Теплые пальцы скользят по стеклу, уничтожая совершенный ледяной узор. Все правильно, чтобы что-то создать, надо что-то разрушить.

Холод пробирает до костей, но слезть с подоконника – невыполнимая задача.

Даже смешно: он может найти силы противостоять чувству, но не смеет отказать себе в подобном ребячестве.

Замерзший палец почти не оставляет следа, чертя еле заметную палочку в последней, четвертой, букве: d.

Глупо, недостойно, бессмысленно выводить на стекле это имя.

Одно-единственное имя. Ненавистное. Любимое.

– Айя?

Он вскидывает голову и с ужасом смотрит на нетронутый ледяной узор.

Всего лишь сон.

Сердце медленно возвращается к привычному ритму, а с губ слетает облегченный выдох.

Его тайна по-прежнему тайна.