4.

На экране разодетые в пух и прах герои уже в третий раз пытались объясниться друг другу в любви, и им в третий раз мешал таинственный злодей в черном. Он, как всегда, ворвался в самый решающий момент и напал на героя. Тот мгновенно выхватил саблю и заслонил собой героиню...

Оми зевнул и встал:

– Я пошел спать. Спокойной ночи.

– Давно пора, – кивнул Йоджи с серьезным видом и тоже поднялся. – Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – откликнулся Айя из уголка дивана, не отрывая глаз от экрана.

Йоджи проводил Оми до его комнаты и направился было к себе, но остановился, не пройдя и двух шагов. Оми лег спать... во всяком случае, ушел к себе; Кен уже спит. Айя остался внизу один. Это был шанс. Не то чтобы Йоджи собирался сейчас дразнить Айю – он слишком устал для этого, – но было бы неплохо посидеть с ним вдвоем. После той сценки в магазине с лобызанием пальцев (Йоджи невольно ухмыльнулся), он решил более не откалывать подобные трюки в присутствии детей, нехорошо это как-то. А остаться наедине с Айей не удавалось. Вот уже два дня как осторожный рыжик ловко избегает подобных уединений... Нет, такой случай, как сейчас, упускать нельзя. Йоджи кивнул сам себе и пошел обратно.

В зале было темно, экран телевизора еле освещал диван, на котором скорчилась одинокая темная фигурка. Йоджи остановился на пороге, молча глядя на Айю. Почему-то эта игра заставила его замечать многие мелочи... Точнее, бывший детектив замечал их и раньше. Он не лгал детям, когда говорил о походке Айе и прочих его прелестях, он действительно отмечал это, он только не уточнил, что привык фиксировать подобные детали (любые детали) во всех окружающих его людях и с тем же успехом мог описать Кена или Оми. Но все же он не придавал этому особое значение. Раньше. Что-то изменилось.

Йоджи и раньше иногда заставал Айю поздними вечерами перед телевизором, когда их молчаливый лидер сидел вот так, забравшись с ногами на диван. Но почему-то тогда ему не хотелось подойти к нему и спросить, в чем дело, или даже просто посидеть рядом. Он говорил себе, что Айя предпочитает одиночество, и забывал об этом...

Йоджи тихо прошел к дивану. Айя даже не шелохнулся, хотя почувствовал его присутствие, должен был услышать шаги, как бы тихо не ступал Йоджи. "Доверяет", – криво усмехнулся Йоджи. Подойдя ближе, он заметил, что Айя смотрит не на экран, а куда-то в пол. Алые волосы, в темноте почти черные, падали на лицо. Йоджи обошел диван и выключил телевизор. Стало совсем темно. И тихо. Чертовски тихо.

Глубокий вздох Айи показался неожиданно громким.

– Йоджи, – зачем-то сказал Айя и замолчал.

Йоджи молча прошел за диван и опустил руки на плечи Айи.

– Как ты напряжен, – заметил он, начиная легко массировать плечи и шею Айи. – Не день, а бедствие.

День был действительно не чета предыдущим. Кончился дождь, и вернулись привычные толпы девчонок. И, наверное, впервые они настолько действовали Йоджи на нервы. А Айя был, как обычно, тих и немногословен. Как сейчас. Внезапно Йоджи очень обрадовался, что его друг такой спокойный и не вызывающий раздражение. Во всяком случае, он может быть таким. Он улыбнулся в темноту и сказал вслух, как он рад, что Айя такой.

– В отличие от тебя, – последовал ответ.

Йоджи рассмеялся и дернул Айю за ухо.

– Похоже, ты вовсе не так устал, как кажется на первый взгляд.

– Зачем ты делаешь это?

– Делаю что? – внезапный вопрос Айи застал Йоджи врасплох.

– Массаж.

Йоджи посмотрел вниз. Его руки автоматически продолжали трудиться над мышцами Айи. Блондин поднял руки.

– Не нравится? – провоцируя, спросил он.

После недолгого молчания Айя все же ответил:

– Нравится.

С тихим вздохом Йоджи опустил свои руки на голову Айи и начал ерошить жесткие волосы.

– Ты такой непонятный, – тихо выговаривал он, – такой замкнутый, но тебе тоже надо немного ласки, как и всем обычным людям.

Йоджи услышал, как хмыкнул Айя, отнесенный, стало быть, к необычным, но тоже любящим ласку; и довольно заулыбался. Но Айя вдруг склонил голову на свои колени, немного отстраняясь от рук Йоджи.

Недовольный блондин перелез через спинку дивана и сел рядом с Айей; тот только повернул к нему голову. Йоджи методично расцепил руки Айи, обнимающие колени; потом ухватился за лодыжки и потянул их вниз, заставляя юношу опустить ноги и выпрямиться. Айя позволил ему сделать это и откинулся на спинку дивана, выжидающе глядя на блондина. Неторопливо и уверенно Йоджи положил левую руку на спинку дивана, почти обнимая Айю за плечи.

– Ну и? – холодно спросил Айя, зримо напрягаясь.

Йоджи покачал головой и протянул свободную правую руку к лицу Айи. Тот откинул голову назад, избегая прикосновения. Блондин неслышно вздохнул и положил руку на Айино плечо.

– Пожалуйста, Айя... Всего одна просьба?

– Чего ты хочешь?

– Закрой глаза.

Айя нахмурился:

– Зачем?

– Узнаешь.

– Нет.

– Ничего такого... страшного, – сверкнул в полутьме глазами Йоджи. – Обещаю. Пожалуйста, Айя?

