*Отчаянно я жажду перемен*

Все должно быть ясным.

Все должно быть простым.

Я должен знать.

И все считают, что я знаю.

Я обязан знать.

Но… я не знаю.

Будущее весьма неустойчиво – каждую секунду живые существа на планете принимают дюжины крохотных решений, которые в комбинации с дюжинами других крохотных решений, принимаемых шестью миллиардами людей на планете, порождают непрерывную приливную волну изменений, захлестывающую наш мир, меняющих настоящее, будущее и – иногда – даже прошлое.

Постоянные, быстрые изменения.

Единственное, что остается неизменным – это то, что вопреки всеобщему мнению, я не всеведущ.

И вот это я и хотел бы изменить.

 

*Я жажду правды*

Очень часто я оказываюсь прав – этого достаточно, чтобы те, кто мне нужен, мне доверяли.

Мои видения затрагивают лишь очень близкое будущее – настолько близкое, что между настоящим и тем, что я предвижу, можно сделать весьма немного, чтобы изменить события.

Но иногда этого хватает.

И хоть раз в жизни я бы хотел сказать это кому-нибудь.

Но никто не поверит.

Особенно он.

 

*Не далеко же я продвинулся
В погоне за тобой*

Он бросает на меня взгляд, фиолетовые глаза излучают гнев, недоверие и подозрительность.

Он мне не доверяет.

И его нельзя винить. Я дразнил его, смеялся над ним, защищал его смертельного врага и старался уничтожить его самого.

Даже теперь я стараюсь сломать его, когда вся возня, драки и суматоха наконец окончены, Эсцет повержены, его сестра спасена и неплохо пристроена, все члены наших небольших команд в порядке и их жизнь наладилась.

Мне это чувство довольно знакомо – когда ты возвращаешься к тому, с чего начал.

Иногда мне кажется, что вся моя жизнь протекает в непрерывном состоянии дежа вю.

Но есть разница. Я не хочу убивать его. Я лишь хочу сломать его защиту, его подозрительность, его ненависть.

И я не совсем уверен, чем я хочу все это заменить.

Со временем я это узнаю.

Наверное.

 

*Теперь влюбился я еще сильнее
Оставив все, за что держался раньше*

– Чего ты хочешь, Кроуфорд? – требует он ответа, его глубокий голос разбивает затянувшееся молчание.

Хороший вопрос.

Хотел бы я знать ответ на него.

Хотел бы я сказать ему это.

Но это никогда не сработает… провидец Брэд Кроуфорд не может признаться, что не ведает собственных мотивов.

У нас с ним есть общая черта – эта потребность в контроле, в доминировании, в ответственности. Мы должны твердой рукой управлять событиями.

Вероятно, он был бы так же шокирован, как и я, если бы знал, что я и сам не уверен, зачем именно пригласил его на эту встречу сегодня ночью – сюда, на крышу того самого здания, где однажды я вырвал у Рана из рук его месть, увезя его врага на вертолете.

Вот почему я не должен ему говорить. Нельзя. И я не скажу ему.

– Я … не знаю.

 

*Я стою на месте, пока ты не заставишь меня сделать ход*

Замечательно.

Ну, по крайней мере, я добился от него реакции. Теперь в его взгляде больше удивленния, чем подозрительности.

– Чего ты хочешь? – спустя мгновение спрашивает он.

Вот черт. Приехали.

На секунду мое видение расплывается, образ передо мной меняется на другую картинку: Ран, его лицо полыхает гневом, кулаки сжаты, рот открыт – он орет на меня.

Возможно, встреча пройдет не так уж и хорошо.

Но возможно, я смогу этого избежать.

– У меня нет для этого времени, – заявляет он, и теперь я это слышу. Отвращение.

Он делает шаг, чтобы обойти меня, но я встаю у него на пути.

Ничего в этой чертовой встрече не идет так, как я запланировал, и черт побери, если мне не удастся получить хоть что-то из того, что я хочу.

