На идею пройтись по Заоблачной столице Кроуфорд отреагировал с воодушевлением — перспектива посетить в компании Рана Зал Славы и с удовольствием обсудить артефактное оружие, которое хранилось там, привлекала даже больше, чем возможность полюбоваться на своего ангела в местах его изначального обитания. Сияние пернатых на их собственных землях было максимальным, ну и секс потом, как предполагал Кроуфорд, с недавних пор носивший в себе часть истинного Света, обещал новые яркие впечатления.

Правда, изначально планировалось, что все пойдет не так, как пошло.

Едва пентаграмма погасла, Ран сложил и убрал крылья. Едва заметное мягкое сияние кожи тоже утихло — словом, среди местных, переполненных светом, он сейчас выглядел почти смертным, словно чувствовал себя не в праве присутствовать здесь. Кроуфорд отметил себе эту странность и поспешил следом, к внушительному зданию ратуши.

Как ни странно, Ран прошел мимо — и легко толкнул исполинские двустворчатые двери.

— Госпиталь ветеранов, — пояснил он вполголоса.

Кроуфорд расправил плечи пошире. Учитывая скорость регенерации ангелов, госпиталь означал серьезнейшие ранения, полученные, вероятно, еще в Извечной. А раз так, то всех легендарных бойцов, оставшихся в живых, наверняка можно было застать здесь.

— Я просто трепещу, — шепнул Кроуфорд Рану, машинально погладив того по заднице. — Это даже лучшее начало, чем Зал Славы!

Ран коротко улыбнулся — сдержанно, но искренне.

— Я тоже полагал, что тебе будет интересно пообщаться.

Довольно скоро они свернули в левое крыло, обширное, но спокойное. Сквозь витражные окна на гранитный пол падали разноцветные блики. Ран приветливо кивнул дежурной и шагнул в первую же палату.

Почти сразу же он вспыхнул — весь, едва ли не в полную силу. Кроуфорда окатило ледяной волной, даже волосы заискрились от энергии, разлившейся в пространстве, в глазах на миг потемнело, а в следующий момент и уши заложило от звучного раскатистого "Р-р-ра-а-н!", едва не припечатавшего демона к стене.

Ох ты ж, Бездна! Такой голос был только у одного из ангелов!

— Труба Иерихонская, — проворчал рядом Ран, подходя ближе - шагнув прямо в шарообразную паутину, сотканную из золотых нитей. — Vale, Михаэль.

— Я вижу, ты сегодня не один, — тело с раскинутыми крестом руками даже не шевельнулось, когда Ран положил ладони на грудь, словно голос существовал отдельно от него. После иронического замечания он сделался тише и... вкрадчивей? — Тебя долго не было.

Легенда небес смотрела на Рана, как на свет в окошке, по-другому и не скажешь, и Кроуфорд почувствовал легкое неудобство: так, словно Свет внутри начал колоть льдом прирученное Пламя, и причина пока была непонятна.

— Я с напарником, — Ран ответил неожиданно сухо и отстранённо, — недавно был прорыв. Тринадцатый уровень.

Под его ладонями Михаэля выгнуло, как куклу, и концентрация силы в палате скакнула едва ли не в полтора раза.

— Терпи. И попробуй запустить регенерацию там, где я держу маячок. Давай.

Кроуфорд с удивлением пронаблюдал, как золотые нити вокруг архангела налились алым светом, точно кровью, а место, где Ран держал ладони, почернело и раскрылось, открывая взгляду демона ту самую рану, о которой даже песня была сложена. Копье ада считалось смертельным оружием, одно касание его лезвия отправляло в небытие любого — но Михаэль не только выжил, но и разрушил демоническое оружие, лишив его силы. Сколько веков назад это было? Наверное, как раз перед первым Прорывом...

— О, тр-ринадцатый? — пророкотал Михаэль. — Р-рад, что ты не пострадал.

На этот раз рокот был глуховатым, словно бы он пытался скрыть под ним боль.

— Мне повезло, — Ран ответил почти шепотом. Левая его ладонь легла на солнечное сплетение. — Не отвлекайся и попробуй помочь мне, а не гвозди своей силой куда ни попадя.

Снова полыхнуло, но уже тише, и теперь Кроуфорд даже не стал закрываться.

— Я же сказал — помочь мне, а не пытаться всучить мне свою дубину, — на этот раз Ран рявкнул с явственной досадой. — Пока ты не сможешь удерживать плетение сам, толку не будет.

Дубиной демоны называли совсем другую часть тела, и Кроуфорд как-то неожиданно поежился, представив на миг, что Рана и Михаэля могли связывать не боевые, а совсем иные узы.

