Она

Автор: Chisako
Бета: нету ~_~

Раннее утро в большом доме – самое тихое время. Солнце только встало. Кроуфорда что-то разбудило. Ему показалось, что внизу хлопнула дверь. Наверное, все-таки показалось. Кто станет вставать в такую рань? Рядом было знакомое тепло. Ран спал, уткнувшись лбом ему в плечо. Из-под одеяла торчала только его алая макушка. Похоже, он замерз. В остальное время он мог терпеть любую температуру, но во сне жался к теплу. Утренняя прохлада просачивалась в едва приоткрытое окно. Кроуфорд потянулся обнять Рана, но почувствовал под одеялом странное шевеление. Неприятное подозрение кольнуло его, и он все-таки нехотя открыл глаза.

Бугорок ползущий между ними, достиг края одеяла, приподнял его и радостно взвизгнул, увидев, что Оракул не спит.

– Дядя Брэд! – Юко выбралась из-под одеяла, качнулись две тугие косички. Девочка стала карабкаться на Кроуфорда, как на крутую горку. Брэду пришлось подсадить ее. Она села у него на груди и заглянула в лицо зелеными любопытными глазенками. – Дядя Брэд, а ты совсем-совсем проснулся?

– Нет, – Оракул закрыл глаза. – Я еще совсем-совсем сплю. И надеюсь, что ты мне снишься.

– Неееет, – она запрыгала на месте, сползая на живот Кроуфорда. – Я не снюся! Я пришла!

– Нельзя входить в чужие комнаты без разрешения, – наставительно произнес он. Правда то, что глаза он так и не открыл, несколько смазало поучительный эффект.

– А мне мама разрешила! – обрадовано сообщил ребенок, прыгая уже на животе дяди, не подозревая, каким испытанием даже для крепкого пресса она является.

– И где же… твою мать… носит? – с выразительными паузами спросил Брэд, пытаясь придержать прыгучего ребенка.

– А мама поехала за братиком! – поведала Юко, никак не поддаваясь ловле, да еще и принявшись пинать Рана ногами. – Дядя Ран, спит?

– Спал, – глухо и обреченно донеслось из-под одеяла.

Брэд усмехнулся. Ран высунулся, посмотрел на Юко, сидящую верхом на Кроуфорде и невольно тоже улыбнулся. Ну и утренняя мизансцена. Кроуфорд поцеловал палец и прижал его к губам Рана, понимая, что утренние поцелуи им сегодня не светят. А оставить любовника в покое он не мог физически. Если он думал, что Ран Фудзимия был красив в свои восемнадцать, то просто не знал, что будет потом. Юноше шел двадцать четвертый год и он словно расцвел. Стал сильнее, увереннее, мудрее, красота приобрела опытность и чувственность. Не проходило дня, чтобы он не получал предложения: пристойные и не очень, от мужчин и от женщин. Брэд даже уже не ревновал. Привык. Тем более, что с их работой им все время приходится общаться с людьми.

– Дядя Ран! – малая охотно перебралась на новую жертву. – А мама поехала за братиком!

– Я знаю, – Абиссинец поправил племяннице косички.

Тут уже и Кроуфорд вспомнил то, что спросонья успел забыть. Айя сегодня поехала забирать сына Рана. Малыша уже можно было отлучить от груди суррогатной матери. Он даже начал неуверенно ходить, держась за чью-то руку. Теперь он может жить с ними, в «Конеко». Сколько же пройдет времени, прежде чем с ним можно будет нормально общаться, – обреченно подумал Брэд.

– Иди подоставай дядю Шульдиха и дядю Кена, – посоветовал Кроуфорд Юко.

– Они дверь закрыли, – надулась она. – Я Шу теле…телепатировала.

Сложное слово она произнесла с явной гордостью. Она несколько дней, как его выучила.

– И что? – Ран гладил ее по голове, как котенка.

– Он сказал, что они заняты! И не откроют, пока не освободятся! – возмущению ребенка не было предела.

Кроуфорд уже давно стал замечать, что девочка говорит очень связано. И подозревал, что Шульдих приложил к этому руку. Хотя возможно это и естественный процесс. Что Оракул понимал в детях.

– Ладно, – Ран сел. – Ты завтракала?

– Нет, – обрадовалась девочка. – Мама сказала, чтоб я вас подняла, и вы меня покормите. А мне обычно нельзя к вам входить… А сегодня все-все можно.

Она снова радостно запрыгала.

Значит Айя вернется только завтра утром, – обреченно подумал Кроуфорд.

День обещал быть долгим.

