- Ого, нас не пригласили на встречу старых друзей…

- Можно подумать, Шварц здесь не любят.

- Что такое? Ты что-то видишь?

- По-моему, я уже просил не подглядывать в мои мысли.

- Прости, я так возбужден.

- Ну и что делать будем? Убьем Вайсс?

- Или этих ублюдков?

- А, может, всех и сразу?

- Потерпи.

- Неужели?...

- Он идет.

 

…Из здания проекта «Эпитафия» его вытащил Шульдих. Еще до взрыва, так что финальную часть шоу они пропустили. Кроуфорд не мог сказать, что сильно горевал по этому поводу – им с лихвой хватило и вступления.

Телепат привез его в заранее снятую квартиру в спокойном райончике где-то на окраине, осмотрел, наложил тугую повязку на сломанные ребра, заставил принять обезболивающее. Затем коротко и быстро рассказал, что где находится в их временном пристанище, принял душ, приоделся и умчался. Как он сам сообщил: за десертом. Ибо, что это за вечер встречи старых друзей без фуршета?

Кроуфорд только усмехнулся – в адреналиновом возбуждении телепата было столько от их прежнего существования... Некоторые вещи совершенно не меняются.

Когда Шульдих позвонил ему пару дней назад в Нью-Йорк и попросил приехать, Кроуфорд долго не колебался. Поездка не обещала неприятностей – ему не было никаких предупреждающих видений. Тем более причина была весьма занятной – посмотреть на своих преемников, новую усовершенствованную команду Розенкройц. А заодно, по «милому» выражению телепата, «надрать им задницу».

– Будет весело, – сказал напоследок Шульдих, – кроме того, могу обещать тебе встречу еще кое с кем, кто по тебе отчаянно соскучился. Давай, Брэ, мы тебя ждем!

Не то, чтобы это «мы» сильно интриговало, вариантов было немного. Кто еще мог «соскучиться» по Кроуфорду, как не Вайсс?

А развеяться и впрямь не помешало бы – работа в Штатах совершенно не походила на трудовые подвиги Шварц.

 

В последний раз они виделись в Германии около трех лет назад. Именно тогда команда Шварц прекратила свое существование. Их пути разошлись довольно далеко: Шульдих и Наги вернулись в Японию, каждый по своим причинам. Фарфарелло уехал вместе с Салли в Ирландию, а Кроуфорд... Кроуфорд решил, что довольно с него как Европы, так и Азии. Он отбыл на родину – в Штаты, где и жил последние годы, работая исключительно на себя. Все вышло, как и планировалось: он избавился от влияния Эсцет и Розенкройц, получил возможность начать все сначала, не опасаясь, что прошлое вернется и потребует оплатить по счетам. Но вот беда: похоже, он сам не хотел забывать прежние деньки. Как бы хорошо ни было его теперешнее положение – он не смог сохранить команду. И, при всей своей самодостаточности и эгоизме, Кроуфорд признавал, что тоскует по своей ненормальной «семье».

 

Сегодня они встретились вновь. Шульдих, Наги, даже Фарфарелло, явившийся неизвестно откуда. Впрочем, его появление можно было списать на подсознание – каким бы мрачным не был внутренний мир Оракула, в нем нашлось место для каждого из Шварц.

Они встретились, и снова сработали слаженно и точно, выйдя живыми и почти невредимыми из потасовки. Оставив при этом в дураках бывших владельцев и уничтожив их очередное творение, дав понять, что «Черным» по прежнему никто и в подметки не годится.

Это необычайно воодушевляло.

Кроуфорд довольно ухмыльнулся.

А встреча с Вайсс?

Было бы забавно посмотреть, что стало бы с их бывшими смертельными врагами, не приди Шварц, какая ирония, им на помощь. Без сомнения, «Белых» не пустили бы дальше порога секретной лаборатории Эсцет, хотя... Зная Вайсс, ни в чем нельзя быть уверенным.

Верно одно – Фудзимия точно получил бы пулю в лоб, не появись Наое.

Равно как – Кроуфорд поморщился – его собственная голова раскололась бы на куски от шуточек Бергера, если бы не все тот же Наги.

