Стол дрожал. Шульдих прижался спиной к выдвижным ящикам и посмотрел на Кроуфорда.
– Как у нас с предсказаниями?
– Работай, – рыкнул на него Оракул.
Телепат вздохнул и закрыл глаза. Дотянуться до очередного стрелка было сложнее, чем в прошлый раз. Цель носила крепкий ментальный щит. Шульдих бы с удовольствием встретил того, кто его поставил. Из-за него даже охраной было сложно манипулировать. Немец зацепил одного из стрелков и вырубил. Тот упал на стоящего рядом. На секунду пальба прекратилась. Кроуфорд и Шульдих синхронно вскинули оружие и открыли ответный огонь. Стол, за которым они прятались, был огромным, из старого мореного дуба. Таких больше не делают. Вот уже почти пятнадцать минут он скрывал их от шквального огня из коридора. Наги и Фарф были в другом конце здания. И работы им хватало. Пробиться сюда они смогут не скоро.
Шульдих ругался сквозь зубы по-немецки. Оракул был сосредоточен и невозмутим, как всегда. Они перезарядили оружие и снова прижались спинами к ящикам.
Это продолжалось еще минуту, а потом пальба стихла. Шульдих выглянул из-за стола. Впрочем, он был уверен, что теперь может даже спокойно встать в полный рост. Он чувствовал его даже отсюда. По коридору шел Кудо Ёджи, одетый только в брюки, высокие сапоги и плащ. Стрелки опускали оружие, а цель даже попятилась, оказавшись в комнате и забыв, что повернулась спиной к двум другим Шварц.
– Ц-ц-ц-ц, – Ёджи опускал пальцем дула пистолетов, проходя мимо ряда охранников.
Шульдих чувствовал, что даже у него, привычного ко всему, кровь ударяет в виски. Брэд это называл «Ёджи включен на полную». Блондин подошел к цели и улыбнулся. Мужчина смотрел на него, не отрываясь. Он знал, что его ждет смерть, но даже это знание не заставило бы его причинить Инкубу вред. Не любовь, которая выбирает для себя лишь лучшее и имеет гордость. Похоть. Ничем не замутненная. Чистая, как огонь.
Ёджи дернул проволоку из часов и почти нежно обмотал вокруг горла жертвы.
– Говорят, при удушении испытываешь оргазм, – мурлыкнул он и дернул. Цель захрипела и упала к его ногам. – Ну-ну… Сейчас все закончится.
Мужчина отбросил пистолет в сторону, хватаясь за ногу Ёджи.
Блондин потянул сильнее и мужчина обмяк.
– Люблю, когда мне в ноги падают, – улыбнулся Ёджи, брезгливо отталкивая руку носком сапога.
Кроуфорд встал. Он собирался что-то сказать, но не успел. Из-за стола рассерженной рыжей кошкой вылетел Шульдих.
– Ёджи, где носило твою чертову задницу!?
– Я был занят, – обиделся блондин.
– Чем ты мог быть занят?
Шульдих разрядил пистолет в охрану. Они попадали как кегли. Кроуфорд закончил работу, потом добил цель выстрелом в лоб. И только тогда повернулся к ругающимся членам команды.
– Опять с кем-то трахался? – не унимался Шульдих.
Сидение за столом при шквальном огне явно не улучшило ему настроения.
– Не учи меня работать!
– А кто тебя научит тогда?
– Шульдих хватит, – коротко приказал Оракул, убирая пистолет в кобуру. Брэд знал, что причина злости телепата вовсе не в этом. Ёджи никогда бы не поставил команду под угрозу. И если не пришел раньше – значит, действительно, не мог. Просто прямо сейчас Шульдих чувствовал к нему то же самое, что и цель. Когда Инкуб работает – это неизбежно. А немец ненавидел быть зависимым от кого-то.
Шульдих зло посмотрел на Брэда и отвернулся. Он ненавидел и Кроуфорда за его устойчивость к чарам Ёджи. И подозревал, что никакой устойчивости на самом деле и нет. Есть просто невероятная гордыня Оракула.
– Пошли, – приказал Брэд.
Шульдих фыркнул в последний раз и тоже убрал пистолет.
– Брэд, – Ёджи тронул шефа за руку. – Разреши, я пойду первым.
Кроуфорд смерил его взглядом, потом стряхнул его руку.
– Нет.
– Почему? – обиделся Ёджи. – В меня не станут стрелять сейчас.
– Не будем проверять. Мой дар в этом отношении надежнее.
– Как скажешь, – Инкуб закусил губу.
Шульдих почувствовал, как волосы встают дыбом, а член твердеет. Чертов Ёджи и его чертов дар. Он прав. Никто не сможет его убить. Правда, телепат иногда в приступе злости хотел убить его сам. Когда Инкуб наиболее уязвим – во сне. Но умом он понимал, что не сделает этого, как бы Ёджи его не раздражал иногда. Ёджи – Шварц, а Шварц не убивают друг друга.
– Брэд… – Инкуб снова тронул шефа за руку.
Кроуфорд невозмутимо отстранился.
– Я же говорил тебе не прикасаться ко мне на миссиях.
– Извини, – раскаяние хоть и фальшивое, выглядело очень натурально.
Шульдих с трудом отвел взгляд от влажных губ Ёджи, которые тот все время покусывал.
– Надо найти Наги и Фарфарелло, – сказал Брэд, проверяя передатчик, который по-прежнему молчал, отделяя их от остальной команды.
– Да, – кивнул телепат.
Они вышли в коридор. Шульдих со злорадным удовлетворением смотрел, как Ёджи идет за Брэдом, словно привязанный, едва ли не дыша ему в спину. Оракул единственный, кто умел обломать эту безумную сексуальную машину и заставить делать то, что нужно. Часто во время миссий им приходилось едва ли не стаскивать с Инкуба различного рода мужиков, а один раз даже женщину. В присутствии Ёджи все они переставали представлять собой какую-либо угрозу. Только вот если он не успевал их убить сам, то задачей остальных было не дать охране трахнуть его. Являясь разом и приманкой и оружием – Инкуб не подвергал риску жизнь, только собственную задницу. И нельзя сказать, что это ему так уж не нравилось.
Когда они вошли в южное крыло здания, там все было зачищено. Наги они нашли у входа в конференц-зал. Он грустно стоял у стены, скрестив руки на груди.
– Вы закончили? – спросил у него Кроуфорд.
Мальчик кивнул.
– Только что. Я не могу оттащить Фарфа. Он там бесчинствует.
Наги посмотрел на Ёджи и тяжело вздохнул. Шульдих понимающе с ним переглянулся.
Брэд заглянул в зал, полюбовался на забрызганные кровью стены и Берсерка в центре этого хаоса, который с остервенением кого-то, точнее уже что-то, разделывал ножом.
– Инкуб, – Кроуфорд кивнул Ёджи. – Верни нам Фарфарелло и будем отсюда убираться.
– Как скажешь, – блондин брезгливо переступил через лужу крови и бесстрашно пошел к Берсерку.
Тот вздрогнул, почувствовав приближение Инкуба, и поднял на него безумный взгляд.
– Фарфи, – позвал Ёджи. – Фарфи, вернись. Ты узнаешь меня?
Берсерк моргнул, взгляд стал более осмысленным.
– Ёджи?
– Да, – Инкуб протянул ему руку. – Вставай. Идем.
– Я… почти закончил…
– Ты закончил, – улыбнулся Ёджи. – Здесь совсем-совсем нечего больше делать. Идем.
– Ёджи… – Фарфарелло ухватил его за руку и встал. Ёджи, как ребенка, повел его за собой, на ходу отчитывая.
– Извазюкался опять весь. Глаз да глаз за вами за всеми нужен.
Берсерк второй рукой на ходу погладил Инкуба по заднице.
– Я хочу тебя.
– Меня все хотят, – доброжелательно усмехнулся Ёджи. Однако ему льстило, что его дар действует на всех без исключения. Он подвел Фарфарелло к Оракулу.
– Вот тебе Фарфи. Что дальше?
– Теперь на выход.
– Как скажешь.
Шульдих усмехнулся. Даже слепой бы увидел, как Ёджи хочется Брэда. Но Оракул таких отношений не одобрял. Телепат правда, подозревал, что Кроуфорд просто не хочет терять такой замечательный поводок, за который можно дергать когда угодно, управляя практически неуязвимым и всесильным Инкубом.
Брэд принял душ, надел чистую рубашку и сел за стол. Ноутбук тихо зашелестел. Почти одновременно с этим в дверях нарисовался Ёджи.
– Ты принял душ, – мурлыкнул Инкуб.
– Да, – Брэд надел очки, но даже не взглянул в его сторону. – Зачем ты пришел? Мне нужно написать отчет.
– Брэд, сладкий мой, я хочу секса, – блондин пошел к его столу, покачивая бедрами. – И ты тоже хочешь. Так зачем много говорить?
– Ёджи, я уже сбился со счета, сколько раз я тебе это повторял, но я буду повторять, пока ты не запомнишь – я не собираюсь с тобой спать. Твои чары на меня не действуют.
Оракул, все-таки, посмотрел на него. Ёджи остановился перед самым столом, чувственно покусывая губу.
Инкуб сходил с ума от вожделения. Его дар, который Шульдих иначе, чем «чертовым» не называл, требовал постоянной подзарядки. Брэда ему хотелось всегда, но после миссий особенно. Но шеф был так жесток к нему. Просто бесчеловечно. А Ёджи страшно устал сегодня, и нет совершенно никакого желания тащиться в ночь, чтобы найти очередную жертву. А Брэд такой горячий и так близко, что ноет в паху.
– Брэд, я, правда, очень тебя хочу, – прошептал Ёджи.
Обычно это действовало безотказно. Любой другой уже бы перегнул его через стол и трахал. А Брэд словно железный. Однако Ёджи прекрасно знал, что дар Инкуба действует на всех, даже на импотентов.