Сразу, как только пойму, что же это.

 

*Ловлю момент, здесь, с тобой*

– Проклятье, Кроуфорд! – выкрикивает он, сжимая кулаки. – Какого черта тебе от меня надо? Чего ты, мать твою, хочешь? – ревет он, яростно сверкая глазами.

Дежа вю. Вот, пожалуйста. Видимо, это мне предотвратить не удалось.

– И какого хрена я вообще пришел? – сердито вопрошает он. – Мне нечего сказать тебе. Нечего. Ты – мой враг. Ты пытался убить мою сестру и…

– Убить твою сестру? – прерываю я, чувствуя, как во мне закипает гнев. – Ты дурак. Я спасал ее.

Он недоверчиво фыркает, а я прищуриваюсь и беру себя в руки, чтобы не выдать своих истинных чувств.

– Ты хотел, чтобы ее использовали Эсцет для вызова демона? – ровно спрашиваю я. – Ты хотел, чтобы ее убили, дабы ни одна конкурирующая группа не могла воспользоваться этой силой? Ты хотел, чтобы ее похитили, мучили, использовали…

– Вы забрали ее! – вопит он.

– А ты ни на что не обратил внимание за последний год? – с издевкой спрашиваю я. – Мы – Шварц – остановили Эсцет. Мы их убили. Мы…

– Вы сами хотели призвать демона, – обвиняет он.

– Я подумывал об этом, – чистосердечно признаю я. – Но передумал задолго до церемонии вызова. Там была сплошная показуха, чтобы устроить переворот. А из-за вас нас чуть не угробили, – горько добавляю я.

Он усмехается – смеется надо мной! – Какой альтруизм, – издевается он. – Какого черта вы бы стали спасать Айю?

Что-то внутри меня ломается. Впервые за свою жизнь я действительно старался сделать что-то хорошее – и это ставят под сомнение. Весьма обидно.

– Я сделал это ради тебя, идиот, – рычу я, и мы оба замираем, когда в воздухе между нами повисает непривычный момент честности.

Черт. Слишком много информации.

 

 

*Забыв обо всем, чего мне не хватает
Я полностью неполон*

Я набираю последние несколько слов и откидываюсь в кресле, рассматривая аккуратно напечатанный отчет.

Хреново работать без контракта.

Но это практически единственный вид деятельности, доступный мне в данный момент.

Для офисной работы я не гожусь, да и в резюме моем имеются несколько пробелов, которые будет трудно объяснить.

«О, 1997-98? Тогда я работал в группе международных убийц-паранормов, которые пытались призвать демонические силы дабы обрести господство над миром. Уверяю вас, эта работа требовала высочайшей ответственности и усовершенствовала мои таланты лидера, мои способности взаимодействия с вышестоящими и подчиненными, и я приобрел неоценимый опыт развития командных навыков.»

Боже! Я получил великолепное образование, говорю на семи языках, в совершенстве владею почти любым ручным оружием, какое только можно купить на мировом рынке, я умею играть на треклятом пианино (никогда не знаешь, что в жизни пригодится), могу видеть будущее, твою мать, а работу найти не могу.

Угрызения совести. Шульдих говорил, что они здорово мешают жить. Это чуть ли не единственное из сказанного им, что стоило послушать, а еще он добавил, что я отказываюсь от всего ради ничего.

И он был прав.

Вот, пожалуйста, я помаленьку убиваю на заказ, сам по себе, в свободном полете, и зарабатываю меньше четверти того, что получал в качестве телохранителя.

Я застрял в колее.

Я мог бы выкарабкаться оттуда.

Но не вижу в этом особого смысла.

 

*Я приму твое приглашение
Ты заберешь меня целиком*

– Поразительно.

Я пялюсь на экран на пришедшее по е-мейл краткое закодированное сообщение.

Вот уж чего не ожидал.

Он хочет работать со мной. Ран Фудзимия просит меня о сотрудничестве.