А ведь мальчишка в самом деле спас ему жизнь... И репутацию заодно.

Наги, малыш Наги... Сказать, что лидер Шварц был удивлен, почувствовав присутствие, а затем и увидев своего подопечного – ничего не сказать. Кроуфорд предполагал, что когда-нибудь они снова встретятся, но он продолжал думать о телекинетике, как о тощем подростке с огромными глазами, в невзрачной школьной форме, словно время стояло на месте все эти годы, что они не виделись. А из темноты шагнул стройный молодой человек, в котором от Наги осталась разве что упрямо падающая на глаза челка.

 

У них не было времени поговорить. Да и, честно говоря, он не предвидел, что Наги тоже будет задействован в операции. И Шульдих, когда звонил, ни словом о нем не обмолвился. Телепат сам встретил Кроуфорда в аэропорту, привез на съемную квартиру, которую они покинули сразу же – операция по захвату Эпитафии не желала ждать, пока лидер Шварц отдохнет с дороги или хотя бы сменит рубашку.

А уж после пылкого свидания с Бергером и его красавцами было вовсе не до объятий и разговоров – стало слишком жарко. Главное было – выбраться из взрывающегося здания, бывшего некогда надежным оплотом Эсцет в Японии.

О том, удалось ли Наги спастись, Кроуфорд не думал. Был уверен – удалось. Мальчишка теперь дал бы им обоим – и ему и Шульдиху – сто очков вперед. Он точно жив. Но не присоединился к ним, не нашел их после завершения операции.

А жаль... Они могли бы...

Могли бы что? Поговорить? С Наги?

Они не сказали друг другу и двух десятков слов, когда жили вдвоем в одном доме.

 

Да, было и такое. Наое тогда только появился в команде. После того, как мальчишка во время одного из своих приступов разнес к чертям церквушку, где жил, Кроуфорду ничего не оставалось, как оформить над ним опекунство и привести Наги в дом, который снимали «Черные». Так получилось, что месяца два они жили только вдвоем – Шульдих увез Берсерка в Германию для прохождения очередного обследования.

Странные были времена... Странно-семейные. Днем Наги посещал частную школу по настоянию Кроуфорда, а вечера они проводили вместе в гостиной перед телевизором – еще одно требование Брэда. Он надеялся «приручить» телекинетика.

Но разговоров не получалось.

Ну и чем они могли бы заняться, о чем поговорить спустя столько времени после развала Шварц?

Вместе выпить?

Сходить куда-нибудь?

О, да, разумеется... В какой-нибудь ночной клуб. И, желательно, закрытый, потому как если раньше их принимали за братьев или опекуна с подопечным, то теперь – Кроуфорд мельком взглянул в зеркало – никаких вариантов кроме как: выдохшаяся развалина волочится за молодым и красивым парнем.

И доказывай, что вы всего лишь...

Всего лишь кто?

Еще один вопрос без ответа.

Друзья? Нет.

Коллеги по работе? Точно нет.

Родственники? Кроуфорд фыркнул.

Старые знакомые – а вот это больше похоже на правду.

Ах, да. Еще, они могли бы отпраздновать встречу.

Кроуфорд поднялся, недовольно скривившись от протестующе занывших ребер, дошел до бара и налил себе немного виски. Но пить не стал. Покрутил стакан в пальцах и отставил. Разговоры с самим собой, особенно сдобренные выпивкой, до добра не доводят. Еще пара капсул обезболивающего, оставленных Шульдихом, проверить повязку на груди и в постель...

Телепат вряд ли заглянет к нему, даже если вернется рано – не потому, что не волнуется, а потому, что уверен – с ним все будет в порядке.

– А со мной полный порядок, – заверил Кроуфорд свое отражение в стеклянной дверце бара и вернулся в кресло.

Стук в дверь прозвучал неожиданно.

Кроуфорд запахнул рубашку и потянулся за пистолетом – глупый жест: если тебе хотят навредить, обычно в дверь не стучатся, а разносят ее с пары метров или входят через окно. В любом случае, действуют без предупреждений.

Не хватало еще потакать своей и без того прогрессирующей паранойе.

Оракул бросил пистолет в кресло. Тем более что ночной гость не желал ему зла – Кроуфорд «увидел» его прежде, чем открыл дверь.

