохладный взгляд, которым Кикё наградил его при первой встрече, и подумал, что, может быть, им стоит просто отказаться от завтрака.

Айя замер перед ванной и толкнул Йоджи вперед, в коридор, когда тот тоже остановился.

– Ты иди вперед, а я буду через минуту, – сказал он, зашел в ванную и закрыл за собой дверь. Йоджи секунду поглазел на неё, потом глубоко вздохнул и пошел на кухню. Он расправил плечи, входя в светлую комнату.

Где тут же увидел мужчину, выше себя на полголовы и явно в два раза больше весящего. Здоровяк, выглядящий примерно ровесником Кикё, смотрел на него сверху вниз. Должно быть, это и был еще один друг, про которого говорил Айя. Тот самый Цубаки, который мог скинуть его с балкона. Почему же Айя не сказал ему, что Цубаки – борец сумо?

– Эмм, привет. Я – Кудо Йоджи. Вы, должно быть, Цубаки, – он нервно поклонился и всерьез задумался о том, чтобы вернуться к ванной и подождать Айю. И это не будет бегством, это будет стратегическим отступлением. Ему не хотелось ниоткуда падать.

Великан хмыкнул, и огромные руки, до этого сложенные на его массивной груди, дотянулись и схватили Йоджи за ворот юкаты.

– Я скажу это только один раз. Обидишь его – я затащу тебя на верхушку Tokyo Tower и сброшу вниз. Мы друг друга поняли?

– Да, однозначно, – Йоджи смотрел мужчине в темно-карие глаза и надеялся, что от угрозы его не прошиб пот. Он убьет Айю за то, что тот заставил его войти сюда одного. – Я не причиню ему зла, – боги, его никогда так не пугали ни из-за одной из его подружек, даже из-за Аски, а уж ее отец его просто ненавидел.

Изящная рука вдруг коснулась рук Цубаки и легонько похлопала по ним.

– Ты можешь его отпустить. Айя скоро придет, и ему не понравится то, что ты делаешь, – Кикё повернулся от Цубаки к Йоджи и смерил его еще одним холодным взглядом. – Знаешь, он это абсолютно серьезно. Он переживает за Айю и не хочет, чтобы его обижали.

Йоджи в этом не сомневался. Счастливый, что его отпустили, он неуверенно дошел до стола и сел. Чтобы с подозрением уставиться в чашку кофе, которую перед ним поставил Кикё. Что-то было такое в глазах темноволосого мужчины, говорящее – Цубаки не был единственным переживавшим за Айю.

– Ну, расслабься, он не отравлен, – Кикё сел рядом с ним, а Цубаки, уже в фартуке с улыбающимися кошками, направился к плите. Кикё держал в руке чашку кофе и, в качестве подтверждения своих слов, сделал глоток. – Айя расстроится, если мы расправимся с его любовником без всякой причины, – его глаза шутливо блестели. – Так что не давай нам повода, потому что я не хочу его расстраивать.

– Не хочешь, но все равно сбросишь меня с крыши, если я сделаю ему что-то плохое, так? – пробормотал Йоджи перед тем, как глотнуть свой кофе. Кофе был хорошим.

Кикё махнул рукой.

– Это только если ты причинишь ему боль или втянешь в неприятности. Обращайся с ним так, как он этого заслуживает, и мы будем твоими лучшими друзьями, – он улыбнулся, откинул за спину свои длинные волосы и наклонился к Йоджи. – Я заметил, ты не отрицаешь то, что вы любовники.

Пока Йоджи гадал, не сболтнул ли лишнего, и не разозлится ли от этого Айя, тот фыркнул и вошел на кухню.

– Как будто ты в этом сомневался, Кикё. Ты наверняка всю ночь подслушивал, – он сердито посмотрел на друга и сел за стол, после секундной заминки выбрав место рядом с Йоджи.

Кикё рассмеялся и тоже сел.

– Я даже стакан с кухни взял, чтобы лучше слышать. Ой-ой-ой, как было жарко, – он помахал на себя рукой, как веером, и снова засмеялся. – Эх, видели бы вы сейчас свои лица.

Йоджи с Айей одновременно раздраженно уставились на него.

– Понравилось услышанное? – огрызнулся Йоджи.

– Я бы поставил тебе четверку с плюсом за выносливость, учитывая то, насколько вы оба были пьяны, и пятерку за старание. На слух вы казались очень довольными. Я бы оценил лучше, если бы в следующий раз вы предоставили мне видео. Было бы замечательно, вы не находите? – Кикё ухмылялся, допивая кофе.

Разрываясь между желанием ударить мужчину и желанием рассмеяться, Йоджи покачал головой и тоже принялся за кофе. Рядом с ним Айя бормотал что-то про всех сумасшедших людей, с которыми ему приходится смиряться, но его трудно было понять из-за того, что он закрыл лицо руками. Не задумываясь, Йоджи протянул руку и заправил Айе за ухо выбившуюся из косы прядь, а тот потянулся за этой лаской. Йоджи улыбнулся и провел пальцем по кончику айиного уха.

Цубаки выбрал именно этот момент, чтобы поставить перед Йоджи тарелку мисо, и когда он отвернулся от Айи, то обнаружил, что оба гостя смотрят на него с одобрением. Кикё даже отсалютовал ему своей чашкой, прежде чем поставить ее на стол.

– Выглядит замечательно, Цубаки. Я умираю от голода, – Кикё выбрал тарелку с супом и посмотрел на Айю. – Как ты себя чувствуешь сегодня? Так же плохо, как вчера?

Айя потер глаза, поднимая голову.

– Нет, получше, – ответил он, протягивая руку к своей тарелке. – Но думаю, что ничего, кроме супа, на завтрак не хочу.

– Я съем что угодно, если оно будет так прекрасно пахнуть, – сказал Йоджи, пробуя суп. Он был вкусным, в нем было много грибов и лука. Йоджи привык справляться с похмельем за годы постоянного пьянства, и сегодняшнее не было слишком тяжелым. За едой он начал свободной рукой массировать Айе шею сзади, привыкая к тому, что ему можно прикасаться к любовнику в присутствии этих людей. Было так приятно показывать свои чувства, и он знал, что не сможет часто делать это при посторонних.

На столе появилась тарелка с рыбой.

– Тогда угощайся, – Цубаки сел напротив, слегка нахмурившись, но его брови разгладились, когда он посмотрел на Айю. – Ой, я забыл твой чай, – он вышел из-за стола и вернулся с чайником и чашкой.

Завтрак был тихим, и Кикё, наконец, вел себя прилично, пока Айя разбирался со своим супом и чаем. Цубаки изображал гостеприимного хозяина, постоянно наполняя всем тарелки и чашки, и оказался очень хорошим поваром. Не таким хорошим, как Айя, конечно. Йоджи заработал улыбку, когда попытался заставить любовника пообещать приготовить ему завтрак следующим утром.

– Может быть, если я спрячу всю выпивку, ты завтра будешь в настроении что-то приготовить, – поддразнил он, доедая рыбу.

Айя подпер подбородок рукой, поставив на стол локоть.

– Разве все эти уроки были не для того, чтобы научить тебя готовить?

– Да, но ты делаешь это гораздо лучше меня, так зачем же мне тогда возиться? – одна рука Йоджи переместилась под стол и устроилась у Айи на колене. – Завтра я угощу тебя ужином, если приготовишь завтрак. Только я и ты, выбирай любой ресторан. Как тебе такой вариант, м? Достаточно хорош, чтобы я получил еще немного бекона и французских тостов?

– Мне неприятно тебе это сообщать, но завтра мы все еще будем в городе, так что если ты надеешься дождаться нашего отъезда и не приглашать на ужин всех, то тебе не повезло, – сухо заметил Кикё, собирая грязные тарелки. – Пока мы здесь, мы везде ходим с Айей. Думай о нас, как о тройном комплекте.

Йоджи закатил глаза и сжал айино бедро.

– Я забыл, что вы еще здесь. Как бы ни было великолепно заполучить Айю только для себя, я думал больше о том, когда я смогу куда-нибудь сходить. Я.. я работаю сегодня вечером, – он почувствовал, как Айя застыл рядом с ним, и ему не хотелось поворачиваться и видеть выражение его лица. – Сколько вы еще будете здесь? – спросил он, чтобы сменить тему.

Взгляд Кикё помрачнел, пока он смотрел то на Йоджи, то на Айю.

– Еще пару дней, потом мы уедем, – он посмотрел на Айю. – Я говорил с Мамору вчера вечером, мы с Цубаки не будем больше спать у тебя на полу, а поедем в поместье, – казалось, он был чем-то очень доволен. – Рейджи обрадуется, когда узнает, что мы проведем там какое-то время. Я всю дорогу до Киото буду слышать, как он скрежещет зубами.

– Я более чем рад видеть вас здесь, – тихо сказал Айя.

– Не волнуйся, большую часть времени мы будем проводить с тобой. Мы только спать будем в настоящих постелях, – Кикё подмигнул. – И выпьем у Рейджи все бренди, – это заставило Айю улыбнуться.

Йоджи чувствовал, что что-то упускает, подтекст, который Айе и Кикё не нужно было озвучивать, чтобы понять друг друга. Чувствуя себя неуютно, Йоджи неохотно отодвинул свой стул и поднялся. Ему напомнили, что он знаком с Айюей всего несколько месяцев и многого еще не знает о своем любовнике, несмотря на все его расследования.

– Спасибо за великолепный завтрак, но мне пора идти, – он оставит Айю наедине с его друзьями.

Айя встал и слегка поклонился Цубаки: 

– Спасибо за завтрак. Я вернусь через минуту и помогу все убрать.

– Не стоит, Айя, – спокойно сказал Цубаки. – Ты вчера готовил ужин и позволил нам остаться здесь. Мы разберемся с посудой. Тебе стоит прилечь, ты до сих пор выглядишь усталым, – Цубаки похлопал его по плечу, а потом понес тарелки к раковине. Айя пару секунд наблюдал за ним, а потом посмотрел на Йоджи и жестом позвал его к выходу.

Они молча вернулись в спальню, чтобы Йоджи забрал свои ключи и бумажник, которые спрятал в складках юкаты.

– Айя... Мне жаль, что приходится работать, – реальность неприятно ворвалась в их счастье. Когда Айя промолчал, Йоджи сел на постель и притянул притихшего любовника к себе на колени. – Мне действительно жаль. Это.. это будет проблемой? – он искренне надеялся, что нет. Он не мог отказаться от достигнутого, только не после того, как желал Айю столько времени.

Айя обвел пальцем скулу Йоджи, вздохнул и посмотрел ему в глаза.

– Я не сказал бы, что это не проблема. Я.. мне не нравится мысль о том, что придется делить тебя с кем-то, Йоджи, – он закрыл глаза и уткнулся лбом в плечо Йоджи.

Поглаживая его шею, Йоджи поцеловал айино ухо.

– Я тоже не хочу делиться. Это будет невыносимо, когда вернется Хиро, – Айя напрягся при упоминании его любовника. – Но я просто не могу прекратить. Даже если бы у меня были деньги, люди задумаются, почему я перестал работать.

– Я знаю. И мне все равно больно, – Айя потерся о шею Йоджи, потом серьезно посмотрел на него. – Йоджи, а ты вчера пользовался презервативом? У меня.. не было ни одного, чтобы дать тебе, но..

Тут внезапно вернулась та мысль, что он что-то забыл, и воспоминание о том, как приятно было находиться внутри Айи, как непохоже на все остальное. Впервые за два года он не предохранялся во время секса.

– Твою мать, – Айя начал хмуриться, и Йоджи быстро и ласково коснулся его щеки. – Нет, не бойся, я здоров. Я всегда предохраняюсь с клиентами и каждый месяц проверяюсь, – теперь он задумался, как спросить Айю о его собственном здоровье.

– Хмм, – Айя мягко поцеловал его в губы. – Я тебе верю. Я никогда ничем не пользуюсь с Хиро, но.. он клянется, что ни с кем больше не спит, и я не думаю, что он лжет, – Айя помрачнел. – Я проверялся пару раз, просто так, и все тесты были отрицательными, – он закрыл глаза и потер их рукой. – Никогда не думал, что я могу чем-то его заразить.

– Не думай, Айя, – Йоджи опустил руку и поцеловал Айю. – Не думай об этом. Теперь мы будем осторожны, и оба останемся здоровыми. Не волнуйся насчет Хиро. Ты же не скажешь мне, что ты любишь его, или что ты был бы с ним, если.., – он чуть не упомянул айиного отца, но вовремя остановился. – Ты не был бы здесь, изображая заводную куклу, если бы у вас были настоящие отношения.

– Нет, – Айя грустно улыбнулся и покачал головой. – Однако если он больше ни с кем не спит, то внезапно подхваченная венерическая болячка заставит его что-то заподозрить. Нам нужно быть более осторожными, Йоджи. Если мы хотим, чтобы все получилось, нужно все продумывать.

По крайней мере, Айя говорил о том, как все устроить, и не пытался положить конец отношениям. Йоджи поцеловал любимого снова, глубоким и медленным поцелуем, стараясь показать, как он этому рад. Айя обнял его крепче, и поцелуй продолжился, пока они оба не возбудились снова. Йоджи заставил себя отстраниться, задыхаясь, и застонал при виде Айи, его припухших и влажных губ и прикрытых от страсти глаз.

– Боги, я так тебя хочу. Если бы не этот извращенец за дверью... – он подвигал бровями для пущего эффекта.

Это помогло развеять айину мрачность.

– Тогда я ни за что не заставлю его уехать, – он наклонился для еще одного быстрого поцелуя и соскользнул с коленей Йоджи. – Тебе пора идти.

– Знаю, черт побери, – он встал, притянул к себе Айю и обнял его, наслаждаясь ощущением того, как Айя к нему прижимался. – Не провожай меня. Может, тебе еще поспать? Ты выглядишь так, будто тебе это не помешало бы. Если Аюми увидит тебя с этими кругами под глазами, она с меня голову снимет за то, что не давал тебе спать всю ночь. А я очень дорожу своей головой, знаешь ли. Обеими головами.

Айя легонько ткнул его в бок и оттолкнул, но теперь он улыбался по-настоящему.

– Тогда иди. Я зайду к ней после обеда, так что до этого нужно отдохнуть, – он провел пальцем по подбородку Йоджи. – Тебе надо побриться. Увидимся завтра утром.

Йоджи хотел сказать, что увиделся бы с ним и раньше, но знал, что не может быть с Айей постоянно, и что у его любимого есть друзья, с которыми он хотел провести время. Еще он хотел сказать, что зашел бы сегодня поздно вечером, но подумал, что Айя вряд ли захочет видеть его в своей постели после того, как он весь вечер пробыл в чужой.

– Ладно, я зайду в десять, – еще один быстрый поцелуй, и он неохотно пошел к выходу. – Тогда и одежду свою заберу.

Было так трудно уходить, особенно волнуясь, что как только он уйдет, Айя одумается и никогда больше его не впустит. Он все равно заставил себя уйти. У входной двери он обнаружил Кикё. Тот даже улыбнулся ему, без прохладцы на этот раз, и открыл перед ним дверь.

– Увидимся, Йоджи.

Улыбаясь в ответ на дружелюбность, он кивнул:

– Завтра утром, вроде как. Я все-таки приду на завтрак.

 

Аюми смотрела на Айю поверх своей чашки. Она медленно потягивала горячий чай, заметив, как Айя, опустив глаза и держась напряженно, вертит чашку в руках вместо того, чтобы пить.

– Что-то не так, Айян? Ты хочешь чего-то другого вместо чая?

Он покачал головой и сделал глоток: 

– Нет, все в порядке. Мне нужно еще оставить место для ужина. Кикё, Цубаки, Мамору и я идем сегодня в ресторан к Сакаки.

Аюми провела пальцем по цветочному рисунку на фарфоровой чашке: 

– Еще один праздник? О, ты так занят в последние дни. Кстати говоря, как прошел вечер с Кикё?

Его плечи дернулись от этого вопроса, и чай плеснул в чашке, чуть не вылившись на прекрасное кимоно. Айя обычно не был таким неуклюжим: 

– Это было весело. Мы ходили танцевать.

А теперь этот ни о чем не говорящий ответ. Аюми подождала, пока Айя продолжит рассказывать, как он обычно делал, про его гулянки с Кикё, но он просто смотрел в свою чашку. Что-то случилось, и ей хотелось знать, что именно. Должно быть, поэтому он весь день был таким тихим и не смотрел ей в глаза.

– Ты кого-то встретил, кого знал раньше? Или слишком много выпил? – она прищурилась, когда Айя поставил чашку на стол и спрятал руки в рукава кимоно. – Айян?

– Я слишком много выпил, но никого не встречал, – он замолчал на мгновение, а потом продолжил. – Кикё пригласил Йоджи с нами, и он тоже выпил слишком много.

– А-а, – это не объясняло, почему Айя так нервничал. Обычно он радовался возможности провести вечер с Йоджи. – Ты вторую ночь подряд пьешь с ним. Кстати, как прошла предыдущая ночь? – она наклонилась вперед и подмигнула. – Он подарил тебе что-то? Что-то очень необычное?

– Да, – было трудно сказать точно, потому что Айя опустил голову, и волосы закрыли лицо, но Аюми готова была поклясться, что видела его улыбку. – Это очень красивая статуэтка. Тебе стоит зайти ко мне и посмотреть, – потом улыбка исчезла, и он убрал волосы назад. – Не знаю, как буду объяснять ее Хиро. Может, как одну из покупок Кикё, пока он был здесь.

Значит, статуэтка была или большой, или дорогой, а может и то, и другое, и Айе она настолько понравилась, что он решил не прятать ее от Хирофуми.

– Так, значит, ты получил замечательную статуэтку в подарок, перепил вчера вместе с Йоджи, которого по какой-то причине пригласил с вами Кикё, – она отставила чай. – У меня много вопросов обо всем, что ты умалчиваешь, но, боюсь, ответов я не получу, – Аюми надулась и приложила пальцы к нижней губе. – А бисквитный торт развяжет тебе язык? Ты сегодня тише, чем обычно, и это меня беспокоит. Я ожидала, что ты будешь полон историй о твоем двухдневном празднике, а ты не сказал и десятка слов.

Она подозрительно прищурилась, нанося свой коронный удар.

– Что произошло после того ужина? – она не успокоится, пока не выяснит, что Айя от нее скрывает. Раньше у них никогда не было друг от друга секретов, и сейчас она этого не потерпит. Особенно, если этот секрет так гнетет Айю.

Аюми смотрела на него в ожидании, и после минутного молчания он поднял голову и печально улыбнулся.

– Ты же не поверишь мне, если я скажу, что ничего, ведь так?

– Не поверю, – она чуть не фыркнула от такой глупости.

– Ладно. Ты все равно обо всем узнаешь, как я думаю, – он глубоко вздохнул и обхватил себя руками. – Мы с Йоджи… любовники.

Аюми не смогла удержаться, радостно вскрикнула и захлопала в ладоши.

– Ой, Айян, правда? – она дотянулась и схватила его за руки, отводя их от его груди и вытягивая из шелковых рукавов, чтобы сжать ладони. – Это не шутка? Я очень разозлюсь, если ты так пытаешься меня провести или обмануть.

Айя покачал головой, и Аюми не понравилась грустная улыбка, которой он ответил ей. Он высвободил руку и легонько постучал по ее носу.

– Почему я знал, что ты будешь рада этой новости? – спросил он тихо. – Нет, это не шутка, – улыбка исчезла. – Это на самом деле так.

Она отпустила его руки и погладила по щеке.

– Так чего же ты грустишь? Ты должен радоваться. Ты нашел свою любовь, – она заправила ему прядку волос за ухо. – Ведь ты его любишь, да? – она никогда не думала, что Айя может завести себе любовника просто так.

Он вздохнул и еле заметно кивнул.

– Думаю, да. Он явно смущает меня достаточно, чтобы назвать это любовью, – он взял ее руку в свои и опустил на стол. – Но это нехорошо, Аюми. Хиро придет в ярость, если узнает, и я даже думать не хочу, что он тогда сделает с Йоджи. Или с тобой. Или с моей сестрой.

– Вздор, Айя, – когда он нахмурился, Аюми похлопала его по лбу и покачала головой. – Нет, послушай меня. Я не скажу, что Йоджи не будет в опасности, если Хиро узнает. Но за меня или сестру не волнуйся. Я более чем способна постоять за себя, – она мило улыбнулась, поглаживая его щеку. – А твоя сестра в безопасности за пределами страны. А если он лишит ее своих денег, у него не останется над тобой никакой власти.

Айя подумал над этим и снова взял свою чашку.

– Но Йоджи все равно под ударом, – как и он, но никто из них не хотел обсуждать то, что Хиро сделает с Айей, если застанет его с другим мужчиной. Аюми закрыла глаза и попросила богов, чтобы такого никогда не случилось.

– Я сказал ему об этом, но ему, похоже, все равно, – Айя держал чашку в ладонях и сверлил ее взглядом. – Я влюбился в дурака.

– Айян, как не стыдно, – она легко шлепнула его по руке, заставив посмотреть на себя. – Йоджи явно решил, что ты этого стоишь. Я всегда считала, что он умен.

Айя кисло посмотрел на нее и протянул чашку за новой порцией чая: 

– Ты не принимаешь все это всерьез.

– Как раз принимаю, – она наполнила его чашку, потом свою. – Я знаю, что вы оба сильно рискуете, и обещаю сделать все, что могу, чтобы помочь вам держать все в тайне. Но я думаю, цель оправдывает средства. Теперь у тебя есть кто-то, кого ты любишь, Айя. Кто-то, кто, я уверена, переживает за тебя так же сильно, как ты за него, – теперь ей не придется смотреть, как он застывает, теряя интерес к жизни с каждым проходящим месяцем. – Мне больше не придется так сильно за тебя беспокоиться.

Он странно посмотрел на нее и занялся чаем. Закончив, он покачал головой: 

– Я не понимаю тебя, Аюми. Любовь ведь не побеждает все, ты же знаешь.

– Нет, но она помогает не сойти с ума. Это я знаю точно, Айя, – она видела, как это случалось с гейшами и содержанцами, с которыми она росла и взрослела. Если у тебя был любимый человек, еще лучше – если он отвечал взаимностью, это давало силы справляться с трудностями. Отчасти из-за этого она отказалась от карьеры и стала подругой Натсуо, даже зная, что на самом деле он ее не любил. Поэтому она родила ему ребенка и отдала отцу на воспитание – потому что это делало его счастливым. Любовь принесла ей боль, но она выжила, а многие ее сестры – нет.

– Думаю, ты хотела сказать, что она сводит с ума, – вздохнул Айя. – Я все еще не могу поверить, что делаю это. Или говорю тебе об этом, – он провел рукой по волосам. – Кажется, я, наконец, свихнулся.

– Тогда о чем беспокоиться? – Аюми хитро ухмыльнулась. – Если ты сошел с ума, то наслаждайся этим. Делай что хочешь.

Он снова вздохнул и покачал головой, но на его губах была искренняя улыбка: 

– Ты на меня очень плохо влияешь. Разве ты не должна быть голосом мудрости?

– Мудрости, не логики, – пожурила она. – Это разные вещи, Айя. И я говорю, что ты не ошибся, полюбив Йоджи всем сердцем. Не думаю, что он подведет тебя, иначе я бы ни за что не завела с ним дружбу. Просто прошу тебя, будь осторожен. – Если Хирофуми узнает обо всем и сделает что-то с Йоджи и Айей, она будет убита горем.

Айя изучающе посмотрел на нее.

– И почему мне кажется, что меня подставили? Почему же ты завела дружбу с Йоджи? – она вдруг заинтересовалась складками своего кимоно. – Аюми...

– Ты был таким грустным, Айян, – она взглянула на него снизу вверх, и ее голос был тихим. – Казалось, тебя мало что волнует, а потом сюда переехал Йоджи. Тогда я впервые увидела, чтобы ты настолько сильно заинтересовался незнакомцем, пусть даже это был гнев. Если бы он продолжал обижать тебя, я бы не настаивала на вашей дружбе, но он этого не сделал и тоже заинтересовался тобой. Так что... – она начала теребить край кимоно. – Я просто дала вам повод и возможность подружиться.

– И постоянно приглашала нас обоих на чай в одно и то же время. И рассказывала все эти истории о своих друзьях, что завели собственных любовников, – голос Айи становился все более сердитым. – Тебе действительно необходимо было вмешиваться? Если о нас узнают, столько всего может случиться.

– Вы все равно стали любовниками, – возразила Аюми, и Айя сразу отступил. Он перестал сжигать ее глазами и смотрел на цветочную композицию, которую принес. – Я признаю, что надеялась на такой исход, но это все, что я могла сделать. Очевидно, вы сами хотели того же.

– Да, так и было, – Айя согнулся и потер глаза. – Что мне теперь делать?

– Любить его и быть счастливым, – как бы ей хотелось, чтобы все было так просто. – Будь осторожен, но не сдавайся. Я думаю, это произошло не случайно, Айя. Вы созданы друг для друга.

– Хмм, – он глубоко вздохнул и смахнул волосы с лица. – Что ж, если ничего не выйдет, мы всегда можем броситься с моста вместе, как отчаявшиеся любовники.

– Не говори так, – прошептала она. – Такого не будет, я знаю. Ты будешь счастлив с ним.

– Возможно, – Айя осторожно коснулся лепестка одного из ирисов в букете. Его голос тоже был тихим. – Я... надеюсь, – он отпустил бледно-фиолетовый цветок и слабо улыбнулся Аюми. – Ты упоминала бисквитный торт, кажется?

– Да, упоминала. Сейчас скажу Коми, чтоб она нам его приготовила, – Аюми поднялась и расправила свое кимоно. Обходя стол, она остановилась возле Айи и погладила его по макушке. Он поднял голову, и она улыбнулась, гладя его по щеке. – Все будет хорошо. Вы сделаете друг друга счастливыми, а я приложу все усилия, чтобы вам ничто не помешало. Обещаю, – она использует все свое влияние и связи, чтобы обезопасить Айю и Йоджи. Хирофуми, может быть, из семьи Такатори, но она почти ровесница Сайдзе, а в Токио живет даже дольше, чем он. У нее достаточно друзей на постах достаточно высоких, чтобы остановить его сына и внука. Ей также было известно достаточно тайн, чтобы навредить этой семье и собрать вокруг себя единомышленников. Первым правилом гейш было молчание, и она соблюдала его все эти годы, старательно храня секреты, узнанные во время работы. Она с радостью нарушит это правило ради Айи.

Аюми наклонилась и поцеловала его в щеку.

– Я вернусь через минуту, и мы поговорим о твоем любовнике и убедимся, что он обращается с тобой как следует. Думаю, я проверю, знает ли он, как вести себя с моим Айяном, – белая кожа Айи порозовела от румянца, отчего Аюми рассмеялась. – Даже не думай уходить, пока не удовлетворишь мое любопытство.

 

Кен вздохнул с облегчением, выйдя на крышу.

– Все нормально, похоже, немногие решили затеять стирку этим утром, – он волновался, что им не хватит свободных веревок, чтобы повесить одежду.

Йоджи крякнул, опуская свою корзину, полную мокрого белья, на крышу.

– Сегодня влажно. Наверно, белье будет сохнуть весь чертов день, – он подергал синюю безрукавку, которая на нем была. – Я просто постоял здесь и уже вспотел.

Кен нагнулся к корзине, а выпрямившись, бросил в него прищепку.

– Тогда чем быстрее мы все повесим, тем скорее сможем спуститься вниз, к кондиционированному воздуху, нытик, – он рассмеялся, поймав деревяшку, брошенную Йоджи в ответ.

– Иди к черту, Кенкен, – пробормотал он. Однако он улыбался, и Кен знал, что его друг на самом деле не сердится. И правда, Йоджи был в отличном настроении все утро. Хотя Кен совершенно точно разбудил его своим призывом к стирке, Йоджи только улыбнулся и совершенно не был против.

«Что ж, по крайней мере, он был счастлив», – подумал Кен, начиная развешивать рубашки. – Как будто в аду я кому-то нужен. У них есть достойная кандидатура вроде тебя, чтобы дожидаться ее. Лень – один из смертных грехов, знаешь?

– Да, кажется, где-то уже слышал, – Йоджи прекратил развешивать простыни, чтобы закурить. – Но и похоть тоже. Религия, не одобряющая что-то настолько замечательное, не для меня. Наверное, в следующей жизни я буду собакой или кем-то вроде, – он выдохнул дым и ухмыльнулся. – Может, даже лисом.

– Мамору сказал, что им ты был в прошлой жизни, – пошутил Кен. – Поэтому у тебя зеленые глаза. Часть твоих лисьих качеств осталась с тобой.

– Да ты что, Кенкен, я и не знал, что ты находишь меня похожим на лиса, – Йоджи приблизился к нему и положил руку на талию. – Мои молитвы были услышаны, – Йоджи даже осмелился потереться о его щеку.

Кен оттолкнул его и рассмеялся.

– Отстань, извращенец. Найди кого-нибудь другого и развращай, – он притворился, что рычит, поправляя воротник рубашки.

Глаза Йоджи загорелись, и он хихикнул.

– Ну да, отшвыриваем лучшего представителя мужчин – меня – ради того счастливчика, который поставил на твоей шее этот засос, – Кен почувствовал, как краснеет при упоминании о метке, оставленной на нем Казе. – Чем это ты занимался прошлой ночью?

– Не твое дело, – он швырнул одну из мокрых рубашек в Йоджи. У Казе нечасто бывали выходные, так что они просто весь день не вылезали из постели. У него до сих пор все болело после секса, но это было приятно. Иногда он беспокоился, что Казе не хочет больше быть с ним, судя по тому, сколько времени мужчина проводит на работе, но такие дни, как вчерашний, убеждали его, что Казе до сих пор что-то к нему испытывает.

– Похоже, от недостатка секса на этой неделе ты еще больше оглупел, – Кен улыбнулся, чтобы показать, что шутит. – Когда ты снова будешь работать?

– Этим вечером, – впервые за утро улыбка Йоджи поблекла, всего на пару секунд. – Кажется, я привык ничего не делать, пусть даже у меня все адски болело первые пару дней, – он провел пальцем по заживающей щеке. – Но я не могу дольше лишать всех этих несчастных своего присутствия.

Тут в Йоджи прилетела еще одна мокрая рубашка.

– Хватит выпендриваться.

Йоджи кинул обратно обе рубашки.

– Ты сердишься, потому что знаешь, что это правда. Черт, вот поэтому ты все время тащишь меня вешать белье за компанию – чтобы насладиться моим присутствием, – заявил он, продолжая развешивать свои вещи.

Кен фыркнул.

– Ну да, конечно. Ты следующий в моем списке. Я собираюсь соблазнить тебя с помощью связки мокрых трусов, – он выразительно посмотрел на белье, которое развешивал Йоджи. – Хорошо хоть, что ты стринги не развешиваешь.

– Если мне приходится одевать что-то, под чем будет заметно белье, я обхожусь без белья, – объяснил Йоджи, расправляя мятые красные боксеры.

Кен от такого аж подавился.

– Йоджи я не хочу знать, что и как ты носишь без белья. Честно, – он поежился, дотягиваясь до корзины и вынимая оттуда одну из выходных рубашек Казе.

– Прости, Кенкен, я не хотел смутить и возбудить тебя мыслями о моем теле без боксеров, – Йоджи распутно посмотрел на него, потягиваясь руками над головой так, чтобы футболка задралась, а штаны сползли, открывая живот и бедра. – Я теперь буду постоянно носить что-нибудь тесное, только ради тебя.

Кен не удержался. Он схватил мокрое полотенце и шлепнул Йоджи прямо по животу.

– Между мной и тобой должно быть как можно больше слоев одежды, – спокойно сказал он, пока Йоджи ныл от боли. – Ой, не будь ребенком, я едва тебя коснулся.

Йоджи наградил его сердитым взглядом, потирая живот, на котором теперь красовалась алая полоса.

–Ты маленький придурок, лучше б Цубаки тебя с крыши спустил, – пробормотал он.

– Кто такой Цубаки? – Кен раньше не слышал этого имени от Йоджи. Это кто-то из его клиентов?

Йоджи подулся еще немного, а потом снова потянулся за тем, что нужно было повесить.

– Это один из друзей Айи. Здоровяк, с которым ты не захочешь связываться, поверь.

– О, так ты об этом сумоисте, – сказал Кен. Он несколько раз встречался с ним, пару раз даже здесь, на крыше. Мужчина любил возиться с айиными цветами. – Удивительно, что его нет в айиной оранжерее, – он вспомнил, как Айя говорил о том, что к нему должны приехать гости, и подумал, что можно было догадаться, кто это будет.

Наконец разобравшись с вещами, Йоджи перевернул свою корзину и уселся на нее.

– Он тоже любит цветы? И почему меня это не удивляет? – он теребил прядку своих волос. – Слушай, а ты знаешь что-нибудь о нем или о его друге, Кикё? Что за история с ними?

«Похоже, несмотря на то, насколько близко Йоджи подобрался к Айе, он все равно был неразговорчив о своей личной жизни», – подумал Кен. – Я знаю, что они приезжают к Айе раз в пару месяцев, – он повесил последние одежки и сел на крышу, начав разминать мышцы, болевшие после утренней пробежки. – Насколько я слышал, здоровяк – это телохранитель второго. А Кикё – это любовник Такатори-старшего.

От такого открытия у Йоджи отвисла челюсть: 

– Да ну! Чего ж они с Айей тогда такие друзья? Я так понял, он с Рейджи не ладит. У этого мужика железные нервы, если один любовник развлекается там же, где другой живет.

– Нет, я говорю о Сайдзе, а не Рейджи, – сказал Кен, качая головой. В ответ на непонимающий взгляд Йоджи он вздохнул. – Сайдзе – это отец Рейджи.

– А, старый дурак в Киото, – Йоджи вытащил еще одну сигарету из пачки, но не поджег ее. Вместо этого он катал ее между пальцами. – Кошмар. Ему разве не за восемьдесят?

Кен скорчил рожу: 

– Да, я согласен. Противно подумать, как это – с таким стариком. Может поэтому Кикё так часто сюда приезжает, чтобы сбежать от старого пердуна?

– Так кто такой этот Кикё? – спросил Йоджи снова, немного нетерпеливо. – Кроме того, что он больной на голову?

Кен улыбнулся этому комментарию. Он бы ни за что не позволил старому извращенцу вроде Сайдзе себя лапать, или чего похуже.

– Думаю, тебе стоит спросить Аюми, если ты действительно хочешь узнать, – он поднял руку, как только Йоджи открыл рот. – Погоди, я скажу тебе, что знаю, но это немного. Аюми, скорее всего, знает больше, – всегда еще оставался Айя, но его они спрашивать не собирались. Он ненавидел сплетни, особенно когда они касались его самого.

– Я слышал разговоры, что он – сын какого-то богача из Киото. Здесь была девушка год назад, и она клялась, что видела его в газете, когда была маленькой. Она не смогла вспомнить его фамилию, к сожалению.

Йоджи пожевал фильтр сигареты, думая об услышанном: 

– Хмм. Если бы у меня было имя, было бы проще, но я хотя бы знаю, откуда он. Хотя это все равно не объясняет, как он оказался с Такатори.

Кен начал возиться со шнурками своих кроссовок: 

– Я уверен, что Айя знает его полное имя.

– Ага, и будет более чем рад сообщить его мне, – фыркнул Йоджи. – Знаешь, когда-нибудь я куплю тот наркотик, которым в шпионских фильмах всех заставляют говорить. Потом я свяжу Айю и вколю его ему.

Кен засмеялся, представив это: 

– Не знаю даже. Думаю, шок от того, что Айя будет говорить дольше двух минут, убьет тебя. Или это сделает сам Айя, когда освободится.

Тут Йоджи улыбнулся.

– Тогда мне придется держать его связанным все время, верно? – улыбка превратилась в ухмылку. – Хотя, я не думаю, что мне захочется видеть его связанным в своей постели. Что ж тогда за веселье? – он подмигнул Кену. – Может, это поможет мне пережить то, что меня отверг жестокий гад, которого мы называть не будем.

– Ты лучше привыкай к отказам, – сказал Кен. – Я же говорил, мне не нравятся блондины.

– Я запросто могу покрасить волосы, – поддразнил его Йоджи. – Или мы с Мамору объединимся и докажем тебе, как ты ошибаешься. Разок попробовав блондина, никогда уже не сможешь отказаться, – Йоджи подмигнул с нахальной ухмылкой.

Кен застонал, откидываясь на крыше на спину.

– Великолепно, теперь я представил, как вы с Мамору привязываете меня к постели. Жуть, – он притворился, что вздрагивает от ужаса. Картинка была бы не такой уж кошмарной, если оттуда убрать дымящего как паровоз блондина. – Ты напугал меня на всю жизнь.

В его бок потыкался носок ноги.

– Ты знаешь, что хочешь меня, Кенкен. Говорят, чем больше отрицаешь что-то, тем меньше в этом правды, – Йоджи фыркнул, поднимаясь на ноги. – Лучше я потрачу деньги на телохранителя. Однажды ты сорвешься и накинешься на меня там, где нам случится быть в этот момент. А я не так доступен, чтоб ты знал.

К счастью, Кену было слишком смешно, и он не смог сказать Йоджи, насколько доступным тот был на самом деле.

 

* * *

 

Айя вошел в свою гостиную и увидел там Кикё, шагающего из угла в угол. Он наконец-то сбежал от Аюми и надеялся, что его гости уже ушли. Но ему не повезло, и Кикё был дома и ждал его.

– Айя! Ты вовремя, – Кикё осмотрел его, заставив почувствовать себя неуютно и схватиться за воротник своего серого кимоно. – Выглядишь немного бледным. Чай с Аюми был так плох? – когда Айя не ответил, Кикё махнул рукой. – Ладно. Собирайся, мы идем за покупками.

– Нет, не идем, – Айя уже попался на это во время последнего визита Кикё, когда тот таскал его по всем возможным магазинам, и не собирался повторять этот поход. – Можешь пойти с Цубаки.

– Он в твоей оранжерее, и я не думаю, что смогу вытащить его оттуда до ужина, – Кикё схватил его за руку и потянул. – Пойдем, не так много времени осталось до того, как мы должны встретиться с ним и Мамору.

Айя уперся ногами в пол и помотал головой: 

– Я устал, и мне ничего не нужно. Иди один.

Кикё отпустил его запястье и сложил руки на груди.

– Или мы идем по магазинам, или обсуждаем то, что у тебя появился любовник, – сказал он с нехорошим блеском в глазах.

– Пойдем, – вздохнул Айя. Как бы он ни ненавидел походы за покупками, темы своей личной жизни ему бы не хотелось касаться. Особенно после чаепития с Аюми. Одного задушевного разговора о его новых отношениях было более чем достаточно.

Кикё тихо усмехнулся и пошел к двери. На выходе из здания их ждала машина из личного гаража Такатори. Айя узнал водителя, которого Хирофуми обычно присылал забрать его или повозить по городу, когда Айе это было нужно. Кикё сказал водителю ехать в один из самых дорогих районов недалеко от дома, и Айя поморщился. Рейджи не обрадуется, когда узнает об этом. Сначала Кикё с Цубаки останавливаются в его доме, потом пользуются машиной, и, наконец, счета из магазинов, которые, как Айя был уверен, составят еще одну неприлично большую сумму.

Транжирство они начали с магазина керамики, понравившегося Кикё, потратившись там, зашли в книжный. Айя с радостью купил несколько книг, пользуясь счетом, открытым для него Хирофуми. Будет подозрительно, если он ничего не купит, пока Кикё с ним, – вдруг понял Айя, и они вернулись в первый магазин за несколькими приглянувшимися ему вещицами. Они пошли по улице, заходя в магазины, но было слишком жарко и влажно, чтобы долго этим заниматься, так что они выбрали маленькое кафе с кондиционером и заказали чай.

Когда официантка отошла от столика, Кикё наклонился вперед и улыбнулся Айе.

– Итак, ты становишься таким алкоголиком, что тебе понадобился еще один набор для сакэ, или это подарок кому-то? Может, симпатичному блондину, любящему выпить?

– Тише, – прошипел Айя, обводя взглядом кафе и проверяя, не было ли рядом кого-то, кто мог услышать эти слова.

Кикё выпрямился и засмеялся.

– Ты параноик, Айя. Здесь можно свободно поговорить, иначе я ни за что ничего не сказал бы, – единственным человеком рядом с ними была молодая женщина, слушавшая что-то через наушники и читавшая книгу.

– Мы договорились, что я иду с тобой и ты молчишь... об этом, – напомнил Айя.

– Я соврал, – Кикё снова улыбнулся. – Да ну, ты должен был догадаться. Я не буду тебя мучить. Все, что я хочу знать – счастлив ли ты с ним?

Айя отпил чая и подумал над вопросом и причинами, заставившими Кикё его задать: 

– Да. Но какая тебе разница? Я думал, ты будешь рад, даже если я буду несчастен.

Его друг грустно улыбнулся и поднял свою чашку: 

– Это не так. Хоть я и безумно рад, что ты делаешь то, что тебе хочется, и к чертям Хиро, я хочу, чтобы ты был счастлив. Ты – один из двух друзей, которые у меня есть, Айя.

От этого Айе стало немного стыдно за свой ответ: 

– А как же Сион?

– Это другое, – Кикё вздохнул и убрал пряди, падавшие на лицо. – Мы любим друг друга, но так мало времени проводим вместе, что у нас просто нет возможности быть друзьями. Тебе в этом смысле повезло.

Что он не должен был жить с Хирофуми, как Кикё жил вместе с Сайдзе, догадался Айя.

– Это все равно опасно.

Кикё кивнул: 

– Да, опасно, но я знаю, ты не будешь делать глупости. Единственный совет – не становись слишком наглым и неосторожным. Я полагаю, ты рассказал сегодня Аюми?

– Ага, – Айе вдруг расхотелось пить чай, и он отставил чашку. – Она сказала, что поможет.

– Хорошо. Перед ней все служащие твоего дома ходят на цыпочках, это упрощает тебе задачу. Тебе нужно только не давать пищи слухам и не допустить, чтобы Хиро застал вас с Йоджи вместе, – Айя потер глаза после этих слов, и к Кикё вернулось хорошее настроение. – А что, ты совершенно забыл про меня и Цубаки той ночью, и все соседи могли зайти в твою квартиру, а ты бы и не заметил.

Айя покраснел и разозлился из-за этого, хотя и не знал – на себя или на друга: 

– Я тогда был немного пьян, твоими стараниями.

– Рад стараться, – весело отозвался Кикё. – Не каждый день я помогаю другу найти себе парня, – Айя оглянулся еще раз, жалея, что не может заткнуть Кикё. – Ой, расслабься.

– Я бы так и сделал, если бы ты оставил эту тему, – сквозь зубы сказал он. Они оба и так привлекали достаточно внимания своим внешним видом, и не нужно было, чтобы люди на них глазели, услышав, что он гей.

– Он твой... – Кикё потянул немного, – ...друг, – он посмеялся над тем, как Айя вздохнул и потер глаза. – Я просто обожаю смотреть, как ты краснеешь. Ладно, отложим разговор. Не думаю, что тебе нужно об этом поговорить, я уверен, ты все продумал. Просто знай: если понадобится совет, я всегда рядом.

– Есть старая пословица о том, что с такими друзьями и врагов не надо, – буркнул Айя, вставая из-за стола. – Думаю, любой твой совет приведет к тому, что я влипну в еще большие неприятности.

– Ах, ты так хорошо меня знаешь, – Кикё наигранно обиделся и тоже встал, продолжая дуться до тех пор, пока они не вышли на улицу и не направились обратно к ждущей их машине. – Но если мы не собираемся больше говорить о тебе и Йоджи, то у нас впереди еще много магазинов. До ужина еще два часа.

Айя смотрел на проезжающие машины и думал, не броситься ли под какую-то из них. Какой бы мелодраматичной ни была эта мысль, она точно выигрывала по сравнению с еще одним часом прогулки с развеселившимся Кикё.

 

* * *

 

Йоджи поерзал, когда Аюми наполнила его чашку.

– У меня не так много времени сейчас, Аюми. Давай пропустим чай, и ты просто скажешь мне, в чем дело? – он как раз собирался на свое сегодняшнее «свидание», когда Аюми позвонила и упросила зайти на чай. Он уже хотел отказаться, когда она сказала, что возникла проблема, и она надеется, что он поможет ей с ней справиться. Йоджи ни за что не отказал бы в помощи женщине, особенно такой дорогой для него, как Аюми. Кроме того, Айя его убил бы.

Аюми не выглядела расстроенной чем-то, что было немного подозрительно. Она прекрасно смотрелась в светло-желтом кимоно с белыми камелиями и оранжево-золотым поясом вокруг талии. Гейша улыбнулась и подвинула к Йоджи тарелку с бисквитным тортом.

– Вот, попробуй. Я еле удержала Айю, чтобы он не съел всё.

Йоджи потянулся за вкусным угощением: 

– Айя был здесь?

– Да, после обеда, – Аюми улыбнулась, поднимая свою чашку. – Он провел со мной немного времени, а потом ушел с Кикё. Пока мы тут разговариваем, он наверняка уже скупил половину Токио, – хихикнула она. – Бедный Айян, он ненавидит ходить по магазинам, но все равно идет за компанию. Я думаю, нас ждут подарки, поскольку покупать что-то для себя он не любит.

Быстро забыв о том, зачем он зашел на чай перед встречей с клиентом, Йоджи запихнул остаток торта в рот и проглотил его: 

– А что там с этим Кикё? Он на самом деле любовник Такатори Сайдзе?

Аюми наклонила голову набок и загадочно улыбнулась: 

– Хмм, любопытно узнать о Кикё, да? Давай договоримся. Я расскажу тебе о нем, что знаю, а ты честно мне ответишь на один вопрос.

Стремясь узнать что-то ещё, кроме сплетен о друге Айи, он кивнул: 

– Договорились.

– Хорошо, – только что Аюми выглядела очаровательной и невинной, как юная девушка, и вот она уже сидит прямо, а золотые глаза прищурены и сверкают. На мгновение она напомнила Йоджи его бабушку. – Какие у тебя намерения в отношении Айи? – он просто смотрел на нее, и она цокнула языком и опустила чашку. – Что ты к нему испытываешь на самом деле? Скажи, потому что я уже знаю, что вы любовники.

Во рту у него пересохло, и он понял, что это оттого, что у него от удивления отвисла челюсть. Йоджи закрыл рот и сглотнул: 

– Как.. Айя..?

– Он сказал мне сегодня, – она поправила шпильку в волосах, продолжая оценивающе на него смотреть. – Я поняла, что у него что-то произошло, и он поступил мудро, рассказав мне, что именно. Теперь отвечай.

– Боги, Аюми, – Йоджи вытер внезапно вспотевшие ладони о штаны. Он знал, что Айя с Аюми близки, но было как-то слишком неожиданно узнать, что любовник обо всем ей рассказал, и это после всех его опасений, что их связь обнаружат. Йоджи даже не думал, что Аюми может навредить Айе, выдав их секрет. Но он внезапно потерял свою уверенность.

– Йоджи… – ее голос был резким, а глаза сузились еще больше.

Вспомнив, что злить эту леди было плохой идеей, он снова сглотнул.

– Ты хочешь знать, что я чувствую к Айе? – она кивнула, и он решил быть абсолютно честным. – Я люблю его. Давно люблю, но только недавно это понял, – он встретился с ней взглядом и не опускал глаз. – Я хочу сделать его счастливым, и чтобы у нас все получилось, – Йоджи попытался улыбнуться, чтобы разрядить обстановку. – Ты сбросишь меня с крыши, если я его обижу?

– Нет, – холодно ответила Аюми. – Я уже говорила тебе, что сделаю в таком случае. Сейчас я хочу всего лишь убедиться, что ты испытываешь такие же чувства к Айе, какие он испытывает к тебе, – она продолжала смотреть на него еще пару секунд, а потом снова внезапно изменилась и улыбнулась. – Еще торта? – она подтолкнула тарелку поближе, снова ведя себя как вежливая и культурная женщина, к которой Йоджи привык.

В горле у него вдруг пересохло, он отпил еще чая и потянулся за новым кусочком прекрасного торта. Аюми смотрела, как он ест, улыбаясь и поигрывая рукояткой веера, спрятанного у нее в поясе.

– Знаешь, этим утром мне уже угрожали сумоист-самоучка и парень, у которого тут не все в порядке, – он постучал себя по голове. – Мне также напомнили, что псих со связями может превратить мою жизнь в ад, но только если не убьет меня сразу за то, что я сплю с Айей. А сейчас миниатюрная женщина напугала меня сильнее, чем все они вместе взятые. Думаю, тебе следует это знать.

Аюми улыбнулась и поклонилась ему, а затем налила им еще чаю.

– Спасибо. Я буду очень стараться, чтобы их наказание поблекло перед моим, если ты когда-нибудь обидишь Айю, – она снова улыбнулась, мягко и нежно. – Хотя я не думаю, что ты так поступишь. Любовники, – она поставила чайник, сплела пальцы рук и опустила их на колени. – Я знала, что вы созданы друг для друга.

Боги, если Аюми могла так его напугать даже своим одобрением…

– Я рад, что ты на нашей стороне, – он отпил чая. – Ты угрожала Айе, чтобы он не обижал меня? – почему-то Йоджи не удивился, когда она покачала головой.

– Он никогда не сделает ничего подобного, Йоджи, – Аюми посмотрела на цветы, стоявшие на столе. – Если он подпустил тебя так близко, то теперь он скорее причинит боль себе, чем хоть как-то тебя обидит. Он отдает всего себя тем, кого любит. Я подозревала, что ты чувствуешь то же по отношению к нему, но хотела убедиться.

Мысль о том, что Айя его любит, согрела Йоджи изнутри. Удивленная, Аюми засмеялась и наклонилась вперед, чтобы похлопать его по руке, лежавшей возле тарелки с тортом.

– Я не хотела сказать, что не считаю тебя особенным, просто я волнуюсь за Айю гораздо дольше, чем за тебя. Я не думаю, что ты не отдаешь всего себя любимым, и именно поэтому вам так хорошо вместе. Вы оба.., – она нахмурилась и замолчала на несколько секунд. – Ох, я не могу подобрать правильное слово. Вы оба такие пылкие и впечатлительные, и даже эти слова не передают всего.

– Мы – лакомые кусочки белого шоколада, – хитро сказал он. Увидев ее озадаченное выражение лица, он рассмеялся и быстро пересказал тот разговор с Кеном, пару недель назад. Узнав происхождение этого сравнения, она тоже засмеялась и согласилась с ним.

– Да, вы оба такие же богатые и развращенные, – подмигнула она. – Вы из одного теста, это уж точно, – Аюми сжала его руку и посерьезнела. – Будь счастлив, Йоджи. Думаю, ты этого заслуживаешь. Вы оба заслуживаете.

Йоджи погладил ее руку, а потом потянулся за последним кусочком торта.

– Я постараюсь. Зная, что ты на моей стороне, это будет проще. Теперь у меня есть кто-то, на чьем плече можно будет поплакать, когда Айя будет со мной плохо обращаться, – он притворился, что вытирает слезы, а потом закинул в рот кусочек торта. – Хотя я не уверен, что тебе будет до этого дело, раз я тут сейчас доедаю за Айей.

– Глупый кицунэ, – довольно быстро для старушки она достала из-за пояса веер и слегка постучала им по носу Йоджи. – Я предложу тебе ужин. Это тебя утешит?

Йоджи посмотрел на часы, прежде чем решить.

– Если он будет готов скоро, я с радостью останусь и поем с тобой. Мне нужно кое с кем встретиться в восемь, – он был не в настроении общаться с клиентами сегодня. Все, чего ему хотелось – это остаться дома и подождать, пока Айя вернется, поужинав со своими друзьями, и провести вечер с ним. А не с какой-то женщиной, которая надоест ему за первый час их «свидания».

– Ужин будет готов быстро, и я уверена, Коми сделала достаточно еды, чтобы ты мог к нам присоединиться, – она разлила по чашкам остатки чая. – Йоджи, попытайся, чтобы твоя.. работа не разрушила то, что есть у вас с Айей. Я видела такое раньше, когда гейша или любовник содержанца не могли смириться с наличием у них клиентов. Айя не любит Хиро, и я сомневаюсь, что ты что-то испытываешь к своим клиентам, – она подняла чашку, слегка покраснев. – Я... не хочу вмешиваться, но прислушайся к моему совету.

– Хорошо, – он не думал о Хирофуми. Пока Айя не расстроился от того, что Йоджи сегодня нужно поработать, он и не думал, что скоро наступит его очередь сидеть дома, зная, что любимый человек сейчас с кем-то другим. С кем-то, кто думает, что Айя ему принадлежит. Почему-то это было гораздо хуже, чем если бы Айя каждую ночь был с разными людьми. Клиенты Йоджи были именно такими – людьми, которым он оказывал услуги. Он испытывал легкую симпатию к некоторым из них, но если он больше никогда с ними не встречался, то лишь вспоминал о них изредка. Хирофуми же был с Айей так часто, как мог, и какая-то часть Йоджи воспринимала его как соперника.

И это было совершенно дурацкой мыслью. Айя не любит Хирофуми.

– Если мы оба зашли настолько далеко, чтобы признать свои чувства и выразить их, я не позволю ревности все разрушить, – сказал Йоджи Аюми, уверяя ее, а заодно и себя. – Мы справимся как-нибудь.

Она подумала пару секунд, потом кивнула.

– Хорошо. Мне было бы неприятно говорить, какие вы оба глупые, если бы вы позволили чему-то подобному встать между вами, – допив чай, она опустила чашку и обворожительно улыбнулась. – Моя очередь говорить, не так ли?

Он улыбнулся в ответ и погрозил ей пальцем.

– Да, непослушная девчонка, время расплаты. Кто такой Кикё, и как он связан с Такатори и Айей? – Йоджи не хотел этого признавать, но он чуть-чуть ревновал. Было ясно, что Айя немного увлечен мужчиной, учитывая то, как свободно и открыто он себя вел с ним.

– Конечно, я не знаю всей истории, но точно знаю ее часть, – Аюми убрала веер. – Его бабушка была принцессой до оккупации, – брови Йоджи взлетели от таких новостей. Он не мог понять, как родственник императорской семьи, пусть и настолько дальний, что американские оккупационные власти смогли лишить его титула, мог оказаться на содержании.

Дав подумать над этой информацией, Аюми продолжила:

– Да, я тоже удивилась, узнав это. Его мать, потеряв титул, вышла замуж за промышленника, но его компания медленно нищала с годами. Он сильно зависел от военных во время войны, поэтому не понравился новому правительству и получил от них слишком мало контрактов. Когда родились Кикё и его сестра, у семьи осталось совсем мало денег. Кикё даже работал в полиции, чтобы обеспечить себя и сестру.

– У них все равно оставалась родословная, и даже в бедности, но они все еще были частью элиты Киото, – Аюми замолчала на мгновение, погрустнев. – Как раз на одной из вечеринок, устроенной их богатыми друзьями, его сестру убили. Она... Это была трагедия, – она прикрыла рот рукой и покачала головой.

Йоджи убрал свои волосы за уши. Смерть девушки, должно быть, была ужасной, если Аюми так ведет себя: 

– Они нашли того, кто это сделал?

Аюми вздохнула и снова покачала головой.

– Нет, во всяком случае, никто не был наказан. Я слышала, что Кикё чуть не сошел с ума, пытаясь найти ее убийц, и был отстранен от работы. Вскоре после этого несколько молодых мужчин из влиятельных семей Киото были найдены мертвыми, все – в результате несчастного случая, – она снова замолчала, словно не желая продолжать. – Как говорят мои источники, примерно в это же время Кикё стал любовником Такатори Сайдзе.

Сестру Кикё убили, и он не смог найти убийц. Потом мужчины, которые могли быть на той вечеринке, когда это случилось, оказываются мертвыми, а Кикё становится любовником очень могущественного человека. Йоджи не думал, что ему нужна какая-то еще информация, чтобы понять, что произошло.

– Так значит, он продал себя старому пердуну ради сестры? Чтобы получить возможность отомстить за нее? – Йоджи начинал понимать, что связывало Кикё и Айю. Они оба стали любовниками Такатори ради любимых сестер.

– Так это выглядит, – согласилась Аюми. – Айя подружился с Кикё вскоре после того, как сюда переехал. Хиро взял его с собой в Киото на неделю, там они и встретились. Как я понимаю, они сразу же поняли свою схожесть. Их дружба очень помогла Айе, и Кикё искренне о нем заботится, – она улыбнулась и слегка похлопала Йоджи по руке. – Однако я никогда не замечала, чтобы они были больше, чем друзьями. Можно даже сказать, что они друг другу как братья.

– Я счастлив это слышать, – ответил Йоджи и подумал, не слишком ли заметна его ревность. Он был очень рад, что зашел на чай. Теперь он знал, почему Айя и Кикё так близки. Этот разговор объяснял еще и то, почему Кикё поощрял их отношения. Должно быть, он хотел бы видеть себя в такой же ситуации.

Аюми внезапно хлопнула в ладоши, отрывая Йоджи от раздумий:

– Что скажешь насчет того, чтобы пойти на кухню, где ты сможешь испробовать свои чары на Коми и ускорить появление нашего ужина? Я хочу быть уверенной, что ты поешь этим вечером. Ты слишком худой, нельзя забывать о еде.

Он отставил чашку и поднялся на ноги. Встав, низко поклонился Аюми.

– Думаю, это отличный план. Только не говори Коми о нас с Айей, а то разобьешь ее бедное сердце, – он подмигнул, подавая ей руку и помогая встать. – Мне кажется, я ей действительно очень-очень нравлюсь. Она постоянно говорит, что возьмет меня к себе домой и будет кормить как следует, пока я не потолстею.

Аюми рассмеялась и ткнула его в бок.

– Желаю ей удачи. Почему-то мне думается, что ты найдешь способ избавиться от лишнего веса, и Коми будет совершенно не против, – поддразнила она.

Он подмигнул в ответ и повел Аюми на кухню: 

– Да, но тогда я буду совершенно счастливым тощим мужчиной.

 

Айя только поставил вариться кофе, когда услышал, как открылась и закрылась входная дверь. Он удивленно посмотрел на часы, потому что не ждал Йоджи раньше, чем через полчаса. Он не начинал еще готовить завтрак, только поставил кофе. Однако его любимый вошел в кухню, одетый в синие пижамные штаны и свободную серую футболку.

– Ты немного рано, еще даже кофе не готов, – сказал Айя, поедая Йоджи глазами. Казалось невозможным, что кто-то может выглядеть так чудесно и сексуально, будучи таким сонным и растрепанным, но у Йоджи получалось. Айя устало улыбнулся ему и показал рукой на стол. – Мне нужно немного времени, чтобы приготовить завтрак.

Вместо того чтобы сесть, Йоджи подошел к нему и крепко обнял. Потом как следует поцеловал. Йоджи был настойчив, а у поцелуя был вкус зубной пасты. Несмотря на усталость от бессонной ночи, Айя охотно ответил, обхватывая плечи Йоджи руками.

Через несколько минут блондин отстранился.

– Боги, ты не подозреваешь, как я боялся обнаружить дверь запертой этим утром, – сказал он, держа лицо Айи в ладонях. – Мне пришло в голову, что ты можешь передумать за ночь, или что еще.

Айя не передумал, хотя за это время ему удалось поспать всего пару часов. Большую часть ночи он провел, переживая из-за своих новых отношений с Йоджи, и того, что его любимый был где-то с кем-то другим. Когда Айе удалось заснуть, ему снились жуткие кошмары.

– Я не передумал.

– Хорошо, – Йоджи провел большим пальцем по губам Айи, и это нежное касание заставило Айю задрожать от удовольствия. Становилось все труднее думать, когда рядом был Йоджи, пахнущий гвоздикой и мятой. У Айи руки чесались попробовать усмирить непокорные золотые пряди, торчавшие во все стороны. Поддавшись желанию, Айя причесал их руками, наслаждаясь ощущением густых мягких прядей под пальцами. Йоджи смотрел на него все это время, а потом наклонился за еще одним поцелуем.

Этот был еще более страстный, чем предыдущий, и Айю затрясло от желания и удовольствия, когда язык Йоджи коснулся его языка. Теплыми руками Йоджи провел по телу Айи, по бокам, спине, опустил их на его задницу, сжал ее пальцами и притянул Айю к себе.

Айя обнаружил, что все мысли о завтраке вылетели у него из головы, когда он почувствовал, как Йоджи прижимается к нему своей твердой плотью. Он тихо застонал и вцепился в плечо любимого, ошеломленный наполнившей его страстью. Она потрясла его и лишила сил, заставив повиснуть на партнёре и наслаждаться усилившимся контактом. Его собственный член начал твердеть, когда Йоджи принялся тереться об него бедрами, и пальцы Айи вплелись в волосы, которые только что расчесывали.

Несмотря на желание продолжать поцелуй, через несколько минут Йоджи застонал и отстранился.

– Айя, – выдохнул он, отодвигаясь. – К черту завтрак.

– Мммм, я согласен, – Айя почти мурлыкал, сократив расстояние между ними, покусывая Йоджи за горло и толкаясь бедрами вперед. – Лучше трахни меня, – он боялся, что страстное желание, что он испытывал к Йоджи той ночью, было по большей части спровоцировано алкоголем, но сейчас он был трезв. И ему ничего больше так не хотелось, как почувствовать Йоджи на себе и в себе, стремящегося все глубже, пока Айя сам не разлетится на кусочки от удовольствия. Это чувство было сейчас даже сильнее, настолько ему хотелось снова испытать то блаженство.

 

* * *

 

Йоджи застонал от айиных слов, не в силах поверить хоть на секунду, что Айя хочет его так же сильно. Он собирался зайти на завтрак и провести с любимым как можно больше времени, позволить Айе задавать темп развития их отношений, чтобы он не подумал, что Йоджи от него нужен только секс, но… Айя с убранными в хвост волосами, из которого выбивались пряди, обрамлявшие лицо и спускавшиеся по шее, в серебристо-серой юкате, так подчеркивавшей его светлую кожу и яркие волосы... Это было уже слишком, и Йоджи среагировал без раздумий, стремясь снова оказаться внутри этого прекрасного тела и заставить Айю кричать от удовольствия.

Они с Айей брели к спальне, спотыкаясь, но не желая прекращать ласкать и целовать друг друга, хотя это помогло бы им добраться до спальни гораздо быстрее. Йоджи запустил руки под айину юкату, поглаживая мягкую кожу и упругие мышцы и вызывая один из тех стонов, что он так обожал слушать. Айя чертовски сексуально выглядел с запрокинутой головой, когда Йоджи прикасался к его соску, и он не смог удержаться и прижался поцелуем к бледной шее, открывшейся ему. Коснувшись её ртом, Йоджи понял, что забыл сегодня побриться: он слышал шорох своей щетины по нежной коже.

К счастью, они добрались до спальни, не оказавшись на полу – настолько они были неуклюжими сейчас – хотя пару раз были близки к падению. Как бы Йоджи ни хотелось развязать пояс айиной юкаты, он не мог оторвать рук от тела любимого и продолжал ласкать и дразнить бледную кожу до тех пор, пока Айя не начал задыхаться от удовольствия, закрыв глаза и приоткрыв рот. Йоджи оказался на постели, с Айей сверху, и, подняв голову, буквально впился в открытый рот, наслаждаясь ощущениями и вкусом. Айя был таким притягательным, что Йоджи не мог себя контролировать. Мимолетно он задумался, как ему удавалось сдерживаться столько времени и не трахнуть друга раньше. Ему следовало сделать это месяцы назад.

– Ты просто невероятный, – прорычал он в губы Айи, наблюдая, как фиолетовые глаза медленно открываются после этих слов. Страсть клубилась в их глубине, пока Айя смотрел на него из-под прилипших к влажному лбу прядей. Йоджи провел руками по спине любимого и запустил их под его шелковые боксеры, мягко сжимая аппетитную плоть. – Я так тебя хочу.

– Я твой, – Айя лизнул его в губы. – Трахни меня. Я хочу. Я хочу тебя, – он толкнулся бедрами в бедра Йоджи, заставив их обоих застонать. – Отымей меня, – мурлыкнул Айя. – Я хочу ощутить всего тебя внутри, так глубоко, как только возможно.

Странно, но вместо того, чтобы возбуждать его, как это обычно было с «грязными» словечками в постели, на этот раз они вызвали у Йоджи непонятную боль и разочарование. Он никогда не мог представить себе изысканного, отстраненного Айю, говорящего ему такие вещи – как ему хочется, чтобы его отымели. Это звучало почти... отвратительно.

Он сглотнул и откинул голову назад, на постель, внезапно осознав кое-что неприятное.

– Ты так говоришь с Хиро, Айя? – ему не хотелось задавать вопрос, каждое слово которого уменьшало его желание, но ему нужно было знать. Этот ублюдок Хиро и так почти полностью владел Айей, и Йоджи не собирался позволить ему диктовать, каким будет их секс.

Его подозрения подтвердились, когда Айя распахнул глаза от ужаса. Он застыл на секунду, а потом вдруг начал отодвигаться от него, отводя взгляд. Йоджи держал его крепко и не собирался отпускать, так что в итоге они оказались сидящими на кровати, и Айя продолжал вырываться, хотя и старался не причинять боль при этом.

– Отпусти, Йоджи, я не.. оставь меня, уйди, – в голосе Айи была паника, но за ней скрывалась такая пустота, что Йоджи испугался. Он ожидал гнева, но не этого. Он не знал способа справиться с тем, как ужасно заставил Айю себя чувствовать.

– Айя, шшш, все в порядке, – он притянул его к себе на колени и держал изо всех сил. – Прости меня. Мне не следовало это говорить. Прости.

Айя повырывался еще пару секунд, а потом застыл, положив голову ему на плечо. Все его тело было просто каменным от напряжения. Дождавшись, пока можно будет ослабить свою хватку, Йоджи поднял руку, чтобы причесать густые айины волосы, разлетевшиеся во время их борьбы.

– Прости меня, – он был самым настоящим идиотом.

– Нет, ты прав, – голос Айи сочился болью. Он обвил руками грудь Йоджи, крепко обнимая его. – Я... так он требует, чтобы я говорил с ним. Говорил, как сильно хочу его. Это... то, к чему я привык.

– Тебе не обязательно делать это со мной, – Йоджи отодвинул волосы Айи, чтобы нежно поцеловать его в висок. – Пожалуйста, не притворяйся со мной.

От этого Айя дернулся, и Йоджи крепко его схватил, боясь, что он снова попытается сбежать. Вместо этого Айя всего лишь немного отстранился, чтобы обиженно посмотреть на Йоджи.

– Ты думаешь, я притворялся? Думаешь, я собирался это сказать? Это не так, – его взгляд стал гневным. – Хиро – это единственный мужчина, с которым у меня был секс, Йоджи. У меня нет твоего опыта, чтобы знать, что делать с одним человеком, и чего не делать с другим.

Тоже немного разозлившись, Йоджи ответил таким же взглядом.

– Мне все равно, как ты говоришь со мной, Айя, только знай, что это я. Не веди себя со мной так же, как с этим ублюдком, как будто ты спишь со мной, потому что обязан это делать. Я, может, и шлюха, как ты меня как-то обозвал, но я никогда не веду себя с партнерами так, словно они все одинаковые.

От этих слов гнев Айи внезапно улетучился, снова делая его уязвимым и юным.

– Я... я знаю, что это ты. Все, что я делаю – это чувствую, как сильно я тебя хочу, и я знаю, что ты – не Хиро, – Айя опустил голову и потер глаза. – Я не считаю тебя шлюхой, я так обозвал тебя только чтобы разозлить, чтобы ты оставил меня в покое. Я хочу тебя, просто...

– Ты слишком долго был с ним, – закончил за него Йоджи. Айя был любовником Хиро почти пять лет, притворяясь так долго, как Йоджи никогда бы не смог. Он почувствовал, как гнев тает, уступая место стыду. – Прости меня, Айя. Я знаю, ты хочешь меня, я просто не могу вынести мысль о том, что ты делаешь со мной то, что он заставляет тебя делать. Не втягивай это сюда, к нам, – он вздохнул и медленно наклонился вперед, пока их губы не соприкоснулись. Нежно, как только мог, он целовал своего любимого, намереваясь вернуть желание, захватившее их минуту назад.

Сначала Айя не отвечал, и пришлось немного потрудиться, чтобы он открыл рот. Как только это произошло, Йоджи откинулся назад на постель, крепко прижимая любимого к груди. Несколько минут они просто целовались, не спеша, возвращая себе уверенность. Сейчас Йоджи не столько хотелось закончить начатое, сколько убедить Айю. Ему не хотелось, чтобы призрак Хиро маячил между ними из-за того, что он сглупил и обратил внимание на то, что Айя невольно сделал.

Он погладил Айю по спине, чувствуя, как он до сих пор напряжен. Когда Йоджи начал медленно спускаться пальцами в ложбинку между ягодицами Айи, тот прервал поцелуй.

– Йоджи, – Айя зажмурился и хватал воздух ртом. – Скажи что-нибудь... Я... – он отодвинулся и запустил руку в волосы. – Похоже, это не помогает.

Не собираясь признавать поражение, Йоджи приподнялся, чтобы стянуть свой топ и отшвырнуть его в сторону. Потом он быстро развязал пояс айиной юкаты, отмахнувшись от любимого, пытавшегося его остановить. Он сдернул ткань, обнажив Айю до пояса.

– Айя, это ведь мы, – он схватил его руку и прижал к своей обнаженной груди. – Разве у меня такая же кожа? Такой же вкус? – другой рукой он водил по телу Айи, мягко, но настойчиво касаясь тех точек, которые, как он запомнил, когда они впервые были вместе, вызывали нужную реакцию.

Айя секунду просто смотрел на него, потом склонился и коснулся губами ключицы Йоджи.

– Нет, ты совсем на него не похож, – прошептал Айя, подняв голову. Его дыхание коснулось губ Йоджи, они были так близко. – Ты – не он.

Но они были в айиной постели, в квартире, купленной ему Хиро. Им нужно было сделать что-то отличающееся, и Йоджи не думал, что смены обстановки на его квартиру будет достаточно. Он глубоко вздохнул, пытаясь придумать решение. От одной мысли он замер, удивленный самой идеей. Этого он никогда не хотел сделать раньше, не хотел никому доверить такую степень контроля. Но это же Айя. Внезапно эта мысль перестала его так пугать.

– Айя, – он замолчал, чтобы облизнуть губы и набраться смелости сказать то, что собирался. – Я... хочу, чтобы ты взял меня, – он никогда еще не был снизу, никогда не хотел быть снизу, но сейчас это казалось правильным, даже если сама мысль приводила его в отчаяние.

Айины глаза распахнулись после этих слов.

– Я... ты уверен? – когда Йоджи кивнул, он закрыл глаза и сглотнул. Когда он снова открыл их, в них были желание и неуверенность. – Йоджи, я никогда раньше этого не делал.

– Я и не думал, – тихо сказал он, убирая волосы, упавшие Айе на лицо. Он совсем не был удивлен тем, что Хиро ни разу не позволил Айе оказаться сверху. Учитывая то, насколько этот ублюдок контролировал его любимого. Частично Йоджи радовался, что было что-то, чего Хиро не сделал с Айей первым, и что они теперь могут сделать вдвоем, это помогало успокоиться. – По правде говоря, это будет мой первый раз снизу, – он слабо улыбнулся Айе, молча смотревшему на него.

Как раз когда он снова занервничал, Айя наклонился вперед и поймал его губы долгим страстным поцелуем. Чувство, бывшее между ними до айиной ошибки, быстро вернулось, затопив его огнем и желанием. Он снова опустился на кровать, чувствуя на себе вес Айи: на груди и между бедер. Он прижимал любимого к себе, когда их тела начали двигаться в унисон.

Через какое-то время Айя отстранился, заставив Йоджи недовольно застонать. Ему хотелось, чтобы любимый лег обратно и продолжил тереться о него, сводя с ума. Потом он понял, что Айя снимает свою юкату, и охотно принялся помогать. Серая ткань была сброшена, и шелковые синие боксеры под ней были быстро сняты. Йоджи упивался видом восхитительно обнаженного Айи, его волос, спадавших на белую кожу, его мускулистого, стройного тела, готового к тому, чтобы доставить Йоджи удовольствие. Он не удержался и провел руками по этой гладкой коже, улыбнувшись тому, как Айя хрипло простонал его имя.

– Йоджи, – Айя поймал его руку и поцеловал ладонь. – Твоя очередь, – он потянул за пояс его пижамных штанов.

– Секунду, – Йоджи залез в карман и вытащил оттуда презервативы, которые принес с собой на всякий случай. – Я... ээ... – он вдруг растерял все слова, не зная, что говорить, и боясь, что это снова разрушит атмосферу. К счастью, Айя принял их с кивком и немного грустной улыбкой. Сердце Йоджи радостно подскочило, когда улыбка превратилась в ухмылку, и Айя поднял брови.

– Три? Это только на сегодня, или у тебя с собой еще парочка есть? – поддразнил Айя.

Йоджи оскалился и быстро снял штаны, оставаясь абсолютно обнаженным. Он этим утром не утруждал себя бельем.

– Ну, может, тебе понадобится пара попыток, чтобы понять, что к чему. В смысле, как оно – сверху.

Тут Айя прищурился, но прежде чем Йоджи успел извиниться, его пихнули назад. Он оказался лежащим на спине, Айя оседлал его бедра и наклонился, укрывая его длинными упавшими волосами.

– Может, у меня и нет опыта, но я знаю, что и как. Тем более что я был снизу достаточно раз, чтобы знать, что приятно, а что – нет, – сообщил Айя Йоджи низким и охрипшим от страсти голосом. Потом он потерся лицом о шею любимого, скользя руками вниз по его телу.

Йоджи ахнул, когда умелые руки ущипнули его соски, недостаточно сильно, чтобы причинить боль, но как раз настолько, чтобы обратить на себя его внимание. Пальцы Айи играли с чувствительными горошинами, перекатывая и пощипывая их до тех пор, пока Йоджи не начал выгибать спину, прося большего. Айя, все это время вылизывавший и легко посасывавший его шею, начал спускаться ниже. Он уделил внимание ключице, немного покусав ее, затем остановился на сосках. Влажное тепло сменило прохладные пальцы, и Йоджи выдохнул имя любимого.

Пока Айя пытал Йоджи поцелуями, его руки продолжали спускаться вниз. Они прошлись по ребрам Йоджи – он чуть не засмеялся от щекотки – а потом опустились на бедра. Он издал еще один низкий стон, потому что одна рука нашла его изнывающий от желания член, плотно обхватив его, а другая мягко подхватила яички.

Йоджи едва заметил, как Айя оставил его соски и начал прокладывать дорожку из поцелуев по его животу. Он был слишком занят, толкаясь в теплую, сжимающуюся тесноту, от которой его тело наполнялось удовольствием. Он без конца повторял имя своего любимого, запутавшись рукой в айиных длинных волосах и подталкивая его туда, где желание ощущалось сильнее всего. От одной мысли о том, как Айя коснется его ртом, он снова выкрикнул его имя, а бедра рванулись вперед.

Потом руки и рот исчезли, почти шокировав этим Йоджи. Он открыл глаза и увидел, что Айя что-то берет с тумбочки. До него медленно дошло, что именно он там мог брать, но до того, как страхи «первого раза» вернулись, Айя снова устроился между его бедер, и прикосновение волос, рассыпавшихся по его телу, было единственным предупреждением о том, что сейчас произойдет.

Одним быстрым движением лизнув головку, Айя взял в рот член Йоджи. Тот не сдержал стона, ощущая, как Айя умело сосет его плоть, дразня языком, скользящим вверх-вниз, и забирая его все глубже и глубже. Он ощущал, как пульсирует горло Айи вокруг его члена, и одновременно с этим Айя ласкал его яички, слегка сжимая и потягивая их в такт движениям.

Айя позволил ерзавшему по постели Йоджи трахать себя в рот. Йоджи держал голову Айи неподвижной, запутывая и сжимая пальцы в его волосах, чтобы иметь возможность толкаться в его рот в отчаянном ритме. Айя не пытался его сдерживать, а позволял Йоджи делать то, что ему хотелось – проникать так глубоко в это чудесное тепло, окружавшее его плоть, как только возможно. Он помогал Йоджи языком и губами и даже начал мурлыкать.

Не в силах больше терпеть, Йоджи кончил с резким криком, неистово подаваясь бедрами вперед. Он содрогался с каждым всплеском, выливавшимся из него, задыхаясь и пытаясь отдышаться после такой огромной волны удовольствия. Было так трудно держать глаза открытыми, но он не сводил взгляда с Айи, который тоже смотрел на него, глотая.

Айя еще немного пососал член обмякшего на постели Йоджи, а потом отодвинулся. Он раздвинул ноги Йоджи пошире, не встретив сопротивления, и подложил под его бедра подушку. Зная, что будет дальше, но слишком хорошо себя чувствуя, чтобы возражать, Йоджи пододвигался, пока его бедра не оказались приподнятыми. Айя наблюдал за ним темными от страсти глазами, и его скользкая рука пробралась под яички Йоджи.

Ощущение скользкого пальца, кружащего вокруг узкого кольца мышц, было немного необычным для Йоджи, но, похоже, Айя согрел смазку, пока ласкал его ртом. Йоджи смотрел на своего любовника, наслаждаясь видом Айи, стоящего на коленях между его ног, обнаженного, если не считать этих длинных и невозможно красных волос, и явно возбужденного. Член Айи торчал верх, блестящий от смазки, и Йоджи медленно попытался приподняться и дотянуться до него, чтобы вернуть часть того удовольствия, что ему доставил любимый. Но Айя отпихнул его руку.

– Не сейчас, – низкий голос Айи пророкотал в тишине комнаты. Прежде чем Йоджи успел возразить, палец толкнулся внутрь, заставив его упасть обратно на постель. Ощущение было немного неприятным, и он не стал думать о том, что последует дальше. Несколько долгих секунд Айя поворачивал палец внутри него, так мило прикусывая при этом нижнюю губу, что Йоджи отвлекся и забыл о неприятных ощущениях.

Потом там внизу что-то произошло, отчего все его тело пронзили искры наслаждения. Он ахнул, когда эту точку задели снова, и бедра сами собой дернулись вперед. Его обмякший член начал подниматься, и Айя снова двинул пальцем, заставляя Йоджи выкрикнуть его имя.

– Аа! Айя... О...

– Да, я знаю, – голос у его любовника был весьма довольным. Йоджи попытался сердито на него зыркнуть, а потом выругался, почувствовав, как в него проникает еще один палец. Пальцы двигались внутри него, продолжая его растягивать, а он пытался ровно дышать, несмотря на неприятные ощущения. Когда он привык к ним, Айя задел его простату, отчего Йоджи заметался от удовольствия. Он понял, что готов кончить в любой момент от того, как Айя попеременно то раздвигал пальцы, то задевал ими средоточие его блаженства.

– Айя... Айя! Не надо… – простонал он, стараясь отдышаться между волнами удовольствия. Наверно, от недостатка кислорода ему показалось, что Айя усмехнулся. Звук был таким тихим, что он не был ни в чем уверен, а Айя наклонил голову, и завеса сияющих волос мешала Йоджи увидеть его лицо.

Айя толкнул пальцы еще глубже, от чего Йоджи зарычал. Потом он попытался подвинуть его влево.

– Йоджи, повернись на бок, – Айя подтолкнул его ногу, заставляя двигаться.

– А? – Йоджи моргнул, пытаясь собрать мысли в кучку. – Разве ты не хочешь..?

– На бок, – сказал Айя тоном, не терпящим возражений. Потом он ласково улыбнулся и подтолкнул Йоджи снова. – Поверь, так будет лучше для тебя.

Йоджи перекинул ногу через руки Айи и сделал, что от него требовали. Было странно двигаться с пальцами внутри, но ему удалось повернуться на бок. Айя сразу же устроился за его спиной, и Йоджи почувствовал, как к его бедру прижимается твердая плоть любовника.

– Айя, не забудь про презервативы.

