- Стив, остановись! – кричит Баки, из всех сил сдерживая натиск обезумевшего Капитана. Удары сыплются на него один за другим, большую часть он принимает на бионическую руку, и пластины на ней уже погнуты в нескольких местах. Баки загораживает собой дверь к выходу, он не может пропустить туда Капитана - на улицах города в разгар дня куча народа, если машина смерти по имени Роджерс вырвется туда, жертв не избежать, он же вообще ничего сейчас не соображает и никого не узнает. И когда дрянь, подчинившая себе Капитана Америку выветрится, тот не вынесет такого груза на своей совести.
Бить на поражение – это то, что Зимний Солдат умеет лучше всего, самое идеальное, конечно – выстрел из снайперки – быстро и чисто, гранатомет тоже ничего, да и вообще, убить легче, чем остановить. А тут надо именно остановить. Баки уходит в глухую оборону. Пока между Капитаном и дверью стоит он, тот никуда не пройдет. Но время стремительно уходит, в подвале здания тикает таймер мощной бомбы, установленной террористами. Баки надо выбираться самому и выводить Стива, но тот добровольно не пойдет, значит, надо как-то вырубить. Стив выше, у него больше мышечная масса, да и вообще, он сильнее. Баки уже избит почти так же, как тогда, на хелликериере, несколько ребер треснуло, на правой руке сломано, по меньшей мере, два пальца, протез ощутимо заедает, правая половина лица залита кровью. А Стив на все попытки достучаться до него, молча наносит удары.
Времени остается всего ничего, и Баки решается на отчаянный шаг. Как и Стив тогда, он останавливается и произносит: - Ты мой друг. Я не буду с тобой драться, – и опускает руки, в надежде, что знакомая фраза сдвинет, наконец, заевшие шестеренки в голове Роджерса..
На секунду ему кажется, что все получилось - Стив замирает, вглядывается в него налитыми кровью глазами, кривит рот, и делает шаг навстречу - чтобы в упор нанести страшный удар, который приходится по ноге Баки. Тот вскрикивает и падает на пол, сломанная нога торчит под неестественным углом, в прорехе штанины белеет кость.
- Стив… - растерянно шепчет Баки, снизу вверх глядя на друга, все еще не веря…
Второй удар сапогом под ребра отшвыривает изломанное тело с пути обезумевшего Роджерса. Тот уходит, не оглядываясь, оставляя за собой беспомощного, поверженного противника, убрав с дороги досадную помеху, он уходит под аккомпанемент щелчков таймера, отсчитывающего время до взрыва.
Стивен успевает выскочить на залитую солнцем улицу за секунду до того, как здание за его спиной медленно начинает рушиться, складываясь внутрь как карточный домик. Он даже не оглядывается назад, ему нужно туда, вперед… Зачем, он и сам не знает. Бешеная ярость застилает глаза, в мозгу только одно желание – убивать.
Дротик со снотворным точно попадает в цель. Бартон - отличный снайпер. Медленно, как башня, капитан валится на усыпанный каменной крошкой асфальт. Клинт для верности всаживает еще парочку дротиков - черт его знает, этот супер-метаболизм, лучше перестраховаться - и по рации вызывает медиков. Встречается взглядом с подоспевшей Наташей и мрачно кивает. – Ты тоже слышала?
- Да. Что же теперь будет?
- А что мы можем сделать? Соврать? Сделать вид, что Баки уехал на курорт?
- Нужно потянуть время, пусть пока отоспится, а мы будем думать, как его отвлечь, когда он узнает...
Стив приходит в себя в больничной палате, что собственно, не такая уж и редкость в последнее время. Некоторое время он лежит, прислушиваясь к себе и пытаясь понять, что стряслось на этот раз – выпрыгнул из лифта, свалился с самолета, подрался с инопланетянами… В голове царит гулкая пустота. Руки-ноги, вроде, целы, бинтов и гипса не наблюдается, особой боли нигде не чувствуется. Так отчего больница?
Немного полежав, он решается подняться и самому пойти поискать ответы на вопросы, кто-то же здесь должен быть. Но при попытке встать с постели, накатывает такое сильное головокружение пополам с тошнотой, что он быстро укладывается обратно и пережидает мельтешение черных точек перед глазами.
- Стив! Ты очнулся! – доносится восклицание от двери. Сэм прямо с порога начинает сыпать вопросами – Ты как? Нормально? Голова не болит? – и торопливо продолжает. – Сейчас, сбегаю за доктором, только ты пока не вставай, тебе нельзя! – и исчезает.
Стив смутно припоминает последние события. Ничего особенного, террористы заложили взрывчатку в здание банка, шантажировали руководство, взяли заложников, мы успели вовремя, ах да, еще был тот отравляющий газ, наверное, из-за него так плохо…
Через минуту в палате появляется врач, представившийся доктором Моррисом, а затем подтягиваются Сэм, Наташа и Клинт. Ему как-то скомкано объясняют, что на последней миссии он надышался некой дряни, что-то психотропное, хорошо, что ты такой крепкий, кэп, другой бы не выжил, а тебе только полежать пару деньков – и гуляй! Под торопливое – слишком торопливое – тарахтенье друзей доктор делает укол, приговаривая, что ему надо еще отдохнуть. Вязкая сонливость наваливается почти сразу, Стивен знает, что все хорошо, что он среди друзей… почему-то последнее, что он запоминает, прежде чем погрузиться в сон, это печальный взгляд Наташи.