– Наги.

– Кроуфорд. Ты хотел меня видеть?

Хотел видеть?.. Разумеется.

– Пожалуйста, входи.

– Я встретил Шульдиха.

«Вот засранец», – усмехнулся про себя Кроуфорд.

– Он сказал, что с тобой все в порядке, и ты не спишь.

Брэд был разочарован, не услышав слова «Волновался».

– Полный порядок. Ничего серьезного.

Разумеется, когда у них было что серьезное?

Когда Шульдих подыхал от сквозного ранения легкого или Фарфарелло едва не устроил себе заражение крови, все это было несерьезно, по крайней мере, для одного члена команды. Это было правилом: что бы ни случилось, ни в коем случае не волновать малыша.

А *малыш*, теперь сравнявшийся в росте с Кроуфордом, меж тем недоверчиво косил глазом из-под модно подстриженной, но все так же упрямо скрывающей лицо, челки:

– Врач был?

– Шульдих сам справился, – и, чтобы пресечь дальнейшие расспросы, Кроуфорд спросил: – Как ты?

– Порядок. Полный, – повторил его слова Наги и добавил: – Я принес деньги. За операцию.

Кроуфорд вскинул бровь:

– За операцию? Шульдих не сказал, что нам за это еще и заплатят.

Наги протянул ему кейс: – Мистер Такатори велел передать...

Мистер Такатори? Ах, да, Мамору, раньше носивший имя Цукиено Оми, острые дротики и острые же коленки – малыш Вайсс. Мальчишки, некогда бывшие смертельными врагами, неплохо сработались вместе. Только сработались? Кроуфорд одернул сам себя, мысленно порадовавшись, что рядом нет телепата – Шульдих бы не упустил возможность съязвить по этому поводу.

Оракул взял кейс и пригласил Наги в гостиную.

 

* * *

 

…Кроуфорд провел повлажневшей ладонью по подлокотнику кресла – надо же, он нервничал. Он действительно нервничал. Надо признать, рядом с Наги он выглядел невесть откуда явившейся древностью. Приглаженные волосы, монокль, сюртук – это было недурно и внушительно. Но только не в двух шагах от парня в джинсах и черной водолазке под горло, парня, который одним своим присутствием лишал Оракула спокойствия.

Сколько же ему сейчас лет? Восемнадцать? Чуть больше?

– Что-нибудь выпьешь?

Кроуфорд едва не прикусил язык. Впрочем, это было напрасно – Наги кивнул.

– Виски, водка, джин или, может, саке?

Насколько Брэд помнил, малыш всегда предпочитал национальную кухню. Как знать, может, теперь это касалось и выпивки – у него не было возможности выяснить раньше.

– Немного виски, – ответил Наги и, предупреждая Кроуфорда, поднялся:

– Я сам налью. Что будешь ты?

– То же самое.

Похоже ма... ну какой он теперь малыш? Скорее – Оракул невольно залюбовался плавными движениями Наги, тот двигался осторожно и цепко, по-кошачьи – хищник. Мальчишеская медлительность и угловатость переросла в опасную грацию охотника. Да и вообще...

Что вообще, Кроуфорд не знал.

Полутемная комната, наполненные стаканы и два человека, не знающие о чем говорить, но и не желающие прервать воцарившееся молчание. О, у них ведь есть повод отпраздновать. Их встречу, их победу, их... воссоединение?

Кроуфорд отметил про себя мельком, что обезболивающее, наконец, стало действовать. Или это просто сказывается присутствие Наое? Да нет, скорее усталость, перелет, потом такси, мегаполис, Эпитафия, наконец.

– Как Вайсс?

– «Белые»? – Наги поднял голову, челка взлетела и опустилась, скрыв внимательные глаза.

– Вайсс, – Кроуфорд ухватился за эту мысль, как за единственно возможную нейтральную тему разговора: – Они живы?

Еще до того, как Наги ответил, Оракул знал, что он скажет. Для этого не нужно быть провидцем.

– Живы. Сибиряк и Балинез в больнице, Абиссинец...

«А Абиссинец сейчас с Шульдихом» – про себя отметил Брэд.

