– Вот так, наверное, и чувствуешь себя на войне, – заметил Кен, его приглушенный голос громко прозвучал в пустой комнате.

Наги выпрямился, очевидно, собираясь сказать что-нибудь враждебное, но в этот момент очередной удар сотряс здание и все рефлекторно пригнулись, когда вниз в облаке пыли посыпались куски штукатурки.

– Знаешь, если мне суждено умереть пойманным в ловушку, как какая-нибудь распроклятая крыса, то я предпочел бы сделать это не в компании самой садистской группы людей в Японии, – устало протянул Йоджи с другого конца комнаты. Он сидел, привалившись к стене, и героически игнорировал прижатую к груди сломанную руку.

Неприятный булькающий смех ответил ему от забаррикадированной двери.

– Говори за себя, – откликнулся Шульдих, в его сардоническом тоне пробивалась нотка усталости. – Думаешь, я хочу здесь находиться вместе с такими идиотами и ханжами?

– Пошел в задницу, наци! – огрызнулся Йоджи, его нервы и терпение уже на пределе. – Если бы не ваш проклятый псих…

– Детей должно быть видно, но не слышно, – пропел откуда-то из тени низкий голос.

– Хватит! – резко оборвал Оми, почти на ощупь перебинтовывающий руку Йоджи. – Не связывайся с ними, Йоджи-кун, – продолжил он более тихим голосом, стирая со лба пыль и пот. – Последнее, что нам нужно, это чтобы один из них загорелся идеей убить нас.

– Это «перемирие» сплошная ерунда, – шипел Йоджи. – Я не верю, что эти психопаты будут его придерживаться, так что не спите. Этим ребятам прирезать вас во сне так же легко, как посмотреть на вас.

– Надо больше верить людям, котенок, – насмешливо отозвался Шульдих.

– Не лезь ко мне в голову, черт побери!

– На этот раз Бомбей прав, – тихим голосом признал Наги. – Сейчас не время для личной вендетты или мелочных препирательств. Мы разберемся друг с другом в другое время и в более подходящем месте. А пока, сосредоточься на том, чтобы остаться в живых и удержать Фарфарелло под контролем, Шульдих. Сегодня наши враги находятся не здесь.

– Заткнись! – Шульдих с трудом поднялся на ноги и подкрался ближе к окну. Кен едва видел его в темноте; электричество погасло еще несколько часов назад, лишь слабый свет от заходящего солнца пробивался по краям забаррикадированных дверей и окон. – Где на хрен носит Кроуфорда? Лучше бы ему побыстрее притащить сюда свою задницу, выдумать что-нибудь гениальное и вытащить нас нафиг отсюда.

– Возможно, он в ловушке, – заметил Наги. – Я удивлюсь, если к этому моменту часть третьего этажа не рухнула. Тот шум, который мы слышали раньше…

– Заткни фонтан, парень! – рявкнул Йоджи. Затем слабо улыбнулся. – Может быть, Абиссинец его уже прикончил. Это объяснило бы его задержку.

Жуткий смех Фарфарелло, донесшийся из ниоткуда, заставил Йоджи поежиться.

Секундой позже раздалось хихиканье Шульдиха: 

– Я бы сказал, что все совсем наоборот, Вайсс. Ваш бесстрашный лидер был настолько глуп, что погнался за ним. Вероятно, схлопотал пулю между глаз за свою прыт…

Еще два взрыва с небольшими промежутками сотрясли здание до самого основания. Все вжались в пол, пытаясь укрыться, но крыша все-таки устояла, и хлипкая баррикада, состоящая из дешевых столов, стульев и драной софы осталась неповрежденной.

– Это – худшая идея, когда-либо посещавшая Кроуфорда, – ворчал Шульдих. – Если этот рыжий придурок не убил его, то я вполне могу. И как он этого не предвидел?

– А может, предвидел, – заметил Оми. – Может, он как раз и хотел, чтобы мы все погибли.

– Заткнись нахрен, малявка! – несмотря на презрительный тон, Йоджи показалось, что он подметил легчайшую нотку неуверенности в голосе немца. Похоже, что Кроуфорд из Шварц вполне на такое способен.

