С Йоджи было просто даже такому замкнутому и молчаливому человеку, как Брэд. Невероятная легкость, с которой Йоджи давалось совершенно всё, завораживала. Правда, за эти несколько дней они посетили все ночные клубы Сан-Франциско. И несколько в Сакраменто, кажется, – он перестал следить за указателями и сбился со счета на втором десятке. Взятая на прокат красная машина с откидным верхом была слишком вызывающей. Здесь, вообще, таких было полно, но с Йоджи за рулем это была бомба, только слепые не сворачивали шеи – наверное, его принимали за фотомодель или рок-звезду на съемках клипа из-за экзотической внешности, небрежных шмоток и длинных волос. И он постоянно флиртовал, сверкая прекрасными зелеными глазами из-под стекол темных очков. В клубах, но это само собой, а еще на пляже, в ресторане, в лифте и даже прямо на улице, без разбора – с женщинами, с мужчинами, а существуй в природе какой-то еще пол, то и его Йоджи не обошел бы вниманием. Он легко отдавал свой свет всему миру, не прилагая никаких усилий, просто он всегда был таким. Брэду это казалось ужасным, непозволительным расточительством, ведь он знал, что света этого Йоджи самому едва хватает, чтобы выжить и не сойти с ума. Но дальше флирта дело все равно не заходило, а флирт не был проблемой, парень просто так веселился. В конце концов, это у него с Йоджи был потрясающий секс, а остальные только облизывались и обламывались.

 

Тогда, после истории с взрывом, все сильно изменилось. Брэд потребовал у руководства привилегий, которых давно хотел, и они не посмели отказать после того, что он сделал. А хотел Брэд избавиться от полевой работы и заняться только сбором информации здесь, в Токио, да кое-чего для своей команды. Вообще-то, больше всего он хотел избавиться от Эсцет, но прекрасно понимал, что те добровольно его никогда не отпустят, и не требовал невозможного.

Теперь раз в месяц Брэд устраивал плановое погружение на тридцать дней вперед, доставая оттуда информацию, которая приносила заказчикам и руководству большие деньги. Обычно это было тяжело физически и требовало хорошей памяти, потому что записи из погружения принести было нельзя, и все данные приходилось отыскивать и запоминать, он проводил там по много часов кряду. Но это была та работа, которую он давно хотел, – он один мог контролировать множество людей и событий, плести свою сеть, не отвлекаясь на мелочи вроде оперативной работы и зная о будущем больше всех, всегда на шаг впереди Эсцет, хоть те и оставались за его спиной, как невидимая тень.

Как стена. Но это было ничего, Брэд знал, что справится.

 

С Йоджи оказалось сложнее. Шульдих передал ему все воспоминания Брэда о погружениях в разрушенный Токио, вместе с мыслями и чувствами – такие воспоминания впечатывались в память навсегда, прочнее своих собственных. Они тогда сидели втроем в за одним столиком в том самом кафе на первом этаже гостиницы, где Брэд впервые увидел маску смерти на лице девушки, и когда Шульдих закончил, Йоджи плакал – по своим друзьям, по всем, кого он знал, по своему родному городу, по своей глупой и короткой жизни. А когда первый шок миновал, он встал, нацепил на нос темные очки и собирался уйти, не сказав ни слова. Может, до сих пор не верил, списывая всё на воздействие телепата. Брэда это просто вывело из себя, он не понимал, как можно быть таким тупым и упрямым.

– Сядь, – прошипел он. – Я еще не закончил.

Йоджи остановился. Взгляд его больше не был насмешливым, как в начале, но и доверия там не было ни на грош.

– Что тебе нужно? Если всё это правда, то зачем ты мне рассказал? – холодно сказал он.

На какое-то мгновение Брэд подумал, что мог бы сказать ему всю правду, вдруг… Смешно… смешно, конечно… но вдруг это сработало бы?

Но Йоджи выглядел таким решительным, таким жестким, нетерпимым, ни капли нежности в нем не было, ни одной веселой искорки. В реальности Йоджи не улыбался ему, как тогда, в погружении, а даже смотреть на него не мог, и Брэд отступил. Не хотел ломать его и заставлять.