– Я помню, – Айя поцеловал его в основание шеи и отодвинулся. Йоджи слышал, как рвется пакетик и как тихо ругается Айя. Он понимал, что трудновато одевать эту штуковину одной рукой, но совсем не хотел, чтобы Айя убирал пальцы. Он к ним привык и предпочитал не думать о том, что вскоре окажется на их месте.

Айя чертыхнулся снова, и Йоджи рассмеялся.

– Оставь место на...

– Йоджи, – прорычал Айя, а потом вздохнул. Прикоснулся еще одним легким поцелуем к плечу Йоджи, от чего тот вздрогнул. – Извини. Я никогда ими не пользовался, а они еще и такие скользкие, – а теперь пользоваться приходилось, потому что никто не знал, что за дрянь Йоджи мог подцепить от клиентов, или Айя – от Хиро. Йоджи пообещал проверяться теперь дважды в месяц и брать Айю с собой. Он никогда бы не смог себе простить, если бы заразил любимого чем-то неизлечимым.

– Ну, они смазаны для нашего удовольствия, – попытался пошутить Йоджи, цитируя надпись на упаковке.

От этих мыслей его отвлек Айя, убравший пальцы.

– Постарайся расслабиться и дыши. Скажешь, если будет больно, – голос Айи был неуверенным, а трясущиеся руки прошлись по позвоночнику Йоджи. Тот кивнул и глубоко вдохнул, медленно выдыхая, когда Айя раздвинул его ягодицы, и что-то твердое и скользкое прижалось к входу в его тело.

Это было гораздо толще пальцев, и Йоджи морщился, пока член Айи медленно проникал в его тело. Он почувствовал, как сжимается, сопротивляясь вторжению, и, когда он сделал вдох и попытался расслабиться, Айя остановился.

– Все будет хорошо, просто расслабься, – успокаивал Айя напряженным, срывавшимся голосом. Йоджи подумал, что знает, что сейчас чувствует его любовник. Как только он еще раз вздохнул и немного расслабился, Айя снова толкнулся вперед. Он еще глубже проник в Йоджи, гладя руками его бока и спину, помогая отвлечься от боли. Это было непривычно и почти больно – быть вот так растянутым, и Йоджи пришлось удерживать себя и не пытаться отодвинуться от Айи.

Айя опять остановился, потом двинулся назад. Йоджи вздохнул с облегчением, и вздох превратился в стон, потому что Айя начал ласкать его слегка обмякший член. Йоджи толкнулся ему в руку, а когда качнулся назад, Айя подался бедрами ему навстречу. Йоджи ахнул от того, как член Айи скользнул глубже в его тело, не останавливаясь, пока Айя не прижался плотно к его спине. У него перехватило дыхание от ощущения растянутости и наполненности, и, к счастью, Айя остановился и продолжил ласкать его рукой. Его тело сжалось вокруг плоти Айи, уже не так сильно, как раньше, и Айя застонал.

Несколько мгновений они не шевелились.

– Йоджи? – голос Айи был нерешительным и тихим, так на него непохожим, что Йоджи улыбнулся и погладил рукой бедро Айи. – Как ощущения?

– Боги, Айя, я никогда не думал, что это будет так, – это было совершенно непохоже на пальцы внутри. Член Айи был теплым и твердым, плотно заполнял его, и неприятные ощущения понемногу проходили. – Разве ты не должен что-то делать?

– Сейчас, – Айя положил голову на плечо Йоджи. – Я... это восхитительно, Йоджи, ощущать тебя вокруг своей плоти, такого тесного и горячего, – Айя поцеловал его ухо. – Хорошо, – Айя начал двигаться, и дискомфорт вернулся, несмотря на движения айиной руки на члене Йоджи. Йоджи застонал и заерзал, неуверенный, что ему нравится, как его любимый проникает в него еще глубже. Айя на секунду замер, а потом немного подвинулся.

Когда Айя сдвинулся назад, Йоджи вдохнул, и шумно выдохнул, когда Айя снова задел ту точку внутри, от которой все перед глазами разлеталось фейерверками. Он выстонал имя Айи и потянулся рукой назад, пока не схватился за задницу любовника и не начал подталкивать его. Движения Айи стали увереннее, и он понемногу набирал темп, а Йоджи стонал от удовольствия. Теперь он едва замечал какой-либо дискомфорт, гораздо больше интересуясь тем, какие замечательные ощущения ему дарили рука и член Айи.

Айя шептал его имя, погружаясь в его тело снова и снова и лаская его член в такт своим толчкам. Йоджи двигался вместе с ним, жадно ловя волны блаженства, накрывавшие его каждый раз, когда Айя задевал самую нужную точку.

Йоджи начал дрожать от удовольствия, его яички налились и потяжелели. Ощущение Айи, двигающегося внутри, ласкающего его изнутри и снаружи, целующего его шею в промежутках между шепотом о том, как он красив, стало для него почти невыносимым. Он кончил, откинув голову Айе на плечо и закрыв глаза. Словно издалека он услышал, как Айя громко выкрикнул его имя, а потом прижался к спине и задрожал. Рука на его члене слегка сжалась, потом расслабилась, отпустила и переместилась на его бедро, пока Айя вздрагивал и переводил дыхание.

Несколько минут они лежали молча и не шевелились. Потом Айя отодвинулся и перекатился на спину. Йоджи поморщился, когда член Айи выскользнул из его тела, и медленно повернулся, прижимаясь к любовнику. Глаза Айи были закрыты, волосы прилипли к мокрому от пота телу, а на раскрасневшемся лице блуждала улыбка. Йоджи вытащил из-под себя волосы, на которых лежал, и перекинул их Айе на грудь, не убирая после этого руку. Он наклонился поцеловать любимого, а тот неторопливо ответил ему, обхватив одной рукой его шею.

– Как ты? – тихо спросил Айя, продолжая улыбаться даже после поцелуя.

Йоджи потянулся всем телом и поморщился в ответ на боль в непривычных местах. – Немного побаливает, но не так ужасно, как я думал сначала, – Айя был с ним очень осторожен. – Спасибо, – он потянулся к коробке с салфетками на тумбочке и вытерся. Затем он снял с Айи презерватив и выкинул его в маленькую корзину у кровати.

– Ммм... – глаза Айи закрылись, и он потянул Йоджи, чтобы тот лег рядом с ним. – Тебе спасибо, – он крепко обнял Йоджи и ласково погладил его поясницу. – Только завтрак в ближайшем будущем не жди.

От такой заявки Йоджи усмехнулся.

– Знаешь, мне вдруг расхотелось есть. Думаю, я бы просто отдохнул немного. Лучше ты мне потом приготовишь вкусный и сытный обед, – он толкнул Айю под ребра. – После того, как сделаешь мне массаж.

Айя открыл один глаз и с трудом изобразил сердитый взгляд. – Когда я позволяю тебе меня трахнуть, я получаю похмелье, а ты – массаж и еду? Как-то не очень честно.

– Значит, я постараюсь расплатиться с тобой, когда в следующий раз буду сверху, – сказал Йоджи заискивающим и обещающим голосом. – Как тебе такая перспектива?

– Даже не знаю. Если ты будешь готовить, меня все равно затошнит, – протянул Айя.

Йоджи только посмотрел на него секунду, а потом ткнул под ребра снова.

– Ну вот, ты дошутился, что оставил себя без еды, дорогой. – Айя открыл второй глаз, чтобы сердито посмотреть на него, но прежде чем он смог возразить по поводу такого обращения, Йоджи наклонился для поцелуя. Он не отступал, пока Айя не стал задыхаться. – Знаешь, – объяснил он, немного задыхаясь тоже. – Я так хорош, что мне не нужны поощрения вроде массажа и еды. Тебе придется потренироваться, чтобы начать надеяться достигнуть моего уровня. Но я с радостью помогу тебе в этом, – он провел рукой по айиному боку и остановился на бедре. – Тебе и подсказывать не надо, если честно.

– Хм, – Айя слегка подергал Йоджи за волосы. – Продолжай в таком духе и дождешься, что тебя выставят отсюда без обеда.

– Ты не поступишь так со мной, Айя, – Йоджи быстро его поцеловал.

– Не будь так уверен, – пробормотал тот, играя йоджиными волосами.

Йоджи только улыбнулся и опустил голову Айе на плечо. Он действительно был в этом уверен, но оставил эту тему, пока не разозлил Айю. Аюми говорила об этом – Айя заботился о тех, кого любил, и Йоджи был уверен, что теперь он входит в их число. Так что вместо спора он начал выдавать предложения, что Айя мог бы сделать ему на обед, пока его любимый не застонал и не заткнул ему рот поцелуем.

Глава 11. Назад к неприятной реальности.

 

Айя придирчиво осмотрел цветущие георгины и львиный зев – буйство красок в цветочных горшках на йоджином балконе.

– Я смотрю, ты поливал их. Надо будет принести немного удобрений, но в целом они в порядке.

Его любовник стоял на балконе, прислонившись к стене, и курил. Йоджи так чертовски сексуально выглядел с этими волосами, падающими на лицо, с этим искрящимся весельем взглядом поверх очков. Когда Йоджи так на него смотрел, для Айи это всегда предвещало что-то хорошее.

– Я следовал твоим инструкциям, вообще-то, – Йоджи быстро подмигнул и снова затянулся сигаретой. – Неважно, что там говорит Кен, не все блондины глупые. Да, Шина? – Йоджи сказал это громче, чтобы его услышала соседка. Загорающая молодая женщина, чьи светлые волосы, в отличие от йоджиных, явно не были такими от природы, оторвалась от журнала. Это был нежаркий летний день, и наконец-то было не так влажно. Многие жильцы Ханабатаке наслаждались погодой на своих балконах.

– Что-что, Йоджи-сан? – когда он начал объяснять Шине, о чем шла речь, Айя оставил его. Вернувшись в прохладную квартиру, он подошел к столу и взял один из журналов, сложенных на нем. Он едва успел прочитать о намечающихся на будущей неделе культурных событиях, как услышал, что Йоджи вошел в комнату и закрыл за собой балконную дверь.

Айя повернулся и увидел, как Йоджи идет к нему. Он улыбнулся, когда его любовник снял очки и бросил их на диван. Йоджи подошел к нему и страстно поцеловал, пряча в своих объятьях. Тот выронил журнал и запустил пальцы в волосы Йоджи. В Айе нарастало желание, жаркое и сильное, распространяясь по телу с каждым вдохом. Посасывая язык Йоджи, он обнял его за плечи и обхватил ногой бедра любовника, притягивая его ближе.

Йоджи поднял голову всего на пару сантиметров и судорожно вздохнул. Его прекрасные зеленые глаза теперь сверкали от желания и любви, и от этого зрелища все тело Айи сжималось от возбуждения.

– Айя... ты не представляешь, как сильно я тебя хочу.

– Думаю, у меня есть подсказка, – шепнул Айя в ответ и качнул бедрами вперед. У обоих стояло, и Айе было трудно думать о чем-то другом, кроме йоджиного члена внутри. Он застонал в предвкушении и притянул Йоджи к себе для нового поцелуя.

Йоджи так же охотно отозвался, и, не прекращая поцелуй, начал довольно быстро пятиться из гостиной. Айя с готовностью шел за ним. Поцелуй стал неистовым, когда они добрались до спальни. Оказавшись в безопасности, они начали срывать друг с друга одежду, спеша оказаться обнаженными – Айя впервые порадовался, что был в юкате. Йоджи раздевался немного дольше из-за его любви к тесным одежкам, но не слишком долго.

Айя быстро растянулся на кровати, утягивая Йоджи за собой, и тот, смеясь и слегка задыхаясь, устроился на нем сверху. Их руки лихорадочно скользили, дразня и распаляя желание друг друга, пока Айя не был готов умолять от неудовлетворенности. Он прижался бедрами к Йоджи, и губами провел по его щеке. Быстро лизнув обожаемое ухо, он прошептал. – Я хочу тебя внутри, – его ноги обхватили талию Йоджи. – Твердый, горячий и так глубоко во мне, как только возможно, – он почувствовал, как Йоджи вздрогнул, и лизнул его снова.

– Я хочу тебя, Йоджи, – потом он присосался к уху любовника, заставив того застонать.

Йоджи немедленно перекатился на спину, меняя их позицию.

– Все, что захочешь, – тихо сказал он Айе, нежно поправляя пряди, упавшие тому на лицо. Его пальцы забрались в волосы Айи, добрались до удерживавшей их завязки и принялись развязывать ленту. – Я сделаю все, что ты скажешь.

Айя выпрямился, изящно оседлал бедра любовника и помотал головой. Его длинные волосы, ласкавшие кожу, укрыли их обоих, когда он наклонился вперед, чтобы опустить руки на грудь Йоджи. Айя остановился, когда между их губами оставалось несколько сантиметров.

– Все, чего я хочу – это ты, внутри меня. И я, без ума от удовольствия. Ясно? – учитывая, насколько он был возбужден, ему было трудно не следовать привычке и не говорить так, как с Хирофуми, но ради Йоджи он готов был постараться.

– Я понял, – прорычал Йоджи. В его глазах сверкало желание, а губы изогнула улыбка. – Картинку можешь не рисовать, оставь для следующего раза.

– Отлично, – потянувшись назад, он медленно сел, чтобы открыть дверцу шкафчика у кровати. Схватив флакон со смазкой и один из презервативов, лежавших там, он положил их на постель.

Несколько минут они целовались, не спеша и не ускоряя процесс, а потом рука Йоджи скользнула по айиной заднице, отчего тот ахнул и запрокинул голову от удовольствия. Он дразнящее провел пальцами по груди любовника, перекатывая между ними его соски, а скользкие пальцы Йоджи тем временем прижались к его телу. Он начал ерзать от этого давления, задевая своим членом член Йоджи, что доставляло им ещё больше удовольствия.

Йоджи крепко держал его бедра, втискивая пальцы внутрь. Айя стонал, пока его растягивали, руки соскользнули с гладкой, влажной от пота груди любовника и сжались на простынях. В предвкушении он наклонился над Йоджи, чьи пальцы задевали заветную точку внутри него, заставляя хватать ртом воздух и подаваться бедрами навстречу, чтобы заполучить эти пальцы еще глубже. – Йоджи..., – пальцы вжались так глубоко, как смогли, но этого было совершенно недостаточно.

– Я знаю, – успокоил его Йоджи, убирая руку. – Сядь, – послушавшись, Айя снова застонал, почувствовав, как скользкий член Йоджи трется о его задницу. Он выпустил простынь и обхватил рукой свой член, медленно лаская себя и наблюдая за тем, как Йоджи расправляется с герметичным пакетиком. Как только презерватив оказался на месте, Йоджи заставил Айю приподнять бедра.

Ощутив, как в него уперся твердый член, Айя медленно опустился, вбирая его в себя и вдыхая сквозь стиснутые зубы. Было так приятно ощущать себя растянутым, чувствовать, как Йоджи входит в него. Он продолжал опускаться вниз, пока его любовник не оказался полностью внутри, и счастливо вздохнул, когда тот начал двигать бедрами.

Йоджи не сводил с него глаз, сверкающих от эмоций, которые согревали Айю, согревали в нем что-то, что он считал давно замерзшим или умершим. Пальцы нежно прошлись по спине Айи, своим мягким давлением заставив его выгнуться, и остановились бедрах. Йоджи потянул Айю вниз, пока тот не вскрикнул, ощутив любовника так глубоко в себе, а потом обхватил ладонью член Айи. Тот оказался в ловушке, желая поддерживать и быстрый темп, что Йоджи задавал рукой, и более медленный, глубокий ритм его толчков.

Взметнувшиеся волосы окружили его алым облаком – Айя запрокинул голову и прикусил губу, подчиняясь водовороту ощущений. Затем Йоджи резко толкнулся вверх, ловя момент айиного движения вниз и пронзая ту точку внутри него, и Айя не смог больше сдерживаться. Он выкрикнул имя любимого, кончая и дрожа всем телом, по которому расходились волны блаженства.

Когда пелена удовольствия немного рассеялась, он почувствовал, что Йоджи еще двигается в нем, все сильнее сжимая его бедра, а потом Йоджи ахнул и замер. После еще пары толчков он расслабился и наклонился вперед, опустив голову Айе на плечо.

Они обнимали друг друга, пока не выровнялось дыхание и не успокоились сердца, и Айя наслаждался ощущением пылающего тела Йоджи, прижимавшегося к нему, тяжестью его рук на своей талии. Он потерся лицом о его волосы, а когда его любимый ослабил объятия, неохотно сполз с него и потянулся за салфетками. Часть из них он протянул Йоджи, и после того, как они вытерлись и избавились от теперь уже лишних вещей, оба растянулись на кровати.

Йоджи ласково расчесывал пальцами волосы Айи, терпеливо распутывая узлы. Глаза Айи потихоньку закрылись, и от такой успокаивающей ласки он почувствовал себя так хорошо и уютно, что готов был заснуть прямо сейчас. Во всяком случае, пока его не пихнули в ребра, отчего он открыл глаза и сердито уставился на улыбающегося хулигана.

– Не спать. Аюми через час ждет нас на ужин, а нам еще нужно собраться, – в отличие от его строгого тона, глаза Йоджи и его улыбка были радостными, и он погладил рукой обиженный бок Айи. – Я не хочу, чтобы она на нас кричала за опоздание.

Айя что-то недовольно пробурчал, покрепче обнимая Йоджи.

– Я за двадцать минут соберусь. Это ты перед зеркалом любишь торчать целыми днями. Разбуди меня через полчасика, – он устал, и не только из-за секса. Он вчера весь день провел с Мамору и Кеном в своей квартире, где они допоздна смотрели фильмы после того, как Йоджи ушел на работу. Вдобавок, он сегодня рано встал, чтобы позаниматься кендо и привести в порядок цветы, пока Йоджи отсыпался. На кухонном столе теперь стояла композиция, которой он особенно гордился и собирался отнести Аюми. После небольшой уборки и стирки он зашел к Йоджи, и... Тут он улыбнулся и прижался к любимому поближе.

– Айя, – Йоджи вздохнул. – Я даю тебе двадцать минут. Минутой дольше – и последнее, что я буду делать в этой постели – это спать.

Айя приоткрыл один глаз и попытался осуждающе посмотреть на Йоджи.

– Тебе когда-нибудь бывает достаточно? – он недоумевал, откуда Йоджи берет столько энергии.

– Посуди сам, ты – обнаженный, в моей постели, выглядишь так чертовски сексуально, что просто невозможно в это поверить, и ты думаешь, что я буду спать? – Йоджи легонько подергал его за прядку волос и крепко обнял, усмехаясь. – Черта с два. У тебя двадцать минут. Уже девятнадцать.

Айя хмыкнул, закрыл глаза и просто нежился, пока Йоджи играл с его волосами. Запах секса, пота и гвоздики окружал его, а прохлада простыней отличалась от теплого тела его любовника. Если бы у него было чуточку больше сил, он проверил бы серьезность йоджиной угрозы, но ему не хотелось заснуть потом у Аюми. Она никогда такого не забудет, и будет им бесконечно припоминать это.  Кроме того, она и так уже была слишком довольна собой и своей ролью в их отношениях.

Радость, которую он ощущал, была испорчена осознанием того, что долго она не продлится. Меньше, чем через две недели, вернется Хирофуми, и идиллия закончится. Он не собирался отказываться от Йоджи, только не от... этого чувства полного счастья, но провести день в постели с любовником – такая возможность будет очень редко, когда Хиро вернется домой. Пока что Аюми с Айей тщательно следили за перемещениями Рейджи и Хиро на другом континенте, чтобы быть уверенными, что они не вернутся раньше, и Айя следил за своей электронной почтой, потому что так Хиро обычно связывался с ним, находясь в командировках.

Уткнувшись головой в грудь Йоджи, Айя попытался прогнать мысли о Хирофуми из своей головы. Теперь Йоджи был осторожен и не оставлял на нем следов, да и новых слухов о них никто не распускал. Все будет в порядке, когда приедет Хирофуми, и Айя не собирался портить эти драгоценные минуты, что у него оставались, а вместо этого наслаждался новыми отношениями.

– Хм, ты напрягаешься. Хватит так много думать, – промурчал Йоджи ему на ухо и начал поглаживать спину. – Я тут так старался, чтобы тебя расслабить.

Айя поднял голову, чтобы увидеть лицо любимого.

– Кажется, ты должен мне массаж, так что молчи, – Йоджи улыбнулся и поцеловал его, неспешно и тщательно, продолжая нежно ласкать его руками. Это уж точно помогало расслабиться.

– Ладно, твои двадцать минут закончились, – Айю снова поцеловали, потом похлопали по плечу и заставили сесть. – Мне нужно начинать собираться, чтобы выглядеть перед Аюми наилучшим образом.

Айя фыркнул в ответ, неохотно встал и натянул боксеры и юкату. Йоджи не заморачивался с одеванием, поскольку шел в душ, но помог Айе расчесать волосы и собрал их в косу, как и было до их занятий любовью. Закончив, он крепко обнял Айю и прикусил его ухо.

– Завтра с утра?

– Конечно, – сегодня вечером Йоджи работает и уйдет сразу после ужина. Они провели вместе одну ночь, и Айя почувствовал укол сожаления, что у них теперь будет не так много возможностей повторить это. – Если будешь себя хорошо вести, я даже приготовлю бекон, – поддразнил он Йоджи и с трудом удержался, чтобы не улыбнуться, увидев выражение лица, когда тот услышал сказанное. Через секунду его развернули, прижали к стене и страстно поцеловали.

Айя счастливо застонал, ощущая, как стройное тело Йоджи прижимается к нему, как руки подхватывают его задницу, и как его бедра трутся о растущую твердую выпуклость. Его собственное тело ответило тем же, а пальцы вплелись в волосы Йоджи.

– Я могу невероятно хорошо себя вести, – выдохнул Йоджи через несколько минут. – Хочешь, покажу, насколько?

Айя знал, что пора собираться на ужин, но вид Йоджи, упавшего перед ним на колени, его потемневшие от желания зеленые глаза и озорная ухмылка заставили Айю согласно кивнуть. Он застонал от удовольствия, когда Йоджи развязал пояс юкаты и потянул вниз его боксеры, и понадеялся, что Аюми не обидится на них за небольшое опоздание.

 

* * *

 

Аюми счастливо вздохнула, опуская ложку рядом с пустой тарелкой. Мороженое летом всегда было таким вкусным и освежающим, несмотря на то, что у нее теперь был кондиционер и возможность создавать прохладу на протяжении всего сезона.

Она потянулась за чаем и улыбнулась тому, что увидела перед собой. Йоджи прислонился к Айе, обнимая его за талию и улыбаясь. Айя спокойно пил чай, но его рука лежала на руке Йоджи, устроившейся на его бедре. Аюми еще раз поразилась тому, насколько непохожи они были друг на друга. Йоджи – в темно-зеленом шелковом костюме и светлой кремовой рубашке, Айя – в темно-синем кимоно с красными, белыми и золотыми павлиньими перьями. Они оба были так красивы, что она не могла оторвать от них взгляд.

– Ах, это было так вкусно. Кто-нибудь хочет добавки? – Аюми улыбнулась гостям, указывая на их пустые тарелки.

– Нет, спасибо, я слежу за фигурой, – церемонно сказал Йоджи, подмигивая при этом. – Я не хочу растолстеть, потому что тогда Айя меня бросит.

Айя фыркнул и поставил чашку на стол, чтобы вновь ее наполнить.

– Тебе бы не пришлось переживать из-за того, что ты ешь, если бы ты хоть иногда чем-то занимался. Ты ленишься. Кен почти всю твою стирку за тебя делает, а я не видел тебя в спортзале уже тысячу лет.

– Ну, разве я могу заниматься чем-то таким тривиальным, вроде стирки... А что касается нагрузок.., – Йоджи хитро ухмыльнулся и потерся носом об айино ухо. – Я думал, это плохая идея – находиться в зале одновременно с тобой, потому что при виде тебя, вспотевшего и запыхавшегося, у меня одно только желание…, – остальная часть фразы, к огромному разочарованию Аюми, была сказана шепотом на ухо Айе. Аюми начала дуться, когда заметила, как ее друг покраснел.

– Йоджи. Ужасно невежливо так шептаться, – она поцокала языком.

Он расплылся в ухмылке, положив голову Айе на плечо. – Тебе придется представить, что придумал такой озорной кицунэ, как я. Ты ведь справишься, правда? – он подмигнул ей с новой ухмылкой. – Или я могу зайти попозже и показать, что я планирую сделать с Айей.

Аюми почувствовала, как теплеют ее щеки от пылкого взгляда Йоджи, и вытащила веер, угрожающе помахав им в его сторону. – Веди себя хорошо, Йотан, или я позову своего друга Шуничи. Он – синтоистский священник, и точно знает заклинание, которое прогонит тебя отсюда.

– Йотан, да? – Йоджи выглядел очень довольным, что получил ласковое прозвище, если судить по тому, как широко он улыбался. – Ты же не сделаешь такого со своим обожаемым Йотаном, да? – он умоляюще посмотрел на Аюми.

Она улыбнулась ему в ответ и сообщила своим самым веселым голосом, что будет рада это сделать. Было трудно не рассмеяться, увидев обреченное выражение его лица.

– Ты такая жестокая, Аюми, – погрустнел он, а потом прижал Айю, спокойно попивавшего чай, к своему боку. – Подумай, как это огорчит бедного Айяна, если я исчезну.

– Если бы тебя здесь не было, я мог бы вместе с Аюми без проблем насладиться чаем, – раздраженно заметил Айя, вытирая чай, пролившийся на его кимоно. Он был слишком занят и не заметил выражения лица пораженного Йоджи, которое сменилось хищным оскалом, когда он потянулся и выхватил чашку из айиных рук.

Аюми поняла, что ей лучше поставить и свою чашку тоже, и быстро допила чай. Это было очень вовремя, поскольку через мгновение Йоджи опрокинул Айю на пол и оседлал его бедра. Аюми снова покраснела, когда руки Йоджи забрались под айино кимоно, и схватилась за веер, чтобы образумить блондина. Некоторые вещи просто не следовало делать во время чаепития. Однако, поднимаясь на ноги, она заметила, что хоть Йоджи и водил руками по айиным бокам, но ничего предосудительного не делал. – Давай, скажи мне, как ты рад моему присутствию здесь. Пока не скажешь – не перестану.

Айя залился румянцем и прикусил губу, сверля Йоджи взглядом, но потом Аюми увидела, что у него дрожит подбородок, а затем он залился смехом. Этот звук напугал ее, настолько непривычно ей было его слышать. Аюми с удивлением смотрела на своего дорогого друга, вертящегося под улыбающимся Йоджи.

– Ха.. ах.. ха.. перестань.. ох.., – вскрикивал Айя в промежутках между смехом.

– Нет, пока не скажешь то, что я хочу слышать, – довольно ответил Йоджи. Он наклонился ближе и перестал двигать руками, но не убрал их из-под кимоно. – Ну?

Айя пытался убить любовника взглядом, но его разрумянившееся лицо и слезы смеха портили эффект. Он пробормотал что-то, чего Аюми не расслышала, и его снова защекотали. Йоджи продолжал атаку еще минуту, потом остановился.

Хватая ртом воздух, Айя несколько секунд не мог говорить. – Ладно, мне нравится, что ты здесь, – ворчливо признал он.

Йоджи просиял и наклонился, коснувшись носом носа Айи и почти скрыв их лица своими волнистыми волосами. – Ты просто обожаешь, когда я с тобой. Скажи это, или я буду щекотать тебя весь вечер.

Прозвучало что-то, подозрительно похожее на проклятье, но, пока Аюми подбиралась к парочке, она услышала, как Айя говорит Йоджи то, что он хотел услышать. А потом начался настоящий разврат – и это в ее чайной комнате, не где-нибудь!

Она решила дать Йоджи несколько минут, чтобы успокоить Айю, говоря себе, что ей не нужна была кровь на татами. И то, что перед ней целовались два прекрасных парня, было совершенно ни при чем. Через некоторое время Аюми с сожалением вздохнула и постучала веером по затылку Йоджи. – Это чайная, а не спальня.

Йоджи оторвался от Айи и сел, потирая голову. – Ох. Из чего эта штука сделана, из свинца? – он поднялся и протянул руку Айе.

– Если бы! Тогда твоя пустая голова хоть звенела бы мелодично. – Аюми фыркнула, пряча веер обратно за пояс. Потом она улыбнулась Айе, который стоял с обворожительно мечтательным видом, и помогла ему поправить одежду. – Я не знала, что ты боишься щекотки, Айян.

Он посмотрел на нее почти испуганно, а потом кинул недовольный взгляд на Йоджи.

– Это не та вещь, о которой я бы хотел всем рассказывать, – он шмыгнул носом, собирая растрепавшиеся волосы.

Йоджи усмехнулся и схватил Айю за подбородок. – Это все злой кицунэ, выискивающий твои слабые места и использующий их против тебя, – прежде чем Айя успел ответить, Йоджи наклонился и снова страстно его поцеловал. Аюми смотрела на парочку, а потом не успела оглянуться, как Йоджи выхватил у нее веер. Ей пришлось скрыть смешок, когда он приоткрыл один глаз, быстро посмотрел на нее и опять полностью сосредоточился на Айе.

Когда она уже решила сходить за стаканом воды, чтобы окатить этого злобного духа-лиса, Йоджи с Айей медленно отстранились друг от друга. Йоджи ласково погладил Айю по щеке. – Мне пора идти. Не забудь про свое обещание насчет завтрашнего утра.

Айя потянул любимого за прядку волос, и на его губах появилась почти незаметная улыбка. – Я не уверен, что щекотка и поцелуи на глазах у Аюми вписываются в условие «хорошо себя вести», но.., – протянул он, а Йоджи начал хмуриться. – Обещание есть обещание.

– Вот так-то, мой любимый, – весело заметил Йоджи. Он поцеловал Айю еще раз, мимолетно и быстро, и повернулся к Аюми. Хитрая улыбка была единственным предупреждением, а потом он нежно, но крепко обнял ее и как следует поцеловал. Когда Йоджи отпустил женщину, Аюми просто стояла, пораженная, пока он улыбался и кланялся, возвращая ее веер. – Вернее, мои любимые.

– Позаботьтесь друг о друге и постарайтесь не слишком скучать, пока меня не будет, – он подмигнул им и вышел из комнаты.

Теребя веер, Аюми медленно опустилась на свою подушку. Она вздрогнула, когда Айя, тоже уже сидящий, протянул ей чашку свежего чая. Она потрясла головой, чтобы прийти в себя, и начала хихикать. – Ох, Айян, хорошего я тебе нашла кицунэ, правда? – она засмеялась еще громче, увидев страдальческий взгляд своего друга. – Нам нужно специально съездить в святилище Инари Фушими и поблагодарить его за то, что он послал нам свое воплощение.

Айя вздохнул и плавно поднял свою чашку. – Только не забывай, Аюми, что все это было твоей идеей, – он строго посмотрел на нее, так что стало понятно – она еще долго будет слушать жалобы на Йоджи, раз Айя решил обвинить во всем ее. Она улыбнулась, отпивая чай и не обращая на его взгляд внимания. Ее кот-Айян прекрасно подходил своему лису, и все это благодаря ей. Она позаботится, чтобы они никогда об этом не забывали.

________________________________________

Мамору хохотал, швыряя подушкой в Йоджи. – Возьми свои слова обратно, идиот.

Йоджи легко отбил атаку и показал Мамору язык. – Ни за что. Я думаю, что тебе надо было остаться с сестрой и позволить ей и ее друзьям тобой заняться. А то как же ты сможешь найти себе симпатичного бойфренда?

– Я сказал, что мне не нужен бойфренд, – выпалил Мамору. – Не все вокруг скрывают, что геи, знаешь ли.

Йоджи закатил глаза. – Я никогда такого не говорил. Я просто думаю, что ты скрываешь, что ты гей, – он улыбнулся в ответ на гримасу Мамору. – Давай посмотрим на факты, – Йоджи начал загибать пальцы, считая. – У тебя в семье есть геи, ты проводишь все свое время либо с сестрой, либо с тремя геями, ты постоянно носишь забавные шортики, и если тебе чуть подкрасить глаза и губы – я готов поспорить, что найдется десяток мужчин, желающих быть твоим сладким папочкой. И по меньшей мере восемь из них не смутятся, если выяснится, что ты не девочка.

– Ах ты! – Мамору, смущенный, подергал свои шорты. Что в них такого? Он же не носит неприлично тесные джинсы, как Йоджи. – У вас порочные мысли, Кудо-сан.

Йоджи на это оскорбление только улыбнулся. – Я знаю, и считаю это одним из своих достоинств. Но не пытайся сменить тему, мелкий. Мы должны попробовать найти хорошего парня, который о тебе позаботится, – казалось, он задумался о чем-то. – Жаль, что Кен уже занят.

Решив, что с него хватит, Мамору вскочил с софы, по пути к Йоджи схватил подушку и огрел его. – Ты такой извращенец, что прямо противно! Я. Не. Гей, – каждое слово сопровождалось ударом по голове смеющегося Йоджи.

– Попробуй прижать подушку к его лицу и подержать некоторое время, может тогда до него дойдет, – раздался спокойный голос Айи. Мамору оглянулся и увидел друга, входящего в комнату с полным подносом еды в руках. Он еще раз шлепнул Йоджи подушкой, а потом помог освободить место на столике, чтобы Айе было, куда поставить поднос.

– О, спасибо, Айя. А я-то думал, я тебе нравлюсь, – Йоджи сел на диван. – Больше того, я думал, что ты приберегаешь честь задушить меня насмерть для самого себя.

На айиных губах появилось подобие улыбки, когда он передавал газировку грустному Йоджи. – Я не могу решить, что принесет мне большее удовлетворение: задушить тебя или сбросить с крыши.

У Йоджи отвисла челюсть, и он просто смотрел на Айю, пока Мамору смеялся. Через какое-то время блондин опомнился, наградил Мамору злым взглядом и повернулся к Айе. – Подумать только, это меня здесь все зовут «злом». А на самом деле как раз тихони – самые буйно помешанные, – он покачал головой. – Разве мы не должны смотреть фильм вместо того, чтобы обижать меня?

– Ну, если бы ты вел себя нормально, мы бы тебя не обижали, – Айя подхватил с пола подушку, которой Мамору шлепал Йоджи, и легко зарядил ею другу в плечо. – Однако если ты настаиваешь на своей неисправимости, нам придется как-то преподать тебе урок хороших манер.

Пока его друзья делили подушку, Мамору подошел к телевизору, чтобы включить фильм. Он опустился на ковер рядом с техникой и начал перебирать кассеты, которые принес Йоджи. Обнаружив подходящую, он посмотрел на видеомагнитофон, стоявший над телевизором.

Был яркий солнечный день, а телевизор стоял напротив дивана, чтобы блики от стеклянных балконных дверей не падали на него. Смотря в пустой экран, Мамору видел размытое отражение того, что происходило за его спиной. Он смотрел на Йоджи и Айю, прижавшихся друг к другу, словно в поцелуе. Не желая поворачиваться и не сводя глаз с экрана, он включил видик и вставил кассету. При звуке заработавшей техники Йоджи с Айей быстро отодвинулись друг от друга. Когда Мамору обернулся, они сидели рядом на диване, Йоджи поправлял волосы, а Айя обнимал подушку. Они оба были немного смущенными и разрумянившимися, а Йоджи подтягивал на себе штаны и потирал ребра.

– Надеюсь, никто не против комедии? – спросил Мамору для приличия и сел на софу, не взяв себе ни чего-то вкусного, ни газировки. Когда начался фильм, он продолжал посматривать на друзей краем глаза и заметил, что они сидели очень близко друг к другу, почти касаясь. Минут через десять Йоджи поймал кончик айиной косы и начал водить ею по своей щеке. Айя хмыкнул и отобрал у него косу, но Мамору заметил – его сдержанный друг улыбнулся Йоджи вместо того, чтобы строго на него посмотреть.

Йоджи всегда флиртовал с Айей, и с самого начала Мамору знал, что блондин хочет Айю. Он знал и то, что Айя хотел Йоджи, иначе ни за что не был бы с ним так добр. Но казалось, они ничего не собираются предпринимать по этому поводу. По крайней мере, до этого момента.

Он задумался о том, как долго это продолжается. С того дня, когда на Йоджи напали? После того случая между этими двумя появилась какая-то особая близость. Он вспомнил, как Йоджи хотел провести вечер наедине с Айей в его день рождения. Это потому, что они стали любовниками?

Мамору порядком обидело то, что двое его лучших друзей завели роман и даже не подумали ему об этом сказать. Он несколько минут погрустил, пока не понял, почему именно Айя мог не захотеть рассказывать ему обо всем. Хирофуми.

Хотя Хирофуми действительно оказался единственным членом семьи, с которым он был дружен и близок, Мамору не был слеп к проступкам своего брата. Он знал, что Айя ходил в синяках из-за вспышек его «характера», и что жить с кем-то, кто всегда может на тебе сорваться, очень нелегко. Или с тем, кто держит тебя взаперти день за днем. Поэтому он не был против дружбы Айи с Йоджи, хоть и не предполагал, что они дадут волю своим чувствам. Он думал, что Айя что-то испытывает к Хирофуми, он ведь так заботился о нем. И Айя всегда был рад провести время с Мамору.

Конечно, он не был глуп и знал, что Хирофуми дает Айе деньги и платит за жизнь его сестры в Америке. Это потому, что Айя беден и не может сам ее обеспечивать. Это ничего не значит, ведь Айя и Хирофуми были вместе и до скандала с айиным отцом. По крайней мере, так брат сказал Мамору. Он услышал, как отец кричал на Хирофуми из-за Айи за пару месяцев до того, как семья Фуджимии потеряла все. Потом он прибежал к брату и спросил, кто такой этот Ран и почему он так не нравится отцу. Тогда Хирофуми впервые рассказал ему о человеке, которого он любит.

Однако теперь Мамору начинал задумываться. Айя вел себя совершенно иначе эти три недели. С тех пор, как уехал Хирофуми, он стал более спокойным и счастливым, больше, чем за последние месяцы. Либо это из-за отношений с Йоджи, либо из-за отсутствия Хирофуми. А может – из-за того и другого сразу. Мамору столкнулся с тем фактом, что истинное положение вещей может отличаться от его представления о них. Еще его огорчало то, что Айя может в конце концов выбрать Йоджи, а не Хирофуми, и он больше никогда их не увидит. А ему не хотелось терять друзей.

Заставив себя смотреть фильм, Мамору решил, что скоро поговорит с Айей обо всем этом.

 

Айя снова осмотрел спальню, чтобы убедиться в том, что все было в порядке. Спальня выглядела как и раньше, не считая фарфоровой статуэтки на комоде. Они с Кикё специально заехали в магазин, где продавались работы Лладро, и купили несколько штук. Аюми получила в подарок две милые статуэтки гейш, а еще пару вещиц Кикё увез с собой в Киото. Если Хирофуми будет проверять этот подарок, то не найдет ничего подозрительного в его происхождении.

Айя подошел к комоду и провел руками по прохладному фарфору. Он уже соскучился по Йоджи. Вчера они притворились, что уехали по делам, а сами весь день провели здесь, в этой комнате, занимаясь любовью. Им нужно было быть очень осторожными, поэтому секс, несмотря на их отчаяние, был нежным и неторопливым. Только поздно ночью он убедил Йоджи вернуться в его квартиру. Айе невыносимо было смотреть, как он уходит.

Хирофуми должен был вернуться уже через несколько часов. Он мог, хоть и вероятность этого была невелика, появиться здесь сегодня, хотя Айя подозревал, что не увидит его раньше завтрашнего дня. Слишком много внимания привлечет к себе возвращение Хирофуми и его отца, и ускользнуть в Ханабатаке не удастся. Но Айя все равно не мог позволить себе такой риск – чтобы Хирофуми приехал и обнаружил здесь Йоджи.

Стараясь отвлечься каким-нибудь занятием, он пошел на кухню и принялся делать роллы с лососем. Если его... нет, он больше не мог думать о Хирофуми, как о любовнике. Если его... покровитель приедет, ему будет что поставить на стол. Если Хирофуми не появится, он отнесет роллы к Аюми. Полностью погрузившись мыслями в дело, Айя часть дня провел на кухне.

Он только успел прибрать на кухне, как раздался стук в дверь. Быстрый взгляд на часы показал, что до прилета Хирофуми еще оставалась пара часов. Хотя это не означало, что он не мог вылететь раньше, сообразил Айя с досадой. Неохотно, он пошел открывать.

Гостем оказался Мамору, одетый в темно-синий костюм. Не привыкший видеть своего друга таким, по крайней мере, вне частных владений Такатори, Айя растерянно пригласил его зайти в квартиру. – Добрый день, Мамору.

– Добрый день, Айя, – Мамору зашел и разулся. – Я подумал, не зайти ли по пути в аэропорт к тебе.

А, это объясняло костюм. – Ты голоден? Я только что сделал роллы, – глаза Мамору загорелись от этих слов, и Айя удивленно покачал головой, когда его друг отправился прямо на кухню. Он помнил, как ему постоянно хотелось есть, когда он сам был подростком. – Они в холодильнике, – крикнул он вслед быстро удаляющемуся силуэту Мамору.

Айя спокойно дошел до кухни и обнаружил своего гостя выкладывающим несколько роллов на тарелку. Мамору попробовал один и улыбнулся. – Очень вкусно. Спасибо.

– Не за что, – Айя заварил чай, а Мамору ел так, словно не ел сегодня вообще ничего. Качая головой, Айя отвлеченно подумал, что придется сделать на завтра что-то еще, поскольку еды оставалось мало. Приготовив чай, он поставил на стол две чашки и положил себе один из оставшихся роллов. Лосось был прекрасным, но Айя слишком нервничал, чтобы съесть больше. Хорошо, хотя бы чай его успокаивал.

За чаем они поболтали, чтобы скоротать время до того, как Мамору нужно будет ехать в аэропорт. Он спрашивал Айю о том, как дела у Аюми, потом они немного поговорили о его сестре, и, задумавшись, Айя слушал разговор вполуха. Он как раз допил чай, когда Мамору замолчал на секунду, а потом спросил. – Айя, ты любишь Хирофуми?

Сам вопрос удивил его так же сильно, как и серьезность тона Мамору. Друг никогда не задавал ему таких вопросов раньше, и Айе было интересно, почему он сделал это сейчас.

– Почему ты спрашиваешь? – устало спросил он.

Мамору смотрел в стол и вертел в ладонях чашку. – Я.. ты был так счастлив, пока Хирофуми был в отъезде. Если бы ты любил его, ты бы грустил, когда он уехал, ведь так?

В принципе, Айю не должны были удивлять такие вопросы. Пятилетняя годовщина его согласия быть любовником Хирофуми прошла всего пару дней назад. Мамору вырос за эти годы и сейчас замечал те вещи, которые прошли бы мимо него, будь он ребенком.

Пару секунд Айя собирался с мыслями. – Ты прав. Мне жаль это говорить, но... я не люблю твоего брата. Во всяком случае, так, как он любит меня, – добавил он. Пусть Мамору и выяснил часть правды, ему не нужно было знать ее всю.

– Но почему ты тогда стал его любовником? – наивно спросил Мамору. – В смысле, что у тебя ведь все было хорошо тогда, когда вы сошлись друг с другом. Я знаю, что ты был совсем юным, но почему ты стал любовником Хиро, если ничего к нему не испытывал? Я не понимаю, почему ты не любишь его сейчас. Что-то изменилось?

Айя непонимающе смотрел на друга. – О чем ты говоришь?

Мамору поднял взгляд. – Вы не были вместе до...? – он замолчал, покраснев. – Я имею в виду, был ли ты с Хирофуми, когда был Раном?

– С чего ты это взял? – спросил Айя, вопрос получился более резким, чем ему хотелось бы. – Я никогда… это случилось, когда я сменил имя на Айю, вот тогда мы... тогда я стал любовником твоего брата.

– О, – Мамору на секунду задумался. – Так значит, ты стал..., – его щеки просто запылали румянцем.

Чувствуя себя неуютно от этого разговора, Айя встал, чтобы налить себе еще чая. Он не хотел смотреть Мамору в глаза, когда пытался объяснить ситуацию наилучшим образом. У него никогда не получалось хорошо врать. – Я знал Хиро много лет и всегда думал о нем только как о друге. Когда мои родители…, – он потер глаза, потому что их защипало от непролитых слез. – Твой брат был очень щедр и сделал мне одно предложение, когда стало ясно, что я не могу обеспечивать сестру и себя. Тогда я думал, что симпатия, которую я к нему испытывал, вырастет во что-то более сильное.

В комнате повисло напряженное молчание, потом Мамору заговорил, все еще не понимая. – Я всегда думал, что вы были любовниками до того, и Хирофуми просто стал заботиться о тебе, когда ты потерял дом и семью, – Айя услышал звук отодвигаемого стула, но не обернулся посмотреть на своего гостя. У него горели щеки от той лжи, которую он только что произнес.

Глубоко вдохнув, он продолжил врать, стараясь быть как можно более убедительным. Были вещи, которые Мамору не должен был знать. – Нет, мы стали любовниками позже. Мне нужны были деньги, и, хотя твой брат и предложил мне одолжить их, я знал, что не смогу их вернуть. В подарок я их тоже принять не мог. Тогда он сделал мне свое предложение – заботиться о нас с сестрой, а взамен... В общем, я думал, что так будет лучше. Он дает мне то, в чем я нуждаюсь, а я пытаюсь сделать его счастливым. Мы хорошо ладим, – у лжи был горький вкус, но в ней была частица правды. Абсолютной фальшивкой была только часть истории, где говорилось про долг или подарок.

Стул снова заскрипел, и спустя секунды Мамору нерешительно коснулся руки Айи. Тот повернулся и посмотрел на друга. – Ты не любишь его, даже после всех этих лет вместе?

– Нет.

Мамору пристально смотрел на него. – Ты любишь Йоджи? Поэтому ты с ним спишь?

Этот вопрос оказался настолько неожиданным, даже после всех предыдущих, что Айя не смог уследить за выражением своего лица. Судя по взгляду Мамору, соврать ему уже не удастся. Поэтому Айя решил сказать правду.

– Я люблю его. Благодаря ему я в последнее время так счастлив, – у него еще был час до появления Хирофуми, и этого должно быть достаточно, чтобы Йоджи успел исчезнуть.

– Я понял, – Мамору вздохнул и крепко обнял Айю, немало его удивив. – Спасибо, что не относишься ко мне как к ребенку и не врешь. Я видел, как вы целовались на прошлой неделе, вы должны быть более осторожными, – он нерешительно улыбнулся. – Еще только два вопроса, ладно? Извини, что я такой надоедливый, но мне нужно это знать, – Айя кивнул, онемев от стольких потрясений сразу.

– Ты собираешься уйти от Хирофуми к Йоджи? – Айя покачал головой. – Ты думаешь, Йоджи тоже тебя любит? – он кивнул. Улыбка Мамору стала шире, и он потянул Айю к столу. – Ладно, это все, что я хотел узнать. Ты мой друг, Айя, мой лучший друг. Я хочу, чтобы ты был счастлив, и не хочу тебя терять, – на секунду его улыбка померкла. – Я знаю, это трудно – жить вот так и терпеть нрав Хирофуми. Частично я всегда задумывался над тем, почему он не позволил тебе жить в менее заметном месте, но..., – Мамору снова покраснел и наклонил голову. – Ты ведь не уедешь, правда?

– Я никуда не денусь, – почти торжественно сказал Айя другу. Неважно, о чем мечтает Йоджи, и все эти разговоры о надежде – тоже неважны. Айя знал, что ни за что не покинет Ханабатаке, пока Хирофуми не позволит ему. А на это он даже не надеялся. – Ты расскажешь ему о нас с Йоджи?

– Неа. Я действительно хочу, чтобы ты был счастлив, Айя, а Йоджи тебе нравится. Только будь осторожней, хорошо?

Он протянул руку, ласково взъерошил волосы Мамору и улыбнулся, когда мальчик посмотрел на него. – Я не блондин, – попытался пошутить Айя.

– О!, – Мамору прищурился и отмахнулся от айиной руки. – Йоджи на тебя плохо влияет. Не надо шуток про блондинов.

– Нет, не так. Я должен был сказать, что я не Йоджи. И не имею привычки вести себя как идиот, – Айя смотрел на Мамору и пил остывающий чай. Он почувствовал облегчение, когда друг ему улыбнулся. – Спасибо.

Похоже, объяснять, за что он благодарит парнишку, не требовалось, поскольку Мамору просто улыбнулся и кивнул. Потом он вздохнул, и улыбка исчезла с его лица, когда он опустился на стул и ссутулился. – Мне пора идти. Спасибо за угощение, Айя. Надеюсь, через пару дней увидимся, – он встал, поправил пиджак и поклонился. – Я принесу немного суши, раз сегодня оставил тебя без еды.

– Счастливо, Мамору, – Айя проводил друга до двери и попрощался. После ухода Мамору он задумался, не сходить ли к Йоджи и не рассказать ли ему о том, что их секрет узнал еще один человек. Однако потом он передумал. Хирофуми возвращался, и теперь нельзя было просто так ходить к Йоджи, когда ему хочется. Им нужно быть более осторожными. Убрав волосы за уши, Айя заставил себя отойти от двери и вернуться на кухню.

________________________________________

Йоджи стоял на балконе и курил, не обращая внимания на жару и влажность. Внутри, в квартире, было прохладнее, но это было последним местом, где ему хотелось бы сейчас быть. Он бы сразу подошел к стене, смежной с квартирой Айи, и прилип бы к ней ухом, пытаясь уловить любые звуки с той стороны. В отчаянии ожидая айиных стонов – от боли или удовольствия. Если честно, Йоджи не знал, что было бы хуже. Мысль о том, что Хирофуми трахает Айю была такой же ужасной, как и та, что он может избивать его любимого.

Он прикусил сигарету. Ему не нравилось, что Айя спал с кем-то еще. Это наполняло его яростью и всеобъемлющим чувством собственности и делало идею пойти в соседнюю квартиру, оторвать Такатори от Айи и швырнуть его об стену, такой чертовски соблазнительной. Как, черт возьми, Айя терпит то, что он спит с клиентами? Йоджи знал, что Айя не был доволен его работой, но он не позволял себе слишком из-за этого переживать.

Он выкинул изжеванную сигарету и вытащил из пачки новую. Яёй скоро приедет, пора готовиться. В холодильнике остывала бутылка сакэ, но нужно было еще заказать еду. Ей нравилось закусывать выпивку.

Йоджи горько усмехнулся, затягиваясь. Еще один рабочий вечер для него и для Айи. Боги, как их жизни превратились в такое? Работа хотя бы отвлечет его от происходящего за стеной. Пока Йоджи курил, он успел подумать, сколько еще будет таких вечеров в будущем, и вздохнул, прислоняясь к стене. Пока Такатори платит Айе, Йоджи придется сидеть рядом и позволять ублюдку трахать своего любимого. Это было неправильно.

Выкинув недокуренную сигарету, он вернулся в квартиру. Прохладный воздух был приятным, но Йоджи не остановился, чтобы насладиться им. У него появилась идея, и ею следовало заняться как можно скорее. Закрыв стеклянную дверь, он подошел к телефону, набрал номер и подождал ответа. Через пару гудков Мамору снял трубку.

Йоджи сразу перешел к делу. – Привет, малек, это Йоджи. Я хочу тебя о кое о чем попросить, – у него не было времени ходить вокруг да около, потому что до появления клиентки оставалось всего полчаса.

– Йоджи? – Мамору на секунду смутился, но потом быстро включился в разговор. – Как дела? Что ты хочешь?

– У меня все хорошо. Слушай, я решил купить компьютер и подумал, что раз ты больше всего похож на знатока компьютеров из всех, кого я знаю, я попрошу тебя. У тебя-то как дела? – добавил он потом. Голос у мальчика был не таким радостным, как обычно.

– Все нормально, – голос Мамору стал тихим. – Я дома... ночую тут сегодня... с отцом.

– Жаль это слышать, – Йоджи действительно было жаль. Такатори Реджи, по всем рассказам Айи, был редкостным засранцем. Неудивительно, что у него такой ненормальный сын. – Короче, если ты свободен завтра после школы, я приглашаю тебя часок поиграть на автоматах. Мы можем туда зайти после того, как подберем компьютер.

– Ты действительно хочешь его купить? – теперь у Мамору в голосе было больше любопытства и энергии. – Я не думал, что ты умеешь им пользоваться, – Йоджи пропустил это мимо ушей. – Если я это для тебя сделаю, ты будешь должен мне два часа игр и ужин.

Огорчившись, что придется столько времени провести вдали от дома и Айи, Йоджи скрипнул зубами. Если он собрался что-то делать, нужно было делать это хорошо, и заручиться помощью мелкого паразита. – Ладно, маленький вымогатель. Поможешь мне выбрать действительно хороший компьютер. Я хочу самый быстрый, какой мы только найдем, и с огромной памятью.

– Собираешься искать порнуху в сети?

– Ха-ха, – если бы Мамору был рядом, он получил бы подзатыльник за такое. – Я живу в порнофильме, мне не нужно тащить из сети какое-то бледное его подобие, – все, в чем он нуждался, это компьютер вроде тех, что стоят в библиотеке Токийского университета, на котором будет просто что-то искать по сети. Еще ему понадобится приличная защита, и это нужно будет объяснить другу. Придется просить помощи Мамору в подборе всего, что нужно. Йоджи хорошо вел расследования, но именно Аска занималась покупками и обеспечением их рабочего компьютера.

– Мы быстро найдем то, что тебе нужно. Встретимся завтра у тебя, я зайду сразу после занятий. Готовь кучу денег, – предупредил Мамору. – Я тебе дорого обойдусь. Почти как компьютер.

– Вот зараза, – пробормотал Йоджи, пока его друг смеялся. – Приходи побыстрее. Увидимся завтра.

– Тогда до завтра, – радостно попрощался Мамору и положил трубку. Йоджи какое-то время смотрел на телефон, качая головой и прикидывая, сколько денег придется завтра потратить, не считая награды для мальчика. Это заставило Йоджи пожалеть о том, что он продал свой старый рабочий компьютер, но он сказал себе, что к этому времени он все равно бы безнадежно устарел. Кроме того, если учесть, о ком он собрался искать информацию, – ясно, что искать ее нужно на чем-то получше.

С тех пор, как он узнал о прошлом Айи, у него было плохое предчувствие насчет Хирофуми. Разговоры с Аюми не помогли развеять его подозрения. Было очень подозрительно, что он сделал Айе свое предложение именно тогда, словно знал, как плохи его финансовые дела. Было так же неясно, как он сумел получить то, чего хотел, а именно – Айю, после того, в чем был замешан его отец.

Йоджи сосредоточился на Айе последние пару месяцев и отвлекся от тайны его семейной трагедии. Теперь пришло время снова покопаться в айином прошлом. Если Йоджи был прав, Хирофуми сыграл какую-то роль в том, что случилось с отцом Айи. Он предполагал, что, по меньшей мере, Хирофуми знал что-то, недоступное другим, и не сделал ничего, чтобы помочь айиному отцу. Йоджи надеялся, что тех доказательств, что он сможет найти, будет достаточно, чтобы убедить Айю уйти от этого ублюдка.

Что ж, оставался только один путь, не так ли? Как только Йоджи получит свой компьютер, он проверит свои старые способности детектива. На этот раз его ничто не сможет отвлечь, и он не остановится, пока не получит все ответы. Он обязан был что-то сделать, и это было лучшим вариантом из всех, что пришли ему в голову.

Он молился только о том, чтобы найти хоть что-то до того, как ревность возьмет верх над здравым смыслом.

________________________________________

Айя сидел в ванне и дрожал, потому что вода начинала остывать. Он хотел вытащить пробку и набрать воды погорячее, но не мог заставить себя дотянуться до кранов. Он сидел, прижав колени к груди, крепко обхватив их руками и опустив подбородок.

День, проведенный с Хирофуми, был таким тяжелым. Даже знание того, что его... покровитель возвращается, не помогло ему подготовиться к тому, что он почувствовал, когда увидел идущего к нему Хирофуми вчера утром. Ощущать его руки, касавшиеся его, и заставлять себя касаться его в ответ и целовать. Идти дальше и чувствовать удовольствие. Айя вздрогнул и крепче обхватил свои колени.

Это было хуже, чем его первый раз. По крайней мере, тогда он не знал, чего ожидать, и был шокирован тем количеством заботы, которое обрушил на него Хирофуми, убеждаясь, что и он тоже получал удовольствие. Тогда он не знал разницы между сексом и занятием любовью, настоящим ответным желанием. На этот раз ему пришлось выкинуть все мысли из головы и просто позволить телу реагировать на ласки Хирофуми, чтобы не вызвать подозрений своей холодностью. Айя старательно не думал о Йоджи все это время. Он не мог позволить себе проговориться и отказывался марать то, что было между ними, представляя Йоджи на месте Хирофуми.

Когда Хиро наконец-то ушел на работу этим утром, Айя, оставшись в одиночестве, сразу же отправился в ванну. Его кожа до сих пор болела от яростного мытья и была красной не только из-за горячей воды. Все, что удерживало его от шкатулки в шкафу – это мысль о Йоджи и о том, что Хирофуми не придет в ближайшие два дня. Он будет слишком занят, наверстывая упущенное за время поездки с отцом, и не сможет видеться с Айей.

Стараясь не думать о самоубийстве и Хирофуми, Айя вдруг почувствовал, что воздух стал холоднее. Он оглянулся и увидел Йоджи, стоящего у двери. Его любимый был в пижамных штанах и коротком топе и выглядел таким же усталым, каким Айя себя ощущал. – Йоджи.

– Айя, – Йоджи медленно подошел к ванне и сел рядом. Взъерошив свои волосы, Йоджи протянул руку и мягко провел пальцами по скуле Айи. – Как ты?

Айя покачал головой. – Что ты тут делаешь? – он уже жалел, что дал Йоджи ключ от квартиры на прошлой неделе. Это может оказаться неправильным решением, если Йоджи будет заходить в любое время, ведь Хирофуми в этот момент может оказаться здесь.

– Проверяю, все ли с тобой в порядке. Ты выглядишь уставшим, Айян.

Положив свою руку на ту, что ласкала его лицо, Айя устало вздохнул и наклонился к любимому. – Я устал. Ты сам выглядишь не лучше, вообще-то, – у Йоджи были круги под глазами, и от него жутко несло табачным дымом.

Его любимый усмехнулся, но не удивился. – У меня была ужасная ночь, и я не выспался. Встал рано утром и заставил Аюми меня покормить. В приготовлении яичницы ей до тебя далеко, – Йоджи придвинулся ближе к ванне и положил руку Айе на плечи. – Она сказал охране внизу позвонить ей, когда Хирофуми уйдет, и не отпускала меня до этого момента, – он похлопал по карману. – Она предупредит нас, если он вдруг вернется.

Конечно, Айя понимал, что это слишком рискованно, но Йоджи был нужен ему рядом так сильно, что он не мог его прогнать. – Ты не успеешь сбежать, если он вернется, – недовольно возразил он.

– Успею спрятаться в твоем шкафу, наверняка, – Йоджи наклонился и поцеловал Айю, мягко и спокойно. – Я знаю, что это не очень умно, Айя, но мне.. необходимо было тебя увидеть, – закончил он хриплым шепотом.

Это действительно не было очень умно, но Айя обнаружил, что ему наплевать. Он не подумал, что охрана внизу может сообщать ему о визитах Хирофуми, и был рад, что до этого додумалась Аюми. – Держи телефон поближе, – сказал он любимому. Потом, гораздо более ласковым голосом, добавил. – Я рад, что ты пришел, – они снова поцеловались, и Айе захотелось распрямиться из того клубка, в который он скрючился.

Пару минут спустя Йоджи вытащил пробку из ванны. – Вылезай, надо тебя вытереть, – он помог Айе встать, а потом заботливо завернул его в большое полотенце. Пока Айя вытирался, Йоджи занялся его волосами, которые тот не позаботился собрать после мытья. – Хочешь есть?

– Нет, – обвернувшись полотенцем и взяв гребень, Айя пошел в спальню. Он сел на край кровати и начал распутывать узлы в волосах. Через секунду гребень у него выхватили, и Йоджи сел рядом.

– Дай, я сделаю, у меня хорошо получается, – было так приятно, когда Йоджи был рядом и прикасался к нему, что Айя великодушно согласился. Пока друг расчесывал его, он сложил руки на груди, стараясь не думать о том, как прошла ночь с Хирофуми. Чем больше усилий он к этому прилагал, тем больше его мысли сосредотачивались на том, как он лежал в постели, в объятиях Хирофуми, и не мог уснуть. Его тело до сих пор побаливало от секса, а зубы он почистил столько раз, что его начало тошнить от запаха мяты. Айя потер глаза руками, пытаясь избавиться от воспоминаний.

Когда Йоджи закончил, Айя развернулся и взял его лицо в ладони. Он наклонился и страстно поцеловал Йоджи, чувствуя себя гораздо увереннее от вкуса сигарет и ощущения щетины, колющей его подбородок. Он обожал то, какими густыми были волосы Йоджи, какими мягкими были эти длинные пряди. Йоджи был совершенно не похож на Хирофуми, абсолютно, и один лишь его поцелуй помогал Айе избавиться от отвращения и тошноты, преследовавших его все утро.

Вместе они упали на кровать, на чистые, свежие простыни. Айя сменил их, пока Хирофуми был в душе, а теперь они будут хранить запах Йоджи, запах табака и гвоздики. Айя запустил руку под топ Йоджи, провел по груди. Мощь внезапной волны желания, прокатившейся в нем, поразила Айю. Ведь это Йоджи он касается и целует. Это тот человек, которого он любит и желает так сильно, что это причиняет боль. Он притянул его ближе, желая ощутить это теплое, стройное тело своей кожей.

– Айя... когда он вернется? – пара секунд у Айи ушла на то, чтобы понять вопрос. Потом он задумался над ответом.

– Не раньше субботы, – он убрал руку с груди Йоджи и поискал телефон, который потом поставил на прикроватный столик. – Если услышишь звонок – беги.

Йоджи рассмеялся в ответ. – Я исчезну в момент, обещаю. Хотя, с моим везением окажется, что это Кен звонит узнать, не хочу ли я с ним пообедать, – он подергал полотенце на Айе. – Я сегодня схожу и куплю новый телефон, и дам номер только тебе и Аюми. И начну чаще носить юкаты, раз уж их можно так быстро одеть обратно, – полотенце упало, и Йоджи провел рукой по айиному животу, а потом – вниз по бедру. – Айя... чего ты хочешь?

Ответ был прост. – Я хочу тебя, – Айя по-хозяйски положил руку на задницу Йоджи, единственную мягкую часть его партнера. Как бы он ни любил чувствовать Йоджи внутри себя, сейчас он хотел быть сверху. Ему хотелось не только выжечь воспоминания о сексе с Хирофуми, а еще и напомнить себе, как это – заниматься любовью, напомнить, что сейчас он с Йоджи. Хотелось сделать что-то, чего прошлой ночью не было у них с Хирофуми.

– Ты меня получишь, – сказал Йоджи, виляя своей чудесной задницей. – Я так понимаю, ты хочешь сегодня быть главным.

Айя подарил ему долгий поцелуй и потом ответил. – Да. Я хочу тебя, Йоджи, – не просто секс. Ему не хотелось снова позволять делать что-то с собой, хотелось сделать что-то самому. Хотелось получить возможность отблагодарить.

– Хорошо, – Йоджи игриво куснул Айю за нижнюю губу, а потом прижал к себе. – Я тоже тебя хочу. С тобой так хорошо, Айян, что мне все равно, как это будет. В тебе, вокруг тебя или просто рядом с тобой, – он довольно рассмеялся и прижался к Айе. – Хотя я буду немного разочарован, если сейчас, когда я на все готов ради тебя, тебе понравится именно последний вариант.

Айя почувствовал, что у него с лицом что-то не так, и только потом понял, что улыбается. Такое с ним случалось нечасто в последнее время. – Молись, чтобы телефон не зазвонил, – сказал он своему любовнику, снимавшему топ. Они сошли с ума, раз решились на близость, но сейчас Айя нуждался в этом слишком сильно. Как и Йоджи, судя по его крепким объятиям и страстным поцелуям.

– Ох, уже молюсь, – выдохнул Йоджи ему в губы. Целуясь, они вдвоем стаскивали с Йоджи его штаны. Под ними ничего не было, и от ощущения этой золотистой кожи, прижавшейся к его телу, Айя почувствовал себя в сотни раз чище, чем после ванны. Он перекатился с Йоджи на ту сторону кровати, на которой обычно спал, и остановился, лежа на нем.

На столике у кровати был флакон смазки, и, пока Айя ласкал соски Йоджи губами и рукой, он смазал пальцы другой руки и прижал их к тесному входу в тело любовника.

Проникнув пальцем в Йоджи, Айя почувствовал, как его тянут вверх для страстного поцелуя. Он начал ласкать член любимого, пока они сплетались языками. Мысль о телефонном звонке, который может положить конец всему слишком рано, заставила его добавить еще один палец внутрь прекрасного йоджиного тела и прижиматься к нему все сильнее. Йоджи вцепился руками в плечи Айи, влажная кожа скользила по такой же влажной коже, создавая чудесные ощущения и заставляя их обоих стонать.

Он шевельнул пальцами и снова улыбнулся тому, как Йоджи выдохнул его имя и заерзал под ним. Такой красивый и горячий, его любовник лежал перед ним, обнаженный и готовый сойти с ума от удовольствия. Мир Айи сузился до этого тела под ним, до того, как вызвать новые вздохи и стоны, обласкать ртом как можно больше этой соленой, золотистой кожи, пока он поворачивал и раздвигал пальцы.

– Айя… боги, давай уже, – выдохнул Йоджи. – Давай, или я тебя буду мучить в десять раз дольше, когда придет моя очередь.

На секунду наклонившись, Айя поймал его задыхающиеся губы и вытащил пальцы. Он пошарил под матрасом в поисках презервативов, которые там прятал. Достав один, он неохотно отодвинулся от любовника, чтобы подготовить себя.

Похоже, он слишком долго распечатывал пакетик, потому что Йоджи выхватил его и сделал все сам. Потом он провел рукой по айиному члену, заставив того застонать и толкнуться вперед бедрами. Йоджи хитро ухмыльнулся, одевая смазанный презерватив на член Айи точными движениями. – Все, хватит. Сделай это, Айя, или я тебя с крыши сброшу.

И как Йоджи удавалось постоянно заставлять Айю улыбаться? Нетерпеливо толкнув его на постель, Айя устроился между бедер Йоджи, укладывая длинные, стройные ноги к себе на плечи. Он помедлил, целуя внутреннюю сторону гладкого, с бархатной кожей, бедра, зная, что там его любовник особенно чувствителен. У Йоджи вырвался дрожащий вздох, и Айя погрузился в своего любовника.

Ему пришлось глубоко вдохнуть и медленно выдохнуть, прежде чем начать двигаться. Его всегда поражала эта жаркая, сжимающаяся теснота на его члене, и осознание того, что он был внутри Йоджи. Это было так невероятно хорошо, и казалось, он никогда к этому не привыкнет. – Так приятно, Йоджи, – выдохнул он на его чувствительную кожу.

– Будет гораздо приятнее, если ты будешь двигаться, – ответ был грубоватым. Айя усмехнулся и наклонился поцеловать Йоджи, перед тем, как делать, что было сказано. Он удивился, насколько быстро ему удалось найти ритм, от которого они оба вцеплялись друг в друга и задыхались от удовольствия. Обычно он никуда не спешил, но сейчас помнил о риске. Толчки стали более быстрыми, он начал ласкать член любовника и чуть не кончил, когда Йоджи дернулся под ним и выкрикнул его имя.

Секс становился неистовым, темп нарастал. Пальцы Йоджи сильнее впились в плечи Айи, старавшегося вонзиться в тело любовника как можно глубже, раз за разом целясь в одну единственную точку. Йоджи как-то ухватил руками длинные пряди айиных волос и теперь тянул за них, пока Айя не склонился над ним. Внезапно Йоджи вскрикнул снова, почти срывая голос айиным именем, и ощущение горячей, бархатной плоти, сжимающейся вокруг него, оказалось для Айи слишком сильным. Он кончил вслед за своим любовником, пару раз двинув бедрами и упав на грудь Йоджи.

Йоджи обнял его дрожащими руками и поцеловал в макушку. Айя позволил ногам Йоджи сползти со своих плеч, распрямляясь, и вздохнул с сожалением, выскользнув из его тела. Дотянувшись до салфеток, он вытер свою руку и живот Йоджи, завернул в них использованный презерватив и выкинул все в корзину у кровати. Его немедленно притянули обратно, к влажной от пота груди, и он глубоко вздохнул, расслабляясь.

Несколько минут они просто лежали, и Айя думал о том, что прикосновения Йоджи не вызывают у него желания бежать в ванну и сдирать с себя кожу. Вместо этого ему хотелось спать, и он чувствовал себя абсолютно удовлетворенным и счастливым. – Нам нельзя засыпать, – пробормотал он, борясь со слипающимися веками.

– Знаю, Айян, – ответил Йоджи, расчесывая пальцами его волосы. – Черт, а нельзя послать Хиро обратно в Америку или куда-то еще?

Заставляя себя сесть, пока он не поддался искушению и не заснул, Айя покачал головой и сплел свои пальцы с йоджиными. – Боюсь, что нет. В ближайшее время он никуда не поедет, раз так долго отсутствовал, – он замолчал, думая о том, что Хирофуми сказал ему прошлой ночью. – Я… он сказал, что если теперь поедет куда-то больше, чем на две недели, то возьмет меня с собой, – часть того стыда, который преследовал его ночью и утром, вернулась, заставив его содрогнуться. – Он еще сказал, что я буду носить парик и линзы во время поездки и притворяться, что я его помощник, – Айя горько усмехнулся. – Могу себе представить свои «должностные обязанности».

В мгновение ока Йоджи обнял его и крепко прижал к себе. – Не надо, Айя. Не думай сейчас о нем. Не думай о нем, пока я рядом.

Стоило Йоджи только обнять его вот так, и стыд отступал. Трудно было стыдиться, когда любимый человек помогал ему почувствовать себя дорогим и желанным. Но Йоджи не мог всегда быть рядом, и ощущение позора вернется, и Айя окажется на полу в гардеробной, с кедровой шкатулкой в руках.

Айя подумал о том, почему он никогда не говорил Йоджи, что любит его. Он подозревал, что чувства взаимны, и было бы очень просто сказать об этом. Но последствия произнесенного вслух признания заставляли его молчать. Если он скажет эти слова, то навсегда потеряет некоторые возможности. Некоторые вещи будет уже слишком трудно совершить. Поэтому вместо признаний он говорил то, что никто из них не хотел слышать.

– Мне нужно подумать о нем, Йоджи. Нам всегда следует о нем помнить и быть более осторожными, чем мы были в последнее время, – он поднял голову и посмотрел на любовника. – Мы были не настолько аккуратны, как думали. Мамору знает.

Йоджи был явно шокирован новостями и еще крепче сжал плечи Айи. – Как? Что... Откуда ты знаешь?

– Он зашел позавчера и сказал мне. Нам не стоило целоваться при нем, он видел нас тем вечером. Нельзя быть такими глупыми, – предупредил Айя.

Йоджи вздохнул и поправил прядку айиных волос. – Что он о нас думает?

Прижимаясь к руке, которая ласкала его щеку, Айя закрыл глаза и прислонился к Йоджи. – Он не понял некоторых деталей. Он думал, что я был с Хиро до того... ну, до моего переезда сюда, и что я тоже его люблю. Он нормально воспринял то, что я не люблю Хиро, и обещал молчать о нас. Мамору сказал, что хочет, чтобы мы были счастливы.

– Я тоже этого хочу, – сказал Йоджи хриплым голосом. Он погладил Айю по щеке и задумался над чем-то. – Я куплю телефон, как только выйду отсюда, и куплю еще один для тебя. Наверное, теперь нам лучше пользоваться моей спальней. Если Хиро неожиданно приедет, ты можешь сказать, что был у Аюми или у кого-то еще. И я не буду даже касаться тебя, если мы не одни или с кем-то, кроме Аюми. Как бы трудно это ни было.

Айя улыбнулся, услышав тоску в голосе любимого. – Я знаю, Йотан, – потом была его очередь вздыхать. – Нам просто повезло, что Кен о нас еще не узнал.

– Это почему? – Йоджи ослабил объятия и подвинулся к краю кровати. Потом поднял свой топ и одел его. – Я думал, что будет гораздо хуже, если узнает Мамору.

Собирая волосы и перекидывая их через плечо, Айя начал распутывать узлы пальцами.

– Из-за его любовника, – Йоджи, одевавший штаны, вопросительно поднял бровь, и Айя, пожевав нижнюю губу, решился все же поговорить о том, о чем обычно молчал. – Казе работает на якудза.

Йоджи шлепнул резинкой штанов и сел обратно на постель. – Правда? Я подозревал, конечно, но ты уверен?

– Да. Он не входит в группу, скорее, просто мальчик на побегушках. Компания, на которую он работает, связана с несколькими группировками, которые ведут дела здесь, в Ханабатаке, а он…, – Айя подумал над тем, как сказать это. Почему-то выдавать секреты Хирофуми было больнее, чем изменять ему. – Хирофуми использовал его несколько раз, когда ему или его отцу нужна была помощь якудза. Или наоборот.

Его любовник фыркнул. – Айя, это старо как мир. Я не удивлен, что у Такатори дела с якудза, я просто в шоке от того, что Кен в этом как-то замешан. Он наверняка не в курсе.

– Я тоже так думаю, – сначала Айя думал иначе, но, познакомившись с Кеном поближе, он не верил, что его друг знает, чем именно Казе зарабатывает на жизнь. Он не мог понять – Кен действительно дурак или просто блажен в своем неведении. – В любом случае, я сомневаюсь, что Кен захочет устроить нам неприятности, но если он проговорится своему сожителю, то может узнать и Хиро.

Йоджи протянул руку и схватил Айю за подбородок. Его лицо было серьезным. – Почему ты до сих пор ничего не говорил?

Айя смотрел любимому в глаза, проводя пальцами по его руке. – Потому что... я не хотел думать о том, насколько опасно то, что мы делаем, и о том, что все против нас. Наверно, я слишком долго дружил с Аюми. Я хотел сосредоточиться на том, что я с тобой, и не портить все постоянным думаньем, – он не хотел признавать правду после того, как решил быть с Йоджи.

– Айян, – Йоджи произнес его имя так чувственно и нежно, что Айя вздрогнул от удовольствия. Зеленые глаза сверкали эмоциями и не отпускали его взгляд ни на секунду. – Мы поговорим позже, обо всем, что мне нужно знать, чтобы у нас все получилось. Мне все равно, чьи секреты ты выдашь или чьи тайны нарушишь, но ты расскажешь мне все. Утром я приду на завтрак и принесу тебе телефон. Мы сядем и спланируем все, что нужно сделать, чтобы никто больше не узнал о нас, – Йоджи наклонился ближе, пока между их губами не остались какие-то сантиметры. – Я не откажусь от тебя и не позволю тебя обидеть. Будь готов к завтрашнему разговору.

Встретившись с такой решительностью, Айя мог только кивнуть и застонать, когда Йоджи поцеловал его. В поцелуе было столько страсти, что он уже готов был упасть обратно на постель и прозаниматься любовью до вечера, и к черту риск. К счастью, Йоджи решил побыть рассудительным и вскоре отодвинулся. – Увидимся завтра, в десять, – твердо сказал он. – Теперь – отдыхай, – Йоджи ласково улыбнулся и нежно погладил его по лицу. – Ты выглядишь немного лучше, но Аюми испугалась бы, если бы сейчас тебя увидела. Я не хочу, чтобы она думала, что я о тебе плохо забочусь, – с этими словами Йоджи вышел из комнаты.

Айя наблюдал за тем, как уходит его любимый, и задумчиво рассматривал пустой дверной проем еще несколько минут после этого. До него понемногу доходило, что даже с возвращением Хирофуми и неважным положением вещей в настоящий момент, он все еще надеялся на их с Йоджи будущее. Помотав головой, чтобы прогнать эту глупую мысль, он нагнулся за полотенцем и пошел в ванную. Он еще раз вымоется и сменит простыни, на всякий случай. Потом он поспит перед вечерним визитом к Аюми. Надо будет поблагодарить ее за идею с охраной и звонками, и спросить, нет ли у нее еще мыслей на этот счет. Было ясно, что Аюми старалась защитить его изо всех сил. Может быть, он пригласит ее на ужин, чтобы отблагодарить за предусмотрительность. Мамору сегодня был чем-то занят, так что они будут только вдвоем.

Чувствуя себя так хорошо, как еще не было после возвращения Хирофуми, Айя занялся ванной.

________________________________________

Йоджи вышел из компьютерного магазина обедневшим на пару сотен тысяч йен, но счастливым. Компьютер привезут через несколько дней, и он сможет продолжить работу. У него просто руки чесались заняться новым расследованием после такого долгого перерыва.

– Итак, куда ты хочешь пойти? – спросил он Мамору. – Тут недалеко есть аркада, если ты хочешь поиграть, – насколько он понимал, два часа, выторгованные мелким, начинались прямо сейчас. Йоджи хотел попасть домой вовремя, чтобы попить чаю с Аюми и Айей перед работой.

Мамору посмотрел в ту сторону и покачал головой. – Думаю, я хочу есть. Это так утомительно – тратить чужие деньги.

– Бедняжка, – согласился Йоджи, взъерошивая волосы Мамору. – Определяйся, чего ты хочешь? И лучше побыстрее, время идет.

– Меня больше интересует еда, чем игры, Йоджи, – он показал другу язык. – Я только что вспомнил, какой из тебя плохой игрок, и решил сберечь свои два часа на вечер, когда к нам смогут присоединиться Айя и Кен. Так что купи мне окономияки, и я тебя отпущу. Ты наверняка хочешь провести вечер с Айей.

Закуривая, Йоджи замер и посмотрел на Мамору. После минутного молчания он хмыкнул и выдохнул облачко дыма. – Да, хочу. Я сегодня пью чай с ним и с Аюми.

– Ага, – Мамору продолжал смотреть вперед, а не на него. – У Айи есть свой компьютер, знаешь? Ты мог попросить его воспользоваться им.

Оставшуюся дорогу они прошли молча. Дойдя до перехода, Йоджи выбросил окурок и заправил за ухо прядь волос, постоянно падавшую ему на глаза. – Я мог бы, но не стал. Не думаю, что это было бы разумно – сидеть у него и искать по сети порнуху.

– Согласен. Хиро не любит, когда Айя общается с кем-то еще, кроме Аюми и меня, – светофор включился, разрешая им перейти улицу. – Это просто чтобы ты не забывал.

– Поверь, малыш, о твоем брате я не забываю уже давно. Я не позволю обижать Айю, – сообщил он Мамору, думая, что его в очередной раз припугивают. – Я слишком за него переживаю, чтобы позволить такому случиться.

Мамору крепко сжал его руку и улыбнулся. – Я знаю, Йоджи. Только не подвергай опасности себя самого. Ты не отделаешься от этих двух часов так просто.

Йоджи рассмеялся и остановился, чтобы обнять Мамору. – Об этом я не думал, иначе бросился бы под автобус. Будь со мной помягче, ладно? Дай мне пару недель, чтобы заработать достаточно денег на наш вечер с тобой и Кеном.

Тоже усмехаясь, Мамору обнял Йоджи и потянул дальше по улице к тому месту, где стояла его машина. – Не забудь про Айю, хоть он и не любит компьютерные игры.

– Я никогда не забываю про Айю, мелкий, ни на секунду.

 

Глава 12: Боль реальности.

 

Чувствуя себя неудобно, Кен потер лицо ладонями перед тем, как выйти из ванной. Ощущая на себе взгляд Йоджи, он опустил голову, входя в гостиную, и присел на диван. Ему по-прежнему хотелось в туалет, а задница снова начала зудеть.

– Кен, с тобой все в порядке? Ты уже четвертый раз за час туда бегаешь, – голос Йоджи был обеспокоенным, а не насмешливым, как вчера, когда Кен постоянно бегал с крыши домой, пока они развешивали белье сушиться.