Спустя два дня, проведенных по большей части во сне, Капитан Америка торжественно возвращается в башню Старка, где его встречает огромный букет цветов и образцово-бодрые приветствия друзей.
Все это время Стива не отпускает чувство, что что-то не так. Баки в больнице не показался ни разу. Опять у него проблемы с властями? При попытке отловить кого-нибудь для расспросов у всех тут же находятся срочные дела - у Сэма неотложная встреча с ветеранами, Пеппер вылетает в Бразилию на переговоры, Старк вообще из мастерской не показывается вторые сутки, Клинта никто не видел уже три дня, Бэннер еще вчера улетел в Азию. Так проходит еще один день, наконец, терпение Капитана лопается, и он зажимает в углу Наташу.
– Вы что, сговорились? Где Баки? Что с ним?
Та молчит, отводит взгляд и в душе Стива стремительно растет снежный ком:
- Он ранен? Сильно? Где он?
- Стив… - нерешительно начинает Наташа, потом вскидывает на него виноватые глаза и тихо спрашивает: - Ты ничего не помнишь?
- Ну, кое-что помню, - задумчиво тянет Стив. - Мы высадились на крышу, сняли охрану…. а дальше – я очнулся в больнице.
- Как надышался распыленным Z-18 не помнишь?
- Z-18, - медленно произносит Стив, подумав немного, уточняет - психотропный препарат, очень токсичен, вызывает вспышки неконтролируемой агрессии и желание убивать, ты о нем?
- Да,- Наташа тяжело вздыхает и продолжает. - Вы пошли порознь, ты зачищал второй этаж, Баки – третий. Хранилище Z-18 было на втором, ты обезвредил террористов, но один из них успел открыть баллон с газом. Ты кинулся завинчивать вентиль и, естественно, надышался. Потом буквально озверел, кинулся убивать всех на своем пути. Баки сказал, что задержит тебя, пока мы будем выводить заложников. Он действительно сдерживал тебя, пока мог, старался докричаться, звал…
- Дальше, - внезапно охрипшим голосом говорит Стив.
Наташа замолкает, не зная, говорить всю правду, или пощадить капитана. Решает быть честной до конца. – Ты…. ты не остановился, Стив.
- Ты хочешь сказать, что я… убил его?
- Практически. Ты не отключал свой коммуникатор, мы слышали, как он сказал, что не будет с тобой драться, а потом услышали звуки ударов и его крик. Когда ты вышел на улицу, Клинт усыпил тебя.
- Это невозможно! Я не мог убить его! Только не его! Ты уверена?
- Может и не убил на месте, но ты ему что-то сломал, он уже не мог сам выйти, а через считанные минуты здание взорвалось…
Наташа еще что-то говорит, но Стив уже не слышит. У него перед глазами стоит лицо Баки, летящего с поезда вниз, лицо Баки-Зимнего Солдата во время их схватки, улыбающегося Баки в новенькой с иголочки форме… «Не натвори глупостей без меня…»
Он не помнит, как оказывается стоящим на коленях на полу, Наташа что-то говорит, пытается обнять, но он отталкивает ее и выдыхает: - Дай мне прослушать запись!
- Нет, Кэп, не надо, будет только хуже, поверь…
- Дай мне прослушать запись, черт побери! Я должен знать!
Спустя час он уже знает точно. Слушает звуки ударов с той страшной записи, а когда доходит до слов «Ты мой друг. Я не буду с тобой драться» произнесенных сорванным голосом Баки, он не выдерживает. Сворачивается на полу в комок и воет от горя, тоски и ненависти к себе.
* * *
За окном ярко светит солнце, слышится птичья трель, где-то далеко шумят машины, ветер слабо колышет длинные занавеси. Воплощение мира и уюта.
Сознание возвращается к Баки постепенно. Он медленно выплывает из тяжелого, явно неестественного, сна, незаметно осматривается вокруг - когда за твоими плечами десятилетия борьбы за выживание, осторожность приобретает первостепенное значение. А эта комната ему точно не знакома, но явно не больница. В груди ворочается какое-то нехорошее чувство, что-то такое случилось, страшное, но что? Он привычно морщит лоб, пытаясь воссоздать последние события, и, вспомнив, судорожно вздыхает.
Стив. Его красивое лицо, перекошенное злобой, и два последних жутких, добивающих удара. Мерные щелчки таймера, отсчитывающие время до его, Баки, которой уже по счету смерти.
Он резко садится в постели и откидывает одеяло в сторону. Все верно. Нога перебинтована и закована в шину от колена и ниже, и судя по вялости во всем теле и гудящей голове, только действие лекарств не дает боли проявиться во всей красе.