Йоджи видел, как колеблется Айя, не знающий, чего ожидать от приставучего друга. Наконец, он решился, слегка кивнул и зажмурился. Йоджи чувствовал на своих губах странную мягкую улыбку. Он сам не знал, зачем попросил Айю закрыть глаза, и тем более не знал, почему его просьба была выполнена...

Он осторожно шевельнул левой рукой, легко погладив шею Айи. Тот вздрогнул, но глаза не открыл и никак не воспрепятствовал. Ободренный этим несопротивлением, Йоджи продолжил более уверенно ласкать шею Айи, уже не задаваясь вопросом, почему он это делает. Другой рукой провел по Айиному лбу.

– Не хмурься, – прошептал Йоджи, – от этого возникают морщины.

Ему показалось, или Айя действительно слегка улыбнулся? Свет фар проехавшей по улице машины пробежал по комнате, бросая резкие отсветы и тени на бледное лицо юноши, сидящего напротив. Йоджи с удивлением вспомнил, что Айя еще совсем молод, даже младше его самого. Об этом так легко забыть... обычно. Йоджи провел тыльной стороной ладони по гладкой щеке Айи.

– Когда ты расслабишься вот так, – тихо проговорил Йоджи, – у тебя такое лицо...

– Какое? – ротик Айи совсем немного приоткрылся, чтобы выдохнуть это слово; надо же, как чувственно могут выглядеть эти всегда крепко сжатые губы... особенно с закрытыми глазами.

Айя слегка наклонил голову вбок, и рука Йоджи легла под щеку, которую ласкала.

– Такое... мирное, – неуверенно сказал Йоджи, весь поглощенный непонятной радостью, что подарило ему это простое прикосновение; он почти не осознавал, что говорит. – Такое доверчивое, открытое... такое красивое...

Йоджи прикусил язык, ругая себя за последнее слово, Айя наверное взбесится...

Айя открыл глаза.

– Ты говоришь серьезно, – с удивлением констатировал он.

У Йоджи отлегло от сердца: Айя не вскакивал с дивана, не ругался, не убегал, даже не отстранился – его щека все еще лежала в руке Йоджи. В следующий миг Айя еще сильнее поразил его: красноволосый красавчик неуверенно поднял свою руку и легко, кончиками пальцев, дотронулся до лица Йоджи.

– Больно? – неловко спросил он. – Я не хотел портить твое лицо...

– Так ты считаешь, оно стоит, чтобы его берегли? Это почти комплимент.

Айя отдернул руку и опустил глаза. Черт, неужели ему удалось, наконец, засмущать эту непробиваемую статую? Йоджи радостно осклабился. Теплая волна довольства собой охватила его душу. И, наверное, тело тоже, потому что, не задумываясь, Йоджи потянулся вперед, одновременно притягивая к себе Айю. Миг – и их губы встретились в первом легчайшем поцелуе. И очень коротком: еще мгновение и Айя оттолкнул Йоджи и вскочил с дивана.

– Айя! – вскричал Йоджи, пытаясь схватить парня за руку.

Айя отшатнулся, налетел на низкий столик у дивана. Раздался звон разбитой чашки.

– Айя, подожди, извини...

Но Айя без лишних слов развернулся и быстро скрылся в темноте.

– Черт! – выругался Йоджи, обхватив голову руками. – И что меня дернуло...

Только тут Йоджи осознал, что он только что сделал.

– Я поцеловал Айю, – тупо сказал он. – Я поцеловал мужчину. И я хотел этого...

Возможно, это был самый целомудренный поцелуй Йоджи за последний десяток лет, но все же это был поцелуй.

– Почему? – растерянно спрашивал себя Йоджи. – Что на меня нашло?

Айя взлетел по ступенькам, ничего не видя перед собой. И не столько от темноты, к ней его глаза успели привыкнуть, сколько от растерянности и бешенства, злости на этого идиота Йоджи и на себя самого. Черт, Йоджи совсем нельзя было доверять, а Айя расслабился, как последний дурак. И ему действительно были приятны прикосновения Йоджи. Да, ты еще скажи себе, что хотел, чтобы тебя поцеловал мужчина! Но он так обрадовался, что кто-то пришел к нему, отвлек от плохих мыслей... Надо было все так испортить?

Айя понял, что уже совершенно ничего не понимает. Либо Йоджи – идиот, либо – близкий друг. А получается и то, и другое. Либо Айя терпеть его не может, либо... нуждается в нем?

– Айя...

Айя сообразил, что стоит посреди коридора и пялится на Оми. Оми?

– Ты же пошел спать? – нахмурившись, сказал Айя.

– Я ждал тебя, – виновато ответил Оми. – Я хотел поговорить с тобой.

– Сейчас?

– Это недолго. Я хотел сказать... не надо обижаться на Йоджи, или сердиться...

– Легко сказать, – проворчал Айя.

– Айя, – Оми трогательно смотрел ему в глаза, – Йоджи... он же всего лишь играет.

– Играет? – переспросил Айя; почему-то это слово больно резало слух.

– Он хочет рассердить тебя, вывести из себя...

– У него неплохо получается!

– Он же не серьезно, а так... Он сам говорил это.

Айя тихо вздохнул про себя. Оми честно хотел помочь, но почему-то легче от этого не становилось. Но он так беспокоится о Йоджи... Айя положил руку на плечо мальчику и как мог спокойнее проговорил:

– Я понимаю, Оми, я буду держать себя в руках, хорошо? А сейчас пойдем спать.

Оми кивнул и, еще раз пожелав Айе спокойной ночи, ушел.

