Ладно, ну переспал я с Айей. И что теперь? Мы теперь просто приятели для секса? Или что-то другое? Я смотрю, как он общается со своими фанатками. Я наблюдаю за тем, как под этим чертовым оранжевым свитером перекатываются мышцы. Наблюдаю за тем, как его волосы ласкают его лицо.

Я думаю о том, как он меня трахал.

Это была одна из лучших ночей в моей жизни. Я даже не могу описать, как это было – проснуться в его постели, смотреть на него спящего и знать, что он пахнет сексом, что он пахнет мной. Боги, это непередаваемое чувство.

Я ушел утром, до рассвета. Я решил, что так будет лучше. Не хотел, чтобы следующее утро было неловким. Однако неловкой получилась вся следующая неделя. Я не могу сказать ему ничего о той ночи. Я не могу сказать ему, что мне хотелось бы, чтобы у нас с ним были еще ночи вдвоем. Я не могу выразить, как меня тянет к нему. Просто не могу.

Он, наверно, злится на меня за то, что я напоил его. А что, как ты еще подберешься к Айе? Это же просто кусок гранита. У меня был только один способ получить желаемое. Да, я все просчитал. Я неделями думал, как поднять эту тему. Это нечестно, знаю, но как бы я еще заполучил Айю в постель? Мне должно быть стыдно, так?

Ну так вот, мне не стыдно.

Мне понравилась каждая минута до и после. Мне понравилось видеть его спящим на растерзанной постели. Мне понравилось то, как подо мной тряслись ноги, когда я смывал с себя все следы.

И я хочу испытать это снова.

Как я собираюсь это сделать, спросите вы. Понятия не имею. Разве я могу просто подойти к нему и спросить: «Эй, Айя, хошь потрахаться?» Я уверен, он изобьет меня до потери сознания. А я предпочел бы, чтобы он меня до потери сознания затрахал.

Я не говорю, что все, что я хочу от него – это секс. Я не против узнать его получше. Он кажется довольно интересным парнем. Если не считать эту фигню с Такатори. Это меня просто раздражает. Конечно, я не знаю всей истории. Может быть, если мы станем друг другу ближе, он расскажет мне. Хотя, это же Айя..

Оми влетает в меня, пытаясь скрыться от пищащих девчонок, и я почти сшибаю огромную банановую пальму.

– Ты в порядке, мелкий? – я дразню его, поправляя растение.

– Йоджи! Прекрати меня так называть! – Оми упрекает меня, улыбаясь.

– А раньше ты никогда не жаловался.

Я поднимаю глаза и вижу Айю, наблюдающего за мной. Лейка в его руке забыта. Я встречаюсь с ним взглядом и не могу отвести глаз. Очевидно, он тоже не в силах это сделать. Эх, еще одна напряженная минута вдобавок ко всей этой неделе. Да, именно, это не первый случай игры в гляделки. Мы не говорим друг с другом. Только смотрим. Мы можем общаться как коллеги, но не как друзья. Возможно, мы друг друга боимся. Хотя я никогда не видел Айю испуганным. Может быть, я ошибаюсь. Это со мной часто.

Самое смешное – это то, что ни один из нас не загонит другого в угол и не потребует объяснений. Думаю, что мне нужно кое-что объяснить ему. Ведь я начал это. Хотя опять же, Айя мог все остановить. Но не остановил. Он ни разу не сомневался. Даже когда я танцевал с ним. Объясните мне этот феномен.

 

* * *

 

Итак. Я перед дверью в айину спальню. Черт, я нервничаю. Проверим, что мы имеем.

1. Оми у друзей. На всю ночь.

2. Кен у себя в комнате. Спит как сурок.

3. Айя в своей комнате (как обычно). Скорее всего, планирует мою смерть.

4. Йоджи на грани нервного срыва. Вероятно, готовится сбежать.

Думаю, это все.

Я легонько стучу в дверь. С одной стороны, я надеюсь, что он не услышит. С другой – не хочу, чтобы другие знали, что я у него под дверью.

– Кто там? – слышу я из-за двери. Черт, услышал.

– Это я, – отвечаю я. У меня даже не хватает смелости открыть дверь.

– Чего тебе? – спрашивает он, и я слышу, как он подходит ближе.

– Хочу поговорить.