— Боль лучше впитать, — сказал он, глядя, как лежат, подрагивая, на ране Михаэля пальцы Рана. — Она — тоже сила, которой не стоит разбрасываться.

Ран только зло дернул плечом.

— Силы у него полно, как ты мог заметить, — от нового движения пальцев в ране Михаэль захрипел, уже не скрываясь, — проблемы с возможностью ею пользоваться. Мы до сих пор не знаем, как это произошло...

Златокудрая голова архистратига тяжело легла на плечо целителя. Михаэль тяжко, с присвистом дышал, уже не пытаясь форсить.

— ...потому что разрушена именно связь между его сознанием - и телом, — Ран вел кончиками пальцев по краям раны, словно пытаясь что-то найти.

— А ничего, что ты теперь и Тьму в себе носишь? — спросил Кроуфорд, глядя на рассыпавшиеся по плечу Рана волосы Михаэля. — Может, теперь тебе вообще к нему подходить нельзя?

— Я целитель, Кроуфорд, — Ран ответил с явным раздражением, — я в силах определить, как мое присутствие влияет на пациента!..

Он вдруг осекся, словно бы захваченный внезапно пришедшей мыслью.

— Боль... — даже от двери Кроуфорд видел, как от его левой ладони, продолжавшей лежать на животе, разбежались первые темные ниточки, больше похожие на голубоватые венозные сосуды. Мгновение — и они оплели руку едва ли не до запястья, а потом Ран рывком поменял ладони.

Да, любой другой ангел такой фокус не проделал бы. Кроуфорд чуть ли не с восторгом смотрел, как Ран заставляет Михаэля чувствовать боль — и в физическом теле, и в духовном, уже понимая, что это воссоздаст между разделенными началами разорванную связь. Ну и... какого дьявола архистратиг до сих пор лежит своей головой на плече Рана!

Сияние медленно гасло, и Ран смог отвлечься от пациента:

— Кроуфорд, набери там воды мне в пиалу, — он чуть кивнул головой в угол, указывая на крохотный родничок в каменной чаше, и снова провел ладонью по груди, закрывая рану псевдоплотью. — На сегодня всё... но теперь я могу сказать о значительном улучшении.

Он окунул ладонь в поднесенную чашу и легко омыл костяшками измученное лицо.

— Надеюсь, — прохрипел Михаэль почти беззвучно по его меркам, припадая губами к мокрым пальцам, — ты был исключительно жесток сегодня. Ран...

Кроуфорд чуть не поперхнулся увиденным. Ничего себе у них с Раном отношения!

— А я думал, ты больше Легионер, а целительство так, хобби... — протянул он мрачно.

Ангел опустил телу веки, возвращая в паутину, и в воздухе поплыла легкая дымка сонного заклинания. Ран кивнул на выход и, только выйдя и закрыв дверь, тяжело вздохнул.

— Ему нельзя пить, — отозвался он не менее мрачно. — Можно только смачивать кожу. А целительство... хороших бойцов много, даже тех, кто лучше меня. Целителей... не очень.

Ангел лукавил. Та техника боя, что видел у Рана Кроуфорд, сильно отличалась от манеры боя прочих пернатых, причем в лучшую сторону. Легионерами за простое целительство не становились. И то, как Ран сражался, возбуждало сильнее, чем зрелище чужого лечения.

— И часто ты его ... — Кроуфорд притянул ангела к себе, облапал за задницу и поцеловал, одновременно подпитывая по связи энергией. Просто, чтобы напомнить, с кем тот связан сильнее.

— Раз в семидневье — реже, чем хотелось бы, — Ран благодарно погладил по затылку, и не думая возмущаться. — Но теперь, благодаря тебе я сильнее... я его вытащу.

Он потерся лбом о щеку и с сожалением отстранился.

— Пошли дальше?

— Опять лечить или просто поздороваться? — с подозрением посмотрел на него Кроуфорд и поцеловал снова, покрепче, чтобы засаднило губы.

Ран ответил так же жадно — но снова прервал поцелуй чуть раньше, чем у них обоих кончилось дыхание.

— Вряд ли я сумею ему помочь. Видишь ли, на первый взгляд он совершенно здоров... но не в силах направить и солнечного зайчика, — он покачал головой, — а вот пообщаться, возможно, будет интересно. Раз уж с Михаэлем так вышло. Идем?

Он зашагал дальше и остановился только двери через три, коротко постучал и вошел, только услышав разрешающий возглас.

— Солнечный зайчик, говоришь, — скрипнул зубами Кроуфорд, глядя, как Ран обнимается с красивым ангелом. Не по-дружески как-то обнимается! — Давай я тоже его обниму, — шагнул он вперед, отодвигая Рана от этого... обнимателя. — Я Кроуфорд, — козырнул он именем и прижал красивого порадушнее, так, что у того хрустнули ребра. — О, прости, не рассчитал!