– В таком случае, я от души надеюсь, что Айя отомстит за нас и проткнет его насквозь, – пробормотал Йоджи. Руки Оми, лежащие на коленях, стиснулись в кулаки, но он промолчал.

 

* * *

 

Двумя этажами выше подозрения Фудзимии шли параллельным курсом с опасениями некоего телепата.

– Почему ты этого не предвидел? – прорычал он, его голос заглушал кусок ткани, повязанный на нижней части лица для защиты от густого слоя пыли и штукатурки. – Считается, что ты обладаешь кое-какими сверх-способностями. Я думал, что ты можешь видеть будущее.

Лежавший на спине Кроуфорд пошевелился, перекатился на бок и, приподнявшись на локте, смерил юношу снисходительным взглядом. Встать он не мог. Половина крыши прогнулась внутрь; чудо, что они вообще смогли вовремя добраться до другого конца холла. Потолок здесь был настолько низким, что даже женщина не могла бы выпрямиться; Кроуфорду же, с его ростом, пришлось провести несколько часов сгорбившись или просто лежа на полу. Принимая во внимание растяжение щиколотки, он предпочел последний вариант. Преисполненный достоинства и недоверчивости Айя выбрал себе стену как можно дальше от своего противника, где он мог сидеть, прислонившись спиной к чему-то твердому и бдительно следить за другим мужчиной.

– Предвидение не работает по команде, знаешь ли, – сухо произнес он. – А когда работает, то не в режиме покадрового просмотра. Обычно, лишь один момент, одно событие. Я видел, что ты и твоя шайка идиотов заявитесь сегодня. Это всё.

Айя рассматривал его сузившимися глазами, но не отвечал. Кроуфорд был более разговорчив, чем когда-либо в присутствии рыжего, а часы истощения, отчаяния и ожидания неминуемой смерти свели его обычно властную и высокомерную манеру поведения к простому утомленному презрению. Сейчас Кроуфорду не было нужды переигрывать своего врага, или даже изображать из себя всемогущее высшее существо. Теперь он был просто мужчиной – усталым, грязным и злящимся на то, что попался в ловушку и вынужден опасаться за свою жизнь. Именно эта его расслабленность, более чем что-либо другое, убедила Айю усесться на пол, не хватаясь за лежащий неподалеку меч. Какой смысл вцепляться друг другу в глотку, когда в любую секунду все здание может обрушиться на их головы.

– Почему парнишка ничего не делает? – после длительного молчания буркнул Айя. – Разве он не может двигать предметы усилием мысли?

– Только те, которые видит, – Кроуфорд приподнялся на локтях, протирая грязные стекла очков полой своей рубашки – больше в силу привычки, чем по необходимости. Стекла уже потрескались. – Стоит ему только высунуть голову из окна, чтобы найти цель, как снайпер вышибет ему мозги. Другой вариант – взорвать все это здание и использовать его в качестве оружия, но в процессе он, скорее всего, убьет нескольких из нас, если не всех. Кроме того, они намекнули, что та проклятая девчонка может быть у них, – на секунду его лицо исказила мрачная гримаса. – А Наое, очевидно, куда более сентиментален, чем я считал. Придется с ним провести строгую беседу, если конечно выживем. Во всяком случае, это, скорее всего, наглая ложь.

– Да уж, каков мерзавец, не желает рискнуть жизнями своих товарищей по команде или жизнью невинной девочки, – с убойным сарказмом произнес Айя. – Лично я нахожу весьма многообещающим, что он не настолько твой протеже, каким ты его считал.

– Протеже? – в голосе Кроуфорда явственно слышалась обида. Он водрузил очки на переносицу и смерил молодого человека надменным взглядом.

Оба замерли, когда здание издало зловещий скрежет. Айе потребовалось несколько секунд, чтобы расслабить напряженную спину, когда он осознал, что потолок на них еще не обрушился. Он откинул голову назад и уставился прямо перед собой; хотя угасающего света, просачивающегося сквозь разбитое окно, не хватало, чтобы прогнать тени, стало заметно, что потолок над их головами прогнулся еще ниже.

