– Нет, я так больше не могу, – выдохнул Кен. – Я их, честно, поубиваю на следующей миссии, а потом скажу, что так и было.

Они с Оми сидели на кухне и рассуждали о некоторых особенностях межкомандных отношений.

Ну ладно, просто сплетничали. Но старшие напросились сами! И если их бесстрашный командир и лидер Шварц, сталкиваясь на миссиях, посвящали время приятным беседам о смысле жизни, лишь поддерживая видимость сражения, то Йоджи и этот, как его, рыжий такой?

– Шульдих? – уточнил Оми, заливая хлопья молоком.

– Да, – кивнул Кен. – Они оба. Надоели. Бросаются друг на друга, как ужаленные, и дерутся как... как... – Кен замялся, подыскивая подходящее сравнение.

– Как два оленя в брачный период? Как два тигра в борьбе за территорию? Как Ая, который обнаружил, что кто-то трогал его катану? – У Оми всегда было богатое воображение. – Как вы с этим безумным одноглазым?

– Не, – отмахнулся Кен. – Мы так, разминаемся, чтоб не заржаветь. А эти... как тигры, да.

– Йоджи тоже можно понять, – принялся рассуждать Оми. – Особенно после того, как Шульдих потоптался по нему ботинками.

– Но после этого он подкараулил его за углом, и облил ему пальто оранжевой краской. Сказал – будет в тон.

– А шварц? – в глазах у младшего охотника света светилось неподдельное любопытство.

– Догнал, конечно.

– И?! – округлил Оми глазищи и Кен невольно отодвинулся.

– Не знаю, – пробурчал он. – Но Йоджи прихромал домой весь растрепанный, в краске, сразу пошел в душ, и я услышал что-то похожее на: “Я ему еще так навставляю, будет знать, рыжий гад”.

– Интересно, – протянул Оми. – А дальше?

Кен налил себе еще чаю и почесал в затылке, припоминая.

– Дальше как с цепи сорвались. Чуть задание из-за них не провалили пару раз. Все уже у машин – эти двое носятся по крышам, орут, швыряют друг друга обо все углы... Жуть! Кроуфорд их однажды лично растаскивал, так этот урод знаешь что?

– Что? – хлопья давно размякли, но Оми про них уже позабыл.

– Орал как ненормальный, вырывался, чуть ли не кусался, убью-ненавижу, тоже мне... Ну, Кроуфорд его недолго думая вырубил, сказал, что, видимо, у них в команде эпидемия, а Джей обиделся и сказал, что его диагноз ни воздушно-капельным, ни, упаси боже, половым путем не передается.

– А потом? – Оми понял, как много интересного он пропустил за полгода командировки.

– Ну, Кроуфорд затолкал всех в машину, посоветовал Ае сделать Йоджи прививку от бешенства и свалил. Ая потом с нами неделю не разговаривал. Сказал, что мы его позорим перед умным человеком и мешаем развиваться, как личности. Не знаю, не понял...

– А Йоджи?

Кен тяжело вздохнул.

– Ой, лучше бы им дали пар выпустить... не знаю, как там было дома у шварцев, но у нас он устроил дикий скандал, полночи орал на Аю, потом хлопнул дверью и пролежал у себя три дня безвылазно. Потом вышел, сидел тут, курил, пока я готовил, и рассказывал, как он ненавидит эту рыжую тварь. Убил бы.

– Может быть, они оба пытались заслонить ненавистью какие-то другие, непривычные чувства? – мудро изрек Оми.

Кен ненадолго задумался, осмысливая услышанное.

– Знаешь, Омиччи, нет, – пришел он, наконец, к какому-то выводу. – Нет там никаких чувств. Разве что чувство глубокого отвращения.

– Зря ты так, Кен-Кен, – Оми таинственно прищурил глаза. – Ты всё видишь буквально. Смотри глубже! Учись видеть то, что скрыто.

И то, что хорошо прячут, подумал Оми, вспоминая, как вернувшись рано утром домой, он увидел Шульдиха, осторожно и тихо вылезающего из окна комнаты Йоджи.