– За мной должок, – сказал он. – Скажи, чего ты хочешь, я сделаю.

– Мне ничего не нужно, – отрезал Йоджи.

Брэд заскрипел зубами. Умели же в Критикер промывать мозги!

– Я знаю, что ты больше не хочешь убивать. Я могу разорвать твой контракт с Критикер и создать тебе новую личность, они навсегда забудут о тебе. Остальных Вайсс тоже, если скажешь, но не думаю, что они согласятся.

– Что ты хочешь взамен? – теперь только Йоджи сел.

– Ничего, ты уже отдал мне все, что было нужно.

Йоджи впервые за весь разговор посмотрел ему в глаза, и Брэд почувствовал, что теперь он наконец поверил.

 

Брэд сделал, как и обещал. Йоджи забрал у него все бумаги, но даже «спасибо» не сказал. Развернулся и ушел, после чего вообще исчез из поля зрения.

Много раз Брэд потом жалел, что отпустил его так просто, нужно было попросить остаться. Но ведь Йоджи и без этого прекрасно знал, как сильно Брэд хотел его, он помнил всё, что произошло между ними в погружении, хоть и с точки зрения Брэда. Никакими словами не объяснишь лучше. Раз не остался, значит, не хотел.

Может, ему просто нужно немного времени.

Брэд переехал в свой дом в Токио и занялся новой работой, стараясь не оставлять ни одной свободной минуты, чтобы не изводить себя мыслями о том, чем сейчас занимается Йоджи, чтобы не начать отслеживать его перемещения по кредиткам, чтобы не попросить Шульдиха найти его.

 

Как всегда, Брэд оказался прав – Йоджи нужно было время. Через два месяца он сам позвонил Брэду на домашний телефон, номер которого не знал даже Шульдих.

– Я в баре, – сообщил Йоджи. – Не хочешь выпить?

По голосу было понятно, что ему самому уже хватит, причем давно.

– В каком баре? – спросил Брэд.

– В том самом.

Глухой ночью на шоссе почти не было машин, и Брэд гнал, как ненормальный. В баре стоял тот же запах, который Брэд помнил по погружению – сигаретного дыма и жареной картошки, гремела беспощадная японская попса, под которую офисного вида парень пел караоке, а толпа таких же приятелей с энтузиазмом подбадривала его.

Йоджи спал за барной стойкой, рядом с ним стояла недопитая бутылка, а бармен как раз менял пепельницу. Брэд сел рядом.

– Как ты это выносишь? – прошептал Йоджи, не шевельнувшись. Как только услышал, что Брэд уже здесь? – Я не знаю, что мне делать. Я даже спать не могу.

Брэд и без предвидения знал, что так будет. От прошлого нельзя избавиться так легко, как от будущего, особенно хорошим людям, которые не могут договориться со своей совестью.

– Может, еще поработаешь со мной? – предложил Брэд. Вообще, он больше не собирался отпускать Йоджи, и если это не подействует, то готов был придумать что-то ещё.

Йоджи пробормотал что-то невнятное, Брэд разобрал только «твари тьмы», и усмехнулся.

– Не переживай, просто сбор информации. Это ведь ты умеешь?

– Ты выносишь информацию о будущем из погружений? – Йоджи наконец оторвал голову от стойки и сел прямо, неловко заправил за ухо волнистую прядь. Брэд видел, что он набрался до зеленых человечков, но при этом его животное обаяние никуда не делось.

– Да.

– Так ты, должно быть, видел, чем закончится сегодняшний вечер.

Брэд снял очки и склонился к нему, разглядывая в упор.

– Скажи мне, чего ты хочешь.

– Хочу узнать, как это в реальности, – прошептал Йоджи и накрыл его руку своей. – Это ведь реальность, да?

– Да, – ответил Брэд, не отрывая взгляда от его губ.