– О чем? – он подходит еще ближе.. я думаю.

– О чем-то.

Его дверь открывается, и эти прекрасные лавандовые глаза сердито смотрят на меня. Я слегка ухмыляюсь.

– Говори, – приказывает он. Я смотрю вдоль коридора. Я не уверен, что все это – хорошая идея. Будет совсем хреново, если я убегу? Да, скорее всего.

– Ну, хм, Айя... Я думаю, мне нужно объяснить... кое-что.

– Кое-что?

– Что случилось на прошлой неделе, – шепчу я.

– Ничего не случилось на прошлой неделе, – отрезает он и закрывает дверь перед моим лицом.

– Какого хрена! «Ничего не случилось на прошлой неделе»?! – Что-то определенно случилось.

Я, как последний дурак, врываюсь в его спальню. Его реакция – такая, как и должна быть. Я прижат к стене. Лицом в прохладную побелку, руки стянуты за спиной.

– Что-то действительно случилось на прошлой неделе, Айя, – бормочу я в стену.

– Тогда почему… – он начинает фразу, но заканчивает ее вздохом.

– Я просто подумал…

– Что ты подумал, Йоджи?

– Я не хотел... а, черт.

Айя наклоняется ближе и тянет меня за руку, заставляя связки растягиваться: 

– Не. Хотел. Чего. Йоджи.

– Я не хотел всех этих неудобств на следующее утро. Я думал, тебе нужно будет время, – быстро говорю я.

– Время? Да, ты дал мне кучу времени, – бормочет он, отпускает мою руку и отходит в сторону. – Так чего же ты не дашь мне еще немного, убравшись из моей спальни?

– Нет, – я поворачиваюсь.

– Нет? – он делает шаг ко мне со своим фирменным яростным взглядом. Даже то, что он смотрит снизу вверх, не портит эффекта. Иногда Айя может испугать до чертиков.

Твою мать, он ведь заставит меня сказать то, чего я говорить не хочу. Я отвожу глаза.

– Выйди. Вон.

– Блин, ну подожди минуту, Айя.

Он только продолжает сверлить меня взглядом. Ожидая, пока я окончательно все испорчу.

– Я просто... блин, это не потому что я... бля... Айя, я хотел тебя. Я все еще хочу тебя.

Айя фыркает.

– Ты меня хочешь? – насмешливо спрашивает он.

Ладно, Кудо, терять нечего.

– Да. Всю эту неделю я ни о чем больше не думал. Черт, Айя, мне кажется, что я хочу не просто одну ночь.

– Если это не выходило у тебя из головы так долго, чего же ты не поговорил со мной?

– Я струсил, – вот и все мое обаяние. Похоже, эта история доказала, что я не так уж крут.

– Это все объясняет.

– Скажешь, что ты об этом не думал? – возражаю я и пристально смотрю на него.

Он не отвечает, но и не отводит глаз.

– И ты не сможешь сказать, что не хочешь это повторить.

Снова никакого ответа.

– Черт возьми, Айя, ответь мне!

– Просто уходи.

Это совсем не тот ответ, на который я надеялся.

Я протягиваю руку быстрее, чем он успевает среагировать (что, кстати, случается редко), и мягко подтягиваю его лицо к своему. Странно, но он не сопротивляется. Я наклоняюсь и целую его. Не знаю, получится ли у меня вложить в этот поцелуй все, что я думаю, но я пытаюсь.

Я посасываю его нижнюю губу и запускаю язык в его рот. Я сражаюсь с его языком, присасываюсь к нему. Я пытаюсь показать, что именно хочу с ним сделать, с ним самим.

Его руки лежат у меня на талии, сжимая и вцепляясь в мою рубашку. Я слышу легкий стон, ускользнувший из его горла. Черт, не знаю, сколько я еще смогу выдержать. Все мое тело загорается только от того, как он стонет. Мой член, кажется, готов взорваться. Как он может такое со мной творить?! Всего лишь одним поцелуем?!

Вдруг он отталкивает меня. Правой рукой прикрывает рот, прикасаясь к нашей перемешанной слюне на его губах, у него во рту.. Он так прекрасен. Его кожа разрумянилась, а грудь быстро вздымается и опускается. И я не могу не заметить эрекцию, натягивающую ткань его брюк. Приятно знать, что не я один тут наслаждаюсь. Он смотрит на меня.