Ангел пискнул что-то понимающее, и довольный Кроуфорд, подняв голову, наткнулся на укоризненный взгляд любовника. “Можно же было осторожнее”, — шепнул Ран одними губами.

— Это Азирафаэль, копиист госпиталя, — представил Ран, спеша загладить неловкость. — Ази, Кроуфорд — мой новый напарник.

— Я уже забыл, как пылко обнимают демоны, — тихий голос прозвенел хрустальной струей, — не вини его в несдержанности, мальчик мой.

— О, у вас тоже был любовником демон? — заинтересовался Кроуфорд и, подтянув к себе Рана, собственнически обнял его со спины.

Ран покосился, но возражать не стал. Азирафаэль... потускнел. Пожалуй, это было самое точное слово.

— Полагаю, сейчас действительно можно сказать именно так, — бесцветно отозвался он, чуть прикрывая глаза: словно тихая боль была настолько велика, что уже не нуждалась ни в слезах, ни в стонах. — Вряд ли Кроули станет ждать моего возвращения.

Так вот почему этот... как там его, солнечный зайчик на род Кроуфорда не отреагировал! Он уже с ним сталкивался!

— Я знаю Кроули, — радостно заявил он и провел по ушной раковине Рана языком. — Так это он про тебя нам все уши прожужжал? А что, он не заходит в гости? Или ты к нему?

Азирафаэль посерел еще сильнее; Ран тихо двинул в бок локтем.

— Я утратил меч, — терпеливо, словно маленькому ребенку объяснил “зайчик”. — Точнее сказать, отдал. Я не могу покинуть эту комнату, потому что из меня истекает свет, и только она мне его возвращает. А почему он не приходит... я полагаю, вам, как его родичу, лучше знать. Но жаль тратить наше время на столь неприятные вещи. Ран, я нашел для тебя новую книгу, — обратился он к ангелу, — иди посмотри. Если захочешь, я сделаю для тебя копию.

Кроуфорд удивился.

— Погоди, — он предпочел держать Рана от красивого страдальца подальше, а потому легко сдвинул его в сторону. — Как это не приходит? А у вас тут, по старой памяти, никаких ограждающих чар нет? Еще с Извечной? Или, может, профилактические какие... меры? — и шагнул вперед, окончательно закрывая Рана спиной.

— Кроуфорд, какие могут быть меры, мы же пришли? — Ран не стал сопротивляться, просто отошел в угол - как оказалось, залитый солнцем пюпитр стоял именно там. — Лучше спроси его сам, если так хочешь разобраться. Ази, вот это? Можно открыть?

“Зайчик” бросился в тот же угол — и, надо сказать, с приличной скоростью. Перехватил руку Рана за запястье, накрыл тыльную сторону ладони своей, помогая защите опознать владельца и совместно открыть первую страницу. Стоило Кроуфорду шагнуть следом, как вокруг реликвии на полу вспыхнул ограждающий круг, недвусмысленно запрещая приблизиться.

— Во мне есть Свет, — напомнил Кроуфорд и прищурился, наблюдая за представлением. — Сюда, кроме меня, демоны вообще приходили, хоть раз?

Хотелось присесть и изучить рунную защиту — аж руки зачесались, но это бы точно смотрелось невежливо, так что Кроуфорд от греха подальше спрятал их за спину.

— Но я могу передать Кроули, что вы тут не скучаете. Вон, книгами для моего постоянного, — он выделил последнее слово голосом, — утешаетесь.

— Морриган заходила, — Ран с видимым усилием оторвался от завороживших его страниц — Бездна, что же там за книга, если ее не было в клановой библиотеке? — то есть, Война. Кому, ты думаешь, был отдан меч, заново возжегший адские кузни?

Ран ласкающе провел ладонью по срезу, огладил корешок. Он смотрел на фолиант с нежностью — и с такой же, если не большей, смотрел на него узник палаты.

— С Морриган я поговорю тоже, — проскрежетал зубами Кроуфорд, чувствуя, как внутри беспокоится пламя. — Может, ты хочешь остаться? Книжку почитать... Так я могу погулять пойти.

— Хочу, — пылко выдохнул Ран, и Кроуфорд аж онемел от возмущения. Ангел замотал головой. — Ази, мне две копии, хорошо? В смысле, нам. Прости, что прощаюсь, но надеюсь успеть хоть к кому-то еще, кроме вас с Михаэлем.

Ран шагнул назад, легко и стремительно, цепко ухватил за локоть и буквально выволок из палаты. Вслед донеслось печально-понимающее: “Конечно, мальчик мой, заходи в любое время!”