– Я в порядке, – буркнул он. Ему не хотелось привлекать внимание или говорить о своей проблеме. – Какой счет?

Йоджи понаблюдал за ним пару секунд, потом сообщил счет. Кен, к собственной радости, смог увлечься футбольным матчем на какое-то время. Его любимая команда выигрывала, и вообще было классно посидеть с другом, выпить пива и расслабиться. Казе улетел в Таиланд, и Кену хотелось отвлечься от того факта, что он будет один всю неделю, и от растущего дискомфорта и беспокойства.

Его команда забила еще один гол, когда Кен обнаружил, что снова идет в туалет. В отличие от предыдущей дюжины попыток, на этот раз у него что-то получилось, но, вытершись и увидев кровь на туалетной бумаге, он вскрикнул. Чтобы почистить себя, у него ушла половина рулона, и он с облегчением понял, что крови больше нет. Стараясь не волноваться из-за кровотечения, он спустил воду и вернулся в гостиную.

Йоджи внимательно смотрел на него, пока он садился. – Ладно, я спрошу еще раз. Что случилось? Ты не настолько много выпил, чтобы так часто отлучаться, и ты бледный. И почему ты кричал?

Кен нервно взъерошил волосы и пересел на край дивана. – Я.., – он устало вздохнул и спрятал лицо в ладонях. Не хотелось говорить о настолько личных вещах, но у Йоджи был такой решительный вид, и все это было чем-то более серьезным, чем обычный запор. – В последнее время я не могу нормально сходить в туалет, – пробормотал он.

Йоджи прищурился и отставил в сторону банку пива, которую держал в руке. – Пописать или покакать? – когда у Кена запылали щеки, Йоджи закатил глаза и рассмеялся. – Да ладно тебе, не веди себя так, словно я сказал что-то обидное. Ты сколько в футбольной команде был? Тебя вообще должно быть трудно шокировать.

– Мне абсолютно все равно, если со мной в душе моется парень, и нет таких ругательств, которых я не слышал, но я обычно не обсуждаю свое пищеварение с товарищами по команде, – огрызнулся Кен, все еще смущенный вопросом. Такие разговоры обычно сводились к тому, кто завонял ванную или засорил унитаз. – У меня проблемы с кишками, понял?

– Что ты имеешь в виду? Ты вообще не можешь, или тебе больно это делать? Поэтому ты у меня вчера слабительное просил? – Йоджи был похож на сумасшедшего доктора.

Чувствуя себя униженным, Кен подумал, что стоило все же держать рот на замке. – Мне постоянно хочется, но в большинстве случаев ничего не выходит, – он почесал подбородок. – А в этот раз там была кровь.

От услышанного Йоджи выпрямился в кресле, явно забеспокоившись. – Кровь? Кен, это хреново.

– Ну, знаешь, Казе уехал сегодня, поэтому прошлой ночью…, – ему все еще было неудобно говорить о своей сексуальной жизни, даже с Йоджи. – Мы трахнулись пару раз, – выпалил Кен, слепив все предложение в одно длинное слово. – Может, он просто немного меня порвал.

– Ты бы это почувствовал, – уверенно сказал Йоджи. Он наклонился вперед, поставил локти на колени и пристально посмотрел на Кена. – Если бы он настолько тебя порвал, ты бы понял. Как насчет презервативов? Вы ими пользуетесь?

– Нет! – Кен гневно посмотрел на друга. – Нам не нужно, это только когда нет смазки. Я не трахаюсь со всем, что не против, как некоторые, – он тут же пожалел о сказанном, но Йоджи, похоже, не обиделся. – Со мной такого раньше не случалось, Йоджи, – сказал он сдержанно. Он понятия не имел, что делать в такой ситуации, стоит ли волноваться, и это было единственной причиной подобного разговора с Йоджи, пусть Кен и готов был умереть со стыда. – Может, это просто от прошлой ночи. Мы немного разошлись, – черт возьми, он снова краснел.

Йоджи хмыкнул, думая о чем-то, и через минуту медленно покачал головой. – Может так, а может и нет. Слушай, мне на этой неделе идти на анализы, так почему бы тебе не пойти вместе со мной? – его заботливый взгляд заставил Кена проглотить все комментарии о том, что ему не нужно проверяться на ВИЧ или что-то еще. Йоджи был слишком серьезен, чтобы пытаться его разыграть или унизить. – Просто сходишь со мной, ладно? Тебе не нужно никаких тестов, просто поговоришь с одним из врачей. Они решат, нужна тебе проверка или нет.

Кен хотел отказаться, сказать, что с ним все будет нормально через пару дней, но потом заерзал на месте. Зуд начался снова. – Хорошо, когда ты хочешь пойти?

– Может, завтра? – Йоджи вытащил телефон и что-то на нем проверил. – Я свободен в 11 утра. В это время там обычно нет очередей, но я позвоню и договорюсь о приеме, – он строго посмотрел на Кена. – Улизнуть я тебе не позволю, понял? Встретимся у машины в половине одиннадцатого.

Кен вздохнул и кивнул. У него не было сил, чтобы даже пытаться отвертеться от похода к врачу, так что неважно, как неловко ему там будет. Хоть он и верил, что визит в поликлинику будет просто тратой времени, мысль об этом принесла ему облегчение. Было приятно, что друг о нем заботился, а завтра все волнения прекратятся. В следующий раз он проследит, чтобы Казе использовал достаточно смазки. – Если доктор скажет, что это от грубого секса, ты платишь за обед.

– Хорошо, почему бы и нет? Похоже, я всю эту неделю всех угощаю, – Йоджи отложил телефон и откинулся на спинку дивана. Кен ждал, что он сейчас выдаст шутку, и был разочарован, когда Йоджи не проронил ни слова. Почему-то именно его молчание заставило Кена нервничать больше, чем весь этот разговор.

 

Йоджи пришлось почти силой затащить Кена в фойе клиники, получив пару странных взглядов от прохожих. – Черт, Кен, ты же согласился пойти со мной. Перестань вести себя как ребенок и иди уже, – он сумел затащить этого идиота в приемную, которая, к счастью, пустовала. Убедившись, что Кен не собирается сбежать, Йоджи отпустил его руку и указал на стул. – Садись, – голос у него был строгим, как если бы он говорил с маленьким, непослушным ребенком.

Кен, бледный сквозь загар, взлохматил рукой свои волосы и неуверенно улыбнулся.

– Спасибо, Йоджи, – он нервно схватил спортивный журнал и принялся листать, но делал это слишком быстро, чтобы что-то прочесть.

Йоджи с опаской понаблюдал за ним еще с минуту, а потом пошел к администратору. Он улыбнулся женщине средних лет и облокотился на стойку. – Привет, Хитоми.

Она поправила очки и предостерегающе на него посмотрела. – Сейчас вами займутся, Кудо-сан. Придется только немного подождать, – она вручила ему несколько бумаг и потом все же улыбнулась, сдавшись. – Еще один друг? Не такой симпатичный, как прошлый. Что ты задумал?

– Я просто умничка, развиваю ваш бизнес, – он обворожительно улыбнулся и подмигнул. – Кроме того, я пользуюсь любой возможностью, чтобы увидеть твое прекрасное лицо, – он усмехнулся, когда Хитоми покраснела и прогнала его от стойки.

Сев рядом с Кеном, Йоджи помог ему заполнить все анкеты. Он хорошо рассчитал время, и как только они закончили с бумагами, симпатичная медсестра назвала имя Кена. Йоджи довольно ощутимо пихнул его в нужном направлении и развалился на стуле, ожидая своей очереди. Вскоре его позвала на анализ крови еще одна милая медсестра, на этот раз – жена врача. Пока она брала у него кровь, Йоджи развлекался тем, что отвечал на ее вопросы о своей сексуальной жизни. Он порадовался, заставив ее покраснеть пару раз, но не слишком увлекался. Было не очень умно слишком уж сильно заигрывать с женщиной, которая засунула в твою руку иглу и к тому же была женой твоего врача.

После этого Йоджи вернулся в приемную. Прочитав один журнал от начала и до конца, он начал волноваться. Обычно он приходил сюда только сдать кровь и сразу уходил, если у него не было простуды или чего-то такого. Айя прошел полный осмотр, когда пару недель назад они сюда приходили, и даже это не заняло столько времени. Йоджи мрачно подумал, что, похоже, Кен проиграет в их споре.

Через несколько минут его друг подошел к нему мертвенно-бледный и вспотевший. Он держал в руке рецепт и не сказал ни слова, когда Йоджи встал и пошел с ним рядом. К машине они вернулись молча.

Усевшись в свой «Ягуар», Йоджи зажег сигарету и махнул в сторону клочка бумаги. – Я так понял, нам надо остановиться у аптеки перед обедом? – Кен ничего не ответил, Йоджи грустно вздохнул и выдохнул на него дым. – Земля – Кену! С тобой все в порядке?

Кен медленно покачал головой. – Нет, не все, – он провел рукой по лицу и вздохнул.

– Врач считает, что у меня гонорея, хотя он не может сказать точно, пока не придут результаты анализов.

– Бля, – Йоджи злобно выкинул сигарету и завел двигатель. Его подозрения подтвердились, и он не знал, что еще сказать. И, похоже, было не время говорить Кену, что хорошо, если он подхватил то, что лечится. Потом Йоджи подумалось, что гонорея может быть не единственной болячкой, подцепленной Кеном, и он прикусил губу.

– Ладно, я знаю аптеку тут рядом. Как раз по пути на обед.

– Йоджи, забудь про обед. Я сейчас не хочу есть, – Кен выглядел совершенно несчастным. Решив, что лучше будет помолчать, Йоджи просто кивнул и выехал с парковки.

 

Кен сидел в гостиной и нервничал в ожидании, когда Казе вернется домой. Его любовник позвонил из аэропорта, сказал, что уже едет, и попросил приготовить пару бутылочек пива. Кен послушно достал бутылки из холодильника и методично пил одну за одной, пока ждал. Сейчас он уже был немного пьян и надеялся, что это хорошо.

Десять минут спустя он услышал, как открылась входная дверь, и Казе весьма бодро позвал его. Кен почти вскочил с дивана и побежал к нему. Частично он был рад видеть своего любовника. Кена наполняла смесь любви, желания, стыда и смущения – и это его беспокоило.

Казе сначала ничего не заметил. Он поставил сумки на пол и притянул Кена к себе, чтобы поцеловать. – Хм, я вижу, ты принялся за пиво без меня, – он тепло улыбнулся Кену, но улыбка пропала, когда Кен на нее не ответил. – Ты в порядке?

Неохотно освобождаясь из объятий Казе, Кен покачал головой и сел. – Бывало и лучше. Мне пришлось сходить к врачу несколько дней назад.

– Что? – Казе, начавший собирать пустые бутылки, бросил их и сел рядом с Кеном. – В чем дело? Ты болен?

Кен не смог сдержаться и расхохотался. – Можно и так сказать, – всю последнюю неделю он репетировал, что скажет Казе, какие вопросы задаст. Все эти планы пошли прахом, и он ощутил, как смешанные эмоции сменяются гневом. – Представляешь, у меня гонорея, – сказал он, внимательно следя за реакцией любовника.

Казе на секунду замер. Кен разозлился еще больше, увидев, как на лице его любовника среди прочих эмоций мелькнула вина. – Что? У тебя венерическое? – когда он кивнул, Казе покраснел перед тем, как снова придать лицу непроницаемое выражение. – Как?

– Я думал, это ты мне скажешь, – вызывающе огрызнулся Кен. Его руки сжались в кулаки, а ярость нарастала. – «Только бы не позволить Казе свалить все на меня», – взмолился он мысленно. Нет. Ему нужна была правда, а не обвинения. – Врач сказал, что она у меня уже месяца два, раз так сильно запущена. Это как раз то время, когда ты начал ездить в командировки.

Вставая, Казе тряхнул головой, на его лице было негодование. – Погоди, ты думаешь, что это от меня? Что с тобой такое, Кен? Как ты можешь так обо мне думать? Может, ты это подцепил, сидя на унитазе своего друга Кудо.

– Не втягивай его в это, – заорал Кен, придя в ярость от обвинений в сторону Йоджи. – Он чист. Именно он отвел меня в клинику провериться, пока тебя, засранца, не было рядом. Я не мог подцепить это у него в ванной, и я точно не заразился, трахаясь с кем-то! Я ни с кем не спал, кроме тебя, с тех пор, как мы сюда переехали. А ты что скажешь?

Покраснев, Казе отступил назад, подняв руки, словно защищаясь. – Я здоров, Кен. Я хорошо себя чувствую. Если бы это я тебя заразил, разве я не был бы болен тоже?

Заметив, что Казе не сказал в ответ, что был ему верен, Кен почувствовал, как у него заболело в груди. – Мне сказали, что у некоторых людей гонорея никак не проявляется. Врач хотел и тебя проверить немедленно, – он с трудом сглотнул и обхватил себя руками. – Возможно, у тебя есть что-то еще. Нам обоим нужно продолжать проверяться в течение полугода или около того.

– К черту это все. Я, черт возьми, ничем не болен! – выкрикнул Казе.

Начиная раскачиваться взад-вперед на диване, Кен горько усмехнулся. – Есть только один способ узнать, не так ли? Сходи со мной к врачу и проверься, – Казе побледнел от такого предложения, а Кен забыл про боль и сосредоточился на своей злости. – Это так просто. Десять минут, и ты свободен. Я запишу тебя на завтра, – он потянулся к телефону, но только затем, чтобы трубку выхватили у него из руки.

– Мне не нужны никакие анализы. Я здоров, – повторил Казе, но уже не так уверенно. У него проступил пот, и он прятал глаза от Кена. – Может, доктора напутали с анализом. Может, ты тоже здоров.

– У меня шла кровь, Казе. Я сомневаюсь, что это врач виноват, – возразил Кен. Этот разговор должен был пройти по-другому. Казе не должен был вести себя так, словно ему есть что скрывать. Кена замутило, он встал и пошел в спальню.

– Эй, ты куда? – Казе пошел за ним. – Все нормально?

– Нет, – Кен зашел в спальню и взял одну из сумок с кровати. Повернувшись лицом к своему любовнику, он увидел его озадаченный взгляд. Боль в груди стала сильнее, но он отказался ей поддаваться. – Я не останусь здесь, если ты не пойдешь со мной и не сдашь анализы.

– Что? – Кена уже тошнило от этого вопроса. – Ты уходишь? Куда ты пойдешь?

– Я не знаю, – это было правдой, он не продумал все так далеко вперед. Он ожидал, что Казе будет переживать, признается в ошибке, сделанной однажды ночью. Поведет себя как мужчина. А не будет лгать и обвинять Кена во всем. – Может быть, к Йоджи.

Похоже, это разозлило Казе. – Ты пойдешь жить с этой шлюхой? Той, которая тебя, скорее всего, и заразила? Ты трахался с ним, Кен? Сколько он берет?

В конце концов, не сдержавшись, Кен опустил сумку и ударил любовника, вложив в удар всю свою силу. Казе закричал от боли и свалился на пол, прижимая руку к глазу.

– Твою мать, Кен, какого...

Кен схватил его за воротник дорогого костюма и поднял на ноги. – Я не трахал Йоджи! Я никого не трахал, кроме тебя! Тебя, засранца, которому плевать на то, что я мог действительно серьезно заболеть, если бы не пошел к врачу. Я хочу услышать гребаную правду, Казе. Я хочу, чтобы ты проверился. Если нет, я ухожу.

Казе резко сбросил его руки и уставился на Кена. Левый глаз у него уже начал заплывать. – Ну и куда ты пойдешь, Кен? У тебя нет жилья, а если ты попробуешь найти работу или снять квартиру, все узнают, кто ты. У тебя ничего нет без меня, – он говорил как обидчивый ребенок, злящийся из-за того, что у него отбирают игрушку.

– Ты просто не можешь сказать, что пойдешь со мной, да? – спросил Кен. Все надежды на то, что у них все будет нормально, умерли. – Ты не можешь признать, что облажался, да? – Казе молчал, а Кен тряхнул головой и шагнул к кровати. Он так устал. – У меня есть деньги, вообще-то. Несколько дисков, в которые я вкладывал, доходы от рекламы. Ты всегда советовал мне делать разные вложения, и я отдал тебе не все, когда мы въехали сюда, – он грустно улыбнулся, поднимая сумку. – Я откладывал на случай, если у нас будут неприятности. Похоже, теперь мне это пригодится.

– Кен, подожди, – гнев Казе исчез, и теперь он действительно выглядел взволнованным. – Не уходи. Я завтра схожу к своему врачу.

– Нет, ты пойдешь к тому же, у которого был я, – Кен не хотел, чтобы ему врали, подделывая результаты анализов и давая взятку врачу. – Мы пойдем вместе и вместе услышим, что тебе скажут, – он демонстративно не опускал сумку, пока Казе думал.

Глубоко вздохнув, Казе дотронулся пальцем до опухшего глаза. – Кен… прости меня, ладно? – его голос был заискивающим и глубоким, глаза опущены. Кен уже видел такое тысячи раз, когда его любовник влипал во что-то и пытался выпросить прощение. Казе отработал это представление до совершенства еще годы назад, в приюте, где они выросли. И Кен никогда не мог устоять. Сейчас, однако, боль в груди помогла ему остаться безразличным к представлению.

– Это трудно... держать наши отношения в тайне. Я не могу сказать парням, с которыми работаю, что у меня есть девушка, поскольку они захотят с ней встретиться. Я не могу сказать, что у меня есть парень, потому что…, – Казе пожал плечами и грустно улыбнулся. – Когда я ездил по делам, они постоянно подсовывали мне девушек. Я устал придумывать отговорки, а они начали что-то подозревать. Однажды мне предложили поискать симпатичного парня и трахнуть его. Ты знаешь, как это в мужской компании бывает. Мне нужна эта работа, Кен. Я не могу, я рискую потерять все, если они узнают, что я гей.

Казе подошел ближе, на его лице было полное раскаяние. – Это было один раз, клянусь. Я позволил им снять мне девчонку, и... я пользовался презервативом, но он, наверное, порвался. Это было неприятно. Мне не понравилось. Я думал только о тебе.

Кен позволил любовнику прикоснуться к его руке, но когда Казе попытался забрать у него сумку, отодвинулся. – Забавно, у тебя раньше никогда не было проблем с девушками. Ты трахал их при любой возможности, пока мы ездили по стране, – они шестнадцать лет провели вместе, взрослея, работая и живя вдвоем, и Казе до сих пор думал, что Кен не может определить, когда ему врут. Кен рассмеялся, резко и горько. – Ты думаешь, что он порвался. Ты ни слова не говорил и даже пытался все свалить на меня, – он пошел к двери.

– Кен! Подожди! Я думал, ты не станешь уходить, если я скажу правду! – Казе был в отчаянии, он схватил Кена за руку, пытаясь остановить. – Куда ты?

Уронив одну из сумок, Кен свободной рукой грубо отпихнул своего друга. – Отстань от меня, наконец. Я не хочу тебя видеть. Я хочу, чтобы ты оставил меня в покое, – он зло смотрел на того, кого любил с самого детства, и слезы наворачивались ему на глаза. – Если бы это было один раз, ты бы мне сказал. Не нужно было мне лгать. Со сколькими ты на самом деле переспал? Почему просто не сказал мне, что тебе скучно и что тебе хочется разнообразия?

– Кен, я люблю тебя. Клянусь. Я.. я сглупил. Признаю. Не уходи от меня, – Казе умолял его. – Ты мне нужен. И я тебе нужен тоже.

– Я тоже тебя люблю, – признался Кен грустно. – Я бы простил тебя, ты же знаешь. Если бы ты сразу сказал мне правду, если бы ты повел себя, как будто тебе не все равно, что я заболел по твоей вине. У меня мог быть ВИЧ, только потому, что ты сходил налево, ты об этом когда-нибудь думал? – судя по шокированному выражению лица Казе – нет. – Я пойду к Йоджи. Он мне друг, а сейчас мне как раз нужны друзья. Оставь меня в покое, дай остыть, понял?

– Я сожалею, Кен. Правда, мне жаль. Я люблю тебя, – Казе печально смотрел на него. – Я не хочу, чтобы ты уходил. Останься, и мы со всем разберемся, пожалуйста.

– Я никогда не хотел оказаться больным или обманутым, поверь. Но мы не можем всегда получать то, что хотим. Увидимся, – Кен развернулся и пошел к выходу. Ему пришлось заставлять себя идти, чтобы не поддаться и не остаться. Это было страшно – уходить. Это было больно, и на мгновение стало непонятно, что будет больнее – уйти или остаться. Но он продолжал идти.

 

Йоджи зашел на кухню и оторопел. Кен сидел за его столом с чашкой кофе в ладонях. Он выглядел так, будто вообще не спал. – Футон был настолько неудобным?

Кен посмотрел на него измученным взглядом и печально улыбнулся. – Нет, футон неплохой, – Кен снова уставился в свою чашку.

Почесывая живот, Йоджи пошел к кофеварке за первой своей сегодняшней дозой кофеина. Уже по запаху он мог сказать, что этот кофе будет не таким вкусным, как айин. Он не мог позволить себе настолько дорогой сорт, но Кен неплохо справился с приготовлением. Йоджи прислонился к стойке, попивая кофе и пытаясь решить – есть у него настроение готовить завтрак или нет. Просто все было не так, если Айи не было рядом. Допивая кофе, Йоджи мысленно пожелал Хиро пару гадостей.

– Есть хочешь?

От вопроса Кен вздрогнул, вскинув голову и повернувшись на стуле, чтобы непонимающе посмотреть на Йоджи. Тот улыбнулся такой реакции и тому, каким помятым и потерянным Кен выглядел. – Это да или нет?

Кен пару раз моргнул и помотал головой. – Я не голоден, – на секунду он притих. – Хотя все равно спасибо. Я еще чуть посижу и уберусь отсюда, – Кен повернулся обратно и продолжил нагонять тоску на свой кофе.

Йоджи налил себе еще и сел за стол напротив друга. Немного помолчал, думая о том, что никогда бы не предложил ничего подобного еще несколько месяцев назад. Похоже, он действительно изменился. – Тебе не обязательно уходить.

Когда Кен опять посмотрел на него пустыми глазами, Йоджи вздохнул и откинулся на спинку стула. Ему хотелось уже разобраться с этим делом и пойти покурить. – У тебя есть, куда пойти, Кен? – парень покачал головой. Йоджи ощутил вспышку гнева на Казе, который так обидел его друга.

– Нет, – Кен ссутулился и убрал руки от чашки с кофе. – Хотя у меня есть немного денег, я вчера тебе рассказывал.

– Да, я помню, – Йоджи пил кофе, ощущая его горький вкус, и думал, как лучше все сказать Кену. Его друг еще со вчерашнего вечера, когда оказался у него на пороге, был в прострации. – А еще я помню, как дороги нынче квартиры и гостиницы. Сколько у тебя денег? Ты собираешься устраиваться на работу, чтобы себя обеспечивать? – он поколебался немного, задавая следующий вопрос. – Ты собираешься возвращаться к Казе?

При упоминании о любовнике Кен выпрямился и сердито посмотрел на Йоджи. Злости надолго не хватило, и Йоджи просто спокойно смотрел на друга, пока тот не покраснел и не потер шею. – Я.. не знаю, Йоджи. Он солгал мне. Я мог бы..., – Кен еще больше расстроился и опустил голову, словно не в силах держать ее прямо. – Ты уверен, что я могу остаться здесь? Я не хочу мешать тебе, но… я не думаю, что готов уйти насовсем прямо сейчас.

О да, Йоджи определенно был зол на Казе. Он надеялся, что этот засранец понимал, как сильно Кен его любит. Потом ему пришла в голову нерадостная мысль о том, что засранец наверняка знал, на что и рассчитывал, собираясь вернуть Кена себе. Если бы Йоджи считал, что Кену пойдет на пользу, если он его выгонит, и что его друг не потащится обратно к своему неверному любовнику, то сделал бы это немедленно.

– Ну, если останешься, придется соблюдать некоторые правила. Тебе нельзя будет устраивать здесь такой же бардак, как у себя дома, – Йоджи мило улыбнулся, когда Кен поднял голову и скорчил рожу в ответ на его слова. – Даже не пытайся изображать оскорбленную невинность, я был у тебя и все видел. Можешь жить в свободной комнате, и бардак будет только там. Я уверен, Айе еще не скоро понадобится его футон. Второе – тебе придется уходить, когда у меня будут гости. Я не собираюсь объяснять, откуда у меня сосед, когда люди платят мне за секретность, – он нетерпеливо постучал пальцами по столу, еле справляясь с никотиновым голоданием. Надо было покурить до разговора с Кеном, но ему совсем не хотелось видеть машину Такатори, забирающую Айю.

– Это будет нетрудно. Я могу ходить в спортзал или в кино, или еще куда, – Кен больше не выглядел таким отчаявшимся, а на его губах даже появилась тень улыбки. – Спасибо, Йоджи. Я не хотел пока снимать жилье. Пока не буду в чем-то уверен, – он помрачнел, взял кофе и сделал глоток. Потом скривился и быстро вылил все в раковину. – Бе, я ненавижу холодный кофе, – он налил себе новый и сел. – Я могу помогать с покупками и по дому. Всего несколько недель, пока я не решу, что делать.

– Живи, сколько понадобится, Кенкен, – беззаботно соврал Йоджи. – Я пойду, покурю. Сходи в душ и попробуй немного поспать. Судя по твоему виду, тебе это не помешает, – он оставил друга пить кофе и поспешил на балкон. Йоджи зажег сигарету в ту же секунду, как вышел на свежий воздух, глубоко затянулся и на мгновение задержал дыхание.

После пары затяжек он успокоился. Взяв кувшин с водой, который держал на балконе, Йоджи полил цветы, думая об Айе. В том, что он так изменился, был виноват его любимый. Когда вчера он пришел к Айе попросить футон для Кена, тот даже глазом не моргнул. Он сказал, что Йоджи может не возвращать его так долго, как будет нужно. Вот тогда-то Йоджи и понял, что Айя рассчитывает на то, что Кен останется не на одну ночь. Это должно было удивить его, учитывая границы айиной заботы об окружающих.

Еще он понял, что не хочет разочаровывать Айю. Если он думал, что Йоджи слишком добр, и не сможет выкинуть друга на улицу только потому, что позволять ему остаться – неудобно, то Йоджи не хотел его подводить. До переезда сюда, Кудо выгнал бы Кена на следующее утро. Но сейчас…

Теперь он с отвращением думал о том, как сильно изменился. Он был вполне достойным человеком до смерти Аски. Только потому, что он продавал свое тело, зарабатывая на жизнь, он не обязан был быть ублюдком. Настоящий мужчина не бросает своих друзей. Йоджи не собирался позориться перед Айей, Аюми и Кеном. Может, он пришел сюда и без желания заводить друзей, но он их завел, поэтому будет уважать эту дружбу.

Выбрасывая окурок с балкона, он мрачно подумал, что возвращение совести создаст ему некоторые трудности. Айя не сможет приходить к нему в любое время, и уж точно они не смогут ничем заниматься, если Кен в любой момент может войти в комнату. Вчера вечером они решили, что время своих встреч будут выдавать Кену за встречи Йоджи с клиентами. Бедному Кену лучше приготовиться к тому, что его будут выгонять на пару часов каждый день, когда Айя будет свободен от Хиро.

Он посомневался, не выкурить ли еще одну сигаретку, но решил, что лучше вместо этого что-нибудь съесть. Может быть, стоит пойти и поклянчить еды у Аюми и Коми. Эти двое всегда были рады его накормить. К тому же, они с Аюми могут вместе посокрушаться над тем, что Айя проводит день с Хиро. Йоджи не мог дождаться встречи с Айей, когда тот вернется. Скорее всего, любимого нужно будет немного развеселить.

На мгновение Йоджи захотелось снова стать безразличным ублюдком. Насколько проще будет отправить Кена обратно к Казе или заставить его снять себе жилье. Черт, у них с Айей и так было совсем мало времени друг для друга, а теперь еще это. Как будто судьба, сначала сведя их вместе, теперь наслаждалась, мучая их долгой разлукой.

Они с этим справятся, как-нибудь. Блин, да даже если понадобится ездить в лав-отели или куда-то в уединенное место, чтобы прикоснуться друг к другу – пусть будет так. Ведь это же не навсегда. Кен либо уйдет от Казе, либо к нему вернется. Йоджи надеялся на первый вариант, но, будучи влюбленным тоже, понимал, что не все так просто. Кен, скорее всего, любил Казе достаточно сильно, чтобы простить этого эгоистичного идиота.

Подумав так, он печально усмехнулся. Они с Айей отдали бы что угодно за то, чтобы быть только вдвоем, а у Казе, у этой сволочи, был такой человек, как Кен, и он ему изменял. Нет в мире порядка.

 

Масато рухнул в свое кресло и раздраженно обвел комнату взглядом. Люди рядом с ним не обращали на него ни малейшего внимания, что ему и было нужно, так что он хмыкнул и принялся за свой кофе. Он ненавидел утра. Ненавидел страстно. Сначала нужно выползти из теплой, уютной постели. Потом – принять душ и одеться, чтобы достойно выглядеть перед теми, на кого ему плевать. Потом – схватка с утренними пробками, которые всегда доводили его до состояния, когда хотелось просто начать убивать направо и налево, особенно если он стоял на одном светофоре дольше десяти минут. Он не был жаворонком.

Не имело значения, во сколько он проснулся. До десяти утра он не терпел ничьей компании. Поэтому одним из первых появлялся на работе, зная, что пару часов его точно будут избегать, пока он не выпьет пару чашек кофе и не разберется с несколькими документами. После десяти у него появится желание общаться, и они с Юуши смогут пойти и поговорить с людьми.

До десяти у него было еще целых три часа, и часть этого времени он решил потратить на проверку электронной почты. Масато подключился к системе, не ожидая получить никакого удовольствия от того, что там найдет. Одни письма относились к его расследованиям, другие были тупыми полицейскими напоминалками, а в третьих, присланных друзьями, которые надеялись поднять ему настроение, были шутки. Шутка про американского президента почти заставила детектива улыбнуться, и он сохранил ее на будущее, рассчитывая, что еще будет время насладиться ею как следует.

Разобрав половину посланий, Масато обнаружил еще одно, заставившее его выпрямиться в кресле и забыть о веселье. Это было автоматическое уведомление, настроенное уже довольно давно, которое сообщало, что активировалась определенная учетная запись в информационной системе.

Он немедленно подключился к полицейской базе данных и не сильно удивился, когда увидел, что пользователь запрашивал систему на предмет всего, где упоминался Фуджимия Ютака и его сын, Ран. Интересно, Кудо делал это самостоятельно, или Фуджимия его попросил? Какова бы ни была причина, но поиск велся тщательно. Кудо просматривал все, что было как-то связано с его соседом. Если он продолжит в том же духе, то найдет некоторые нелицеприятные вещи.

Взъерошив волосы, Масато отодвинулся от стола, его стул протестующее скрипнул. Он схватил пачку сигарет и чашку с кофе со стола и поспешил прочь. Скоро придет Юуши, а ему надо кое о чем подумать до того, как его любопытный партнер появится и заметит, что что-то не так. Настроения объяснять все Юуши у него не было.

Через пару минут Масато стоял на крыше. Сделав глоток кофе, он поставил чашку на парапет. Достал сигарету, закурил и глубоко затянулся, рассматривая здание напротив полицейского участка. Выдыхая облако дыма, он подумал о своем друге Атсумори и автоматическом уведомлении.

Кудо не пользовался этой учетной записью два года. Была бы она обычной, ее бы давно уже удалили, как неактивную. Однако обычного в ней не было ничего. Только четыре человека знали о ее существовании, и у нее был высочайший уровень доступа, какой только смог дать ей Таки. Кудо настоял на этом.

Кудо пользовался доступом к информации, запрашивая полицейскую базу данных, – такую возможность он получил через Масато в обмен на молчание о мелком проступке одного хорошего друга – чтобы расследовать те дела, которыми он занимался. Когда из-за смерти партнерши он отошел от дел, этой лазейкой больше никто не пользовался.

Так что же изменилось в его жизни сейчас, что он снова вспомнил об этой возможности? Ему скучно? Собирает информацию о соседе? Или пытается отплатить Фуджимии тем, что выяснит для него кое-какие вещи? Масато просто не терпелось узнать, какие именно. Он ненавидел тайны.

Затянувшись снова, он поразмыслил над ситуацией. Кудо был чертовски хорошим детективом. У его дел был высокий процент раскрываемости. Если он всерьез занялся делом Фуджимии, могут начаться проблемы. Хоть в полицейской базе данных и мало что можно было найти, Масато сомневался, что Кудо на этом остановится.

Дело Фуджимии всегда было ему неприятно. Особенно после того, как он однажды нанес визит в Ханабатаке и обнаружил, что Фуджимия Ран живет там на содержании Такатори. Это было неправильно, но он хорошо усвоил уроки Атсумори, учившего его, когда он только поступил в полицию. Мудрого человека, научившего его выбирать, где и когда сражаться. Он знал, что победить в этом случае у него нет никаких шансов. Даже Юуши хватало ума понять это.

А Кудо, видимо, нет. Докурив, Масато бросил окурок на пол и потянулся за кофе, прикидывая, как далеко Кудо зайдет в этом расследовании. С тем количеством информации, какое было в базе, не слишком далеко. Коллеги Масато позаботились о том, чтобы спрятать все, даже отдаленно вызывающее подозрения. Но он был внимателен, работая на этом задании, и делал собственные заметки, которые заставили бы многих поволноваться, если бы они узнали об их существовании. Это он знал, работая над делом, но не боялся. Сделать что-то в этом расследовании он не мог. Разве что, потеряв работу и кучу всего в придачу. Но это не означало, что он не может работать дальше, надеясь, что однажды все изменится.

Что Кудо готов потерять? Что он сделает, если определенные файлы загрузить в базу? Возможно, пришло время правосудия. У Масато было достаточно темных секретов, тяготивших его. Будет ли он лучше спать ночью с исчезновением одного из них? Он задумчиво пил кофе, уже зная ответ на этот вопрос. Это Юуши так на него влияет.

 

Айя зашел в квартиру Йоджи и обнаружил любовника за новым компьютером. Сначала его поставили в свободной комнате, но когда сюда переехал Кен, Йоджи перенес компьютер в гостиную. Точно так же, как и айин, он стоял за складной ширмой, так что Айя запросто положил руку на плечи любовника и куснул ухо, бывшее слишком соблазнительным, чтобы его не заметить.

Йоджи быстро переключил компьютер в спящий режим и запрокинул голову, а Айя оставил ухо, занявшись улыбающимися губами. У Йоджи был вкус сигарет и кофе, вкус, на который Айя постепенно подсаживался, как на наркотик. Он нетерпеливо застонал и отодвинул кресло от стола, чтобы усесться верхом на колени любовника.

Рот Йоджи был таким мягким и горячим. Айя любил проникать в него языком снова и снова, ощущая вкус своего любимого. Он обожал чувствовать под собой изгибающееся тело Йоджи, то, как перекатываются подтянутые мышцы, и то, как большие ладони ложатся на его задницу. Казалось, что на Йоджи будет неудобно сидеть вот так – с его-то стройностью – но когда их тела соприкасались, Айя вздрагивал от удовольствия. Словно Йоджи был проводом под током.

Зарывшись руками в его густые, волнистые волосы, Айя еще несколько минут наслаждался присутствием своего любимого, а потом неохотно прервал поцелуй.

– Пожалуйста, скажи мне, что Кен скоро все решит, – ему безумно хотелось утащить Йоджи в спальню и заняться любовью, но они оба знали, что нужно быть осторожными. Кен должен был скоро вернуться с пробежки.

Йоджи сделал глубокий вдох и медленно выдохнул, прислоняясь своим лбом к айиному. – Я дам ему еще неделю, а потом подниму этот вопрос. Как сосед он неплох, но…, – он поерзал под Айей, чтобы ощущалась выпуклость в его штанах. – Мы ведь не отменяем наше сегодняшнее свидание вечером, правда?

– Правда, – Айя повернул голову, чтобы поцеловать Йоджи. Еще несколько часов, и он сможет делать с любовником все, что захочет. Он улыбнулся этой мысли. В последнее время он приобрел зависимость. Только вместо наркотиков или алкоголя, ему постоянно хотелось одного конкретного блондина, пахнущего гвоздикой. Желание захватило его почти моментально – тлеющий огонь, вспыхивавший, как только он начинал думать о своем любовнике.

Строго напомнив себе, что еще несколько часов нужно вести себя хорошо, Айя отодвинулся и кивнул в сторону компьютера. – Чем ты занимался?

– А, проверял свой счет, искал порнуху, рассказывал всем о том, что мы делали вчера, в своем блоге… ничего особенного, – Йоджи засмеялся, увидев взгляд, которым наградил его Айя. Сейчас он выглядел спокойным и счастливым, что было странно, учитывая то, каким уставшим он был за завтраком. Айя заметил, что каждый раз, когда он отрывал любовника от компьютера, Йоджи отшучивался от вопросов – однако, чем бы он ни занимался в сети, это делало его счастливым, и Айя не стремился выяснять, в чем дело. Все, что ему нужно было знать, это что Йоджи нравилось так проводить свое время.

С некоторой неохотой встав с колен любовника, Айя пошел на кухню. Йоджи потащился за ним и, когда Айя поставил греться воду для чая, обнял его сзади. Было так приятно находиться в кольце его рук, ощущать тепло и заботу. Айя откинул голову назад, укладывая ее на плечо Йоджи, и глубоко вдохнул. Сигареты и гвоздика. Его любимый запах.

– Что случилось? – спросил Йоджи тихим и встревоженным голосом.

– Завтра мне придется уехать в Киото. Вернусь через день, вечером, – у Айи перехватило горло, и он больше ничего не говорил. Он пришел сюда после телефонного разговора с Хирофуми, нуждаясь в присутствии Йоджи, чтобы успокоиться. Целый день в поместье Такатори терпеливо сносить ухмылки Сайдзе и гримасы Рейджи. Выслушивать замечания о том, что шлюхи должны знать свое место. Если бы там не было Кике... Айя выкинул из головы все мысли о Киото и сконцентрировался на том, как Йоджи прижимается к нему всем телом, как крепко обнимает его своими сильными руками.

– Я буду работать этим вечером и не смогу с тобой увидеться, когда ты вернешься, – теплое дыхание Йоджи щекотало Айе ухо с каждым словом. – Хотя на следующий день я свободен. Сможешь прийти в обед?

– Да, – у Хирофуми в этот день был деловой обед, поэтому они пробудут в Киото только одну ночь.

– Хорошо, – рот Йоджи опустился на айину шею дразнящим прикосновением, от которого Айя с шипением втянул в себя воздух и наклонил голову набок. – Только одна ночь, но я все равно буду так сильно по тебе скучать, – хрипло сказал Йоджи, разворачивая Айю, чтобы страстно поцеловать, не выпуская из объятий.

Они стояли на кухне, целуясь и обнимаясь, пока не услышали, как открылась входная дверь. С сожалением отстраняясь, Айя ласково погладил Йоджи по щеке и отошел от него. – Позвони мне сразу же, как он уйдет, – сказал он Йоджи, и его голос был переполнен желанием, которое едва удавалось сдерживать.

Блестящие глаза Йоджи выдавали такое же желание, и у Айи сердце готово было выпрыгнуть из груди. Он провел пальцами по припухшим губам любовника, а тот кивнул. Потом Айя заставил себя отвернуться и заняться чаем. Йоджи пошел к холодильнику и вытащил себе бутылку пива, моментально свернул с нее крышку и выпил.

К тому времени, как Кен помылся и зашел на кухню в поисках энергетика, Айя уже пил чай, а Йоджи – следующую бутылку пива. Айя кивнул Кену и старался не смотреть на любовника. Он боялся, что Кен заметит тоску и желание в его взгляде. Нужно подождать еще несколько часов, а потом показать Йоджи, что он чувствует. Это будет длинный день.

 

 

Ощущая жар хорошей нагрузки, Кен бежал обратно в Ханабатаке. Он обливался потом и больше всего на свете хотел попить чего-нибудь холодного. Боже, он не мог подождать до осени, когда будет не так жарко бегать. Сегодня у него было впечатление, что он бежал по бесконечной сауне, но эти нагрузки были ему необходимы. Нужно было чем-то отвлечься от мыслей о будущем.

Поморщившись мыслям, которых он пытался избежать, Кен вытерся полотенцем, накинутым на шею, в надежде, что с него не будет капать. У него оставалось времени только на быстрый душ, а потом нужно будет уйти, освобождая квартиру для гостей Йоджи.

Как плохо, что Айя занят сегодня. Кен надеялся побыть у него, как часто делал в те вечера, когда Йоджи работал. Даже у Мамору сегодня были дела. Кен старался не расстраиваться, думая о том, что все его друзья чем-то заняты: работой или общением, а его жизнь – настолько жалкая, что он рад даже утренней пробежке.

Внутри здания у Кена окончательно упало настроение, когда он посмотрел в сторону лифтов. Сегодня просто не его день, так он решил. Казе стоял у лифта, одетый в темный костюм-тройку, и чертовски хорошо выглядел. Кен посомневался, стоит ли делать эти три шага, не желая разговаривать с любовником, но его заметили до того, как он что-то решил.

Казе помахал ему с полной надежды улыбкой. Сделав глубокий вдох, Кен заставил себя подойти. Грозило это ему сердечным приступом или нет, но лучше бы он пробежал еще несколько километров. – Доброе утро, Казе.

– Скорее, добрый день, – Казе подмигнул, и Кен почувствовал, что его друг сегодня пах его любимым одеколоном. Ему было трудно подавить желание подойти ближе к Казе, чтобы лучше почувствовать аромат. Было ли это совпадением, что Казе именно сегодня выбрал этот запах?

– Ты отлично выглядишь, – продолжил Казе, явно не собираясь прекращать разговор. Кен мысленно взмолился, чтобы лифт приехал скорее, пока он не сделал что-нибудь глупое. Он специально избегал Казе эти две недели, ему нужно было время подумать. У Казе слишком хорошо получалось заставлять его делать что угодно без всякой задней мысли. Вот как сейчас, когда Кену хотелось затащить любовника в их квартиру, содрать с него этот костюм, лечь с ним рядом на их кровати и вдыхать этот аромат.

Ну, если его защита была дерьмовой, то надо заняться нападением.

– Спасибо. Теперь я здоров, если хочешь знать, – он почувствовал небольшое удовлетворение, увидев боль на лице любовника. Может, он и любит до сих пор этого неверного ублюдка, но ему все равно хочется причинить Казе немного боли. Нечестно, если только он один будет страдать.

Лифт приехал, и его предупреждающий звонок прозвучал гораздо громче в напряженной тишине, последовавшей за словами Кена. Он быстро зашел внутрь и нажал кнопку тринадцатого этажа. Потом раздраженно вздохнул, когда Казе присоединился к нему, не собираясь при этом нажимать никаких кнопок. – Чего тебе?

– Я хочу, чтобы ты вернулся, – честно признался Казе. – Я хочу, чтобы мы снова жили вместе, снова были друзьями. Я не прошу тебя снова быть моим любовником, может быть потом, когда ты сможешь мне доверять. Я скучаю по тебе и прошу еще один шанс, – Казе старался изо всех сил: невинные глаза и умоляющий тон. – Прости меня. Пожалуйста, не отбрасывай все прочь только потому, что я был таким дураком. Дай мне шанс все исправить.

Кен от удивления мог только смотреть на своего любовника. Как будто это было так просто – вернуть все, что было между ними. Он не мог забыть стыд и боль, которые испытывал, сидя в кабинете у врача, то, как ему сообщили, что он болен тем, что передается половым путем. То, как незнакомый человек сообщал ему, что, очевидно, его любовник ему изменил. Эти мысли не сочетались с памятью о том, как Казе всю жизнь помогал ему, предлагая любовь и поддержку.

– Пожалуйста, Кен.

Смущенный противоречиями внутри себя, Кен устало покачал головой. До того, как он успел что-либо сказать, лифт достиг его этажа. Он вышел так, чтобы между ним и его любовником было какое-то расстояние. Одна его часть хотела вернуться и пойти с Казе в их квартиру, но другая часть заставляла идти дальше.

– Мне жаль, Казе, но мне нужно еще немного времени, – Кен взглянул на друга и ощутил укол боли, увидев, насколько огорченным выглядел Казе после этих слов. – Просто... мне нужно все обдумать. Еще немного, – ему хотелось вернуться тогда, когда он будет уверен, что Казе можно доверять. А этого пока не случилось.

Казе нерешительно улыбнулся и поклонился. – Хорошо, Кен. Думай столько, сколько тебе нужно. Я буду ждать тебя. Ты знаешь, где я живу, – его улыбка немного потухла, когда он выпрямился. – И… я не хочу на тебя давить, но, может быть, мы могли бы видеться пару раз в неделю? Просто чтобы ты понял, что мне действительно очень жаль. Мы могли бы ужинать вместе.

Кен всерьез задумался над предложением. Звучало неплохо, к тому же, это было бы кстати в те вечера, когда Йоджи выпроваживал его из квартиры. – Может быть. Мне нужно подумать. Я позвоню тебе завтра и скажу, что решил, – он заставит Казе еще немного поволноваться.

Казе просиял и снова поклонился. – Спасибо. Надеюсь, скоро увидимся, – голос у него был счастливым, и Казе продолжал смотреть на Кена, пока двери лифта не закрылись.

Чувствуя внезапно навалившуюся усталость, Кен побрел по коридору к квартире Йоджи и был очень рад обнаружить, что там никого нет. Он спрятал свои туфли, чтобы их не было видно, и поспешил в душ. Как бы ни было приятно стоять под прохладной водой, он не задерживался и быстро помылся. Потом вытерся, прибрал за собой ванную и пошел к себе.

Устало шлепнувшись на футон, Кен понял, что совсем не хочет снова уходить из квартиры. Разговор с Казе измучил его, и ему хотелось серьезно подумать над предложением любовника. А идти смотреть кино в одиночестве и подвергаться риску быть узнанным каким-нибудь фанатом футбола – не хотелось. На прошлой неделе такое уже было. Кен привык везде бывать с Казе, который знал, как поступать в таких случаях, и что говорить, чтобы человек извинился за то, что обознался.

Запутавшись еще больше, Кен решил, что никуда не пойдет. Ему действительно нужно было обо всем подумать. Если он останется в своей комнате и не будет шуметь, Йоджи ни за что не узнает, что он все время был здесь. Он может потом прокрасться из квартиры, когда клиент Йоджи уйдет, а он сам будет в душе, и притвориться, что только что пришел. Кену это показалось хорошей идеей.

Все еще ощущая усталость, он решил поспать. Закрывая глаза, он начал засыпать и краем уха услышал, как открылась и закрылась входная дверь. Люди ходили по квартире и разговаривали. В полусне Кен заметил, что один голос был низким, гораздо ниже, чем голос Йоджи. Это привлекло его внимание, ведь Йоджи говорил, что домой приводил только клиенток. После случая с Генсаем он был осторожен и с мужчинами встречался только в общественных местах.

Гадая, что происходит, Кен передумал спать и резко сел на постели. Снова послышался низкий голос, и звучал он подозрительно знакомо. Кен подскочил с футона и неслышно подкрался к двери, потом прижался к ней ухом в тщетной надежде расслышать что-нибудь.

Было слышно бормотание, но голоса были слишком тихими, чтобы можно было разобрать слова. Потом на пару минут наступило молчание, а потом раздался приглушенный грохот, будто что-то упало. Снова бас, а потом Йоджи вскрикнул.

Вообразив, что Йоджи снова обижает какой-то клиент, Кен, не задумываясь, распахнул дверь и выбежал. К счастью, он успел притормозить в коридоре и напомнить себе, что он не знает, что именно Йоджи делает со своими клиентами. Может быть, ему ничего не грозит. Кен решил осторожно проверить, и если Йоджи снова избивают, он надерет чью-то задницу. Незачем выдавать себя заранее.

Если же Йоджи был с клиентом, то Кен ускользнет обратно к себе и спрячет голову под подушкой. Пробираясь по коридору, он добрался до угла и аккуратно заглянул в комнату.

Чертов диван стоял не под тем углом, чтобы можно было нормально разглядеть людей на нем. Проклиная вполголоса дизайнерский талант Йоджи, он прокрался дальше в комнату. Если Йоджи с клиентом, то Кена за такое в лучшем случае выгонят на улицу. Наконец он смог полностью увидеть парочку, расположившуюся на диване. Кен обрадовался, что они были заняты и не смотрели в его сторону.

Йоджи лежал, запрокинув голову. Он застонал – на этот раз стон был явно от удовольствия, и запустил пальцы в волосы женщины, делавшей ему минет. Кен, испытывая почти такой же стыд, как в кабинете у врача, мельком подумал, что в этой картинке что-то было не так. Разве не Йоджи должен был делать всю работу? Потом Кен обратил внимание на красивую юкату, которую женщина как раз пыталась снять – черную, с серебряными и белыми молниями. Эти цвета делали ее длинные красные волосы еще ярче…

– Нифига себе! – он не собирался ничего говорить, и уж точно не так громко, но шок от вида сдержанного, гордого Айи, делающего Йоджи минет… Кен знал, что он должен был уходить оттуда, не задерживаясь ни на секунду, но не мог пошевелиться. Даже когда оба его друга перестали делать то, что делали, и кое-как уселись. Айя быстро запахнул и завязал юкату, пока Йоджи пытался подтянуть джинсы. Они оба смотрели на него со злостью, и в итоге Кену захотелось растечься лужицей по полу и утечь обратно в свою комнату.

– Какого хрена ты тут делаешь, Кен? – Йоджи сорвался с дивана и пошел к нему. – Почему, черт возьми, ты еще здесь?

Столкнувшись с яростью друга, Кен внезапно обрел потерянный голос. – Какого черта я делаю? А разве ты не должен сейчас трахать какую-то бабу вместо Айи? Это ты что делаешь? – они смотрели друг на друга, пока Айя не встал с дивана и не направился к двери.

Йоджи отвернулся от Кена и побежал за Айей. – Подожди, не уходи пока! – он схватил Айю за руку и насильно притащил обратно на диван. – Ты никуда не пойдешь. Я тебя два дня не видел, – он толкнул его на диван и оседлал его колени. Потом оглянулся и обжег взглядом Кена. – Ты не должен был быть здесь.

– Мне жаль. Мне было так плохо, что совсем не хотелось уходить. И давно это продолжается? – оба друга молчали, и Кен ворвался в комнату. Его шок быстро сменялся гневом. – Так вы каждый раз тут встречались, когда выставляли меня за дверь? – двое его лучших друзей прятали от него такое. Кен чувствовал себя смущенным и недостойным доверия, что только добавляло масла в огонь. Почему было просто не сказать ему правду?

Йоджи с Айей переглянулись, затем Айя вздохнул и покачал головой. Он убрал волосы за уши, открывая свое уставшее и потерянное лицо. – Примерно пару месяцев.

Йоджи наклонился, поцеловал Айю в лоб, потом встал и повернулся к Кену. – Не сердись, что я выгонял тебя, чтобы видеться с Айей. Мы не можем встречаться в его квартире из-за Хиро. А тебе не говорили потому…, – Йоджи вздохнул и усмехнулся так же устало, как Айя выглядел. – Что мы должны были тебе сказать? «Знаешь, Кен, у нас с Айей отношения, несмотря на то, что у него есть сумасшедший хозяин. Не мог бы ты никому об этом не говорить, чтобы этот самый хозяин не убил нас?»

Так они – вместе? Кен посмотрел на одного, потом на другого, понимая, какими встревоженными они выглядели. Внезапно ему стало стыдно за всю эту глупость. Ладно, если бы его друзья дурачились, тогда можно было бы на них сердиться, но если у них все серьезно… Они не вели себя так, словно это была просто интрижка. Если так, они бы были немного испуганными, но не настолько. Сейчас они словно ждали, что за ними придут, или что-то подобное. Кен покачал головой. Они любят друг друга.

– Я пошел спать дальше. Извините, что помешал, больше такого не повторится. Просто скажите мне прямо в следующий раз, ладно? – он посмотрел на Йоджи, гадая, будет ли вообще этот следующий раз. За такое его вполне могут выгнать отсюда. – Мне действительно очень жаль, что я вам помешал. Я.. я ничего не видел, – он вернулся в свою комнату и улегся на футон. Как раз тогда, когда ему показалось, что невозможно еще больше запутаться в жизни, эта самая жизнь доказала ему обратное.

Через пару минут он услышал, как закрылась дверь в спальню Йоджи. Немного позже послышались тихие стоны и приглушенные голоса. Кен из всех сил старался не обращать на них внимания. Он включил радио и слушал музыку, прилагая все силы к тому, чтобы не думать, чем два его друга заняты в соседней комнате. Йоджи и Айя были любовниками!!! Да, он знал о взаимном притяжении между ними, но чтобы именно эти двое зашли так далеко… Что ж, по крайней мере, это объясняло то, как они сдружились, разве нет? И он ничего не заметил. Ладно, у него полно было своих проблем, но ведь Йоджи был его лучшим другом. Он должен был что-то заподозрить. Так же, как и с Казе. И почему он такой тупой?

Каким-то образом ему удалось заснуть. Обратно в реальность его выдернул громкий стук в дверь. Он сел и сонно потер глаза, а Йоджи, одетый в пижамные штаны, зашел в комнату, держа бутыки с пивом в руках.

– Держи, – он передал ему пиво и уселся на пол. – Подумал, ты не откажешься.

Еще бы. Кен быстро расправился с пивом, ловя кайф от ощущения того, как прохладная жидкость льется в горло. Йоджи к своему едва притронулся. Он просто сидел и смотрел, как пьет Кен.

Икнув после пива, Кен отставил бутылку и вытер губы тыльной стороной руки. Теперь можно начинать. Скорее всего, Йоджи скажет, что выгонит его. – Ты думал, я могу рассказать кому-нибудь, так? – обиженно спросил Кен. – Я думал, мы друзья. Ты не доверяешь мне?

Йоджи склонил голову, пряча лицо за волосами. – Я доверяю тебе, Кен. Мне было трудно принять решение не говорить тебе, особенно после того, как ты сюда переехал. Но ведь это не за тобой будет гоняться Хиро, если узнает обо всем, – он все еще сидел, согнувшись, но пока он говорил, его голос становился громче, и в нем были слышны его чувства. – Я не мог рисковать безопасностью Айи. Что если бы ты проговорился Казе однажды ночью? Ему, похоже, плевать на меня и на Айю, но подумай, стал бы он держать это в секрете?

Кен на минутку задумался. Он хотел сказать, что его любовник никогда бы не воспользовался его доверием и не предал бы его, но ведь Казе именно это и сделал, не так ли? – Я ничего бы ему не сказал, – но звучало это не так убедительно, как хотелось бы. Тихий голос внутри противно шептал, что вероятность была, и он вполне мог что-то сказать Казе. Тогда, когда еще доверял ему. – А теперь вам уж точно волноваться не о чем, – грустно пошутил он.

Йоджи молчал, а Кен начал теребить простыню, сбившуюся у него на коленях. Он крутил ткань так и сяк, пропуская ее между пальцами, и остатки его злости улетучивались. Йоджи был прав, что не доверял ему. – Спасибо, что позволил остаться здесь. Я теперь понял, почему ты не очень-то обрадовался, когда я оказался у тебя на пороге, и благодарен за то, что ты меня все равно пустил. Я найду себе новое жилье, – тихо закончил он. По крайней мере, Йоджи не придется его выгонять, и это сохранит их дружбу.

– Ты можешь остаться здесь, – Йоджи поднял голову и посмотрел на него, нерешительно улыбаясь. – В смысле, ты уже в курсе всего, так зачем же мне выгонять тебя? Теперь я даже могу говорить тебе, когда Айя придет, чтобы ты находил себе занятие. Нам не нужно будет волноваться, что ты снова на нас наткнешься, – Йоджи улыбнулся, а потом вдруг посерьезнел. – Если ты переживаешь за нас, то не говори больше никому, пожалуйста.

– Ты мой друг, Йоджи, – сказал Кен так искренне, как только мог. – Я не предаю друзей, – Кен почесал затылок, обдумывая предложение Йоджи. Может, было бы лучше ему все же уйти. – Не стоит оставлять меня здесь только из страха, что я кому-то расскажу.

Йоджи засмеялся и вытянулся на полу, опираясь на локти. – Я предлагаю тебе остаться здесь совсем не поэтому. Ты тоже мне друг, Кен. Даже если не вовремя появляешься. Если я тебя и выгоню, то за то, что ты неряха.

Вспомнив, во время чего он их застал, Кен покраснел и показал Йоджи средний палец.

– Ну, я-то думал, что тебе кости ломают, а не отсасывают. Я бы ни за что не вошел туда, если бы знал, что могу увидеть тебя без одежды.

– Это было бы слишком для тебя, да? – Йоджи ухмыльнулся и повилял бедрами. – От такого зрелища ты бы сорвал одежду и предложил бы себя мне.

– Да, конечно, мечтай. Ты наглый сукин сын, чтоб ты знал, – теперь, когда они вернулись к обычным дружеским перепалкам, Кену стало легче. Он улыбнулся и потянулся за забытым пивом Йоджи. – Серьезно, я не хочу снова застать вас за этим. Я и так никогда больше не смогу смотреть, как Айя ест собу, не вспоминая о том, что я сегодня видел.

– О, это ты только видел…, – Йоджи мечтательно улыбнулся, а потом сердито уставился на Кена. – Я c ним два гребаных дня не виделся, а ты чуть все не испортил. С тебя сегодня ужин, на нас троих.

– Договорились, – это было самое малое, чем он мог извиниться перед друзьями за беспокойство. – Только если это не будет соба, – он скорчил рожу, показывая, насколько ему неприятна мысль о том, чтобы увидеть Айю, всасывающего лапшу. Потом до него дошло. – Ээ, а кто-то еще знает? О вас двоих, я имею в виду.

Йоджи закатил глаза и улегся на пол. – Айины друзья, Кике и Цубаки, знают, потому что они останавливались у него, когда мы…, – к огромному удовольствию Кена, Йоджи действительно на мгновение смутился. – В общем, они знают. Я думаю, что Кике приложил руку к тому, чтобы мы сошлись той ночью, но я ничего не могу доказать. Аюми знает только потому, что Айя – ее дорогой ребенок, и она считает своим долгом вмешиваться в его жизнь, – он покачал головой и довольно улыбнулся. – Она поощряла это все с самого начала. Мамору знает тоже, поскольку однажды поймал нас целующимися. Теперь вы с ним можете обмениваться впечатлениями. Мы не собирались никому рассказывать, но…, – голос Йоджи притих, а лицо приобрело потерянное выражение, пока он глазел на потолок. – Пожалуйста, Кен.

– Ни одной живой душе, Йоджи, я обещаю, – Кен смотрел на него так серьезно, как только мог. – Даже если я вернусь к Казе, я не скажу ни слова. Вам с Айей не придется ни о чем беспокоиться, – он действительно сдержит слово. Никто не узнает о них от него.

– Я тебе верю, – сказал Йоджи через минуту. Потом они молчали, Кен допивал пиво, а Йоджи задумчиво смотрел в потолок. Потом он вдруг сел, а затем вскочил на ноги. – Я должен встретиться с Аюми и Айей за чаем. Мы потом вернемся сюда, – он наклонился и погладил Кена по щеке, отчего тот непонимающе взглянул на него. – Мне жаль, Кенкен. Я не мог больше ждать тебя. Постарайся не слишком убиваться по мне и найти себе кого-то еще. Ты сам виноват, это все твоя недоступность, – Йоджи наклонился еще немного и чмокнул его в нос. – Я всегда буду любить тебя, – потом он ушел, смеясь всю дорогу.

Кен потер нос с отвращением. Боги, и Айе надо справляться вот с этим каждый день. Бедняжка, получить Йоджи в любовники. От этой мысли Кен усмехнулся.

 

 

Аюми налила чай и передала Айе его чашку. Она нежно улыбнулась, увидев, как ее друг пытается спрятать зевок, прикрываясь рукой. – И где Йоджи берет столько сил? – поддразнила она.

– Это, наверное, из-за всего того количества кофе, что он пьет. Я не знаю, как у него получается. Он встречается с клиентами чаще, чем я с Хиро, – Айя подул на горячий чай и начал медленно пить, не дожидаясь, пока он остынет. Аюми подвинула поближе к Айе тарелку с бисквитным тортом, чтобы он мог остудить свой бедный язык.

– Может быть, ты хочешь мороженого вместо чая? – Айя покачал головой, и Аюми снова улыбнулась, поднимая свою чашку. – Я думаю, это ты его вдохновляешь, хоть про кицунэ и говорят, что это похотливые существа.

Айя посмотрел на нее поверх чашки, и она с удивлением поняла, что его щеки слегка покраснели. – Ну же, не говори, что вы все это время наедине только разговаривали, – было так весело дразнить Айю по поводу его любовника. Однако, заметив его взгляд, Аюми подумала, что, возможно, тему стоит сменить. Она вдоволь подразнит Айю в другой раз. – Как дела у Хидаки?

Лицо Айи смягчилось, он опустил чашку на стол и взял кусочек торта. – Мы думаем, что он вернется к своему любовнику. Йоджи узнал, что он виделся с Казе несколько раз на той неделе. Мы всегда думали, что он проводит время в моей квартире, пока мы..

– Пока..? – подсказала Аюми. Айя, явно привыкнув к шуткам, не покраснел ни капли. Вместо этого он просто занялся тортом. Аюми сделала печальное лицо и принялась пить чай. Может, ей перестать его дразнить на какое-то время, если он так к этому привык. Никакого веселья не выйдет, если у нее не получается заставить Айю краснеть.

– Одна из клиенток Йоджи попросила сопроводить ее на матч сумо. Он хочет знать, не могли бы мы сходить туда с ним за день до этого и научить всему, чтобы он не опозорился, – Айя сменил тему так ловко, что Аюми восхищенно захлопала в ладоши. «Ах, какая бы из него вышла чудесная гейша», – подумала она с гордостью и некоторым сожалением. – Я могу взять билеты у Хиро на нас двоих. Он уже спрашивал, не хочу ли я сходить на этот турнир.

– Конечно, я с удовольствием пойду. Мы можем сказать, что это я настояла, чтобы Йоджи пошел с нами, в качестве благодарности за его помощь с покупками на той неделе, – она вздрогнула, вспомнив, как у нее болели суставы из-за непрекращающегося дождя. – Мы можем попросить Сакаки сделать нам бенто и провести целый день, наблюдая за борцами. Это будет прекрасный день, – она хитро улыбнулась и вытащила веер из-за пояса. – Я возьму с собой веер, который держу на случай, если Йоджи будет плохо себя вести, и буду отгонять им всех женщин, пытающихся увести у меня моих прекрасных спутников. Делиться я не собираюсь.

Эти слова заставили Айю улыбнуться. – Могу одолжить тебе свой вакидзаши, если хочешь.

– Думаю, ничего короче катаны не сможет прогнать этих бесстыдниц. Вместе с Йоджи, вы оба слишком большое искушение для бедняжек. У них нет моей выдержки, – Аюми наклонила голову к плечу и прищурилась. Потом она улыбнулась, такое выражение лица она давно уже испробовала на своих клиентах – и оно никогда ее не подводило. – Вам повезло, что я решила, что слишком стара для вас обоих.

– Для нас ты никогда не будешь слишком старой, Аюми, – сказал Айя, показывая свое очарование, так редко выпускаемое на волю. – Мы с Йоджи так тебя любим, – его глаза весело сверкали, а в голосе, глубоком и приятном, проскальзывал смех. – Мы твои, можешь нас взять, когда захочешь.

– Я смотрю, ты кое-чему учишься у Йоджи. Скоро мне придется проверять, нет ли у тебя лисьего хвоста, – поддразнила она, чувствуя, как в груди разливается тепло. Она обожает такого Айю, счастливого и спокойного. – Будь осторожнее и не искушай меня слишком сильно, а то у меня может не хватить терпения, – они искренне улыбнулись друг другу, и Аюми налила им еще чая.

Потом Аюми перевела разговор на цветочную композицию, что Айя принес ей, замечательный букет из ранних красных хризантем и бледно-желтых маргариток. Ей удалось увидеть еще пару айиных улыбок, каждая из которых согревала ее изнутри больше и больше. Она знала – отношения с Йоджи не были простыми из-за страха быть обнаруженными, но все же это было лучшим, что случилось с Айей за последние годы. Во время каждой встречи Аюми видела все больше Рана, что давало ей надежду на хорошее будущее для Айи. И для Йоджи тоже, потому что его глаза теперь светились настоящими чувствами, и казалось, он счастлив.

Их беседа, в конце концов, была прервана прибытием одного из ее давних клиентов. Аюми немного огорчилась, увидев, как Айя поднялся на ноги и поклонился Секине с ничего не выражающим лицом, лишенным улыбки, украшавшей его минуты назад. Все следы Рана исчезли, оставив лишь Айю, холодного и отстраненного. Постукивая пальцем по губе, она смотрела, как ее друг уходит, и волновалась из-за этой резкой перемены, но потом сказала себе, что так Айя защищается от болезненной реальности – прячется за своей маской. Ей все еще было больно видеть это.

Она прогнала от себя эти мысли и обворожительно улыбнулась Секине, приглашая его сесть и отправляя Коми за новым чайным набором. Она специально прекратила свою полудобровольную изоляцию и начала снова приглашать клиентов. Но не из-за денег. Если ей хочется, чтобы Айя снова стал Раном, нужно будет потрудиться. Хирофуми не отдаст его без боя. Аюми хотела убедиться, что, когда придет время, она будет более чем способна воевать с таким арсеналом, какого побоится даже Такатори. Не обращая внимания на боль в суставах, она продолжала улыбаться Секине, покинувшему свой пост, но все еще очень уважаемому члену Кабинета Министров, который смеялся и вспоминал былые времена с ней.

 

 

Кен мог только вздохнуть, глядя на свои испачканные джинсы и футболку. Пока девочка, облившая его холодным кофе, продолжала извиняться, он просто качал головой, думая с тоской о своем футоне в йоджиной квартире. Ему вообще не стоило сегодня подниматься с постели. Нужно было понять это еще тогда, когда он встал утром и обнаружил, что Йоджи с Айей не оставили ему горячей воды, и что в квартире не было кофе.

– Все в порядке, – сказал он отчаявшейся девчонке, оглядываясь в поисках салфеток. Одна из ее подруг протянула ему несколько, которыми он и промокнул одежду. Это не особо помогло. Его белая футболка, скорее всего, была испорчена безвозвратно, если только ее не постирать как можно быстрее.

Отмахнувшись от извинений, Кен вышел из очереди и пошел домой. Ему просто не везло – Йоджи сейчас как раз развлекал клиентку. Он не сможет переодеться дома, но, может быть, получится что-то одолжить у Айи. Кен никак не мог встречаться с Казе в таком виде. Ему было очень неудобно под всеми этими взглядами окружающих, так что он сдвинул кепку на лоб и ссутулил плечи.

Быстрый разговор с охраной лишил его последней надежды на то, что, возможно, клиентка Йоджи опаздывает, и у него будет шанс переодеться до ее прихода. Оказалось, что Айя был его единственным шансом получить чистую одежду.

Он постучался к другу, Айя открыл мгновенно и, казалось, был удивлен, увидев именно его. – Кен? Тебе что-то нужно?

Кен показал на себя и поморщился. – Мне очень не хочется беспокоить тебя, но ты не мог бы одолжить мне какую-нибудь одежду?

Айя выглянул в коридор, потом снова посмотрел на Кена. – Ладно, – он жестом пригласил его внутрь, потом повернулся и пошел в спальню.

Следуя за другом, Кен заметил, что на Айе было кимоно с гербами Такатори, а волосы не были собраны в хвост или косу, как обычно. – Ты ждешь кого-то?

– Да, Хиро должен приехать чуть позже, – Айя был не очень этому рад, судя по голосу. Он подошел к комоду и быстро выдвинул ящик. – У меня должно быть что-то подходящее, но размер будет не совсем тот, – он порылся и вытащил пару коричневых штанов. – Держи, – белая пайта с длинными рукавами из другого ящика тоже полетела в Кена. – Что-то еще нужно?

– Надеюсь, нет, – сухо ответил Кен. Он положил чистую одежду на скамью и быстро снял с себя испорченные вещи. Они все еще были влажными, так что он просто кинул их на пол. Айя раздраженно поцокал языком, подхватил их и понес в ванную, сказав, что обработает пятна чем-нибудь.

Штаны были немного тесными и длинными, поскольку Кен был и ниже, и плотнее Айи. Ему пришлось немного закатать рукава и штанины, но это смотрелось неплохо. Сойдет для обеда с Казе и похода в кино.

Айя вернулся в комнату с пакетом в руках. – Держи, надеюсь, пятен не останется.

Кен посмотрел на пакет и пожал плечами. – Эмм, а не мог бы ты пока оставить их у себя? Я не смогу сейчас занести это в соседнюю квартиру, – после этого он замолчал, не зная, стоит ли еще больше намекать Айе на то, что Йоджи сейчас трахался с кем-то другим.

– Ты прав, – тихо ответил Айя, смотря в пол. – Зайди за ними завтра, – он положил пакет у скамьи и быстро оглядел Кена. – Сидят неплохо.

– Я так и думал, – Кен улыбнулся, разглаживая на себе мягкую хлопковую рубашку. – Спасибо, Айя, я очень тебе благодарен. Я был бы рад и юкате, только бы она была чистой, – он бросил взгляд на пакет и вздрогнул. – Такой уж я везучий, что собираю на себя чашки с кофе. Хорошо он хоть холодный был, – он скривился, глядя на пакет. – И это была не моя чашка.

– Постарайся ничего не пролить на эти вещи, – сказал Айя. – У меня осталось не так много нормальной одежды. Испортишь эту и в следующий раз точно получишь юкату, – он смерил Кена взглядом, а потом опустился на колени. – Давай я немного поправлю.

– Спасибо, – Кен смотрел, как Айя умело и аккуратно закатывает штанины. – Обещаю избегать чашек с кофе весь сегодняшний вечер, – Айя посмотрел на него снизу и по-настоящему улыбнулся. Радуясь тому, что снова одет в чистое, Кен улыбнулся в ответ. – Если хочешь, я надену дождевик сверху, чтобы подстраховаться, но мне тогда придется и его у тебя одолжить.

– Давай просто договоримся, что если испортишь эти вещи, то купишь мне новые, – Айя критически посмотрел на края штанин и снова немного поправил их. – Теперь мне придется тебя выпроводить. У меня еще есть дела, с которыми надо разобраться до прихода Хиро.

– Ничего, мне уже пора на встречу с Казе. Спасибо за помощь, – Кен невольно протянул руку и погладил Айю по голове. Айя застыл от такого, но ничего не сделал, только строго взглянул на него. – Увидимся завтра, – услышав шаги, Кен поднял голову и явно испугался, увидев, что кто-то стоит в дверях. Ему понадобилась пара секунд, чтобы узнать в этом мужчине Такатори Хирофуми. В жизни он оказался выше ростом.

– Хиро, – тихо произнес Айя, быстро поднимаясь и вставая перед Кеном. – Как прошел твой день?

 

 

Хирофуми сидел напротив отца, с нетерпением ожидая конца совещания. У него еще оставалась бумажная работа, с которой надо было разобраться до того, как ехать к Айе. Это был тяжелый день тяжелой недели, и он не мог дождаться момента, когда обнимет Айю и забудет обо всем этом. – Что-нибудь еще, отец?

Рейджи поднял взгляд от бумаг, которые читал, и отложил их на стол. Нахмурившись, он постучал по стопке документов. – Ты улаживал все с Харрис Корпорейшн, так? Разве они не должны были уже перевести на себя те займы?

Новая тема разговора была неприятной, однако Хирофуми заставил себя успокоиться и встретил взгляд отца. – Я работал над этой сделкой последние полгода. Похоже, все бумаги будут подписаны в конце этого месяца.

– Я сегодня говорил с Мива-саном, и он выразил свое беспокойство по поводу того, что все так затянулось, – Рейджи наклонился вперед, все еще похлопывая рукой бумаги. – Почему так вышло?

– Потому что человек, отвечавший за все, недавно умер, – ответил Хирофуми. Он был горд тем, как спокойно звучал его голос. – С ним произошел несчастный случай пару месяцев назад. Я говорил с его начальством, им потребовалось время для рассмотрения тех документов, что он готовил. Кто-то из их компании должен приехать через неделю, обсудить контракты.

Рейджи холодно смотрел на него с минуту. Единственным звуком, раздававшимся в комнате, был стук его пальцев по столешнице. – Кто-то, кто займет место Тайлера? Ты и его тоже убьешь?

Горло внезапно пересохло, и Хирофуми с трудом сглотнул, заставляя себя отвечать отцу как можно спокойнее. – О чем ты говоришь?

– Я говорю о том, что ты приказал Риндо убить американца, – Рейджи перестал стучать пальцами и хлопнул ладонью по столу. Хирофуми от неожиданности подпрыгнул на стуле. – Ты сказал, что отправил его в Америку уладить какие-то твои дела. Ты не сказал, что приказал ему кого-то убрать. Чем ты думал, Хирофуми? Какого черта тебе понадобилось это делать? Я обещал Мива-сану, что с займами все будет в порядке к концу лета, а уже сентябрь! Зачем ты убрал этого Тайлера?

– С займами все будет улажено к концу месяца! Я не пытался сорвать сделку, отец. Тайлер перешел границу. Он слишком много знал, – Хирофуми замолчал, стараясь дышать глубоко. Его переполняла злость, готовая выплеснуться от любой мелочи. Проклятье, почему отец спросил об этом? Почему его так заботит чья-то смерть?

Рейджи снова хлопнул по столу, заставляя Хирофуми смотреть на него. – Послушай, Хирофуми, – протянул он. – Если все не будет готово к концу месяца, Мива-сан попадет в неприятное положение. Он не позволит себе быть единственным, кто пострадает. Что бы там не сделал этот иностранец, это должно стоить того, что ты поставил дело под угрозу. Если сделка не пройдет, тебе придется найти средства, в которых нуждается Мива-сан. Значит, тебе придется избавиться от твоих дорогих игрушек, – последние слова отец злорадно прошипел.

От этих слов Хирофуми похолодел, а руки затряслись от безумного желания что-нибудь разбить. Он знал, что отец намекает на Айю. Старый козел годами пытался заставить его отказаться от любовника. Лицемер. Сколько скандалов было из-за того, что Рейджи приспичило получить какую-то женщину. За один только случай в Осаке его можно было с позором выгнать со службы.

– Я уже говорил с преемником Тайлера, он привезет контракты с собой на будущей неделе, – Хирофуми сделал еще один глубокий вдох и продолжил. – Это займет неделю-две, чтобы обговорить все детали, и Мива-сан будет свободен от долгов.

– Неделя, – Рейджи смерил его взглядом, собирая бумаги. – Контракты будут подписаны через неделю. Мне плевать, какие дела тебе придется отложить, чтобы разобраться с этим. Сейчас оно – самое важное. Я не хочу, чтобы ты занимался чем-то еще, и запрещаю тебе ходить к твоей шлюхе, пока все не улажено, – Рейджи поморщился от отвращения. – Может быть, если тебя не будет отвлекать этот ублюдок Фуджимия, ты, наконец, начнешь работать.

Хирофуми встал, сжав кулаки. Он сдерживался, чтобы не начать кричать на отца. Ему хотелось только одного – броситься на него и заставить взять свои слова обратно. – Когда приедет новый агент, мы решим все вопросы в течение недели, – наконец выдавил он. – Скажи Мива-сану, чтобы он не беспокоился. Хорошего дня.

К счастью, отец не попытался остановить его для дальнейших разговоров. Хирофуми не был уверен, что сможет провести еще минуту в этом кабинете и не сделать ничего такого, о чем потом пожалеет. Всю чертову неделю он вкалывал, улаживая проблемы, сваленные на него отцом, почти не имея времени на встречи с Айей. Он устал и замучился, а Рейджи напустился на него из-за одного из своих глупых друзей, паниковавшего из-за своих долгов. Мива должен был подумать головой перед тем, как в них влезать. Сейчас бы это пригодилось.

Направляясь к лифту, Хирофуми решил послать к черту бумажную работу. Он поедет к Айе прямо сейчас. Возможно, это поможет ему успокоиться. Вытащив свой телефон, он позвонил водителю и приказал подать машину. Когда, наконец, машина подъехала, он отругал водителя за двухминутное опоздание.

– В Ханабатаке, – прорычал он, едва сдерживая желание ударить мужчину. Ему дико хотелось выпустить свой гнев, сорваться и ощутить, как что-то ломается под его ударами. Он запоздало вспомнил о своих таблетках, забытых в офисе. Он не помнил, принимал их сегодня или нет, со всей этой суетой. «Ладно, завтра можно принять двойную дозу», – решил он, все больше разъяряясь на каждом светофоре и каждой остановке из-за пробок.

Когда они приехали к Ханабатаке, он настолько извелся, что даже не стал ждать, пока ему откроют дверь. Он так хотел Айю. Хотел обнять его и утешиться, превратить гнев, скопившийся внутри, во что-то гораздо более приятное. У него не было времени ждать, пока какой-то идиот сделает за него то, что он и сам в состоянии сделать. Хирофуми захлопнул за собой дверцу машины и поспешил внутрь здания.

Лифт ехал медленнее, чем обычно, и Хирофуми сдержал проклятье, когда молодая женщина, глазевшая на него все время, выходила на шестом этаже, задерживая лифт. Как только она вышла, он недовольно ткнул пальцем кнопку тринадцатого этажа и давил на нее, пока двери не закрылись.

Наконец, оказавшись на нужном этаже, он пошел по коридору, стремясь скорее увидеть своего любовника. Все, о чем он думал – это то, как все сразу станет хорошо, когда он его увидит. Айя успокоит его и поможет забыть об отце, работе и всем остальном. Хирофуми быстро нашел ключи и открыл дверь, даже не позвонив сначала.

Услышав голоса в спальне, он рванул туда, думая, что это Мамору зашел после школы. Он улыбнулся, представив, что Айя великодушно развлекает мальчика. Бедному Мамору сейчас придется поискать себе другую компанию. Хирофуми хотел Айю в свое единоличное пользование.

Его ждал неприятный сюрприз, когда он заглянул в спальню и увидел Айю на коленях перед каким-то незнакомцем. Яркий свет в комнате вдруг приобрел красноватый оттенок, а руки Хирофуми сами сжались в кулаки.

– Увидимся завтра.

Хирофуми замер в дверях и просто смотрел, как незнакомец поворачивается и смотрит на него с удивлением. Секундой позже, то же самое делает Айя, распахивая глаза. Айя быстро вскочил на ноги. – Хиро, как прошел твой день? – его голос был напряженным и резанул по слуху Хирофуми.

– Айя, – Хирофуми еле выдавил имя любовника, так у него свело горло от гнева и предательства. – Что ты делаешь?

Взгляд Айи метнулся к незнакомцу. – Это Хидака Кен. Он – сосед Кудо-сана, заходил одолжить кое-что у меня, – Айя повернулся к Хидаке и улыбнулся так же напряженно, как звучал его голос. – Ты можешь забрать свои вещи завтра.

– Ээ, ага, спасибо, Айя, – Хидака кивнул Хирофуми и осторожно протиснулся мимо него к выходу. Хирофуми дал ему уйти, не двигаясь, пока не услышал, как закрылась входная дверь. Все это время он не сводил глаз с Айи, а его руки, сжатые в кулаки, дрожали.

Его любовник нервно поправил волосы. – Хиро, он просто…

Айя не успел договорить, потому что Хирофуми, наконец, сорвался. Он шагнул вперед, вкладывая в удар всю свою силу. С громким звуком его кулак врезался в лицо Айи, обрывая его слова. Какая-то часть Хирофуми получала удовольствие от ощущения, как его рука соприкоснулась с кожей Айи.