– Почему?

– А ты как думаешь?

Он действительно не может понять.

– Той ночью я планировал затащить тебя в постель. Я хочу тебя, Айя. И думаю, что хочу даже больше.

Непонимающий взгляд сменился на что-то... другое.

– Уходи. Немедленно.

– Что?

– Если тебе хочется трахнуться, пойди и трахни кого-нибудь. Меня это не интересует.

С этими словами он выталкивает меня из своей комнаты, захлопывает дверь и громко запирается на замок.

Твою мать.

Какого черта сейчас случилось?! Я же просто сказал ему, что хотел большего. Я действительно хочу. Что он ожидал от меня услышать? Я даже придумать не могу, что ему нужно.

– Я действительно хочу большего, ты, придурок, – говорю я двери. – В том смысле, что я хочу большего, чем просто секс, Айя. Может, ты дашь мне шанс, ты, красноволосый ублюдок?

Не то чтобы Я трахнул ЕГО и оставил потом двадцатку на столике. Чего вдруг я так волнуюсь из-за этой хрени?

Ладно, это был глупый вопрос.

Я знаю почему. Я хочу его. Просто ХОЧУ его. Все просто, если вам так интересно. Конечно, наш высокий-красноволосый-и-ебибельный должен был развести из этого ба-а-альшую драму.

Его дверь открывается: 

– Что ты сказал?

– Когда?

– Только что.

– Я сказал, что хочу большего, чем просто секс.

– После этого.

– Я попросил дать мне шанс.

– После этого.

– Я обозвал тебя красноволосым ублюдком.

– Значит, мне не послышалось, – говорит он и снова закрывает дверь.

Я рычу. Ничего не получается. Почему он не вылезет из своей хандры? И почему он не улыбается?! Это же ненормально.

Я иду обратно в свою спальню. Да, это был веселый вечер. Я выставил себя дураком, меня впечатали в стену (и не оттрахали при этом) и отвергли окончательно. Эта ночь попадает в десятку самых дерьмовых моих ночей.

 

* * *

 

Ах, еще одно чудесное утро в Конеко. Боги помогите мне.

Я подметаю дорожку у магазина. Ладно, согласен, я пренебрегаю своими обязанностями. Подайте на меня в суд. Я наконец-то закуриваю первую сегодняшнюю сигарету. Здесь как-то слишком ярко и солнечно. Кто-нибудь, выключите солнце!

Я глубоко затягиваюсь и улыбаюсь сам себе. Что-то есть в первой сигарете, что делает все терпимым. Солнце. Жару, которая начинает разливаться в утреннем воздухе. Тот факт, что у меня ничего не выходит с Айей. В этой первой утренней сигарете есть что-то, чего нет в последней – вечерней или ночной.

– Что ты делаешь?

Угадайте, кто это.

– А на что это похоже, бесстрашный лидер?

– Принимайся за работу, – рычит Айя.

– Отвали, – да, я сегодня не в духе. Не люблю вставать рано.

Он хватает меня за плечо и разворачивает лицом к себе. Я смотрю на него сверху вниз. Его глаза сыплют фиолетовыми искрами. Думаете, он злится? Пепел с моей сигареты сейчас упадет. Я немного задеваю ее языком, и пепел падает на его любимый оранжевый свитер. Вы думаете, я злюсь из-за вчерашней ночи?

Он выдергивает сигарету из моего рта и толкает меня к стене.

– В чем дело, Айя?

Он прижал меня собой, руки – по обе стороны от моих плеч. Я чувствую, как его бедра прижимаются к моим и... что это у нас тут? Это уж точно не утренний стояк. Что ж, Айя, думаю, я тебе нравлюсь.

– Твою мать, Йоджи.

– Что, Айя? – шепчу я и толкаюсь бедрами в него. Его дыхание срывается. – Тебе это нравится? – я не могу удержаться и делаю еще один толчок.

Гнев, который я видел в его глазах, меняется. Не совсем умопомрачительная страсть, но близко к тому.

Я улыбаюсь и наклоняюсь к нему. Провожу языком по его шее и беру бледное ушко в рот. Он буквально выгибается в моих объятиях. Я начинаю покусывать его шею. Откуда-то я знаю, что он это любит.