— Мальчик мой? — переспросил Кроуфорд, вжимая Рана в стену, и целуя его шею. — А я и не знал. Предупредил бы хоть, — хорошо еще, что боевые доспехи остались дома, и до тела ангела было так легко добраться. — Может, оружие уже пойдем смотреть?

— Кроуфорд, он ко всем так, он старше нас с тобой вместе взятых... — Ран выгнулся в руках и тихо застонал, — ты с ума сошел, в коридоре!

Он рассыпался светом прямо в объятиях, сияющее облако дернулось в сторону и, наконец, затормозило о стену в десятке метров. Ран ударился об нее спиной, судорожно облизнул губы и взглянул с упреком, беря себя в руки:

— Общественное место, легендарные пациенты за каждой дверью... а ты что со мной делаешь?

— Раньше ты от меня не бегал, — облизнул губы Кроуфорд, чувствуя, как от желания дрожит тело. Игра в кошки-мышки оказалась очень привлекательной, и в голове сразу затуманилось.

— Мы с тобой тоже уже легендарные, забыл? Иди ко мне, детка, ну же...

Ран зло сузил глаза, явно взбеленившись на “детку”, открыл рот, чтобы высказаться в своем духе, но не успел. Из-за поворота просияло светом — не слабым огоньком свечи, а зенитным солнцем, невесть как обзаведшимся нежностью.

— Ран, это правда?! — новоприбывшего можно было не представлять. Уриэль, “милосердие божье”, выглядел примерно так, как и должен выглядеть глава целителей и один из ангелов, видевших еще первый день Творения. — Тебе удалось нащупать способ вылечить Михаэля?

Кроуфорд застонал: как невовремя-то!

— Знаете, я в саду подожду, — почти прорычал он, понимая, что еще секунда здесь, и он начнет крушить все подряд только потому, что не может дотронуться до Рана. — Там благодать... Птицы райские, опять же, не то что наша фауна! — но приласкать в голове связь с Раном все равно приласкал. С чувством, не сдерживая эмоций. — Солнечные ванны тоже, да... — он резво развернулся и пошел к выходу, сдерживаясь изо всех сил.

Ран задохнулся от полученного, от души бросил в ответ собственное желание пополам со Светом и закрылся, как смог, слишком хорошо понимая, что еще одно прикосновение — и им не понадобится даже подоконник. Обойдутся стеной, полом — чем найдут. До слуха еще донесся его ровный голос, максимально кратко, но емко излагающий суть, но с очередным поворотом и он стих.

Кроуфорд выскочил на широкое крыльцо, от переизбытка чувств трансформировался и сел на мраморные ступени, в белом камне которых виднелись золотые прожилки.

Солнце Небес приятной прохладой ласкало кожу, но губы Рана на ней ощущались бы лучше. Кроуфорд удержал в голове картинку, а потом вылизал мысленного Рана с головы до ног, держа связь открытой. В ответ донеслось сдавленное проклятие, и Ран закрылся окончательно, отгородившись зеркалом.

Сад благоухал зенитом лета: запах миндаля смешивался с ароматом цветущего апельсина и густым яблочным духом. Парфюмерная композиция навевала тоску — в обитаемых мирах именно яблоко на языке ароматов читалось как “неодолимый соблазн”, и вот стоило сидеть и нюхать местные афродизиаки впустую вместо того, чтобы употребить их по назначению?

Шаги за спиной послышались довольно скоро, всего-то пару-тройку вечностей спустя.

Уриэль и Ран подходили вдвоем, довольно медленно, и глава целителей что-то горячо говорил, подбрасывая яблоко на ладони.

— Искуситель хренов, — вздохнул Кроуфорд, перетекая в человеческую форму. Нет, свидание, которое планировалось, как романтическое приключение вне дома, определенно не заладилось. И всё эти дела Рана... Остались бы дома, провели еще пару экспериментов, чтобы уже точно дозировать, как вливать свою перемешанную и объединенную энергию в пентаграммы Рубежа, ну и ладно, что без Зала Славы и этих невыносимо прекрасных пейзажей, зато только вдвоем и рядом...

Ран слушал внимательно. Скользнул по двору рассеянным взглядом и снова повернулся к собеседнику. Не отреагировал, когда его панибратски стиснули за плечи, сосредоточенно кивнул на очередную реплику. Весело фыркнул, наверняка ответив на шутку что-то язвительное, и машинально поймал в ладони брошенное яблоко. Дохнул на ало-золотой бок и с явным удовольствием впился зубами.

Кроуфорд аж на месте подскочил. И после этого говорят, что это демоны распущенные?!

Крылья распахнулись сами собой, и доспехи тоже материализовались как-то самостоятельно, минуя волю хозяина.