– Пошел вон, – приказал Оракул и уткнулся в монитор.
Ёджи еще несколько секунд смотрел на Кроуфорда, а потом вздохнул.
– Как скажешь.
Он вышел из кабинета и прислонился к двери. В голове только жаркий туман возбуждения. И пока он не переспит с кем-нибудь это не пройдет. Оно и так редко проходит само собой, но сегодня он еще и перестарался немного. Он так испугался за Брэда и Шу, что потянул на себя всю охрану и цель разом. Восемь человек. И до этого около двадцати. Черт! Как плохо-то. Брэд словно не понимает, что без секса Инкуб не сможет работать, а в скором времени просто загнется.
Ёджи отлип от двери, встряхнулся и пошел к Фарфи. Псих его потребности понимал всегда. А Брэд просто не знает, от чего отказывается.
Ёджи вскрикнул и замер. Фарфи покусывал его шею, удовлетворенно порыкивая.
– Брэд, – выдохнул блондин, прикрывая глаза.
Псих обычно не обращал внимания на такие вещи. С ним было просто. Гораздо проще, чем с Шульдихом или Наги.
– Ёджи, – берсерк его осторожно выпустил.
– Что? – Инкуб перевернулся на спину и скосил на него глаза.
– Почему Брэд с тобой не спит?
– Думаешь, он называет мне причины? – буркнул Ёджи. – Он меня вообще едва замечает.
– Он замечает тебя, – Фарфи сочувственно на него посмотрел. – Показное равнодушие – тоже знак внимания.
– Ну да. Возможно.
– Тебе так его хочется?
– Очень хочется, – Ёджи шмыгнул носом. – Придурок отмороженный. Мог бы хоть раз. Видит же, что я с ума схожу. Но нет! Ему плевать!
– Ему не плевать, – Берсерк погладил Ёджи по груди. – Просто Кроуфорд – это Кроуфорд. Я не понимаю, как он может отказаться от тебя по собственной воле. Думал – ты понимаешь. Ты ведь все понимаешь. Это часть твоего дара.
– Я понимаю, – Инкуб поморщился. – Понимаю, что он хочет меня, но такое ощущение, что у него член из золота и он хранит его в штанах, как в сейфе. Можно подумать, я его украду!
Фарфи рассмеялся, представив себе эту картину.
Ёджи тоже улыбнулся и снова потянулся к нему.
Шульдих широко зевнул. Спал он плохо. Снилась всякая ерунда. Телепат ненавидел эти кровавые сны, которые посещали его после миссий. Но от них никуда не деться. Он даже научился принимать их как данность.
Летнее утро было мягким, обволакивающим.
Ёджи выполз в коридор из комнаты Фарфи, такой же сонный и вялый с утра. Они с Шульдихом примирительно переглянулись.
– Завтрак? – спросил Инкуб.
– Пожалуй, – согласился телепат. – Только надень что-нибудь.
– А, да! – спохватился Ёджи. – Сейчас. Подожди, найду новую футболку.
Он нырнул в свою комнату и через минуту вернулся уже одетым.
– А что стало с предыдущей? – без особого интереса спросил Шульдих.
– А, – отмахнулся Инкуб. – Фарфи с меня ее ножом срезал.
– Как он до сих пор тебя не покалечил – удивляюсь, – покачал немец головой и снова широко зевнул.
– Он не может причинить мне вред, – Ёджи усмехнулся. – Как и любой из вас.
– Даже когда ты спишь?
– А что у тебя есть относительно этого коварный план? – Кукловод и Инкуб понимающе посмотрели друг на друга и улыбнулись.
Они вдвоем вышли из дома. На другой стороне улицы было маленькое кафе, из которого уже доносился умопомрачительный запах свежей выпечки.
– Хороший ты парень, – вздохнул Шульдих, присаживаясь за столик. – Если бы ты еще иногда не был такой задницей.
– Я требую уважения к моей заднице, – Ёджи сел и закинул ногу на ногу. – Я, между прочим, ей работаю.
– Лучше бы ты головой работал, – телепат откинул за спину волосы и кивнул официанту, чтобы тот подошел.
– В рот я тоже беру, – покладисто согласился Ёджи и подмигнул Шульдиху.
– Шлюха.
– Ублюдок.
Они снова улыбнулись друг другу и почти одновременно повернулись к официанту. Парень от них даже попятился.
Ёджи поставил на стол коробку с завтраком для всех остальных.
– Ест в этом доме еще кто-то кроме меня и Шу? – выглянул он в гостиную.
– Я! – с готовностью подскочил Наги.
– Тогда иди на кухню. Где Брэд?
– В ванной еще.
– Опять до утра отчет писал, – буркнул Ёджи.
Он сам не понимал, почему это его так расстраивало. Но он не раз видел, как после миссии команда расползается по комнатам спать, сам Ёджи – трахаться для подзарядки, а Брэд, как проклятый, торчал за своим компом. В такие моменты он выглядел уставшим и почти беззащитным.
Ёджи пошел наверх. В ванной шумел душ. Инкуб без стука открыл дверь и заглянул внутрь.
– Брэд, сладкий мой, ты как?
– Ёджи, – сдержанно донеслось из душевой кабинки. – Не мог бы ты выйти. Я вообще-то моюсь.
– Я и не заходил. Просто хотел сказать, что мы принесли завтрак.
Ноздри Инкуба затрепетали, улавливая тонкий запах, который мог чувствовать только он. Секс. Значит, шеф занимался самоудовлетворением.
– Брэд, – Ёжи помимо своей воли подался вперед. – Тебе помочь?
– Нет. Убирайся.
– Как… как скажешь, – он даже запнулся на самой привычной из своих фраз.
Он захлопнул дверь в ванную. И прижался к ней лбом. Все тело дрожало. Да что с ним такое? Какого черта ему так хочется Брэда, что аж ноги не держат? Можно подумать, что шеф какой-то невероятный любовник или обладатель того самого золотого члена. Нет, скорее, дело в другом. Кроуфорд единственный мужчина, который смог отказаться от Ёджи. Ни до, ни после у Инкуба больше не было таких промахов. И он до сих пор не мог понять, почему так происходит между ним и Брэдом. Эта граница возникла почти сразу. Прошел уже год, как Ёджи закончил обучение в Розенкройц. И насколько ему было известно, он был всего одним из двух существующих в мире Инкубов, направленных в боевые группы. Помимо самого Ёджи была еще одна девушка-суккуб мастерски владеющая двумя ножами. К сожалению или к счастью, боевая разновидность инкуба была редка не в силу отсутствия боевых навыков у инкубов, а в силу того, что убить того, кого ты «тянешь» на себя граничит с сумасшествием. Ёджи хитрил. Он просто терпел, убивая на миссиях, а настоящий секс был уже потом. Секс был ему нужен. Всегда. Первая и жизненная необходимость. Нужнее еды, воды, сна и воздуха. Брэд же терзал его своим невниманием. Лишая этой первой необходимости. Ёджи никогда не испытывал такого дикого желания заполучить именно этого мужчину. Он всегда был не сильно разборчив в связях. Когда ему лень было идти на «охоту», то он довольствовался Фарфи или Наги, в зависимости от настроения. А когда Шульдих доставал его особенно сильно, то Ёджи брал в оборот и его, зная, как рыжего это бесит. И жизнь была бы прекрасна, если бы не Брэд, который вел себя так, словно Ёджи не Инкуб, а просто погулять вышел.
– Ну и дурак же ты, оказывается, – сочувственно поцокал языком Шульдих.
Ёджи резко обернулся.
– Напрашиваешься?
– Нет, что ты! – развел руками телепат. – Просто поражаюсь странности твоего мышления.
– Что ты можешь знать о мышлении?
– О твоем? – хихикнул телепат. – Что оно ограничено до невозможности.
– Значит, все-таки, напрашиваешься? – зло повернулся к нему Ёджи. Он был взбудоражен запахом секса, исходящим от Брэда, четким силуэтом крепкого мужского тела за тонким стеклом душевой кабинки и мыслью, что все это ему недоступно.
Шульдих поспешно от него попятился.
– Успокойся. Не время для этого. Нам вечером снова на миссию. Побереги силы.
Такие споры вспыхивали между ними периодически, и Шульдих знал, что проиграет, если Ёджи его «потянет». Проще было не доводить до этого. Но ходить по грани – занятие для настоящих Шварц.
Ёджи упоминание о сегодняшней миссии немного остудило. Силы, действительно, придется поберечь. И на следующую ночь найти другого партнера. От Фарфи он взял все, что можно.
Инкуб поморщился и ушел в свою комнату.
Шульдих посмотрел ему в след и покачал головой.
Новая миссия была не такой уж новой. Она была похожа на вчерашнюю. Они продолжали уничтожать людей, связанных с Цессией. Эта организация должна прекратить свое существование к концу недели. Особенно Шварц интересовал телепат, который прикрывал лидеров Цессии. Им так и не удалось узнать кто это, но не было сомнений, что это выкормыш Розенкройц. Предатель тоже будет мертв к концу серии операций, которую разработал Брэд.
Шульдих палил почем зря.
– Ты мажешь, – холодно сказал Кроуфорд, перезаряжая свой пистолет.
– Знаю, – огрызнулся телепат.
Ёджи просто стоял посреди зала и улыбался. Охрана обмирала в его присутствии, чем пользовался Фарфарелло. Тандем Инкуб-Берсерк работал идеально.
Наги в дальнем конце зала взламывал компьютер. От информации, которую он добудет, зависели их дальнейшие действия.
– Брэд, мы закончили с охраной, – сказал Ёджи, подходя ближе. Фарфарелло облизнул нож и улыбнулся.
– Хорошо, – кивнул Оракул. – Наги, как дела у тебя?
– Еще немного, – не отрываясь от работы, ответил мальчик.
– Брэд! – Ёджи метнулся к нему.