– Это наказание, – пробормотал он, не замечая, что произнес это вслух, пока не ощутил на себе взгляд Кроуфорда.

– Господь этого не делал, маленький кот, – после долгой паузы произнес американец, голосом столь невыразительным, что было невозможно определить, насмехается тот над ним или нет.

Айя не опустил глаз, его пальцы сжали рукоятку катаны. Обнаженный меч лежал на его коленях, ножны сгинули навсегда, погребенные под тоннами бетона.

– Ты не веришь в Бога? Или хотя бы в карму?

– Я не думаю, что наемный убийца имеет право или может позволить себе роскошь верить в то или другое, – сухо заметил Кроуфорд. – Это может свести с ума. Ты или покончишь с собой или станешь, как Фарфарелло.

– Я не сожалею о том, что сделал, – с такой твердой убежденностью ответил Айя, что Кроуфорд затих. – В отличие от вас, я не убиваю невинных людей. Я очищаю улицы от подонков. Я останавливаю негодяев, несущих зло хорошим людям.

– Кто угодно может сказать про себя, что творит правое дело, – заметил Кроуфорд, тщательно пряча удивление от полнейшего отсутствия у собеседника моральных страданий. – У Гитлера был очень похожий склад ума. Не говори мне, что даже не жалеешь об утраченной невинности.

Последовала пауза.

– Раньше жалел, – наконец пробормотал Айя настолько тихо, что Кроуфорду пришлось напрячь слух. Рыжий смотрел вниз, на обнаженное лезвие на своих коленях, подушечка большого пальца рассеянно поглаживала тупую сторону стального клинка. – Первый год я сожалел о том, что работа убийцы делает со мной, – он неопределенно пожал плечами. – Но это необходимость. Я должен убрать с улиц таких мерзавцев как ты и твои клиенты. Я не допущу, чтобы Айя-тян проснулась в столь безобразном мире, как этот.

Кроуфорд спокойно игнорировал обвинение: 

– Тогда за что, по-твоему, тебя наказывать? За то, что ты симпатичный?

Айя бросил на него быстрый уничтожающий взгляд, отвечая на насмешку:

– Из-за тебя.

– Аа, – Кроуфорд приподнялся и сел, стряхнув облако пыли с плеч, и чувствуя, как его губы изгибаются в неприятную улыбочку. – Вот оно что. Ты позабавил меня, Абиссинец. Думаешь, в данном случае высшие силы не согласились бы в качестве возмездия ни на что меньшее, чем твоя жизнь. Забавный ты человечек.

– Не смей со мной разговаривать так снисходительно, – огрызнулся Айя, предупреждающе сжимая рукоятку своего меча, его взгляд стал столь же острым и опасным, как обнаженная сталь. – Если бы я просто убил тебя, когда мы впервые повстречались…

– Можно подумать, у тебя был шанс, – с издевкой отозвался американец. Тяжелый удар, с которым обрушился кусок потолка, вернул его в реальность и сотряс здание. Почти сразу за ним последовал громкий треск, как будто что-то разламывалось – на секунду в мозгу Кроуфорда промелькнули картинки сломанного позвоночника и ломающейся как прутик мужской бедренной кости. Спустя миг он осознал, что это был за звук, но несколько секунд вызванного усталостью замешательства чуть не стоили ему жизни.

Айя метнулся к нему, выкрикивая что-то неразличимое за грохотом падающей крыши. Он врезался в Кроуфорда, и они полетели на пол, на то место где они находились, посыпались куски потолка. Некоторое время они лежали, тесно прижавшись друг к другу, в напряжении ожидая падения остальной части крыши. Кроуфорд ощущал, как вздрагивает лежащее сверху стройное тело.

Ожидание затянулось, но ничего так и не произошло.

– Вытянули счастливую соломинку, – наконец пробормотал Кроуфорд, двигая только глазами и стараясь осмотреться вокруг в почти кромешной темноте. – Должно быть, здесь несущая стена поддерживает крышу.