— Простите, Светлейший, — рыкнул Кроуфорд, через будущее просчитывая слабые места Уриэля. Меча с собой не было, но теперь против ангела можно было обратить и Свет тоже. — Мне показалось, или вы действительно сделали моему партнеру интимное предложение?

Вокруг все стихло — прохожие ангелы, птицы, поющие насекомые... Всё замерло. Или, может, это Кроуфорд наконец-то научился останавливать время.

Ран вздрогнул, словно разбуженный, растерянно взглянул на несчастное яблоко в руке, невольно облизнул губы от сладкого сока. Потом, наконец, отмер, поспешно шагнул навстречу так, чтобы остаться строго между ними:

— Спокойно! — он вскинул ладонь. — Кроуфорд, это просто недоразумение!

Кроуфорд глянул на Уриэля и не стал гасить пламя в глазах.

— Я бы не сказал, Ран, что был понят неправильно, — неторопливо пророкотал он, — но всё же предпочел бы озвучить свое предложение чуть позже и... более убедительно.

Он вскинул ладонь, останавливая возражения, и так же неспешно закончил:

— Но сейчас вы, дети, поглощены своим случайным... партнерством, а я никуда не тороплюсь, Ран. Ты пресытишься — и я все еще надеюсь, что эта детская сцена не изменит твое стремление вылечить моего брата.

Время снова сделалось вязким, но на этот раз — чужим. Уриэль умел с ним обращаться — вне всяких сомнений. И потому, с нарочитой вежливостью кивнув, рассыпался столбом солнечных бликов.

— Случайным! — Кроуфорд полыхнул так, что в ногах четкой тенью прорисовалась новая пентаграмма. Надо было убираться отсюда к Бездне! Он глянул на Рана, который смотрел вслед Уриэлю, и зарычал, едва не срываясь на боевой вой. А потом ударил ногой в пентаграмму и позволил ей всосать себя, чтобы выплюнуть в замке на Холодном Обрыве.

И уже там Кроуфорд дал волю своей ярости, исторгая рёв такой силы, что обрушилась одна из мелких башенок. Правда, зачарованные камни тут же построились вновь.

Тучи над донжоном расступились почти сразу, широкий луч солнца наискосок осветил башню и утонул в главном витраже каминного зала. Ран. Явился.

Кроуфорд взревел снова, не сдерживаясь, и по скату крыш снова застучали камни, чтобы через секунду вернуться на место. То, что Ран вернулся домой, а не помчался за Уриэлем, уже о чем-то говорило... Хотя ангел мог возвратиться только затем, чтобы попрощаться.

Вежливость небес, будь она проклята!

Главные двери распахнулись почти сразу, и Ран в буквальном смысле вылетел наружу. Стремительно взмыл над замком, оглядываясь, и легко спланировал на крышу совсем рядом, почти вплотную. От ветра коса изрядно растрепалась, на обычно непроницаемом лице сейчас отчетливо читалась тревога. Доспехов он не надел.

Кроуфорд рывком преодолел разделяющее их расстояние, схватил Рана, опрокидывая его назад, и прыгнул, сквозь скроенные ткани реальности, утягивая ангела за собой и подминая его под себя уже на постели в спальне.

Распахнул крылья, закрывая ими любовника от всего остального мира, и впился поцелуем в его губы. У них был вкус яблока, кисловато-сладкий и только раздражающий ещё сильнее, напоминая о случившемся. Ран застонал прямо в поцелуй и, словно вспомнив, сорвал заглушку, перегородившую связь.

Вцепился в плечи, притягивая сильнее, и с жаром ответил на поцелуй — словно тоже копил страсть все это неудавшееся свидание и теперь торопился выплеснуть до того, как она испепелит его изнутри.

— Я его убью, — прохрипел Кроуфорд, принимаясь вылизывать Рану шею и одновременно сдирать с него одежду, мало заботясь о ее сохранности. Единственное, на что его хватило, так это убрать из реальности доспех. Но Ран был так близко, под руками, с жарким взглядом, яркими губами и вздрагивающий от каждого прикосновения... Думать о чем-то другом становилось невозможно.

— Потом, — с одеждой Ран успел первый — она просто стекла с него ручьями света и осыпалась ворохом светлячков куда-то на пол. — Ты... тоже!

Он сильно дернул за воротник, и рубашка с треском разошлась посередине. Ладони скользнули по бокам, жадно огладили спину и место между лопаток, откуда начинались крылья.

Кроуфорд зарычал, подхватил ангела под задницу и прижал к себе, втираясь в его бедра членом.