Во рту сухо, как в пустыне, страшно хочется пить. Рядом с кроватью на столике стоит стакан воды, но Баки не желает рисковать. Мало ли, что еще там может быть, кроме воды. Он с трудом поднимается и, неловко опираясь о стену и волоча ногу, тащится в ванную комнату, которая видна за приоткрытой дверью. Всего-то шесть шагов, но на них уходят почти все имеющиеся в наличии силы. Добравшись, наконец, до раковины, он открывает воду и с наслаждением делает глоток, потом еще.
Напившись, закрывает кран и поднимает голову, вглядываясь в свое отражение. Как и следовало ожидать – подживающие синяки и царапины по всему лицу, над бровью здоровенная ссадина. Толком рассмотреть себя он не успевает, от резкого движения перед глазами начинают плясать звездочки, в ушах шумит и к горлу подкатывает комок. Он пошатывается и еле успевает ухватиться за край раковины, чтобы не упасть.
- Смотри-ка, какие мы шустрые! – доносится язвительный комментарий от двери. В голосе говорящего явственно слышится немецкий акцент. Барнс машинально отмечает его и судорожно шарахается в угол ванной комнаты, людям с немецким акцентом он с некоторых пор особенно не доверяет. В дверях стоит длинный худой парень, Барнсу бросается в глаза ярко-рыжая грива волос и широкий ухмыляющийся рот. – Брэд, я же говорил, надо было его привязать к постели, вот сам его теперь лови!
- Шульдих, тебе дай волю, ты бы всех симпатичных парней привязывал к постели, - за спиной рыжего возникает высокий брюнет в очках и светлом деловом костюме. Под тканью дорогого пиджака наметанный взгляд Барнса привычно отмечает очертания пистолета. Что вкупе с широкими плечами и четкостью движений автоматически переводит брюнета в разряд потенциально опасных противников.
Обращаясь к Баки, брюнет скучающим тоном произносит:
- И зачем было ковылять в ванную, чем плоха вода на туалетном столике?
- А он подумал, что туда чего-нибудь могли добавить – ябедничает рыжий.
Тот, который Брэд, наставительно замечает:
- Пока он валялся в отключке, мы могли ему что угодно вкатить, он бы и не заметил.
Баки молчит, сильнее вжимаясь в угол, и переводит настороженный взгляд с одного на другого.
- Брэд, ты только посмотри, какой он хорошенький и пушистенький, и ручка вон какая забавная, металлическая, - ноет рыжий. – Ну давай оставим его себе, а?
Взгляд Баки мечется по сторонам в поисках оружия. Хотя, ну что в ванной можно использовать как оружие? Разве что полотенце. К счастью, Брэд не поддерживает идею хозяйственного рыжего.
– С меня хватит одного психа в команде, - и бросает: – Помоги ему добраться до постели, сам не дойдет.
Названный Шульдихом мигом подскакивает к Баки, тот даже дернуться не успевает, и с неожиданной силой обхватив за талию, тащит обратно в комнату. Мысль начать отбиваться вытесняется новой волной тошноты и головокружения, так что Барнс сам не заметил, как вновь оказался на кровати, где ему в руку тут же всунули стакан с водой, приговаривая:
– Попей водички, солнышко, тебе сразу станет лучше.
«Солнышко» злобно зыркает, но натыкается на радостную улыбку рыжего Шульдиха, и проглатывает язвительную реплику.
Брюнет устраивается в кресле и уверенным движением раскрывает ноутбук. Баки выжидает, но оба похитителя молчат, Брэд делает пометки в ноуте, а пристроившийся в изголовье кровати Шульдих как бы невзначай поглаживает Барнса по плечу. Осатанев от такой фамильярности, Баки решительно стряхивает его руку и ледяным голосом произносит:
- Еще раз тронешь, останешься без пальцев, а может и без руки, понял?
Рыжий, должно быть, полный псих, потому что он реагирует неправильно. На угрозу Зимнего Солдата люди отвечают страхом, а этот самоубийца лишь наклоняется ниже, проводит пальцем по его губам и нежно шепчет:
- Попробуй!
Выражение лица у него при этом вполне ласковое, вот только в глазах возникает нечто очень и очень опасное даже для Зимнего Солдата.
Барнс - умный парень, и он решает не лезть на рожон в данной странной ситуации, гораздо важнее прояснить ее.
- Как вы меня вытащили? – это первое, что стоит выяснить. Баки прекрасно помнит, что остался лежать со сломанной ногой в здании, где вот-вот должна была взорваться бомба. Даже вынести его бы не успели, слишком далеко добираться до выхода. Тут же вспомнилось главное - а как же Стив? Успел?
- Выбрался твой Стив, целехонький, - слышит он, и леденеет, понимая, что вопрос этот еще не успел озвучить. Так как же…? Он медленно поднимает глаза и натыкается на широкую ухмылку рыжего.