Кроуфорд недоуменно повернул голову. И успел заметить испуганные глаза Инкуба. Потом раздался выстрел. Один из охранников был все еще жив. Он выстрелил лежа. Пуля прошла слишком низко. Фарфарелло мгновенно оказался рядом с незадачливым стрелком, и добил его. Потом выдернул нож из глазницы и ухмыльнулся.
– Уже не опасен.
Инкуб тяжело дышал, стоя прямо перед Кроуфордом.
– Ёджи… – Оракул холодно на него посмотрел. Любой бы понял, что блондин не просто так оказался между ним и стрелком.
– Извини, – Инкуб улыбнулся. – Ты в порядке?
– Да, – Кроуфорд не знал ругаться ему или хвалить Ёджи за самоотверженность. Он закрыл его, как только увидел угрозу. – В следующий раз убедись, что мертвые действительно мертвы.
– Хорошо, – он всегда соглашался со всем, что говорил Оракул.
– Что?
Ёджи стоял к нему слишком близко. Разгоряченный, тяжело дышащий, словно после секса. Плащ одет прямо на голое тело. Соски темно-розовые и кажутся твердыми. Ёджи помимо своей воли шагнул ближе к лидеру, оказавшись почти вплотную.
– Я испугался за тебя.
– Не стоит. Он бы все равно промахнулся.
Брэд посмотрел на Шульдиха, словно ища поддержки, но тот только пошло усмехнулся.
Чертов дар Ёджи доставлял всегда массу неприятностей, однако и работал он безупречно, в сочетании с ножом Фарфи, укладывая охрану быстро и без потерь со стороны Шварц.
Кроуфорд не успел даже понять, что происходит, когда Ёджи оказался совсем близко и без всякого перехода по-кошачьи лизнул его в губы.
Оракул коротко ударил Инкуба по лицу, так что у того мотнулась голова.
– Держи себя в руках.
– Я… – Ёджи отступил на шаг, прижимая ладонь к горящей щеке. – За что?
– Ты знаешь за что.
– Нет! Не знаю! – взвился блондин.
Сам факт, что кто-то смог поднять на него руку, разрушал мир Ёджи, выбивая опору из-под ног. Зачем Брэд так?
– Я тебе уже говорил, что твои чары на меня не действуют. Почему ты продолжаешь упорствовать?
– Не действуют? – зашипел Ёджи. – Кому ты врешь? Я прекрасно чувствую, что действуют. Только ты сопротивляешься неизбежному.
– Я запру тебя в подвале, если ты не прекратишь, – сказал Кроуфорд и отвернулся.
Шульдих тихо рассмеялся. Ему нравилось смотреть, как Брэд каждый раз оставляет Инкуба в дураках. Ёджи повернулся и зло посмотрел на телепата. Его взгляд не обещал ничего хорошего.
Дома Ёджи упал в кресло и проследил взглядом за шефом, который прошел по гостиной, словно не замечая Инкуба, и исчез на кухне. Ублюдок! Проклятый отмороженный ублюдок! Брэд хочет его. Ёджи это знал. Чувствовал даром. Но он ударил его! Это просто невозможно! Намеренно или нет, но Инкуб «тянул» на себя Брэда практически постоянно, но сопротивление того было все равно сильнее.
Ёджи чувствовал себя вымотанным.
Шульдих сел на диван и включил телевизор.
– Чего дуешься? – спросил он Инкуба. – Ты сам виноват. Он ведь ясно дал тебе понять, что не хочет тебя.
– Меня хотят все, – сквозь зубы процедил Ёджи, впиваясь ногтями в обивку.
– Власть Кроуфорда над собой безупречна, – хмыкнул телепат. – Неужели ты не можешь смириться, что не увидишь его член?
– Мог бы – смирился, – Инкуб посмотрел на Шульдиха. Тот сразу понял, что блондин не простил ему того обидного смеха.
– Ёджи, не смей…
– Иди ко мне…
– Ёджи… – телепат читал его мысли, как открытую книгу, но знание в этом случае ничего не решало. Во власти Инкуба были куда большие силы: инстинкты и чувства.
– Лучше иди сам, – Ёджи снял плащ и провел ладонью по своей голой груди. – Я всегда получаю то, что хочу…
– Не всегда, – Шульдих понимал всю неизбежность своего положения, но не мог упустить возможности позлорадствовать напоследок. Он иногда надеялся, что это отобьет у Инкуба желание.
– Всегда, – с нажимом повторил Ёджи и «потянул» на себя Шульдиха. Тот тяжело задышал, но продолжал сопротивляться.
– Ты не думал, что именно за это Брэд тебя и ненавидит?
– Он хочет меня. И я его в итоге получу, – Ёджи погладил пальцами свои соски, тряхнул волосами. – А пока обойдусь тобой…
Телепат поднялся и пошел к нему. Мир в это мгновение сошелся в одной точке. Бледная кожа Ёджи, его узкие бедра, золотистые волосы… Трахнуть его. Заставить стонать. Ласкать до умопомрачения.
Инкуб самодовольно улыбнулся. Пусть власть Брэда над собой безупречна, зато его, Ёджи, власть распространяется на всех остальных без исключения.
– Раздевайся, Шу… – промурлыкал блондин бархатным голосом.
Брэд на кухне, и, если повезет, он их увидит.
Ёджи ни на секунду не сомневался в своей способности обслужить обоих.
Но сначала должен расплатиться Шульдих. Для любого другого секс с инкубом был бы наградой. Телепат ненавидел, когда им управляли, и за это, и только за это ненавидел то, что делал с ним Ёджи.
Шульдих разделся, заворожено глядя на Инкуба.
– Ёджи… – выдохнул он. – Прекрати…
– Прекратить что? – блондин расстегнул на себе брюки и легко стянул их, приподняв бедра и изогнувшись в кресле. По телу Шульдиха прошла дрожь. Он опустился на колени перед креслом.
– Оближи меня там, – Ёджи без тени смущения развел ноги и закинул их на подлокотники.
– Ублюдок, – прошептал телепат. – Ненавижу тебя…
Он погладил Инкуба между ног. На его теле не было ни единого волоска. Кожа на ощупь похожа на шелк. Идеальный. Безупречный. Законченный шедевр.
Телепат понял, что выполняет приказ и более того, он сам хочет этого, наслаждается этим. Он склонился, вылизывая маленькую розовую дырочку, осторожно поглаживая ее пальцем. Ёджи тихо постанывал от наслаждения.
– Хорошо. Молодец, – мурлыкал Инкуб, перебирая его волосы. – Ты хорошо это делаешь…
Шульдих боялся, что сейчас просто кончит, слушая этот мурлыкающий голос. Ёджи имел над ним такую власть. Он мог заставить его заняться сексом, убить и даже умереть. Этому нечего противопоставить. Сейчас блондин хотел, чтобы Шульдих почувствовал, как велика его власть. Он самоутверждался.
– А теперь вставь мне.
Телепат приподнялся, погладил Ёджи по груди, а второй рукой направил себя внутрь его тела. Стон Инкуба услышал не только Брэд на кухне, но и Наги в комнате наверху.
– Хорошо, – прошептал блондин. – Хороший мальчик… Теперь трахни меня как следует.
Шульдих качнул бедрами, вырывая новые стоны. Двигаться было трудно. Невероятно туго, но поза Ёджи располагала к действиям. Он полулежал в кресле, раздвинув ноги, и рукой ласкал собственный член.
– Ёджи…
– Да, Шу? – Инкуб погладил его пальцами по губам. – Ты хочешь что-то сказать?
– Отпусти меня.
– После того, как ты удовлетворишь меня.
Телепат не прекращал ритмичных движений, вставляя Ёджи по самые яйца. Тот довольно мурлыкал и постанывал.
– Я знаю… то, что ты не знаешь сам… о Брэде… -
– И что же я о нем не знаю…
– Отпусти…
Ёджи немного ослабил давление и внимательно и вопросительно посмотрел на Шульдиха.
– Так лучше?
– Да, – немец обхватил Ёджи за талию, продолжая его трахать. – Гораздо лучше.
– Мнннн, – Инкуб покачивал бедрами. – С тобой хорошо. Может тебе стоит злить меня почаще, чтобы у меня был повод наказать тебя?
– Не надо…
– Ты мой маленький рыжий котик, – мурлыкал Ёджи. – Сделай мне хорошо, а потом расскажи то, чего я не знаю.
Шульдих уже слепо шарил по его телу, лаская грудь, соски, пах, бедра, плечи.
Краем сознания телепат чувствовал, что кто-то смотрит на них. И судя по тому, как изменились стоны Ёджи – это был Кроуфорд. О, нет! Инкуб ни капли не фальшивил. Его действительно возбуждал взгляд Брэда.
– Давай, – выдохнул блондин, и это прозвучало, как приказ.
Шульдих содрогнулся всем телом и кончил. Ёджи удовлетворенно застонал, прикрывая глаза. Его сперма почти прозрачная текла по пальцам. Инкуб провел по члену рукой последний раз и привлек к себе Шульдиха, обнимая. Брэда в комнате уже не было.
Телепат поцеловал Ёджи в искусанные губы, склонился к его уху и заговорил шепотом:
– Ты думаешь, что хочешь Брэда, как хочешь всех остальных. Но это не так. Ты сам не понимаешь, что происходит с тобой и твоим даром. Ты обычно не хочешь тех, кого «тянешь». Даже меня сейчас ты не хотел. Тебе просто было это нужно. Только почему ты не можешь понять, что с Брэдом не так? И никогда не будет так. Потому что ты не хочешь его. Ты его любишь. Вот и вся загадка…
– Шу, – Ёджи сжал пальцы на его плечах. – Ты лжешь…
– Поверь мне. Ты хорошо разбираешься в похоти и потому путаешь ее с любовью…
Блондин чуть отстранил его и внимательно и серьезно посмотрел ему в глаза.
– Инкуб не может влюбиться.