– Не имеет значения, – тусклым обреченным тоном выдохнул Айя, его горячее дыхание щекотало ухо американца. Во время броска он потерял прикрывающий лицо кусок ткани. – Рано или поздно все здание рухнет.

– Ты не умрешь, Фудзимия, – произнес Кроуфорд, глядя в темноту. – Во всяком случае, не сегодня.

Айя глухо и невесело рассмеялся: 

– Твое предвидение вновь заработало? Или ты пытаешься меня ободрить?

Кроуфорд протянул руку и крепко сжал худое плечо, подтягивая молодого человека поближе. Он с осторожностью сел, поморщившись про себя, когда макушкой задел за выступ стены:

– Тебе нужно только подождать и сам убедишься, не так ли?

– Сам же говорил, что ваш телекинетик ничего не может сделать, – резко отозвался Айя. – Он единственный, кто может разобраться с теми паранормами, играющими в живые катапульты, – он гневно оттолкнул Кроуфорда. – Это вы во всем виноваты! Это за вами они гоняются!

– Да. И вы не вляпались бы в этот бардак, если бы просто держались от нас подальше. Расслабься, Абиссинец. Дождемся удобного момента. Если сумеем достаточно долго остаться в живых.

– Чушь, – Айя прерывисто вздохнул, чистым усилием воли обуздывая панику. Уважение Кроуфорда к молодому человеку невольно подскочило. – По крайней мере, я могу спокойно умереть, зная, что ты и твоя банда психов тоже мертвы.

– Ты и в самом деле хочешь моей смерти? – с суховатой усмешкой поинтересовался американец.

– Разумеется, хочу! – яростно выкрикнул Айя.

– Потому что я ввожу тебя в искушение, или из-за того, чем я зарабатываю на жизнь?

– И ТО И ДРУГОЕ, ты….!

Руководствуясь слухом, Кроуфорд резко наклонился вперед. В первый раз он промахнулся, его губы мазнули лишь подбородок молодого человека. Подняв руку и большим пальцем нащупав приоткрытый от изумления рот, он прицелился точнее и жестким поцелуем захватил протестующие губы.

Айя не отдернулся сразу же, что внушало некоторую надежду. Спустя несколько секунд, в горло Кроуфорда уперлась рука, отпихивая его.

– Слезь с меня!

– Ты же думаешь, что мы все равно умрем, – спокойно заметил Кроуфорд, не убирая ладони от щеки парня и слепо уставясь в окружающую их тьму, где как он предполагал, лицо Айи к этому моменту, вероятно, приобрело интересный оттенок красного цвета. – Что значит еще один грешок?

– Если я и совершу свой последний грех, то это будет лишение жизни человека. Тебя.

Вопреки себе, Кроуфорд улыбнулся.

– Необычный способ ухаживания, – его усмешка стала шире, когда последовал вполне предсказуемый удар в плечо.

– Заткнись, – огрызнулся Айя. – Извращенец проклятый.

– Последний раз, когда я так сделал, ты меня не убил, – заметил Кроуфорд, констатируя факт. – Как же мне не считать это поощрением?

– Я тебя ненавижу.

– Не имеет значения.

– …Ты больной.

Кроуфорд пожал плечами, хотя какой смысл жестикулировать в темноте?

– При наших профессиях мы каждый день ходим по краю смерти. Сегодняшний день яркое тому подтверждение. По-моему, если можешь найти что-то, что дает тебе чувствовать себя живым, глупо отказываться от такого шанса.

Последовало долгое натянутое молчание.

– И что это должно значить? – наконец негромко поинтересовался Айя.

– Да ладно тебе, Абиссинец, мне что, все надо объяснять? Найди хобби. Съезди в отпуск. Прыгни с парашютом…

– Это я знаю, – горячо прервал его Айя. – Я имею в виду… – он замолк, затем в его голосе вдруг прорезались подозрительные и враждебные нотки. – Если тебе нужен кто-нибудь, с кем можно валять дурака, чтобы «почувствовать себя живым», тогда трахайся с одним из своих психов, черт побери. Я не шлюха и это меня не интересует…

– А меня не интересуют они, – спокойно оборвал его Кроуфорд. – Не нужно ревновать.

