Этим утром, когда Оми на автопилоте брёл по коридору в ванную, за дверью Аи послышался грохот и проклятье.

Оми замер, сразу проснувшись. Ёдзи как-то раз промахнулся мимо кровати, когда был очень сильно пьян после ночного марафонского забега по клубам, и Кэн однажды всполошил их всех, во сне пробив одиннадцатиметровый по стене рядом с кроватью. Но с Аей такого ещё не случалось.

Оми постучал в дверь и спросил:

– Ая-кун, у тебя всё в порядке?

За дверью было абсолютно тихо. Если бы не грохот, Оми решил бы, что человек внутри крепко спит. Он постучал сильнее и спросил, уже с тревогой:

– Ая-кун, что случилось? Всё в порядке?

Если Ая не ответит, придётся ломать дверь, решил он. Но тут из комнаты донеслось глухое:

– Всё нормально.

Скорее всего, так оно и было. Но Оми всё ещё беспокоился, так что спросил первое, что пришло в голову, чтоб заставить Аю ответить что-нибудь кроме «всё нормально»:

– Ты будешь завтракать? Варить на тебя лапшу?

Конечно, Ая сказал «нет», потому что по свободным дням он никогда не задерживался в «Конеко», исчезая с утра и до вечера – или до начала своей смены. Но, к удивлению Оми, после отказа он добавил: «Спасибо», и голос его был заметно мягче.

Оми ловил такие вещи, как воздушный змей ловит ветер, и поэтому умывался и спускался на кухню в состоянии задумчивости.

Кэн уже успел поставить чайник. В отличие от Оми, сегодня он был свеж и бодр.

– Вот это гроза была ночью, да ведь? Я думал, молния ударила прямо в «Конеко»!

Все они так подумали и выглянули из своих комнат, тревожно прислушиваясь и присматриваясь, не горит ли их здание.

Все, кроме Аи. Ая не выглянул. Ёдзи тогда ещё сказал про него: «Вот ведь хладнокровный мерзавец, дрыхнет хоть бы что!»

Оми с Кэном тогда тоже решили, что просто Ая плевать хотел на грозу. Ну, и на «Конеко» тоже.

Ёдзи появился на кухне со стратегической точностью, когда лапша была уже готова. Тоже бодрый, умытый и благостный – видимо, успел покурить.

– Начинаю подозревать, что я не единственный в команде ценитель алкоголя, – сообщил он. – Только что видел, как наш доблестный Абиссинец вышел из дома и затормозился на месте минут на десять. Просто стоял и смотрел на жизнь вокруг. У меня такое бывает только с очень большого бодуна, знаете ли.

Так Ая был пьян? Ну, это бы объясняло сегодняшнее утро. Хотя…

– Не-а, – покачал головой Кэн. – Я вчера видел его вечером перед сном. Был трезв, как сборная перед финальным матчем.

– Тогда прямо и не знаю, – вздохнул Ёдзи. – Только обрадовался, что нашёл среди вас родственную душу…

Кэн и Оми знающе переглянулись. Ёдзи с самого начала их совместной работы пытался найти в Ае родственную (хоть в чём-нибудь) душу. Пока его поиски успехом не увенчались.

– Ты его не спросил, куда он пошёл?

– Конечно, нет! – возмутился Ёдзи. – Что я ему, начальник, что ли? Но я спросил, где его найти, если… мало ли что.

– И что он сказал?

– Сказал: «Понадоблюсь – позвоните».

– Куда позвонить?

– Не сказал.

– Может, на пейджер? – пробормотал Кэн.

…День Оми прошёл как обычно – работа в «Конеко», школа, странное поведение красивой одноклассницы Сакаки (ему кажется или она тоже решила найти в нём родственную душу?), снова «Конеко»…

Ая вернулся как раз к закрытию магазина, когда остальные единогласно решили заказать на вечер пиццу. Оми увидел яркое пятно его оранжевого свитера вверху на лестнице и позвал:

– Ая-кун, будешь пиццу?

– Да. Спасибо.

Два «спасибо» в день! Да ещё таким мягким тоном! Инстинкт бумажного змея (Оми решил так называть это чувство) снова включился на полную мощность.

А когда Ая спустился в гостиную, где они дожидались Кэна, убежавшего за пиццей, то Ёдзи тоже заметил: что-то было не так. Определённо не так.

Ая заправил свои пряди за уши.

Ая никогда не убирал свои пряди даже под головной убор. Даже на миссиях. Просто – никогда.

Но сегодня они были плотно заправлены за уши.

Ёдзи взлетел с дивана и моментально надвинулся на Аю. Оми вздохнул. С этим инстинктом саморазрушения у Ёдзи надо как-то бороться.

– Ая! Что ты сделал?

Ая посмотрел в лицо Ёдзи и медленно моргнул. Даже после этого Ёдзи от него не отодвинулся. Камикадзе-идиот.

– Пока ничего, – голос Аи был слегка озадаченным, и он не отрываясь смотрел в лицо Ёдзи. Почти… зачарованно. – Собираюсь отстричь их. Выглядят по-дурацки.

– Отс… отстричь? – Ёдзи аж подавился. А потом протянул руку и вытащил левую прядь Аи из-за уха и пропустил через пальцы, разглаживая. Оми мысленно зажмурился. Мысленно, потому что в реальности смотрел не отрываясь. Это было как извержение вулкана в замедленной съёмке, только ещё интереснее.

– Ни в коем случае, – сказал Ёдзи тихо и как-то сипло. – Ни за что, Ая, слышишь? – и вытащил вторую прядь. А потом провёл большим пальцем по изгибу Аиного уха. – Так красиво…

Тут Оми не выдержал и всё-таки зажмурился. Но не услышал ничего ужасного и через три секунды осторожно посмотрел.

