Отдел записи актов гражданского состояния здесь находился несколько на отшибе от жилых домов, в центре уютного сквера, создающего романтическую обстановку. Здание было небольшим, всего в два этажа, и достаточно старым, однако это даже к лучшему. Ран осторожно обошёл вокруг, стараясь не выходить из густой тени деревьев в полосу света. Быстро оценив обстановку, он уже собирался обратно на базу, как совсем рядом раздался негромкий знакомый голос:

— Третье окно слева на втором этаже: вверх можно взобраться по ветке, потом вытащить решётку. Остаётся только одна проблема — как отключить сигнализацию?

Бросив недобрый взгляд в сторону ближайших кустов, Ран нащупал скрытую под плащом катану.

— Кроуфорд! Что тебе здесь надо?

Его давний враг стоял, прислонившись плечом к стволу огромного платана и беззаботно заложив руки в карманы брюк. Сейчас он напоминал офисного работника, вышедшего в обеденный перерыв прогуляться, и у Рана невольно мелькнула мысль, что с таким видом ему даже прятаться не надо.

— То же, что и тебе, видимо, — заметил Кроуфорд, блеснув стёклами очков. А потом вытащил руки из карманов, показывая тем самым, что не собирается пускать в ход оружие, и усмехнулся: — Предлагаю сделку.

Не сводя со своего противника мрачного настороженного взгляда, Ран всё-таки подошёл ближе. Его целью был начальник этого отдела, который через подставных «женихов» заключал фиктивные браки, а затем сдавал девушек в бордель, пока родители невесты были свято уверены, что молодожёны наслаждаются свадебным путешествием. Несколько жертв брачных махинаций после подобных «путешествий» уже покончили жизнь самоубийством, и Персия поручил эту миссию Вайсс. Но у команды Шварц, работавшей на корпорацию Такатори, здесь явно был другой интерес. Ран понимал, что Кроуфорд не собирается делиться с ним своими планами, однако всё-таки стоило выслушать его.

— Мой дар предвидения не обманул, я так и думал, что встречу тебя здесь.

«Ясно, — подумал Ран. — Хочешь сказать, что Шварц в курсе нашей миссии». Словно угадав по его лицу эту мысль, Кроуфорд снова усмехнулся тонкой высокомерной усмешкой.

— Мне нужно взять всего лишь несколько бумаг. Если их шеф будет убит неизвестными, то никому из работников не придёт в голову копаться в архивах столетней давности ещё, как минимум, две недели. Так что, видишь, Шварц на этот раз нет смысла вмешиваться в ваши планы. Но нам с тобой гораздо удобнее было бы действовать вместе. Что скажешь, Фудзимия?

Ран бросил на него взгляд, в котором ясно читалось недоверие, но Кроуфорда это нисколько не смутило. Взяв Рана под руку, словно старого приятеля, он не спеша повёл его к выходу из сквера, по пути излагая свой план…

…В женской одежде Ран чувствовал себя не слишком уютно: хотя элегантный брючный костюм замечательно на нём сидел, там негде было спрятать катану, так что пришлось довольствоваться лишь ножами и пистолетом. Это обстоятельство не могло помешать выполнению миссии, поскольку Ран отлично владел многими видами оружия, но этот меч был для него своего рода талисманом, и его отсутствие ощущалось довольно остро. Свою долю неловкости вносили и ехидные комплименты Кроуфорда, а также откровенно заинтересованные взгляды прохожих мужчин.

План Кроуфорда был довольно простым, но, однако, не лишённым изящества. «Серёжка, которую ты носишь в ухе, натолкнула меня на мысль», — сказал он вчера. Ран ничего не ответил: он догадывался, что все Шварц отлично знают, откуда у него эта серёжка и как много она для него значит. Но Кроуфорд ограничился лишь намёком, давая понять, что издеваться над Раном в то время, когда они из противников внезапно стали партнёрами, не входит в его намерения.

Итак, они должны будут войти с парадного входа, изображая пару, которая собирается зарегистрировать брак. Судя по карте этого старого здания, добытой накануне, внутри имеется много мест, где можно спрятаться и дождаться ночи, поскольку отключить сигнализацию изнутри гораздо легче, чем снаружи. Ночью Кроуфорд проберётся в архив по своим делам, а Ран останется до утра в кабинете начальника отдела, и как только тот войдёт, Вайсс исполнит свою миссию. А затем они, снова изображая счастливую молодую пару, вместе выйдут через парадный вход, смешавшись с толпой посетителей.