Когда Кроуфорд пришел из ванной, Ран зевал, двигаясь по кухне на явном автопилоте. Он поставил варить кофе, мимоходом погладив племянницу по голове, достал продукты из холодильника.

– Ран, иди в ванную. Я закончу с завтраком, – сказал Брэд. С сомнением разглядывая продукты, которые тот достал.

– Угу, – юноша кивнул и пошел умываться, потом видимо проснувшись, вернулся и с порога напомнил. – Не корми ее хлебом.

Юко сидела за столом одна, как королева, болтая ногами.

– Хочешь хлеба? – спросил ее Кроуфорд.

– Хочу! – обрадовался ребенок.

– Делайте, что хотите, – Ран закатил глаза и ушел в ванную.

– Бутерброд с арахисовым маслом? – коварно предложил Брэд. И Юко одобрительно захихикала.

Не то чтобы Кроуфорд так уж умел обращаться с детьми. Напротив. У него с этим был явный непорядок. Но к Юко он успел привыкнуть. Маленькое напоминание о том, что Сомали не всегда была Сомали.

Домашнее хозяйство тоже не было сильной стороной Оракула. Он с сомнение осмотрел продукты на столе. Убрал обратно в холодильник рыбу и достал пачку сосисок. Вздохнул.

С лестницы донеслись шаги и смех.

Шульдих, явно успевший получить свое с утра пораньше, смеялся и льнул к любовнику. Кен осмотрел кухню – вечное место битвы Кроуфорда и Фудзимии. Если во всем остальном – они понимали друг друга с полуслова, то еда была вечным камнем преткновения. Брэд считал японскую кухню форменным издевательством. А Ран считал европейскую – баловством и излишеством. Юко чаще принимала сторону Оракула. Но Рана она немного робела (если это слово вообще применимо к Юко) и не спорила с дядей – чем бы он ее не кормил. Ран в свою очередь не спорил с Кроуфордом. Просто молчал и делал по-своему.

– Я сам, – вздохнул Кен, отстраняя Кроуфорда от плиты. – Шульдих, ты будешь мне мешать.

– Вот как? – телепат куснул его за мочку уха и отцепился.

– Шульдих, – осуждающе произнес Брэд, показывая глазами на девочку.

Немец сделал удивленные глаза, сел рядом с Юко и обратился к ней.

– Я что-то не так сделал?

– Не надо кушать дядю Кена, – она хихикнула.

У Хидаки покраснели уши. Он не стал поворачиваться к остальным членам команды, засыпал рис в рисоварку и начал разбивать яйца с отдельную тарелку.

– Давай уже без «дядя», – попросил Шульдих, морщась. – А то я чувствую себя неоправданно старым.

– Дядя Шульдих… Шульдих, – Юко нахмурилась. Для нее это было пока слишком сложно.

Кроуфорд сделал ей бутерброд с арахисовым маслом, как и обещал.

Девочка обрадовано взвизгнула, бросив взгляд на дверь – не появятся ли там мама или дядя Ран, не одобрявшие такую еду.

– Налей ей молока, – попросил Брэд, присаживаясь к столу.

Продукты как по волшебству исчезали со стола и возвращались уже готовыми. Яйца и рис превратились в омлет с рисом. Сосиски – в «осминожков». Хлеб – в тосты и бутерброды. Кен умел и любил готовить. И только его готовка ни у кого из команды не вызывала споров.

– А когда вернется папа? – поинтересовалась Юко, жуя свой хлеб.

– Вечером, – ответил Кроуфорд, взглянув на часы. Странно, что Балинез все еще не позвонил. Не такое уж великое дело – перевезти документы через границу.

– Он работает, да? – девочка посмотрела на Брэда.

– Да. Это очень важная работа.

– Он молодец, да?

Она же не может еще понимать, как в такие моменты похожа на отца, – подумал Кроуфорд. Красивое точеное лицо Сомали и живые яркие глаза Балинеза. Жуткое сочетание. Но девочка японка только на три четверти, благодаря папе. Так что ничего удивительного.

«О чем ты только думаешь», – посетовал Шульдих. – «Тебе стоит беспокоиться о Такихиро».

«Что о нем беспокоиться?» – Оракул пожал плечами. – «Он нормальный здоровый ребенок».

«Он – сын Рана».

«Мне это известно».

«Не думал о том, каким он вырастет?»

Кроуфорд промолчал и Шульдих хитро улыбнулся ему над макушкой Юко.

«Ты уже что-то видел. Я прав?»

«Это не важно».

«Ты поэтому не поехал тогда с Раном смотреть на него?»

«Нет. Просто не хотел смущать его».

«Какая тактичность».

Юко надоел этот их безмолвный диалог. Хлеб она дожевала и успела заскучать, глядя в спину, суетящегося у плиты Хидаки.