О Цукиено тоже не стоило говорить – Наги принес деньги, значит, Такатори-младший жив и здоров.

Кроуфорд сделал глоток и поморщился – выпивка на обезболивающее – верно он совсем спятил, раз устроил себе подобный коктейль. Голова все еще кружилась, и виски лишь вызвало дурноту, которая совершенно не радовала и намекала на скорое свидание с «белым другом». Но сейчас ему не хотелось отпускать Наги. Ему хотелось бы...

– Тебе плохо? Принести воды?

Замечательно. Нет слов: за один вечер он, похоже, не только лишится репутации непробиваемого лидера, но и заработает новую – анемичной девицы.

– Не надо.

Но Наги решил настоять на своем. Или захотел окончательно свести Кроуфорда с ума. А, может, удивить еще больше:

– Травяной чай? Или кофе?

– Кофе? – насмешливо переспросил Брэд. Во времена его командования Наги презирал кофе, равно как и все, что касалось европейской кухни.

– Держу для гостей.

– Так это твоя квартира? Шульдих не сказал...

– Одна из.

– И часто у тебя бывают гости? – а вот это прозвучало несколько ревниво, верно, Кроуфорд?

– Нет, – Наги шагнул в сторону кухни: – Так как?

– Пожалуй, кофе. И если...

– Сейчас сварю.

Дьявол, вот этого Брэд точно не ожидал – Наги не прикасался ни к каким электрическим приборам, кроме как к компьютеру. А уж о том, чтобы самому включить чайник или научиться пользоваться стиральной машиной и речи быть не могло.

 

*

Кроуфорд проснулся от шума воды.

Наги, среди ночи, в ванной...

Первый раз он не придал этому значения, потом решил, что это все пробудившиеся мальчишеские гормоны... Это у Наги-то. И оказался прав. С той лишь разницей, что Наги использовал душ не для самоудовлетворения, а для его нечаянных последствий – он пытался застирывать простыни со следами поллюций.

«Малыш стал совсем взрослым», ухмыльнулся тогда Кроуфорд и даже попытался помочь – показать мальчику, как обращаться со стиральной машиной, обставив все под случайно выдавшийся ликбез. Наги в ответ что-то угрюмо пробормотал под нос и сбежал из подвальчика, оборудованного под прачечную. Но ночные постирушки прекратились. То ли мальчишка научился контролировать свои эмоции, то ли придумал какой-то другой выход.

*

 

– Твой кофе.

– Спасибо.

Большая кружка обжигающего экспрессо без молока и сахара – именно так, как он любит, с удовольствием отметил про себя Кроуфорд. Или Наги помнил, или угадал. Приятно и в самый раз для того, чтобы избавиться от сонливости. Вот только в качестве добавки к коктейлю обезболивающее/виски совершенно не годилось. «Ну и к черту!» – мелькнула почти паническая мысль.

Наги устроился напротив, с ногами забравшись на диван. Так бывало и раньше, с той лишь разницей, что человек, сидящий перед Брэдом разительно отличался от закомплексованного подростка.

 

Кроуфорд откинулся на спинку кресла и вытянул ноги, заставив себя хоть немного расслабиться.

– Принести тебе подушку?

Великолепно! Он что, действительно смахивает на древнюю, ни на что не годную развалину?! Впрочем, отказываться было поздно – Наое уже принес подушку и плед из спальни.

Юноша наклонился над ним, устраивая поудобнее, и Брэд машинально коснулся его волос, отведя в сторону...

 

*

– Никогда не делай так больше!!! – гневно прокричал мальчишка, отскакивая в сторону и сбивая по пути стул. Стены меленько затряслись, показывая, насколько рассержен телекинетик.

Кроуфорд спокойно ответил:

– Я всего лишь поправил тебе волосы.

– Все... Все равно!!! Не трогай меня! – щеки Наги вспыхнули. Он развернулся и пулей вылетел из кухни.

«В ванную», – отметил про себя Оракул.

И эту вспышку он тоже на что-то списал. На что-то, связанное с подростковой вспыльчивостью.

*

 

Наги спокойно закончил поправлять подушку и выпрямился. Машинально повторил движение Кроуфорда, убирая за ухо непокорную прядь.