Айя задумчиво вошел в свою комнату, заперся – он стал запираться, после того как Йоджи разбудил его пару дней назад. Несколько шагов и Айя бессильно рухнул на кровать. В голове еще звучали слова Оми: "он же несерьезно, а так...", "он же всего лишь играет...". Айя сам не понимал, почему ему так плохо от этих слов, ведь он догадывался об этом и раньше?

5.

Завтрак проходил в молчании. Айя был еще более хмурым и неприветливым, чем обычно, сидел молча, ни на кого не глядя. Оми пытался поддерживать видимость приятной беседы, но Кен быстро смел свой завтрак и убежал; не c Айей же разговаривать? Чуть позже спустился Йоджи, широко зевая и потягиваясь. Необычно было видеть его на ногах в такую рань в воскресенье, но, сев за стол, Йоджи объяснил свое присутствие, радостно объявив, что ради удовольствия позавтракать с Айей он готов пожертвовать несколькими часами сна.

Айя мельком взглянул на мужчину, сидящего напротив него, и снова погрузился в изучение своей чашки. Однако же он успел заметить внимательный и серьезный взгляд Йоджи, так не вязавшийся с его легкомысленной болтовней.

"Зачем он так рассматривает меня? – вопрошал себя Айя. – Что хочет найти? Не знает, как я буду себя вести после вчерашнего? Я и сам не знаю..."

– Айя, – окликнул Йоджи.

Айя бросил ему хмурый взгляд, молча спрашивая, чего тому понадобилось.

– Ты не слушаешь меня, – обезоруживающе улыбнулся Йоджи, глядя поверх своих очков.

Айя вынужден был признать, что задумавшись о вчерашней ночи, совсем забыл про настоящий момент. Это окончательно испортило ему настроение. Он промолчал, но Йоджи не унимался.

– Айя, – повторил он, и его голос заиграл бархатными нотками, – после того, что между нами было... вчера ночью... я просто обязан жениться на тебе.

И Йоджи подарил Айе ослепительную улыбку.

– Когда же ты намереваешься согласиться выйти за меня замуж?

Айя сжал кулаки под столом, титаническим усилием воли сохраняя спокойное выражение на лице. Он медленно поднял холодные глаза на Йоджи.

– Я не собираюсь выходить замуж, Йоджи, с чего ты взял, – невыразительно обронил он. – А если бы и собирался, то скорее предпочел бы тебе Бреда Кроуфорда. Такой представительный человек... И богатый, – добавил Айя, немного подумав.

Игнорируя расширившиеся в изумлении глаза обоих своих сотрапезников, Айя, не торопясь, допил свой чай и поднялся из-за стола.

– Спасибо, Оми, – тихо поблагодарил он за завтрак.

"Прочь отсюда!"

– Айя, ты куда? – ах, к Йоджи наконец-то вернулся дар речи!

Айю чуть не передернуло от негодования: раньше – до этой глупой игры – Йоджи было все равно, куда он шел, так какого черта он разыгрывает из себя заботливость и внимание сейчас? Игра, игра!

Айя вышел прочь, даже не оглянувшись.

– Айя, подожди! – Йоджи сорвался с места.

Ему положительно не по душе было то, как Айя выглядит сегодня утром, да и взгляд у него какой-то не такой...

Он догнал Айю только в прихожей. Айя уже обулся и накинул плащ.

– Подожди, – Йоджи схватил Айю за руку. – Куда ты?

– Отпусти, – сказал Айя жестко.

Йоджи даже ухом не повел: слишком часто его заигрывания с Айей начинались именно с таких слов последнего.

– Айя, – мягко сказал Йоджи. – Какая муха тебя укусила? Это из-за вчерашнего, так?

– Лучше отпусти мою руку, Йоджи, – тихо проговорил Айя.

От этих слов, от тона, которым они были произнесены, веяло такой угрозой, что Йоджи невольно выполнил приказ и даже отступил назад.

Айя толкнул дверь и вышел прочь. Йоджи поежился на холодном ветру, но еще несколько секунд стоял на пороге, провожая взглядом тонкую фигурку Айи, удаляющегося вниз по улице. Айя не оглянулся.

Что-то тихо ворча, Йоджи запер дверь и вернулся на кухню. Налил себе чай и плюхнулся на свой стул. Оми, все еще сидящий у стола, вопросительно смотрел на него. Йоджи сделал торопливый глоток из чашки и обжегся. Резко поставил чашку на стол, едва не расплескав половину, и выругался.

– Чертов Айя! – выплюнул он. – Как можно быть таким уб...

Йоджи покосился на Оми и оборвал последнее слово. Оми поерзал на стуле и наконец решился.

– Йоджи, чего ты хочешь добиться?

– О чем ты? – "не понял" Йоджи.

– Об Айе...

Не надо было быть гением, чтобы соотнести внезапный уход Айи и ругань Йоджи. А кроме того, Оми помнил, какое растерянное выражение лица было у Айи вчера, когда он встретил его у комнаты. Оми не хотел знать, что сказал или сделал Йоджи вчера, чтобы довести Айю, их спокойного хладнокровного Айю, до такого состояния. Но Оми не сомневался, что ему не хочется, чтобы это так продолжалось.

– Я понимаю, что дело пошло уже из принципа, – неожиданно серьезно и невесело произнес Оми, – но, может быть, тебе стоит первому прекратить дразнить Айю? И даже если я проиграю это чертово пари...

Оми не хотел говорить последние слова. Но Йоджи, благополучно пропустивший всю речь мимо ушей, конечно же, уцепился именно за это словечко.