- Шульдих, хватит! – доносится от кресла. Брэд откладывает ноут в сторону и пристально разглядывает Барнса. Налюбовавшись, снисходит до пояснений: - Мы вытащили тебя за несколько секунд до взрыва, ты к тому моменту уже потерял сознание. Как именно вытащили – не важно, важно другое – нам нужно, чтобы ты выжил.
- Зачем?
- Капитан Америка, - следует спокойный ответ. Ну конечно.
- Собираетесь шантажировать его? Не выйдет. Ни я, ни он этого не позволим. – Барнс подбирается, просчитывая варианты. Шансов практически нет. Он ранен, обездвижен, не вооружен, помощи ждать неоткуда, все считают, что он погиб. Господи, Стив ведь тоже так думает! Дальше – противники, тут все неясно, но они явно в себе уверены, одно то, что его буквально выхватили из-под рушащегося здания, говорит об их возможностях. Да еще и телепатия. В детстве Баки зачитывался научной фантастикой, но став взрослым давно убедился, что никаких людей Х в природе не существует, иначе их бы давным-давно запрягло работать на себя правительство и организации типа Гидры. И вот, пожалуйста – это не существующее в природе существо в упор рассматривает его пронзительно-синими глазами и нагло скалится.
- И почему люди так любят поспешные выводы? – возводит глаза к потолку Брэд. Осуждающе качает головой и продолжает. – Никто не собирается шантажировать твоего драгоценного Капитана. Просто он нужен нам живым и вменяемым в ближайшем обозримом будущем. А весть о твоей смерти, да еще при столь… печальных обстоятельствах, подкосит его.
- Откуда ты знаешь?
- Оттуда же, откуда знал о том, что ты окажешься в здании банка с множеством переломов и одной бомбой. Было два основных варианта развития событий: первый – ты погибаешь, спустя пару месяцев, а то и раньше, ваш храбрый Капитан окончательно съезжает с катушек и на одной из миссий невзначай подставляется под пулю, а когда на мир надвинется очередная угроза, некому будет возглавить отпор и организовать Мстителей. В этом варианте погибнет несколько десятков миллионов людей, и что гораздо важнее – мы тоже. Второй вариант – ты остаешься в живых, Капитан остается в живых, люди остаются в живых, и что гораздо важнее – мы тоже выживем. Понятно объясняю? Отвечая на твой вопрос - моя специализация – оракул, если тебе это слово о чем-то говорит.
- А почему я должен тебе верить?
- Не верь, - пожимает плечами брюнет. – Твое доверие нам не нужно, главное – не мешай.
Баки мучительно обдумывает варианты. Правду ли сказал этот… «оракул»? Такие вообще бывают? Что если они все-таки собираются использовать его, Баки, скажем, как приманку для Стива? Как им можно тогда помешать? Он довольно быстро находит нестыковку в рассуждениях брюнета:
– Вы не афишируете свое существование? Верно? – получив утвердительный кивок, продолжает. – Так зачем раскрывать карты передо мной? А вдруг я всем расскажу о вас? Как-то не верится, что вы просто меня отпустите. Да и вообще, зачем такие сложности, если нужно, чтобы я вернулся к Стиву, просто отвезли бы к нему и все.
Подозрения множатся в его голове, привычка никому не верить въелась в кровь и плоть, он до сих пор никому не доверяет, только Стиву.
Доверяет...
Только Стиву…
Стиву…
Он спотыкается на этой мысли, перед глазами вновь встает перекошенное злобой лицо, безжалостные удары, ощущение своей полной беспомощности. И спина уходящего Стива, оставившего его умирать.
«Именно поэтому», - раздается в голове чужой голос. Баки испуганно распахивает глаза и натыкается на взгляд рыжего, в котором не осталось ни следа былой веселости. - «Тебе пока нельзя возвращаться. Потому что в этом случае события станут развиваться по третьему варианту. Ты вернешься, но не сможешь больше ему верить, не сможешь быть с ним рядом. Однажды ты уйдешь, и очень быстро тебя убьют оперативники Гидры, пытаясь захватить. И тогда – возврат к варианту номер один.»
Брюнет завершает дискуссию на оптимистической ноте:
– Можешь не волноваться, о нас ты никому не расскажешь.
Трое паранормов, они же группа Шварц, проживают в небольшом уютном доме в пригороде Нью Йорка, тихая улочка, соседей почти не видно, под окнами цветет сирень, ароматом которой пропиталось, кажется, все в доме.
Барнс торчит в этой чертовой комнате уже вторую неделю, и все это время у него в голове царит сущий бедлам. Обрывки памяти, фрагменты, кусочки. Вспоминается довоенная дружба с тощим, болезненным Стивом, потом война, плен, из которого его освободил Стив, поезд, падение, опять плен, доктор Зола, протез, криокамера, Зимний Солдат. Он вспоминает свое возвращение, как Стив буквально вытащил его, Баки, обратно, прокручивает сцену недавнего избиения, ибо дракой это назвать сложно.