– Так лучше, – не спросил, а отметил. Скорее для себя.

– И, все-таки, ты уверен, что хорошо себя чувствуешь?

– Терпимо.

– Давай, я осмотрю тебя.

– Шульдих уже все сделал, – пальцы самопроизвольно сжались на подлокотнике.

– Шульдих, – скептически хмыкнул Наги: – Давай я.

 

*

– Наги, прекрати. Дай мне осмотреть тебя.

– Нет!!!

– Наги.

– Нет!!!

– Шульдих, займись им сам.

И почему мальчишка спокойно доверял Рыжему, тогда как Кроуфорда отчаянно боялся? Да и боялся ли...

*

 

– Не надо, Наги. Я уже сказал, что Шульдих сделал все необходимое. Вот вернусь домой – пройду полное медицинское обследование.

– Домой? – переспросил юноша.

Кроуфорд кивнул, не желая еще раз пробовать на язык это слово.

 

*

Это было чем-то вроде ритуала – о своем появлении он сообщал от входной двери и достаточно громко, чтобы быть услышанным на втором этаже:

– Я дома!

Кроуфорд пытался разговаривать с мальчиком: день начинался непременно с «Доброго утра!», а вечер завершался пожеланием «Спокойной ночи». Но он не помнил, чтобы Наги хоть раз ответил ему. Максимум, чего удалось добиться – малыш угрюмо кивал и спешил поскорее скрыться в своей комнате.

*

 

– Когда ты планируешь ехать?

– Завтра. Похоже, здесь я сделал все, что мог. Меня ждут неотложные дела и… – Брэд замолчал, это слишком походило на попытку оправдаться.

Наги кивнул и, потянувшись, поднялся:

– Я покажу тебе спальню. Думаю, ты хочешь отдохнуть. Тем более, завтра тебя ждет перелет.

Кроуфорд поморщился. А вот этого он совсем не планировал. Но, похоже, Наги всерьез озаботился его состоянием – или же просто заскучал в обществе своего бывшего командира, что не на шутку огорчило Брэда.

– Ты прав.

Спальня для одного. Скорее всего, гостевая. Ничего лишнего, указывающего на постоянное обитание, только кровать, тумбочка с ночником и встроенный шкаф. Чисто, стильно и холодно, не взирая на теплые золотисто-бежевые тона обстановки.

Наги расправил постель и, уходя, уже у самой двери, обернулся, предупреждая готовый сорваться с губ Кроуфорда вопрос – а где будет ночевать сам Наое.

– Если что-то понадобится – позови меня. Я лягу в гостиной на диване.

Значит, это все-таки его спальня.

Брэд только прикрыл глаза в ответ – пытаться отвоевать диван и уступить спальню законному хозяину не стоило – Наое уже все решил. За них обоих.

– Спокойной ночи, Кроуфорд.

– Спокойной ночи, Наги.

Дьявол.

 

*

– Спокойной ночи, Наги, – он выключает свет и закрывает за собой дверь, прекрасно зная, что телекинетик не сомкнет глаз еще часа три.

*

 

Сон не шел. Черные тени на потолке упорно не желали расплываться, наоборот, становились резкими, отточено графичными.

В комнате было душно, Кроуфорд откинул одеяло, но легче не стало – пижамная куртка прилипла к взмокшей спине. Да что же это?... Наверное, стоило открыть окно. И успокоиться.

Кроуфорд закрыл глаза.

Тревога не улеглась.

Наги. В соседней комнате.

Наги, который не кричит от ужаса по ночам, как бывало прежде.

Который привык быть один.

Который не нуждается в чьем-либо одобрении, порицании, направлении и руководстве.

Наги, которому не нужен Кроуфорд.

Теперь – нет.

Возможно, он действительно был рад его видеть.

И только.

Кто знает.

Да и с какой стати ему быть счастливым тем обстоятельством, что приехал его бывший шеф? Он самостоятелен, довольно обеспечен, перспективен, независим, умен, красив и… Он не нуждается в ком-то, чтобы быть счастливым.