Обсуждая вчера с Кроуфордом эту идею, Ран думал о том, что ему было бы намного удобнее действовать одному. В помощи он не нуждался, да и связываться со Шварц совершенно не хотелось. Однако и отказаться он не мог, понимая: если они будут действовать вместе, успех почти гарантирован, но в противном случае неизвестно, как дальше поведёт себя Кроуфорд, не станет ли он намеренно мешать ему. Поэтому Ран хоть и без особого энтузиазма, но всё же попросил Манкс помочь ему выбрать такую женскую одежду, в которой он со своим суровым выражением лица не будет выглядеть глупо.

Кроуфорд первым оценил их старания.

— Ого, — присвистнул он. — Отлично выглядишь, Фудзимия. Тебе идёт. Рядом с такой красоткой и мне легче будет войти в роль жениха.

Метнув в его сторону взгляд, полный презрения и злости, Ран только коротко бросил:

— Поехали.

Однако, выходя из машины, он поймал ещё несколько заинтересованных взглядов от проходивших мимо мужчин. Кроуфорд, видимо, тоже заметил это и, протянув руку, насмешливо улыбнулся:

— Расслабься, дорогая.

Его очки при этом весело блеснули. Ран попытался улыбнуться в ответ, но внутри всё ещё клокотала злость, и потому он лишь опустил глаза, как подобало женщине, и молча оперся на руку Кроуфорда. Вероятно, они действительно хорошо смотрелись вместе. Что же, чем меньше подозрений, тем проще будет выполнить миссию.

Они беспрепятственно прошли в зал и, дождавшись своей очереди, подали заявление на регистрацию брака — поддельные документы у обоих были в полном порядке. Ран внимательно смотрел по сторонам: никто из работников отдела не выделил их пару среди других посетителей — ни одного косого взгляда, ни одного лишнего вопроса. С ними были также безразлично вежливы, как и со всеми остальными здесь. Когда подошло время покинуть зал, Ран, следуя намеченному заранее плану, спросил у одной из работниц, где здесь уборная, а затем, застенчиво опустив глаза, шепнул что-то на ухо своему «жениху».

За санузлом, в том же коридоре, располагались подсобные помещения, и, незаметно шмыгнув в одну из открытых дверей, Ран и Кроуфорд протиснулись в маленький, похожий на шкаф, закуток, наполненный щётками, вёдрами и коробками с бытовой химией. До закрытия оставалось меньше часа.

Пока всё шло по плану. В крохотном уголке, где они спрятались, было темно и пахло каким-то моющим средством. Принюхавшись, Ран узнал запах фиалок. Тем временем его напарник снял очки и, сунув их в карман, тёр рукой переносицу, видимо, изо всех сил стараясь не чихнуть.

— Не возись, — сурово шепнул Ран, плотнее прикрывая тонкую раздвижную дверь, сквозь которую был слышен каждый шорох. — Скоро должен быть обход.

— Тогда прижмись ко мне, — ответил Кроуфорд. — Если я вдруг чихну, и нас найдут, то просто примут за парочку, решившую уединиться в шкафу.

В его лёгком шёпоте слышался сарказм, однако Ран, пробормотав:

— Ну и шутки у тебя, — всё-таки придвинулся ближе.

Кроуфорд, опиравшийся спиной на внутреннюю стенку шкафа, крепко обхватил его за талию, как женщину, и притянул к себе. В таком положении стоять было действительно удобно: можно не опасаться, что случайно наступишь на щётку или попадёшь ногой в пустое ведро. Однако здесь обнаружились и свои проблемы. Тесно прижимаясь к бедру Кроуфорда, чувствуя рядом его тепло, Ран с ужасом отметил, как щёки его начинают гореть, а на лбу выступает испарина. Он пытался отвлекать себя от этих ощущений, думая о том, что работа в цветочном магазине не прошла даром, и теперь у него есть устойчивый иммунитет на запахи. Да, ему не грозит внезапное чихание от смеси ароматов моющих средств, однако от тонкого, в меру резкого и словно бы изящного одеколона Кроуфорда это не спасало. Положение осложнялось тем, что его противник-партнёр тоже сейчас с явным удовольствием принюхивался к его волосам, очевидно, наслаждаясь изысканным женским парфюмом, который вчера выбрала для Рана Манкс.