На то, чтобы формулировать мысли, не хватало сил, в голове бушевало пламя, сочилось через кожу, испепеляло любое чувство кроме жажды обладания и слепящего Света, который резал Кроуфорда изнутри. Если бы он мог думать, он бы понял, что это любовь — но думать он не мог.

Он прошелся зубами по шее Рана, намечая укусы, но не раня зубами кожу. Ран дернулся под ним навстречу, глухо застонал, мотнул головой и обнял коленями. От него полыхнуло светом — мягкое сияние рождалось будто под кожей, подсвечивая её изнутри, лаская каждым касанием.

— Чего ты... — прохрипел он, — чего ты взвился?

Кроуфорд на миг не сдержал трансформации, и Ран вздрогнул, когда в задницу вонзились когти демона.

— Случайный напар-рник? — прорычал Кроуфорд и накрыл ртом шею ангела, оставляя на месте поцелуя впечатляющий засос. — Развлечение на какое-то время? А потом к Уриэлю, да?

Отметина выцветала на глазах, и это добавляло масла в огонь.

— Я же здес-сь... — Ран сорвался на шипение, обнял за шею, прижимая к себе теснее. — Можно подумать... ты таких предложений не получаешь!

— Это пока! — прохрипел Кроуфорд, резко наклоняясь к розовому соску и на один удар сердца поймал его зубами, чтобы потом всосать в рот и прижать языком. *

Ран вскрикнул — и не удержал голос. Звуковая волна прокатилась по комнате, отражаясь от стен, окутывая всё тело раз за разом, пока колебания воздуха не утихли.

— Я никуда не собираюсь! — вторая попытка вышла у него более внятной.

— Пока! — напомнил демон, жестко вылизывая сосок, и посильнее сжал задницу Рана ладонями. — А завтра надоест и всё! Может, он трахается лучше!

Очередной стон Ран задавил в зародыше, вовремя закусив костяшки пальцев, и Кроуфорд почувствовал себя обкраденным.

— Предлагаешь мне проверить и сравнить? — ангел с вызовом приподнялся на локте. — Прямо сейчас отправляться?!

Кроуфорд не смог сдержаться — он выбросил руку в сторону, и сорвавшаяся с ладони шаровая молния разнесла к прародителям стену спальни. Камни все еще сыпались на пол, как Кроуфорд дернул Рана опять под себя, прижимая его к постели покрепче, и накрывая поцелуем губы, выдохнул:

— Убью.

Ран жарко ответил на поцелуй, словно сам погибал от жажды, но под конец всё равно чуть дернулся в руках. Прихватил зубами за губу, заставляя на секунду отстраниться, и потребовал:

— Пусти меня, я тоже хочу тебя обнять.

Оторваться от ангела Кроуфорд не мог — физически был не в состоянии выпустить его из рук, а потому просто крутанулся на постели, переворачиваясь и укладывая Рана на себя. Только и успел, что крылья убрать, хватило острой вспышки боли. Но так было даже лучше — теперь Рана можно было чувствовать всего: гладить спину, мять задницу, и цеплять за шею, наклоняя к себе и целуя.

Ангел терся всем телом, медленно, но неостановимо: ерзал пахом по бедрам, то и дело сжимая ягодицами член и отстраняясь, скользил грудью по животу, рассыпал по ключицам мелкие, почти невесомые поцелуи. Из-под массы спутавшихся волос поблескивали полуприкрытые глаза, лихорадочно пунцовели губы.

Отвлечься сейчас на смазку — значило потерять время. Но и причинять Рану боль тоже не хотелось. Кроуфорд вновь подхватил ангела под задницу, сильно дернул к себе ближе и, подняв голову, взял его член в рот, всасывая и ритмично лаская его языком.

Ран выкрикнул что-то невнятно-нецензурное и вцепился в подушку над головой. Судя по угрожающему треску, проживет она недолго... да и Бездна с ней. От очередного особенно удачного движения Кроуфорда вдавило в постель порывом ветра: похоже, Ран настолько потерял контроль, что не просто материализовал крылья, а ещё и безотчетно выбрал их наиболее материальную форму. Мелкий нежный пух подкрыльев начинался у поясницы и шел до самых лопаток — едва ли не самое чувствительное и уязвимое место на теле.

Кроуфорд довольно заурчал, прижимая головку языком и всасывая ее глубже. Сдавил член губами, качнул головой, а потом не выдержал, все же запустил пальцы между ягодиц ангела, забираясь в задницу. О, Бездна, какой горячий!

Ран наверху заерзал — и тихо застонал, мелко дрожа и пытаясь одновременно погрузиться глубже и насадиться на пальцы. От крыльев запахло озоном, словно бы где-то внутри этого распаленного тела медленно рождалась шаровая молния. И она вот-вот должна была рвануть.