– Не хочу даже слышать! – рычал Хирофуми, хватая Айю за плечи. Он начал немилосердно трясти его, отчего голова Айю моталась из стороны в сторону. – Ты думал, что можешь трахаться с ним перед самым моим приходом? Ты так его хотел? – с каждой секундой ярость росла. Все, о чем он мог думать – это как заставить Айю страдать. Любовник обидел его, он ответил тем же. Гнев можно унять, только сделав Айе больно.

Он ударил Айю в грудь, лишая его возможности вдохнуть и сбивая с ног. Схватив упавшего на колени Айю за волосы, Хирофуми вздернул его вверх и снова ударил, с той же силой. – Ты, проклятая шлюха. Я люблю тебя, а ты так со мной поступаешь, – он наотмашь ударил Айю по лицу и расплылся в улыбке, увидев, как потекла кровь из разбитой губы. – Ты, блядь, мне изменяешь, – он швырнул своего неверного любовника на пол.

Айя застонал от боли, падая, и вытянул руки, чтобы смягчить падение. Хирофуми пнул его, подбивая ему руку так, чтобы Айя приземлился лицом вниз. Шагнув вперед, Хирофуми со всей силы опустил свою ногу на айину вытянутую руку, и Айя закричал от боли.

– Я предупреждал тебя, Айя. Я говорил никогда так не поступать, – Хирофуми пнул Айю в бок, переворачивая его. Потом навис над ним, встав на колени, схватил за волосы и начал бить головой об пол, снова и снова. – Ты, блядь, принадлежишь мне. Ты мой. Ты хоть отдаленно представляешь, что я для тебя делаю? Какое дерьмо я терплю, чтобы содержать тебя? – Айя пытался что-то сказать, но Хирофуми не прекращал удары. Окровавленный рот Айи двигался, но кроме стонов, он ничего не издавал. Стоны звучали лучше, чем любое вранье, какое он мог придумать.

– Я даю тебе все, что ты только можешь захотеть. Все, в чем твоя сестра или эта старая шлюха нуждаются. Я кормлю и одеваю тебя, сука, – Хирофуми был в такой ярости, что брызгал слюной и каждое слово сопровождал ударом айиной головы об пол. – Я забочусь о тебе, делаю то, что ты просишь. Я убиваю ради тебя, черт возьми, и что в ответ? Ты раздвигаешь ноги для кого угодно.

Он отпустил волосы Айи и снова ударил его рукой. На этот раз это было уже не так приятно. – Ты проклятый ублюдок. Как давно ты трахаешься с Хидакой? Он мертвец.

– Не… я не спал с ним. Клянусь… он… просто друг, – Айя еле выдыхал каждое слово, его взгляд был мутным, а лицо – бледным под синяками и кровавыми разводами. – Нет… не Хидаку. Не его... Убей меня.

Хирофуми смотрел на избитого любовника и, наконец, услышал его слова. Красная пелена больше не застилала глаза, и он в первый раз с того момента, как вошел в комнату, отчетливо увидел своего любовника. Айя всхлипнул от боли, и гнев Хирофуми улетучился, оставив его опустошенным и потрясенным.

– Айя? – трясущейся рукой Хирофуми коснулся разбитой щеки любовника. – Любимый? – Айя застонал, закрывая глаза, и дернулся прочь от прикосновения. Теперь, когда приступ прошел, Хирофуми начал медленно понимать, что сделал с Айей.

– О, нет. Нет. Я не… я не мог этого сделать. Что ты заставил меня сделать, Айя? – он попытался вытереть его лицо и разочарованно выдохнул, когда Айя снова дернулся прочь от его руки. Лицо Айи опухало, по нему текла кровь, а левую руку он осторожно прижимал к груди. Волосы Айи разметались по татами, став похожими на лужу крови. Когда Хирофуми коснулся плеча Айи, он вскрикнул от боли и попытался отползти. От взгляда Айи Хирофуми и сам вздрогнул.

– Прости, мне так жаль, – он коснулся щеки Айи, отдернув руку из-за очередного стона. – Ты не должен был приводить его сюда, Айя. Что я должен был подумать? – Хирофуми начал нести чушь, сжимая в руках волосы Айи, стараясь убрать из его глаз это выражение. Он не виноват, Айя должен понять это. – Прости меня.

Айя смотрел на него все более и более расплывающимся взглядом еще несколько секунд. Кровь текла из его рта, впитываясь в волосы на полу. На этот раз он даже не шевельнулся, когда Хирофуми прикоснулся к нему.

– Мне так жаль, – Хирофуми попытался распутать волосы Айи, сделать что-то, что поможет его любовнику. Когда глаза Айи закрылись, Хирофуми захлестнула паника. Он схватил Айю за плечи и начал трясти, стараясь заставить того снова открыть глаза.

– Нет! Айя, прости меня.

Держа любовника на руках, Хирофуми быстро достал телефон из кармана и набрал номер. Масафуми знает, что нужно делать. Он все исправит, он всегда так делал. Слезы текли по его лицу, пока он ждал, когда его брат снимет чертову трубку, паника и страх переполняли его точно так же, как и гнев несколько минут назад. Он не виноват. Он не хотел сотворить такое с Айей. Нет. Это была ошибка. Он не хотел.

 

Глава 13: Коготок увяз…

 

В кабинете Масафуми Хиро смотрел на свои руки. Крови уже не было, но они все еще были красными от ударов, доставшихся его любовнику. Масафуми заставил его помыть руки перед тем, как везти Айю в больницу. Хирофуми готов был поклясться, что все еще чувствовал, как кости вибрируют от ударов, и все еще слышал айины стоны боли. Он все еще помнил ту страшную ярость, заставившую его наслаждаться этими ощущениями. Наслаждаться причиняя боль любимому, мстя за то, что Айя ему сделал. Но разве он сделал что-то, чем мог заслужить такое? Что Хирофуми увидел, когда вошел? Посылая проклятья в свой адрес, он обхватил себя руками и начал покачиваться взад-вперед. Как он мог такое сделать? Как он мог так ужасно избить Айю? Почему он не в состоянии справиться с собой? Он был настолько слаб, что поддался эмоциям и ударил любимого человека. У него все еще стояло перед глазами лицо Айи, его взгляд, когда он перестал его бить, он все еще слышал его мольбы и оправдания...

 

Резкий звук открывшейся и закрывшейся двери кабинета заставил его поднять голову. Ужасно уставший Масафуми медленно прошел по комнате. У него в руке был стакан с водой, который он, подойдя ближе, протянул Хирофуми. Тот взял воду, потом в его открытую ладонь упала пара таблеток.

– Как Айя? – спросил он неохотно, почти боясь ответа. С Айей все должно быть в порядке. Он не мог причинить ему сильного вреда, конечно нет.

– Думаю, тебе нужно принять их, – голос Масафуми был таким же уставшим, как и он сам, и звучал немного обеспокоено. – Когда ты последний раз принимал свои лекарства?

Быстро проглотив таблетки, Хирофуми запил их водой. Масафуми забрал пустой стакан и поставил его на стол. Потом подтянул стул ближе к дивану. – Хиро…

– Я.. я помню, что принял одну вчера утром, – Хирофуми запустил пальцы в волосы, пытаясь вспомнить. – Это последний раз, что я помню, – виновато признался он. – Как Айя?

– Хиро…, – Масафуми вздохнул и откинулся на спинку кресла. – У него сотрясение. Я сделал несколько исследований, там ничего серьезного. У него небольшой шок, и ему трудно фокусировать взгляд, не говоря уже о том, что ему больно. Кроме помятых ребер, у него сломана левая рука. Чистый перелом лучевой кости – это в предплечье. Ты бы и сам знал это, если бы внимательно учил анатомию, – сказал Масафуми, пытаясь пошутить. Хирофуми ничего не ответил, смотря пустыми глазами на брата, Масафуми вздохнул еще раз и продолжил. – Все заживет за несколько недель. Похоже, неисправимых повреждений у него нет.

– Ты сказал, ему больно, – выхватил факт Хирофуми, явно не понимая всего остального. Айе было больно. По его вине. – Ты можешь что-нибудь сделать?

– Я мог бы, если бы у него не было сотрясения. Я не хочу подвергать его воздействию сильных препаратов, – доходчиво объяснил ему Масафуми, и у Хиро возникло такое чувство, словно его снова отчитывает отец. – Кстати, о препаратах, почему ты не принимал свои?

Виновато опустив глаза, Хирофуми пожал плечами. Все, о чем он мог думать – это о том, как сейчас должно быть больно Айе. Почему он впустил другого мужчину в квартиру? Нужно было быть умнее. Нужно было подумать. – Я был так занят работой, что совершенно забыл об этом. Ты знаешь, каким отец был эти две недели.

– Да, знаю. Потому и работал все эти двойные смены, избегал его, – Масафуми замолчал на секунду, а потом подвинулся с креслом ближе к Хирофуми и осторожно взял его за руки. – Хиро, ты должен продолжать принимать лекарства. Ты знаешь, что подобные вещи происходят тогда, когда ты начинаешь пропускать прием. Представь, что могло случиться, если бы ты сорвался на деловом ужине или где-то еще. Ты не можешь так рисковать. Принимай лекарства.

Подняв голову, Хирофуми попытался убрать руки от брата, сверля его взглядом, но его гнев быстро прошел, и он не смог сконцентрироваться на своем недовольстве больше, чем на несколько секунд. – Что-то уже случилось. Посмотри, что я сделал с Айей.

– С ним все будет в порядке, – уверил его Масафуми. – Что случилось сегодня? Я не совсем понял тебя раньше.

Глубоко вздохнув, Хирофуми закрыл глаза и припомнил, как вошел в квартиру. Это было забавно, теперь он мог вспомнить все детали, например, то, что кровать была безупречно заправлена, и что Айя недовольно смотрел на своего гостя. Все, что Хирофуми заметил тогда – это то, что Айя стоял на коленях перед другим мужчиной, и они были в спальне вдвоем. Айя должен был быть осторожнее.

– Я поругался с отцом и решил пораньше уйти с работы. Он был в ярости из-за того, что я до сих пор не избавился от долгов Мивы, и настаивал, чтобы я прекратил развлекаться, пока не закончу это дело, – он горько усмехнулся, вспомнив тот разговор, и почти пожалел о том, что не сорвался именно тогда, перед визитом к Айе. – Я заехал к Айе и обнаружил его в спальне с другим мужчиной…

– Ты действительно веришь в то, что он тебе изменил? – перебил его Масафуми.

Начиная теряться от того, что случилось, и от действия лекарства, которое брат ему дал, Хирофуми медленно покачал головой. – Я… Я думал так сначала, но теперь… Он сказал, что они всего лишь друзья, что тот парень зашел что-то одолжить. Они не вели себя как любовники, – он так запутался. Он больше не верил, что Айя мог ему изменить, но почему же тот парень был у него?

Масафуми помолчал минуту, откинувшись на спинку кресла. – Ты вначале сказал что-то о том, что Айя был не один, и…, – он пригладил волосы, немного смущаясь. – Я тщательно осмотрел Айю, – теперь ему было явно стыдно, что случалось редко. – И не нашел никаких следов недавнего секса. К тому же, он постоянно повторял, что ничего не делал с Хидакой, кто бы это ни был.

Значит, они действительно не были любовниками. Странно – Хирофуми хотелось смеяться. Он чувствовал облегчение, и в то же время – ужас от того, что избил любовника без причины. Что теперь придется сделать, чтобы Айя простил его?

– Должно быть, это тот, кто приходил к нему. Айя не хотел, чтобы я с ним что-то сделал, – он вспомнил, как любовник умолял его, упрашивал Хирофуми убить его, а не того незнакомца, с которым он был. Да, сегодня он все испортил. Айе было так хорошо с ним последние месяцы. Теперь все исчезнет. Теперь придется пару недель присматривать за Айей, чтобы он не попытался сбежать снова. У него был айин паспорт, так что далеко бы тот не ушел, но ему не хотелось бы выслеживать собственного любовника. От одной мысли, что Айя сбежит, у него сжались кулаки.

– Я помню, Мамору упоминал, что у Айи теперь есть друзья и что он встречается с ними, – сказал Масафуми. – Я спрошу у него завтра про этого Хидаку, – он отодвинул стул и устало поднялся на ноги. – Думаю, тебе стоит поехать домой, Хиро. Я отпущу Айю где-то через час, надеюсь, до этого его никто здесь не узнает.

Хирофуми отмахнулся от протянутой руки брата. – Я останусь здесь, пока его не выпишут, а потом отвезу его домой.

– Тебе нужно поспать. Ты выглядишь так, будто сейчас отключишься, а когда таблетки подействуют, ты не сможешь следить за Айей. Его нужно будет будить каждый час до утра, чтобы проследить за последствиями сотрясения. Иди домой и ложись спать, – когда этот упрямец остался сидеть, Масафуми провел рукой по глазам и вздохнул. – Иди домой. Ты сказал, что отец зол на тебя? Как ты думаешь, что он сделает, если узнает, что ты провел ночь у Айи?

Мысли об отце и о том, как он пригрозил избавиться от Айи, воскресили злобу Хирофуми, но, вместо бесконтрольной ярости, теперь это была удушающая пелена на сознании. Его переполняло стремление причинить отцу такую же боль, какую причинили ему самому, но у него не было сил сделать это.

– Мне плевать, что думает отец. Я не откажусь от Айи, – он с вызовом посмотрел на брата. – Я хочу убедиться, что с ним все хорошо.

– С ним все будет хорошо, Хиро, уж поверь мне. Я знаю, что он значит для тебя, – сказал тот, пытаясь убедить Хирофуми.

– Но ты никогда особенно не переживал из-за него, – возразил Хирфуми, внезапно став подозрительным. – Ты, наверное, был бы рад, если бы с ним что-то случилось, – он попытался встать, чтобы забрать Айю отсюда, отвезти к другому врачу, перепроверить все и узнать, не солгал ли Масафуми про ранения Айи…

Его грубо толкнули обратно на диван. – Проклятье, ты знаешь, что это не так. Подумай, Хиро. Ты точно давно не принимал лекарства, раз так плохо соображаешь. Тебе нужно отдохнуть, и я прошу тебя показаться завтра Ишимуре, – Хирофуми начал сопротивляться, не радуясь перспективе встречи со своим психиатром, но Масафуми не отпускал его, и вскоре у него не осталось сил на сопротивление.

– Хиро, я не хочу, чтобы что-то случилось с Айей, клянусь. Я даже попросил Хель отвезти его домой и побыть с ним, – он пристально смотрел на Хирофуми, потом отпустил его руки и отступил на шаг. – Я ничего не имею против Айи, мне просто не нравится, как отец использует его против тебя.

Гнев Хирофуми медленно уходил, оставляя его без сил и желания бороться. – Ты уверен, что Айя будет в порядке? – спросил он, ища подтверждений.

– Все будет нормально. Ему будет больно несколько дней, но это пройдет, – Масафуми сухо улыбнулся. – Я хорошо делаю свое дело, разве ты не знал? А теперь давай, я отправлю тебя домой.

На этот раз он не сопротивлялся, и ему действительно потребовалась помощь, чтобы встать. – Я не могу потерять его, Масафуми, – отец выжил из ума, если думал, что он отдаст Айю без боя. Он наконец-то сделал Айю своим, и так будет всегда. Он сделает все, чтобы так и было.

– Я знаю. Я то же самое чувствую по отношению к своим женщинам. Сосредоточься на том, чего от тебя хочет отец, и все будет хорошо, – убеждал его Масафуми. – И принимай лекарства. Тебе непозволительно так срываться.

– Да. Я хочу увидеть его перед уходом.

– Это плохая идея. Так ты привлечешь ненужное внимание, – быстро возразил брат. – Кроме того, ему нужно отдохнуть, и я сомневаюсь, что ты сам не заснешь, пока мы дойдем к нему. Езжай домой и поспи. Увидишь его утром.

Лекарства, должно быть, подействовали, потому что он не нашел в себе сил спорить с братом и дальше. Согласно хмыкнув, Хирофуми позволил оттащить себя к машине. Масафуми помог ему сесть и что-то сказал водителю, но Хирофуми все казалось далеким, и он ни на чем не мог сосредоточиться. Пялясь в спинку переднего сиденья, он думал о том, что сможет увидеть Айю утром, и о том, что придется сделать, чтобы из взгляда его любовника пропали ненависть и безнадежность, которые он там увидел.

Он уверял себя, что ошибся. Айя не ненавидел его. Айя его любил. Он извинится за сегодняшнее перед Айей. Он даст ему пару недель, чтобы выздороветь, а потом будет проводить с ним как можно больше времени, заботиться о нем. Он убедит Айю в том, как сильно его любит. Айя простит его, как в прошлые разы, и все будет нормально.

Думая об Айе, он заснул.

________________________________________

 

Аюми стояла в айиной спальне, не в силах отвести глаз от пятен на татами. Крови было не так много. Просто отдельные пятна здесь и там, уже впитавшиеся в полотно. Но это была кровь Айи, и даже одной капли было слишком много. Сжав кулаки, Аюми просто утонула в гневе на Такатори Хирофуми. Он избил ее Айяна, нарушил своё обещание никогда больше не причинять ему вреда. Она не просто отберет у него Айю, она уничтожит этого человека. И сделает это до того, как у этого ублюдка появится еще один шанс снова причинить Айе боль.

Глубоко дыша, она повторяла мантру, которой ее научила сестра. Она старалась успокоиться. Сейчас она ничего не могла сделать, и позволить гневу победить было бы катастрофой. Сейчас нужно было ясно мыслить и сосредоточиться на Айе. А потом она разберется с Такатори.

Пока она стояла и смотрела на пятна крови, кто-то открыл дверь за ее спиной и откашлялся. – Аюми-сама, рабочие прибыли.

Она обернулась и кивнула Шизуке. – Хорошо, – она прошла мимо него и двоих мужчин в форме с логотипом Ханабатаке, освобождая комнату, чтобы они могли сменить испорченные татами. Чего бы это ни стоило, к айиному возвращению здесь не останется и следа того, что случилось. Если он сегодня вернется. Или вообще в ближайшее время.

Шизука прошел за ней на кухню, где Коми хлопотала над чаем. Сев за стол, Аюми коротко кивнула консьержу. – Расскажите мне еще раз об Айе.

Он поклонился с явной болью на лице. – Я едва смог разглядеть, когда оба Такатори увозили его, но он не выглядел так, будто случилось что-то серьезное. Он мог стоять с чьей-то помощью, и Такатори-сенсей сказал, что нет необходимости вызывать скорую.

Этот факт совершенно не уменьшил страх Аюми, возникший сразу после звонка Шизуки, сказавшего, что Айю, в крови и избитого, увез из здания его любовник. Она знала Такатори Масафуми, он позвонил бы в скорую, только если бы Айя умирал. Он не хотел привлекать внимания к любовнику брата.

– Спасибо, Шизука-сан, что позвонили мне, и что так быстро приводите в порядок квартиру Айи. Хотите чаю? – она заставила себя мило улыбнуться и жестом указать на стул напротив, как радушная хозяйка. Неважно, что это был не ее дом, да и ситуация была не из лучших.

– Нет, спасибо, – Шизука снова поклонился. – Я пойду, проверю рабочих и уйду вместе с ними. Нужно позаботиться еще о нескольких мелочах, – он на секунду задержался, словно сомневаясь в чем-то. – Может быть, вам лучше уйти со мной, Аюми-сама.

– Я останусь, – твердо сказала она, забыв о приличиях. Она будет здесь, пока Айя не вернется и пока она не убедится, что с ним все в порядке. Ей плевать, если Хирофуми привезет его и будет не рад ее видеть. Она не уйдет. – Спасибо еще раз за вашу предусмотрительность, – она поклонилась, а потом повернулась к Коми, наливавшей кипяток в чайник.

Шизука понял, что разговор закончен, и после еще одного поклона попрощался и ушел. Аюми и Коми молчали, пока, спустя несколько минут, не услышали, как ушли рабочие. Коми, резким и нервным движением поставив поднос с чайником и чашками на стол, подвинула к Аюми чай.

– Мы остаемся здесь на ночь, да? – спросила она тихо.

– Да, – Аюми подняла чашку и сделала глоток, стремясь хоть чем-то согреться. Ей было очень холодно с тех пор, как она услышала новости об Айе. – Мы поспим в гостиной.

Не особенно удивляясь, Коми кивнула. – Мы не ужинали, хотите, я сделаю что-нибудь? – не удивилась она и тому, что Аюми покачала головой. Только глотнула чая и поставила чашку на стол. Потом наклонила голову набок. – Что будем делать с Кудо-саном?

Аюми потерла уставшие глаза. Она волновалась о том же. – Если он придет увидеться с Айей, не говори ему ничего. Оставь это мне, – Йоджи будет неистов, когда узнает, что Айя пострадал. Он захочет разобраться с Хирофуми, и хотя она и была бы счастлива, если бы Йоджи втоптал этого мерзавца в грязь, Аюми знала – это только все ухудшит. Если каким-то чудом действия Йоджи не привлекут внимания к их с Айей отношениям, то Хирофуми все равно будет мстить. Достаточно того, что Айя в беде. Не нужно, чтобы еще и Йоджи пострадал... или чего похуже.

Коми тихо согласилась оставить Йоджи ей и допила чай. Потом поднялась, принимаясь хлопотать на кухне: мыть чашки, тарелки, стоявшие в раковине, вытирать все подряд. Айя явно готовил что-то для Хирофуми, похоже, что ужин, когда… Аюми только гадала – что могло взбесить Хирофуми на этот раз.

Она сначала подумала, что он узнал о них с Йоджи, но логика подсказала, что это не так. Йоджи жил рядом, и, насколько она знала, был в порядке. Если бы Хирофуми узнал правду, думала она, он бы не остановился, избив Айю, а пошел бы искать Йоджи.

Отодвинув чашку, Аюми встала и вышла из кухни. Несколько минут она провела в гостиной, глядя на фотографии айиной сестры, открыла балконную дверь, чтобы аромат жасмина наполнил комнату. Потом зашла в кабинет, заметив, как хорошо устроена была эта маленькая комната. Она увидела инструменты, которые отдала ему в начале их уроков икэбаны, выложенные в ряд на низком столике.

Потом она заставила себя зайти к Айе в спальню. Запах новых циновок она почувствовала, еще не войдя туда, поэтому сразу же поспешила открыть балконные двери. Затем она повернулась, чтобы придирчиво осмотреть всю комнату.

На полу не было пятен крови, но они оставались на покрывале. Морщась от отвращения, Аюми быстро убрала серое покрывало с кровати. К счастью, ткань была достаточно плотной, и кровь не просочилась дальше. Она скатала ее в комок и отложила, чтобы принести новое покрывало из шкафа. Через минуту кровать смотрелась идеально и Аюми принялась приводить в порядок все остальное. Вернувшись и забрав грязное покрывало, она заметила небольшой пакет, в котором оказались грязные джинсы и футболка. Они не были похожи ни на одну из айиных вещей.

Озадаченная странной одеждой, Аюми забрала и ее на кухню, чтобы постирать. Коми вовсю занялась уборкой. Похоже, что она собиралась натереть полы воском – подвязав рукава кимоно и сосредоточившись. Аюми мудро решила просто отдать ей испорченные вещи и уйти. Когда Коми решала прибраться, умный человек не стал бы попадаться бы ей под руку.

Взглянув на часы, Аюми поняла, что прошло немногим более часа с тех пор, как Хирофуми уехал с Айей. Йоджи должен был до сих пор быть с клиенткой, и за окном все еще было светло, поэтому она решила быстро пройтись в оранжерею. Ей хотелось наполнить квартиру свежими цветами к возвращению Айи, в надежде на то, что их аромат окажет волшебное успокаивающее действие на ее друга.

С корзиной в руке, она пошла на крышу. Вечера становились прохладными, летняя жара наконец-то покидала Токио с медленным, но неотвратимым приближением осени. Несколько жильцов наслаждались прохладой и с любопытством посмотрели на то, как она прошла в айину оранжерею. Оказавшись внутри, Аюми немного успокоилась благодаря запаху множества цветов. Взяв ножницы из корзины, она начала срезать бутоны.

Сконцентрировавшись на цветах, она подумала об их значениях и возможных композициях, отвлекаясь от причины, по которой она их срезала. Годами она изучала Викторианский язык цветов и даже преподала его Айе. Были времена, когда они обменивались перед носом у Хирофуми посланиями, завуалированными в обсуждение цветов или подаренные букеты. В последнее время надобности в этом не было, поскольку Хирофуми был занят работой, оставляя Айе больше свободного времени, и поскольку мужчина держал свое обещание, более или менее, и не бил Айю уже несколько месяцев.

Глупо было думать, что Хирофуми изменился. Они так волновались, что он узнает об их отношениях с Йоджи, что забыли, какую угрозу он и так представлял. Они были так глупы. Аюми шмыгнула носом, срезая несколько роз.

Хирофуми больше не получит шанса сделать Айе больно. Она об этом позаботится. Йоджи дал ее любимому другу повод оставить эту жизнь позади, и она убедится, чтобы у них появилась возможность сбежать. И неважно, насколько больно ей будет терять Айю.

 

Айя прикусил губу, чтобы сдержать рвущийся наружу стон.

– Не поднимай голову, – тихо сказала Хель.

– Я пытаюсь, Хель, – буркнул он и сразу понял свою ошибку по тому, как она недовольно зашипела. Шизура, на людях ее звали Шизура. Хель она была только с Масафуми.

Она крепче обхватила его за талию, и Айе пришлось опереться на нее, чтобы пройти через холл Ханабатаке. Взгляд он не отрывал от пола, надеясь, что волосы спрячут лицо. Сквозь висящие пряди было трудно смотреть, но перед глазами и так все было размытым, а правый глаз вообще не открывался из-за опухоли, так что это не имело значения. Он позволил Хель дотащить себя до лифта, желая только одного – добраться до своей комнаты и упасть. У него болело ВСЕ.

Дойдя до лифта, он поднял глаза и увидел, как один из помощников Шизуки придерживает для них двери. Он был благодарен ему за это, а еще – Хель за то, что она не дала никому больше зайти в лифт. Теперь ему не придется терпеть чьи-то взгляды всю поездку наверх.

В кабине он прислонился к стене, обмякнув всем телом от внезапно переполнившего его желания просто улечься прямо здесь. Хель вздохнула и подсунула свое плечо ему под руку, не давая сползти на пол. Ее помощь приносила боль, но приветствовалась.

– Ты как? – кажется, она поняла глупость вопроса, потому что не стала ждать ответа. – Еще немного, Айя, и ты дома, – ее голос был полон отчаяния и усталости. Подняв голову, Айя кивнул, заставляя глаза сфокусироваться на женщине. Хель и выглядела так же, как звучал ее голос.

– Спасибо, – выдавил он, слишком устав, чтобы заставлять пострадавший рот говорить нормально. Лицо так болело, особенно разбитая губа. Эта боль перетекала в боль в ребрах и животе, ярко и остро вспыхивая в сломанной руке, если он ею двигал. Несмотря на все неприятные ощущения, он был рад, что возвращается домой из больницы, где с ним бы обращались как с постыдной тайной.

– Ничего, – ответила Хель. Хоть они и не были друзьями на самом деле, регулярные совместные визиты в Киото сформировали какую-то общность между ними двумя и Шоен в придачу. В глазах Рейджи они все были отбросами, шлюхами, сбивающими его сыновей с пути и не дающими ему возможности увидеть желанных внуков. Айя подозревал, что женщины холодно к нему относились из-за неодобрения Масафуми.

Когда лифт прибыл на его этаж, Айя еле отлепился от стены, снова опираясь на Хель, чтобы идти дальше. Теперь боль была еще сильнее, и он не мог дождаться, когда уже сможет лечь и отдохнуть. Нужно было только нормально дойти до квартиры – он напрягся всем телом, проходя мимо двери Йоджи. На этот раз ему повезло, и они добрались до его жилища так, что любовник его не увидел.

Хель отперла дверь ключами Хирофуми, и они с Айей были удивлены, увидев в квартире свет. Сделав всего два шага, Айя услышал свое имя и увидел, как к нему несется Аюми.

– Ох, Айя, ты дома! – маленькие руки мягко погладили его по плечам, убирая волосы за спину. Аюми ахнула, приложив руку к его щеке на секунду. – Айя…, – ее голос был полон горечи и боли, и глаза у Айи защипало от слез. Как бы он ни любил Аюми, он не хотел, чтобы она видела его таким.

– Аюми-сама, мне нужно уложить его в постель, – твердо сказала Хель. Аюми сразу же извинилась и попятилась, потом побежала перед ними к айиной спальне. Ковыляя к своей комнате, Айя уловил аромат цветов. Оглянувшись, он обнаружил вазы с цветами, расставленные повсюду. Вдохнув так глубоко, как только позволяли болевшие ребра, он опустил голову и постарался сдержать слезы.

Аюми приготовила постель для него и хлопотала рядом, пока Хель укладывала Айю. Он не стал стонать от боли, вызванной наклонами, и довольно скоро лежал в постели, головой на взбитых подушках. Аюми немного повозилась с одеялом, подтыкая его со всех сторон по-матерински, потом еще раз погладила его по щеке и отошла.

Уставший до изнеможения после дороги домой, Айя закрыл глаза, ничего не желая так же сильно, как уснуть и сбежать от боли.

– Айя, хочешь еще обезболивающего? Я могу дать тебе сейчас еще немного, – он даже не посмотрел на Хель, еле заметно кивая. Потом было шуршание, словно пакет открыли, а потом – треск порванной упаковки. Он слышал, как кто-то, скорее всего Аюми, быстро вышла из комнаты, а когда она вернулась, прохладный стакан прижали к его руке. Айя открыл глаза, чтобы поднять его к губам, но перед глазами так плыло, что он пролил практически все. С помощью Аюми таблетки были быстро проглочены, а стакан забрали.

Проваливаясь в усталость, Айя слышал, словно в отдалении, голоса Аюми и Хель. Они очень тихо говорили, слов не разобрать, но голос Аюми стал резким, а Хель замолчала на какое-то время. Потом она заговорила, и в ее голосе было облегчение. Аюми что-то сказала, а потом его плеча легонько коснулись.

– Айя, Аюми-сама настаивает, чтобы присмотреть за тобой ночью. Она останется, и будет будить тебя периодически. С тобой все должно быть в порядке, но если что-то понадобится, без колебаний звони мне, – Хель повторила последние слова для Аюми, подчеркивая необходимость медицинской помощи, если он не проснется или будет соображать с трудом. Ответ Аюми ускользнул от Айи, когда ему, наконец, позволили отдыхать.

________________________________________

 

Сидя на краю айиной кровати, Аюми расчесывала руками волосы друга. Ей все еще хотелось плакать при взгляде на него, на то, каким разбитым и опухшим было его прекраснее лицо. Она поправила лед на его правом глазу, надеясь уменьшить опухоль, и продолжила нежно распутывать пальцами пряди его волос.

На столике рядом было множество таблеток, назначение которых, не пожалев времени, Шизура рассказала ей перед уходом. Тайленол – его можно давать Айе сейчас, другие таблетки – сильное лекарство, которое ему нельзя давать до завтра, пока не будет ясно, что он приходит в себя после сотрясения. Она недавно дала ему небольшую дозу, после очередного пробуждения, и надеялась, что исчезающие морщинки боли вокруг его рта – это не игра ее воображения.

Когда Айя крепко заснул, Аюми медленно поднялась. Ее тело было явно не в восторге, требуя заслуженного отдыха в постели и прямо сейчас. Рядом с кроватью Айи у нее был разложен футон, но на нем до утра не будет никакого отдыха. Коми сказала, чтобы Аюми будила ее, когда захочет поспать, но Аюми хотелось самой присмотреть за другом. Она слишком боялась, что ему ночью станет хуже.

Задержавшись в дверях, чтобы оглянуться на Айю, который так и не пошевелился, она пошла дальше. Не разбудив Коми, спящую в гостиной, она прокралась за дверь.

Час назад или около того ей позвонили, чтобы сообщить, что гостья Йоджи ушла. Она надеялась поймать его в тот момент, когда он пойдет спать или будет собираться ложиться, уставший после работы. Аюми весь вечер раздумывала, когда стоит сообщить Йоджи о том, что случилось с Айей, и решила, что так будет лучше всего. Сейчас, а не утром, когда Йоджи отдохнёт и велика будет вероятность того, что приедет Хирофуми.

Пришлось стучать в дверь несколько раз, пока, наконец, одетый в юкату Йоджи не открыл. Он сонно посмотрел на Аюми, потом обеспокоено нахмурился. – Аюми? Что такое? Ты в порядке?

– Шшшш, – она схватила его за руку и потянула в коридор. Он нахмурился еще больше, но пошел за ней, ахнув, когда она повела его не к себе, а к Айе в квартиру.

Оказавшись внутри, он высвободил свою руку. – Что происходит? Зачем ты меня сюда привела? Айя? – он позвал любовника, оглядываясь по сторонам.

– Тихо, – она быстро заглянула в гостиную, но Коми, скорее всего, слишком устала от уборки и все еще спала. Снова схватив Йоджи за руку, Аюми повела его по квартире. – Тебе нужно увидеть Айю. Он сейчас спит, поэтому НЕ буди его. Ему необходимо отдохнуть, – она пристально смотрела на Йоджи и чуть не выдала свои настоящие эмоции, увидев, насколько он взволнован. – Он… в порядке, – выдавила она. – Просто дай ему поспать.

Йоджи почти столкнул ее с дороги, рванувшись в спальню, но она просто вцепилась в его запястье. Войдя в полутемную комнату, он замер на месте, затем сделал несколько осторожных шагов к кровати. – Айя?

Аюми отпустила его руку, зная, что иначе ее просто утащат за собой. Еще один неуверенный шаг, и Йоджи вмиг оказался рядом с любовником. – Айя? Любимый? – он опустился на колени у постели и погладил айину щеку дрожащей рукой. Аюми услышала, как он всхлипнул, пряча лицо на плече у Айи.

Айя тихо застонал, но не проснулся. Судя по тому, как трудно было его разбудить последние несколько раз, Айя прятался от боли, как только мог. Поскольку он каждый раз просыпался и узнавал ее, Аюми больше не беспокоилась из-за сотрясения.

Плечи Йоджи дрожали, пока он выплакивал свое горе. Аюми хотела оставить их наедине, но потом передумала. Стоя в дверях, она терпеливо ждала, пока Йоджи справится с эмоциями. Она знала, что скоро на смену горю придет гнев.

Через несколько минут Йоджи поднял голову и нежно поцеловал Айю в щеку. Потом он резко развернулся, и глаза на его заплаканном лице сверкали яростью. – Это Хиро, да? – голос просто сочился ненавистью.

Внутренне сжавшись, Аюми кивнула. – Из того, что я смогла вытянуть из Айи, я поняла, что Кен заходил в обед попросить чистую одежду. Айя что-то дал ему, а Хирофуми застал их вдвоем. Он…, – Аюми покачала головой, не желая ничего больше говорить. Было и так ясно, что сделал это ублюдок.

Йоджи глубоко вздохнул, а потом его лицо стало крайне сосредоточенным.

– Он труп, – Йоджи попытался выйти, но Аюми не выпускала его, вцепившись в двери обеими руками. – Аюми, лучше отойди, – она никогда раньше не слышала, чтобы Йоджи так грубо разговаривал с ней.

Не поддаваясь, она помотала головой. – Послушай меня, Йоджи. Тебе нельзя идти к нему, только не сейчас.

– Черта с два мне нельзя. Взгляни на эту чертову постель и вдумайся в то, что он сделал, – голос Йоджи был злым до неузнаваемости. – Он не сможет снова причинить Айе боль, если будет мертв.

– Нет, Йоджи, – взмолилась Аюми. – Не ищи его, – она еще сильнее вцепилась, когда он попытался убрать ее руки с двери. – Ты даже близко подойти к нему не сможешь. Его семью всегда охраняют. Они остановят тебя и узнают, почему ты ищешь его. Хиро ведь не знает о вас с Айей, разве ты не понял? Если ты пойдешь мстить, он узнает правду, а Айя будет за это расплачиваться. Он потеряет тебя и …, – она всхлипнула. – Он потеряет тебя, и никто не знает, что Хиро сделает с ним самим. Мы всегда боялись, что Хиро узнает и Айя поплатится за это. Если ты пойдешь, это будет на твоей совести. Я не стану оплакивать идиота, слышишь меня?

Она шмыгнула носом и уставилась на Йоджи, пытаясь заставить его понять. Его остановят, возможно, подстрелят до того, как он хотя бы окажется рядом с Хирофуми. Он думает, она не хочет отомстить за Айю? Она просто лучше знает, что не стоит сразу же выступать против Такатори. – Ты разобьешь Айе сердце, если с тобой что-то случится. Разве ты не обещал мне, что никогда не обидишь его?

Йоджи ужасно сжал ее руки своими, смотря на нее полными боли и ненависти глазами, а затем вздохнул и попятился. Он просто стоял с покорно опущенной головой перед тем, как вернуться к кровати. Пряча болевшие руки в рукава кимоно, Аюми пошла за ним, хоть ей и не хотелось открывать дорогу из комнаты.

Двигаясь так, словно его тоже избили, Йоджи подошел к Айе и свернулся на постели рядом с любовником. Аюми сдержалась и не стала говорить ему, что не надо трогать Айю, и как только Йоджи улегся, Айя застонал. Его глаза открылись, и он невидяще смотрел на Йоджи пару секунд. Потом вздрогнул.

– Айя, – имя прошелестело отчаянным шепотом, Йоджи утешающее убрал с лица Айи выбившиеся пряди волос. Айя замер, услышав свое имя, сфокусировал взгляд на Йоджи и вздохнул. Закрыв глаза, он снова уснул, а Йоджи гладил его по волосам.

Аюми дала им еще пару минут, потом устроилась на кровати рядом с Йоджи. Казалось, он не замечал ее, продолжая гладить айины волосы и укладываясь рядом с ним, как можно ближе.

– Что с ним?

Вздрогнув от его голоса, Аюми поняла, что почти заснула, и помотала головой. – С Айей? У него сотрясение и перелом руки. Его нужно будить каждый час до самого утра, – она потерла глаза. Ей сейчас хотелось только лечь в постель и поспать. Разговор с Йоджи лишил ее последних сил.

Йоджи хмыкнул и аккуратно положил руку Айе на талию. – Он был в больнице? Когда все случилось?

– После обеда. Брат Хиро осмотрел Айю и отослал его домой, – в ответ на его сердитый взгляд она махнула рукой в сторону всех лекарств. – Он попросил одну из своих любовниц присмотреть за ним, но я отослала ее. Волноваться стоит только из-за айиного сотрясения. У него небольшие проблемы со зрением, но они проходят. Рука заживет за несколько недель, а все остальное – только поверхностное, – Аюми сморщила нос, недовольная тем, что пришлось перечислять все айины раны и делать это так беззаботно, как только можно.

– Ага, я уверен, Айя проснется весь такой здоровый и веселый, – язвительно сказал Йоджи. – Я хочу убить этого гада. Не должно быть так, что бы он мог сделать подобное с Айей, и это сошло ему с рук, – он продолжил гладить Айю по волосам, и гневное выражение его лица сменилось заботливым и обеспокоенным. – Теперь я буду будить Айю. Почему бы тебе не поспать немного?

– Я сомневаюсь, что ты устал меньше, чем я, – возразила Аюми. – Я лучше не буду спать и прослежу, чтобы Айю будили вовремя, – в ответ на возмущенную гримасу Йоджи она устало улыбнулась и похлопала его по плечу. – Ты можешь мне помочь. Вдвоем мы сможем будить его так часто, как это потребуется.

Он тихо усмехнулся, словно стараясь показаться бодрым. – Я тут вспомнил, что Айя бывает ужасен, когда просыпается. Иди в постель. Ты достаточно для него сделала, не стоит тебе еще и терпеть его жуткий характер ко всему прочему.

Аюми легко шлепнула его, развеселившись впервые за последние несколько часов. – Ни за что. Не пытайся устроить мне сердечный приступ своей внезапной галантностью. Я не пойду спать. Я просто буду будить тебя сначала. Ты спишь рядом с Айей, так что ты и будешь разбираться с его возмущением.

Йоджи закатил глаза и поднял голову, собираясь и дальше спорить, но тут Айя застонал. Они сразу же затихли и испуганно посмотрели на него, боясь, что что-нибудь случилось. Открыв левый глаз, Айя даже смог изобразить довольно сердитый взгляд. – Заткнитесь, – он еще несколько секунд показывал, как недоволен тем, что его потревожили, потом уткнулся головой под подбородок Йоджи и снова уснул.

С открытыми от удивления ртами Аюми и Йоджи просто смотрели на него пару минут. Потом обменялись усталыми ухмылками и кивнули друг другу. Мягко поправив волосы Айи, Аюми посмотрела на будильник, проверяя, что он выставлен на то время, когда Айю нужно будет снова разбудить, и села на свой футон. Глянув на постель, она увидела, что Йоджи обнимает своего любовника. Ложась, она решила немного, примерно полчаса, отдохнуть.

________________________________________

 

Йоджи услышал противный звенящий звук и зарылся глубже в постель, не желая просыпаться. Звук постепенно затих, и Йоджи обнял Айю крепче, облегченно вздохнув. Он почти заснул снова, когда кто-то стал трясти его за плечо.

– Йоджи, вставай, – это была Коми, и голос у нее был очень серьезным. – Мне нужна твоя помощь, – она настаивала, и едва поняв, что происходит, Йоджи оказался вытянутым из постели. Чуть не упав на пол, он с трудом встал на ноги и уставился на нее. Коми не обратила никакого внимания на это и потащила его из комнаты. Оглянувшись на Айю, Йоджи заметил, что рядом с ним осталась Аюми.

– Что, черт возьми, происходит? Отпусти меня, блин, – он попытался вырваться, но Коми держала его руку так сильно, что почти причиняла боль. – Что-то с Айей? – они, наконец, смогли дать ему нормальных обезболивающих, когда будили его в последний раз. Йоджи надеялся, что теперь ему дадут спокойно поспать, после целой ночи постоянных пробуждений и переживаний за Айю.

– Он в порядке. Ты нужен мне в квартире. Быстрее, – Коми не останавливалась ни на секунду, и Йоджи почти мгновенно оказался впихнутым в квартиру Аюми. Он обернулся, а Коми уже стояла у двери, словно охраняя выход.

– Что такое? – внезапно заподозрив что-то, Йоджи шагнул к двери. Он не удивился, когда Коми прижалась к ней, закрывая собой. – Почему ты меня сюда привела?

Она встретила его взгляд и выдержала его. – Аюми хочет, чтобы ты побыл здесь некоторое время. Сядь. Если будешь себя хорошо вести, я тебя накормлю.

– Что. Происходит. – Йоджи прорычал эти слова, сгорая от желания просто схватить Коми и убрать с дороги. Сначала Аюми тащит его к Айе, теперь Коми тащит его оттуда. – Если с Айей не…

Коми перебила его резким от гнева голосом. – Он в порядке. Ты думаешь, Аюми позволит, чтобы с ним что-то случилось? Она присмотрит за ним, как и всю ночь смотрела. Если ты хочешь, чтобы с ними все было хорошо, сядь и слушай меня.

Они смотрели друг на друга несколько минут. Мысленно желая, чтобы Коми сдалась и отошла от двери, Йоджи рыкнул и шагнул назад. – Объясни мне, почему я должен садиться.

Она покачала головой и проверила, закрыта ли дверь за ее спиной. – Такатори приехал, чтобы увидеться с Айей, – когда Йоджи шагнул к ней, Коми уперлась руками в дверной проем и закрыла его собой. – Ты останешься здесь! Никакой пользы не будет, если ты убьешь его!

– Черта с два я останусь! Он никогда больше не сможет обидеть Айю! – Йоджи кричал, стараясь отлепить Коми от двери. Она была еще сильнее, чем Аюми, и сопротивлялась упорнее, чем можно было ожидать от женщины, вполовину меньшей, чем Йоджи. – Уйди с дороги.

– Если ты коснешься этого человека, Айя поплатится. Такатори Рейджи накажет всех, кто окажется причастен к смерти его сына, включая Айю и Аюми. Ты причинишь им гораздо больше вреда, чем Хирофуми. Ты понимаешь это? – она задыхалась, но отказывалась сдвинуться с места. – Аюми не позволит ему ничего сделать с Айей. Она потому и осталась, чтобы защитить его. Доверься ей.

Йоджи, которому хотелось только лишь снести эту проклятую дверь и задушить Хирофуми, чертыхнулся и попятился. Айя будет в беде, если он поддастся своей жажде убийства. Черт. – Ладно, я не буду его убивать, – всегда есть другие способы навредить человеку.

Коми внимательно посмотрела на него, явно не веря его словам, и осталась у двери. Вздохнув, Йоджи пошёл на кухню, отчаянно нуждаясь в дозе кофеина. Вскоре после того, как он начал обыскивать кухню в поисках кофе, Коми, слегка озадаченная и недовольная, пришла и толкнула его к столу.

– Сядь. Нечего шариться на моей кухне, – она смерила его взглядом, закрывая шкафы, что он пораспахивал. Вытащив жестянку из шкафа у плиты, она открыла ее и занялась приготовлением кофе.

Йоджи сел и попытался собраться с мыслями. Это была тяжелая ночь, начиная с клиентки, желавшей получить выгоду от каждой заплаченной ему йены, заканчивая Аюми, стучавшей к нему в дверь, и встречей с Айей… Он глубоко вздохнул, спрятав лицо в ладонях и борясь с желанием разнести что-нибудь на куски. Пока один Такатори не окажется его мишенью, не время срываться. С Айей все будет хорошо, несмотря на его раны и внешний вид. В последний раз, когда они его будили, он довольно ясно мыслил, и нормально фокусировал взгляд. Каждый раз, когда они с Аюми будили его любовника, сердце Йоджи замирало от страха, что он не сможет ничего сделать. Но казалось, что худшее позади, и осталась только боль от побоев, их главная проблема на данный момент.

Коми подала ему чашку кофе и мудро оставила его наедине с размышлениями. Пока он пил кофе и придумывал разные способы мучений Хирофуми, она готовила еду. Очень скоро перед Йоджи появилась тарелка с омлетом, набитым перцем и сыром, и чашка мисо.

– Поешь. Ты выглядишь так, словно сейчас рухнешь лицом на стол, – Коми сложила руки на груди и не сводила с него глаз, пока он не съел кусочек омлета. На первых порах его желудок протестовал, но потом решил, что это не такая уж плохая идея.

Йоджи механически ел, думая о том, что Айя обещал сегодня помочь ему приготовить блинчики и бекон, устроить небольшой праздник после рабочей ночи. Он с нетерпением ждал, когда будет стоять за спиной своего любовника, обнимать его и показывать, как правильно переворачивать блинчики. Потом они провели бы остаток утра в постели, может, посмотрели бы вместе фильм. Теперь Айя лежал в постели, избитый настолько, что потребовалось медицинское вмешательство. Потеряв аппетит, он отодвинул полупустую тарелку.

– Ты должен поесть, Йотан, – он удивленно вскинулся, не заметив, как Аюми оказалась в квартире. Впервые с момента их знакомства она выглядела на все свои прожитые годы. Темные круги под глазами, морщинки в уголках рта.

– Ты тоже, – он поднялся и пододвинул стул для нее. Всю ночь и утро именно Аюми следила за временем, хлопотала по комнате, а Йоджи лежал в постели с Айей.

Как только она села, Коми принесла чашку супа и чайник с чаем. – Спасибо, Коми. Пожалуйста, сходи к Айе и присмотри за ним, – попросила Аюми, оставаясь вежливой, несмотря на усталость. – Он опять уснул, – сказала она, хватая Йоджи за руку и удерживая рядом с собой.

Коми стянула свой передник и поправила волосы. – Я пойду и приготовлю что-нибудь поесть. У него достаточно продуктов, так что я смогу сделать несколько разных блюд, – она мягко погладила Аюми по плечу. – Отдохни, я присмотрю за ним, – выпрямляясь, она серьезно посмотрела на Йоджи. – И ты тоже. Доешь, ты слишком тощий.

Почти смеясь, Йоджи сел и подтянул тарелку с омлетом обратно к себе. – Я буду есть только с тобой, – сказал он Аюми, когда Коми ушла.

Она устало улыбнулась и глотнула чая. – Я съем этот суп и выпью чай. Зная Коми, я могу сказать, что ближайшие пару дней она только и будет, что готовить и убирать. Холодильник Айи будет забит едой на месяц вперед.

Через силу запихивая в себя еще кусок омлета, Йоджи запил его кофе. – Чего хотел этот козел?

– Увидеть, как там Айя, – милое лицо Аюми исказила гримаса отвращения. – Он дико извинялся и притащил Айяну огромный букет цветов. Завтра начнут прибывать подарки – дорогие вещицы, с помощью которых он будет возвращать себе расположение Айи. Единственная хорошая новость – он будет слишком занят на работе и сможет заехать только на минутку утром по пути в офис, – она взяла чашку в ладони и вздрогнула от усталости.

– Ты ведь разбудила Айю, чтобы он увиделся с этим подонком, так? – злобно поинтересовался Йоджи. – Что он сказал Хиро?

Ее руки слишком сильно тряслись, чтобы удержать чашку, так что Аюми опустила ее на стол и спрятала руки в рукавах кимоно. – Он простил его. А чего ты ждал? – спросила она у Йоджи, не спуская с него покрасневших глаз. – Сделать что-то другое значило бы только ухудшить ситуацию. Если Хиро заподозрит, что Айя его не простил или что он попытается сбежать… все будет очень плохо, а Айя и так сейчас не в порядке.

– Значит Айя прощает урода, который его избил, – Йоджи было так противно, что он отпихнул свою тарелку, не в силах даже смотреть на еду. – Так не может продолжаться, Аюми. Что если в следующий раз он изобьет его еще сильнее?

– Я знаю, – прошептала она, вытягивая руку из рукава и прикладывая ее к губам. – Я тоже об этом думала, но еще не все готово, – она глубоко вздохнула и попыталась снова взять свою чашку. – Кроме того, Хиро теперь станет осторожен и будет внимательно наблюдать за Айей.

Йоджи встал, налил себе еще кофе и прислонился к столу, пристально смотря на Аюми.

– Что ты задумала? Ты что-то затеяла ради Айи? – когда она вдруг очень заинтересовалась своим супом, он стукнул чашкой об стол, разливая кофе повсюду. – Проклятье, ты командуешь мной и говоришь, чтобы я не трогал Хиро, но не объясняешь почему, только ради Айи. Дай мне надежду, Аюми, черт ее дери. Ты что-то делаешь, чтобы заставить этого гада отпустить Айю?

Аюми дернулась, когда он грохнул чашкой, а потом вся сжалась, став маленькой хрупкой пожилой женщиной в мятом кимоно. Йоджи почти стало стыдно, что он повысил голос, но его терпение кончалось, он хотел спасти Айю. Пока что у него не было достаточно информации, чтобы скомпрометировать Хиро и заставить его оставить любовника в покое.

– Я… Я пытаюсь, Йоджи, – голос Аюми немного дрожал, и мужчина отошел от стола и опустился перед ней на колени. Она улыбнулась, когда он погладил ее по руке. – Я пытаюсь освободить его, но на это нужно время. Такатори нажили врагов, и я надеюсь уговорить нескольких из них действовать. Но…

– На это нужно время. Я знаю, – Йоджи улыбнулся и обнял ее. Время и терпение, и куча усилий. Он спросил себя, не имели ли к этому отношения все недавние гости Аюми. – Спасибо, милая. Я не должен был кричать на тебя. Я должен был догадаться, что ты что-то делаешь для Айи.

– Я приглашала разных людей на чай, тех, у кого есть свои причины желать падения Такатори Рейджи, – смущенно объяснила она. – Когда это случится, Хирофуми потеряет власть над Айей. Он сможет уйти от него, – она вздохнула и провела рукой по волосам. – Но нужно подождать. Эти люди не будут безрассудно воевать с Рейджи. Я боюсь того, что может произойти с Айей за это время.

– Ничего не случится, – уверял ее Йоджи, искренне надеясь, что он прав. – Мы придумаем что-нибудь до того, как Хиро снова получит возможность его обидеть, – он еще раз обнял Аюми и сел с ней рядом. – Я тоже должен признаться кое в чем. Не ты одна пытаешься отбить Айю у этого подонка. Я тут собирал информацию.

Он заправил волосы за уши и невинно улыбнулся Аюми, смотревшей на него с любопытством. – Ты сказала, что знаешь все обо мне, когда мы встретились. Ты знаешь, чем я занимался до того, как стал хастлером?

– Ты был частным детективом, – он не особо удивился, что она узнала это. – Мне говорили, ты был очень хорош, – Аюми опустила глаза, смотря в чашку. – Ты ушел, когда...

– Когда убили мою напарницу, – говорить о смерти Аски уже не было так больно. Он, наконец, начал забывать о ее смерти. Ему всегда было стыдно за это, он все еще ее любил, но теперь пришло время жить дальше. – Не хочу хвастаться, но да, я был хорош. И я тут вспомнил старые навыки.

– Что ты собираешься сделать, Йоджи? – Аюми спросила, наклонив голову к плечу. Свет отражался в ее глазах, заставляя их сверкать, словно расплавленное золото.

– Я надеюсь узнать, что именно произошло с его семьей, – он встал ещё за одной порцией кофе и вытер то, что расплескал раньше. Стоя спиной к Аюми, он продолжал говорить. – Даже ты говорила, что подозрительно, как вовремя Хирофуми появился с его предложением, едва только Айя все потерял. Я ни на секунду не верю, что ублюдку просто настолько повезло.

Он вернулся к столу, чувствуя вопросительный взгляд Аюми. – Я знаю, что Айя на самом деле Фуджимия Ран, – от этих слов она ахнула. – Я узнал это несколько месяцев назад, как и то, что случилось с его отцом. Я думаю, его подставили, и что Такатори к этому причастны.

Сжав чашку ладонями, он решил рассказать ей все. – Когда я был детективом, я пересекся с полицейским, бравшим взятки, – он пожал плечами и глотнул кофе, пока Аюми смотрела на него и гадала, к чему он клонит. – Не новость, конечно. Он не был плохим человеком. Я выяснил, что он помогал сыну расплачиваться с долгами, и всего лишь «терял» некоторые улики. Те, кого он отпускал, были простыми вымогателями и мелкой рыбешкой, ничего особенного, не убийцы, – он рассмеялся грустно и поставил чашку. – Если бы их арестовали, на их место пришли бы десятки новых, и было бы еще хуже.

– Я знакома с такими, я всю жизнь тут живу, – заметила Аюми, наливая себе еще чаю. Казалось, она сейчас уснет сидя, поэтому Йоджи решил рассказывать как можно короче, чтобы они смогли пойти к Айе и отдохнуть.

– Да, они были похожи на якудза, которых ты тут видишь. Короче, я заключил с ним сделку. Я молчу о том, что он делает, в обмен на услугу, – Аюми вдруг встрепенулась, а ее сонные глаза распахнулись. – Он дал мне доступ к базе данных токийской полиции. Я могу войти в их систему и вытащить материалы по любому делу, какому захочу. Я потребовал, чтобы мне дали максимально полный доступ ко всему.

На секунду он вспомнил, какой гордой была Аска, когда он сказал ей об этом доступе. Гордой и радостной. Они смогли воспользоваться информацией для решения нескольких дел, создали себе репутацию. С горечью он подумал о том, что если бы они не были настолько успешными, их никогда бы не попросили разобраться с делом Райот, и они не были бы настолько наглыми, чтобы за него взяться. Забавно, как что-то, что косвенно сыграло свою роль в смерти одного любимого человека, может помочь уберечь от такой же судьбы другого любимого. – В общем, долгая история, но у меня все еще есть этот доступ.

– Поэтому ты купил компьютер и проводил за ним столько времени, – воскликнула Аюми. Теперь она уже не выглядела такой уставшей. На самом деле, сверкающие глаза и широкая улыбка делали ее лет на десять моложе. – И все это время мы дразнили тебя по поводу порнографии, – она попыталась надуться. – Как нехорошо с твоей стороны было позволять нам так думать.

– Я с радостью позволю вам исправиться, – мрачно сказал он и улыбнулся, когда она вытащила свой веер и угрожающе помахала им. – На самом деле я собирал информацию об айином отце, – хорошее настроение исчезло. Наклонившись над столом, он запустил пальцы в волосы и покачал головой. – Дело замяли, насколько я смог увидеть. Есть доклады полиции, серьезно отредактированные или вообще не включенные в дело, – было так неприятно и грустно, что он не смог пока найти тех докладов, с помощью которых можно доказать участие Такатори.

– Я не удивляюсь, учитывая то, что брат Рейджи руководит полицией, – он поднял взгляд на Аюми и увидел, что она теребит губы, глубоко задумавшись.

– Фуджимию Ютаку очень уважали, и у него почти не было врагов. Те немногие, которых он успел нажить, и то считали его достойным человеком, не верившим, что политики наживаются на своем положении. Если ты найдешь доказательство того, что Рейджи действительно связан с его смертью, этого будет достаточно, чтобы побудить некоторых моих друзей действовать. Если Рейджи может так поступить с честным человеком и близким другом, никто не захочет доверять ему власть.

– Ну, я работаю над поиском доказательств. Я знаю, они есть, – он устало вздохнул и откинулся на спинку стула. – Я видел ссылки на определенные доклады, но их самих пока не нашел. Но продолжаю искать.

– Не сомневаюсь в этом, Йотан, как и в том, что ты их найдешь, – она по-матерински погладила его по руке, довольно улыбнувшись. – Вдвоем мы справимся. Мы слишком сильно любим Айю, чтобы отступить.

– Да, думаю, справимся, – на какое-то мгновение усталость и боль, переполнявшие Йоджи с того момента, как он увидел лежащего в постели избитого Айю, чуть не захлестнули его. Все, чего ему хотелось – поспать рядом с любимым. Убедиться, что никто больше не причинит ему боли. Если бы у них был шанс, он схватил бы Айю и сбежал. Может, увез бы его в Америку, но сейчас все это было безнадежными мечтами. За пару прошедших недель он понял, насколько сильно Такатори властвовали в их жизни. Это всё, да ещё и нужды сестры, держало Айю здесь.

– Я кое-что вспомнил. Что мы будем делать с сестрой Айи? – он поморгал усталыми глазами, надеясь, что Аюми найдет способ решить эту проблему.

Она немного подумала, пока он допивал кофе и наливал себе еще. – Айя говорил мне, что сейчас она получает стипендию, и, скорее всего, получит еще одну, когда начнет аспирантуру. За последние пару лет Хирофуми оплачивал только ее расходы на жилье. Поддержать ее, пока она не получит диплом, будет несложно.

– Сколько ей, девятнадцать? Двадцать? И ты считаешь, что она не может сама о себе позаботиться? – фыркнул он. – Айя продался Хирофуми, чтобы у нее была приличная квартира? Я думал там что-то большее на кону, – как мог Айя так страдать из-за маленькой испорченной сучки?

– Сначала так и было, – оборвала его Аюми. – Ему нужны были деньги на ее обучение, на жизнь им обоим и на лечение матери. Хирофуми предложил плату за все сразу. В стране не было ни одной школы, куда девочка могла пойти и остаться неузнанной, и Айя не хотел, чтобы она знала, что он ради нее делает, поэтому ее отослали за океан. Айя не может защищать ее, поэтому хочет, чтобы она была в безопасности и достатке. Получение стипендии было приятным сюрпризом, но она не покрывала расходы на квартиру. А к тому моменту…

– К тому моменту было уже поздно, – закончил за нее Йоджи. Айя пожертвовал собой ради матери, умершей через несколько месяцев, и быстро взрослевшей сестры. – Глупец. Кто-то должен научить этого мальчишку быть чуть большим эгоистом.

– Я годами пыталась, и безуспешно, – встав, Аюми начала убирать со стола. – Ты – первое его желание, осуществленное несмотря на последствия. Я не знаю, считать это дурным влиянием или хорошим.

– Если хочешь, чтобы я помог тебе с посудой, лучше скажи, что хорошим, – Йоджи встал из-за стола, подошел к Аюми и обнял ее со спины. Аюми не доставала ему даже до плеча, поэтому казалось, что он обнимает ребенка. – Если бы я был плохим, я сказал бы Коми, что ты едва притронулась к супу.

Ребенок не стукнул бы его так сильно веером. – Хм, ты тоже не доел свой завтрак, злой кицунэ. Будь хоть раз полезным, вытри эти тарелки. Чем скорее мы с ними разделаемся, тем скорее увидимся с Айей.

Он быстро взял полотенце и нетерпеливо смотрел, пока Аюми ополаскивала миску.

– Давай быстрее, Аюми, кто тебя учил мыть посуду? Давай сюда, – в конце концов, его просто обрызгали водой. От смеха Аюми, искреннего и громкого, он почувствовал себя лучше, чем от всего выпитого кофе. Как-то умудрившись рассмеяться тоже, он запустил в подругу мыльными пузырями и отпихнул ее от раковины. Веселье длилось до тех пор, пока Йоджи не понял, что ждет, когда на помощь Аюми придет Айя, с его комментариями о злых духах лис. Улыбка померкла, и он сосредоточился на мытье посуды и скорейшей встрече с любимым.

________________________________________

 

Айя осторожно сел, и перед глазами у него на пару секунд все поплыло. Он смотрел на скомканное на коленях кремовое покрывало и ждал, пока зрение прояснится. Мимоходом он подумал, что это не то покрывало, которое было на его постели вчера. На мгновение озадаченный этим, он вспомнил, что вчера случилось и почему он, собственно, собирался встать с постели. Начав было трясти головой, чтобы прийти в себя, он быстро прекратил это делать, потому что боль, приглушенная таблетками, усилилась и снова смешала все перед глазами.

Он медленно выдохнул перед тем, как встать. Удивленным тем, как легко это ему удалось, если не считать боли в ребрах и голове, он улыбнулся и шагнул вперед. С ногами все было хорошо, хотя равновесие он потерял в тот же момент, как двинулся вперед. Он выставил руку, ведя ею по стене и пополз к своей цели.

Пришлось потрудиться, чтобы открыть раздвижную дверь шкафа-гардеробной, потому что левая рука слишком болела, а правой он опирался на стену. Привалившись к стене, он все же сумел открыть шкаф и упасть внутрь. Айя попытался глубоко вдохнуть пропитанный ароматом кедра воздух, но от этого слишком сильно заболели ребра. Подумав над тем, как бы ему опуститься вниз, к одному из кедровых ящичков, он улыбнулся и просто перестал стараться стоять прямо. В то же мгновение он рухнул вниз, выставляя руки, чтобы не удариться лицом об пол.

Зашипев от боли, он прижал левую руку к груди, садясь. Вспышка боли в сломанной руке, на которую пришелся вес его тела, прояснила сознание, убрав вызванный лекарствами туман, но Айя еще пару минут дышал ртом и ждал, пока боль превратится в привычную неприятную пульсацию. Все еще прижимая к себе левую руку, правой он потянулся открыть стоящий перед ним ларчик.

Целую минуту он пытался вытащить из него шкатулку поменьше, в итоге ему удалось сделать это одной рукой. Поставив вещицу на пол, он отпер бронзовый замок и откинул крышку. Дрожащей рукой вытащил оттуда все предметы и разложил их вокруг себя. Листы рисовой бумаги, тушь с кисточкой, деревянный поднос и самым последним – его танто. Не хватало только белого кимоно, лежавшего на верхней полке, и вообще-то он собирался использовать один из футонов, когда придет время. Они были не того размера, но подошли бы. Айя горько усмехнулся. Один-два футона вполне сгодились бы, и не дали бы его крови испачкать татами снова.

У него не было кайсяку, но он и не знал людей, кроме Сиона, умевших хорошо обращаться с катаной. Он представил, как попросил бы Хирофуми прислать начальника охраны его деда, чтобы тот исполнил роль секунданта при сэппуку, и снова засмеялся, сжимая нож в руке, отчего шкаф наполнился сдавленными, лающими звуками. Нет, ему придется обойтись без помощи. И он это сделает. Его отец почти закончил второй надрез до того, как потеря крови, шок и боль взяли свое. Айя почтит своего отца и сделает то же самое, когда придет время.

В тот момент он хотел, чтобы это время пришло прямо сейчас. Ему не терпелось использовать все эти предметы по их назначению, сложить стих и взять нож. Благодаря лекарствам, которые дал ему Масафуми, боль будет приглушенной, и возможно, он даже сумеет сделать крестообразный разрез. Он покинет этот мир до того, как ему снова причинят боль или он поставит под угрозу жизни любимых.

Желание держаться ради сестры, дать ей еще пару лет, не оставляя ее без поддержки, боролось с необходимостью уберечь от беды Йоджи и Аюми. Хирофуми всерьез собирался убить Кена, и это после того, как он всего лишь застал их вдвоем. Что он сделает, когда узнает правду о них с Йоджи? И о том, какую роль в этом сыграла Аюми?

Чуть раньше Айя проснулся и обнаружил устроившегося рядом Йоджи, и вчерашний страх вернулся. Он в ужасе ждал, что в комнату войдет Хирофуми, увидит их и снова впадет в ярость. Потом Айя проснулся и увидел рядом с собой Хирофуми… Прижимая танто к груди, Айя склонил голову и попытался все четко обдумать. Он скопил немного денег для сестры, а ее квартира оплачена до конца года. Денег ей хватит, чтобы закончить программу бакалавра, как минимум. Если она будет так же хорошо учиться, то получит стипендию или грант на дальнейшее обучение.

Он отказывался думать о том, как его смерть ударит по ней, Йоджи и Аюми. Игнорируя боль в груди, он сказал себе, что так будет лучше. Аюми не нужно оставаться здесь. У нее есть друзья на юге, предлагавшие к ним переехать. Там будет теплее, что важно с ее артритом, а денег от продажи квартиры ей хватит на всю оставшуюся жизнь. Йоджи тоже сможет жить дальше, продаст квартиру и получит шанс стать кем-то другим, не быть шлюхой. Шанс, которого у Айи никогда не будет. Вчерашний день напомнил, что Хирофуми его никогда не отпустит.

Абсолютно несчастный, он сидел на полу, пытаясь решить, пришло ли подходящее время для того, чтобы совершить самоубийство. Частично он ощущал, что пришло, но было так трудно заставить себя встать и собрать оставшиеся необходимые вещи.

– Айя? Какого черта ты тут делаешь?

Подняв голову, Айя удивился, увидев в дверях обеспокоенного Йоджи. Его любовник быстро шагнул к нему. – Ты не слышал, как мы тебя звали? Ты почему не в постели? – Йоджи опустился возле него на колени рядом, когда к ним подошла Аюми. – Что это ты держишь? Ты собрался тут чайную церемонию проводить, или что?

Йоджи потянулся к нему, и Айя еще крепче прижал нож к груди. Левой рукой он попытался сгрести все предметы с пола и спрятать обратно в шкатулку, но шевелить рукой было слишком больно. Он даже зашипел от этой боли.

– Айя! Что с тобой? Что ты делаешь? – Йоджи обнял его и прижал к себе. – Что это? Почему ты с ножом?

– Уйди, – прорычал Айя, недовольный, что его обнаружили, и попытался отодвинуться от любовника, но тело его не слушалось. Ему необходимо было спрятать все до того, как Йоджи поймет, для чего они предназначены. Правой рукой, все еще сжимавшей танто, он упирался Йоджи в грудь, стараясь вырваться. – Это не твое дело.

Аюми выбрала именно этот момент, чтобы опуститься рядом на колени, и он буквально почувствовал тот миг, когда она узнала содержимое шкатулки. Она ахнула, застыла, а потом потянулась за ножом. Удивленный скоростью ее движений, Айя не успел взять оружие достаточно крепко, и в итоге его отобрали.

– Не…, – он замолчал, увидев боль и обиду в глазах Аюми. Она смотрела на него, медленно собирая все с пола, нашаривая своими узловатыми пальцами каждую вещь.

– Я чего-то не знаю, да? – спросил Йоджи, снова начиная переживать. – Что происходит? Ответьте мне кто-нибудь, а то я чертовски устал задавать вопросы и не получать ответов.

Аюми захлопнула кедровую шкатулку и оставила ее на коленях. Глаза ее блестели от непролитых слез. – И долго ты это прятал от меня, Айя? Когда ты все это собрал?

– Когда принял предложение Хирофуми, – продолжая вырываться из рук Йоджи, Айя еще секунду подергался и обмяк в руках любовника. Он протянул руку за шкатулкой. – Отдай, пожалуйста.

– Нет, – всего одно слово, но самым ледяным тоном, каким Аюми только могла говорить с ним. – Я не позволю тебе этим воспользоваться.

– Тогда я повешусь или спрыгну с крыши, – рявкнул он, злясь на то, что Аюми отобрала у него шкатулку. Это помогало ему держаться все эти годы, мысль о том, что он сможет положить конец всему, он все спланировал в уме до мельчайших деталей. – Какая разница, как я это сделаю?

– О чем, блядь, ты говоришь? – заорал Йоджи, прижимая Айю к себе, отчего тот вскрикнул от боли. – Повеситься? Спрыгнуть? Ты не сделаешь этого, Айя. Какого черта?

– Он с самого начала все спланировал, – сказала Аюми, наконец роняя слезы. – Как отец, да? Или ты решил почтить своих самурайских предков, мучительной смертью искупить весь позор? – он согнулся пополам, прижимая сломанную руку к груди и прячась от взглядов Аюми и Йоджи за своими волосами.

– Ты.. твою мать, Айя, ты хочешь убить себя? Сделать сэппуку? Ты вообще рехнулся, что ли?

Айя дернулся, услышав ярость и отчаяние в голосе любовника. – А что мне еще делать? Оставаться с Хиро, пока он не состарится и не умрет? Стать свободным, когда уже буду не в состоянии чем-то заниматься? Лучше уж так, – прошептал он. Они что, решили, что он не продумал все заранее?

Йоджи схватил его за подбородок и мягко, но настойчиво, заставил его посмотреть вверх. Глаза Йоджи блестели от слез, разочарования и боли. – А все наши разговоры о том, что нужно надеяться, ты хоть в один из них верил? Или ты просто думал, что у тебя и так уже есть выход? Ты хоть задумывался, что со мной будет, если я найду тебя мертвым?

– Я – не ты, Йоджи, у меня нет шанса быть кем-то другим, кроме того, кто я сейчас, – ответил Айя. Он не обращал внимания на плач Аюми, стараясь заставить любовника понять. – Либо эта шкатулка, либо тот мой сон сбудется. Я выбираю достойную смерть.

– Ты дурак чертов, – выдавил сквозь зубы Йоджи, похоже, его злоба, наконец, переборола боль. – Ты бы действительно это сделал и оставил бы нас. Ты и сейчас думаешь об этом, – он выдохнул и помотал головой. – Тебе вообще на меня наплевать? И на Аюми?

– Тебе будет лучше без меня. У Хирофуми не будет повода вредить тебе, если меня не будет.

Йоджи его объяснения, похоже, не тронули. Он просто устало улыбнулся и зарылся пальцами в его волосы. – Лучше без тебя, да? Я уже терял любимого человека, Айя, и это почти уничтожило меня. Из-за ее смерти я оказался здесь. Теперь у меня есть кто-то, к кому я испытываю такие же чувства, это дает мне надежду, и ты заявляешь, что мне будет лучше, если ты разрежешь себя пополам, – он горько усмехнулся. – Я не могу пасть еще ниже, Айя. Ты убьешь себя, и все, что мне останется – сделать то же самое. Снова через эту боль я не пройду, клянусь.

Пораженный и открытым признанием Йоджи, и его обещанием последовать за ним на тот свет, Айя мог только в шоке смотреть на него. Он хотел поспорить с Йоджи, сказать ему, что он мог бы жить дальше, но мысль о том, что он будет виноват в смерти Йоджи, пусть и косвенно, парализовала его.

Йоджи улыбнулся, грустно и безнадежно, и собрался вставать. Находясь все еще в его объятиях, Айя поднялся вместе с ним и позволил отвести себя в кровать. Когда Йоджи укладывал его, Айя потянул любовника за руки, чтобы тот лег с ним. Йоджи, не колеблясь, лег рядом и крепко его обнял. Несмотря на боль в ребрах, Айя обнял его в ответ.

– Не смей убивать себя, – еле произнес он через минуту, не собрав сил для чего-то более убедительного.

Теперь улыбка Йоджи была лишь немного грустной. – Тогда и ты не пытайся убить себя. Я не отпущу тебя, Айя. Может, это делает меня похожим на Хиро, но все равно. Ты теперь завяз со мной на всю жизнь. Я слишком тебя люблю, чтобы жить без тебя.

Айя недоверчиво смотрел на любовника, все еще пораженный услышанными словами, которых они так тщательно избегали все это время. Вдруг он понял, что плачет, и уткнулся головой в грудь Йоджи, чтобы скрыть слезы. Он чувствовал себя потерянным и оторванным от мира, не знал, что ему теперь делать. За последние пять лет он продумал свой уход до деталей, а теперь появился Йоджи и все испортил.

Йоджи тихо утешал его, бормоча ничего не значащие слова, которые Айя едва слышал. Ласковые руки гладили его по голове и спине, теплые губы прижимались ко лбу. Устав эмоционально, Айя просто не мог прекратить рыдать.

Когда, наконец, спустя несколько минут он отстранился, у него болела голова и текло из носа, но Йоджи нежно посмотрел на него и поцеловал. – Теперь тебе лучше? – странно, но ему действительно было лучше, поэтому он кивнул. От этого Йоджи улыбнулся шире. – Нельзя все держать в себе, Айян. Неудивительно, что ты пытался такое сделать. Ты должен позволить нам помочь тебе. Да, Аюми?

– Именно. Держи, – Аюми наклонилась и дала Йоджи салфетки. Айя, наконец, заметил, что она все это время сидела на краю кровати, и покраснел, когда она ему улыбнулась. – Ох, Айян, ты должен был сказать мне, что все настолько плохо. Я бы помогла, – она поправила его слипшиеся волосы, пока Йоджи вытирал ему нос салфетками. Айе показалось, что его слишком уж опекают, но он не сопротивлялся. Даже послушно высморкался.

– Доверься нам, Айя. Мы не позволим этому продолжаться, – Аюми пожурила его. – Мы слишком сильно переживаем за тебя, и это просто убьет нас, если ты что-то с собой сделаешь. Дай нам немного времени, пожалуйста. Всегда есть другой выход, кроме смерти.

Он ничего не сказал, а только уткнулся головой Йоджи под подбородок. Рывок за волосы заставил его сердито посмотреть на обидчика. Неожиданно для себя он обнаружил, что и Йоджи, и Аюми хмурились.

Аюми еще раз дернула его за волосы. – Пообещай нам, Айян. Пообещай не делать глупостей.

– Мы не отстанем, пока ты не пообещаешь, – сообщил Йоджи без тени юмора. – Мы не успокоимся, пока не убедимся, что ты не попытаешься убить себя после нашего ухода, так что сделай всем одолжение и пообещай, – однако его рука, ласкавшая щеку Айи, была нежной. – И я сдержу свое обещание, будь уверен.

Айя хотел было в растерянности потереть глаза, но, зная, что от этого они только заболят, просто фыркнул и подтянул покрывало до самого носа. – Я обещаю, – тоскливо произнёс он, зная, что они ни за что не оставят его одного, пока он этого не скажет. Да и теперь он не собирался ничего предпринимать, зная, что Йоджи последует за ним.

– Хороший мальчик, – тихо отозвался Йоджи, целуя его в лоб. – А теперь поспи. Ты ужасно выглядишь. Дать тебе еще обезболивающих?

Айя помотал головой, не желая еще больше одурманиваться таблетками. Хватит и тех проблем, что уже появились от того, что его чувства приглушили лекарствами. – Йоджи, ты должен уйти. Хиро…

– Не вернется до завтра, ты слышал, что он сказал, – напомнила Аюми, вставая и расправляя покрывало. – Он завален работой.

– Что если он внезапно приедет? – спросил он, вспомнив свои кошмары, где Хиро заставал их с Йоджи.

Продолжая укладывать покрывало, Аюми поцокала языком. – Тогда охрана позвонит мне, так же, как этим утром. Не волнуйся так, Айян. Насчет Хиро будем переживать мы с Йоджи, – покрывало, наконец, лежало так, как ей хотелось, и Аюми отошла и довольно кивнула. – Я пойду немного отдохну, но останусь в гостиной. Хочешь есть? Коми готовит нам пир, и ты должен немного подкрепиться, – она нахмурилась, когда Айя помотал головой. – Ладно, можешь поесть позже, но поешь обязательно. Поспи, тебе станет лучше. Присматривай за ним, Йоджи, – Аюми подмигнула его любовнику, еще раз заботливо улыбнулась Айе и вышла.

– Я постараюсь, – крикнул ей вслед Йоджи, придвигаясь ближе к Айе. – Думаю, нам обоим нужно поспать. Тебе удобно? Как рука?

– Я в порядке, – буркнул Айя, не в силах больше терпеть такую навязчивую заботу. Но рука болела, зажатая между их телами, и он убрал ее на бедро Йоджи. Тот немедленно воспользовался появившимся свободным пространством и притянул Айю ближе. Прижавшись лицом к шее Йоджи, Айя вдохнул аромат гвоздики и сигарет и вздохнул, чувствуя себя почти довольным. У него не осталось сил переживать из-за Хиро или из-за своего обещания, из-за того, что оно будет значить для него самого, так что он закрыл глаза и позволил себе уснуть.

________________________________________

 

В последний раз проверив будильник, Аюми убедилась – он зазвенит достаточно рано, чтобы она успела вернуться к Айе в квартиру до утреннего визита Хирофуми. Айя с Йоджи настояли на том, чтобы эту ночь она провела в собственной постели, и она вынуждена была признать, что ее тело не оценило бы еще одной ночи на полу. Сказав себе, что Йоджи позаботится об Айе, она заставила себя сесть на постель.

Она ужасно устала. Прошлым вечером она почти не ела и практически не спала ночью, потому что надо было будить Айю каждый час, так что прошедший день был очень длинным. Добавить к этому стресс от того, что ее дорогой друг попал в беду, его обнаружившиеся планы… Она потерла глаза, собираясь свернуться калачиком и уснуть. Нужно было еще кое-что сделать перед сном.

Дотянувшись до телефона, она нерешительно набрала непривычный номер, который запомнила еще давно, но всегда боялась набирать. Обычно это означало, что с Айей что-то случилось. Сделав глубокий вдох, она считала гудки и ждала ответа, надеясь, что не придется оставлять сообщение.

– Алло? – голос на том конце линии был осторожным и непонимающим.

– Здравствуйте, Кикё-сан. Прошу прощения за беспокойство, – Аюми потеребила губу, потом продолжила. – У вас будет минутка для разговора?

– Да, – теперь голос Кикё был сосредоточенным и взволнованным. – Что-то не так, Аюми-сан? Что-то случилось с Айей?

– Боюсь, что да. Хирофуми вчера немного разошелся, – она сделала паузу, потом перечислила все раны друга. – У него сломана рука и сотрясение, и сейчас он испытывает довольно сильную боль. Я подумала, вы хотели бы знать об этом.

– Чертов ублюдок, – голос Кикё сочился ненавистью. В трубке послышался какой-то приглушенный звук, словно Кикё говорил с кем-то еще. – Где Айя? Я могу приехать через пару дней, может быть, даже завтра вечером.

– Он дома. Его жизни ничего не угрожает, я обещаю, – ее рука сжалась на трубке от мысли, что все могло быть совсем по-другому. – Я знала, что вы захотите быть в курсе происходящего.

– Спасибо, Аюми-сан. Скажите Айе, я приеду, как только смогу. Я бы и сам позвонил ему, но не хочу его беспокоить, – еще один приглушенный разговор, и Кикё опять заговорил с ней. – Я полагаю, Хиро мучается совестью?

Удивленная таким вопросом, Аюми кивнула. – Да, так и есть.

– Хорошо. Значит, он не будет против, если я поживу у Айи. Я уверен, ему сейчас пригодится помощь. Ему что-нибудь нужно? – она помолчала немного, соображая, как бы получше попросить Кикё кое о чем. – Айе, в смысле. Нужно? Аюми-сан?