– Пари? – подозрительно спросил он.

– Ох, – Оми был готов провалиться под стол от смущения.

– Давай уж, рассказывай.

– Я и Кен поспорили... кто из вас быстрее доведет другого до ручки, – краснея и заикаясь объяснил Оми.

Йоджи рассмеялся.

– И на кого поставил ты?

– На тебя.

– Я польщен. Честно.

К Оми вернулась его серьезность.

– Но, Йоджи, может хватит мучить Айю...

– Мучить? Айю? – не поверил ушам Йоджи. – Оми, детка, мы про одного человека говорим?

– Йоджи, – упрямо гнул свое Оми, – я не знаю, что ты сделал вчера, но если бы ты видел, какое у него было лицо...

Оми не стал продолжать. Ему достаточно было заметить задумчивое и немного виноватое выражение на лице Йоджи. Оми тихо встал и оставил старшего товарища размышлять над своими поступками.

Йоджи откинулся на спинку стула. Перед его глазами и в самом деле витало видение лица Айи, но не такого, о котором, кажется, так беспокоится Оми... Йоджи видел Айю, сидящего с закрытыми глазами рядом с ним на диване, его лицо немножко наклонено и так удобно лежит в подставленной ладони самого Йоджи. Такое расслабленное и открытое лицо. И такое красивое. И эти чуть приоткрывшиеся губы...

6.

Улица встретила его холодным ветром и пронизывающей сыростью. Айя торопливо шагал по улице, спиной чувствуя взгляд Йоджи. Даже когда он завернул за угол, это ощущение не пропало. Айя сдался своим параноидальным мыслям и оглянулся. Позади никого, конечно же, не было. Почему-то это расстроило Айю. Он уныло отвернулся от пустой серой улицы (то есть там, конечно, были люди, но они не были Йоджи...); подставил лицо ветру. Холодные порывы хлестнули его влажным полотенцем мелких колючих капель дождя, взлохматили волосы.

Взлохматили... Айя прогнал из головы воспоминания о пальцах, ласково ерошивших его шевелюру. Нахмурившись на самого себя, он шел к единственному человеку на свете, с кем он мог говорить откровенно. Даже если она не отвечала ему...

– Как мне тебя не хватает, – шептал Айя, осторожно сжимая в своих руках безвольную ладошку сестры.

Он сидел здесь, в этой тихой палате, уже почти час. Ему нужно было выговориться. Может, он ничего не сказал бы сестре, если бы она была в сознании... хотя тогда ничего этого не произошло бы с ним. Айя все осознавал, понимал, что происходит с ним и почему. Он только не знал, что с этим делать.

– Айя, – вздохнул он. – Я столько рассказывал тебе о ребятах, о Йоджи, но я даже подумать не мог, что я...

Он умолк. Произнести это вслух было невероятно сложно, даже ей. Айя опустил голову.

– Как же все оказалось просто, – горько шептал он. – Всего несколько прикосновений, несколько ласковых слов. Как же мало мне потребовалось... Я думал, что я привык, что мне лучше быть одному, но я даже не подозревал, как нужно мне было быть любимым, быть кому-то необходимым, пусть даже Йоджи. А кто еще мог посмотреть на меня? А Йоджи такой же, как я... есть еще Кен и Оми, но они еще дети...

Айя снова замолчал, неожиданно осознав, что Йоджи был единственным, от кого он мог принять участие и внимание; единственным, кто был достаточно близок и знал о нем и о Вайс. Нужен был только первый шаг, толчок. Пусть даже в шутку.

– Йоджи, – губы Айи почти улыбнулись, произнося это имя. – Я знал, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой, но мне так хотелось поверить. Иногда я даже верил... Но это всего лишь игра. Как я мог ожидать, что кто-то мог полюбить такого, как я!

Айя спрятал лицо в одеяле, прижимаясь щекой к ручке сестры.

– Что мне делать? – прошептал он. – Айя, я такой дурак. Как я мог так быстро... влюбиться... в Йоджи, в мужчину. Я не хочу быть ничьим... но я больше не хочу никого любить. Все, кого я любил, оставили меня... Я не хочу, чтобы и с ним...

10.

– Айя, ты не спишь?

– Нет, – честно ответил он, тут же понимая, что говорить правду не всегда полезно.

Но Оми уже вошел в его комнату и осторожно приблизился. Айя, вздохнув про себя, сел на застланной покрывалом постели; у него было четкое чувство дежавю. Но, как оказалось, на этот раз Оми пришел поговорить не о себе и не об Айе. Помявшись немного, Оми выпалил:

– Айя, ты должен поговорить с Йоджи.

Айя подавил дикое желание воскликнуть, что никому и ничего он не должен. Вместо этого, смирившись, что с некоторых пор Оми, кажется, начал считать его кем-то вроде отца, старшего брата и высшего авторитета одновременно, он неохотно спросил:

– И о чем же я должен поговорить с Йоджи?

– Он какой-то странный в последние дни.

Айя вздохнул. Да, последнюю неделю (как раз после того... поцелуя ночью на кухне, да, Айя?) Йоджи был непривычно тих и ненавязчив. Он сторонился Айи, не шутил с Оми, не дразнил Кена. Пару раз он пропадал на всю ночь и возвращался еще более поникшим, чем ушел. Его присутствие было почти незаметным. Но эти изменения были Айе очень по душе, да и говорить с Йоджи ему ни о чем не хотелось. Он и так долго казнил себя за тот поступок. Как он мог быть таким несдержанным? Он почти выдал себя.

Но быть в объятиях Йоджи оказалось так опьяняюще...