– Я не знаю, чего ты не можешь, – Шульдих погладил Ёджи по спутанным волосам. – Но я знаю, что у тебя в голове. Ты влюблен в Брэда. У тебя это странно выражается, но это ничего не меняет. У многих людей любовь выражается странно.
Инкуб прищурился.
– Ты ведь не можешь мне лгать сейчас.
– Я не лгу.
– Тогда зачем ты это мне сказал?
– В качестве мести. Я хочу посмотреть, что ты будешь делать с этим знанием. Это даже забавнее, чем влюбленная проститутка. Брэд тебя никогда не примет таким, какой ты есть.
Ёджи накрутил на кулак длинные волосы Шульдиха и с яростью оторвал от себя.
– Ты ошибаешься. Инкуб. Не. Может. Влюбиться. Это закон. Этому нас научили в Розенкройц.
– Значит, они вам лгали, – ухмыльнулся телепат, видя ярость и растерянность Ёджи. – Потому что я не лгу, и ты это знаешь. Прими это знание, как данность. Ты любишь Брэда.
– Нет! – Инкуб оттолкнул его от себя. – Я не… не… Черт!
– Понял, наконец? – Шульдих посмотрел на него снизу вверх, сидя на полу.
– Ты грязный мстительный ублюдок, – бросил ему Ёджи, как выплюнул. – Еще раз скажешь мне это дерьмо и я трахну тебя. И поверь, тебе это даже понравится.
Угроза была реальной. Телепата передернуло. Одно дело – трахнуть Инкуба, и совсем другое – дать трахнуть себя. И стонать под ним, как девка.
– Ёджи…
– Ты понял? – рявкнул блондин.
– Договорились, – кивнул телепат, не понимая, почему такая простая информация вывела Ёджи из себя.
– Убирайся, – Ёджи кинул в него его штанами. – Видеть тебя не хочу.
Шульдих быстро оделся и поспешил убраться от разъяренного Инкуба. На пороге гостиной он обернулся. Ёджи залез с ногами в кресло. По-прежнему обнаженный и соблазнительный, но этому теперь можно сопротивляться. Ёджи обхватил колени руками и сжался. Вид у него был побитый. Телепат понимал, что натворил что-то не то, но еще не знал что.
Брэд совершенно не хотел видеть то, что увидел. Шульдих трахал Инкуба прямо в гостиной. Первым желанием было подойти и стащить телепата с Ёджи.
Шульдиху это все не нравилось, но страдало от этого только его самолюбие. Блондин же нуждался в этом. Он выгибался и стонал. Смотреть на него было почти больно, и одновременно невозможно не смотреть. Его стройное тело содрогалось от удовольствия. Голос срывался на крик. Инкуб был в своей стихии, в своем мире, который жил только по его законам. Он что-то шептал Шульдиху. Кроуфорд прекрасно понимал, что они оба знают о его присутствии в комнате, но им все равно.
Оракул скрипнул зубами, развернулся и вышел. Сказать, что у него стояло – значило бы ничего не сказать. Ёджи вел сегодня себя еще более странно, чем обычно. Он был невнимателен к охране, потом вместо того, чтобы добить охранника метнулся на линию огня, потом поцеловал Брэда. Это конечно был не поцелуй, но прикосновение Инкуба могло заставить помешаться любого, и уж тем более прикосновение его языка. Ёджи это знал и не оставлял надежды заполучить шефа в свою коллекцию. За что вполне справедливо, на взгляд Кроуфорда, схлопотал по морде. Оракул не желал быть частью чьей-то коллекции. И уж, тем более, коллекции самоуверенного Инкуба.
Однако справляться с возбуждением с каждым разом было все сложнее. Оно накатывало, как волны, ослабевая только на то время, когда Ёджи спал. Оракул не обладал каким-то особым иммунитетом. Он прекрасно чувствовал то, что исходило от Ёджи. И говоря откровенно, сам до конца не понимал, как он может этому сопротивляться, если не может даже Шульдих. Чья сила характера, воля и упрямство были известны в Розенкройц, как уникальные.
У Ёджи были невероятные глаза. Зеленые с искрами. Он смотрел ими на Кроуфорда, и дрожали основы мира. Но Инкуб – часть команды. Такая же проблемная, как и остальные части, и потому гармоничная. От него нельзя отказаться. Ничто на свете не заставило бы Бреда отослать эту сумасшедшую шлюху обратно в Школу. Его место вместе с ними. Даже если Инкуб и Кукловод ладят через раз. А его собственные отношения с Ёджи еще более запутаны.
Инкуб был им нужен. Никто так не умел парализовать охрану или легко выдернуть Фарфарелло из его безумия. Сила Ёджи была странной, практически выходящей за грань изученного. В столе Кроуфорда лежало дело Ёджи. Оракул изучил его вдоль и поперек, избранные места зная наизусть. Розенкройц настоятельно рекомендовали никаким образом не ограничивать Инкуба в сексе. Во всем остальном – он идеальный член команды. Именно поэтому Кроуфорд не стал стаскивать Шульдиха с Ёджи, а вовсе не потому, что боялся к нему прикоснуться. Нет, совсем не поэтому. Любое прикосновение к Инкубу толкало Оракула на самую грань его самоконтроля, но всегда терпимо. Иногда болезненное напряжение в паху от присутствия рядом блондина было почти невыносимым, но и это Кроуфорд принимал, как неизбежное. Наги вот, по-первости, все время тошнило от работы Фарфарелло. Ничего. Привык.
– Брэд? – Оракул вздрогнул и поднял голову. Ёджи стоял в дверях. Вид у него был странный. Глаза и губы припухшие, волосы растрепаны. На нем были только брюки. Кроуфорд смотрел на него вопросительно. Инкуб выглядел так, словно еще минуту назад плакал. Его хотелось обнять, ласкать, успокаивать. Даже сейчас, не делая ничего намеренно – Ёджи казался самым желанным в мире.
– Ты опять поругался с Шульдихом? – спокойно спросил Брэд.
Эти двое ругались по десять раз на дню и по десять раз мирились же. Но после секса – они ругались всегда и неизбежно. И если хитрая сволочь, Шульдих, не имел возможности отвертеться от удовлетворения Инкуба, то потом ерничал и говорил гадости больше обычного. А будучи телепатом, гадостей он о каждом знал предостаточно.
– Можно и так сказать, – Ёджи стоял на пороге, не двигаясь. – Брэд, я могу войти? Мне нужно с тобой поговорить.
– Присаживайся, – Кроуфорд кивнул на диван. – Что у вас стряслось?
Инкуб по-кошачьи мягко прошел по кабинету и опустился на самый краешек дивана.
– Это связано с Шульдихом в последнюю очередь, – блондин вздохнул. Весь его вид излучал неуверенность в себе. Такого Кроуфорд не видел никогда. Он даже не представлял, что Ёджи может выглядеть так растерянно.
– Рассказывай, – Оракул встал, обошел стол и присел на его край, так чтобы их с Ёджи ничего не разделяло, но и не приближаясь к нему слишком сильно.
– Шульдих сказал, что ты ненавидишь меня… – не глядя на шефа, начал Инкуб.
– Ёджи, – перебил его Кроуфорд. – Ты же знаешь, что он не может читать мои мысли, так что не стоит ему в этом отношении доверять.
– Брэд, – Ёджи поднял на него свои искрящиеся зеленые глаза. – Но ты ударил меня.
Кроуфорд вздохнул.
– Ты сам виноват. Я этого не хотел.
– Я за тебя испугался.
– А я просил не прикасаться ко мне на миссиях.
– Помню, – буркнул Ёджи и потер щеку, словно она все еще горела. – Почему все должно быть так сложно?
– Ёджи, ты ведь умнее, чем хочешь казаться, – Кроуфорд устало потер переносицу, просто чтобы не смотреть в эти по-детски честные зеленые глаза. – Ты прекрасно понимаешь суть собственного дара. И меня ты знаешь достаточно. Я никогда не стану управляемым кем-то. И уж тем более твоим сумасшедшим даром.
– Брэд, я не хочу тобой управлять… Я просто хочу…
– Ёджи, – перебил его Кроуфорд. – Дослушай меня. Твой дар нам нужен. Он всегда в интересах команды. Тебя никто не сможет заменить. И твоя потребность в сексе – есть неизбежная часть дара. Я это понимаю, как никто. И никогда не ставил тебе это в вину. Но я не смогу быть с тобой, как это делает Шульдих. Ты ломаешь его, чтобы принудить к сексу. Он злится. Здесь нет равноправия.
– Фарфи со мной всегда по своей воле, – прошептал Ёджи, опуская глаза.
– Возможно, – Кроуфорд пожал плечами. – Он никогда не сопротивляется тебе. Мое же сопротивление тебе не сломить. Ты ведь чувствуешь, когда тебя хотят?
– Да, – Инкуб склонился еще ниже так, что лица совсем не стало видно, только золотистую макушку. – И ты меня хочешь. Я это знаю.
– Хочу, конечно, – со вздохом признался Оракул. – Ты же Инкуб, Ёджи. Как тебя можно не хотеть? Но это не значит, что у нас что-то может быть.
– Ты никогда не примешь меня таким? – непонятно спросил блондин.
– Ёджи, – Кроуфорд скрепя сердце, подошел ближе к нему, сел рядом. – О чем ты?
– Брэд, – Инкуб поднял голову. Такого выражения не должно было быть у этих глаз. Никогда не должно было быть. Боль, страх, обреченность, желание.
– Ну, что с тобой сегодня? – Оракулу никогда особо не давалась роль сочувствующего отца команды, хоть он и тренировался на Наги.
– Брэд, я люблю тебя, – Ёджи зажмурился, словно ожидая нового удара.
– Не говори глупостей, – покачал головой Кроуфорд. – Если все так плохо – ты должен сходить поохотиться.