Думаю, это… не так чтобы невозможно. Обе наши команды распущены, каждый занят своим делом, другие интересы… другие люди. Они уже больше не убивают. Все что осталось от Вайсс – это он, а я – все что осталось от Шварц.

Лучше враг, которого знаешь и все такое.

Работа, которую он предлагает слишком трудна для одиночки. Ну, для двоих она тоже сложновата, но объединив наши возможности, мы вполне справимся.

И оплата…

Замечательно.

Но на сей раз вряд ли я делаю это из-за денег.

Я теряю хватку, как сказал бы Шульдих.

Думаю, я и в самом деле пропал.

 

 

*Теперь влюбился я еще сильнее
Оставив все, за что держался раньше*

– Разве ты не должен был это предвидеть? – рычит он.

Насколько могу, поворачиваю к нему голову и огрызаюсь в ответ:

– Я просматривал, достанем ли мы мишень. Мы ее достали и…

– И все бы прекрасно, если только заявившиеся поутру уборщики не обнаружат нас здесь, висящих как последние придурки, – язвит он.

В здании, как выяснилось, идет реконструкция. Думаю, нам все-таки стоило обратить внимание на висящую в холле табличку «Прохода нет». Но мы так спешили, а там был самый короткий путь, вот и…

Вот мы и провалились сквозь пол. Точнее, частично провалились. Мы оба застряли – руки на полу, а все от подмышек и далее болтается этажом ниже.

Кажется, в перекрытии проходят несколько слоев проводки. Я чувствую, как ток покалывает мои ноги. Придется потом еще и этим заниматься.

Разумеется, это предполагая, что мы не сорвемся окончательно, не упадем и не умрем, или кто-нибудь не заявится и не угрохает нас, пойманных в этой ловушке.

 

*Я остаюсь на месте, пока ты не заставишь меня сделать ход
Ловлю момент я, здесь, с тобой*

Воцаряется обиженное молчание.

– Предлагаю упасть, – вдруг выпаливает он.

Поворачиваю к нему голову и бросаю недобрый взгляд.

– Отличный план, – саркастически замечаю я. – Пролетим один Бог знает сквозь что и кто знает с какой высоты, невесть на что грохнемся, и возможно полетим дальше…

– А у тебя есть лучшее предложение? – сердито обрывает он.

Открываю было рот, а затем снова его закрываю. Вообще-то у меня нет лучшей идеи.

– Думаешь, сработает? – настаивает он.

Бросаю угрюмый взгляд и сварливо интересуюсь:

– Откуда мне знать?

Он выразительно смотрит на меня, и я краснею. Я краснею! Я вообще никогда не краснею.

Но он в чем-то прав. Как раз я должен знать.

На минуту сосредотачиваюсь. Усиленно представляю, как мы падаем вниз, сквозь дыру.

Видение не заставляет себя ждать. Мы упадем, это будет не слишком приятно, я поврежу колено, но в остальном все будет в порядке.

Вздыхаю.

– Как же я ненавижу падать, – бурчу, смиряясь с неизбежностью.

– На счет три, – бодро командует он, верно истолковывая мою реплику как зеленый свет.

Снова вздыхаю. А потом – ничего.

 

 

*Живу я только ради одного
Бегу. Куда? – я сам не знаю.*

Озираюсь по сторонам, удивленно моргая. Не могу поверить, что я здесь.

Вот уже где никогда, никогда в жизни не думал очутиться.

Не знаю, чего я ожидал от жилища Рана Фудзимии, но… что ж, тут совсем по-другому.

Разумеется, очень опрятно, очень чисто и аккуратно. Но и … весьма красочно.

Ничего кричащего или вычурного. Но я считал, что в его квартире будут только черный, белый и бежевый цвета. И не думал, что стены окажутся окрашены в мягкие оттенки зеленого, голубого и фиолетового, со светлыми деревянными паннелями и тщательно отполированными панно. Даже фотографии есть – узнаю фото его сестры и членов Вайсс.