– Мне ничего не приходит в голову сейчас, – медленно сказала она. – Кроме самого очевидного, – она не знала, насколько безопасной была эта линия, поэтому колебалась, говорить ли то, что собралась. Она знала, что Айя всегда был осторожен с тем, что говорил Кикё по телефону, и теперь поняла его паранойю. Слишком рискованно было говорить открыто.

– Я не уверен, что понимаю, о чем вы, Аюми-сан. Что Айе нужно? – голос Кикё снова был усталым и озадаченным.

Придав своему голосу веселость, она взялась за телефонную трубку двумя дрожащими руками. – Я говорю о том, что сделало бы Айю счастливым, конечно. Он в последнее время много думал о прошлом и был немного не в себе. Он много думал о своем отце.

– Аюми-сан, не хочу показаться грубым, но..

– Я вам говорила, что встречалась с его отцом? – она грубо оборвала его все тем же беззаботным тоном. – Это было почти пятнадцать лет назад. Я устраивала вечер для друга и видела его там. Такой серьезный, вежливый молодой человек. Айя очень на него похож. Думаю, он бы пошел по его стопам, если бы все сложилось иначе. Но Айя и сейчас хочет последовать примеру отца, даже сегодня. Он хочет быть как отец, – она мысленно молилась, чтобы Кикё понял, о чем она говорит. Была вероятность, что он не сможет приехать к Айе, а ей необходимо было увидеться с ним и поговорить. Нужно было воспользоваться этим шансом.

На мгновение он замолчал, было слышно только его дыхание. – Айя взрослый человек, ему не нужно повторять все за отцом.

– Похоже, он так не считает. Я узнала об этом сегодня, к счастью. Ваше присутствие могло бы напомнить ему о том, как важно создавать свое собственное будущее, – она глубоко вздохнула. – У него мог бы быть шанс снова стать Раном, – сказала она, стараясь не слишком заострять внимание на этой фразе.

– Я.. я посмотрю, что я смогу сделать, – Кикё был в шоке, но быстро спрятал свои чувства. – Я не знал, что Айя грустит, и теперь сделаю все, что смогу, чтобы поднять ему настроение. Передайте ему, что я приеду на пару дней. Похоже, ему сейчас нужен друг.

– Да, нужен. С нетерпением жду нашей встречи, Кикё-сан, – они обменялись вежливостями и положили трубки. Почувствовав себя лучше, зная, что Кикё скоро будет здесь, Аюми убрала покрывало и легла спать. Когда Кикё приедет, она пригласит их с Йоджи на чай.

Кое на что они с Йоджи могли рассчитывать. Они работают своими силами снаружи, Кикё – внутри всего этого, ему доступна информация, на обнаружение которой они не могли даже надеяться. Вместе они могут одолеть Хирофуми и Рейджи Такатори, освободить Айю от их власти. Пока Хирофуми не сделал чего-то невообразимого или пока Айя не нарушил данного им с Йоджи обещания.

 

Глава 14. Коготок увяз… всей птичке конец.

 

Скрежеща зубами, Йоджи напомнил себе в четырнадцатый раз, что больных нужно терпеть.

– Айя, какого черта ты там делаешь? – чтобы помочь Аюми на кухне, он оставил любовника одного на целых две минуты, и сейчас у него все внутри сжалось, когда он обнаружил друга стоящим на балконе. Один за другим промелькнули страх и облегчение, и Йоджи почувствовал, что его терпение почти закончилось.

– А на что это похоже? – огрызнулся Айя, пытаясь открыть бутылку с водой. У него ничего не получалось, поскольку полностью удерживать левой рукой бутылку он не мог. – Мне нужно позаботиться о цветах.

– Аюми присмотрит за ними, – твердо сказал Йоджи, хватая бутылку и опуская ее обратно на пол. Потом он аккуратно взял Айю за руку и потянул в комнату. После вчерашних откровений он все еще нервничал, когда Айя был близко к острым предметам или балконам. Хоть Айя и пообещал им с Аюми не убивать себя, Йоджи не собирался рисковать.

– Я сам могу полить свои цветы, – Айя злился. Вздохнув, Йоджи не стал отвечать, пока они не дошли до горы подушек, на которую он осторожно, но достаточно сильно толкнул Айю, после чего сел рядом.

– Меньше о цветах думай, а больше – о себе. Они переживут пару дней без воды, – Айя попытался встать, но Йоджи обхватил его руками и удержал на месте. – Сядь, черт побери. Обедать пора, – Айя просверлил его взглядом, но успокоился, стряхнув с себя руки Йоджи.

У Йоджи дикое желание, чтобы Айя проснулся, когда они с Аюми будили его и проверяли состояние, сменилось желанием напоить любовника снотворным, чтобы тот проспал всю неделю. Айя был ужасным пациентом. Он хотел вести себя так, словно все нормально, ухаживать за цветами, убирать в квартире, несмотря на то, что один глаз у него почти не открывался из-за опухоли, а, значит, он не мог нормально видеть, и что едва мог пользоваться левой рукой. Йоджи готов был взять те таблетки, которыми Аюми уже поила Айю, и запихать их этому упрямцу в глотку, чтобы отдохнуть от беспокойства и раздражения.

– Йотан? Подойди сюда на секунду, – позвала Аюми с кухни.

– Сейчас, – крикнул он в ответ. Начав вставать, он пихнул Айю обратно на подушки. – Она меня звала, а не тебя. Сиди здесь, – за всю его заботу на него опять посмотрели как на врага, но взгляд смягчился после того, как он убрал волосы со лба Айи и поцеловал его.

– Я сейчас вернусь, – сказал он, улыбаясь.

Айя улыбнулся в ответ, насколько позволили разбитая губа и лицо. От вида некогда прекрасного лица Айи, теперь – в синяках и ссадинах, Йоджи снова вспомнил, что ненавидит Хирофуми. Он наклонился за еще одним поцелуем и поспешил на кухню, не веря, что Айя надолго останется на подушках.

Оказалось, что Аюми нужно помочь принести поднос с едой в гостиную. – Боги, Аюми, тут на всех хватит? – он показал на наполненные тарелки.

– Цыц, – шикнула она, шлепая его по руке. – Я тебя позвала ради сильных рук, а не ради язвительного языка, – она взяла маленький поднос с напитками. – Как Айя? Думаешь, он съест хоть что-нибудь?

– Если нет, то у него не хватит сил на то, чтобы и дальше меня раздражать, – мрачно ответил Йоджи. Получив от Аюми предупреждающий взгляд за то, что посмел покритиковать ее любимца, он вздохнул и взял поднос.

Каким-то чудом, Айя сидел на том же месте, где Йоджи его и оставил, прижимая к груди сломанную руку и морщась от боли. Йоджи поспешил к нему и опустил поднос. Тарелки съехали и застучали друг о друга. – Все хорошо? Дать тебе еще таблеток?

– Все нормально, – рыкнул Айя. Ну вот, опять то же самое, устало подумал Йоджи. Но потом Айя вздохнул и покачал головой. – Мне больно шевелить рукой.

– Так не шевели тогда, – за свой мудрый совет Йоджи получил еще один недобрый взгляд. Злясь и переживая в равной мере, он сел за Айей и, помня о его сломанной руке и болящих ребрах, осторожно обнял. Айя почти сразу расслабился и откинул голову Йоджи на плечо. – Ты сможешь ею пользоваться через пару дней. Дай ей немного времени, – он поцеловал Айю и обнял его чуть крепче.

Аюми уцепилась за повод заставить Айю поесть. – Ты поправишься быстрее, если будешь есть, – она принялась расставлять тарелки с тунцом и камбалой, овощами и прочим перед Айей, потом налила ему сок и чай. – Нельзя принимать столько лекарств на пустой желудок. Ешь, – строго сказала она.

Удивительно – Айя даже потерся носом о шею Йоджи перед тем, как послушно сесть и взяться за еду. Йоджи подвинулся ближе, чтобы тоже поесть и не выпускать при этом любовника из своих объятий. Еда была восхитительной, но Йоджи хотелось сакэ, и только потом он понял, что Айя не смог бы тоже пить сакэ из-за лекарств.

– Это просто прекрасно, Аюми. В последнее время ты стала неплохо готовить, – поддразнил Йоджи подругу, пристально следившую за тем, сколько Айя съел.

– Почему это бедная пожилая женщина, вроде меня, должна на всех готовить, если один нехороший кицунэ как раз брал уроки кулинарного мастерства? – отшутилась она и наклонилась к Айе. – Хочешь еще сладкой картошки? – не дожидаясь ответа, она положила ему добавки.

Йоджи вынужден был признать, что начал ревновать, когда Айя просто кивнул и взял кусочек картошки. Если бы он так хлопотал вокруг любовника, на него бы рыкнули или сверкнули глазами. Айя, похоже, примирился с заботливостью Аюми, а все недовольство вымещал на нем.

Однако, когда он убрал пряди волос, падавшие любовнику на глаза, и приготовился к последствиям своих действий, Айя просто прислонился к нему. Удивленный таким спокойствием, Йоджи обнял его рукой за талию. На этот раз Айя потерся носом о его плечо. Судя по быстро спрятанному зевку, Айя начинал засыпать. Этим, наверно, и объяснялось его примерное и ласковое, впервые за весь день, поведение. Йоджи покосился на остатки ужина, заподозрив, что Аюми опять подсыпала Айе снотворного.

 

Подняв бровь, он повернулся к ней и увидел, как она смотрит на Айю. – Тут еще камбала осталась, Айя, – предложила она, наливая чай. – Или ты хочешь чего-то другого?

– М.. Я наелся, спасибо, – ответил Айя, указывая на тарелки перед собой. Он действительно сумел съесть почти всё. Айя свернулся в руках Йоджи теплым, мягким клубком и зевнул снова. Когда Йоджи потянулся за своим чаем, на него по-настоящему зарычали. Решив, что лучше иметь ласкового, не рычащего Айю, чем справляться с Айей недовольным, он решил обойтись без чая. Может, его любовник быстро уснет, тогда можно будет уложить в его постель и нормально выпить. После этих двух дней выпить определенно стоило.

Глянув на Аюми, Йоджи увидел, что она довольно улыбается. Еще бы ей не быть довольной – ее любимчик, наконец, поел нормально и не огрызался на нее. Через минуту она встретилась с ним взглядом, и он одними губам спросил: – Ты опять опоила его?

Она помотала головой. – Айя, еще чаю?

Айя поднял голову и недовольно буркнул. – Нет, спасибо, – он поднял руку потереть глаза, но быстро опустил ее, потому что касаться опухшего лица было больно.

Уверенный, что за эти слова ему откусят голову, Йоджи вздохнул. – Любимый, ты сейчас заснешь сидя. Давай, я отведу тебя в постель, – боль и примерное поведение должны были, в конце концов, сказаться на Айе. Если Йоджи сможет сейчас затолкать его в кровать, то у него будет возможность свернуться рядом, и никто до самого утра больше не будет на него рычать и сверкать глазами.

И почему он не удивился, когда Айя оттолкнул его руки? – Я и так кучу времени провел в постели. Я не устал, – и конечно, для пущего эффекта, Айя выбрал именно этот момент, чтобы зевнуть.

Йоджи закусил губу и досчитал до десяти, потому что смех сейчас мог стоить ему жизни. Убедившись, что может говорить без смеха или крика, он кивнул. – Хорошо, не будем тебя укладывать. Налей ему еще чая, Аюми, – все, если Айя завтра проснется таким же капризным и неблагодарным, Йоджи напихает в него успокоительных таблеток на целый день.

Улыбаясь этой идее, Йоджи помог Айе держать чашку с чаем. Несомненно, Айе было лучше. Конечно, все болело, и он мало что мог делать самостоятельно, но даже несмотря на его ужасный характер, это было лучше, чем видеть его неподвижное тело на кровати. При других обстоятельствах Йоджи с удовольствием опоил бы его и наслаждался спокойным днем в постели с любовником, просто обнимаясь с ним. Хотя если на него еще раз зарычат, так он и сделает.

Только Айя начал по-настоящему расслабляться, раздался стук в дверь. Он подскочил, расплескивая чай на себя и Йоджи. Шипя и промокая горячие пятна, Йоджи в отчаянии посмотрел на Аюми, побежавшую к двери. – Это не Хиро, Айя. Нам бы позвонили предупредить, – он постарался успокоить любовника.

Вскоре их страхи развеялись, потому что Аюми вернулась, сияя улыбкой, а за ней шли Кикё и Цубаки. Оба улыбались, но их лица вытянулись, когда они увидели Айю.

– Кикё! Как ты здесь оказался? – непонимающе спросил Айя.

– Я узнал, что ты себя не очень хорошо чувствуешь, и не смог пропустить такой повод приехать сюда и накупить тебе подарков, – жизнерадостно ответил Кикё, однако его радость была наигранной. – Я знаю, тебе нравится фиолетовый и синий цвета, Айя, но тебе не кажется, что это уже слишком? – показал он на айины синяки.

Йоджи смерил его взглядом, ему не понравилось это замечание, но Айя вдруг фыркнул, и впервые за день это прозвучало по-доброму. Удивленный Йоджи прижал Айю к себе и посмотрел на него. Айя наконец-то забыл о плохом?

– По крайней мере, теперь у меня есть причина не ходить с тобой по магазинам, – спокойно ответил Айя. Он расслабился в объятиях Йоджи и даже прижал его руки своими.

Цубаки поставил сумки и ринулся к Айе. – Прошу, не упоминай при нем магазины, – застонал он, опускаясь рядом на колени. – Только здесь, в Токио, у меня появляется возможность почитать что-нибудь, а если он пойдет по магазинам – все пропало, – он бросил осуждающий взгляд на друга, но Кикё только театрально вздохнул. Снова повернувшись к Айе, Цубаки протянул руку и убрал волосы, закрывавшие самые ужасные синяки.

Айя вздрогнул, но потом погладил Йоджи по руке, успокаивая и себя, и его, пока Цубаки рассматривал синяки. – Не так плохо, как я думал. Я привез мазь от синяков и немного косметики, – он осторожно зачесал волосы обратно, как они и были. – Сион говорил с Масафуми о твоей руке и прислал грузы, с которыми ты можешь заниматься, когда кость срастется. Я научу тебя нескольким упражнениям.

– Спасибо, – Айя откинулся на грудь Йоджи. Похоже, он снова принялся доводить всех, судя по его тону. – Почему вы не сказали мне, что приедете?

Кикё кинул на Аюми быстрый недовольный взгляд, а потом улыбнулся Айе.

– Потому что это сюрприз. Мы не могли рискнуть и сказать тебе, что едем, чтобы ты не сказался больным или не придумал еще какую-то отговорку.

Айя в ответ громко фыркнул, мгновенно морщась и хватаясь за ребра. – Никакого шоппинга, – отрезал он. Йоджи обрадовался, услышав это, потому что Айя теперь хамил не только ему.

Кикё расстроился, и Йоджи показалось, что он услышал что-то вроде «ох уж эти упрямые рыжие». Потом мужчина улыбнулся и махнул рукой в сторону айиного компьютера. – Мы можем покупать и через Интернет.

Йоджи не смог сдержаться, особенно когда Айя на самом деле зарычал, а Цубаки застонал жалобно. Он начал хохотать, сотрясаясь всем телом. Да, Кикё тот еще тип, но ведь забавный!

Смеяться он перестал, когда острый локоть воткнулся ему в ребра. – Перестань дергаться, – буркнул Айя, обернувшись и сверля его взглядом через плечо, пока Йоджи не отсмеялся и не успокоился. Посмотрев еще немного для порядка, Айя хмыкнул и опять устроился в его объятиях, прижав правую руку к груди. Сожалея о своих неосторожных движениях, Йоджи нежно поцеловал его и потерся носом о его шею. Довольный звук, который он услышал, стоил боли в ребрах. На протяжении всего дня, когда он уже готов был сорваться, Айя делал что-то такое – довольно вздыхал или прижимался к нему – и Йоджи моментально остывал. Он понял, что Айя не был с ним груб из вредности, ему просто было больно и страшно, и он знал, что Йоджи ничего не сделает, если Айя сорвется.

Йоджи посмотрел на Кикё, и тот улыбнулся, поймав его взгляд. – Говоря серьезно, Айя, мы планируем задержаться на пару дней. Если тебе это неудобно, мы можем остановиться в другом месте, – когда Айя пробормотал, что все удобно, Кикё улыбнулся еще шире. – Спасибо. Раз уж мы остаемся здесь до завтра, может, тебе стоит пойти поспать?

Айя напрягся. – Я. Не. Устал, – каждое слово было произнесено с ледяной четкостью, и Йоджи порадовался, что не он задал этот вопрос.

– Ты уже почти спишь, – сказал Кикё немного раздраженно. – К тому же, у тебя роскошный любовник, какого черта ты не тащишь его в постель?

Последняя фраза действительно разозлила Айю, и Йоджи просто замер на месте. Он хотел было убрать руки от своего разъяренного любовника, но потом решил, что сейчас его объятия – это единственное, благодаря чему ангельски улыбающийся Кикё еще жив.

В этот момент как раз зашла Аюми с чайником свежего чая и двумя чашками. На подносе был еще стакан с водой и таблетки. Она опустилась рядом с Айей, который успокоился, как только повернулся к ней. Не говоря ни слова, она протянула ему стакан и две таблетки.

Он вздохнул, принимая их, и еще раз состроил рожицу Кикё. Потом Айя опять устроился в кольце рук Йоджи. – Если ты приехал дразнить меня или высмеивать – убирайся домой.

– О, Айя, ты же знаешь, что я слишком сильно тебя люблю, так что даже не мечтаю поиздеваться над тобой, – парировал Кикё.

Назревающую драку предотвратил Цубаки. – Мы кое-что с собой привезли, – он быстро встал, порылся в сумках и вернулся к столу с двумя маленькими белыми коробочками. Пока они с Кикё освобождали место на столе, Йоджи обнял Айю за плечи.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил он. – Уверен, что не хочешь побыть один?

Айя на мгновение затих. – Да, – он затих снова, а потом сжал пальцами руку Йоджи.

– Спасибо, – он не объяснял, а Йоджи не спрашивал. Вместо этого он нежно поправил любовнику волосы.

– Без проблем, Айя, – он сел, обнимая Айю и прислушиваясь к разговору Кикё и Цубаки, споривших, кому достанется самый большой кусок десерта, и дожидаясь, пока его любовник устанет и заснет. Аюми поведала ему настоящую цель приезда Кикё, и как только Айя окажется в постели, они смогут спокойно поговорить. Он вспомнил, как его мать называла некоторые серьезные деловые встречи, на которых она присутствовала. Когда Айя заснет, у него будет свой «военный совет».

________________________________________

 

Аюми налила три чашки чая и подняла голову, услышав нарочито громкий стон.

– Только не говори, что мы должны это пить. Может, принесешь сакэ? – взмолился Кикё.

– Сегодня нам как никогда нужны трезвые головы, – возмутилась она, прищурившись. Они не для того оставили спящего Айю одного, чтобы тут напиваться.

Йоджи вздохнул, протягивая руку за чашкой. – Я бы и сам от сакэ не отказался, – в ответ на ее строгий взгляд он улыбнулся и поднял руку, извиняясь. – Ладно, забудь. Давайте быстро со всем разберемся, а? Я не хочу надолго оставлять Айю одного.

– Даже после того, как он себя сегодня вел? – поддразнил его Кикё. Йоджи смерил его взглядом, а тот только улыбнулся в ответ. – Ой, только не злись. Похоже, ты ему действительно дорог, раз он так себя ведет. Мне он только через полгода решился показать, что сердится. Кроме того, раз уж я здесь, у него будет еще одна мишень для острых слов.

– Кикё, – Аюми подождала, пока он не посмотрел на нее. – Мы здесь не для разговоров и веселья. Я попросила тебя приехать в Токио по одной очень важной причине. Нам нужно обсудить все и позволить Йоджи вернуться к Айе. Он не высыпается.

Кикё почти мгновенно превратился из задиры в серьезного молодого человека. – Могу представить, почему. Сейчас это еще хуже, чем в прошлый раз. С его рукой точно все будет нормально? Сион мне ничего не сказал.

Услышав, как зашипел Йоджи при упоминании айиных ран, она накрыла его руку своей ладонью. – Шизура сказала мне, что перелом сложили правильно, и если с его рукой ничего не случится до того, как кость срастется, никаких последствий не будет. Вопрос в том, повезет ли Айе настолько в следующий раз?

– Лучше бы этому следующему разу не случаться, – злобно буркнул Йоджи. – Мы же за этим собрались, так? Позаботиться о том, чтобы Айя сбежал от этого гада до того, как снова пострадает.

Кикё с громким стуком опустил свою чашку. – Так ты за этим меня позвала? – он холодно смотрел на Аюми. – Ты хочешь, чтобы он снова сбежал? Ты забыла, как ему досталось за прошлый раз? – он перевел взгляд на Йоджи. – Она не рассказывала тебе? Я смотрю, она и тебя в это безумие втянула. Хочешь увидеть, как с ним сделают то же самое или что-то похуже? Когда в прошлый раз она решила спрятать Айю, так и случилось, – он резко мотнул головой в сторону Аюми.

– Я обо всем знаю, и она ни во что меня не втягивала, – Йоджи говорил сквозь зубы, а руки его сжались в кулаки. – К тому же, если он уйдет, это только вероятность, что он пострадает. Если же он останется, то новые травмы – это только вопрос времени. По мне – лучше первый вариант. Думаю, тебе он тоже больше нравится, если ты друг Айе.

Пока Кикё все обдумывал, Аюми достала из-под стола маленькую кедровую шкатулку и передала ему. – Возьми, – сказала она. Кикё взял ее, осторожно открыл крышку и потрясенно ахнул, узнав содержимое.

– Это.. это же для..

– Для сэппуку, – мрачно подтвердила Аюми. Йоджи поерзал на своем месте и отвернулся от шкатулки. – Я всерьез говорила о том, что Айя собирается пойти по стопам отца. Он прятал это от меня с тех пор, как переехал сюда. Планировал дождаться того времени, когда сестра станет самостоятельной и перестанет в нем нуждаться. Мы нашли его с этой шкатулкой вчера. Похоже, он боится, что Хиро доберется и до нас, и решил пересмотреть свои планы. Поэтому я и позвонила, – она пристально смотрела на молодого человека, которого считала союзником все эти годы. – Айе угрожает не только Хиро. Он не может больше жить в безнадежности. Ты прислушаешься к нам теперь?

Кикё продолжал смотреть на шкатулку еще какое-то время, потом закрыл и отодвинул в сторону. Он вытер руки о кимоно, словно пытаясь избавиться от грязи. – Это... Он не должен так себя чувствовать, у него теперь есть любимый, – он уставился на Йоджи. – Ты должен был сделать его счастливым.

Аюми положила ладонь на руку Йоджи и искоса взглянула на него, умоляя молчать. – Он и сделал, я не видела Айю счастливее, в самом деле. Но ты же знаешь Айю. Хиро обнаружил его наедине с другом и пригрозил, что убьет этого друга, а самого Айю избил. Айя не будет стоять и смотреть, как обижают его близких.

Кикё долго смотрел на нее, потом кивнул. – Да, я должен был подумать об этом. Юный глупец, – Йоджи напрягся, но Аюми успокоила его. Кикё не пытался оскорбить его любимого, а говорил ласково. Айя на самом деле был глупцом, позволяя своему сердцу руководить собой. Искренний, самоотверженный глупец. Она знала таких.

– Хорошо, что вы задумали? – Кикё беззаботно улыбнулся и поднял свою чашку. – Я не смогу сказать, насколько ваш план дурацкий, пока не услышу его.

Аюми тихо рассказала о том, что они с Йоджи уже сделали за последние недели, заработав от Кикё несколько удивленных взглядов. Когда она закончила, на лице у Кикё были уважение и зависть.

– Это... может действительно сработать. Недостаточно просто прятать Айю, Хирофуми перевернет весь мир, чтобы его найти. Однако у Такатори огромная власть. С ними опасно связываться.

Снова разливая чай, Аюми пожала плечами и улыбнулась. – Я пережила войну и много раз за свою жизнь видела, как сменяется власть, Кикё. Я знаю, что делаю. Йоджи хорош в своем деле, и мы оба прекрасно знаем и об опасности, и о том, что нам почти нечего терять. Мы не будем сидеть и смотреть, как Айя страдает, – резко добавила она. – Не забывай, что Такатори нажили себе множество врагов. У любого власть имущего их много, но Рейджи…, – она покачала головой. – Он далеко не так умен, как Сайдзе. Если бы мы выступали против старика, у нас было бы мало шансов. Однако Рейджи уже несколько раз едва уходил от скандалов. Если бы не его брат и отец, он никогда бы не забрался так высоко и не задержался бы наверху.

– Я занимаюсь его братом, – вклинился Йоджи. – Аюми займется врагами. Тебе остается старик, – он с вызовом глянул на Кикё.

Тот ответил ему спокойным взглядом. – Да, я действительно остаюсь в доме Сайдзе. Вы заставляете меня достаточно сильно рисковать.

– Ты ублюдок, Айя же твой друг! – закричал Йоджи. – Он бы сделал это ради тебя.

Кикё, не моргнув глазом, пил чай дальше. – Да, он мой друг, – вздохнул он. – Значит, тогда у меня нет выбора, так? Я всегда мечтал быть шпионом, – сказал он с широкой улыбкой.

Пораженная тем, как быстро Кикё согласился, Аюми пару секунд свыкалась с этим фактом, а потом начала пересматривать их общие планы. – Спасибо, – сказала она настолько искренне, что даже поклонилась. – Конечно, Сайдзе хранит какие-то опасные документы, которые ты можешь найти. Даже если тебе удастся собрать для нас только слухи, которые нужно будет еще подтвердить, это уже будет большой помощью.

Комнату внезапно наполнил горький смех. – О, я могу собрать нечто гораздо большее, чем слухи или пара компрометирующих документов. Сайдзе следит за ВСЕМ. Дайте мне направление поисков, и я найду вам достаточно информации, чтобы похоронить и Рейджи, и Хирофуми, – Кикё снова улыбнулся, но на этот раз улыбка была кривой и грустной.

Йоджи наклонился вперед с горящей в глазах надеждой. – Найди все, что сможешь, об айином отце и том скандале. Я знаю, что все было подстроено, но я еще не нашел все доказательства.

– Смерть Фуджимии Ютаки? – Кикё задумался. – Это будет хорошим началом. Я знал, что в то время у Рейджи не все было в порядке, но когда мы с Айей впервые встретились, я не хотел слишком много знать об этом. Я слышал, что произошло нечто нехорошее, и что Рейджи вдруг несказанно обогатился. И еще об одной вещи я могу узнать. У Хирофуми был охранник, которому поручили что-то уладить во время этой заграничной командировки. Посмотрим, расскажет ли мне Риндо, что там было.

Полная надежды и воодушевления, Аюми захлопала в ладоши. – Да! Я знаю, все получится. Втроем мы сможем свить такую веревку, что можно будет повесить обоих – Рейджи и Хирофуми.

– Аюми, мы не будем вить веревки, они сами свили ее для себя. Мы просто завяжем ее в изящные узлы, – мурлыкнул Кикё, размышляя о чем-то. – Интересно, что одевают на публичные казни? Белое? Или черное с белыми цветами? – его веселье внезапно исчезло, и он нахмурился. – Черт, я действительно не могу пройтись с Айей по магазинам в этот раз. Половина веселья пропадает.

– Кикё, если ты с нами, я буду ходить с тобой по магазинам столько, сколько захочешь, – Йоджи выпрямил ноги под столом. – Я даже твои покупки понесу.

– О, вот это уже интересно. Ты симпатичнее Цубаки, а Айя и так никогда не носит мои покупки за меня, – Кикё взмахнул ресницами. – Наверное, я воспользуюсь твоим предложением.

– Как угодно. Если мы закончили, я пойду, загляну к Айе. Ты идешь, Кикё? – спросил Йоджи, поднимаясь.

Аюми с Кикё переглянулись. – Нет, мне нужно еще поговорить с Аюми, – когда Йоджи вернулся к столу, Кикё замахал на него руками. – Иди, присмотри за Айей и скажи Цубаки, что я пробуду здесь еще час или около того. Мы посплетничаем о тех, о ком ты даже не слышал никогда. Айе от тебя будет больше пользы.

Йоджи не обиделся на эти слова. Он наклонился поцеловать Аюми и поспешил к любовнику. Она какое-то время смотрела ему вслед, радуясь, что Айя, наконец, нашел того, кто так сильно переживал за него. Ее молодому другу так повезло, что она оказалась рядом и не позволила такому мужчине, как Йоджи, пройти мимо.

Кикё дождался, когда Йоджи вышел, и вернулся к делу. – Итак, что ты знаешь о Миве Байко? И еще – принеси уже, наконец, сакэ. Если я взялся участвовать в разрушении маленькой империи Сайдзе, я хочу пить сакэ, а не чай, – нахмурился он, глядя на чайник на столе.

Улыбаясь, Аюми попросила Коми принести набор для сакэ и бутылку.

 

Йоджи отвел взгляд от плиты и чуть не получил инфаркт. Айя умудрился незаметно прокрасться на кухню, хотя Йоджи внимательно прислушивался, не скрипнет ли входная дверь. – Черт, ты меня убить решил?

– Сначала – завтрак, – быстро ответил Айя. Решив, что он сегодня не в настроении для шуток, особенно во время приготовления еды, Йоджи протянул руки и обнял любовника. Осторожно притягивая Айю ближе, он с радостью заметил, что синяки начали бледнеть. Хотя это ничего не значило, поскольку половина лица все еще была фиолетовой с черными и зеленоватыми пятнами.

Но Айя достаточно окреп за эти дни, и теперь Йоджи мог обнимать и целовать его, почти не сдерживаясь. Айя не уступал ему в своей страсти, отчего у Йоджи слабели колени. Целая неделя без занятий любовью с Айей. Боги, да он с ума сойдет, если это продлится и дальше, но он не будет давить на любимого. Он даст Айе понять, что все еще хочет его, и оставит решение за ним – когда заканчивать их «сухой закон».

Судьба смилостивилась над Йоджи, потому что, судя по тому, как Айя отвечал на поцелуй и прижимался к нему, терпеть осталось недолго. Добравшись губами до айиного уха, Йоджи принялся покусывать его, одновременно прижимаясь бедрами, и Айя тихо застонал. Дрожа от ощущения тонких пальцев, скользящих по его волосам, Йоджи пытался сообразить остатками разума, не будет ли слишком поспешным действием развязать пояс айиной юкаты.

 

– Йоджи? Ты на самом деле… ох, черт. Извините, простите..

 

Ощутив, как напрягся любовник, Йоджи заставил себя открыть глаза и увидел Кена, глазеющего на них с убитым выражением на лице. Тем же самым, с которым он ходил несколько дней после того, как узнал о несчастье с Айей. – Кен, тебе никогда не говорили, что ты всегда не вовремя? – сорвался Йоджи на своего соседа. И моментально пожалел об этом, потому что Кен теперь выглядел еще более виноватым.

– Простите меня, я просто зашел позавтракать. Я уйду.

Кен развернулся, и тут его окликнул Айя: – Не поев?

Остановившись, Кен повернулся к ним и покачал головой. Казалось, он немного расслабился, может быть из-за того, что Айя ему улыбался. – Только не йоджину стряпню. Должна же быть причина, по которой он всегда выпрашивает еду у тебя, кроме той, что он ленивая скотина, – у него хватило наглости радостно улыбнуться в ответ на злой взгляд Йоджи. – Я перекушу после пробежки.

– Ну, хотя бы кофе выпей перед уходом, – предложил Айя, поймав любопытный взгляд Йоджи. Обычно Айя не уговаривал Кена поесть или выпить, так что это было немного странно, да и непонятно, почему он делал это сейчас. Кен, похоже, тоже мало что понял, но кивнул и налил себе кофе. Это напомнило Йоджи о чайнике и он, отпустив Айю, принялся наливать туда горячую воду. Он хотел сделать для Айи идеальный завтрак. Оставалось только надеяться, что Кен вскоре уберется с кухни и оставит их наедине.

Наверное, Кен был телепатом, потому что он сразу же вышел из кухни с чашкой кофе в руке, сказав по пути: – Пойду, посмотрю новости, может, скажут, какой вчера был счет, а потом – на пробежку. Наслаждайтесь завтраком, – он помахал на прощание и ушел, вызвав облегченный вздох у Йоджи.

 

– Клянусь, у парня чутье или нечто подобное, раз он продолжает натыкаться на нас вот так, – вздохнул Йоджи. – И какого хрена ты пригласил его на завтрак? Я готовлю только для тебя.

– Может, я сначала хотел проверить твою пищу на нем? – он не сразу понял, что Айя дразнится. Шутливо рыча, Йоджи снова прижал его к себе и уткнулся ему в шею. Его любовник чуть не растаял у него в руках от этой ласки. Боги, какое счастье, что Айя такой чувствительный.

Айя самым прекрасным образом застонал, обхватывая плечи Йоджи. Неохотно напомнив себе, что он пригласил Айю на завтрак, а не потрахаться, Йоджи отпустил его, пока все не зашло слишком далеко. Или пока Кен не решил все-таки поесть. – Не могу поверить, что ты так со мной обращаешься, – надулся он.

Айя улыбнулся, его зрачки все еще были расширены от желания. – Я просто пытался успокоить его. Мне…, – его улыбка померкла. – Мне неприятно видеть, как он винит себя в произошедшем. Он не виноват.

Йоджи был с ним согласен. Это была вина этого урода Хиро, но он не хотел упоминать айиного хозяина здесь и сейчас. Не считая вторжения Кена, утро было замечательным, и не хотелось его портить. – Я обещал тебе блинчики, так? Поможешь их приготовить?

Сначала он получил недовольный взгляд, но потом Айя кивнул и глянул на плиту. Вставая за спину к своему другу, Йоджи подтолкнул его к плите, указывая на лопатку, лежавшую рядом, – Я научу тебя их переворачивать, – шепнул он Айе на ухо, начиная лить тесто на горячую сковородку. Оно сразу начало шипеть. Взяв лопатку, он коснулся ею айиной руки. – Вот, возьми. Палочки тут не помогут.

– Хмм, – Айя пихнул Йоджи локтем, потом взял лопатку. – Когда их надо переворачивать?

– Подожди, пока верх не начнет твердеть, – он прижался к любовнику, глубоко вдыхая его запах и улыбаясь. Левой рукой он обнял его за талию, а правую положил сверху на его руку. – Так, они вроде готовы, давай, я покажу, как это делать, – Айя расслабился и Йоджи перевернул его рукой один из блинчиков, слегка его подкинув. Этот блинчик чуть не приземлился на соседний, но для первой попытки было неплохо.

Следующие несколько минут были очень приятными, и ни один из блинчиков не слетел на пол или на плиту, хотя пару раз так и могло случиться. Наслаждаясь близостью Айи, Йоджи решил, что надо заниматься этим чаще. Кто знал, что приготовление пищи даст ему повод вот так пообниматься с Айей?

Закончив, он отправил Айю за стол, опуская перед ним полную тарелку восхитительно пахнущих блинчиков, чашки с фруктами, приготовленные заранее, и сок из холодильника. Казалось, Айя был рад посыпать блинчик ягодами вместо того, чтобы поливать его сиропом. Когда он откусил кусочек, то очень удивился, а прожевав, улыбнулся Йоджи на редкость широкой улыбкой.

– Они очень вкусные.

– И что тут удивительного? – поддразнил Йоджи. – Ты что, думал, что я тебя отравлю? Если б я хотел это сделать, то выбрал бы твою квартиру, а не свою.

Айя кисло посмотрел на него и продолжил есть. Йоджи и сам откусил кусок и должен был признать, что сегодня превзошел сам себя. Блинчики действительно были отличными, и он успел сжевать пару штук до того, как представил обнаженного Айю, усыпанного кусочками клубники и малины, которые можно было бы брать губами прямо с его кожи. Айя все еще ел, причем ел больше, чем обычно в последнее время, и не замечал аппетит другого рода, проснувшийся у Йоджи.

Прежде чем у Йоджи потекли слюнки, раздался звонок в дверь. – Откроешь, Кенкен? – когда никто не ответил, а звонок раздался снова, он понял, что сосед уже ушел, а дверь открывать придется ему. – Черт. Хоть бы Аюми не пришла проверять, травлю я тебя тут или нет, – буркнул он и пошел к двери.

– А на нее это было бы похоже, – согласился Айя, следуя за ним.

Скрипя зубами от одной мысли, что она, скорее всего, еще задержится у них для разговора или попытается утащить к себе на чай, Йоджи пытался придумать способ на некоторое время избавиться от их подруги. Кикё этим утром уехал. Конечно, Аюми поймет, что им нужно побыть наедине, пока Йоджи не рехнулся.

Кривясь, он открыл дверь. – Слушай, он в полном по…, – он не сразу понял, что перед ним не Аюми. Еще несколько секунд ушло на то, чтобы вспомнить, где он видел этого высокого мужчину раньше. – Чем я могу вам помочь, детектив?

– Тамема. Я рад, что вы меня помните, – здоровяк в мятой голубой рубашке и синем костюме улыбнулся. – Я хотел бы с вами кое о чем поговорить, Кудо-сан.

Йоджи неохотно отошел от двери, впуская полицейского внутрь: – О чем? Я не получал штрафов за парковку уже четыре месяца, – он чуть не врезался в Айю, стоявшего за ним.

Обернувшись, чтобы улыбнуться ему, Йоджи замер, увидев лицо Айи. Услышав удивленный вдох, он глянул через плечо на Тамему – тот стоял и с изумлением смотрел на Айю.

– Я пойду мыть посуду, – пробормотал Айя и ушел на кухню, оставляя Йоджи в раздумьях, стоит ли волноваться. Оба были одеты, и Тамема знал, что они дружат, так что не было странностей в том, что Айя у него. Йоджи разозлился, что Тамема до сих пор смотрит Айе вслед.

 

– Что вы хотите? – вопрос вышел более грубым, чем ему хотелось бы, и он глубоко вздохнул, чтобы справиться с желанием вытолкать детектива за дверь.

Тамема моргнул и посмотрел на него: – Вы так и не зашли написать заявление о нападении. Я был в этом районе и решил заехать и напомнить вам.

Йоджи и не думал, что этим делом еще занимаются.

– Извините. Я забыл. Вы нашли его? – он проверял дело Генсая пару недель назад и последнее, что он узнал – дело все еще открыто. Они так и не нашли его тело.

– Никаких следов. Он… прекрасно спрятался, – уголок его рта дернулся. – Кажется, вы сегодня хорошо себя чувствуете, так, может быть, я запишу ваши показания и мы закончим с бюрократией? – он поднял бровь, доставая блокнот и ручку.

Желая побыстрее от него отделаться, Йоджи кивнул. – Ладно, только у меня не так много времени. Вы поймали меня в середине завтрака с другом, – он пристально смотрел на детектива, ожидая реакции на эти слова, но Тамема только кивнул в сторону гостиной.

– Пять минут, и я уйду. Присядем?

Они пошли в гостиную, но Йоджи не стал садиться. Вместо этого он ходил по комнате, показывая на разные места и вспоминая, что произошло тогда. На секунду он впал в отчаяние от мысли, что Генсай тогда избил его и чуть не изнасиловал, но Йоджи заставил себя успокоиться. Генсай мертв, и больше никогда никому не навредит.

Тамема все записал и задал Йоджи несколько вопросов, как примерный детектив. Это заняло несколько минут, чуть больше пяти, но не слишком долго. Как только Тамема получил всю нужную ему информацию, Йоджи направился прямиком к двери.

– Извините, что забыл об этом, – он чуть не добавил, что надеется на то, что недостаток информации не связал руки полиции, ищущей Генсая, но потом решил – это уже слишком. Если бы смерть Генсая расследовали серьезно, полиция не ждала бы пару месяцев, пока он напишет заявление. – Удачи вам.

– Спасибо, – Тамема вышел в коридор. – Прошу прощения, что прервал ваш завтрак. Всего хорошего, – он пошел к лифту, нахмурившись и сжав губы. Казалось, он о чем-то думает. Йоджи посмотрел ему вслед, гадая, не имеет ли это отношения к нему, да и зачем Тамема заходил на самом деле.

 

Стоило ли переживать из-за его визита? Тамема ни о чем, кроме дела, не говорил и ничего не сказал про Айю. Все равно Йоджи не мог успокоиться, и с этим ничего нельзя было поделать. Если Тамема что-то задумал, они скоро об этом узнают. Их завтраки с Айей не были секретом, да и Тамема ничего не видел.

Решив игнорировать свои подозрения, Йоджи пошел на кухню. Ему не терпелось узнать, что Айя делал, пока он общался с полицейским. Зайдя туда, он увидел, что его любовник уже заканчивает мыть посуду. Все, что оставалось на столе – это тарелка и чашка Йоджи.

– Больше ничего не хочешь съесть? – спросил Йоджи, прижимаясь к Айе со спины. Почувствовав, как напряжен его любовник, он нахмурился. Обняв его за талию, он отодвинул носом алую косу и поцеловал открывшуюся обнаженную шею. – Все в порядке?

Айя ничего не сказал, откладывая в сторону столовое серебро. Он повернулся в руках Йоджи, его лицо было серьёзным.

– Что он хотел? – спросил он резко.

– Он сказал, что ему нужно мое заявление насчет Генсая. Ты думаешь, он пришел за чем-то другим?

– Хмм, – Айя качнулся вперед, удивляя Йоджи глубоким, страстным поцелуем. Это было неожиданно, но Йоджи не жаловался, а потянулся к роскошной айиной заднице. Когда Айя вдруг прервал поцелуй и отодвинулся, Йоджи только крепче обнял его и протестующе застонал.

– Может, он хотел стать твоим клиентом.

Йоджи подумал над этим, сжимая ладонями задницу Айи: – Нее, у Тамемы прямо на лбу написано «сэмэ». Я не могу представить, как он платит мне за секс, и уж точно я не отдамся никому, кроме тебя, – он наклонился за новым поцелуем, но Айя отвернулся.

– Так ты можешь понять, что предпочитает человек, просто посмотрев на него? Это твой главный секрет?

Уже не пытаясь поцеловать Айю, Йоджи просто смотрел на него. Голос любовника был странным, словно он заставлял себя шутить, а в его глазах не было той искорки, которая появлялась, когда он действительно веселился. – Что случилось? Похоже, ты пытаешься отвлечь меня. Ты волнуешься, что он все поймет о нас? Мы же просто друзья, которые завтракают вместе.

Айя посмотрел на него, а потом опустил голову ему на плечо. – Хотел бы я знать, не Хиро ли прислал его сюда. Я не могу поверить в такое совпадение, что он просто так пришел.

– Эй, он же ничего не видел, – Йоджи нежно убрал айины волосы и поцеловал его в лоб. – Тем более, если бы он следил за тобой, то не пришел бы сюда. Он явно не ожидал тебя здесь увидеть, так что я сомневаюсь, что он знал о твоем приходе, – Йоджи устроился поудобнее, опершись о стол и все еще держа Айю в объятьях. – Это странно, что он вдруг появился, но я думаю, Хиро здесь ни при чем.

– Ты не знаешь Хиро, – грустно возразил Айя. – За Ханабатаке наблюдают его люди, следят, чтобы я никуда не сбежал. Они будут шпионить за мной еще несколько недель, куда бы я ни отправился из дома.

– Какого черта? – шокированный и разъяренный, Йоджи отодвинул Айю от себя, чтобы видеть его лицо. – За тобой следят его люди? Откуда ты знаешь, и почему раньше не сказал?

Айя устало вздохнул, а его синяки вдруг стали еще ярче. На секунду показалось, что он вдруг постарел и потерял всякую надежду, смертельно устав.

– Кикё подтвердил это сегодня. Хиро всегда следит за мной после того, как…, – он покачал головой, закрываясь волосами. – Это продлится примерно месяц, пока он не убедится, что я не попытаюсь сбежать, – Айя начал сползать на пол, но Йоджи обнял его крепче, прижимая к себе. – Я как-то и не думал говорить тебе об этом. За мной следят, только если я выхожу из Ханабатаке.

Йоджи начал понимать, почему Аюми не попыталась заставить Айю уйти от Хирофуми второй раз, и почему Кикё так не хотел во всем участвовать. Проклятый ублюдок обо всем позаботился.

– Думаю, ты к ним просто привык, любимый, – буркнул Йоджи в айину макушку. Та еще привычка. – Ты действительно думаешь, что Тамема – один из них?

– Он всегда пользуется семейными телохранителями, но Тамема и Хондзе работают на дядю Хиро. Я прямо не знаю, – ответил Айя, крепче обнимая Йоджи.

Теперь Айя будет переживать еще и из-за неожиданного визитера, а именно это ему сейчас и не нужно. – Я согласен, что его визит подозрителен, но я не думаю, что он следит за тобой. И повторяю – он ничего не видел. Сделай мне одолжение и не волнуйся, – им обоим легче было сказать, чем сделать, но Йоджи не собирался сходить с ума из-за одних только «если». Этому он научился за первый свой год без Аски.

Однако хоть он и мог игнорировать появление Тамемы, гнев и ненависть от новости о том, что Хиро снова обращается с Айей как с собственностью, продолжали расти. Сначала этот урод избивает его, а потом ведет себя с ним подобным образом. Должно быть, Хиро был далек от мысли, что если бы он обращался с Айей так, как он этого заслуживает, то можно было бы не бояться побега.

– Айя, – хриплым от переполняющих его эмоций голосом он позвал любимого. Айя, наконец, посмотрел на него, старательно пряча свои переживания. Йоджи стало больно от этого спокойного лица. Айя давно не был с ним таким сдержанным. – Ответь мне, прошу. Если бы ты мог без последствий уйти от Хиро, ты ушел бы? – ему необходимо было знать. Может, наконец-то до него начало доходить, как опасно и трудно будет освободить Айю. Хуже того, Айя провел столько лет у Хирофуми, что мог уже и не думать о другой жизни.

– Я не могу уйти. Он никогда меня не отпустит, Йоджи, – отчаяние Айи было и в его голосе, и в глазах.

Прижимая его ближе, Йоджи попробовал снова: – Я знаю. Я спрашиваю, что бы ты сделал, если бы однажды за тобой никто не следил и не угрожал Аюми или кому-то еще. Ты сказал, что не хочешь быть игрушкой Хиро, но действительно ли ты так думаешь? Ты бы попытался быть кем-то еще? Даже если бы это значило бросить Аюми и все, что у тебя здесь есть, и начать жить заново, ничего не имея?

Айя серьезно задумался над этим вопросом. Однако чем дольше он думал, тем больше Йоджи понимал. Молчание стало причинять почти физическую боль, и, в конце концов, Йоджи захотелось уползти куда-нибудь в темноту и спрятаться. И о чем он только думал все это время? Что толку освобождать Айю от Хирофуми, если Айя на самом деле этого не хочет? Почему он не прислушался, когда Айя говорил, что некоторые люди не способны измениться.

– Думаю… я сделал бы это ради тебя, – тихий голос Айи встряхнул Йоджи, прекращая его растущую панику. Ему понадобилось время, чтобы понять услышанное.

– Что ты сказал? – спросил он, подумав, что ему померещилось.

– Если бы я мог оставить Хиро…, – Айя закрыл глаза и глубоко вдохнул. – Неважно, что пришлось бы все оставить. Хоть это и больно даже просто думать о том, что я никогда больше не увижу Аюми. Если бы у меня был ты, мне бы этого хватило, – он открыл глаза и улыбнулся самой нерешительной улыбкой, какую Йоджи только видел у него. – Какая глупость, правда?

– Нет, – быстро остановил его Йоджи. У него перехватило дыхание, и он вообще чудом мог говорить. – Это лучшее, что я слышал в своей жизни, – Айя бросил бы все ради него. Дорогую квартиру, деньги, обеспеченную жизнь. Когда придет время, Йоджи постарается, чтобы его любовник никогда не пожалел о своем решении. – Я люблю тебя.

Айя напрягся, услышав его слова, и Йоджи заволновался, не слишком ли это было рано. Хотя волноваться было глупо – Айя уже знал, что он его любит. Просто вслух эти слова звучали всего во второй раз.

Потом Айя потянулся вверх, прижимаясь губами к губам Йоджи.

– Я люблю тебя, – выдохнул он так быстро, что Йоджи едва понял, а потом они принялись страстно целоваться. Если Йоджи думал, что был возбужден до этого… Все, что имело значение – это Айя в его руках, целующийся так, что перехватывало дыхание и желание почти вызывало боль. Недостаточно было просто отвечать на поцелуи и обниматься, но Йоджи сдерживался, не давая себе подхватить Айю на руки и утащить в спальню. Помня о том, как Айя вздрагивал от прикосновений к поврежденным ребрам, Йоджи контролировал свою страсть, чтобы не сделать ошибку и не причинить Айе боль.

Но Айе было плевать на свои раны. Он разочарованно застонал, когда Йоджи попытался отодвинуться, и прижался еще ближе, вплетая пальцы в его волосы. – Нет. Пожалуйста. Слишком долго.

Страстная мольба для Йоджи была словно удар в грудь, выбивший весь воздух и подкосивший ноги. – Айя, я не хочу делать тебе больно.

Но судя по поцелую, что он получил в ответ, Айя не собирался отступать. Решив, что его любовник уже совершенно уверен в своей готовности к сексу, Йоджи с Айей в руках направился к спальне так быстро, как мог.

Раздеваться они начали только в спальне. Юката Айи слетела в секунды, а Йоджи нужно было только выскользнуть из своих джинсов и футболки. Глядя на айино тело, он легко провел руками по синякам, портившим светлую кожу. – Если больно, то говори лучше сразу, – может, это и не было такой хорошей идеей на самом деле. У Айи наверняка еще все чертовски болит.

Айя нетерпеливо вздохнул и прижался к Йоджи, заставив его застонать от ощущения их соприкоснувшейся плоти. – Я устал от боли, Йотан. Я хочу ощутить что-то другое, – Айя принялся покусывать его подбородок, медленно спускаясь на шею.

– Ты меня с ума сводишь, – ахнул Йоджи, сжимая руками бедра Айи. Он так сильно хотел его, что едва мог быть осторожным. – Но я обожаю каждую минуту этого безумия, – признался он, подбираясь к кровати. Он растянулся на ней и потянул Айю к себе. Больше приглашений не потребовалось.

Айя накрыл тело Йоджи своим, и следующие несколько минут превратились в калейдоскоп теплых губ, шелковых волос и айиных ладоней, скользивших по бедрам Йоджи. Он позволил Айе немного подразнить его, а потом повернулся так, чтобы они оба лежали на боку. – Не спеши, дай я, – шепнул он.

Айя согласно вздохнул, запуская пальцы в волосы Йоджи, когда тот наклонился и припал губами к его шее. Трудно было сдерживаться и не впиться в бледную кожу, чтобы Айя начал биться под его руками, но так рисковать было недопустимо. Вместо этого, Йоджи прошелся поцелуями по груди Айи, задевая языком затвердевший сосок.

Когда Йоджи принялся посасывать его, Айя выдохнул, рванувшись бедрами вперед. Йоджи знал это ощущение. Он тоже двигал бедрами одновременно с любовником, и ему казалось, что кончить можно в любой момент. Семь проклятых дней без Айи. Даже Аска не будила в нем такого безумного желания. Одно только то, что Айя был с ним, обнаженный и возбужденный, уже могло столкнуть его за грань.

– Повернись, – шепнул он, но чтобы Айя его понял, потребовалось повторить. Любовник непонимающе посмотрел на него, потом повиновался. Когда он повернулся на бок, Йоджи потянулся за презервативом и смазкой.

На спине Айи не было синяков. Йоджи проложил дорожку из поцелуев вдоль его позвоночника, убрав в сторону длинные волосы. Когда он добрался до поясницы, Айя уже дрожал и требовательно стонал. Улыбнувшись тому, что он может довести Айю до такого же состояния, в каком находился сам, Йоджи прижал пальцы к его ягодицам и слегка раздвинул их.

Йоджи скользил пальцами по коже Айи, и ему было невероятно приятно слышать, как его имя выдохнули с такой страстью. Толкаясь в тесноту, Йоджи вынужден был держать любовника за бедра. Айя дернулся от прикосновения, а потом выдохнул, расслабляясь. Он застонал от удовольствия, когда Йоджи другой рукой дотянулся до его члена.

Судя по айиному сбившемуся дыханию, он не мог продержаться долго. Решив ускорить процесс, ради них обоих, Йоджи развел пальцы внутри Айи еще раз, а потом отодвинулся, чтобы надеть презерватив и смазать себя. Он сделал бы это быстрее, если бы у него не так сильно дрожали руки – одновременно от айиных просьб и собственного почти болезненного возбуждения.

– Йоджи… пожалуйста. Сейчас.

Целуя айино плечо, Йоджи прижался к нему сзади. Он поднял ногу Айи и замер на секунду, чтобы успокоиться.

– Йотан…

– Тссс, любимый, – он толкнулся вперед, преодолевая небольшое сопротивление и легко проскальзывая внутрь. Он застонал от блаженства, от ощущения, как Айя обнимает его, такой тесный и горячий. Ему так этого не хватало. Айя нетерпеливо двинул бедрами, подаваясь назад и вбирая Йоджи еще глубже.

Как бы ему ни хотелось быстро ворваться в тело любовника и не останавливаться, пока не придет разрядка, Йоджи все равно двигался медленно, целуя айины шею и плечо и лаская его член. Все равно, несмотря на все его старания отсрочить неизбежное, он застонал, почувствовав, как Айя сжимается вокруг него. Это было слишком приятно, и ничего не оставалось, кроме как последовать за любовником и позволить удовольствию захватить себя.

Они лежали рядом, спина к груди, Йоджи обнимал Айю за талию, а подбородок положил ему на плечо. Айя сплел свои пальцы с пальцами Йоджи и удовлетворенно вздохнул. Йоджи усмехнулся и потерся носом о его ухо, притягивая любовника ближе. – Ну что, тебе лучше?

– Ммм, – Айя действительно урчал, как кот. – Лучше, чем после всех этих таблеток.

– Может, мне стоит написать это на своих визитках, – пошутил Йоджи. – Кудо Йоджи, лучший кайф за ваши деньги, – он снова засмеялся, когда Айя недовольно фыркнул. Потом он посерьезнел и поцеловал айино плечо.

– Я хочу, чтобы ты не терял надежды, Айя. Так не может продолжаться вечно. Я все сделаю, чтобы у тебя было лучшее будущее. Поверь, – он так хотел рассказать Айе о своих планах, о том, как помогают Аюми и Кикё, но заставил себя молчать. Лучше, если Айя не будет знать. Они уже научились на собственных ошибках, что секреты имеют свойство раскрываться, и лучше будет держать все планы внутри их троицы.

Дотягиваясь до салфеток, Айя снова вздохнул, на этот раз – грустно. Почистив себя, он повернулся и позаботился о партнере. Выбросив все, улегся рядом, положив свою сломанную руку на бедро Йоджи: – Ты едва меня знаешь, а уже готов ради меня умереть. Ты безумец, Йоджи.

– Это мне уже говорили, любимый, – он попытался пошутить. – И я знаю тебя гораздо лучше, чем ты думаешь.

Айя внимательно посмотрел на него. – Может быть. Ты хочешь, чтобы я поверил в будущее с тобой. Я… мой отец обычно говорил, что, размышляя о будущем, каждый должен помнить о прошлом, – он задумчиво улыбнулся. – У него были сотни таких поговорок. Моя мать всегда дразнила его, говоря, что ему нужно было стать предсказателем или монахом. Его звали Фуджимия Ютака.

Пораженный тем, что Айя решил рассказать ему о своем прошлом, Йоджи просто лежал и слушал. Обнявшись, они лежали в постели, свет мягко лился сквозь щели в ставнях, и Айя рассказывал о своей семье и о том, как он сам был Раном.

 

Кен глотнул еще вина, пока Казе болтал о работе. Итальянский ресторан, выбранный его любовником сегодня, был удивительно роскошным и поэтому, несмотря на чудесный ужин, Кен чувствовал себя неловко. Ему не нравился весь этот шик даже в то время, когда он был звездой футбола.

– Еще одна командировка – и все, – договорил Казе, улыбаясь, и Кен понял, что он ждет какой-то реакции.

Сообразив, что отвлекся, Кен покраснел и опустил бокал. – Извини. Что – все?

Страдальчески закатив глаза, Казе вздохнул и налил им с Кеном еще вина. – Я знаю, что моя работа не так интересна, но неужели она настолько скучна для тебя, – в ответ на быстрые извинения Кена он улыбнулся и провел пальцами по его руке. – Я просто дразнюсь, Кенкен. Я пытался объяснить, что после поездки в Гонконг на следующей неделе, я перестану ездить в командировки вообще.

– Но... но ты.., – Кен ошарашено помотал головой. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы собраться с мыслями. – Что случилось? Я думал, в компании тобой довольны.

– Да, они довольны. Я сам попросил не посылать меня больше, – Казе усмехнулся, скорее всего, при виде отвисшей от удивления челюсти Кена. – Слушай, Кен, ты так мило выглядишь сейчас.

Закрыв рот, Кен нахмурился и взял бокал с вином. – Ну, это неожиданно. Ты был так рад, когда они решили посылать в эти поездки именно тебя. Почему ты решил отказаться?

Казе замолчал на какое-то время, а потом нерешительно улыбнулся.

– Из-за того, что случилось. Если бы я не был так далеко от тебя…, – он покачал головой и глотнул вина. Кен тоже выпил, не представляя, что тут сказать. Он не знал, была ли тоска по дому единственной причиной измены Казе, но его тронул такой жест. Казе нравилось уезжать из города, из страны по работе, нравилось быть представителем компании. И тут он отказывается от этого…

– Тебя не понизили, скажи мне? Что с твоей работой? – забеспокоился он.

– Ну, я не сказал бы, что мой начальник был рад моему решению, но мне и в Токио хватает работы. Все будет хорошо, – Казе опустил бокал и пристально посмотрел на Кена. – Я сделал это ради тебя. Ради нас. Я знаю, что обещал не давить на тебя, но ты уже думал о том, чтобы дать мне еще один шанс? – Кен попытался что-то сказать, но Казе продолжил. – Я не жду, что мы снова станем любовниками, по крайней мере, не сразу. Но, может, ты просто вернешься домой? Мы же всегда были друзьями, Кен. Мы можем дружить снова? Казе умолял. – Дай мне шанс доказать, что я понял, какую ошибку совершил, и что я никогда больше не сделаю ничего подобного. Пожалуйста.

– Мы ужинаем вместе. Нельзя сказать, что мы совсем не видимся, – слабо сопротивлялся Кен.

– Нельзя, но я хочу быть с тобой больше, чем пару часов в неделю, – заявил Казе. – Я облажался, Кен, серьезно. И что еще хуже – навредил этим тебе. Даже пытался врать тебе об этом, – он снова коснулся руки Кена, на этот раз ненадолго задержав свои пальцы. – Я готов к любым переменам, чтобы снова завоевать твое доверие. Но мне нужно знать, что у меня есть шанс. Он есть?

Кен принялся проклинать себя за выпитое вино. Из-за него он теперь не мог не сказать «да». Сияющая улыбка Казе, однако, не придала ему уверенности. Кен понял, что всерьез раздумывает над его предложением.

Он мог вернуться домой. Хоть Йоджи и не говорил ни слова о поисках жилья, Кен чувствовал, что уже злоупотребляет его гостеприимством. Если бы Йоджи не проводил каждую свободную минуту с Айей, он точно уже сказал бы что-нибудь по этому поводу.

От этой мысли его снова захлестнуло чувство вины. Если бы он жил отдельно, решив так или иначе свои проблемы с Казе, Айя бы не пострадал. Но нет же, он несколько недель провел в размышлениях, и пошел в тот день к Айе… Неважно, сколько раз Айя с Йоджи повторяли, что он не виноват, глубоко внутри он был уверен в обратном. Айя вообще не был рад его приходу, но, как настоящий друг, впустил его. И за это ему так досталось.

Если Кен останется у Йоджи, кто поручится, что не случится что-то подобное? Может, когда-нибудь, не желая, чтобы он им мешал, Айя с Йоджи попадутся Такатори в айиной квартире. Но Кену не хотелось жить одному. Он слишком любил Казе, чтобы сделать последний шаг к разрыву.

– Ладно. Я вернусь, когда ты приедешь из Гонконга, – он принял решение, и счастливая улыбка Казе заставила его подумать, что это было правильно. Боги, как он его любил. – Но ты будешь пока спать на диване, – твердо добавил Кен, не желая полностью поддаваться. – Мы посмотрим, как у нас получится быть друзьями и соседями, а потом… мы начнем с того места, на котором закончили, – тихо сказал он, вспоминая, как именно это было.

– Спасибо, – Казе легко сжал его руку. – Спасибо. Я… я так благодарен тебе за этот шанс. Мне жаль, что я тогда все испортил, Кенкен.

– Да, и если ты испортишь все снова, это тебе придется искать себе крышу над головой, – он еще не простил любовника. – Я серьезно, Казе. Изменишь еще раз – и последнее, что ты от меня услышишь, будет «убирайся к чертям отсюда».

– Нет! – Казе покраснел, поняв, что своим выкриком он привлек внимание людей за соседними столиками. – Я обещаю, что ничем тебя не обижу, – продолжил он уже тише. – И докажу тебе, что я заслужил этот шанс.

– Уж постарайся, – вздохнул Кен. Ему было неуютно вот так, на публике, обсуждать их отношения. Он смотрел на стол, и между ними опустилось неловкое молчание, не закончившееся даже с приходом официанта. Сидя в ожидании чека, чтобы Казе заплатил за ужин и они могли уйти, Кен сказал себе, что все делает правильно. Он любил Казе – даже измена не повлияла на это чувство – и было ясно, что и Казе любит его, этим светились его темные глаза. Ну и что, что Айя с Йоджи смотрели друг на друга немного не так? Казе любил его достаточно сильно, чтобы отказаться от работы, полученной с таким трудом.

Принесли чек, и Казе пришлось отвлечься от Кена. Кен вздрогнул, когда любовник улыбнулся ему, оплачивая счет, и постарался убедить себя, что Казе не смотрит на него так же, как Такатори на Айю, только без гнева. У Казе не было причин считать его своей собственностью. Кен волновался только из-за того, что поспешил и что придется как-то объяснять Йоджи свое возвращение домой. Но у него была еще неделя, пока Казе будет в командировке.

 

Подбираясь к чайнику, чтобы залить заварку кипятком, Айя подпрыгнул от неожиданности, когда его осторожно оттолкнули. Мамору мягко отодвинул его в сторону, берясь за чайник: – Давай, я налью.

Не став огрызаться и говорить, что он и сам может справиться с такой мелочью, как горячая вода, Айя заставил себя сесть за стол и перепоручить все хлопоты другу. Мамору возился с ним весь день, впрочем, как и прошлые два. Он был еще невыносимее, чем Йоджи с Аюми, если такое вообще возможно.

Подумав о любовнике, Айя улыбнулся. Теперь, когда Йоджи знал, что ему не повредят некоторые… физические нагрузки, он перестал обращаться с ним как с фарфоровой куклой. Он, правда, все равно не давал ему заниматься кендо или носить тяжести… ладно, возможно, Йоджи все еще перебарщивал с заботой. Но, вспоминая прошлый вечер, Айя совершенно не был против.

В принципе, Мамору хлопотал за двоих. Когда он сел за стол, принеся чайный набор и печенье, Айя поинтересовался: – Ты позволишь мне пить самому или будешь держать мою чашку за меня?

– Я уже говорил и повторю снова – ты такой зануда, когда болеешь, – отшутился Мамору. – Я до сих пор помню твой последний грипп. Мне даже кошмары снятся, – он притворно вздрогнул, а Айя вспомнил, как рявкал на любого, кто подходил к нему близко, даже на Аюми. Это были самые тяжелые моменты болезни, однако ему повезло, что друзья не придушили его тихонько подушкой, пока он спал.

– Посмотрим, каким ты будешь веселым, когда окружающие будут твердить, что ты ничего не можешь делать сам, даже есть. Быстро надоест.

– Ты просто нервничаешь, потому что болен, вот и все, – беззаботно подытожил Мамору. – Ты самый ужасный пациент, я даже боюсь представить, через что прошел тот доктор, что лечил тебе руку, – хотя Мамору и говорил весело, но глаз не спускал с Айи, ожидая ответа.

– Не помню, чтоб я был ужаснее, чем обычно, – буркнул Айя в свою чашку.

– Ну, может, ты отвлекся на боль. Или головой ударился слишком сильно, пока летел по лестнице, – теперь Мамору выразительно смотрел на его лицо.

Айя едва сдержался, чтобы не потрогать скулу и не проверить, все ли в порядке с гримом. Синяки понемногу проходили, но их все равно нужно было прятать. А Мамору так на него смотрел, что Айя начинал сомневаться, получилось ли у него это сделать. Он сомневался, что Мамору поверил в историю Хиро о том, как Айя поранился.

– Ну, по крайней мере, мне не пришлось возиться с тобой в самое плохое время, – продолжал мальчик немного обиженным тоном. – Потому что меня заперли дома на всю прошлую неделю. Я уверен, что теперь Аюми с Йоджи не мешало бы от тебя отдохнуть.

– Они это пережили, – тихо ответил Айя. – И я уверен, что ты помог Хиро подготовить все для американских гостей.

– Да, он был так рад, когда, наконец, подписал вчера договор, – Мамору взял печеньку, но не стал есть, а начал вертеть ее в пальцах. – Вам нужно это отметить сегодня.

– Уверен, мы так и сделаем, – Айя старался не думать о том, что ночь он проведет с Хиро и что у его хозяина теперь будет больше свободного времени. Трудно было эти десять дней видеть Хиро по утрам, всего по часу, и прятать свой гнев и ненависть. Еще и эти попытки Хиро снова завоевать его доверие, все эти дорогие подарки… они только усиливали ощущение, что он – шлюха.

Они с Мамору тихо пили чай, ожидая Хиро с минуты на минуту, и у Айи все внутри сжималось от отчаяния. К этому добавлялись пристальные взгляды Мамору, и все, чего сейчас хотелось Айе – это забраться в постель и свернуться в клубок. Ясно было, что Мамору уже не ребенок и что он больше не верит айиным рассказам о синяках. К счастью, Мамору не делал ничего лишнего, а просто давал знать, что ему не говорят правды и он это понимает. Айе не хотелось думать, какой будет реакция Хиро, если он узнает, что младший брат все понял.

Услышав стук, Айя вскочил со стула и поспешил к двери. Хиро заключил его в крепкие объятия, едва шагнув в квартиру, и от силы его рук у Айи заныли больные ребра. Он сжал зубы от боли, а когда Хиро начал его целовать, Айя использовал это как способ отвлечься от злобы и отвращения.

– Айя, прекрасно выглядишь, – Хиро нежно убрал красные пряди с его лица. – Я не смогу сегодня есть, постоянно буду отвлекаться на тебя.

– Айя всегда прекрасно выглядит, – сказал Мамору, выходя в коридор со своей школьной сумкой. – Он даже гипс носит изящно.

Хиро покраснел при упоминании айиного перелома, а Айя замер. Хиро клялся, что снова принимает свои таблетки и ходит к психиатру. Но не сорвется ли он из-за невинного замечания Мамору? Айя осознал, что вполне в это верит.

Хиро усмехнулся и взъерошил волосы брата. – Да, это так. Хотя я не могу понять, как такое изящество может упасть с лестницы.

– Я тоже не могу понять, – немного сердито согласился Мамору, словно стараясь скрыть свои настоящие эмоции. Он осторожно обнял друга, не касаясь ребер, отчего стало понятно, что он заметил, как Айя их берег весь день. – Выздоравливай, Айя, завтра увидимся.

– Хорошо, – Айя обнял друга в ответ и проводил взглядом до дверей. Он был рад, что Мамору ушел, и одновременно с этим боялся оставаться наедине с Хиро. Заставив себя повернуться, он улыбнулся.

– Во сколько у нас ресторан? Еще есть время для чая? – нужно было быть вежливым, прятать свои настоящие чувства и ни за что не показывать Хиро, с каким удовольствием он бы зарезал его за одно только прикосновение.

– Дороги забиты, так что нам лучше выехать сейчас, – Хиро прижал Айю к себе. – Ты сегодня так красив. Как ты себя чувствуешь?

Айе хотелось солгать, что ему нужно больше времени на выздоровление, но если бы он начал придумывать отговорки уже сейчас, то не смог бы остановиться вовремя, не рассердив Хиро, возможно, даже слишком сильно. – Хорошо. Рука болит только изредка, и я могу немного шевелить пальцами, – он показал, как именно. Было так приятно, что рукой снова можно пользоваться.

– Я очень рад, – шепнул Хиро, наклоняясь за поцелуем. Айя заставил себя ответить, продолжить играть роль послушного любовника. Хиро больше не подозревал его в измене, и нужно было убедиться, что так оно и останется. Ради Йоджи нужно было сдерживать дрожь отвращения всякий раз, когда твердый член Хиро прижимался к его бедру.

Поцелуй тянулся ужасно долго, но Айя не рискнул отодвинуться первым. К счастью, Хиро остановился сам. – Пойдем, иначе до ресторана мы сегодня не доберемся.

– Идем, – ответил Айя, беря хаори со столика в коридоре.

Хиро ринулся помогать ему одеться. – Я надеялся провести с тобой ночь, – тихо сказал он и улыбнулся, когда Айя кивнул. – Мне жаль, но, даже закончив дело Харриса, я буду слишком занят еще несколько недель и не смогу приезжать. А из-за визитов к врачу мне еще труднее выкроить время.

Визиты, на которых Хиро учился держать себя в руках. Айя не очень расстроился, услышав, что у Хиро не будет свободного времени. – Ты будешь приезжать по утрам?

– Не думаю, что будет время даже на это. Честно говоря, у меня будет не больше часа, да и тот я проведу в дороге сюда и обратно, – закончив с хаори, Хиро обнял Айю за талию и повел к выходу. – Я надеялся, что ты согласишься приходить ко мне на работу пару раз в неделю.

«Чтобы меня можно было очень удобно трахнуть на столе и отправить восвояси», – мрачно подумал Айя. Ему так хотелось в ответ пожелать Хиро ужасной смерти, но, пройдя мимо двери Йоджи, он вспомнил, что не может позволить себе такую роскошь. Теперь он отвечал не только за Аюми и сестру, но и за любовника тоже. И, возможно, даже за Мамору. Слишком много людей зависело от его терпения.

– Я уверен, что смогу что-то придумать. Аюми в последнее время заскучала и вспомнила про своих старых друзей. Ее легко будет уговорить составить мне компанию, – ответил он с притворной легкостью. Так в эти дни у него хотя бы будет близкий человек рядом.

Пока Хиро рассуждал, какие дни будут наиболее подходящими для встреч, Айя думал о надежде, что обещал ему Йоджи. Аюми так и не вернула ни шкатулку, ни ее содержимое, и его связывала клятва не пытаться решить все проблемы одним махом. Все, что ему осталось, это держаться за любовь Йоджи и надежду, что однажды у них все получится. Айе очень хотелось, чтобы это помогло ему продержаться в этот вечер, на следующее утро и во все грядущие дни.

________________________________________

Йоджи снова посмотрел на часы, гадая, что могло задержать Айю. Заказанный им чай уже остывал, и Йоджи начинал волноваться. Он поерзал на стуле, жалея, что не успел принять душ после работы. Если бы он знал, что Айя опоздает…

Как раз в эту секунду Айя уселся напротив него, и Йоджи вздрогнул. Присмотревшись к любовнику, он отметил про себя и его грустные глаза, и сжатые губы, и бледность. Бледным он мог казаться и из-за черных парика и кимоно, но Йоджи в это не верил. Он готов был поспорить, что визит в офис к Хирофуми прошел не так успешно, как планировалось.

– Все в порядке? – от мысли, что Хирофуми опять причинил Айе боль, он снова пришел в ярость. Йоджи готов был взорвать все здание и убить подонка на месте, если это действительно случилось.

– Со мной все хорошо, – устало ответил Айя, пробуя чай. Он благодарно улыбнулся Йоджи поверх чашки. – Просто... его отец зашел как раз перед моим уходом. – Айя запустил было руку в волосы, но вовремя вспомнил про парик. – Можешь себе представить, как он «обрадовался», увидев меня. Не думаю, что в ближайшее время поеду туда снова, – а вот этому Айя был весьма рад.

Йоджи не мог его винить. Он и сам был счастлив, что у Хиро теперь будет меньше возможностей видеть Айю, пусть для этого его любовнику и пришлось столкнуться с Такатори Рейджи. – Что ж, мне кажется, нам придется найти другое кафе, – когда Айя быстро кивнул, Йоджи со вздохом поставил обратно свой кофе. – Да ладно, неплохое место, и кофе здесь самый лучший. Оправдывает свою цену.

– Да, но…, – Айя нервно оглянулся вокруг. – Ты знаешь, почему мне здесь не нравится. Уверен, мы найдем место не хуже.

– Ты просто параноик, – поддразнил Йоджи. – Никто не узнал тебя за эти две недели, и… – он не хотел называть настоящие причины, почему они выбрали это кафе, когда Хиро стал требовать, чтобы Айя приезжал к нему в офис. Здесь и офис был рядом, и некоторые клиенты Йоджи жили неподалеку, да и место было достаточно многолюдным, чтобы Хиро не подумал ничего лишнего. Они с Айей просто по-дружески общаются здесь, а потом Йоджи может подвезти Айю на своей машине, что будет лучше, чем если бы Айю возили на машине Такатори и привлекали лишнее внимание.

– Аюми здесь тоже нравится, – она должна была присоединиться к ним через полчаса.

Снова вздохнув, Айя покачал головой. Йоджи нахмурился, но решил, что спорить не стоит. Этого кафе здесь еще не было, когда Айя ходил на работу к отцу. Никто здесь не рассматривал Айю, а если и пытался, то только из-за его одежды.

– Раз уж некоторое время ты не будешь приходить к Хиро, нет необходимости заходить сюда. Нам нужно найти такое же многолюдное место, – они старались избегать укромных уголков, когда гуляли вместе, потому что за Айей до сих пор следили. Недели через две охрана оставит его в покое, но до тех пор они должны быть осторожны.

– Угу. Как твоя… встреча?

Он махнул рукой официантке перед тем, как ответить. – Он не жаловался, – ему вдруг безумно захотелось вернуться домой, принять душ и забраться в постель вместе с Айей. И чтобы Аюми уже пришла поскорее. Йоджи хотел провести вечер только с Айей. Никакого чая, компьютерных поисков, ничего, кроме них двоих. Неделя была трудной для обоих, и Йоджи хотелось напомнить себе, что есть человек, который по-настоящему его любит, а не просто использует, и которого он любит так же сильно. – Давай вечером останемся дома.

Айя одарил его долгим взглядом поверх чашки с чаем, потом кивнул, и его фиолетовые глаза потемнели от желания. Заранее предвкушая вечер, Йоджи допил свой уже холодный кофе и приказал себе соблюдать приличия. Нужно было дождаться Аюми.

Пока они говорили, молодой мужчина, примерно одного с ними возраста, на секунду задержался у их столика и сразу же отошел, когда появилась официантка.

– Повторите, пожалуйста, – сказал Йоджи, показывая на свою чашку и чайник Айи. Девушка послушно кивнула и поспешила выполнять заказ. Йоджи вдруг понял, что даже не воспользовался моментом и не поглазел на девушку и ее короткую юбку, и улыбнулся. – Ты меня совсем испортил, – шепнул он Айе.

Любовник непонимающе нахмурился.

 – Что?

– Потом объясню, – Йоджи нравился вид озадаченного Айи. Тот смерил его недовольным взглядом и допил свой чай. – Чем ты хотел бы заняться завтра? – спросил Йоджи в надежде, что они могут заняться этим чем-то вместе.

– Я обещал Мамору помочь с домашним заданием, а Аюми хотела пройтись по магазинам. Ты можешь пойти с нами, если хочешь, – Айя вертел пальцами прядку волос из парика, а Йоджи поразился тому, как необычно Айя выглядел с короткой стрижкой. Черные пряди еще сильнее подчеркивали его острые скулы.

– Ты имеешь в виду – побыть у вас шофером? Я согласен. Моя помощь Мамору не нужна? – он цеплялся за каждую возможность увидеться с Айей, не боясь показаться навязчивым. Судя по тому, как загорелись его глаза, Айя был только рад.

– Думаю, ты нам пригодишься. У него там что-то с английским языком, – Айя улыбнулся, опуская чашку. – Ты можешь помочь мне с обедом. Как тебе…

– Прошу прощения, – перебил его молодой мужчина, тот самый, что недавно останавливался у их столика. – Ран, это ты?

Айя побледнел и быстро помотал головой. Йоджи вскочил со стула еще до того, как мужчина шагнул к столу.

– Где ты был? Ты... что ты сделал с волосами?

Айя выглядел совершенно обескураженным и только мотал головой, поднимаясь со стула и направляясь к выходу, не удостоив незнакомца ответом. Йоджи быстро бросил несколько купюр на стол и пошел за Айей, отодвинув с дороги незнакомца. Несколько посетителей кафе уже глазели на них, а этот дурак все продолжал звать Айю его настоящим именем.

– Ран...

– Вы обознались, – тихо сказал Йоджи, разрываясь между двумя желаниями: ударить нарушителя их спокойствия и обнять Айю. Он не сделал ни того, ни другого, поскольку теперь уже все кафе не сводило с них глаз. Йоджи должен был выглядеть заботливым другом, не более. Им следовало выбраться из кафе до того, как охрана Айи поймет, что что-то не так, и примется выяснять. – Пойдем, Айя, – он подтолкнул Айю, все больше беспокоясь из-за его бледности и замешательства. Конечно, его кожа и так была белой, но теперь она казалась почти неживой.

– Айя? Почему ты пользуешься именем сестры, Ран? – спрашивал незнакомец, преследуя их. Йоджи начал подозревать, что у него не все в порядке с мозгами.

Он развернулся и уставился на мужчину.

– Это не Ран. Оставьте моего друга в покое и уходите, – еще несколько шагов, и они будут на улице, а там можно попробовать отделаться в толпе людей от этого типа.

Мужчина никак не отреагировал и потянулся к Айе. – Ран, я же знаю, это ты. Если не смотреть на волосы, ты все такой же. Прости, что так долго не общался с тобой. Я пытался, сразу после выпуска, но…

– Вы обознались, – только сейчас Айя заговорил, и его голос был хриплым. – Мы не знакомы. Уходите, – он мельком взглянул на него и быстро вышел. Оказавшись на улице, он побежал.

Оттолкнув придурка в сторону, Йоджи помчался за любовником. Незнакомец продолжал звать Айю. Йоджи поморщился. Чертов идиот. Они и так привлекли кучу ненужного внимания, а он еще орет. Ему хотелось остановиться и надавать этому типу как следует, но сейчас нужно было догнать Айю, бежавшего, по всей видимости, к их машине.

Внезапный крик заставил Йоджи обернуться. Он увидел, что их преследователь столкнулся на тротуаре с мужчиной, показавшимся ему немного знакомым, однако Йоджи не остановился, а побежал еще быстрее. И только догнав Айю, он понял, что этот мужчина был одним из людей Такатори.

– Эй, подожди меня! Как ты можешь в этом бегать? – Йоджи схватил Айю за рукав и заставил остановиться. Задыхаясь и морщась от боли в боку, он все равно пошел вперед, таща за собой Айю. До парковки совсем близко. – Мы оторвались от него. Кто, черт побери, это был?

Айя, взволнованный, но не запыхавшийся, покачал головой и произнес всего два слова.

– Ниджо Хидео, – потом он сжал губы в уже знакомой Йоджи гримасе и пошел к машине. Теперь уже Йоджи тащился следом, вздыхая.

Как он и ожидал, Айя не сказал ни слова по пути домой. Поездка была ненормально тихой. Йоджи не терпелось задать кучу вопросов и покурить, но он понял, что сейчас не получит ответов, да и от сигареты лучше отказаться, раз короткая пробежка вдруг оказалась такой изнурительной.