Караоке смолкло, и он понял, что офисная компания, как и бармен, все смотрят на них. Йоджи усмехнулся ему и поцеловал. Поцелуй этот захватил Брэда, нежный и мягкий, почти целомудренный, не разжимая губ, легкий, как ветер.

Брэд выдохнул и вцепился ему в куртку, не желая отпускать, потянулся к нему, но Йоджи отстранился и чуть улыбнулся. Это была ещё не та улыбка, которую так хотел увидеть Брэд, но уже гораздо, гораздо лучше холодной отчужденности.

– Поехали домой, – сказал Брэд.

Йоджи поехал с ним, да так и остался. В гараже нашлось место для его странной машины, а все вещи, включая СД-диски, поместились в половине шкафа гостевой комнаты. Сам он там почти не бывал, днями просиживая за компьютером в гостиной, а ночами не вылезая из постели Брэда.

А потом они махнули в Калифорнию, пока не закончился пляжный сезон.

 

Сейчас Брэд сидел за столиком в ВИП-зале какого-то очередного клуба и наблюдал за тем, как на первом уровне Йоджи зажигал с каким-то типом под зубодробильную музыку. Или типами, Брэд не различал их блестящие в неоновом свете лица с такого расстояния, а выделывались они все одинаково.

Йоджи с самого начала заявил, что раз Брэд не танцует, то это его проблемы, а он, Йоджи, намерен хорошенько оторваться. Ну, он и отрывался.

Было три часа ночи, Брэд выпил уже литр кофе, и ему очень хотелось спать. Для него образцовый отдых выглядел как сон до полудня и шезлонг у бассейна, а клубы, шум и суету он ненавидел, даже когда ему было двадцать. Взять бы машину и свалить, но оставлять Йоджи здесь одного не хотелось. Это был совершенно иррациональный страх: тот не расставался со своими часами с леской, да и без нее уложил бы здесь любого. И лучше всех знал, что не стоит связываться с той дрянью, которую в этом гадюшнике продавали из-под полы. Просто Брэду не хотелось возвращаться одному в пустой номер.

Он уже думал, не задремать ли ему здесь – диван в ВИП-зоне был удобный, – когда заметил, что Йоджи наконец возвращается. Он поднялся по лестнице и шел к Брэду через весь зал. Метр восемьдесят при весе в шестьдесят килограмм и скользящая походка делали его фигуру изящной, как тростинка. Свободная футболка с мультяшной картинкой была ровно такой длины, чтобы иногда демонстрировать пупок, а волосы Йоджи затянул в хвост. Наверное, из-за жары, обычно они у него лежали в художественном беспорядке.

Йоджи улыбался ему, и Брэд залюбовался, всё его недовольство мгновенно испарилось.

В этот момент на дороге Йоджи возник какой-то мужчина в костюме, явно тоже посетитель ВИП-зала, и что-то сказал ему, за музыкой Брэд не расслышал, что именно.

– Донт спик инглиш, – донесся до него ответ Йоджи.

Кроме «донт спик инглиш» по-английски Йоджи знал еще три слова – «хэлло», «сенкью» и «фак», причем в «хэлло» он не выговаривал букву «л», как и все японцы, а потому выходило нечто странное. Ну, знал он, конечно, больше, но в активном словарном запасе были только эти, и обычно их ему вполне хватало, чтобы выразить любую мысль.

Мужчина не отступил и снова заговорил, на этот раз до Брэда донеслось:

– ...мы могли бы поехать...

Брэду очень хотелось, чтобы Йоджи показал свое мастерское владение английским и ответил «фак ю», но Йоджи не сделал этого, вместо этого он улыбнулся типу. Улыбнулся, черт бы его побрал, зная, что Брэд сидит в пяти метрах и все видит.

Брэд не понял, как это получилось, просто в следующий момент он уже стоял рядом с Йоджи.

– Не смей, – прошипел Брэд по-японски, крепко сжав его запястье.

Йоджи ответил, и глазом не моргнув:

– А то что? Запретишь мне?