Я ожидал минимализма, а не комфортно и со вкусом обустроенного жилища.

Это дом.

Нужно уходить. Мне здесь не место.

У меня никогда не было этого… никогда не было дома. Были квартиры, где я жил.

Я вообще в домах бывал только тогда, когда входил в них, чтобы убить их владельцев.

Каждый раз, как я входил в дом, я уничтожал его.

Нужно уходить…

Но я не могу стоять на ногах. Колено.

 

*Куда я прыгаю – не знаю,
Я лишь ловлю момент, здесь, с тобой*

Вряд ли он собирался привозить меня к себе, сам я точно этого не ожидал. Но вариантов было два: или сюда, или ко мне на квартиру. Вероятно, он решил, что в своем доме у него будет преимущественное положение. Держа в каждой руке по кружке, он заходит в комнату из кухни. От кружек поднимается пар. Он подходит к кушетке, на которой я восседаю с лежащей на подушках ногой, и протягивает мне кружку. Благодарно киваю, и он устраивается в кресле на противоположном конце комнаты.

Довольно долго мы сидим в молчании.

– К завтрашнему дню твоей ноге будет лучше… самое позднее – через день, – наконец сурово сообщает он. – Тогда ты сможешь уйти.

Медленно киваю, ничего не говоря.

– Это была ошибка, – ровным тоном продолжает он. – Мы не должны работать вместе. Мы враги.

Я не смотрю на него.

Он поднимается.

– Я иду спать, – сообщает он и неохотно добавляет: – Можешь на ночь остаться здесь, – въевшиеся в кровь уроки этикета возобладали над очевидным желанием вышвырнуть меня к чертям прочь.

Я так понимаю, ему не понравилось застревать. Он всегда был очень чувствителен к насмешкам.

– Чувствуй себя как дома, – иронично бросает он через плечо прежде чем исчезнуть в коридоре.

Чувствуй себя как дома.

Хотел бы я.

Но не могу.

Для меня здесь нет места.

 

*Нечего больше терять
Нечего находить*

За последний месяц я отработал двадцать миссий. Двадцать соло миссий. Почти ни одна ночь не обходилась без миссии, или без подготовки и планирования оной.

Никогда раньше я не работал в таком темпе.

Глупо. Я сам посеял семена своего провала.

Но это все, что я умею. Все, что я умею – это убивать. Я упустил свой шанс на более значительные деяния, все отбросил прочь, желая получить то, что даже не могу сформулировать.

Месяц назад я понял, чего хочу, сидя на диване в гостиной сливового цвета, с кружкой в руке.

Я хотел иметь дом и того, с кем его разделить.

Полагаю, я всегда этого хотел… но теперь я точно знаю, какой дом хочу и с кем именно хочу его делить.

Вполне возможно, я знаю это уже очень давно.

Но мне совершенно ясно дали понять, что я никогда не получу желаемого.

Так что я вернулся в привычное русло и теперь стараюсь возместить глупо растраченное время.

Скоро я снова буду на коне. Может быть, соберу новую команду. Я буду требовательным, буду внушать страх и уважение.

 

*Ничто на свете не изменит моего решения*

Никогда больше я не позволю себе соблазна избежать своей судьбы.

Я Брэд Кроуфорд.

Я – Эсцет.

Я – Шварц.

Я – Смерть.

И этого я никогда не забуду.

 

*Ничего больше*

Это то, чем я был всегда.

 

*Ничего меньше*

Это то, чем я буду всегда.

 

*Отчаянно я жажду перемен*

Ненавижу. Ненавижу. Не такую жизнь я избрал.

Но ничего иного я никогда не видел.

 

*Я жажду правды*

Я искал. Пытался найти что-нибудь другое.

Снова и снова отчаянно пытался изменить свою судьбу.

Но моя судьба неизменна.

 

*Не далеко же я продвинулся
В погоне за тобой*

Что бы я не делал, как бы я ни старался, кого бы я не искал себе в помощь – моя судьба остается неизменной.