Шульдих почувствовал знакомую вибрацию и резко повернулся, выставляя руку. Если бы не хорошее чутье и быстрая реакция он бы столько не прожил, но в данный момент им грозил только риск остаться без завтрака. Телепат едва успел ухватить тарелку с сосисками за самый край.

– Юко! – в один голос прикрикнули на девочку Кроуфорд и Шульдих.

Малышка вжала голову в плечи от такого стереозвука.

– А ну не орите на нее! – возмутился в свою очередь Хидака. – Она не специально.

– Я… просто пододвинуть хотела, – пристыжено призналась малышка.

– Ты чуть мне на колени не перевернула всю тарелку, – Шульдих брякнул блюдо перед носом девочки. – Будь осторожнее.

– Нельзя двигать вещи на кухне, – спокойно сказал, вошедший Ран. – Для этого есть детская.

– Простите, – Юко состроила до того умильно-виноватую мордашку, что мужчины переглянулись и синхронно вздохнули. Маленький ребенок – беда. Маленькая девочка – двойная беда. Маленькая девочка телекинетик – беда, приближающаяся к размерам катастрофы.

Брэд потрепал ее по косичкам, давая понять, что не сердится. По чести сказать, девочка для своих трех лет прекрасно управлялась со своим даром. Она не взорвала тарелку, не швырнула ее о стену, просто пододвинула слишком быстро. Своего рода Юко была уникальным педагогическим шедевром. Никогда до этого паранорма не растили другие паранормы.

– Садитесь есть, – Кен поставил на стол кружки и кофейник.

Юко виновато уткнулась в стакан молока, придвинувшись к Брэду.

Ран поднял жалюзи в офисе и прищурился на слишком яркое солнце. Стояла середина апреля. Юко с визгом бегала между лестницей и окном, шлепая голыми пятками по полу. Брэд сел за свой стол, положил подбородок на сплетенные руки и уставился в еще не включенный монитор. Ран искоса на него посмотрел. Оракул о чем-то думал. О чем?

Завтра у них в доме появится еще один ребенок. Такихиро. Сын Рана. И он не знал, что должен чувствовать по этому поводу. Он словно купил его в магазине. Словно Такихиро какая-то вещь. Словно он ничего не значил. Но это было не так.

Это было идеей Брэда. Все это. Айя его поддерживала. Она всегда его поддерживала в том, что остальным казалось чистым безумием. Если бы Оракул сказал, что завтра метеорит врежется в землю, то Айя-чан кивнула бы и записала в ежедневник.

Но ребенок… Когда Кроуфорд передал ему каталог предполагаемых мам и предложил выбрать – Ран стоял, как пораженный громом. Брэд спросил, кого Ран предпочитает – японку или европейку, потом посмотрел в его лицо и сам смутился, возможно, впервые в жизни. Он даже никогда не ездил с Раном навещать ребенка. И как-то в постели обмолвился, что «и так знает». Это о многом говорило. Но так далеко – Оракул не мог видеть слишком четко.

Айя привезет Такихиро домой. В то место, что станет ему домом. У Рана были чудесные родители, и он до этого не представлял, как мать может отдать собственного ребенка добровольно. Теперь понимал. Мать Такихиро красивая, умная женщина. Когда она уже носила сына – она сказала Рану, поглаживая себя по животу: «Штучное производство. Под заказ». Абиссинец бросил на нее хмурый взгляд, а она в ответ пожала плечами: «Думаешь, я плохая мать? Зря. Разве выбирать своим детям лучшее – это не есть любовь?»

Ран помолчал и спросил: «Лучшее – это что?»

«Лучшее, – ответила она. – Это такой отец, как ты. Ты будешь его любить. Этого мне достаточно знать».

И это внезапно успокоило Рана. И до сих пор твердая уверенность этой немолодой и умной женщины, что так будет лучше, поддерживала его лучше понимания необходимости, и видений Брэда.

Оракул дернулся. Похоже на видение.

– Балинез застрял на границе, – сказал он.

Юко с разгона влетела в его стол, затормозив телекинезом.

Кроуфорд придержал дернувшийся стол рукой и добавил:

– Но все будет в порядке.

– Папа? Где папа? – запрыгала девочка вокруг кресла Брэда.

– Приедет завтра, – успокоил ее Брэд. – Не прыгай по офису.

– Почемууу. Ну почемуууу, – заканючила она.

– Что почему? – Ран поймал ее за руку.

– Почему завтра? Папа обещал сегодня! – она насупила носик.

– Он работает, – Ран усадил ее на диван. – Все должны работать.

– И я?