– Айя, ты поговоришь с ним?

Долгое молчание Айи встревожило Оми? Айя еще раз вздохнул, сдаваясь:

– Хорошо, я поговорю с ним.

– Сегодня?

Айя нахмурился и встал с кровати.

– Сегодня, – сквозь зубы процедил он.

Оми не стал более злоупотреблять внезапной Айиной добротой и испарился. Оставшись один, Айя заскрежетал зубами: наобещал! И как он, интересно, будет прорабатывать Йоджи на предмет "что с тобой? – ты уже детей пугаешь..."? Что он может ему сказать?

Может быть, сразу развязаться с этим делом, пока еще злой? Удрученно вздыхая и ругаясь – про себя! – Айя поплелс... Айя вышел в коридор и недрогнувшей (вот так-то лучше) рукой постучался к Йоджи. Ответа не было. Айя толкнул дверь. Не заперто, но Йоджи в комнате нет.

В коридоре показался Кен. С полотенцем и с мокрыми волосами – умывался на ночь... Он кивнул Айе и бросил на ходу, что Йоджи вышел прогуляться. Сказав это и пожелав Айе спокойной ночи, парень скрылся у себя. Рановато он спать ложиться, отметил мимоходом Айя.

Он посмотрел на комнату Йоджи и закрыл дверь. Прогуляться вышел? Знаем мы эти прогулки! Безжалостно задушив в себе всколыхнувшуюся было ревность, Айя запретил себе думать о возможном свидании Йоджи с какой-то девушкой (а может, он просто влюбился, вот и ходит, как в воду опущенный? – ага, ты еще сочини, что она ему отказала!). Это не его дело. Он должен радоваться, что Йоджи оставил его в покое. Все, что ты, Айя, должен знать, так это что Йоджи может просто не прийти домой ночевать.

Значит, сегодня им уже не поговорить. Немного обрадованный хоть этой перспективой Айя направился в ванную. Вид Кена вызвал в нем желание немного поваляться в горячей воде... Все равно дети отправились спать, а Йоджи не будет, скорее всего, до утра. Значит, Айя никому не помешает, если запрется там... на часик-другой.

Айя нежился в горячей воде, лениво поднимая руки к лицу и сдувая пышную пену с пальцев. Он очень любил тепло, и горячая ванна часто бывала пределом его мечтаний, когда он возвращался из миссии под утро замерзший и голодный. Айя улыбнулся, блаженно потягиваясь. Сейчас ему ничего не хотелось, ну, разве что чаю?

Жалко, конечно, но пора вылезать. Да, завтра воскресенье и сегодня можно лечь попозже, но сколько можно валяться в ванной? Жабры отрастут. Айя неохотно встал из пены, как обнаженное божество, и включил душ...

Через несколько минут вышеупомянутое божество, теплое и благоухающее, как цветущее дерево, завернувшись в халат и накинув полотенце на голову, прошествовало через тихий темный дом на кухню, контрабандой пронося задержавшуюся с ванной легкую улыбку на губах. Он не стал включать свет на кухне и, тихо мурлыкая под нос какую-то мелодию (чего с Айей... точнее, даже с Раном не случалось уже много месяцев), начал возиться у плиты, наполняя чайник водой и ставя на газ. Иногда ему очень нравилось быть одному...

Ну, конечно!

Айя оглянулся.

– Почему ты еще не спишь? – удивился он, затем вспомнил кое-что и удивился еще больше. – Ты дома?

Йоджи усмехнулся и вошел внутрь.

– Я дома, – кивнул он, – а не сплю потому, что хотел умыться, а кое-кто занял ванную.

"Ну и ладно", – подумал Айя. Ему было лень препираться с Йоджи.

– Будешь чаю?

Йоджи некоторое время изучал его:

– Спасибо, Ран.

Айя ухитрился не вздрогнуть: Йоджи не умеет читать мысли.

– Айя, – напомнил он.

– Ран, – покачал головой Йоджи. – Айя никогда не поет.

Айя слегка покраснел. Черт, этот Йоджи! Чайник закипел, и Айя отвернулся, чтобы заварить чай. И чтобы скрыть смущение, да? Несколько минут тишина прерывалась только бульканьем воды и легким стуком чашек.

– В темноте да в этом халате ты как гейша. Завариваешь мне чай. Поешь. Не ругаешься даже... Такая честь для меня.

Айя растерянно уставился на Йоджи: что это с ним? Блондин смотрел на него, немного склонив голову на бок. "Не ругаешься" – это аналог приятной и остроумной беседы гейш, так что ли?

– Так ты будешь чай?

– Да. С тобой хоть яду.

Йоджи снова ухмылялся. Айя вздохнул почти неслышно. Ну вот, опять начинается! Подавив возникшее желание запустить в Йоджи чайник с кипятком, Айя налил чаю Йоджи и себе и сел за стол. Йоджи опустился на стул напротив.

– Нам надо поговорить. – Айя понимал, что разговор, скорее всего, заведет его не туда, и пообещал себе быть очень осторожным.

– О чем же? – Йоджи грел руки о чашку; вид у него был совершенно отсутствующий.

– О тебе. В последнее время с тобой что-то происходит.

– Да ну? И ты это даже заметил?

Йоджи резко отставил чашку и встал. Айя тихо наблюдал, как Йоджи нервно прохаживается взад-вперед по темной кухне. Наконец, он зашел за спину Айе. Айя напрягся и не напрасно: две тяжелые теплые руки легли ему на плечи. Он не шелохнулся. Через некоторое время тихий голос Йоджи – очень серьезный голос! – сказал:

– Айя... Тебя Оми попросил узнать?