В этот момент в подсобке за тонкой перегородкой шкафа послышались шаги и голоса. Ран инстинктивным движением ещё теснее прижался к Кроуфорду, который, так же инстинктивно, скользнул рукой вниз по его ноге и прильнул губами к шее. Это была поза боевой готовности: теперь они со стороны и правда должны были выглядеть как парочка, занимающаяся любовью. Однако оба сейчас были предельно сосредоточены и готовы в любой момент пустить в ход оружие. Эти несколько минут показались Рану вечностью, но вот работники, совершавшие обход, выключили свет, их шаги замерли за дверью, а затем послышался щелчок дверного замка. Отлично, подсобка заперта. Теперь остаётся выждать ещё немного времени, пока здание совершенно не опустеет.

Можно было уже расслабиться и потихоньку выбраться из шкафа, но никто из них почему-то не спешил. Оценивая ситуацию, Ран вдруг осознал, что губы Кроуфорда прижимаются к его шее слишком пылко и жадно. Но вот его напарник чуть наклонился и, недвусмысленно скользнув языком по ключице, принялся ласкать им ямочку у основания шеи, которая в открытом вырезе женской блузки оказалась лёгкой добычей. Ран глухо выдохнул сквозь зубы и неожиданно для себя сделал движение бёдрами навстречу.

Всё это было глупо и до крайности смешно, как в дешёвых женских романах, но, кажется, никто из них даже не подумал об этом. Поцелуи сводили с ума, желание нарастало, наполняя тело волнами адреналина, словно во время боевой схватки. Кроуфорд не произнёс ни одной колкости, Ран ни разу не наградил его презрительным взглядом — сейчас они словно находились в другой реальности, где были совершенно другими людьми. Теснота каморки перестала быть помехой. Их пальцы сплетались, сжимаясь до боли, бёдра двигались в едином ритме, дыхание смешивалось, и сердца бились в унисон.

Сколько длилось это безумие? Несколько минут, час или вечность? Конечно, можно было бы наслаждаться всю ночь в более приличных условиях, отключив в старом здании сигнализацию, но каждый прекрасно понимал: как только они покинут это пространство, то снова станут прежними. Вернётся былая ненависть, и то презрение, что они всегда испытывали друг к другу, не позволит им сделать ни шага навстречу. Выполнив миссию, которая ненадолго сделала их партнёрами и напарниками, они опять расстанутся врагами и сойдутся снова только с оружием в руках.

Однако что-то всё-таки изменилось. В конце концов, осторожно отодвинув тонкую дверцу, они выбрались из шкафа. Тёмная и тесная подсобка теперь показалась огромной светлой комнатой: сюда в небольшое окошко проникал свет уличных фонарей, и глаза, привыкшие к темноте, теперь без труда могли различить очертания предметов. Некоторое время Ран молча наблюдал за тем, как Кроуфорд застёгивает рубашку, поправляет на груди кожаные ремешки портупеи и достаёт из кармана очки. А потом задумчиво сказал:

— Я мог убить тебя.

— Мог, — серьёзно ответил Кроуфорд, приглаживая растрепавшиеся чёрные волосы, которые сейчас, в полумраке каморки, красиво отливали серебром. — И я тебя тоже мог.

— Подобная беспечность непростительна для профессионала.

— Совершенно с тобой согласен.

Они снова замолчали. Пока Ран приводил в порядок свою одежду, Кроуфорд с таким же интересом, как и он сам несколькими минутами раньше, наблюдал за ним. И вдруг, сделав шаг навстречу, коснулся пальцами губ Рана — всё ещё влажных и горячих после его поцелуев.

— Похоже, есть вещи, которые не поддаются логике и анализу. Да, Фудзимия? На любой войне всегда имеется нейтральная полоса. Я знаю один отель на трассе… Следующей ночью буду ждать тебя там.

А затем добавил, усмехнувшись с привычным высокомерием:

— Надеюсь, до этого времени тебя не убьют.

— Не дождёшься, — так же привычно скрипнул зубами Ран. Он ещё не успел осознать, что произошло между ними: Брэд Кроуфорд из команды Шварц по-прежнему оставался его врагом, он был опасен, и расслабляться рядом с ним не стоило. Но сейчас Ран отчётливо понимал, что следующей ночью он непременно приедет в уединённый отель на трассе. Потому что так надо… потому что он сам мучительно этого хочет. И без сомнения, его там будут ждать с горячим нетерпением. Ведь на любой войне действительно есть нейтральная полоса. Это — самое важное, об остальном можно подумать позже. А теперь пора приступать к работе.