 

*

Выйдя из своей спальни за оставленным в кабинете отчетом, Оракул обнаружил Наое у дверей – мальчишка спал, привалившись спиной к стене и опустив голову на скрещенные на коленях руки. Что он тут делает, Кроуфорд не стал выяснять, подхватил Наги на руки и отнес в его спальню.

*

 

Кроуфорд поднес ладони к лицу, пытаясь в темноте рассмотреть – они все еще помнили тоненькое, ребристое тельце мальчишки, доверчиво прижавшегося к нему и сонно пробормотавшего:

– Не уходи.

Первый и единственный раз, сам того не зная, Наги подпустил его так близко.

А Брэд, вернувшись в ту ночь к себе, впервые вызвал проститутку «на дом».

 

*

– Запомни, малыш, железное и самое первое правило Шварц, установленное самим герром Кроуфордом – Шульдих шутовски отсалютовал в сторону Оракула – никакого секса внутри команды.

Щеки Наги вспыхнули в один миг. Кофеварка поднялась в воздух и устремилась прямо в голову телепата.

– Правило второе – никакой агрессии внутри команды. Твоя сила не должна причинять нам вред.

Кофеварка остановилась в полуметре от пламенеющих волос и закружилась волчком, все замедляясь. Шульдих ловко подхватил ее и поставил на стол.

– Или ты с нами или ты нам не нужен. Ты меня понял?

Мальчишка упрямо прикусил губу, кивнул.

– Замечательно. А теперь давай, заканчивай с завтраком – я отвезу тебя в школу.

*

 

Наги лежал на диване, закинув руки за голову. Кроуфорд не мог сказать с уверенностью, спит ли он. Брэд прислонился к дверному косяку и пару минут пристально вглядывался в лицо юноши. Самое лучшее для него сейчас – прекратить маяться ерундой и вернуться в спальню. Что бы там ни было в прошлом, сейчас все изменилось. Наги давно не тот мальчишка, который отчаянно, теперь-то Кроуфорд это признавал, был в него влюблен. Да и сам Оракул мало напоминал себя прежнего. Следовательно, думать о том, что какие-либо чувства к нему сохранились в душе телекинетика – по меньшей мере глупо.

Кто и попал в ловушку, так это он, Кроуфорд.

Брэд сделал глубокий вдох и стиснул зубы.

Великолепно – признание своей слабости не пошло на пользу, а обернулось еще большей мукой. Самое умное, что он мог сделать в этой ситуации – принять холодный душ и выпить снотворное. А утром… Утром все выглядит иначе.

Он развернулся, собираясь последовать намеченному плану, и услышал голос за спиной:

– Я не сплю. Ты что-то хотел?

Кроуфорд горько усмехнулся про себя.

– Мне нужна вода, чтобы запить снотворное.

– Я…

– Ты принесешь? Уволь. Я вполне могу сам это сделать.

Наги покачал головой:

– Иди сюда.

Ох, дьявол, только вот видения ему еще для полноты счастья не хватало!

– Клубника?… – недоуменно прошептал Кроуфорд.

– Что? – Наги вскочил с дивана.

Тонкие прохладные пальцы на висках… голос откуда-то издалека…

– Ты весь горишь, Кроуфорд… Кроуфорд?

Разумеется, он горит. И малыш прекрасно знает почему.

Влажные волосы прочь со лба… внимательные глаза, тревожные, но с отблесками пламени… Только это пламя вовсе не жалит, а наоборот…

Наги подхватил его на руки, легко-легко, словно он невесом, и отнес к дивану. Аккуратно снял с него влажную пижамную куртку… Аккуратно. Так, чтобы горячечная кожа не отстала вместе с тканью.

– Клубника…

– Клубника?

– Клубника со сливками, – пробормотал Кроуфорд, пытаясь ухватить Наги за плечо и заглянуть в его глаза: – Когда мы вернемся домой, я обязательно свожу тебя в то кафе…

– Конечно.

Наое поднялся, но Брэд поймал подрагивающими пальцами его запястье:

– Не уходи, останься со мной.

Разумеется, он остался.