Он почти удивился, когда Айя оставил дверь в квартиру открытой и пошел за любовником. Вся квартира пропахла цветами, которые Айя недавно принес из оранжереи. Один только запах снял часть напряжения Йоджи. Разувшись, он пошел за Айей на кухню.

Тот стоял у стола, опустив голову. Подойдя ближе, Йоджи нежно обнял его.

– Айя, кто такой этот Ниджо Хидео? – фамилия была знакомой, а, кроме того, Йоджи понял, что чем дольше Айя молчит, тем больше он начинает ревновать. Почему Айя не хочет рассказывать об этом мужчине?

Вздохнув, Айя прижался к нему и сплел вместе их пальцы.

– Мы вместе учились в школе, вместе занимались кендо, а его отец, Ниджо Арата, – министр экономики, торговли и финансов. Он часто работал с моим отцом. Мы с Хидео стали хорошими друзьями и… даже больше.

Ревность вспыхнула, и Йоджи сжал руки на талии Айи.

– Вы были любовниками? – разве Айя не говорил, что Хирофуми был у него первым?

– Нет! Мы..., – Айя выдохнул и положил голову на плечо Йоджи. – Мы встречались, можно так сказать. Но у нас дальше поцелуев дело не зашло. Думаю, мы ждали, не делая следующего шага, пока не будем в колледже. Предполагалось, что мы будем соседями в общежитии, – Айя замолчал, а потом ткнул Йоджи локтем под ребра. – Я же говорил, что сидеть в этом кафе – плохая идея. Не мог меня послушать? – он сбросил с себя руки Йоджи и сердито посмотрел на него.

Потирая ребра, Йоджи тоже уставился на обидчика.

– Какого хрена, Айя? Я же не думал, что твой приятель, с которым ты встречался, однажды появится и тебя узнает. Это же... смешно. Кто мог бы предположить?

– Учитывая, что мой отец был тесно связан с правительством и что многие мои одноклассники теперь работают по соседству, можно было ожидать чего-то подобного, – Айя говорил резко, но его руки тряслись, когда он стал набирать воду в чайник. Вспомнив, как побледнел его любовник, услышав свое настоящее имя, Йоджи сообразил, что случившееся глубоко его потрясло. Забыв о своем гневе, он подождал, пока Айя поставит чайник, а потом снова его обнял.

– Прости меня. Я думал только о том, чтобы быть в таком месте, где Хиро ничего не заподозрит. Где-то, где мы можем отдохнуть перед возвращением домой, – место, где они могли бы забыть о том, что трахались с теми, кого терпеть не могут, чтобы потом прийти туда и обняться, окончательно прогоняя воспоминания любовью и страстью. – Я ненавижу, когда он заставляет тебя приходить к себе в офис, – прорычал он. – А там я хотя бы покупал тебе чай и веселил тебя по пути домой.

– Я знаю, – похоже, Айя успокоился, услышав это признание. Он повернулся в руках Йоджи и обнял его. – Я чувствую то же самое, когда слышу, как ты смеешься от моих шуток, когда ты рядом и…, – он мотнул головой. – Нет, туда мы не вернемся.

– Да уж, я понял. Я, может, и блондин, но не дурак, – усилия Йоджи были вознаграждены улыбкой. Наклонившись, он поцеловал Айю, сначала нежно, а потом – все более и более страстно, раздвигая языком теплые губы. У Айи был вкус чая, горьковатый и дымный. Когда Айя принялся посасывать его язык, дикая страсть переполнила Йоджи. Не задумываясь, он усадил Айю на стол, прижался к нему и заставил раздвинуть ноги.

Эти длинные ноги мгновенно обхватили Йоджи за талию, притягивая его ближе. Айя вцепился ему в рубашку, оторвав пуговицу в стремлении поскорее его раздеть. Йоджи отпихнул его и стянул мешающую ткань через голову, а потом принялся за айин пояс. Тут до него дошло, где они находятся. – Мы же на кухне, – заметил Йоджи, распахивая складки шелка. А ведь он только что возмущался, что Хиро трахал Айю в офисе…

– Плевать, – выдохнул Айя ему в ухо, к которому потом присосался. – Давай, Йотан, – он поерзал на столе, одной рукой помогая снять с себя хакама, а другую не убирая из волос Йоджи. – Я слишком сильно хочу тебя. Ты мне нужен. Внутри. Пожалуйста.

Боги, ну почему Айя произносил это слово только тогда, когда умолял его трахнуть? Ведь ему невозможно было отказать. Выкопав свой бумажник из кармана, Йоджи достал презерватив и бросил бумажник и свои штаны на пол.

Айя уже был смазан – Йоджи старательно не думал, почему – так что Йоджи просто прижался к нему и толкнулся внутрь. Просто охрененно. Йоджи всегда сводило с ума это ощущение – быть внутри любимого человека, в этом бархатном плену, и слушать, как стонут твое имя. Айя просто прилип к нему, обвив руками и ногами, уткнувшись в шею Йоджи, целуя, кусая и вскрикивая. Йоджи насколько мог подался вперед, вздрагивая от удовольствия и теряя голос от собственных стонов. Так невероятно, невообразимо прекрасно.

Потом, после, полностью выдохшись, он оперся руками о стол, чтобы удержать себя и Айю, все еще почти отчаянно цепляющегося за него. Их дыхание постепенно выравнивалось, жар тел уходил, но они не двигались. Было слишком хорошо просто стоять вот так.

От стука в дверь оба вздрогнули. Айя непонимающе посмотрел в ту сторону и вдруг запаниковал. – Аюми! – он мягко оттолкнул Йоджи и спрыгнул со стола, чуть не упав, когда ноги его не удержали. Втайне довольный собой, Йоджи поймал его и помог встать ровно. За свою заботу он получил недовольный взгляд, а потом Айя принялся быстро приводить себя в порядок. Натянув штаны и подняв с пола рубашку, Йоджи быстро оделся и пошел за любовником. – Айя! Парик!

Айя схватился за голову и стянул растрепанный парик, отложив его на столик в прихожей. Едва он открыл дверь, Аюми быстро вошла, явно беспокоясь. – А, вы добрались до дома.

– Аюми, мне так жаль, – настолько непривычно было видеть Айю почти умоляющим о прощении. – Я.. мы.. там в кафе..

– Я знаю, Айян, – она протянула руки и обхватила его лицо ладонями, заставляя замолчать. – Когда я пришла, там все наперебой обсуждали случившееся, так что мне пришлось немного потрудиться перед тем, как ехать домой. Кто это был?

Йоджи коснулся плеча любовника.

– Отведи Аюми в гостиную, я принесу чай, – он надеялся, что чайник еще не остыл, да и на кухне следовало прибрать. Аюми благодарно улыбнулась и пошла за Айей.

Через несколько минут на кухне был порядок, и Йоджи, неся поднос с чаем и печеньем, появился в гостиной.

– …не сможет ничего узнать обо мне. Мы бывали там всего пару раз, – Айя поднял голову и слабо улыбнулся Йоджи, а когда тот устроился рядом, айина улыбка стала гораздо радостнее.

– Он спрашивал, но никто ничего ему не сказал. Спасибо, Йотан, – Аюми взяла чашку. – Сомневаюсь, что он еще когда-нибудь побеспокоит тебя.

– Я надеюсь, что так и будет, – вздохнул Айя. Йоджи обнял его и прижал к себе.

– Он достаточно настойчив, чтобы попробовать выследить тебя? – спросил он, гадая, стоит ли ожидать появления этого типа в Ханабатаке.

– Не думаю, – пробормотал Айя, нервно кроша печенье. – Если отец Хидео узнает о сегодняшнем случае, он будет недоволен, – одно упоминание имени мужчины снова вызвало ревность Йоджи.

– Он сказал, что пытался поговорить с тобой раньше, – не отступал Йоджи. Он знал, что Айя хочет замять разговор, но не мог этого допустить. Было слишком больно делить любимого с Такатори, а тут еще старая страсть объявилась…

– Он пытался общаться со мной до того, как мы закончили учебу, – Айя спрятал руки в рукава и прислонился к Йоджи. – Он был одним из тех немногих, кто продолжил общаться со мной после скандала. Он пытался защитить нас с сестрой от издевательств других студентов, но мы больше не были друзьями. Его отец не хотел, чтобы мы общались. Перед отъездом в колледж он пытался связаться со мной тайком, – Айя все больше и больше напрягался, говоря об этом.

– Мне было стыдно, что ему приходится хитрить, чтобы просто поговорить со мной, поэтому я не отвечал на его звонки. Думаю, он считал, что я все равно смогу продолжить учебу, несмотря на то, что «потерял стипендию из-за ошибки в бумагах», – горько продолжил Айя. – Последний раз мы виделись сразу после того, как я принял предложение Хиро. Я сказал Хидео, что уезжаю работать и не могу дать ему мой новый адрес. Я думал, что больше никогда его не увижу.

– Прости, – сказал Йоджи, целуя Айю в лоб. Ему было ужасно стыдно за свой выбор кафе. Он не думал, что Айя может встретить кого-то из знакомых.

– Ты не виноват, Йоджи, – покачала головой Аюми. – Вам просто не повезло, так случается. Теперь мы будем встречаться в другом месте. Ешьте, вы оба, – она подвинула тарелку к ним. – Вы плохо выглядите. Мне прислать Коми вас откармливать? – она незаметно заставила их выпить весь чай и доесть печенье, и Айя постепенно расслабился.

Чувствуя, как уходит вина и напряжение, Йоджи провел остаток дня, обнимая Айю и подшучивая над Аюми. Он ни за что не позволит разрушить его жизнь или отобрать у него двух самых дорогих людей, Айю и Аюми. Ни Хиро, ни Хидео – никому.

________________________________________

Хирофуми оценил размер стопки с документами на своем столе и застонал. Добавить к этому все письма, которые нужно прочесть, и даже ужин с Мамору оказывается под вопросом. И все благодаря папаше, едва не получившему инфаркт от вида Айи, сидящего на его столе. Десятью минутами раньше – и он насмотрелся бы достаточно для настоящего инсульта. Его разъярил сам факт, что Айя приходит к нему в офис.

Как будто Рейджи сам не развлекался на работе. Его секретаршу наняли не только из-за способностей к делопроизводству, и весь персонал знал, что не стоит тревожить босса, если его секретарши в обеденный перерыв нет на месте. Черт, да если бы Хирофуми трахнул секретаршу, отец бы только усмехнулся и одобрительно похлопал его по плечу.

Хирофуми заставил себя дышать глубоко и ровно, пока не успокоился. Мамору. Надо позвонить брату и отменить их планы на вечер. Жаль, потому что Мамору и так сердился на него из-за Айи. В этот раз его любовник пострадал слишком сильно, чтобы это можно было скрыть, хотя он и держал Мамору подальше от Ханабатаке так долго, как только смог.

Сначала закончить с отчетом, потом звонить Мамору. Наверное, он скоро выйдет из школы и пойдет объедать Сакаки или Айю. Мысли снова привели Хирофуми к его любовнику, и он улыбнулся, проводя рукой по болевшему плечу. Айя укусил его, чтобы сдержать крик, когда кончал. Секс был страстным, почти неистовым. Хиро никогда не умел сдерживаться, когда Айя оказывался на его столе и просил, чтобы его трахнули. Но это и к лучшему, учитывая сегодняшние события.

Удовольствие сменилось гневом при мысли, что подобных визитов в ближайшее время не будет. Черт, его и так завалили работой, делами корпорации Харрис и обычными квартальными отчетами. Теперь, с подачи отца, у него вообще не будет времени на Айю.

На середине отчета его прервал звонок. Узнав номер одного из охранников семьи, он рыкнул в трубку.

 – Что?

– Такатори-сама? Это Комине.

Комине, в числе прочих, следил за Айей. Хиро выпрямился в кресле.

 – Что? – повторил он, на этот раз уже беспокоясь, а не злясь. Айя пытался сбежать?

– Я хотел сообщить о сегодняшнем происшествии. Вы хотели, чтобы вам сразу же сообщали, если с Фуджимией-саном что-то случится.

– Да, верно. Он в порядке? Где он? – Хиро приказал себе не волноваться и не злиться. Айя не будет пытаться сбежать. Он же умный. Скрип пластмассовой трубки заставил его расслабить руку. Следовало успокоиться, пока не поздно.

– Он дома, и он в полном порядке. Когда я видел его в последний раз, он выглядел немного взволнованным. В кофейне, в той...

– Я знаю, где он бывает в последнее время, – перебил Хирофуми. – Что случилось?

Комине замолчал на секунду, словно сомневаясь в чем-то. – Один из посетителей узнал его.

Отлично. Только этого сейчас не хватало. Если отец узнает…

– Кто это был?

– Сын Ниджо, Хидео, – у Хиро все перед глазами заволокло красным от этого имени. – Фуджимия-сан был там с другом. Ниджо подошел к ним и, судя по тому, что я видел, устроил сцену. Однако Фуджимия-сан с его другом ушли оттуда, и я помешал Ниджо преследовать их. Мне сообщили, что друг отвез Фуджимию-сана домой и больше он никуда не выходил, – еще одна пауза. – Ниджо задавал вопросы посетителям кафе, но никто ничего не сказал. Он пытался расспрашивать прохожих на улице, чтобы узнать, куда ушел Фуджимия-сан.

– Присматривайте за Ниджо. Я хочу, чтобы мне подробно доложили о нем как можно скорее. Что-то еще? – сквозь зубы выдавил он, стараясь сохранять спокойствие. Услышав, что на этом все, он повесил трубку и открыл ящик стола. Порывшись в содержимом, он достал таблетки и бросил одну на ладонь. Запив таблетку холодным кофе, Хиро стал ждать, когда она подействует.

Ублюдок Ниджо. В глазах темнело, когда Хиро вспоминал, как выглянул тогда из окна в доме Ютаки, тем весенним вечером, и увидел две слившиеся тени. Это были Айя и сын Ниджо, они целовались. В ярости и шоке он смотрел, как подростки обнимаются, а потом отстраняются друг от друга. Когда Айя тем вечером зашел домой, его щеки были залиты румянцем, а на губах была мечтательная улыбка.

Тем вечером Хирофуми понял две вещи. Первое – что Айя был геем, а значит, у Хиро был шанс, что ему ответят взаимностью, и второе – что он не позволит никому, кроме него самого, получить Айю, даже коснуться его. Ослепленный ревностью, он чуть не бросился за соперником. Когда разразился скандал, Ниджо запретил сыну общаться с Айей.

Теперь ублюдок знал, что Айя в городе. Сразу же после скандала он не отступал, стараясь связаться с Айей и используя отцовские связи, чтобы его выследить, это продолжалось даже после переезда в Ханабатаке. Хирофуми позаботился о том, чтобы поиски ни к чему не привели, и через несколько месяцев Хидео сдался.

Хирофуми не мог допустить, чтобы мужчина нашел Айю сейчас, особенно после сцены с отцом и того, что случилось с Айей недавно. Он не позволит былой любви отобрать у него Айю. Ни за что на свете.

Хиро заставил себя снова взяться за отчет. Комине или кто-то еще из людей Сиона скоро дадут ему всю информацию. А заодно и присмотрят за сынком Ниджо, если тот продолжит искать Айю.

Бумага захрустела в его кулаке, отвлекая от мыслей. Разглаживая лист, Хиро решил, что если Ниджо Хидео попробует что-то предпринять, он разберется с ним сам. Улыбаясь в предвкушении, он занялся работой.

________________________________________

Масато хмыкнул в ответ на пожелание доброго утра от коллеги, упорно называвшего утро добрым изо дня в день. Шима был слишком жизнерадостным для семи часов утра, честно говоря. Все остальные, а людей было пока немного, просто не обратили на Масато внимания. На что он и рассчитывал, приехав на работу гораздо раньше обычного.

Вытащив пару дисков из внутреннего кармана, Масато вставил один в компьютер. На нем была специально сделанная Таки программа, сбивавшая с толку мониторинг общей базы данных и не дававшая выяснить, откуда пришла та информация, которую он собирался выложить в базу. Как только Кудо увидит эти файлы, Масато удалит их, но осторожность не помешает, особенно когда копаешь под личные дела премьер-министра. Оставалось только надеяться, что Кудо вскоре снова примется искать.

У него ушло пятнадцать минут, чтобы разложить по местам сюрпризы для бывшего частного детектива. Пока программа делала свое дело, Масато проверил почту и выпил кофе, притворяясь, что это утро ничем не отличается от других, и что он не совершает поступок, за который его, да и не только его, вполне могут убить.

Какой же он дурак. Атсумори не выбирал бы выражений, если бы узнал о его решении. Но, с другой стороны, Юуши поддержал бы его. Масато не думал, кто из них был прав, он принял решение и теперь взялся за дело. Вид избитого почти до смерти Фудзимии стал последней каплей. Он не мог смириться с тем, что однажды может приехать в Ханабатаке и обнаружить его труп, зная при этом, что ты сам косвенно виновен в этой смерти. Мысль, что в скором времени после этого его место займет другой мальчик, чье будущее окажется в руках Такатори, была просто невыносимой.

Странно, если учесть ранний подъем и огромный риск, но Масато был почти… счастлив. Впервые за много лет он чувствовал себя чистым. Освобожденным от бремени. Ворча про себя, он решил, что это все из-за адреналина и мыслей о вероятной смерти, и что пора взять себя в руки. Через пару часов, когда появится Юуши, можно начать распекать его за то, что он так плохо влияет на напарника.

 

Глава 15. Прах и пепел

 

Непрекращающийся плеск воды в саду Сайдзё действовал Кикё на нервы. Старый козел сегодня превзошел сам себя, и Кикё пришлось мыться второпях, чтобы вовремя встретиться с Сионом. Но прошло уже полчаса, а Кикё все еще ждал.

Он нервничал и злился в равной степени. Начав гадать, не случилось ли чего с любовником – может, о них с Сионом узнали – Кикё решил, что если тот просто забыл о времени, он его непременно задушит.  Он уже знал, что Сион может назначить встречу и не прийти, но если раньше это была просто возможность побыть наедине, то в этот раз их ожидал важный разговор.

Услышав шорох сандалий по гравию, Кикё обернулся и увидел Сиона с Риндо, идущих к нему. Обрадовавшись, он спрыгнул со скамейки. Радость улетучилась, когда он заметил, каким серьезным был Сион.

– Что-то не так?

Сион покачал головой, поправляя волосы Кикё, и стало заметно, что у него дрожат руки. Кикё схватил его ладонь и легко сжал.

– У тебя неприятности? – спросил он, беспокоясь.

– Нет, у меня все хорошо, – Сион жестом пригласил Риндо присесть и крепко обнял Кикё. – Просто… все еще хуже, чем я предполагал. Хирофуми и Рейджи распоряжались моими людьми без моего ведома, а Сайдзе скрывал от меня доклады. Я никогда бы ни о чем не узнал, если бы не начал искать информацию для тебя, – он поцеловал Кикё в лоб и тяжело вздохнул.

– Мы думали, что ты знаешь, Сион. Нам всегда говорили, что приказы согласованы с тобой, – голос у Риндо был таким же усталым, как и у его начальника. Кикё взглянул на мужчину и задумался, почему Сион привел его с собой. Он думал, что любовник только задаст охраннику несколько вопросов, а не будет приводить его сюда. Словно прочитав мысли Кикё, Сион попросил Риндо рассказать о том, что произошло в Америке.

Риндо набрал побольше воздуха и опустил глаза на дорожку у своих ног.

– Мне было приказано позаботиться об американском бизнесмене по имени Тайсон. Хирофуми хотел, чтобы его смерть выглядела как несчастный случай, – он потер шею и фыркнул. – Я думал... не знаю, черт побери, что я думал. Что этот тип нам угрожал в каком-то смысле, или что за приказом стоит Рейджи. Я сделал, как было приказано.

Кикё не сразу вспомнил имя. Тайсон был тем американцем, который обидел Айю, пригласив его провести с ним ночь. Он же представлял фирму, которой принадлежали миллиардные займы компаньона Рейджи. Он вспомнил, как во время чаепития пару недель назад, сразу после поездки в Токио, Рейджи рассказывал отцу о сделке. Так Тайсона убили из-за Айи или из-за денег?

Все трое молчали некоторое время, думая о своем, пока Сион не заговорил.

– Рейджи спросил меня о приказах, которые я давал своим людям от имени его отца во время визита в Америку, и я ответил, что таких приказов не было. Его обеспокоил мой ответ. Это было за неделю до того, как ты попросил меня об услуге, Кикё, – Сион мрачно смотрел на него. – Должен признаться, что согласился помочь тебе не только ради Айи, а еще и для того, чтобы узнать, чем на самом деле занимались мои люди. Вопрос Рейджи вызвал много подозрений. А то, что я обнаружил за эти недели… это было откровением.

Кикё не знал, что сказать, и стоило ли извиняться. Он всегда знал, что Такатори обладали достаточной властью, чтобы скрыть убийство, ведь из-за этого он и стал игрушкой Сайдзе. После знакомства с Сионом Кикё поверил, что этой властью не злоупотребляют, поскольку не мог представить, что Сион станет работать на психопатов. Ему никогда не приходило в голову, что любовник может просто ни о чем не знать.

– Что ты теперь будешь делать? – спросил он, заранее боясь ответа. Теперь это касалось не только Айи, теперь это было уже их домашним делом. Он не боялся вызвать гнев Рейджи своим мелким предательством, но Сайдзе… неважно, что думал Рейджи и его сыновья, но Сайдзе все еще держал в руках главную силу Такатори. Ту силу, которой он и злоупотребил, скрыв впоследствии информацию от своего начальника охраны. Но зачем?

Сион вздохнул, отломил веточку камелии, росшей у фонтана, и принялся обрывать с нее листья.

– Мне нужно еще несколько дней, чтобы найти всю информацию, а потом ты сможешь передать ее другу Айи. Если все пойдет так, как ты рассчитываешь, у Рейджи будут серьезные неприятности, и я смогу воспользоваться ситуацией, – его глаза сверкали от гнева и решимости. – Никогда еще дела Такатори не были так плохи. Как только Рейджи стал премьер-министром, Такатори погрязли в обмане и убийствах. Если лишить их власти, все это прекратится.

Кикё не был уверен, что все так просто, но он не хотел говорить об этом Сиону. Казалось, он ничего не может сделать, кроме как передать информацию Аюми и надеяться, что она сможет нанести достаточный урон империи Такатори до того, как он потеряет друзей и любимых. Он бы и сам это сделал, но кто его послушает. Его честь и доброе имя были потеряны в тот момент, когда стало известно, что он любовник Сайдзе.

Кикё всегда был сознательно безразличен к тому, что делал Сайдзе и его отпрыски – просто иногда нужно было или выступать против них, или становиться таким же бессердечным, как и его покровители. Теперь он понял, что на самом деле происходит, и, как и небезразличные ему люди, он отказался становиться на сторону Такатори. Его немного удивило, что после стольких лет у него все еще сохранилась совесть. Оставалось только надеяться, что эта совесть не погубит их всех.

 

* * *

 

Сайдзе повесил трубку и сел, сложив руки на коленях. Он едва заметил слугу, унесшего телефон и оставившего вместо него чашку чая. Посомневавшись немного, он все же не стал требовать к себе Кике.

Чай был горячим и горьким, такой обычно использовался для чайной церемонии. Это был его любимый чай, и даже одного глотка хватало, чтобы освежить воспоминания о прошлом, о многочисленных разговорах с отцом. Он много часов провел вот так – за чашкой чая, набираясь мудрости у отца. В следующий раз, когда Хирофуми привезет своего любовника, нужно будет, чтобы тот провел чайную церемонию.

Задумавшись о Хирофуми и Фуджимии Ране, он вспоминал недавний звонок. Хирофуми был слишком импульсивен, слишком жаден. Этого он набрался от отца, несмотря на все старания Сайдзе. Непонятно, как Рейджи мог вырасти таким, а ещё ужаснее было то, что его сын передал свои недостатки внукам. Какая жалость, что Шуичи – не первенец.

Мальчишка совсем сдурел на этот раз, но еще хуже то, что Рейджи на это плевать. Его волновало только то, что соперник сейчас ослаблен и этим можно воспользоваться. Он ничему не научился у Сайдзе, ничему абсолютно. Рейжи и его сыновей волновала только их власть и вседозволенность, ее сопровождающая.

Хорошо, что хоть Шуичи подавал надежды. Годами прикрывая старшего брата, младший сын Сайдзе многому научился. Что еще лучше – Мамору, кажется, пошел в своего настоящего отца, несмотря на то, что вырос в доме Рейджи. Сайдзе усмехнулся и кивнул сам себе. На ребенка Кикуно у него были свои планы.

Допив чай, он опять подумал, стоит ли позвать Кике или можно дать ему еще немного поиграть в заговор. В свете последних новостей второй вариант подходил больше. Сегодня он оставит парня в покое и поиграет с ним завтра. Он покажет своему любовнику его место, чтобы Кике не слишком увлекался. Некоторым не суждено было стать свободными, и Сайдзе не собирался отпускать своего молодого аристократа, особенно после того, как увидел, насколько тот может быть интересным.

 

* * *

 

Подмяв врага под себя, Йоджи применил свое самое страшное оружие. Шевеля пальцами, он приготовился насмерть замучить несчастного.

– Давай, Кен, отдавай пульт. Я не буду смотреть футбол весь вечер! – свои слова он подтвердил беспощадной щекоткой.

Кен так смеялся, что аж покраснел, но все равно не отдавал пульт, намертво в него вцепившись:

– Иди к чер… ааа! – Йоджи не дал ему закончить фразу.

– Хватит футбола! Ты весь день смотрел эти тупые игры. Моя очередь выбирать канал, – Йоджи потянулся за пультом, который Кен изо всех сил старался держать подальше, и, благодаря своим длинным рукам, он, наконец, отобрал его, мстительно пощекотав Кена еще раз. – Ура! Смерть спортивным каналам! Да здравствует порнография!

Конечно же, именно в этот момент Айя дал ему подзатыльник, причем рукой в гипсе. Чуть не получив сотрясение, Йоджи вскрикнул и обернулся к любовнику:

– Ты-то чего вообще?

– Мы не будем смотреть порно, – ответил Айя, прелестно нахмурившись и поджав губы. На нем были одолженные у Йоджи обрезанные джинсы, сползавшие на бедра, и черная футболка – впервые одежда оставляла его ноги и руки неприкрытыми. Вспомнив, какой у него классный любовник, Йоджи быстро перестал возмущаться.

Раздался еще один удивленный возглас, теперь уже Айи, потому что Йоджи зацепил пальцами пояс его джинсов и дернул на себя. Айя упал прямо на руки Йоджи, который быстро перекатился с любовником на пол.

– Правильно, дорогой. Зачем смотреть, если можно устроить самим? – и чтобы Айя не смог возразить, Йоджи поцеловал его. И приятно удивился, когда Айя ответил на поцелуй, причем весьма бурно.

Боги... он просто шутил про порнуху, но то, как Айя целовал его... Йоджи застонал и принялся гладить Айю по спине, по гладкой коже… конечно же, выронив пульт..

– Ага! Он у меня, Айя! – после радостного крика Мамору Айя оторвался от Йоджи с хитрющим видом. Понимая, как его сейчас обдурили, Йоджи не позволил Айе отстраниться, продолжая приставать к нему. Будет знать, как использовать запрещенные приемы. Айя, конечно, пытался оттолкнуть его, но после осторожного укуса в шею вздохнул и просто обмяк.

– Йоджи... только не здесь.. – задыхаясь, попросил он. Йоджи даже не удостоил его ответом, перекатываясь по полу и утягивая Айю за собой. Ему не хотелось наваливаться на больные ребра Айи, и теперь у него был шанс стащить с любовника мешающую футболку…

– Ай! – на этот раз ему досталось по голове от Мамору тем самым пультом. Йоджи принялся ругаться, а потом заметил, что Айя улыбается. В последнее время это случалось очень редко, так что Йоджи еще немного поворчал для вида и потер ушибленное место рукой, не убирая, однако, вторую руку с талии Айи. Медленно садясь и устраивая Айю у себя на коленях, он пригрозил:

– Будете меня бить, получите на самом деле тупого блондина.

– Так ты еще не успел им стать, ты это хочешь сказать? – отшутился Кен, все еще валяясь на полу.

– А за такие фразочки ты будешь спать на балконе, – Йоджи уже начали напрягать эти нападки. – Что сегодня за день? «Приколись над Кудо» или типа того?

– Нам же нужно как-то держать тебя в рамках, – он обиженно посмотрел на Айю, который только улыбнулся и нагнулся поцеловать его в лоб. – Так меньше болит?

Не удержавшись, Йоджи прищурился и поерзал бедрами.

– Да, так лучше. У меня, знаешь ли, еще вот там болит…, – на этот раз Айя шлепнул его подушкой, что уже было не так плохо.

– Кажется, Айя сказал, что порнографии не будет! – Мамору пытался говорить серьезно, но не смог сдержать смех. – Йоджи, ты такой извращенец.

– За это меня Айя и любит, – он поцеловал любовника и улыбнулся. – Не бойся, мелкий, я буду вести себя прилично. Детям рано смотреть такие вещи, так что сиди и гадай, чего же ты лишился.

Йоджи был уверен, что Мамору хочется ударить его снова, но Айя, свернувшийся у него на коленях, мог попасть под руку. Поэтому Йоджи показал мальчишке язык, получив за это от Айи тычок под ребра. Снова поцеловав любовника и расплывшись в идиотски счастливой улыбке, он привалился спиной к дивану. Айя развернулся и сел между его ног, прислонившись спиной к груди Йоджи.

– Так что же мы будем смотреть? Если футбол, то я тебе, мелкий, устрою то же самое, что и Кену, – предупредил Йоджи, разминая пальцы.

Мамору устроился на диване.

– Я прямо весь дрожу от страха, Йоджи. Айя, когда ты уже научишь его, как себя вести? – спросил он, дергая Йоджи за прядку волос. – Пригрози, что лишишь его секса, и он сразу будет как шелковый.

– Ах ты мелкий гад, я тебе…

Айя спокойным голосом прервал поток ругательств.

– А я думал, что он мой любовник, а не питомец, пусть даже он и кицунэ, – он опустил голову на плечо Йоджи и взял его за руку. – Кроме того, я ведь и себя лишу удовольствия, если послушаю тебя.

– Вот это уж точно, любимый, – буркнул Йоджи, покусывая айино ухо. Этой ночью нужно будет вести себя *особенно* хорошо, чтобы Айя не передумал. Йоджи в предвкушении улыбнулся.

– Ребята, предупреждаю сразу, у меня тут бутылка воды, и если вы решите устроить шоу на полу, я не побоюсь ею воспользоваться, – Кен помахивал своей бутылкой, устроившись на софе. – Я вас за этим делом уже на всю жизнь вперед насмотрелся.

Едва не сказав, что его сосед просто ревнует, Йоджи успел вовремя закрыть рот. Он видел, что Кен расстраивался, если видел их с Айей нежности, а обижать друга не хотелось. Поэтому он просто скорчил рожицу и обнял Айю.

– Что закажем на ужин?

Мамору щелкал по каналам ТВ, выбрав, наконец, один. Было еще рано, шли новости. На экране мужчина средних лет с серьезным выражением лица сообщал о теле, выловленном сегодня из реки Кандагава. – Может, якитори? Моя очередь...

Айя в руках Йоджи напрягся и подался вперед. 

– Мамору, сделай громче, – его голос был чрезвычайно серьезным, а внимание целиком принадлежало новости. Йоджи нахмурился и задумался, с чего Айя так волнуется.

– …официальные источники пока не предоставили никакой информации. Мы не смогли связаться с Ниджо Аратой и получить комментарии, – репортер на секунду замолк и переключился на следующую новость. – Ученые в Восточной Европе изобрели новый…

Мамору приглушил звук.

– Сын Ниджо Араты? Они о нем говорили, Айя? Что-то случилось с его сыном?

– Хидео, – прошептал Айя. – Они сказали, что его тело нашли в реке, – он весь дрожал.

Йоджи погладил Айю по рукам, стараясь унять дрожь. Не зная, что сказать, он подбирал фразу, чтобы прервать неловкое молчание, повисшее после слов Айи. Прежде чем он успел что-то придумать, Айя встал и ушел на кухню. Йоджи последовал за ним, опасаясь каменного и лишенного эмоций выражения на лице Айи. За их спинами, в гостиной, Мамору объяснял Кену, кто такой Хидео.

Йоджи обнаружил Айю у раковины, наполняющим чайник водой. Кудо прислонился к двери и наблюдал за любовником.

– Айя... – глупо было сейчас спрашивать, как он себя чувствовал, ведь это было очевидно. – Мне жаль. Я знаю, у тебя были к нему чувства, и узнавать такое из новостей достаточно неприятно.

Осторожно опуская чайник на стол, Айя предпочел не поворачиваться к Йоджи.

– Он был просто старым другом, Йоджи. Я едва вспоминал о нем. То, что случилось – просто ужасно, – голос Айи задрожал. – Его мать, наверное, сходит с ума. Она так его любила, говорила, что… – на последнем слове он всхлипнул и замолчал.

Рванувшись к любовнику, Йоджи с удивлением увидел, что Айя злится.

– Мне жаль… – потом он обнял его и понял, как тот напряжен. – Айя..

– Он мертв, – прошептал он. – Это моя вина.

– Это еще почему? Ты не убивал его, Айя.

– Нет? Тогда почему он оказался мертв всего через несколько дней после встречи со мной? – Айя повернулся в его руках, прижимая сломанную руку к груди. – Ты думаешь, это совпадение? Думаешь, если бы я не сидел в том кафе, он бы все равно погиб? – глаза Айи сверкали, лицо разрумянилось. – Он мертв, как и мои родители, как Сакура и Рей, и…, – он замолчал, прижав руку к глазам, словно пытаясь сдержать слезы. – Он мертв, и это моя вина. Если бы мы не столкнулись, он был бы жив сейчас.

Поразившись айиным словам, Йоджи покачал головой и крепче обнял его. Айя, наконец, расслабился, позволив себе просто обмякнуть в руках Йоджи, и спрятал лицо у него на шее.

– Ты не можешь винить себя в их смерти, Айя, – успокаивал его Йоджи. – Твои родители и Сакура сделали это сами, ты здесь ни при чем, – он не знал, кто такая Рей, но не собирался спрашивать сейчас.

– Вокруг меня все умирают. Все, кто мне дорог, Йоджи. Остались только сестра, ты и Аюми, – Айя отстранился и посмотрел на него полными боли глазами. – Йоджи, тебе лучше…

Внезапно поняв, к чему клонит его любовник, Йоджи схватил его за плечи и встряхнул.

– Только посмей сказать это! – прорычал он злобно. – Только посмей сказать мне, что я должен бросить тебя ради своей же безопасности. Я не уйду. Пойми это, наконец!

Айя хотел было поспорить с ним, но потом просто вздохнул и прижался к Йоджи.

– Если с тобой что-то случится, это меня убьет, – прошептал он, касаясь его шеи холодными губами.

– Ничего со мной не случится. Я не потеряю тебя, и уж точно от тебя не уйду, Айя. У нас все будет хорошо, поверь. Я не позволю ничему плохому коснуться нас, – он поцеловал любовника в лоб и крепко обнял. Несколько минут они стояли молча. – Думаешь, Хиро в этом замешан, да?

Он почувствовал, как Айя кивнул.

– Охранник мог доложить ему о встрече в кафе. Хиро не может допустить, чтобы меня кто-то выследил в Ханабатаке и связал это с ним самим. Весь первый год, что я провел здесь, я очень редко покидал здание. Меня сразу же узнавали на улице. И даже сейчас найдутся те, кого заинтересует, что делает Фуджимия Ран в таком месте. И они знают, что я не могу себе позволить такое жилье. Если они узнают о том, что Хиро держит меня здесь…

– Будет грандиозный скандал, – но разве стоило рисковать и убивать этого мужчину? – Я не могу поверить, что он будет убивать только ради того, чтобы никто не узнал о его предпочтениях, – Йоджи знал, что была ещё и другая причина, но говорить об этом Айе не хотел. Судя по тому, насколько безумно ревнивым становился Хиро, смерть скрыла не только потенциальный скандал.

– Айя, ты говорил про Сакуру. Что она убила себя, – он не станет спрашивать про Рей, но вот бывшая соседка Айи его заинтересовала.

Айя придвинулся ближе, так обняв Йоджи, что слегка дрожавшая рука в гипсе прижалась к его спине.

– Да, но.. в день ее смерти ей звонили из моей квартиры. Я не делал этого.. но Хиро провел у меня почти всю ночь. Звонок был примерно тогда, когда я готовил ужин, – Айя вздрогнул, и Йоджи принялся гладить его по спине, стараясь успокоить. – Полиция допрашивала меня, и я соврал. Я сказал, что хотел спросить, как у нее дела, и просто поболтать. Не думаю, что они мне поверили, но на меня у них ничего не было, и дело закрыли. Хиро никогда не говорил об этом звонке, и не было никаких доказательств, что кто-то еще, кроме Сакуры, причастен к ее смерти.

– Но ведь тот, кто звонил тогда, мог сказать что-то, что заставило ее предпочесть самоубийство побегу, который она и планировала, – заметил Йоджи, уверенный в том, что такая тварь, как Хиро, могла изобрести что-то достаточно мерзкое, подтолкнувшее наивную девочку к мысли, что смерть для нее – наилучший выход. Понятно, почему Айя не хотел об этом говорить.

– Могло быть и хуже, Йотан, – Айя отодвинулся, чтобы посмотреть на Йоджи. – Рей.. Я никогда не рассказывал тебе, так? – Йоджи помотал головой, и Айя продолжил, вздохнув. – Когда я только переехал сюда, у меня было два друга. Аюми и Рей, – тут он грустно улыбнулся. – Рей было столько же лет, сколько и мне, она к тому времени уже год жила здесь. Аюми поддерживала меня, подсказывала, как привыкнуть и выжить в этих условиях. Рей помогала не отчаиваться. Она всегда могла меня рассмешить или заставить улыбнуться. Я думаю, Хиро решил, что именно она подговорила меня бежать, потому что вскоре после этого ее выгнали отсюда, – он помрачнел. – Мы старались общаться и дальше, даже встречались пару раз, но через несколько месяцев она умерла от передозировки наркотиков. Она ничего не принимала, пока жила здесь, Йоджи, но вполне вероятно, что пристрастилась после случившегося. Ей было трудно: без образования, без работы. Я сам давал ей денег, когда мог, – Айя замолчал, зажмурившись. Когда он снова заговорил, Йоджи поразился ледяной вежливости его голоса. Такого он не слышал уже очень давно. – Теперь ты понимаешь, почему было бы лучше, если бы ты ушел? Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.

– Айя, ничего со мной не случится. Я знаю, чего можно ждать от Хиро, и за мной присматриваешь ты с Аюми, – Йоджи обнял любовника и уверенно улыбнулся. – Все будет хорошо, вот увидишь. Просто поверь в нас, любимый, – когда Йоджи наклонился за поцелуем, Айя ответил ему с практически осязаемым отчаянием, прижимаясь к Йоджи так сильно, словно тот мог исчезнуть в любую секунду.

Теперь Йоджи прекрасно понял несколько вещей. Неудивительно, что Айя так относился к нему в самом начале. Он изо всех сил старался не заводить новых друзей, чтобы никто больше не пострадал из-за него. А то, как он спокойно воспринял смерть Маки, объяснялось тем, что он из первых рук знал, что случается с жильцами Ханабатаке после переездов отсюда.

Даже если Хиро в прошлом всего лишь поспособствовал тому, чтобы Рей выгнали, теперь на его руках была кровь другой женщины и, скорее всего, Сакуры, а в свете недавних событий – и Хидео тоже. Йоджи был уверен, что за смертью айиного отца тоже стоит Хиро. Сколько же на нем смертей?

Обнявшись, Айя и Йоджи стояли до тех пор, пока не услышали вежливое покашливание Мамору. Оглянувшись, они увидели, как их друг смущенно заходит в кухню.

– Все в порядке?

– Ага, – Йоджи не хотелось много говорить. Он приподнял айин подбородок, чтобы заглянуть в его фиолетовые глаза и убедиться, что все именно так. Айя посмотрел на него немного грустно, но уже не безнадежно. – Да, все в порядке, мелкий. Что ты хотел?

– Я собирался заказать ужин. Вам – как обычно? – мужчины кивнули, и Мамору, прежде чем уйти, еще раз присмотрелся к ним. Слегка сжав Айю в своих объятьях, Йоджи поцеловал его в лоб, потом опустил руки.

– Я обещаю, что больше ты никого не потеряешь, – он улыбнулся любовнику самой искренней и честной улыбкой, на какую был способен, надеясь уменьшить все айины страхи.

Айя погладил его по щеке.

– Я никогда тебя не прощу, если ты подведешь меня, Йоджи. Помни об этом, – он поправил любимому выбившуюся прядь волос и вышел.

Следуя за ним, Йоджи решил после ужина выпроводить Кена и Мамору куда-нибудь прогуляться и попросить Аюми позвать Айю к себе на чай. Йоджи хотел немного посидеть за компьютером, чтобы проверить, не найдется ли новых зацепок в их деле. Последние пару дней у него не было времени на это, и сейчас следовало заняться поисками. Хотя Айя и пообещал не думать о самоубийстве, Йоджи не собирался испытывать судьбу и позволять Хиро снова причинять Айе боль. Нужно было освободить его как можно быстрее. Отдыхать вечерами и смотреть кино он позволит себе тогда, когда Айя будет в безопасности.

 

* * *

 

Услышав, как закрылась входная дверь, Кен придвинул свой стул к столу и обхватил дрожащими ладонями чашку с кофе. Он ждал: сядет ли Йоджи за компьютер в гостиной или зайдет на кухню что-нибудь выпить. В последнее время его друг очень много времени проводил за компьютером, так что первое было вероятнее. Кен не хотел мешать ему, но у него не было выбора. Завтра он вернется в свою квартиру, потому что завтра вернется Казе. Если бы Кен не был таким трусом, он уже давно сказал бы Йоджи о своем решении.

Но ему не хотелось расстраивать друга. Вздохнув, Кен поднял чашку, в этот же момент Йоджи зашел в кухню.

– Там еще осталось? – спросил он, а потом увидел почти полную кофеварку. – Отлично, – с довольной улыбкой он налил себе кофе. На Йоджи была зеленая юката с ромбами, а его волосы еще не высохли после принятого пару минут назад у Айи душа.

– Знаешь, никогда не пойму, как Айя с Аюми могут предпочитать зеленый чай этому. Это же чудесно, – сияющий Йоджи расслабился и, явно наслаждаясь процессом, пил кофе.

– Забавно, а я слышал, как Айя поражался тому, насколько ты любишь кофе. Он тоже не может этого понять, – Кен улыбнулся, сделав глоток.

– Понимаешь, весь этот кофеин и никотин мне нужен для того, чтобы Айя был очень-очень довольным, – Йоджи ухмыльнулся и прислонился к стойке. – И пока что он не жаловался, – мечтательно сказал блондин, сразу же выпрямляясь и краснея. – Извини, Кенкен.

– Ничего, Йоджи, – Кен немного завидовал тому, что его друзья занимались любовью, пока он тут сидел на кухне, но это не преступление. Они просто воспользовались выпавшей им свободной минуткой, а не пытались похвастаться перед ним. Просто они… были так счастливы вместе. Это было очевидно даже когда они просто сидели рядом. Кену хотелось верить, что и они с Казе так же хорошо подходили друг другу, но, наблюдая за влюбленными, он мог только надеяться, что не совершает ошибку.

Вдохнув поглубже, он решил покончить с этой проблемой.

– Йоджи, я хотел поблагодарить тебя за твое гостеприимство.

Йоджи посерьезнел и сел напротив Кена.

– Не стоит меня благодарить, – он опустил чашку. – Похоже, ты что-то решил. Расскажешь? Или ты решил остаться у меня навсегда?

– Нет, только не это, – Кен вымученно улыбнулся и откинулся на спинку стула. – Ты прекрасный друг, но я не могу жить у тебя больше пары месяцев. Я устал прятаться в своей комнате каждый раз, когда натыкаюсь на вас с Айей.

– Значит, дело в нас, – буркнул Йоджи. – Думаю, тебе просто нравится заставать меня без одежды. Признайся, ты ревнуешь.

– Да, конечно, я просто не могу перебороть влечение к твоим костям, – Кен закатил глаза, довольный своим ответом. Потом заметил веселый, но внимательный взгляд Йоджи. – Э.. я переезжаю завтра.

Йоджи нахмурился:

– Переезжаешь на новое место, Кенкен?

– Нет, – сначала шепотом, потом вслух. – Нет. Я возвращаюсь домой.

Почему-то он не мог смотреть Йоджи в глаза.

– Я возвращаюсь к Казе.

На несколько секунд повисла тишина, потом ее нарушил шелест табачной пачки. Кен осторожно поднял голову и увидел, как Йоджи задумчиво смотрит в никуда с незажженной сигаретой во рту.

– Глупый вопрос, Кен, но… ты хорошо подумал? Я не выгоняю тебя, оставайся, если тебе нужно еще немного времени.

Как же Кен был благодарен своему другу. Йоджи врал, не моргнув глазом, потому что, на самом деле, Кену давно уже пора было сваливать.

– Да, я все обдумал. Я не тороплю события, но хочу дать нашим отношениям еще один шанс, – неуверенно произнес он, надеясь, что Йоджи все поймет.

Пожевывая сигарету, Йоджи немного подумал.

– Я понимаю, хоть никогда и не был в такой ситуации. – На секунду он помрачнел. – Я никогда не расставался с любимым человеком, но я знаю, каково это, когда любимый спит с кем-то другим. И это не меняет моих чувств к нему.

– Я об этом никогда не думал, – признался Кен. Йоджи с Айей просто не могли себе позволить такую роскошь, как верность – не тот случай. Но они с Казе не были проститутками, так что сравнения не получалось.

– Ты любишь его?

Кен взглянул на Йоджи.

– Да. Я бы не вернулся, если бы не любил.

– Хм, – Йоджи вытащил сигарету и вертел ее в пальцах. – Ты веришь, что он тоже тебя любит?

– Да, – Кен гордился тем, что не сомневался в своем ответе. – Я знаю, он изменил мне, но он пообещал больше этого не делать. Я дал ему понять, что иначе уйду насовсем. – Кен хотел убедить Йоджи, что он не совершает ошибку. – Я знал его всю жизнь. И я могу понять, когда он мне врет.

– Дело твое, Кен. Я-то уж точно не могу диктовать тебе, как жить, – Йоджи выкинул сигарету и взял чашку. – Я могу сказать, что если бы между нами с Айей что-то случилось, я бы всеми силами старался его вернуть, – Йоджи улыбнулся. – Я не буду делать из твоей комнаты кабинет еще пару недель.

– Спасибо, Йоджи. Ты можешь просто переставить туда компьютер и качать порно без проблем, – поддразнил Кен, стараясь поднять настроение им обоим. Он хотел, чтобы Йоджи порадовался за него, а не продолжал беспокоиться. Он поступает правильно. Знает, что делает, и будет пристально следить за Казе. Ему просто казалось, что время уходить от друга и любовника еще не пришло.

– Мне не нужна порнуха, у меня есть Айя, и я никогда не найду там никого, кто сможет с ним сравниться. – Йоджи поднялся за новой порцией кофе. – Ничего нет лучше, чем чертовски гибкий любовник, которому нравится удовлетворять тебя, – заявил он, сделав глоток.

Кен чуть не подавился.

– Слишком много деталей, Йоджи. Я не хочу знать о том, что ты роешься в сети в поисках новых поз для вас с Айей, – он поморщился. – Боги, мне плохо от одних мыслей об этом. Я должен переехать до того, как вы решите устроить что-нибудь на кухонном столе. Снова.

Йоджи отставил кофе, подошел к Кену и обнял его за плечи.

– Ты только подумай, Кенкен, а ведь это мог бы быть ты. Но нет же, ты уезжаешь и разбиваешь мне сердце, – он лизнул щеку Кена и отскочил, смеясь. – У тебя такой вкус, Кенкен.

– Ну ты и извращенец, – Кен вытирал лицо рукавом. – Ужас, теперь я подцеплю от тебя что-нибудь. Ты и правда считаешь себя кицунэ?

– Я с радостью покажу тебе свой хвост, дорогой, когда захочешь, – Йоджи подмигнул, уходя, но задержался в дверях и сказал серьезно: – Кен, сделай мне одолжение – будь осторожнее, ладно? Я знаю, что ты знаком с Казе всю жизнь, и у меня были клиенты, переставшие со мной встречаться только потому, что не хотели больше изменять супругам. Но большинству из них плевать на брак и совершённую измену. Просто убедись, что Казе не такой.

– Обещаю, – устало сказал Кен. Он действительно решился съехать от Йоджи и вернуться домой. Это его отрезвило. – Я не хочу снова остаться в дураках, поверь. Я знаю, что делаю.

К счастью, Йоджи только кивнул в ответ, не сказав «надеюсь». И так было ясно, что друг сомневается. И Кену хотелось бы, чтобы сомневался только он один.

 

* * *

 

Аюми подставила кружку под струи водопада Отова. Длинная рукоятка кружки тряслась, как и больные руки гейши. Осторожно, стараюсь не разлить, Аюми поднесла к себе воду и сделала глоток, загадывая мысленно, чтобы часть здоровья и счастья, которые должна была приносить эта вода, передались через нее Айе. Вернув кружку под дезинфицирующие лучи специальных ламп, она вышла из сооруженного около водопада павильона.

Она не знала, почему Кикё попросил о встрече именно здесь, но когда он упомянул это место, она настояла на том, чтобы встретиться в небольшом святилище кицунэ неподалеку от пруда. Она шла не торопясь, все еще не отдышавшись после восхождения на холм, к святилищу. Мимоходом она напомнила себе зайти на обратном пути в пару магазинов – там были веера, привлекшие ее внимание.

Увидев две статуи кицунэ, гейша слегка поклонилась, проходя мимо, и подумала о Йоджи. Нужно будет привести его сюда когда-нибудь. Ему понравятся и магазины, и вид Киото отсюда. Конечно же, Айя поедет с ними, ведь это его любимый храм.

Небольшое святилище стояло в стороне от дороги, окруженное деревьями. Кикё уже ждал ее, прислонившись к клену.

– Как ваши дела, Аюми-сама?

– Все хорошо, Кикё-сан. А как поживаете вы?

– Хорошо, насколько это возможно, – ответил он тихо. Он посмотрел на дорогу за Аюми, словно убеждаясь, что никто не следил за ней, и подозвал ее поближе. – Идите сюда, нас никто не должен слышать.

Подчинившись, она подошла ближе к мужчине, стоявшему почти на краю леса. Стояла такая тишина, что слышно было, как падают листья. День клонился к закату, и в святилище было меньше людей, чем обычно. Да и немногие заходили в это отдаленное место.

– Ты что-то нашел? – с надеждой спросила она.

Кикё кивнул, достал из рукава своего золотисто-коричневого кимоно конверт и передал его женщине.

– Пожалуйста, передайте это Йоджи. Я не буду много говорить об этом, но на этих дисках достаточно информации, чтобы физически повесить Рейджи и Хиро, – на ее удивленный взгляд он улыбнулся и поправил волосы. – Вы видели в новостях сообщение о смерти старшего сына Араты?

– Да. Айю это очень расстроило: это был один из его друзей, – Аюми начала что-то подозревать. – Он встретил его случайно за неделю до этого.

– Я знаю. То, что он вскоре погиб – не случайность, – Кикё замолчал и осмотрелся. – Он пытался найти Айю после этой встречи. Хиро…

Кикё не договорил, но это и не требовалось. В ужасе прикрыв рукой рот, она вцепилась в диски:

– Он... о, как он мог?

– Дело не только в сыне Ниджо. Там есть информация о том американце, бизнесмене, что умер в июле, – Кикё помрачнел и провел рукой по лицу. – Ничего официального, к сожалению. Я не могу сказать, откуда у меня диски, и эти люди не будут давать показания в суде. Но вы с Йоджи сможете что-то сделать с этой информацией. Там еще и то, что Йоджи хотел узнать об айином отце. Этим можно подтвердить любую информацию, что он найдет в полицейской базе, и тогда мы сможем обвинить Рейджи и Хирофуми.

Он тяжело вздохнул и сорвал красный листик с ветки над головой.

– То, что я узнал за последние дни... Я думал, что у меня ужасная жизнь, жизнь игрушки Сайдзе, но старик – далеко не самый плохой человек в этой семье. Среди всего прочего, там есть сообщение, на которое Сайдзе отказывается реагировать. Похоже, Рейджи… – он склонил голову, пряча лицо за вуалью черных волос. – Похоже, что он растлил приемную дочь Масафуми.

Только теперь Аюми поняла, насколько низко пал клан Такатори, но был ещё один факт, который удивлял и вызывал отвращение.

– Масафуми знает?

– Нет. Однажды охранник застал Рейджи с девочкой и сообщил о случившемся, надеясь, что начальство займется этим. Конечно же, старый подлец ничего не сделал, и теперь охранник слишком боится Рейджи, чтобы лично сообщить Масафуми о происшествии. Он узнает, только если девочка сама скажет ему, – Кикё горько усмехнулся. – Можно подумать, она рискнет обвинить взрослого мужчину.

В том, что этого не произойдет, Аюми была уверена. Айя говорил, что девочка была немного.. отстающей в умственном развитии, но и так было понятно, о чем на самом деле говорил Кикё.

– Как Сайдзе позволяет своей семье так себя позорить?

– Не знаю. Судя по тому, что я нашел, он читает все доносы и просто откладывает их в сторону. Теперь я начинаю понимать, почему Сайдзе так любит Мамору и его мать. Он единственный невинный человек в семье, если не считать его сводную сестру, – Кикё глянул на Аюми и снова перевел взгляд на статуи кицунэ. – Думаю, я дал тебе все ниточки, из которых можно свить петлю для Рейджи и Хиро. Если честно, я не хочу ничего больше узнавать.

– И этого достаточно. Спасибо, – искренне поблагодарила Аюми. У нее в голове уже вертелись варианты, как лучше применить полученную информацию. Пока она как следует не разберется с дисками, она не будет строить планов, но несколько вариантов действий у нее уже было. – Кроме информации о сыне Ниджо и Фудзимии Ютаке, мне нужно дать врагам Рейджи как можно больше возможностей сместить его. Единственная трудность – как сделать это, чтобы никто, кроме Рейджи и Хирофуми, не пострадал.

– Прошу, насколько это будет возможно, постарайся не вмешивать в это Мамору, – Кикё отошел от дерева. – Он не должен пострадать от семейного скандала так, как Айя.

– Нет, не должен, – Аюми поклонилась. – Спасибо. Этого будет достаточно, чтобы освободить Айю.

Кикё шагнул к ней, вмиг посерьезнев: 

– Что будет с Айей потом, вы подумали? Недостаточно просто лишить Хирофуми власти, вы же знаете. Он уже убивал ради Айи, неужели вы думаете, что он вот так просто от него откажется?

Она на секунду задумалась.

– Ему придется покинуть Японию. Я всегда так думала. Он может уехать в Америку, к сестре, – ей было больно при мысли, что она сама никогда больше не увидит Айю, но женщина старалась не замечать этой боли.

– Я посоветуюсь с другом, посмотрим, что он на это скажет, – задумчиво произнес Кикё. – Я уверен, Йоджи последует за Айей, куда бы тот ни направился. Им понадобятся новые паспорта, потому что айин – у Хирофуми. Им также понадобятся новые имена, поскольку Хирофуми ничего не стоит запретить Айе выезд из страны. Я обо всем позабочусь, – впервые за весь разговор он улыбнулся. – Это может быть интересно. Теперь, с вашего разрешения, я должен вернуться домой.

– Спасибо еще раз. Я сообщу, когда решу, что делать с этой информацией, – Аюми спрятала драгоценные диски в сумочку. – Удачного дня, Кикё.

– И вам, Аюми, – уходя, Кикё помахал рукой и мимоходом погладил одного из кицунэ по спине. Несколько минут Аюми смотрела ему вслед, потом вернулась в святилище. Ей хотелось помолиться тем богам, которые помогут им в их деле. Сейчас им пригодится любая помощь.

 

* * *

 

Йоджи подул на горячий чай, не сводя глаз с двери.

– Аюми, у Айи уйдет не настолько много времени на тот букет для тебя. Давай оставим церемонии на потом и займемся делом, – тяжкий вздох Аюми заставил его поднять глаза на нее и улыбнуться. – Короче говоря, хотя бы один раз в жизни говори прямо.

Аюми снова вздохнула, на это раз еще театральнее.

– Я всю свою жизнь училась говорить так, как я это делаю, Йотан. Не жди от меня чудес, – она улыбнулась, садясь. – Времени нам хватит, но ты все же прав. Я просмотрела все, что ты оставил здесь вчера, и у меня возникла пара идей, как нам следует действовать.

– Наконец-то, – он сделал глоток и опустил чашку. – Информации хватает, верно? Даже если нам нечем это подтвердить, того, что принёс Кикё и что нашёл я, должно хватить, чтобы засадить Хиро и его папашу до конца жизни, – Йоджи отчаянно надеялся, что ему не придется больше ничего искать на Такатори. Найденные на прошлой неделе недостающие отчеты о деле айиного отца были ужасными, а то, что Кикё передал Аюми.. Йоджи содрогнулся от отвращения. Ему необходима была ночь с Айей, возможность остаться вдвоем, в постели, разговаривая и занимаясь любовью, чтобы забыть о том, что он узнал.

Снова вздрогнув, он посмотрел на Аюми, обнаружив, что та за ним наблюдает, слегка нахмурившись и погрустнев.

– Аюми? Все в порядке? – у него было минутное ощущение паники, как будто она собиралась сказать, что информации слишком мало.

– Да, Йоджи. Мы получили достаточно. То, что вы с Кикё нашли… – она глубоко вздохнула, держа чашку в ладонях. – Я хочу обратиться к нескольким людям с этой информацией. Ее должно хватить, чтобы побудить их к действиям против Рейджи, или хотя бы для того, чтобы они не поддерживали его, когда против него поднимутся другие.

– Я даже не знаю.. тебе нужно быть осторожной и тщательно выбирать, к кому идти с этим, – Йоджи и думать не хотел о том, что могло случиться, если бы Аюми ошиблась в выборе. От мыслей его отвлек шлепок по руке, судя по ощущению – чем-то деревянным.

– Эй! – Держа в руке веер, Аюми накинулась на него. – Ты будешь рассказывать мне, что делать? Да я портила жизнь этим политикам, когда еще даже твоих родителей на свете не было! Уж конечно я знаю, что делаю.

Потирая ушибленную руку, Йоджи фыркнул.

– Извини, дорогая, я забыл, с кем говорю. Так к кому ты пойдешь с этим? – вопрос был отвлекающим маневром.

Она еще немного посверлила его глазами, потом отложила веер:

– Скорее всего, ты даже имен таких не знаешь. Они предпочитают оставаться в тени, поэтому не занимают ключевых постов. Но, тем не менее, они достаточно влиятельны, чтобы заставить других прислушаться.

Йоджи практически заскрипел зубами, злясь, что Аюми была такой… воспитанной гейшей… Но та сжалилась:

– Ты точно знаешь Ниджо и Шизуру.

– Хм... знаю первого, но не второго, – он попытался вспомнить, где слышал это имя раньше, по крайней мере, в связи с Аюми и Айей. – Ты действительно собираешься привлечь Ниджо?

Аюми погрустнела:

– Да, собираюсь. Хоть это и опасно, мне кажется, так будет лучше. Я много слышала о нем, и даже после смерти сына он будет действовать рационально. И ему придется быть осторожным, когда дело коснется Хидео. Из уважения к положению Ниджо, сообщения в новостях были отредактированы, но полиция располагает фактами, указывающими на то, что Хидео был геем.

– Да, ему придется быть осторожным, когда обнаружится, что его сын погиб из-за любви к другому мужчине, – это было понятно. – Дай угадаю, ты собралась использовать информацию о его сыне как способ заставить его действовать? – Аюми гордо улыбнулась. – Так кто же Шизуру?

– Как только я начала думать, что у тебя на самом деле есть мозги и ты умеешь ими пользоваться, так ты сразу меня разочаровываешь, – Аюми только улыбнулась в ответ на его недовольную гримасу. – Шизуру – одна из женщин Масафуми. Ты слышал о ней от Айи, наверно, он зовет ее Хель.

– О, – Йоджи задумался. – Так это она привезла Айю из больницы домой. С ней-то тебе о чем говорить? – договаривая, он вспомнил один из самых неприятных докладов, прочитанных недавно. – Погоди... ты скажешь ей, что Рейджи сделал с девочкой, да? Приемной дочерью Масафуми?

– Да, – на секунду Аюми закрыла глаза, не в силах спокойно говорить об этом. – Масафуми немногим лучше своего брата и отца, но Айя уверен, что он по-настоящему переживает за своих любовниц и детей. Я не хочу обращаться к нему напрямую, но если он узнает о том, что сделал его отец… Чем больше у нас будет поддержки, тем лучше.

Будет отлично, если Масафуми узнает, что последние два года его папаша насиловал девочку, которую он принял в свой дом.

– Я хочу, чтобы у них ничего не осталось, когда мы закончим с ними разбираться, – его голос сочился гневом и отвращением, которые Йоджи едва сдерживал. Ублюдки не заслуживали жалости после того, что сделали с другими.

– Они потеряют все, я обещаю, Йоджи. Когда мы закончим, Айя будет свободен. А Рейджи и Хиро потеряют все, чем дорожили в этой жизни, – Аюми говорила тихо и торжественно, сверкая от ярости глазами. Йоджи сразу вспомнил, как она угрожала ему, защищая Айю, и понял, что она не притворяется. Рейджи и Хиро заплатят за все. Аюми об этом позаботится.

Чай они допивали молча, стараясь забыть о теме разговора до того, как к ним присоединится Айя. Йоджи мысленно подбирал момент, чтобы рассказать любовнику о том, что происходит, но решил сначала обсудить это с Аюми. В данный момент он просто радовался, что не нужно больше ничего искать.

Вспомнив о давно отложенном деле, Йоджи решил попробовать поискать информацию о Казе. Кен казался счастливым, вернувшись к своему любовнику, но Йоджи хотелось убедиться, что его друг не пострадает снова. Вполне возможно, что он сам не задержится здесь надолго и не сможет поддержать его. Как только Айя будет свободен, у них не останется причин оставаться здесь. Попивая чай, Йоджи мечтал о скором будущем, принадлежащем только им с Айей – без Хиро, без тайн и страхов. Первое, что он сделает – проведет целую неделю в постели с Айей. Йоджи просто не мог дождаться этого времени.

 

* * *

 

Спрятав руки в рукава кимоно и напевая одну из песен своей юности, Аюми ждала. На втором повторе песни сёдзи частного чайного домика раздвинулись. Подняв голову, Аюми увидела хозяйку чайной – свою давнюю подругу Химико – и Ниджо Арату.

Министр нахмурился, усаживаясь напротив. Химико, поклонившись, оставила их наедине. Улыбнувшись, Аюми поклонилась и потянулась к чайнику:

– Не желаете ли чаю, Ниджо-сама?

– Да, пожалуйста, – он смотрел на нее с отстраненным любопытством. Аюми подумала, что годы его не пощадили, да и случившееся горе было слишком сильным. Сейчас Ниджо казался бледной тенью того молодого мужчины, которого гейша видела на приемах у Натсуо.

Занимаясь чаем, она вела непринужденный разговор: о погоде, о грядущем фестивале. Все это время Ниджо внимательно наблюдал за ней. Решив, что прошло достаточно времени, Аюми отодвинула свою чашку.

– Я соболезную вашему горю, Ниджо-сама.

Только очень внимательный человек заметил бы румянец на щеках Ниджо.

– Благодарю вас, Аюми-сан.

Он тоже отодвинул свою чашку, громко стукнув фарфором о столик: – Я полагаю, вы пригласили меня на чай не только ради этого.

– Нет, – Аюми продумала свои действия. По рассказам друзей и любимого, по встречам на приемах она знала Ниджо больше двадцати лет. Мужчина придерживался традиционной морали, не поддавался ничьему влиянию и руководил своим министерством железной рукой. Он был другом Фуджимии Ютаки и поддерживал его до последнего, пока доказательства вины Фуджимии не стали неопровержимыми. Аюми решила действовать по плану.

– Простите мне мою бестактность, но нашла ли полиция убийц вашего сына?

На его лице промелькнуло еще одно почти неразличимое выражение. Научившись за столько лет читать по лицам клиентов, Аюми заметила, как поджались губы Ниджо и как в его глазах отразилась боль.

– К сожалению, у них нет даже зацепок, – он глянул на неё с осуждением. – Боюсь, у меня не так много свободного времени. Я должен идти. Благодарю за чай.

– Ниджо-сама, как бы вы поступили, если бы я сказала вам, что знаю, кто виновен в смерти вашего сына? – вопрос застал его врасплох. Мужчина замер, а его лицо приобрело знакомое выражение ледяного высокомерия.

– Аюми-сан, я надеюсь, что это не является чьей-то злой шуткой. Не вижу в этом ничего смешного, – он почти рычал, садясь обратно. – Что вам известно?

Она снова разлила чай по чашкам и прикусила губу, услышав, как скрежещет зубами Ниджо. Ей было стыдно так тянуть время, но все нужно было сделать правильно. – Это не шутка, Ниджо-сама. Однако до того как я скажу вам, что случилось с вашим сыном, я хочу кое-что от вас получить.

То, что было высокомерием, превратилось в откровенное отвращение. – Вы продадите мне информацию об убийце? Вам нужны деньги?

– Нет, – всего одно слово остановило возмущенную тираду Ниджо, и он в недоумении нахмурился.

– Дело не в деньгах, Ниджо-сама. Это касается дорогих нам людей, и мы должны помочь правосудию свершиться, – Аюми подумала, что ее слова звучат напыщенно, как цитата из старого спектакля, но они были правдой, и по-другому она выразиться не могла.

Ниджо оперся руками о колени и наклонился вперед: 

– Чего вы хотите, Аюми-сан? Если вы действительно знаете, кто убил моего сына, я сделаю для вас все, что в моей власти.

«Вот теперь рыбка окончательно попалась на крючок, как сказала бы одна из ее подруг-гейш», – подумала Аюми. Она заставила себя сохранять спокойствие. Все шло как надо. Теперь надо умело разыграть всю партию, потому что от этого зависит не только Айя.

Пододвинув тарелку со сладостями к гостю, она поклонилась.

– Пожалуйста, Ниджо-сама, угощайтесь. История будет долгой, вы должны понять, чего именно я от вас хочу, – она подождала, пока он возьмет что-нибудь с тарелки. – Я начну с вашего давнего друга, Фуджимии Ютаки…

 

* * *

 

Передвинув корзину с бельем на бедро, Айя вышел из лифта. Как-то так получилось, что Йоджи его обдурил. Пока его любовник ходил по магазинам, делая покупки для них обоих, Айя занимался стиркой. Причем не только своей. Зная Йоджи, можно было подумать, что он специально завалил Айю работой, чтобы тот пожалел о своем решении и впредь занимался покупками сам. Но Айя не переживал. Он занимался цветами, пока белье сохло, и предпочитал лишний раз не выходить из здания, чтобы не встретиться со старыми знакомыми.

Из раздумий его вырвал громкий голос. Голос был знакомым и шел от квартиры Аюми. Выглянув в коридор, Айя увидел мужчину с проседью в волосах и в дорогом классическом костюме. Мужчина спорил с Коми.

– У меня к ней очень важный разговор. Я не могу просто оставить это письмо, я должен передать его лично.

– Мне очень жаль, господин, но, как я и сказала, Аюми-сама сейчас не дома и вернется только через пару часов, – Коми явно волновалась, поэтому Айя пошел к ней, намереваясь помочь. – Если вы не хотите оставлять письмо мне, оставьте его охране внизу или приходите позже, – Коми готова была уже просто захлопнуть дверь перед носом незнакомца.

– Все в порядке, Коми-сан? – спросил Айя. Незнакомец вздрогнул, услышав его голос, поскольку разговор касался явно чего-то личного.

Коми благодарно улыбнулась. – Я просто пыталась объяснить этому господину, что…

– Фуджимия, – оборвал ее незнакомец, глядя на Айю. – Она говорила, что ты живешь здесь. Думаю, ты мне поможешь. Поговорим наедине.

Айя потрясенно смотрел на мужчину, понимая, что к нему сейчас обратился ни кто иной, как сам Ниджо Арата. Ниджо фыркнул: 

– У меня нет времени. Где твоя квартира?

Гадая, не было ли происходящее каким-то ночным кошмаром, Айя, все еще плохо соображая, повернулся и пошел к себе, слыша шаги мужчины за спиной. Ниджо был напряжен, в руках за спиной он зажал письмо.

Айя отпер дверь, зашел в квартиру и впустил Ниджо. Теперь они могут поговорить. Он уже боялся того, что мог услышать от Ниджо. Вернее, тех обвинений, которые тот обрушит на него.

– Ниджо-сама... мне очень жаль..

Арата отмахнулся.

– Я пришел сюда не за тем, чтобы говорить о моем сыне, – в его глазах было достаточно презрения и боли. – И не затем, чтобы распивать чаи и выслушивать комплименты. Вот. – Он протянул письмо, не опуская руку, пока Айя осторожно не забрал конверт.

– Что мне делать с этим, Ниджо-сама? Это для Аюми? – на конверте был адрес, написанный очень знакомым почерком. Оно было послано в дом Ниджо.

Мужчина отошел от Айи.

– Я хочу, чтобы ты ей это передал. Ей будет интересно. Я не хочу доверять это письмо абы кому, хоть у меня и остались копии, – он стоял перед Айей, снова заложив руки за спину, и явно сердился. – Полагаю, кто-то из твоих друзей послал мне это письмо, но не понимаю причин. Тебе будет интересно, что Рейджи планирует и со мной сделать то же самое, что и с твоим отцом.

Абсолютно сбитый с толку, Айя стоял с письмом в руке.

– Моим отцом? – еле выговорил он, теряя связь с реальностью. Ниджо Арата был в его доме, и вместо того, чтобы обвинять его в смерти своего сына, он говорил об айином отце.

Арата не заметил его замешательства, поскольку избегал смотреть на Айю прямо.

– Да. Прочти, если хочешь. Уверен, Аюми расскажет тебе обо всем. Если написанное – правда, Рейджи планирует использовать смерть Хидео... мою слабость и незаметно пролоббировать решения в пользу его друзей. А когда все остальные понесут убытки, отвечать за это буду я.

На секунду Ниджо показался Айе усталым и виноватым. Потом он посмотрел ему прямо в глаза – впервые за все время.

– У него бы получилось, если бы меня не предупредили. Несколько моих компаньонов поддерживают его, и было бы до смешного просто провернуть все так, будто это я принял такие решения, не уделяя должного внимания работе, – он горько улыбнулся. – Рейджи хорошо научился подставлять своих. А ведь я не настолько популярен или уважаем, как твой отец когда-то был.

Повисло неловкое молчание. Айя стоял, не шевелясь, чувствуя, как затекают руки от тяжелой корзины. Ниджо помялся.

– Я.. то, что случилось с твоим отцом, было ужасной несправедливостью, и я приношу извинения за то, что стал невольным соучастником событий, – Ниджо низко поклонился. – Всего хорошего, – он развернулся и быстро вышел, закрыв за собой дверь.

Айя еще немного постоял, потом опустил корзину и разулся. Пройдя в гостиную, он сел за стол и положил письмо перед собой. Шок, боль, множество вопросов – и один толстый конверт перед ним.

 

* * *

 

Йоджи зашел к Айе и зашелестел пакетами, разуваясь. Заметив корзину с бельем, он понял, что Айя уже дома.

– Я вернулся! Ты не поверишь, сколько я накупил. Знаешь что? Ты теперь должен мне ужин! – он усмехнулся и пошел в кухню.

Удивившись, что любовник не отвечает, Йоджи быстро рассовал покупки по местам. Он вроде бы видел Айю в гостиной, может, тот говорил с кем-то по телефону. Испугавшись, что это может быть звонок Хиро, Йоджи рванул в комнату.

Айя действительно был там, но всего лишь смотрел на какие-то бумаги на столе.

– Любимый, все в порядке? Сестра написала тебе письмо?

Взгляд Айи был таким странным, словно Айя смотрел на чужого человека.

– Нет. Прочти, – он протянул бумаги Йоджи.

Забрав их, Йоджи нахмурился и быстро просмотрел первую страницу. Заметив имя Ниджо, он удивился и принялся читать внимательнее. Вчитавшись, он сел, потому что ноги вдруг отказались его держать. Откуда Айя взял это письмо?

– Аюми дала это тебе? – спросил он, не подумав.

Айя покачал головой.

– Нет, но странно, что ты об этом спросил. Ниджо принес это письмо недавно. Он хотел поговорить с Аюми о нем, но раз ее не оказалось дома, он отдал письмо мне, – Айя прищурился. – А почему ты спросил о ней?

Покраснев, Йоджи принялся выкручиваться из своей оговорки.

– Ну... просто это на нее больше похоже, чем на тебя. Она же дружит с такими, как Ниджо.

Айя не купился:

– Ниджо знал, что я живу здесь. Он думал, что я вместе с Аюми что-то затеваю, и говорил о моем отце, – Йоджи замер, услышав это, и в горле у него пересохло. – Он сказал, что Рейджи собирался подставить его так же, как подставил моего отца.

Облизывая внезапно пересохшие губы, Йоджи пытался подобрать слова. Айя мрачнел все больше: 

– Ты не удивлен этим, правда? Письмом – да, но не тем, что Аюми говорила с Ниджо, и не тем, что он сказал о моем отце. Что, черт побери, происходит?

– Ты ошибаешься, Айя. Я понятия не имею, в чем дело, – Йоджи пытался убедительно врать. – Что говорят о твоем отце? – на секунду ему показалось, что Айя поверил, но потом тот отвернулся.

Взяв письмо, Айя свернул его и аккуратно вернул в конверт.

– Йоджи, я не дурак, – мягко, но недовольно сказал Айя. – Я знаю, что Аюми что-то затеяла. Начала вдруг встречаться с людьми, которых не видела годами. Я видел, кого она приглашала на чай, среди них много знакомых отца, – он отложил конверт и грустно посмотрел на Йоджи. – И ты все время за компьютером, всегда раньше меня приходишь к Аюми или остаешься на пару минут после, отшучиваясь. Говоришь мне не терять надежды, что скоро все будет хорошо. Ты думал, я не замечу? – в голосе Айи была боль.

– Айя… – Йоджи не знал, что сказать. Аюми надеялась дать их делу ход через пару дней, когда Рейджи уедет в Киото. Можно ли сейчас рассказывать Айе обо всем, когда так велика вероятность, что Хиро приедет к нему на выходных? Сможет ли Айя притворяться, находясь рядом с предателем?

– Ничего подобного, – слабо возразил он. Любовник смотрел на него несколько секунд, потом кивнул и встал. – Убирайся.

– Айя! – Йоджи вскочил. – Подожди!

По пути в спальню Айя обернулся и смерил его презрительным взглядом.

– Убирайся вон! Забери письмо, отдай его Аюми и оставь меня в покое. Я не позволю лгать мне о том, что вы делаете и что Рейджи сделал с моей семьей! – Айя побледнел, и только глаза сверкали ненавистью и болью. Когда Йоджи ринулся за ним, Айя вдруг развернулся, замахиваясь.

Едва увернувшись, Йоджи отступил, выставив руки в защитном жесте:

– Послушай, я не пытаюсь тебя обмануть! – Он не мог вынести взгляд Айи, словно говоривший, что тот его предал.

Опустив руку, Айя остановился:

– Или говори правду, или уходи, Йоджи. Если знаешь, что имел в виду Ниджо – говори немедленно.

Глубоко вздохнув, Йоджи кивнул:

 – Хорошо.

Он вернулся в гостиную и сел на подушки вместе с Айей. Не видя другого способа безболезненно выкрутиться и не разрушить их отношения, он рассказал любимому все. О том, как узнал правду об Айе месяцы тому назад, о своих поисках в полицейской базе, о том, что делали Аюми и Кикё. Айя сидел рядом, прижав колени к груди, не сводя глаз с Йоджи и все больше погружаясь в себя. Слушая, что Рейджи и Хиро сделали с его семьей, он злился все больше и больше.

 

Закончив рассказ, Йоджи осторожно коснулся волос Айи.

– Любимый? – он не знал, что делать или говорить теперь, когда все стало известно. И спрашивать Айю, как он себя чувствует, было глупо.

Айя оттолкнул его руку.

 – Все это время.. Как можно было?.. Мой отец считал Рейджи другом целых двадцать лет. А потом он взял и уничтожил нас, обесчестил, словно эти годы ничего не значили. И все эти убийства..

– Я знаю, – Йоджи попытался снова прикоснуться к Айе и снова был отвергнут. – Прости, что не сказал раньше, но мы думали, так будет лучше – подождать, пока все не будет готово. Нельзя было рисковать. Хиро мог узнать обо всем.

Услышав имя своего хозяина, Айя застыл.

– Он знал. Все это время он знал, что его отец сделал с моим. И все, что он сделал – это превратил меня в свою шлюху, – Айя плевался словами. – Говорил, что любит, но отобрал у меня все. Распоряжался мной, чтобы я мог вернуть сестре то, что и так было нашим, – Айя сверкнул глазами на Йоджи. – Как давно ты знаешь обо всем? Сколько еще я должен был отдаваться ему на твоих глазах, прежде чем вы с Аюми решили бы рассказать мне правду?

– А как бы мы сказали тебе об этом, Айя? – возразил Йоджи, обиженный таким вопросом. – Выложить тебе правду и сидеть, сложа руки, не имея сил, чтобы выступить против него? Что бы ты сделал, узнай ты раньше? Ждал бы с нами нужного момента или сразу же бросился на Хиро, требуя объяснений? Ты попытался бы заставить его ответить за все. Убил бы, наверно. Поэтому мы и молчали, черт возьми. Если ты скажешь Хиро хоть слово – я не знаю, что он сделает. Скорее всего, спрячет тебя, а нас с Аюми убьет. Держи себя в руках.

Услышав айино сдавленное проклятье, Йоджи схватил его за плечо:

– Послушай, прошу. Я знаю, Рейджи с Хиро заслуживают смерти за то, что сделали с твоей семьей. Но если ты поддашься этому порыву, кончится тем, что ты окажешься в тюрьме, и никто никогда не узнает правды. Аюми все продумала. Ее поддерживают Ниджо и другие, у них все готово, чтобы свергнуть Рейджи, а как только это случится, Хиро тоже потеряет все. Ее друзья позаботятся о том, чтобы все их махинации раскрылись, обещаю.

Айя неуверенно посмотрел на Йоджи: 

– Ты в это веришь, действительно веришь?

Не совсем понимая, почему Айя спрашивает, Йоджи все равно кивнул: 

– Да, верю. Мы целый месяц над этим работали. – Он отпустил айино плечо, гладя любовника по руке, укрытой шелком и повязкой. Потом взял в руки его запястье, нежно поглаживая. – Они за все заплатят, Айя, обещаю. И ты будешь свободен. Мы.. мы сможем быть вместе, – тихо закончил он.

Сначала Айя просто смотрел на него, потом покачал головой:

– Ты просто идиот. Ты хоть представляешь, что могло с тобой случиться, если бы Хиро или Рейджи обо всем узнали?

– Я знал, и мне плевать. Всем нам плевать, – Йоджи обнял любимого, не обращая внимания, как напрягся Айя. – Поэтому ты должен оставаться дома и ничего не предпринимать. Пожалуйста. Дай Аюми шанс. Если Хиро захочет приехать.. скажись больным, придумай что-то. Нельзя сейчас ничего делать.

Айя попытался вырваться:

– Йоджи, я..

– Обещай мне, Айя. Ты не будешь делать глупостей.

Айя задержал дыхание, потом расслабился:

– Я не сделаю ничего такого, что навредило бы тебе, Аюми или Кикё. Обещаю.