Кроуфорд двинул рукой, толкая ангела в задницу — и себе в рот, и еще раз, добавляя сгибая пальцы внутри на обратном движении Рана. Ангел содрогнулся и кончил, крылья конвульсивно ударили по воздуху, поднимая ветер, и в комнате громыхнуло — жемчужно-белая молния все-таки сорвалась с перьев и влепилась в потолок. Прожгла камень и вырвалась наружу.

Кроуфорд выждал пару мгновений, а потом стащил Рана с себя и уложил на постель рядом. Рывком поднялся, оглядел эту донельзя привлекательную картину и сплюнул семя себе в ладонь.

— Ты мой, — прорычал он, забираясь между раздвинутых ног ангела и смазывая свой член поблескивающей даже в темноте спермой. — Думай об этом, когда в следующий раз будешь со всякими... там... Обниматься!

Он ухватился за основания крыльев Рана и одним толчком загнал член внутрь.

Ангела выгнуло. Левая ладонь заскребла по простыне, нашарила руку и слабо сжала.

— Твой... — он повернул голову, и стало видно, как шевельнулись губы — на этот раз ему схватило сил на короткую фразу. — Не останавливайся!

— О, детка, не дождешься... — Кроуфорд легко прихватил зубами кончик крыла и мощно двинул бедрами, так что Рана даже сдвинуло на месте. — Я ждал этого целый день!

Перья были упругими и шелковыми, жесткими там, где раскрывались маховые, и совсем нежные на подкрыльях. Кроуфорд рыкнул на следующем толчке и выпустив когти, прошелся ими по нежному — вспушая и поднимая перышки.

— Еще, — хрипло потребовал Ран, ежась и подаваясь навстречу, — еще!

Пот смачивал перышки, заставляя их темнеть, и ангел снова уткнулся лбом в локоть, похоже, вцепляясь зубами в уголок подушки, сильно сжался на очередном толчке.

Кроуфорд врезался членом сильнее — до основания, Ран даже вскинулся, — но демон уже нажимал пальцами на мышцы крыльев, лаская их сначала подушечками, а потом и когтями, легко царапая чувствительную кожу и заставляя своего ангела дрожать.

— Мне нравится... — не удержаться и снова не куснуть Рана за шею он тоже не смог, — когда ты просишь!

Мокрая спина уже не выглядела такой безупречной — под кожей проступили голубоватые вены, словно плоть сделалась полупрозрачной, перламутровой.

— Быстрее... твою мать, — на этот раз Рану удалось взять под контроль голос — густой, вязкий звук прошелся по телу, словно колокол, — я сейчас... спячу!

Кроуфорд рыкнул, прижал его покрепче и начал работать бедрами, теряясь в жгучем удовольствии, которое накатывало тяжелыми волнами. В голове уже все мутилось, к прародительнице Бездны, и стоны Рана, переходящие во вскрики, были едва различимы в грохоте крови.

— Держись, детка, — демон не замечал, что говорит вслух, — держись, еще чуть-чуть, еще...

По связи хлынул Свет — гребаная цунами чистого света пополам со страстью, нежностью и отчаянным до фантомной боли в крыльях желанием достичь небес, вершины мира, стратосферы. Достичь — и взорваться сверхновой, расчертить небо новой кометой.

Будь он просто демоном — его бы выжгло, испепелило на месте. Но Кроуфорд простым демоном уже не был, и Свет в его душе отозвался, швыряя своего обладателя за грань. Энергия прошила его с головы до пят, рванула в стороны, и, наверное, он на секунду потерял сознание, когда в разум вломились Тьма и Пламя, а Сила все текла по жилам, по коже, перестраивая кости и мускулы в каком-то ей одном понятном порядке.

Кроуфорд понял, что все еще хрипит, только через какое-то время после оргазма. И тот факт, что вокруг кровати теперь была вытравлена пентаграмма защиты, тоже дошел не сразу.

Ну, ее проверить на свойства можно будет потом. Не горит...

Кроуфорд слабо хмыкнул, не желая шевелить пока и пальцем. От дыхания перья, носом в которые он лежал, шевельнулись, и немедленно захотелось чихнуть. Ран под ним двинулся, чуть дернулись крылья, налились светом и пропали. Мелкие царапины вдоль позвоночника еще оставались, но и они блекли на глазах, буквально стираясь с кожи.

Ангел перекинул косу куда-то на бок, чтобы не мешала, и молча придвинулся ближе. Устроился щекой на предплечье и переплел пальцы оставшейся свободной левой с пальцами Кроуфорда.