– Кто ревнует? – вспыхнул Айя. – Ты отвратителен.

Кроуфорд хмыкнул: 

– Заводишься с пол-оборота, Фудзимия.

– Просто скажи мне правду. Мы умрем сегодня или нет?

Кроуфорд заколебался, усмешка его исчезла: 

– Это решать тому «Богу», чьим мнением ты, кажется, так дорожишь. Я не знаю.

– Лжец.

– Я действительно не знаю, – американец попытался было настаивать, но обнаружил, что его рот заткнули поцелуем. Пожав про себя плечами, он принял это аргумент, скользнув ладонью вниз вдоль подбородка и горла молодого человека, копируя жесткую хватку, сжимающую его собственную шею, чувствуя, как зарываются в его волосы тонкие пальцы. В поцелуе не было нежности, только отчаяние, но Кроуфорд не жаловался.

Когда Айя чуть отодвинулся, чтобы перевести дух, Кроуфорд прошептал в покрасневшее ушко:

– Если мы выберемся живыми, я собираюсь закончить то, что начал в прошлом месяце, – чтобы подчеркнуть то, что он имеет в виду, он провел ладонью вверх по дрогнувшему бедру, с удовлетворением отмечая, как перехватило дыхание другого убийцы при этом обещании. – И ты меня не остановишь.

– Остановлю, – голос Айи звучал хрипло, хватка на шее Кроуфорда окрепла, в нем шла борьба между долгом и желанием.

– И кто теперь лжец, – он замер, нахмурившись. Спустя секунду он отодвинулся. – Что-то стало тихо.

Пальцы Айи соскользнули; Кроуфорд услышал скребущий звук – сталь царапала о камень, молодой человек выпрямился, напрягая глаза и слух, чтобы понять, что происходит снаружи.

– Что это было? – резко спросил он.

Кроуфорд склонил голову набок, прислушиваясь к слабым звукам.

– Перестрелка. И крики, – он почувствовал, как его рот растягивается в нехорошей усмешке, невидимой в темноте. – Похоже, Фарфарелло не упустил свой шанс.

Отдаленные дикие крики и непонятные звуки последовали за этим утверждением.

Айя ухватил его за руку, требуя объяснений:

– Какого черта происходит?

– Должно быть, Фарфарелло выскользнул наружу и добрался до снайпера. Судя по звукам, избавившись от риска быть застреленным, Наги разобрался с паранормами.

Айя сидел, застыв, прислушиваясь к доносящимся ужасным крикам со странной смесью тошнотворного ужаса и свирепого удовлетворения.

Раздался громкий треск, здание застонало. Кроуфорд одной рукой дернул Айю вниз, и они вжались в пол, ожидая, что их раздавит.

Здоровенный участок потолка и стены неожиданно взмыл в небо, давая доступ слабому лунному свету, двое мужчин подняли головы, с замешательством глядя на стоящую на верней ступеньке разрушенной лестницы фигуру, чья поднятая рука с непринужденной легкостью удерживала тонны стали и бетона.

– Так вы все-таки выжили, – хладнокровно заметил Наги, рассматривая их, приподняв бровь. Кроуфорд запоздало убрал ладонь со спины Айи и осторожно поднялся на ноги. Через секунду встал и Айя, кашляя от попавшей в легкие пыли.

– Почему так долго? – поинтересовался Кроуфорд, спокойно отряхивая с себя пыль.

– Мне чуть голову не отстрелили пока я отвлекал снайпера, чтобы ваш псих-убийца смог подобраться к ним сзади, – Йоджи, ворча и спотыкаясь, взобрался по ступенькам вслед за Наги. – Айя. Слава богу, – он оперся рукой на стену и испустил вздох облегчения. – Мы слышали, как обрушился потолок и подумали…

– Я в порядке, – Айя сделал движение, чтобы убрать меч в ножны, потом вспомнил, что они потеряны. Его взгляд метнулся к сломанной руке Йоджи, которую тот прижимал к груди. – Остальные?