Несколько раз к нему заходит юноша-японец, его зовут Наоэ Наги, он вежлив, тих, прекрасно воспитан. Он – самый опасный человек, которого когда-либо встречал Зимний Солдат. Телекинетик невероятной силы. Это он за считанные секунды буквально выдернул Баки из разрушающегося здания, а теперь он скромно присаживается на краешек кровати, на которой лежит Баки, аккуратно откидывает одеяло и опускает изящную ладонь на сломанную ногу. В первый раз Баки еще не знал, с кем имеет дело и попытался дернуться, и тут же был будто прессом вдавлен в матрас, не в состоянии пошевелить ни рукой, ни ногой. Стоило перестать сопротивляться, давление исчезло, мелкий паршивец даже извинился тогда, но неуклонно продолжал делать то, что по его словам «поможет мистеру Барнсу восстановиться».
Что именно он делает, Баки не знает, он только чувствует, как под фиксирующей повязкой будто растекается тепло и бегут мурашки. Минут через пятнадцать сопляк убирает ладонь с гипса и переходит к бионической руке. Он проводит раскрытой ладонью над металлической поверхностью, будто прислушиваясь, а потом Баки с изумлением чувствует, как сами по себе шевелятся пластины брони, распрямляясь изнутри и укладываясь правильно, как в глубине протеза двигаются провода и механизмы.
После второго такого сеанса «лечения» бионическая рука приходит в норму, Баки сжимает и разжимает кулак, крутит рукой так и сяк, и наконец удовлетворенно вздыхает. На его неловкое «Спасибо» отвечают вежливым поклоном.
Это удивительное лечение изнутри, помноженное на сверхвозможности тела Барнса дают в итоге поразительные результаты – спустя три дня тот уже может стоять самостоятельно, а еще через несколько дней двигается с прежней легкостью.
Иногда заходит лидер группы, Брэд Кроуфорд. Он задает вопросы, порой довольно странные, сам Баки не понимает, зачем ему знать, например, как часто у мелкого Стива случались приступы астмы, какого цвета была его куртка во время войны, и ножи какой модели предпочитал Зимний Солдат в ближнем бою. Барнс считает, на такие вопросы можно отвечать без опаски, хотя кто их знает, этих паранормов?
Чаще всего он видит у себя в комнате рыжего телепата. Шульдих практически поселяется у него, они вместе едят, болтают, смотрят старые фильмы, опять болтают. Баки удивляется, как много он, оказывается, запомнил за свою долгую сумбурную жизнь, и еще больше удивляется, почему он это все охотно рассказывает совершенно чужому рыжему типу.
Тогда, сразу после откровения Брэда об их возможном будущем, Баки задал только один вопрос:
- Вы можете помочь мне забыть?
И получил ответ:
– Ты и так слишком много забыл. Будет лучше, если ты, наоборот все вспомнишь, тогда легче будет ориентироваться. Давай попробую объяснить. Ты любишь коктейли? Ну, знаешь такие разноцветные напитки слоями, яркие, красивые, вперемежку – сладкие, с кислинкой, горьковатые, нейтральные? Так вот, правильно составленный коктейль – это очень вкусная штука, но если его составить неправильно, можно сразу выливать. Я постараюсь перетасовать твои воспоминания таким образом, чтобы они легли правильно.
Баки хочет забыть, но ему есть и что вспомнить. Остается только положиться на пророчество Брэда, на загадочную улыбку телепата, на уверенность юноши-телекинетика. Они верят в себя, в свои силы, в свою команду. Они уже давно вместе, с детства, почти как Стив и Баки, только Стив и Баки были обычными сорванцами с улиц Бруклина, а юных паранормов тренировали с раннего возраста, и очень жесткими методами. Баки подозревает, что эти методы имеют много общего с тренировками Зимнего Солдата.
Наконец, настает долгожданный день.
- Готов? – интересуется телепат, пристально вглядываясь в глаза.
- Да, - уверенно кивает Барнс.
Шульдих кладет ладонь ему на лоб, затем нависает сверху, синие глаза вдруг становятся ледяными, впиваются в зрачки, протыкают голову – и в мозгу Баки вспыхивает сверхновая, заливая светом все темные уголки, все запертые воспоминания. Он слышит свой собственный крик, хватается за голову, это хуже чем обнуление, хуже криокамеры, хуже любой пытки, которую ему довелось испытать.
Боль прекращается моментально, как будто выключатель повернули. Баки Барнс задыхаясь, хватает ртом воздух, дрожащей рукой проводит по лбу, и видит, как перед внутренним взором разворачиваются его воспоминания, все, даже самые старые. Там есть и счастливые, и отвратительные, и страшные, и смешные – вся его жизнь лежит перед ним цветной лентой.
Он помнит себя, Джеймса Бьюкенена Барнса и помнит себя, Зимнего Солдата. Он помнит ВСЕ.
Стив так и не вспомнил ничего об их схватке, как ни старался, но у него, оказывается, очень хорошее воображение. По настоянию врача, на ночь он принимает таблетки, но чертов метаболизм берет свое, и кошмары приходят все равно.