– Тише… Сейчас тебе станет лучше…

Жар действительно отступил, подчиняясь прохладным ладоням телекинетика, cпустился по телу вниз… Влажные виски и капельки над верхней губой…

И еще раз, еще ярче, еще отчетливей:

Солнце, бьющее по глазам. Летнее уличное кафе. Столик на двоих под цветущим каштаном. Смеющиеся глаза из-под челки цвета воронова крыла и испачканный взбитыми сливками рот.

– Ты весь измазался.

– На себя посмотри!

Он проделал это так ловко – одно мгновение и вкус взбитых сливок на губах… Сливок и клубники… Красное с белым… и смех…

Кроуфорд открыл глаза. Он сидел на диване в гостиной. Чернильные тени на потолке… Ночь. Он едва не застонал – всего лишь сон? Напряжение в паху отозвалось томительной болью.

– Расслабься, – не попросил, приказал Наги.

Кроуфорд вздохнул поглубже – пальцы, до боли в костяшках стиснувшие покрывало, разжались. Юноша одним движением стянул с него пижамные брюки и опустился на пол между колен Оракула. Все, что Брэд успел уловить, заметить, в бреду или наяву – черные с золотыми искрами глаза на миг встретились с его собственными – прежде чем…

Никакой прелюдии, никакой подготовки.

Наги чуть наклонился и одним движением захватил уже налитую кровью головку губами, взял член Кроуфорда в рот целиком.

Оракул вздрогнул, прикусил губу и закрыл глаза.

Как же это?

Как же так?

Наги… Это же Наги! Их малыш… Его мальчик…

Сильные, ласкающие движения. Язык юноши уверенно прошелся по всему стволу и остановился у самой щелочки… плавно обвел вершину и отправился в обратный путь, прижимая пульсирующую вену. Вверх-вниз… настойчиво и ярко – до слепящих вспышек за плотно сомкнутыми веками, до…

Наги внезапно отстранился, и Кроуфорд подался следом, не желая преждевременного завершения. Бисенен обхватил его под коленями и дернул на себя, едва не стащив с дивана, открывая доступ к запретному местечку. Кроуфорд охнул и уперся пятками в пол, напрягаясь всем телом. Рот Наги снова накрыл член Кроуфорда, в то время как ловкие пальцы добрались до плотно сомкнутой звездочки. Брэд было дернулся, протестуя против неожиданного вторжения, но не смог сопротивляться этим губам, этим рукам, этому невозможному, а оттого еще больше желанному порыву.

– Наги!!

Мальчишка поднял голову и посмотрел ему в глаза. Молочно-белая в темноте капля у краешка губ тут же исчезла, подхваченная кончиком языка.

Наги улыбнулся.

Впервые за вечер.

Впервые за все время, что они были знакомы

 

* * *

 

Утро заявило о себе запахом свежесваренного кофе. Кроуфорд нехотя открыл глаза, приподнимаясь на подушках.

Незнакомая комната в золотисто-бежевых тонах и солнечные блики, нетерпеливо приплясывающие на стенах из-за едва тронутых ветром занавесок. Сброшенная у кровати одежда и ярко желтые капсулы на прикроватной тумбочке – так и не понадобившееся снотворное. И молодой человек в дверях с чашкой в руках и непокорной челкой над смеющимися глазами, белый прямоугольник полотенца на узких бедрах:

– Доброе утро, Брэд.

 

* * *

 

В аэропорту было многолюдно и шумно, но вряд ли они оба это замечали.

– …Небольшая работа напоследок. Мистер Такатори рассчитывает на меня.

– И ты…

– Я буду аккуратен. И осторожен. Обещаю, – серьезно заверил Наги.

Видение пришло неожиданно, стоило Кроуфорду прикрыть глаза.

Горячие руки, обхватившие его, жар чужого тела, плотно прижавшегося к его спине и горячий же, легкий, стремительный, успокаивающий шепот:

– Пожалуйста, Брэд, позволь мне… Я буду аккуратен… И осторожен… Я обещаю…

Он ответил «Да» прежде, чем Наги спросил видение ли это было.

И Наги его понял.

…Шагая к самолету, Кроуфорд размышлял о том, что узкий кожаный диван в кабинете никуда не годится, и было бы неплохо переделать одну из никому не нужных гостевых комнат в спальню.

Похоже, она ему все-таки понадобится.

И скоро.

 

А уж там видно будет.