– Все хорошо. Не могу сказать того же про тех придурков снаружи.

Айя на ходу кивнул. Он остановился, наткнувшись на угрожающий взгляд Наги, пальцы мальчика дернулись, как бы собираясь уронить весь удерживаемый груз на голову Айи.

– Оставь их, Наое, – резким тоном приказал Кроуфорд, проходя мимо них вниз по лестнице и заставляя себя не слишком хромать, наступая на растянутую щиколотку. – Собери остальных. Мы уходим.

Бросив последний пронизывающий взгляд, Наги сделал небрежный жест ладонью, посылая обломки взлететь в ночь и затем с приглушенным грохотом осыпаться на газон внизу. Без единого слова он развернулся и последовал за своим лидером вниз по лестнице.

– Удивляюсь, как это вы двое не прикончили друг друга, если уж не погибли под обломками, – заметил Йоджи.

Айя тряхнул головой: 

– Я был немного занят, пытаясь остаться в живых, – непринужденно солгал он. – Пошли.

На выходе две команды разделились, ворча и осторожно косясь друг на друга, но драться, едва избегнув смерти, никому не хотелось. Измученные и потрепанные, они разошлись каждый в свою сторону, оставляя на холме развалины здания и тела своих врагов.

 

* * *

 

Спустя две недели Кроуфорд объявился, чтобы сдержать свое обещание.

Айя искренне намеревался встретить его острием своего меча, или уж, по крайней мере, вышвырнуть на улицу. Ну сколько раз мужчина должен повторять «Меня это не интересует», прежде чем можно прибегнуть к насилию?

Этот план можно было бы реализовать, если бы Кроуфорду хватило глупости показаться в магазине перед покупателями и остальными Вайсс. Как ни грустно, но Кроуфорд дураком не был и прекрасно понимал, что дабы сберечь лицо перед членами своей команды, Айя ему решительно откажет.

Именно поэтому, он пригласил сам себя в квартиру Айи и преспокойно ждал, когда тот вернется с работы, сидя на краю постели, как будто ему там самое место.

Айя сделал пару шагов внутрь, заметил его и чуть не выбежал обратно.

– Ты! – он бросил быстрый взгляд через плечо, прежде чем поспешно прикрыть дверь. Его глаза метнулись от непрошенного гостя к прислоненной неподалеку катане. – Какого черта ты здесь делаешь?

«А вот это уже интересный поворот событий», – подумал Кроуфорд, игнорируя вопрос. Он скрестил ноги и переплел пальцы на колене, изучая Айю как интересный образец в чашке петри. – Ты так себя ведешь, будто не рад мне…

– Не рад!

– И тем не менее, ты вошел и закрыл за собой дверь, – одна темная бровь приподнялась. – Интересно.

Айя открыл было рот и тут же закрыл его, ограничившись мрачной осуждающей гримасой.

– Ты сделал это не думая, видимо, твое решительное нерасположение не слишком искренне, – Кроуфорд снял свои очки и отложил их в сторону, затем легко поднялся на ноги. – А значит, несмотря на демонстрируемое тобой стойкое, нудное отрицание, часть тебя уже решила, что ты позволишь этому случиться.

– Нет ничего «этого», ничего не случится, и я НИЧЕГО не позволю.

Кроуфорд сделал неопределенный приглашающий жест: 

– Тогда доставай свой меч, Фудзимия.

– Убирайся!

– Знаешь, – отметил Кроуфорд, подходя ближе. – Для нас обоих будет гораздо приятнее, если ты на часок-другой прекратишь упорствовать в своем отрицании.

– Слушай, ты… – Айя задохнулся, глаза его распахнулись. – Часок-другой? – недоверчиво повторил он.

Кроуфорд воспользовался преимуществом его временного шока, подошел вплотную и, протянув мимо него руку, запер дверь. Легкая улыбка возникла на его губах.

– Годы практики, – тягуче произнес он.

Айя автоматически скривился, но за мечом не потянулся, и Кроуфорд счел это очень многообещающим.