Ночь за ночью, они обрастают подробностями, обретают жизненность, выматывают, душат.
Он мечется во сне. Ему снится, как он безжалостно молотит своего лучшего друга, видит его взгляд, слышит «Ты мой друг. Я не буду с тобой драться» а в ответ его сапог ломает кости Баки. Как бы со стороны видит себя, как он разворачивается и уходит, даже не глядя на лежащее позади тело.
Во сне его преследует тиканье таймера, ему кажется, что на том циферблате, которого он никогда не видел, были огненно-красные цифры, отсчитывающие последние секунды жизни Баки.
Не слушая уговоров друзей, Стив, покидает башню и возвращается в свою одинокую квартиру. Там, по крайней мере, можно будет отдохнуть от сочувствующих взглядов и побыть наедине с собой.
Но дома с ним начинают происходить странные вещи. Он чувствует присутствие Баки, как будто тот только что вышел из комнаты. Стив думает, что именно так сходят с ума.
Безумие достигает своей кульминации, когда однажды ночью, во время особенно изматывающего кошмара, на его плечо сзади ложится рука, привычными движениями начинает поглаживать, и знакомый голос тихо шепчет – Тшшш, Стиви, все хорошо, успокойся, все хорошо…
Внутри Стива что-то, наконец, ломается, он глухо рыдает, утыкаясь лицом в подушку и повторяя безостановочно «Прости, прости, прости…» Он знает, что нельзя оборачиваться, что если обернется, а там никого нет, можно сразу звонить в психушку, а пока не смотришь, остается хотя бы смутная надежда - пусть призрак, фантом, пусть все что угодно, какой угодно, но пусть он будет здесь, пусть Баки будет здесь, со Стивом. И это работает, Баки не уходит, продолжая шептать ему на ухо успокаивающие слова, легонько поглаживать плечо и короткий ежик волос на затылке. Стив сам не заметил, как заснул, но просыпается он уже поздним утром, пропустив пробежку, и чувствуя себя выспавшимся, чего с ним уже давно не случалось.
Общение с Фьюри, Наташей и агентами ЩИТа многому его научило, первым делом он тщательно осматривает квартиру и кровать. Ничего не находит, ни вмятины на матрасе, где предположительно лежал вчера сзади его таинственный друг, ни волоска, дверь заперта изнутри, окна закрыты, все на своих местах. Стив тяжело вздыхает, еще один сон, жаль.
Конечно, Капитану Америка не дадут просто так предаваться скорби, все кругом почему-то считают, что привычная работа по спасению людей поможет ему быстрее прийти в себя и пережить утрату друга. Поэтому дергают по делам его регулярно.
Очередная миссия проста как кирпич – прийти, выбить плохих ребят, засевших в здании, спокойно уйти. Спокойно уйти получается у всех, кроме Капитана. Тот, естественно, взял на себя главных действующих лиц и теперь стоит под прицелом, по меньшей мере, трех ружей. Даже для суперсолдата три пули крупного калибра в сердце – это многовато. Главарь банды расплывается в победной улыбке и машет рукой, командуя огонь – три выстрела сливаются в один, неведомый снайпер снимает их чисто и невероятно быстро. Секунда – и Роджерс остается единственным живым существом в комнате, окруженный телами. На выходе Стив подходит к командиру группы прикрытия, чтобы поблагодарить за хорошую работу, но натыкается на недоуменный взгляд: «На том участке у нас снайпера не было».
Винтовку Баки выпросил у Шульдиха. Тот сощурился, начал было ныть, как сложно в наше время найти подходящую вещь, но затем заткнулся и пообещал достать. Где уж он ее раздобыл – тайна, но эта отличная снайперская винтовка Баки вполне подошла. По утверждению Брэда, сам Шульдих стреляет плохо, ему лучше вообще в руки ничего огнестрельного не давать, но достать может, кажется, абсолютно все.
Баки чувствует, как уходит сквозь пальцы время, и как только может твердо стоять на ногах, незримой тенью начинает сопровождать Капитана на задания. Ему играет на руку, что его считают погибшим, и он прекрасно знает, как работают Мстители и как можно избежать их внимания. Тут навыки Зимнего Солдата приходятся как нельзя кстати. Стать призраком. Тенью. Это он умеет.
Но миссии не главное, Баки волнуется за Стива. Даже без пророчества Брэда, он слишком хорошо знает Стивена Роджерса, чтобы не понять, как тяжело у того на душе. Ему нужна помощь. Ему нужен Баки. И пусть пока он еще не может появиться в открытую, еще не настолько доверяет себе, да и Шульдих отрицательно качает головой на вопросительный взгляд Баки. Но он может быть рядом тайно, днем – на миссиях, ночью – прогнать кошмары и дать Стиву выспаться. Конечно же, он сверхосторожен, никогда не оставляет следов. Никаких. Даже пулю из той винтовки не отследить. Так он, по крайне мере, не чувствует себя балластом. Шварц, разумеется, знают о его тайных вылазках, но Брэд ничего не говорит, а рыжий телепат криво ухмыляется и замечает: - Ходишь по лезвию бритвы, Барнс.