– Дело не в желании, – Инкуб отстранился от него и встал. – Я, действительно, тебя люблю. Я прекрасно знаю, что это невозможно. Но меня это ничуть не утешает. Глупо, да?
– Ёджи…
– Я знаю, что мне ничего не светит, – резко развернулся к нему блондин. – Но я хочу, чтобы ты это знал.
Кроуфорду непреодолимо хотелось обнять его. Прижать к себе. Не обязательно для секса, просто провести руками по его обнаженной спине, зарыться пальцами в золотистые волосы, целовать, пока он не перестанет плакать.
Инкуб казался запутавшимся, обиженным, напуганным. Но Брэд слишком хорошо знал, что не может ручаться за себя, если коснется его.
– Ёджи, иди спать. Ты просто устал, – сказал, наконец, Кроуфорд.
– Да. Извини, – блондин улыбнулся. – Я могу заставить захотеть, но не полюбить. И с этим я должен смириться.
– Ты говоришь глупости, – Оракул встал.
– Да, конечно, глупости, – послушно кивнул Ёджи. – Как скажешь.
– Ёджи…
– Извини. Правда, – Инкуб мотнул головой и попятился. – Правда, извини меня за все. Ты ни в чем не виноват. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, – недоуменно ответил Брэд, глядя, как Ёджи вытер глаза тыльной стороной ладони и поспешно покинул кабинет. На лестнице раздались его тихие шаги, и все.
Брэд снова потер переносицу. Инкуба жаждущего секса еще можно было выносить. Но не таким, каким он был сейчас. Его хотелось обнять, а это пагубное желание. Инкуб не может влюбиться – это было прописано в его досье большими буквами. Но Кроуфорд умел читать и между строк.
На следующее утро Шульдих прождал Ёджи почти полчаса. Но тот так и не вышел, чтобы пойти с ним завтракать. Телепат плюнул и пошел один. Он не думал, что мог действительно обидеть Инкуба. В конце-концов Ёджи начал все это сам. Мысли блондина были путаными и часто окрашенными страстью, но Брэда он любил совершенно искренне. В этом отношении он был похож на всех остальных людей на свете. И почему он сказал, что инкубы не влюбляются? Шульдих-то знал правду. И все теории разбивались об это знание.
К обеду Ёджи тоже не вышел. Шульдих все еще был немного зол на него за вчерашнее, но уже начал беспокоиться. Инкуб никогда не был обидчивым. За что бы ему сердиться на Шульдиха? Ведь он сказал ему чистую правду. Пусть не имея при этом добрых намерений, но разве для правды это имело значение?
Телепат поглядывал на Брэда, который тоже периодически обводил комнату взглядом, словно искал кого-то. Кого-то шумного, яркого, быстрого. К вечеру Шульдиху стало совсем тоскливо. Даже поругаться было не с кем. Рыжий почесал в затылке и пошел к Фарфарелло.
Псих читал какую-то книгу, рядом лежал неизменный нож.
– Фарфи, – позвал его Шульдих.
Тот поднял на него единственный глаз. «Фарфи» звал его только Инкуб, который вообще не признавал фамилий и длинных имен.
– Чего тебе?
– Ёджи на меня обижен. Отнеси ему ужин. К тебе он всегда относится хорошо.
– Он не умеет обижаться, – немного удивленно ответил берсерк и сел на постели.
– Видимо, научился, – буркнул Шульдих и протянул Фарфи поднос. – Отнеси.
– Хорошо, – псих сунул нож за пояс и взял еду. – Ты о нем беспокоишься?
– Да кому он нужен! – ощетинился телепат. – Просто не люблю, когда он ведет себя странно.
– Это, конечно, многое объясняет, – хмыкнул Берсерк.
Шульдих проводил Фарфи взглядом, потом тихо подкрался к двери и выглянул в коридор.
Псих постучал в комнату Инкуба.
Тот ответил что-то неразборчивое.
– Это я, Ёджи, – Шульдих вздрогнул от того, как низко и почти нежно прозвучал голос Берсерка. – Открой. Я просто принес тебе поесть.
Инкуб снова что-то ответил.
– Ёджи, что с тобой?
На этот раз ответ из комнаты был грубым и односложным.
– Как хочешь. Я оставлю поднос у двери. Поешь.
Шульдих закусил губу. Чутье подсказывало, что с Инкубом что-то произошло. Может быть, он заболел? Телепат отчетливо представил, что у Ёджи вскочил огромный прыщ на носу, и он боится показаться с ним на глаза. Нет! Рыжий помотал головой. Фарфи он бы тогда впустил. Чем еще мог заболеть Инкуб со вчерашнего вечера – в голову Шульдиху просто не приходило.
Фарфарелло вернулся и снова лег на постель.
– Сказал, что не хочет есть. И видеть никого не хочет.
– Странно, – телепат закусил ноготь большого пальца. Дурацкая привычка, от который он так и не смог избавиться.
– Он казался немного злым, поэтому я не стал настаивать, – псих положил нож рядом с собой. – Оставь и ты его.
Шульдих рассерженный выскочил из его комнаты и подбежал к двери в комнату Инкуба, возле которой сиротливо стоял поднос с ужином. Чувство тревоги стало настолько нестерпимым, что он забыл и про обиду, и про гордость.
– Ёджи, это я. Открой.
За дверью что-то зашуршало, потом раздался глухой удар, словно что-то или кто-то упал.
– Шу, уйди, – голос был тихий и какой-то сорванный.
Телепат потянулся к нему мысленно. Ничего. Глухо. Ёджи закрыт, словно был готов к этому.
– Ёджи, ну что тебе нужно? Я ведь сказал тебе правду.
– Я знаю, – тихо, почти неслышно.
Шульдих с чувством, что произошла какая-то катастрофа, метнулся по лестнице вниз.
– Кроуфорд! – он ворвался в гостиную.
Шеф посмотрел на него поверх очков. Он читал газету.
– Что случилось?
– Ёджи… Ёджи…
– Что с ним? – Оракул едва заметно изменился в лице.
– Я не знаю.
– Где он?
– У себя, – Шульдих отдышался, не понимая откуда это предчувствие беды и от этого чувствуя себя еще большим идиотом. – Он не ел уже почти сутки. И не открыл Фарфарелло, когда тот принес ему еду. Он закрылся от меня. С ним что-то происходит. Ему плохо…
– Это пройдет, – Кроуфорд странно опустил взгляд.
Шульдих от такой реакции просто опешил. Кроуфорд всегда заботился обо всех членах своей команды.
– Что-то произошло вчера, чего я не знаю? – слабым голосом спросил телепат.
– Тебе не обязательно знать все.
– Расскажи мне. Я должен знать причину, – Шульдих сел в кресло рядом с лидером. – У меня чувство, что случилась беда. Инкуб что-то сказал тебе вчера?
– Он сказал, что любит меня, – Оракул пожал плечами, словно предлагая Шульдиху самому убедиться в глупости сказанного.
– Да, – кивнул телепат удивленно. – Это правда. Его влюбленность в тебя не имеет ничего общего с его даром.
– Он не может меня любить, – фыркнул Кроуфорд. – Он – Инкуб. И вчера я имел возможность в этом убедиться.
– Я ничего не понимаю! – взорвался рыжий, вскакивая с места. – Либо вы оба идиоты и все в Розенкройц тоже поголовно! Либо я не Виновный!
Брэд удивленно на него посмотрел. Шульдих редко называл свое имя по-японски. Обычно чтобы подчеркнуть уникальность своего дара.
– Что значит: он Инкуб и не может влюбиться? – бесновался Шульдих. – Не делайте из меня идиота. Я знаю, что он любит тебя. Не пытайтесь уверить меня, что то, что я знаю – я не знаю!!! В нем это горит так ясно, что почти мучает его. Он, конечно, больной озабоченный придурок, но он Шварц! Как ты можешь ему не верить? Просто отшей его. Но не верить… Просто потому, что он Инкуб? Это свинство, Кроуфорд.
Оракул странно побледнел, глядя на разъяренного Шульдиха. Телепат сам не понимал, зачем он это делает. Еще вчера он хотел сделать Ёджи больно, хотел отомстить. Но сегодня все это приобрело устрашающие черты, выйдя за рамки их обычной игры в «кто-кого-первым-достанет».
– Он в комнате?
– Да, – телепат бессильно опустился в кресло. В то самое кресло, в котором еще вчера… – Сделай что-нибудь. У меня такое чувство, словно он умирает там…
Кроуфорд отбросил газету и почти бегом выскочил из гостиной.
Шульдих уткнулся в ладони:
– Что я натворил…
Ёджи всегда играл с ним. Но эта игра всегда была приятной. Телепат не хотел причинить ему настоящей боли, потому что, не смотря ни на что, Инкуб – его друг.
Кроуфорд постучал в комнату. На такой стук обычно открывают сразу. Требовательный, не терпящий отказа.
Молчание в ответ.
– Ёджи.
Молчание.
– Ёджи, открой.
Молчание.
– Ёджи, это приказ. Открой. Иначе я сломаю дверь, – голос Брэда дрогнул помимо воли.
Молчание. Ни шороха, ни звука в ответ.
Оракул взялся за ручку и надавил плечом. Не слишком крепкая дверь поддалась. Сорвалась верхняя петля, выскользнул из захвата замок.
Кроуфорд заглянул в комнату. Окна были закрыты и, видимо, давно потому что было душно. На улице стемнело, и помещение тонуло в полумраке, но даже без света было видно, что обычно идеально чистая комната находится в ужасном состоянии. Вещи разбросаны, тряпки на полу грудой, постель растерзана. Ёджи лежал на полу рядом со столом. Одетый во вчерашние брюки. Он даже не переодевался. Похоже, он уже сутки в подобном состоянии. Как это возможно в доме полном людей? Некоторые из которых считают его своим другом. И даже больше.
Инкуб не шевелился, лежа на боку. Похоже, он был без сознания.
Кроуфорд рванулся к нему.
– Ёджи!