Айя прикусил нижнюю губу, заставляя себя собраться с мыслями. Прикосновение Йоджиных рук волновало его, а проницательность сбивала с толку.

– Да, – наконец, ответил он. – Но не думай, что ты безразличен Кену и мне.

– Тебе в последнюю очередь? – отметил утверждающий шепот.

Айе показалось, что Йоджи придвинулся ближе. От сладкого предчувствия засосало под ложечкой и стало трудно дышать.

– Йоджи... – он сам не знал, было в его голосе предупреждение или просьба.

– Какой ты теплый, – губы Йоджи почти касались Айиного уха. – Какой ароматный.

Айя бессильно закрыл глаза: "Почему я до сих пор не ударил его? Или просто не ушел?"

– Ты хотел знать, что со мной происходит, Айя? Я скажу тебе, но не думаю, что это успокоит тебя или Оми.

Раздался резкий звук подвигаемого стула, от чего Айя едва не подпрыгнул на месте; тишина. Зато Йоджи теперь сидел совсем рядом с Айей, хотя по-прежнему не убирал своих рук с его плеч. Легкий шорох – Йоджи осторожно прижал Айю к своей груди.

"Голова кружится..."

– Последние дни я все пытался понять – почему, и, кажется, я не смог это сделать, – снова шепот прямо в ухо, обжигающий. – Но это не имеет значения. Ведь люди любят не почему-то и не за что-то, а просто так. Я люблю тебя.

Айя широко распахнул глаза в шоке и вскочил, отшатываясь от стола – от Йоджи.

– Прекрати! – страшным шепотом прокричал он. – Прекрати со мной играть!

– Я так достал тебя этой игрой, да? Я был дурак, что насторожил тебя и заставил защищаться. – Йоджи спокойно смотрел на Айю. – А если я тебе скажу, что это больше не игра? Это не игра, Айя. Это правда.

– Я тебе не верю, – пробормотал Айя.

– Я сам себе не верил, пока ты не поцеловал меня.

Айя истерично рассмеялся – конечно, про себя! – и выкрикнул шепотом:

– Теперь оказывается, что это я во всем виноват!

– Айя, – этому серьезному тону просто нельзя не верить. – Я люблю тебя. Я знаю, тебе трудно в это поверить. Я сам был уверен, что после Аски уже не смогу никого полюбить...

Йоджи запнулся на миг. Айя растерянно хмурился. Если уж Йоджи упомянул Аску... Айя мог представить, как это было ему нелегко. И... он же не будет шутить этим?

Йоджи заговорил вновь, и на этот раз в его голосе слышалась легкая насмешка:

– То есть, не смогу полюбить... ни одну женщину. О мужчинах я как-то не подумал.

Айя подавил нервный смешок. Он почему-то не ушел до сих пор, хотя надо было... Надо было?

– И забудь, пожалуйста, свои комплексы, что тебя, мол, никто не может полюбить, – пробормотал Йоджи, вставая и делая шаг к Айе. – Это очень даже возможно, знаешь ли.

Айя попятился назад. Йоджи сделал еще шаг, и Айя обнаружил, что отступать больше некуда. Позади была плита. Айя с ужасом смотрел на приближающегося Йоджи и почему-то не мог пошевелиться. Йоджи встал так близко, что почти касался тела Айи, и протянул руку ему за спину. Щелчок, и газ был выключен, лишая двоих даже этого призрачного света.

Айя судорожно вздохнул. "Бежать!" – билось в голове. Но ноги предали его, и он бы упал, если бы Йоджи не прижимал его уже так крепко к плите, почему-то не решаясь обнять.

– Я люблю тебя, правда, – прошептал Йоджи, несмело касаясь бессильно опущенных рук Айи. – Айя, и я... я...

Он не стал договаривать, а просто немного наклонил голову, чтобы поцеловать Айю. Его губы слепую коснулись щеки Айи, носа и, наконец, нашли губы. Айя беспомощно всхлипнул, не в силах отказаться от поцелуя... от того, что снилось ему в последнее время так часто.

А Йоджи целовал его так осторожно, словно еще боялся вспугнуть, так медленно и так мучительно нежно, что Айя никак не мог сосредоточиться. А сосредоточиться было необходимо, чтобы вспомнить, почему ему нельзя было соглашаться на этот поцелуй, такой замечательный...

Йоджи медленно перебирал его пальцы, нежно сжимая их и поглаживая ладонь. Эта тихая ласка просто сводила Айю с ума. Он резко вырвал руки из пальцев Йоджи. Но теперь их надо было куда-то деть, так? Почему-то самым верным показалось обвить талию Йоджи, чтобы теснее прижаться к нему.

Если Йоджи и удивился уступчивости Айи, он никак это не показал. Наоборот, он тоже обнял Айю и стал целовать жарче, ненадолго отрываясь от губ, чтобы обжечь неожиданной лаской то шею, то ухо. Айя зажмурился и, задыхаясь, позволял Йоджи целовать себя. Он никогда не испытывал раньше ничего подобного и даже не подозревал, что только поцелуями можно заставить человека совершенно потерять голову. Под натиском Йоджи он постепенно прогибался назад.

Колено Йоджи упрямо давило на него, понемногу раздвигая его ноги. Айя позволил и это и едва не вскрикнул оттого, насколько тесно он оказался прижат к Йоджи. А может, и вскрикнул, потому что Йоджи прошептал в ухо, которое сейчас целовал:

– Тише, Айя, тише.