А моя последняя попытка сбежать – сбежать к Рану Фудзимии – окончательно и бесповоротно доказала, что бежать некуда.

 

*Теперь влюбился я еще сильнее
Оставив все, за что держался раньше*

Что ж, думаю, это конец.

Двадцать удачных миссий подряд, и вот на двадцать первой я влип.

Усмехаюсь самодовольно скалящимся громилам и бросаю осторожный взгляд через плечо, оценивая прогресс.

Отступать больше некуда.

Прямо передо мной идиоты с пушками, за спиной двадцатифутовый провал.

Так или иначе, мне хана.

– Похоже, ты не такой уж умный, – ухмыляется один из громил.

Они играют со мной.

Как утомительно.

– Вы собираетесь пристрелить меня или сначала поболтаем? – спрашиваю я, стараясь, говорить как можно более невыразительно и скучающе.

Противно умирать вот так – от рук идиотов… Оскорбляет мою гордость.

Их лица мрачнеют, они поднимают пистолеты…

Внезапно мой мозг болезненно пронзает резкое видение, и я бросаюсь на пол.

Пущенные снизу пули прошивают то место, где я стоял только что, и поражают стоящих передо мной мужчин, у которых хватает времени лишь на то, чтобы на их тупых физиономиях возникло выражение изумления и паники, а потом они падают мертвыми.

К несчастью, их тела падают в сторону и без того неустойчивой высокой платформы, где я сжался в комок, и я чувствую, что начинаю падать.

Судорожно вцепляюсь в край стальной платформы.

И… зависаю. Будем надеяться, что у меня хватит сил подтянуться обратно, пока тот, кто перестрелял тех парней, не решит прикончить и меня…

– Кроуфорд. Падай. Я поймаю.

Услышав этот голос, от изумления чуть не разжимаю руки. Осторожно гляжу вниз…

Это он.

Фудзимия.

ОЧЕНЬ далеко внизу.

– Просто разожми руки, – повторяет он, его глубокий голос лишен всякого выражения. – Я тебя поймаю.

 

*Стою, пока ты не заставишь меня двигаться
Я лишь ловлю момент, здесь, с тобой*

Минуту я всматриваюсь в него, затем медленно поднимаю глаза и смотрю перед собой, в никуда.

Что он здесь делает?

– Кроуфорд! – на сей раз более нетерпеливо.

Черта с два я отпущу опору.

Не могу.

– Ты можешь довериться мне и отцепиться… или упасть, – сухо констатирует он, перечисляя мои варианты.

Пауза.

– В любом случае… я поймаю тебя, – уже мягче произносит он.

Снова изворачиваю шею и смотрю вниз, на него. В фиолетовых глазах непостижимое выражение. Не очень-то понимаю, что оно означает… но почему-то оно меня обнадеживает.

Глубоко вздыхаю и падаю.

 

*Я живу ради единственной известной мне вещи
Я бегу непонятно куда*

И опять я оглядываюсь по сторонам, второй раз проникаясь спокойной, умиротворяющей атмосферой его гостиной.

Вот уж не думал, что окажусь здесь снова. Непонятно. Подхватив меня, он вытащил меня из здания, запихал в машину и привез сюда.

Я не знаю, зачем.

И не знаю, почему я поехал.

– На улицах болтают, что ты пытаешься дать себя ухлопать, – вдруг выпаливает он, прерывая молчание.

Удивленно смотрю на него, сузив глаза за стеклами очков.

– Такой темп не выдержать даже с полной командой, – критически сообщает он, хмурясь. – А в одиночку – это самоубийство.

Я молчу. Он прав.

– Почему ты это делаешь? – настойчиво спрашивает он. – Почему? – не получив ответа, повторяет он.

Поднимаю на него глаза.

– Больше нечем заняться, – так ровно, как только могу, говорю я.

Слегка удивленно он таращится на меня.