Он перевернул блондина лицом вверх. Тело было безвольным и холодным. Лицо бледным и заплаканным.
– Ёджи, – Оракул осмотрел его. Не было видно никаких ран или синяков. Как обычно безупречное стройное тело с бархатной чуть холодной кожей. Это пугало больше всего. У Инкубов температура тела выше нормальной. Тридцать семь и два. Почему же он такой холодный?
– Ёджи. Ёджи, очнись. Что же с тобой?
Инкуб невнятно замычал и открыл глаза.
– Брэд?
– Да, это я. Что с тобой? Ты такой холодный… – Кроуфорд погладил его по плечам.
– Я… я потерял дар, – тихо прошептал Ёджи и прикрыл глаза.
– Что?
– Я думал, он вернется… но он… не возвращается… мне так страшно…
– Ёджи, – Кроуфорд уже и сам почувствовал. Касаться Инкуба безопасно. Он бессилен.
– Брэд, не отдавай меня им, – сорванным шепотом попросил блондин. – Убей меня сам…
– О чем ты говоришь? Совсем свихнулся? – Оракул яростно тряхнул его за плечи.
Ёджи слабо вскрикнул и обмяк.
Шок от потери дара часто бывал так силен, что паранормы не выживали. Брэд оглядел комнату. Оставлять здесь Ёджи одного небезопасно.
Оракул легко поднял на руки тело Инкуба и понес к себе. В коридоре его ждал Фарфарелло.
– Что с ним?
– Не знаю пока, – солгал Кроуфорд. – Иди к себе. Мы разберемся.
Берсерк присмотрелся к заплаканному лицу Ёджи, потом осторожно протянул руку и убрал упавшую на его лицо прядь.
– Если ему что-то понадобится – скажи мне. Я сделаю все.
– Да. Хорошо, – Кроуфорд открыл ногой дверь в свою комнату и аккуратно занес туда Инкуба.
«Шульдих».
«Иду».
Телепат появился в дверях. Увидел смертельно бледного Ёджи и ахнул.
– Что с ним?
– Зайди и закрой дверь.
Шульдих повиновался. Сел рядом с ним на кровать.
– Говори.
– Он потерял дар.
Телепат уставился на шефа в немом ужасе. В голове проносились сразу тысячи мыслей.
– Они заберут его, – единственное, что он смог сказать.
– Его никто не заберет, – рыкнул Оракул.
– Но, Кроуфорд, – телепат заломил брови. – Как долго мы сможем это скрывать?
– Сколько понадобится, чтобы он оправился.
– Оправился от чего?
– От… – Брэд укрыл Ёджи одеялом до самого подбородка. – От любви.
– От нее не оправляются, – вздохнул телепат и посмотрел на Инкуба. – И какое это имеет отношение к делу?
Оракул посмотрел на свой письменный стол, где во втором ящике лежало личное дело Кудо Ёджи, лучшего инкуба Розенкройц.
– Когда инкуб или суккуб влюбляется – он теряет способности. Им проводят внушение в Школе, что они не могут влюбляться в силу своего дара. Как Ёджи смог его преодолеть, я не понимаю.
– Так ты знал? – взвился телепат. – Ты знал, что он любит тебя. Знал, к чему это приведет! И ничего не сделал?
– Что я должен был сделать? – устало спросил Оракул, распутывая золотистые волосы.
– Ты должен был предупредить меня! – Шульдих шагнул к нему. Никогда в жизни ему так не хотелось ударить Оракула.
– Так это ты, – Кроуфорд поднял на него взгляд. – Ты ему сказал, что он может. И его кодировку сорвало к черту…
– Не смей меня винить! – Шульдиха перекосило. – Я ничего не знал. Он «тянул» меня на себя. Я не мог ему лгать. Ты должен был мне сказать. Ты же знаешь, что я телепат. Ты что думал, что я не замечу? Я же сказал – оно горело в нем. Оно его сжигало.
– Оно его и сожгло, – грустно улыбнулся Кроуфорд.
– Ублюдок бессердечный, – всхлипнул телепат и бессильно сел на постель. – Что нам теперь делать?
– Я не знаю… У меня не было видений об этом.
– Хороший ответ.
– А какой ты хочешь услышать?
– Кроуфорд, дело не в том, что я хочу услышать. А в том, что через неделю его препарируют.
– Они не узнают.
– Нам придется ходить на миссии одним, – напомнил Шульдих, закусывая ноготь. – Только вчетвером. Это странно. Они быстро обо всем узнают. Если ты попробуешь скрывать его – сам попадешь под удар.
– Ты боишься? – Кроуфорд удивленно на него посмотрел.
– А ты не боишься? – ощетинился немец.
– Боюсь, – согласился Оракул. – Но не Розенкройц или Эстет.
– А чего?
– Того, что он не переживет этого. Шок очень силен. У него упала температура тела и, скорее всего, давление. Энергия раньше распределялась совсем иначе. Сейчас его тело претерпевает изменения настолько сильные, что боль должна быть ужасной.
– И он сутки провел в таком состоянии в своей комнате?
– Да.
– Дерьмово.
– Это я хотел сказать.
– Иногда для смерти паранорма достаточно одного шока.
– Знаю, – Кроуфорд потер переносицу. – Я еще не отослал последний отчет. Я внесу в него изменения.
– Словно Инкуб был ранен? – догадался Шульдих.
– Да. Это даст нам время.
– Если он выживет, – телепат положил руку поверх одеяла на груди Ёджи. – Он не пришел ни к одному из нас, когда почувствовал, что дар оставил его. Ты понимаешь почему?
– Он боялся, что мы сдадим его.
Шульдих внимательно посмотрел на Кроуфорда и покачал головой.
– Хотел бы я читать твои мысли и знать кто из вас двоих с Ёджи больший идиот.
– Шульдих…
– Мы расскажем остальным?
– Позже, – Оракул задумался на секунду. – Фарфарелло повел себя странно.
– Как именно.
– Он сказал, что сделает для него все, что потребуется и прикасался к нему так, словно Инкуб и не терял способностей.
– Возможно, дар Ёджи последнее, что он замечал в нем. Псих умеет видеть главное.
– Да, – Кроуфорд внимательно посмотрел в бледное лицо бывшего инкуба. – Возможно. Я думал это остаточное явление от его способностей. Мы слишком долго жили с ним рядом. И не скоро сможем избавиться от его чар.
– Мне его просто жалко, – вздохнул Шульдих. – Я бы не смог трахнуть его, когда он в таком состоянии. У меня бы не встало.
Оракул хмыкнул.
– Тебе никто и не предлагает.
– Теперь да, – со смесью облегчения и сожаления сказал телепат.
Они ушли на миссию почти час назад. Ёджи открыл глаза, прислушиваясь к собственному телу. Оно болело, словно изломанное. Брэд сказал, что энергия распределяется совсем иначе. Что ж… к сожалению, он еще жив. Говорят, шок от потери дара часто убивает паранормов. Какого черта тогда Ёджи оказался таким выносливым?
Инкуб перекатился на бок. Встать он не мог и знал это. Еще раз с усилием перекатившись, Ёджи рухнул с кровати, как мешок, не сумев даже хоть как-то сгруппироваться. Он застонал, приподнимаясь на локте. До стола было так далеко, непреодолимо.
Ёджи пополз к нему. Каждое движение было болезненным, но, как ни странно, минут через пять ему стало чуть полегче. Похоже, тело начало осваиваться с новой энергетикой. Ёджи даже смог встать на четвереньки. Он обполз стол Кроуфорда. Как удачно, что он именно в его комнате.
Инкуб выдвинул нижний ящик и оперся о него, потом средний. Замер. Прямо поверх бумаг лежало его дело. Как Кроуфорд смог его достать? Ёджи взял его дрожащей рукой. Это был не оригинал. Просто копия. Фотографии немного мутные. Он пролистал свое личное дело. Перечитал пункт: «Инкуб не способен влюбиться в силу особенностей тренировки своего дара». Ёджи тихо рассмеялся и швырнул папку об стену.
– Ублюдки. Что бы вы понимали в этом… Экспериментаторы хреновы.
Он выдвинул самый верхний ящик и пошарил там рукой. Холодный металл толкнулся в ладонь. Вот оно!
– Иди ко мне, маленький, – прошептал Ёджи, вытаскивая из ящика пистолет Кроуфорда. Он был тяжелый и холодный.
Инкуб с любовью на него посмотрел. Сколько раз он видел его в руках у Брэда, и теперь они, наконец, наедине. Ёджи снял его с предохранителя и привалился спиной к ящикам. Господи, какой тяжелый. Он поставил руку на колено и взял ствол в рот. Это было настолько эротично, что Ёджи застонал. Он лизнул холодный металл ствола, думая о том, ради кого совершал последнюю глупость в своей жизни…
Кроуфорд остановил машину перед домом и неожиданно рухнул на руль, хватая ртом воздух.
– Шульдих… быстрее…
– Что? – телепат испуганно к нему обернулся.
– В мою комнату… у стола… Ёджи… секунды…
Шульдих пулей вылетел из машины, даже не дослушав. Его скорость была мифом даже в Розенкройц. Чтобы преодолеть улицу, коридор, лестницу, еще один коридор ему понадобились секунды. Со стороны они могли показаться мгновением. Шульдих появился перед Инкубом, как из воздуха, и рванул его за локоть. Палец Ёджи уже шел вниз по курку, и его было не остановить. Выстрел прогремел. Пуля ушла в потолок. Посыпалась штукатурка. Ёджи, не веря, уставился на телепата.
– Зачем ты…
– Придурок! – Шульдих залепил ему пощечину. – Неужели он этого стоит?
– Это не из-за дара…
– А я и не его имею в виду!
Оракул вбежал в комнату. Он слышал выстрел и был смертельно бледен.
– Ёджи…
– Я успел, – кивнул на спасенного, но весьма недовольного этим Инкуба.