Его руки бегали по груди Айи, забираясь за отворот халата и касаясь кожи. Йоджи вдруг немного отодвинулся, Айя не смог сдержать расстроенного вздоха. Йоджи коротко тихо рассмеялся и прошептал:

– Подожди немного.

После чего потянул пояс Айиного халата. Айя оцепенел. Под халатом у него ничего не было. Предполагалось, что он быстро выпьет чашку чая и пойдет спать. Ночные поцелуи и объятия не входили в его планы. Йоджи тем временем развязал пояс и сейчас неторопливо раздвигал полы халата. Словно подарок разворачивает! Айю прошиб холодный пот: этот Йоджи на чем-нибудь остановится сегодня?

Он почувствовал себя последним дураком, когда, бешено краснея, вцепился в расступающиеся полы халата, сжимая руки на груди.

– Айя, ну что ты, – зажурчал голос Йоджи, но все же его руки замерли на талии Айи.

– Нет! – лицо Айи уже горело. – Не надо...

– Айя...

– Пожалуйста....

– Я слишком тороплю тебя? – проговорил Йоджи, отступая. – Я испугал тебя?

Айя терпеть не мог этот снисходительный тон.

– Йоджи! – предупреждающе прошипел он.

– Теперь я тебя узнаю, – усмехнулся Йоджи.

– Очень быстро он снова обнял Айю и спрятал лицо на его плече.

– Айя, Айя, – вздыхая, проговорил он. – Я подожду.

11.

Йоджи смотрел на Айю. Молчаливый объект его желаний внимательно слушал молодого человека, требующего огромный букет самых красивых роз. Йоджи мимолетно улыбнулся. Ему нужна была всего одна роза из их магазина, но она была самой колючей. И все-таки самой красивой. Даже с шипами. Именно с шипами.

Он опустил руки, пристально глядя на Айю. Он обещал подождать, но сколько времени потребуется Айе? И еще неизвестно, что он скажет. Не то что бы это имело какое-то значение: Йоджи хотел Айю и собирался его получить рано или поздно. У него ушло несколько дней, чтобы признать свои желания и чувства и примириться с ними, теперь же ему хотелось действовать.

Но как прикажете соблазнять человека, который либо прячется от вас в запертой комнате, либо шарахается и обходит за километр? Неужели он действительно так пугает Айю? Тогда почему рыжик был таким покорным позавчера? (Айя – покорный? – при одной мысли об этом хотелось бежать к психиатру и проверяться). И к тому же, если бы Айю так уж смущало то, что они оба мужчины, он не отвечал бы с такой готовностью той ночью. Айя тоже хотел его, мужчине трудно скрыть свое возбуждение... особенно в таких тесных объятиях.

Йоджи уже даже не делал вид, что занимается чем-то. Он просто стоял и смотрел на Айю горящими глазами. Он заметил, как Айя, разобравшись с покупателем, уходит еще дальше от Йоджи, и сморщился. Заметил, значит. И убежал. Интересно, до каких пор собирается прятаться это чудо? Йоджи честно гулял все воскресенье, чтобы не мозолить Айе глаза, но сегодня уже понедельник! Айя никогда не тянул с принятием решений, но если он думает, что Йоджи смирится с его молчанием, милая розочка жестоко ошибается. И пора это ему объяснить. Йоджи очень не понравилось, как Айя заперся вчера вечером в своей комнате сразу после ужина и не пожелал ему открыть.

Йоджи заметил, как Айя нырнул в подсобку и вскоре вернулся с метелкой. Йоджи не мог не улыбнуться: эта Айина любовь к чистоте и порядку! Ни до чего хорошего она его не доведет. Злокозненно улыбаясь, Йоджи улучил момент, когда Айя не смотрел на него, и скользнул в подсобку. Теперь надо только подождать...

Как он и предполагал, Айя быстро разобрался с каким-то замеченным им беспорядком и снова вошел в подсобку вернуть метлу на место. Он сделал несколько шагов внутрь, прежде чем почувствовал неладное. Айя резко обернулся, но Йоджи уже захлопнул дверь, за которой прятался, и прислонился к ней спиной:

– Поговорим?

Айя стоял в центре комнатки, сжимая в руках метелку. Йоджи мимоходом подумал, что Айя, пожалуй, сможет убить и этим орудием.

– Айя...

– Йоджи, оставь меня в покое, – ледяным тоном перебил его Айя.

– Не могу, – обескоруживающе улыбнулся блондин, слегка дергая прядку, выбившуюся из его хвостика. – Ты знаешь, я потом до утра уснуть не мог.

Йоджи рассудил, что ни к чему объяснять Айе "после чего" и особенно "почему" он не мог уснуть. Легкий румянец на щеках Айи четко показал, что тот все понял правильно.

– Я думаю, ты тоже.

На миг Айя отвел глаза. Это приятно удивило Йоджи: он угадал?

– Тебе идет румянец. Надо будет почаще вызывать его у тебя.

Йоджи с удовольствием подливал масла в огонь: ему безумно нравилось смотреть, как Айя сходит с ума. Айя сжал челюсти так, что желваки заиграли на скулах. Тем не менее, он еще владел собой. Спокойно он отвернулся и положил метелку на место.

Айя вовремя повернулся на звук шагов, но ничего не успел сделать (или не захотел? – Йоджи не был уверен). Руки Йоджи схватили его и чувствительно приложили о дверь. Айя тихонько вскрикнул, стукнувшись затылком о дерево. Через секунду он еще раз стукнулся затылком о дверь, когда Йоджи жестко поцеловал его. Айя пытался вырваться, но Йоджи тесно прижимал его к двери всем телом, едва позволяя дышать. В конце концов, Айе удалось отвернуть голову.