* * *
Друзья замечают, что Стив как-то неожиданно успокаивается, он уже не походит на бледный призрак самого себя, он почти прежний Капитан Америка, уверенный в себе, надежный, спокойный, только чуть более отстраненный. Старк задумчиво чешет затылок и обсуждает с Пеппер, не завел ли себе Капитан с горя девушку. Сэм пытается осторожно расспрашивать его во время пробежек, но натыкается на дружелюбные отговорки. Попытки Бартона завести мужской разговор по душам вежливо отвергаются. Сложнее всего с Наташей, та с типично женской интуицией чувствует подвох и пытается самыми разными путями, разве что только сыворотку правды не подмешивает, выведать у Капитана, что происходит. Имя Баки стараются не упоминать лишний раз, дабы не мучить Стива, но понять, почему тот больше не горюет, все равно никто не может.
- Скорее всего, это стадия отрицания, - авторитетно заявляет экстренно вызванный ради такого повода из Азии Бэннер. - Надо дать ему время смириться с потерей, а пока пусть и дальше делает вид, что все в порядке, если ему так легче.
Эта теория многое объясняет, даже Старк признает, что да, похоже. Но Наташа по-прежнему в сомнениях:
– Не в привычках Стива прятать голову в песок, здесь что-то еще.
А сам Стив тем временем старается жить одним днем, осознавая, что возможно обманывает сам себя, выдает желаемое за действительное. Он ищет доказательств, вновь и вновь слушает ту запись, хотя потом ему больше всего на свете хочется просто пойти и напиться, жаль, что не получится.
Стив до точек перед глазами снова и снова изучает подробный план взорванного здания, просчитывает, не мог ли тяжелораненый мужчина выбраться из той комнаты, возможно, там был другой выход? Но себя не обманешь, он профессионал и прекрасно видит, что самостоятельно за те две минуты до взрыва Баки бы уйти не мог. А помощи ему ждать было неоткуда.
Стив ходит кругами, и каждый раз упирается в тупик. Невозможно. Нереально. Исключено.
Значит, надо признаться самому себе, что приходивший ночью человек, чьи слова и прикосновения отгоняли кошмары и дарили покой, лишь плод его, Стива, больного воображения. А снайпер… допустим, поменял позицию и не предупредил командира взвода, бывает.
Что еще у него есть, кроме смутной надежды, за которую так хочется цепляться? Ничего.
Он отчетливо понимает, что достиг грани, за которой его ждет помешательство. И если все так, как подсказывает логика – будущего для него нет. Но если есть хоть один, пусть даже самый ничтожный шанс, что его ночной визитер – реальность, Стив перевернет небо и землю, но вытащит его в мир живых. Стив не хочет жить без Баки.
Он собирается рискнуть и пойти ва-банк.
* * *
Фьюри звонит Старку и чуть ли не рычит в трубку:
– Какого черта вы еще не прибыли на место?
- Ты о чем, Ник? - искренне удивляется Старк, которого оторвали от вдумчивого изготовления очередного костюма Железного человека.
- Я почти час назад сообщил Капитану, что всех Мстителей срочно ждут.
– Что стряслось?
- Прорыв из Асгарда, чтобы их остановить потребуются все наши силы. А чтобы вышвырнуть обратно – еще больше.
- Да откуда нам знать, он ничего никому не передавал, - с пол-оборота заводится Тони, и вдруг сам себя обрывает. – Где сейчас Кэп?
Фьюри глядит куда-то влево, кивает и подтверждает худшие опасения Тони:
– Пять минут назад он вошел в здание музея, где отмечен прорыв. Один.
- Понял, Ник, выдвигаемся,
Мстители в лице Наташи, Старка и Клинта прибывают на место через двадцать минут, Сэму оставили сообщение и он тоже должен скоро быть. Оцепленное полицией и силами национальной гвардии старинное здание напоминает зону боевых действий. Из некоторых окон валит черный дым, изнутри периодически доносятся взрывы и раздаются вопли иномирцев. Бой внутри явно идет нешуточный, и Мстители с ходу вливаются в работу. Железный Человек влетает в окно второго этажа, где, похоже, жарче всего, на лету напоминая остальным:
- Когда обнаружите Капитана, сразу дайте знать, пока сосулька не заграбастал всю нашу славу, - но за шутливыми словами кроется искреннее беспокойство и тревога.
Клинт с Наташей моментально исчезают из вида, подтверждая по рации:
– Конечно, Тони.
- Судя по яростной перестрелке, он в левом крыле, третий этаж, - передает Бартон.
- Поняла, уже иду, - отзывается агент Романоф.
Они прорываются на третий этаж почти синхронно, вот что значит командный дух, и становятся свидетелями уникальной сцены – Капитан Америка почти профессионально закрывает межпространственный переход, для верности разбивая портативный приемник своим щитом на кусочки. Потом устало выпрямляется и машет им рукой:
– Вы вовремя.