Поднимаюсь, официально произношу:

– Благодарю за помощь, – киваю ему и направляюсь к двери.

Он оказывается там прежде меня.

– И куда это ты собрался? – вопрошает он.

Пристально смотрю на него.

Понятия не имею. Причем, уже очень давно.

 

*Не знаю, куда я прыгаю*

– У меня был посетитель, – ни с того ни с сего выпаливает он и добавляет. – Фактически, двое.

Хмуро жду продолжения.

– Йоджи и Шульдих, – поясняет он.

При упоминании о бывшем члене моей команды, исчезнувшим неизвестно куда вместе с бывшим членом Вайсс, я прищуриваюсь.

– Ты и вправду спас мою сестру, – продолжает он.

Отвожу взгляд. Вот почему он меня спас. Чувствует себя обязанным.

А теперь долг оплачен… и больше ничего не осталось.

– Ты понятия не имеешь… – загадочно бурчит он.

Нахмурясь смотрю на него.

– Понятия не имею о чем? – медленно спрашиваю я.

Минуту он пристально глядит на меня, и я вижу, как он напрягается.

– О том… как меня всегда к тебе тянуло, – договаривает он наконец, фиолетовые глаза настойчиво ищут моего взгляда.

 

*Я всего лишь ловлю момент, здесь, с тобой*

Кажется, что время замирает.

Разве я не должен заранее знать о таких вот вещах?

И тут же, как по заказу, видение пронзает мое сознание. Я чувствую, что краснею. Снова.

Вот уж чего-чего, а этого я сегодня не ожидал.

Но… я мог.

Это видение может стать правдой.

Свитер с высоким воротником придется носить неделю, но я могу это получить.

Или… нет.

Решение за мной.

Мои видения не изваяны из камня. Их можно изменить, подредактировать, отменить – если его участники сделают соответствующий выбор.

Судьба – это не начертанный на камне приговор, как считает большинство людей. Судьба неустойчива, она меняется, течет. Взлеты, падения, отливы и перемены.

Я могу изменить свою судьбу.

А хочу ли я?

–… оставайся здесь на ночь, – говорит он. В глазах нехарактерная для него неуверенность. – Ты хочешь остаться?

Хочу ли я остаться?

Хочу ли я… этого…хочу ли я его?

Решение за мной.

 

*Лишь ловлю момент*

– Поверить не могу, твою мать, – ворчит он.

Я слегка изворачиваюсь, пытаясь освободить немного места. Мне удается чуть-чуть сдвинуться, но в процессе мой локоть втыкается ему в бок. Раздается стон.

– Поосторожнее, ты! – сердито рявкает он.

Не утруждая себя ответом, я сдвигаюсь еще чуть-чуть.

Видимо, пролезть через желоб в прачечной – не лучшая моя идея.

 

*Ловлю момент*

Было бы прекрасно, если бы мы сумели прыгнуть друг за другом.

Но мы оба почему-то сиганули в желоб одновременно, столкнулись и…

И застряли на полпути вниз.

 

*Ловлю момент*

Теперь он целую неделю будет пилить меня.

Мы не можем найти опоры, чтобы сдвинуться, потому что по закону подлости я прыгнул головой вперед, а он – ногами, и в результате я застрял головой вниз, а он правым боком вверх, его руки зажаты его телом, а моя голова на одном уровне с его…

Ухмыляюсь, игнорирую шипящие указания как двигаться, и что делать, и сообщения о том, что он предпримет, когда мы выберемся отсюда…

У меня есть одна идея как поднять ему настроение.

– Брэд? Какого черта ты… Брэд!

Поначалу сердитый, его голос становится удивленным, а затем наполняется страстью, когда я зубами расстегиваю его брюки и беру его в рот.

 

*Ловлю момент, здесь, с тобой*

Я считаю, что если уж застрял в желобе прачечной вместе с разозленным Фудзимией, то лучше найти более… приятные способы провести время.

И пусть он злится на меня потом… когда мы доберемся до дома.