Услышав это, Йоджи вздохнул с облегчением и повернул Айю к себе: 

– Спасибо. Еще пару дней, Айя. Просто посиди тихо пару дней.

– Я люблю тебя. Даже несмотря на то, что ты затеял за моей спиной.. все равно люблю, – Айя смотрел на него темными глазами. Он чуть не сказал что-то еще, но вместо этого поднял голову и страстно поцеловал Йоджи.

Слегка задыхаясь, Йоджи отодвинулся и улыбнулся: 

– Я тоже тебя люблю. Так что, ты не боишься провести со мной всю свою жизнь?

Айя ответил ему еще одним поцелуем.

 

* * *

 

Айя смотрел на свой меч, лежащий перед ним на кровати. Он думал обо всем, что недавно сказал ему его любимый, о том, что сделали Рейджи с Хиро. Весь позор, горе и несчастья – все по их вине. И к этому добавилось еще то, кем он стал после скандала, во что он позволил Хиро себя превратить. Продавал себя тому, кто был виновен в гибели его семьи, и терпел унижения от того, кто предал друга.

Он не чувствовал ничего. Вообще ничего. Странно, правда? Казалось, он должен был разрываться от ярости и ненависти, а не ощущать это ледяное спокойствие, из-за которого казалось, что катана лежит в метрах от него, а не под рукой. Сначала был просто гнев, потом он рос и рос… пока эмоций не стало слишком много и у него словно не слетели предохранители. Эта немота, скорее всего, была шоком.

Из-за жадности Такатори он стал шлюхой. Айю начало трясти при мысли о том, что он делал все эти годы. Он отдавался мужчине, к которому не испытывал ничего, кроме слабой симпатии, исчезнувшей со временем. Он сносил побои, отказался от прошлого, от контактов с сестрой и жил, веря, что никогда не будет никем другим.

И Йоджи хочет, чтобы он сидел и ждал, пока их с Аюми и Кикё планы принесут свои плоды? Ничего не делать, пока Ниджо мстит за смерть Хидео? Айя тоже потерял близких, он потерял гораздо больше, и теперь должен был просто сидеть на месте. Это невыносимо. Хуже того, Йоджи действительно верил, что Рейджи заставят заплатить за свои преступления чем-то большим, чем пост премьер-министра. И что они с Хиро получат наказание, хотя бы частично соразмерное их вине…

Он все это осознал на полпути к шкафу, но и тогда не остановился. Чувство вины росло с каждым шагом, но решение было окончательным. Он обещал Йоджи не причинять вред ему и окружающим, а не сидеть, сложа руки. Оставалось только надеяться, что Йоджи и Аюми его простят. Он любил Йоджи всем сердцем и действительно надеялся провести с ним всю жизнь, но забыть о своем долге перед семьей Айя не мог. Лед, покрывший эмоции Айи, пошел трещинами, с каждым вдохом гнев внутри рос и рос. Айя решил использовать эту ярость, чтобы забыть о вине и утвердиться в своем решении.

Черное кимоно с гербами семьи Фудзимия было спрятано в дальнем углу верхней полки. Он встряхнул тяжелый шелк и тщательно осмотрел его. Кроме нескольких глубоких складок, оно было безупречным, как и в тот день, когда он переехал в Ханабатаке. Вспомнилось вдруг, как мать подарила ему это кимоно, и как горд был отец, когда Ран одевал его на торжественные мероприятия. Став любовником Хиро, Айя уже не мог носить это кимоно с гордостью. На мгновение он сжал в руках плотный шелк. Сейчас он чувствовал себя еще более опозоренным, но собирался это исправить. Понимая, что надолго его одного не оставят, Айя принялся быстро гладить кимоно. Удивительно, что Аюми не пришла следить за ним, как только Йоджи ушел.

Через несколько минут он уже был в душе, оттирая с кожи все прикосновения Хиро. Закончив, он быстро вытерся, а добравшись до волос – остановился. Схватив ножницы, он решил было обрезать длинные пряди, но потом сообразил, что такая стрижка будет подозрительно выглядеть. Придется еще немного подождать. Волосы будут напоминанием о его позоре. Отложив ножницы, он быстро оделся. Белое нижнее кимоно и черное, с гербами семьи, поверх него.

Связав волосы в хвост белой лентой, он подошел к стойке с мечами. Погладив рукой катану, он вдруг понял, что никак не сможет пронести ее в приемный зал. Подумав, он отверг и короткий меч, взяв танто с самого низа подставки. Нож был коротким, достаточно острым для задуманного и легко прятался. Логично, что та сталь, которой он собирался убить себя, послужит ему против Хиро и его отца. Если бы Аюми догадалась, что он собирается сделать этим оружием, ни за что бы не вернула дорогой клинок.

Тщательно скрыв нож в складках одежды, Айя в последний раз осмотрел спальню. Ему хотелось оставить Йоджи письмо, в котором бы все объяснялось, но он не мог подобрать слова, да и времени было не так много. Йоджи знает, что он его любит. Этого должно быть достаточно. Если бы он мог остаться с Йоджи, он остался бы, но теперь, зная правду, для него это было неприемлемо. Нельзя было жить дальше, зная, что убийцы его семьи избежали наказания. В таком случае он действительно станет той куклой, какой он всегда боялся стать, а не мужчиной, как его воспитывал отец. Хиро и Рейджи заплатят за все.

Почти бегом несясь по пустому коридору, Айя решил выйти через гараж, на случай, если Аюми оставила кого-то внизу следить за дверями. Он поймает такси и приедет на благотворительный прием Рейджи. Охрана должна его узнать по предыдущим визитам и пустить внутрь. Потом останется только подождать, чтобы Хиро и его отец оказались рядом. Скользнув рукой в кимоно, он сжал танто, желая поскорее им воспользоваться.

 

* * *

 

Йоджи искал свободное место на парковке. По пятницам на дорогах творилось что-то ужасное, и ему следовало бы выехать заранее, чтобы успеть к клиентке, но он не хотел оставлять Айю. Особенно после того, как тот узнал всю правду об отце. Он был в таком шоке..

Йоджи хмыкнул и смял сигарету в уже переполненной пепельнице. Конечно, Айя потрясен. Не каждый день узнаешь, что отца подставили, а ты спишь с тем, кто в этом участвовал. Айя был не просто потрясен, он был в ярости. Но хотя бы немного успокоился к тому времени, как Йоджи нужно было уезжать.

Внезапно решившись, Йоджи свернул налево на следующем светофоре. Клиентка может идти к чертям вместе с уверениями Аюми, что нужно вести себя как обычно и не вызывать подозрений, пока Ниджо с компанией не примутся за дело. Йоджи не собирался бросать Айю наедине с этими новостями, тем более ради того, чтобы потрахаться с кем-то за деньги. Он нужен Айе. Почему-то ему стало страшно. Айя обещал ничего не делать... но Йоджи знал, что слишком многого требовал от любовника. Если ничего не произойдет, эмоции его одолеют. И Айя ни за что больше не позволит Хиро к себе притронуться. Йоджи сам этого не допустит, зная, на что этот урод способен.

Только чудом его не остановила полиция, так безумно он несся домой. По дороге он позвонил и отменил встречу. Клиентка была жутко зла, но Йоджи это не волновало. Все, он официально увольняется. Денег от продажи квартиры и того, что он успел скопить, хватит на первое время, пока они с Айей не решат, чем хотят заниматься.

Едва затормозив на стоянке, он выскочил из машины, спеша скорее попасть домой. Его не отпускало плохое предчувствие, что там он обнаружит Хиро. Поездка на лифте казалось самой долгой в его жизни, и он подпрыгивал от нетерпения каждый раз, когда лифт останавливался для кого-то еще. Добравшись до своего этажа, Йоджи побежал к дверям Айи.

– Айя, представляешь, я решил сегодня повыпендриваться! – крикнул он, как только открыл дверь. В квартире было тихо и темно. Молясь, чтобы Айя оказался в постели, он пошел по комнатам. Вбежав в спальню, он не застал там никого.

Йоджи обвел взглядом пустую спальню. Кимоно, в котором Айя был сегодня, лежало в ногах кровати. Покрывало было смято, как будто Айя лежал сверху. Проверив ванную, Йоджи понял, что там недавно кто-то был. Все больше паникуя с каждой проходящей секундой, Йоджи вернулся в спальню.

Ничего. Даже повторные поиски не подсказали, куда мог отправиться Айя. Йоджи вытащил телефон. Услышав ответ голосовой почты, он набрал другой номер. Обхватив себя за живот, он считал гудки.

– Алло?

– Аюми! Айя… он ушел. Он с тобой? – Йоджи задержал дыхание, молясь, чтобы Айя оказался с ней.

– Айя? Йоджи его здесь нет. Он должен был сегодня быть дома. Его нет в квартире? – Аюми тоже испугалась.

– Нет. Я сейчас у него, и здесь никого нет, – Йоджи вцепился в собственные волосы, чтобы сосредоточиться. – Он никуда не собирался сегодня. Хиро мог за ним приехать? – озвучил он самый ужасный сценарий. Если он узнал об их делах с Аюми и увез Айю…

– О, нет. Сегодня Хиро на приеме у отца, – на том конце у Аюми спрашивали, что случилось, и она быстро объяснила, в чем дело. – Йоджи, его меч там? Где его клинки?

Испугавшись, что Айя мог что-то сделать с собой, Йоджи чуть не выронил телефон, подбегая к стойке с мечами. Увидев, что и длинный, и короткий мечи на месте, он облегченно выдохнул, но потом заметил, что не хватает танто. Того танто, что Аюми так не хотела ему возвращать. Его наследство. Того танто, о котором Айя шутил, называя прекрасным оружием для кастрации одного слишком хитрого кицунэ.

– Аюми, ножа нет.. Ты.. Нет, он обещал нам. Он не будет пытаться убить себя, – Йоджи душу из него вытрясет, когда найдет. Чертов Айя, что вытворяет. Он же обещал Йоджи…

– Нет, он не думает о самоубийстве, Йоджи. Во всяком случае, не о таком… – Аюми горестно застонала в трубку, когда голоса рядом с ней стали громче. – Звони Кикё, пусть предупредит Сиона, что Айя идет убивать Хиро и Рейджи.

Йоджи вспомнил взгляд Айи, когда тот спрашивал его, как можно просто сидеть и ничего не делать, узнав правду о своей семье.

– Черт. Я еду туда. У меня нет времени, звони Кикё сама, – не дожидаясь ответа, он отключил телефон. Похоже, Айя только что ушел и, скорее всего, еще не успел далеко уехать. Выбегая из квартиры, Йоджи проклинал себя и Аюми. Надо было не спускать с Айи глаз, или поить его снотворным, пока все не кончится. Чем они думали? Неужели после всего, что было, Айя действительно сидел бы и ждал?

– Какой же ты идиот, – рычал Йоджи, сбегая по лестнице к машине. – Только не испорти все сейчас, мы же были так близки к победе.

Сейчас Айя мог все испортить. Если Хиро встретит его... В лучшем случае, Айю обвинят в убийстве. В худшем – Хиро будет предупрежден, и Айя пострадает. И неизвестно, что будет дальше. Скорее всего, Айю хорошо спрячут, и Йоджи никогда больше его не увидит.

Он чуть не спровоцировал аварию, выскочив на дорогу и не обращая внимания на движение. Такое повторилось еще не раз, пока он летел по улицам, нарушая все мыслимые правила. Дорога до здания, где проходил прием, казалась бесконечной.

Сначала охранник на парковке не пустил его, но потом, присмотревшись, открыл ворота и дал Йоджи проехать. Поставив машину на первое попавшееся свободное место, Йоджи выскочил и поспешил к дверям. Там стояла очередь из хорошо одетой публики, предъявлявшей приглашения двум охранникам на входе. Заставив себя успокоиться, Йоджи встал в очередь. Продвигаясь ближе, он продумывал, что будет делать, если внутрь его не пустят.

– Кудо-сан? – спросил один из охранников. Кивнув почти изящному на вид мужчине, Йоджи осторожно шагнул вперед. – Сион сказал мне, что вы приедете. Пойдемте с нами, – второй охранник помахал, чтобы их сменили у дверей.

Йоджи подумал было отказаться, но первый охранник схватил его за локоть, а второй успокоил: – Мы его нашли. Он не был этому рад, так что вы можете нам помочь успокоить его и увести отсюда. Сион разрешил связать его, если понадобится.

Ясно было, о ком идет речь. Йоджи начало трясти от облегчения, пока его вели по роскошному коридору мимо разодетой публики, глазевшей на него. Он оделся сегодня, как на работу, но все равно выделялся из толпы в смокингах и вечерних платьях.

– Спасибо. Может, одолжите мне пару наручников, чтобы я его привязал к чему-нибудь, – Айя после такого будет сидеть в своей спальне, как в камере.

Один из охранников усмехнулся: – Тогда вам придется еще и заткнуть его кляпом. У него было, что нам сказать, когда мы..., – он вдруг остановился и прижал ладонь к уху с наушником. – Что? Проклятье, вы не должны были допустить такого! Мне плевать, что с ним его дядя, держите его подальше от той комнаты! Звоните Сиону, срочно, надо решить, что делать, – чертыхаясь, он остановил напарника и Йоджи.

– Адзами, что...

– Хирофуми нашел Айю, – обеспокоено сообщил он. – Шуичи был с ним и настоял, чтобы их пустили в помещение охраны.

Второй охранник принялся чертыхаться, а Йоджи чувствовал себя так, словно его ударили под дых. – Что? Как? Айя..., – он шагнул вперед, туда, куда его вели, но его одернули.

– Пустите, – зарычал он, готовясь к драке. Нужно вытащить Айю оттуда, пока с ним ничего не случилось.

– Заткнись и стой здесь, – голос охранника не предвещал ничего хорошего, да и рукой он потянулся к оружию.

Собравшись было поспорить, Йоджи замолчал, увидев, как Адзами, получив указания по рации, кладет руку на плечо своего товарища. – Не надо, Аяме. Нам приказано отвести его туда, – он посмотрел на Йоджи, явно мало что понимая в ситуации. – Приказ Шуичи.

 

* * *

 

Кикё стоял рядом с Сионом, слушая, как любовник отдает приказания по телефону. – Скажи всем охранникам, чтобы ждали его. Его трудно не заметить! Как только его возьмут, пусть сразу же уберут оттуда. Такатори даже заподозрить не должны, что он там был. Вырубите его или свяжите, если надо, и сразу же звоните мне.

Кикё теребил волосы, надеясь, что еще не слишком поздно и что люди Сиона успеют. Чем думал его друг? Почему Йоджи с Аюми рассказали ему обо всем именно сейчас? Нужно найти предлог и съездить в Токио, когда Аюми поговорит с нужными людьми. Не стоит доверять такое важное дело ей с Йоджи. Если что-то случится с Айей, они оба ответят за это.

Рука, сжавшая его плечо, прервала поток мыслей. Сион обеспокоено смотрел на него.

 – Ты как? Не волнуйся, они его остановят. Айя слишком заметен. Горячая голова.

– Да уж, точно. Самоотверженный дурак, пытающийся вернуть себе честь, как древний самурай. Он не самурай, Сион, – огрызнулся Кикё, переживая. – Он просто мальчишка. Если с ним что-то случится..

– Ничего не случится, – успокоил Сион, гладя Кикё по щеке своей широкой ладонью.

– Черт, почему вы не продумали это? Все ваши планы, схемы, и никто не представил, что будет, когда Айя обо всем узнает? – Сион покачал головой. – Нужно было об этом позаботиться. Я бы на его месте поступил так же.

И почему все дорогие ему люди были такими глупцами? Конечно, будь он на месте Айи, он позаботился бы, чтобы Рейджи и Хиро получили по заслугам.. но не ценой же своей жизни. Разве Айя не понимает, что самое ужасное для них – это лишиться власти, а для Хиро – лишиться самого Айи?

– Я еду в Токио. Позвони, когда твои люди возьмут его. Нужно будет его спрятать, пока все не закончится. Черт, да я его в багажник машины запихаю, если придется! – Кикё отмахнулся от руки Сиона и тот понимающе кивнул. Выходя из комнаты, Кикё слышал, как Сион снова взялся расспрашивать своих подчиненных.

Плевать, что он не спросил разрешения на отъезд у Сайдзе. Об этом он будет волноваться потом, сейчас надо было уберечь от смерти близкого человека. За все эти годы Айя стал для него таким же родным, как и сестра. Может, из-за сходства их положения, может из-за того, что Айя сделал бы для него все, что угодно. Кикё не позволял себе привязываться к людям. Сион, Цубаки, Айя. Всё. Он редко перед кем открывался, но уж если это случалось, он мог быть таким же упрямым, как Айя. Он пожертвовал бы собой, да что там, он уже это сделал, ради тех, кто ему дорог. Если этого окажется мало, он будет мстить, как только сможет. Сейчас он надеялся, что мстить за Айю не придется.

Идя к себе, он решил взять только куртку, бумажник и телефон. Одежду можно найти потом, да и Цубаки останется здесь. Не стоило втягивать друга во все это, достаточно того, что он втянул Сиона.

Влетев в комнату и торопясь собрать вещи и уйти, он не сразу понял, что не один. На его кровати сидел Сайдзе.

– О, ты так удивлен, – усмехнулся он. – Куда так торопишься? Что-то случилось?

Кикё безуспешно пытался что-то сказать. Что Сайдзе тут забыл? Он уже давно должен был спать. Сайдзе снова усмехнулся, только уже не так доброжелательно.

– Думаю, нам надо поговорить, Кикё. Присядь.

Глава 16…и все они падут

 

 

Войдя в роскошный холл, Айя опустил голову и мысленно обругал себя за то, что не догадался надеть парик. Охранники на входе узнали его и не стали обыскивать, но в то же время посторонние люди не должны были понять, кто он такой. Почему это не пришло ему на ум раньше. Если он надеялся провернуть все это, то следовало думать головой. Один герб семьи – спереди на кимоно – он прикрыл косой, на другой набросил свободные пряди волос. Три оставшихся герба спрятать было нечем, но если двигаться быстро, их могут и не разглядеть. Да, чтобы оставаться неузнанным, нужно просто быстрее двигаться.

Его рука скользнула в кимоно и коснулась танто, спрятанного за поясом. Гнев кипел внутри, перекрывая стыд и панику. Скоро он восстановит свою честь. Единственным желанием было нанести смертельный удар Рейджи и Хирофуми до того, как охрана его остановит. Айя понимал, что вряд ли ему посчастливится убить обоих, и решил заняться тем, кого встретит первым. Он надеялся, что это будет Хирофуми.

При воспоминании о том, что за эти годы с ним сделал Хирофуми, ненависть вспыхивала с новой силой, до дрожи в руках. Да, пусть это будет Хирофуми. Скандал после его убийства станет большим позором и проблемой для Рейджи, и ему придется оставить свой пост. Даже если они смогут откреститься от компромата, собранного Ниджо и Аюми. Как минимум, все внимание сосредоточится на Рейджи, и он не сможет ничего сделать ни Йоджи, ни Аюми, ни Кикё.

На секунду Айя остановился, чтобы сообразить, куда направиться дальше. Слева был небольшой зал, где обычно во время приемов сидел Рейджи. Судя по количеству людей, политик уже прибыл и теперь общался с гостями. Пробраться к нему будет сложно, но Хирофуми должен находиться где-то поблизости. И Айя найдёт его, если проберётся внутрь и не потеряет бдительность. А если получится долго держать себя в руках, он сможет увести Хирофуми в какое-нибудь уединенное место и убить его там.

Пробираясь к ограждению, Айя вдруг понял, с каким спокойствием думает об убийстве. Он ни разу в жизни не был зачинщиком драки, не говоря уже о том, чтобы кого-то убить, а сейчас он так хладнокровно планировал двойное убийство. Однако его совесть быстро успокоилась, стоило только вспомнить лицо отца, когда ему предъявили обвинения, плачущую сестру, над которой издевались одноклассники, мать, повесившуюся на стропилах в кухне… Таких воспоминаний было много, и они только укрепляли его в принятом решении. Хватит с него пяти лет позора и боли. Жаль, что нельзя заставить Рейджи с Хирофуми испытать хотя бы часть того, что выпало на долю его семьи.

Твердо решив добраться до целей, Айя отпихнул руку, вцепившуюся в рукав его кимоно. Нет времени на разговоры, особенно с теми, кто мог узнать его. Но человек не отстал, а наоборот, схватил его за руку. Бросив через плечо гневный взгляд, Айя застыл, узнав Риндо – одного из охраны Такатори.

– Что вы хотите?

– Я хотел бы, чтобы вы прошли со мной, – спокойно ответил охранник.

Айя попытался вырваться, но сильные пальцы только крепче сжались на руке. В этот момент Айя понял, что Риндо не один, и второй телохранитель, Куроюри, уже стоит рядом. Он схватил Айю за вторую руку, и охранники быстро повели его прочь. Устраивать сцену было нельзя, поэтому у Айи не было выбора, кроме как позволить себя увести.

С каждым шагом он все больше и больше выходил из себя. Ведомый двумя телохранителями, он замечал, как люди смотрят на него и быстро отводят глаза. Некоторые открыто пялились на него, в толпе он заметил бывшего коллегу отца. Казалось, он услышал, как кто-то произнес его фамилию, но Айя не стал оглядываться. А он так старался, чтобы его не заметили.

По длинному коридору его увели из празднично убранной столовой. Дойдя до двери с еще большим количеством охраны перед ней, Риндо и Куроюри затащили Айю внутрь. Диваны и кресла были завалены разными личными вещами и одеждой, на столе было полно электроники и коробок с едой из фаст-фуда, и Айя решил, что эту комнату охранники Такатори, по всей видимости, считали своей. Все стало еще подозрительнее, когда его подвели к дивану и усадили.

– Что вы делаете? – злобно прищурившись, спросил он. Обычно у него не было проблем с людьми Сиона, но сейчас они его сильно раздражали. – Почему я здесь?

Может быть, Хирофуми узнал, что Айя здесь, и приказал спрятать любовника, пока никто его не узнал. Явно нервничая, Риндо встал перед Айей:

– Мне жаль, но вам пока что придется остаться здесь.

Айя холодно смерил его взглядом. Потом попытался встать но его тут же толкнули обратно на диван.

– Отпустите. Меня. Мне нужно увидеть Хирофуми.

– Боюсь, я не могу этого позволить, – извиняющимся тоном сказал Риндо. Он нервно потянулся за чем-то в карман пиджака. – У меня приказ Сиона присматривать за вами, пока он не выяснит, что делать дальше. Пожалуйста, Айя-сан, просто посидите здесь, а потом мы сможем вывести вас из здания без лишнего шума, – он практически умолял.

Ну нет, он не уйдет, пока не увидит мертвым Хирофуми или Рейджи. Руки сами собой сжались в кулаки, и Айя едва сдержался, чтобы не потянуться за спрятанным оружием. Он не затем сюда пришел, чтобы Сион приказал ему вернуться домой и вести себя хорошо. Черт возьми, этого можно было ожидать – раз Кикё все знает, то и его друг в курсе, а уж он-то в состоянии предугадать действия Айи. Сион был бы идиотом, если бы рассчитывал, что Айя будет просто так сидеть дома, пока Аюми пытается шантажировать Рейджи.

Риндо достал что-то из кармана, и в этот момент Айя начал действовать. Он быстро вскочил, оттолкнув от себя удивленно вскрикнувшего охранника. Потом схватил с дивана подушку и швырнул ею в Куроюри, надеясь отвлечь. Ему надо было всего лишь добраться до столовой и затеряться в толпе. Охрана постарается не привлекать внимания и не сможет быстро его задержать.

Пробегая мимо Куроюри, Айя понял, что забыл о стоящих за дверью охранниках. Оба – Аяме и Адзами – оказались в комнате, когда Айе до двери еще оставалась пара метров. Попытавшись оттолкнуть Аяме, Айя оказался рядом с Адзами, и его тут же прижали к стене. Айя ударил левой рукой, добиваясь, чтобы его отпустили, но руку перехватили и завернули за спину, причинив боль.

– Аяме! Хватит! Веди его сюда, – приказал Риндо. Пока его тащили от двери, Айя пытался испепелить охранников взглядом из-под растрепавшихся волос. Риндо, морщась, потирал живот и говорил с кем-то по телефону.

– Все нормально, он не сбежал. Да, мы будем внимательнее. Прошу прощения. Да. Спасибо, я так и поступлю, если снова будут проблемы, – потом пауза. – Мы его ждем.

Риндо отложил телефон и запустил пальцы в волосы: 

– Пожалуйста, Айя-сан, больше так не делайте. Сион разрешил связать вас, если вы попытаетесь сбежать, – он снова недовольно потер живот. – Он не хочет, чтобы с вами что-нибудь случилось, Айя-сан. Вам не следует бегать там и искать Хирофуми.

Смерив его взглядом, Айя снова рванулся и зашипел, потому что Аяме еще сильнее заломил ему руку. Едва успевшая срастись кость запульсировала болью.

 – Ты же знаешь, да? Ты знаешь, что они сделали с моей семьей.

Он понял, что прав, потому что Риндо опустил глаза и залился краской.

– Почему тогда держишь меня? – Айя был в ярости от того, что Риндо все еще защищал Хирофуми и Рейджи, даже зная, что они сделали.

– У меня есть приказы, Айя-сан, – тихо ответил он. – В них сказано не дать вам сделать то, о чем вы потом пожалеете. Вы наверняка знаете, насколько рискованно вот так, публично, нападать на Такатори.

– Мне плевать, – прорычал Айя.

Он абсолютно расслабился на мгновение, а потом ринулся вперед. Боль в руке вспыхнула с новой силой, но ему удалось лишить равновесия Аяме. Айя пнул его, целясь в колено, но удар получился смазанным. За это Адзами с Куроюри навалились на него вдвоем и вцепились в руки. Айя задыхался от отчаяния и растущей боли в руке и ребрах. Аяме разозлился и шагнул ближе, сверкая глазами.

– Аяме, иди с напарником ко входу, ждите нашего второго гостя, – одернул его Риндо. Взглянув презрительно на Айю, Аяме вышел.

Освободившейся рукой Айя поправил кимоно и убрал волосы с лица. Куроюри все еще крепко держал его за другую руку, явно не собираясь отпускать.

– Кого вы еще ждете? – спросил Айя. Сейчас, когда двое охранников ушли, у него стало больше шансов выбраться из этой комнаты. Все, что нужно – это успокоиться и подождать нужного момента. Но это было так трудно, ведь Хирофуми и Рейджи находились совсем рядом.

– Куроюри, смотри за ним, – Риндо игнорировал вопросы Айи. Через силу успокаиваясь, Айя позволил Куроюри отвести себя к дивану и подтолкнуть на подушки. Когда он садился, рука сама собой дернулась, чтобы поправить нож.

К несчастью, Куроюри слишком внимательно следил за ним и заметил движение.

– Эй, что у тебя там? – спросил он, наклоняясь ближе. Не успев даже подумать, Айя набросился на охранника, чтобы тот не нашел оружие. На этот раз он не сделал и пары шагов, как Риндо сбил его с ног. От боли в ребрах Айя застонал.

– Проклятье! Куро, давай наручники! – Айя вырывался, но Риндо резко дернул его за искалеченную руку, и от боли у Айи потемнело в глазах. Риндо воспользовался этим, быстро защелкнул наручники, сковав ему руки за спиной, и поднял Айю на ноги.

Охранник теперь выглядел еще более злым, чем Аяме, от обычного спокойствия ничего не осталось. Он предупреждающе взглянул на Айю, а Куроюри перехватил его руки за спиной. Риндо протянул руку и достал из складок айиного кимоно его танто.

Рассмотрев клинок, он отошел к столу и положил его рядом с электроникой.

– Надо было тебя сразу же обыскать, – сказал он, вернувшись. – Если попытаешься еще что-то такое выкинуть, привяжу к стулу. Мне жаль твою семью, но мне приказано беречь тебя. Пусть Сион со всем разберется.

Айя не слышал его, смотря на семейную реликвию, которую у него снова отобрали. Все его планы пошли наперекосяк, и теперь он отчаянно пытался придумать, как сохранить свою честь. Неважно, что там Аюми, Кикё и Йоджи придумали, они все равно не смогут подкосить Такатори. Да, они создадут Рейджи проблемы и неприятности, но, в лучшем случае, он потеряет только свою должность. Да и то вряд ли, учитывая поддержку его брата и отца. В руках Такатори было слишком много власти, они крепко сидели в правительстве и, чтобы заставить их заплатить за все, нужно было поднять большой скандал и шумиху. Такую, какую нельзя было бы просто так подавить. По правде говоря, Айя надеялся на то, что ему удастся убить Хирофуми, пусть даже за это придется отдать свою собственную жизнь. Так он хотя бы постарается отомстить Такатори за все, что было сделано с его семьей.

В какой-то момент Риндо получил сообщение, что их второй гость прибыл, но Айя, задумавшись, пропустил мимо ушей и это известие, и тот факт, что Аяме и Адзами отправились встречать новоприбывшего. Айя полагал, что это был Цубаки или кто-то другой, кого прислали за ним, чтобы спрятать, пока планы Аюми не принесут свои плоды. Он напрягся при мысли, что его уведут отсюда, и Куроюри резко встряхнул его, дергая за связанные руки.

– Пожалуйста, не создавайте проблем, Айя-сан. Сион будет очень недоволен, если мы вас помнем.

Попытавшись шевельнуть покалеченной рукой и поморщившись от боли, Айя подумал, что с этим они уже и так перестарались.

– Ну, так отпустите меня.

– Мне жаль, но тогда он будет недоволен еще больше. По мне, так пусть лучше Сион будет немного недоволен, чем в ярости, – Куроюри улыбнулся, показывая, что его не так просто обдурить.

Ненавидя такое унижение, но, не имея особого выбора, Айя решил попробовать другой способ. Он не мог допустить, чтобы его отослали отсюда и лишили последнего шанса добраться до Хирофуми и Рейджи: 

– Умоляю, мне просто необходимо…

Его прервал шум в коридоре за дверью. Он услышал громкие голоса, и один показался очень знакомым. Риндо бросился к выходу, все время что-то говоря в свой комм. Приоткрыв дверь ровно настолько, чтобы выскользнуть наружу, он тоже включился в спор. Услышав, как Хирофуми повышает на кого-то голос, Айя снова вспыхнул от ярости. Их разделяла всего лишь эта дверь…

– И не думайте, – прошипел Куроюри ему в ухо, крепко держа айины руки. Айя только зарычал от злости. Больше всего на свете он хотел отделаться от охранника, взять нож и воткнуть его в сердце Хирофуми. Чертов ублюдок. Что он себе думал все эти годы? Наслаждался, видя, что Айя пал до положения шлюхи, радовался, что приложил к этому руку? Получал удовольствие от того, что Айя раздвигает ноги перед тем, кто опозорил его семью? Каждая мысль только раздувала огонь ярости, горевший внутри него, и заставляла сильнее вырываться из хватки Куроюри.

Ругаясь сквозь зубы, охранник вцепился в айины локти, и тот вскрикнул от боли и перестал дергаться. Айя почувствовал, что слезы вот-вот потекут из глаз, и, слушая извинения Куроюри, успел сморгнуть их до того, как дверь вдруг открылась.

Риндо, шепча что-то в микрофон, зашел внутрь, Шуичи и Хирофуми – за ним. Айя ахнул, увидев шефа полиции, но удивление сменилось гневом, когда из-за спин охранников протолкнулся Хирофуми и поспешил к нему.

– Айя? Что ты здесь делаешь? Ты же должен был быть дома! Я рад тебя видеть, но тебе сюда нельзя, – Хирофуми, одетый в темный костюм, улыбнулся и встал перед Айей. Он был рад и одновременно обеспокоен. Он протянул руку к Айе.

Айя отшатнулся, едва дыша от ненависти и отвращения, переполнявших его.

– Не трогай меня, – прошипел он, сжимая руки за спиной и жалея, что нет ничего, чем можно было бы убить подлеца.

Резкие слова застали Хирофуми врасплох.

 – Что случилось, Айя? – он взглянул на него и поморщился. – Зачем вы его связали? – требуя ответа от Куроюри, он поправил растрепавшиеся волосы Айи.

– Я сказал: не касайся меня, сволочь! – прорычал Айя, дергая головой и щурясь от злости. Айя видел, как к Хирофуми подходит Шуичи и как растерянность в глазах Хиро сменяется гневом.

 

* * *

 

Кикё шокировано смотрел на Сайдзе. «Старик не должен был быть здесь!» – вертелось у него в голове. Поскольку колени у него и так дрожали, он сделал, как приказано, и сел у стола, не сводя глаз с Сайдзе.

Старый интриган усмехнулся и устроился поудобнее на постели.

 – В чем дело, Кикё? Ты словно привидение увидел! – он снова хохотнул. – Бледный, как Айя.

– Что.. что вы хотите? – через пару мгновений сумел сказать Кикё. – Это не может подождать до утра?

Может, Сайдзе было скучно, или он хотел поиздеваться над ним и поэтому пришел. Кикё не хотел думать о других вероятных причинах.

– Я сказал, что хочу поговорить с тобой. Ты в последнее время был очень занят, – глаза Сайдзе блестели, а улыбка стала немного коварной. – Ты совал нос в дела, которые тебя не касаются, и даже Сиона втянул в этот бардак, – он нахмурился. – Не могу поверить, что ты совратил моего начальника охраны.

Едва сглотнув пересохшим горлом, Кикё старался держать лицо. Сайдзе явно знал о том, что происходило за его спиной. Кикё пришлось решать: отрицать ли всё или открыто признаться. От этого зависело сразу несколько жизней, в том числе и тех, кто был ему небезразличен. Ему хотелось сказать Сайдзе, что все это выдумки, но сердить старого хитреца враньем было слишком рискованно. Сайдзе оценит, если ему расскажут правду.

– Прошу прощения, что был к вам невнимателен все это время, но ваша семья меня так... заинтересовала. Столько всего пришлось выяснять, – сказал Кикё спокойно, хотя его сердце почти выпрыгивало из груди.

– Ты говоришь про Рейджи, – догадался он, снова повеселев. – Ах, Кикё, ты никогда меня не разочаровываешь. Любой другой отрицал бы все, но только не ты. Ты так умен, но иногда это не к добру, – голос его вдруг стал абсолютно серьезным. – Ко мне. Быстро.

Кикё ненавидел, когда ему вот так приказывали, но встал и подошел, не рискуя проявлять непослушание в такой момент. Сайдзе указал ему на пол, рядом с кроватью, и Кикё опустился на колени у ног старика, начиная все больше злиться и бояться.

Сайдзе погладил трясущейся рукой его волосы, шею, опустил ее на плечо.

– Такой красивый, – проворковал он. – Я наслаждался тобой все эти годы, твоим прекрасным телом и острым умом.

Рука на плече сжалась с удивительной силой.

– Я сдержал свое слово, и ты до последнего времени выполнял условия нашего договора. Что заставило тебя лезть в дела моей семьи, м? Это все из-за Айи? – Сайдзе говорил так спокойно, будто речь шла о погоде или ужине, а не о предательстве. – Знаешь, я думал, что это он твой любовник, а не Сион. Тебе всегда удается меня удивить, Кикё.

Кикё со страхом подумал, что удивлять умеет не он один. Он надеялся, что их отношения с Сионом останутся тайной, даже если станет известно, чем они занимались в последнее время.

– Я спрошу еще раз. Чего вы хотите, Сайдзе? – ему не превзойти своего хозяина в хитрости. У Сайдзе были годы опыта, и его ум, несмотря на возраст, оставался все таким же гибким. – Вы здесь, чтобы злорадствовать и насмехаться надо мной перед тем, как наказать за... неподчинение? Вам весело?

– О да, я давно уже так не веселился. Это почти уравнивает то, что мой наследник, как я понял, оказался безрассудным идиотом, – Сайдзе отпустил его плечо и рассмеялся. – О да, это забавно. Видел бы ты свое лицо сейчас. Таким потерянным я тебя давно не замечал.

Конечно, он наслаждался растерянностью Кикё.

– Я рад, что сумел вас развлечь. Чего вы хотите? – устало повторил Кикё. – Вы зачем-то пришли сюда, и я не могу понять причину.

– Ха, я тебе это прощу, поскольку ты сейчас не в лучшей форме. Я знаю, ты переживаешь за Айю, – Сайдзе ухмыльнулся и снова вцепился в плечо Кикё. – Но если ты хочешь знать, зачем я пришел, сиди тихо и слушай. Ты думал, я не знаю, что ты тут затеял, да?

Кикё молча покачал головой, подчиняясь приказу Сайдзе.

– Нет, я думаю, ты об этом не догадывался. Вы с Сионом очень хорошо заметаете следы, – на секунду Сайдзе замолчал и принялся гладить Кикё по волосам. – Однако, учитывая то, во что вы влезли, это был лишь вопрос времени, когда я замечу.

– Почему вы позволили этому так далеко зайти? – Кикё больше не смог молчать. – Вы скрывали информацию от Сиона, покрывали Рейджи. Проклятого насильника и предателя!

Сайдзе не рассердился, а только вздохнул.

– Да, он такой. Я думал, он когда-нибудь повзрослеет. Хотелось посмотреть, как далеко он зайдет, если я позволю ему все, – к растущему ужасу Кикё, он говорил об этом спокойно.

– Теперь мне ясно, что жадный дурак не понимает, когда пора остановиться. Если он считает, что я чего-то не одобрю, то просто скрывает это от меня, – Сайдзе нахмурился, и рука на волосах Кикё замерла. – Я никогда не думал, что выращу настолько глупого сына, пусть даже он и скрыл от меня пару вещей.

Он помрачнел, и Кикё дернулся от его руки.

– Твои поиски побудили меня начать свое расследование, – объяснил Сайдзе.

Несколько минут в комнате стояла тишина, пока они оба думали о своем. У Кикё начали болеть колени, а терпение было почти на исходе, и он покачнулся, привлекая этим внимание Сайдзе.

– Сайдзе, пожалуйста.. Мне нужно в Токио, – он сглотнул, гадая, чем придется расплачиваться на этот раз. – Я обещаю, что сделаю все, что угодно, и вернусь, чтобы принять любое…, – в горле пересохло, как только он подумал обо всех вариантах расплаты за свою наглость, которые мог придумать старик.

– Вот что мне всегда в тебе нравилось больше всего, Кикё, – Сайдзе взял его за подбородок и повернул к себе, улыбнувшись. Но улыбка не давала никаких гарантий. – Ты сделаешь всё ради своих близких, всё что угодно. Ты продашь самого себя ради мести и готов торговаться с дьяволом ради друга. Ты и Айя, оба такие. Но в тебе... в тебе есть и тьма, она почти поглощает тебя. Тебе было плевать, что случилось с теми твоими «приятелями», и ты никогда не думал о том, что делают Рейджи с Хирофуми, пока это не коснулось твоих друзей. Ты все это затеял ради Айи, верно?

– Да.

– Я так и думал, – Сайдзе был доволен своей догадливостью. – Я на самом деле думал, что ты выбрал себе в любовники именно его. Я ожидал этого.

Он усмехнулся и потрепал Кикё по щеке.

 – Однако я даже не догадывался. Ты и Сион... и я ничего не заподозрил. Очень хорошо, – тут его благодушное настроение вдруг сменилось гневом, и он вцепился пальцами в подбородок Кикё. – Ты собирался сбежать от меня? Говори правду.

– Нет. Никогда об этом не думал, – честно ответил Кикё. – Ты сдержал свое слово, и я держал свое. Старался, по крайней мере, – он поморщился, подумав, что Сайдзе, на самом деле, никогда не запрещал ему заводить других любовников. – Я хочу поехать в Токио из-за Айи. Он.. он как-то узнал, что Рейджи и Хиро причастны к тому, что случилось с его отцом, и пошел мстить. Прошу, мне нужно убедиться, что он не наделает глупостей.

Сайдзе несколько секунд просто смотрел на него. Потом улыбнулся.

 – В этом нет необходимости. У меня, видишь ли, все под контролем. Я знаю, что Айя поехал на этот прием, его уже ищут люди Сиона. Я знаю все, что пытается сделать твоя подруга Аюми, знаю, кого она собрала, чтобы свергнуть Рейджи, – он потянул Кикё за рукав кимоно, усаживая того на постель. – Некоторые из них – мои... коллеги, хотя они и держат это в тайне. Я знаю все, что случилось за последние несколько дней. Не волнуйся, я послал Шуичи со всем разобраться.

Почему-то это Кикё совершенно не успокоило.

 – Что вы задумали, Сайдзе? – спросил он, уже боясь ответа. Он ничего не понимал в этом разговоре: ни спокойного принятия их с Сионом отношений, расследования и предательства, ни замечания о тьме.

– Я забочусь о своей семье, – ответил Сайдзе с улыбкой. Взгляд его, однако, был серьезным. – Я решил, что следует сделать для семьи, и делаю это. Шуичи займется делами в Токио, не ты. Я не позволю вывалять в грязи имя Такатори.

– А как же Айя? – теперь Кикё сильно испугался за своего друга.

Взгляд Сайдзе потеплел.

 – Айя? Он тебе действительно нравится, я прав? – не дожидаясь ответа, он продолжил. – Бедный Айя. Я думал, он такой же, как ты, но… Нет, лучше ему исчезнуть, я уверен. Шуичи о нем позаботится, – старик снова потрепал Кикё по щеке. – Перестань за него волноваться. Нам с тобой давно пора серьезно поговорить, в том числе и о том, что я собираюсь с тобой сделать.

 

* * *

 

Хирофуми протянул руку и, вцепившись в пальцами, схватил Айю за подбородок:

 – Да что с тобой такое?

Он смерил его взглядом, прошелся глазами вверх и вниз, и Айя уловил то мгновение, когда Хиро узнал герб на кимоно, увидел, как от злости расширились его зрачки.

– Я же давным-давно сказал тебе избавиться от этого, – он схватился за кимоно, собираясь сорвать его с Айи, и только тогда вспомнил, что у того скованы руки. – Какого черта здесь творится? Почему ты в наручниках?

– Хиро, пожалуйста, не трогай Айю, – Шуичи подошел к разбушевавшемуся племяннику. – Сядь на диван и подожди. Я все объясню, когда придет твой отец.

Шуичи спокойно взглянул на Айю, а тот ответил ему полным злобы взглядом. Вот еще одна причина, почему Хиро и Рейджи все сходило с рук. Шуичи покрывал их. В эту секунду Айя жгуче возненавидел всю эту семью за сосредоточенную в их руках силу и их полную безнаказанность.

– Отвали от меня, – злобно рыкнул он и дернул головой, избавляясь от хватки на подбородке. От ногтей Хирофуми и руки Куроюри, пытавшегося закрыть ему рот, остались царапины. В отместку Айя запустил зубы в накрывшую его рот ладонь, заработав еще один рывок за больную руку и приглушенный стон укушенного охранника.

Хирофуми обескураженно смотрел на него, недоумевая, что могло вселиться в его Айю. Айя отвечал полным ненависти и отвращения взглядом. Он был рад, когда Хирофуми попятился, побледнев. В комнате стало тихо, но тут открылась дверь – вернулись Аяме и Адзами, притащившие с собой кого-то высокого. Это привлекло внимание Айи, и он бросил взгляд в ту сторону, отвлекшись от Хирофуми. Сначала он подумал, что ему показалось, но это действительно был Йоджи, улыбавшийся до тех пор, пока не заметил Хирофуми.

– Что вы с ним сделали, вы, при... – Рука Аяме, обвившаяся вокруг горла, заставила Йоджи замолчать.

Увидев, как охранник душит Йоджи, Айя инстинктивно рванулся вперед. Его тут же остановил Риндо, взяв за локоть, а Куроюри снова заткнул рот. Проклиная наручники, Айя пытался пинаться, но перестал, когда Риндо сжал его локоть еще сильнее.

– Отпустите его.

Вся рука горела от зажатых нервов, а едва сросшаяся кость и вывернутое плечо пульсировали болью, поэтому Айя не сразу понял, что Шуичи приказал освободить Йоджи. Он перестал сопротивляться и заботливо посмотрел на любовника. Йоджи, покрасневший и вспотевший, жадно хватал ртом воздух. Айя никогда не думал, что настанет такой момент, когда он не будет рад видеть Йоджи, но сейчас ему больше всего хотелось, чтобы его любимый находился как можно дальше отсюда. Он наклонился вперед, представляя, что может с ним случиться, и сердце готово было выпрыгнуть из груди. Нельзя допустить, чтобы с Йоджи что-то произошло, чтобы Хирофуми до него добрался.

– Хирофуми, присядь, – приказал Шуичи. Айя снова пришел в ярость, увидев, что Хиро стоит рядом с Йоджи и тихо звереет. Гнев в глазах и сжавшийся кулак дали Айе понять, что Хирофуми становится опасным для окружающих. Айю парализовало от одной мысли, что Йоджи может пострадать… Наручники там или нет, но Айя голыми руками убьет мерзавца, если придется. Больше Такатори у него никогда ничего не отберут.

Хирофуми переводил взгляд с Йоджи на Шуичи и обратно, не зная, злиться ли ему или послушаться дядю:

– Дядя, я хочу знать, что он здесь делает. Сначала я обнаруживаю здесь Айю, который не дает до себя дотронуться, а потом – это.

Шуичи отмахнулся от него и указал на один из диванов.

– Сядь. Как только придут Масафуми и твой отец, я все объясню, – он не сводил с него тяжелого взгляда до тех пор, пока Хирофуми, с отвращением глянув на Йоджи, не протопал к дивану и не сел. Усевшись, он всего через пару мгновений уставился на Айю, сжимая и разжимая кулаки.

Айя на секунду встретился с ним взглядом, от которого на него снова нахлынули ненависть и ярость, а потом переключился на Йоджи. Тот уже отдышался и пытался теперь ободряюще улыбнуться. Айя не знал, чего ему больше хочется: поцеловать Йоджи или дать ему подзатыльник. Идиот. Он хоть понял, что сделал, заявившись сюда? Йоджи знал, на что Такатори, и особенно – Хирофуми, способны, так зачем он сам пришел к ним в руки? Для Айи это было нормально – положить жизнь на то, чтобы восстановить честь семьи, но Йоджи – совсем другое дело. Ему стало страшно и тоскливо. Он привык к собственной боли и смирился с тем, что умрет, но не мог вынести и мысли о том, что это же случится с Йоджи. Йоджи осекся, его взгляд вместо ободряющего стал смущенным и обиженным.

 – Айян, ну неужели нельзя было остаться дома?..

Его вопрос привлек внимание всех присутствующих, а потом рука Аяме снова сжалась у него на горле, пресекая дальнейшие разговоры.

Хирофуми смотрел то на Айю, то на Йоджи, постепенно мрачнея и дыша все чаще. Он вскочил с дивана и подошел к Айе, сжав кулаки.

– Чем это ты занимался за моей спиной, Айя? – голос сочился гневом. Айя не мог ответить, пока рука охранника зажимала ему рот, и Хирофуми схватил айину косу и дернул за нее. – Пусти его, я хочу услышать ответ.

Больше всего Айя хотел сейчас послать ублюдка ко всем чертям, но даже не попытался оттолкнуть его. Пока Хирофуми занят им, Йоджи не пострадает. Айя не обратил внимания на боль от рывка за волосы и расслабился, зная, что сейчас произойдет. Удар в живот был ужасным, от него перехватило дыхание, хотя Айя и приготовился заранее. Куроюри отпустил его руки и пододвинулся к Хирофуми.

Риндо тоже отпустил Айю и уже собирался оттолкнуть Хирофуми, как Шуичи рявкнул:

– Хиро, оставь его!

Напрасно. Хирофуми снова ударил Айю, отчего тот согнулся пополам. Риндо выругался и отпихнул, наконец, Хирофуми от Айи, за что сразу же получил удар. Айя был благодарен Риндо за попытку его защитить, пусть и неудавшуюся, и поднял голову, чтобы плюнуть в Хирофуми. Он попал точно в лицо и испытал от этого особое удовольствие. Внимание разъяренного мужчины снова сосредоточилось только на Айе, в подбородок которого снова вцепились грубые пальцы. Хирофуми смотрел ему в глаза, и этом взгляде было уже знакомое безумие, предрекавшее новые побои.

На этот раз удар пришелся не в живот, а в лицо. В ушах зазвенело. Если бы Куроюри не ухватил его за руку, Айя бы упал.

– Хиро, остынь! – вроде бы это говорил Шуичи, Айе трудно было понять после такого удара. Пока охранники помогали ему держаться на ногах, он увидел, как старший Такатори схватил Хиро за руку, останавливая следующий удар.

– Проклятье.

Шуичи вытащил что-то из кармана и прижал к шее Хирофуми:

– Риндо, Адзами, посадите его на диван и держите там!

Хирофуми пытался помешать охранникам исполнить приказ, вырываясь и проклиная Айю и своего дядю. Айя осторожно потрогал языком щеку изнутри и поморщился от боли. Он проглотил скопившуюся во рту кровь. Если бы Хирофуми был поближе, можно было бы плюнуть в него еще раз.

Аяме отпустил Йоджи, чтобы помочь своим коллегам удержать Хирофуми, который все еще сопротивлялся. В ту же секунду Йоджи оказался возле Айи. Уже приготовившись к болезненным объятиям, Айя облегченно выдохнул, когда Йоджи остановился прямо перед ним, убрал волосы с его лица и бережно обнял.

– Ты как? Черт побери, Айя, я сегодня три раза чуть инфаркт не получил из-за тебя! – Йоджи встряхнул его, но тут же принялся извиняться в ответ на айин стон. Остававшийся в это время рядом с Айей Куроюри, тряся укушенной рукой и усмехаясь, отошел в сторону, чтобы они могли поговорить. Айя смерил его взглядом, все еще недовольный, что его сковали наручниками и заткнули рот, потом повернулся к любовнику.

– Не надо было приезжать, Йоджи, – сказал он, прижимаясь к нему. Внутренний голос твердил, что не стоит так прикасаться к любимому на виду у Хирофуми, но Йоджи был ему нужен, ему необходимо было убедиться, что с ним все в порядке, и не дать накинуться на Хирофуми. Как бы сильно ему ни хотелось отомстить ублюдку, Айя знал, что Шуичи и охрана не позволят ему ничего сделать. Только если он согласен умереть в ту же секунду, как приблизится к Хирофуми или Рейджи.

– Какого черта я должен был делать, вернувшись домой и обнаружив, что тебя нет? Всего-то надо было посидеть дома и подождать, пока Аюми все сделает, тупица, – яростно зашептал Йоджи. – А как мы теперь тебя вытащим отсюда? Ты об этом подумал?

Айя опустил голову, пряча глаза и не желая признаваться, что не собирался возвращаться. Он снова злился, что все его планы пошли прахом – сначала из-за охраны, а теперь и из-за Йоджи. Это же так просто – умереть, пытаясь восстановить честь семьи. Заодно он стал бы козлом отпущения и защитил бы Йоджи, Аюми и Кикё. А теперь так не выйдет. Теперь о мести придется забыть и думать только о том, как вытащить Йоджи отсюда живым. Айя почти зарычал при этой мысли. Эти сволочи снова выходили сухими из воды.

Похоже, Йоджи был так же зол, потому что сжал айины плечи. Он перевел взгляд на Хирофуми. Тот наконец-то начал успокаиваться, хотя все еще не сводил безумных глаз с Айи. Руки Аяме и Риндо лежали у Хирофуми на плечах, чтобы он не вскочил с дивана. Айе было интересно, что Шуичи вколол ему, и втайне надеялся, чтобы это была смертельная доза. И чтобы смерть была медленной и мучительной.

Все постепенно успокоились, хотя охрана продолжала внимательно следить за Хирофуми.

 

Спокойствие закончилось, когда в комнату вошли новые люди. Айя снова пришел в ярость, узнав Рейджи и Масафуми. Последний поспешил к Хирофуми, а Рейджи, явно недовольный, застыл, не дойдя до Шуичи. Его маленькие глаза впились в Айю, а потом обратились к брату. Айя смотрел на человека, причинившего его семье столько боли, и ненавидел его все сильнее.

Рейджи властно скрестил на груди руки и строго посмотрел на брата.

 – Должно быть, ты не заметил, но я был довольно занят, Шуичи. У меня нет времени общаться с тобой, так что уходи и забери шлюху Хиро с собой. Его здесь вообще не должно быть, – он замолчал, словно что-то сообразив. – Я думал, ты в Киото, у отца.

Рейджи даже не обратил внимания на Йоджи, оскалившего зубы в ответ на оскорбления в адрес Айи. Адзами с Куроюри – наоборот, заметили его реакцию и встали по сторонам от Рейджи. Намек был ясен – они не позволят ни ему, ни Айе что-то предпринять. Встретившись взглядом с Айей, Риндо предупреждающе покачал головой. Айя прикусил губу и снова посмотрел на Рейджи, жалея, что не умеет убивать взглядом.

– У тебя есть время, Рейджи, так что заткнись и хоть раз послушай меня, – голос Шуичи был злым, но на его губах играла улыбка. – Отец послал меня сюда, чтобы кое о чем позаботиться, и Айя имеет к этому отношение, так что он останется здесь до конца, – он кивнул в сторону дивана. – Присядь лучше.

Пока Рейджи непонимающе смотрел на брата, Масафуми похлопал Хиро по лицу и накинулся на Шуичи.

– Зачем ты его обколол? Я же дал шприц только на крайний случай, если он взбесится. 

Айя фыркнул, услышав это. Может, если бы его самого били, Масафуми не стал бы так переживать, что его дорогого брата успокоили насильно.

– Так и случилось, – спокойно произнес он, привлекая общее внимание к себе. Айя поднял голову, чтобы показать свою щеку, и посмотрел на Масафуми: – Узнаешь его работу?

Ему было немного приятно, когда Масафуми первым отвел глаза. Он сел на диван рядом с братом и потянул за собой и Рейджи.

– Шуичи, у меня нет на это времени, – повторил Рейджи, словно не услышал Айю вовсе. – Если ты хотел что-то мне передать от отца, говори, и я вернусь к делам. Если у Хирофуми снова приступ, увези его и... Фуджимию, – он издевательски протянул фамилию Айи, – и возвращайся обратно в Киото.

– Боги, ну и напыщенный засранец, – буркнул Йоджи и моментально получил от Айи. Здесь что-то происходило, чего Айя не понимал, и на что стоило обратить пристальное внимание. А не отвлекаться на недалекого любовника. Когда появился Шуичи, Айя ожидал, что его или арестуют, или передадут Хирофуми, однако ни того, ни другого не произошло, а полицейский даже оттащил от него разъяренного Хиро.

– Боюсь, не выйдет, – возразил Шуичи. – Похоже, ты не понимаешь, какую кашу заварил на этот раз, да, братец? – он не стал ждать ответа и повернулся к охране. – Риндо, звони Сиону, он даст указания.

Потом он кивнул Китаде, которую Айя заметил только сейчас. Женщина вышла из комнаты и вернулась в сопровождении двоих мужчин. Танему и Хондзе Айя узнал сразу и решил, что его все же арестуют. Он молился только об одном: чтобы Йоджи не пытался сопротивляться, когда это случится.

Однако Танема только улыбнулся Айе, вставая со своим напарником у дивана. Рейджи нахмурился, поворачиваясь к брату.

– Почему они здесь? Это как-то связано с тем, что Фуджимия сидит в наручниках?

– Да, но не так, как ты думаешь, – Шуичи улыбнулся Айе, словно извиняясь. – Прошу прощения, я совсем забыл. Риндо, освободи Айю, я уверен, он будет спокоен и послушает, что я скажу.

Обращаясь к Рейджи, он продолжил.

– Ты отменишь все свои сегодняшние планы. Мне жаль, – на его губах был улыбка человека, с большим удовольствием исполняющего свою работу.

– Черта с два, – Рейджи шагнул к выходу. Танема и Хондзе преградили ему путь, сбивая Айю с толку. Казалось, что они пришли не за ним, а за Рейджи. Он начал надеяться, что им с Йоджи все же удастся выйти отсюда живыми. Может, Аюми как-то договорилась с Шуичи… Когда Риндо снял наручники, Айя повернулся, чтоб лучше видеть Рейджи и все, что будет происходить.

– Уйдите с дороги. Шуичи, убери своих псов.

– Нет. Рейджи, я не шучу. Сядь и слушай, пока я не надел наручники на тебя, – Шуичи вздохнул, когда брат приказал охранникам убрать от него полицейских и еще больше разозлился после того, как ни один из них не двинулся с места, повинуясь кивку Риндо.

Айя вспомнил, что Риндо только что звонил Сиону, и еще больше обрадовался, хотя и приказал себе не быть таким наивным дураком. «Такатори всегда друг за друга»,- напомнил он себе, растирая до сих пор болевшие запястья, локоть и плечо.

– Для чего ты здесь, Шуичи? Разве ты не должен сейчас прикрывать делишки своего брата? Я уверен, найдутся убийство или афера, которые тебе надо будет скрыть, – Айе не терпелось узнать, что происходит. Его слова не понравились Рейджи, но Айе было плевать.

– Уже нет, Айя, – подойдя к брату, Шуичи положил руку ему на плечо и заставил повернуться к себе.

– Буду краток, у нас не так много времени, да и по-другому до тебя не дойдет. Как только мы здесь закончим, ты поедешь домой. Там ты пробудешь до того момента, когда объявишь об уходе с поста премьера, а потом ты должен встретиться с отцом, – он был абсолютно спокоен, как и Масафуми, и двое полицейских – Айя сразу это заметил. Из охранников невозмутимым выглядел только Риндо, кивнувший своим коллегам в ответ на удивленные взгляды.

– Ты, должно быть, шутишь, – фыркнул Рейджи, но потом осознал, что никто не спорит со словами Шуичи и не смеется. – С чего бы мне совершать такие безумные поступки?

Неспособный дольше молчать, Айя взорвался:

– Потому что ты подставил моего отца, сукин ты сын, – слова сочились ненавистью.

Рейджи засмеялся, но тут же под общими взглядами затих:

– Замолчи.

– Нет, – гнев, сначала утихший от любопытства и надежды, теперь вспыхнул с новой силой. – Ты предал того, с кем дружил больше двадцати лет. Ты лишил его чести, семьи и дома только ради того, чтобы расплатиться с долгами, твоими и Мивы. Ты позорил его и после самоубийства, после того, как прикарманил его деньги. Ты думаешь, что хоть кто-то в правительстве захочет иметь с тобой дело, узнав об этом? 

Рейджи помрачнел, он пытался что-то возразить, найти ответ, но его опередил Шуичи:

– Он прав, брат. Боюсь, всем уже известно, что ты и Мива подставили Фуджимию. Ниджо, к тому же, в курсе твоих планов сделать то же самое с ним. Он знает и о том, что Хирофуми причастен к смерти его сына. И это только малая часть того, что ты натворил за эти годы. – Шуичи был доволен. – Отец знает обо всем. Он решил, что семья больше не будет защищать тебя.

Рейджи побагровел, переводя взгляд с брата на Айю, потом на сыновей и снова на Шуичи: 

– Ты лжешь. Отец никогда бы так не поступил. Ни он, ни остальные никогда не прислушались бы к словам шлюхи.

– Прислушался и он, и остальные. Видишь ли, не только «шлюха» знает, что ты наделал, брат, – Шуичи устало вздохнул, снял очки и потер глаза. Вернув очки на место, он бросил извиняющийся взгляд на Айю, потом серьезно посмотрел на брата. – Отец послал меня сообщить о его решении. Прямо сейчас Ниджо и несколько его коллег обсуждают твои преступления. Отец хочет твоей добровольной отставки до того, как они выступят против тебя и потребуют твоего ухода. Он обо всем позаботится, когда ты сделаешь официальное заявление.

Йоджи зашипел и собрался уже что-то сказать, но Айя толкнул его под ребра и покачал головой.

– Ничего не говори, – прошептал он. Он думал, что понимает, к чему все идет. Если вмешался Сайдзе… Старик был единственным, кого Рейджи послушается, единственным, кто мог заставить его подчиниться. Он мог лишить Рейджи всего. А это в десятки раз лучше, чем если бы Айя убил его, пусть самому Айе это и не нравится.

– Айя, он же просто лишится работы! Это нечестно! – ответил Йоджи яростным шепотом. – Шуичи и его отец скроют преступления, и этот гад продолжит вредить людям. Его с Хиро надо запереть в психушке или приставить к ним кого-то, кто не имеет отношения к семье.

– Как ты думаешь, что могут сделать Рейджи Ниджо и Аюми? – Айя устал спорить. – Все, что в их силах, это заставить его уйти с поста. Зачем, по-твоему, я сюда пришел?

Громкий голос Рейджи напомнил Айе, что идет важный разговор и что надо внимательно слушать:

– …я не собираюсь ничего делать, а просто выйду и вернусь к своим гостям. Ты несешь бред, Шуичи!

Шуичи схватил брата за руку и встряхнул:

– Черт возьми, Рейджи, хоть раз меня послушай! Ты и Хирофуми — оба уйдете в отставку и будете жить в семейном поместье. Если вы не подчинитесь отцу, я открыто обвиню вас в нескольких преступлениях, в числе которых махинации, изнасилование и убийство. Если ты не веришь мне, спроси Масафуми!

Рейджи перевел взгляд на сына. Масафуми, сжав зубы от злости, старался не смотреть отцу в глаза:

– Прислушайся к нему… Рейджи. Я уже говорил с Нанами о том, что с ней произошло, и она будет давать показания, если понадобится, чтобы ты уже точно никогда больше ее не коснулся.

Рейджи шокировали слова сына. Шуичи продолжил, немного успокоившись.

– Отец знает и об этом. Прежде чем ты начнешь говорить, что семья предала тебя, вспомни, что ты сам все это начал. Ты не только воспользовался слабостью маленькой девочки и многих других людей. Отец только недавно узнал, что ты причастен к тому похищению Мамору, много лет назад, – Шуичи скривился от гнева. – Твоего родного сына, Рейджи. Ты знаешь, как отец любит Мамору. Он закрыл бы глаза на многое, он этого он тебе никогда не простит. Ты перешел черту и теперь я могу тебя остановить.

Айя прочистил горло и попробовал вставить свое слово.

– Все уже вышло из-под контроля Сайдзе, – напомнил он. Он не хотел выдавать Аюми, но если был шанс сломать Рейджи здесь и сейчас, он им воспользуется. Отомстить он хотел не так, но в целом… в целом для Рейджи это будет даже больнее – потерять все. Поэтичная справедливость. Кроме того, если бы Айя зарезал его, Рейджи мучился бы совсем недолго, а так он будет страдать гораздо дольше. – Может быть, тебе удастся остановить Ниджо и не дать ему опубликовать информацию, но об этом знают многие и пойдут слухи о твоей бесчестности. Кто захочет поддержать тебя, рискуя в любой момент быть преданным, как мой отец и Ниджо?

Шуичи вздохнул и глянул на Хирофуми, который все это время смотрел на Айю. Айя только сейчас это заметил.

– Он прав, брат. Вы оба опозорили семью. Мы с отцом позаботимся, чтобы все ваши преступления остались в тайне, но вам придется за них поплатиться. Даже если бы мы хотели и дальше защищать вас, уже слишком поздно. Ниджо с компанией не успокоятся, пока ты будешь премьером. Но если послушаться отца, то еще можно сохранить лицо.

Рейджи шагнул к Шуичи, но его быстро перехватили Танема и Хондзе.

– Теперь ты гордишься, да? – язвительно спросил он. – Прикрывать меня было твоей задачей, и ты не справился. Наверное, от зависти сам проболтался Ниджо.

– Это никак меня не касалось до вчерашнего дня, когда отец вызвал меня в Киото, – ответил Шуичи. – Ты во всем виноват, Рейджи, ты и Хиро. Я могу скрыть ваши поступки, но не могу стереть их. За свой провал вини других, – он с удовольствием говорил это. – Ты нажил достаточно врагов, и некоторые из них начали расследование, привлекли внимание отца к тем вещам, о которых ты никогда не хотел ему рассказывать. Они нашли достаточно, чтобы отец перестал тебя прикрывать.

Рейджи продолжал сверлить брата взглядом, потом посмотрел на Айю:

– ТЫ. Ты узнал, что случилось с твоим отцом, мелкая шлюха. Что ты сделал?

– Это был не я, – Айя положил руки на плечи Йоджи, с холодной яростью смотря на мужчину. – Если бы это был я, я просто убил бы тебя и Хирофуми за все, что вы сделали с моей семьей. Должен признать, о другом я бы и не подумал. Но вот мои друзья…

Хирофуми всхлипнул и попытался встать, однако Масафуми толкнул его обратно на диван:

– Айя-я-я…

– Не заговаривай со мной. Я все знаю, Хирофуми, – выплюнул Айя. – Я знаю, ты был в курсе того, что твой отец планировал сделать с моим, и ничего не предпринял. Когда ты пришел со своими соболезнованиями и предложениями, ты знал, что мой отец невиновен. Ты превратил меня в проклятую проститутку. Почему? Потому что иначе ты никогда бы меня не получил? – его голос дрожал от ненависти. Айя вспомнил, через что ему пришлось пройти за все эти годы, чтобы обеспечить сестре нормальную жизнь.

И все это время Айю трахал тот, кто разрушил его семью.

– Я скорее убью себя и тебя заодно, чем позволю тебе еще раз ко мне прикоснуться, – и он действительно поступил бы так. Хирофуми больше не коснется его даже пальцем, больше не запятнает его. Если бы Хирофуми действительно его любил… Айя надеялся, что ублюдку будет нестерпимо больно знать, что любимый человек ненавидит его.

Услышав злые и едкие слова Айи, Хирофуми распахнул глаза, начавшие наполняться слезами, и замотал головой:

– Я не.. я не виноват. Люблю тебя.. Айя, пожалуйста.

Айя отвернулся, не в силах больше все это видеть, и прижался к Йоджи. Через секунду Хирофуми заговорил с ненавистью:

– Ты, Кудо, это ты…

– Да, это я, – Йоджи провел рукой по волосам Айи. – Ты больше не обидишь его, я позабочусь.

Он поцеловал Айю в лоб, потом повернулся к Шуичи: 

– Вы действительно просто посадите их под домашний арест? После всего, что они сделали?

У Шуичи хватило совести устыдиться. Он достал из кармана телефон. Набрав номер, он передал трубку Рейджи: 

– Возьми, отец подтвердит все мои слова. Он хотел поговорить с тобой.

Рейджи молча взял телефон. Шуичи повернулся обратно к Йоджи с Айей: 

– Не знаю, чего вы от меня ждете, Кудо-сан.

Йоджи, казалось, удивился тому, что Шуичи знает его имя.

– Если я заставлю брата и племянника предстать перед судом, последствия…, – он вздохнул и поправил очки. – Замешана не только моя семья. Мы с отцом справимся. Мы проследим, чтобы Рейджи и Хиро больше не смогли злоупотреблять своей властью, а также, – тут он посмотрел на Айю, – чтобы они лишились самого дорогого. Они не останутся безнаказанными.

За спиной Шуичи что-то простонал Хирофуми, но Масафуми быстро успокоил его, готовя еще один шприц.

– Мне плевать, что они лишатся своих постов, – прорычал Йоджи. – Они уничтожили слишком много жизней, чтобы так легко ускользнуть.

Айя не знал, хорошо это или плохо, что Йоджи мог быть таким… неугомонным, но сам он устал, замерз и хотел только одного – чтобы все побыстрее закончилось. Ему ужасно надоело разбираться с Такатори:

– Йоджи, ни к чему это все. Он прав. Даже Аюми согласилась бы. Она потому и пошла с компроматом к Ниджо, а не к журналистам. Слишком многих заденет разбирательство и суд над Рейджи. В правительстве начнется хаос.

– Черт побери, Айя, ты же из-за них потерял родителей и вообще всё! Я знаю, что в тюрьму они не попадут, но наказать-то можно! Как еще все узнают, что твоего отца подставили? – Йоджи негодующе смотрел на него, отчего Айя чувствовал себя еще более уставшим и запятнанным.

– Я хочу справедливости так сильно, как ты и представить не можешь, потому и пришел сюда, – Айя вздохнул и обхватил свои ноющие ребра руками. – Но я понимаю, сколько людей пострадает, если я буду настаивать на суде. Большинство из них виновны, но остальные… Йоджи, сколько еще семей должно пострадать из-за Рейджи? Как бы я ни презирал его, я не стану ломать жизнь другому невинному человеку только за то, что он связан с Рейджи.

– Да, все верно, и мне очень жаль, – неловко признал Шуичи и склонился в низком поклоне. – Прошу, Фуджимия-сан, примите мои извинения.

– Замечательно, извинения после того, как все уже сделано, – пробормотал Йоджи, обнимая Айю за талию. – Это не меняет того факта, что ваш брат отнял у Айи и его сестры всё и что их родители мертвы.

– Мы с отцом планируем возместить все, что Рейджи отнял. И хотя я не могу наказать своего брата по закону, я могу сделать это с Мива, – ответил Шуичи. – Благодаря вам, Кудо-сан, у моих следователей достаточно информации, чтобы предъявить ему обвинения в тех преступлениях, в которых обвиняли Фуджимию. Он будет сотрудничать с нами, если не хочет, чтобы все стало известно широкой публике. Обещаю восстановить доброе имя вашей семьи, Фуджимия-сан, – он снова поклонился.

– Что толку теперь от этого, – буркнул Йоджи и едва успел увернуться от локтя под ребра. Айя взглядом пожелал ему заткнуться. Не стоило ругаться с Шуичи, пока они оба находились в его власти.

Шуичи услышал комментарий и покраснел.

– Да, я понимаю, что мы никогда не сможем возместить весь ущерб, – он бросил взгляд на Хирофуми и покраснел еще сильнее. – Но мы постараемся.

– Что вы предлагаете? – спросил Айя, пользуясь минутной слабостью Такатори.

– Айя… Мой отец настаивает на том, чтобы вернуть вам средства, конфискованные у вашей семьи при расследовании.

– Что будет с нашим домом в Токио и другой семейной недвижимостью? Что будет с долями отца в его компании, которые были переданы друзьям вашего брата? – от одной мысли обо всем этом Айю охватывал гнев. Шуичи и Сайдзе полагали, что за все можно просто выписать чек? Чуть не спросив об этом напрямик, он вовремя заставил себя замолчать. Как бы это ни было противно, но власть находилась в их руках. Даже учитывая правоту Айи. Ему действительно придется принять то, что Такатори решат предложить, и утешиться тем, что ударит по двум их самым больным местам: деньгам и власти. Можно попить им кровь, выторговывая обратно семейное состояние, раз уж нельзя было сделать это в буквальном смысле, как ему хотелось.

– К сожалению, мы ничего не можем сделать по поводу недвижимости, как не можем вернуть вам контроль над компанией отца. Но мы позаботимся, чтобы вы с сестрой больше никогда не испытывали проблем с деньгами, – Шуичи снял очки и вытер вспотевшее лицо платком.

– Да, я могу себе представить, учитывая то, что Такатори больше всех нажились на конфискованном у моей семьи, – ледяным голосом ответил Айя. – Вопрос в том, что я должен буду сделать, чтобы получить деньги? – он не был настолько глуп, чтобы думать, что получит от них хоть что-то и восстановит честь семьи за просто так. Хотя больнее будет все равно Такатори, а не ему.

Шуичи застыл, покраснев, и опустил взгляд в пол.

– Будет лучше, если вас не будет поблизости, когда откроется правда о вашем отце. Люди захотят видеть вас, узнают, чем занимались все эти годы вы и ваша сестра. Кто-нибудь узнает о… – очки сползли с носа Шуичи. – По этой причине, и по многим другим, – тут он взглянул на Хирофуми, – будет лучше, если вы уедете. Я не смогу гарантировать вам безопасность в Японии.

Айя кивнул. Цена была высокой, но этого он и ждал. Однако Йоджи был поражен.

 – Погодите минутку, вы собираетесь и дальше наказывать Айю за то, что сделал ваш брат? Вы заставите его уехать, чтобы никто не узнал, что Хирофуми… – он провел рукой по лицу. – А что, если он не поедет? Откажется от денег?

Шуичи молчал.

– Вот сволочи.

– Мне жаль, но я ничего не могу сделать, – Шуичи смотрел на Айю. – Все уже подготовлено. Кике и Сион позаботились обо всем еще до того, как вмешался отец. Остался только один вопрос – куда вы хотите уехать?

– Что? Кике знал об этом? – у Йоджи округлились глаза.

– Йоджи, – Айя оглянулся и утащил любовника в угол комнаты. Нужно было поговорить наедине. Шуичи и Риндо все равно могли их услышать, но так ему хотя бы не придется смотреть на Хирофуми и Рейджи, уговаривая Йоджи. Остальные присутствующие были заняты как раз ими.

– Он прав, – Айя вздохнул и попытался поправить волосы, но остановился, потому что руки скрутило от боли. – Кике и, возможно, Аюми, спланировали все это от начала до конца. Они знали, что Сайдзе никому не позволит наказывать Рейджи и Хирофуми. Это сделает он сам. К тому же он стар… Мне лучше уехать.

Он глубоко вздохнул, осознавая, что уехать действительно придется. Как бы ни было больно думать о расставании с Аюми, это боль не шла ни в какое сравнение с тем, что он чувствовал, думая о расставании с Йоджи. Однако ради того, чтобы с ним, с сестрой и с друзьями все было хорошо, ему придется согласиться с Такатори.

– Если я останусь в Японии, Хиро не составит труда меня найти, да и довольно скоро кто-нибудь узнает, чем я занимался все эти годы.

Плечи Айи поникли от усталости и ощущения предстоящих потерь.

– Почему ты об этом не подумал заранее, Йотан? Это же не кино. Плохих парней не запрут за решетку только потому, что они виновны. Потому я сюда и пришел, чтобы взять с Хиро плату за всё. А потом черти принесли тебя, – Айя покачал головой. Вот надо же было любовнику появиться. Теперь им придется расстаться, чтобы быть в безопасности. Иногда Айя задумывался – что такого он натворил в прошлой жизни, чтобы постоянно лишаться любимых в этой. Йоджи вздохнул и обнял его.

– Я... черт, не знаю, о чем я думал. Я знал, что в тюрьму они не попадут, но рассчитывал, что наказание будет строже, чем «мы за ними присмотрим, держите чек и проваливайте». Ну, они же убивали и насиловали, и много чего еще. Теперь я думаю, что Аюми была в курсе, что все может так обернуться, – Йоджи приподнял айин подбородок для быстрого, но глубокого поцелуя, и Айе было плевать на то, что вся комната затихла, смотря на них. Отстранившись друг от друга, они удивились, потому что на них никто не смотрел, кроме Хирофуми.

– Что ты будешь делать? Я не дам тебе сделать какую-нибудь глупость вроде «пожертвовать жизнью ради мести». Придумай что-то другое, – Йоджи встряхнул любовника.

– А что я могу сделать? Мне теперь нечем помогать сестре и… мне придется согласиться, раз так я могу восстановить честное имя отца, – грустно сказал Айя. Как бы он ни любил Йоджи, семья была на первом месте. – Я должен уехать.

– Только со мной, – прорычал Йоджи и наклонился, чтобы подтвердить слова поцелуем.

Через несколько секунд Айя с улыбкой отстранился, но в его взгляде все равно еще была неуверенность. Йоджи же не имел в виду то, что сейчас сказал.

– Ты уверен? Я не смею просить тебя уехать со мной, – он знал, как Йоджи любит Токио, и не мог просить его бросить всё, чтобы попытать счастья в чужой стране.

Йоджи улыбнулся:

– Дурачина. Ты же говорил, что, отделавшись от Хиро, при первой возможности уехал бы со мной, так как я могу не сделать того же? Надо только решить, куда мы отправимся. Как тебе Гавайи?

– Не очень, – Айя нахмурился. Слишком близко к Японии. – Нам нужно место, где мы наверняка не встретим никого из наших знакомых.

Йоджи задумался:

– Может, Америка? Мы знаем язык, страна большая.

Пока Айя обдумывал вариант, подошел Шуичи, виновато улыбаясь:

– Мне жаль прерывать ваш разговор, но могу я предложить свой вариант? У нас с отцом есть связи в Англии. Если вы отправитесь туда, мы сможем решить любые проблемы с переездом. Используя свои каналы, я могу сделать вам новые документы и гражданство.

– Хорошо. Уверяю, мы не будем... злоупотреблять вашей добротой, – сдержанно ответил Айя, подумав немного. – Вы правы насчет гражданства и документов, – тут он зло посмотрел на бесчувственного Хирофуми. – Нас будет сложнее выследить.

Самостоятельно сделать паспорта они с Йоджи не смогли бы. Как бы ни противно было Айе иметь дело с кем-то из Такатори, кроме Мамору, сейчас нужно было думать о том, что лучше для них с Йоджи. Кроме того, он был уверен, что Сайдзе не выпустит их из вида, поэтому не должно казаться, что они бегут от этой семьи. Внезапная доброта совершенно не значит, что противники поверили их с Йоджи обещанию молчать.

– Так я и думал, – тихо сказал Шуичи. – Сион уже подготовил паспорта, так что с получением визы проблем не будет, – Айю удивила дальновидность друга, включившего Йоджи во все планы, но за это он был ему благодарен. – Когда вы окажетесь там, я переведу деньги в любой банк по вашему выбору. Мы с отцом настаиваем: вы должны быть обеспечены всем, что потребуется для благополучной новой жизни.

Айя кивнул. Нужно было отбросить ненависть и думать о том, как будет лучше для близких:

– Я хотел бы, чтобы половина суммы была помещена на отдельный счет для моей сестры и информация об этом счете была передана мне.

В этом случае у сестры все будет в порядке независимо от того, что будет с ним.

– Что касается нас…, – он посмотрел на Йоджи, стараясь не показывать ту надежду, что шевельнулась внутри. – Тебе нравится Англия? Я понимаю, Америка тебе понравилась бы больше, ведь…

Йоджи быстрым поцелуем заставил его замолчать.

– Мне все равно, Айя. Выбери место, где ты будешь счастлив, и я поеду с тобой, – он потерся носом об айино ухо. – У нас будут деньги с моего счета и те, что я получу за свою квартиру, так что мы не будем полностью зависеть от Такатори, – прошептал он.

О, наконец-то его любовник начал думать головой. Айя с облегчением вздохнул и обратился к Шуичи:

– Мы отправимся в Лондон. – Там они не будут сильно выделяться, да и город достаточно большой, чтобы не встретить никого из старых знакомых даже случайно. – Дайте нам два дня на сборы, и мы уедем.

Однако Шуичи нахмурился.

– Айя… Я боюсь, вам придется уезжать сегодня же, – он замахал руками в ответ на протесты обоих. – Послушайте, прошу. Чем скорее вы уедете, тем скорее я смогу обеспечить вашу безопасность. – Он перевел взгляд в другой угол комнаты, где ошарашенный Рейджи тихо говорил по телефону. – Отец настаивает, чтобы вы покинули страну до того, как Ниджо успеет втянуть вас в заварушку, что начнется после отставки Рейджи. Приятного будет мало.

– А почему я должен верить, что вы не просто выдворите нас из страны, запретив когда-либо возвращаться, и сдержите свои обещания? – спросил Айя с недоверием и растущим гневом. Ему стало не по себе от этой гонки с их отъездом, и ему не нравилась перспектива уехать, возможно навсегда, так и не попрощавшись с друзьями.

– Потому что мы вообще дадим вам выйти отсюда, – ответил Шуичи спокойно. – Айя.. Я уверен, что вы лучше, чем кто-либо другой, понимаете, какими возможностями располагает моя семья. Мы многое теряем, пытаясь возместить причиненный ущерб, – его голос стал более искренним. – Я обещаю, что мы сдержим слово. Мне жаль, что нам приходится ставить свои условия, но в данных обстоятельствах я стараюсь сделать так, как будет лучше для всех, – теперь Айя и Шуичи смотрели в глаза друг другу и не собирались сдаваться.

Ситуацию спас Риндо. Он кашлянул и подошел к Айе.

– Айя-сан, Сион недавно позвонил и попросил меня кое-что вам передать, – он нервно провел рукой по своему черному пиджаку. – Он сказал, чтобы вы уезжали, что с ним и с Кикё все хорошо, и что они верят обещаниям Такатори-сана, – взглядом он указал на Шуичи.