Обычно парни Брэда побаивались его, и это безмерно раздражало, он ведь никогда не давал повода, ни словом, ни действием. Потому никто долго не задерживался. Шульдих говорил, дело в том, что взгляд у него поганый – темный и тяжелый, отраву в нем никакой вежливостью не скроешь, и люди это чувствуют. Но Йоджи не только не боялся, он еще имел наглость провоцировать. Это заводило до дрожи в коленях.

Мужчина усмехнулся, глядя на них, и Брэд бросил ему:

– Отвали, приятель.

И потащил Йоджи к выходу, по-прежнему сжимая запястье. Йоджи вырвал руку и молча пошел за ним.

Они сели в машину, и на этот раз Йоджи даже не пытался отобрать у него ключи. Брэд думал, что он злится, и уже начал жалеть о своей резкости, но, в конце концов, сколько можно? Но Йоджи не злился, это стало очевидным, как только Брэд вырулил из стоянки клуба и разогнался до семидесяти пяти миль в час, – Йоджи распластался на сидении, тяжело дыша и раздвинув колени, а его ладонь накрыла пах. Если бы Брэд точно не знал, что завтра они оба будут живы и здоровы, то решил бы, что ничем хорошим эта поездка не закончится, потому что невозможно было вести машину, не отвлекаясь на то, как Йоджи кусает губы и гладит себя через ткань джинсов.

– Ты что, боялся, что я уйду с тем идиотом? – проворковал Йоджи, не прекращая своего занятия. – Ты такой классный, когда злишься. Глаза просто молнии мечут, меня это так заводит.

У Брэда не было столько выдержки, чтобы перенести это все. Он свернул в удачно подвернувшийся глухой переулок, в каких обычно киношные маньяки подстерегают своих жертв, выволок Йоджи из машины и толкнул на горячий бампер. Йоджи не возражал, только смотрел через плечо и тяжело дышал, а одна светлая прядь выбилась из его хвостика и прилипла к покрытой испариной коже. Брэд сжал ее зубами и застонал от нетерпения, стягивая с него джинсы, которые и так держались на честном слове.

 

Через день Йоджи склеил какую-то девицу модельного вида в баре у бассейна. Они сидели там, дымили как паровозы, пили что-то маленькими стопками, объясняясь жестами, и смеялись так, что слышно было в соседнем отеле. Брэд видел их с балкона. Вообще, Йоджи предлагал ему пойти в бар вместе, но Брэду нужно было поработать, и он отказался.

Когда Йоджи вернулся, то сразу рухнул на кровать, не раздеваясь, и завернулся в атласное покрывало. От него разило сигаретным дымом, спиртным и женскими духами. Брэд своими глазами видел, как Йоджи ушел, а девица осталась в баре, но мерзкое чувство засело внутри и не отпускало.

Он сдернул с Йоджи покрывало и раздраженно бросил:

– Быстро в душ.

Йоджи недовольно пробурчал что-то, отвернулся и натянул покрывало обратно, после чего Брэд отправился спать в другую комнату на диван. Что-то у них явно шло не так, но он не мог понять, что.

 

Следующим утром пришло время планового погружения на тридцать дней вперед. В прошлый раз Йоджи просидел с ним все время, потом уколол панадреналин, и Брэду не пришлось делать это самому наощупь, приготовил горячую еду, на удивление съедобную, хоть там и был тофу, развлекал веселой болтовней, и потом Брэд проснулся с ним в теплой постели. Никто никогда не делал для него чего-то подобного, ничего не требуя взамен. Ради такого партнера Брэд готов был терпеть любые тусовки и выходки.

Но сейчас он все еще злился и не стал дожидаться, пока Йоджи проспится и протрезвеет, и решил справиться самостоятельно, как раньше. Он написал записку, чтобы не беспокоил до следующего вечера, запер комнату на замок, приготовил шприц и отправился посмотреть, что ждет мир через месяц.

 

В Токио шел мокрый снег. Брэд был в своем кабинете, в своем привычном костюме, за своим рабочим столом, всё как обычно – хороший, очень хороший знак. На мониторе висел стикер, на котором почерком Йоджи было написано «во втором ящике».