– Будешь кричать? – насмешливо спросил Йоджи, настойчиво и грубо вдавливая свои бедра в тело Айи.

"Ах, как хорошо-о-о... боги-боги, я хочу его".

Фиалковые глаза расширились и зажглись чистой жаждой убийства. Йоджи ядовито рассмеялся беспомощности своего сейчас-противника и, наклонившись, впился в его шею. Айя задергался и что-то невнятно прошипел сквозь стиснутые зубы. Йоджи не отвлекался и отступил, отпуская свою добычу, только когда был уверен, что на шее останется четкий след поцелуя. Айя немедленно схватился за болящее место на шее.

– Он еще буден виден, когда ты станешь моим, – пообещал Йоджи.

Айя сузил глаза и молча бросился на Йоджи. Через секунду они уже катались по полу. Йоджи впервые видел Айю в такой ярости; может быть, только Такатори удостаивался чего-либо подобного. Йоджи мог бы быть польщен, не беспокойся он сейчас за свою жизнь!

Резко распахнулась дверь. Но Кен и Оми только застыли на пороге, ошеломленные открывшейся им картиной.

12.

Айя угрюмо смотрел на свое отражение. Как бы он ни старался натянуть ворот свитера повыше, все равно розовая метка на его шее была отлично видна. "Она еще будет видна, когда ты станешь моим..." Чертов Йоджи! Несколько минут Айя колебался, раздумывая, а не перевязать ли шею каким-нибудь шарфом, но вскоре отбросил эту идею. Он ни в чем не виноват, а если Йоджи вздумается насмехаться, он устроит наглому блондинчику еще одну хорошую трепку. Укрепив свой дух подобной идеей, Айя отпер дверь своей комнаты и шагнул за порог...

Чтобы сразу попасть в горячие и уже такие знакомые объятия.

– Йоджи...

"Ну почему? – устало подумал Айя. – С самого утра? Хотя, если посмотреть, как начался понедельник, неделька будет та еще..."

Йоджи вздохнул за спиной Айи и покаянно уткнулся ему в затылок. По спине Айи пробежала дрожь: чертов Йоджи, похоже, успел выяснить, что нравится Айе... А Айе очень нравилось, когда Йоджи обнимал его так, касался его головы, играл с волосами... Словно в подтверждение его мыслей Йоджи слегка повозил носом в волосах Айи, добираясь до его уха.

– Айя, не бей меня, – полушутя прошептали в Айино ушко. – Прости меня.

– Отпусти меня, – потребовал Айя.

– Айя, – вздохнул Йоджи безнадежно.

– Отпусти, – приказал Айя, стараясь не расслабиться в сводящих с ума объятиях.

Йоджи неожиданно послушался и расцепил руки. Айя на миг огорчился и тут же обозвал себя идиотом. Он медленно обернулся, стараясь вызвать в себе гнев. Но, когда он увидел лицо Йоджи, вся злость испарилась. Если и была.

– Что, так хреново выгляжу? – усмехнулся Йоджи невесело. – Бессонница.

Айя молча созерцал усталое лицо блондина, круги под глазами, желтый след – последствие того, первого удара. Вчера он, хоть и был в бешенстве, не тронул Йоджино лицо...

Йоджи достал откуда-то свои зеркальные очки и нацепил на нос.

– Так лучше?

"Не особенно, если честно", – Айя внутренне улыбнулся.

– И почему я думал, что у тебя холодное лицо? И невыразительное? – задумчиво проговорил Йоджи, не сводя глаз с Айи. – У тебя же все на лице написано вот такими буквами.

Йоджи широко развел руки. Айя отвел взгляд. Он знал, что совершенно не требуется никаких букв, чтобы понять, что он тоже плохо спал ночью.

Рука Йоджи осторожно коснулась его лица. Айя сам не понял, не заметил – как, но его голова слегка наклонилась, и вот он уже прижимается щекой к ласковой ладони Йоджи, на миг закрывая глаза и тихо вздыхая. Почему он не может противиться этим рукам? Идиот. Йоджи, наверное, смеется над ним... Айя взглянул в глаза Йоджи и замер, слишком ошеломленный, чтобы поверить в то, что на него можно смотреть с такой щемящей сердце нежностью. Ему отчаянно захотелось, чтобы это продолжалось вечность.

– Ты простишь меня? – тихо спросил Йоджи.

И Айя почувствовал, как его губы медленно складываются в улыбку. Простить тебя, Йоджи? Как можно тебя не простить, тупой блондин?

На лицо Йоджи отразилось изумление, он осторожно шевельнул большим пальцем руки на щеке Айи, касаясь губ. От этого неверия улыбка Айи стала еще шире.

– Айя, – медленно проговорил Йоджи. – Ты мне улыбаешься...

Айя знал, что его щеки краснеют.

– Я... – начал он, запнулся. – Я пойду.

Йоджи с сожалением убрал руку и кивнул:

– До завтрака.

Айя тоже кивнул и ушел. В ванную.

Второй раз за утро он вглядывался в зеркало и не мог себя узнать. Это сияющее порозовевшее лицо с совершенно безумными глазами и робкой улыбкой не могло принадлежать ему, Айе, Абиссинцу, холодному и невозмутимому лидеру Вайс! Неудивительно, что Йоджи был так изумлен.

Айя закрыл лицо руками и прошептал, что он определенно сошел с ума. И даже лечиться не хочет. "Даже если это всего лишь игра, пусть. Только не говори мне ничего. Пусть я верю, что это правда..."