У Ёдзи было такое лицо, что глаза захотелось закрыть снова – от смущения. Слишком большими иероглифами там было всё написано, все чувства нараспашку, прямо неловко, будто в чужую душу заглянул.

После него было даже немного страшновато перевести глаза на Аю. Потому что если там будет обычное Аино выражение… то лучше бы он просто руку Ёдзи сломал, честное слово.

Но сегодня у Аи было другое лицо. Спокойное, но как будто подсвеченное изнутри эмоциями. Они лучились в глазах, дрожали в уголках губ, согревали кожу на скулах румянцем.

– То есть ты был в меня влюблён? – спросил он негромко.

На шее Ёдзи дёрнулся кадык.

– Почему «был»?

– Это всё усложняет, – сказал Ая озабоченно, но тут же улыбнулся, будто не мог удержаться от улыбки. – Но я… рад?

И Оми подумал, что тоже рад. Хотя это действительно всё усложняло.

А потом Кэн принёс пиццу, и они ели перед телевизором, и щёлкали пультом, переключая каналы. На одном рассказывали про ночную грозу и странные эффекты, отмеченные учёными, потом перескочили на научную и не очень фантастику. Ёдзи любил всякое такое, Кэн был ярым скептиком. Ая, как обычно, молчал. Пользуясь тем, что спорщики отвлеклись, Оми переключил канал и нашёл третью часть фильма «Назад в будущее», которую давно хотел посмотреть, но Ая вдруг сказал:

– Верни-ка на предыдущий.

На предыдущем канале шёл футбол, какая-то английская команда против какой-то немецкой. Кэн завопил от энтузиазма, найдя каких-то своих знакомых на поле, а Оми с упрёком посмотрел на Аю. Это что, теперь им придётся смотреть все футбольные матчи? Прежде Кэн был один против троих, но если Ая начнёт его поддерживать, то у них будет равное количество голосов. Хотя какое там «равное»! Как будто Ёдзи теперь станет голосовать против Аи…

Оми горестно вздохнул и облизал сыр с пальцев.

И тут со стороны чёрного хода внезапно постучали.

– Доставка!

Конечно, это была никакая не доставка. Они все узнали голос Мэнкс.

«Эх, а нам в школе так много задали…» – подумал Оми, спускаясь в подвал вместе с остальными. – «Почему новая миссия должна быть именно сегодня!» Но потом пристыдил себя: Твари Тьмы не спят, нужно в любой момент быть готовым защищать справедливость!

– Что-то ты припозднилась сегодня, Мэнкс. Неужто у такой красивой женщины нет по вечерам занятий поинтереснее? – в привычном флирте Ёдзи слышалась нотка досады. Видимо, он сегодня тоже не горел желанием получить миссию.

– У нас экстренная ситуация, – резко ответила Мэнкс. – Времени мало.

Оми взял протянутую ею видеокассету и вставил в слот проигрывателя.

…– Я думаю, – сказал Абиссинец после ухода Мэнкс, когда они вчетвером сидели вокруг стола с досье на очередных Тварей Тьмы, – нужно провести эту операцию иначе.

Все посмотрели на него.

– Вот здесь идут Кэн и Оми, здесь – мы с Ёдзи. А дальше мы отсекаем заложников и в первую очередь спасаем их. Преступникам некуда бежать, так что мы ликвидируем их сразу после того, как выведем оттуда гражданских.

– Но Персия говорил, что заложниками займутся позже специальные команды, а для нас приоритет – ликвидация боссов, – возразил Оми.

– Команды могут не успеть, – заметил Ая. – Оми, кассета с заданием на миссию уже размагничена?

– Конечно, – с недоумением ответил Оми. – Это обязательная процедура.

– И других образцов этой видеозаписи не существует? На дисках, на флэшках, на компьютере у Персии?

– Разумеется, нет. Какие такие «флэшки»? Персия записывает одно-единственное обращение для нас. Было бы очень рискованно хранить такое в нескольких экземплярах.

– Тогда как мы знаем, что точно говорил Персия? Ты не слышал приказа освободить заложников, а я слышал. Кэн? Ёдзи?

– Боссы точно не уйдут? – уточнил Кэн.

– Точно. Мы их загоним вот сюда, им никак не выбраться. Я уверен.

– Тогда давайте выполним приказ Персии и освободим заложников, – на лице Кэна вспыхнула быстрая улыбка, и Ая ответил ему такой же. Как будто они много раз так согласованно работали и привыкли понимать друг друга с полуслова.

Что за странный день сегодня.

– Ёдзи, а ты что скажешь?

– Давайте выполнять приказ Персии! – отчеканил Ёдзи и подмигнул Ае.

Оми беспомощно вздохнул… и тоже заулыбался. А здорово было бы, если б и в самом деле у них был именно такой приказ. Понятно, что Вайсс были созданы не для этого, и спасением заложников должны заниматься другие люди, но насколько же приятнее готовить миссию, где они кого-то спасают, а не просто карают преступников!

Все его любимые миссии были как раз такие. Жалко, что они случались редко.

Они расходились по своим комнатам с прекрасным боевым настроем и улыбками на лицах. И Оми вдруг почувствовал, что в их команде что-то очень сильно изменилось сегодня. И что в скором времени изменится ещё сильнее. Его внутренний бумажный змей трепетал на ветру в ожидании.

…И ему это нравилось.

За исключением того, что Ая вдруг перестал использовать фенхель в букетах и объяснил это так:

– Не могу, нелепо выглядит.

– Почему нелепо?..

– Оми, его едят.

…Вот же глупость.