Он выдвинул второй ящик стола и обнаружил там папку с газетными вырезками, распечатками из сети, фотографиями и отчетами. Все было рассортировано по отдельным заказам, в файле лежала общая информация. Это явно была работа Йоджи – отличная, профессиональная работа по сбору данных, он сам не справился бы лучше. Брэд засел за компьютер и все проверил, но придраться было не к чему. Нескольких заказов не было, самых секретных, эту информацию он нашел сам.

Дверь в прихожей хлопнула, и послышался голос Йоджи:

– Брэд, ты там еще долго? Я принес пончики.

Брэд нашел его на кухне – Йоджи открыл коробку с пончиками и раздумывал, с какого начать. Зимняя куртка и яркий полосатый шарф небрежно валялись на стуле. Когда Брэд зашел, Йоджи обернулся к нему и улыбнулся. У него была чудесная улыбка, обаятельная и добрая, и одновременно грустная, было странно видеть такой взгляд у совсем молодого парня. Брэд падал и падал в бездонную пропасть, и не хотел ничего другого.

Он подошел вплотную, прижав Йоджи к столу, и запустил ладонь в его волосы, разглядывая его, жадно впитывая каждую деталь, каждую черточку. От него еще исходил уличный холод, и губы тоже были холодные.

– Я люблю тебя, – прошептал Брэд, едва оторвавшись от них.

Йоджи, который секунду назад с жаром отвечал на его поцелуй, замер, улыбка спала с его лица.

– Это погружение? Это все не настоящее... и я тоже, – прошептал он.

– С чего ты взял? – Брэд попытался улыбнуться, но не смог под его пристальным взглядом.

– В реальности ты такого не говоришь.

Йоджи выскользнул из его рук и показал на дверь:

– Во втором ящике стола вся информация, которую мы собирали для заказчиков. Забирай и возвращайся.

Говоря это, он подкурил сигарету и демонстративно выпустил дым Брэду в лицо. Брэд молчал.

– Что? Здесь курить нельзя, что ли? – возмутился Йоджи.

– У нас с тобой все хорошо? – спросил наконец Брэд.

Взгляд Йоджи смягчился, и он кивнул:

– У нас все зашибись. Давай, уматывай уже.

 

Брэд очнулся в гостиничном номере в Сан-Франциско. Йоджи рядом не было, и он попытался подавить разочарование. Дверь, конечно, была закрыта на замок, но замок этот Йоджи вскрыл бы за десять секунд, если бы захотел.

Было очевидно, что и через месяц у них далеко не всё зашибись, что бы Йоджи ни говорил.

После погружения нужно было срочно все записывать и садиться анализировать, отпуск у него всегда был понятием условным. В прошлый раз Йоджи сделал отличный анализ данных, избавив Брэда от необходимости вникать в каждую мелочь. Но сейчас он лежал в шезлонге на балконе, с планшетом, сигаретой и полной пепельницей окурков, делая вид, что Брэда здесь вообще нет.

А ведь если подумать, то в прошлый раз после погружения Йоджи тоже выглядел подавленным, но Брэд списал это на недоверие обычного человека к неведомым и опасным вещам, да отголоски посттравматического синдрома.

 

Работа не ждала, и он засел за компьютер, пока информация не выветрилась из головы. Надолго Йоджи всё равно не хватит – у него на самом деле был легкий характер, и зла он не держал.

Когда стемнело, Йоджи и правда вернулся в номер и пробурчал, сосредоточенно застегивая пуговицы на рубашке:

– Есть пойдешь?

– Нет, я еще здесь не закончил, – ответил Брэд.

– Да ладно, потом допечатаешь.

Йоджи явно пытался помириться, надо было подхватить его подачу, но Брэд внезапно подумал, что в реальности он почти всегда не такой, как в погружениях, особенно в тех, самых страшных, и всякое желание идти навстречу пропало. Он резко ответил «Нет» и снова уткнулся в монитор.