Выглядит Стив приблизительно так же, как после битвы за Нью Йорк, то есть грязный, измочаленный и очень, очень уставший. На враз осунувшемся, чумазом лице ярко выделяются голубые глаза. Встрепанные светлые волосы обожжены с одного бока, в костюме зияют прорехи. Но на губах - неизменная улыбка Капитана, У Которого Всегда Есть План.
- А скажи-ка мне, Стив, - опасно щурится разъяренная Наташа, - какого черта ты не предупредил нас? Что, лавры спасителя мира покоя не дают, или же тяга к самоубийству взыграла?
- О чем ты? - немного наигранно изумляется Стив. – Какая тяга? Я решил, что справлюсь, и оказался прав, как видите.
- В одиночку? С инопланетным десантом?
- Должно быть, старческий маразм, - агрессивно встревает Старк, - А я давно говорил…
- Ну почему же в одиночку, - невинно замечает Стив. – Я же был с Баки.
Воцарившееся нехорошее молчание Стив расценивает по-своему:
- Ну что вы так смотрите? Задание выполнено, потери минимальны, вот здание, да, здание придется ремонтировать, но тут уж ничего не поделаешь.
На Капитана уже давно никто так не смотрел, выражение жалости в глазах друзей обжигает. Первой не выдерживает Наташа:
– Кэп, тебе нужна помощь. Я прошу тебя…
Что именно собиралась просить Наташа, остается невыясненным, потому что из боковой двери выскальзывает темная фигура. Для ожившего призрака она выглядит весьма материально, особенно убедителен продранный в нескольких местах бронекостюм, весь залитый кровью и основательно припорошенный пылью. Грязные разводы украшают лицо вновь прибывшего, картину довершает спутанная грива волос, что затрудняет опознание. Вот только металлическую руку с вызывающе алеющей на плече звездой ни с чем не спутать, как и хищную, упругую походку Зимнего Солдата в боевом режиме.
- Барнс?!
- Баки???
- Ну ты и сволочь, Кэп!
Все эти возгласы раздаются практически одновременно и несут приблизительно одинаковую эмоциональную нагрузку.
Восставший из мертвых Барнс, никак не реагируя на изумление окружающих, решительным шагом направляется к Капитану и занимает свое законное место рядом с ним.
- Все в порядке? – немедленно переключает на него свое внимание Стив. – Ты как?
- Нормально, - деловито отзывается Барнс, распихивая по карманам оставшиеся гранаты. – Периметр зачищен, прорыв ликвидирован, портал ты закрыл. Миссия выполнена, можно ехать домой.
- Ну, вы тут заканчивайте, а мы поехали, - Стив приобнимает за плечи своего друга и подталкивает его к выходу. Главное - вовремя смыться, пока остальные не очухались. Конечно, потом они накинутся всей толпой и будут выпытывать, как и каким образом Баки остался в живых, где болтался все это время, как теперь относится к Стиву и т.д. Но у Стива явный приоритет, он должен первым поговорить с Баки, попытаться объяснить и попросить прощения.
Он знал, на что идет, когда в одиночку сунулся в мясорубку. Знал, что даже непобедимый Капитан Америка не потянет драку со столькими противниками сразу. И если Баки жив, то непременно покажется, не сможет не показаться. Вопреки логике и здравому смыслу, Стив поставил на призрак, на фантом, на надежду – и выиграл. Его Баки идет рядом, усталый, потрепанный, но однозначно живой.
- Баки, я…
- Не нужно, Стив. Я все знаю, могу только повторить тебе твои же слова «Это был не ты».
- Скажи мне только одно. Той ночью… ты действительно приходил, или я все-таки свихнулся?
- Господи, Стив, так хреново ты не выглядел даже в прежние времена, когда у тебя случались приступы астмы, а у меня нервы не железные. Конечно, это был я. Только вот попробуй теперь начать нудеть, что я не даю тебе спать своими криками!
- Обещаю, дома мы вместе поищем лекарство от кошмаров.
Он держит слово – в дальнейшем, каждую ночь они проводят вместе, и на кошмары времени совсем не остается.
* * *
/Незадолго до этого/
- Я все забуду, да?
- Поверь, тебе же будет лучше. Зачем забивать свою хорошенькую головку такими сложностями, можно подумать, тебе своих страшилок мало? – рыжий телепат привычно ухмыляется и пихает его локтем в бок.
Баки пихает его в ответ и снова переводит взгляд вдаль. Небо над городом быстро светлеет. Они сидят, свесив ноги, на крыше высотки на окраине города. Поставить ментальный блок на сравнительно небольшой участок памяти – дело пятнадцати минут. Как только все закончится, Баки встанет и уйдет, позабыв все странные события последних недель. Он сам еще не знает, что сегодня в очередной раз тайно последует за Стивом, окажется свидетелем неравной схватки своего капитана с какими-то тварями, и, ни секунды не колеблясь, привычно ринется на подмогу. Потому что так должно быть. Так правильно.
The End