Айя замер. Его тяжелое дыхание у меня над ухом. Наши тела вжимаются друг в друга. Его каменный член прижат к моему животу. Я уверен, что на моем члене останется отпечаток молнии джинсов. Как, черт возьми, он может такое со мной делать? То он как ледышка, то через секунду почти тает в моих руках. Буквально поджаривая меня самого.

– Йоджи… – шепчет он.

Я оглядываюсь и вижу, что Токио проснулся. Улицы полны людей, школьников и торговых представителей. Я прекращаю свою сладкую пытку.

– Не здесь, – говорю я и кивком указываю на шумящий всего в нескольких шагах город. Не то чтобы я хотел остановиться, но мне не хочется потом быть битым.

– Неважно, – выдыхает он.

– Позже, – обещаю я, и я уверен в этом. Только надеюсь, что позже он все еще будет этого хотеть.

Я проскальзываю под его руками и ухожу обратно в магазин. Неплохо для перекура. Лично я не жалуюсь.

 

* * *

 

Кен продолжает смотреть на меня и Айю. Голос параноика в моей голове твердит, что Кен все видел, все знает и собирается что-то с этим знанием делать. Хотя кому, черт побери, он может рассказать? Мэнкс? Персии? Мы ничего не нарушаем своими маленькими сексуальными играми.

Я знаю, что Кен ни о чем не догадывается, но все же что-то во мне хочет держать все это в секрете. Я не стесняюсь. Все и так в курсе, что я трахаю все, что движется. Разве ж это удивительно, что Йотан наконец-то забрался к Айе в штаны?

Можете не отвечать.

Айя уходит в подсобку. Полагаю, за землей. Неважно, вообще-то.

– Который час, Кенкен?

– 2:38, – у Кена есть способность придавать многозначность самым обычным вещам.

Например: 2:38, Йоджи, а это значит, что через час Оми вернется домой, и ты сможешь уйти и сделать.. да что угодно сделать.

И/или: 2:38, Йоджи, и это значит, что поклонницы начнут появляться примерно через 15 минут. Готовься к обожанию и почитанию.

Или вот еще: 2:38, и бары еще закрыты, так что потрахаться тебе пока не удастся.

Да, Кен может надрать мне задницу.

– Что у тебя с Айей? – спрашивает Кен.

– Ничего. Все как раньше, все как раньше, – отвечаю я беззаботным голосом и закатываю глаза. Кен понимает, что я имею в виду, слишком хорошо понимает.

Да, Айя может надрать мне задницу. В буквальном смысле.

 

* * *

 

Я нервно меряю комнату шагами. Чего это я? И руки у меня трясутся. Почему? Сигарета во рту потеряла весь свой вкус. Я быстро впечатываю ее в пепельницу. И снова начинаю нервно шагать. Твою мать, Йоджи, возьми себя в руки.

Мне пойти к нему? Отвергнет ли он меня снова? Это утро мне не приснилось?

И чего это я так нервничаю???

Все. Я сейчас пройду по коридору и вынесу его чертову дверь. И на этот раз он, мать его, мне ответит.

Я открываю дверь, и у меня шок. Весь мой гнев мгновенно испаряется.

За дверью стоит Айя. Какого черта?

– Думаю, «позже» – это сейчас, – шепчу я, и в моем голосе даже мне слышится злость.

Он отвечает тем, что вталкивает меня обратно в комнату.

– Полагаю, это значит «да».

Он тихо закрывает дверь и запирает ее.

– Кто дал тебе право требовать от меня большего, Йоджи? – спрашивает он, поворачиваясь ко мне лицом.

Вот это неожиданность: 

– Я... э... ну...

– Никто. А кто сказал тебе, что это нормально для тебя – хотеть меня.

– Никому и не надо было. Кто дал ТЕБЕ право желать меня, а? – спрашиваю я и делаю шаг к нему.

– Я не хочу тебя.

– Тогда почему ты так на меня смотришь? Тогда почему ты здесь?

Я делаю еще шаг. Теперь нас разделяют какие-то сантиметры.

Он сердито смотрит на меня.

– Так я и думал.

Я хватаю его и впиваюсь в его рот. Ничего не могу с собой поделать. Я знаю, что оставляю синяки на его бледных губах. Чувствую его руки, обхватившие меня, чувствую низкий стон в его груди.