— Мне не нравится, когда ты смотришь на кого-то другого, — проворчал Кроуфорд, обнимая его и подтягивая к себе поближе. Слизал пот с плеча Рана и снова откинулся на подушку. — И мысль о том, что ты с кем-то там даже обнимаешься, мне тоже очень не нравится.

Ангел тяжело вздохнул и перевернулся под обнимающей рукой на спину, чтобы можно было смотреть в лицо.

— Мне тоже не нравится, и я надеялся это до тебя донести. Готов признать, что исполнение вышло гораздо более... катастрофичным, чем я планировал, — он потерся затылком о руку и зевнул, прикрывая рот ладонью, — но, в целом, сравнительно успешным. Нет?

— Тебе не нравится, когда тебя кто-то лапает из своих? — с удивлением воззрился на него Кроуфорд. — Так не ходи в этот свой госпиталь, обойдутся без тебя! Тебе что, здесь плохо?

Ангел чуть прикрыл глаза, будто засыпая, но взгляд из-под полуопущенных век остался таким же острым.

— Мне не нравится, когда аналогичные предложения делают тебе, — терпеливо пояснил Ран. — Особенно в моем присутствии. Поэтому получилось... вот так.

— Да кто мне такое делает?! — возмутился Кроуфорд. — Этот Уриэль... он на тебя, как на Свет смотрел! И книжник тот! А Михаэль вообще тебя чуть ли не облизывал!

— Сильвия, неделю назад — вместе с выводком своих суккубят на первом сборище, — ровно напомнил Ран, — Бергер... этот вообще обнаглел, поинтересовался, как попасть к нам третьим. Продолжать?

Кроуфорд похлопал глазами.

— Что? Серьезно?! Я не заметил! Он положил на тебя глаз?! — рычание вырвалось из горла само по себе.

— Скорее на дармовую силу, которая к нам прилагается, — проворчал Ран иронически, — угомонись уже. И ответь мне внятно, без рыка: либо мы оба легко относимся к взаимной верности, обещая лишь возвращаться друг к другу и обмениваться впечатлениями при желании...

Он поднял веки и взглянул пристально и ясно, без малейших признаков сонливости.

— Либо нет.

Кроуфорд не сомневался ни секунды. Одна мысль об Уриэле снова превращала кровь в яд.

— Никаких Уриэлей! — выдохнул он, глядя в эти ясные глаза. — Или начнется вторая Извечная.

— Что Троя вам, когда бы не Елена... — фыркнул Ран. — Договорились. Я вылечу его брата, и закроем вопрос.

— В следующий раз лучше говори сразу, — Кроуфорд приласкал связь в своей голове. Ему показалось, или она стала еще прочнее? — Не надо больше... демонстраций.

— И яблок, — Ран невольно поморщился, — не поверишь, так успел наговориться тогда, что просто пить захотелось. Забыл о возможном подтексте напрочь.

— Во рту, говоришь, пересохло? — усмехнулся Кроуфорд и посмотрел в опаленный потолок. — В следующий раз возьмем с собой воду.

— Смейся, — легко улыбнулся Ран в ответ, — но это правда, хотя и звучит идиотски.

— А нам еще с охранной пентаграммой разбираться, — кивнул Кроуфорд, указывая на пол. — Уже подозреваю, что никто посторонний к нам в замок попасть не сможет.

— Уриэль — так точно, — пробормотал Ран, свешиваясь с кровати и задумчиво рассматривая рисунок. — Ты был крайне... убедителен.

— А говорил: катастрофичен! — засмеялся Кроуфорд и погладил его по бедру. — Ты уж, радость моя, определись!

— Так одно совершенно не мешает другому, — Ран улегся обратно и принялся задумчиво чертить что-то пальцем на плече. — Я бы даже сказал, органично дополняет.

— И тебе понравилось? — специально не уточняя, что именно он имеет в виду, спросил демон.

— Яблоки не очень, — охотно поделился Ран, — а вот в полыхающем бешенством тебе есть нечто эстетически совершенное. И не захочешь, залюбуешься.

— А ты не хочешь? — протянул Кроуфорд понимающим тоном. — Надо же!

Ран прижмурился с видом совершенно мечтательным:

— Когда ты стоял перед Уриэлем, полыхая от гнева, я едва не забыл, о чем речь, — просто признался Ран. — Если бы можно было влюбиться заново, я бы влюбился.

— Ох, детка! — восторженно взревел Кроуфорд и притиснул Рана к себе. — Я тоже тебя люблю!

— Если ты когда-нибудь и заработаешь еще одну демонстрацию, то именно за эту “детку”, — досадливо пробормотал Ран. — Найди уже другое слово.

— О да, сладкий, как пожелаешь, — хмыкнул Кроуфорд и с удовольствием перекатил ангела под себя, заглушая возмущенный возглас.