– Ёджи, – Кроуфорд опустился перед ним. – Зачем ты это сделал? Дар – это еще не вся жизнь.
Шульдих посмотрел на него, как на придурка, и встал.
– Вам надо поговорить, – он стремительно вышел из комнаты. Фарфи и Наги остались в машине, озадаченные их странным поведением. Надо их успокоить. И, возможно, прибрать комнату Ёджи, раз ему уже лучше.
– Брэд, – Инкуб не поднимал на лидера взгляда. – Не надо…
– Чего не надо?
– Не надо ради меня никаких жертв. Ты не должен идти на конфликт с Розенкройц и Эстет ради чего-то настолько бесполезного, как я… Пожалуйста, дай мне закончить то, что я начал.
– Нет, – Кроуфорд вцепился в руку Инкуба, разжал его пальцы и забрал пистолет.
– Тогда сделай это сам, – Ёджи вскинул на него горящий взгляд. – Убей меня сам. Мне будет приятно, если это сделаешь ты…
– Ёджи…
– Пожалуйста, Брэд, – Инкуб схватил его за руку. Пальцы у него были ледяные. Брэд видел, как плохо он выглядит. Ему тяжело даже сидеть. Сколько же должно быть в нем упрямства, чтобы ползком преодолеть комнату и вытащить пистолет.
– Ты будешь жить, – твердо сказал Оракул и поставил пистолет на предохранитель. – Это не обсуждается.
– Зачем? – грустно улыбнулся Ёджи. – Чтобы и дальше доставлять тебе неприятности? Я для тебя бесполезен.
– В чем ты измеряешь полезность? – хмуро глянул на него Кроуфорд.
Какого черта Шульдих сказал, что у него бы не встало на Ёджи, когда он в таком состоянии? Брэд чувствовал себя извращенцем. Инкуб был беззащитный, слабый, покорный. Он вызывал желание почти такое же сильное, как тогда, когда «тянул» на себя Кроуфорда.
– Я не знаю… – Ёджи откинул голову назад. – Я запутался. Мне ясно только одно – такой, какой я есть сейчас, я не имею права жить. Я уже не Шварц. Я – сломанная игрушка.
– Ты всегда был и будешь Шварц, что бы с тобой не случилось, – уверенно сказал Оракул. – Иди сюда. Ты дрожишь. Твое тело не привыкло еще к новому температурному режиму. Я отнесу тебя в кровать.
– Брэд… – Ёджи чуть заметно подался к нему. Кроуфорд легко поднял его на руки и отнес обратно в постель. – Зачем ты так со мной, Брэд?
– О чем ты?
– Ты никогда не был ко мне особенно добр. Почему только сейчас? Когда я уже ничего не могу тебе дать, – Ёджи проглотил горький комок в горле.
– А что бы ты хотел мне дать? – усмехнулся Оракул, разглядывая его тело, которое даже без дара было безупречно прекрасно.
– Всё, – выдохнул Ёджи и посмотрел на него. – Я люблю тебя, Брэд.
– Зато теперь я это знаю, – Кроуфорд зарылся пальцами в его волосы.
То, что дар покинул Ёджи, убедило Брэда в этом надежнее всего остального. Когда инкуб влюбляется – он теряет способности. Иного пути нет. Наверное, такова сама природа дара, который ставит личное счастье выше выгоды.
– Тогда оно того стоило, – слабо улыбнулся Ёджи. – Это страшно – любить кого-то. Такое не должно случаться с людьми.
– Но оно случается.
– Да. Прости меня, – Ёджи сжал его руку. – Ты ни в чем не виноват. Ты просто такой, какой есть. И таким я тебя люблю. Этого нельзя изменить. Тебе придется меня убить рано или поздно. И пусть лучше рано…
– Я не могу убить тебя.
– Почему?
– Я не знаю, – Брэд качнул головой, признавая собственное бессилие. – Ты что-то значишь для меня. Что-то гораздо большее, чем просто твой дар.
Ёджи широко распахнул глаза, глядя на шефа почти с суеверным ужасом.
– Не говори мне этого, – прошептал он и тут же взорвался слезами и криком, замолотил его кулаками по груди. – Не говори, что я что-то значу для тебя! Только не сейчас! Я умирал от вожделения каждый раз, когда смотрел на тебя! Зачем мне это сейчас? Я бесполезная кукла!
– Ёджи. Ёджи. Ёджи, – Брэд схватил его за плечи, пытаясь уложить обратно на постель. – Успокойся.
– Ты сволочь! Я ненавижу тебя! – не желал успокаиваться Инкуб, продолжая вырываться.
– Ёджи, – Кроуфорд склонился над ним, вжимая в кровать. – Ёджи…
– Я не могу… – всхлипнул Инкуб.
– Ну, тише, – Оракул, совершенно не понимая, что делает, коротко поцеловал его в искусанные, опухшие, алые губы. Потом еще раз. И еще.
Ёджи обмяк у него в руках, чувствуя, как Брэд целует его.
Горячие требовательные поцелуи. Губы горели огнем.
– За что? – прошептал он.
– Глупый…
– Не мучай меня.
– Глупый…
Брэд заставил его откинуть голову и открыть рот, целуя глубоко и жадно.
Из глаз Ёджи брызнули слезы, он уперся в плечи Кроуфорда, яростно отпихивая его от себя. Тот оторвался от его губ и облизнулся.
– Почему ты отталкиваешь меня?
– Брэд, пожалуйста… Я больше не Инкуб. Я ничего не могу тебе дать, – тихо выговорил Ёджи. Ему было так мучительно хорошо, что он на секунду даже поверил, что ему действительно еще стоит жить.
– Ты сказал, что готов отдать мне всё, – Брэд взял его за подбородок и посмотрел в глаза.
– Да… Но я больше…
– К черту твой дар! Я ненавижу его! – рыкнул Кроуфорд, понимая, что впервые говорит то, что действительно чувствует. – Если бы я хотел Инкуба, то получил бы тебя гораздо раньше. Я хочу найти тебя таким, какой ты есть. Не отталкивай меня…
– Ты не можешь… – испугано прошептал Ёджи.
– Дай мне убедиться, что то, что я чувствую – действительно, правда.
– Брэд, – Ёджи все еще был очень слаб, и у него путались мысли. Как он может в таком состоянии доставить удовольствие партнеру? – Обещай мне…
– Что? – Оракул еще раз поцеловал его.
– Если после всего ты поймешь, что ошибся – ты убьешь меня.
– Хорошо. Но ты тоже обещай.
– Что?
– Что если то, что я чувствую к тебе – правда, ты будешь жить. Любой ценой.
– С тобой.
– Да.
– Тогда я выигрываю в любом случае, – усмехнулся Ёджи.
Кроуфорд поднес к своему лицу его ладонь и поцеловал.
– Ты мне кажешься гораздо красивее, когда ты такой беззащитный.
– Брэд!
– Это ненормально?
– Не знаю, – вздохнул Инкуб. – Возможно, именно моя власть пугала тебя.
– Давай убедимся, – Брэд стал расстегивать на себе рубашку.
Ёджи проследил за движением его рук и тяжело задышал.
– Господи, – выдохнул он, чувствуя, что уже готов.
Кроуфорд сбросил рубашку и погладил руками полуобнаженное тело Инкуба, который мгновенно отреагировал на его прикосновения. Он застонал и заметался.
– Ёджи, – Оракул много раз видел Инкуба во время работы, и, не далее как позавчера, видел, как он страстно отдавался Шульдиху. Но это всегда вызывало скорее злость.
Кроуфорд скользнул руками ниже, расстегнул на нем брюки и стянул их. Ёджи только приподнял ноги.
– Хм, – Кроуфорд посмотрел на возбужденный член Инкуба, который подрагивал от напряжения.
– Извини, – прошептал Ёджи. – Я так давно тебя хотел.
– Это хорошо, – Брэд снял собственные брюки, любуясь на блондина, который лежал чуть раздвинув ноги, словно ожидая его. Так и должно было быть.
Оракул поставил колено между его ног и склонился, прижимаясь и поглаживая руками такое покорное тело под собой.
– Брэд, я не верю, что это происходит…
– Поверь. Сейчас будет еще лучше.
– Я люблю тебя.
– Я, похоже, тоже, – усмехнулся Брэд.
Ёджи зажмурился от ужаса. Ему все время казалось, что он сейчас проснется. И все будет по-старому. И это «по-старому» гораздо хуже, чем предстоящий секс и смерть. Настолько хуже, что он не согласен обменять одно на другое.
– Брэд…
– Я ненавижу видеть, как ты трахаешься с Шульдихом или Наги. И особенно ненавижу, когда ты с Фарфарелло, – сказал Кроуфорд, поглаживая его по груди.
– С Фарфи? – удивился Еджи. – Почему?
– Потому что ты ему действительно нравишься, как и он тебе.
– Он просто позволял звать его «Брэд» во время секса, – усмехнулся Ёджи.
Оракул рыкнул. То, что сказал Инкуб, возбудило его сильнее, чем любые чары.
Он готов был взять Ёджи. Утвердить свое право на него. Право, которое ему давала любовь. Кроуфорд потянулся к его члену. Ёджи дернулся.
– Нет, Брэд… Не трогай.
– Почему?
– Лучше потрогай меня изнутри.
– Как скажешь.
Оракул так и не коснулся его члена, опустил руку ниже. Подозревая, что Инкуб просто боится кончить от одного прикосновения.
Задница Ёджи была тугой. Брэд втолкнул в него палец и удивленно поднял взгляд.
– Что? – простонал Инкуб.
– Ты тугой.
– Я знаю…
– Как Шульдих засовывал в тебя свой…
Ёджи передернул плечами.
– Не спрашивай у меня такие вещи.
– Хорошо. Прости, – Брэд наклонился и жарко поцеловал его. – Нам нужна смазка?
– Мммм, – Ёджи выгнулся. Пальцы Кроуфорда внутри задели горячую точку. – Да. Нужна.