Он вплетает пальцы в мои волосы и запрокидывает мне голову. Все, что я могу сделать – это ахнуть и повиснуть на нем. Его зубы вонзаются в мою шею. Ранят. Заявляют свое право. Оставляют метку.

– Ну почему ты такой?.. – шепчет он и через голову стягивает мою рубашку. Я уже не могу отвечать связными предложениями. Он и не ждет ответа, он набрасывается на мою грудь, пощипывая мой левый сосок и посасывая правый.

– Черт, – судорожно выдыхаю я.

Его руки скользят вниз по моему телу и рывком расстегивают штаны. Медленно, почти нежно, он начинает ласкать мой член. Я опускаю глаза и встречаюсь с ним взглядом. Он наблюдает за мной, словно запоминая этот момент. Никогда не думал, что Айя сентиментален.

Айя убирает руку и поворачивает меня лицом к стене. Знакомая позиция. Его руки снова заняты делом: стягивают с меня штаны и скользят вверх по бедрам. У меня вырывается стон, когда он царапает мою спину.

Потом этот бледный, горячий рот кусает меня, а руки Айи снова ложатся на мой член. Медленно поглаживают. Я произношу его имя, ругаюсь, всхлипываю, кричу, желая, чтобы он просто закончил это. Хочу, чтобы он просто меня трахнул.

Его руки оставляют меня, и я слышу, как расстегивается его ширинка. Да, наконец-то, да. Я сказал это вслух? Мое сердце грохочет у меня в ушах, оглушая.

Скользкий палец проникает внутрь. Когда он успел достать смазку? Неважно. Внутрь и наружу. О боже. Он снова кусает меня. Ох, черт. Еще один палец. Не останавливайся. Я знаю, что издаю какие-то звуки. Знаю, что должен двигаться вместе с этими ловкими пальцами. Еще один. Медленно, внутрь и наружу, легко задевая ту.. ту точку.. все плывет перед глазами. Ох, черт… Айя.

Я устал ждать, устал от прелюдии.

– Возьми меня, Айя, – выстанываю я.

Пальцы Айи исчезают, и он прикасается членом ко входу в мое тело.

– Давай же, – рычу я.

Он глубоко толкается и лишает меня дыхания. Это почти больно. Это почти больше того, что я могу вытерпеть. Он выходит из меня настолько, что мне кажется, что сейчас он выйдет из меня совсем. Я двигаюсь назад и вбираю его внутрь снова. Он понимает намек и вламывается в меня.

Снова и снова. Еще и еще. Я не знаю, сколько еще смогу выдержать и остаться в живых. И мне плевать. Не останавливайся, Айя. Трахни меня.

Его руки стискивают мою кожу, оставляя следы. Я почти кричу, царапая стену и просто пытаясь справиться с избытком ощущений. Я чувствую каждый сантиметр его плоти, его жар за моей спиной, слышу, как он рычит мое имя.

Это уже слишком, но я не могу сбежать. Да и не хочу.

Айя, я сейчас.. пожалуйста, не останавливайся.. я сейчас..

– Давай, Йоджи, – стонет он и обхватывает горячими пальцами мой член.

Это уже слишком.

Все мое тело напрягается, ногти впиваются в ладони. Я даже не могу дышать. Кажется, я умираю. Меня выгибает, и я чувствую, как сперма покидает мое тело. Я отключаюсь, все еще ощущая, как он меня трахает.

Обратно в реальность меня вытягивают зубы, вонзившиеся в плечо. Я вскрикиваю и чувствую, как он кончает в меня, обжигая внутренности. Я все еще жив.

Кто знает, сколько я там простоял, пока Айя прижимался к моей спине. Его член выскользнул из меня, а его руки обхватили мою талию. Как у него еще остались силы на это? Я чувствую себя так, словно вернулся с войны.

Айя полуидет, полутащит меня в постель. Я падаю на матрас, обессиленный и полностью удовлетворенный. Я чувствую рядом с собой его тепло, чувствую его руки, скользящие вокруг моего тела. Мне наплевать на то, что мы оба наполовину одеты, что лампа у кровати все еще горит и что это вполне может оказаться сном. Просто дайте мне эти две ночи, и мне больше ничего не надо.

– И даже не думай уйти снова, – заявляет Айя.

Может быть, у нас даже что-то получится.

Конец?