– Спасибо, – Айя закрыл глаза и глубоко вздохнул. Он знал Риндо так же давно, как и Сиона с Кикё, уже пять лет. Боец был верен Сиону, и не стал бы лгать в такой ситуации. Если Сион сказал, что Такатори можно поверить на слово и уехать, другого выбора не оставалось, кроме как сделать именно так. Друг бы его не предал.

– Ишь, какой разговорчивый этот Сион, – буркнул Йоджи, гладя айины плечи. – Я не успеваю переваривать информацию, все слишком быстро происходит. – Айя был с ним согласен, но понимал, что ему самому нужно хорошо подумать. – Делай, как считаешь нужным, Айян, я пойду за тобой.

Айя открыл глаза и благодарно улыбнулся. То, насколько Йоджи доверял ему, любил его и готов был покинуть Японию с ним – все это давало Айе силы. Потом он посерезнел и повернулся к Шуичи.

– Мы уедем, но сначала все же уладим кое-какие дела, – сказал он твердо, осмелившись настоять на своем. Ему нужно было всего несколько часов, чтобы позаботиться обо всем для сестры и Аюми, а потом Шуичи может запихивать его в самолет.

Шуичи поклонился.

– Спасибо, – похоже, он был рад, что Айя больше не спорит. – Ваш вылет через 4 часа, времени должно хватить. – Взглянув на Рейджи, он указал на дверь: – Давайте поговорим без свидетелей.

– Верните мне мою собственность, – потребовал Айя. Он ни за что не оставил бы танто. – Я обещаю не пользоваться им, – эти слова были уже для Риндо, который после секундного раздумья жестом подозвал Куроюри.

Айя протянул руки навстречу фамильному сокровищу и радостно улыбнулся, получив его обратно. Спрятав нож в складках кимоно, Айя оглянулся на диван и сразу же заметил, как напряглись Аяме и Адзами. Было ясно – они не позволят даже подойти к Хирофуми и Рейджи. Айя ненавидел этих двоих, желал им смерти, однако присутствие Йоджи помогло ему успокоиться и отвернуться. Все равно их вид останется в памяти надолго. Рейджи, растерявший всю свою браваду. Хирофуми, накачанный лекарствами. Он проснется и обнаружит, что привычный ему мир сильно изменился.

– Вы сказали, они больше нас не побеспокоят? – переспросил Айя. Шуичи так уверенно говорил об этом, но надо было уточнить, что именно обещает ему Такатори.

– Я обещаю, что они больше не смогут навредить вам или… – он взглянул на Йоджи, – вашим любимым. Хирофуми будет под домашним арестом и под надзором врача. Я больше не позволю ему убивать. – Это было сказано с отвращением и стыдом. На секунду Шуичи показался таким же старым, как Рейджи.

– Что касается моего брата.. вы были правы, говоря, что люди узнают о том, что он сделал. Когда Мива пойдет под суд, он лишится власти.

– Вы уверены, что этого достаточно? – Йоджи все еще сомневался. – Он во всем будет винить нас.

– В этом я не сомневаюсь. Однако отец дал четкие указания. Он хочет, чтобы вам, Айя, возместили ущерб, причиненный действиями Хирофуми и Рейджи. Пока вы не будете пытаться вернуться в Японию, и не будете создавать нам проблем, отец обещает следить за тем, чтобы наша семья вас больше не беспокоила. За этим буду следить и я, – искренне признался Шуичи.

Айя знал, что выбор невелик: или верить, или нет. Если Такатори решат что-то с ним сделать, это произойдет быстро. Они не станут ждать, пока он что-то предпримет, и остановить их невозможно. Больше всего на свете он ненавидел это ощущение беспомощности.

 – Если самолет через четыре часа, нам следует поторопиться.

– Верно. Прошу за мной. 

Айя вышел бок о бок с Йоджи, даже не оглянувшись на двоих, сидевших на диване. Несмотря на решение забыть о мести, он не был уверен, сумеет ли сдержаться, если еще раз посмотрит на них. Он смотрел вперед, двигаясь за Шуичи, и был благодарен Йоджи, взявшего его за руку. Сжав его ладонь в ответ, Айя ушел от Рейджи и Хирофуми.

 

Йоджи сидел в машине, а Айя обмяк рядом с ним. Было уже за полночь, и вечер выдался.. если сказать «напряженный», то это будет слишком мягкое выражение, однако спать Йоджи не хотелось совершенно. Спина его была совершенно прямой, глаза рыскали по сторонам, словно ожидая подвоха в любой момент. Он едва держал себя в руках и чуть не подпрыгнул на месте, когда Айя вздохнул, закрывая глаза.

– Как ты? Как ребра? Рука? Не нужно еще таблеток? – Йоджи убрал волосы с лица Айи и погладил его по щеке. Его беспокоило то, как Айя притих по пути в аэропорт.

– Немного болит, но не в этом дело. Я безумно устал, – ответил Айя, нащупывая руку Йоджи и сплетая свои пальцы с его. – Я не понимаю, почему ты такой бодрый.

– Ох, да я отключусь, как только мы окажемся в самолете, но сейчас я слишком нервничаю, чтобы ощущать усталость, – быстро успокоил его Йоджи. Ему не хотелось говорить об истинной причине своих переживаний. – Не каждый день я участвую в свержении премьер-министра и сбегаю из страны, – он затих на мгновение, потом нерешительно продолжил. – Как думаешь, мы действительно можем им доверять? – Айя не выказывал ни малейшего сомнения, но Йоджи хотел убедиться.

– У нас нет выбора, – Айя зевнул. – Думаю, мы можем поверить Сайдзе и Шуичи, и точно знаю, что мы можем верить Кикё и Сиону. – Он снова зевнул и сполз ниже на сидении, укладывая голову на плечо Йоджи. – Ты не обязан ехать, вообще-то.

В ответ Йоджи дернул его за косу.

– Не будь дураком, Айян. Или, вернее, Мицуоши Ран? – он улыбнулся, произнося новое имя любовника, уже представляя себе Айю в образе великого мастера меча, чье имя ему дали. – Ты от меня так просто не отделаешься.

– И почему я не удивлен, Кацура Йоджи? – спросил Айя с улыбкой, а Йоджи слегка смутился, услышав свою новую фамилию. Конечно, Кикё не мог обойтись без шуток, выбирая им имена. Для Айи он взял двух легендарных мечников, но вот для Йоджи… Когда Айя первый раз назвал его «Беглец Когоро», Йоджи покраснел, как свекла. Как будто он хоть раз в жизни убегал с поля боя… Ему вдруг вспомнилось, что пора прекращать думать об Айе, как об «Айе», и называть его Раном даже мысленно. Он видел, как загорелись глаза любовника, услышавшего свою теперешнюю фамилию. Для Рана возможность вернуть старое имя значила очень много. По мнению Йоджи, дело было в том, что Ран возвращал себе нечто, отобранное у него Хиро, и тем самым утешался, что не может больше быть Фуджимией.

 

Пока Ран и Шуичи решали, как продать квартиры в Ханабатаке и что делать с их с Йоджи вещами, которые они не смогут увезти, Танема и Хондзе собрали самое необходимое и привезли им сменную одежду. Ран не хотел снимать кимоно с гербами, но вынужден был признать, что в обычной одежде он не будет привлекать столько внимания. Драгоценная вещь лежала теперь в сумке, вместе с фотографией сестры и маленькой, тщательно упакованной вазой Озаки. Теперь Ран был одет в серые брюки и белую рубашку, и Йоджи понял, что ему самому придется привыкать не только к новому имени любовника. Оставалось только надеяться, что Ран будет иногда одевать юкату или кимоно, ведь в них он смотрелся так же прекрасно, как и в джинсах с футболками. Разве Ай... Ран не говорил ему, что постоянно носил их в детстве?

Сейчас, однако, нужно было думать о другом. Джинсы подождут подходящего момента.

– Ты думал, чем мы займемся в Англии? Было бы неплохо жить в Лондоне, но я слышал, там жизнь дороже, чем в Токио.

Ран, погруженный в свои мысли, вздрогнул от неожиданности.

– Я.. ну, если Шуичи не шутил, я думаю… Аюми всегда хотела, чтобы я открыл цветочный магазин, – нерешительно сказал Ран. – Я могу заниматься икебаной, наверно, этого будет достаточно, чтобы найти работу.

– Ха, если сволочи платят, я бы на твоем месте открыл собственный магазин. – Такатори обязаны были сделать все для его любимого. – Я даже буду помогать, – Йоджи подтолкнул Рана плечом. – Так мы сможем рассчитывать на собственные деньги, а не на то, что они будут нам платить, пусть это на самом деле и так твое.

Чем быстрее они станут финансово независимыми, тем счастливее будет он сам, да и Ран тоже.

– Верно, – Ран потер глаза руками.

Йоджи знал, почему он так устал. День был нелегким. Удивительно, что Айя – нет – Ран до сих пор не отключился после такого калейдоскопа событий.

– Надеюсь, у Аюми все хорошо.

– Уверен, с ней все будет в порядке, насколько это возможно без ее любимого Айяна, – Йоджи обнял его за плечи и притянул к себе. – Она, скорее всего, догадывалась, что так и будет.

Во всяком случае, это объясняло все ее намеки и странные взгляды, когда Йоджи обсуждал будущую жизнь. После того, как их план сработает.

– Не думаю, что ее волновало что-нибудь, кроме твоей безопасности. Коми и друзья присмотрят за ней, я уверен. Мамору тоже, ведь ты его попросил, а Кике присмотрит за ними обоими. Мне будет их не хватать. И Кена. Боги, новая жизнь… – Йоджи был до странности доволен, несмотря на сиюминутное беспокойство. Пока Такатори держат слово, у него будет то, чего ему хотелось со дня встречи с Ай... Раном. Новая жизнь с любимым человеком.

– Да, – Ран прижался теснее. – Твое желание сбылось.

– Я знаю, – Йоджи поцеловал его макушку и постарался не вспоминать все мамины истории о том, как желания могут быть опасны. – Думаю, именно поэтому я сейчас полон сил. Я боюсь заснуть и проснувшись, понять, что все это сон. Что я не уезжаю с тобой и что у нас не будет возможности прожить наши жизни вместе, – он замолчал на несколько секунд. – Я сделаю тебя счастливым, Ран. Обещаю.

– Ты уже делаешь, – Ран зевнул. – «Ран». Так странно снова отзываться на это имя.

– Моя маленькая орхидея, – Йоджи вдруг захотелось немного подурачиться, снять напряжение. – Я позабочусь о тебе. Правда, – это он сказал абсолютно серьезно.

– Йотан, я слишком устал для подобных вещей, – проворчал Ран. – Расскажешь мне о том, как ты правильно верил и надеялся, и как мы будем счастливы вместе, когда приедем в Лондон, и я не смогу обращать на это внимания из-за смены часовых поясов.

– Договорились, – усмехнулся Йоджи. Даже после такого дня он не хотел слушать подобной чепухи. – Попробуй поспать немного. Я прослежу, чтобы они ничего не выкинули неожиданного.

– Хорошо, – Ран быстро заснул, уложив голову на плечо Йоджи. Крепче обняв любимого, Йоджи полностью сосредоточился на том, что происходило вокруг, убеждаясь, что их действительно везут в аэропорт. Вряд ли ему удастся выспаться в ближайшее время, пока они не будут в полной безопасности.

 

 

Кике стоял у фонтана, слушая умиротворяющее журчание воды. Он нервничал и никак не мог уснуть, поэтому пришел сюда в надежде, что тишина сада успокоит его. Но она только напоминала ему об Айе…

Гравий едва слышно зашуршал под чьими-то ногами. Шум воды скрывал звуки. Теплые руки обняли Кике за талию и притянули к широкой груди.

– Ты должен быть в постели, – шепнул ему на ухо Сион.

– Не могу заснуть, – Кике обхватил руки любовника своими. – Будешь ругаться?

– Нет, – Сион немного помолчал. – Скоро они сядут на самолет. Я провел последний час, убеждаясь в их безопасности. Риндо и Куроюри завтра летят в Лондон, – он замолчал снова. – Сайдзе одобрил мое решение.

Кике не знал, как реагировать на эти слова. Он еще не привык к тому, что Сайдзе знал практически все и ни капли не переживал.

– Он серьезно решил защищать Айю?

Сион подумал.

– По-моему, он всерьез решил сдержать обещание, – уверенно сказал он.

– Да, или таким способом наказать Рейджи – отпустить с миром тех, кто помог свергнуть его, – добавил Кике. Чем больше он думал об этом, тем больше убеждался, что это и было причиной внезапной щедрости Сайдзе. За последние несколько лет старик ни разу не задумывался об Айе… – Я никогда не пойму эту семью и того, как легко они оборачиваются друг против друга.

Руки любовника обняли его крепче: 

– Помни об этом, когда Сайдзе решит сделать из тебя свое подобие. Не дай власти вскружить тебе голову, Кике, как это случилось с ним. Люди – не игрушки.

– Я знаю, – Кике вспомнил планы Сайдзе. – Какая жалость для него, что никто из сыновей не вышел достойной заменой, – язвительно заметил он. – Не знаю, считать это честью или оскорблением – что он всегда считал меня кем-то большим, нежели… содержанцем, – он подобрал слово, зная, что Сион ненавидит слово «шлюха». Особенно когда Кике так называет себя.

– Докажи, что он ошибался, – ответ Сиона был прост. – Докажи, что ты – ни то, ни другое.

После минутного раздумья Кике понял, что идея отличная. Причем еще и тем, что к тому времени, когда Сайдзе поймет, что из Кике никогда не получится такого же махинатора, как он сам, будет уже поздно.

– Тебе придется мне помочь, – согласился он, разворачиваясь в руках любовника. – Будешь держать меня в рамках приличия.

– Боюсь, это никогда не случится, – вдруг пошутил Сион, неожиданной шуткой полностью сбивая с толку Кикё. – Хотя удерживать тебя от глупостей я буду.

– Ха, не думай, что раз Айи теперь нет рядом, то надо мной можно смеяться, – резкие слова не вязались с поцелуем, который Кикё подарил ему, встав на цыпочки. Если бы Сиону не нужно было решать миллионы срочных вопросов, в том числе и касавшихся безопасности Айи, Кикё утащил бы его в спальню и не скоро выпустил. – Я буду скучать по нему.

– Я тоже. Но с ним все будет в порядке, – уверил его Сион.

– Да, – Кикё и сам знал, что с другом все будет хорошо. За ним будет присматривать Йоджи, а сам Айя схватится зубами за данный ему шанс. Может, через несколько лет они смогут увидеться снова. Он особо на это не надеялся, но мечтать было приятно. Учитывая, сколько невероятного уже случилось за сегодня, Кикё не считал, что надеяться – так уж глупо.

– Пойдем, уложишь меня спать, – он потянул Сиона за руку. Тот улыбнулся, кивнул и пошел в спальню. Кикё оглянулся на сад, стараясь сохранить перед глазами именно эту картинку – она поможет уснуть и не думать о планах Сайдзе и его словах о тьме внутри Кикё.

 

 

Йоджи очень хотелось обнять Рана за талию и не дать ему упасть. Ран спал почти на ходу и едва успевал за ними к терминалу аэропорта. Йоджи глянул на Танему.

– Совершенно необязательно провожать нас до самого самолета.

– Нам приказали убедиться, что вы попали на борт, и что самолет благополучно улетел, – вежливо ответил тот. – Мы всего лишь исполняем приказ.

– Хм. – Йоджи постарался идти совсем рядом с Раном, чтобы тот мог слегка опереться. – Хорошо, через пять минут вы от нас избавитесь.

В руке он сжимал билеты, и тут до него вдруг дошло, что они покидают Японию, улетают первым классом, возможно, навсегда, и вот-вот сядут в самолет. Предвкушение и отчаяние переполняли его. И тут он кое-что вспомнил.

– Танема-сан, а как именно ваш начальник и его отец узнали о том, чем я занимался?

Шуичи сказал, что отец вызвал его в Киото вчера, значит, Сайдзе знал обо всем уже пару дней. Плюс то письмо, отправленное Ниджо…

– А, это… – Танема зажег сигарету под недовольным взглядом напарника. – Ну… это моя вина, скажем так.

Хондзе хмыкнул и отвернулся. Танема, наоборот, беззаботно улыбнулся:

– Пока вы вели свое расследование, я следил за вами. Чего я не знал – так это того, что Такатори-сама следит за мной. Похоже, у него были свои, невидимые больше никому маячки, расставленные на файлах, касающихся его брата. И у его отца тоже.

От удивления Йоджи только и мог, что смотреть на детектива.

– Как… Я думал, никто не знает о доступе… – тут он прищурился. – Никто не должен был знать об этом.

– Никто и не знал… кроме тех, кому Ивасаки Ацумори доверял настолько, что попросил сделать эту лазейку. – Йоджи снова поразился, а Танема усмехнулся. – Мы хорошие друзья, к тому же он был моим первым напарником. Должен сказать, я был благодарен, что вы его не сдали.

Его тон намекал на то, что свою благодарность Танема уже как-то выразил, и Йоджи сообразил, что ему совсем не просто так чудесным образом попались те важные файлы.

Танема затянулся, заражая Йоджи желанием закурить до полета. Они подошли к нужному терминалу.

– Похоже, в итоге все сложилось. Удачи в Англии.

Хондзе подошел и протянул Рану листок бумаги:

– Синоби Таку из японского посольства будет ждать вас в аэропорту. Он проследит, чтобы все было как должно. Вы можете ему доверять, однако будьте осторожны, если в Хитроу встречать вас будет кто-то другой. Здесь фотография Синоби и его контакты на всякий случай. На таможне проблем быть не должно, Синоби обо всем позаботится. Желаю удачи.

Он поклонился и отошел в сторону, пропуская стюардессу, пришедшую, чтобы проводить их в самолет.

Помахав на прощание детективам, Йоджи подтолкнул Рана: 

– Пора идти.

Ран еще раз оглядел аэропорт и кивнул: 

– Да, пора.

Он на секунду прижался к Йоджи, а потом зашагал за женщиной.

Предвкушение, наконец, перебороло все опасения, и Йоджи пошел за любимым, не оглядываясь.

 

 

Ран скептически осматривал комнату, пытаясь представить, как все будет выглядеть с холодильниками, столами и кассой. Тесновато, но есть же еще подсобки, подвал и три этажа сверху. Значит, это высокое и узкое здание им подходит.

Спрашивать мнение Йоджи не было необходимости. Тот и так почти прыгал от счастья на пороге. На секунду он напомнил Рану о Мамору, и тот грустно улыбнулся, вспоминая оставленных в Токио друзей.

– Кассу можно поставить вон там. Я буду заниматься расчетами, пока ты управляешься с цветами, – Йоджи повернулся к нему с широченной улыбкой и светящимися от счастья глазами. Кажется, на лице Рана что-то отразилось, потому что Йоджи вдруг посерьезнел и подошел ближе. – Только не говори, что тебе не нравится. Это лучшее, что мы видели.

– Нравится, но я не уверен насчет места. Разве в Челси не лучше? – кажется, он слышал, что это один из самых модных районов Лондона.

– Ну, горничная сказала, что Баттерси сейчас тоже популярен, и теперь я понимаю, почему. Здесь красиво, просторно, не говоря о том, что Ковент-Гарден недалеко, – Йоджи шагнул ближе. На мгновение на Рана обрушилось все безумие прошлого. Хотелось обнять Йоджи, вдохнуть родной запах сигарет и гвоздики и забыть обо всем. Но теперь даже он изменился, поскольку Йоджи пользовался мылом из отеля, а не их любимой марки. Закупками они пока не занимались, все еще приходя в себя от последней ночи в Японии. У них было время побыть наедине и проверить, как Шуичи держит слово. Когда Синоби посоветовал им начать поиски недвижимости, они оба поняли, что пришло время начинать новую жизнь.

Стряхнув сомнения, Ран хмыкнул и помотал головой, чтобы собраться с мыслями: 

– Да, но разве здесь нужен еще один цветочный магазин?

Когда Йоджи уже приготовился спорить, Ран вдруг решил сдаться. Действительно, это было лучшее место из тех, что им предлагали, гораздо лучше, чем Айя ожидал изначально. Здесь недавно даже был сделан ремонт.

– Но, думаю, есть только один способ узнать, да, Йоджи?

Йоджи снова улыбнулся, коснулся пальцами руки Рана и вернулся к Синоби и риэлтеру. Пока он сообщал им, что сделка состоится, Ран поднялся на второй этаж по лестнице в глубине дома. В здании был лифт, старый, но рабочий, как их уверили, но ему не хотелось проверять его на себе, пока не придет кто-то знающий и не подтвердит, что лифтом можно пользоваться. Ходить по лестнице было нетрудно, тем более после долгого затворничества в номере отеля.

На втором этаже было несколько небольших комнат, отлично подходящих под спальни или кабинеты. Этажом выше была кухня и большой зал, похожий на гостиную. На четвертом этаже было три просторных комнаты. Для двоих дом явно был слишком большим, такие просторы шокировали после жизни в Токио. Даже старый дом Рана не был таким огромным.

Смотря из панорамного окна одной из комнат верхнего этажа, Ран услышал шаги и не удивился, ощутив длинные руки на своих плечах.

– О чем думаешь? – выдохнул Йоджи ему на ухо.

– О том, что не знаю, как всем этим пространством распорядиться, – он прислонился спиной к любимому, радуясь, что у Йоджи хватает сил так носиться последние две недели. – Ты хоть когда-нибудь устаешь?

– Нет, – Йоджи потерся носом об его ухо и усмехнулся. – Через пару дней я, скорее всего, вырублюсь и просплю неделю. Но сейчас я слишком рад, чтобы чувствовать усталость. Мы начинаем новую жизнь, Ран. Я отдохну, когда все будет устроено и устроено как надо.

– Ты меня утомляешь даже простыми разговорами, – пожаловался Ран, поворачиваясь и целуя Йоджи, стараясь вложить в поцелуй свою благодарность. Если бы не Йоджи, он прятался бы в номере отеля, растерянный, в чужой стране, где жизнь надо было начинать с нуля и в одиночку.

Йоджи положил руку на его шею и не дал отстраниться. Потом улыбнулся и потерся носом о его нос.

– Мы постараемся превратить это место в твой магазин, и тогда уже ты будешь носиться, как безумный, а я буду отсыпаться, – он усмехнулся и обнял Рана крепче. – Я оставил Синоби обсудить с Торном продажу здания. Даже с помощью Синоби все равно придется на него сильно потратиться, и на обустройство магазина тоже. Тут придется всю проводку менять.

– Это не проблема, – мстительно буркнул Ран. – Мы ни за что не платим.

Йоджи только странно посмотрел на него, затем кивнул. Ран опустил голову на плечо любимого и вздохнул, кладя руки ему на бедра:

– Когда все будет готово и магазин откроется, все будет зависеть только от нас. А до тех пор… они все равно должны мне больше, чем старый дом и счет в банке.

Но с этим приходилось смириться, если Ран хотел строить будущее вместе с Йоджи. Он сказал себе, что они вообще чудом ушли от Такатори, не говоря уже о компенсации.

Йоджи поцеловал его в лоб.

– Знаю, Ай... Ран. Черт, мне надо стараться лучше, у меня сегодня уже так хорошо получалось. 

Ран только потерся носом о его шею, показывая, что не переживает из-за оговорки. Странно было слышать свое настоящее имя после стольких лет, особенно когда Йоджи знал его только как Айю. Но это была просто капля в море перемен, которые их окружали в последнее время.

– У нас полно места для развлечений, если мы заведем друзей, а эта спальня вполне нам подойдет, – они немного полюбовались из окна прекрасным видом на реку. – Придумал, что делать с другими комнатами?

– Понятия не имею. Но одна из них точно пригодится, когда ты придешь пьяным из ближайшего паба, и я выгоню тебя из нашей постели, – пошутил Ран. Он стоял с Йоджи и обсуждал их будущее, и его настроение быстро улучшалось. Его немного пугали перемены, но в остальном… Йоджи был с ним, вот что было важно.

– Зачем мне всю ночь пить с иностранцами, если я могу развлекаться дома с тобой? – подыграл ему Йоджи, опуская руку и хватая Рана за задницу. – Думаю, нам надо приберечь одну комнату на случай, скажем, визита кого-то из... Америки. Или на случай, если она захочет жить здесь, пока будет доучиваться.

Йоджи посмотрел Рану в глаза: 

– Я не против, чтобы Айя присоединилась к нам. Ну, может самую чуточку. Она должна знать, что у нас на тебя равные права.

– Не сейчас, Йоджи, – Ран потер глаза и решил прекратить разговоры о сестре. – Я просто…

Он не знал, как описать свои чувства, чтобы не выглядеть бессердечным.

– Мне нужно время. Я сообщил ей, что уехал из Японии, что со мной все хорошо, и я позвоню ей сегодня или завтра. Но… – он покачал головой и снова опустил ее на плечо Йоджи.

– Тебе нужно пожить для себя, да? – спросил Йоджи через какое-то время. Ран кивнул. – Прости, я только хотел, чтобы ты знал – я не буду против, если ты захочешь снова быть с ней.

– Я хочу, Йотан. Когда-нибудь. Только не сейчас, – он пять лет жил ради сестры, и теперь хотел устроить собственную жизнь. Нельзя было зависеть от щедрости Такатори вечно. Его магазин должен стать успешным, он сам должен добиться успеха. Он дал сестре все, в чем она нуждалась, исполнил ее мечты. Теперь пришла его очередь.

– Хорошо, значит ты будешь только мой немного дольше, – Йоджи выразительно вздохнул, чем вызвал непонимающий взгляд Рана. – Надеюсь, я выживу.

От тычка под ребра он подскочил: 

– А может, и нет!

– Прекрати вести себя как идиот, проклятый кицунэ. Пойдем, посмотрим, до чего они там внизу договорились, – Ран, улыбаясь, побрел вниз под жалобное нытье якобы обиженного Йоджи. Настроение было гораздо лучше, чем когда он поднимался наверх.

 

 

Попрощавшись с последними покупателями, Йоджи проводил женщин до двери и запер ее за ними. Перевернув табличку, теперь гласившую «закрыто», он опустил железные ставни и пошел вглубь магазина. Ран как раз прибирал свой рабочий стол и складывал инструменты. Лицо его полностью скрывали пряди красных и черных волос, а пара длинных хвостов даже доставала до деревянной столешницы.

Йоджи протянул руку и убрал их, испугав Рана: 

– Извини, не хотел тебя пугать. Закончил?

Ран сжал его руку: 

– Да. Иди наверх, поставь чай. Я сейчас поднимусь.

– Ладно, – Йоджи задержался еще на секунду, зарывшись пальцами в волосы Рана, слегка причесал шелковистые пряди. Черная краска, выбранная его любимым и нанесенная так, что невозможно было понять, какой цвет ему родной – красный или черный – совершенно не испортила волосы. К новому виду пришлось привыкать, но Рану шла даже короткая стрижка. Конечно, Ран обрезал и перекрасил волосы только чтобы избавиться от всего, что ему навязывал Хирофуми. Йоджи все равно скучал по длинной красной косе, с которой он так часто играл.

Похоже, Ран услышал его мысли: 

– Они отрастут.

– Знаю. Не хватает косы, чтобы тебя за нее подергать, – Йоджи наматывал на пальцы один из хвостов. Необычная прическа шла Рану, обрамляла его красивое лицо и еще больше выделяла его глаза.

Ран вышел из-за стола, обнял Йоджи и поцеловал: 

– Еще несколько месяцев подожди. Мои волосы быстро растут, не то, что твои. – Он потянул за волосы Йоджи, тоже обстриженные, но не так радикально. – И потом у меня не будет повода обрезать их снова.

– Верно, – Йоджи наклонился за новым поцелуем, на этот раз долгим. – Я приготовлю чай. Есть идеи на ужин?

– Что угодно, только не карри, – Айя сморщил нос и пошел к кассе. – Меня уже насквозь прожгло.

– Значит, последняя порция была слишком уж острой для тебя, – усмехнулся Йоджи. Его любимый не отреагировал на шутку, занимаясь выручкой, и Йоджи пошел заваривать чай. День был суматошным, и ему очень хотелось поскорее устроиться вдвоем на диване после ужина. Только если разозлить Рана, ничего не выйдет. Все еще хихикая, Йоджи помчался на третий этаж, перепрыгивая через ступеньки.

На просторной кухне Йоджи наполнил чайник водой и поставил кипятиться. Потом вынул бутылку белого вина из холодильника и открыл ее, чтобы вино «подышало», пока он будет соображать, что сделать на ужин. Остатки вчерашней курицы так и провоцировали заказать что-нибудь готовое из ресторана, но, взяв их и немного овощей, Йоджи решил быстренько сделать рагу. Так же хорошо, как у Рана, не получится, но он уже делал успехи. Нечестно было заставлять Рана готовить постоянно… разве что завтраки.

Улыбаясь этой мысли, Йоджи достал рисоварку. Если у них было время на неспешный завтрак, Ран всегда готовил что-то замечательное. За это и за то, что Ран занимался стиркой, Йоджи прибирался в доме. Его не волновало отсутствие горничных, и он даже гордился своими обязанностями, сильно удивив Рана поначалу. Впервые после смерти Аски у Йоджи был настоящий дом и тот, с кем он его делил, поэтому было приятно поддерживать в доме порядок. Это делало его счастливым и таким довольным, как он и представить себе не мог.

 

 

Нет, первые пару недель все было не так радужно, – вспоминал Йоджи, заливая заварник кипятком. Переезды, привыкание к новому месту, новый дом и подготовка магазина к открытию и настоящая жизнь вдвоем не обошлись без шумных ссор. В отличие от Рана, Йоджи до этого уже хотя бы жил с кем-то. А вот Рану пришлось долго привыкать к тому, что у них нет своих личных убежищ на случай, если станет слишком трудно, пусть у него и была личная мастерская на втором этаже и оранжерея на крыше.

Чай был готов, рис варился, и Йоджи начал резать овощи и курицу. Ран застал его в самом разгаре работы, войдя с цветами для кухонного стола, деньгами и чеками сегодняшней выручки.

– Ну что, насколько мы обогатились сегодня?

– Еще не считал, но выглядит неплохо, – Ран положил деньги и бумаги на стол и прижался к Йоджи сзади. – Давненько у нас рагу не было.

– Видишь, без карри, – Йоджи повернул голову для поцелуя. – Хотя я залил туда достаточно соуса, получится так же пряно.

– Хм, хорошо, что я купил мороженого. Будет, чем охладиться, – Ран налил себе чая и сел за стол. Ужин вскоре был готов, и они оба насладились едой и вином.

Гордый своим успехом на кухне, Йоджи поднял бокал: 

– За меня, за то, что не испортил еще ни одного ужина на этой неделе.

Чокнувшись с ним своим бокалом, Ран усмехнулся: 

– Ты хоть понимаешь, что сглазил не одну свою следующую попытку?

– Значит, до конца недели готовить придется тебе. Или будем заказывать еду из ресторанов. У нас денег хватит?

Глядя в тарелку, Ран немного подумал: 

– Мы больше не зависим от крупных заказов. Люди начали советовать друг другу наш магазин.

Его тон был немного недовольным, поскольку оба знали, кто стоит за корпоративными заказами. Йоджи это тоже задевало, поскольку было еще одним напоминанием о Такатори, но эти контракты помогли стать на ноги, и, по знакомству или нет, Йоджи сомневался, что их было бы так много, если бы клиентам не нравилось то, что Ран делал. Заказы выросли втрое уже через две недели.

– Значит, у нас есть, что потратить на… скажем, помощников в магазине? – Йоджи откинулся на стуле и отложил палочки. Пришло время вспомнить их самый свежий и самый частый спор. – Ран, ты с ног валишься каждый день, выполняя все эти заказы, особенно сейчас, когда появились и обычные покупатели. Если бы я мог собрать хотя бы простейший букет, я бы помогал. Но я не умею.

– Ты помогаешь с клиентами. Ты большую часть наших постоянных посетителей уговорил хоть что-то купить в первый их визит.

Йоджи был рад, что Ран не ревнует больше к клиентам, но не дал себя отвлечь: 

– Да, но что я буду делать с заказами, на которые у тебя не будет времени? Найми кого-нибудь, Ран. Окабе постоянно хвалится своей дочкой и ее умением составлять композиции, когда привозит цветы. Проверь, насколько он прав.

Ответом была тишина. Йоджи постучал пальцами по столу, сдерживая раздражение:

 – Знаю, ты хочешь обеспечивать себя, а не жить дальше на их деньги, но что толку с такой изнурительной работы?

Плечи Рана застыли, и Йоджи сменил тактику:

– Магазин только выиграет, если мы сможем выполнять больше заказов. Плохо, что стольким приходится отказывать.

Какое-то время оба молчали, потом Ран поднял голову.

– Я… – он потер глаза руками, потом запустил пальцы в волосы, выдавая усталость, о которой и говорил Йоджи. – Хорошо. Я завтра позвоню Окабе. Будет проще, чем слушать твое нытье каждый вечер.

– Спасибо, – Йоджи погладил его по щеке, стараясь не замечать, насколько Ран похудел за последнее время. В следующий раз он приготовит что-то безумно сытное – им обоим не помешает немного набрать вес.

После этого они говорили о мелочах – цветах, заказах, походах по достопримечательностям, которых они так и не увидели, занятые работой. Йоджи проследил, чтобы они съели добавку, и помыл посуду, пока Ран считал дневную выручку. Блеск довольных глаз Рана обрадовал его. Похоже, у них действительно дела пошли хорошо.  Открыв еще бутылку вина и достав из холодильника мороженое, Йоджи утащил любимого в гостиную.

– Пойдем, «Пробуждая мертвецов» почти началось.

Ему нравился детективный сериал, и он старался не пропускать ни серии. Через пару лет, когда магазин прочно обоснуется на рынке, а сам он узнает Лондон так же хорошо, как Токио, Йоджи надеялся возобновить свою деятельность.

– Хм. Тебе просто нравится слушать этого детектива, – заворчал Ран, устраиваясь на диване с поджатыми ногами и прижимаясь к Йоджи.

– Кого, Франклина? – Йоджи улыбнулся и поставил ведерко с мороженым на коленку, сразу промочив джинсы конденсатом. – У него шикарный акцент. Почти как твой.

Конечно же, у Рана оказался такой же шикарный интеллигентский акцент в английском, как был в японском, в то время как Йоджи постоянно принимали за американца. Вот его мама посмеялась бы.

– Ну да, для тебя и я сойду, так? – съязвил Ран.

Йоджи, пивший вино, подавился, и едва не выплюнул все на себя и на диван. Прокашливаясь, он выпрямился и постарался отдышаться, отставив бокал. А его заботливый любовник только зачерпнул ложку мороженого и свободной рукой постучал ему пару раз по спине.

Наконец приведя горло в порядок, Йоджи с недовольным взглядом повернулся к Рану, который мило улыбнулся и предложил ложечку с десертом. Проглотив мороженое, Йоджи наклонился за поцелуем: 

– Ты такой вредный.

– Я просто стараюсь держать злого кицунэ в руках. Трудно одному справляться, – улыбка Рана на секунду померкла, но он спрятал грусть за новой ложечкой мороженого и снова уставился в телевизор.

Йоджи устроился рядом и обнял его за плечи. Они не успели завести новых друзей, и все знакомства с момента переезда так и остались просто знакомствами. Йоджи скучал по Аюми, Мамору и Кену так же, как и Ран. С Аюми они хотя бы переписывались, но это было совсем не то, что пригласить дорогую подругу на чай.

Мороженое и вино постепенно исчезали, и Йоджи забывал о неприятностях, глядя в телевизор. Пока шел сериал, он затащил Рана к себе на колени и массировал ему спину, наслаждаясь тем, как тело любимого расслабляется под его руками. Сытые, уставшие и немного захмелевшие от вина, к началу новостей они почти заснули.

Вечерние новости были ритуалом. Если было свободное время, они смотрели телевизор, и Ран каждый день минут десять проводил с «Асами Шимбун», которую доставляли им на дом. Так им было спокойнее – можно было следить, пусть и издалека, за Такатори.

Вот и сейчас Йоджи слушал новости, а Ран унес пустую бутылку, стаканы и коробку от мороженого на кухню и вернулся с японской газетой. Они снова устроились рядом. Ран просматривал статьи, Йоджи дремал под интервью о королевской семье. И тут Ран подскочил.

– Йоджи, послушай… Рейджи Такатори, бывший премьер-министр, скончался сегодня утром от сердечного приступа. Он находился в фамильном поместье в Киото. У него остался отец, брат и трое сыновей… – Ран притих.

Йоджи тупо смотрел в телевизор, пока перед глазами не поплыло. Моргнув, он крепко обнял Рана и спрятал лицо у него на плече.

– Думаешь, это правда? – он не хотел спрашивать, но нужно было выяснить.

– Да. Если бы это был Хиро, я бы сомневался, но у Рейджи нет причин инсценировать собственную смерть. Масафуми всегда жаловался, что его отец много пьет и… разными способами портит здоровье, – Ран устало отложил газету и потянулся за пультом, выключить телевизор. – Нужно подождать, пока Аюми или Кикё не пришлют нам писем с подробностями, но меня это не беспокоит. Мы теперь даже в большей безопасности. Шуичи – официальный наследник Сайдзе.

– Это будет кстати, если старик переменит свое решение насчет нас, – Йоджи подумал, не открыть ли еще бутылочку вина, но потом вспомнил, что утром надо работать. – Бедный Мамору. Наверняка сейчас радуется, что отец умер, и переживает из-за такой своей реакции.

– С ним все должно быть хорошо, – Ран потер глаза и сел на самый край подушек. – В последнем письме Кике говорил, что Рейджи все время проводит в Киото, а за Мамору присматривает Шуичи.

Идея пойти в спальню вдруг показалась Йоджи очень привлекательной. Он поднял Рана на ноги и потянул за собой наверх: 

– Ты знаешь… он говорил когда-нибудь, почему Рейджи сидел там?

– Он не мог вдаваться в детали, но у меня создалось впечатление, что Рейджи пытался заставить отца передумать. И что Сайдзе так и не поддался, – Ран обнял Йоджи за талию. – Я только гадаю – не надоел ли он с этим всем Сайдзе.

Йоджи чуть не оступился, подумав о том, что сказал его любимый. Да, Такатори не гнушались убийством, но поднимать руку на своих – это было слишком. С другой стороны, Сайдзе не переживал по поводу «предательства» своего старшего сына, так что вполне мог прикончить его за назойливость. Внезапно накатила радость – они оба так далеко от этой безумной семейки, работают как пчелки и не зависят от нее более. Жаль только, что Мамору – тоже Такатори.

 

Они добрались до спальни, залитой лунным светом из огромного панорамного окна, выходящего на реку. В комнате было достаточно светло, чтобы не включать ночник. Обнявшись, они рухнули на кровать, и Ран вздохнул с облегчением.

– Ты бы не уставал так, если бы нанял помощника, – Йоджи не мог не напомнить. Он хотел еще раз увериться, что Ран позвонит Окабе насчет его дочери и заодно – сменить тему. Потом он принялся расстегивать пуговицы на черной рубашке Рана.

– Я же сказал, что посмотрю, какова Сана в деле, – рявкнул Ран, потом закрыл глаза и вздохнул. – Наверно, неплохо будет нанять женщину. Некоторые клиенты-мужчины чувствуют себя с нами неуютно. А так будет польза для бизнеса.

Распахнув его рубашку, Йоджи усмехнулся и стащил с себя свитер.

– Ты хочешь сказать, что у обычных мужчин будет повод зайти к нам в магазин, – он сел верхом на партнера и провел руками по бледной груди. – Знаешь, те геи, что заходят к нам каждый день, приходят не за цветами. Судя по их взглядам на тебя.

Ран открыл один глаз и хмыкнул: 

– Они и на тебя смотрят. Ждут, что ты начнешь заигрывать с ними, как со всеми женщинами.

– Нет-нет-нет. Нет, – Йоджи буквально застонал. – Я думал, мы закрыли эту тему, не начинай снова, я тебе не дам. – Он наклонился ближе, погладил Рана по щеке. – Я флиртую с женщинами, потому что им это приятно, они свободнее чувствуют себя в нашем магазине. И если ты думаешь, что они про нас не знают, ты сумасшедший, – он прижал пальцы к губам Рана, не давая ему спорить. – Да, они знают, что мы вместе. Прими это и живи дальше спокойно. Двое мужчин живут вместе в таком районе, держат цветочный бизнес. К тому же я постоянно пялюсь на твою прекрасную задницу, когда ты встаешь из-за стола. Тебе так идут джинсы, Айян, – привычное прозвище немного смягчило гневный взгляд Рана.

– Я не заигрываю с мужчинами, потому что не доверяю им. Если они подумают, что я обманываю тебя, то могут попытаться тебя у меня увести, – объяснил Йоджи. Он убрал пальцы с губ Рана, заменив их своими губами. – Я этого не допущу. Ты мой. И мне совершенно не хочется с ними заигрывать. Я хочу только тебя.

Лицо Рана смягчилось, он поправил спадавшие на лицо Йоджи волосы: 

– Просто я иногда волнуюсь. Теперь у тебя только я… Наверное, я боюсь, что тебе станет скучно.

Они так часто говорили об этом в последнее время, что Йоджи захотелось побиться головой о стену. Но вместо этого он потянулся за новым поцелуем и приложил все свои усилия и умения, чтобы доказать Рану, как сильно и искренне он его любит и желает. Через несколько минут он перекатился на спину, утягивая своего любимого упрямца за собой и не прерывая поцелуй ни на секунду. Ран застонал от удовольствия, устраиваясь между ног Йоджи.

Пока Ран снимал рубашку, Йоджи возился с молниями на их джинсах, стараясь поскорее их расстегнуть. Чтобы освободиться от одежды, пришлось неохотно, но все же перестать целоваться и отдышаться. Как только они оба разделись, Йоджи притянул Рана на себя и запустил пальцы в разноцветные пряди волос, заставляя Рана посмотреть прямо в глаза.

– Я не хочу никого другого. Ты никогда мне не наскучишь, Ран. Боги, это невозможно, я слишком сильно тебя хочу. Привыкни к этому, – поймав губы любовника страстным поцелуем, Йоджи вскинул бедра вверх. Судя по тому, как Ран блаженно растекся по нему и вздохнул, упрямец хотя бы на время успокоился и все понял. Ухмыльнувшись, Йоджи добрался ртом до уха любовника и подумал, каково это будет – снова и снова убеждать Рана в своей любви ближайшие лет так шестьдесят… или больше.

Дальше события развивались стремительно. Ран вел в их любовной игре, а Йоджи был только рад подчиниться. То, как Ран прикасался к нему, ласкал в самых чувствительных местах, пока Йоджи не начинал метаться по постели, без ума от желания, и умолять о большем, то, как благоговейно он относился к удовольствию партнера… Никто и никогда себя так с ним не вел, не отдавал всего себя одной цели – чтобы Йоджи чувствовал себя самым любимым. Одно только это удержало бы его рядом с Раном и провело бы через любые испытания, брошенные им судьбой. И то, что Ран любил его всем сердцем и решил остаться с ним, было даже более весомой причиной.

Проникший в него палец Йоджи встретил стоном удовольствия, сжимая руками покрывало и подкидывая бедра навстречу. Боги, это всегда было так хорошо… Частью удовольствия было то, как любимый подготавливал его, стремясь исключить любую боль. Йоджи знал, что Ран не принимал их отношения, как нечто само собой разумеющееся, и ценил его самого. Это было понятно по заботе, с которой длинные изящные пальцы растягивали его и сводили с ума своими движениями внутри. – Ран, пожалуйста, не могу больше ждать, – взмолился Йоджи.

Ран двигался медленно, но уверенно, и Йоджи откликнулся стоном на успокаивающие прикосновения к бедрам. Руки скользнули под него и аккуратно коснулись члена. Ран так же старательно относился к самому акту, как и к подготовке, и раз за разом подводил Йоджи к самому краю размеренными глубокими толчками – такие всегда сводили его с ума. За грохотом сердца в ушах, стонами и вздохами почти не было слышно, как Ран постоянно повторяет его имя. Как бы Йоджи не хотелось продлить удовольствие навечно, тело в конце концов предало его.

Едва он пришел в себя после оглушительного оргазма, как Ран последовал за ним, вскрикнув. Йоджи обнимал дрожащего любовника, гладил по спине и расчесывал пальцами спутанные взмокшие волосы, пока оба переводили дыхание. Ран медленно вышел из него и устроился рядом, положив руку на грудь Йоджи.

Тот повернулся на бок, лицом к Рану и расплылся в улыбке при виде совершенно невменяемого любовника. Целью было доставить удовольствие Йоджи, но похоже, Ран тоже не остался обделенным. В их отношениях не было ничего, что не делилось бы поровну. Когда Йоджи соберется с силами, утром, наверное, он обязательно еще раз докажет Рану, что любит его. И покажет.

– Хм, кажется, Аюми ошибалась, приняв тебя за кота, – сообщил он Рану. – Скорее всего, ты все же кицунэ. Слишком хорош в сексе. Почти, как я, если честно. – В ответ Ран просто показал ему язык, чем Йоджи воспользовался, присосавшись к нему на секунду и начав долгий поцелуй.

– Даже отвечать тебе не буду, – простонал Ран, садясь. Он протянул Йоджи салфетки и вытащил из-под них обоих одеяло. Йоджи вытерся и заполз под него, наслаждаясь ощущением мягкой ткани на все еще чувствительной коже. Когда Ран присоединился к нему, Йоджи обвился вокруг любимого и прижался крепче. Кроме всего прочего, живя вдвоем, они теперь могли спать вместе каждую ночь.

Все было мило и очень по-домашнему. Ран пробормотал, что надо поставить будильник, и Йоджи нехотя все перепроверил. Убедившись, что они не проспят открытие магазина, он устроился рядом с любимым. Вскоре оба заснули.

 

 

Ран сдул упавшую на глаза прядь волос и снова склонился над цветочной композицией, что стояла перед ним. Последняя на сегодня. Мужчина, заказавший цветы, вежливо стоял в сторонке и ждал, пока Ран закончит с орхидеями. Сана и Йоджи старались удовлетворить все желания поздних посетителей – составляли срочные заказы на цветы и заодно подбивали кассу.

Ран как раз передал сложный букет чрезвычайно довольному его работой мужчине, когда дверь снова открылась. Недовольный тем, что покупатели всегда словно ждут последней минуты рабочего дня, Ран раздраженно глянул на покупательницу. На ней, как он заметил, было роскошное кимоно, первое, что он видел за все время в Лондоне. Серое, почти серебристое, с темно-красными камелиями. Для весеннего рисунка было еще рановато, но именно этот рисунок Рану был знаком. Не сводя глаз с женщины, он бросил ножницы на стол и помчался к двери.

Похоже, Йоджи тоже понял, что к ним зашла не просто какая-то японка, после удивленного возгласа Рана. Однако его любимый добежал до нее первым и буквально подхватил на руки, обнимая.

– Аюми! Что ты здесь делаешь? Я думал, до твоего приезда еще два дня! – а она только смеялась и похлопывала его по щекам. Как только ноги Аюми коснулись земли, Йоджи подхватил ее снова.

– Боги, Аюми, почему ты оказалась здесь раньше? – спросил он, еще больше рассмешив женщину. В ответ он хитро блеснул глазами, опустил ее на пол и поцеловал, прерывая смех. Стоявший рядом Ран улыбнулся, увидев, как распахнулись от удивления ее глаза.

Через секунду она вытащила из-за красно-зеленого пояса веер и шлепала им по плечам Йоджи, пока тот не отпустил ее.

– Ах, ты! Хитрый кицунэ! – ее строгий тон никак не вязался с сияющей улыбкой. – Я смотрю, ты изменился, и не в лучшую сторону!

– А что ты хотела, свалившись как снег на голову? – поддразнил Йоджи, пытаясь отобрать у нее веер. – Нужно было предупредить нас, что поменяла рейс, мы собирались закрыть магазин и ехать тебя встречать! Лимузин заказали! – он подмигнул Рану, и только потом заметил, что весь магазин на них глазеет. Йоджи поцеловал Аюми снова, на этот раз в щеку. – Дай мне десять минут, дорогая, а потом обязательно расскажешь, почему приехала раньше. Если это потому, что ты наконец одумалась и решила сбежать со мной, дай мне еще десять минут, чтобы собрать вещи.

Он подмигнул Рану снова.

– Пока что оставляю тебя с Раном, – и ушел, подгоняя любопытных покупателей к кассе.

Схватив Аюми за руку, Ран поклонился глазевшим посетителям и увел подругу в подсобку.

– Спасибо, приходите еще, – бормотал он, раздраженный всеобщим вниманием, тем более в такой важный момент. – Аюми, выпьешь чаю?

– С удовольствием, Ай... Ран, – Аюми быстро шла за ним, и ее глаза искрились радостью. Сейчас она выглядела лет на тридцать моложе, и Ран был поражен тем, насколько хорошо его подруга провела прошедшие месяцы. Он так волновался за нее, гадая, о чем она умолчала в письмах, заботились ли о ней должным образом.

Они вышли из магазина сквозь склад, и зашли в небольшую комнату отдыха. Там стоял стол, холодильник, была микроволновка, маленький, но удобный диван и раковина. Ран усадил Аюми и принялся готовить чай: 

– Когда ты приехала в Лондон?

Аюми оглядела комнатку.

– Вчера вечером. Мне так не терпелось увидеть вас, что я поменяла билет и вылетела раньше. Прости, если нарушила ваши планы, – она поклонилась, потом подняла голову и гордо улыбнулась. – Прекрасный магазин, Ай… Ран, – она усмехнулась, когда он присел рядом. – Теперь надо не забывать всегда звать тебя Раном. Твое прежнее имя легче писать, чем вспоминать при обращении.

– Йоджи тоже не сразу привык, – он вгляделся в подругу, заметил, какой она была счастливой, и ничуть не уставшей после перелета. – Он до сих пор иногда зовет меня «Айян». Все думают, что это прозвище.

– Так и есть. Я пока не буду им пользоваться. Надо привыкнуть к твоему правильному имени, – Аюми наклонилась и убрала с его лица вечно падающие пряди. Он два месяца не стригся, и волосы отрастали быстро, как он и обещал Йоджи. – Ты остриг свои прекрасные волосы. Выглядит неплохо, но эти полосы… – она дернула его за хвостик и нахмурилась.

– Я снова отпустил их, и верну цвет, – он схватил ее за руку. – Мне… нужны были перемены после отъезда. Ты же знаешь, почему я тогда их не стриг.

– Да, знаю, – согласилась Аюми. – Мне нравятся твои хвостики. Они тебе идут, даже то, что один – черный. Надеюсь, они быстро отрастут. Они снова будут длинными, правда? – Ран кивнул, и ее глаза довольно засверкали. – Ты делаешь это для Йоджи?

– Да, – буркнул он, заваривая чай. – Ему нравятся длинные волосы.

Ран вернулся к столу с двумя чашками и чайником: 

– Аюми, ты приехала на два дня раньше. Почему? Где Коми? Она разве не с тобой? Ты останешься на две недели, как планировала?

Аюми начала разливать чай по чашкам.

– Она в Калифорнии с племянницей. Девочка только что родила ребенка, и…, – Аюми снова нахмурилась, отставила чайнк. – Коми была им нужнее, чем мне, поэтому я ее отпустила. И я думаю, что останусь дольше, чем на пару недель. Я продала свою квартиру.

– Почему? – Ран был удивлен. Аюми почти всю жизнь провела в Ханабатаке и не продала квартиру даже в трудные времена.

Она протянула ему чашку.

– Мне не было смысла оставаться там. Ты и большинство моих друзей покинули Токио. Я придумала историю, что еду к приятелям на Окинаву, и собрала вещи. Неделю пробыла там и приехала сюда, – Аюми опустила голову, смотря на чай. – Мне хотелось чаще тебя видеть, Ран. Тебя и Йоджи. Я думала… Я знаю кое-кого здесь. Может быть, я смогу купить квартиру или маленький дом. Смогу навещать вас время от времени.

Он сидел, обдумывая ситуацию и пытаясь свыкнуться с тем, что Аюми будет теперь жить в Англии. Потом понял, что улыбается, и погладил ее по руке.

– Не надо искать квартиру, – сказал он, надеясь, что Йоджи не будет возражать. – Это здание принадлежит нам. Шуичи купил его, и все права у нас, – Ран немного помрачнел. – Это было частью его плана, когда он обещал позаботиться обо мне. Первый этаж и подвал заняты магазином, на крыше – оранжерея, а все остальное – жилые комнаты. Их слишком много для нас с Йоджи, – Ран понимал, что тараторит, но не мог остановиться. – Тебе хватит места.

После его слов Аюми молча сидела, держа в руках чашку. Йоджи вошел через минуту, широко улыбаясь.

– Вот вы где! Я уже боялся, что вы сбежали вместе! – он поцеловал подругу, потом – любимого, и отошел к раковине. Там подхватил коробку с растворимым кофе и насыпал немного себе в чашку. – Так о чем вы тут говорили, а?

Его улыбка померкла, когда никто ему не ответил.

– Аюми рассказала мне, что продала квартиру и думает остаться жить в Лондоне, – объяснил Ран.

От таких новостей Йоджи чуть не выронил банку с кофе.

– Правда? Ты съехала из Ханабатаке? Они пропадут без вас, Аюми-сама! – он вылил себе в чашку остатки кипятка и сел рядом с Раном. – Так ты решила переехать в Лондон? Отлично! Можешь жить с нами, – радостно заявил он, помешивая кофе.

Аюми начала улыбаться: 

– Ран уже предложил мне жить у вас. Но я думала, что вы будете стараться больше быть наедине.

– Дорогая, для этого есть спальни, – с намеком ответил Йоджи. – И стойки на кухне, и мягкие ковры в гостиной, и огромная ванна, и… – его вдохновенную речь прервал Ран, обеими руками закрывший ему рот.

– Думать надо, идиот. Теперь она не захочет здесь жить никогда, – прошипел Ран, сверля взглядом любовника. Йоджи подмигнул ему и лизнул его ладонь.

Аюми снова начала смеяться, прикрывая рот руками, словно пыталась скрыть тихие смешки.

– Не так уж это отвратительно, как ты думаешь, – она так хитро улыбнулась, что Ран покраснел и спрятал смущение за чашкой чая. – Но мне все равно нужно найти свое собственное жилье.

– Глупости, – отрезал Йоджи. – У нас две комнаты на верхнем этаже, из них ты можешь выбрать себе спальню, или мы переделаем для тебя комнату на втором. Тут даже лифт есть, так что не переживай насчет лестниц, – он отставил чашку и положил руки на стол. – Ран хотел сделать чайную комнату. Мы будем сидеть там всю ночь и разговаривать, прямо как раньше. Разве ты не хочешь остаться с нами? – на этих словах его голос задрожал. Потом Йоджи выразительно шмыгнул носом. – Мы без тебя никак. Подумай, сколько пользы ты принесешь, если останешься и будешь за нами присматривать.

– По-моему, за тобой присматривать действительно надо, – подыграла Аюми. – Ведь в этой стране охотятся на лис, верно? Я так и вижу охотников у твоей двери, на лошадях, с ружьями, и бедного Рана, которому придется защищать тебя в одиночку. Ему наверняка нужна помощь в спасении такого хитрюги. Хоть ты и заслуживаешь, чтобы тебя поймали, – Аюми взяла чашку и повернула ее в ладонях.

– Что я могу поделать, раз всем нужен мой хвост, – ухмыльнулся Йоджи, а Ран с Аюми только застонали в ответ. – Значит, ты остаешься? Потом заберем твои вещи. Честно говоря, Аюми, у нас более чем достаточно места, и нам не сложно обустроить тебя здесь. Предыдущий хозяин отремонтировал почти всё перед продажей здания, – Йоджи снова состроил умоляющую рожицу.

– Даже не знаю… – Аюми взглянула на Рана. – Я думала… вы здесь действительно только вдвоем?

Ран догадался, о чем она на самом деле спрашивает.

– Сестра все еще в Америке. Она знает, что я теперь живу здесь, но… – он нахмурился, глядя на Йоджи, ерзавшего на стуле и собиравшегося что-то сказать. Он не собирался снова об этом спорить. Не сейчас. – Ее приняли на медицинский, и она останется в Гарварде. Оценки оказались настолько хороши, что она получила бесплатное общежитие и подработку у одного из профессоров.

Это бесконечно радовало Рана. Пусть Шуичи и обещал продолжать платить за обучение и обеспечивать его сестру деньгами на жизнь, и создал счет, куда вернули часть их семейных денег – все равно хорошо, что Айя теперь могла сама себя обеспечить.

Аюми хлопнула в ладоши.

– Поздравляю! Она такая умница! Вы уже виделись? – он промолчал, а она подозрительно прищурилась. – Ты так и не увиделся с ней?

– Не было времени, – оправдывался Ран, глядя на внезапно ставшего очень довольным Йоджи. Конечно, он радовался, что Аюми подняла эту тему. – У нас минутки не было свободной с тех пор, как мы переехали и открыли магазин. Я говорил с Айей, может быть, она приедет чуть позже.

Этому визиту он был не очень рад. Почему никто не мог понять, что ему не очень-то хочется снова встречаться с сестрой? Айя вытянет из него всю правду, все отвратительные детали того, чем он оплачивал ее учебу в Америке. Он не тревожился, как она отреагирует на правду, а знал, что сестра почувствует себя виноватой. Он не спал ночами, думая, как она воспримет то, что теперь он живет с мужчиной. Одно дело – ради денег, но признаться в своей ориентации… Скорее всего, он зря переживал, но пока обратное доказать было нечем.

В глазах Аюми он увидел понимание и понял, что она знает о его страхах. Ведь она пережила очень похожую ситуацию. Ее сын перестал общаться с ней, когда узнал правду о своем происхождении.

Она погладила Рана по руке и откинулась на спинку стула. Женщина выглядела уставшей.

– Ты должен пригласить ее сюда, если она хочет приехать. Нельзя вечно от нее прятаться, но и заставлять тебя встретиться с ней, если ты не готов – тоже нельзя.

– Полагаю, я приму ваше приглашение, – сказала Аюми, немного подумав. Однако предупреждающим жестом подняла руку, когда Ран с Йоджи заулыбались. – Комната на втором этаже будет лучшим вариантом. Так у нас всех будет свое личное пространство. И за ремонт моего жилья я плачу сама – я настаиваю.

– Договорились, – Йоджи поцеловал ее в щеку. – Теперь ты живешь с двумя прекрасными мужчинами, везучая, – он закинул руки за голову, растянувшись на стуле. – Постарайся не слишком часто этим пользоваться, ладно?

– Постараюсь, – пообещала Аюми, еле сдерживая смех. – О боги, во что я себя впутала?

– Я же сказал – двое прекрасных мужчин к твоим услугам. Соседи будут тебя ненавидеть, – Йоджи ухмыльнулся при этой мысли. – Не могу дождаться, чтобы они узнали.

Он подскочил и потянул Аюми за руку.

– Пойдем, надо тебе все здесь показать. Начнем с магазина, поможем Сане, а потом проводим тебя наверх, – он оглянулся через плечо на Рана. – Ты идешь?

– Иду, – Рану нравилось, как быстро Йоджи увлекся идеей. Еще больше его радовало возвращение Аюми в их жизнь. Ран поспешил за ними и взял Аюми за другую руку, легонько ее пожимая. Подруга ответила ему тем же, улыбаясь и почти светясь от радости.

– Я рад, что ты здесь, – тихо шепнул ей Ран.

– Я тоже. Давай, показывай свой магазин. Я всегда говорила, что из тебя выйдет хороший флорист, разве нет?

– Да, говорила, – как всегда, Аюми оказалась права. Интересно, что она будет делать теперь, когда он стал жить с Йоджи и занялся тем, что Аюми ему посоветовала. Его подруга обязательно найдет, в какую часть его жизни вмешаться. Он ее слишком хорошо знает. Ран усмехнулся, подумав об этом.

 

 

Йоджи заглянул через плечо Рана и глубоко вдохнул.

– Пахнет чудесно, пусть я и не понимаю, что это такое. Хотя я сомневаюсь, что это так же вкусно, как ты, – он прижался к любимому, обхватил его руками и шутливо покусал за ухо.

Ран раздраженно вздохнул и пожал плечами, пытаясь стряхнуть Йоджи.

– Это рыбная похлебка. Надеюсь, она получится вкусной, иначе придется заказывать готовое из ресторана. Кто-то забыл вчера про свою очередь покупать продукты, – взгляд Рана не оставлял никаких сомнений, кто именно про все забыл.

Совершенно не чувствуя вины, Йоджи вместо уха принялся за его шею.

– Ну, да, мне было, чем заняться. Например, тобой, – услышав еще один выразительный вздох, он неохотно отпустил Рана. – Дай попробовать.

Подув на ложку с горячей похлебкой, он попробовал:

– Хм, очень вкусно, но ты все равно вкуснее.

Закрыв большую кастрюлю крышкой, Ран уменьшил под ней огонь и повернулся к Йоджи. Отойдя от плиты, он прислонился к стойке и запустил руку в волосы. Не в силах сдержаться, Йоджи придвинулся ближе и помог ему убрать с лица пряди с черными кончиками. Потом он опустил руки на пояс джинсов Рана, щекоча большими пальцами полоску голой кожи под футболкой. Его любимого хотелось просто съесть. Как тут удержаться?

Ран потянулся ему навстречу и тихонько застонал, когда Йоджи запустил руки под футболку. Сам же Ран положил ладони любовнику на задницу, притягивая того ближе и углубляя поцелуй. Они успели сделать только один шаг к лестнице, когда услышали тихий смех.

– Кажется, мне пора носить колокольчик, чтобы предупреждать о своем появлении. Но я не могу себя заставить купить его, – Аюми снова захихикала. – Не хочу лишать себя всего этого.

– Аюми, для солидной женщины ты слишком распущена, – пошутил Йоджи, отрываясь от Рана. – Наверно именно поэтому я тебя так люблю.

Она послала ему воздушный поцелуй и полезла в холодильник за соком. У ее ноги требовательно замяукал один из двоих котят, недавно подобранных Раном. Аюми погладила его.

– Что-то мне подсказывает, Хоши, что тебя вечером уже кормили.

– Кормили, причем минут десять назад, – сказал Ран, поднимая черно-белого котенка и устраивая мурчащего зверя на своем плече. Хоши радостно мяукнул и лизнул Рана в щеку. – Не считая угощений от сегодняшних покупателей. Коты скоро растолстеют.

– Но ты все равно их кормишь, – заметил Йоджи, гладя кота по голове.

– А что я могу поделать? У меня слабость к глупым животным с неуемным аппетитом.

Тон Рана был безупречно ровным, и то, что его только что оскорбили, Йоджи подсказал тихий смех Аюми. Осторожно сняв Хоши с плеча любовника, он опустил этот комок меха на пол и отправил играть с братом. Потом кинулся в атаку.

Уже через несколько секунд Ран смеялся до слез.

«Ужасная щекотка каждый раз приходится кстати», – злорадно думал Йоджи. – Давай, извиняйся, иначе я не остановлюсь, пока ты в обморок не упадешь от смеха. Только представь, что такие извращенцы, как мы с Аюми, могут натворить с твоим телом, пока ты будешь в отключке!

Ран пытался вырваться и отдышаться, но Йоджи прижал его к стойке. Заметив, что он пытается что-то сказать, Йоджи на секунду прекратил его щекотать.

– Хорошо, я признаю, – выдохнул Ран, – не надо было обзывать Хоши глупым.

– Ну все, ты сам напросился, Айян, – Йоджи накинулся на него с новой силой. Ран покраснел и начал задыхаться.

– Йотан, ему надо хоть иногда давать отдышаться. Если он испортится от нехватки воздуха, ты не сможешь больше с ним играть, – посоветовала Аюми из-за стола. – Кроме того, я с ним согласна, – мило добавила она.

– Ты всегда на его стороне, – буркнул Йоджи, прекращая мучить любовника. – Я тебе потом отомщу.

Пока Ран судорожно глотал воздух, они переглянулись с ухмылками. Как только Йоджи показалось, что Ран пришел в себя, он потянулся за поцелуем. Ран так мило выглядел, когда ему не давали отдышаться…

Раздался звонок в дверь. Йоджи зарычал в ответ – уж слишком приятно Ран прижимался к нему. Можно было даже подумать, что он теряет голову от страсти. Отвлекшись на домофон, Йоджи получил неожиданный тычок под ребра от Рана, наконец собравшегося с силами.

– Извини, любимый, мы продолжим только после того, как прогоним гостей, – просипел он. Замысловатые проклятья на английском и японском вперемешку рассмешили его, несмотря на боль.

– Кто там? – рявкнул Йоджи по-английски в домофон. У них было мало незваных гостей, так что, скорее всего, это был кто-то, кто хотел узнать, когда откроется магазин. Как будто нельзя было вывеску прочитать…

– Йоджи-кун? Это… Мамору.

Они с Раном посмотрели друг на друга, и потом до них дошло, что у них на пороге стоит Такатори Мамору. Оба кинулись к лестнице. Йоджи прыгал сразу через три ступеньки, Ран не отставал. За минуту они добежали до входной двери и услышали, как снаружи Мамору говорит в интерком.

– Эй, есть там кто-нибудь? Айя? Йоджи?

– Сюрприз! – закричал Йоджи, распахивая дверь и сгребая в охапку удивленного их внезапным появлением Мамору. – Какого черта ты здесь делаешь, мелкий? Я так рад тебя видеть! – Йоджи приподнял его немного, заметив, что Мамору вырос за прошедшие месяцы. Или сам Йоджи стал слабее.

Как только Йоджи отпустил его, Ран крепко обнял друга, зажмурившись и широко улыбаясь – редкое зрелище, ведь Ран почти никогда не показывал своей привязанности. Потом он пригладил его растрепанные волосы: 

– Рад снова видеть тебя.

– Я уже испугался, что адрес неправильный! – Мамору тоже обнял Рана и отошел на шаг, уперев руки в бока. – Не пугайте так больше!

– Извини, мелкий, но ты нас первый напугал! – Йоджи увидел, что у их друга нет никаких сумок, так что он явно приехал не сразу из аэропорта. К тому же он был слишком радостным, а значит, его привели не плохие новости. Мысленно приказывая себе не волноваться и не сменять радость на подозрительность, Йоджи закинул руку на плечи Мамору. – Адрес правильный, добро пожаловать к нам! – он обвел рукой вокруг, показывая на кирпичное здание, ставшее теперь домом. – Пойдем внутрь.

По пути он глянул на Рана и понял, что тот не сильно обеспокоен внезапным визитом Мамору. Нет, Ран был даже счастлив, и не думал, что появление одного Такатори могло предвещать появление других. Скрипнув зубами при мысли, что Хирофуми может их найти, Йоджи заставил себя успокоиться. Мамору их не предаст. Сейчас они поднимутся наверх, на кухню, и узнают, что он здесь делает. Он был рад приезду друга, только не хотел думать, будто судьба решила больше не баловать их счастьем.

Мамору зашел в ярко освещенную кухню и огляделся. Аюми поклонилась ему, слегка улыбаясь, и он ответил ей глубоким поклоном: 

– Рад снова видеть вас, Аюми-сама.

– Я тоже рада тебе. Садись, пожалуйста, – она пригласила его сесть рядом, а Йоджи подтолкнул Мамору плечом, когда тот замешкался.

– Вперед, мелкий, садись. Боги, не могу поверить, ты действительно подрос, – Йоджи потрепал его по голове. – Хочешь чая? Или чего-то другого?

– Я буду чай, Йоджи-кун, – Мамору сел и вздохнул, и ребра, помятые медвежьими объятьями Айи и Йоджи, заныли. – Что-то просто умопомрачительно пахнет.

– Это ужин, – Айя присоединился к ним за столом. – Через полчаса будет готов. Будем рады, если ты останешься.

Мамору улыбнулся.

– С удовольствием, Айя, – он рассматривал друга, его короткие волосы и повседневную одежду. А потом покраснел от стыда. – То есть Ран. Извини.

– Ничего. Я знаю, что к новому имени надо привыкнуть, – Айя пожал плечами. – При посторонних меня лучше называть Раном, но когда мы в кругу друзей – это не так важно.

– Нужно запомнить и звать тебя твоим настоящим именем, – бормотал Мамору, радуясь, что друг не сердится из-за оговорки. Надо даже думать о нем, как о Ране, или оговорки будут повторяться. Хорошо, что Йоджи сменил только фамилию.

– Так ты ненадолго сюда? – Йоджи принес поднос с чайником и несколькими чашками, поставил его перед Аюми. – Мы безумно рады видеть тебя, но не говори, что ты прилетел из такой дали, только потому, что соскучился.

Снова смутившись, Мамору покачал головой: 

– Нет. То есть я не только повидаться приехал, хотя мне и этого было бы достаточно. Хотя вас я беспокою просто так. Что за чушь я несу, а?

– Да уж, – усмехнулся Йоджи. – Не пришел в себя после перелета?

Мамору улыбнулся, потер виски: 

– Не совсем.

Потом глубоко вздохнул и решил успокоить друзей. Несмотря на радость, они явно нервничали из-за его приезда.

– Вы оба отлично выглядите, – вспомнив про Аюми, он повернулся к ней. – И вы тоже, Аюми-сан.

Принимая чашку от Аюми, Ран кивнул: 

– Лондон нам на пользу. Как у тебя дела? Я знаю, что ты закончил школу в этом году, и стал вторым по результатам во всей параллели.

У Мамору снова загорелись щеки, но на этот раз он не смущался.

– Спасибо. Я мог бы закончить и лучше, – он пожал плечами. Год был не из легких, и об оценках он волновался меньше всего. – В общем, раз я закончил школу, то решил уехать из Японии. После отставки отца жизнь стала суматошной.

– Могу представить, – тихо согласился Йоджи. Он подвинулся со стулом ближе к Рану и положил руку ему на плечи. Его новая ступенчатая стрижка с достающими до плеч прядями делала его немного старше, чем предыдущая, более длинная. – Жаль, что нас не было рядом, чтобы тебе помочь.

– Ничего. Я знал, почему вы так внезапно исчезли и не могли писать мне. Со смертью отца все немного успокоилось. Люди решили, что он знал о проблемах со здоровьем и поэтому ушел в отставку. Я обговорил все с дядей и сказал, что хочу уехать, – тут он улыбнулся и достал из кармана паспорт.

– Разрешите вам представить Цукиено Оми. Это я, – в документах была его фотография и новое имя.

– Мы решили, что мне будет полезно ненадолго уехать из дома. Дядя Шуичи договорился со школой святого Евстафия, меня примут под этим именем, без шумихи и в целях безопасности. Несколько лет я могу делать, что хочу, и не бояться репортеров. Надеюсь, потом я смогу поступить в университет здесь, в Англии, может, даже в Оксфорд, – опустив уже пустую чашку, он посмотрел на Рана. – Хорошо быть собой, а не Такатори. Меня оставят в покое, поскольку почти никто не знает, что я здесь. Хирофуми точно не в курсе.

– Это меня не беспокоит, – голос и выражение лица Рана были нейтральными. – Рано или поздно он найдет меня. Но к тому времени он уже не сможет ничего сделать.

Хоть Ран и не выглядел испуганным, Мамору заметил, как он придвинулся ближе к Йоджи.

– Дядя сдержал свое слово. – Да, теперь он знал о поступках брата. Но Хирофуми оставался его семьей и одним из тех, кто о нем заботился.

Все притихли, Ран снова разлил чай по чашкам, а Йоджи поцеловал его в висок и шепнул что-то на ухо. Потом откинулся на стуле.

– Значит, теперь ты тут задержишься, твоя школа недалеко, Аюми уже живет здесь, остается только Кен, и вся банда из Ханабатаке будет в сборе. Как там наш спортсмен? Читали о нем в газетах недавно, – судя по голосу, он волновался за друга.

– А, твое желание сбудется, Йотан, – протянул Мамору. – Знаешь, за что судят его бывшего?

– Мы немного следили за этим делом, по сети и в новостях. Казе обвинили в организации тотализатора, из-за которого Кен лишился своей спортивной карьеры.

– Ага. Ты во всем виноват, между прочим, – заявил Мамору пораженному Йоджи. – Дядя рассказал мне об этом расследовании, поскольку знал, что я дружу с Кеном. Один из его следователей закончил твое расследование прошлых дел Казе и нашел его связи с якудза, подкупавшими судей.

– Как Кен воспринял эти новости? – спросил Айя.

Почувствовав, как кто-то тычется ему в ногу, Мамору опустил глаза и увидел бело-серого кота, трущегося головой о его лодыжки.

– Красавец, – на ошейнике у кота было имя – Цуки.

– Уже лучше. Когда Казе только предъявили обвинения… Кен не мог понять, как он мог с ним такое сделать, если любил, – Мамору думал о друге и гладил кота. – Хорошо то, что с Кена снимут все обвинения. Как только это случится, он надеется приехать сюда и поговорить с несколькими клубами и тренерами. Может, найдет работу. Он не хочет больше оставаться в Японии, – Мамору радовала эта мысль. Тогда все его друзья будут здесь. Может, они будут не так часто видеться, но все равно останутся рядом.

Йоджи усмехнулся и взлохматил волосы Мамору.

– Чего это ты так улыбаешься? Неужели Кен наконец-то понял, что с блондинами гораздо интереснее?

– Йоджи! – Мамору отпихнул его руку. – Ты все такой же извращенец!

– Не пытайся сменить тему. Значит, Кен наконец-то бросил этого неудачника и мчится за тобой через полмира. Молодец, – поддразнил Йоджи.

– Ты просто ревнуешь, потому что Кен не обращал на тебя внимания, – Мамору показал другу язык. – Я не гей.

– Все так говорят. Вот когда Кен приедет, тогда и посмотрим, – Йоджи со смехом встал из-за стола. – Надо отметить встречу. Я за шампанским. Пойдешь со мной? – он посмотрел на Рана. Однако ответила ему Аюми.

– Отличная мысль, Йотан. Я пойду с тобой, – она поднялась со стула. – Надо же кому-то проследить, чтобы он не пошел кому-то на воротник, – объяснила она Мамору с хитринкой во взгляде. – Если услышите лай гончих, бегите быстрее.

– Ха-ха. Да ты будешь вести эту охоту, милая, ради красивого лисьего хвоста на пальто, – пожурил Йоджи. – Здесь все думают, что ты степенная дама. Если бы они только знали правду.

Ответ Аюми уже никто не услышал, поскольку они с Йоджи вышли из кухни. Мамору улыбнулся, представляя их в магазине алкогольных напитков, их вечные споры. Конечно, Аюми победит, и пока они будут болтать по-японски, никто не догадается, как она радостно подшучивает над Йоджи.

Он посмотрел на Рана, качающего головой: 

– Она ничуть не изменилась, правда?

– Немного. Говорит, что хорошо жить в стране, где так мало людей говорит на твоем языке, что даже за убийство ей просто погрозят пальцем и предложат чая. У Аюми все ходят по струнке. Магазином заправляет, – похоже, Ран был совсем не против. Вдруг он посерьезнел:

– Мамору, ты говорил о дяде, но ни слова не сказал о Сайдзе. Я удивлен, что он отпустил тебя из Японии.

Мамору опустил глаза и заерзал на стуле: 

– Похоже, Кикё ничего тебе не сообщал о дедушке. Дядя хочет держать это в секрете как можно дольше, – он поднял голову и наткнулся на внимательный взгляд Рана. – Месяц назад его хватил удар. Жизни ничего не угрожает, по крайней мере, сейчас, но он парализован. Делами в Киото управляют Кикё и Сион.

Ран помолчал немного.

– Теперь мне больше понятно из последнего письма Кикё. Он никогда не мог описывать подробности в своих сообщениях, но в последнее время намекал, что позаботится о том, чтобы Хиро не беспокоил меня, и что в Киото все стало лучше, – Ран улыбнулся. – Зная его, я думаю, что он унаследовал всю власть после Сайдзе.

Мамору подумал и согласился.

– Я видел его перед отъездом, и он выглядел счастливым. Он просил меня кое-что тебе передать, – он крутил пустую чашку в ладонях. – Я не знал, о чем вы могли говорить в письмах, и что он рассказывал тебе о своих делах.

– Я знал, – Ран взял чашки и отнес в раковину. – Он не мог говорить мне все, но у нас был свой код. Насчет некоторых вещей он меня успокоил. Поэтому я и не переживал, увидев тебя. Кикё больше не подпустит ко мне Хиро.

– Я рад снова видеть тебя, Мамору. Надеюсь, ты проведешь здесь некоторое время перед школой. Где ты остановился?

– Сейчас – в отеле. Через пару дней Синоби найдет мне жилье, – Мамору подошел к Рану. – Ты не против, если я побуду с тобой и Йоджи? – желание быть рядом с друзьями заставляло его напроситься.

Ран улыбнулся, он был совсем не против: 

– Мы очень сильно расстроились бы, если бы ты не провел с нами несколько дней. Ты вообще можешь жить у нас до начала учебы. Или совсем переехать. У нас есть место и для тебя, и даже для Кена.

– Правда? – Мамору просиял. Когда Ран кивнул, он крепко его обнял. – Это было бы отлично, Ран! Прямо как раньше! – Жить в чужой стране вдруг стало не так страшно.

– Да, я уверен, так и будет. Будем все вместе издеваться над Йоджи, – Ран погладил его по голове. – В августе, когда придет моя сестра, дом будет полон гостей.

– Айя приедет сюда? Я так давно ее не видел! Как она?

– Все хорошо, – тут улыбка Рана пропала. – Я впервые увижу ее за столько лет.

– Может, мне и Кену не стоит быть здесь в это время, – тихо предложил Мамору. – Мы можем…

– Нет, – отрезал Ран. Потом невинно улыбнулся. – Я… Я хочу, чтобы здесь были мои друзья, когда она приедет. Тогда она поймет, что это было не так плохо, то, что я делал ради нее. И... Ну... может быть, все будет не так ужасно, если кроме нас здесь будут еще люди. Она же впервые встретится с Йоджи.

Мамору обдумал услышанное.

– Мы останемся на столько, на сколько ты скажешь, Ран. Она знает о Йоджи? Уверен, она не будет возмущаться, когда увидит, как вам хорошо вместе! – Айя, которую он помнил, обожала своего старшего брата.

– Надеюсь, что так, – Ран повернулся к плите. – Я намекал ей про Йоджи, и она отвечала намеками, что понимает, о чем речь, но мы не говорили об этом прямым текстом, – он снял крышку с большой кастрюли, выпуская облако вкуснейше пахнущего пара. – Ужин будет готов к возвращению Аюми и Йоджи.

– Давай я помогу тебе накрыть на стол, – Мамору принялся открывать шкафы в поисках тарелок, и со второй попытки их нашел. Пока Ран заканчивал с готовкой, он накрыл на стол и помог нарезать салат. Когда в домофоне раздался голос Йоджи, сообщавшего, что они с Аюми принесли шампанское, все было готово. Их поднимающегося лифта доносился смех.

Глянув на Рана, Мамору заметил, каким счастливым тот выглядел. Искренняя, яркая улыбка делала его намного моложе. Исчезали напряжение и отстраненность – так же сильно меняя его, как и новое имя. Не было сомнений – его друг счастлив, а, увидев глаза Йоджи, зашедшего в комнату в обнимку с бутылками, осыпаемый градом ударов сумочки Аюми, Мамору понял – счастлив был не только Ран.

Аюми тоже радовалась, ее любовь к Йоджи и Рану была написана у нее на лице, когда она побежала жаловаться Рану на поведение Йоджи в магазине. Понимая, что смеется, Мамору понял, что и его тоже можно считать счастливым. Он наконец-то освободился от влияния семьи, и теперь у него были близкие люди и несколько лет времени. Потом придется вернуться и вспомнить о семейном долге. Он решил пользоваться этим временем как следует, и разделить с Раном, Йоджи и Аюми их заново обретенную радость и счастье.

– Пойдем, «Оми», поможешь мне открыть бутылку! – позвал Йоджи. Мамору с улыбкой поспешил к нему.