– Тогда подожди… – Оракул сел на постели, собираясь сходить в его комнату.
– Нет, не уходи! – Ёджи испугано схватил его за руку.
– Я вернусь через секунду.
– Брэд!
Оракул встал и пошел к выходу. Когда он открыл дверь, то нос к носу столкнулся с Шульдихом.
– На, – телепат сунул ему в руку тюбик и хитро оглядел обнаженного Оракула. – Растяни его перед этим, а то он тугой.
– Обойдусь без твоих советов, – Кроуфорд зло захлопнул дверь.
– И это вместо благодарности! – возмущенно буркнул Шульдих с той стороны и, похоже, ушел.
– Брэд? – растеряно спросил Ёджи, который с кровати не видел двери, но слышал голоса.
– Я здесь, – Кроуфорд вернулся к нему.
Он постоял перед кроватью, любуясь на Инкуба, который лежал в его постели растрепанный, возбужденный, с разведенными ногами.
– Ты прекрасен.
– Не говори так, – Ёджи прикрыл глаза. – Мне странно без дара. Я никогда не делал этого без него.
Кроуфорд открыл тюбик.
– Значит, можно считать, что я у тебя первый.
– Это надо умудриться так посчитать, – выдохнул Ёджи следя за его руками.
Брэд нанес смазку ему между ягодиц, чувствуя, что надо заканчивать с прелюдией побыстрее. Иначе он не сможет удовлетворить Инкуба, даже если ему сейчас много и не надо.
Ёджи вскрикнул, когда в него скользнули два пальца. Все ощущения были странными и новыми. Словно он действительно делал это впервые. Он впервые не контролировал партнера. Секс был чем-то раздельным. Был он и не он. Был Брэд, прикосновения которого огнем зажигали все естество. И было собственное тело, в котором он впервые не был уверен. Если Брэду не понравится с ним? Ёджи умрет без него теперь.
– Хватит. Не надо больше, – взмолился Инкуб, когда пальцы внутри стали двигаться быстро и ритмично, легко проникая в него полностью.
– Ёджи, – Брэд развел его ноги. – Ёджи.
– Давай, – блондин приподнял зад, с нетерпением ожидая, когда же он войдет в него.
Кроуфорд подался вперед, на удивление легко входя в горячее тело. Ёджи вскрикнул.
– Господи! Брэд! Брэд!
– Тише, – Оракул наклонился и поцеловал его. – Ты обычно не стонешь так громко.
– Мммм, – Инкуб закусил губу. – Мне так странно. Так горячо. Я чувствую тебя в себе. Так глубоко…
– Ёджи, – Кроуфорд начал двигаться, проникая в него медленно и осторожно.
– Быстрее, – выдохнул Ёджи, подрагивая всем телом. – Я не выдержу долго…
Брэд задвигался быстрее и резче, терзая маленькую узкую задницу Инкуба. Тот выгнулся дугой на постели и кончил, обхватив рукой собственный член. Он всхлипнул, когда почувствовал, что Брэд еще движется в нем, и замирает только через несколько секунд, упершись ладонями в постель.
– Брэд, – Ёджи коснулся его щеки рукой. – Это лучшее, что со мной когда-либо происходило. Теперь я могу умереть…
– Не можешь, – Коуфорд осторожно лег рядом с ним. – Ты обещал мне.
– Брэд…
– Я люблю тебя.
– Господи, – Ёджи уткнулся ему в плечо и закрыл глаза. – Это не может быть правдой.
– Почему?
– Ты так часто меня обламывал.
– Не тебя. Твой дар.
– Брэд, мой дар – часть меня. Я был бы несчастен, если бы меня не нашли и не научили им пользоваться.
– Я знаю.
– Тогда не говори так. Мне плохо без дара и нас ожидают неприятности со Школой.
– Не думай об этом, – Брэд осторожно погладил его по голове. – С этих пор это моя забота.
– Я не хочу доставлять тебе неприятности и быть обузой.
– Ты не можешь быть обузой.
– Ты так говоришь, чтобы успокоить меня, – пробормотал Ёджи. – Просто не отдавай меня им. Они разрежут меня и разложат в маленькие стеклянные баночки.
Брэд вздрогнул. Он тоже бывал в лабораториях.
– Этого не произойдет. Я сегодня уже видел, как ты пускаешь себе пулю в рот.
– Тебя это напугало?
– Меня больше напугало выражение твоего лица, – вздохнул Оракул. – Оно было счастливым.
– Когда я держал твой пистолет во рту, мне казалось, что я беру у тебя в рот. Я действительно был счастлив.
– Ты неисправим.
– Возможно, – тихо рассмеялся Ёджи.
– Отдыхай. Уже поздно. Тебе нужно спать.
– Угу, – Инкуб прижался к нему теснее.
– Тебе не холодно?
– С тобой – нет.
– Тогда, спи. Поговорим завтра.
– Я люблю тебя.
– Я знаю.
Утро наступило неизбежно. Ночью прошел дождь, и солнце было настолько ярким, что даже плотные шторы не спасали. Ёджи открыл глаза. Было тепло от прижимающегося с одной стороны Брэда. Инкуб с любовью посмотрел на него. Неужели такое действительно возможно?
Ёджи сел на постели и осмотрел комнату.
Рядом с кроватью лежал пистолет. Инкуб поднял его и повертел в руках. Эта вещь имела для него гораздо больше смысла, чем для всех остальных. Это была работа, Брэд, смерть и любовь. Символ всего важного и нужного в его жизни.
Ёджи положил пистолет на тумбочку рядом с кроватью и встал. Тело было легким и горячим. Словно в него вернулась жизнь.
Инкуб посмотрел на себя в зеркало. Он выглядел неплохо. Странно… Не может быть!
Ёджи бегом выскочил из комнаты, домчался до спальни Шульдиха и без стука вломился в нее.
– Шу!
– Ёджи? – телепат сел на постели. – Ты… Как ты?
– Я не знаю, – Инкуб вдруг испугался собственных мыслей. – Извини. Я должен попробовать.
– Конечно. Давай, – неожиданно радостно согласился рыжий и выжидающе посмотрел на Ёджи.
– Иди ко мне, – выдохнул Инкуб, уже чувствуя, что не ошибается, и «потянул» на себя Шульдиха.
Телепат содрогнулся всем телом и встал, послушно шагнув к нему. Ёджи осмотрел полуобнаженного Шульдиха. Никогда в жизни вид встающего по его приказу члена не был для него так приятен. Он рассмеялся.
– Мой дар! – он с легкостью «отпустил» Шульдиха и телепат тут же сграбастал его в охапку.
– Поздравляю. Блондинка снова в строю.
– Придурок!
– От придурка слышу!
Ёджи тоже осторожно обнял его.
– Спасибо.
– Мне-то за что?
– Ты знаешь за что. За Брэда, за выбитый из рук пистолет, за то, что беспокоился…
– Не стоит, – телепат ухмыльнулся. – Надеюсь, ты вспомнишь это, когда тебе в следующий раз захочется.
– Странно, – Ёджи прислушался к чему-то внутри себя. – Я не хочу никого, кроме Брэда.
– Я рад это слышать, – признался немец. – Ты так сильно любишь его…
– Свой дар я тоже, как оказалось, люблю.
– Что здесь происходит? – в дверях стоял Брэд. На нем были только пижамные штаны и очки.
– Брэд! – Ёджи повернулся к нему и качнул бедрами.
– Черт! – выдохнул Оракул, разом почувствовав всю силу искушения.
– Мой дар вернулся!
Кроуфорд изменился в лице.
– Это не то, что ты думаешь, – поспешил вставить Шульдих. – Ёджи тебя по-прежнему любит.
– Брэд! – Инкуб метнулся к любовнику. – Я никогда… Ни с кем, кроме тебя… Пожалуйста!
Оракул заглянул в сияющие зеленые глаза и вздохнул. Верный Инкуб – это будет, пожалуй, новое Чудо Света. Но Ёджи был такой счастливый, что сказать было просто нечего.
– Я рад за тебя.
– Ты меня не бросишь? – Инкуб испугано заглянул ему в глаза.
– Я уже не смогу.
– Правда?
– К тому же, подозреваю, что если разлюблю тебя, то ты снова потеряешь дар.
– Кстати, я тоже так думаю, – Шульдих хлопнул Ёджи по заднице. Он скучал по этой безумной секс-машине.
– Шульдих, – Брэд положил ладони на ягодицы любовника. – Это вообще-то принадлежит мне.
– Не претендую, – фыркнул телепат.
Ёджи тихо рассмеялся, прижимаясь к Брэду.
– Что у вас тут? – в комнату заглянул заспанный Наги.
– Все в порядке, малыш, – махнул рукой Ёджи.
Наое задумчиво посмотрел на обнимающихся Оракула и Инкуба и хмыкнул. Добился-таки своего.
– Ёджи? – Берсерк вошел в комнату Шульдиха и оглядел команду, все члены которой были частично раздеты и напоминали участников какой-то оргии.
– Фарфи! – Инкуб дернулся к нему, но Брэд его не выпустил, собственнически прижав к себе.
– Как ты себя чувствуешь? – Фарфарелло криво улыбнулся, поймав взгляд Оракула.
– Очень хорошо.
– Значит Шварц снова в полном составе, – облегченно вздохнул Наги.
– Похоже, что так. И я хочу сказать что-то важное, – Ёджи перевел счастливый взгляд с Брэда на Наги, с Наги на Шульдиха, с Шульдиха на Фарфи. – Я люблю вас, ребята.
– Как человека проняла близость смерти, – хмыкнул телепат.
– Шу!
– Что? – ощетинился рыжий.
– Пошли завтракать, придурок, – рассмеялся Инкуб и чмокнул Брэда в губы. – Я скоро.
Оракул нехотя выпустил горячее тело из объятий. Похоже, его трудности только начинаются.