– Слушай, ну что тебе не нравится? Я не так выгляжу, что-то не то говорю? Я что, какой-то не такой для тебя? – вдруг завелся Йоджи, хотя раньше никогда не устраивал истерик. – Когда я тащился с тобой по радиоактивным развалинам, я был получше качеством?! – выпалил он.

– Там всё было по-другому! – вырвалось у Брэда.

Йоджи не ответил, пристально глядя на него, весь его запал внезапно слетел, будто и не было. Брэд только тогда понял, что сказал. Было очевидно – Йоджи специально подвел разговор к этому. Он не сомневался, что Йоджи может быть безжалостным.

– Жаль, что я только замена. А ведь он никогда даже не был настоящим! – тихо сказал Йоджи, не дождавшись от Брэда больше ни слова.

Брэд молча смотрел, как он берет со стола ключи от машины и выходит из номера. Нужно было остановить его, но Брэд не мог сдвинуться с места.

Йоджи, конечно, не был легкомысленным идиотом, каким часто прикидывался, – легкомысленные идиоты на такой работе не выживают, – и он увидел то, чего Брэд сам не замечал: Брэд все еще тосковал по тому, кто остался за невидимой границей погружений в разрушенном городе.

До Брэда вдруг дошло, что из-за этого Йоджи всё время изводил его, флиртуя с каждым встречным, и так часто выглядел равнодушным, отстраненным и интересовался только сексом. Он думал, что Брэду нужен не он, а кто-то, только внешне похожий на него. Да и Брэд тоже хорош – видел, что Йоджи часто становится будто сам не свой, и не понял, почему, ничего не сделал, только и думал о том, что в погружениях тот был другим.

Но Йоджи, конечно, не был для него заменой. Просто время, люди и события существовали в мире Брэда не линейно, они менялись и могли одновременно быть совершенно разными, он все равно воспринимал их целостными. Не было «Йоджи из погружения» и «Йоджи из реальности», для Брэда Йоджи всегда был один. Надо было догнать его и сказать об этом.

– Черт, – пробормотал он и вскочил с кресла.

Он перехватил Йоджи на первом этаже, когда тот выходил из лифта, и перегородил ему дорогу. Йоджи не пытался выскользнуть, только безучастно смотрел в сторону.

– Не отпущу, – сказал Брэд. – Ты поэтому трепал мне нервы? Ревновал к себе самому из погружения?

– Ещё чего, – фыркнул Йоджи, но Брэд видел, как он отводит глаза.

– А я ведь думал, что ты меня только терпишь.

– Так и есть. Посмотри на себя, самодовольный ублюдок. Что ты делаешь в погружениях? Что ты там с ним делаешь? Ты же там всё можешь, страшно представить… А потом возвращаешься сюда, и, понятно, тебе уже не так интересно.

– Не с ним, а с тобой.

Йоджи посмотрел ему в глаза, зло прищурившись.

– Я сказал, что люблю тебя, а ты разозлился и велел мне убираться в реальность. Но это тоже был ты, а не кто-то другой, всегда только ты один.

Брэд взял его лицо в ладони, не давая опомниться, и поцеловал.

– Ты прав, я не должен был, – проговорил он. – Я думал, что здесь ты… В общем, там проще было. Я больше не стану, никогда. Если мне что-то будет нужно, я скажу тебе об этом здесь.

Йоджи все еще хмурился, и Брэд улыбнулся ему:

– Но если хочешь чего-нибудь поинтереснее, то я могу тебя связать, например.

– Если бы не знал, что у тебя нет чувства юмора, то решил бы, что ты прикалываешься, – Йоджи прикусил нижнюю губу, а потом схватил Брэда за руку и потянул за собой назад в лифт. – Так, идем обратно, что-то мне есть перехотелось.

– Эй, да я пошутил по поводу связывания!

– Теперь не отвертишься!

 

Вечером в электронной почте Брэд обнаружил письмо от Олли, пророка Эсцет, хотя раньше был уверен, что тот не умеет пользоваться компьютером.

«Держи его, Кроуфорд, – писал Олли, – и держи крепко, и тогда солнце засияет только для тебя».

– Сукин ты сын, – пробормотал Брэд, улыбаясь.